Орден тамплиеров. История братства рыцарей Храма и лондонского Темпла

.

В благодарность за этот дар корпорации Темпла сообща заказали «драгоценный кубок из чистого золота, весом в двести с половиной унций, ценой в тысячу марок или около этого. Сей дар был со смирением преподнесен Его королевскому Величеству в Уайтхолле, на шестом году правления монарха в английском королевстве, по случаю Нового года сэром Генри Монтегю, впоследствии бароном Монтегю, виконтом Мандевилем, графом Манчестера, Ричардом Дастоном, эсквайром, и другими видными членами обоих сообществ. Кубок был принят Его Величеством с благосклонностью, ибо дар этот доставил ему большое удовольствие. ‹…› На одной стороне этого кубка был выгравирован прекрасный храм с башенками и шпилями, а на другой - жертвенник, с зажженным на нем священным огнем, над пламенем была выгравирована надпись: Nil nisi vobis («Никто, кроме вас»). Верхняя часть крышки этого богатого золотого кубка, выполненная в виде пирамиды, была увенчана фигурой воина, опирающегося левой рукой на римский щит; Его Величество почитал этот кубок как одно из самых драгоценных своих сокровищ» MS. in Bib. In. Temp., No. 19, fol.

.

Некоторые древние постановления, принятые главами корпораций, весьма любопытны и достойны упоминания.

Из протокола парламента, составленного 16 ноября 1558 года, во времена правления королевы Марии и ее супруга Филиппа, хранящегося в Иннер Темпл, известно, что на предыдущем заседании было принято решение выдворить восьмерых джентльменов этого инна из закрепленных за ними покоев «за своеволие, неподобающее поведение и неповиновение магистрам». Однако, вняв их смиренным мольбам, магистры согласились дать провинившимся еще один шанс и не исключать их из сообщества. Во внимание были приняты «полнейшее раскаяние» просителей и обещание впредь «беспрекословно повиноваться старейшинам», а потому джентльмены эти были вновь приняты в сообщество без выплаты положенного в таких случаях штрафа In. Temp. Ad. Parliament, ibm. XV. die Novembris Anno Philippi et Mariж tertio et quarto, coram Johe Baker Milite, Nicho Hare Milite, Thoma Whyte Milite, et al. MS. Bib. In. Tem. Div. 9, shelf 5, vol. XVII, fol. 393.

.

Среди множества древних обычаев и традиций, воспринятых от рыцарей-тамплиеров, в Темпле долго сохранялась «мода» на длинные бороды в восточном стиле. В правление Филиппа и Марии по личному требованию королевы была предпринята попытка положить конец этой давней традиции и ограничить длину бороды барристеров.

Согласно приказу от 22 июня 1557 года законоведам Иннер и Миддл Темплов, возведенным в рыцарское достоинство, было запрещено появляться в присутственных местах с бородой. Ежели какой барристер появлялся в здании суда с трехнедельной щетиной - на него налагали взыскание в размере сорока шилингов, за каждую последующую неделю отказа от бритья - штраф удваивался.

Рыцарям права, ко всему прочему, пришлось разоружиться. Отныне им запретили появляться в суде «в испанских плащах, при щите, мече или рапире», также под запретом оказались мантии, шляпы и разного рода клинки на перевязях. Начинающим юристам предписано было носить темные, алые или малиновые дублеты, лишь бенчеры корпораций и барристеры, посвященные в рыцарское достоинство, могли носить одежду светлых оттенков. Под запрет также попали бархатные шапки, шарфы, плащи с пелеринами, сапоги на каблуках, бархатные туфли, двойные манжеты на рубашках, перья и ленты на шляпах.

В корпорации перестали принимать attorney Аttorney-at-law (англ.)  - атторней, поверенный по делам при судах общего права в Англии; адвокат, подготовляющий дела к слушанию, составляющий и подающий все нужные бумаги, но не выступающий публично пред судом; с 1881 г. звание атторнея заменено званием солиситоров. - Пер .

, или поверенных, если барристера уличали в оказании услуг атторнея, его исключали из сообщества Ex registr. In. Temp., f. 112, 119, b. Med. Temp., f. 24, a. Dugd. , Orig. Jurid., p. 310-311.

.

В первый год правления короля Якова I был издан указ о том, что в судебные инны дозволено вступать лишь мужам благородного происхождения. Яков подтвердил запрет на ношение в зале суда «плащей, сапог со шпорами, мечей и кинжалов»; «желтые перевязи, серьги, короткие плащи и оружие также весьма не одобрялись и запрещались».

В 1623 году король Яков призвал не отказываться от ношения шапочек и соизволил заметить, что во Внутреннем Темпле этот старинный обычай не забыт и строго соблюдается. Его величество также изъявил желание, чтобы юристы отказались от сапог со шпорами, так как обувь эта не пристала тем, кто носит мантии; «сапоги со шпорами, - заявил его величество, - принадлежность праздношатающихся горлопанов, почтенным гражданам позволительна такая обувь только для езды верхом, а посему мы настаиваем, чтобы в Суде подобной обуви не было».

«Наследники» тамплиеров долгое время поддерживали древние традиции гостеприимства, которыми славился орден Храма, и пусть дичь из королевских лесов и вино из королевских погребов Ante, p. 180.

уже не появлялись на трапезах корпораций, авторы того времени, в том числе вышеупомянутый Джон Фортескью, сообщают в своих сочинениях о грандиозных пирах и увеселениях в стенах Темпла в правление Генриха VI. Сохранились свидетельства о пирах ридеров, рождественских мистериях, маскарадах и пышных приемах в честь иностранных послов и даже самого короля. Для высоких гостей устраивали театрализованные зрелища, главными героями которых были «маршал рыцарей тамплиеров, маршал-констебль, маршал охот и увеселений, комендант Тауэра, хранитель лесов, король Кокни и Соломенный Джек»!

В ходе представления маршал-констебль являлся на банкет верхом на муле, в боевых доспехах, шлеме, увенчанном плюмажем из разноцветных перьев, и с золоченой секирой в руке. Его сопровождали алебардщики, барабанщики, флейтисты и шестнадцать трубачей. Маршал зазывал пирующих принять участие в различных играх и забавах, чтобы «не скучать после обеда». Затем, чеканя шаг, являлись, разряженные в зеленый бархат и шелк, главный королевский ловчий и хранитель лесов, трубя в охотничьи рожки и возвещая о начале псовой охоты. «Охота в зале» была самым зрелищным действом: по сигналу рожков в трапезную входили охотники с ловчей сетью и сворой гончих, таща с собой кота и лисицу! «Дичь» привязывали к разным концам одной палки, пускали в зал и под звуки охотничьих рожков принимались травить собаками. В конце концов животных загоняли в камин и убивали.

Во время застолий, в особенности на пирах ридеров, поглощалось невообразимое количество дичи. В правление королевы Марии бенчеры Миддл Темпла обязывали каждого ридера доставить в Темпл-Холл не менее пятнадцати оленей, но, как правило, ридеры поставляли намного больше. «Некоторые из летних ридеров, - говорится в одном средневековом манускрипте, описывающем эти пиры, - за половину срока учебы выставляли по шестьдесят оленей, среди которых попадались изюбри, некоторые ридеры выставляли восемьдесят голов, а некоторые и сто» Dugd. Orig. Jurid, p. 316. Herbert Antiq., p. 223 to 272.

. Правоведы в тот золотой век завтракали «свиным студнем и мальвазией», ужинали «пирогом с олениной и жареной курицей», а на торжественных обедах «под пение менестрелей подавали на серебряных блюдах жареных лебедей, дроф, кур, выпей, индюшат, кроншнепов, куликов, бекасов и т. д. и т. п.».

Приведенное ниже описание грандиозного приема, состоявшегося в Темпле в правление королевы Марии, представляет большой интерес.

«Проплыв несколько миль по сказочно прекрасной реке Темзе, я устремился к причалу в полулиге от лондонского Сити. Было это, если я не запамятовал, в конце декабря. Когда я покинул судно и ступил на причал, раздалось несколько оглушительных пушечных залпов, воздух затянуло сизым дымом. И хотя я находился в родной стране, я не знал, что это означает, а потому был весьма напуган. Пока я размышлял, теряясь в догадках, возвращаться мне или продолжать свой путь, я увидел, что ко мне неспешным прогулочным шагом приближается некий почтенный горожанин в долгополом одеянии. Ничто в его облике не говорило о том, что он напуган или встревожен. Я спросил, по какому случаю устроена столь грандиозная канонада, и он дружелюбно ответил, что так маршал-констебль Внутреннего Темпла созывает своих людей на обед! Неужто, - поинтересовался я, - нет иного способа оповещать людей, кроме как ужасающей пальбой в столь мирной стране, и какой провинцией управляет этот громовержец? Он поведал, что провинция эта небольшая, но древняя и уважаемая, владеет оной ее высочество сиятельная принцесса, правительница всей земли, что со всего королевства стекаются сюда знатные господа, чтобы обучаться праву, изучать за коны ради служения государю и родине, а также упражняться в умении говорить речи и прочих науках, которые приукрашают человеческую натуру и благодаря которым знатные юноши превращаются в истинных джентльменов - жестом, платьем, обхождением. Со всех концов королевства сюда съезжаются юноши из благородных семейств и обретают здесь не только знания, но и верных друзей, ибо ничто так не сближает сердца и души, как совместное обучение и ежедневное общение в стенах древней обители, где чтят науки и искусства, где царит добродетель и все почитают закон как высшее благо.

Узнав о достоинствах этого прославленного места, я не мог не одобрить заведенные здесь порядки, которые направлены на созидание всеобщего блага. Представители лучших семейств с младых ногтей постигают здесь азы юриспруденции и всю законоведческую премудрость и со временем становятся мудрыми законотворцами и справедливыми государственными мужами. Поэтому я решительно вознамерился увидеть собственными глазами доказательства тому, о чем только что услышал.

На следующий день я решил ради прогулки посетить Темпл. Войдя в ворота, я не заметил кичливой роскоши, но зато увидел множество достойных господ, прогуливающихся по аллеям обители. Дорога привела меня к церкви древней постройки, в которой было много памятников благородным мужам в рыцарском облачении, при мечах и старинных щитах, украшенных фамильными гербами. С превеликим интересом и удовольствием я рассматривал эти древние изваяния, как вдруг услыхал бой барабана и звуки флейты. «Что сие означает?» - спросил я, мне ответили, что этим сигналом обитателей Темпла призывают облачиться в праздничное одеяние. Мои спутники пригласили меня последовать за ними, чтобы осмотреть парадные покои обители, убранные с большим изяществом по случаю званого обеда. Я последовал за ними по длинной галерее и вскоре очутился в парадной зале перед столом, за которым восседал сам государь. Я отметил, что государь ростом превосходит других мужей, что черты его смуглого мужественного лица несколько резки, но весьма благородны. На другом конце стола восседали послы иностранных держав. Подле государя стояли виночерпий и кравчий и множество других сопровождающих его величество лиц. По правую руку от государя, за боковым столом расположились лорд-стюард, лорд-казначей и другие высшие сановники королевства, по левую руку - казначей юридического сообщества, секретарь, serjeant of law государя, четыре магистра права, герольдмейстер, настоятель церкви и господа из свиты. Напротив, за другим столом сидели главный королевский ловчий и хранитель лесов, лорд-камергер двора с подчиненными, служащие гофмаршальского приказа и Счетной палаты, а также члены свиты. За соседним столом расположился комендант Тауэра и командующие пехоты и артиллерии. Рядом с ними, за столом в конце залы разместились старший дворецкий, смотритель кладовых, главный королевский повар со старшими поварами, кастелян и охрана государя. ‹…›

Государю подали нежное мясо, сладкие фрукты и самые изысканные блюда, каждое из которых было шедевром поварского искусства. Перемена блюд сопровождалась звуками труб и барабанной дробью, слух государя и других пирующих услаждали музыканты игрой на флейтах, сладкозвучных скрипках, рожках и других музыкальных инструментах; дивное благозвучие разливалось по зале, казалось, будто сам Аполлон играет на своей кифаре.

После обеда государь с придворными изволили принять участие в играх, рыцарских забавах и представлениях с переодеванием. Искусству сих новоявленных лицедеев могли бы позавидовать сами Аполлон и Орфей» Leigh's Armorie, fol. 119. ed. 1576.

.

Маскарады, увеселения, игрища и пиры в те далекие времена были такой же важной частью жизни Темпла, как юридические штудии. Сэр Кристофер Хаттон, член Иннер Темпла, снискал расположение королевы Елизаветы за артистизм, явленный им на маскараде, данном в честь ее величества, его назначили вторым камергером, а впоследствии лорд-канцлером! Naunton's Fragmenta Regalia, p. 248.

В 1568 (1578?) году в Темпл-Холле перед Елизаветой и ее придворными была разыграна трагедия «Танкред и Гисмонда», написанная и поставленная пятью студентами Иннер Темпла Chalmer's Dict. Biograph., vol. XVII, p. 227.

.

По случаю свадьбы леди Элизабет, дочери короля Якова I, и принца Фридриха, курфюрста Пфальцского, состоявшейся 14 февраля 1613 года, молодые законоведы Темпла устроили маскарад. Вскоре после этого двадцать «тамплиеров» были произведены в барристеры по случаю присвоения Карлу, герцогу Йоркскому, титула принца Уэльского, «церемония эта была устроена на средства членов сообщества, каждый бенчер внес по 30 фунтов, барристеры с семилетним стажем по 15 фунтов, остальные господа - по 10 фунтов» Dugd. Orig. Jurid., p. 150. Ex registro Hosp. In. Temp. f. 123.

.

Самым роскошным приемом из тех, что устраивали для английских монархов, был грандиозный маскарад, данный в честь короля Карла I и его юной супруги Генриетты-Марии Французской. На маскарад, устроенный братством Темпла совместно с членами юридических корпораций Линкольнс-Инн и Грейс-Инн, было потрачено более 20 тысяч фунтов. Уайтлок Уайтлок Балстрод (1605-1675) - английский юрист, политик, занимал посты лорда-казначея и хранителя печати; один из предводителей индепендентов. - Пер.

в своих воспоминаниях дает подробное и живое описание этого маскарада, которое и сейчас читается с интересом, так как автору удалось запечатлеть не просто торжество, но саму эпоху во всем ее неповторимом многоцветье.

Шествие из Темпла во дворец Уайтхолл было самым пышным из тех, что когда-либо видели лондонцы: «Сотня кавалеров в роскошных одеждах, отделанных золотым и серебряным кружевом, верхом на великолепных конях в бесценной сбруе, каких не было ни в королевских конюшнях, ни в конюшнях самых знатных господ столицы». Каждого кавалера сопровождали паж, поддерживающий плащ своего господина, и два лакея в ливреях с факелами в руках. «Богатство одежд и конской сбруи, блиставшей в свете бесчисленных факелов, горделивая поступь холеных коней, яркие ливреи слуг, но в особенности красота и галантность юных благородных кавалеров составляли незабываемое и поистине самое великолепное зрелище из тех, что когда-либо видели в Англии».

Блистательных «тамплиеров» сопровождали самые лучшие музыканты, какие только были в Лондоне. За ними следовали ряженые нищие и калеки, верхом на «самых пропащих и худых клячах, которых только удалось выпрячь из грязных колымаг». Платье этих бродяг было подобрано с необычайным вкусом и изобретательностью, а поскольку «галантных кавалеров из судебных иннов» сопровождали музыканты, таковые имелись и у бродяг. Их «оркестр» громыхал связками ключей, каминными щипцами и трещотками, «которыми те щелкали и трясли, сообща создавая гармоническую мелодию». За ряжеными нищими шли музыканты со свирелями, свистками и флейтами, извлекающие из своих инструментов звуки, напоминающие птичьи трели. За ними шествовали «птицы» - сова в окружении малых пичуг, которых изображали «маленькие мальчики в мастерски выполненных костюмах разнообразных птиц, сидящие верхом на маленьких лошадках, сопровождаемые лакеями с зажженными факелами в руках. Зрелище это было отрадно не только взору отцов мальчиков, но и всем собравшимся на представленье». Вслед за ними прошествовали волынщики и мастера роговой музыки, огласившие окрестности диким воем северных земель. Затем появились устроители маскарада, возглавившие торжественную процессию «языческих жрецов, богов и богинь», расположившихся в колесницах, запряженных четверками лошадей. За ними тянулись вереницы повозок с разряженными «в пух и прах» участниками маскарада.

Члены Иннер и Миддл Темпла ехали в серебряных и голубых колесницах, запряженных лошадьми в попонах до копыт и с плюмажами из голубых и белых перьев на головах. «От горящих факелов и зажженных фонарей, закрепленных на каждой колеснице, было светло как днем… Это было поистине великолепное зрелище».

Уайтлок живо и ярко описал пир в парадной зале:

«Под сводами Темпл-Холла собрались прекрасные леди в роскошных нарядах и драгоценных уборах, знатные вельможи и весь цвет дворянства, так что самому королю с королевой едва нашлось место в переполненной зале». Молодая королева танцевала с участниками маскарада и сочла их «лучшими танцорами, каких она когда-либо видела». Придворные дамы также держались «весьма непринужденно и не отказали в танце ни одной из масок» Whitelock's Memorials, p. 18-22. Ed. 1732.

.

Королеву Генриетту маскарад привел в неописуемый восторг, «танцы, речи, музыка и пение» доставили ей столь великое удовольствие, что она пожелала увидеть представление снова! После пиршества лорд-мэр пригласил их величества и всех членов судебных иннов в Сити и развлекал их с не меньшим рвением и пышностью в Мерчант-Тейлорз-Холл.

Многие «тамплиеры», участники и устроители того достопамятного представления, впоследствии подняли оружие против своего суверена. Сам Уайтлок командовал конным отрядом и участвовал в нескольких кровопролитных столкновениях со сторонниками короля.

На второй год Реставрации Реставрация (Restoration) (1660) - восстановление в Англии и Шотландии монархии Стюартов в результате воцарения Карла II, находившегося в изгнании сына казненного короля Карла I. Всемирная история. Оксфордская иллюстрированная энциклопедия. М., 2003. - Пер.

сэр Хенейдж Финч, 1-й граф Ноттингем, задал свой пир ридеров в парадной зале Иннер Темпла с необычайным размахом. Пиры, увеселения и театрализованные представления продолжались с 4 по 17 августа.

В первый день званый обед почтили своим присутствием представители самых знатных семейств королевства и члены Тайного совета; обед второго дня посетили лорд-мэр, олдермены и почетные граждане Лондона; на третий день в Темпле пировала коллегия лекарей в своих шапочках и мантиях; на четвертый - судьи, адвокаты, доктора гражданского права и барристеры всех юридических коллегий; на пятый день был устроен пир для архиепископов, епископов и всех сановных клириков. 15 августа его величество король Карл II прибыл из Уайтхолла на своем державном судне и пировал в парадной зале с ридерами обоих иннов. Его величество сопровождали герцог Йоркский, лорд-канцлер, лорд-казначей, лорд - хранитель печати, герцоги Бакингем, Ричмонд и Ормонд; лорд-камергер, графы Оссори, Бристоля, Беркса, Портленда, Страффорда, Англси, Эссекса, Бата и Карлайла; лорды Вентворт, Корнбери, де ла Варр, Герард Брэндон, Беркли, что в Страттоне, и Корнуола; лорд-камергер и вице-камергер его величества; сэр Уильям Моррис, один из главных государственных секретарей; граф Миддлтон, лорд - уполномоченный короля в Шотландии, граф Гленкерн, лорд-канцлер Шотландии, графы Лодердейл и Ньюборо и другие представители короля в Шотландии, а также граф Килдэр с представителями короля в Ирландии.

По такому случаю в стене, окружавшей сад Темпла, был проделан проход со стороны реки. На пристани его величество встречали ридер и верховный судья суда общегражданских исков. Вдоль всей дороги из сада в Темпл-Холл выстроились слуги ридера в алых плащах и белых дублетах, на подступах к храму короля приветствовали старейшины, барристеры и студенты корпорации, «с того момента, как Его Величество ступил на берег, его сопровождали музыканты, а в самом Темпл-Холле его слух услаждали двадцать скрипачей». Ужин был подан пятьюдесятью молодыми джентльменами в магистерском облачении, членами корпорации, и кроме них в зале не было других слуг.

В ноябре того же года, третьего числа, его королевское высочество герцог Йоркский, герцог Бакингем, граф Дорсет и сэр Уильям Моррис, государственный секретарь, были приняты в члены сообщества Иннер Темпла, герцог Йоркский тогда же был произведен в бенчеры юридической корпорации Dugd. Orig., p. 157. Biog. Brit. vol. XIV, p. 305.

.

На восьмом году правления Карла II, в 1668 году, сэр Уильям Тернер, лорд-мэр Лондона, явился в Иннер Темпл на пир ридеров с мечом, булавой и другими знаками гражданской власти, что было воспринято как неуважение к традициям Темпла. Градоначальник удостоился в свой адрес дерзких и весьма нелестных высказываний от младших членов Темпла, в результате чего произошла небольшая стычка, участниками которой стали трое джентльменов из сообщества и офицеры, сопровождавшие лорд-мэра. Оскорбленный столь холодным приемом, его светлость пожаловаться королю. Жалоба лорд-мэра была рассмотрена в Уайтхолле Высочайшим советом в присутствии его королевского величества, его королевского высочества, герцога Йоркского, и высших сановников королевства, однако на первом заседании решение принять не удалось, так как истец не представил доказательств, что должностные лица имеют право на ношение оружия в стенах обители.

4 ноября, в четырнадцатый год правления Карла II, чести быть принятыми в сообщество Иннер Темпла удостоились его высочество Руперт, пфальцграф Рейнский; Томас, граф Кливленд; Джослин, лорд Перси; Джон, лорд Беркли из Стрэттона, а также Генри и Бернард Ховарды, герцоги Норфолка Dugd. Orig., p. 158.

.

Наше повествование о Темпле завершим кратким описанием тяжбы с custos - настоятелем церкви Темпла доктором Миклуэйтом.

После того как при короле Эдуарде III Темпл был передан госпитальерам, приор и капитул этого ордена учредили древнюю и почетную должность кастоса (custos) - настоятеля. Священник, занимавший эту должность, трапезовал в одном из Темпл-Холлов сообществ, так же как во времена рыцарей-тамплиеров орденские капелланы трапезовали вместе с прецептором и братией. Кастоса, как и капелланов, назначали приор и капитул ордена госпитальеров, без епископского рукоположения или какого-либо другого официального введения в должность духовной властью, ибо госпитальеры, как и тамплиеры, не подпадали под церковную юрисдикцию. Кастос, как уже упоминалось, ежегодно получал от приора и капитула ордена Святого Иоанна Иерусалимского тысячу вязанок хвороста для поддержания огня в церкви, а также ренту от садов Фикетсфилд и Коттрелл. Эти средства употребляли на освещение церкви, покупку церковной утвари и всего, что требуется для богослужения. Помимо настоятеля в церкви Темпла постоянно служили, сменяя друг друга, два-три капеллана, которых также назначали госпитальеры, позаботившиеся о сохранении духовного установления, заведенного при тамплиерах. На 21-м году правления Генриха VII эти священники жили в братских покоях Темпла, что располагались в восточной части церковного двора, в которых квартировали студенты иннов.

В 9-м и 10-м пунктах акта о роспуске ордена госпитальеров Святого Иоанна, изданного в 1540 году, на 32-м году правления Генриха VIII, предусмотрено, что Уильям Эрмстед, священник, custos, или настоятель, церкви Темпла, именуемый в документе «магистром Темпла», и капелланы Уолтер Лимси и Джон Винтер, имеют право проживать в занимаемых покоях и получать жалованье в ранее определенном размере; там же говорится, что оные клирики Темпла должны исполнять свои обязанности, как и прежде, о чем была получена жалованная грамота, скрепленная большой печатью. Однако привилегии эти не распространялись на клириков, пришедших на смену вышеупомянутым священникам и настоятелю, так как в акте не было прописано положение об их наследниках и правопреемниках. После смерти Уильяма Эрмстеда король Эдуард VI передал его покои мистеру Кейлвею и его наследникам, а новый настоятель и капелланы были лишены права на проживание в братских покоях Темпла.

Стоит заметить, что обращение «магистр Темпла», которым в древности обозначали главу гордого и могущественного ордена рыцарей-тамплиеров в Англии, советника королей и князей, предводителя рыцарей и всего воинства, употреблено в отношении к простому custos безосновательно, вероятнее всего по ошибке. Впоследствии ошибка эта привела к обидам и раздорам.

Со времени роспуска ордена Святого Иоанна Иерусалимского и по сей день настоятель, или, как его теперь ошибочно называют, «магистр Темпла», назначался жалованной грамотой короля и занимал свой пост, как и в древние времена, без епископской хиротонии. Вышеупомянутая жалованная грамота была составлена в весьма пространных и общих выражениях. Документ этот наделял настоятеля, именуемого «магистром Темпла», множеством полномочий, привилегий и прав, однако настоятель обладал всеми этими преференциями лишь на бумаге. В жалованной грамоте, к примеру, говорилось, что он имеет право «управлять, властвовать и надзирать над Новым Темплом», но на деле управление обителью было сосредоточено в руках старейшин юридических сообществ, которые «унаследовали» это право от магистров и капитула ордена тамплиеров. В жалованной грамоте Темпл представлен как ректория, или дом причта, однако таковым он никогда не был. В ней оговорено, что custos имеет право собирать «все виды церковной десятины», но тамплиеры папскими буллами были освобождены от десятины. Эта жалованная грамота подтверждала право настоятеля на все денежные доходы, получаемые посредством исполнения треб, но на деле доходы эти присваивала корона, а собственность, ранее пожалованная приором и капитулом Святого Иоанна, а также благочестивыми жертвователями времен тамплиеров на содержание клира и отправление церковных служб в церкви Темпла, была передана приближенным короля. Настоятель, лишенный короной доходов, оказался на добровольном попечении двух иннов. Так как корона взяла в свои руки назначение настоятеля и забирала все доходы от церкви Темпла, ей пришлось взять клир на обеспечение, как это было при госпитальерах Святого Иоанна. Настоятель действительно получал жалованье из казны, но мизерное - 37 фунтов 6 шиллингов 8 пенсов в год, к тому же из этих средств он должен был нанимать служку, а также дьячка или пономаря!

В правление Якова I custos церкви Темпла доктор Миклуэйт, недовольный своим незавидным положением, выдвинул несколько неслыханных требований, что привело к размолвке между ним и старейшинами иннов. Бенчеры Иннер Темпла, узнав о претензиях доктора, лишили его места за трапезой и запретили входить в Темпл-Холл до тех пор, пока не будет получено особое распоряжение. На восьмом году царствования Карла I, в 1633 году, доктор подал королю прошение с требованием наделить его властными полномочиями, положенными ему как носителю древнего титула магистра Храма. Доктор пожаловался, что его отлучили от трапезы и лишили места за общим столом в рефректории Темпла, что ему не выплачивают десятину, не допускают до руководства и управления обителью, не приглашают на заседания барристеров, а также что студенты Иннер-Хауса не являются на проповеди и «не выказывают должных почестей магистру Темпла, когда тот входит в Холл».

Краткий ответ на жалобу доктора заключался в том, что custos церкви Темпла никогда не имел прав и привилегий, на которых настаивал доктор, и что не во власти короны предоставить ему эти права. В древности custos, как уже говорилось, был верным служителем своих господ - магистра ордена Храма, а после - приора ордена Госпиталя; за неподчинение его могли лишить сана, посадить на хлеб и воду, заточить в подземелье до скончания его дней. Настоятель не мог искать защиты ни у мирских, ни у церковных властей, помиловать его мог лишь сам папа римский, если только прошение притесняемого достигало ушей святейшего. Доктор Миклуэйт неверно понимал свое положение в Темпле, и ему повезло, что мастера скамьи не обладали деспотической властью древних магистров и капитула, иначе он был бы обречен на заточение в Покаянной келье и стал бы не первым custos, оказавшимся в этом незавидном уединении См. выше допрос брата Радульфа де Бартона, священника ордена тамплиеров и настоятеля церкви Темпла, папскими инквизиторами в Лондоне. Concil Mag. Brit., tom. II, p. 335, 337, ante, p. 221-222.

.

Прошение Миклуэйта было передано на рассмотрение Тайного совета, а затем Уильяму Ною, генеральному атторнею (прокурору); тем временем доктор запер церковь и унес ключи. Бенчеры велели изготовить новые ключи и открыть церковь. Чтобы урегулировать все разногласия, Ной собрал конфликтующие стороны в церкви, и там, ссылаясь на претензии доктора, заявил, что, будь он visitor (надзирателем приходов), он бы самолично начал процесс против доктора «из-за его неуемной гордыни». Таким образом, «крестовый поход» доктора против барристеров не увенчался успехом.

В 1830 году, во время последнего ремонта церкви Темпла, рабочие обнаружили древнюю печать ордена госпитальеров. Вскоре эта бесценная реликвия была утрачена, скорее всего, печать покинула пределы Англии и затерялась в частных коллекциях. На одной стороне ее изображен Спаситель в погребальных пеленах во Гробе под сенью табернакля, или кувуклии, увенчанной куполом, с потолка которой свисают два сосуда с благовониями; голова Спасителя покоится в основании креста. По окружности печати имеется надпись «FR - BERENGARII CUSTOS PAUPERUM HOSPITALIS JHERUSALEM» («Брат Беренгар II - настоятель бедных госпитальеров Иерусалима») Рамон Беранже / Беренгар (ум. 1374) - французский рыцарь из Прованса, 30-й Великий магистр ордена госпитальеров (с 1365 по 1374 г.). - Пер.

. С обратной стороны изображен праведный муж, преклонивший колена перед патриаршим крестом, по обе стороны которого буквы альфа и омега. Под первой буквой - звезда.

Размещено на Allbest.ru