Объединенная Германия на международной арене: участие в многосторонних связях и развитие отношений с Россией (1991-2008 год)

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«НИЖЕГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИМЕНИ Н.И. ЛОБАЧЕВСКОГО»

Диссертация

на соискание ученой степени доктора исторических наук

Объединенная германия на международной арене: участие в многосторонних связях и развитие отношений с Россией (1991-2008 годы)

Специальность: 07.00.15 -

история международных отношений и внешней политики

Егоров Александр Игоревич

Научный консультант:

доктор исторических наук,

профессор Борков А.В.

Нижний Новгород - 2015

Содержание

Введение

ГЛАВА 1. Стартовые позиции Германии и их реализация в постбиполярный период

1.1 Роль объединенной Германии в переходной системе международных отношений

1.2 Интересы ФРГ в теории и практике мультилатерализма

1.3 Бундесвер: реформа армии и ее использование за пределами страны

1.4 Проблема статуса постоянного члена Совета Безопасности ООН и ее место в немецкой дипломатии

ГЛАВА 2. Вклад Германии в обеспечение региональной и глобальной безопасности

2.1 Стратегия Германии в отношении Афганистана

2.2 Дипломатическое участие ФРГ в конфликте вокруг Ирака

2.3 Позиция объединенной Германии по вопросу нераспространения оружия массового уничтожения и ядерных материалов

ГЛАВА 3. Этапы германо-российских политических отношений

3.1 Становление двусторонних отношений (1991-1998 гг.)

3.2 Попытка формирования политики стратегического партнерства во взаимоотношениях ФРГ и РФ (1998-2005 гг.)

3.3.Прагматическое сотрудничество двух государств (2005-2008 гг.)

ГЛАВА 4. ФРГ - РФ: взаимовлияние в контексте деятельности международных организаций

4.1 Дипломатическая позиция ФРГ по вопросу расширения НАТО на восток

4.2 Германский фактор во взаимоотношениях ЕС и РФ

4.3 Противоречия между ФРГ и РФ по линии ОБСЕ

ГЛАВА 5. Тенденции в институционально-правовой и инвестиционной сферах экономического взаимодействия Германии и России

5.1 Модернизация институционально-правового механизма экономического сотрудничества ФРГ и РФ

5.2 Углубление связей в инвестиционной сфере

ГЛАВА 6. Идеологические проблемы и культурно-гуманитарные отношения между ФРГ и РФ

6.1 Попытки преодоления «образа врага»

6.2 Культурные аспекты германской политики в постбиполярный период

6.3 Основные направления и проекты германо-российского культурного сотрудничества

6.4 Взаимодействие гражданских обществ ФРГ и РФ

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

Циклический характер мирового процесса, в рамках которого периоды обострения и смягчения противоречий между государствами, военно-политичес-кими блоками, экономическими союзами и финансовыми организациями сменяют друг друга, наглядно демонстрирует развитие современной системы международных отношений. Происходящее в настоящее время резкое ухудшение обстановки на европейском континенте возникло не на пустом месте, а было подготовлено в недрах предшествующего этапа. С высоты сегодняшнего дня 1990-2000-е годы в международных отношениях нужно рассматривать как период, где в состояние конфликта вступили антагонистические начала в лице одно- и многополярности. Это стало возможным благодаря следующим обстоятельствам.

После краха Советского Союза и временного ослабления его правопродол-жателя - Российской Федерации - исчезла непосредственная опасность, угрожавшая самим цивилизационным основам существования Запада, а его сообщество перестало нуждаться в монолитном единстве. Оставшиеся без конкурента в качестве единственной сверхдержавы США ослабили внимание к положению дел в Европе, не без основания рассматривая большую часть этого континента в качестве территории, где доминанты общественного развития вписывались в стратегию американского гегемонизма, а «пространство стабильности» (что на языке западных дипломатов означало зону ответственности Организации Североатлантического договора и Евросоюза) в результате господства либерально-демократического тренда обнаруживало устойчивое стремление к росту.

Эта ситуация, несмотря на весьма значительную степень жесткости новой системы международных отношений, предоставила отдельным государствам дополнительные возможности для маневра в целях укрепления своих позиций и приобретения статуса новых центров геополитического притяжения. Таковыми главным образом выступали державы, которые, несмотря на сохранявшееся преобладание Соединенных Штатов во всемирном масштабе, приложили усилия к формированию нового баланса региональных сил путем трансформации континентальных систем и расширению сферы собственного влияния. Им не только удалось успешно приспособиться к глобализации как ключевой тенденции мирового развития, но и увеличить собственную ресурсную базу в рамках регионального политического процесса, используя неспособность США к контролю над всем земным шаром.

Дополнительным фактором заметного оживления деятельности таких субъектов стал накопленный опыт реализации своих коренных интересов в исторически небольшие сроки, а также умение четко определить перспективные направления в рамках борьбы за укрепление своих позиций на международной арене. Ярким примером в этом отношении является Германия.

На протяжении ХХ столетия она представала на европейской арене государством, находившимся в непрерывном поиске оптимальной модели устойчивого развития. Это нашло отражение в следующей цепочке модификации ключевой парадигмы германского государства: классическая империя (начало века), национал-социалистический режим (30-е - первая половина 40-х годов ХХ столетия), экономический гигант со скромными военно-политическими возможностями (послевоенный период). В октябре 1990 г. на политической карте Европе появилась объединенная Германия, чьи силовые и финансово-хозяйственные средства значительно увеличились, вес и авторитет выросли, а амбиции руководства стали простираться на неограниченный круг вопросов международного значения. Впервые с момента окончания Второй мировой войны сложилась ситуация, когда ФРГ могла не просто следовать в фарватере внешнеполитического курса США, но и проявлять определенную самостоятель-ность, подвергая критике отдельные действия официального Вашингтона на мировой арене.

Осуществление данной стратегии потребовало от властей Германии не только эффективного применения элементов ресурсной базы внутри страны, но и грамотного проведения внешнеполитического курса, что нашло выражение в использовании потенциала влиятельных международных организаций в собственных интересах. Изучение механизма многосторонних связей ФРГ позволяет судить о степени ее интегрированности в систему союзов и блоков, а также способствует пониманию того, насколько решения, принимавшиеся германскими властями, зависели от сложной системы переговоров и консультаций, проводившихся в этих организациях.

Не менее важным остается вопрос о гарантиях сдерживания потенциальной агрессивности Германии на международной арене. Несмотря на многочисленные декларации ее правящих кругов о приверженности идеалам мира, безопасности и сотрудничества, глобальное сообщество неоднократно убеждалось в их способности оперативно перестраиваться на милитаристский курс. В этой связи глубокая вовлеченность ФРГ в межгосударственные организации (ООН, НАТО, ЕС, ОБСЕ) предоставляет определенные гарантии контроля над ее внешнеполитическим курсом, хотя вместе с тем вынуждает германские власти к совершенствованию идеологического инструментария, с помощью которого обосновывается участие военнослужащих бундесвера и полицейских сил ФРГ в операциях на европейской арене и в других стратегически важных регионах мира.

В постбиполярную эпоху перечень средств продвижения национальных интересов расширяется, причем акценты в его элементах претерпевают изменения. Обнаруживается склонность к решению международных вопросов в рамках сетевой дипломатии, где проблемы преодолеваются многосторонним способом с участием заинтересованных субъектов. В таком случае Германия приобретает новые шансы для укрепления своих позиций, активно участвуя в акциях ООН, НАТО, ЕС и ОБСЕ, осуществляемых в различных районах земного шара.

К тому же в последнее время наблюдается латентная и открытая борьба между двумя группами факторов обеспечения национальных интересов в мировой политике. Первой группе, включающей методы дипломатии, в ряде случаев отводится почетное, но вместе с тем второстепенное место. Другая же группа, основанная на использовании силовых средств, в постбиполярную эпоху была реанимирована и постепенно увеличивает сферу своего применения. На примере ФРГ показательно проследить эту борьбу, что дает возможность более четко определить приоритеты германской внешней политики и ресурсы ее обеспечения.

При всей неоспоримой и возрастающей значимости связей объединенной Германии с многосторонними интеграционными структурами, такими, как НАТО и Евросоюз, в которых ФРГ является активным членом, ее двусторонние отношения с рядом государств не только не утрачивают своего смысла, но и приобретают особое значение. Благодаря им Германия может более оперативно, без использования сложного механизма согласований с третьими силами, решать конкретные проблемы в разных сферах общественной жизни. Преимущество во времени и нередко в качестве принятого решения на двустороннем уровне было доказано практикой взаимодействий Германии с Россией, чье руководство, в свою очередь, рассматривало связи с ФРГ в качестве важного фактора продвижения национальных интересов РФ на европейском пространстве, содействия переводу ее экономики на инновационный путь развития, обеспечения адекватного ответа на культурно-гуманитарные вызовы современности.

Учет опыта, накопленного Германией в ходе ее отношений с Россией, равно как и анализ имевших место просчетов и достижений в процессе формирования и развития этих отношений, позволяет в настоящее время осуществить взвешенное, научно обоснованное прогнозирование российского направления во внешней политике ФРГ.

Гипотеза исследования. Успешное решение насущных задач, стоящих перед государством как актором международного процесса, в настоящее время гарантировано только при эффективном использовании им потенциала многосторонних и двусторонних связей в мировой системе. Умело поддерживая баланс сил и рационально применяя имеющиеся ресурсные возможности, государство в состоянии обеспечить себе устойчивые позиции и в течение сравнительного небольшого периода создать необходимые предпосылки для достижения новых рубежей.

Степень научной разработанности проблемы. Вопросы реализации национальных интересов объединенной Германии на международной арене получили определенное отражение в отечественной и немецкой историографии. Учитывая многоаспектный характер разрабатываемой проблемы, автор счел необходимым разделить весь массив научных трудов на несколько групп.

В первую очередь следует выделить немногочисленные работы российских ученых, в которых был затронут вопрос о роли ФРГ на международной арене. Они стали появляться лишь на рубеже XX - XXI вв., что можно объяснить стремлением тщательного осмысления процессов, протекавших в 1990-е гг.

Одной из первых такую попытку предприняла Л.М. Воробьева, которая системно подошла к исследованию проблемы, начав с анализа изменений, происшедших в Европе и мире после окончания холодной войны. Автору удалось выявить противоречие между возросшим рангом ФРГ и сдержанным характером ее деятельности на международной арене. По мнению Воробьевой, основные направления внешней политики ФРГ можно представить следующим образом: участие в европейском интеграционном процессе, трансатлантическое партнерство с США, отношения с РФ. Определяя влияние немецкого восприятия России на политику Германии, автор уверяла, что в решающие моменты столкновения интересов обоих государств всегда верх брали антироссийские силы, рассматривавшие нашу страну в качестве помехи и вынашивавшие планы ее ослабления.

Ключевые элементы традиционалистского подхода к РФ Воробьева обнаружила и в новейшей внешней политике ФРГ на российском направлении. Эйфория в двусторонних отношениях, связанная с выдающейся ролью М.С. Горбачева в объединении Германии и падении «железного занавеса», длилась недолго. На смену ей пришли жесткий прагматизм и реальная политика, целью которых стало закрепление германских преимуществ. ФРГ стала участницей событий международного масштаба, которые вызвали падение роли России в мировой табели о рангах [419].

В историко-публицистической работе А.Ю. Ватлина «Германия в ХХ веке» был представлен широкий спектр проблем этой страны. Особое внимание привлекли материалы главы 9 монографии Ватлина, в которой исследователь крупными штрихами набросал портрет объединенной Германии в постбиполярной Европе (1990-2001 гг.). Ее внешняя политика, справедливо отмечал Ватлин, в начале 1990-х годов характеризовалась заметной сдержанностью, вызванной нежеланием будить воспоминания об имперском прошлом, равно как и пребыванием на ее территории Западной группы российских войск [417, с. 285]. Однако вскоре ФРГ постепенно изменила свой внешнеполитический курс, который стал заметно смелее.

Характерной чертой последующих лет стало появление коллективных трудов, в которых сотрудники ведущих российских институтов, занимавшихся проблемами германистики, подвели итоги своих многолетних исследований.

С этой точки зрения интерес вызвал сборник «Российско-германские отношения в контексте европейской безопасности», подготовленный группой российских германистов - историков, политических аналитиков, экономистов. Авторами опубликованных статей являлись ученые, представлявшие РАН, МГИМО, Академию государственной службы, Фонд «Наука-XXI» [441]. Ими был внесен существенный вклад в исследование текущих отношений между РФ и ФРГ, а также определены перспективы их развития в ключевых областях.

Один из авторов сборника, профессор И.Ф. Максимычев выразил свое отношение к современной Германии в следующей глубокой по смыслу фразе: «Не надо ни идеализировать, ни демонизировать ФРГ. Сегодняшняя объединенная Германия - «нормальная» западноевропейская страна; не лучше, и не хуже других. Она не марионетка американцев или англичан или кого бы то ни было. Она - самостоятельная сила … Естественно, ФРГ встроена в западные союзы, но в том, что касается существа ее политики, Германия самостоятельна» [441, с. 10].

Другой ключевой идеей Максимычева являлась мысль о постоянстве целей, которые не зависели от того, кто «стоит у руля Германии» [441, с. 11]. На Западе они заключались в том, чтобы обеспечить себе прочный тыл для экспансии на восток Европы. Попытки добиться этого грубой силой провалились, в связи с чем объединенная Германия стала решать эту задачу другим способом, а именно с помощью участия в европейской интеграции и активной деятельности в блоке НАТО.

В отношении России, был уверен Максимычев, немцы действовали в традиционных рамках политики Второго и Третьего рейхов. Стратегия ФРГ заключалась во включении окраинных государств России (Прибалтики, Украины, стран Закавказья) в состав своего жизненного пространства. Хотя оно превратилось в «евросоюзное», от этого РФ не стало легче, ибо сфера ее влияния все равно резко уменьшилась [441, с. 12].

Наконец, Максимычев упомянул о косвенных акциях как одном из главных средств воздействия Москвы на позицию Берлина. Он советовал использовать то обстоятельство, что немцы болезненно чувствительны к любым признакам сближения России с третьими странами. Хотя самый верный способ заставить Германию прислушаться к мнению РФ состоял, по нашему мнению, в укреплении международных позиций последней.

Скептицизм в отношении самостоятельности германского внешнеполити-тического курса демонстрировал В.И. Дашичев, полагавший, что ФРГ так и не удалось освободиться от послевоенного статуса сателлита США [441, с. 33]. Следование в фарватере курса Вашингтона не было в интересах Германии, ибо отдаляло ее от задачи восстановления в качестве мировой державы. Напротив, полагал Дашичев, национальным интересам России отвечало успешное преобразование ФРГ в полностью суверенную страну [441, с. 45].

Крупнейшим достижением отечественной исторической науки стало появление монографии «Германия. Вызовы XXI века» [420], написанной коллективом авторитетных германистов. В их числе находились: руководитель Центра германских исследований Института Европы РАН В.Б. Белов, советник посольства России в ФРГ, профессор Н.В. Павлов, заведующий кафедрой международных экономических отношений факультета мировой экономики и мировой политики ГУ - ВШЭ В.С. Паньков, член-корреспондент РАН В.Н. Шенаев и другие ученые. Спектр поднятых авторским коллективом вопросов жизни германского государства был широким: аспекты внутренней политики, экономическое развитие, тенденции в социальной области, состояние партийной системы на современном этапе, специфика внешнеполитического курса, в частности отношения с Россией, участие в деятельности международных организаций. Выводы и прогнозы отечественных ученых в отношении ФРГ оказались благоприятными, поскольку «современное немецкое общество находится в стабильном состоянии; политическая система Германии работает без перебоев; доказал свою жизнеспособность немецкий федерализм; эффективно работает система коммунальных органов власти. В последующие годы будет сохранена стабильная внутриполитическая обстановка» [420, с. 781]. Вместе с тем исследователи признали факт существования проблемных зон, стабильно порождавших конфликтные ситуации в области политических отношений между ФРГ и РФ. Возникло новое противоречие: двусторонние связи стали частью европейско-российского взаимодействия, сохраняя при этом элементы самостоятельности, особенно на уровне компаний, регионов и гражданского общества [420, с. 782].

Аспекты германо-российского экономического сотрудничества получили пристальное рассмотрение в главе 16 данного труда, написанной В.Б. Беловым. Он изучил рамочные условия двустороннего сотрудничества, суть которых свел к следующему: ФРГ, будучи ведущим членом ЕС, постоянно представляла его интересы в ходе своих контактов с РФ; двустороннее сотрудничество имело ярко выраженный европейский контекст и встроенность в систему мирохозяйственных связей; германо-российские отношения оказались направленными на достижение долгосрочных целей, в том числе формирование максимально благоприятных условий для двусторонней кооперации; сотрудничество опиралось на многолетний опыт; была создана высокоразвитая и во многом уникальная институциональная основа взаимоотношений ФРГ и РФ [420, с. 706].

С этой монографией перекликались труды московского ученого А.К. Никитина [437, 438], разрабатывавшего вопросы германской внешней политики. Не претендуя на подробное освещение всех аспектов, автор обозначил контуры своих интересов в таких проблемах, как основные элементы и механизмы реализации стратегии ФРГ на международной арене; участие Германии в интеграции Евросоюза; борьба за место постоянного члена Совета Безопасности ООН; отношения с Россией. Характерной чертой научных работ Никитина являлось рассмотрение роли германских фондов (Фридриха Науманна, Конрада Аденауэра, Фридриха Эберта и Ганса Зайделя) в реализации внешнеполитических интересов ФРГ.

Вместе с тем не со всеми выводами исследователя можно согласиться. Спорной следует признать мысль Никитина о германском примате права наций на самоопределение над принципом государственного суверенитета [438, с. 147]. С его точки зрения, это во многом объясняло линию поведения ФРГ во время конфликтов на территории Европы (например, в Косово). Видимо, точнее говорить о прагматичном сочетании обеих позиций, причем в зависимости от складывавшейся политической конъюнктуры актуализировался один из двух германских подходов.

В 2013 году увидела свет коллективная монография «Россия и Германия в пространстве европейских коммуникаций», изданная при финансовой поддержке Министерства образования и науки РФ [444]. В данной работе был поставлен под сомнение ряд стереотипов, утвердившихся в отечественной исторической науке. Отмечалось, что интенсивные финансово-предпринимательские связи Германии и России не улучшили автоматически состояние политических отношений между двумя державами. Никакие инвестиции в ФРГ, включая вложения в улучшение образа РФ в этой стране, не дали весомого имиджевого эффекта.

В свою очередь, официальному Берлину не хватило креативных идей по воздействию на процесс российских реформ. Привыкнув мыслить в категориях восточной политики федерального канцлера В. Брандта, успешно апробированной в 70-80-е гг. ХХ в., считали отечественные исследователи, власти объединенной Германии не сумели оказать влияние ни на российский политический режим, ни внести сколько-нибудь существенный вклад в стабилизацию социально-экономической обстановки в РФ [444, с. 24].

Значительное место в монографии было уделено исследованию двух немецких подходов к восприятию России, развивавшихся параллельно. С одной стороны, правозащитники, часть политиков (особенно левого спектра) и представители негосударственных общественных организаций жестко критиковали официальную Москву, упрекая ее в отсутствии гражданских свобод, непрозрачности политической системы, отсутствии результатов в борьбе с коррупцией. С другой, в Германии находились прагматики - консервативные политики, представители промышленных объединений, владельцы крупных инвестиционных капиталов. Они закрывали глаза на российские системные проблемы, понимая, что если немецкий капитал не станет участвовать в освоении емкого российского рынка, то экономические прибыли достанутся менее щепетильным партнерам Москвы. Поэтому прагматики старались поддерживать с РФ конструктивные отношения, хоть и сохраняя дистанцию и сознавая важные мировоззренческие различия с их российскими коллегами [444, с. 27-28].

В заключении авторы задавались ключевым проблемным вопросом: удастся ли германскому и российскому руководству в недалеком будущем объединить две противоположные тенденции -- углубление экономического сотрудничества и растущее отчуждение в сфере общественно-политических ценностей -- в единую, обоюдно приемлемую линию внешнеполитических отношений? Однозначного ответа авторы монографии не дали, хотя в контексте предложенного материала их позиция выглядела пессимистичной.

В отдельную группу трудов следует выделить доклады Центра германских исследований Института Европы РАН, в которых его сотрудники (В.Б. Белов [542, 543], К.С. Вяткин [544], И.Ф. Максимычев [548-551]) опубликовали свои исследования по следующим направлениям: «восточная политика» единой Германии (итоги первого десятилетия), новые Германия и Россия в постбиполярной Европе (внешнеполитические аспекты), немецкие прямые инвестиции в РФ (по состоянию на 2002 год), образ современной России в ФРГ, внешнеторговые связи РФ и ЕС в контексте расширения последнего. Эти доклады отличали четкая постановка проблемы, системность изложения, высокая насыщенность цифрами и фактами.

Достижения отечественной региональной германистики были представлены несколькими работами, имевшими косвенное отношение к изучаемой теме. В 2010 году в Нижнем Новгороде была опубликована монография ученых ННГУ Б.Н. Морозова и П.А. Мясникова [435], в которой рассматривались проблемы экономического и политического взаимодействия ФРГ и США через призму его трех ключевых форм, а именно сотрудничества, партнерства и конкурентной борьбы. Разделы монографии «ФРГ - США в 90-е годы» [435, c. 153-195] и «Современный этап германо-американских отношений (т.е. 2000-е гг. - А.Е.)» [435, c. 196-316] были посвящены аспектам экономического развития Германии на соответствующих этапах, конкуренции и соперничеству между ФРГ и США на международной арене, их техническому и финансовому сотрудничеству. Авторы показали, как немецкий капитал постепенно завоевывал позиции на американском рынке. На нескольких страницах в монографии рассматривались разногласия между США и ФРГ, возникшие в связи с активизацией германо-российских связей в экономической области.

Следует также выделить исследование профессора Воронежского государственного университета В.А. Артемова [412]. Хотя содержание этого труда не имело прямого отношения к предмету настоящей диссертации, проблемы, поднятые в работе, актуальны, а их анализ дал богатую пищу для размышлений об истоках современных проблем в германо-российских отношениях. Артемов являлся знатоком политического портрета, представив в разделе «Гельмут Коль и его место в истории Германии» блестящую характеристику первого федерального канцлера объединенной Германии [412, c. 327-339], а также оценив перспективы европейской интеграции после заключения Маастрихтского договора. Сам германский вклад в успех этого процесса Артемовым не исследовался.

В целом, российские ученые продвинулись по пути исследования и понимания закономерностей развития объединенной Германии, однако в отечественной историографии так и не появились работы, в которых была бы поставлена и системно решена проблема, обозначенная в настоящем исследовании.

Представители немецких научных кругов более оперативно, чем их российские коллеги, отозвались на вызовы, с которыми объединенная Германия столкнулась в начале постбиполярной эпохи. В середине 1990-х годов увидели свет первые труды, где ученые ФРГ высказали соображения по поводу новой роли своей страны в мире и на европейском континенте. Об этом писали Х. Брилль [459], Х. Арнольд [452], Й. Гросс [491], Ю. Хабермас [493]. В их работах преобладали критические нотки, ибо, как полагали авторы, своего стиля и собственных эффективных инструментов внешняя политика ФРГ в последнее десятилетие ХХ в. не сумела обрести. Х. Брилль рассмотрел основные вопросы безопасности объединенной Германии с традиционных геополитических позиций, сделав вывод о слабом использовании ею своей увеличившейся ресурсной базы. Х. Арнольд обнаружил противоречие между экономической мощью ФРГ с одной стороны, а также дефицитом концептуальных идей у немецкой элиты и непониманием ею весомого политического потенциала своей страны с другой. Автор был настроен пафицистски и относился скептически к участию подразделений бундесвера в военных акциях за рубежом, считая это показателем милитаризации германской внешней политики. В противовес Арнольд настаивал на развитии гражданской силы (экономики, социальной сферы, культуры) ФРГ, считая ее более эффективным инструментом реализации национальных интересов, укрепления международного авторитета, вписывания в общемировые демократические тенденции.

Попытка осознания роли и места немецкого этноса в Европе была предпринята в работе Р. Брайтенштайна [458], высказавшего уверенность в том, что завершение холодной войны и объединение Германии предоставили немцам шанс исторического примирения с соседями. Он призывал оставить в прошлом военные конфликты и стремился реабилитировать немецкий народ в глазах европейской общественности. Брайтенштайн предлагал сформировать позитивный образ Германии на континенте, причем считал образцовую внутреннюю политику лучшим инструментом эффективного позиционирования ФРГ во внешней среде.

Аспекты восприятия «нормальности» Германии за рубежом более обстоятельно поднимались в труде Х. Хубеля и Б. Мая [499]. В частности, здесь были рассмотрены проблемы преодоления стереотипов в отношении Германии со стороны ее европейских и мировых партнеров.

В то же время в немецкой историографии завязалась дискуссия вокруг проблемы новейшей модификации национальных интересов объединенной Германии в постбиполярный период. Они не могли не претерпеть изменений, однако встал вопрос о степени их вовлеченности в европейский контекст. Споры на эту тему нашли отражение в рамках многотомного исследовательского проекта «Новая внешняя политика Германии», который курировали авторитетные немецкие специалисты в области международных отношений, в том числе профессор К. Кайзер [470-472]. Особый интерес представляла третья часть издания, вышедшая в свет под наименованием «Интересы и стратегии» [471]. В ней господствовавшая точка зрения акцентировала внимание на положительном опыте интеграции ФРГ в трансатлантические и европейские организации. Германия провозглашалась доминирующей силой на континенте, которой выгодно стирание границ между национальными и европейскими интересами. В этой ситуации внешняя политика ФРГ рассматривалась в качестве поощрения и поддержания эффективного функционирования международных учреждений. Однако такая позиция встречала решительные возражения со стороны скептиков, сомневавшихся в способности Германии усилить свое влияние за счет продолжения интеграционной линии в рамках НАТО и ЕС.

На рубеже веков контуры внешней политики ФРГ обрели более четкое очертание, что нашло отражение в исследованиях немецких ученых. Появился ряд научных трудов, в которых осмысливались новые реалии. Их авторы анализировали достижения и просчеты 1990-х годов (так называемого «адаптационного периода»), стремясь обосновать изменения, происшедшие в стиле и содержании германской внешней политики. Ш. Бирлинг интерпретировал 1989-1998 годы в качестве этапа переходного состояния объединенной Германии [455]. Х. Винклер объявил ее «постклассическим национальным государством», которое сумело преодолеть имперский синдром и отказаться от мессианской идеи руководителя на континенте. Легитимность в глазах европейской общественности, как полагал Винклер, ФРГ могла получить только в условиях интеграции в западное сообщество и строгого исповедования его ценностей [535].

Переходный характер германской внешней политики на рубеже ХХ - ХХI вв. нашел отражение в монографии Х. Хафтендорн. По мнению автора, ФРГ находилась в пути - от сдержанности к самоутверждению, что неизбежно приводило к пересмотру взглядов на роль силового фактора в ее внешней политике. Невозможно более, считала Хафтендорн, ограничиваться предоставлением «вторичных вспомогательных услуг» в материально-технической, финансовой и гуманитарной областях. Этот период послевоенной германской политики был обречен безвозвратно уйти в прошлое.

Немецкая исследовательница подтвердила ключевое противоречие: несмотря на принципиальное расширение сферы своих внешнеполитических интересов Германия долгое время не решалась заявить миру о себе как самостоятельной силе. Однако факты свидетельствовали о постепенной эволюции германского курса, что не вызвало возражений со стороны Хафтендорн. С магистральной дороги, а именно укрепления позиций ФРГ в НАТО и ЕС, сойти, полагала она, уже было невозможно [497].

В первой половине - cередине 2000-х годов на проблему соответствия германской политики национальным интересам обратил внимание Х. Маулль [468 - один из редакторов коллективной монографии; 748, 749], который убедительно доказал приоритетность последних перед иными движущими силами внешнеполитической деятельности ФРГ. Наличие таковых не отрицалось (например, ценностных ориентиров), однако подчеркивалась их зависимость от конкретных германских интересов.

Маулль подверг анализу категорию «национальные интересы» с позиции критики политического реализма. К его школе в Германии относились влиятельные международники и политологи, в том числе Х.-П. Шварц, В. Линк, К. Хакке, для которых власть и интерес выступали основными движущими силами деятельности государства на международной арене.

Однако Х. Маулль стремился дискутировать с реалистами, используя в качестве главного аргумента внешнеполитический опыт старой Боннской республики. Он выражал уверенность, что во главу угла ею была поставлена отнюдь не категория «власти», а «ответственности». Не пренебрегая национальными интересами, Западная Германия сумела завоевать уважение во всем мире путем систематического отказа от традиционных форм политики власти, заслужив репутацию надежного и предсказуемого партнера. Объединенная Германия, по мнению Маулля, взяла на вооружение политику европейской интеграции, предусматривавшую сокращение суверенных прав государств.

Тем не менее, внешнеполитические ориентации ФРГ в зависимости от конкретных национальных потребностей являлись весьма ограниченными. Причин тому немало: сложность согласования конкретных интересов индивидов и социальных групп - нередко они выдавали их за национальные; невозможность построить сколько-нибудь адекватную внешнюю политику, руководствуясь лишь интересами на краткосрочную перспективу. В силу природы внешней политики, полагал Маулль, ее цели должны быть долгосрочными.

Р. Бауманн признавал изменения в германской внешней политике, однако не считал их чрезмерно резкими. Автор убедительно показал, что курс ФРГ на европейской и мировой аренах тяготел к мультилатерализму. Если в последнее десятилетие ХХ в. его принципы в основном провозглашались на словах, то в первой половине нулевых годов XXI в. официальному Берлину удалось соединить теорию с практикой, использовав при этом набор эффективных инструментов [453].

Авторы капитального научного труда «Германская внешняя политика: безопасность, общее благо, институты и нормы» писали о высокой степени зависимости внешней политики ФРГ от воздействия зарубежных сил [466, s. 37]. Один из немецких исследователей, В. фон Бредов, подверг анализу влияние нараставшей глобализации на германский внешнеполитический курс [466, s. 631]. международный дипломатия партнерство

Б. Мютцельбург с удовлетворением отмечал окончательную утрату объединенной Германией сомнительного статуса одного из очагов регионального перманентного политического кризиса. Но обнаружилась новая проблема поддержания особого характера трансатлантических отношений, ибо Германия и США стали нуждаться друг в друге меньше, чем в годы холодной войны. В связи с этим ФРГ перестала быть субъектом, поддерживавшим любые действия официального Вашингтона на международной арене. Известная доля самостоятельности увеличила возможности германской внешней политики.

Мютцельбург мыслил диалектически, считая, что в постбиполярный период повышение безопасности Германии ввиду окончания противостояния между Востоком и Западом обесценилось нарастанием угроз иного характера. Глобальное противостояние двух сверхдержав привело к замораживанию региональных конфликтов, в первую очередь на этнической и конфессиональной почве. Теперь же произошла их актуализация, подтверждение чему немецкий политолог находил в очагах напряженности на Балканах, Кавказе, в Центральной Азии, Индонезии и Африке. Мютцельбург констатировал подрыв режима нераспространения ядерного оружия и заявил об устаревании классических различий между внутренней и внешней безопасностью страны [756].

Уникальное по информативности издание подготовили сотрудники германской Федеральной академии политики безопасности [529]. В сборник были включены 42 статьи, авторами которых выступили авторитетные эксперты, в том числе работники академических институтов, федеральных министерств и ведомств, представители СМИ и влиятельных коммерческих структур.

Исходной посылкой стала идея об усугублении внешних вызовов, с которыми столкнулась объединенная Германия. Их анализ неизбежно привел к попыткам определить долгосрочные потребности ФРГ в области безопасности. Преобладание неолиберального подхода выявилось при рассмотрении вопроса о силах, способных внести существенный вклад в решение проблем безопасности. Национальные государства, констатировалось в работе, все более уступают свои позиции международным организациям, таким как ООН, НАТО и ОБСЕ; в нового влиятельного субъекта превращаются неправительственные организации [529, s. 86].

Систематизацию последних научных разработок в области обеспечения безопасности попытался осуществить Х. Мюнклер в работе «Элементы новой архитектуры безопасности. Германия до сих пор не имеет продуманного ответа на новые ассиметричные угрозы», где были представлены рассуждения об уязвимости классических государств как политических субъектов на современном этапе. Нанести им удар, считал автор, стало проще, чем блокам и союзам; к тому же отдельные национальные государства сложнее вовлечь в международные механизмы сдерживания. В свою очередь, широкое использование материально-технических и коммуникативных технологий открыло перед негосударственными субъектами широкие возможности, в том числе борьбы с ведущими мировыми государствами [755].

С проблемами безопасности немецкая историография тесно увязывала вопрос о том, в какой степени германский бундесвер должен участвовать в операциях за рубежом. А. Сидшланг изучил предпосылки такого участия, в том числе изменения в системе международных отношений, правовой базе, позиции партий и политических лидеров ФРГ [528]. В дальнейшем эта тема получила продолжение в совместном труде, который выпустили ведущие научно-исследовательские центры Германии, занимавшиеся проблемами войны и мира. Среди них оказались: Гессенский фонд изучения мира и конфликтов, Боннский международный центр конверсии, Институт исследований проблем мира и политики безопасности при Гамбургском университете, Научно-исследовательский институт евангелических научных исследований. Основное внимание ими уделялось изучению роли иностранных миссий бундесвера, включая формулирование критериев, в соответствии с которыми принималось решение об использовании подразделений германских вооруженных сил за рубежом. Важное значение отводилось получению мандата Совета Безопасности ООН как обязательного правового условия для развертывания бундесвера за границей [484].

Ряд ученых подвергли изучению процесс принятия внешнеполитических решений в ФРГ. В монографиях, увидевших свет в середине 2000-х годов, была проанализирована роль в нем органов государственной власти Германии (бундестага, федерального канцлера, федерального президента, федерального правительства, Федерального конституционного суда), ее экспертно-аналитических центров и неправительственных организаций [465, 487].

Эти исследования удачно дополнила работа Б. Ринке, знакомство с которой позволило уяснить важные аспекты взаимосвязи партийной системы и внешней политики ФРГ. Автор проанализировал развитие двух крупнейших политических партий объединенной Германии, т.е. ХДС и СДПГ. Ринке показал, каким образом обеспечивался консенсус христианских демократов и социал-демократов по принципиальным вопросам в области внешней политики Германии. Наиболее ярко это проявилось на европейском направлении, где усилия всех правительств ФРГ, независимо от партийной принадлежности, были направлены на формирование единой внешней политики и политики безопасности, приобретая некоторые черты наднациональности. Однако почва для дискуссий между ХДС и СДПГ имелась, о чем свидетельствовали, например, их споры по поводу законности использования подразделений бундесвера за рубежом, а также различные позиции по вопросу о роли американского союзника в германской политике [521].

Следующую группу работ составили исследования, чьи авторы изучали вклад Германии в обеспечение глобальной и региональной безопасности. Внимание диссертанта привлекли в первую очередь труды, где были затронуты ключевые направления политики ФРГ в рамках борьбы с международным терроризмом, вопросы обеспечения стабильности режима нераспространения оружия массового уничтожения, а также германская дипломатическая и военная деятельность в наиболее взрывоопасных точках земного шара. К их числу относились работы Ш. Корнелиуса [502], Г. Ланггута [432], М. Мантцке [836], Г. Хеллманна [498], Х.-П. Шварца [783].

Изучение аспектов нераспространения оружия массового уничтожения вызвало интерес к коллективной монографии сотрудников Института исследований проблем мира и политики безопасности при Гамбургском университете [507], в которой системы глобальной безопасности были признаны неэффективными, фрагментированными и нуждавшимися в модернизации. Современные западные общества, по мнению директора института Д. Лутца, не сумели найти эффективные инструменты, борясь с распространением оружия массового уничтожения как со следствием с помощью технических, дипломатических и военных средств, в то время как необходимо было искать пути ликвидации причин, порождавших данное опасное социальное явление. Для этого, считал Лутц, требовались иные действия, а именно разработка и принятие расширенной концепции всемирной безопасности, включавшей в себя такие вопросы, как ликвидация голода, массовой нищеты в развивающихся странах, недопущение загрязнения окружающей среды. Традиционная политика государств западного мира привела к дальнейшей поляризации богатых и бедных, что в конечном счете породило «отчаянную борьбу слабых за выживание посредством террора» [507, s. 35] и погони за приобретением оружия массового уничтожения.

Другой вариант решения проблемы предложил Н. Пич, считавший цивилизованной мерой замену военных средств международным уголовным преследованием террористов. В свою очередь, У. Штайнбах исследовал проблематику поиска эффективных средств превентивных действий через призму отношений Запада с исламским миром, противопоставляя перспективу столкновения цивилизаций их диалогу на принципах справедливого распределения ресурсов и партнерства. Дух пацифизма витал над этими работами.

Вопросы адекватного реагирования на террористические вызовы рассмотрел в своей монографии официальный внешнеполитический докладчик фракции ХДС/ХСС в бундестаге Ф. Пфлюгер [515]. Ставку он предлагал делать на политическое, экономическое и военное укрепление позиций Запада. Последнему противостояли новые формы тоталитаризма, опиравшиеся, по мнению Пфлюгера, на ислам как религиозно-идеологическую концепцию.

Что касается региональных аспектов обеспечения безопасности, то внимание германских исследователей в первую очередь было приковано к ситуации на Балканах, где наиболее проблемным пространством стала территория бывшей Югославии [476, 500]. Свою долю комментариев получили международные процессы на Ближнем и Среднем Востоке, равно как и вмешательство западных стран во внутренние дела Ирака и Афганистана.

О процессе принятия решения о вторжении в Ирак писал Ф. Кунтц, отдававший предпочтение исследованию фактора «группового мышления» и коллективного принятия упомянутого решения [504]. Аспекты пребывания Германии в Ираке нашли освещение в совместной работе Ш. Ангенендта и M. Ассебурга [690], которые расценили положение как самый острый кризис на территории ближневосточного региона с 1948 года. Соавторы выделили несколько направлений, где рекомендовали сосредоточить дополнительные германские усилия в рамках стабилизации положения на территории Ирака: гуманитарная помощь беженцам в принимающих странах (особенно в Сирии и Иордании), разработка и претворение в жизнь новых программ по защите интересов беженцев за пределами Ближнего Востока, содействие развитию человеческого капитала путем организации разнообразных учебных курсов, причем германскому правительству предлагалось изыскать необходимые финансовые средства для выплаты стипендий их слушателям.

В работе пресс-секретаря фракции ХДС/ХСС в бундестаге Э. фон Клэдена, посвященной немецкому участию в Афганистане [736], была обозначена стратегическая цель Германии - помощь в решении злободневных проблем страны, а также недопущение прежней ситуации, когда Афганистан являлся питательной средой для международного терроризма и, следовательно, ставил под угрозу интересы безопасности ФРГ. Фон Клэден находил прогресс в деле восстановления страны, однако тут же подчеркивал нерешенность многих афганских проблем. Страна оставалась одной из беднейших в мире, средняя продолжительность жизни составляла 45 лет, имелись серьезные недостатки в отправлении правосудия, не была полностью искоренена террористическая опасность. В свою очередь, депутат бундестага от СДПГ, специалист в области политики безопасности Н. Аннен дал оценку германскому вкладу в восстановление социально-экономической инфраструктуры Афганистана.

Новую ситуацию в Афганистане, сложившуюся в 2006-2007 гг., рассматривали Т. Нетцель и Б. Шреер [759]. Миссию на территории Афганистана они признавали одной из самых сложных, с которыми когда-либо сталкивались подразделения германского бундесвера. Повстанцы предпочитали нетрадицион-ную тактику с намерением втянуть коалиционные международные силы в затяж-ную войну на истощение, в условиях которой стабилизация казалась, по мнению соавторов, недостижимой. Позднее в новой статье Т. Нетцеля [761] было уделено внимание поиску эффективного сочетания гражданских и военных инструментов, признавалась исчерпанность прежних методов воздействия на ситуацию в Афганистане. Недостаток материальных средств и непродуманность сетевой концепции безопасности назывались фундаментальными слабостями международной миссии в Афганистане.

Очередную группу в массиве историографии составили научные работы, в которых подвергалась анализу деятельность объединенной Германии в международных организациях (ООН, НАТО, ЕС, ОБСЕ). Исследования в этом направлении проводили В. фон Бредов [457, 700], К. Кайзер [732-734], Г. Хеллманн [722, 723, 724 в соавторстве с У. Роозом], М. Штаак [530]. О разногласиях с Италией по поводу получения Германией места постоянного члена СБ ООН писал Д. Дингер [479]. Аспекты, связанные с расширением НАТО на восток и ролью Германии в этом процессе, оказались в центре внимания Л. Вегенера [798].

Экономическое положение Германии на рубеже веков нашло отражение в нескольких трудах [501, 523, 531]. Их авторам был присущ осторожный оптимизм, но вместе с тем они указывали на нерешенность ряда системных проблем в германском хозяйстве.

При изучении деятельности ФРГ в области культуры на международной арене неизбежно возник вопрос о соотношении национальных интересов и их увязывании с потребностями ЕС. Исследование этого аспекта пришлось в основном на середину 1990-х годов, когда появилась коллективная монография под редакцией Х. Хоффманна и К.-Й. Мааса [485], вышли статьи В. Шоппе [846], Т. Штайнфельда [785]. Позднее при содействии Министерства иностранных дел ФРГ увидело свет издание, анализ материалов которого убедительно доказывал, что внешняя политика в области культуры превратилась в мощный инструмент продвижения национальных интересов ФРГ. Обсуждению экспертами подверглись такие вопросы, как роль «мягкой силы» в творческой индустрии, государственно-частное партнерство в области культуры, развитие культурного диалога с динамично развивавшимися регионами и странами мира [585].

В отдельную группу следует отнести исследования, в которых была предпринята попытка осветить различные стороны отношений между Германией и Россией. Наибольший вклад в их рассмотрение внесли М. Моммзен [511, 512 в соавторстве с А. Нусбергер], А. Рар [518, 519, 670, 766-770, 840-844], Г. Фогель [792-794]. При этом большая часть трудов была посвящена аспектам двусторонних отношений на этапе 90-х годов ХХ в., а события и закономерности 2000-х годов освещались скуднее.

Для германской историографии 1990-х годов был характерен умеренно оптимистический тон публикаций. Значительную роль играло рассмотрение вопроса об историческом примирении двух народов, нашедшее отражение в ряде работ. В коллективной работе «Германо-российская новая эра: мир и война 1941-1995 гг.» была предпринята попытка заложить основы понимания механизма будущего двустороннего партнерства, этапы достижения которого задавались следующим образом: «знание - понимание - примирение - сотрудничество» [464]. Т. Вагенсон провела анализ германского направления во внешней политике Кремля. Автор пришла к выводу, что политика в этом направлении мало изменилась. Задачи и содержание официального курса в эпохи М.С. Горбачева и Б.Н. Ельцина оказались сходными [534, s. 322].

Выступив соавторами, А. Рар и Й. Краузе [539] выразили сомнение в эффективности функционирования российского механизма принятия внешнеполитических решений. Они наделили его такими пороками, как антидемократический характер, перекос в сторону исполнительной власти, слабая координация действий соответствующих федеральных органов, недостаточная компетентность ряда ключевых фигур. Сотрудники Федерального института по изучению Востока и международных отношений в Кельне провели сравнительный анализ успехов в решении задачи перехода к демократии и рыночной экономике РФ и других бывших социалистических стран. Их выводы оказались не в пользу России [537].

В дальнейшем для немецких ученых и экспертов стал характерен скептический взгляд на перспективы сотрудничества с РФ, сопровождавшийся нотками агрессивности. Осторожный оптимизм, характерный для эпохи Б.Н. Ельцина, канул в прошлое, а на смену ему пришло разочарование в России, что в разной степени получило отражение в германской историографии. Социал-демократ Г. Эрлер зашел в этом направлении дальше всех, уделив повышенное внимание тем событиям, которые, по его мнению, доказывали авторитарный характер российского политического режима, в том числе формированию жесткой властной вертикали, отмене выборов глав субъектов РФ после теракта в Беслане, делу «ЮКОСа», судьбе его бывшего главы М.Б. Ходорковского, оказавшегося за решеткой [483]. Препятствием на пути к установлению более тесных связей с Европой заведующий разделом внешней политики во влиятельной газете «Франкфуртер Рундшау» (Frankfurter Rundschau) К. Гробе-Хaгель считал неурегулированные социальные и этнические конфликты на юге России, а также неспособность ее руководства найти политическое решение для стабилизации Северокавказского региона. Самым ярким показателем этой неудачи Гробе-Хагель называл войну в Чечне. Отдав должное исследованию этнических корней конфликта и его социально-политического фона, немецкий эксперт акцентировал свое внимание на проблеме криминализации жизни Чечни в 1990-е гг., а также не отказался лишний раз упрекнуть Москву за якобы имевшие место массовые нарушения прав человека [490]. Предвзятый подход в отношении чеченской политики Кремля отражал господствующее настроение в германском общественном мнении.

О преградах на пути партнерства с РФ писали авторы коллективной монографии «Россия при новом руководстве: политика, экономика и общество в начале XXI столетия», изданной под редакцией германских специалистов в области российских проблем Х.-Х. Хеманна и Х.-Х. Шредера [524]. Ими был выявлен ключевой риск отношений - серьезные трудности в формировании устойчивого партнерства ФРГ со страной, переживавшей процесс фундаментальных преобразований. Были рассмотрены различные проблемы российского общества и поставлен во главу угла вопрос о том, сможет ли новое руководство во главе с В.В. Путиным успешно осуществить социально-экономические реформы в РФ.

Авторский взгляд на «раннего» Путина представил А. Рар. Хотя германский политолог допустил несколько неточностей и был не всегда последовательным (с одной стороны заявил о показательной работе В.В. Путина в Санкт-Петербурге [518, s. 98], а вскоре констатировал отсутствие экономических успехов в этом субъекте РФ), изучение его труда позволяет вникнуть в логику поведения ФРГ в отношениях с Россией на рубеже XX - XXI вв.