Война за независимость в Испанской Америке (1810–1826) в отечественной историографии

В итоге, в условиях характерного для Аргентины (но не для Австралии) расхождения экономического капитализма и цивилизационного традиционализма, по словам В.П. Казакова, на Ла-Плате конца 1820- х гг. к власти мог прийти только популист, чётко понимающий требования народа и говорящий с ним на его же языке, … а таким и был, в отличие от своего соперника, Х.М. Росас Казаков В.П. Б. Ривадавия и Х.М. Росас: два пути развития Аргентины // Латиноамериканский исторический альманах. 2016. № 16. С.343-345. . Завершая анализ историографии по Войне за независимость Аргентины, мы хотели бы упомянуть, что свой подход к противопоставлению режимов Б. Ривадавии и Х.М. Росаса В.П. Казаков продолжил в очерках «Аргентина: Майская революция и разрыв с колониальным прошлым» и « Консервативная революция» для уже упоминавшейся здесь монографии «Либерализм и консерватизм в Латиноамериканской истории» Либерализм и консерватизм в Латиноамериканской истории. М.,2018. С.11-81. (2018 г.), а также при анализе послевоенного политического устройства Аргентины в главе «Революция на Ла-Плате» для коллективной работы « Война за независимость Латинской Америки» Казаков В.П. Революция на Ла-Плате // Война за независимость Латинской Америки. М.,2011. С.113-153.(2011 г.).

3.3 Два подхода к истории Освободительной войны в Чили

Как мы уж упоминали вначале этого раздела, следующим после Соединённых провинций Рио - де-ла - Платы независимым государством Испанской Америки стало Чили. Если крупнейшим специалистом по истории Аргентины начала XIX вв. по праву считался А.И. Штрахов, то изучению Чили той же эпохи посвятил значительную часть своих работ его коллега по Сектору истории стран Латинской Америки в Институте истории Академии наук СССР (сейчас - Центр латиноамериканских исследований Института всеобщей истории РАН; в разные годы в его состав входили также Н.М. Лавров, М.С. Альперович, А.М. Зорина, С.А. Созина, В.П. Казаков, А.А. Щелчков, Н.Г. Ильина, Е.А. Ларин, Л.Ю. Слёзкин и др.) д.и.н. Ф.А. Гаранин. Как и А.И. Штрахов, он участвовал и в создании сборников «Очерки истории…» (соответственно «Очерки истории Аргентины» (1961 г.) и «Очерки истории Чили» (1967 г.)), а также написал главу по изучаемому им региону для уже неоднократно упоминавшейся коллективной монографии 1964 г.

Перейдём к анализу последнего из вышеуказанных трудов этого историка-латиноамериканиста. В очерке, озаглавленном « Война за независимость Чили», Ф.А. Гаранин уже с первых строк определяет значительную в происходящих в этом регионе революционных процессах роль народных масс (в том числе, индейцев, негров-рабов, метисов), до этого в течение многих лет отрицаемую зарубежными историками Гаранин Ф.А. Война за независимость Чили // Война за независимость в Латинской Америке (1810-1826 гг.). М.,1964. С.81-88.. Подобно А.И. Штрахову, учёный признаёт предтечей освободительного движения не прекращавшиеся в течение почти трёхсот лет войны индейцев (в этом регионе они были представлены племенами арауканов) против испанских колонизаторов. Среди других предпосылок будущей революции он выделяет эксплуатацию коренного населения в экскомьендах (позже - асьендах) и на рудниках, укрепление политико - экономического положения феодальных магнатов и церкви (именно ему пыталась противостоять креольская верхушка).

К ним добавляется иезуитская монополия на многие типы мануфактурного производства и торговли, ограниченная регионом Перу и строго регламентированная система внешней торговли, противоречившая отмене в восемнадцатом веке ряда торговых монополий и развитию дорожной инфраструктуры. Среди внешних факторов, повлиявших на подъём борьбы за независимость, помимо Французской и Североамериканской революций, а также первых освободительных выступлений в Буэнос-Айресе, Ф.А. Гаранин выделяет и индейское восстание под руководством Тупака Амару (анализу этих событий посвящена монография С.А. Созиной « Тупак Амару - великий индейский повстанец, 1738-1781.» (1979 г.)). Так же, как и в Аргентине, началу полномасштабной освободительной войны в Чили предшествовал период малоуспешных заговоров членов отдельных тайных обществ Гаранин Ф.А. Указ.Соч. С.85-87..

Первым этапом войны историк называет реакцию колониальной администрации на Майскую революцию в Буэнос-Айресе, выразившуюся в создании роялисткой Хунты Сантьяго (лидер - губернатор М. де Торо Самбрано). Однако монархической направленности деятельности этого органа стала противоречить деятельность лидера радикального крыла этого органа Х.М. де Росаса (не путать с одноимённым аргентинским диктатором), установившего дипломатические отношения между Чили и Буэнос-Айресом, провозгласившего свободу торговли и предпринимательства, а также начавшего формирование в стране (не без поддержки лидеров Ла-Платы) регулярной армии. Однако, его недостаточный радикализм, пишет историк Там же. С.89-93., поспособствовал укреплению в Сантьяго влияния роялистов, сумевших перенаправить в нужное им русло деятельность государственного конгресса, состоявшего, по большей части, из депутатов от латифундистов и крупного купечества.

С другой стороны, такой расклад событий лишь способствовал скорейшему народному восстанию под руководством Х.М. Росаса и Х. М. Карреры (заметим, что о биографии и деятельности последнего недавно был выпущен первый русскоязычный очерк в составе монографии Ю.М. Лезгинцева « Соратники и соперники» Лезгинцев Ю.М. Соратники и соперники: историко-биографические очерки эпохи борьбы за независимость испанских колоний в Южной Америке. М.,2017.С.194-215. (2017 г.)). Последний стал в 1811-13 гг. лидером новой Хунты, введшей в действие Первую Конституцию Чили и проведшей ряд реформ в сфере образования и культуры (создание первых в стране библиотеки и газеты). Однако, в отличие от Х.М. де Росаса, в аграрном вопросе этот диктатор, несмотря на многочисленные уступки народным массам, опирался на влияние помещичьей верхушки, ради поддержки которой даже соглашался на включение Чили в состав Испанской империи Гаранин Ф.А. Указ.Соч. С.92-94.. Противостояние двух лидеров освободительного движения привело, по словам Ф. А. Гаранина, к внутреннему конфликту между Сантьяго и Компенсьоном (резиденция Х.М. Росаса), закончившемуся поражением последнего и коренным расколом в среде патриотов. Однако, и Х.М. Каррера вскоре, после ряда военных поражений от испанцев, был вынужден уйти в отставку, передав диктаторские полномочия уже неоднократно упоминавшемуся здесь Б. О' Хиггинсу (среди работ о его биографии можно выделить статьи В.Р. Лаврецкого «Бернарде О' Хиггинс - отец независимости Чили» Лаврецкий В.Р. Бернарде О' Хиггинс - отец независимости Чили // Новая и новейшая история. 1987. №1. С.213-217. (1987 г.) и В.В. Разуваева «Бернардо О' Хиггинс (грани личности)» Разуваев В.В. Бернардо О' Хиггинс (грани личности) // Латинская Америка. 1986. №10. (1986 г.), а также очерк в составе вышеупомянутой работы Ю.М. Лезгинцева Лезгинцев Ю.М. Указ.Соч. С.145-193.). По словам Ф.А. Гаранина, единственным способом прекратить войну в сложившихся обстоятельствах было перемирие с Испанией, чем и воспользовался вновь сместивший его Х.М. Каррера. Итак, первый этап Освободительной войны (1810-14 гг.) завершился поражением патриотов из-за внутреннего противостояния консервативных и радикальных группировок в их лагере.

С осени 1814 г. начался новый период борьбы за независимость, характеризующийся, как об этом пишет историк, активным противодействием народных масс репрессивной деятельности колониальных властей и подготовкой совместной военной кампании Б.О' Хиггинса и аргентинского генерала Х. де Сан-Мартина. Последний надеялся использовать Чили как плацдарм для дальнейшего освобождения Перу (их армию, состоявшую, большей частью, из негров и индейцев, историк также считает по-настоящему народной). Андский поход, начавшийся зимой 1817 г. и продолжавшийся до весны 1818 г., ознаменовал собой переход к завершающему этапу освобождения Чили. Параллельно Б. О' Хиггинс проводил реформы по реорганизации чилийского флота, отмене дворянских титулов, перераспределению земельной собственности, урегулированию системы арамейского снабжения. Однако, несмотря на все успехи деятельности чилийского лидера, ему не удалось сломить влияние помещичьей верхушки и католического духовенства, модифицировать отсталую аграрную экономику бывшей колонии, разрушить систему латифундий. Поэтому эта буржуазная революция, как и в случае с Аргентиной, оставалась, по мнению Ф.А. Гаранина, незавершённой Гаранин Ф.А. Указ.Соч. С. 96-101. .

Спустя более чем пятьдесят лет со времени опубликования вышеуказанного очерка вышла в свет первая русскоязычная монография о Войне за независимость Чили, написанная д.и.н. А.А. Щелчковым (2010 г.) (Основные тезисы и выводы этой работы будут изложены им через год в очерке «Чили: трудный путь к свободе» (2011 г.)). Среди причин социально-экономического кризиса в этом государстве, породившего подъём национально- освободительного государства, её автор выделяет переплетение расовых и социальных противоречий, ослабление прямой зависимости (автономизация) Чили от Лимы, противодействие формировавшемуся в конце XVIII в. абсолютизму Бурбонов, складывание (в ходе тех же абсолютистских реформ) системы городского самоуправления Щелчков А.А. Война за независимость Чили. М., 2010. С.18-25.. К ним примыкали подталкивавшее к введению полной свободы торговли смягчение монопольных запретов (в основном этот пункт касался только самых радикальных представителей купечества), отсутствие рынков товарного сбыта (кроме Перу, к разрыву с которым стремились, по А.А. Щелчкову, чилийцы), желание креольское верхушки продолжить обогатившие их (при малочисленности в колонии испанского насления) реформы в метрополиях.

С другой стороны, те же креолы крайне враждебно относились к ущемлению их политических и экономических прав через назначение на их традиционные должности испанских чиновников и попытки общей централизации управления, вызвавшие их конфликты с европейскими креатурами. Такие же притеснения от испанской короны терпело и местное духовенство, в значительной части состоявшее из представителей ордена иезуитов. Как и его предшественники, А.А. Щелчков упоминает о постепенно складывавшейся в Чили прослойке местных интеллектуалов, чьи идеи формировались под влиянием как французских, так и местных просветителей. Основными тезисами их проектов были усиление власти традиционных органов самоуправления (кабильдо и кортесов), уравнение в правах жителей метрополии и её колоний, осознание исчерпанности реформаторского потенциала европейского просвящённого абсолютизма.

Катализатором восстания, как упоминал Ф.А. Гаранин, стали известия о событиях 1808-09 гг. в Буэноса-Айресе и наполеоновском вторжении в Испанию, а также уступки находящейся в кризисном положении Центральной Хунты. На региональном уровне данный конфликт вылился в противостояние поддерживавших власть метрополии «сарацинов» (члены вице-королевской аудиенции, объединявшей функции верховного суда и государственного совета) и противостоявших им либеральных представителей креольской верхушки. Их противостояние привело к свержению поддерживавшего роялистов губернатора (1808-10 гг.) Ф.А. Караско, прославившегося своими репрессиями против патриотов. Окончательному закату губернаторского режима также, по А.А. Щелчкову, способствовала и реакция либеральной части общества и окончательное падение Центральной хунты в начале августа 1810 года Там же. С. 40-44.. Кабинетное противостояние перешло к прямому столкновению членов консервативной аудиенции и реформистского кабильдо, поддерживаемого и значительной частью народных масс.

Итогом деятельности последнего стал созыв правительственной Хунты, в состав которой вошли уже известные нам Х.М. Каррера и Х.М. Росас. Основными тезисами её программы А.А. Щелчков называет введение свободной торговли, попытки привлечения иностранного капитала, снижение налогов, организацию бесплатного ремесленного обучения, замену части армии ополчением и либеральное переустройство судебной системы Щелчков А.А. Указ.Соч. С.70-73.. Этот проект историк оценивает как весьма радикальный для своего времени. Также лидеры Хунты боролись за скорейшую легитимацию независимости страны на созываемом ей национальном Конгрессе, укрепление национальной армии и установление экономических свобод. За эти же положения активно боролся радикал Х.М. Росас, которого поддерживали далеко не все члены Хунты и консуладо.

По вопросу ускоренного созыва Конгресса Хунте приходилось бороться с радикализмом кабильдо (в итоге созыв Конгресса был назначен Х.М. Росасом на весну 1811 г.). Этот же вопрос расколол, как на это раннее указывал Ф.А. Гаранин, и само правительство на радикальное (во главе с Х.М. Росасом) и умеренное крылья, чем не преминули воспользоваться роялисты. Победа на выборах в Конгресс представителей умеренных при проходе в его состав радикалов Х.М. Росаса и Б.О' Хиггинса привела к тому, что вожди последних покинули его и при поддержке Кабильдо Компенсьона решились на государственный переворот. По итогам, деятельность первой Хунты А.А. Щелчков характеризует как успешное соединение начал автономизма (но не радикального сепаратизма) и легитимного традиционализма (сохранение регентства и власти вице-короля) Там же. С.90-93..

На контрасте с этим периодом историк анализирует диктаторский режим Х.М. Карреры, среди базовых мероприятий которой А.А. Щелчков выделяет быстрый созыв новой Хунты, опору на военное влияние своих братьев, упор на резкий автономизм на грани сепаратизма, замену имперской Аудиенции на либеральный Верховный Суд. Чрезвычайно радикальными были также и антиклерикальные меры нового режима (вплоть до изгнания представителей духовенства из Конгресса), введение всеобщей воинской повинности, освобождение детей рабов и запрет на работорговлю, полный разрыв отношений с метрополией и пересмотр созданных ей системы провинций и порядка выборов Щелчков А.А. Указ.Соч. С.101-104.. Пиком диктаторских планов Х.М. Карреры историк называет создание им в ноябре 1811 г. Военной Хунты, призванной ограничить давление на него клана Ларраинов, глава которого был председателем Конгресса (противостояние с ними закончилось разгоном Конгресса как такового). Поразительной кажется А.А. Щелчкову значительная народная поддержка этого режима, восприятие диктатора народными массами как своего вождя, чьё влияние оспаривалось мало кем, кроме других лидеров патриотов, в том числе Б.О' Хиггинсом и неформальным каудильо Компенсьона Х.М. Росасом.

В анализе их противостояния историк особенно отмечает тот факт, что ни тот, ни иной лагерь изначально не пользовался чрезвычайно значительной поддержкой народных масс, которые попадали в патриотические (как и роялистские) армии фактически исключительно путём феодальной подчинённости или принудительной массовой мобилизации. Добровольное вхождение значительной части социальных низов в освободительные войска началось чуть позже, в ходе процессов формирования общего национального самосознания и при активной поддержке деятельности городских советов лидерами Хунты Компенсьона во главе с Х.М. Росасом, активно противостоявшей центральной власти Х.М. Карреры в Сантьяго.

Таким образом, в трактовке роли народных масс на раннем периоде Освободительной войны в Чили А.А. Щелчков стоит на срединной позиции между представителями первых поколений советских латиноамериканистов во главе с М.С. Альперовичем и сторонников полного разделения буржуазных и народных движений (например, Н.Н. Марчуком). Вышеописанная ситуация раскола, а также недовольство местного населения милитаризмом братьев Каррера привело к формированию в сентябре 1812 года единой Национальной Хунты. В её состав вошли одновременно и сторонники власти Сантьяго, и патриоты Компенсьона (один из них, Б.Х. Бенавенте, стал даже председателем этого органа государственного управления). Это событие, по А.А. Щелчкову, положило конец сепаратизму Компенсьона Там же. С.108-109. .

Тем временем, противоречия, возникшие между членами семейства Каррера, привели к падению влияния диктатора. К концу 1812 г. он уже был согласен на введение временной Конституции, проект который подготовили представители умеренных патриотов, стремившиеся сочетать в политическом устройстве государства начала демократии и централизма (чтобы Х.М. Каррера увидел в ней легитимацию своего режима) по примеру США и Венесуэлы. Её базисом историк называет сохранение верности Испанской империи при общем республиканизме остального текста. Равновесным был и состав сформированных Хунты и Сената, и умеренная политическая цензура, и попытки (однако, не слишком успешные) выстроить отношения с католической церкви путём постановок на отдельные кафедры лояльных режиму священников.

Подводя итоги периода диктатуры Х.М. Карреры и установления конституционализма, историк оценивает деятельность этого последнего лидера периода «Старой Родины» (1810-14 гг.) весьма позитивно, поскольку тот, в отличие от большинства политиков такого типа, не выступал за ограничение прав какой-либо из социальных групп на участие в осуществлении власти Щелчков А.А. Указ. Соч.С.123-125.. Напротив, пишет А.А. Щелчков, именно Х.М. Каррере удалось вывести политическую деятельность на общесоциальный уровень, сделав её субъектами не только купечество и богатых землевладельцев, но и даже самые низовые слои чилийского общества.

Однако этот период вскоре завершился новой испанской «реконкистой» 1814-16 гг. Среди её наиболее знаковых черт выделяется примерно равное участие народных масс в армиях патриотов и роялистов, нередко переходящих с одной стороны на другую, и не выдвигавших никаких собственных политических требований. Союза с индейцами, указывает А.А. Щелчков, также искали представители обеих сторон конфликта. Со стороны патриотов историк отмечает постепенную радикализацию их требований в сфере установления республиканизма. Заключение Б. О' Хиггинсом, пришедшим к власти в Чили после отставки Х.М. Карреры, деморализовавшего значительную часть, как патриотов, так и роялистов перемирия с Испанией, историк считает исключительно необходимым в ситуации практически полной потери боеспособности освободительной армии. Одним из следствий этого мира историк называет возвращение к власти более популярного в народе, чем пораженец Б. О' Хиггинс, Х.М. Карреры Там же С.135-140. .

Вскоре после этих событий последовало примирение двух полководцев, не сумевшее, однако, коренным образом изменить военную ситуацию и остановить обратное завоевание Чили и попытки восстановления там колониальных порядков. Кампания 1816 г. против свободной торговли, как пишет А.А. Щелчков, окончательно поставила крест на декларируемых испанцами попытках примириться со своими бывшими подданными. К тому же, все, даже самые незначительные, декреты новой власти вызывали со стороны либеральных членов кабильдо единую реакцию - отказ от их исполнения, окончательно переводя даже самых консервативных представителей элиты на сторону патриотов. В вопросах подготовки Андской армии А.А. Щелчков делает весьма значимый вывод о двойном ведении переговоров с Х. де Сан-Мартином со стороны как Х.М. Карреры, так и Б. О' Хиггинса Щелчков А.А. Указ.Соч. С.163-171.. Аргентинский генерал поддержал проект второго из них, поскольку тот согласился на создание большой экспедиционной армии, а не отдельных и трудно контролируемых партизанских отрядов (как мы уже раннее упоминали, Х. де Сан-Мартин предпочитал руководить хорошо спланированными и чётко организованными военными операциями с незначительной долей импровизации и случайности).

К тому же, Б.О' Хиггинс поддерживал его проект дальнейшего развития торговых связей Буэнос-Айреса и Чили, а также возможность совместного военного похода в Перу. Оба они придерживались принципа совместных действий с партизанскими отрядами. Часть из них возглавлял небогатый креол М. Родригес, также давний противник режима М.Х. Карреры, активно привлекавший на борьбу с испанцами местное население, начавшее массово поддерживать патриотов после репрессий периода испанской реставрации. Одной из причин успеха Андской кампании А.А. Щелчков называет просчёты роялисткой разведки, не ожидавшие от патриотической армии столь сложной тактической операции Там же. С.200-204..

Столь же продуманной историк называет и внутреннюю политику Чилийского лидера, в первые же дни после вступления в Сантьяго включившего в своё правительство ряд офицеров Андской армии. Вскоре Б. О' Хиггинс ввёл запрет на ношение оружия и комендантский час, передал в казну бывшее имущество роялистов, установил жёсткий контроль над светской и церковной пропагандой при одновременном поиске поддержки со стороны духовенства. С явным одобрением историк относится и к его успешному противостоянию старой аристократии, активно поддерживавшей Х.М. Каррреру (в том числе и против своего бывшего соратника и народного любимца М. Родригеса). Параллельно Б.О' Хиггинс продолжал проявлять себя и как выдающийся полководец, о чём говорит, по мнению А.А. Щелчкова, полный разгром испанской армии при Майпу (1818 г.), предотвративший возможность второй испанской «реконкисты». Одной же из главных военных ошибок чилийского лидера историк называет чрезмерное доверие, оказанное им британскому адмиралу Т. Кокрейну, похитившему перуанскую казну и тем самым подставившему под удар взаимоотношения Х. де Сан-Мартин и Б.О' Хиггинса. Подводя итоги военных кампаний Б.О' Хиггинса, А.А. Щелчков замечает, что они не только уничтожили всякую возможность для испанской реконкисты Чили, но и стали косвенной причиной дипломатического признания молодого государства Португалией и США уже в 1821-22 годах. Щелчков А.А. Указ.Соч. С.221-223.

Что касается управленческой деятельности чилийского лидера, то одним из первоочередных направлений его внутренней политики в 1818-1823 гг. стала борьба с сохранявшейся оппозицией, в частности подавление мятежа противников его единоличного правления и убийство неформального лидера партии Карреры М. Родригеса. Для сохранения своего авторитарного правления он всё же согласился ввести временную конституцию, почти ничем не ограничивавшую власть « Верховного правителя». Но, однако, в качестве компромисса с политической элитой и как дань реальному либерализму политика, основной закон декларировал достаточно значительный комплекс демократических свобод. К тому же, пишет А.А. Щелчков, в отличие от Х. де Сан-Мартина Б.О' Хиггинс никогда не был монархистом, всегда оставаясь сторонником ограниченной, республиканской диктатуры Там же. С.230-234..

Её характеризовали (против чего выступали некоторые чилийские радикалы) подчёркнутая поддержка равенства, распространявшаяся, однако, только на креольскую элиту и антиаристократическая направленность, выраженная в отмене майоратов и борьбе с покупкой должностей, что должно было придать режиму поддержку со стороны народных масс. Также типичными чертами социальной политики Б. О' Хиггинса историк называет его нехарактерные для буржуазного революционера, компромиссные отношения с церковью и просветительскую деятельность, направленную, в основном, на поддержку ланкастерских школ. Довольно подробно Там же. С.237-241. А.А. Щелчков рассматривает следствие по делу главного политического противника диктатора, всё ещё обладавшего широкой народной поддержкой среди индейцев Х.М. Карреры. Его расстрел в сентябре 1821 г. разом лишил Б. О' Хиггинса значительной части народной поддержки.

Экономическая политика Б. О' Хиггинса, направленная не только на восстановление сельского хозяйства и борьбу с контрабандой серебра, но и на установление торговых отношений с европейскими странами (прежде всего, Великобританией) не могла в полной мере решить проблемы всеобщего разорения и обнищания, повсеместного роста преступности. Народные массы выступали также против чрезмерного влияния членов ложи «Лаутаро», председателем которой оставался диктатор, отсутствия реальной демократии, введения новых налогов и торговых монополий, процветавшего фаворитизма (борьба министров за влияние над диктатором). Налоговая политика диктатора привела в 1821-22 г. к его конфликтам с Сенатом и столичным органом купеческого самоуправления - Консуладо Сантьяго Щелчков А.А. Указ.Соч. С.262-264. .

Даже столь крупные уступки, как принятие демократической Конституции 1822 г., не могли отвратить конца диктатуры Б.О' Хиггинса, связанного, как пишет А.А. Щелчков, с голодными бунтами (1822-23 гг.) в провинции Компенсьон, приведшими к отставке диктатора и установлению режима лидера этого региона (1823-27 гг.) Р. Фрейре. Этот новый президент был лидером поддерживаемого большинством населения вышеуказанной территории, изначально боровшимся против торгового монополизма столичного Сантьяго. Сохраняя внешнюю форму «военно-цезаристской» (или бонапартистской) диктатуры, Р. Фрейре и поддерживавший его неформальный лидер Сената, федералист Х.М. Инфанте (Министр финансов Чили в 1818 г.) пытались, по словам историка, наполнить её содержанием демократического федерализма.

Х.М. Инфанте вскоре основал либеральную партию пипиолос, провёл реформу сената (из него следовало сделать централистский противовес федерализму провинций), возглавил одну из последних операций против испанских роялистов в Чили, отменил составленную его противниками-клерикалами консервативную Конституцию 1823 года. Однако столь либеральный режим Р. Фрейре был недолговечен: центробежные протесты ряда провинций, а также конфликт с консервативными представителями в купе с государственным долгом Ватикана чрезмерно осложняли политическое положение президента. Временным средством решения этих проблем А.А. Щелчков называет федералистский Правительственный совет 1825 -1826 гг. во главе с тем же Х.М. Инфанте Там же. С.267-272. . Однако в январе 1827 г. предложенный им Проект Конституции не был одобрен Конгрессом; временно вернувшийся к власти Р. Фрейре ушёл в отставку.

Новая Конституция 1828 г., уже унитарная по своей сути, но всё же достаточно либеральная по характеру вызвала протесты в стане консерваторов. Их восстание в 1830 г. завершилось фактическим приходом к власти реакционного министра внутренних, военных и иностранных дел (1830-37 гг.) Д. Порталеса, поддерживаемого латифундистами и торговыми монополистами. Принятая при его деятельном участии Конституция 1833 г., по словам А.А. Щелчкова, поддерживала права церкви, восстанавливала систему майоратов, сохраняла (при крайне авторитарном режиме правления) даже некоторые из устаревших колониальных институтов и, в целом, делала достаточно узкую прослойку социальной верхушки истинными победителями в Борьбе за независимость Чили. Установление такого типа режима (консерватизм Д. Порталеса подробно описан в соответствующем разделе статьи А.А. Щелчкова « Самая консервативная «Либеральная республика» в Чили: От Порталеса до Пиночета» Щелчков А.А. Самая консервативная «Либеральная республика» в Чили: От Порталеса до Пиночета // Либерализм и консерватизм в латиноамериканской истории. М.,2018. С.228-322. (2018 г.)), привело к победе элитарного олигархического централизма над подлинно народной демократией. В результатах этой политической борьбы вновь отразился ограниченный и противоречивый, специфический характер латиноамериканских революций. Как писал Н.Н. Марчук, буржуазные революции в этом регионе проводились латифундистами и для латифундистов…. Это утверждение нашло отражение и в истории борьбы за независимость Чили.

3.4 Советские концепции истории Борьбы за независимость в Колумбии

Что касается войны за независимость Колумбии, то первой отечественной научной публикацией, в которой подробно рассматривался этот вопрос, стала (как указывает в своей статье « История Колумбии в трудах российских исследователей: становление и основные направления (Конец 1940-х гг.-2017)» Ивкина Л.А. История Колумбии в трудах российских исследователей: становление и основные направления (Конец 1940-х гг.-2017) // Латиноамериканский исторический альманах.2018.№20. С.253-260. (2018 г.) к.и.н. Л.А. Ивкина) работа д.и.н. С.А. Гонионского « Колумбия. Историко-этнографические очерки» (1973 г.). Первопричиной подъёма освободительного движения в этом регионе историк традиционно называет экономический кризис, связанный с ограничениями свободы торговли, существованием латифундистских хозяйств в виде экомьенд, возможностью потребления исключительно товаров монополии, тяжёлым налоговым бременем, а также вывозом из колонии добываемых там золота и платины Гонионский С.А. Колумбия. Историко-этнографические очерки. М.,1973. С.87-91. . Другими внутренними факторами были идеологическая деятельность представителей локальной школы просвещения во главе с А. Нариньо (его личности посвящена статья Н.Г. Ильиной «У истоков колумбийской независимости. Антонио Нариньо. 1765-1823» Ильина Н.Г. У истоков колумбийской независимости. Антонио Нариньо. 1765-1823 // Новая и новейшая история. 1987. №2. С.146-165. (1987 г.)) и К. Торресом, противодействие колониальных ограничений естественному промышленному подъёму, полная (политическая и социально-экономическая) дискриминация всех слоёв неиспанского насления.

К внешним причинам описываемого процесса С.А. Гонионский относит Французскую и Североамериканскую революцию, победу восстания негритянских рабов на Гаити, продолжавшиеся войны Испании с Англией и Францией, экспорт идей французских мыслителей эпохи Просвещения и, наконец, французское вторжение в Испанию и начало в 1810 г. Освободительной войны в Венесуэле. Первоочередным вопросом в истории освободительного движения историк считает конфликт между идеями полного народовластия комунерос (А. Нариньо) и контролируемых креольской торговой верхушкой кабильдо (К. Торрес).

Поражение первого этапа революции, массового народного восстания под руководством Х. М. Карбонеля, направленного одновременно и против колониальной администрации, и против креольской Верховной хунты Х. Асведо, объясняется решением вице-короля об отказе от проведения открытого кабильдо и компромиссной политикой членов Хунты. Последние одновременно и согласились на арест губернатора (вскоре вице-король был освобождён), и заключили в тюрьму А. Нариньо и Х.М. Карбонеля Гонионский С.А. Указ.Соч. С.94-96..

Столь же компромиссной С.А. Гонионский считает и индейскую политику соратников Х. Асведо: под лозунгами об освобождении коренного населения и облегчения их налогового бремени скрывались замена единой подати на многочисленные налоги, уплачиваемые остальными членами колумбийского общества, лишение их собственной земли (за индейцами закреплялись лишь мизерные наделы). Эти декреты, вместе с ограничениями избирательного права, фактически лишили Верховную хунты народной поддержки. Бедное большинство стекалось под знамёна радикальных федералистов во главе с А. Нариньо и Х.М. Карбонеля, противостоявших политике полумер, проводимых лидером централистской Хунты К. Торресом. Их победой стал июльский переворот 1811 г., итогами которого были введение светского налогообложения церкви и самоуправления провинций, а также эскалация конфликта между национальным лидером и Государственным Конгрессом Там же. С.95-96..

Именно она сподвигла А. Нариньо на принятие поддержки со стороны уже неоднократно упоминавшегося здесь освободителя Венесуэлы С. Боливара. В ходе их совместных действий первый добился освобождения юга Колумбии, второй же смог в 1814 г. захватить Боготу и Кундинамарку. Пять лет (из-за неуспешных переговоров с Картахеной С. Боливар вновь вынужден был вернуться на Ямайку) спустя, заручившись предварительно поддержкой индейского крестьянства и негритянских рабов, «Освободитель» нанёс испанцам сокрушительное поражение при Бояке и основал Великую Колумбию, единое государство Венесуэлы, Новой Гранды и Эквадора Гонионский С.А. Указ.Соч.. С.103-108..

Как и исследователи других регионов Латинской Америки, С.А. Гонионский считает буржуазную революцию в Колумбии половинчатой и незавершённой. С одной стороны, пишет он, освободительная война ликвидировала экономические ограничения и феодальные устои колониального периода, упразднила дворянские титулы и инквизицию. С другой стороны, после неё сохранились привилегии латифундистов и католического духовенства, а также эксплуатационная форма пеонажа, оставались существенно ограниченными гражданские и политические права индейского и негритянского насления. Борьбу за независимость Колумбии историк называет общенациональной, хотя и признаёт, вслед за М.С. Альперовичем, несамостоятельность (креольское руководство) действий народных масс, в большинстве рассматриваемых им ситуаций. Наконец, также как и остальные представители первых поколений советской латиноамериканистики, С.А. Гонионский учитывает сохранение в постколониальном обществе значительных классовых разногласий между помещиками и народными массами, имевшими, однако, общую цель в освобождении своей родины.

Также, примечательно, что этот историк, в отличие от большинства своих коллег-латиноамериканистов, детально рассматривает отношения Колумбии и США, подобно Е.Н. Болховитинову и М.С. Альперовичу, изучая их в концепции «недружелюбного» (зачастую) нейтралитета в обмен на территориальные уступки от Испании и установление собственной гегемонии в Латиноамериканском регионе Там же. С. 111-115..

Три года спустя была впущена и полноценная монография по истории освободительного движения в Колумбии, работа д.и.н. Н.Г. Ильиной « Колумбия: от колонии к независимости. 1781 -1819 г.» (1976 г.). Первопричиной кризиса испанского колониализма стало, по её мнению, Восстание комунерос 1781 г. (этому неудачному креольскому бунту за равноправие посвящена соответствующая глава анализируемой монографии, а также статьи С.А. Гонионского «Восстание комунерос в Новой Гранаде (1781 г.)» Гонионский С.А. Восстание комунерос в Новой Гранаде (1781 г.) // Новая и новейшая история.1971.№1. С.149-157. (1971 г.) и Э.Э. Литавриной «К 200-летию восстания комуньерос в Новой Гренаде» Литаврина Э.Э. К 200-летию восстания комунерос в Новой Гренаде // Латинская Америка.1981. №6. С.96-102. (1981 г.)). Основными чертами этого процесса упадка историк называет сокращение горной добычи и мануфактурного производства, а, следовательно, и казённых взносов, ускоренную концентрацию земель в руках крупных помещиков, строгий административный контроль внешней торговли, экспроприацию индейской земельной собственности, сохранение фактического полновластия рабовладельцев.

Так же, как и С.А. Гонионский, она детально анализирует процесс формирования школы колумбийского Просвещения, видными представителями которой называет Х.С. Мутиса, А. Нариньо, Ф.К. Эспехо и ряд других мыслителей. В качестве внешних революционизирующих факторов традиционно указываются влияние Французской и Североамериканской революций, а также восстания негров-рабов на Гаити Ильина Н.Г. Колумбия: от колонии к независимости. 1781-1819 гг. М.,1976. С.120-127. За отправную точку нового революционного подъёма берётся Антиниспанский заговор 1794-1796 гг., выдвинувший уже неоднократно упоминавшегося здесь А. Нариньо в число главных лидеров освободительного движения в регионе и доказавший креольской верхушке тщетность поиска сотрудничества с иностранными державами, в первую очередь, Великобританией. В качестве последних катализаторов начала Борьбы за независимость в Колумбии Н.Г. Ильина подробнее, чем другие историки-латиноамерикнистом, анализирует оккупацию метрополии наполеоновскими войсками и креольский переворот 1809 г. в Кито (современная столица Эквадора).

Последний привёл к попытке свержения короля Новой Гранады, аресту кабильдо радикальных соратников А. Нариньо, минимизации претензий креольской аристократии до требований равного представительства в испанских кортесах и уравнению в правах на занятия административных должностей. Также одним из его значимых итогов стала отмена некоторых торговых монополий и налогов (следует сказать, что одним из инициаторов создания этого « Меморандума» был уже упоминавшийся здесь К. Торрес). Попыткой реализации этих требований на практике стало, по словам Н.Г. Ильиной, создание (ставшее также реакцией креольской верхушки на ряд городских восстаний летом 1810 г.; при весьма незначительной народной поддержке) достаточно компромиссной по взглядам большинства своих членов (из-за тщетных надежд на поддержку вице-короля) Центральной Правительственной Хунты. Первый же её декрет, запрещавший народные манифестации, спровоцировал, по словам Н.Г. Ильиной, новый подъём массовых демонстраций, с которым не помогали справиться даже аресты их лидеров, таких как тот же Х.М. Карбонель.

Основным знаменем борьбы старой аристократии и зарождающейся буржуазии на первом этапе революции Н.Г. Ильина называет федерализм, ставший следствием экономической разобщённости отдельных провинций и отсутствием единой системы внутригосударственного рынка. Вслед за С.А. Гонионским, она также обращает внимание и на половинчатость решений Хунты в сфере правового и экономического статуса индейцев и рабов, принятие ею решений исключительно в пользу богатой креольской верхушки. Значимым Н.Г. Ильиной представляется конфликт с Конгрессом, одним из ярких представителей которого был А. Нариньо Ильина Н.Г. Указ.Соч. С. 166-171. В качестве наиболее яркого примера деятельности креольской верхушки в отдельных провинциях Новой Гранды историк рассматривает создание королевства Кундинамарка Там же. С. 186-190.. Его лидером формально был объявлен испанский король, а реальную власть осуществлял президент, обладающий также титулом вице-регента.

Основным оружием радикалов на указанном этапе Н.Г. Ильина называет основанную А. Нариньо газету « Багатела», через которую он мог оказывать влияния и на ход выборов нового президента в Кундинамарке, и на борьбу креольской верхушки с народными массами в Картахене. Её хунта в ноябре 1811 г. приняла положение о независимости, что породило в Конгрессе закономерную борьбу федералистов и централистов (примечательно, что А. Нариньо по своим политическим взглядам был близок последним, указывая на экономическую слабость отдельных провинций). Следующим шагом к независимости, вызвавшим открытую войну с Конгрессом, стало провозглашение суверенитета Кундинамарки Там же. С.208-211. . Её новым Губернатором-Президентом (1811-13 гг.) был избран А. Нариньо, реализовавший в 1813 г. свои централистские идеи в Конституции этого государства.

Параллельно этим событиям, одновременно с повсеместной борьбой федералистов и централистов патриоты, поддерживаемые прибывшим туда С. Боливаром, терпели частые поражения от испанцев. Новые же провинции, такие как Антиокия, продолжали объявлять о своей независимости от Испании. Такая ситуация, по словам Н.Г. Ильиной, вынудила А. Нариньо покинуть Кундинамарку (в которой после его отъезда началось роялистское восстание) и отправиться, в качестве главнокомандующего, в южные области Колумбии. Однако его деятельность не привела ни к чему, кроме ареста индейцами и вынужденного заключения позорного мира с Испанией, главным следствием которого была потеря независимости Кундинамарки, а также последовавшие вскоре капитуляции Сантафе и Картахены (1815 г.) Ильина Н.Г. Указ.Соч. С.224-226..

Эти события историк называет закономерным итогом междоусобицы федералистов и централистов, приведшей к восстановлению в регионе испанской власти (в Чили, как о том писал А.А. Щелчков, подобная ситуация была связана с противоборством Х.М. Карреры и Б. О' Хиггинса). Также его успеху способствовали и такие антинародные факторы, как перераспределение государственных (конфискованных у роялистов) земель в пользу креольских правящих кругов, оттягивание окончательной отмены рабства, локальные междоусобицы представителей местных креольских группировок и восстановление власти Бурбонов в Испании. К тому же, завоевание Колумбии было поручено генералу П. Морильо, который, как мы помним, незадолго до этого провёл успешную реконкисту в Венесуэле. Так, несмотря на исключительное, по словам Н.Г. Ильиной, мужество горожан (креольская верхушка, напротив, была согласна даже на сдачу города), испанцам удалось через сто дней осады вступить в Картахену. Благодаря расколу в лагере командования патриотической армией им удалось взять и область Сантафе. Как и в Чили, испанская администрация в Колумбии проводила массовые аресты горожан (но не сотрудничавшей с колонизаторами креольской верхушки), организовывала военные трибуналы и массовые казни, восстанавливала инквизицию, возрождала торговые монополии, проводила обратное перераспределение земель и отказывалась отменять рабство Там же. С. 252-255.. Эти мероприятия привели, по словам Н.Г. Ильиной, к массовому переходу социальных низов на сторону патриотов.

Закономерной реакцией на деятельность испанской администрации Н.Г. Ильина называет постепенно организующееся партизанское движение (вскоре главнокомандующим этого движения стал будущий премьер-министр Великой Колумбии Ф. де Паула Сантандер), лидерами которого были многие из давних соратников А. Нариньо и чью деятельность поддерживали даже некоторые представительницы (!) креольской аристократии. Успешных действий партизан не могли остановить, как пишет историк, даже поражения отдельных революционных заговоров, например, раскрытие восстания повстанческой хунты в Сантафе и разгром отряда братьев Алмейда Ильина Н.Г. Указ.Соч. С.260-265. . Подъёму национального движения перед освободительным походом С. Боливара способствовала деятельность испанской администрации по восстановлению монополий, проведение разрушившей всю торговую систему Новой Гранады денежной реформы.

Что касается репрессий против партизан, то они, как пишет Н.Г. Ильина, только усиливали размах и консолидацию этого движения. Именно их поддержка, всестороннее содействие со стороны местного населения и падение морального состояния испанской армии позволили С. Боливару завершить освобождение Новой Гранады и возглавить дальнейшую борьбу за независимость в Перу и Боливии. В устройстве Великой Колумбии историк видит способ установить равновесие между федеративными принципами и централистскими основами Конституции 1821 г. (в отличие от федералистского «Основного закона» 1819 г.). Именно введением последней объясняется провал реформаторских проектов и скорый уход в отставку сохранявшего свои радикальные взгляды А. Нариньо (вице-президентом (1821-27 гг.) вместо него стал консерватор Ф. де П. Сантандер, сумевший добиться дипломатического признания Великой Колумбии со стороны США и Великобритании, но не смогший предотвратить существовавших в ней центробежных тенденций). Подводя итоги своего исслдования Н.Г. Ильина указывает: несмотря на общенародный характер Освободительной войны в Колумбии, настоящую победу в ней одержали крупные помещики - латифундисты, объединившие в своих руках конфискованные ранее у роялистов земли, разрушившие индейские общины (ресгуардос) Там же С.293-298.. Также именно они оттягивали сроки освобождения рабов, частично восстановили старый порядок налогообложения и проводили необходимую для их финансового благополучия таможенную политику. В силу этих причин Н.Г. Ильина соглашается с тезисом большинства советских латиноамериканистов о незавершённости буржуазных революций в Испанской Америке.

Что касается дальнейших политических последствий, то Освободительная война в Колумбии не породила сильных режимов личной власти, подобных диктатурам Х.А. Паэса в Венесуэле, Х.М. Росаса в Аргентине или Д. Порталеса в Чили. Однако там установился режим постоянно сменяющихся в течение всего девятнадцатого столетия консервативных и либеральных правлений. Подробный анализ этого столетнего процесса, произведённый в работе А.А. Щелчкова « Колумбийский феномен - либералы и консерваторы - два века противостояния двух партий» Щелчков А.А. Колумбийский феномен - либералы и консерваторы - два века противостояния двух партий // Либерализм и консерватизм в Латиноамериканской истории. М.,2018.С.408-490. (2018 г.) (а также в его статье 2016 г. « Создание либеральной партии в Колумбии (Первая половина XIX в.)» Щелчков А.А. Создание либеральной партии в Колумбии (Первая половина XIX в.) // Латиноамериканский исторический альманах. 2016. № 16. С. 324-333.), не является предметом нашего исследования, за исключением того факта, что первым лидером колумбийских либералов стал в годы своего противостояния с С. Боливаром Ф. де Паула Сантандер (его политической деятельности в указанный период посвящена кандидатская диссертация К.А. Винокурова «Социально-экономическая политика правительства Ф. Сантандера в Колумбии (1819-1827 гг.)» Винокуров Е.А. Социально-экономическая политика правительства Ф. Сантандера в Колумбии. 1819-1827 гг.: диссертация ... кандидата исторических наук: 07.00.03. М.,1984. (1984 г.)). При его участии были выдвинуты такие значимые идеологические тезисы этой партии, как федерализм, установление контроля над деятельностью высшего офицерства, ограничение политического влияния церкви, поддержка развития народного посвящения, легализация полной свободы торговли (при крайне умеренном протекционизме), равенство в принятии политических решений и т.д Щелчков А.А. Колумбийский феномен - либералы и консерваторы - два века противостояния двух партий // Либерализм и консерватизм в Латиноамериканской истории. С. 420-414. . Эти идеи бентамист (сторонник идей И. Бентама) Ф. де П. Сантандер продвигал и на посту временного президента Новой Гранады (1832-37 гг.), видя свою цель, по словам А.А. Щелчкова, в борьбе с последствиями диктатуры С. Боливара, несмотря на многочисленные обвинения со стороны консерваторов. Не проведя никаких реальных реформ в духе либерализма, его основатель в 1837 г. ушёл в отставку, после чего к власти в стране пришёл консервативный президент (1837-41 гг.) Х. И. де Маркес.

3.5 Специфика национально-освободительного движения в Мексике в трудах М.С. Альперовича

Другой темой, по сути, монополизированной в советской латиноамериканистике трудами одного учёного стала история борьбы за независимость в Мексике. Большинство работ по этой проблематике создавались уже неоднократно упоминавшимся здесь д.и.н. М.С. Альперовичем, автором статей «Роль народных масс в войне за независимость Мексики» Альперович М.С. Роль народных масс в войне за независимость Мексики // Новая и новейшая история. 1960. №5. С.52-63. (1960 г.), «Подвиг Мигеля Идальго» (1970 г.) Альперович М.С. Подвиг Мигеля Идальго // Новая и новейшая история. 1970. №4. С.134-146., «Республиканская тенденция в освободительном движении Мексики первой четверти XIX в.» Альперович М.С. Республиканская тенденция в освободительном движении Мексики первой четверти XIX в. // Латинская америка.1978.№1. С.144-157. (1978 г.) и «Монархия Итурбиде и образование Мексиканской республики» Альперович М.С. Монархия Итурбиде и образование Мексиканской республики // Новая и новейшая история.1978.№4. С.125-146. (1978 г.). Им же были написаны книги «Война за независимость Мексики. (1810-1824)» (1964 г.) и «Рождение мексиканского государства» (1979 г.), а также соответствующие главы для « Очерков новой и новейшей истории Мексики» (1960 г.). Однако, наиболее детальной, подробной и обобщающей из этих трудов стала именно монография 1964 года, на которую мы и будем опираться в анализе его концепции по рассматриваемому вопросу.

Среди основных предпосылок подъёма освободительного движения в этом регионе М.С. Альперович выделяет сдерживание колониальными запретами и монополиями базовых для Мексики отраслей добычи серебра и текстильного мануфактурного производства, тяжёлые условия труда занятых в них рабочих (по большей части, индейцев), постепенное ослабление торгового режима (частью этого явления был и приток контрабандных товаров из Англии), параллельное складывание внутреннего рынка Альперович М.С. Война за независимость Мексики. (1810-1824).. М.,1964. С.100-115.. Естественному развитию производства препятствовали, по мнению учёного, сохранение ряда торговых запретов и монополий, господство латифундизма в сельском хозяйстве, строгая регламентация внешних сделок, слаборазвитая инфраструктура и незначительная урбанизация, широкое распространение пеонажной эксплуатации, а также перераспределение доходов в пользу метрополии.

Столь же традиционен М.С. Альперович и в оценке внешних факторов, способствовавших началу будущей освободительной войны: реакция на революционные события во Франции и в США, знакомство, несмотря на противодействие испанских властей, с трудами французских просветителей, складывание местной философской школы во главе с И. Бартолаче и Х.А. Альсате. Отмечал историк и формирование единого самосознания колониального населения, надежды на поддержку иностранных держав в годы войн Испании против Англии и Франции (с другой стороны многие патриоты поддерживали и вмешательство в колониальные дела США). Наконец, также как и большинство представителей отечественной латиноамериканистики, М.С. Альперович признаёт связь между началом борьбы испаноамериканских колоний за независимость и синхронных им революционных событий в метрополии. Внутренним катализатором к началу полномасштабной освободительной войны историк называет провал Вальядолидского заговора 1809 года.

Как и в соответствующей статье, М.С. Альперович объясняет первоначальный успех и значительную народную поддержку деятельности М. Идальго его призывами к немедленному (несмотря на колебания некоторых его соратников) началу восстания и практически полным отсутствием сопротивления почти безоружным повстанцам со стороны испанской администрации. Главной же слабостью его движения М.С. Альперович называет существование классовых противоречий и отсутствие реального единства среди его участников, а также противодействие бунтам со стороны католической церкви и стремление правительства лишить М. Идальго поддержи со стороны индейцев Альперович М.С. Указ. Соч.С.153-156.. С другой стороны, отказ патриотов от штурма Мехико объясняется и их расколом с изначально поддержавшей восстание креольской верхушкой, лишь позже осознавшей, что представители народных масс сражаются против всего эксплуататорского класса, включая и их самих.