Война за независимость в Испанской Америке (1810–1826) в отечественной историографии

К тому же, для И.Р. Григулевича значим контраст между длительным идейным одиночеством и положением «разменной монеты» в руках европейских держав и кратким периодом деятельности Ф. де Миранды во главе венесуэльских патриотов. Этот его триумф начался с первыми стадиями освободительной войны в Венесуэле, встречей с Симоном Боливаром. Он возглавлял направленную к «Предтече» делегацию каракасской хунты и так же, как некогда сам Ф. де Миранда, столь же безуспешно вёл переговоры с английским правительством о поддержке освободительной борьбы в испанской Америке. Одной из целей делегации хунты было поспособствовать возвращению Ф. де Миранды в Каракас. После прибытия на Родину, покинутую более 40 лет назад, наш герой был принят в Патриотическое общество местной радикальной молодёжи, уже давно считавшей его своим кумиром, и успешно выступал в национальном конгрессе, как неформальный лидер партии независимости Там же. С. 217-220..

Однако, как и на более раннем этапе своей деятельности Ф. де Миранда, тогда уже лидер независимой Венесуэлы, столкнулся с той же самой внешнеполитической изоляцией - Англия, дезинформируемая Испанией, отказывалась признавать независимость молодой республики, при этом ведя с ней выгодную торговлю. Так же, как и иностранные дворы, якобинцем и французским агентом считали его, по словам И.Р. Григулевича, и подавляемые им мятежники Валенсии. Некоторые члены конгресса призывали «Предтечу» к ответу, как и некогда французский Национальный конвент. Против Ф. де Миранды взбунтовались и жители города Коро, возглавляемые генералом-капитаном Венесуэлы Х.Д. де Монтеверде Там же. С.221-230.. Однако даже в ходе противостояния с ним Англия и США всё также не решались оказать теперь уже полноправному диктатору Венесуэлы реальную военную помощь, вынуждая его действовать только при поддержке народных масс без иностранных инвестиций.

Героический образ революционера ценой огромных усилий, на протяжении долгого времени действовавшего в одиночку, добившегося независимости своей Родины, довершается историей его ареста офицерами-предателями поддержанными в том числе и С. Боливаром, тайно вступившими в сговор с противником. «Предтеча», не предавший своих идей даже в годы одиночной борьбы, лишился власти в результате предательского мятежа Лаврецкий И.Р. Указ.Соч. С.233-236.. Этот образ выглядит особенно ярко на фоне последнего противника Ф. де Миранды, Х.Д. де Монтеверде, авантюриста-самозванца, прославившегося лишь своими жестокими расправами над патриотами и допускавшего зверства со стороны своих наместников. В завершении написанной им книги И.Р. Григулевич упоминает следующий факт. Несломленный лидер Венесуэльской революции стоически переносил пытки испанских тюремщиков, зная о поражениях своих соратников не только в Венесуэле, но и в захваченной роялистами Аргентине Там же. С.246-252..

Несмотря на многочисленные ошибки Ф. де Миранды в выборе путей достижения своих целей, И.Р. Григулевич отнюдь не считает его бесплодным мечтателем-неудачником. Вопреки излишним надеждам на иностранную помощь (реализовавшуюся позже в идее национальных легионов С. Боливара), он не ошибался в главном - в постоянном служении своей великой цели - завоевания независимости испанских колоний в Латинской Америке. Даже его капитуляцию в 1812 г. И.Р. Григулевич предлагает рассматривать не как роковую ошибку «Предтечи», а как необходимую передышку для восстановления сил повстанческого движения, не осуществившуюся, однако, из-за излишнего доверия Ф. де Миранды своим врагам Там же. С.256-257.. С другой стороны, отказ Х.Д. де Монтеверде от амнистии патриотов вынудил венесуэльцев сражаться до победного конца, не ища возможностей соглашения с ним. Вполне реалистичными были и идеи Ф. де Миранды по объединению колоний в борьбе за независимость, пониманию ведущей роли креольских муниципальных органов на начальном этапе сопротивления, возможности создания федерации освобождённых колоний (она была реализована при складывании в 1819 г. Великой Колумбии) Лаврецкий И.Р. Указ.Соч. С.258-259..

При всём вышесказанном И.Р. Григулевич отнюдь не идеализирует героя своего исследования, упоминая о таких недостатках его личности, как высокомерие и самолюбование, социальная оторванность европейского интеллектуала от отстающих в своём культурном развитии представителей даже высшего колониального общества Там же. С.262-265.. Завершая анализ этой монографии, можно сделать вывод. И.Р. Григулевич во многом поддерживал концепцию В.М. Мирошевского о причинах неудач Ф. де Миранды в поисках иностранной поддержки для ведения освободительной борьбы в Испанских колониях. Но именно он первым включил этот вопрос в рамки целостной биографии нашего героя, обозначив его поражения отнюдь не как путь одиночной борьбы представителя креольской верхушки, нигде не находящего социальной опоры своих утопических идей; напротив, И.Р. Григулевич всегда рассматривал их лишь как ситуативные ошибки в выборе средств на пути к общей цели. Эти промахи стали первой попыткой привлечь к освободительному движению контингенты иностранной поддержки (данный путь увенчался успехом при создании иностранных легионов С. Боливара).

Переходя к анализу современных исследований, посвящённых деятельности Ф. де Миранды, мы считаем необходимым сделать следующее указание. В нашей работе мы не будем подробно останавливаться на российских связях « Предтечи». Подробный анализ посвящённых этому вопросу работ М.С. Альперовича и В.Н. Косторниченко был проведён в моём предыдущем исследовании. Укажем лишь, что выводы последнего получили развитие в его статье 2018 г. ««Русская Америка» и международная дипломатия: Франсиско Миранда при дворе Екатерины II» Косторниченко В.Н. «Русская Америка» и международная дипломатия: Франсиско Миранда при дворе Екатерины II // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Общественные науки. 2018. №3 (806). С.85-97..

В ней автор более подробно, чем ранее, доказывает своё предположение, что Ф. де Миранда решил искать политическое убежище в Российской империи по предложению проживавших тогда в Италии испано-американских иезуитов. Монахи предлагали ему для получения поддержки со стороны императорского двора притвориться жертвой инквизиции. Екатерина II же со своей стороны могла попытаться использовать американский вопрос для давления (через угрозу интервенции в её латиноамериканские колонии) на Испанию, пытавшуюся тогда вступить в коалицию с Османской империей. Причём, ссылаясь на переписку испанских дипломатов, В.Н. Косторниченко утверждает, что присутствие Ф. де Миранды при российском дворе действительно оказало реальное влияние на отказ Испании от союза с Турцией.

В меньшей степени, чем пребыванию Ф. де Миранды в России, в отечественной историографии уделялось внимание его деятельности в США и Англии. Североамериканские связи «Предтечи» послужили уже в 2010-е гг. предметом исследования нескольких статей к.и.н. А.А. Исэрова. Цели своего труда он обозначает как уточнение круга федералистов - американских сторонников Ф. де Миранды и восстановление хода экспедиции 1806 г. на корабле «Леандр» (её «флибустьерские» и национально-освободительные аспекты) Исэров А.А. Североамериканские связи Франсиско де Миранды // Американский ежегодник.2012. М.,2012.С.168-169.. Разрыв Ф. де Миранды с поначалу поддерживавшими его республиканцами (сторонниками Т. Джеферсона и Дж. Мэдисона, противниками федералистов А. Гамильтона) А.А. Исэров объясняет обвинением их в поддержке якобинства (в частности такая критика прозвучала в адрес будущего президента США Дж. Монро и Т. Пейна) Там же. С.172-174..

С лидером же федералистов А. Гамильтоном «Предтечу» в 1790-е гг. сближала идея плана уничтожения испанских владений в Латинской Америке при их совместном разделе между США и Англией с установлением независимости некоторых территорий. Поддерживал лидер федералистов и проект Ф. де Миранды по проведению экспедиции в латинскую Америку волонтёрского корпуса во главе с Дж. Вашингтоном, которая позволила бы США захватить у Испании Луизиану и Флориду. Но эта высадка не была одобрена Президентом США (кстати, единственным федералистом на этом посту (1797-1801 гг.)) Дж. Адамсом Там же. С.189-192.. Луизиану США приобрели у Франции в 1803 г., а Флориду - у Испании в 1821 г.

В 1803-04 гг. Ф. де Миранда вновь начинает приговоры с США, причём снова ведёт их с представителем федералистской партии, адвокатом и дипломатом Р. Кингом, заинтересованным в уточнении границ покупки Луизианы и приобретении у Испании Флориды в ситуации обострения отношений между посланником Бурбонов в Вашингтоне и президентом Т. Джефефрсоном. Тот, несмотря на нахождение этого вопроса вне рамок международного права, вероятно, дал своё молчаливое согласие на снаряжение экспедиции Исэров А.А. Североамериканские связи Франсиско де Миранды (Продолжение) // Американский ежегодник..2013. М.,2013. С.65-68.. Однако финансовую помощь в подготовке высадки Ф. де Миранде оказало не правительство, а лишь один из его давних товарищей, У.С. Смит со своими друзьями Там же. С.75-77.. Британских офицеров Ф. де Миранда убедил участвовать в экспедиции, в том числе благодаря адресованным ему письмам уже умершего к тому времени У. Питта-Младшего. Также примечательно, что бывшего президента-федералиста Дж. Адамса испанцы шантажировали участием в экспедиции его внука У.Ш. Смита, сына У.С. Смита.

Исходя из вышеприведённых фактов, А.А. Исэров напрямую связывает отношение американских политиков с внутренней партийной борьбой в США (основной круг его сторонников составляли представители федералистской партии) Исэров А.А. Североамериканские связи Франсиско де Миранды (Заключение) // Американский ежегодник.2014. С.155-156.. Как известно в этом противостоянии победу одерживали лидеры демократов республиканцев, занимавшие президентские посты чуть менее тридцати лет подряд (1801-1829 гг.), так что на получение реальной военной поддержки со стороны США Ф. де Миранде рассчитывать не приходилось.

Что касается английского периода деятельности «Предтечи», то ему посвящена недавняя (2019 г.) статья к.и.н. Н.С. Иванова «Франсиско де Миранда и британская политика по отношению к Испанской Америке». Вслед за другими исследователями биографии нашего героя автор этой статьи указывает на первоначальную дипломатическую непоследовательность Ф. де Миранды, передавшего многие значимые документы по своей экспедиции (в том числе отчёты и доклады по положению Испанской Америки) британскому премьер-министру, не собиравшемуся предпринимать никаких конкретных практических действий и использовавшего венесуэльского гостя как фишку в своей международной игре Иванов Н.С. Франсиско де Миранда и британская политика по отношению к Испанской Америке // Латиноамериканский альманах.2019.№21. С.16-17..

На следующем этапе переговоров (с 1798г.) Ф. де Миранда, по мнению Н.С. Иванова, действует более продумано, предлагая У. Питу - Младшему организовать в освобождённых испанских колониях конституционной монархии по английскому образцу. Его приемнику он также предъявляет проект «государства мечты», но вновь терпит поражение Иванов Н.С. Указ.Соч. С.19-20.. Отмену экспедиции 1805 г. Н.С. Иванов связывает с интригой капитана Х.Р. Попэма, предложившего организовать антиколониальное восстание не в Венесуэле, а в Аргентине, что в результате также закончилось провалом (1807 г.) и привело к поддержке Ф. де Миранды в английской прессе. Проекты следующих экспедиций, обсуждавшиеся им в 1808 г. с сэром Артуром Уэллсли, будущим герцогом Веллингтоном, были свёрнуты, как об этом ранее писал и В.М. Мирошевский, в связи с французским вторжением в Испанию Иванов Н.С. Указ.Соч. С.23-24..

Последние годы в Лондоне Ф. де Миранда, по словам Н.С. Иванова, посвятил изданию своей газеты « Колумбиец» (5 номеров) и опубликованию программной книги « Освобождение Южной Америки» (издана под псевдонимом). Как и североамериканские отцы-основатели, английские премьер - министры никогда не рассматривали всерьёз экспедиционные проекты венесуэльского революционера. Они использовали его идеи для усиления собственного и ослабления испанского экономико-политического влияния в Латинской Америке, а также прямых колониальных захватов в этом регионе, для проведения которых Ф. де Миранда мог быть полезен как опытный боевой генерал, обладающий реальными сведениями о стратегически значимом регионе Там же. С.26-27..

Ещё одним вопросом, связанным с биографией Ф. де Миранды является история его взаимоотношений с приемником в деле освобождения латиноамериканских колоний С. Боливаром. Достаточно подробный анализ этого вопроса провёл в своей статье «Франциско де Миранда и Симон Боливар» (2000 г.) д.и.н. А.Н. Глинкин. По его словам, в первые месяцы знакомства молодой венесуэльский офицер воспринимал «предтечу», как своего учителя. Тот, в свою очередь, помог ему установить многочисленные деловые контакты с видными общественными деятелями Лондона (борец против рабства У. Уилберфорс, педагог Дж. Ланкастер и др.), дал доступ в высшие политические и дипломатические круги Лондона, был полноправным участником переговоров «Освободителя» с английскими капиталистами Глинкин А.Н. Франсиско де Миранда и Симон Боливар // Латинская Америка. 2000. №7. С.53-55..

С другой стороны, именно С. Боливар, по словам А.Н. Глинкина (эта гипотеза не находит фактического подтверждения), убедил своего «учителя» осуществить давнюю мечту - вернуться в родную Венесуэлу и начать там активный этап борьбы за независимость испано-американских колоний. На своей общей родине они одновременно вступили в местное Патриотическое общество, совместно возглавив его радикальное крыло. Как пишет А.Н. Глинкин, отказ от преследования войск Х.Д. де Монтеверде и последующая капитуляция Венесуэлы были в глазах С. Боливара и его молодых соратников шагом, близким к предательству. Именно поэтому он решился принять участие в аресте своего «совершившего трагическую ошибку» учителя и его выдаче противнику Глинкин А.Н Указ.Соч. С.56-57.. Однако, убеждение в том, что С. Боливар оплатил свою победу гибелью Ф. де Миранды в корне неверно. Об этом, как пишет А.Н. Глинкин, свидетельствует поведение двух сыновей «предтечи», после смерти отца покинувших Лондон и вступивших в венесуэльскую освободительную армию. Заметим, что аналогичной точки зрения придерживается и д.и.н. Е.А. Ларин в своей статье « Кто предал Франсиско де Миранду?» для коллективного сборника « Война за независимость Латинской Америки» (2011 г.) Ларин Е.А. Кто предал Франсиско де Миранду? // Война за независимость Латинской Америки. М.,2011. С.106-112..

Интересное представление о деятельности Ф. де Миранды как законодателя даёт статья к.ю.н. Т.А. Алексеевой «Юридические источники конституционных проектов Франсиско Миранды» (2011 г.) (имеются в виду наброски, созданные им в 1798, 1801 и 1808 гг. при подготовке освободительных экспедиций из Лондона). Основой первого из этих проектов Т.А. Алексеева видит Английскую конституцию Алексеева Т.А. Юридические источники конституционных проектов Франсиско Миранды // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2012. № 4. С.21-22.. Из неё «Предтеча» позаимствовал монархическую форму правления, принципы устройства двухпалатного Парламента, концепцию несменяемости судей. Из американской традиции (большей частью в двух поздних проектах) он заимствовал сам тип письменного конституционного акта, пути внесения в него поправок, полный отказ к 1808 г. от монархической формы правления и главное - принципы разделения властей и уровней муниципального, провинциального и федерального управления.

Римское публичное право позволяло ему назвать лидера государства императором (1798 г.), именовать две исполнительные коллегии «магистратурами» (на подобие двух консулов), унифицировать (к 1801 г.) порядок назначения ими должностных лиц, организовать институт цензоров (предтечи моральной власти по С. Боливару), выстроить чёткую систему управления провинциями, аналогичную ей же в центре Там же. С.25-27.. Наконец, именно по римскому образцу в проекте 1808 г. вводился титул назначаемого на год в чрезвычайной ситуации диктатора и организовывался Национальный верховный суд. Из французских конституций революционного периода им заимствовались принцип народного суверенитета (без его прямого обозначения в текстах «эскизов), введение имущественного ценза для участников народных собраний - «комиций», избиравших членов местного самоуправления на уровнях городов и провинций.

Наконец, именно для французского конституционного права была характерна чрезвычайно чёткая иерархическая пирамида власти с максимально прилаживающимся разделением её ветвей, а также дифференциацией полномочий государственного и муниципального управлений. По образцу той же правовой системы Ф. де Миранда решил в 1808 г. закрепить на конституционном уровне статус армии и церкви, а также детально прописал аспекты возрастного ценза для назначения и избрания на различные политические посты и должности Алексеева Т.А. Указ.Соч. С.32-35..

Определённые промежуточные итоги развития советской и российской историографии Ф. де Миранды подвёл в 2000 г. д.и.н. Э.С. Дабагян (статья «Франсиско де Миранда в отечественной историографии»). По его словам, изучение деятельности Ф. де Миранды началось в Российской империи ещё с журнальных публикаций 1870-х гг. и было продолжено в 1890-е гг. статьёй В.А. Тимирязева (брат К.А. Тимирязева) «Авантюрист Старого и Нового Свет» (1895 г.) Дабагян Э.С. Франсиско де Миранда в отечественной историографии //Латинская Америка.2000.№7. С.57-58.. В первой половине двадцатого столетия были опубликованы основные труды В.М. Мирошевского - статья «Франсиско Миранда и Екатерина II (К вопросу о международных связях испаноамериканских сепаратистов в XVIII веке)» (1940 г.) Мирошевский В.М. Франсиско Миранда и Екатерина II (К вопросу о международных связях испаноамериканских сепаратистов в XVIII веке) // Историк-марксист. 1940. №2. С.15-32., которая позже вошла в состав монографии «Освободительные движения в американских колониях Испании от их завоевания до войны за независимость (1492- 1810 гг.)».

Новый виток научного интереса к деятельности «Предтечи» начался после опубликования уже проанализированной нами коллективной статьи «Об освободительной войне испанских колоний в Америке (1810-1826)» (1956 г.). В 1960 -е гг. первую полную русскоязычную биографию Ф. де Миранды создаёт И.Р. Григулевич, периодом пребывания нашего героя в России занимаются Б.Н. Комиссаров и Б.В. Лукин Лукин Б.Н. Связи Миранды с российской дипломатической миссией в Лондоне // Новая и новейшая история. 1966. №4. С.67-73.. В 1970-80 гг. к истории его деятельности обращаются в своих работах Н.Н. Болховитинов, А.Н. Глинкин, Л.Ю. Слёзкин, А.Ф. Шульговский и ряд других советских латиноамериканистов. Вершиной развития советской латиноамериканистики в этом направлении Э.С. Дабагян называет монографию М.С. Альперовича «Франсиско де Миранда в России» и его многочисленные статьи о «Предтече», за которые он впоследствии (наряду с И.Р. Григулевичем, А.Ф. Шульговским и др.) был награждён орденом Франсиско де Миранды I степени Дабагян Э.С. Указ.Соч. С.59-60..

1.2. Симон Боливар - «Освободитель» Великой Колумбии

Уже неоднократно упоминалось, что приемником Ф. де Миранды в деле руководства освободительным движением в Венесуэле стал Симон Боливар (1783-1830 гг.). Как и в случае с его предшественником, для выявления основных аспектов академических интересов отечественных историков к его личности и деятельности, для начала кратко выделим основные этапы его биографии. Также как и Ф. де Миранда, он родился в столице Венесуэлы Каракасе, в богатой и влиятельной креольской семье. Получил домашнее образование, одним из его учителей был вдающийся философ и просветитель С. Родригес. В молодые годы будущий « Освободитель» (такой титул был присвоен С. Боливару в 1813 г.), подобно Ф. де Миранде, немало путешествовал: четыре года изучал право в Испании (1799-1802 гг.), затем с 1804 по 1807 гг. вновь посещал отдельные государства Европы, повторно сблизился с С. Родригесом.

В 1807 г., вернувшись в Венесуэлу, приступил к активной политической деятельности. В период провозглашения независимости Венесуэлы (1810-11 г.) стал одним из ближайших соратников Ф. де Миранды. После конфликта с «Предтечей» и его ареста возглавил успешное вторжение в Венесуэлу из Новой Гранады (Колумбии) (1812-1813 гг.). Из-за падения установленной им Второй республики (1814 г.) короткое время организовывал повстанческое движение в Новой Гранаде, откуда перебрался сначала на Ямайку, а затем на Гаити. В 1817 г. вернулся в Венесуэлу, где возглавил освободительный поход в Колумбию (закончился разгромом испанцев при Бояке (1819 г.)). После избрания в конце 1819 г. президентом Великой Колумбии к лету 1821 г. окончательно освободил от испанцев Венесуэлу, а в следующем году - и Эквадор (совместно с А.Х. де Сукре). За этими военными победами последовало освобождение Перу и Боливии (совместно с Х. де Сан-Мартином), окончательно завершившее к 1826 г. войну за независимость испанских колоний в Латинской Америке.

Политические мероприятия С. Боливара не были столь успешными как военные. Одним из главных поражений «Освободителя» стал провал Панамского конгресса (1826 г.), в ходе которого ему не удалось осуществить проект по созданию объединённого государства Южных Штатов Америки. В Колумбии начались партийные раздоры со сторонниками автономии, в 1825 и 1827 гг. соответственно С. Боливар лишился президентских постов в Боливии и Перу. В начале 1830 г. после многочисленных обвинений в тирании он добровольно ушёл в отставку с поста Президента Великой Колумбии. В декабре того же года лишившийся всех своих политических должностей С. Боливар умер в колумбийской Санта - Марте.

Наиболее полной и подробной работой, посвящённой С. Боливару, является неоднократно переиздавшая в серии «Жизнь замечательных людей» одноимённая биографическая монография И.Р. Григулевича, которую мы будем цитировать по её последнему переизданию (1981 г.). Первичным философским влиянием, испытанным «Освободителем» историк считает воспитание в духе трудов Ж.-Ж. Руссо, поклонником идей которого был его первый учитель С. Родригес Лаврецкий И.Р. Боливар. М.,1981. С.14-25.. Значимыми были для него и встречи с прибывавшими в Каракас европейскими учёными, такими как А. Гумбольдт и Э. Бопланом. Ведущим фактором формирования его личности представляется И.Р. Григулевичу двойственное отношение юного С. Боливара к Наполеону Бонапарту, неприязнь к нему как к деспоту-императору и восхищение им как полководцем.

Двойственной считает историк и собственную деятельность С. Боливара на посту лидера Патриотической хунты Там же. С.36-43.. С одной стороны, он и его соратники находились под значительным влиянием консервативного и нерешительного старшего поколения мантуанцев. С другой стороны - добились ослабления налогового бремени, ввели свободу внешней торговли, начали борьбу с рабством, организовывали успешные миссии в Вашингтоне и Лондоне. Касаемо вопроса о поддержке политики молодого С. Боливара широкими народными массами, И.Р. Григулевич пишет следующее. Во время начала своей деятельности в Новой Гранаде он мог основываться на отсутствии там значительного кастового разрыва, существовавшего в Венесуэле (в виду преобладания белого населения) и старался полагаться на политическое единство провинций этой колонии Там же. С.45-46..

Благодаря своим военно-организаторским и ораторским навыкам С. Боливар смог сплотить колумбийское население в единую армию, убедить недоверявших ему поначалу деятелей национального конгресса и напуганных зверствами Х. Д. де Монтеверде креолов, и наконец, освободить в начале часть провинций Венесуэлы, а потом и всю страну. Поддержки полководца стали искать отряды других деятелей освободительного движения, таких как Сантьяго Мариньо Лаврецкий И.Р. Указ.Соч. С.57-61., в будущем(1813-14 гг.) конфликтовавший с «Освободителем» из-за непризнания главенства последнего в новой Венесуэльской республике и создавший собственное государство на востоке страны. Параллельно с борьбой против внешнего противника С. Боливару, по словам И.Р. Григулевича, приходилось сражаться ещё и с внутренним врагом.

Ещё одним соперником нашего героя, теме борьбы с которым И.Р. Григулевич посвящает значительный фрагмент одной из глав своей работы, был лидер льянерос Х.Т. Бовес. Поражение от него стало основной причиной падения второй Венесуэльской республики в 1814 году. Примечательно также, что наступление отличавшегося особой жестокостью к патриотам испанского генерала П. Морильо, происходившее в период отсутствия С. Боливара в Венесуэле, встретило активное противодействие со стороны тех же льянерос, уже через несколько месяцев после гибели Х.Т. Бовеса (убит венесуэльским патриотами в 1814 г.) перешедших на сторону освободителей Там же. С.64-70.. Партизанское движение, действовавшее против испанских роялистов, параллельно с ними, так же активно развивалось и в период нахождения С. Боливара на Ямайке и Гаити.

Продолжали своё сопротивление и военные союзники нашего героя, такие как генерал, сын голландской мулатки М. Пиар (кстати, снискавший поддержку индейцев благодаря борьбе с католическими миссионерами). В 1817 г. этот полководец был арестован и расстрелян по приказу бывшего товарища за организацию заговора негров и мулатов. С большим успехом проходило взаимодействие С. Боливара с одним из лидеров льянерос Х.А. Паэсом, в 1818 г. присягнувшим на верность нашему герою и Венесуэльской республикеТам же. С.93-101.. Окончательно цель объединения усилий венесуэльских лидеров освободительного движения и привлечения в свою поддержку иностранных легионеров была достигнута, по словам И. Р. Григулевича, в ходе второго Венесуэльского конгресса (февраль 1819 г.) Там же. С.107-109..

Высоко оценивает историк и значения битвы при Боготе, с которой по его словам, началось полное освобождение всех остальных испано-американских колоний. После неё правительство метрополии решилось наконец-то установить мир с патриотами на выгодных для них условиях Лаврецкий И.Р. Указ. Соч.С.120-125., дав С. Боливару шанс на окончательное освобождение Венесуэлы в 1821 г. Противодействием народным массам (представителям духовенства в Пасто Там же. С.130-133. , льянерос) была отмечена и Эквадорская кампания С. Боливара. Последняя, Перуанско-Боливийская военная экспедиция «Освободителя» была связана с конфликтом с ещё одним из его соратников в борьбе за независимость, национальным героем Аргентины Х. де Сан-Мартином. Последний пытался добиться от С. Боливара военной помощи для окончательного освобождения этих территорий или остаться его сподвижником в этом деле. Однако, такой расклад, по словам И.Р. Григулевича, не удовлетворял личных амбиций президента Великой Колумбии, эгоистично вынудившего соперника подать в отставку Там же. С.142-144.. Конфликтовал «Освободитель» и со своим бывшим соратником по Эквадорской кампании А.Х. де Сукре, командовавшим вспомогательной горной армией.

Переходя от военной карьеры С. Боливара к его политической деятельности, И.Р. Григулевич указывает на многочисленные ошибки и слабости верного своим идеям и принципам « Освободителя» (при отдельных успехах таких, как формирование индейского законодательства и меры по отмене рабства во всех освобождённых государствах), как управленца. Среди них историк выделяет передачу А.Х. де Сукре полной свободы действий в Перу, чрезмерный идеализм в составлении Конституции Боливии без учёта коростных интересов генеральского окружения, желавшего провозгласить С. Боливара императором. Также нашего героя отличала излишняя убеждённость в идее объединения всех освобождённых колоний в единое государство ради сохранения коллективной силы ослабленных освободительной борьбой республик в «войне против тиранов» (на Панамском конгрессе осуществлению этого плана активно противодействовали США) Там же. С.168-173..

Систему политических провалов дополняли нищета и бунты в недавно освобождённых колониях. Не смотря на переубеждения со стороны вице-президента Великой Колумбии Ф. Сантандера (во время мятежа генерала Х.А. Паэса в Венесуэле 1826 г.), С. Боливар надеялся на объединение и сплочение федерации посредством введения в ней Боливийской конституции. Позже он пошёл на уступки своего давнего соратника и решился на не слишком успешные переговоры с лидерами льянерос Там же. С.179-182.. Пытаясь подавить мятежи в Перу, и, чувствуя недоверие к себе со стороны Колумбийского Учредительного собрания, С. Боливар отважился на роковой, по мнению И. Р. Григулевича, шаг, сделанный им из-за неуверенности в «атмосфере враждебности» Лаврецкий И.Р. Указ. Соч.С.195-196.. Он решил произвести государственный переворот, арестовать премьер-министра и возложить на себя полномочия диктатора, покровительствующего аристократии и духовенству. Этот переворот И.Р. Григулевич назвал «победой без лавров» Там же. С.199. над собственноручно освобождённым народом. Этот шаг привёл к конфликту С. Боливара к конфликту не только с Ф. Сантандером, но и с бунтовщиком Х.А. Паэсом, провозгласившим в 1828 г. самостоятельность Венесуэлы. Одновременное сочетание этих событий и процессов и стало причной добровольной отставки в начале 1830 г.

Несмотря на неверное понимание им «пути к прогрессу и благоденствию», И.Р. Григулевич считает С. Боливара выдающимся борцом за независимость испано-американских колоний, сумевшим выразить политические надежды широких народных масс (индейцев, негров, льянерос), объединившего разрозненный лагерь «патриотов», осознававшего и предвидевшего опасность установления тираний. В заслуги «Освободителя» ставится и то, что он ценой немалых усилий пытался сдерживать политическую борьбу своих соратников-генералов, в полной мере разгоревшуюся после его смерти, сохранял в любых обстоятельствах верность заложенным в него с юности идеям просвещения Там же. С. 211-214..

Другим масштабным исследованием, посвящённым деятельности С. Боливара стала вышедшая в 1991 г. монография д.и.н. А.Н. Глинкина « Дипломатия Симона Боливара». Первым значимым для нас вопросом, поднимаемым в анализируемой работе, становится его лондонская миссия 1810- 1811 гг. Историк обосновывает малую дипломатическую успешность этого предприятия двойственными отношениями Англии и Франции: последняя уже не могла осуществить военно-морское вторжение в Великобританию, но продолжала её экономическую блокаду. Также победе миссии не способствовал и недавно заключенный военный союз между Лондоном и Кадисом, что не позволяло английскому правительству признать новый статус Венесуэлы Глинкин А.Н. Дипломатия Симона Боливара. М., 1991. С.35-40..

Однако некоторые английские политики, такие как маркиз Р. Уэллсли (брат герцога Веллингтона), надеялись переговорами с испано-американскими революционерами повлиять на лояльность своих союзников. По этой причине переговоры С. Боливара с английским министром иностранных дел А.Н. Глинкин рассматривает как чрезвычайно напряжённые, затяжные и крайне неоднозначные по результатам (объявление морской блокады Венесуэлы одновременно было и ущемлением торговых интересов испанской метрополии). В конечном итоге, по словам А.Н. Глинкина, переговоры закончились компромиссным для обеих сторон шагом: Англия соглашалась на военную поддержку Венесуэлы при нападении Франции и поддержание торгово-экономических связей с ней при условии сотрудничества освобождённой республики с англо-испанским союзом против Наполеона I Глинкин А.Н. Указ.Соч. С.44-48.. На последней встрече с С. Боливаром Р. Уэсли объявил морскую блокаду Венесуэлы односторонним шагом испанского правительства, не поддерживаемым Англией. По конкретным показателям А.Н. Глинкин считает первую дипломатическую миссию С. Боливара провальной, однако признаёт её значение для понимания молодым революционером внешнеполитической ситуации в Европе, формирования у него проекта колониальной федерации, получения поддержки его деятельности со стороны Ф. де Миранды Там же. С.55-60..

Более успешной А.Н. Глинкин считает внутриоколониальную дипломатию «Освободителя». К её мероприятиям историк относит установление им сотрудничества между Венесуэльской и Колумбийской хунтами, переговоры с лидерами отдельных провинций о признании власти центрального правительства. Отдельно рассматривается главная дипломатическая победа того периода - установление военно-политического союза между патриотами Венесуэлы и Новой Гранады Там же. С.60-90.. С. Боливар был сформирован по законам новой «демократический дипломатии» (термин А.Н. Глинкина) без тайных сговоров, закулисных махинаций и силового принуждения. Новая дипломатическая система должна была стать обращённой ко всему мировому сообществу и отказавшейся от призывов к мести и ответным репрессиям по отношению к противнику (на практике это не всегда удалось (убийства испанских пленных в январе 1814 г.)).

Как один из примеров переговоров С. Боливара с лидерами освободительных движений, А.Н. Глинкин рассматривает его взаимоотношения с одним из первых президентов Гаити А.С. Петионом. Этот политик после трёхнедельных переговоров согласился оказать Венесуэле военную помощь при условии освобождения проживавших на её территории негритянских рабов (при их поступлении на службу в Венесуэльскую освободительную армию, что настроило в поддержку С. Боливара даже их бывших владельцев). Что касается истории иностранного легиона нашего героя, то А.Н. Глинкин критикует сторонников и «розового», и «чёрного» мифов о нём, позитивно оценивая как идеологическую, так и боевую стойкость отдельных его представителей, из которых даже вышли несколько верных адъютантов «Освободителя» Глинкин А.Н. Указ.Соч. С.103-110.. Выдающейся дипломатической идеей С. Боливара на уровне отношения между колониями А.Н. Глинкин называет пропаганду идеи их солидарности. Эта концепция вовсе не была лишь бесплодной мечтой нашего героя, но основывалась на конкретных принципах (равноправие членов союза без нарушения их суверенитетов и основ конституций, равенство с мировыми лидерами во внешней политике, конкретность цели единства для победы) Там же. С.118-119..

Одной из черт дипломатии С. Боливара А.Н Глинкин называет его авантюризм, особенно ярко проявившийся во время переговоров с Испанией (1820-21 гг.), практически не осуществимых как с политической, так и с дипломатической точки зрения, в том числе в виду сложностей с подбором исполнителей этой миссии, и поэтому проигранными. Однако и эта дипломатическая схема достигла одной из своих целей - доказательства миролюбия молодой Колумбийской республики и роста международного авторитета нашего героя как политического деятеля Там же. С. 129-130.. Столь же трудоёмкими были и переговоры с США, чья внешняя политика сочетала в себе начала нейтралитета и постоянного расширения международного влияния (в том числе, экспансии на остров Амелия и в Восточную Флориду, доставки оружия испанцам в Гвиане).

Венесуэльское и колумбийское освободительное движение американские лидеры рассматривали, по словам А.Н. Глинкина, как внутреннюю ссору в испанской империи, в которую не следует вмешиваться иностранным государствам. Дипломатические переговоры с эмиссаром США Б. Ирвайном, отправленным в Венесуэлу в 1818 г. и считавшимся сторонником испано-американских патриотов, также не возымели особых успехов из-за ограниченности его полномочий. Как об этом пишет А.Н. Глинкин, военной поддержки со стороны США Венесуэле удалось добиться только к августу 1819 г. Значительное влияние на эти успехи имело назначение первым Министром иностранных дел Великой Колумбии молодого дипломата П.Х.Р. Гуаля (1821-25 гг.) Там же. С.140-152. До этого момента он шесть лет действовал как дипломатический эмиссар в США.

Подробно рассматривает А.Н. Глинкин и взаимоотношения С. Боливара с уже упоминавшимся здесь Х. де Сан-Мартином, в 1821-22 гг. протектором Перу. Их взаимоотношения историк описывает как стремление к сотрудничеству, несмотря на существенные разногласия (в сфере определения границ отдельных муниципалитетов, выбора форм правления (С. Боливар-убеждённый республиканец, его оппонент - сторонник монархии)). Наиболее странным и неожиданным моментом в их взаимоотношениях А.Н. Глинкин считает неожиданный вынужденный или же добровольный уход (этот вопрос в течении более чем 100 лет служил предметом историко-политических дискуссий) ещё молодого (44 года) Х. де Сан-Мартина со всех занимаемых им постов. Эта отставка породила политический кризис в Перу, закончившийся установлением там диктатуры С. Боливара. Однако в целом встреча в Гуаякиле оценивается и достаточно позитивно, как открытие пути для дальнейшего сотрудничества патриотов Перу и Великой Колумбии, а также разрешения первоначальной конфликтной ситуации, сложившейся между их лидерами Глинкин А.Н. Указ.Соч. С.183-185..

В связи с вопросом о дипломатической подготовке Панамского конгресса А.Н. Глинкин анализирует проблему жизнеспособности федерации слабых, молодых государств, нуждающихся для сохранения своей внешнеполитической конкурентоспособности в союзе с одной из «великих держав» той эпохи, например с США, которые в период конгресса возглавлял президент Дж. Монро (1817-25 гг.). Как пишет автор анализируемой монографии, американские политики рассматривали Испанскую Америку как поле противостояния с другой могущественной англосаксонской державой - Великобританией. Поэтому долгое время они занимали в отношении её выжидательно-изучающую позицию, выразителем которой был дипломат и один из авторов «Доктрины Монро» Дж. К. Адамс (Президент США в 1825-29 гг.) Там же. С.205-209..

Сам этот внешнеполитический проект А.Н. Глинкин трактует как акт сопротивления продолжающейся европейской экспансии на Запад и одновременно туманно обозначенного (прикрываемого общностью интересов Северной и Южной Америки) начала собственного североамериканского продвижения на юг континента Там же. С.209-225.. Если установление торгово - экономических связей между правительствами («договор о мире, дружбе, торговле и навигации» (1824 г.)) Дж. Монро и С. Боливара проходило, по словам А.Н. Глинкина досточно успешно, то их политическое сотрудничество не было столь продуктивным.

Причиной этому были противоречия между доктринами панамериканизма и латиноамериканизма (политическое укрепление положения бывших колоний Испании вступало в конфликт с экспансионистскими проектами США). «Освободитель» же видел в объединении слабых и молодых государств с могущественным соседом угрозу их суверенитету при отсутствии реального учёта их конкретных условий и особенностей. В таких условиях, по словам А.Н. Глинкина, главной задачей североамериканских послов на Панамском конгрессе становилось полное недопущение успешного складывания системы испаноамериканского единства, реализации которой С. Боливар добивался более пятнадцати лет. Первым методом США для решения поставленной задачи было затягивание назначения делегатов конгресса со своей стороны и значительное ограничение их дипломатических полномочий.

Другим камнем преткновения между североамериканскими и латиноамериканскими лидерами был Кубинский вопрос. В нём экспансионистскую позицию США также поддерживала и Великобритания, также содействовавшая сохранению в колонии испанской власти. С. Боливар в этом вопросе занимал выжидательную позицию, ища время и возможности для привлечения новых сил для осуществления экспедиции на Кубу и Пуэрто--Рико, реализация которой постоянно откладывалась в силу различных обстоятельств Глинкин А.Н. Указ.Соч. С.230-236.. Помимо внешнеполитических противоречий, подготовка и сбор Панамского конгресса выявили и внутренние разногласия между испано-американскими республиками: изоляционистскую позицию парагвайского диктатора Х.Г. Франсии, расовый тендеционализм «чёрной республики» на Гаити. Выявилась и действительная идейная «близость» предстателей основных его участников - Перу, Великой Колумбии, Соединённых Провинций Центральной Америки и Мексики. Основное значение конгресса А.Н. Глинкин видит в создании первой в мировой истории «миролюбивой» конфедерации слабых государств против сильных держав. Однако федеративный проект не удалось осуществить из-за слабости торгово-экономических связей между молодыми республиками и незначительности социальной базы поддержки объединения Там же. С.260-263.. Их отсутствие не мог заменить даже политический авторитет сильного лидера, каким и был С. Боливар.

Отдельно анализируются и дипломатические отношения С. Боливара с европейскими державами. Главным их мотивом было противодействие антиреволюционной деятельности Священного союза, против которого наш герой долгое время искал различные методы борьбы (от союза с Англией и США до поиска путей установления отношений с отдельными европейскими странами в обход «санитарных кордонов» союзников). Последнему пути активно противодействовали испанские дипломаты. Как пишет А.Н. Глинкин, более активно и доброжелательно относились к союзу с Испаноамериканскими государствами представители аристократических и деловых кругов европейских столиц. Переговоры с ними также не всегда приводили к выгодным для колумбийского правительства результатам, хотя и убеждали его представителей в возможности непрямого влияния на политические решения через экономическую сферу Глинкин А.Н. Указ. Соч.С.280-285..

Однако, после самоубийства английского министра иностранных дел Р.С. Каслри (занимал свой пост с 1812по 1822 гг.), придерживавшегося происпанских взглядов и прихода к власти его более либерального приемника Дж. Каннинга, одного из главных противников Священного союза, бывшие испанские колонии, несмотря на усиленное сопротивление консервативных тори и лично короля Георга IV (правил с 1820 по 1830 гг.), получили шанс на международное признание. Новый Английский премьер-министр попытался убедить Испанию в необходимости признать независимость её бывших колоний в обмен на поддержку её кубинской экспансии, а после её отказа доказал правоту этого решения перед королём и Парламентом, несмотря на официальные протесты бывшей метрополии.

Успех этого проекта А.Н. Глинкин считает поворотным моментом в установлении дипломатических отношений Великой Колумбии со странами Западной Европы. Постоянными противоречиями с Англией и слабостью политической власти, как последних Бурбонов, так и нового короля Луи Филиппа Орлеанского объясняет А.Н. Глинкин дипломатическое признание независимости бывших испанских колоний Францией летом 1830 года Там же. С.285-292.. Сложными, в виду борьбы патриотов с роялистки настроенными католическими священниками историк называет отношения между великой Колумбией и Ватиканом.

Однако, в 1823 г. С. Боливар сумел уговорить Папу Римского Пия VII (1800-1823 гг.) на свой проект адаптации католической церкви в Испанской Америке к местным реалиям. В ответ на это папство заняло позицию нейтралитета по отношению к латиноамериканским патриотам. Но из-за смерти Пия VII в 1823 гг. дипломатическое признание было получено только к концу 1828 года Глинкин А.Н. Указ. Соч. С.293-295.. Гораздо раньше, несмотря на участие Александра I в деятельности Священного Союза, С. Боливару удалось установить дипломатические контакты с Российской империей (1810-1812 гг.). Однако официальное признание (российское дворянское общество всегда выступало на стороне патриотов) было достигнуто лишь после смерти становившегося всё более консервативным Александра I, в 1826 году Там же. С.303-305..

Значительно более сложной была ситуация в Испании. Там дипломатическое признание независимости своих бывших колоний было частично (для Мексики) достигнуто, по словам А.Н. Глинкина, только к 1836 г., после смерти неоднократно возвращавшего себе трон (и сохранившего свою власть даже после Испанской революции 1820-23 гг.) короля Фердинанда VII (правил в 1808 и 1813-33 гг.). Переговоры с Испанией затянулись более чем на 60 лет (до обретения независимости Гондурасом в 1894 г.). В конце 1820-х гг. к затруднениям с международным признанием со стороны европейских государств добавилась также и проблема их губительного вмешательства во внутренние дела постепенно распадавшейся Великой Колумбии со стороны США, Англии и Франции, по мнению А.Н. Глинкина, только ускорившие гибель детища С. Боливара Там же. С.318-328..

В заключение своей работы А.Н. Глинкин перечисляет основные заслуги С. Боливара как дипломата: достижение народами испанской Америки равноправия с ведущими государствами на внешнеполитической арене, переход от «ученической» дипломатии Ф. де Миранды к становлению Великой Колумбии одним из центров международной политики. По словам автора анализируемой монографии, С. Боливару удавалось успешно действовать на трёх специфических дипломатических фронтах (США, Европа и бывшие колонии), несмотря ни на что продолжать продвигать в жизнь свою идею конфедерации Латиноамериканских государств, первого внешнеполитического союза во имя мира, а не войны. Дипломаты его школы, несмотря на отсутствие у них громких титулов, могли на равных соперничать со своими мировыми коллегами. Несмотря на их усилия, судьба внешнеполитической системы «Освободителя», как и его личная биография, была счастливой и трагической одновременно Там же. С.332-334..

Многие значимые историографические проблемы, связанные с биографией и деятельностью С. Боливара, впервые поставленные в фундаментальных монографиях И.Р. Григулевича и А.Н. Глинкина, получили своё развитие в трудах советских и современных российских историков. Так вопрос о взаимоотношениях « Освободителя» и его латиноамериканских соратников по борьбе за независимость испаноамериканских колоний получил неожиданное развитие в статье к.и.н. О.И. Поскониной « Образы прошлого. Герои войны за независимость Венесуэлы в мемуарах адъютанта Боливара» (2018 г.). Ирландец генерал Д.Ф. О' Лири, автор рассматриваемого источника, сражался под началом своего командира при Бояке в Колумбии (1819 г.) и Карабобо в Венесуэле (1821 г.), прошёл под его началом всю Перуанскую кампанию, оставался при нём до последних минут жизни Посконина О.И. Образ С. Боливара в «Воспоминаях» генерала О' Лири // История Латинской Америки в мировой исторической и общественной мысли XVI-XIX веков. М.,2010. С.116-133.. Близкий своему великому командиру по духу взглядов, он соответствующим образом оценивал и общих друзей и противников. Например, офицер выставлял в исключительно непривлекательном свете личность «холодного и лицемерного» Х. де Сан-Мартина, с которым С. Боливар конфликтовал из-за права лидерства в освобождении Перу Посконина О.И. Образы прошлого. Герои войны за независимость Венесуэлы в мемуарах адъютанта Боливара // Латиноамериканский исторический альманах. 2018. № 20. С.74..

Что касается образа Ф. де Миранды, то его арест С. Боливаром небеспристрастный в данном случае Д.Ф. О' Лири объясняет исключительно чувством долга «Освободителя» и необходимостью соблюдения чётких условий капитуляции с обеих сторон, но никак не его личной мстительностью и неприязнью по отношению к «Предтече». С другой стороны, С. Боливар продолжал считать Ф. де Миранду своим учителем в революционном деле. Поэтому от адъютанта «Освободителя» требовалось создание достаточно сбалансированного, с учётом всех недостатков и достоинств личности предшественника, образа последнего. В интерпретации автора рассматриваемого источника, по словам О.И. Поскониной, изначальное восхищение С. Боливара личными качествами Ф. де Миранды на этапе их знакомства сменилось резким расхождением взглядов по политическим (судьба колониальных испанцев) и военных (организация кампании против Х.Д. де Монтеверде) вопросам после начала активной фазы освободительной борьбы.

Негативный образ Ф. де Миранды составляется на основе оценок С. Боливаром и его адъютантом отдельных военно-политических ошибок тех лет, не оправдавших надежд молодых патриотов на значительный опыт, таланты и образованность (в силу полководческой осторожности и медлительности стареющего «Предтечи»), приведших к несвоевременной капитуляции Венесуэлы. С другой стороны, тот же Д.Ф. О' Лири называет Ф. де Миранду «мучеником», страдавшим в испанском плену и королевской тюрьме Посконина О.И. Указ.Соч. С.81.. Смешанными красками пишет мемуарист и образ другого соратника-противника С. Боливара лидера льянерос и первого президента независимой Венесуэлы Х.А. Паэса. В этом источнике полководец и политик представляется одновременно слабым военачальником (в виду своей необразованности, нервозности, умения командовать только небольшими партизанскими отрядами и недисциплинированности) и выдающимся диктатором, сумевшим противопоставить свой авторитет и личное влияние беззаконию и анархии Там же. С.83-84..

Такое же противопоставление амбициозного мятежника и мужественного военачальника лежит и основе образа генерала М. Пиара. Как видно из литературного портрета генерала С. Мариньо, представленного в анализируемых мемуарах, как бездарный интриган и сепаратист, позитивность изображения того или иного полководца напрямую связывается с поддержкой им идей и воззрений С. Боливара. В них «Освободителю» всегда были близки генералы Р. Урданета (временный глава правительства Великой Колумбии в 1830-31 гг.), П.Б. Мендес (военный министр Великой Колумбии), а также некоторые гражданские политики, такие как, уже неоднократно упоминавшийся здесь выдающийся дипломат П. Гуаль Там же. С.88-89.. Исключительно положительно отзывался Д.Ф. О' Лири и о большинстве полководцев освободительных войн, павших на полях сражений или расстрелянных испанскими роялистами в первые годы борьбы за независимость. В целом, по словам О.И. Поскониной, небеспристрастный мемуарист уделяет различное внимание отдельным деятелям Освободительных войн в испанской Америке в зависимости от близости их взаимоотношений с С. Боливаром и степени вклада в победу над испанскими роялистами (вопрос о предателях, сепаратистах и бунтовщиках). Любые сравнения и сопоставления исторических личностей производились, если не на основе реальных свидетельств со стороны «освободителя», то с позиции его непререкаемых, «эталонных» моральных принципов и идеалов Там же. С.91-92..