Объединенная Германия на международной арене: участие в многосторонних связях и развитие отношений с Россией (1991-2008 год)

В соответствии с требованиями резолюции планировалось возобновить деятельность международных инспекторов в Ираке не позднее 23 декабря 2002 г., а не более чем через 60 дней они должны были предоставить в СБ ООН отчет о проделанной работе. 27 ноября 2002 г. инспекторы ООН возобновили свою работу на иракской территории. Их внимание было сосредоточено на проведении повторного определения исходных данных для известных и для новых объектов с целью выявления любых изменений, происшедших с момента проведения последних инспекций в 1998 году. Эти объекты размещались по всему Ираку при значительной их концентрации вокруг г. Мосула на севере страны. Другие инспекции по определению исходных данных проводились на основе информации, поступавшей в ЮНМОВИК от государств-членов, а также исходя из нерешенных вопросов по результатам собственной аналитической работы ЮНМОВИК и ее предшественника - ЮНСКОМ.

В начале 2003 года ЮНМОВИК инспектировала предприятия по производству ракет в Ираке, уделяя внимание проверке и нанесению меток на оборудование, используемое в иракских ракетных комплексах «Ас-Самуд», «Аль-Фатх», SA-2 и «Фрог». Инспекторы ЮНМОВИК также посетили полигон для статических испытаний ракет, работавших на твердом и жидком топливе, и наблюдали за испытательном полетом одной модифицированной ракеты. В целом проверки были сосредоточены в четырех областях: инспектирование известных стартовых площадок, которые пока не были проинспектированы, оценка иракского потенциала в области наведения и управления ракетами, твердотопливных ракетных технологий и определение методов осуществления будущих проверок и контроля над деятельностью или ракетными программами Ирака [62, с. 123].

По итогам первого этапа своей работы новая миссия инспекторов подгото-вила доклад, в котором не содержалось сколько-нибудь значительных упреков в отношении Ирака по поводу наличия у него оружия массового уничтожения. Так, было установлено, что дальность действия ракеты «Ас-Самуд» превышает расстояние в 150 км, установленное резолюцией 687 (1991) Совета Безопасности. Ввиду этого ЮНМОВИК дала указание официальному Багдаду представить все ракеты «Ас-Самуд» и соответствующее оборудование для их уничтожения, чему иракские власти были вынуждены подчиниться. Процесс ликвидации ракет и связанного с ними оборудования шел по нарастающей [62, с. 124].

Также в первые месяцы 2003 года ЮНМОВИК осуществляла наблюдение за уничтожением элементов иракской программы в области химического оружия, в том числе 14 заявленных 155-мм артиллерийских снарядов, содержавших примерно 49 литров иприта. Особая группа инспекторов по биологическому оружию наблюдала за уничтожением 244,6 кг заявленных питательных сред [62, с. 125].

С другой стороны, несколько вопросов по иракским программам разработки ядерных, химических, биологических вооружений остались без ответов. 19 февраля ЮНМОВИК получила уведомление об извлечении из грунта двух бомб R-400, содержавших возбудитель сибирской язвы (антракс) на полигоне в Эль-Азизии; также были найдены материалы, относившиеся к 128 бомбам R-400. Хотя, по заявлению иракских властей, эти бомбы были уничтожены в одностороннем порядке еще в 1991 году [62, с. 125].

Эти факты дали повод настроенным агрессивно США и Великобритании заявить, что они не доверяют Саддаму Хусейну и потребовать принятия в кратчайшие сроки жесткой, ультимативной резолюции Совбеза ООН, которая фактически санкционировала применение военной силы против Ирака. Данную позицию одобрили несколько государств, в том числе те страны Восточной Европы, которые в 2004 году должны были присоединиться к Евросоюзу. В конце января 2003 г. они выступили с обращением, содержащим полную поддержку США в иракском вопросе [133].

Активное дипломатическое наступление сторонников войны выразилось в том, что 24 февраля 2003 г. Испания, Великобритания и США внесли в СБ ООН проект резолюции, в п.1 которого констатировалось: «Совет Безопасности объявляет, что Ирак упустил момент использовать последний шанс, предоставленный ему в соответствии с резолюцией 1441» [80].

26 февраля 2003 г. американский президент Дж. Буш-младший дал понять: его страна ставит перед собой более глобальные цели, чем просто выявление и ликвидация гипотетического оружия массового уничтожения Ирака. Это предположение превратилось в уверенность 17 марта 2003 г., когда президент США заявил о необходимости устранения режима С. Хусейна в рамках антитеррористической войны [133].

В этой ситуации ФРГ оказалась перед трудным выбором: продолжить антивоенную линию, рискуя серьезно испортить трансатлантические отношения, или двинуться в фарватере агрессивного внешнеполитического курса Вашингтона.

Официальный Берлин вынужденно вел двойную игру. С одной стороны, федеральное правительство не собиралось ставить под сомнение партнерство с США. 29 января 2003 г., выступая с речью в офисе Всемирного банка в Вашингтоне, координатор германо-американского сотрудничества в Министерстве иностранных дел ФРГ К. Фойгт убеждал администрацию Дж. Буша-младшего в лояльности Германии букве и духу трансатлантического партнерства. Об этом, подчеркивал германский дипломат, лучше всего говорили действия федерального правительства.

Прежде всего, имелась в виду адекватная реакция ФРГ на террористичес-кие акты против Соединенных Штатов, происшедшие 11 сентября 2001 г. «Никто не выразил лучше скорбь и сочувствие американскому народу, чем немцы», - заявил Фойгт [327]. Тем более что канцлер Г. Шредер гарантировал неограниченную солидарность Германии с Соединенными Штатами в их борьбе с терроризмом на территории Афганистана. Вместе с тем Фойгт недвусмысленно заявил, что бундесвер не в состоянии одновременно участвовать в нескольких военных кампаниях. «Германские обязательства сосредоточены в Афганистане», - намеренно подчеркнул высокопоставленный немецкий дипломат [327].

Что касается иракского вопроса, то действительно противоречия между трансатлантическими партнерами нельзя было назвать острыми, поскольку пози-ции Германии и США сходились по трем принципиальным пунктам. Прежде всего, речь шла о совместной резко отрицательной оценке политического режима Саддама Хусейна. Сам иракский президент объявлялся жестоким, агрессивным диктатором, не уважающим резолюции Совета Безопасности ООН. Также стороны были едины во мнении, что Ирак не может обладать оружием массового уничтожения и средствами его доставки. Наконец, как США, так и ФРГ требовали предоставить международным инспекторам беспрепятственный доступ к иракским военным объектам.

Следовательно, цель у обеих стран в отношении Ирака оказалась общей, однако в понимании средств ее достижения обнаружились разногласия. Германия полагала, что решение проблемы кроется в эффективных многосторонних действиях, осуществляемых в рамках ООН. В связи с этим ФРГ напоминала о резолюции 1441 СБ ООН, которая, по ее мнению, открыла дорогу политическому решению иракской проблемы.

Признание решающего значения невоенных средств разрешения конфликта подтолкнуло официальный Берлин к более тесному взаимодействию с Москвой и Парижем, выступавшим против силового решения иракского вопроса. Период с декабря 2002 по январь 2003 г. был отмечен интенсивными консультациями министра иностранных дел Германии с российским и французским коллегами. 27 декабря 2002 и 26 января 2003 г. состоялись переговоры министров иностранных дел ФРГ Й. Фишера и РФ И.С. Иванова, в ходе которых основное внимание было уделено ситуации в зоне Персидского залива. Высказываясь за ликвидацию гипотетического оружия массового уничтожения Ирака, обе стороны настаивали на продолжении инспекционных миссий согласно резолюции 1441 Совбеза ООН [166].

В этой связи позиция Берлина в отношении военного способа урегулирования конфликта даже ужесточилась. Прозвучало заявление, что независимо от решения Совета Безопасности ООН Германия ни при каких обстоятельствах не примет участие в военной операции на иракской территории [468, s. 112]. Безапелляционность федерального правительства подкреплялась данными социологических опросов, согласно которым 71% населения ФРГ выступали против войны в Ираке [527, s. 120].

В начале февраля 2003 г. антивоенный дипломатический альянс приобрел более четкие очертания, оформив свои приоритеты в урегулировании конфликта вокруг Ирака. 10 февраля в Париже было подписано Совместное заявление Франции, России и Германии, в котором эти страны выступили за скорейшее завершение процесса разоружения Ирака, предусмотренного резолюциями Совбеза ООН. Любые решения и действия, по мнению сторон, должны были основываться на принципах Устава этой организации. Основу для достижения разоружения Ирака Франция, Россия и Германия видели в неукоснительной реализации резолюции СБ ООН 1441, подчеркивая, что использованы не все возможности, которые предоставил этот документ.

Инспекции, проводимые ЮНМОВИК и МАГАТЭ в Ираке, по мнению участников антивоенной коалиции, дали положительные результаты. Франция, Россия и ФРГ соглашались с необходимостью продолжения этих инспекций, а также выступали в пользу их существенного укрепления в кадровом и техническом отношениях всеми средствами в рамках резолюции 1441. Стороны предостерегали от использования силы, считая, что это последнее средство решения проблемы. «Альтернатива войне все еще имеется… РФ, Франция и ФРГ преисполнены решимости обеспечить все необходимые условия для завершения процесса разоружения Ирака мирным путем», - подчеркивалось в заявлении трех стран [127].

13 февраля 2003 г. министр иностранных дел Германии Й. Фишер выступил перед бундестагом с речью, в которой изложил содержание германских принципов урегулирования ситуации с Ираком. Прежде всего, представитель официального Берлина настаивал на том, что Ирак не может иметь оружие массового уничтожения и должен сотрудничать по линии разоружения с ООН на основании резолюций Совета Безопасности. Далее, Фишер требовал ужесточения и активизации режима инспекций; наконец, контрольный режим предполагалось поддерживать в долгосрочной перспективе [302].

Страны антивоенного дипломатического альянса стремились донести до мирового сообщества свою глубокую озабоченность обострением ситуации вокруг Ирака. 24 февраля 2003 г. было опубликовано письмо, подписанное постоянными представителями России, Германии и Франции при Совете Безопасности ООН, где сообщалось, что эти государства разработали Совместный меморандум о положении в Ираке.

В меморандуме участники альянса излагали свою позицию, пытаясь дипломатическим путем остановить надвигавшееся военное вмешательство во внутренние дела суверенного Ирака. Согласно общему мнению РФ, ФРГ и Франции, так и не было предоставлено никаких доказательств обладания Ираком оружием массового уничтожения или технологиями, способными такое оружие произвести. Инспекции, начавшиеся на территории Ирака, позволили сдвинуть с мертвой точки процесс контроля, что свидетельствовало о прогрессе, поскольку сотрудничество иракских властей с международным сообществом медленно, но верно налаживалось.

Страны антивоенного дипломатического альянса предлагали предпринять меры, адекватные сложившемуся положению. Они сводились к следующим пунктам.

Во-первых, меморандум требовал выдвижения четкой программы действий инспекторов ООН в Ираке. Согласно резолюции 1284 Совбеза ООН Комиссия по мониторингу, проверке и инспекциям Объединенных Наций и МАГАТЭ должны были представить рабочую программу на утверждение Совета Безопасности ООН. Германия, Россия и Франция предложили ускорить представление этой программы, уделив приоритетное внимание задачам по разоружению Ирака. Особое внимание уделялось тому, что обязывалось предпринять иракское руководство для исполнения каждого задания в рамках программы своего разоружения.

Во-вторых, приоритет в деле разоружения Ирака отводился усиленным инспекциям, чей режим определялся резолюцией 1441 СБ ООН. Предполагалось принятие мер по укреплению режима инспекций: расширение и диверсификация персонала инспекционных миссий; создание мобильных единиц, осуществлявших функции мониторинга; введение новой системы воздушного контроля; систематическая обработка полученных данных.

В-третьих, Германия, Россия и Франция подняли вопрос о сроках проведения международной инспекции. Календарный план, разработанный экспертами стран антивоенного дипломатического альянса, предусматривал такой график: с 1 марта 2003 г. должны были предоставляться данные относительно самолетов и ракет-носителей, химического оружия и сопутствующих материалов, биологического и ядерного оружия; сообщения ЮНМОВИК и МАГАТЭ, в которых оценивались результаты исполнения заданий, передавались бы инспекторами через 120 дней после утверждения рабочей программы в соответствии с резолюцией Совбеза ООН 1284. Согласно п.1 резолюции 1441 от исполнительного председателя ЮНМОВИК и Генерального директора МАГАТЭ требовалось предоставление Совету Безопасности ООН информации о каждом факте вмешательства иракских властей в деятельность инспекций [130].

15 марта 2003 г. министры иностранных дел Германии, России и Франции выступили с Совместным заявлением, которое явилось последней попыткой остановить надвигавшуюся войну. Апеллируя к решениям Совета Безопасности ООН и докладам Генерального директора МАГАТЭ, стороны доказывали, что разоружение Ирака началось и может быть доведено до конца в сжатые сроки. Вновь ссылаясь на рабочую программу ЮНМОВИК, которую предполагалось вынести на рассмотрение СБ ООН в ближайшее время, Франция, РФ и ФРГ, в случае ее одобрения, предлагали немедленно собрать Совбез на уровне министров иностранных дел, чтобы принять задачи разоружения и утвердить календарный план реализации данной программы [126].

19 марта 2003 г. президент ФРГ Й. Рау провел консультации с представителями германских политических партий, где обсуждалось положение, сложившееся вокруг Ирака. По итогам консультаций Рау заявил об отсутствии непосредственной угрозы для населения ФРГ в случае возможного начала боевых действий в Ираке, хотя и не исключил повышения опасности террористических актов на ее собственной территории [262].

После того как президент С. Хусейн не принял положения ультиматума, выдвинутого в адрес иракского правящего режима коалицией во главе с США, ее вооруженные силы 20 марта 2003 г. приступили к военной операции. Это означало крах программы разоружения Ирака мирными средствами, в пользу которой ратовал и за что боролся официальный Берлин. Причины поражения миротворческой дипломатии состояли в невозможности достижения компромисса между политикой контролируемого разоружения и четким американским курсом на изменение режима в Ираке насильственным путем. Антивоенный альянс, в котором объединенная Германия играла одну из ведущих ролей, оказался не в состоянии с помощью дипломатических инструментов противостоять могуществу и авторитету единственной сверхдержавы, поддержанной союзниками как в «старой», так и в «новой» Европе. Со стороны официального Вашингтона было продемонстрировано стремление выйти за пределы международного правового поля, закрепив за собой привилегию военного вмешательства во внутренние дела суверенного государства по собственному усмотрению, в обход мнения Совета Безопасности ООН.

Во время войны на территории Ирака официальный Берлин проявил дипломатическую активность, пытаясь не выпустить ситуацию из-под контроля. Сразу после открытия боевых действий с телеобращением к немецкой нации выступил федеральный канцлер Г. Шредер. «Альтернатива войне имелась - это разоружение Ирака мирными средствами под тщательным международным контролем», - подчеркнул Шредер. Было заявлено, что антииракская коалиция приняла «ошибочное решение» и выражена надежда на скорое окончание войны [266]. 24 марта во влиятельном журнале «Шпигель» появилось интервью министра иностранных дел ФРГ Й. Фишера, в котором он выразил сожаление по поводу недостаточной готовности обеих воюющих сторон идти на компромисс [272]. На следующий день, выступая на 59-й сессии Комиссии ООН по правам человека в Женеве, Фишер поднял темы угрозы правам человека ввиду боевых действий в Ираке. Представитель ФРГ призвал членов Комиссии апеллировать к воюющим сторонам на предмет соблюдения международного гуманитарного права [301].

Задав себе узкие рамки участия в иракском конфликте, официальный Берлин был вынужден в срочном порядке искать способы дипломатического воздействия на ситуацию. Акцент был сделан на разработке принципов послевоенного урегулирования в Ираке. В речи, произнесенной 3 апреля 2003 г. перед депутатами бундестага, федеральный канцлер Г. Шредер провозгласил «Программу создания справедливого и демократического порядка в Ираке и во всем регионе». Согласно этому документу, территориальная целостность Ирака подлежала безусловному сохранению, а его независимость и политический суверенитет восстанавливались в полном объеме. За иракским народом закреплялось право самому определить свое будущее, а в его владении и под контролем оставались ресурсы страны, в том числе нефтяные месторождения [261]. В программе нашли отражение гуманистические принципы, однако на данном этапе их реализация была более чем сомнительной.

Военная фаза операции по захвату опорных пунктов Ирака и свержению авторитарного режима С. Хусейна прошла в ускоренном темпе. Уже 10 апреля 2003 г. союзные американо-британские войска заняли Багдад. Размышляя над причинами их быстрого успеха, бывший генеральный инспектор бундесвера К. Науманн назвал операцию против Ирака «войной нового качества», приводя следующие аргументы.

Во-первых, несмотря на открытую подготовку вторжения, удалось добиться фактора внезапности нападения, усиленного произведенной заранее высадкой спецназа в тылу армии Саддама Хусейна.

Во-вторых, иракские ПВО и военное руководство страны были в кратчайшие сроки парализованы «точными хирургическими ударами» с воздуха.

В-третьих, сократился до минимума промежуток времени между обнаружением цели разведкой и подавлением данной цели огневыми средствами всех родов войск.

В-четвертых, США задействовали в Ираке в поддержку действовавших «подвижно, быстро и инициативно» наземных сил небывалую ранее огневую мощь.

В-пятых, операция велась «смело, гибко и с удивительной свободой маневра» [757].

Однако не стоит забывать, что начавшийся перед вторжением процесс разоружения Ирака также сыграл немалую роль в скорой победе американо-британских войск.

Заинтересованные стороны пытались разработать оптимальную модель дальнейших действий, причем германская дипломатия делала основную ставку на многосторонние акции, в чем нашла определенное понимание со стороны стран антииракской коалиции, в частности Великобритании. Официальный Берлин активизировал дипломатические усилия, стремясь изменить конфигурацию международных сил, оказывавших влияние на ситуацию в Ираке, и не допустить тотального господства американской точки зрения. Германские надежды связывались с подключением к поствоенному урегулированию международных организаций, в которых Берлин имел весомое влияние. На руку ФРГ оказалась корректировка позиции Лондона, выступавшего до сих пор активным участником военной коалиции. 15 апреля 2003 г. состоялась совместная пресс-конференция федерального канцлера Германии Г. Шредера и премьер-министра Великобритании Э. Блэра, в ходе которой обе стороны главную роль в послевоенном урегулировании иракской проблемы отвели институтам ООН [347].

1 мая 2003 г. американский президент Дж. Буш-младший заявил об окончании основных боевых операций на территории Ирака и сообщил, что теперь силы союзников занялись обеспечением безопасности и восстановлением страны. Однако он не объявил о полном окончании войны в Ираке, поскольку его отдельные территории оставались вне полного контроля войск коалиции. Буш дал понять, что Соединенные Штаты готовы взять на себя ответственность за положение в Ираке. По словам американского президента, переход от диктатуры к демократии в Ираке «потребует времени… Наша коалиция останется до тех пор, пока работа не будет сделана. Потом мы уйдем - и оставим за собой свободный Ирак» [293].

В этой ситуации единственным шансом для Германии окончательно не выпустить из-под контроля иракскую проблему стало ее постепенное возвращение к полноценному сотрудничеству со странами антииракской коалиции. Отправной точкой можно считать июль 2003 г., когда состоялся визит министра иностранных дел ФРГ Й. Фишера в Вашингтон, в ходе которого он провел переговоры с вице-президентом США Р. Чейни. Германский представитель стремился разграничить военный, экономический и гуманитарный аспекты иракской проблемы, что оказалось сложным делом и не вызвало положительного отклика у американского коллеги. С одной стороны, вопрос об участии подразделений бундесвера остался вне поля обсуждения. Вместе с тем министр иностранных дел ФРГ сделал официальное заявление о готовности предоставить гуманитарную помощь и внести вклад в восстановление иракской экономики, с оговоркой, «если понадобится» [276]. Очередной шаг вскоре совершил министр обороны Германии П. Штрук, подтвердивший возможность использования при обеспечении гуманитарных акций в Ираке вертолетов и самолетов бундесвера, «если на то будет получен запрос со стороны иракского правительства» [267]. Не дожидаясь реакции со стороны иракских властей, ФРГ отправила в Багдад своих специалистов для проведения технических работ по восстановлению водоснабжения в иракской столице. Также Берлин простил Ираку долг в размере 4,5 млрд евро [717, s. 72].

Эту линию Германия пыталась дополнить выражением солидарности с ООН, предпринимавшей попытки легитимизации новой власти в Ираке. 14 августа 2003 г. СБ ООН принял резолюцию 1500, в которой подтверждались суверенитет и территориальная целостность Ирака, а также приветствовалось учреждение его Правительственного совета (13 июня 2003 г.) как важный шаг на пути создания признаваемого мировым сообществом национального правительства [74].

Однако обострение ситуации в Ираке показало, что надежды на быстрое налаживание мирной жизни не оправдались. Хотя авторитарный режим Саддама Хусейна пал, появились новые факторы, оказывавшие деструктивное воздействие.

Обычным явлением жизни стали теракты: 19 августа 2003 г. был совершен террористический акт в штаб-квартире ООН в Багдаде, в результате которого погибли 15 служащих миссии [465, s. 224]. Произошло усиление позиций шиитского большинства, до сих пор занимавшего подчиненное положение в стране. Возникла опасность перераспределения сил в регионе в пользу Ирана, на протяжении нескольких десятилетий стремившегося распространить влияние идей исламской революции, тесно переплетенных с шиитской теологией.

Подтвердилось мнение независимых экспертов о том, что версия об оружии массового уничтожения в руках Саддама Хусейна, скорее всего, ошибочна. Согласно официальным данным, на момент вывода инспекторов МАГАТЭ (17 марта 2003 г.) было проведено 237 инспекций на 148 площадках размещения ядерных объектов, в том числе на 27 новых площадках. К тому времени не нашлось никаких доказательств возобновления ядерной деятельности, запрещенной в соответствии с резолюциями 687 (1991) и 707 (1991).

22 мая 2003 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию 1483, в которой он заявил о намерении вновь рассмотреть мандаты МАГАТЭ и ЮНМОВИК. В свою очередь, МАГАТЭ продолжало ожидать этого рассмотрения и получения дальнейших указаний от СБ ООН, что затянулось до лета. В июне 2003 г. после сообщений о разграблении хранилища ядерных материалов в Тувайсе к югу от Багдада инспекторы МАГАТЭ вернулись в Ирак [62, c. 51], однако подтвержде-ний версии об оружии массового уничтожения так и не обнаружили.

По мере приближения выборов в бундестаг германские политические силы вновь обратились к иракской проблеме. Конкуренты - в лице правящей коалиции СДПГ-Союз 90/ «Зеленые» и христианских демократов - высказали неодинако-вые взгляды на ситуацию. В ходе 40-й Международной конференции по безопасности в Мюнхене министр иностранных дел ФРГ Й. Фишер, посетовав на тяжелое положение в Ираке, не преминул заявить о том, что «красно-зеленая» коалиция предупреждала о возможности неблагоприятного развертывания событий еще в период подготовки антииракской операции [298]. По мнению Фишера, теперь многое зависело от темпов восстановления экономики и перехода к демократическому режиму в Ираке.

В свою очередь, консервативные партии, занявшие проамериканскую позицию, обвинили федеральное правительство в неумении расставлять приоритеты и договариваться с ключевым союзником. Желая набрать очки в глазах избирателей, преимущественно из западных земель ФРГ, христианские демократы подвергли критике правящую коалицию. 27 мая 2004 г. генеральный секретарь ХДС В. Шойбле однозначно высказался в пользу участия подразделений бундесвера в иракской операции [498, s. 194].

В середине 2004 - начале 2005 г. появились формальные признаки стабилизации обстановки в Ираке. 28 июня 2004 г. было провозглашено официальное восстановление иракского суверенитета, а в январе 2005 г. в стране состоялись общенациональные выборы, по итогам которых сформировано Переходное правительство Ирака. Это дало Германии повод поддержать законно избранные органы власти и взять на себя обязательства по оказанию помощи Ираку в завершении переходного этапа, как это предусматривалось резолюцией 1546 Совета Безопасности ООН и в соответствии с Законом об управлении Иракским государством в переходный период.

В поисках наиболее эффективных методов управления ситуацией в Ираке и реализации cобственных интересов ФРГ обратилась к гуманитарным и экономическим инструментам. По линии Германской службы академических обменов была реализована программа стажировок. Более 1400 иракских ученых, специалистов-прикладников и студентов, прежде всего из Багдадского университета, прошли обучение в ФРГ. В апреле 2004 и июле 2005 г. в Мюнхене состоялись германо-иракские конференции по вопросам экономического взаимодействия [438, с. 98-100].

Наметившуюся позитивную тенденцию по замирению страны закрепить не удалось, что подтвердили действия официального Вашингтона. 23 января 2007 г. президент США Дж. Буш-младший в обращении к нации сообщил, что США посылают в Ирак дополнительно 20 тыс. морских пехотинцев [259].

Неопределенность ситуации в Ираке породила соответствующее настроение общественности в западных и восточных землях ФРГ (см. таблицу 11).



Таблица 11. Итоги опроса жителей ФРГ на тему «Должна ли Германия быть связана обязательствами, чтобы продолжать участие в стабилизации Ирака?», в %

	Варианты ответов
	Да, используя дипломатические и политические ресурсы	Да, военным образом	Да, всеми возможными средствами	Нет	Затрудни- Лись ответить
Западные земли	51	1	8	39	1
Восточные земли	37	1	9	52	1

Анализ данных, приведенных в таблице 11, позволяет сделать следующие выводы.

Хотя готовность немцев к участию в многосторонних антикризисных мероприятиях сохранялась, однако значительная часть населения (на востоке страны 52%, на западе 39%) не желала видеть свою страну участницей любых коалиций, не без основания опасаясь втягивания подразделений бундесвера в армейские операции на иракской территории. Число лиц, отдававших предпочтение использованию дипломатических и политических ресурсов стабилизации положения в Ираке, явно превосходило группу, допускавшую использование военных средств. «Миротворцы» составляли в среднем 44%, а «милитаристы» - не более 9,5% (из них к числу «жестких» относился лишь 1% населения, а «мягких», допускавших возможность применения в Ираке всех возможных средств, оказалось 8,5%). Следовательно, антивоенный потенциал немецкого общества не был исчерпан.

В общем, кризис вокруг Ирака продемонстрировал невозможность нахождения компромисса между линией контролируемого разоружения и четким курсом на силовое решение иракской проблемы. Дипломатический альянс в лице Германии, России и Франции не сумел противостоять США и группе стран, оказавших им безусловную поддержку. Попытка официального Берлина укрепить свое влияние на международной арене путем проведения антивоенного курса не увенчалась успехом.

2.3 Позиция объединенной Германии по вопросу нераспространения оружия массового уничтожения и ядерных материалов

Несмотря на официальное окончание холодной войны, в постбиполярном мире конфликтное пространство не уменьшилось, а приобретя новое качество, обнаружило стремление к расширению. В зоне военных действий оказались стратегически важные регионы, от ситуации в которых зависела стабильность нового глобального порядка. К их числу принадлежали Ближний и Средний Восток, Балканы, Центральная Азия. Мышление большинства политических деятелей, как и прежде, ориентировалось на использование силы при решении международных и внутригосударственных проблем. Страны, чьи интересы были ущемлены ввиду потенциальной опасности совершения против них акта силового воздействия, стремились завладеть оружием массового уничтожения, видя в нем эффективный инструмент сдерживания внешней агрессии, и, как следствие, гарантию своей национальной безопасности.

Переход к монополярной системе не привел к падению роли военного фактора в мировой политике, тем более что единственная сверхдержава в лице США не только не предотвратила рост количества региональных очагов напряженности по всей планете, но и активно участвовала в разжигании этнических, конфессиональных и политических конфликтов. Неблагоприятное развертывание событий в проблемных точках земного шара усиливало анархическую тенденцию в международных отношениях и грозило расширить кризисное пространство, втянув в него новые территории.

В глобальной политике произошло обесценивание ключевых принципов, доказавших свою жизнеспособность в период биполярного мира. Необходимо вспомнить о строгом соблюдении государствами, принадлежавшими к разным общественным системам и военно-политическим блокам, взятых на себя обязательств в соответствии с взаимными договоренностями.

Расчеты политической целесообразности и получения экономической прибыли стали подменять собой юридические нормы, что нашло отражение в нигилистическом отношении некоторых членов мирового сообщества к международному публичному праву. Более того, некоторые государства продемонстрировали неготовность связывать себя международно-правовыми обязательствами в сфере безопасности. Однако такое положение все более входило в противоречие с другой стороной глобализационной тенденции, выдвинувшей в число приоритетов вопросы многосторонней дипломатии, элементами которой являлись меры по укреплению режима нераспространения оружия массового уничтожения.

В начале постбиполярной эпохи сложилось впечатление, что положительная тенденция в области безопасности уверенно пробивает себе дорогу. Обсуждение и переговоры по ядерному разоружению и нераспространению как в рамках ООН, так и вне этой организации привели к подписанию нескольких документов двустороннего и многостороннего характера.

Ключевые ядерные державы в лице США и РФ заключили ряд соглашений, касавшихся их соответствующих арсеналов. Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1), подписанный 31 июля 1991 г., предусматривал сокращение в течение семи лет их стратегических арсеналов до уровня, не превышавшего 6000 ядерных боеголовок для каждой из сторон. К декабрю 2001 г. стороны завершили необходимые в соответствии с положениями СНВ-1 работы. Второй договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-2) от 3 января 1993 г. предусматривал дальнейшее уменьшение числа стратегических ядерных боеголовок каждой из сторон до уровня, не превышавшего 3000-3500 единиц [196, с. 564-572].

Позитивные изменения в рамках международного процесса нераспространения были обусловлены рядом событий: в 1991 году к Договору о нераспространении ядерного оружия (далее ДНЯО) присоединилась ЮАР; вскоре бывшие советские республики (Украина, Белоруссия и Казахстан) отказались от обладания ядерным оружием. В четырех из пяти ядерных держав (США, России, Великобритании и Франции) был осуществлен частичный демонтаж ядерных арсеналов.

Краеугольным камнем режима нераспространения являлся Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, призванный обеспечить сохранение здания международного разоружения и режима контроля над вооружениями. Этот договор, принятый 50-й сессией Генеральной Ассамблеи ООН, предусматривал обязанность каждого государства-участника не производить любой испытательный взрыв ядерного оружия и любой другой ядерный взрыв, а также запретить и предотвращать любой такой ядерный взрыв в любом месте, находившимся под его юрисдикцией или контролем [122, с. 204-233]. Между тем качество ядерных потенциалов держав продолжало совершенствоваться, что во многом обесценивало позитивную динамику в области контроля над вооружениями. К тому же количество членов «ядерного клуба» (т.е. обладателей ядерного оружия) в конце ХХ в. увеличилось за счет Индии и Пакистана; еще несколько стран шли по пути создания собственной атомной бомбы.

В сложившихся условиях угрозы в отношении национальной безопасности Германии, занимавшей географическое положение в центре Европы, становились вполне реальными. На континенте располагалось ядерное оружие четырех держав; к тому же Европа являлась центром международной торговли ядерными материалами. После разрушения СССР возникла новая угроза, а именно неконтролируемое расползание ядерного оружия.

Позиции объединенной Германии в области нераспространения определялись рядом общих условий, прежде всего ее статусом неядерной державы. Хотя уровень развития ее науки и промышленности в принципе позволял создать собственными силами атомную бомбу, ФРГ сознательно отказалась от ее производства и соответственно от обладания ядерным оружием. Тем не менее, Германии удалось занять более весомое положение, чем другим странам, не входившим в «ядерный клуб», ибо с момента своего объединения она выступала в роли одного из ключевых элементов европейской политики безопасности.

Важным фактором нового миропорядка служил баланс сил между ядерными и неядерными государствами, задачу поддержания которого ФРГ пыталась взять в свои руки. Германской дипломатии приходилось учитывать противоречивый характер интересов этих стран, заключавшийся в том, что ядерные державы стремились сохранить на законных основаниях свое привилегированное положение, а неядерные - положить конец такой ситуации как можно быстрее. Преследуя немецкие национальные интересы и осознавая свою политическую ответственность перед мировым сообществом, ФРГ оказалась перед нелегким выбором. С одной стороны, в силу собственного неядерного статуса она не могла на дипломатическом фронте поддерживать устремления «ядерного клуба», что в глазах весомой части международной общественности приравнивалось бы к оправданию гонки ядерных вооружений. С другой стороны, федеральное правительство принимало во внимание угрозу подрыва Договора о нераспространении ядерного оружия, чему в немалой степени способствовали неофициальные ядерные страны. К тому же идеология противостояния членам «ядерного клуба» была неприемлемой для Германии, поскольку означала фактический отказ от стратегии устрашения и не способствовала укреплению единства членов блока НАТО. Поэтому занятие крайних позиций не соответствовало национальным интересам ФРГ. Ей оставалось направить свои усилия на недопущение как ликвидации всего ядерного оружия, так и ослабления режима нераспространения.

В связи с этим свобода действий Германии в области ядерной политики являлась ограниченной, что, тем не менее, открывало перед ней политические шансы. При благоприятном стечении обстоятельств она могла сыграть роль стабильной опоры режима нераспространения ядерного оружия. Для этого от властей ФРГ требовалось строго выдержать политическую линию, суть которой можно было сформулировать таким образом: будучи участником договора нераспространения, не порождать сомнений в своей надежности; используя дипломатические каналы, настаивать на безусловном выполнении партнерами по договору его условий; периодически напоминать ядерным державам об их глобальной ответственности за сдерживание процесса расползания ядерного оружия [828].

Прагматизм германской политики в области нераспространения выражался в том, что федеральные власти делали акцент на тех вопросах, в решении которых могли принять непосредственное участие. Активность официального Бонна способствовала подписанию 20 апреля 1996 г. Декларации Московской встречи глав государств и правительств «Большой семерки» и России по вопросам ядерной безопасности, где стороны выразили готовность «сотрудничать друг с другом таким образом, чтобы использование ядерной энергии осуществлялось повсеместно в мире в соответствии с фундаментальными принципами ядерной безопасности» [121]. Министр иностранных дел ФРГ К. Кинкель одним из первых поставил свою подпись под Договором о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (в день открытия договора для подписания, 24 сентября 1996 г.). 20 августа 1998 г. Германия ратифицировала этот договор, а позднее не побоялась в мягкой, но публичной и решительной форме подвергнуть критике США, отказавшихся сделать те же самое. Находясь в Нью-Йорке с официальным визитом, 5 ноября 1999 г. министр иностранных дел ФРГ Й. Фишер заявил, что от политики официального Вашингтона «зависит исключительно много. Если он отказывается от этого стержневого звена ядерного разоружения, то с помощью каких аргументов можно убедить другие государства - Индию, Пакистан, Северную Корею - подписать договор и не переступать ядерный порог?… Если ядерное разоружение и контроль над вооружениями потерпят неудачу из-за позиции США, мы будем вынуждены уплатить за международную безопасность в XXI веке очень высокую цену» [339].

Серьезную угрозу для объединенной Германии представлял незаконный оборот ядерных материалов. Уже к середине 90-х годов ХХ в. возникли основания считать эту опасность вполне реальной. Координатор спецслужб в ведомстве федерального канцлера, государственный министр ФРГ Б. Шмидбауэр представил насыщенный фактами доклад, посвященный нелегальной торговле ядерными материалами. В мае 1994 г. на территории ФРГ при задержании фальшивомонетчиков был изъят свинцовый контейнер, содержавший 56 г неизвестного порошка. После проведения лабораторных исследований выяснилось, что 10% порошка состояли из плутония-239, являвшегося компонентом для производства атомной бомбы. И хотя следствию не удалось определить источник поставки опасного материала, Шмидбауэр выдвинул две версии его происхождения: согласно одной из них, плутоний поступил из России; по второй, материал был получен из ядерного научно-исследовательского центра бывшей ГДР в Россендорфе, расположенного недалеко от Дрездена.

Несколько случаев аналогичного характера произошли в Баварии. Сначала в г. Ландсхуте была конфискована проба весом 0,8 г высокообогащенного урана-235, а затем в аэропорту Мюнхена полиция обнаружила чемодан, в котором находились 400 г металлического лития-6, который мог быть использован в качестве полуфабриката для производства ядерного взрывчатого вещества, а также 560 г смешанных оксида плутония и оксида урана. Расследование пришло к выводу, что опасные материалы были нелегально ввезены на территорию ФРГ испано-колумбийской преступной группировкой из РФ [360].

Как известно, плутоний, высокообогащенный уран, литий могли применяться для производства ядерного оружия. Местом их похищения служили, как правило, лаборатории повторного анализа в гражданских научно-исследовательских институтах, где зачастую не существовало надежной системы охраны ядерных материалов. Тем более что власти Германии уже подвергались шантажу в ноябре 1993 г., когда неизвестное лицо обещало привести в действие термоядерные взрывные устройства в четырех крупных городах ФРГ.

Для борьбы с угрозой расползания ядерных материалов федеральное правительство искало наиболее эффективные средства. В первую очередь, следовало перекрыть каналы утечки опасных материалов, что вынуждало интенсифицировать сотрудничество с официальными членами «ядерного клуба», одним из которых являлась РФ.

Германо-российское взаимодействие в рамках борьбы с незаконным оборотом ядерных материалов осуществлялось по ряду направлений. Прежде всего, оно происходило во время контактов спецслужб двух стран, когда на основании данных, предоставленных германской стороной, ФСБ РФ пресекала деятельность криминальных структур в сфере ядерной контрабанды. Кроме того, немецкие и российские ученые совместно занимались анализом конфискованных опасных материалов. Как правило, германские специалисты приглашали коллег из РФ в университет Карлсруэ, чьи лаборатории были оснащены новейшим химическим оборудованием.

Очевидной проблемой для мирового сообщества стало безопасное хранение ядерного оружия, снятого с боевого дежурства. Дезинтеграционные процессы, охватившие постсоветское пространство, являлись серьезным препятствием на пути ее решения. Собственных усилий, предпринимавшихся Россией, оказалось недостаточно, и возникла потребность в объединении ресурсов разных стран в рамках борьбы за недопущение распространения бывшего советского ядерного оружия. Благодаря совместным действиям на международной арене удалось локализовать это оружие исключительно на территории РФ. Однако эксперты сетовали на то, что в России правила хранения ядерного потенциала соблюдались не в полном объеме, в частности отсутствовала необходимая инфраструктура. Председатель Межведомственной комиссии Совета Безопасности РФ по экологической безопасности А.В. Яблоков участвовал в ревизии закрытого научного городка «Томск-7», где производился, перерабатывался и хранился плутоний. Впоследствии он делился своими впечатлениями от увиденного следующим образом: «Тысячи контейнеров с плутонием и высокообогащенным ураном хранятся там на старом складе… и охраняются вооруженными солдатами, которые располагают лишь бронетранспортерами - больше ничем» [831].

На повестку дня выдвинулся вопрос о разработке плана по переводу избыточного военного (как и выделенного гражданского) плутония в формы, не- пригодные для производства ядерного оружия. Осознавая свою ответственность перед мировым сообществом, США и РФ подписали 1 сентября 2000 г. Межправительственное соглашение «Об утилизации плутония, заявленного как плутоний, не являющийся более необходимым для целей обороны, обращении с ним и сотрудничестве в этой области» [199]. Оба государства решили вывести из национального военного сектора по 34 тонны плутония, хотя по-разному видели их дальнейшую судьбу. Официальный Вашингтон предполагал 25,5 тонн избыточного оружейного плутония перевести в смешанное уран-плутониевое (МОКС) топливо и израсходовать его, а 8,5 тонн иммобилизовать, чтобы его повторное использование в качестве материала для производства ядерного оружия было исключено. Москва же приняла решение сжечь почти весь объем в атомных электростанциях и иммобилизовать не более 1 тонны плутония [831]. Однако в силу технических и финансовых проблем Россия затруднялась претворить этот проект в жизнь своими силами.

На помощь ей выразили готовность прийти несколько стран, включая Германию, обладавшую установкой, способной перерабатывать оружейный плутоний из ядерных боеголовок в топливные элементы для ядерных энергетических установок, делая его тем самым непригодным для использования в военных целях. В 1991 году в немецком городе Ханау концерн «Сименс» построил завод по производству MOКС-топлива, который, однако, так и не пришлось запустить в эксплуатацию.

На протяжении 10 лет предприятие поддерживалось в рабочем состоянии, так как долгое время рассматривался вариант продажи его России. По истечении всех разумных сроков, в августе 2001 г., представитель «Сименса» Х. Рупар заявил, что концерн принял решение о демонтаже завода в связи с огромными затратами на его содержание. На прошедшей незадолго до этого встрече «Большой восьмерки» в итальянской Генуе ФРГ и России в очередной раз не удалось договориться о финансовой стороне сделки. Как объяснил, комментируя эту ситуацию, тогдашний помощник первого заместителя министра РФ по атомной энергии Н.Э. Шингарев, России было бы выгоднее приобрести оборудование и узлы по отдельности. Однако Германия настаивала на том, чтобы завод был куплен целиком, а в этом российская сторона не нуждалась [671, 814].

Тем не менее, научно-техническое сотрудничество ФРГ и РФ в ядерной области стало очевидным фактом. Используя собственное оборудование и российский разобогащенный уран из демонтированного ядерного оружия, концерн «Сименс» открыл в РФ собственное предприятие по производству топливных стержней для ядерных реакторов.

В процессе ядерного разоружения Россия столкнулась с трудностями финансового характера, для решения которых также была вынуждена прибегнуть к помощи развитых стран. Принципиально вопрос был поставлен в июле 2000 г. на встрече глав государств и правительств «Большой восьмерки» на японском Окинаве, где стороны впервые разработали и утвердили календарный план финансирования обращения с плутонием и утилизации его отходов. На следующем саммите в канадском Кананаскисе (июнь 2002 г.) лидеры стран G8 выступили с инициативой «Глобальное партнерство против распространения оружия и материалов массового уничтожения», в соответствии с которой предусматривалось выделение в ближайшие десять лет до 20 млрд долларов США для ликвидации оружия и материалов массового уничтожения. Германия объявила о своем намерении предоставить на эти цели 1,5 млрд евро, из них не менее 300 млн евро предполагалось потратить на утилизацию списанных атомных подводных лодок [821].

В ходе германо-российских межгосударственных консультаций, состоявшихся 8-9 октября 2003 г., стороны подписали «Соглашение между Министерством Российской Федерации по атомной энергии и Федеральным министерством экономики и труда Федеративной Республики Германия об оказании содействия в ликвидации сокращаемого Российской Федерацией ядерного оружия путем утилизации атомных подводных лодок, выведенных из состава ВМФ России, в рамках реализации договоренностей о глобальном партнерстве против распространения оружия и материалов массового уничтожения». Одним из ключевых направлений сотрудничества стало создание берегового комплекса для хранения реакторных отсеков утилизируемых атомных подводных лодок в районе губы Сайда на Кольском полуострове. Заместитель министра РФ по атомной энергетике С.В. Антипов объяснял техническую проблему следующим образом: «В процессе утилизации атомных подводных лодок образуется реакторный отсек, точнее трехотсечный блок, собственно сам реакторный отсек и два соседних, выполняющих функцию поплавка. Реакторные блоки из-за высокой радиоактивности нельзя перерабатывать в течение ближайших 50-70 лет. Сегодня они в основном находятся просто в воде, что небезопасно с точки зрения экологии… Отсеки должны храниться на берегу» [821]. В связи с этим российско-германское соглашение предусматривало создание пункта хранения реакторных отсеков, рассчитанного на 120 блоков.

Это был первый серьезный двусторонний проект, причем заинтересованность ФРГ в его успешной реализации объяснялась следующими выгодами: снижением угрозы попадания ядерных материалов и технологий в руки террористов; уменьшением экологической угрозы, ибо утилизируемые атомные подводные лодки содержали опасные отходы, как радиоактивные, так и токсические; прибылью немецких фирм, производивших оборудование для проекта.

Важным направлением международного сотрудничества явилась реализа-ция Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и примене-ния химического оружия и его уничтожении, подписанной в январе 1993 г. (в том числе ФРГ) и вступившей в силу 29 апреля 1997 г. [123, с. 441-477]. К тому времени в России сформировалась нормативно-правовая база процесса ликвидации химического оружия. 21 марта 1996 г. постановлением правительства РФ была утверждена Федеральная целевая программа «Уничтожение запасов химического оружия в Российской Федерации» [51], которая предусматривала ликвидацию химического оружия непосредственно в районах его хранения на специально созданных объектах. Это позволяло не только устранить затраты на транспортировку химического оружия к объектам его ликвидации, но и предотвратить угрозу несанкционированного доступа к нему.

Всего на территории России находилось 40 тыс. тонн боевых отравляющих веществ, располагавшихся на нескольких базах Министерства обороны (см. таблицу 12).

Таблица 12. Содержание боевых отравляющих веществ на базах Министерства обороны РФ

Место хранения	Объем запаса, %	Ви-иск	За- рин	Зо- ман	Ип-рит	Люи- зит	Иприт- но-люизит- ные смеси	Фос- ген
г. Почеп Брянской области	18,8	+	+	+	-	-	-	-
пос. Марады- ковский Кировской области	17,4	-	+	+	-	+	-	-
пос. Леонидов- ка Пензенской области	17,2	+	+	+	-	-	-	-
г. Камбарка Удмуртской республики	15,9	-	-	-	-	+	-	-
пос. Кизнер Удмуртской республики	14,2	+	+	+	-	+	-	-
г. Щучье Курганской области	13,6	+	+	+	-	-	-	+
пос. Горный Саратовской области	2,9	-	-	-	+	+	+	-

Согласно Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и его уничтожении, в первую очередь ликвидации подлежали запасы кожно-нарывных отравляющих веществ. Затем речь шла о ликвидации химических боеприпасов, снаряженных отравляющими веществами нервно-паралитического действия. Непосредственно приступить к уничтожению химического оружия планировалось в 2001 году и завершить его в течение 10 лет со дня вступления Конвенции в силу.

Стоимость полной ликвидации арсенала российского химического оружия при безусловном обеспечении экологической безопасности оценивалась в 6-7 млрд долларов США [832]. Выделение таких средств из федерального бюджета РФ в условиях ее непростого экономического положения оказалось проблематич-ным. Реализации поставленной цели вновь способствовала международная по-мощь, в которой весомое участие приняла Германия. Ее предприятия с 1992 года поставляли контрольно-измерительную аппаратуру и лабораторное оборудование для российского объекта в поселке Горный; ФРГ выделяла на уничтожение химического оружия в Горном 44 млн ДМ (1999 г.), из которых 21 млн ДМ Российская Федерация получила уже к августу. В дальнейшем Германия передавала российской стороне средства на реализацию конкретных проектов. Так, в 2003 году ими являлись следующие виды работ (см. таблицу 13).

Таблица 13. Виды работ на территории РФ в рамках уничтожения химического оружия и их финансирование германской стороной, 2003 год (в млн евро)

п/п	Виды работ	Финансирование
1	Поставка оборудования для расснаряже- ния цистерн на объект по уничтожению химического оружия в г. Камбарке ...

Подобные документы

• Эволюция франко-германских отношений в послевоенный период

  Развитие международных отношений после Второй Мировой войны в 1945-1960-х гг. Германия и Франция в системе мировых отношений послевоенного времени. Подписание Елисейского договора 22 января 1963 года. Урегулирование противоречий между государствами.
  
  курсовая работа [44,2 K], добавлен 28.04.2014
  

• История международных отношений

  Основные понятия, сведения международной политики, международных отношений, основные признаки международных организаций. Понятия и сведения о международных отношениях. Типология международных отношений. Геополитика - основное направление мировой политики.
  
  реферат [44,5 K], добавлен 26.11.2008
  

• Формирование национального сознания немцев в контексте международных отношений - во второй половине XIX - 1914 г.

  Попытка создания национального государства в Германии (1848-1849 гг.). Формирование национальной идеи, определение международных границ в ходе работы Национального собрания. Фактор национального самосознания во внешней и внутренней политике рейха.
  
  дипломная работа [130,7 K], добавлен 17.03.2014
  

• Внешняя политика Германии 1870-1898 гг.

  Характеристика внешней политики Германии 1870-1898 гг. Отличительные черты франко-прусских отношений. Процесс зарождения конфликта между Бисмарком и Наполеоном III накануне войны. Образование международных союзов. Влияние Бисмарка на политику Германии.
  
  курсовая работа [57,3 K], добавлен 02.03.2010
  

• Англо-французская дипломатия и нацистская Германия накануне Второй Мировой войны

  Становление Версальско-Вашингтонской системы, причины кризиса. Репарационный вопрос Германии в контексте попыток нормализации европейских международных отношений. Нарастание напряженности в Европе с приходом национал-социалистической партии в Германии.
  
  дипломная работа [103,6 K], добавлен 27.06.2017
  

• СССР на международной арене. 1960-е - 1980-е годы. Внешняя политика СССР

  Основные события внешней политики и международных отношений. Разрядка международной напряженности, причины перехода от разрядки к конфронтации. Начало распада "социалистического лагеря". СССР и международные конфликты. Отношения СССР со странами Запада.
  
  презентация [63,0 K], добавлен 27.05.2013
  

• Зарождение, этапы формирования и тенденции развития федерализма в Германии

  Федерация как государственно-территориальное устройство Германии. Построения и кризис федеративных отношений в 1919-1933 гг. Образование двух германских государств. Проблемы воссоединения Германии и образования ФРГ. Будущее федерализма в Германии.
  
  дипломная работа [151,3 K], добавлен 20.12.2013
  

• Белорусская Советская Социалистическая Республика на международной арене

  Участие БССР в борьбе международного противостояния за разрешение глобальных социально-политических проблем, за мир и безопасность. Развитие торгово-экономических отношений с зарубежными странами. Культурные, научные, спортивные и туристические связи.
  
  контрольная работа [44,5 K], добавлен 22.11.2014
  

• Германия и Франция в 1945-1991 годах

  Поражение Германии во Второй Мировой войне. Договор Рузвельта, Черчиля и Сталина о создании Контрольного совета четырех держав. Формирование Христианского Социального Союза, объединившего сторонников демократии и этики. Послевоенная история Франции.
  
  реферат [24,8 K], добавлен 25.01.2010
  

• Германия в первые послевоенные десятилетия

  Административное устройство Германии. Внешняя политика страны после поражения во Второй мировой войне. Подписание в 1952 г. Боннского договора, отменявшего оккупационный статус. Воссоединение Западной и Восточной Германии. Развитие немецкой культуры.
  
  презентация [1,3 M], добавлен 19.05.2014
  

• Кардинал Ришелье и новая дипломатия Франции

  Итоги Двадцатилетней войны. Принципы итальянской дипломатической школы и международных отношений, сформированные Ришелье. Доктрина высших интересов государства как ведущий принцип европейской дипломатии. Вестфальская система международных отношений.
  
  реферат [23,9 K], добавлен 09.05.2013
  

• А.М. Горчаков - светило русской дипломатии

  Форма, содержание, особенности, роль дипломатии, их изменения в зависимости от развития общества. Дипломатия как ведение международных отношений посредством переговоров. Жизнь и деятельность великого российского дипломата Александра Михайловича Горчакова.
  
  реферат [62,0 K], добавлен 21.04.2011
  

• Антанта

  Возникновение франко-русского союза. Россия в системе международных отношений в предвоенные годы. Присоединение к Антанте. Экономическое давление Германии на Россию. Англо-русские отношения после Крымской войны. Попытки мирного решения противоречий.
  
  реферат [12,2 K], добавлен 23.03.2009
  

• Отношения между Германией и Советским Союзом в период между мировыми войнами

  Политические итоги Первой мировой войны в свете отношений между Германией и Россией. Зарождение военного сотрудничества между государствами, подписание Рапалльского договора. Оценка внешней политики Советского Союза и Германии накануне новой войны.
  
  курсовая работа [56,8 K], добавлен 09.10.2012
  

• "Эпоха Коля": немецкий неоконсерватизм и объединение Германии

  Гельмут Коль и развитие немецкого неоконсерватизма. Крах восточногерманского социализма и объединение Германии, особенности деятельности правительства. Политическое и социально-экономическое развитие объединенной Германии. Приоритеты внешней политики.
  
  реферат [45,4 K], добавлен 09.02.2011
  

• СССР и проблемы коллективной безопасности

  Целью внешней политики Советского союза было укрепление политического положения на международной арене и расширение экономических связей. Международное положение СССР в начале 1930-х годов. Проблема коллективной безопасности. Борьба с японской агрессией.
  
  реферат [14,3 K], добавлен 06.04.2011
  

• Политика разрядки международной напряженности

  Политика разрядки, передышка и перегруппировка. Важнейшие проблемы международных отношений и обеспечение безопасности в мире. Стратегический паритет и внешнеполитическая программа. Различие в идеологии и социальных системах, легализация разрядки.
  
  реферат [37,4 K], добавлен 29.07.2011
  

• Становление нацистского режима в Германии: государственно-правовой аспект

  Приход к власти Национал-социалистической немецкой рабочей партии Германии: политические, экономические и идеологические аспекты. Парламентские выборы в Германии в 1924-1933 гг. Реформирование системы государственного управления, правовые преобразования.
  
  дипломная работа [157,7 K], добавлен 22.06.2017
  

• Место и роль польского вопроса во внешней политике Великобритании в 1914-1918 годах

  Польский вопрос во внешней политике как один из факторов международных отношений периода Первой мировой войны. Причины роста и падения активности британской дипломатии в польской проблеме, степень ее влияния на процесс возрождения и становления Польши.
  
  курсовая работа [125,8 K], добавлен 29.04.2013
  

• Византия и Киевская Русь: из истории международных отношений второй половины IX-XI вв.

  Основные аспекты взаимных контактов Византии и Киевской Руси. Характеристика процесса развития дипломатии в обеих державах. Историческое значение принятия христианства. Описание военных, политических и торговых отношений между двумя государствами.
  
  дипломная работа [300,8 K], добавлен 05.06.2017
  

• главная
• рубрики
• по алфавиту
• вернуться в начало страницы
• вернуться к началу текста
• вернуться к подобным работам