Объединенная Германия на международной арене: участие в многосторонних связях и развитие отношений с Россией (1991-2008 год)

В ходе государственного визита президента РФ В.В. Путина в ФРГ, состоявшегося 14-16 июня 2000 г., имела место его встреча с федеральным канцлером Г. Шредером, в ходе которой стороны обменялись мнениями по широкому спектру международных проблем. Президент РФ подчеркнул, что в его стране к Германии относятся как к ядру европейской интеграции. Также новый российский лидер беседовал с другими влиятельными представителями политических кругов ФРГ: председателем бундестага В. Тирзе (СДПГ), премьер-министром федеральной земли Бавария и председателем ХСС Э. Штойбером, избранной в апреле 2000 г. председателем ХДС А. Меркель, где обсуждались возможности углубления межпарламентских контактов.

Германская и российская стороны выразили удовлетворение по поводу грядущего учреждения Рабочей группы по стратегическим вопросам в области экономического и финансового сотрудничества. Одной из задач этого двустороннего института было провозглашено восстановление связей российских организаций с предприятиями бывшей ГДР. В.В. Путин заявил о готовности РФ к продолжению диалога по проблеме перемещенных культурных ценностей на основе международного права и национальных законодательств [682, 683, 685].

Происходило обсуждение текущей политической обстановки в России, сопровождавшееся миротворческими заявлениями со стороны официальной Москвы. Новый президент РФ пытался успокоить немецкую сторону, с недоверием взиравшую на тенденцию, обратную той, что имела место в период президентства Б.Н. Ельцина. Она состояла в перераспределении полномочий от региональных властей в пользу федеральных органов. Это способствовало укреплению позиций центра и закладывало надежный фундамент под здание единого правового пространства в России, тем более что около четверти законодательных актов, принятых на тот период времени в субъектах Федерации, противоречили Конституции РФ и нуждались в корректировке либо отмене.

Российский президент пытался снять у немецкой стороны опасения по поводу якобы набиравшего силу демонтажа завоеваний российского населения в сфере гражданских прав и свобод. Наоборот, Путин стремился позиционировать себя в качестве активного приверженца формирования гражданского общества, неотъемлемыми элементами которого выступали свободная пресса и устойчивые политические партии.

Образ демократически мыслящего патриота слабо увязывался с профессиональным прошлым российского президента, зато отличался востребованностью в немецкой аудитории. Учитывая это обстоятельство, Путин предпринял эффектный имиджевый шаг в ходе визита в ФРГ, состоявшегося с 25 по 27 сентября 2001 г. Впервые в истории двусторонних отношений глава российского государства выступил перед депутатами бундестага с речью на немецком языке.

Высказывания президента РФ были пронизаны терминами либеральной идеологии, о чем свидетельствует контент-анализ речи В.В. Путина. Президент РФ часто употреблял такие слова и выражения, как «тоталитарная сталинская идеология», «демократия», «свобода», «информационное общество». Путин представлял возглавляемую им страну в качестве «динамичной части европейского континента», рассчитывая на помощь Германии в продвижении российских интересов на региональном пространстве. Президент РФ уверял депутатов бундестага во взаимовыгодном характере сотрудничества, рисуя перед германскими парламентариями заманчивые перспективы. В частности, он заявил: «Никто не подвергает сомнению большое значение отношений между Европой и США. Но я считаю, что Европа только укрепит свое положение центра мировой политики на длительную перспективу, если объединит собственные возможности с российскими человеческими, территориальными и природными ресурсами, а также с ее экономическим, культурным потенциалом, а также ресурсами в области обеспечения безопасности». В.В. Путин называл ФРГ хорошим западным соседом, который воплощает для россиян европейскую культуру, технический интеллект и коммерческую жилку. Говоря о Европе как едином регионе, Путин, тем не менее, акцентировал внимание на ФРГ, заявляя, что «наши народы (российский и немецкий. - А.Е.) очень хорошо понимают менталитет друг друга... Сегодня Германия - это самый важный экономический партнер России, крупнейший кредитор, один из основных инвесторов и внешнеполитических собеседников» [328].

Благожелательное настроение российского лидера вызвало неподдельный интерес со стороны федеральных властей ФРГ, что выступило одной из предпосылок углубления двусторонних политических контактов в первой половине 2000-х годов. Ведущим инструментом оставались межгосударственные консультации, повестка дня которых становилась все более насыщенной, а результативность повышалась.

2-5 сентября 2002 г. Россию с государственным визитом посетил президент ФРГ Й. Рау. Важно подчеркнуть, что он приехал накануне федеральных выборов. Политическая обстановка в Германии на этот момент была весьма напряженной, результаты выборов - непредсказуемыми, а потому сам визит следовало расце-нивать как показатель того значения, которое президент ФРГ придавал отношениям с Россией.

Коалиция СДПГ-Союз 90/ «Зеленые» с трудом сохранила власть в Германии (см. таблицу 16).

Таблица 16. Результаты выборов в бундестаг ФРГ, 2002 год

Как видно из таблицы 16, социал-демократы и «зеленые» получили в бундестаге 306 мест, а их оппоненты (ХДС, ХСС и СвДП) - 295.

После того как фактор выборов потерял злободневность, для германской стороны настала пора задуматься о перспективных направлениях сотрудничества с РФ. Учитывая свой предыдущий опыт, правящие партии обратили на сферу политических отношений с Москвой пристальное внимание. Для Берлина они выступали не как самоцель, а в качестве эффективного инструмента согласования позиций по актуальным международным и внутригосударственным проблемам, в частности, способствуя решению задачи необратимости демократических преобразований в РФ.

Свою роль сыграл германский традиционализм, рассматривавший членство ФРГ в НАТО, Европейском Союзе и «Большой восьмерке» как фактор расширения партнерства с РФ в области безопасности.

Это позволило сделать очередной шаг по укреплению политического диалога. 17 февраля 2003 г. в рамках Германо-Российского Форума стороны обнародовали обширную повестку дня, согласно которой решили усилить взаимодействие в рамках решения ключевых задач международного развития, в том числе эффективного использования многостороннего инструментария по линии ООН, ОБСЕ и Совета Европы для защиты мира и обеспечения безопасности, а также совместной борьбы с организованной преступностью.

Насыщенность германо-российского диалога и постоянное совершенствование его институционального механизма дали основание руководству обеих стран заговорить о наличии между ФРГ и РФ стратегического партнерства, для которого, в целом, была характерна общность (или близость) интересов и долгосрочных целей сторон. Такой вид отношений предъявлял к их участникам повышенные требования, в том числе: наличие прагматичных, свободных от бремени крупных нерешенных проблем отношений; способность политического руководства обеих стран мыслить перспективно, в исторической взаимосвязи, избегать сиюминутных соблазнов во имя достижения далеко идущих целей; глубокое знание и уважение друг друга, равноправие, доверие, взаимопомощь [597, c. 19-26].

С официальной точки зрения, основания для подтверждения факта стратегического партнерства между Германией и Россией заключались в позитивных импульсах, исходивших от Берлина и Москвы. Власти ФРГ признали РФ государством, в котором демократический режим находился в стадии становления. Данная установка была рекомендована к применению не только правительственным, но и неправительственным германским организациям, действовавшим на российской территории. Немецкая сторона инвестировала крупные средства в содействие процессу демократизации РФ. В свою очередь, Москва оказала дипломатическую поддержку стремлению Германии получить место постоянного члена Совета Безопасности ООН.

Развернулось многоаспектное сотрудничество в вопросах обеспечения безопасного уничтожения ядерного оружия. Между ФРГ и РФ был подписан полный комплект договоров в рамках Программы глобального партнерства в этой области.

Важное место в своих отношениях Германия и Российская Федерация отводили развитию привилегированного энергетического сотрудничества, в том числе разработке крупнейшего совместного проекта по строительству Североевропейского газопровода (первоначальное наименование, позднее «Северный поток»), который должен был создать принципиально новый маршрут экспорта российского газа в Европу. Реализация проекта позволяла диверсифицировать экспортные потоки, напрямую связать газотранспортные сети РФ с общеевропейской газовой сетью. Особенностью проекта являлось отсутствие на пути следования российского газа транзитных государств, что было призвано уменьшить страховые риски и стоимость транспортировки.

Большое внимание уделялось задачам активизации производственной и научной кооперации, сотрудничеству в сфере высокотехнологичных отраслей. В ходе двусторонних межгосударственных консультаций на высшем уровне, проходивших 8-9 октября 2003 г., обсуждалось сотрудничество в авиакосмической сфере, предусматривалось расширение транспортной кооперации.

Примечательно, что эти переговоры впервые состоялись в российской провинции, а именно в г. Екатеринбурге. Таким шагом ФРГ и РФ фактически признали необходимость поиска дополнительных интеллектуальных резервов для расширения сотрудничества. Один из них виделся в активизации сотрудничества регионов обеих стран, импульс которому должен был придать екатеринбургский саммит.

Однако ход событий в середине 2000-х годов показал, что о стратегическом партнерстве двух стран говорить преждевременно, ибо эпоха согласования позиций сторон по ключевым вопросам внешней и внутренней политики еще не наступила. Более того, подводя итоги выборов в Государственную думу Федерального Собрания РФ, состоявшихся в декабре 2003 г., немецкая сторона обрушилась с критикой на российскую политическую систему. В сжатом виде претензии ФРГ к Москве сформулировал политолог А. Рар, чутко уловивший намечавшуюся в очередной раз тенденцию к взаимному отчуждению Германии и России с помощью следующих слов: «Демократия (в РФ. - А.Е.) сворачивается... По всей стране создается система «регулируемой демократии», а «гражданское общество» трансформируется в «национальное согласие» [840].

Новый виток напряженности продемонстрировал цикличность развития германо-российских отношений, в которых фазы подъема и упадка сменяли друг друга. Такая закономерность была порождена комплексом конфликтов, протекавших как латентно, так и в открытой форме. Подавляющее большинство из них по своей природе являлись многосторонними, в которых ФРГ принимала участие как держава, цивилизационно и институционально относившаяся к Западу. К этой категории относилась, например, активная деятельность германских политических деятелей и средств массовой информации в рамках пропагандистской шумихи, направленной против президента РФ В.В. Путина и проводимой им внутренней политики по укреплению властной вертикали [810]. Инструментами воздействия на общественное сознание немцев выступали дело нефтяной компании «ЮКОС» и гонения, обрушившиеся на его главу Михаила Ходорковского, мнение по поводу ограничения свободы слова в России и якобы негуманного проведения антитеррористической операции на территории Чеченской республики [30, s. 276-278]. Отдельные конфликты, приобретая все более многосторонний характер, были обусловлены историческим противостоянием Германии и России, например, расхождение во взглядах на будущее Калининградской области (подробнее об этом см. раздел 4.2 настоящей работы).

Можно говорить о закономерностях протекания таких конфликтов. В период экономического ослабления и ориентации российской властвующей элиты в ее государственном строительстве на западную модель конфликты приобретали латентный характер, а на первый план для ФРГ выходило недопущение обострения ситуации на территории РФ. В силу вступали различные инструменты мониторинга и контроля, причем последний осуществлялся в форме лояльного отношения к российскому политическому руководству и финансовых послаблений для страны. Однако стабилизация внутриполитической обстановки в РФ и неясные перспективы ее демократического развития оценивались немецкой стороной в качестве потенциальных угроз интересам ФРГ, что способствовало росту напряженности в двусторонних отношениях.

3.3 Прагматическое сотрудничество двух государств (2005-2008 гг.)

К середине нулевых годов XXI в. германо-российские отношения снова потеряли динамичность и нуждались в очередном сильном импульсе извне. В этот период неустойчивость международной системы, основанной на жесткой монополюсности, стала более заметной, а тенденция к переходу на рельсы мягкой однополярности укрепилась. Выросли новые региональные центры, преимущественно в Европе, Азии и Южной Америке, претендовавшие на сосредоточение вокруг себя ключевых факторов силы. Становилось очевидным, что темпы изменений в политике будут нарастать, а это вынуждало власти России и Германии размышлять и действовать в оперативном режиме.

Дрейф международной системы в сторону мягкой однополярности подтолкнул официальную Москву к пересмотру внешнеполитической миссии РФ. В связи с этим министр иностранных дел Российской Федерации С.В. Лавров выдвинул идею посреднической роли страны в мировых конфликтах. Как объяснял Лавров, «Россия в силу своей истории, географии и культуры, многонационального и многоконфессионального характера общества не может принимать чью-либо сторону в развязываемом, в том числе вследствие экстремистских проявлений, провокаций и нарушений международного гуманитарного права, межцивилизационном конфликте глобального масштаба. Россия не намерена и занимать позицию отстраненного наблюдателя. Единственно допустимый для нас подход - осуществление инициативной внешнеполитической стратегии, направленной на поддержание международной стабильности и снижение напряженности в интересах выхода на приемлемые для всех варианты переговорного урегулирования. Россия готова играть роль «моста» - именно таким культурно-цивилизационным мостом и была наша страна на протяжении практически всего своего существования» [241]. Вторая идея состояла в предложении официально перейти при решении проблем международного характера к сетевой дипломатии, в условиях которой формировались ограниченные во времени альянсы, преследовавшие достижение специальных целей [242].

Официальной Москвой была предпринята попытка обоснования переходного состояния планетарного порядка. Идея взаимозависимого мира, возникающего вследствие протекания процессов глобализации, не отрицалась, более того их углубление, по мнению российской стороны, формировало объективную основу для конструкции многополярной системы международных отношений. С оптимизмом прогнозировалось возвращение конкурентного климата, исчезнувшего после окончания холодной войны.

В новых условиях Россия оставила надежду проникновения в структуры европейского сообщества, что предопределило ее переход на жестко прагматические позиции в отношениях со странами Запада, в том числе с ФРГ. Первым шагом в этом направлении стало определение приоритетов при выстраивании отношений с Германией, на внутриполитической арене которой происходили серьезные перемены. Наблюдалось резкое падение популярности социал-демократов среди населения, что нашло отражение в результатах земельных и коммунальных выборов 2003-2005 годов. Эти выборы СДПГ одни за другими проиграла, причем даже в тех федеральных землях, которые традиционно являлись ее оплотом. На выборах 22 марта 2005 г. в ландтаг земли Северный Рейн-Вестфалия социал-демократы набрали немногим более 37% голосов, в то время как их основные соперники, христианские демократы, получили 45% [588, с. 480].

Неблагоприятная тенденция подтолкнула федерального канцлера Г. Шредера к совершению ответственного и весьма неоднозначного политического шага. Он выступил с заявлением о необходимости проведения досрочных парламентских выборов (срок полномочий бундестага действующего созыва истекал в сентябре 2006 г.) и поставил в бундестаге вопрос о доверии главе правительства ФРГ. Свое решение канцлер обосновал тем, что его политика перестала пользоваться стабильной поддержкой депутатского корпуса. На самом деле поведение Шредера было обусловлено его пониманием сложившейся внутриполитической обстановки. Правящая коалиция (СДПГ и «зеленые») обладала незначительным численным преимуществом в бундестаге, однако это не давало правительству оснований чувствовать себя уверенно. Несколько ключевых рычагов воздействия на законодательный процесс приобрела консервативная и либеральная оппозиция в лице ХДС/ХСС и СвДП, чьи представители заняли большинство мест в бундесрате* после серии успешных выступлений на земельных выборах.

Г. Шредер стремился предстать перед германской общественностью в качестве ответственного и преданного демократии политика. При этом федеральный канцлер чрезмерно уповал на ресурс личного имиджа, рассчитывая, что его хватит «красно-зеленой» коалиции для удержания власти в стране. Фактор времени работал против СДПГ, и Шредер понимал необходимость провести выборы в бундестаг как можно быстрее.

Голосование по вопросу о доверии федеральному канцлеру, состоявшееся 1 июля 2005 г., принесло нужные главе правительства результаты. В доверии канцлеру отказали 296, «за» доверие выступили 151, воздержались 148 депутатов [823]. Руководствуясь статьей 68 Основного закона ФРГ, 29 июля 2005 г. президент Германии Х. Келер распустил бундестаг, что вызвало очередной накал страстей, нашедших выражение в развернувшейся политико-правовой дискуссии.

Двое депутатов бундестага - Е. Хоффманн (СДПГ) и В. Шульц (Союз 90/ «Зеленые») - направили в Федеральный конституционный суд ФРГ иск, в кото-ром потребовали признать досрочный роспуск парламента не соответствующим германскому Основному закону. В своем иске депутаты ссылались на то, что с начала очередного легислатурного периода федеральному канцлеру 39 раз требовалось парламентское большинство, и каждый раз он его получал. Это доказывало, по мнению заявителей иска, факт доверия канцлеру Г. Шредеру со стороны депутатов бундестага. К тому же Хоффманн и Шульц считали досрочные парламентские выборы движением от представительной демократии в сторону плебисцитарной, при которой политические решения узаконивались прямым одобрением народа, что входило в противоречие с Основным законом ФРГ. Роспуск бундестага истцы называли опасным прецедентом, грозившим подорвать государственные институты в случае будущих кризисов. Тем более что сроки полномочий бундестага, согласно статье 39 Основного закона, были определены и составляли 4 года.

Однако иск был отклонен, и 24 августа 2005 г. Федеральный конституционный суд ФРГ большинством голосов подтвердил соответствие досрочных выборов требованиям германского Основного закона. Свое решение суд обосновал заключением, согласно которому федеральный канцлер в любое время имеет право поставить в бундестаге вопрос о доверии, чтобы проверить, пользуется ли он поддержкой правящих партий. Если же бундестаг отказывает канцлеру в доверии, то тогда решение о том, распустить ли бундестаг и назначить ли новые парламентские выборы, принимает федеральный президент.

Только один судья Федерального конституционного суда (Г. Енч) встал на сторону истцов Хоффманна и Шульца, полагая, что вынесенный вердикт объективно ослабляет положение бундестага. Был создан прецедент, в соответствии с которым федеральный канцлер получал эффективный политический инструмент давления на бундестаг, провоцируя досрочные выборы в интересах исполнительной власти. Позиции самого канцлера укреплялись также по партийной линии, особенно в тех случаях, когда ему требовалось преодолеть оппозиционные настроения в рядах собственной партии. В целом же принятое судебное решение способствовало усилению позиций исполнительной власти в ФРГ, но за счет ослабления законодательной ветви.

Германские избиратели не высказались однозначно в пользу той или иной политической силы: выборы в бундестаг, состоявшиеся 18 сентября 2005 г., принесли следующие результаты (см. таблицу 17).

Таблица 17. Результаты выборов в бундестаг 18 сентября 2005 г.

Источник: Parlamentsdeutsch. Erlдuterungen zu parlamentarischen Begriffen. Bцnen: DruckVerlagKettler, 2006. S. 20.

Как следует из таблицы 17, консервативные партии ХДС и ХСС вместе получили 226 (180+46) мест в бундестаге, СДПГ - 222. Открылась перспектива политической дискуссии между крупнейшими партиями Германии по поводу интерпретации результатов выборов. Это грозило негативно отразиться как на внутри-, так и внешнеполитической сферах.

В дипломатическом арсенале существует немало инструментов, применяемых с целью достижения консенсуса при формировании коалиционного правительства. Самым эффективным, безусловно, является переговорный процесс, в ходе которого стороны ищут и находят компромиссные решения. Для этого было необходимо иметь желание договориться с оппонентами, проявить политическую волю, осознавать свою ответственность перед избирателями, а также обладать качеством договороспособности, адекватно реагируя на чужое мнение.

Эти черты победившие на выборах германские партии, вынужденные сесть за стол переговоров, обнаружили в полной мере не сразу. Первый раунд переговоров о формировании нового правительства был назначен на 23 сентября 2005 г., причем накануне встречи социал-демократы начали дипломатические маневры с целью обеспечить себе наиболее выигрышные позиции. Они попытались добиться того, чтобы парламентские фракции их основных конкурентов, консервативных партий ХДС и ХСС, рассматривались в бундестаге отдельно друг от друга. При таком раскладе сил фракция СДПГ оказывалась самой многочисленной, что позволяло партии решить в свою пользу важнейшие кадровые вопросы в государстве. Социал-демократы претендовали на ключевые посты федерального канцлера и председателя бундестага.

Уже в рамках первого раунда переговоров делегаты от СДПГ получили жесткий отпор со стороны консерваторов. Чере неделю состоялась вторая встреча руководителей ХДС, ХСС и СДПГ, на которой проблема подбора кандидатуры на пост федерального канцлера вообще не обсуждалась. На этот раз политические соперники рассматривали общие принципы формирования возможного правительства «большой коалиции», в которую должны были войти участники партийного переговорного процесса.

После окончания второго раунда переговоров стороны взяли небольшую паузу, ожидая довыборов в бундестаг по 160-му дрезденскому избирательному округу, где из-за смерти одного из кандидатов в депутаты голосование было перенесено на 2 октября. Выборы состоялись, причем победу одержали христианские демократы [826], которые тем самым укрепили свое позиции. Это придало им уверенности в своих силах, а СДПГ вынудило стать более сговорчивой на переговорах. Тем более что лидеры социал-демократов не проявили чрезмерной щепетильности и были готовы к созданию коалиции с ХДС и ХСС ради того, чтобы остаться у власти и продолжать нести свою долю ответственности за Германию. К 7 октября 2005 г. стороны согласовали содержательную часть политики будущего федерального правительства, хотя продолжительное время им не удавалось прийти к консенсусу по кандидатуре канцлера.

Под напором временных обстоятельств и понимания своего фактического проигрыша на выборах консерваторам социал-демократы постепенно сдавали позиции в дискуссии по кадровой проблеме. Г. Шредер отходил от борьбы за пост канцлера ФРГ, а в последний момент передал решение вопроса на усмотрение партийного руководства СДПГ, которое, ради вхождения в состав «большой коалиции», решило пожертвовать фигурой бывшего главы правительства.

После окончания переговоров ХДС, ХСС и СДПГ подписали коалиционный договор [40], а 22 ноября 2005 г. в бундестаге состоялось голосование по кандидатуре федерального канцлера. Председатель ХДС А. Меркель заручилась поддержкой более половины состава депутатского корпуса (из 611 «за» ее назначение проголосовали 397 депутатов). Несмотря на призывы бывшего канцлера Г. Шредера к своим однопартийцам консолидированно поддержать кандидатуру Меркель, 50 депутатов от СДПГ либо проголосовали против, либо воздержались [664]. Такие противоречия сразу породили серьезные сомнения в жизнеспособности «большой коалиции».

На фоне политических неурядиц в Германии российское руководство оказывало фактическую поддержку социал-демократам. Незадолго до дня голосования президент РФ В.В. Путин и федеральный канцлер Г. Шредер подписали соглашение о строительстве Североевропейского газопровода. У официальной Москвы были основания отдать предпочтение СДПГ, которая обнаруживала стремление наращивать германо-российский диалог во всех областях без излишней оглядки на курс стран ЦВЕ, относившихся к РФ в целом негативно. Свою роль сыграли налаженные личные контакты Г. Шредера и В.В. Путина, частота деловых встреч которых ставила рекорды: за неполный 2005 год они встречались 7 раз, причем как в двустороннем, так и многостороннем форматах.

Альтернативный вариант, т.е. приход к власти оппозиции в лице партий ХДС и ХСС устраивал российское руководство в меньшей степени. Приходилось иметь в виду стратегические установки германских консерваторов, которые подчеркивали свое желание выстраивать отношения с РФ при обязательном учете интересов соседних стран. Речь шла прежде всего о Польше, чья активная антироссийская деятельность на пространстве ЦВЕ вызывала отрицательную реакцию официальной Москвы.

Консервативные партии Германии вели предвыборную кампанию, допуская резкие выпады в отношении России и лично В.В. Путина. Критике подвергалась ситуация с правами человека и свободой СМИ в РФ; в очередной раз была затронута неприятная для властвующей элиты тема положения с правами человека в Чечне. Отдельные пассажи христианских демократов можно было расценивать как попытку вмешательства во внутренние дела суверенного государства. Впервые за последние несколько лет в ХДС заговорили о необходимости оказать помощь российской внесистемной оппозиции. Судя по публичным заявлениям, таким способом консерваторы собирались внести вклад в смягчение политического режима в РФ, объявленного ими авторитарным. На самом деле христианские демократы искали эффективные пути давления на российское руководство. Если принять во внимание, что последнее в категорической форме отвергало такие методы воздействия из-за рубежа, то предвыборные заявления членов ХДС воспринимались им как недружественные, более того, направленные на дестабилизацию обстановки в РФ. Возникла ситуация отчуждения между германскими консервативными политиками и официальными лицами в Москве, что неизбежно вело к сужению поля их политических контактов. В ходе визита крупного эксперта Христианско-демократического союза в сфере внешней политики и бывшего председателя этой партии В. Шойбле в Москву, состоявшегося в августе 2005 г., президент РФ В.В. Путин даже не посчитал нужным встретиться с ним.

Очевидным негативным фактором для Москвы стал уход с политической арены бывшего канцлера ФРГ Г. Шредера. В официальной газете немецких социал-демократов «Форвертс» (Vorwдrts) от 2 декабря 2005 г. была опубликована статья В.В. Путина, пропитанная глубоким сожалением по поводу окончания политической карьеры Герхарда Шредера. Президент РФ дал бывшему федеральному канцлеру положительную характеристику: «Главное качество Г. Шредера как политика - это исключительно высокая ответственность, мужество и надежность. Добавлю к этому умение решительно отстаивать долгосрочные интересы своей страны. В ходе переговоров он всегда был нацелен на конкретный практический результат, который служил бы Германии и ее народу. Но при этом он всегда слушал и воспринимал аргументы партнеров, никогда не ставил задачу «продавить» свою точку зрения. Наоборот, его отличали открытость к диалогу, готовность к поиску компромиссов во имя общего дела» [380].

На самом деле наследие Герхарда Шредера и руководимого им правительства весьма противоречиво, тем более что бывший канцлер не сумел преодолеть очевидные разногласия между социал-демократами и «зелеными» на российском направлении. Если Г. Шредер не позволял себе высказываний и действий откровенно антироссийского характера, то министр иностранных дел в его кабинете Й. Фишер подвергал критике несколько направлений внутренней политики Б.Н. Ельцина и В.В. Путина, прежде всего в области прав человека.

Правда, все это напоминало хитроумную комбинацию, разыгранную бывшими партнерами по правящей коалиции. Между социал-демократами и «зелеными» могла состояться негласная договоренность о распределении ролей в федеральном правительстве, в соответствии с которой жесткая линия министра иностранных дел Й. Фишера (Союз 90/ «Зеленые») уравновешивалась мягкой позицией федерального канцлера Г. Шредера (СДПГ). С одной стороны, это позволяло «красно-зеленой» коалиции на протяжении всего периода пребывания у власти демонстрировать принципиальность в вопросе о соблюдении прав человека и гражданских свобод, и с другой - укреплять выгодные для Германии экономические контакты с РФ. Хотя в случае подобного распределения ролей партии правящей коалиции ставили себя в крайне узкие рамки, не предоставлявшие возможности для больших маневров в области двусторонних отношений. А ведь как бывший федеральный канцлер, так и его прежняя команда не раз демонстрировали гибкость своей линии в рамках германо-российских связей.

Главными факторами их стабильности оставались сохранение высокой степени институционализации отношений и объективная потребность Германии в развитии отношений с Россией как крупной ядерной державой, обладавшей к тому же большими запасами энергоресурсов. В данном случае личностный фактор играл меньшую роль: вне зависимости от своей политической ориентации любой глава правительства ФРГ был связан необходимостью опираться на уже сложившиеся традиции в отношениях с РФ. Однако это не значило, что «большая коалиция» механически позаимствует у бывших правящих сил все нюансы политики в отношении России. Напротив, с приходом к власти ХДС/ХСС-СДПГ стало очевидным, что вследствие утраты первенствующего положения социал-демократов в правительстве и завершения политической карьеры Г. Шредера идея стратегического партнерства ФРГ и РФ будет поставлена под сомнение.

Развитие германо-российских отношений могло пойти по одному из двух сценариев, которые диссертант условно обозначает как пессимистичный и умеренно оптимистичный.

Первый сценарий исходил из преобладания негативных факторов, создававших угрозу резкого ухудшения отношений между ФРГ и РФ. Главный из них состоял в смене правящей коалиции в целом и федерального канцлера в частности. Если социал-демократ Г. Шредер отличался лояльностью к внутри- и внешнеполитическому курсу официальной Москвы, проявляя известную степень сговорчивости в процессе принятия решений по вопросам двусторонних отношений, то лидер консерваторов А. Меркель выступала в пользу ревизии действующей модели взаимодействия Германии с Россией. В глазах нового федерального канцлера российское направление занимало подчиненное положение во внешней политике ФРГ. На первый план было выдвинуто укрепление трансатлантического партнерства, ослабленное из-за антивоенной линии, которой придерживался Берлин во время операции США и их союзников против режима С. Хусейна в Ираке. Другим приоритетом «большой коалиции» явилось углубление интеграции в рамках Евросоюза, с учетом, что соблюдая определенную политическую дистанцию от России, объединенная Германия получала шанс наладить более тесное сотрудничество с государствами бывшего советского блока, в том числе Польшей, а также странами Балтии и Украиной.

Что касается Российской Федерации, то линия на стратегическое партнерство с ней была подтверждена лишь формально. Германские правящие круги дали понять, что диалог с официальной Москвой они намерены строить преимущественно с оглядкой на мнение соседей ФРГ на востоке и международных авторитетных организаций, прежде всего Европейского Союза. В соглашении, заключенном ХДС, ХСС и СДПГ по итогам формирования «большой коалиции», в частности, отмечалось: «Совместно с нашими европейскими партнерами мы выступаем за стратегическое партнерство с Россией, которое мы развиваем во всех сферах на уровне двусторонних отношений и на уровне Европейского Союза. У Германии особый интерес в том, чтобы с трудом идущая модернизация страны (РФ. - А.Е.) была бы подкреплена усиленным политическим, экономическим и общественным сотрудничеством» [40, s. 134].

Второй сценарий, именуемый умеренно оптимистичным, исходил из признания факторов устойчивости германо-российских отношений, которые не могли быть поколеблены никакими внутренними или внешними деструктивными силами. Стороны связывали крепкие экономические отношения, что подтверждали своими действиями лидеры обоих государств, которые нередко играли роль лоббистов, отстаивавших интересы ангажированных коммерческих структур. Пример показала сама А. Меркель, которая, еще не будучи главой федерального правительства, направила президенту В.В. Путину личное послание, в котором ходатайствовала о закупке российской компанией «Аэрофлот» европейских дальнемагистральных аэробусов А-350, конкуренцию которым составляли американские «Боинги» [811].

Также следует вспомнить о созданном механизме, препятствовавшем запуску процесса отчуждения между двумя странами. «Подушка безопасности» создавалась за счет таких факторов, как коалиционный характер федерального правительства Германии и активное участие СДПГ в определении внешнеполитической линии Берлина. Важным стабилизирующим фактором явилась принадлежность поста министра иностранных дел одному из лидеров социал-демократов Ф.-В. Штайнмайеру, политический вес и здравомыслящая ли-ния которого формировали определенный противовес действиям сторонников ревизии принципиальных основ германо-российских отношений, чей управлен-ческий центр переместился в ведомство федерального канцлера. Это способство-вало проведению официальным Берлином более взвешенного курса в отношении РФ. К тому же весомую часть внешнеполитических решений приходилось принимать в результате компромисса между почти равными по силе и влиятель-ности партнерами. В этой ситуации усилили свои позиции руководители парламентских фракций и председатели партий ХДС, ХСС и СДПГ.

В целом, коалиционный характер правительства давал основание прогнозировать, что ФРГ будет проводить сбалансированную и осторожную внешнюю политику, ибо принятие любого важного решения требовало достижения консенсуса разнородных политических сил. Лидеры правящих партий оказались заинтересованными более в сохранении внутриполитической стабильности, чем в активных действиях на международной арене, которые могли вызвать недовольство не только оппозиции, но и собственных партнеров. Поэтому правительство «большой коалиции» уступало предшествующему кабинету в мобильности и быстроте принятия управленческих решений, что накладывало отпечаток на отношения с официальной Москвой. Вместе с тем диалог с Россией должен был стать более жестким.

Первые заявления нового федерального канцлера подтверждали данные рассуждения, хотя и носили неоднозначный характер. С одной стороны, прозвучали слова А. Меркель о том, что Германия будет выстраивать тесные отношения с РФ, но, с другой, было подтверждено ее отрицательное отношение к работе с российским руководством «через голову» центрально- и восточноевропейских государств, в первую очередь Польши [636].

Федеральный канцлер не спешила совершить визит в Москву, предпочитая сосредоточить свои усилия на укреплении европейской и атлантической опор внешней политики ФРГ. В связи с этим она отправилась в турне по странам Евросоюза, в ходе которого с рабочими визитами посетила Париж, Брюссель и Лондон. В Вашингтон поехал министр иностранных дел Ф.-В. Штайнмайер. Он же стал первым лицом, официально представлявшим Германию на встрече с президентом РФ В.В. Путиным, которая состоялась 3 декабря 2005 г. Примечательно, что в ходе беседы быстро обнаружились разногласия между сторонами в оценке текущего состояния двусторонних политических отношений. Российский лидер в очередной раз подчеркнул, что конфликтов нет, а существуют лишь разногласия во взглядах на то, как решать накопившиеся проблемы. Ф.-В. Штайнмайер в мягкой форме не согласился с Путиным, заявив о существовании областей, где у ФРГ и РФ имелись противоречивые интересы. Германский представитель напомнил В.В. Путину его же слова о том, что страны-члены ЕС и Россия еще слишком связаны старым образом мышления и, говоря о партнерстве, им еще не хватает доверия. «Мы заинтересованы в том, чтобы преодолеть различия в интересах… и не дать им стать крупными политическими конфликтами», - таким образом сформулировал цель министр иностранных дел ФРГ [818].

16 января 2006 г. А. Меркель совершила визит в Россию, причем ее столица стал последним пунктом в турне нового федерального канцлера. Атмосфера вокруг визита не была благоприятной, чему способствовал кризис с поставками российского газа в страны Евросоюза через территорию Украины. Как заявила Меркель за несколько дней до своей поездки в Москву влиятельному журналу «Шпигель», «в последнее время нам становится все яснее, что экономические вопросы, а именно покупка и продажа газа, являются и глубоко политическими… Мы не можем позволить себе впадать в зависимость (от поставок российского газа. - А.Е.)» [811].

Более того, еще до начала визита А. Меркель несколько влиятельных германских политиков выступили с довольно резкими комментариями в адрес властвующих кругов РФ. Круг претензий к ним оказался весьма обширным. Глава Комитета по международным делам в бундестаге Р. Поленц (ХДС) обвинил российское руководство в исповедовании старого типа мышления, основанного на создании зон влияния и зависимости. Вновь обострилось внимание германской стороны к проблемам демократии в РФ, поводом к чему явилось подписание президентом В.В. Путиным 10 января 2006 г. Федерального закона № 18-ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации». Нормы этого закона ужесточали требования к деятельности общественных объединений, особенно в части информирования ими федерального органа государственной регистрации об объеме получаемых от международных и иностранных организаций, иностранных лиц и лиц без гражданства денежных средств и иного имущества, о целях их расходования или использования. Германское научно-экспертное сообщество увидело в этом шаги к ослаблению позиций гражданского общества в России [753, s. 56-57], хотя предпринятые меры скорее объяснялись тем, что вместо реализации своих уставных задач определенные некоммерческие общественные организации были заняты получением зарубежного финансирования и обслуживанием сомнительных политических и коммерческих интересов.

Встреча Путина и Меркель продолжалась 3 часа, причем высокие стороны общались один на один, без переводчиков. Результаты встречи показали, что новый канцлер ФРГ является трезвомыслящим политиком, умеет слушать и понимать оппонента. По большинству спорных вопросов тональность заявлений Меркель поменялась в пользу более дружественной по отношению к России. Глава германского правительства не решилась критиковать Федеральный закон РФ № 18-ФЗ, отметив лишь, что «он вызвал много возражений, и часть из них была учтена в процессе его разработки. Мы будем следить за его применением, с тем чтобы неправительственные организации и впредь имели возможность осуществить свою деятельность».

Более весомым следует признать заявление Меркель о важности строительства Североевропейского газопровода для энергетической безопасности Германии в частности и Евросоюза в целом. Как высказалась на пресс-конференции после окончания переговоров А. Меркель, «этот проект не направ-лен ни против кого, а выступает очень важным стратегическим проектом для Европы, а также для ФРГ… Североевропейский газопровод является капитало-вложением в обеспечение безопасности поставок энергоносителей» [813].

Вместе с тем было доказано, что двусторонние отношения станут более сдержанными за счет снижения роли личностного фактора в контактах лидеров Германии и России. Меркель демонстративно отказалась от дружеской манеры общения с президентом В.В. Путиным, которая была свойственна бывшему канцлеру ФРГ Г. Шредеру, и вела переговоры подчеркнуто в деловом стиле.

Другим новшеством в германо-российских политических отношениях явилась реализация официальным Берлином планов по установлению контактов с оппозиционными группами в России, причем это было сделано публично. Если в пору пребывания на посту главы германского канцлера Г. Шредера сам факт встречи с критиками путинского политического режима противоречил бы характеру его дружеских отношений с президентом РФ, то А. Меркель пренебрегла этим неписаным правилом. После окончания встречи с В.В. Путиным она провела беседу в посольстве ФРГ с представителями оппозиции и правозащитниками, попросив их изложить свое видении ситуации в РФ. Этим шагом она поставила в затруднительное положение главу российского государства, которому пришлось согласиться с тем, что встречи глав правительств иностранных государств с инакомыслящими не противоречат тренду в современной дипломатии.

Несмотря на эти трения, визит федерального канцлера в столицу России подтвердил заинтересованность Германии в стабильности политических отношений, что требовало формирования атмосферы доверия и расширения круга проблем, обсуждаемых в рамках межгосударственных консультаций на высшем уровне. Не ставя перед собой задачу осуществления прорыва в области германо-российских отношений, официальный Берлин стремился переосмыслить параметры диалога с Москвой. Это нашло отражение в разработке Министерством иностранных дел ФРГ стратегического документа о политике Германии и Евросоюза в отношении РФ, ставшего достоянием гласности в октябре 2006 г. Исходя из партнерских соображений о немаловажной роли России в европейской политике, авторы документа выдвинули идею «сближения через интеграцию», в рамках которой определили такие приоритетные направления двустороннего сотрудничества, как обеспечение национальной безопасности ФРГ и РФ, расширение связей в области энергетики, активизация деятельности немецкого капитала в свободных экономических зонах на российской территории [822]. Вместе с тем министерство Ф.-В. Штайнмайера предполагало согласовывать разработанный курс с институтами и другими членами Евросоюза, что, памятуя о различном отношении к РФ со стороны его членов, затрудняло претворение в жизнь разработок аналитиков германского дипломатического ведомства.

В реализацию теоретических построений снова вмешался фактор конфликта многосторонних интересов, на согласование которых требовалось потратить немало усилий и времени. В начале января 2007 г. возникла напряженная международная ситуация, связанная с трехдневным прекращением Россией поставок сырой нефти в Европу ввиду таможенных разногласий с Белоруссией, по территории которой осуществлялся транзит. Это вынудило Германию со всей серьезностью включить в повестку дня вопрос о гарантиях поставок газа. В ходе встречи А. Меркель и В.В. Путина, прошедшей 21 января 2007 г. в Сочи, федеральный канцлер обратилась к российскому президенту с просьбой обеспечить «лучшее понимание» между Евросоюзом и РФ в области энергетики, чтобы избежать нового обострения ситуации и гарантировать взаимные доверительные отношения. Ответ Меркель получила в ходе совместной германо-российской конференции, когда Путин заявил о желании официальной Москвы оставаться надежным партнером в энергетической сфере и развивать собственную сеть альтернативных путей поставок энергоресурсов в Европу. «Мы… расширим возможности по транспортировке углеводородов на Севере, в том числе на северо-западе России, чтобы уменьшить нашу зависимость от транзитных государств», - дал обещание федеральному канцлеру президент РФ [819].

Важным фактором сближения явилось подтверждение сторонами перспективного видения глобального устройства в духе мультилатерализма. Германия и Россия заявили о своей приверженности принципу многостороннего решения проблем на крупном международном форуме - ежегодной конференции по вопросам безопасности в Мюнхене. В ходе форума официальная Москва в весьма резких выражениях продемонстрировала свою раздраженность сформировавшейся в начале постбиполярной эпохи моделью системы международных отношений. 10 февраля 2007 г. президент РФ В.В. Путин подверг жесткой критике мироустройство в форме глобальной гегемонии США, заявив: «Считаю, что для современного мира однополярная модель не только неприемлима, но и вообще невозможна. И не только потому, что при единоличном лидерстве в современном - именно в современном - мире не будет хватать ни военно-политических, ни экономических ресурсов. Но что еще важнее: сама модель является неработающей, так как в ее основе нет и не может быть морально-нравственной базы современной цивилизации» [239]. Выступавшая вслед за российским лидером федеральный канцлер А. Меркель в более мягкой форме, но также дала понять, что абсолютное доминирование единственной сверхдержавы не отвечает тенденциям общественного прогресса в целом и интересам Германии в частности. Она отметила: «Сегодня ни у одного государства в мире нет достаточной силы, влияния и репутации, чтобы в одиночку отвечать на глобальные вызовы» [257].

На фоне приближавшихся выборов в РФ - сначала депутатов Государственной думы, а затем президента - германская «большая коалиция» вновь проявила разумный прагматизм, не пытаясь безоговорочно поддерживать определенную политическую силу в России и стремясь просчитать шансы на победу всех партий и кандидатов. Когда 10 декабря 2007 г. В.В. Путин назвал своим преемником на посту президента РФ первого вице-премьера правительства Д.А. Медведева, то федеральный канцлер А. Меркель приняла данный выбор с пониманием и выразила надежду, что сможет успешно сотрудничать с Медведевым, хотя знакомство с ним у руководителя федерального правительства было кратким: в апреле 2006 г. она провела с ним беседу во время Ганноверской промышленной ярмарки. В политической элите ФРГ Медведева рассматривали как политика новой волны, воспитанного в либеральном, а не ортодоксально-коммунистическом духе, не силовика, интеллигентного и образованного.

Его уверенная победа на очередных президентских выборах подтвердила, что руководство РФ контролирует ситуацию в стране, а также убедила германское руководство в высокой степени предсказуемости российской внешней политики. Спустя несколько дней после выборов, 8 марта 2008 г., А. Меркель нанесла рабочий визит в Москву, где встретилась с В.В. Путиным и отдельно побеседовала с Д.А. Медведевым. В ходе встречи было обстоятельно обсуждено состояние германо-российских отношений с акцентом на обеспечение преемственности и развития, а также сверены позиции по актуальным вопросам повестки дня. Применительно к международным проблемам был продолжен обмен мнениями по разоружению и контролю над вооружениями, вопросам стратегической стабильности, нераспространению оружия массового уничтожения, развитию партнерства Евросоюза в целом и Германии в частности с РФ.

Новые встречи лидеров двух государства подтвердили конструктивный настрой элиты Германии и России на сохранение и расширение повестки дня сотрудничества. Были достигнуты договоренности об активизации работы по таким приоритетным направлениям, как повышение эффективности использования энергоресурсов и модернизация здравоохранения, причем для координации осуществления проектов в последней сфере предполагалось сформировать специальную двустороннюю рабочую группу. Стороны запланировали проведение регулярного диалога на уровне экономических министерств ФРГ и РФ, а также помощников германского федерального канцлера и российского президента.

Прорыв наметился в области научно-технического сотрудничества, что до сих пор являлось уязвимым местом германо-российских отношений. Между Мюнхенским техническим университетом и МГТУ им. Н.Э. Баумана было достигнуто соглашение о создании Германо-российского института науки и технологий. Конструктивная позиция Берлина и Москвы позволила подписать Декларацию о сотрудничестве в сооружении и эксплуатации Европейского ускорительного центра по исследованию ионов и антипротонов.

Итак, несмотря на сохранявшиеся разногласия, Берлин и Москва сумели сохранить дух сотрудничества, а федеральное правительство во главе с А. Меркель не допустило ухудшения двусторонних отношений, что позволяло с оптимизмом смотреть в будущее.

Выводы по главе.

Подтвердилась тесная связь между укреплением статуса ФРГ и изменением характера ее отношений с Россией. Бонну, а с переносом германской столицы Берлину хватило политического авторитета, чтобы вынудить Москву считаться со своим мнением.

Каждая из сторон - ФРГ и РФ - имела в отношении партнера определенные планы, реализация которых зависела от ряда факторов: консенсуса национальных элит по поводу приоритетов внешней политики; четкой постановки цели, задач и инструментов их реализации; способности в сжатые сроки мобилизовать необходимую ресурсную базу. Следует признать, что по всем этим показателям Германия превзошла Россию.

На первый план объективно выходили задачи поддержания партнерских связей между ФРГ и РФ, в рамках которых приоритет должен был перейти к средствам дипломатии. Ключевым элементом стали межгосударственные консультации на высшем уровне, где стороны ставили в повестку дня актуальные международные вопросы различного масштаба.

Политические отношения между ФРГ и РФ протекали по конкретному сценарию, исходным пунктом которого можно считать выявление ключевых проблем, в разрешение которых Германия и Россия могли внести существенный вклад. Вместе с тем приходилось учитывать, что с перераспределением сил в свою пользу Запад стремился выступить в роли субъекта, осуществлявшего контроль над российскими внешнеполитическими устремлениями. На долю Германии, как неотъемлемой части западного мира, по сути выпала амортизирующая функция, выражавшаяся в смягчении неблагоприятных для России последствий распада СССР и структурирования европейского пространства безопасности вопреки желаниям официальной Москвы.