Субъективная модальность и тональность в политическом интернет-дискурсе

5. Категория тональности, в основе которой лежит эмоционально-экспрессивная оценка, способствует привнесению в текст эффекта «эмоционального заражения», что в немалой степени воздействует на формирование читательской оценки и умозаключений.

6. Категории субъективной модальности и тональности являются взаимодействующими и взаимодополняющими структурами, они служат для репрезентации образа автора и манифестируют его отношение к предмету речи.

ГЛАВА 3.СУБЪЕКТИВНАЯ МОДАЛЬНОСТЬ И ТОНАЛЬНОСТЬ КАК СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ АВТОРСКОЙ ПОЗИЦИИ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ИНТЕРНЕТ-ТЕКСТЕ

Основной задачей данной главы является исследование репертуара языковых, речевых и текстовых средств манифестации субъективной модальности и тональности в политическом Интернет-тексте.

Для решения поставленной задачи необходимо:

- во-первых, выявить репертуар средств субъективной модальности и тональности;

- во-вторых, охарактеризовать своеобразие функционирования в Интернет-тексте субъективной модальности и тональности;

- в-третьих, уточнить их иерархию в зависимости от степени воздействия на формирование читательских умозаключений и оценок.

Каждую из этих задач мы попытались решить в соответствующем разделе настоящей главы.

3.1 Субъективная модальность как средство манифестации отношения автора к действительности

Выше было сказано, что в современном языкознании существуют различные точки зрения на проблему функционирования субъективной модальности на различных уровнях языка. Одни исследователи (Е.И. Беляева, А.В. Бондарко, В.В. Виноградов, Г.В. Колшанский, И.И. Мещанинов, В.З. Панфилов, М.В. Пляскина и др.) считают, что основными средствами субъективной модальности являются вводно-модальные слова, все остальные средства - вспомогательные и находятся на периферии. Другие ученые, в частности Г.Я. Солганик, выдвигают несколько иную точку зрения: субъективная модальность в предложении появляются с личным местоимением «я», остальные средства (интонация, словопорядок, специальные конструкции, повторы, частицы, междометия, вводные слова и др.) являются вспомогательными. Основная задача данной главы заключается в выявлении средств выражения субъективной модальности и специфики их функционирования в политическом Интернет-тексте. Мы попытаемся представить иерархию средств выражения субъективной модальности в соответствии со значимостью тех или иных уровней текста для реализации субъективной модальности и проследить роль субъективной модальности в воплощении авторского отношения к изображаемому субъекту, прежде всего политику, о котором идет речь.

Представим уточненную нами типологию средств выражения субъективной модальности на грамматическом, лексическом, синтаксическом уровнях языковой системы, а также на уровне целого Интернет-текста.

Средства выражения субъективной модальности: личные местоимения, вводно-модальные слова, частицы, вводные сочетания слов, вставные предложения, повторы, междометия, тропы, интонация, словопорядок, специальные синтаксические конструкции - функционируют на всех уровнях текста и являются маркерами, способствующими манифестации личности автора, его мировоззрения, эмоционального настроя. Вместе с тем они выполняют коммуникативную функцию воздействия на сознание адресата посредством перевода фактов, стоящих за текстом, в авторское суждение. Представим средства выражения субъективной модальности по степени интенсивности представления образа автора в тексте, опираясь на работы И.Р. Гальперина, Н.Б. Ипполитовой, К.А. Роговой.

Морфологический уровень:

личные местоимения;

модальные слова;

модальные глаголы;

модальные частицы.

Лексический уровень (представлен в основном тропами):

метафора;

ирония;

сравнения;

Синтаксический уровень:

модальные фразы;

вставные предложения;

нарушенный словопорядок (инверсия);

парцеллированные конструкции;

синтаксические конструкции, в которых сочинительные союзы находятся после точки (так называемые разрывы);

предложения с обособленными членами предложения;

синтаксические конструкции с усилением отрицания;

синтаксические повторы (анафора, эпифора);

синтаксические конструкции с многоточием и др.

Текстовый уровень - субъект речи и его мировидение.

Морфологический уровень. На данном уровне субъективная модальность репрезентирована местоимениями (личные местоимения 1-го и 3-го лица), модальными словами (или вводно-модальными словами), модальными глаголами, модальными частицами.

Личные местоимения «я», «мы» часто используются журналистами для создания особого типа повествования, которое необходимо для того, чтобы объяснить читателю, чем определен выбор той или иной проблемы, дать свое понимание последней, представить возможные способы ее решения и, наконец, для установления диалога с читателем, превращения его в соавтора.

1) Для начала я предлагаю вам играть в общую игру. Включаете телевизор и начинаете ловить их за руку - когда они лгут прямо или косвенно, подменяют понятия, умалчивают о том, что не укладывается в их схему. [А. Шубин. Властители дум / http: // jld.russ.ru]

В данном примере субъективная модальность представлена местоимением «я», с помощью которого автор стремится установить с читателем контакт. В этом случае происходит совпадение образа автора с автором биографическим: образ автора - типизированное публицистическое «я» с индивидуальной манерой высказывания.

Я не стану судить о том, что представлял собой Хрущев как государственный деятель. Не буду определять его место в отечественной или мировой истории.<…> Однако могу сказать, что именно на отдыхе человек чаще всего проявляется таким, какой он на самом деле. С него спадает все величие, если, конечно, оно напускное. [ Н. Добрюха. Последняя охота Хрущева / http: // www.aif.ru / ].

С помощью личного местоимения «я» автор стремится высказать свою категорическую позицию: он не станет выдвигать свою точку зрения относительно руководства Хрущева страной, ибо его главная цель - увидеть в Хрущеве не политика, а человека.

Иногда в тексте можно встретить не начальную форму личного местоимения, а его падежную форму:

Но журнал отсутствует в деле о болезни Сталина (выделено мной. - В.К.). [В. Каждая. Смерть вождя. Диагноз: убийство? / http: // soyuzssr. narod.ru /]

В данном примере падежная форма личного местоимения «я», а также инициалы автора свидетельствуют об открыто выраженном присутствии автора, а также служит для акцентирования внимания читателей на важном для него (автора) моменте.

Вводно-модальные слова (ВМС). Долгое время вокруг группы модальных слов шли оживленные дискуссии. Это объясняется рядом причин. Во-первых, у модальных слов отсутствует точное, непротиворечивое определение; во-вторых, существуют различные мнения по вопросу об объеме данной группе слов; в-третьих, есть разногласия по вопросу об отношении модальных слов к системе частей речи; в-четвертых, происходит отождествление модальных и вводных слов (хотя синтаксисты относят все модальные слова к группе вводных слов). В настоящее время за ВМС признается способность находиться «в семантической, семантико-интонационной и даже конструктивной связи предложения или его части» [Анисимова 1982: 10]. «Особенности модальных слов как части речи заключаются в специфике их семантики и назначения, в неизменности, в определенных синтаксических функциях. Главное, что объединяет модальные слова в особую часть речи и отстраняет от других классов, - это выражение субъективно-модальных значений. Модальные слова характеризуют высказывание с позиций говорящего, выражают отношение говорящего к предмету речи» [Современный русский язык 1984: 425].

Хотелось бы уточнить, что в данной работе рассматриваются лишь те группы вводно-модальных слов, в основе семантики которых лежит логическая оценка. Это, прежде всего, модальные слова со значением уверенности или неуверенности говорящего, со значением акцентирования мысли, вводные слова со значением структурирования, а также вводные слова (ВС), которые служат для организации текста.

Текстовая модальность уверенности-неуверенности манифестируется при порождении текста. Уверенность или неуверенность автора в истинности сообщаемого всегда воспринимаются читателем и во многом влияют на степень эффективности высказывания. Поэтому журналист использует целый репертуар речевых средств для репрезентации этой категории.

Значение уверенности возникает в том случае, если говорящий полностью уверен в том, что он обладает достаточными знаниями о событиях, фактах, имевших или имеющих место, и претендует на знание истины о предмете речи.

В соответствии с тем, как говорящий оценивает свои пресуппозиции, все ВМС данной семантики можно разделить на группы. Модальность уверенности составляют:

1) группа вводно-модальных слов, которую можно условно назвать «категорическая уверенность» (разумеется, само собой разумеется, правда, точно, конечно). Эти слова свидетельствуют об уверенности говорящего в том, что он говорит или пишет;

2) группа вводно-модальных слов, выражающих «безальтернативность» (безусловно, бесспорно, несомненно, без сомнения, без всякого сомнения, вне всякого сомнения, вне сомнения). Говорящий, употребляя эти вводно-модальные слова, претендует на полное знание о предмете речи, сомнений в выборе одного из возможных вариантов у него нет. Предполагается, что их не должно быть и у читателя;

3) группа вводно-модальных слов «предсказуемость» (естественно, натурально, естественное дело), которые употребляются для изложения фактов, предопределенных естественным ходом вещей;

4) группа вводно-модальных слов «нормативность» (действительно, в действительности, в самом деле, на самом деле, подлинно, понятно, известно, понятное дело, известное дело, известная вещь, понятная вещь, вестимо (устар.), факт), которые передают очевидность того, о чем говорится в высказывании, ясность данного факта для всех1¹ Представленную классификацию ВМС со значением уверенности мы составили, исходя из работ М.В. Пляскиной «Модальные слова группы категоричной достоверности: структурно-семантический и функциональный аспекты» и «Словарь синонимов русского языка» /Под. Ред. А.П. Евгеньевой..

Кроме того, микрополе уверенности может выражаться с помощью модальных частиц со значением уверенности (да, точно), а также модальных фраз (я уверен, я не сомневаюсь, я знаю и т.д.).

Значение неуверенности возникает тогда, когда говорящий не обладает достаточными знаниями о событиях или фактах и понимает, что его информация может оказаться недостоверной.

Модальность неуверенности представлена следующими микрополями:

1) микрополя уверенного и неуверенного предположения, в состав которых входят вводно-модальные слова (верно, вероятно, видимо, видно, возможно, должно быть, допустим, кажется, кажись, казалось, может быть, наверно, наверное, надо думать, надо полагать, надо быть, очевидно, по-видимому, по всей вероятности, по всей видимости, пожалуй, похоже, предположим, скорее всего, чай (разг.), явно), модальные частицы (будто бы, вряд ли, вроде, вроде как, едва ли, едва ли не, как же, ли, навряд ли, небось, неужели, неужто, нешто, никак, не…ли, разве, словно, так уж, так ли, точно, якобы) и модальные фразы (как предполагается, я предполагаю, я рассчитываю на…, как ожидается и др.). Предположение возникает тогда, когда говорящий не обладает полной информацией или же он сомневается в ее достоверности. В некоторых случаях предположение может возникнуть из-за нежелания говорящего брать на себя ответственность за высказанную им или кем-то другим информацию [Чибук 2004].

2) микрополе сомнения: вводно-модальные слова (сомнительно, маловероятно, впрочем, видимо, наверно, кажется), модальные частицы (вряд ли, едва ли, вроде бы, небось, поди, разве, как будто, неужели и др.); модальные фразы (мне кажется, я сомневаюсь, я думаю, мне думается, как представляется, мало вероятно, судя по всему и др.).

Все эти слова содержат сему «сомнение в истинности высказывания», при этом в пресуппозициях говорящего содержится некая информация, которая обусловливает эти сомнения.

3) микрополе вероятности представлено следующими ВМС: верно, вероятно, видимо, видно, возможно, должно быть, может, может быть, быть может, наверно, наверное, надо думать, надо полагать, пожалуй, по всей видимости, по всей вероятности, очевидно, модальные частицы: авось, небось, никак, поди, разве только, разве что;

4) микрополе кажимости выражается с помощью следующих ВМС: кажется, кажись, казалось, казалось бы, а также с помощью модальных частиц: как будто, как будто бы, как бы.

В связи с этим необходимо отметить, что четкую границу между представленными выше микрополями провести очень трудно, иногда почти невозможно. Это объясняется тем, что все значения: предположение, сомнение, вероятность, кажимость - взаимосвязаны и могут пересекаться друг с другом. Поэтому одни и те средства выражения встречаются в составе различных микрополей, и определять лексическое значение того или иного ВМС необходимо по контексту.

1. ВМС со значением предположения:

Пожалуй, очень значительные ошибки ВВП совершал весь год. Административная реформа завершилась полной неудачей. Это открыто признают и в Кремле, и в Белом доме. [А. Будберг. Год великого перелома: Путин, которого мы потеряли / http://www.mk.ru/]

В приведенном примере субъективная модальность выражается с помощью ВМС «пожалуй», которое употребляется в том случае, когда говорящий неуверен в достоверности информации или же не имеет веских аргументов в защиту своего суждения. Так, автор данного высказывания выдвигает предположение о том, что деятельность президента РФ в течение всего года не была адекватной сложившейся ситуации, что и привело к негативным результатам.

В один день называлось по три разные цифры, премьер, очевидно, избегал ответственности, боясь «вляпаться». [А. Будберг. Год великого перелома: Путин, которого мы потеряли / http://www.mk.ru/]

Субъективная модальности в этом примере выражается с помощью ВМС «очевидно», которое дает возможность говорящему сделать предположение на основании того, что премьер боялся взять на себя ответственность за недостоверные сведения. Автор не совсем уверен в правоте своих слов ввиду нехватки необходимых сведений.

У него, наверное, еще с детства в печенках сидел ужас перед силовыми органами: генералитетом и верхушкой КГБ. [М. Ростовский. Министр самообороны Павел Грачев: секреты выживания на политолимпе / http://www.skandaly.ru/]

В более широком контексте речь идет об особых взаимоотношениях, сложившихся между бывшим президентом РФ Б.Н. Ельциным и министром обороны Павлом Грачевым. Факт, что во взгляде президента прочитывался страх перед силовыми ведомствами, был отмечен приближенным Ельцина. В рамках высказывания факт стал суждением, хотя и не досказанным автором. В приведенном примере ВМС «наверное» репрезентирует уверенное, хотя и не обоснованное предположение.

2. ВМС со значением сомнения:

Мы - свободная нация, сказал Владимир Путин всем и внутри страны, и вне ее. Но вот приехавший в Москву президент США Джордж Буш, кажется, не оценил в должной мере это заявление, сочтя необходимым продолжать «историческую миссию» США по «освобождению от России» сопредельных с нею стран. [А. Будберг. Год великого перелома: Путин, которого мы потеряли / http://www.mk.ru/]

Субъективная модальность в данном примере репрезентирована ВМС «кажется». ВМС «кажется» используется здесь, как и обычно, потому, что речь идет о представлениях или воспоминаниях, но говорящий не уверен в реальности факта, который лежит в основе высказывания.

3. ВМС со значением категоричной уверенности:

Правда, все эти настойчивые поздравления новоявленному «президенту» Януковичу, которого в прошлую пятницу даже не пустили на его премьерское рабочее место, рейтинга Путина явно не поднимут.

[Дугин А. Выбор президента Путина. Патриотизм или либерализм? // http://www.nigru.ru/]

ВМС «правда» в данном предложении реализует значение уверенности, которое основывается на пресуппозициях автора. Это значение переплетается в приведенном примере со значение «предсказуемость».

Конечно, наряду с этим были и противоположные тенденции - сдерживания развития “передовых” территорий. [Российский федерализм: взаимосвязь права и политики (политический очерк). / http://www.indem.ru/]

Субъективная модальность в данном случае выражена с помощью ВМС «конечно», которое употребляется в том случае, когда говорящий уверен в истинности своих слов, ибо обладает нужной информацией или сам сведущ в той или иной области. В данном случае автор уверен, что, помимо мероприятий, направленных на «подтягивание отсталых провинций до среднеимперского уровня», благодаря которым в Душанбе или Фрунзе появились академии наук, университеты, телефонные станции, имели место и мероприятия, сдерживающие рост «передовых» территорий.

4. ВМС со значением «безальтернативности»:

Безусловно, принятая 12 декабря 1993 г. Конституция была основана на регионально-политическом компромиссе. [Российский федерализм: взаимосвязь права и политики (политический очерк). // http://www.indem.ru/]

Интенция высказывания состоит в том, чтобы убедить читателя в истинности суждения (пишущий не оставляет адресату шансов на выбор) о Российской конституции.

Нет сомнения, что территория Россия формировалась как классическая империя - с помощью территориальной экспансии, осуществляемой посредством военной силы или на основе соглашений, согласно которым в состав территории метрополии включались другие государства или территории, контролировавшиеся своими этническими элитами. [Российский федерализм: взаимосвязь права и политики (политический очерк). / http: // www.indem.ru/]

Используя ВМС «нет сомнения», говорящий манифестирует категорическое утверждение относительно того, что расширение земель России происходило по классическому канону: захватывались территории, заключались соглашения, по которым наместниками становились этнические элиты, подчиняющиеся власти Хозяина.

5. ВМС со значением «предсказуемости»:

Естественно, против этой «идеальной схемы» восстали все министры. [А. Будберг. Год великого перелома: Путин, которого мы потеряли / http://www.mk.ru/]

Категория субъективной модальности в данном примере представлена ВМС «естественно», которое употребляется в тех случаях, когда существование того или иного явления предопределено, по мнению автора, реальным ходом событий. Автор делает акцент на правомерности министерских протестов против «идеальной схемы», идея которой заключалась в разделении уровней власти, что (в широком контексте) привело бы к узаконенной независимости всех субъектов управления друг от друга.

6. ВМС со значением «нормативности»:

Действительно, государство (власть) поставили под свой контроль главный телеканал страны (Первый, ОРТ), ранее фактически находившийся в распоряжении частного лица (Березовского), усилив тем самым свое присутствие на медиарынке. [А. Шубин. Властители дум / http: // jld.russ.ru /]

Субъективная модальность в данном примере реализуется посредством ВМС «действительно», которое употребляется говорящим в тех случаях, когда ему необходимо подчеркнуть очевидность, ясность данного факта для всех.

Известно, что слабым местом либеральных партий традиционно была работа в регионах, исключая ряд крупнейших городов.[ Макаренко Б. Либерализм в России. Пять причин провала и три предпосылки подъема // http://www.cpt.ru/statint.php]

Факт, сообщаемый в данном высказывании, с точки зрения говорящего является соответствующим общепринятому мнению, и именно представление об общепринятости автор стремится передать читателю. Авторская интенция в данном примере связана с априорным умозаключением о том, что любая либеральная партия отдавала свои силы прежде всего работе в крупных городах, игнорируя периферию. ВМС «известно» акцентирует соответствие высказывания традиционной оценке факта.

7. Вводные слова, использованные для структурирования, организации текста:

Следовательно, Павлу Сергеевичу предстоит пройти процедуру утверждения в Госдуме. [Гребешков И. Последняя надежда олигархов // http: // daily. rian.ru/]

Значит, он не доверяет системам безопасности, так же как и бизнесмену. [Третьяков В. Нужен ли нам Путин после 2008 года? Если да, то какой и при каких условиях. // http://www.nigru.ru/docs/]

Таким образом, ослабление, а затем и распад СССР, были формой защиты республиканских политических элит от неприемлемой для них политики метрополии, которая к тому времени олицетворялась политикой России. [Российский федерализм: взаимосвязь права и политики (политический очерк). // http://www.indem.ru/]

Вводные слова «следовательно», «значит», «таким образом» способствуют вычленению главного аспекта, а также подведению к логическому выводу - определению закономерности.

Модальные глаголы. Долгое время в языкознании главным способом выражения модальности принято было считать глагольные формы наклонения, так как они обозначают отношение действия, выраженного глаголом (сказуемым), к действительности. Категория наклонения показывает, является ли действие реальным во времени или только возможным при известных условиях, или необходимости.

Еще Ш. Балли отводил модальным глаголам первостепенную роль в выражении модальности, ибо они представляют собой подкласс глаголов, выражающих суждение говорящего о предмете речи.

В.В. Виноградов к морфологическим средствам выражения модальных отношений относил формы времен и наклонений глаголов. По его мнению, «модальные значения, выражаемые синтетическими и аналитическими формами глагольных наклонений, а также соответствующими несвободными сочетаниями слов, более резко очерчены и более интеллектуализированы, чем модальные оттенки, создаваемые только интонацией» [Виноградов 1975: 62].

Такое видение проблемы объяснялось тем, что понятие модальности подверглось сильному влиянию формально-логического учения Аристотеля о разновидностях модальности суждения, а именно учения о трех наклонениях: изъявительном, сослагательном и повелительном, которые приводились в соответствии с выделяемыми в логике модальными отношениями. Именно поэтому глагольные формы наклонения являются главным способом выражения модальности.

К русским модальным глаголам, выражающим субъективную модальность, можно отнести следующие: «мочь», «хотеть», «желать», «уметь», «пытаться», «собираться», «намереваться», «долженствовать», так как они выражают субъективное отношение говорящего к действию. Приведем ряд примеров функционирования данных глаголов с целью реализации авторских интенций.

1) Он не хочет больше знать о той стороне жизни, которая едва не погубила его. [Ростовский М. Министр самообороны Павел Грачев: секреты выживания на политолимпе // http://www.skandaly.ru/]

С помощью модального глагола «хотеть» говорящий констатирует свое или чужое желание/нежелание, намерение реализовать какое-либо действие или ощущать потребность в чем-нибудь. В данном примере автор передает нежелание своего героя иметь какое-либо отношение к опасной для него стороне жизни.

2) Более того, мы пытаемся показать, что, как это ни покажется парадоксально, “юридический изоляционизм” регионов сыграл и свою положительную роль. [Российский федерализм: взаимосвязь права и политики (политический очерк). / http: // www.indem.ru/]

В данном примере использован модальный глагол - «пытаться», который имеет следующее значение: «Пытаться - стараться делать что-нибудь» [Ожегов, Шведова 1993: 655]. Употребление его в данном контексте свидетельствует о стремлении говорящего перевести возможное в реальный план, доказать суждение о том, что «юридический изоляционизм» является положительным фактором для многих регионов России.

Модальные частицы. Модальные частицы, как и модальные слова, выражают отношение говорящего к предмету речи. Основное отличие модальных частиц от модальных слов состоит в том, что первые лишены лексико-предметного значения, в то время как модальные слова имеют «гетерогенную структуру, представляющую собой множество взаимосвязанных сем, находящихся в иерархичных отношениях» [Пляскина 2001:9]. В свою очередь, модальные частицы имеют, скорее, гомогенную структуру с одной (реже - более чем одной) доминантной семой.

Весь корпус модальных частиц можно представить в виде следующей типологии:

1. Модально-волевые частицы (бы, да, давай, дай, -ка, ну, пусть, пускай). Данные частицы объединяются общим значением выражения воли говорящего. Употребляясь в составе предикатов, они придают предложению разнообразные оттенки значения: побуждения, повеления, возможности, долженствования.

2. Модальные частицы, выражающие отношение к достоверности сведений о явлении действительности (было, будто, будто бы, бывает, бывало, едва ли, едва ли не, как будто, как будто бы, словно, как бы, как бы не, вроде, вроде как, в самом деле, словно и др.).

К модальным частицам близки также:

а) утвердительная частица да, нейтральная в стилистическом отношении. В качестве ее синонимов используются частицы ага (прост.), так, модальные слова конечно, непременно, несомненно, пожалуй и др., выполняющие в ряде случаев функцию частицы, сочетание еще бы (прост.), имеющее значение усиленного утверждения, частица точно (из воен. так точно);

б) отрицательные частицы не, нет, как основные средства выражения отрицания в русском языке;

в) вопросительные частицы а, да, да ну, ли/ль, неужели, разве, ужели/ужель/ужли которые, оформляя вопросительную конструкцию, вносят в предложение добавочные эмоционально-экспрессивные значения;

г) разговорные частицы (де, дескать, мол, якобы), употребляемые преимущественно для передачи и оценки чужой речи. Наиболее распространенное значение этих частиц - выражение сомнения в истинности чужих высказываний, несогласия с их содержанием.

Таким образом, мы видим, что функции частиц весьма разнообразны: они выражают смысловые и модально-экспрессивные оттенки предложений и слов, способствующие передаче отношения говорящего к действительности.

Нас интересуют прежде всего модальные частицы, выражающие отношение автора высказывания к явлениям действительности, в том числе подтверждающие достоверность или недостоверность последних, а также утвердительные и модальные частицы разговорного характера, так как именно они манифестируют логическую оценку явлений действительности.

Это:

1) модальные частицы со значением предположения:

Но даже если сам Чубайс не возглавит партию, он вряд ли допустит вариант, при котором СПС возглавит «чужая» публичная политическая фигура. [Гребешков И. Последняя надежда олигархов // http: // daily. rian.ru/]

Модальная частица «вряд ли» выражает в данном примере значение уверенного предположения, так как говорящий почти не сомневается в том, что Чубайс не допустит «чужака» к браздам правления в СПС;

2) модальные частицы со значением сомнения:

Светлана Аллилуева, когда писала свои знаменитые «Двадцать писем к другу», еще ничего не знала о той роли, которую этот «прикрепленный» сыграл в те роковые часы, когда отправил спать охрану якобы по приказу Сталина. [В. Каждая. Смерть вождя. Диагноз: убийство? / http: // soyuzssr. narod.ru /]

Субъективная модальность репрезентирована посредством модальной частицы «якобы», которая в данном примере выражает сомнение, в том, что Сталин лично отпустил охрану спать.

3) модальные частицы со значением утверждения:

Да, действующий Президент явился главным творцом частно-семейного государства, и именно он менее всего заинтересован в реальной демократизации, поскольку это есть самый прямой путь к прекращению его пребывания во главе государства. [П. Своик. Казахстан 1991-1999. Политический очерк. // http: / kazhegeldin.addr.com /]

Таким образом, основным, наиболее интенсивным средством выражения субъективной модальности являются личные местоимения «я», «мы». Остальные средства - вводно-модальные слова, модальные частицы, модальные глаголы - можно считать вспомогательными, но в комплексе они играют весьма важную роль для оформления высказывания в рамках целого текста.

Лексический уровень репрезентации субъективной модальности представлен изобразительно-выразительными средствами. Изобразительно-выразительные средства выполняют в публицистике определенную функцию - с их помощью дается оценка тому или иному факту, явлению, событию, выражается отношение автора к изображаемому.

1. Метафора. Исследование метафоры начинается еще со времен Аристотеля, который отмечал, что метафора - это «несвойственное имя, перенесенное с рода на вид, или с вида на род, или с вида на вид, или по аналогии» [Аристотель 1998: 1096], это прежде всего умение «подмечать сходство» [там же: 1101]. В наше время, существует много подходов к изучению метафоры. Наиболее популярным является когнитивный подход, основоположниками которого являются Дж. Лакофф и М. Джонсон. При таком подходе метафора понимается не просто как перенос наименования по сходству, а как способ познания и категоризации мира. Это объясняется тем, что человек, обращаясь к чему-то новому, пытается осмыслить его через то, что ему знакомо и понятно. Так и «при метафорическом моделировании политической сферы, отличающейся сложностью и высокой степенью абстракции, человек часто использует более простые и конкретные образы из тех сфер, которые ему хорошо знакомы» [Чудинов 2003: 53]. Мы рассматриваем метафору «как способ мышления, средство постижения, рубрикации, представления и оценки какого-то фрагмента действительности» [там же: 59].

Метафора в политическом тексте, на наш взгляд, выполняет когнитивную и воздействующую функции. С нашей точки зрения, метафора является одним из средств репрезентации субъективной модальности, т. к. в ее основе лежит оценочное осмысление окружающего мира, т.е. определение сущности того или иного явления и выражение авторского отношения к нему. Приведем ряд примеров.

1) В первое время Грачеву удалось удерживать свое положение при ельцинском дворе благодаря протекции других людей. [М. Ростовский. Министр самообороны Павел Грачев: секреты выживания на политолимпе / http: / http: // www.democracy.ru/]

В данном примере метафора «ельцинский двор» выполняет функцию отсылки к историческим фактам и манифестирует как общеотрицательную оценку периода правления первого президента, так и иронический подтекст.

2) Признание того обстоятельства, что Советский Союз был империей, - не что иное, как “патологоанатомический” диагноз, справедливость которого может быть полезна для лечения болезней потомков анализируемого государственного организма. [Российский федерализм: взаимосвязь права и политики (политический очерк). // http://www.indem.ru/]

В приведенном примере субъективная модальность репрезентируется посредством метафоры «патологоанатомический диагноз», с помощью которой говорящий проводит аналогию между историей и медициной. Автор стремится внедрить в сознание читателя мысль о том, что Советский Союз являлся империй и это во многом обусловило его распад. Функция метафоры в данном случае предупреждающая - читателю как бы предлагается сделать необходимые выводы на будущее.

Сравнение. Традиционно принято считать, что главное в сравнении - это его эмоциональная нагруженность и образность, способствующие более точному восприятию. Но, несмотря на эти качества, возможны случаи, когда эмоциональный компонент в сравнении утрачивает свою интенсивность. Это позволяет говорить о логическом сравнении, когда сопоставление базируется на причинно-следственной связи. Именно такие сравнения могут являться одним из средств выражения субъективной модальности.

Но в реформах, как и в революциях, промедление смерти подобно… [Шубин А. Россия в поисках пути: реформы тысяча девятьсот восьмидесятых // http://his.1september.ru/]

Ирония относится к числу наиболее ярких оценочных средств, а оценка, лежащая в основе данного тропа, как правило, отрицательна. Таким образом, ирония выражает критически-насмешливое отношение к описываемому предмету действительности со стороны говорящего.

Ирония является речевым средством, доминирующим элементом которого является эмоциональная нагруженность. И все же в иронических высказываниях наличествует логический компонент. Именно он способствует установлению причинно-следственной связи между тем явлением, которое подлежит осмеянию, и авторским отношением к нему. Таким образом, иронию можно считать средством манифестации субъективной модальности, с помощью которого выражается как авторская оценка, так и отношение высказывания к действительности.

Повторим: «независимый» Казахстан, погруженный в современный географический исторический контекст и опирающийся исключительно на собственные - материальные и человеческие - ресурсы, объективно должен опустошаться. [П. Своик. Казахстан 1991-1999. Политический очерк. // http: / kazhegeldin.addr.com /]

В данном примере с помощью слова «независимый» говорящий выражает свое отношение к политическому статусу сегодняшнего Казахстана. Обычно «независимый» - свободный от чужой воли, влияния, самостоятельный. Но в данном примере это слово взято в кавычки, что способствует трансформации его значения, переносу. По мнению Н.Б. Ипполитовой, «ироническому переосмыслению подвергается в газетной речи и нейтральная, общеупотребительная лексика. Ее ироническая окраска, как правило, подчеркивается кавычками. <...> Ирония становится не только средством выражения авторской оценки, но и орудием разоблачения, выявления истинного положения вещей» [Ипполитова 1988: 29-30]. В данном контексте слово «независимый» приобретает противоположное значение - быть подчиненным чужой воле, власти, влиянию и т.д. С помощью подобного сдвига в значении слова автор вскрывает реальное положение вещей и негативно оценивает происходящее.

Эпитет относится к эмоционально-экспрессивным средствам, ибо в основе его лежит смысловой перенос и эмоциональная оценка. Но в некоторых случаях оценочный компонент (положительный или отрицательный) может вводиться посредством установления причинно-следственной связи между предметом и его описываемым новым качеством. Именно тогда, когда устанавливаемая связь между предметом и новым его качеством обусловлена причиной, порождающей в дальнейшем какие-либо последствия, эпитет может, по нашему мнению, становиться средством репрезентации субъективной модальности, в основе которой лежит логическая оценка. Вслед за И.Р. Гальпериным мы считаем, что именно эпитет «является наиболее прямым средством, реализуемым модальностью в предложении» [Гальперин 1981:53]. Попытаемся проследить, как, используя в речи эпитет, говорящий не только оценивает тот или иной предмет, но и выражает свое отношение к нему - негативное или позитивное.

Если попытаться подыскать определение, суммирующее реакцию властей, СМИ и населения на политические события 1999 года, включая смену правительства, парламента и маслихатов, то лучше всего подходят слова вялая и быстро выдыхающаяся. Апатия, разочарование и тревожные ожидания - вот главные эмоциональные характеристики казахстанского общества на входе в следующее тысячелетие. [П. Своик. Казахстан 1991-1999. Политический очерк. / http: // kazhegeldin.addr.com /]

Эпитеты «вялая», «выдыхающаяся» использованы в речи для того, чтобы образно показать и оценить состояние, в которое правительство из-за своих неумеренных потребностей повергло все казахстанское общество. Осуждающая интенция ощутима и в следующем случае.

Когда президент Ющенко шел по красной дорожке московского правительственного аэропорта «Внуково-2», информагентства разносили новость: рулить украинской экономикой и отвечать за «вечное стратегическое партнерство» при Ющенко, скорее всего, будет небезызвестная «газовая принцесса» Ю. Тимошенко. [Колесниченко А., Нестерова А. Оранжевая любовь или голубая война? / // http://eep.rian.ru/11.02.2005/]

Эпитет «газовая принцесса» указывает на принадлежность политика к определенной бизнес-сфере, что соответствует пресуппозициям читателя: Ю. Тимошенко сделала состояние на контрактах о поставках нефти и газа.

Оранжевая любовь или голубая война? [Колесниченко А., Нестерова А. Оранжевая любовь или голубая война? / // http: // eep. rian. Ru / 11.02.2005 /]

С помощью эпитетов «голубая» и «оранжевая» автор отсылает читателя к недавним событиям экономической и политической жизни Украины: «оранжевой» революции и «газовой» проблеме, возникшей в связи с поставкой российских энергоносителей (кроме того, это намек на цвета украинского государственного флага).

Таким образом, ряд образных средств языка, основной функцией которых является изобразительно-выразительная, потенциально «приспособлены» к текстовой репрезентации СМ, в основе которой лежит логическая оценочность.

Синтаксический уровень представлен различными синтаксическими конструкциями, которые способствуют максимально полному выявлению авторской позиции. Это связано прежде всего с выдвижением логического компонента модальности на передний план.

Модальные фразы - это определенное смысловое единство, целостность которого создается посредством интонации и определенной синтаксической структуры, которая представлена сочетанием личных местоимений с глаголом мышления или речи. В основу данного единства заложен модальный компонент (предположение, утверждение и т.д.). В целом репертуар модальных фраз достаточно разнообразен. Приведем ряд примеров.

1) Уже можно уверенно утверждать, что наличествует существенная обратная связь между уровнем развития региона и его стремлением к суверенитету. [Российский федерализм: взаимосвязь права и политики (политический очерк). // http://www.indem.ru/]

Как и в предыдущем случае, говорящий выражает свою уверенность, основываясь на ранее полученной информации. Это дает ему возможность не только высказывать суждение, но и убеждать в его истинности своего собеседника (функционально-семантическое поле уверенности).

2) Думаю, что такой план Кремля был как-то передан Белому дому. [Попов Г. Кровавый октябрь / http: // www.aif.ru /]

Представленная синтаксическая конструкция с глаголом «думаю» входит в функционально-семантическое поле неуверенности, а точнее - в микрополе предположения. Конструкция с глаголом «думать» используется в тех случаях, когда говорящий не совсем уверен в истинности тех или иных фактов или же не обладает достаточной информацией, чтобы подтвердить свою мысль. На предположительность указывает и наличие в предложении неопределенного местоимения «как-то».

Вставные конструкции «комментируют содержание предложения или отдельных членов, разъясняют его, уточняют, обосновывают, дают дополнительные сведения», с помощью которых можно установить причинно-следственные отношения. «Они имеют характер попутных замечаний по поводу содержания основного предложения и интонационно выделяются, разрывая и нарушая его интонационное единство» [Валгина 2000: 251], а также акцентируя внимание читателей на важном для автора моменте.

1) От некогда модной идеи гражданского общества осталось только усеченное представление о многочисленных друзьях ФСБ, бдительно сообщающих обо всем подозрительном (к чему, кстати, ФСБ абсолютно не готова). [Макаренко Б. Либерализм в России. Пять причин провала и три предпосылки подъема // http://www.cpt.ru/statint.php]

С помощью вставных конструкций у говорящего появляется возможность ввести в структуру предложения свой комментарий: уточнить, пояснить что-либо, выразить свою оценку того или иного действия. В приведенном примере данная вводная конструкция (парантеза) - «вставка внутрь предложения не соединенного с ним грамматически слова, словосочетания или другого предложения» [Хазагеров, Ширина 1999:250]- выполняет функцию уточнения, констатации факта.

2) Страна трещала по швам, из которых сочилась кровь. Это было еще одно, более страшное нарушение договора элит: метрополия была не в состоянии обеспечить политическую и социальную стабильность на контролируемых территориях. Слабая метрополия не была нужна колониям. (Тем более что в наших условиях “метрополия” никогда не была самой развитой частью страны, если не сводить ее только к Москве. Прибалтика выглядела гораздо более продвинутой, Северный Кавказ - гораздо более рыночным и т.д. Это всегда было типично для Российской империи. В этом смысле у нас вообще не было метрополии в традиционном понимании). [Российский федерализм: взаимосвязь права и политики (политический очерк). // http://www.indem.ru/]

Данная вводная конструкция включает несколько законченных по смыслу предложений, объединенных единой интенцией - охарактеризовать понятие метрополии применительно к российским реалиям.

Инверсия основана на особом расположении компонентов предложения или словосочетания. В русском языке существует определенное правило расположения компонентов предложения: на первое место выступают подлежащее или сказуемое в зависимости от характера предложения, далее следует определение (согласованное или несогласованное), дополнение, обстоятельство, на месторасположение которого влияют его значение и форма выражения. Изменение прямого словопорядока приводит к образованию инверсии. Подобные синтаксические конструкции способствуют акцентированию наиболее важных, по мнению автора, частей высказывания [см. Хазагеров 1999:230]. Таким образом, инверсия выступает одним из способов выражения авторского отношения к действительности.

Места серьезным российско-украинским отношениям в такой стратегии точно не будет. [Е. Ясенов. Виктор Ющенко - политический портрет / http: // www.e-journal.ru /]

Изменение расположения слов предложения способствует акцентированию внимания читателей на том возможном результате «европейской, американской или какой-то еще» стратегии, в основе которой нет места серьезным, нормальным отношениям между Россией и Украиной.

Парцелляция - «способ речевого представления единой синтаксической структуры - предложения несколькими коммуникативно самостоятельными единицами - фразами» [Лингвистический энциклопедический словарь, 1990: 369]. Такие синтаксические конструкции состоят из двух частей - основной и парцеллята, всегда находящихся в постпозиции. Подобные построения придают предложению особую психологическую наполненность, а также способствуют не только выражению авторского «я», но и актуализации важной мысли в тексте. «Парцелляция выполняет две изобразительные функции: символизирует изменение эмоционального настроя и передает неожиданную устойчивую концентрацию мысли на новом предмете, названном в парцелляте» [там же:151]. Таким образом, парцеллированные конструкции осуществляют мониторинг авторской мысли:

Маленков и Берия не были полностью уверены, что Сталин умирает наверняка, что врачи, если их вызвать немедленно, не вытянут Вождя из могилы. И потому не вызвали. [В. Каждая. Смерть вождя. Диагноз: убийство? / http: // soyuzssr. narod.ru /]

Во втором предложении союз «и» находится в препозиции, тем самым, способствуя смысловому и структурному выражению субъективной модальности. С помощью такой синтаксической конструкции автор придает данному фрагменту текста особое смысловое наполнение: во-первых, дается причинно-следственная характеристика действий Маленкова и Берии, а, во-вторых, делается попытка обозначить виновников смерти Сталина.

В некоторых случаях парцелляции подвергаются сложноподчиненные предложения. Это могут быть:

1) парцеллированные конструкции с пояснительно-уточнительным значением, которое выражается при помощи местоимений «тот», «этот», «который»:

Либерализм - идейное оружие человека, который имеет собственность и хочет ее сохранить (а потому требует справедливой правовой системы, прозрачности налогов и подотчетного государства), который может проектировать на десятилетия свою жизненную стратегию: сколько взять в кредит, сколько отложить на старость и образование детей. Который - в конце концов - рассчитывает на свои силы, а от государства требует только того, чтобы ему не мешали да поддерживали порядок на улице. [Макаренко Б. Либерализм в России. Пять причин провала и три предпосылки подъема // http://www.cpt.ru/]

Данная конструкция представляет собой единое синтаксическое целое - сложноподчиненное предложение с однородными придаточными, поясняющими основную часть предложения. Намеренный логический разрыв - отделение третьей придаточной части - способствует сосредоточению взгляда читателя на авторской позиции.

2) парцеллированные конструкции с использованием причинных союзов «потому что», «ибо» и частицы «ведь»:

Он не мог не видеть, что к нему уже не спешат, как раньше. Потому что он терял власть… [Н. Добрюха. Последняя охота Хрущева / http: // www.aif.ru /]

В нормативном варианте эта синтаксическая конструкция представляет собой единое целое - сложноподчиненное предложение, в котором главная и придаточные части связаны между собой: «Он не мог не видеть, что к нему уже не спешат, как раньше, потому что он терял власть». Но с помощью парцеллирования автор пытается заострить внимание читателя на важном, по его мнению, моменте: пока Н.С. Хрущев был при власти, к нему стремились все, но стоило ему утратить бразды правления, как он стал никому не нужен.

3) парцеллированные конструкции с уступительным и целевым значением - «хотя», «чтобы»:

Что ж, планов использовать именно белорусскую модель в Кремле, наверное, действительно нет. Хотя осадок, как говорится, остался. [Калишевский М. Все на нервах // http : // www . inostranets . ru / ].

Вслед за И.П. Распоповым мы считаем, что в подобных примерах обнаруживается «субъективное (индивидуально авторское) стремление к некоторой стилистической акцентировке добавочного сообщения, содержащегося в придаточной части» [Распопов 1973: 182].

Расширенным вариантом парцеллированной конструкции являются синтаксические конструкции с сочинительными союзами, находящимися после точки. В современной лингвистике вопрос о грамматической природе и возможностях синтаксических конструкциях с сочинительными союзами после точки до сих пор остается спорным. Так, Э. Сепир считал, что такие сложносочиненные предложения являются предложениями лишь в стилистическом смысле, и использование точки перед сочинительным союзом «делает эти предложения формально независимыми, хотя семантически они не претерпевают каких-либо изменений» [Севбо 1969: 12]. Такой же точки зрения придерживался и В.Г. Адмони. Он не раз подчеркивал, что проведение границы «между рядом семантически связанных между собой самостоятельных предложений и сложносочиненным предложением» представляется сложным процессом [там же: 12]. Н.С. Поспелов высказывает мнение, что присоединительная связь в предложениях, начинающихся с сочинительного союза, разрушает «простое фактическое сообщение, содержащееся в нем» [Поспелов, 1948: 53-55]. Таким образом, присоединительная связь понимается как некий разрыв, способствующий распаду «формально-грамматического единства», но при этом не нарушающий семантической целостности этих предложений.

Для нас важным представляется то, что присоединительная связь и одновременный разрыв синтаксического единства способствуют акцентированию внимания на реме, в которой, по мнению автора, заключается основная, важная мысль высказывания. Поэтому синтаксические конструкции с сочинительными союзами являются одним из средств манифестации авторской позиции, актуализации оценочных смыслов.

1) Одним словом, все довольны. И руководство «Рособоронэкспорта», иногда пользующееся услугами столь замечательного политветерана. И сам Павел Сергеевич, пребывающий на столь почетной и комфортной пенсии. [М. Ростовский. Министр самообороны Павел Грачев: секреты выживания на политолимпе / http: //www.skandaly.ru]

Все три приведенных предложения можно оформить в виде одного синтаксического целого, в котором вторая и третья части раскрывали бы смысл первого предложения, поясняли его. Автор намеренно разделил их для того, чтобы сконцентрировать внимание читателя на субъектных номинациях и тем самым подчеркнуть свою оценку последних.

2) Да каких прорывов можно ждать от правительства, если через полгода после реформы многие госслужбы не получали зарплату. И не потому, что денег нет. А потому, что не могли разделиться: к какому министерству относится то или иное ведомство. [А. Будберг. Год великого перелома: Путин, которого мы потеряли / http: // www. mk. Ru / numbers / 1332 / article41179.htm]

Данные предложения представляют собой, если их объединить, синтаксическое целое - сложную синтаксическую конструкцию, где второе и третье предложения являются пояснением к первому. Такое расчленение частей предложения способствует заострению внимания читателей на абсурдности положения вещей после проведенной реформы: неразбериха господствовала в рядах госслужб только из-за того, что они не могли причислить себя к нужному ведомству.

3) Значит, нам предстоит столкнуться с тем, что межрегиональные диспропорции, и без того большие в нашей стране, в ближайшем будущем начнут усугубляться еще более. А ведь социальные процессы, особенно территориальные, обладают большой инерционностью. Раз начавшись, они с большим трудом поддаются корректирующему воздействию. [Российский федерализм: взаимосвязь права и политики (политический очерк). // http://www.indem.ru/Congress/OcherW7.html]

В этом примере второе предложение уточняет первое. Представляя информацию в виде двух предложений, пишущий стремится привлечь читателей к принципиальному для понимания межрегиональных процессов фактору.

Синтаксические конструкции с усилением отрицания.

1) Но против смирного, вежливого, ни на что не претендующего Грачева никто не возражал. [М. Ростовский. Министр самообороны Павел Грачев: секреты выживания на политолимпе / http: //www.skandaly.ru]

Повторение отрицательных конструкций «ни на что не претендующего», «никто не возражал» способствует усилению утверждения. В данном предложении манифестируется не только модальность уверенности - оно экспрессивно, благодаря двойному усилению отрицания.

Синтаксический параллелизм - это регулярно повторяющаяся в смежных конструкциях модель предложения. Данная синтаксическая конструкция в публицистическом тексте используется не только как средство, способствующее выстраиванию некой картины, но и как средство последовательного уточнения, обобщения, а также акцентирования определенной мысли автора. Конечно, в основе большинства стилистических фигур, основанных на повторе, лежит стремление к приподнятости, риторизации, экспрессивности, ритмичности изложения, но иногда встречаются и такие конструкции, где логическое развертывание той или иной мысли является доминирующим фактором.

По мере того, как экономика будет выздоравливать и развиваться, будут решаться социальные проблемы, будет формироваться новая система ценностей, на базе которой будет происходить консолидация общества, по мере того, как страна будет превращаться в по-настоящему демократическую, правовые разрывы будут становиться все более тяжелой проблемой. [Макаренко Б. Либерализм в России. Пять причин провала и три предпосылки подъема // http://www.cpt.ru/statint.php]

...