Производство, прокат и показ документального кино в России

- Каких нет? Про музыку? АБ: Наша деятельность выходит за пределы основной темы, но все равно фестиваль посвящен фильмам о музыке. Если бы было много фильмов о музыке в России, мы были бы рады из них выбирать.

КС: Российских документальных фильмов, в принципе, не очень много. На «Артдокфесте» даже такая политика: они показывают фильмы на русском языке, и это может быть голландский фильм, французский фильм, немецкий фильм. Какой угодно, лишь бы имел отношение к России или к русскому языку, что позволяет им каждый год собирать хорошую программу. Если бы российских фильмов было бы такое количество, если бы из них можно было бы собрать достойную программу на «Артдокфест», тогда бы они собрали бы ее из них. Могу предположить, что даже несмотря на то, что это большой фестиваль, и любой российский документалист стремится туда попасть, процесс отбора фильмов на фестиваль всегда для отборщиков является лотереей. Нет никаких гарантий, что на следующий год появится больше фильмов, чем в предыдущем, и что они будут лучше, чем в прошлом году.

Вера Оболонкина, генеральный продюсер телеканала «24_DOC»

- Должно ли государство поддерживать документальное кино?

- На мой взгляд, должно, по крайней мере, так происходит во всех странах. Далее вопрос, насколько мощно государство должно поддерживать документальное кино, - и на этот вопрос уже сложно ответить. В нашей стране если государство выйдет из той системы поддержки, которую сейчас оказывает, то у нас просто не останется структур, которые смогли бы взять эту роль на себя. Вопрос в проценте поддержания - в любом случае, важно создавать не только государственные, но и другие возможности для поддержки документалистики, которых на настоящий момент в нашей стране не существует.

- Что это за возможности?

- Например, развивать прокатную систему. Для того чтобы как-то выстроить прокат документального кино, нужна начальная поддержка государства, а ее в этой области сейчас не существует. Плюс создание каких-то фондов, но это уже вопрос времени.

- А как в прокате государство может поддержать документальное кино?

- Во-первых, это льготное налогообложение, во-вторых, поддержка площадок, которые показывают документальное кино, создание системы государственных кинотеатров, которые должны показывать на своих экранах. Должна быть сеть таких кинотеатров. Это основное.

- А зритель придет, если будет существовать такая сеть?

- Если взять телевидение, у нас эфирные каналы раньше были обязаны согласно закону показывать от 2 до 6 процентов детского контента в эфире, но все время это нарушали. Вот сейчас Мединский об этом напомнил. Наверно, такая же система и с документальным кино может существовать. Государство дает гранты на производство фильмов, но не понятно, что это за фильмы - нет серьезной комиссии, которая эти фильмы принимает к сдаче, государственные деньги тратятся, а фильм никто не увидит. То есть нужно давать деньги только на производство качественного продукта. Соответственно, если канал обязан показывать такие фильмы, то он должен влиять на его производство. Чтобы было продюсерское влияние, чтобы кино было лучше, а не просто деньги пилили.

- Есть какие-то критерии, которым должен соответствовать фильм, чтобы его показывали на эфирных каналах?

- Должен соответствовать линейке этого канала - один про одно показывает, другой про другое. Плюс визуальное качество. И хронометраж у каждого канала свой.

- А вы по каким критериям закупаете фильмы?

- Это неправильный вопрос. У каждого канала свои критерии. Мы сконцентрированы на креативной документалистике. На показе фильмов, которые могли бы выходить в кинопрокат. Это фильмы часовые или полуторачасовые, хронометраж плавающий, это не ТВ-документалистика, не спецреп - это большое документальное исследование какого-то вопроса.

- Других критериев нет?

- Критерий качества присутствует всегда. Фильмы, которые мы покупаем, всегда высокобюджетные. Поэтому, в основном, мы берем западные фильмы.

- Где вы их ищете?

- Мы ищем фильмы по всему миру. Мониторим фестивали, у нас установлены связи с большими дистрибьюторами и производителями документального кино. Кто-то сам нам присылает фильмы. Но российское мы тоже отслеживаем.

- А в производстве вы участвуете? В копродукции?

- Участвуем, но минимально. Поскольку канал маленький, денег нет. Но участвовали, и дальше, надеюсь, будем участвовать. Но пока речь идет о каких-то небольших вложениях. Финансово мы не всегда способны участвовать, но можем участвовать технически, организационно. Мы поучаствовали в производстве двух фильмов - «Приговоренные», он был на ММКФ в прошлом году, и Владу Кетковичу помогали с его фильмом. И еще три проекта, в которых мы будем участвовать в той или иной степени, сейчас в разработке.

- Где в России можно посмотреть документальное кино?

- Смотря какое. На телеканалах идет документальное кино. Но если мы говорим именно о креативной документалистике, то только у нас и на телеканале «Культура» в программе «Смотрим… Обсуждаем…». Точечно, может быть, еще попадает, но регулярно больше нигде. Кроме того, сайты проводят онлайн-фестивали, и документальное кино все чаще стало появляться онлайн в разных местах.

- Есть интерес у аудитории к документальным фильмам?

- Наверно, какой-то рост есть, безусловно. Сказать, что это история будущего, сложно. Это вряд ли. Если больше будет выходить качественных российских документальных фильмов, то интерес точно будет расти. Если в кинопрокате будет больше классных документальных фильмов, тоже будет расти. А одним существованием «24_DOC» сложно как-то расшевелить всю аудиторию. Наша аудитория растет, но говорить о том, что это окупается, рано. Поэтому вряд ли такие каналы в ближайшем будущем еще будут возникать.

- А что это за аудитория?

- Ядро мы оцениваем так: это люди, которых принято называть креативным классом, люди, которые зарабатывают интеллектуальным трудом, с высшим образованием, хотя в нашей стране это не показатель, интересующиеся новостями, событиями, тем, что происходит в стране и в мире, путешествующие, владеющие иностранными языками, имеющие доход средний и выше среднего, читающие книги.

- Какие пробелы существуют в нашей индустрии, начиная от производства и заканчивая показом, в отличие от западной?

- А кто сказал, что на Западе это плавно? Из чего индустрия состоит - из инвесторов, авторов, продакш-компаний, фестивалей, сайтов, телеканалов, кинопроката и зрителей. Зрители - конечные потребители. Там лучше налажен прокат, дистрибуция есть какая-то, более или менее понятно, что каналы или порталы покупают это кино, есть какая-то прокатная система, какое-то количество экранов и показ за деньги. При этом и зрители готовы прийти и отдать за это деньги. Поэтому есть возврат, а если есть возврат, то есть фонды, которые финансируют производство. А у нас так - возврат денег может существовать при условии хорошего контента, и если его нет, то возврата денег не будет. И не все фильмы поэтому возвращают деньги. У нас тоже каналы вкладывают, но им другое кино нужно, не креативное. Мы сильно отстаем, может, когда-нибудь догоним. Гильдия сейчас пытается киноклубы объединить, какие-то копеечки они будут платить, если удастся. И тогда, возможно, получится наладить систему возврата. Второе - нужно сделать так, чтобы за деньги Минкульта производился какой-то достойный продукт, чтобы эти деньги не исчезали. Эти шаги делаются. Медленно ,но делаются. Третье - мне кажется, что это вопрос постепенный. Люди, которые никогда не смотрели документальное кино, постепенно привыкают. Это не так быстро происходит, нужно услышать о каком-то интересном фильме, что-то посмотреть, значит, в следующий раз ты будешь позитивнее относиться к тому, чтобы посмотреть еще один документальный фильм. То есть это такой процесс приучения зрителя, чтобы он вошел во вкус. Это медленно. И тотально это сделать невозможно.

- Как бороться с «пиратством» в Интернете?

- Этот вопрос всех волнует, как раз документальное кино меньше «пиратят», потому что к нему интереса меньше Шаги делаются, есть комиссии большие. Постепенно Россиия тоже придет к снижению «пиратства» в стране - это вопрос двух трех пяти лет.

- А нужно продюсерам документально кино бороться с этим?

- Конечно. Бороться нужно всем. Это интеллектуальный труд, это продукт труда. Он должен приносить деньги. Чтобы он приносил деньги, нужно, чтобы не было «пиратов».

- Некоторые режиссеры сами выкладывают фильмы.

- Те, у кого продукт может собрать денег, не спешат выложить. А если ты снял, и никто не показывает, то выложи, конечно, пусть хоть кто-то посмотрит. Авторы, в любом случае, заинтересованы в широкой аудитории. Что в итоге осталось непонятным?

- Моя гипотеза в том, существуют схемы, которые позволяют фильму быть успешным независимо от его принадлежности или непринадлежности к документальным.

- На эту тему мы разговаривали с продюсером Кейт Саундент из «BBC Storyville». Они, как и все остальные каналы BBC, находятся в постоянной борьбе за рейтинг. Потому что от рейтинга зависит их финансирование. Кейт пыталась объяснить, какие фильмы их интересуют. Основной «месседж» - коммерческое документальное кино, которое будет понятно максимальному количеству аудитории. И мы в этом плане по задачам совпадаем. Все заинтересованы в рейтингах и цифрах. Я не кинокритик, но наше российское документальное кино сильно завязано на том, что камера не должна быть вовлечена в реальность, она наблюдает, смотрит со стороны. И получается, что если есть супергерой, то кино получилось. А если герой вялый, то кино будет интересно не широкой аудитории, а любителям и ценителям именно документалистики. В любом случае, темы, которые привлекают зрителя во всем мире универсальны - страсти, любовь, острые политические и социальные моменты. И на BBC сильный продюсерский шаг. Не просто герой и его жизнь а ты знаешь, что ты хочешь рассказать, с самого начала. Кейт говорит, что им важна история, им нужно знать, о чем фильм на уровне трейлера. Им нужно видеть арочную структуру - где есть начало, кульминация и конец. Не так, что «пойду снимать, а там - как получится», а «я хочу рассказать про конкретную историю из жизни героя». Такие фильмы и собирают аудиторию, а в России таких фильмов очень мало. Это не наша документальная школа. У нас очень сильные режиссеры и операторы, но у нас со сценаристами серьезные проблемы. Поэтому все заняты в укреплении сценарной части - и сериалы, и игровое кино. В документальном кино не обязательно иметь отдельного сценариста, но это самое слабое место. Поэтому фильмы разваливаются. Нужно работать над «сторителлингом», история должна держать зрителя - и это работает независимо от того, игровой у тебя фильм или нет. Это главное. Камерой наблюдения сложно рассказать. У меня был разговор с одним из лучших российских режиссеров: «Я сам себе автор - что хочу, то и снимаю». Но вы тогда не найдетесь, что народ повалится и будет вам платить. Авторы не задумываются о зрителях. Никто не думает, что интересно зрителю. Пока не появится продюсерская школа документального кино, это так и будет.

- То есть у нас отсутствует связь между производителем и потребителем?

- Да, на Западе за всеми документальными хитами стоит продюсер или канал, который знает, что пойдет, а что нет. Каналы интересуют рейтинги, а продюсера кинопрокат. И деньги дают на производство, если это в прокате принесет деньги. Они знают, что зрителю понравится. Большая часть наших режиссеров не являются продюсерами документального кино. Соответственно, они кино сняли и забыли, а потом переживают: как же так, никто не посмотрел мой фильм. А о том, что фильм нужно продвигать, чтобы его увидели, они не думают. Есть еще интересный пример Джини, которая сняла фильм про хип-хоп, рассказывает, что у нее было два опыта кинопроката. Первый - «Музыкальный магазин», второй - «Великая мистификация хип-хопа». Первый они в Британии прокатывали сами с командой, устраивали креативный прокат - сами ездили по кинотеатрам, устраивали там какие-то музыкальные магазины, концерты, и собрали кучу денег. А второй они отдали крутому кинотеатральному дистрибьютору, который прокатывает большие художественные фильм. И он к нему не подошел «бутиково», и в результате ничего это не собрало. Джини сказала, что теперь она в Великобритании сама будет прокатывать фильмы, потому что документальный фильм нельзя поставить просто в 30 киноклубов и ничего не делать.

- А что нужно делать?

- Мы с «Чувственной математикой» занимаемся каждым городом. Нужен креативный подход. Я знаю, что с фильмом «Довлатов» [«Написано Сергеем Довлатовым», реж. Р. Либеров. - М.К.] ездил сам автор по всем городам. И так, конечно, шансы, что придут люди, увеличиваются. При этом документальное кино нужно показывать аккуратно, максимум, один раз в день и долго - чем дольше, тем лучше. Люди постепенно начинают слышать о фильме. Игровое кино - это массивная кампания, прокатили за месяц - и все. А в документальном кино все наоборот. Ты уже потратил деньги, афиши напечатаны, копии сделаны - почему бы не крутить дальше. К сожалению, прокат документального кино нельзя сделать массированным. Иначе расходы на продвижение побьют твои доходы. Кстати, почему так много специализированных фестивалей документального кино: потому что это отдельная прокатная структура, которая позволяет прокатывать фильмы не по одному, а сразу целым пакетом. Прокатывать фильмы фестивалями, спецпроектами целыми выходит дешевле, это сокращает расходы показчика: разом несколько фильмов показал - и все. Сложное это занятие. Но интересное.

Катерина Гордеева, автор проекта «Открытый показ»

- Какими были критерии документальных фильмов, которые попадали в «Открытый показ»?

- Этот фильм должен был быть социально важным и спорным с точки зрения поставленных вопросов. И, безусловно, актуальным. Чтобы тема, поднятая в фильме, так или иначе, касалась каждого. Мы не брали на себя смелость оценивать художественную ценность фильмов. Мы выбирали фильмы с прицелом на дискуссию.

- Каковы условия, которые вы заключали с авторами фильмов?

- Право однократного некоммерческого показа и показа в сети без права копирования. Некоторые режиссеры оставляли свои фильмы в доступе на нашем сайте. Режиссерам нужны зрители.

- Какова роль специальных документальных проектов и киноклубов судьбе фильма?

- Очень все по-разному. Но, как правило, мы были неплохой стартовой площадкой для премьер и уже показанным фильмам давали второе дыхание. С нас часто начинались коммерческие показы. И это было довольно успешно. Проект «Рeace one day» (Великобритания) назвал нас в 2013 году лучшей дискуссионной по площадкой страны.

- Какая аудитория смотрит документального кино? Отличается ли она от аудитории игрового?

- Не знаю. Аудитория «Открытого показа» - это не совсем аудитория стандартного неигрового фильма. Люди приходили к нам и кино посмотреть, и в дискуссии поучаствовать, и задать вопрос спикерам. Наша аудитория была 25-55 лет, образованная и социально активная.

Ирина Шаталова, директор киноклуба «ДОКер»

- По каким принципам вы отбираете документальные фильмы для показа?

- Когда проект "ДОКер" образовывался три года назад, мы выработали три основных и важных для нас, как отборщиков, принципа, они указаны на сайте "ДОКера" и звучат следующим образом. «Проект «ДОКер» умышленно не делит фильмы на направления и школы, а отбирает картины для просмотра по трём простым принципам: 1) в словосочетании «документальное кино» слово «кино» несёт основной смысл; 2) есть миллион способов создания документального фильма, но одно в нем обязано быть неизменным - он должен обладать драматургией и быть интересным; 3) изображение и звук важны для неигрового кино не меньше, чем для игрового. Из звуков и образов состоит киноязык, которым рассказывается история, а если он будет скудным, то историей никто не проникнется». Но, безусловно, за время работы проекта у нас появились и другие принципы, которыми мы руководствуемся. Мы почти перестали показывать короткометражное кино, поскольку нам интересно тестировать аудиторию именно на предмет потенциально "прокатных", то есть полнометражных картин. Для нас стало важным, чтобы фильм, который мы выбираем, не был выложен в открытый доступ в Интернете - это не табу, но очень желательный для нас фактор, и связан он с нашей уверенностью в том, что документалистам необходимо выработать и придерживаться определенного индустриального стандарта. Грубо говоря, премьера у фильма должна состояться на фестивале, затем должен пройти определенный круг кинопоказов на большом экране - на фестивалях и таких площадках, как наша, затем, если повезёт, кинопрокат, затем - опять же, если повезет - ТВ, и только потом - открытый доступ в сети. Прописанных правил такого поведения у отечественных документалистов, по сути, еще нет, но каждый автор доходит до них сам и постепенно. У "ДОКера" есть и другие причины для выбора фильмов - иногда это совместные акции с культурными центрами и кинофестивалями, когда авторы проекта выбирают фильм из предложенной программы.

- Пользуются ли документальные фильмы популярностью у аудитории?

- Бесспорно, пользуются, иначе "ДОКер" бы не продержался свои 6 сезонов. О популярности документального кино объективно говорят многие уже свершившиеся факты: открытие Центра Документального Кино в Москве; зрительская популярность фестивалей документального кино, таких как "Россия" в Екатеринбурге (залы полные с 10-ти утра и до позднего вечера всю неделю фестиваля), "Флаэртиана" в Перми (к слову, в этом городе существует многозальный Киноцентр "Премьер", где документальное кино показывается на протяжении всего года в одном из залов), "Артдокфест" в Москве, "Саратовские страдания" в Саратове, "Послание человека" в Петербурге и т.д. За последние годы в России появилось много новых фестивалей документального кино - какие-то из них пока существуют на почти безбюджетной основе, но активно ищут финансирование. Телеканал "24_DOC" за последние пару лет очень изменился в лучшую сторону, поменял облик, аудитория канала, насколько я знаю, растёт. На канале "Культура" тоже уже около 2-3 лет существует программа "Смотрим... Обсуждаем...", в рамках которой каждую субботу транслируется какой-нибудь документальный киношедевр. Если бы у всех этих начинаний не было аудитории, то они бы уже перестали существовать.

- А с чем связана популярность документалистики?

- Думаю, связана эта популярность с вполне обыденными факторами - человек не всегда хочет видеть на экране выдумку, экшн, хоррор, спектакль, игру по правилам и так далее. Ему также хочется на время окунуться в реальность - чью-то реальность, может быть, далёкую от себя самого, а, может быть, и близкую. Неигровое кино объективно даёт возможность вздохнуть и оторваться от мощнейшего потока информации, который обрушивается сейчас на каждого из нас. Документалистике есть, что возразить и миру развлечений, и миру СМИ, и компьютерным играм, и социальным сетям - в ней есть то, чего нет во всех перечисленных областях, - реальности, которой можно доверять и которая надолго способна поселиться в сердце такого зрителя, которому её, может быть, не хватает.

- Платите ли вы авторам фильма за показ?

- К сожалению, пока нет. Связано это с тем, что "ДОКер" не является коммерческим проектом, а все, кто на нём работает, в том числе и я, - всё это время являемся волонтерами. Деньги, которые собираются за билеты, полностью идут в кассу площадки, на которой устраивается показ. То есть можно сказать, что зритель таким образом оплачивает аренду зала. Важно отметить, что никто из отечественных авторов ни разу не интересовался этим вопросом, поскольку не привык к тому, что показы его фильмов могут оплачиваться. Проект "ДОКер", в свою очередь, нацелен на выход из области общественно-профессиональной организации в сторону коммерческой, потому что наше глубокое убеждение состоит в том, что развитие документалистики возможно, опять же, если следовать стандартам и законам рынка. Если у нас получится найти финансовую поддержку, то первой строкой в нашем бюджете будет плата авторам за показы.

- Какую роль играют специальные документальные проекты, киноклубы в судьбе документального фильма?

- Вариантов много. Автор может иметь премьеру или один из первых показов на подобной площадке - обсуждение со зрителями может дать ему хорошее понимание того, как воспринимает аудитория его фильм и что ждать от следующих показов. Такие проекты, как наш, стараются очень активно анонсировать показ, писать о нем в блогах и социальных сетях, рассылать пресс-релизы. Для кого-то из авторов это может стать аккумуляцией информации о его фильме и даже его заявление в информационной среде. Кто-то из авторов нередко использует докеровские афиши к своему фильму в дальнейшем его продвижении. Мы рады, что наши материалы пригождаются документалистам впоследствии. Кроме того, после показа мы нередко публикуем фото-отчет и подробную расшифровку дискуссии со зрителями, что опять же привлекает внимание к фильму. Иногда я даже встречаю цитаты из наших разговоров после показов в статьях о фильме, если он делает какие-то дальнейшие успехи. Кроме того, мы стараемся работать с прессой - на некоторые показы-события мы приглашаем кинокритиков и журналистов, и после показа выходят материалы о картине. Так, например, было с закрытым показом фильма "Непал форева" Алены Полуниной, после которого вышло шесть или семь полноценных рецензий и два интервью с автором. А через длительное время фильм выиграл главный приз во второй по значению программе Римского МКФ. Тогда все журналисты встрепенулись, полезли в Интернет выяснять, что это за фильм, а там уже по итогам нашего показа - страница в «Википедии» и все необходимые ссылки. Помню, что ко мне тогда обращалось много журналистов, которые никак не могли найти Алёну Полунину, чтобы взять у неё комментарий.

Мария Позина, занимается закупкой фильмов на VOD-сервисе «Ivi.ru»

- Какими критериями должен обладать документальный фильм, чтобы вы его приобрели?

- По большому счету, нужно, чтобы это был просто профессионально сделанный фильм.

- Как часто вы покупаете документальное кино?

- Достаточно редко, в среднем, получается 1 -2 фильма в месяц, иногда даже реже.

- У зрителей пользуются популярностью документальные фильмы?

- Все зависит от тематики фильма. Пользуются определенной популярностью исторические реконструкции, посвященные военным событиям, фильмы об исторических персонажах, реконструкции криминальных преступлений.

- Как вы находите документальные проекты для закупки?

-Мы не ищем фильмы специально, наш сайт не специализируется на документальном кино, но мы рассматриваем полученные предложения

- Упрощает ли продажа фильма на VOD-площадки режиссеру работу по борьбе с «пиратами»? Вы следите за тем, чтобы фильм не появлялся на нелегальных ресурсах?

- Мы чистим фильмы, заставляем «пиратов» снимать наш контент, либо сами меняем их ссылки на фильмы на наши ссылки или плейеры.

- Каковы перспективы интеллектуального, «артхаусного», документального кино на VOD-площадках? Как продажа на эти площадки сказывается на дальнейшей судьбе фильма?

- Безусловно, Интернет-кинотеатры - это еще одна и довольно большая площадка для фильмов, которым трудно пробиться на экраны обычных кинотеатров. Это дополнительная возможность показать свое кино зрителям и получить дополнительный заработок.

Любовь Борусяк, социолог

- Расскажите про исследование, которое проводила Гильдия неигрового кино, и про Вашу роль в этом исследовании.

- Исследование было очень большое, они разослали по всем киностудиям анкеты с просьбой описать их штат, оборудование, количество фильмов, привлеченный персонал - все, что можно, про деятельность студий, но возврат был не полный. Плюс рассылали анкеты по фестивалям, руководителям международных и внутренних фестивалей документального кино, и получилось 6-7 подробных ответов. Разослали анкеты киноклубам, которые занимаются документального кино, в которых спрашивается про помещения, проблемы, какие залы арендуют, финансируют ли власти, помогает ли им кто-то. Получился огромный объем, нужно было все это свети. Я работала с этим материалом и написала отчет про всю деятельность этой отрасли. И провела экспертное интервью с режиссерами. Если хотите знать, в чем главная проблема отрасли - это абсолютно кустарная область. Это нельзя назвать индустрией.

- Я пишу про весь цикл, начиная от производства и заканчивая показом, и моя гипотеза заключается в том, что существуют какие-то схемы, которые могут привлечь зрителя к фильму, в независимости от принадлежности его к жанру документального.

- Это абсолютно бессмысленное заявление, я много лет работала на телевидении, в том числе, 10 лет начальником аналитического отдела. Занималась социологией телевидения и показа. Во-первых, жанр имеет огромное значение. Во-вторых, у российского документального кино шансов стать другом телевидения, кроме телеканала «24_DOC», нет никаких, потому что большинство студий производит по 1 фильму в год, и далеко не все они соответствуют телевизионному хронометражу. Телевидение - это отрасль, поэтому нужен отраслевой подход. Сейчас огромное количество студий снимает «артхаус» - что вижу, то пишу. Оно не качественное, на такой технике, что даже показывать нельзя. «Артхаус» - это самовыражение. Но если ты не высоко профессионален, то это самовыражение для твоих родственников, а не с надеждой на многомиллионный телевизионный показ. И телевизионные рейтинги зависят, прежде всего, от контента, а не от продвижения. А здесь контента вообще нет. А для документального кино зритель - это телевидение, остальное денег не дает. Это должна быть линейка, по-другому телевидение не работает. Нет линейки - нет показа. Кроме того, линейки должны быть тематическими. И на телевидении очень высокие требования по качеству, каждый продукт обязательно проходит технический контроль, и все, что не соответствует, не может быть показано зрителю. Внимание зрителя привлекают события, и очень проблемные, а такого проблемного документального кино сейчас почти не снимают, они боятся в это лезть. Например, был показ на «Первом канале» фильма «Антон тут рядом». Во-первых, это особый фильм, во-вторых, его снял телевизионный режиссер на правильную технику. В-третьих, это вошло в социальную жизнь. Таких фильмов в год может быть от силы два. В общем, в России это не промышленное производство с определенным качеством. Для многих это своего рода увлечение. Все, кто приходит работать в документальное кино, знают, что жить этим и зарабатывать нельзя. Все живут с мечтой о деньгах из Минкульта, чтобы мое режиссерское любопытство оплачивало государство.

- А по каким принципам государство финансирует документальные проекты? Есть ли проходные авторы или темы?

- Это больная проблема. Они поддерживают 400 фильмов в год, но там очень мутное финансирование. Мы пытались создать белую схему, чтобы были ясны правила, в каком случае ты можешь быть поддержан. Во время экспертных интервью я обнаружила, что среди режиссеров есть любопытный возрастной разрыв: есть старшее поколение режиссеров, начальников студий, которые уверены, что государство должно оплачивать все, что это дело государственной важности и государство должно закупать кино на федеральном и региональном уровнях. А регионы особенно не спешат этого делать, кстати. И есть более продвинутая молодежь - как Женя Григорьев, Гоша Молодцов - те, кто понимают, что нужно входить в рыночную ситуацию. И они считают, что огромную роль должен играть продюсер, что нужно все ставить в рыночные рамки, а не надеяться, что все будет оплачивать государство. Конечно, государство оплачивает многие фильмы, и большинство никогда не видят зрители, они вообще нигде не показываются. Да и где их показывать, не очень понятно. Они предложили такую схему: если ты претендуешь на бюджет, то должен представить отчет о том, что было с предыдущим фильмом. Еще у экспертов старшего поколения есть идея квот - если насильно обязать телевидение показывать фильм, то никуда оно не денется, будет показывать. Наверно, не денется, да. Но еще нужно требовать показывать в хорошее время, иначе будут показывать в 3 часа ночи. Телевидение мечтает о рекламе и о рейтингах. Ставить изначально провальный контент - это значит проиграть конкурентам. Только «Культуре» это не так важно, так как это некоммерческий канал. Но и они хотят аудиторию. В общем, проблему финансирования можно решить. А что дальше - это большой вопрос. В отрасли у фильма потенциала для выхода к широкой аудитории нет. Контент создает аудиторию, а не наоборот, особенно в ситуации конкуренции. Тем более, как оказалось, очень в плохом состоянии находятся большинство киноклубов, особенно региональных. У них, как правило, нет залов, они что-то арендуют. Нерегулярно собираются, поэтому нет лояльной аудитории.

- А что в Гильдии понимали под киноклубами? Должно быть что-то где-то зарегистрировано?

- Киноклуб - это, как правило, какой-то энтузиаст, который в кинотеатре собирает людей или еще где-то. Как официально это выглядит, не знаю, юридическая сторона меня не интересовала. По идее, это любители, которые просто приходят и обсуждают.

- А где они берут фильмы?

- С фильмами в регионах огромная проблема. Они надеются на помощь гильдии. У них нет новых фильмов, и им хотелось бы, чтобы, кроме фильма, приехал режиссер. Но денег ни у кого нет. И чтобы долететь до Алтая, почти ни у кого нет средств. Марина Разбежкина этим занимается. Они фильмы показывают, молодые режиссеры приезжают, это правильно. Но такую работу имеют возможность проводить крайне мало кто. Это некоммерческая деятельность, нужно это делать за свои деньги. И делает это производитель, а не прокатчик. Но надеяться, что все так смогут, малореалистично. Плюс ко всему и Марина, и ее ученики хорошо работают, при этом у них хорошая техника - это можно показать. Здесь нет никакой системы - все вокруг одной личности. Это работает как казус, а производство должно быть промышленным. Как работает BBC? Они вкладывают в производство много денег, а отбивают их за счет показа во всем мире. Иностранцы заинтересованы в российском документальном кино - великие имена, Дзига Вертов и пр. Но сегодняшнее состояние, при всей нашей блистательной культуре, не очень. Дзигу изучают во всем мире, но с тех пор некоторое время прошло - сто лет. Поэтому я искренне не представляю, как это все можно перевести на промышленные рельсы - а это единственный способ. Конечно, Министерство может сказать: «Если не поставите, то лишим вас кнопки». Но что это решает? Под угрозой расстрела поставят. А что они будут ставить? Это должна быть линейка, а из чего ее выстраивать?

- А если представить ситуацию, когда качественная школа типа школы Марины Разбежкиной должна производить фильмы для такой линейки, а телевидение обязано потом это показать?

- Все не рыночное не работает, а одна хорошая студия даже на месяц не обеспечит линейку. И если телевидению предлагают поставить какой-то интересный контент, они с радостью это сделают. Ведь они делают сами для себя документальные линейки или покупают их за границей, что, кстати, проще, ведь там готовые пакеты, и ты можешь посмотреть, что покупаешь. А в России отрасль несвязанная и неоснащенная - ни технически, ни идейно. И все при этом мечтают, что телевидение обязали - и показывают тебя, да еще и платят. У нас большинство отечественных художественных фильмов себя не окупают. А документальные не окупают себя еще больше, хоть и стоят дешевле. Я здесь вижу два выхода. Либо через Гильдию создавать рыночную систему, либо обязывать кинотеатры и телеканалы через государство - только не понятно с какой целью, ведь аудитории это все равно не интересно. Конечно, производители тут не согласятся, они всегда говорят одно и то же - аудитории нет, потому что не показывают их фильмы, а если показывать, то и аудитория появится. Но если бы это было так, то, наверно, все программы телевидения были бы рейтинговыми. А многие выходят годами, а аудиторию так и не собирают. Тема у Вас крайне сложная: «За успех нашего безнадежного дела», - был такой диссидентский лозунг. Когда я во все это окунулась, я была сильно поражена, как будто из XXI века вернулась в XIX, во времена братьев Люмьер. Рыночные механизмы не работают, отсталость ужасная - еще одну такую кустарную отрасль трудно найти. То, что появилась Гильдия, это большое продвижение, если ей удастся новые идеи привести в жизнь. Они понимают, что это нужно делать рыночным и продаваемым. Многие студии рады, что появилась организация, которая может координировать процесс. А раньше и этого не было, все жили по своим норам.

- Можно сказать, что у аудитории есть интерес к документалистике?

- Это бессмысленная формулировка: есть контент - есть интерес. Если появляется контент, соответствующий запросу и ожиданиям аудитории, то и интерес появится. Сформировать с помощью фильмов Манского и Мирошниченко лояльную аудиторию нельзя, этого слишком мало. Контент должен быть регулярным и, повторюсь, должен соответствовать запросам аудитории. Сейчас документальное кино может восприниматься зрителем не как жанр, который имеет лояльную аудиторию, для этого нужно другое количество контента, а как отдельное событие. Вот был фильм «Птицы», и он не воспринимался зрителями именно как документальное кино, это было громкое событие, которое привлекло людей. Зрителя интересует острая социальная проблематика. Но тут нет никакой уверенности, что государство будет вкладывать в это средства. А своих денег на это нет.

- А если снимать в копродукции с другими странами?

- Это самая разумная идея. Но чем их заинтересовать? Если только у них есть интерес к нашим проблемам. Если есть хорошие сценарии, то может что-то такое получиться. Но это тоже на уровне отдельных людей. Это не индустрия, это способ получения удовольствия. Деньги этим не зарабатывают.

- Так только в России?

- Нет, неприбыльный артхаус везде существует. Люди везде хотят самовыражаться. И знают, что это не принесет денег. Просто на Западе не предполагается что любой человек, который что-то снял, потом получит за это деньги или что государство ему что-то обязано дать.

Размещено на Allbest.ru