Размещено на http://www.allbest.ru/

Серия «Научные проекты НИСП -- IISP Working Papers»

Ответственный редактор

С.В. Шишкин

Серия «Научные проекты НИСП -- IISP Working Papers» представляет промежуточные результаты исследований, выполненных в рамках Независимого института социальной политики, либо материалы, заслуживающие немедленного внимания читателей. Задача данной серии - обеспечить читательской аудитории оперативный доступ к исследованиям по актуальным вопросам социальной политики России. Опубликованные материалы отражают личные взгляды авторов и не обязательно совпадают с позицией Независимого института социальной политики. Ваши отклики и комментарии просим направлять авторам работ по электронной почте или почтовому адресу НИСП. образование социальный доступность

Настоящая публикация основана на результатах первого этапа реализации проекта «Анализ доступности высшего образования для социально уязвимых групп», который реализуется Независимым институтом социальной политики при поддержке Фонда Форда.

Проблемы доступности высшего образования. Препринт WP3/2003/01/ Отв. ред. С.В. Шишкин. Независимый институт социальной политики. -- М.: «СИГНАЛЪ», 2003. -- 173 с.

Сборник содержит ряд работ, посвященных дифференциации возможностей различных социальных групп в получении высшего образования: возможностей поступления в высшие учебные заведения и успешного завершения обучения. Обсуждаются состояние научных разработок этой проблематики за рубежом и в нашей стране, а также приоритетные задачи будущих исследований. Представлены результаты последних российских исследований, направленных на выявление зависимостей различий в доступности высшего образования от экономических, социально-культурных, социально-психологических и других факторов.

© Независимый институт социальной политики, 2003

Авраамова Елена Михайловна - доктор экономических наук, заведующая лабораторией хозяйственной деятельности населения Института социально-экономических проблем народонаселения РАН

Гончарова Наталья Владимировна - кандидат социологических наук, заместитель директора Научно-исследовательского центра «Регион», г. Ульяновск

Другов Михаил Александрович - научный сотрудник Центра образовательной политики Государственного университета - Высшей школы экономики

Константиновский Давид Львович - доктор социологических наук, заместитель директора Института социологии РАН

Красильникова Марина Дмитриевна - кандидат экономических наук, начальник отдела исследования уровня жизни ВЦИОМ

Лукьянова Евгения Львовна - ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского центра "Регион", г. Ульяновск

Малева Татьяна Михайловна - кандидат экономических наук, директор Независимого института социальной политики

Омельченко Елена Леонидовна - кандидат философских наук, директор Научно-исследовательского центра «Регион», г. Ульяновск

Рощина Яна Михайловна - кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической социологии Государственного университета - Высшей школы экономики

Шишкин Сергей Владимирович - доктор экономических наук, директор научных программ Независимого института социальной политики.

Введение

Доступность образования, неравенство возможностей его получения для разных категорий людей - эти вопросы относятся к числу тех, которые постоянно поднимаются и обсуждаются в странах, где государство проводит политику развития демократических принципов организации общества, стимулирования экономического роста. Политические и экономические изменения, происходящие в нашей стране в последнее десятилетие, актуализировали постановку вопроса об анализе складывающейся ситуации с доступностью образования для различных групп граждан. Причем наибольшую значимость приобретает обсуждение проблематики доступности именно высшего образования.

Это связано прежде всего с тем, что получение высшего образования, в отличие от общего, не гарантируется государством всем гражданам, а его роль становится чрезвычайно важной с точки зрения перспектив выхода нашей страны на траекторию устойчивого экономического роста, формирования информационного общества, развития и внедрения новых наукоемких технологий. Серьезные перемены произошли и в самой системе высшего образования. В последние годы резко выросли число высших учебных заведений и число студентов. В дополнение к бесплатному обучению развивается рынок платных образовательных услуг, причем как легальный, так и теневой. Эти процессы, очевидно, меняют ситуацию с доступностью высшего образования для населения страны, но их влияние неоднозначно для разных социальных групп.

Так, увеличение числа вузов и размеров приема расширяет возможности лиц, получивших общее образование, продолжить обучение в вузе. Но одновременное развитие платных услуг по подготовке к поступлению в вуз и теневых форм оплаты поступления сужает возможности способных детей из низкодоходных семей поступить в вузы, в частности, пользующиеся повышенным спросом. С формальным ростом объема предложения образовательных услуг и увеличением числа студентов возникает вопрос: образовательные услуги какого качества становятся более доступными для таких категорий населения?

Происходящие изменения в сфере образования меняют традиционное понимание самого содержания понятия доступности высшего образования и традиционное представление о том, какие группы относятся к числу социально уязвимых с точки зрения возможностей обучения в вузе. Распространенное понимание доступности высшего образования как возможности поступления в вуз и полноценного обучения в нем становится недостаточным, поскольку в реальности первостепенное значение приобретает не наличие диплома самого по себе, а то, какой именно вуз выдал этот диплом и какие знания и социальные связи получены студентом во время обучения. Общепринятое убеждение, что в качестве уязвимых групп в отношении доступности высшего образования следует рассматривать те группы, которые традиционно признаются социально уязвимыми и выступают объектом внимания социальной политики (семьи с низкими доходами, неполные и многодетные семьи, дети-сироты, инвалиды и т.д), тоже уже не вполне адекватно отражает реальное неравенство. Дифференциация возможностей поступления в вузы и успешного обучения в них, которая существует для сельских и городских жителей, является не менее выраженной, чем для лиц с разным уровнем доходов или физических возможностей.

Обсуждение проблематики доступности высшего образования приобретает особую важность в связи с началом реформы образования и, в частност, намечаемого реформирования системы приема в высшие учебные заведения и механизмов их финансирования.

Между тем исследований реального неравенства в доступности высшего образования, складывающегося в нашей стране, и факторов, определяющих это неравенство, явно недостаточно, а имеющиеся здесь знания носят фрагментарный характер.

Все эти обстоятельства делают крайне актуальным проведение развернутых исследований проблематики доступности высшего образования в современной России. Причем вначале нужно попытаться систематизировать имеющиеся знания и представления о различиях возможностей получения высшего образования, максимально прояснить новое содержание привычных понятий, новые постановки проблем и очертить круг задач, заслуживающих приоритетного изучения.

Эти соображения были положены в основу проекта «Анализ доступности высшего образования для социально уязвимых групп», который реализуется Независимым институтом социальной политики при поддержке Фонда Форда с декабря 2001 г. Целью этого проекта является инициация, мониторинг и обобщение исследований доступности высшего образования для социально уязвимых групп. В процессе реализации проекта был определен круг специалистов и исследовательских коллективов, заинтересованных в проведении исследований по искомой проблематике. Удалось установить связи с организациями, группами, индивидуальными исследователями из 7 городов России - Екатеринбурга, Москвы, Новосибирска, Санкт-Петербурга, Саратова, Ульяновска, Челябинска. Сформирован Экспертный совет по проблемам доступности профессионального образования для социально уязвимых групп. В первой половине 2002г. проведена серия семинаров для обсуждения имеющихся результатов исследований доступности высшего образования и предложений о перспективных направлениях исследований и разработана программа таких исследований.

В предлагаемом издании представлены основные результаты первого этапа реализации указанного проекта. Первые три статьи содержат материалы последних исследований проблем доступности высшего образования в России. Эти исследования были выполнены вне рамок данного проекта, но их результаты стали предметом специальных обсуждений в его рамках. Работы направлены на выявление зависимости различий в доступности высшего образования от экономических, социально-культурных, социально-психологических и других факторов. Они различаются по конкретной постановке исследовательских задач, подходам к структурированию выделяемых факторов и методам получения и анализа эмпирической информации.

В работе Е. Омельченко, Н. Гончаровой и Е. Лукьяновой анализируется зависимость различий между разными социальными группами в возможностях поступления в вуз от таких факторов, как ценностные ориентации учащихся и их родителей, информационные возможности, материальные и социальные ресурсы семей, территориальные факторы, а также особенности организации системы образования. Исследование было проведено в 2000-2001 гг. в Ульяновской и Нижегородской областях и республике Татарстан с использованием методов экспертных интервью, фокус-групп и анкетного опроса старшеклассников и их родителей. В этой работе следует отметить прежде всего интересный подход к определению доступности высшего образования: по мнению авторов, показателями доступности выступают потенциальные и реальные возможности реализации отдельных поведенческих практик (профессионального самоопределения, выбора вуза, подготовки, поступления, практик "запасных" вариантов и пр.). При этом в зависимости от типа рассматриваемой поведенческой практики по-разному будет происходить выделение конкретных социальноуязвимых групп с точки зрения доступности высшего образования. К сожалению, авторам не удалось последовательно провести такой подход в самом исследовании. Различия в доступности высшего образования анализировались ими не через призму разных поведенческих практик, а в зависимости от типа вышеуказанных факторов. Тем не менее полученные данные свидетельствуют, что социально уязвимые группы по-разному предстают с позиций анализа влияния каждого рассматриваемого фактора.

Целью работы Я.М. Рощиной и М.А. Другова является определение основных социальных детерминант неравенства доступа, мотиваций и спроса на высшее образование. Эмпирическую основу этого исследования составили результаты проведенного в апреле 2001 г. опроса школьников и родителей в Москве, Московской, Ростовской, Пермской и Псковской областях. С помощью методов факторного и регрессионного анализа исследуется зависимость принятия школьниками решения о продолжении образования, выборе специальности, вуза и шансов поступления, размеров расходов на подготовку и оплату обучения и др. от целого спектра факторов, представляющих собой различные характеристики человеческого капитала учащихся, семейного капитала, места жительства. Широкая эмпирическая база исследования и применение разнообразных методов эконометрического анализа позволили получить множество интересных выводов о влиянии различных факторов на параметры доступности высшего образования и имеющееся здесь неравенство.

Статья Е. Авраамовой с точки зрения привлечения эмпирических данных является примером вторичного анализа: здесь использованы данные обследования 5 тыс. домохозяйств, проведенного в 2000-2002 гг. Московским центром Карнеги. Но с точки зрения постановки задачи эта работа привносит в обсуждение проблематики доступности высшего образования новое измерение: рассмотрение возможностей получения высшего образования в контексте анализа системы адаптационных ресурсов населения. Используя методы группировки и порядковых оценок, автор показывает, что доступность высшего образования ограничивается не только материальными, но и другими факторами, главными из которых являются территориальные, статусные и адаптационные.

Три вышеназванные работы все вместе дают хорошее представление о спектре используемого исследовательского инструментария в области анализа факторов доступности высшего образования, а также о достигнутом в нашей стране уровне таких исследований.

Далее в сборнике помещена статья Я.М. Рощиной, представляющая собой аналитический обзор состояния исследований неравенства доступа к образованию. Автор обсуждает различные теоретические подходы к определению неравенства в образовании, некоторые методологические проблемы измерения и моделирования фактического неравенства и представляет панораму эмпирических исследований зависимости неравенства возможностей получения высшего образования от различных факторов, которые были выполнены за рубежом и в нашей стране. Рассматривается также опыт разработки и применения мер, направленных на сокращение этого неравенства.

Завершает сборник программа исследований доступности высшего образования, разработанная группой авторов, членов вышеупомянутого Экспертного совета. Она обобщает материалы прошедших обсуждений этой проблематики и является главным результатом первого этапа реализации нашего проекта.

В этой программе проблематика доступности высшего образования понимается как проблематика дифференциации возможностей различных социальных групп в получении высшего образования (возможностей поступления в высшие учебные заведения и успешного завершения обучения). Соответственно предметом анализа доступности высшего образования предлагается рассматривать различия между социальными группами в возможностях получения высшего образования с учетом его качества, а также факторы, обусловливающие эти различия и их динамику. В этом контексте социально ущемленными группами предлагается считать не категории населения, традиционно выделяемые в качестве социально уязвимых, а группы, реально обладающие сравнительно худшими возможностями получения высшего образования.

Авторы считают перспективным также проведение анализа различий в возможностях получения высшего образования с точки зрения выполнения образованием разных функций в обществе: предоставления профессиональных знаний и воспроизводства профессиональных групп, развития человеческого капитала членов общества, обеспечения социальной мобильности. Программа содержит развернутый перечень приоритетных исследовательских задач.

Эта программа послужила основой для проведения Фондом Форда и Независимым институтом социальной политики конкурса среди исследовательских коллективов на поддержку отдельных проектов, обеспечивающих реализацию задач программы. В октябре 2002 г. Фондом Форда были приняты решения о поддержке 11 из 54 предложенных проектов. Выполнение этих исследований позволит получить к концу 2003г. развернутые и систематизированные знания о реальных различиях в доступности высшего образования для населения страны и об обусловленности этих различий характеристиками социально-экономической дифференциации населения, институциональными и социально-культурными факторами. Полученные данные послужат основой для разработки методов воздействия на уровень доступности высшего образования и реализации соответствующих прикладных социальных проектов.

1. Доступность высшего образования для социальноуязвимых групп

В обществе, основанном на демократических принципах, все, кто стремится получить высшее образование, должны иметь равные шансы реализовать свой потенциал. Очевидно, что проблема доступности высшего образования и связанная с ней проблема исключения наиболее уязвимых групп намного шире, чем анализ и регистрация явных параметров неравенства. Так, сведение неравенства в доступе к высшему образованию исключительно к моменту поступления выпускников школ в вузы заметно сужает и упрощает реальные проблемы.

§ Мотивационное измерение. Приоритетными исследовательскими задачами являются анализ связи доступности высшего образования с личностной мотивацией на его получение, учет структурной неоднородности мотивов продолжения обучения.

§ Этическое измерение. Предметом исследований должно стать современное содержание понятия «социальная справедливость» в применении к доступности высшего образования в условиях формирующегося рынка образовательных услуг.

§ Экономическое измерение. Наиболее актуален анализ позитивных и негативных последствий расширения возможностей получения высшего образования за счет экономической модернизации системы высшего образования, и прежде всего введения платных форм обучения. Чрезвычайно важен также анализ соотношения легальных и нелегальных (теневых) рынков образовательных услуг и формирования новых теневых механизмов поступления в вузы.

§ Пространственное измерение. Необходимо изучение изменений в доступности высшего образования, происходящих для жителей разных территорий, в частности, анализ реального или потенциально возможного усиления систем высшего образования в одних регионах за счет ослабления соседних и т.п.

§ Содержательно-образовательное измерение. Актуальным является анализ современных критериев определения качества получаемого высшего образования и параметров доступности систем «качественного» и «некачественного» высшего образования.

В настоящей публикации представлены результаты исследования «Чего стоит «проходной балл»? Дифференциация социального пространства и доступность высшего образования для молодежи провинциальной России», выполненного Научно-исследовательским центром «Регион» города Ульяновска в 2000-2001 гг. при поддержке Фонда Форда (грант № 1005-1656).

Задачей исследования было выявление зависимости доступности высшего образования от следующих групп факторов:

· ценностные ориентации учащихся и их родителей;

· информационные возможности семей;

· материальные и социальные ресурсы семей;

· территориальные факторы;

· особенности организации системы образования.

Исследование было проведено в Ульяновской и Нижегородской областях и республике Татарстан. Оно осуществлялось методом изучения конкретных территориальных сообществ и включало в себя экспертные интервью (90 интервью), групповые интервью с родителями выпускников школ (27 интервью), с абитуриентами и первокурсниками местных вузов (18 интервью), сбор статистических данных, а также анкетный опрос родителей 10-11-классников по месту жительства по представительной выборке 2400 человек и анкетный опрос 1000 одиннадцатиклассников по месту учебы. Исследование включало также экспертный анализ региональных рынков высшего образования и рекламы вузов в местных средствах массовой информации.

Рассмотрим основные результаты, полученные в этом исследовании.

2. Ценностные ориентации на получение высшего образования

Даже в тех социальных группах, которые традиционно относятся к социально уязвимым, мотивация на получение высшего образование достаточно высока. Так, в семьях безработных около 70% родителей хотели бы, чтобы их дети учились в вузе, среди многодетных семей таких 69%. В семьях, где средний душевой доход не превышает 300 рублей в месяц, 52% родителей предпочли, чтобы их дети продолжили обучение в вузе. Почти такой же уровень мотивации на получение высшего образования у жителей деревень и сел. Таким образом, на сегодня невозможно выделить социальную группу с абсолютно низкими притязаниями на высшее образование.

Заметим, что для выпускников сельских школ высокая мотивация на поступление в вуз объясняется не только их личными желаниями, но и недостаточностью предложения средних специальных учебных заведений по месту жительства. По мнению экспертов и участников фокус-групп, если бы местные училища вели подготовку по новым специальностям, пользующимся спросом и в городе, и на селе, то часть одиннадцатиклассников отказались бы от планов учебы в вузе и продолжили свое образование в средних специальных учебных заведениях по месту жительства. Примером тому может служить ситуация в селе Тоншаево Нижегородской области, где проблема реорганизации среднего специального образования была решена путем открытия здесь филиалов училищ, существующих в других районах области. Жители села, обучаясь в этих филиалах, могут получить специальности юриста, бухгалтера, экономиста и т.п.

В целом можно выделить три категории социальных групп, различающихся по уровню образовательных притязаний (см. рис. 1).

В первую входят группы с высокими притязаниями, где больше 80% семей желают, чтобы их ребенок получил высшее образование. Это семьи, живущие в областных (республиканских) центрах, имеющие в своем составе людей с высшим образованием и высоким профессиональным статусом (руководителей предприятий, отделов, специалистов и предпринимателей). Их доходы составляют свыше 900 рублей на одного члена семьи в месяц.

Вторая категория включает в себя группы с уровнем притязаний, близким к среднему по выборке (75%). Это жители вторых по численности городов в соответствующих регионах и жители большинства районных центров. К ней же относятся семьи пенсионеров и служащих со средним специальным образованием, а также семьи с ежемесячным душевым доходом от 600 до 900 рублей.

Наконец, третья категория характеризуется пониженными притязаниями на получение высшего образования. Они свойственны деревенским жителям, семьям рабочих, безработных с неполным средним и средним образованием, а также многодетным семьям. Их доходы не превышают 600 рублей на человека в месяц. В полных семьях на принадлежность к этой категории влияет уровень образования родителей. Родители, оба не имеющие высшего образования, в меньшей степени считают необходимым его получение для своих детей по сравнению с теми семьями, где хотя бы один из супругов имеет высшее образование.

Предметом нашего изучения было также место образования в структуре жизненных ценностей школьников. Все без исключения одиннадцатиклассники включили высшее образование в число важнейших жизненных целей наряду с материальным достатком (его отметили 56%), воспитанием детей (30%), профессиональной карьерой (28%) и созданием семьи (30%). На получение высшего образования как цели жизни указали 39% школьников, и оно занимает для них второе по значимости место из 11. Исключением являются дети предпринимателей, чей семейный доход выше 2000 рублей на одного человека. Они поставили высшее образование на 4-5 место. Более приоритетной целью они считают для себя профессиональную карьеру. Очевидно, что дети из высокодоходных семей предпринимателей больше уверены в своих шансах на поступление в вуз. В среднем 80% из них рассчитывают на то, что родители смогут заплатить за их обучение. В этих социальных группах сравнительно низкий ранг высшего образования скорее говорит не о его малой ценности, а о том, что подготовка и поступление в вуз требуют от детей предпринимателей меньше усилий.

Выпускники школ придают большое значение высшему образованию и как способу реализации других жизненных целей. 46% считают, что получение высшего образования является ключевой предпосылкой для того, чтобы достичь материального достатка, 39% - сделать профессиональную карьеру, 37% - приобрести широко востребуемую профессию (рис. 3). Высшее образование несущественно для поиска друзей (лишь 4% указали здесь на значимость высшего образования), создания семьи (9%) и спокойной жизни без потрясений (7%). Следовательно, для сегодняшней молодежи высшее образование выступает необходимым условием успешной социальной биографии и рассматривается ею как своего рода инвестиции в будущую статусную позицию.

Исследование позволяет говорить также о том, что высокий престиж высшего образования обусловлен не только его инструментальной значимостью для самих учащихся, но и символической значимостью для их семей. Кроме уверенности в том, что более высокий уровень образования делает индивида более конкурентоспособным на рынке труда и выступает ключевым ресурсом для последующего трудоустройства, высшее образование становится доказательством жизнеспособности семьи, состоятельности ее материальных и социальных ресурсов. С этой точки зрения развитие платных форм получения высшего образования является шагом навстречу родительским амбициям, делающим его потенциально доступным для всех желающих. К тому же в условиях происходящей трансформации социального пространства пятилетняя «пристроенность» ребенка выглядит для родителей неким островком стабильности, позволяет перенести на будущее решение более серьезных вопросов выбора его жизненного пути.

3. Информационные факторы доступности высшего образования

Самой активной группой являются дети из семей специалистов с высшим образованием, они в равной мере используют все имеющиеся у них каналы информации: приемные комиссии (25%), рекламные буклеты вузов (26%), СМИ (20%) и встречи с абитуриентами в вузах (23%). Остальные социальные группы выделяют из способов поиска информации один-два наиболее предпочтительных для себя. Так, семьи руководителей предприятий, подразделений и предпринимателей предпочитают узнать об учебном заведении непосредственно в приемной комиссии, чем из встреч с абитуриентами в вузах на днях открытых дверей. Семьи рабочих и безработных, наоборот, ждут встреч с абитуриентами и меньше обращаются за информацией в приемные комиссии. Такая же стратегия характерна и для жителей деревень. Вузы проводят встречи с абитуриентами, как правило, один раз в год, весной. Поэтому откладывание поиска информации до дня открытых дверей не просто сужает возможности узнать больше о вузе, но и отодвигает окончательный выбор учебного заведения на последние месяцы учебного года. Сельские школьники также нередко переносят начало подготовки к поступлению на период после дней открытых дверей.

Отметим, что фокус-группы показали недостаточность замера частоты использования информационных каналов и субъективных оценок полноты имеющихся сведений для выводов о влиянии информационных факторов на доступность высшего образования, поскольку эти показатели не совсем адекватно отражают качество информации и ее достоверность. Например, многие ульяновские школьники, особенно в райцентрах и деревнях, не видели разницы между абитуриентским тестированием и аттестационным всероссийским тестированием, проводившимися в одни и те же сроки. Они рассчитывали пройти аттестационное тестирование по месту учебы и подать его результаты при поступлении, причем нередко полагая, что эти результаты принимают во всех без исключения вузах области. В действительности результаты аттестационного тестирования вообще не признаются вузами и могут заменить только выпускные экзамены в школе. Для того, чтобы участвовать в абитуриентском тестировании, собственно дающем право на поступление в вуз, необходимо было приехать в специальный Центр тестирования в Ульяновске или в одну из четырех опорных районных школ.

В целом сельские школьники и их родители демонстрировали более низкий уровень информированности как о возможных стратегиях поведения на рынке образовательных услуг (видах и формах вступительных и досрочных экзаменов, существующих льгот и т.д.), так и о требованиях и программах вступительных экзаменов. В свою очередь, низкая информированность порождает множество мифов и слухов вокруг проблем поступления, которые во многом и определяют поведенческие практики. Например, в деревне Киять Буинского района Республики Татарстан, расположенной на границе с Ульяновской областью, родители одиннадцатиклассников настойчиво отговаривали своих детей от поступления в вузы Ульяновска только потому, что, по слухам, вузы Ульяновска не принимают документов от жителей Татарстана.

4. Роль семейных ресурсов

Материальный фактор большинство экспертов считают причиной неравенства возможностей для поступления в вузы. Подготовительная гонка выматывает семейные бюджеты. Так, например, стоимость одного часа репетитора в исследовавшихся областных городах колебалась от пяти до десяти долларов за час.

Однако влияние материального фактора не всегда однозначно. Не в меньшей степени на доступность высшего образования для детей влияет социальный статус их родителей: род деятельности, сфера занятости, образование. Как показывает исследование, часть низкодоходных семей мобилизуют все возможные социальные ресурсы (родственные, соседские) для поступления ребенка в вуз. А в группу уязвимых могут попасть даже и способные выпускники школ, если им приходится конкурировать при поступлении в вуз с теми, за кем не только деньги, но и связи.

Основания для дифференциации социальных групп по возможностям получения высшего образования не всегда совпадают с привычными представлениями бедные - богатые, способные - неспособные и т.д. Так, кроме сельских жителей, уязвимыми оказываются школьники из спальных районов и многонаселенных общежитий областных центров, особенно если их родители - мигранты. Приведем в качестве иллюстрации слова директора одной из школ в Татарстане: «В нашем микрорайоне четыре общежития, которые, в общем-то, дают ситуацию, довольно сложную в социальном плане. Потому что в общежитии, как правило, живут русские, татары из деревни, которые приехали завоевывать город. У них определенные цели в жизни, которые не всегда согласуются с целями образования и воспитания детей, так мягко скажем… Вот такие семьи, в которых сложная социальная обстановка, в которых родители безработные, родители, которые торгуют на базаре, и родители обычно спившиеся, то есть социально неблагополучные семьи. Это очень сложная категория, и эти ребята не имеют знаний, для того чтобы идти в вузы. Но, как правило, они все хотят идти в десятый класс и все хотят потом попытаться поступать в вузы. Каким путем они это делают, это уже не ясно, но не со знаниями, это точно».

Экономическая доступность высшего образования для семей определяется двумя показателями: возможностью обучения на платной основе и возможностью использования различных форм подготовки к поступлению (см. рис. 5). В целом по выборке для 49% семей платное образование вообще неприемлемо, 42% допускают обучение на коммерческой основе, причем 88% из них отдают предпочтение государственным учебным заведениям. Готовность дать ребенку образование на платной основе высока не только в областных центрах и «вторых» городах, но и в районных центрах (38%) и деревнях (33%). Жители районных центров и деревень планируют финансировать обучение детей в вузе не из текущих доходов (большинство этих семей принадлежат к низкодоходным группам), а за счет продажи домашнего скота и другой сельскохозяйственной продукции. Например, по словам сельских жительниц Ульяновской области: «В год нужно три- три с половиной тысячи рублей, хотя бы на подготовку и поступление. Но больше уже нет. Потому что не вырастет поросенок. Поросенок 3,5 тысячи стоит. Я детям задавала вопрос: "Сколько будет стоить ваша подготовка?", они сказали: "Наверное, два поросенка". - "А у нас теленок. Вот ходит теленок - ее образование"».

Наименьшими возможностями оплачивать образование обладают неполные семьи (лишь 27% из их числа готовы платить за обучение), семьи, где хотя бы один из супругов уже вышел на пенсию (31%), а также семьи рабочих (37%). Интересно, что на готовность дать платное образование не влияют количество детей в семье и отсутствие работы (официальной) у одного из супругов.

Отношение к платному образованию неоднозначно. Для 30% родителей платность образования увеличивает его доступность, для 70% это, наоборот, делает образование менее доступным. Сторонников мнения о том, что платное образование увеличивает его доступность, можно найти в каждой социальной группе. Более дифференцированные результаты были получены при анализе ответов на вопрос о том, что в первую очередь определяет доступность высшего образования. Оказалось, что в целом по выборке возможность поступить в вуз на платной основе занимает по важности 6-е место из 16, уступая уровню школьной подготовки, возможности честно пройти по конкурсу, личных талантам и способностям абитуриентов, льготам при поступлении и развитости школьной подготовки. Однако в семьях руководителей предприятий и владельцев крупного бизнеса, а также в семьях со средним душевым доходом свыше 2000 рублей в месяц платное обучение ставится на второе место - сразу после уровня школьной подготовки.

На взгляд большинства одиннадцатиклассников, школьной подготовки недостаточно для того, чтобы поступить учиться туда, куда они планируют (см. рис. 6). 67% из них пользуются дополнительными формами подготовки к вступительным экзаменам. При этом самой распространенной формой являются очные подготовительные курсы, их посещают 59% тех, кто где-то дополнительно занимается. Далее идут репетиторство (42%) и факультативные занятия в школе (38%).

По возможностям дополнительной подготовки проигрывают прежде всего деревенские школьники. Среди них лишь 43% посещают дополнительные занятия, в то время как даже в районных центрах этот показатель составляет почти 70%. Однако как в селах, так и в районных центрах наиболее доступной формой подготовки служат факультативные занятия в школе, большую роль играют также индивидуальные занятия со школьными учителями. Исключением является Нижегородская область, в которой выше доля сельских школьников, обучающихся на очных подготовительных курсах. Специально для них Нижегородский государственный университет организует во время каникул недельные и двухнедельные подготовительные курсы. Низкая даже в районных центрах и деревнях востребованность заочных курсов свидетельствует о том, что заочная форма подготовки по своей эффективности не в состоянии заменить очной.

Что касается родительских оценок экономической доступности отдельных форм подготовки, то легкодоступными для большинства являются лишь факультативные занятия в школе (рис. 7) Однако для 10% семей их материальное положение не позволяет воспользоваться даже и этой формой подготовки. Следующая по доступности форма подготовки - индивидуальные занятия со школьными учителями. Ее может разрешить себе каждая третья из опрошенных семей. Самые распространенные формы подготовки - очные курсы и репетиторство - оказались наименее доступными с экономической точки зрения. Так, услуги репетиторов не в состоянии оплатить 38% семей, а занятия на очных курсах - 25%.

Обратим внимание на расхождение в оценках экономической доступности и распространенности использования разных форм подготовки в вуз. Оно объясняется целым рядом причин. Во-первых, школы неохотно идут на организацию факультативных занятий, их учащиеся жалуются на нерегулярность проведения факультативов. В части же школ администрация запрещает платные индивидуальные занятия учителей со своими учениками. Во-вторых, эффективность факультативных и индивидуальных занятий с учителями школ оценивается невысоко, так как они прежде всего направлены на подготовку к выпускным экзаменам, требования которых ниже, чем на «вступительных» в вузах. В-третьих, очные курсы и репетиторство дают необходимое качество подготовки, возможность обзавестись связями, а в случае очных курсов еще и получить льготы при поступлении. Поэтому родители рассматривают затраты на репетиторов и очные курсы как затруднительные, но необходимые для того, чтобы повысить шансы своего ребенка на поступление. Данные обсуждений в фокус-группах показывают также, что экономическая доступность зависит не только от общей стоимости подготовки, но и от порядка ее оплаты. Формы подготовки, предусматривающие единовременную оплату, считаются менее доступными по сравнению с теми, где оплата производится в рассрочку.

Индикатором экономической доступности образования может служить доля затрат на подготовку в структуре семейного бюджета. Полученные результаты (см. рис. 8) показывают, что лишь 18% семей ничего не тратят на дополнительную подготовку, а у 19% семей эти затраты составляют незначительную часть общих расходов. Для половины семей школьников подготовка к поступлению требует большого финансового напряжения, при этом 13% приходится брать деньги в долг или продавать что-либо из ценных вещей. По доле затрат на образование особо выделяются сельские жители. Большинство из них во время учебного года на дополнительную подготовку либо не тратят ничего, либо расходуют незначительную часть семейного бюджета. Однако деньги откладываются на период вступительных экзаменов для оплаты краткосрочных подготовительных курсов, транспорта и проживания в городе, а также для взяток членам приемной комиссии. Распределение ответов на вопрос об оплате подготовки показывает наличие тех же проблемных групп, которые были выделены ранее: неполные семьи, семьи пенсионеров и безработных, семьи с душевым доходом ниже 300 рублей. В этих социальных группах особенно высока доля семей, вынужденных брать в долг на оплату подготовки.

5. Какие группы нуждаются в экономической поддержке?

Следующий вопрос, возникший при определении «малообеспеченных»: кто будет решать, достойна семья поддержки, или нет, и насколько это будет справедливая оценка? Здесь прогнозы многих респондентов весьма пессимистичны. Большинство склоняются к мысли, что выявлением этих семей должны заниматься районные администрации, а отбором талантливых школьников, нуждающихся в поддержке - администрации школ. Последнее особенно важно, так как поддержка малоимущих, по мнению родителей, не должна стать самоцелью; помогать следует именно талантливым детям из малоимущих семей.

«Как правило, все категории хотят иметь государственную поддержку, - свидетельствует один из руководителей вуза в Нижнем Новгороде. - У нас, например, есть великолепный мальчик, но он из неблагополучной семьи: родители его алкоголики. Мальчик не может получить даже нашу материальную помощь, потому что должен собрать все справки, а в домоуправлении эти справки не дают, потому что у семьи задолженность по квартплате за 4 года. Ребенок должен расплачиваться за грехи своих родителей. Сколько денег отцу ни давали, он все пропивает. Естественно, что такому ребенку нужна поддержка. Но, к сожалению, работая здесь, я прекрасно вижу, что, как правило, чем богаче родители, тем у них больше государственная поддержка. Мало родителей, которые бы говорили, что в состоянии пойти на платное и учиться платно. Все пытаются получить государственную поддержку. Как отследить, что ребенок действительно умный, а родители не могут дать материальную поддержку? Трудно сказать, все ухитряются по-разному. Приходит мама в цельной норковой шубе и говорит, что она безработная. Судя по ее виду, я не могу сказать, что у нее нет этих денег. Или приходит весь разодетый ребенок с сотовым телефоном…».

Трудно выделить какие-то универсальные характеристики тех выпускников школ, которые заслуживают специальной поддержки для продолжения обучения. На основании проведенных интервью с экспертами можно утверждать, что каждая школа знает всех своих талантливых ребят и может назвать «звездочек». Индивидуальный подход здесь наиболее важен, так как материальное и социальное положение семьи каждого такого ребенка отличается.

В группу малообеспеченных попадают инвалиды, дети из неполных семей, сироты, дети работников депрессивных предприятий, безработных. По мнению респондентов, детям-инвалидам или тем, чьи родители являются инвалидами, также требуется внешняя поддержка для получения высшего образования. «Я ездил к родителям в деревню. У них рядом живет прекрасный парнишка. Его воспитывает одна мать. Он отлично учится, в этом году тоже заканчивает школу. Я спросил, куда он собирается поступать, мать говорит, что никуда, и плачет. У них нет денег, средств, тем более что она села на инвалидность. У таких ребят - способных, неглупых, желающих учиться - вся жизнь идет наперекосяк, потому что нет средств к существованию. У них на хлеб-то нет. Представьте себе, женщина получает по инвалидности 200-300 руб., а сейчас на автобусе до Ульяновска проехать в один конец стоит 85 руб.» - рассказывает родитель из Николаевского района Ульяновской области.

В отличие от остальных групп для детей-инвалидов существуют не только экономические, но и физические ограничения: невозможность посещать подготовительные курсы, неприспособленность здания вуза для обучения инвалидов и пр.

Следует обратить внимание на то, что большинство респондентов (экспертов, участников фокус-групп), высказываясь в пользу поддержки определенных категорий учащихся, говорили именно о способных или одаренных детях из малообеспеченных, многодетных, неполных семей, где ребенка воспитывает и содержит одна мать или из семей, где один из родителей - инвалид. Одаренные, но достаточно обеспеченные дети, по их мнению, не нуждаются в поддержке. В то же время расходовать деньги на помощь малообеспеченным, но не очень способным или же недостаточно усердным, трудолюбивым, на их взгляд, тоже не стоит. «Мне кажется, надо поддерживать не по слоям, а по знаниям, начиная с пятого класса надо поддерживать. А бедного поддерживать из-за того, что он бедный, просто нет смысла. А если он талантлив и бедный, тогда надо поддерживать,» - считает родитель из города Альметьевска (Татарстан).

Вместе с тем позиция учителей и директоров сельских школ в отношении поддержки талантливых учеников неоднозначна. С одной стороны, они признают, что таких детей надо направлять для продолжения обучения в другие учебные заведения (школы с углубленным изучением предметов, профильные классы, лицеи). С другой стороны, существует определенный эгоизм учителей и администрации: одаренных детей жалко отпускать, так как они выигрывают олимпиады, получают медали, повышая, таким образом, рейтинг школы.

6. Территориальные ограничения доступности высшего образования

Однако отдельные распределения по городам показывают, что планы на продолжение образования напрямую зависят от уровня развития вузов в этих городах. Больше всего нацелены на получение высшего образования у себя в городе школьники из Набережных Челнов (83%). Они и их родители в качестве возможных вариантов поступления рассматривали 8 различных вузов, включая филиалы ведущих казанских университетов. В Димитровграде и Дзержинске собирались учиться по месту жительства соответственно 63% и 51% выпускников. До недавнего времени в обоих городах можно было поступить в единственный политехнический институт, и только в последние несколько лет в этих городах стали открываться филиалы государственных и негосударственных университетов областных центров. С развитием высшего образования доля оставшихся выпускников школ в Димитровграде и Дзержинске будет расти, тем более что большинство университетов устанавливают меньший размер оплаты за обучение в своих филиалах во «вторых» городах регионов.

Районные центры и деревни отличает достаточно большое число выпускников, принявших решение учиться в соседних областях. Треть школьников из деревень собирались продолжать образование не в своем регионе. Такой высокий показатель складывается благодаря двум районам: в Николаевском районе Ульяновской области 61% выпускников школ выбрали для продолжения образования не ульяновские, а пензенские вузы; в Тоншаевском районе Нижегородской области 25% выпускников предпочли нижегородским кировские вузы. Такая направленность на поступление в вузы соседних областей дает основание местным вузам фактически исключать пограничные районы из сферы своих интересов. В частности, директора школ жаловались в интервью на то, что им с большим трудом удается добиваться равного с близлежащими к областному центру районами числа мест целевого набора в местные вузы. В случае Ульяновской области высокая доля выпускников школ, уезжающих в Пензенскую область, послужила одной из главных причин отказа от организации в районном центре Николаевке специализированного класса одного из ведущих ульяновских вузов. Интересно, что из удаленных районов на дополнительную подготовку регулярно ездят в свой областной центр не меньше школьников, чем из близлежащих. Следовательно, старшеклассники из периферийных районов во многом являются социально исключенной из местной системы высшего образования группой.

Влияние территориальных факторов на доступность образования помог выяснить вопрос о том, что было главным при выборе форм подготовки к поступлению в вуз. Среди вариантов ответа предлагались такие, как удобство транспорта и близость к дому. Эти два фактора оказались незначимыми для большинства школьников (см. рис. 9). Для них было в три раза важнее качество подготовки (91%), в два раза -- ее стоимость (55%), график занятий (53%), требования к ним (63%), преподавательский состав (56%) и льготы, которые даются при поступлении (57%). Меньше, чем на удобство транспорта и близость к дому, школьники обращают внимание только на мнение окружающих. Заметим, что деревенские школьники придают несколько большее значение территориальным факторам, поскольку для них альтернативой подготовки в своей деревне являются занятия не в районном, а в областном центре. Кроме того, обсуждения в фокус-группах показали, что для деревенских жителей территориальная отдаленность связана скорее не с большими временными, а финансовыми затратами.

Существенным препятствием оказывается высокая стоимость проезда, особенно из удаленных районов. Выпускники сельских школ вынуждены ездить на подготовительные курсы при вузах или на занятия с репетитором в районные центры или близлежащие города. Таким образом, на фактор территориальной удаленности накладывается материальный фактор, «когда в один конец билет стоит 106 руб., а денег в деревне нет. Зарплата 500, а на дорогу 200 руб.». Тем не менее многие выпускники из села находят возможности заниматься на подготовительных курсах и у репетиторов, решая эти проблемы при помощи родителей. Способом частичного ослабления проблемы территориальной удаленности являются выездные курсы (в т.ч. и воскресные), которые организуют вузы или же школы-интернаты (в т.ч. имеющие профильные классы, созданные совместно с вузами).