Влияние информационной культуры на функциональную грамотность социального субъекта

Подведём итог. Большинство опрошенных открыты для образовательной деятельности. Они стремятся продолжить образование, совершенствоваться в области информационных технологий, изъявляют желание посещать курсы, не связанные с профессией. Но, в тоже время, лишь небольшая часть респондентов активно занимается самообразованием для поддержания профессиональной квалификации и функциональной грамотности. Результаты исследований показали крайне низкую читательскую активность респондентов, превалирование развлекательных мотивов обращения к источникам информации над образовательными. Небольшое число пользователей Интернет, с одной стороны, и большое количество нуждающихся в компьютерных курсах, с другой, свидетельствуют о низком уровне компьютерной грамотности. Таким образом, уровень информационной культуры среднестатистического респондента не является высоким. Это обстоятельство повышает уязвимость к функциональной неграмотности, увеличивает риск потерять работу. Оценивая степень влияния информационной культуры на занятость, мы рассмотрели лишь две её составляющие - коммуникативные навыки и навыки самостоятельной работы с информацией. Но можно предположить, что на занятость влияет скорее уровень сформированности информационной культуры личности в целом, а не отдельных её составляющих.

Следует отметить, что меры внешнего воздействия на процесс формирования информационной культуры социального субъекта на данном жизненном этапе зачастую оказываются малоэффективными. Во многом успешность протекания процесса формирования информационных знаний и умений в период активной трудовой деятельности зависит от уровня информационной культуры, которого человек достиг на предыдущих жизненных этапах. Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что для полноценного выполнения человеком профессиональных и социальных функций основы информационной культуры должны быть заложены на более ранних жизненных этапах.

2.4 Формирование информационной культуры людей старшего поколения

Число людей пенсионного и предпенсионного возраста в Российской Федерации очень велико и продолжает расти. За последние 60 лет доля детей в общей численности населения уменьшилась почти вдвое, а доля людей старше 60ти лет возросла почти втрое [88, 10]. Так в 2004 году в количество пенсионеров по старости составляло 29,3 млн. человек [165]. По официальным данным, население России уменьшается на 700 тыс. человек в год и к 50-м годам сократиться до 100 млн. человек [167]. А уже к 2020 году на одного работающего будет приходиться один пенсионер [31, 35]. Согласно международным критериям (например ООН), население страны считается старым, если доля людей в возрасте 65 лет и старше превышает 7% [24, 57]. По этому показателю население России давно можно считать таковым. Согласно прогнозам GMID, в ближайшее время ситуация не изменится (Диаграммы 42-44).

Диаграмма 42. Средний возраст жителей Российской Федерации с 1999 по 2015 год. (по данным и прогнозам GMID)



Диаграмма 43. Доля россиян старше 65 лет (По данным и прогнозам GMID).

Диаграмма 44. Доля пенсионеров в Российской Федерации с 1999 по 2015 год (по данным и прогнозам GMID).

В социологической литературе прошлых лет можно встретить различные взгляды на старость, как этап социализации, в том числе и не очень лестные. Например, пожилые люди рассматривались как обездоленные, нуждающиеся в адекватном обеспечении. Во многих работах (обычно в неявном виде) исследователи рассматривают пожилых как социальный балласт общества, тормозящий реформы. Подобные взгляды учёных мужей отражают эйджизм (дискриминацию по возрасту) в современном обществе. Так А. И. Кравченко считает, что доиндустриальное общество было ориентировано, скорее, в сторону старости, нежели юности. “Пожилых уважали за их мудрость, а в семье для них было приготовлено самое почетное место. В современном обществе их знания кажутся архаичными, авторитет -- низложенным, а сами они -- ненужными своим детям. Самое лучшее, что они могут сделать, -- это не быть обузой. Не столько общество отвергло пожилых, сколько исчезли социальные роли, некогда выполнявшиеся ими. Они страдают даже не от естественного процесса старения, а от изоляции, отчуждения и непонимания” [70, 75].

Во многом существующее отношение к пожилым людям можно объяснить тем, что на протяжении всей индустриальной эпохи в системе разделения труда им отводилась роль иждивенцев. В условиях информационного общества, даже с экономической точки зрения, старение - это роскошь. Правительства многих стран уже сегодня серьезно обеспокоены размерами затрат, которые связаны с увеличивающейся продолжительностью жизни. Часть прагматически настроенных экспертов считает, что в ближайшее десятилетие предстоит пересматривать принципы социального обеспечения пожилых людей, постепенно перекладывая эту функцию на самого пожилого человека и его семью. При этом роскошь долголетия будет доступна тем, кто сможет обеспечить себя, главным образом, за счет собственных материальных и интеллектуальных ресурсов. Данный подход основывается на том, что общество, в силу ограниченности ресурсов, может поддерживать пенсионное и медицинское обеспечение пожилых людей лишь до определенного уровня. Причем данный уровень обеспечения не может быть неизменным с течением времени - его величина непосредственно зависит от демографических, экономических, идеологических и культурных факторов в конкретном обществе [81, 87]. С другой стороны, общество все более заинтересовано в использовании значительного человеческого капитала, носителями которого являются пожилые люди. Многие исследователи, как, например Д.Г. Владимиров, высоко оценивают потенциал старшего поколения. “Использование потенциала пожилых людей является определённой базой для дальнейшего развития, поскольку у общества в результате появляются дополнительные ресурсы, а у пожилых людей - возможность самореализации” [24, 58]. Похожей точки зрения придерживается А.В. Писарев. Он пишет: “…эта группа населения представляет значительный человеческий потенциал, который может и должен быть во влечён в социально активную жизнь” [89, 51].

Сегодня всё чаще говорится о том, что необходимо отодвинуть срок выхода на пенсию, и о том, что общество должно способствовать увеличению периода активной профессиональной деятельности человека. Эти изменения заставляют пересмотреть сложившиеся в обществе стереотипы относительно образования пожилых людей. Возникает необходимость в институтах, направленных на поддержание профессиональной компетенции представителей старшего поколения. Но помимо прагматических интересов, общество не должно забывать и о том, что пожилые люди, как правило, первыми страдают от функциональной неграмотности не только в профессиональной сфере, но и в повседневной жизни.

В геронтологии - науке о старении - принято выделять особый период в жизни пожилого человека, когда посторонняя физическая и материальная помощь еще не требуется или требуется в незначительных размерах. Это - так называемый - “третий возраст”. В этот период, наступающий в предпенсионном возрасте и продолжающийся в среднем 15-20 лет, человек сохраняет достигнутое ранее качество жизни на основе потенциального личностного ресурса, накопленных в течение жизни мудрости и опыта. Многие учёные говорят о необходимости активной деятельности на этом возрастном этапе как о важном условии полноценной жизни. Так, Э. Эриксон (США) считает, что именно в это время проявляется ярко выраженное стремление человека либо к активному развитию, творчеству, либо к постоянству, покою и стабильности. Если этот этап, полагает Эриксон, не будет ознаменован интересом к труду и активной деятельности, то возникнет желание стабильности, а боязнь нового и его отвержение остановят процесс саморазвития и станут гибельными для личности. Большое значение может иметь переключение человека на иные формы деятельности, которые могли бы стать для него доминантными и приносить глубокую удовлетворенность. Такими формами деятельности, например, может быть творчество, творческая работа над собой и другими, образование и самообразование. Т.З. Козлова выделяет среди пожилых большую группу людей, готовых к активной профессиональной, творческой или даже учебной деятельности. Она отмечает, что эти люди “не обращая внимание на свой возраст, продолжают работать, участвовать в общественной жизни, передают свой опыт молодёжи, ведут активный образ жизни” [61, 58]. Очень многие с выходом на пенсию получают возможность свободно распорядиться временем и наладить образ жизни по своему разумению. Для некоторых этот период становится периодом саморазвития через чтение, ознакомительные экскурсии и поездки, содержательное общение с представителями других поколений и множество иных видов информальной и неформальной учебной деятельности. Таким образом, можно утверждать, что достаточно большая часть пожилых людей располагает интеллектуальными и физическими ресурсами для продолжения образовательной деятельности, многие выражают желание и готовность продолжить своё образование.

Нужно отметить, что обучение пожилых людёй новое для нашей страны явление и, поэтому отношение к нему в обществе неоднозначно. М.Э. Елютина и Э.Е. Чеканова считают, что современная образовательная ситуация остаётся закрытой для людей пожилого возраста, а общество либо негативно настроено в отношении образовательных программ, либо индифферентно. “Старость номинируется как период дистанирования от образовательного пространства в связи с представлениями либо о неспособности пожилого человека к образованию, либо о наличии у него дефицита времени для ответных компенсаторных действий, либо об исключительном предназначении пожилого человека для работы по дому и воспитания внуков. В современных условиях, когда усиливается постарение общества, необходима новая программа изучения старости, адекватная оценка её на шкале социокультурных ценностей, избавление от всевозможных спекуляций по поводу биологической и социальной неполноценности пожилого человека” [40, 46].

Современные исследования в области биологии, психологии старения, социальной геронтологии дают все основания для признания старости как равноценного с другими этапа жизненного пути, обладающего своими достоинствами и преимуществами. Отмечается также, что обучение протекает более успешно у людей, которые на протяжении всей жизни занимались интеллектуальной или образовательной деятельностью. В этой группе существует некоторая "инерция обучения", когда постоянное пополнение знаний становится образом жизни. Тем самым подчёркивается значимость данных видов деятельности на протяжении всей жизни для сохранения навыков, необходимых для обучения. Более того, у этих людей сильнее выражена потребность продолжения образовательной деятельности, это, в частности, подтверждается результатами нашего исследования. Также необходимо отметить, что никакие самые совершенные образовательные программы не смогут в полной мере решить индивидуальные потребности человека. Обучая пожилых людей, нужно следовать мудрой пословице - “давать не рыбу, а удочку”. Нужно, прежде всего, обучать методике работы с информацией, формировать навыки самообразования, формировать информационную культуру. Располагающий этими знаниями и умениями человек в дальнейшем самостоятельно сможет найти необходимую информацию, освоить нужный материал. Таким образом, есть основания говорить о необходимости формирования информационной культуры пожилых людей.

Безусловно, обучая пожилых людей, нужно учитывать фактор влияния возраста на информационную культуру. Возраст отрицательно влияет на когнитивные способности человека, а вместе с тем, с каждым годом необходимо всё больше учиться для того, чтобы оставаться функционально грамотным. Более того, для многих зрелый возраст - это психологический барьер. Часто пожилые люди мотивируют нежелание заниматься интеллектуальным совершенствованием именно своим “преклонным” возрастом. В этой связи многие исследователи призывают отказаться от стереотипов и рассматривать зрелый возраст учащихся не как препятствие к образовательной деятельности, а, главным образом, как детерминант её специфики. Как отмечает известный специалист по образованию в третьем возрасте Д. Петерсон, для пожилых людей скорость обучения и методы могут существенно отличаться от принятых в детско-юношеском или взрослом периодах жизни. Достаточно правильно подобрать среду, в которой пожилой учащийся будет чувствовать себя привычно и комфортно, и процесс обучения не заставит себя ждать [153].

Образовательная политика в отношении пожилых людей является неотъемлемой частью социальной политики многих стран. Она призвана задействовать потенциал старения в интересах общества и человека путем образовательных и информационных технологий и создания на государственном уровне условий для их реализации. Наша страна делает в этом направлении пока лишь первые шаги. Что же касается формирования информационной культуры людей пенсионного и предпенсионного возраста, то, с сожалением, следует отметить, что в Российской Федерации такой целенаправленной работы практически не ведётся. Справедливости ради, нужно отметить, что отдельные проблески света в этом “тёмном царстве” всё же есть. Издаются книги, ориентированные на самообразование пенсионеров, например, самоучитель английского языка для пенсионеров [160]. Открываются специализированные компьютерные и Интернет курсы. Так, в Москве открылись курсы, где людей преклонного возраста бесплатно знакомят с компьютером, учат пользоваться Всемирной Паутиной и электронной почтой. Параллельно в библиотеках действуют пункты общественного доступа в Интернет, где пожилые москвичи не только бесплатно могут получить интересующую их информацию, но и записаться в поликлинику, заказать лекарства в аптеках и т.д. [161]. В городе Энгельс при Немецком культурном центре Поволжья открыт “Сеньор-клуб”, который предлагает людям старшего поколения образовательные программы по иностранному языку, мировой культуре, современной литературе [40, 46]. В Тюмени, при Тюменском государственном университете, открыт университет третьего возраста, где пожилых тюменцев обучают ведущие вузовские преподаватели. Для сравнения, можно привести данные китайской официальной статистики. В Китае в настоящее время действует около 5 тыс. университетов “третьего возраста”, в которых учится около 1 млн. человек старше 60 лет [81, 164]!

В своём исследовании мы занимались изучением информационной культуры людей пенсионного и предпенсионного возраста (55 лет и старше). К этому возрастному периоду, люди уже, как правило, прекращают свою образовательную деятельность (исключая деятельность по самообразованию) и их информационную культуру можно считать сформированной. То есть, работая с людьми этого возраста, мы можем исследовать информационную культуру не только в процессе формирования, что не представляется возможным на более ранних возрастных этапах.

Нами было проведено исследование, в ходе которого, было тестировано 100 респондентов пенсионного и предпенсионного возраста, проживающих в городах юга Тюменской области. Метод исследования - тестирование на основе метода абсолютной оценки. Выборка формировалась на основе случайного бесповторного отбора. Исследованию подвергались следующие показатели: содержание информационных потребностей и интересов; предпочтительность каналов получения необходимой информации; самооценка информационной компетентности и потребность в её повышении и др. По результатам теста вычислялся коэффициент информационной культуры (КИК). Относительно полученных результатов, респонденты были распределены на три категории, соответствующие высокому, среднему и низкому уровню информационной культуры (УИК).

Диаграмма 45. Распределение по УИК респондентов с высшим и средним специальным образованием.

В ходе исследования были получены следующие результаты. Среди респондентов, имеющих высшее образование, высокий уровень показали 45%, средний - 52%, низкий - 3%, для респондентов со средним

специальным образованием: высокий уровень - 24% , средний - 54%, низкий - 22%. (Диаграмма 45). То, что среди респондентов с высшим образованием оказалось почти в два раза больше людей с высоким КИК и в семь раз меньше с низким КИК, свидетельствует о зависимости между уровнем образования и УИК. А тот факт, что доли людей, имеющих средний уровень, оказались практически равными, говорит о том, что уровень образования и УИК индивида - это не тождественные понятия.

О связи уровня информационной культуры и степени формального образования свидетельствует также и то, что, чем выше степень формального образования респондентов, тем чаще они продолжают пополнять свои знания. Об этом говорят данные, полученные в ходе исследований ИКСИ РАН, проводившихся среди респондентов 55-65 лет (см. Диаграмму 46).



Диаграмма 46. Степень образовательной активности старшего поколения в группах с разным уровнем формального образования (по данным ИКСИ РАН)

Специалисты ИКСИ РАН также выявили предпочтения респондентов при выборе формы обучения. Самой популярной формой обучения оказалось самостоятельное штудирование литературы с целью приобретения новых навыков, ознакомиться с новыми медицинскими рекомендациями. К этой форме обратились 14,6% опрошенных людей старшего возраста. На втором месте оказались те пенсионеры, которые продолжают работать и поэтому заинтересованы в повышении квалификации, дополнительном обучении по старой специальности - 6,4%. Третье место, видимо, под влиянием младших членов семьи, заняли те, кто осваивал компьютер - 5,4%. На четвертом - те, кто осваивал практические навыки, позволяющие перейти к новым для респондентов видам досуговой деятельности, - 4,6%. Таким образом, среди представителей старшего поколения наибольшим спросом пользуются практические навыки и знания, получаемые неформальным путем. Следует также отметить, что подавляющее большинство 56-65-летних - 77,5% - никак не пополняли свои знания [81, 91].



Диаграмма 47. Ответ респондентов на вопрос "Хотели бы вы пополнить свои знания в области информационных технологий?"

Потребность в постоянном образовании вообще - это также один из показателей информационной культуры. Результаты нашего исследования показывают, что потребность в освоении новых информационных технологий тем больше, чем выше КИК индивида. Среди людей, имеющих высокий коэффициент ИК, 43% хотели бы повысить свой уровень знаний в области информационных технологий (самообразование, посещение курсов и т.п.). Среди респондентов, имеющих средний и низкий коэффициент, такой ответ дали 31% и 8% соответственно (Диаграмма 47).

39% всех опрошенных имеют навыки работы с компьютером. Причём 51% из них имеют высокий коэффициент ИК и 49% - средний. Владение современной вычислительной техникой, безусловно, является необходимым составляющим функциональной грамотности и информационной культуры, но нужно также заметить, что информатика как учебная дисциплина преподаётся в российских школах и вузах чуть более двадцати лет, компьютеры в их “современном облике” появились в середине восьмидесятых годов прошлого века. Из сказанного можно заключить, что наличие у респондента пенсионного (или предпенсионного) возраста навыков работы с персональным компьютером - это результат образовательной деятельности, не связанной с его учёбой в школе или в вузе. То есть это также своеобразный показатель потребности в постоянном образовании.

Диаграмма 48.Распределение по УИК респондентов, испытывающих трудности при работе с бытовой техникой

Некоторые исследователи констатируют факт, что функционально неграмотные люди испытывают трудности при работе с новой бытовой техникой. Мы попытались выявить частоту возникновения подобных проблем у людей с разным УИК. Из всех опрошенных, постоянно испытывающих трудности при работе с новой бытовой техникой, 17% респондентов имеют высокий УИК, для среднего и низкого уровня 50% и 33% соответственно (Диаграмма 48). Прямой зависимости не выявлено, но, тем не менее, респонденты с высоким КИК оказались более устойчивы к описанным выше трудностям.

В ходе исследования сформировался социальный портрет человека с высоким уровнем информационной культуры. Как правило, это человек с высшим образованием, располагающий знаниями в области информационных технологий на уровне, удовлетворяющем требованиям функциональной грамотности и, при этом, постоянно испытывающий потребность в их обновлении. Он редко сталкивается с проблемами, характерными для функционально неграмотных людей, охотно и с меньшими затратами осваивает различные новшества.

В отношении людей со средним УИК такой ясности нет. Во многом это объясняется промежуточным положением данной категории. Определённо можно сказать, что эти люди образуют своеобразную группу риска, и столкновение с проблемой функциональной неграмотности для них - всего лишь дело времени. Это люди, которые пока не испытывают существенных трудностей, из-за недостатка знаний, но и не застрахованы от их возникновения в ближайшем будущем. На наш взгляд, данная категория людей при определённых условиях, главным образом внешних воздействиях, имеет возможность повысить свой УИК. Внешние воздействия - это, прежде всего, меры, направленные на преодоление стереотипов, обеспечение доступности образования и самообразования, не исключены и различного рода поощрения.

Тяжелее всего обстоит ситуация с представителями низкого УИК. Учитывая ряд обстоятельств и, прежде всего возраст респондентов, с сожалением можно констатировать, что на сегодняшний день нет эффективных средств и методов, позволяющих повысить их информационную культуру хотя бы до среднего УИК.

Итак, согласно результатам исследования, наиболее высокий уровень информационной культуры выявлен у лиц, активно вовлеченных в образовательную и самообразовательную деятельность. Это обстоятельство свидетельствует о том, что для формирования информационной культуры представителей старшего поколения необходимо создать условия для включения данной категории населения в образовательную деятельность. Изменения образовательных парадигм, продиктованные переходом к информационному обществу, заставляют по-новому взглянуть на образование лиц пенсионного и предпенсионного возраста. Интересной точки зрения на проблему обучения пожилых людей придерживается Г.А. Ключарев. “Мудрость, разумеется, не образовательный термин. Однако он непосредственно связан с процессом учебы. Мудрость, свойственная пожилым людям, - это наиболее осязаемая форма человеческого капитала: совокупность знаний, мнений, личного опыта, которые человек накопил в течение прожитой жизни. Поэтому задача заключается в инвестировании этого капитала в общий учебный процесс. В какой степени это выполнимая задача? Ответ состоит в том, насколько социальная цель усиления роли престарелых людей в деле построения общества станет образовательной, в какой мере удастся сформировать такую социальную среду, в которой возникающие проблемы будут решаться через учебную деятельность” [81, 87]. Возможно, в скором будущем, одним из направлений социальной защиты людей преклонного возраста станет работа по формированию их информационной культуры, во всяком случае, необходимость этого очевидна. Настало время изменить привычную точку зрения, сегодня образование для таких людей - это не хобби для скрашивания досуга, а деятельность, необходимая для полноценного существования, расширения образовательного пространства, реализации права на удовлетворение познавательных потребностей и сохранение достигнутого ранее качества жизни.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведённые в ходе диссертационной работы исследования позволяют сделать следующие выводы. В современном обществе наметилась устойчивая тенденция перехода к новой стадии социально-экономического развития - информационному обществу. Этот переход затрагивает все сферы общественной жизни, требует кардинальных изменений в функционировании социальных институтов с учётом особенностей жизни и деятельности в новом обществе.

Время возникновения социального феномена функциональной неграмотности совпало с переходом наиболее экономически развитых стран к постиндустриальной стадии развития, в этих же странах функциональная неграмотность прогрессирует наиболее сильно. Это позволяет сделать вывод, что при изучении истоков, причин возникновения, а также при выработке рекомендаций по профилактике и борьбе с функциональной неграмотностью, нужно ориентироваться на требования, которые предъявляет к человеку информационное общество. Одним из главных условий социальной и профессиональной полноценности в информационном обществе выступает высокий уровень информационной культуры. Информационные знания и умения становятся необходимыми составляющими функциональной грамотности социального субъекта.

Уровень информационной культуры определяет не только функциональную грамотность индивида, но и характер его социальной мобильности, социальный статус. Многие, ставшие традиционными для социологии основания социальной стратификации, в условиях информационного общества оказываются если не функциями информационной культуры, то, по крайней мере, зависимыми от неё. К таковым, например, относятся доход, образование, власть. Это даёт основание утверждать, что в информационном обществе информационная культура становится одним из главных оснований социальной стратификации. Изменение социальной структуры, связанное с усилением в обществе роли информации как критерия социальной стратификации, в результате чего индивиды, располагающие доступом к информации и возможностями для её использования оказываются на более высоких ступенях социальной иерархии можно рассматривать, как один из критериев выделения информационного общества как новой стадии социально-экономического развития.

Вышесказанное свидетельствует о том, что в условиях перехода к информационному обществу информационная культура становится не только элементом профессиональной компетентности или профессиональной культуры, но и важным составляющим социальной компетентности и элементом общей культуры человека постиндустриальной эпохи. Это обстоятельство требует новых взглядов на информационную культуру социального субъекта как объект научного исследования.

Серьезным препятствием в исследовании информационной культуры является отсутствие эффективной методики оценки её уровня. Существующие на сегодняшний день подходы к оценке информационной культуры являются узкоспециализированными, это обстоятельство не позволяет использовать их для сравнения уровня информационной культуры представителей разных социальных групп. В качестве одного из вариантов выхода из сложившейся ситуации, в данном исследовании предлагается использовать метод абсолютной оценки, основанный на сопоставлении сложности информационной среды, в которой находится индивид с эффективностью мер, предпринимаемых им, для ориентации в этой информационной среде.

Результаты исследования показали, что существующая сегодня система образования, институализировавшаяся в индустриальную эпоху, не удовлетворяет требованиям нового времени. В частности, она не ориентирует учащегося на продолжение образовательной деятельности после завершения формального образования, не готовит к “непрерывному” образованию. В то же время, очевидно, что способность к продолжению образовательной деятельности на протяжении всей жизни крайне необходима для поддержания функциональной грамотности социального субъекта. В этой связи в содержании образования следует уделить большое внимание знаниям умениям и навыкам, необходимым для самостоятельной работы с информацией, для реализации информационных процессов. Необходимость повышенного внимания к формированию информационных навыков и умений в образовательном учреждении обуславливается также тем, что сама информационная культура человека также становится детерминантом успешности осуществления его образовательной деятельности. От уровня информационной культуры учащегося во многом зависит то, как он справляется с учебной нагрузкой (зачастую чрезмерной), готовность к переходу на следующую образовательную ступень и многое другое.

Ряд моментов, выявленных в ходе исследования информационной культуры старшеклассников, свидетельствует о том, что средняя школа сегодня не формирует у среднестатистического выпускника информационную культуру на уровне, необходимом для дальнейшего продолжения образования. В частности, у большинства учащихся не сформированы навыки самостоятельной работы с информацией, навыки работы с ЭВМ. Исследование показало, что актуальная для современной Российской школы проблема перегрузки учащихся учебным материалом напрямую связана с недостаточным вниманием к формированию их информационных навыков и умений. Отмечено, что в профильных старших классах складываются более благоприятные условия для формирования информационной культуры, но в то же время есть основания утверждать, что эта ситуация изменится к худшему при переходе школы к обязательной дифференциации старших классов по профилю.

Все недоработки в отношении формирования информационной культуры, выявленные в средней школе, имеются и в высшей. Но, поскольку обучение в вузе предполагает освоение профессии, то недостаток внимания к формированию информационной культуры студентов отрицательно сказывается не только на их функциональной грамотности, но также и на профессиональной компетенции. В целом высшая школа ориентирована на подготовку профессионала, удовлетворяющего требованиям сегодняшнего дня, но мало ориентируется на перспективу. И школа и вуз обладают большими возможностями для формирования информационной культуры учащихся, но эти возможности реализуются недостаточно.

В период активной трудовой деятельности роль информационной культуры, как необходимого составляющего профессиональной компетентности, как фактора социальной стратификации, и фактора, влияющего на занятость, становится наиболее заметной. Основная масса лиц, испытывающих на данном этапе трудности в нехватке знаний, предпочитает либо “уживаться и мириться” с ними, либо обращается к помощи образовательных программ, курсов и т.д. И лишь немногие обращаются к самообразованию. Главным стимулом образовательной деятельности на этом жизненном этапе является профессиональная необходимость.

Поскольку момент завершения формального образования для основной массы людей является точкой отсчёта в отдалении от образовательной деятельности и в период активной трудовой деятельности они не осуществляют целенаправленной работы по поддержанию функциональной грамотности, после выхода на пенсию, таким людям особенно тяжело адаптироваться к новым условиям. Помимо отсутствия необходимых для ресоциализации навыков самостоятельной работы с информацией ситуация осложняется отсутствием специализированных учебных программ, способствующих адаптации людей старшего поколения к социальным изменениям и, что также немаловажно, позволяющих пенсионерам продолжать образовательную деятельность.

Все рассмотренные категории характеризуются пассивностью в условиях очевидного дефицита информации. То есть подавляющее большинство людей, испытывая потребность в получении некоторого знания, не может или не желает её удовлетворить, что не позволяет оценить уровень их информационной культуры как высокий. Этого заключения, безусловно, мало для того, чтобы утверждать, что большинство россиян являются функционально неграмотными, но вполне достаточно, для того, чтобы признать это большинство предрасположенным к функциональной неграмотности. С сожалением приходится констатировать, что поскольку российская образовательная система пока не готовит человека, удовлетворяющего нуждам информационного общества, ориентиры на функциональную неграмотность закладываются ещё на стадии получения формального образования. Борьбу с функциональной неграмотностью необходимо начать с модификации институтов формального образования.

Основную идею данного исследования можно сформулировать в тезисе: “Человек должен учиться!”. Сам тезис, безусловно, не новый, но смысл, который в него вкладывается с течением времени изменяется. Ещё не так давно учиться было нужно, чтобы добиться высокого социального статуса, сегодня, уже за тем, чтобы не потерять достигнутый статус. В недалеком будущем невежды и недоучки окажутся не только социально никчёмными, но и социально опасными.

Итак, информационная культура социального субъекта оказывает определяющее влияние на его функциональную грамотность. Это проявляется, во-первых, в том, что информационные знания и умения входят в минимум знаний и умений, определяющих функциональную грамотность. Во-вторых, информационная культура определяет успешность деятельности индивида по образованию и самообразованию, которая необходима для поддержания функциональной грамотности. И, в-третьих, информационная культура задаёт стиль или даже образ жизни, при котором постоянное пополнение багажа знаний, интеллектуальное совершенствование и образовательная деятельность становятся нормами на протяжении всей жизни.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ

1) Абдеев Р. Ф. Философия информационной цивилизации / Р. Ф. Абдеев. - М.: ВЛАДОС, 1994 - 336 с.

2) Андреев А. Знания или компетенции? / А. Андреев // Высшее образование в России. - 2005. - №2.

3) Афанасьев В. Г. Общество: Системность, познание и управление / В. Г. Афанасьев. - М.: Политиздат, 1981 - 298 с.

4) Афанасьев В. П. Социальная информация / В. П. Афанасьев. - М: Сфера. 1994. - 200 с.

5) Афанасьев В. П. Социальная информация (Некоторые методологические аспекты) / В. П. Афанасьев, А. Д. Урсул // Вопросы философии. - 1974. - №4.

6) Бакшутов В. К. Идеократия в информационном обществе / В. К. Бакшутов // Человек и общество в информационном измерении: Материалы рег. науч. конф. 28 февраля - 1 марта 2001 г. - Екатеринбург, 2001.

7) Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество / Д. Белл. - М.: Прогресс, 1999.

8) Богословский В. И. Информационные потребности студентов педагогического ВУЗа и учителя в контексте профессиональной (информационной) культуры и компетенции / В. И. Богословский // Наука и школа. - 1999. -№ 6.

9) Бодров В. А. Информационный стресс: Учебное пособие для вузов / В. А. Бодров. - М.: ПЕР СЭ, 2000. - 352 с.

10) Борисова Л. Г. Социология личности / Л. Г Борисова, Г. С. Солодова. - Новосибирск: НГПУ, 1999. - 50 с.

11) Болотов В. А. Компетентностная модель: от идеи к образовательной программе / В. А. Болотов, В. В. Сериков // Педагогика. - 2003. - №3.

12) Большая советская энциклопедия. Т. 13. - М.: Советская энциклопедия, 1973.

13) Бондаренко С. В. Информационная стратификация в информационном обществе // http://emag.iis.ru

14) Бондаренко С. В. Цифровое неравенство / С. В. Бондаренко // Наука и жизнь. - 2001. - №6.

15) Бирюков Б. В. Кибернетика и методология науки / Б. В. Бирюков. - М.: Наука, 1974. - 423 с.

16) Братко А. А. Информация и психика / А. А. Братко, А. Н. Кочергин. - Новосибирск: Наука, 1977. - 198 с.

17) Брод К. Техностресс: Человеческая цена компьютерной революции / К. Брод. //Перспективы информатизации общества. - М.: ИНИОН, 1991.

18) Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века / И. Валлерстайн. - М.: Логос, 2003. - 368 с.

19) Васильчук Ю. А. Социальное развитие человека в XX веке / Ю. А. Васильчук // Общественные науки и современность. - 2000. - №1.

20) Ващекин Н. П. Постиндустриальное общество и устойчивое развитие. Монография / Н. П. Ващекин, М. А. Мунтян, А. Д. Урсул. - М.: Изд-во МГУК, 2000. - 240 с.

21) Воробьев Г. Г. Информационные ресурсы Америки: развитие доступа / Г. Г. Воробьев // Информационные ресурсы России. - 1994. - №3.

22) Воробьев Г.Г. Молодежь в информационном обществе / Г. Г. Воробьев. - М.: Мол. гвардия, 1990. - 255 c.

23) Воробьев Г. Г. Твоя информационная культура / Г. Г. Воробьев. - М.: Мол. гвардия, 1988. - 303 с.

24) Владимиров Д. Г. Старшее поколение как фактор экономического развития / Д. Г. Владимиров // Социологические исследования. - 2004. - №4.

25) Гаврилюк В. В. Социология образования: Учебное пособие / В. В. Гаврилюк. - Тюмень: Изд-во Тюменского государственного университета, 2003 - 232 c.

26) Гейтс Б. Бизнес со скоростью мысли / Б. Гейтс. - М., 2001.

27) Гендина Н. И. Повышение информационной культуры потребителей как условие успеха информатизации региона / Н. И. Гендина //Информационные ресурсы России. - 2001. - №2.

28) Герман К. Политические перепутья при движении к глобальному информационному обществу / К. Герман // Социологические исследования. - 1998 - №2.

29) Гершунский Б. С. Философия образования для XXI века / Б. С. Гершунский - М.: Интер-Диалект+, 1997.

30) Голубицев В. О. Философия для технических вузов / В. О. Голубицев, А. А. Данцев. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2003. - 640 с.

31) Важно добиться синхронизации процессов в экономике и социальной сфере / Е. Гонтмахер // Человек и труд. - 2000 - № 12. с. 35.

32) Готт В.С. Социальная роль информатики / В. С. Готт, Э. П. Семенюк, А. Д. Урсул. - М.: Политиздат, 1987. - 64 с.

33) Григорьев С. И. Неклассическая социология образования начала XXI века / С. И. Григорьев, Н. А. Матвеева. - Барнаул: изд-во АРНЦ СО РАО, 2000. - 159 с.

34) Гришкин Н. Понятие информации / Н. Гришкин. - М.: Прогресс, 1973.

35) Громов Г. Р. Очерки информационной технологии / Г. Р. Громов. - М.: ИнфоАрт, 1993. - 336 с.

36) Громова М. Т. Актуальность проблем образования взрослых в России / М. Т. Громова // Дополнительное профессиональное образование. - 2003. - № 3

37) Грушин Б. Л. Массовая информация как объект социологического обследования / Б. Л. Грушин // Массовая информация в советском промышленном городе. - М., 1980.

38) Дубровский Д. Я. Проблемы идеального / Д. Я. Дубровский. - М.: Мысль, 1983. - 227 с.

39) Дятлов С. А. Принципы информационного общества / С. А. Дятлов //Информационное общество. - 2000. - № 2. c. 77-85.

40) Елютина М. Е. Пожилой человек в образовательном пространстве современного общества / М. Е. Елютина, Э. Е. Чекалова // Социологические исследования. - 2003. - № 7.

41) Еляков А. Д. Информационная перегрузка людей / А. Д. Еляков // Социологические исследования. - 2005. - № 5.

42) Еляков А. Д. Современная информационная революция / А. Д. Еляков // Социологические исследования. - 2003. - № 10.

43) Ермоленко В. А. Функциональная грамотность в современном контексте / В. А. Ермоленко. - М.: РАО, 2002.

44) Журавлев Г. Т. Социальная информация и управление идеологическим процессом / Г. Т. Журавлев. - М., 1973.

45) Жуков В. И. Университетское образование: история, социология, политика / В. И. Жуков. - М.: Академический Проект, 2003. - 384 с.

46) Загвязинский В. И. Стратегические ориентиры и реальная политика развития образования / В. И. Загвязинский // Педагогика. - 2005. - № 6.

47) Загвязинский В. И. Стратегия развития образования в период его модернизации / В. И. Загвязинский // Образование и наука. - 2003. - № 6.

48) Зборовский Г. Е. Качество образования в аспекте глобализации / Г. Е. Зборовский // Качество жизни в социокультурном контексте России и Запада: методология, опыт эмпирического исследования: Сб. науч. ст. - Екатеринбург, 2006. - Ч. 2.

49) Зборовский Г. Е., Самообразование как социологическая проблема / Г. Е. Зборовский, Е. А. Шуклина // Социологические исследования. - 1997. - № 10.

50) Зеер Э. Ф. Компетентностный подход к образованию / Э. Ф. Зеер // Образование и наука. - 2005. - № 3.

51) Земцова В. Продолжение образования: критерий готовности / В. Земцова, Ж. Калеева // Директор школы. - 2003. - № 2.

52) Зыков В. В. Основы информационной культуры: Учеб. пособие для вузов / В. В. Зыков. - Тюмень: Изд-во Тюменского государственного университета, 1999. - 196 с.

53) Ильин Г. От педагогической парадигмы к образовательной / Г. Ильин // Высшее образование в России. - 2000. - № 1.

54) Иноземцев В. Л. За пределами экономического общества: Научное издание / В. Л. Иноземцев. - М.: Academia -- Наука, 1998. - 640 с.

55) Иноземцев В. Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы: Учеб. пособие для студентов вузов / В. Л. Иноземцев. - М.: Логос, 2000. - 304 с.

56) Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс. - М.: ГУ ВШЭ, 2000. - 608 с.

57) Кастельс М. Становление общества сетевых структур. Могущество самобытности / М. Кастельс //Новая постиндустриальная волна на Западе. М., 1999.

58) Кашлев Ю. Б. Становление глобального информационного общества и место России / Ю. Б. Кашлев // Информация. Дипломатия. Психология: Сборник материалов “круглого стола” и лекций преподавательской кафедры массовой коммунникации и связей с общественностью ДА МИД России. - М., 2002.

59) Климова Л. В. Влияние информационных технологий на саморазвитие личности: Дис - канд. соц. наук. / Л. В. Климова. - Курск, 2003 - 147 с.

60) Ключарев Г. А. Обучающийся мир / Г. А. Ключарев // Независимая газета. - 2000. - 18 апреля.

61) Козлова Т. З. Самооценка пенсионеров / Т. З. Козлова // Социологические исследования. - 2003. - № 4.

62) Коган В. З. Теории информационного взаимодействия: философские очерки / В. З. Коган. - Новосибирск: Из-во Новосиб. ун-та, 1991 - 320 с.

63) Колин К. К. Наука для будущего: Социальная информатика / К. К. Колин // Информационные ресурсы России. - 1995. - №3.

64) Колин К. К. Информационные проблемы социально-экономического развития общества / К. К. Колин. - М.: Сфера, 1995.

65) Копытов А. Д. Стратегия развития образования Сибири, Дальнего Востока и Севера: Фундаментальные и прикладные основы образования XXI века. Проблемы внедрения: Монография / А. Д. Копытов, В. Н. Турченко. - Томск: Томский ЦНТИ, 2003. - 260 с.

66) Коротков А. В. О национальной стратегии “Россия в информационном веке” / А. В. Коротков // Информационное общество. - 2002. - № 5- 6

67) Коротков А. В. Цифровое неравенство в процессах стратификации информационного общества / А. В. Коротков //Информационное общество. - 2003. - №5.

68) Косарев В. П. Экономическая информатика / В. П. Косарев, Л. В. Ерёмина. - М.: Финансы и статистика, 2001.

69) Конституция Российской Федерации. Гимн Российской Федерации. Серия Закон и общество. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2004 - 48 с.

70) Кравченко А. И. Введение в социологию: Учеб. Пособие / А. И. Кравченко. - М.: Новая школа, 1995.

71) Крыштановская О. Анатомия российской элиты / О. Крыштановская. - М.: Захаров, 2005. - 384 с.

72) Кумарин В. Педагогика стандартности или почему детям плохо в школе. // http://narod.ru/NewDoc/KUMARIN.htm

73) Латкин А. Безработный on-line. Граждане ждут от “Электронной России” социальности / А. Латкин // Известия. - 2003. - 22 августа.

74) Майор Ф. Образование для всех: задача до 2000 года / Ф. Майор // Перспективы и вопросы образования. - 1991. - № 4. С. 42-51.

75) Макарова Н. В. Информатика: Учебник для вузов / Н. В. Макарова. - М: Финансы и статистика, 1997.

76) Марданов М. В. Воспитание информационной культуры //

77) http://www.kcn.ru/tat_ru/universitet/infres/nikolaev/2001/gl2_2_2.htm

78) Мейер А. Социальный потенциал информационных технологий / А. Мейер // Новая технология и человек: Реф. Сб. - М., 1990. С. 70 - 80.

79) Моисеев Н. Н. Современный рационализм / Н. Н. Моисеев. - М.: МГВП КОКС, 1995 - 327 c.

80) Молоткова П. Компьютер за сотню / П. Молоткова // Аргументы и факты. - 2005 - № 47.

81) Надеждина Н. Заложники реактора / Н. Надеждина // Труд. - 1996 - 3 апреля.

82) Непрерывное образование и потребность в нем. / Под ред. Г. А. Ключарева; ИКСИ РАН. - М.: Наука, 2005. - 173 c.

83) Нечаев В. А. Социология образования / В. А. Нечаев. - М.: Из-во МГУ, 1992. -200с.

84) Новая технократическая волна на западе. / Под ред. П. С. Гуревича - М.: Прогресс, 1986.

85) Новикова О. Н. Социальное мышление и образовательная парадигма: автореф. дисс-. канд. филос. наук / О. Н. Новикова - Пермь, 2003.

86) Об образовании: закон РФ № 3266-1 М.: Проспект, 2004 - 48 с.

87) Образование для всех: выполнение наших общих обязательств. 26 Всемирный форум (2000, Дакар, Сенегал). // Международные и региональные документы по вопросам образования взрослых. Тбилиси: IIZ/DVV, 2003.

88) Образование как фактор дифференциации и мобильности (“круглый стол”) // Социологические исследования. - 2003 - № 6.

89) Переведенцев В. Наше демографическое будущее / В. Переведенцев // Человек и труд. - 2001. - № 5.

90) Писарев А. В. Образ пожилых в современной России / А. В. Писарев // Социологические исследования. - 2004. - №4.

91) Поправко Н. В. Социология образования: Учебное пособие / Н. В. Поправко. - Томск: Томский госуниверситет, 2004. - 200 с.

92) Потапов А. Россия оказалась в аутсайдерах / А. Потапов // Труд-7. - 2005. - 19-25 мая.

93) Проблемы и тенденции развития образования в Российской Федерации. (Статистический информац.-аналитич. сборник) / Под ред. Е. Е. Чепурных. - М: Минобразования РФ, 2002.

94) Прохоров А. О глубинной концепции образования / А. Прохоров, В. Рузин // Вестник высшей школы. - 1990. - №5.

95) Ракитов А. В. Философия компьютерной революции / А. В. Ракитов. - М., 1991. - 287 с.

96) Ракитов А. И. Новый подход к взаимосвязи истории, информации и культуры: пример России / А. И Ракитов // Вопросы философии. -1994. - № 4.

97) Ракитов А. И. Россия в глобальном информационном процессе и региональная информационная политика / А. И. Ракитов // Проблемы информатизации. - 1993. - № 12.

98) Роджерс Э. М. Коммуникативная технология: новое средство массовой коммуникации в обществе / Э. М. Роджерс // Компьютеризация общества и человеческий фактор. - М., 1988.

99) Ротенберг В. С. Мозг. Обучение. Здоровье / В. С. Ротенберг, С. М. Бондаренко. - М.: Просвещение, 1989. - 239 с.

100) Рюгемер В. Новая техника - старое общество. Кремниевая долина /Пер. с нем. / В. Рюгемер. 1994. - 349 с.

101) Самохвалова В. В. О формировании информационной культуры студентов http://www.ito.su/2001/ito/VI/VI-0-6.html

102) Свечников Н. “Электронную Россию” посчитали / Н. Свечников // Российская газета. - 2003. - 12 августа.

103) Селезнёва Ю. Буду банкиром или массажистом / Ю. Селезнёва // Известия. - 2004. - 9 января.

104) Семакин И. Г. Грамотность, образованность, культура / И. Г. Семакин // Информатика и образование. - 2002. - № 1.

105) Семеновкер Б. А. Информационная культура от папируса до компактных оптических дисков / Б. А. Семеновкер // Библиография. - 1994. - № 1

106) Семенюк Э. П. Идея информологии в контексте современного развития науки и социальной практики / Э. П. Семенюк // Проблемы инфовзаимодействия. - Новосибирск. 1993. С. 40 - 57.

107) Семенюк Э.П. Информационная культура общества и прогресс информатики / Э. П. Семенюк // НТИ. Сер. 2 - 1994 - №1.

108) Семенюк Э. П. Информационный подход к познанию действительности / Э. П. Семенюк. - Киев: Наукова думка, 1998. - 240 с.

109) Семенюк Э. П. Развитие информационного пространства и прогресс общества / Э. П. Семенюк // НТИ. Сер. 2 - 1997- № 1.

110) Скуратов Д. К. Дистанционное обучение и Интернет / Д. К. Скуратов // Экономика образования. - 2003. - № 1.

111) Смолян Г. Наши шансы на информационном рынке / Г. Смолян, Д. Черешкин // Деловой мир. - 1992. - 21 февраля.

112) Собкин В. С.Подросток: виртуальность и социальная реальность. По материалам социологического исследования. Труды по социологии образования. Том VI. Выпуск X / В. С. Собкин, Ю. М. Евстигнеева. - М.: Центр Социологии Образования РАО, 2001.

113) Сохань Л. Сбывающееся предсказанное / Л. Сохань, И. Сохань // Свободная мысль. - 1996 - № 9.

114) Социологическая энциклопедия / Под общ. ред. А. Н. Данилова. - Мн.: БелЭн, 2003 - 384 с.

115) Социологическая энциклопедия: В 2 Т. Т.1 /Под ред. В. Н. Иванова - М: Мысль, 2003. - 694 с.

116) Суханов А. Н. Информация и человек / А. Н. Суханов - М.: Сов. Россия, 1980. 208 с.

117) Тоффлер А. Футурошок / А. Тоффлер. - СПб.: Лань, 1997. - 464с.

118) Тоффлер Э. Третья волна /Пер. с англ. / Э.Тоффлер. - М.: ООО “Иэдательство АСТ” , 2002. - 776 с.

119) Тощенко Ж. Т. Парадоксальный человек / Ж. Т. Тощенко - М: Гардарики, 2001. - 398 с.

120) Туронок С. Т. Интернет и политический процесс / С. Т. Туронок // Общественные науки и современность. - 2001. - № 2.

121) Урсул А. Д. Информатизация общества. Введение в социальную информатику / А. Д. Урсул - М., 1990.

122) Урсул А. Д. Природа информации: Философский очерк / А. Д. Урсул - М.: Политиздат, 1968. - 287 с.

123) Урсул А. Д Проблемы информации и информатизация общества / А. Д. Урсул // НТИ. Сер.2. - 1991. - № 10.

124) Урсул А. Д. Проблема информации в современной науке. Философские очерки / А. Д. Урсул. - М., 1975. - 287 с.

125) Урсул А.Д. Путь в ноосферу (концепция выживания и безопасного развития цивилизации) / А. Д. Урсул. - М., 1993.

126) Урсул А. Д. Становление ноосферного интеллекта и опережающее образование / А. Д. Урсул // Синергетика и образование. - М., 1997.

127) Уэбстер Ф. Теории информационного общества / Ф. Уэбстер - М.: Аспект Пресс, 2004. - 400 с.

128) Формирование общества, основанного на знаниях. Новые задачи высшей школы / Пер. с англ. - М.: Весь Мир, 2003. - 232 с.

129) Халипов В. Ф. Информатизация общества и социализация информатики / В. Ф. Халипов. - М., 1998.

130) Хангельдиева И. Г. О понятии “информационная культура” / И. Г. Хангельдиева // Информационная культура личности: прошлое, настоящее, будущее: Тез. докл. Междунар. науч. конф. - Краснодар, 1993.

131) Харкевич А. А. О ценности информации / А. А. Харкевич // Проблемы кибернетики. - 1960. - № 4.

132) Хессинг К. Страх перед компьютером? / К. Хессинг // Перспективы информатизации общества (реферативный сборник). - М., 1990.

133) Ходякова Н. В. Личностный подход к формированию информационной культуры выпускников вуза: автореф. дис. - канд. пед. наук. / Н. В. Ходякова. - Рязань, 2002.

134) Черешкин Д. С. Может ли ФЦП “Электронная Россия” стать базой для перехода к информационному обществу? / Д. С. Черешкин // Информационное общество. - 2002. - № 5-6.

135) Черешкин Д. С. Перспективы и проблемы развития информационных технологий / Д. С. Черешкин, М. Ш. Цаленко // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник. - М.: Наука, 1988. - 330 с.

136) Чернов А. А. Становление глобального информационного общества: проблемы и перспективы / А. А. Чернов. - М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К°», 2003. - 232 с.

137) Чижов М. Реформа против образования / М. Чижов //Аргументы и факты - 2005. - №41 (1302).

138) Чудинова В. П. Функциональная неграмотность проблема развитых стран / В. П. Чудинова // Социологические исследования. - 1994. - № 3.

139) Шапиро Э. О проблеме инфопотребностсй и запросов / Э. О Шапиро // НТИ. - Сер. 2. - 1985.- № 10.

...