Субъективная модальность и тональность в политическом интернет-дискурсе

Либерально-западнический «анклав модернизации», консервативно-авторитарное почвенничество и антиавторитарный социализм вели между собой полемику и были готовы к схватке с правящей элитой -- и за влияние на нее. Обществу уже в тот период был хотя бы понаслышке знаком идейный плюрализм; существовала -- пусть и в зачаточном виде -- независимая от государства социальная инфраструктура. Это делало централизаторскую альтернативу преобразований в СССР малоперспективной.

В России авторитаризация (в отличие от тоталитаризма и демократизации) могла пользоваться успехом лишь как действия по «наведению порядка», а не как долгосрочная стратегия. Общественное мнение советских граждан было в значительной степени известно руководителям СССР, хотя открыто проявлялось и нечасто. Попытки наступления на общественность в первой половине 1980-х гг. показали ограниченность возможностей власти: попробовав однажды самостоятельно обсуждать свои проблемы, люди уже не могли от этого отказаться.

В целом общество противостояло идее централизаторской модернизации за счет «затягивания поясов». Эти настроения разделяла большая часть правящей элиты, что в итоге стало решающим фактором выбора ее лидеров.

Общественная среда России могла бы поддержать реформы, основанные на антиавторитарных и социальных ценностях. Реформистской группировке предстояло хотя бы в общих чертах разработать модель таких преобразований. В конкретных условиях первой половины 1980-х гг. «либералам» из правящей элиты не нужно было самим искать модель реформ. Концепции, обсуждавшиеся в неформальных кругах общественности, фокусировались и формулировались диссидентской средой, затем проникали в «либеральные» круги советников правящей элиты, а от них, в адаптированном виде, -- к реформистам в правящей группе. Таким образом, общественность СССР, пусть косвенно, сыграла важную роль в том выборе, который был сделан в 1985 г.

Интересно, что каждое из течений получило от власти свои авансы. Одни -- демократические жесты генсека, другие -- антиалкогольную кампанию против «спаивания населения».

Сочетание таких факторов, как хрупкость и прочность системы (оба термина использованы более в металлургическом, чем в социологическом толковании) обрекало на неудачу попытки авторитарной модернизации 1979--1986 гг.

На первом этапе был важен не столько характер преобразований, сколько их интенсивность, достаточная для того, чтобы разрушить систему. Но как только это разрушение началось, возникла проблема формирования альтернативных монополизму экономических и социальных структур.

Авторы преобразований 1979--1985 гг. исходили из прямо обратных посылок -- осторожность реформ и ставка на уже существующие социально-экономические структуры. Поэтому до 1985--1986 гг. последствия всех изменений гасились системой, и структурный кризис продолжал углубляться. Значение этих реформ определяется не столько замыслами авторов, сколько самим дестабилизирующим воздействием на систему.

Наконец, в 1985 г. реформы основательно и экономически необратимо раскачали лодку режима. В этом отношении Андропов -- предтеча перестройки, независимо от содержания его реформ. В свою очередь, Горбачев -- последователь Андропова, вынужденно отказавшийся от наследия авторитарной модернизации.

Модель перестройки

К концу 1985 г. лидеры победившей коалиции осознали, что на следующем, XXVII съезде КПСС предстоит существенно дополнить концепцию авторитарной модернизации.

Съезд открылся 25 февраля 1986 г. Это был один из немногих случаев, когда съезда партии ждала вся страна. Очень многое в докладе Горбачева XXVII съезду было традиционно. Проклятия в адрес империализма, уверенность в победе коммунизма и даже хрущевское «догнать и перегнать», выраженное в описании невероятных рубежей, достижимых, по мнению составителей речи, к 2000 г. Говорить иное -- значило сколотить против себя мощный оппозиционный блок ослабленных, но не добитых консерваторов и пуритан.

Отступление от традиции на XXVII съезде было точно дозировано. Но каждый намек, каждый новый лозунг чутко улавливался. Потом именно эти фразы о «перестройке», «реформе» звучали в тысячах речей, толковались на множество ладов и даже -- что совсем уж странно -- воплощались в жизнь.

Идея ускорения по-прежнему являлась одной из ключевых в докладе Горбачева: «Что мы понимаем под ускорением?» -- задавался вопросом вновь избранный генсек -- и тут же отвечал: «Прежде всего: повышение темпов экономического роста. Но не только. Суть его -- в новом качестве роста: всемерной интенсификации производства на основе научно-технического прогресса, структурной перестройки экономики, эффективных форм управления, организации стимулирования труда». Повышение темпов -- формула следующего этапа реформ.

Горбачев призывал создавать «очаги» экономической модернизации, которые позволят вытянуть остальную экономику зa «решающее звено». Но что мешало сделать это раньше? Почему ни хозяйственники, ни инженеры, ни рабочие не стремились раньше «интенсифицировать», «внедрять»?

Горбачев призывал объединить усилия, обещая, что активизация усилий каждого поможет улучшить жизнь всех. Но как поднять отученных от инициативы людей на «трудовые свершения»? Ведь известно, что в СССР «инициатива наказуема»… «Советские люди должны в короткие сроки почувствовать результаты...»

Важнейшей задачей признавалась активизация интеллигенции, которую предполагалось заинтересовать с помощью ограниченной свободы слова (гласность). Но главное -- создать стимулы для работы людей. «Все усилия по совершенствованию распределительных отношений окажутся малоэффективными, -- констатировал Горбачев, -- если мы не сумеем насытить рынок разнообразными товарами и услугами» (т.е. перейти от распределительной экономики к обществу потребления).

Горбачев ставил перед реформой следующие задачи:

-- усилить эффективность централизованного руководства экономикой, производством и сбытом продукции;

-- изменить роль центра в стратегическом планировании и ослабить вмешательство центральных органов в повседневный экономический процесс;

-- установить прямую зависимость материального вознаграждения от эффективности труда;

-- «перейти к экономическим [т.е. не административным, а финансовым] методам руководства на всех уровнях хозяйства, для чего перестроить материально-техническое снабжение, усовершенствовать систему ценообразования, финансирования и кредитования, выработать действенные противозатратные стимулы»;

-- cоздать комплексы «взаимосвязанных отраслей, научно-технических межотраслевых центров, разнообразных форм хозяйственных объединений, территориально-производственных образований»;

-- обеспечить «оптимальное сочетание отраслевого и территориального управления хозяйством, комплексное экономическое и социальное развитие республик и регионов, налаживание рациональных межотраслевых связей»;

-- «осуществить всестороннюю демократизацию управления, повысить в нем роль трудовых коллективов, усилить контроль снизу, подотчетность и гласность в работе хозяйственных органов».

Это -- контуры «нового социализма», результат конвергенции различных коммунистических и социалистических моделей.

Огромный потенциал СССР, как казалось, направляется на создание сбалансированной социально-экономической модели, благодаря которой работники свободно принимают хозяйственные решения в соответствии с производственными потребностями, коллективы взаимодействуют на демократическом рынке, центральные органы определяют стратегические приоритеты экономики и общественных потребностей. Общество может свободно обсуждать приоритеты центра, что позволяет снижать уровень издержек бюрократической замкнутости центральных органов, а со временем их демократизировать. Управление компактно -- и опирается на саморегулирующиеся территориальные и отраслевые комплексы. Есть возможность хорошо заработать и получить на вырученные от собственного труда деньги полноценные качественные продукты и услуги…

В этой модели наличествуют, что сегодня очевидно, противоречия и будущие разочарования. Бюрократический социальный интерес центра и эгоистические интересы регионов и предприятий; отсутствие культурных предпосылок для цивилизованного рынка, для использования правовых и экономических рычагов; абстрактное понимание демократии и самоуправления (формами политического самоуправления считаются партия и советы).

Решение всех этих проблем переносится в будущее, когда движение по пути реформ поставит их более четко и ясно. Но не будет ли тогда поздно?

Среди конкретных пунктов программы Горбачева, намеченных на самое ближайшее будущее, -- некоторое упрощение центрального управления предприятиями (двухзвенная система), поддержка коллективных форм организации и стимулирования труда, хозяйственного подряда (без самоуправления это, конечно же, круговая порука), делегирование основной части функций оперативного управления предприятиям и объединениям.

«Госплан, другие экономические ведомства должны сосредоточиться на перспективных вопросах планирования». Очень абстрактное положение, тенденция, которая разовьется в будущем.

Вместо поиска «оптимального» сочетания планирования и рыночной самостоятельности предприятия будут шаг за шагом уходить ото всякого контроля со стороны плановых органов. Горбачев вдохновлял директоров на борьбу за самостоятельность от ведомств, критикуя последние за то, что те «не оставляют попыток ограничивать права предприятий». На деле права предприятий (т.е. директоров) пока ограничены лимитами на ресурсы.

Как только директора найдут прямой путь к ресурсам, центральный контроль будет утрачен. Но вскоре выяснится, что на пути между хозяевами ресурсов и их потребителями лишним звеном могут оказаться не только центральные органы, но и сами предприятия.

Конкретные реформы, предложенные Горбачевым XXVII съезду, несопоставимы по масштабу с грандиозными контурами общего переустройства социализма. У лидеров КПСС еще нет конкретного плана продвижения к заветной цели. Решительные шаги могут встретить не менее решительное сопротивление.

Еще одна мина под политику реформ: медленные темпы порождают нетерпение в обществе. Вскоре появятся подозрения -- а желают ли руководители КПСС проводить реформы на практике -- или реакционеры из руководства их просто саботируют? Может быть, Горбачев просто не знает, куда ему двигаться?

В любом случае это означает, что реформаторам надо помочь -- надавить на реакционеров, подсказать следующий шаг. Давление снизу будет расти, а реформы перерастать в революцию.

После обещаний февраля 1986 г. наступила длительная пауза. Обратная связь между партией и народом не работала, энтузиазм, на который рассчитывал Горбачев, иссяк. На повестку дня вставала политическая реформа, допуск граждан к власти.

В январе 1987 г. Горбачев на пленуме ЦК обещал радикальную кадровую революцию и политические преобразования. В июне 1987 г. новый пленум и последовавшее за ним заседание Верховного совета приняли Закон о государственном предприятии. В 1986--1988 гг. были разрешены индивидуальная трудовая деятельность и кооперативы, которые скоро превратились в частные предприятия. В декабре 1986 г. власть прекратила уголовное преследование диссидентов. В 1987--1988 гг. сформировались или вышли из подполья десятки оппозиционных организаций. В 1988 г. были намечены контуры политической реформы.

Авторитарная модернизация сменилась либерализацией под давлением снизу. Но сам факт, что преобразования осуществлялись под давлением, лишал реформаторов инициативы.

Пауза, взятая реформаторами почти на год после съезда, сделала революцию неизбежной. Но и концепция реформ направляла страну в ту же сторону. Ключевая идея Горбачева -- «новая нэп», переход к денежному рынку на макроэкономическом уровне при сохранении над ним эффективного государственного контроля. Горбачев предлагал распространить на всю экономику эксперимент, который уже в разных формах проводился со времен Андропова.

Новый генсек обращал внимание на спорность результатов этого эксперимента, но видел причины недостатков в ограниченности реформы. Рыночные отношения должны существенно потеснить ведомственную систему управления и одновременно проникнуть внутрь предприятия, дойти до каждого рабочего места. Прямые отношения между производствами в обход бюрократических структур должны были освободить трудовые коллективы от гнета и опеки.

Но Горбачев не смог создать механизм, препятствующий переводу государственной собственности, оказавшейся во владении директоров и других распорядителей, в фирмы, которые позднее создадут эти владельцы уже непосредственно для себя. Пока государство будет бороться с «несунами», распорядители собственности будут готовить «вынос» капитала государственных предприятий в непроизводственную сферу частных кооперативов и банков.

Ожидавшийся итог расширения рыночных отношений и самоуправления -- резкий рост эффективности производства. Горбачев надеялся, что работники отныне не будут разбазаривать ресурсы на «своих» предприятиях, будут трудиться не за страх, а за совесть, что управленцы будут искать все возможности для роста эффективности...

И в итоге появятся средства на вожделенную модернизацию, на новый экономический рывок: «Особенно тревожит то, что наиболее активная часть фондов -- машины, оборудование, станки нередко простаивают или работают вполсилы. В машиностроении, например, металлорежущие станки используются немногим больше одной смены. В целом из-за неполной загрузки мощностей страна ежегодно не получает на миллиарды рублей промышленной продукции. Плановым и хозяйственным органам, коллективам предприятий необходимо сделать всё возможное, чтобы созданные мощности действовали на проектном уровне. Только в тяжелой промышленности это позволило бы почти удвоить темпы прироста продукции».

В докладе Горбачева съезду КПСС были сформулированы основные направления того курса, который начал проводиться. Несмотря на неизбежные при проведении любого кypca корректировки, уже в 1986 г. были заложены все мины замедленного действия и основы освободительных прорывов будущих нескольких лет.

За этот доклад голосовали люди, которые позднее обвинят Горбачева в предательстве или непоследовательности. Эти обвинения несправедливы. Голосовавшие поддержали -- искренне или лицемерно -- именно ту перестройку, которую потом получили. Единогласно. И те, для кого свобода дороже стабильности, должны благодарить за первый шаг к сегодняшнему миру и этих будущих консерваторов-реакционеров.

Доклад Горбачева на XXVII съезде вызвал в стране поддержку. В нем было всё -- и обещание реформ, и преемственность, и очищение, и ускорение, и прагматизм, и идеализм.

1986 год стал временем общенационального согласия: так жить нельзя, надо что-то делать. Как показал опыт последующих лет, такие компромиссы не выдерживают столкновения с практикой.

Модель грядущего социального устройства -- всегда утопия или лишь элемент будущего. Из наших иллюзий и стремлений складываются будни следующего поколения. Конечно, лучше, когда социальный план реалистичен, непротиворечив и гуманен. Это снижает уровень издержек. Ho случаи, когда план выполняется полностью, исключительны.

Результатом выбора альтернативы М.Горбачева стали кадровые чистки и антиведомственный курс 1985--1991 гг., который привел к резкому усилению региональных кланов правящей элиты (особенно ее второго эшелона), демонтаж отраслевой системы управления экономикой и рост самостоятельности хозяйственных субъектов при сохранении их монополистического характера.

Пуританская оппозиция быстро распалась -- военных отстранили от участия в политике, в ущерб ВПК был декларирован курс на разоружение. На аренду социально-политической жизни вышли мощные этнические, популистские и гражданские движения, на некоторое время была достигнута свобода слова и самоорганизации. Распался «социалистический лагерь», затем и созданная Лениным--Сталиным империя; мировая гегемония перешла к НАТО и к альянсу мусульманских стран.

В борьбе централизаторской и регионалистской альтернатив победила вторая. КПСС не удалось сохранить за собой монополию на общественную жизнь, и в конце 1980-х гг. ход событий скорректировали гражданские движения. Эти два фактора также имели немало деструктивных последствий, но при их оценке необходимо учитывать, что набор реальных альтернатив включал не только оптимум.

Реформы привели к реализации деструктивных тенденций (чего мог не заметить только уж слишком ненаблюдательный), но при этом создали условия для воплощения весьма значительного потенциала низового социального творчества. Значение такого творчества может быть оценено позднее, по мере проявления долгосрочных результатов этого процесса.

Острый структурный кризис советской модели был неизбежен и начался до прихода Горбачева к власти. При всех недостатках реформы, цели которой определялись интересами стоявшей за Горбачевым коалиции, преобразования нового лидера КПСС отличались известной гибкостью.

Синхронность протекавших в стране разрушительных процессов была нарушена регионализмом и невнятным «плюрализмом» курса Горбачева. Нельзя исключать, что сохранение жесткой структуры управления и дисциплинарный нажим на население в условиях форсированной модернизации могли вызвать гораздо более масштабную и разрушительную конфронтацию, нежели та, свидетелями которой мы были во второй половине 1980-х-- первой половине 1990-х гг.

В 1985--1986 гг. была пройдена отнюдь не последняя развилка в истории страны, и многие явления последующих лет -- результат более поздних решений.

Был ли общественный идеал Горбачева негоден или он не осуществился из-за эффективного сопротивления противников? Был ли шанс исправить недостатки утопии по мере ее частичного воплощения?

От ответа на эти вопросы во многом зависит общая оценка перестройки. Горбачев получил немало времени. Его падение стало результатом длительного кризиса преобразований. Граждан волновали уже другие идеи, потому что за несколько лет они разочаровались в лидере, который взял на себя ответственность, но не приблизился к результату.

Его реформы перестали быть делом всех. Он ревниво оберегал свое детище от чужих рук, и новые лидеры стали бороться за свои реформы, отбросив старый план. Уступив демократии, Горбачев не стал демократом; он не смог привлечь страну к воплощению своего плана, он, возможно, слишком медленно искал путь. Но в реформах, как и в революции, промедление смерти подобно…

Текст 2

Е. Ясенев. Виктор Ющенко - политический портрет.

В прошлом году украинский Кабмин в презентационных целях устроил массовую встречу журналистов с премьер-министром Виктором Ющенко и вице-премьером Юлией Тимошенко. В тот момент (осенью) правительство реформаторов остро нуждалось в поддержке СМИ. Журналисты донимали Ющенко и Тимошенко определенное время, а потом пресс-секретарь премьера Наталья Зарудная сказала: "Последний вопрос. У Виктора Андреевича очень мало времени". И тут один из журналистов спросил нечто настолько специфически банковское, что у нормальных присутствующих уши просто в трубочку свернулись. Глаза Ющенко, тусклые и усталые, заблестели, и он разразился вдохновенным монологом на полчаса, не обращая внимания на отчаянные жесты Зарудной (портрет, детали). В этом - весь Ющенко.

Личное дело

Виктор Андреевич Ющенко родился 23 февраля 1954 года в селе Хоружевка Сумской области. Его отец был фронтовиком, прошел через немецкие концлагеря, после войны работал в сельской школе преподавателем английского языка. Мать тоже была учителем, но со специализацией "физика и математика". Кроме Виктора, в семье рос старший брат Петр.

В 1970 году Ющенко поступил в Тернопольский финансово-экономический институт на специальность "Бухгалтерский учет в сельском хозяйстве". Специальность он выбрал по настоянию отца, который сказал нечто типа: "Инженеров у нас хватает, пойдешь на экономический!" Виктор уступил после некоторого сопротивления - отца он уважал. Позже однокурсница Ющенко Мария Кулаец рассказывала, что Ющенко казался единственным "западенцем" в их группе - поскольку ездить на выходные в Сумщину было большой проблемой, Виктор оставался у однокурсников в тернопольских селах. Позже Ющенко признается, что именно это позволило ему по-настоящему ощутить себя украинцем. Именно в студенческие годы он увлекся альпинизмом, рисованием и фотографией.

После окончания вуза Ющенко работал заместителем главного бухгалтера колхоза в Ивано-Франковском районе. В 1975 году был призван в армию. Через год, демобилизовавшись, возвратился уже не на Западную Украину, а на родную Сумщину и идет работать экономистом в отделение Госбанка поселка Ульяновка Белопольского района. Следующее десятилетие - это время постепенного роста Ющенко до экономиста областного масштаба. В августе 1985 года его назначают заместителем начальника управления кредитования и финансирования колхозов, агропромышленных объединений Сумской области. В 1986 году Ющенко перемещается в Киев - заместителем начальника управления в украинское республиканское отделение Госбанка СССР.

В конце 70-х Ющенко женится. В 1981 году становится счастливым отцом - рождается дочь Виталина, в 1985 году к ней добавляется сын Андрей. В 90-х годах у Ющенко появилось еще двое дочерей от второго брака с Екатериной Чумаченко (кстати, гражданки США): София и Кристина. А в феврале 2000 года он стал дедом.

Почему Ющенко не стал президентом

Переломным и без всякого сарказма судьбоносным для Ющенко стал 1987 год. Он переходит на работу в Агропромбанк, который незадолго до того возглавил известный украинский финансист Вадим Гетьман. Этот энергичный руководитель поставил себе целью собрать под своим началом молодых, перспективных специалистов. В результате сформировалась команда, в которой видную роль играл Ющенко, возглавивший планово-экономическое управление. Был, кстати, среди "птенцов Гетьмана" и Игорь Митюков - нынешний министр финансов, которого попеременно считают то другом, то скрытым недругом Ющенко.

В январе 1989 года Ющенко становится заместителем председателя правления Агропромбанка, который в следующем году трансформируется в акционерный коммерческий агропромышленный банк "Украина". С апреля 1992 года Ющенко становится первым заместителем председателем правления, а поскольку почти тут же Гетьман возглавляет Нацбанк, Ющенко приходится, по сути, руководить всеми делами банка "Украина".

На фигуре Гетьмана следует остановиться подробнее, поскольку этот человек стал настоящим "крестным отцом" будущего премьера. Вадим Гетьман - человек в масштабах Украины действительно выдающийся. Для затравки упомянем, что его факсимильная подпись стоит на украинских банкнотах. Он слыл реформатором, причем радикальным, призывал к максимальной либерализации в вопросах собственности, именно благодаря ему Украина получила современную банковскую систему, хотя и не лишенную традиционных постсоветских родовых пятен. Поскольку его экономическая философия шла вразрез с утверждавшимися в стране методами "дикой" приватизации, недоброжелателей у него было предостаточно. Гетьмана несколько раз обвиняли в крупных финансовых махинациях, однако до самой смерти он оставался уважаемым и могущественным участником политического бомонда. Гетьман был председателем правления Национального банка Украины, лидером парламентской фракции "Независимые", а в последнее время занимал пост председателя биржевого комитета Украинской межбанковской валютной биржи.

При всех его реформаторских позывах, Гетьман отнюдь не был законченным романтиком. Его прагматизма всегда хватало на трезвую оценку момента. К тому времени, о котором у нас идет речь, окончательно стало ясно, что не за горами - тотальное перераспределение собственности, доставшейся Украине в наследство от Советского Союза. Гетьман одним из первых понял, что в действительности будет происходить, и фактически предложил цивилизованные механизмы перехода к новым экономическим реалиям. Осознавая, что в одиночку он не сможет влиять на ход событий, он формирует вокруг себя преданное окружение, фактически - один из первых на Украине кланов, финансовый. Несколько радикальный подход к решению проблем и определенный романтизм в сочетании с максимализмом стоил Гетьману поста - в январе 1993 года он подает в отставку с поста главы НБУ. В качестве преемника он порекомендовал Ющенко, фамилия которого практически никому ни о чем не говорила. Вероятно, именно эта позитивная неизвестность помогла молодому экономисту с первого захода получить "добро" парламентариев и стать первым банкиром страны...

Ющенко целиком и полностью был человеком Гетьмана. Можно понять его ощущения, когда весной 1998 года Гетьман был расстрелян наемным убийцей в лифте собственного дома. Приближались президентские выборы, и аналитики тут же связали гибель украинского финансиста с предстоящей дракой за высшее кресло в стране. Поскольку при упоминании Гетьмана обычно всплывала фамилия Ющенко, были основания посчитать убийство этаким конкретным намеком Виктору Андреевичу. Вскоре Ющенко испытал еще один удар: в автокатастрофе погиб Александр Веселовский, еще один представитель "клана Гетьмана".

Между прочим, существовала версия "руки Москвы" в убийстве Гетьмана. Вот что об этом писало "Совершенно секретно": "К 1997 году Вадим Гетьман стал одним из самых влиятельных людей в стране. Его средства, лоббистские структуры и его воспитанники в госструктуре сделали его почти недосягаемым для оппонентов. Сам Гетьман вел подчеркнуто скромный образ жизни, не имел дач и резиденций, не сорил деньгами. Его не интересовала слава. Он всегда предпочитал оставаться в тени. В политике Гетьман зарекомендовал себя человеком, последовательно отстаивающим курс на уменьшение зависимости Украины от России... Впрочем, как мы узнали, украинские следователи рассматривают и эту, если так можно выразиться, "русскую" версию покушения на банкира. Тем более что так совпало, что после гибели Гетьмана на Украину широким потоком полились российские капиталы".

Гетьман и его "финансовый клан" контролировали финансовую систему Украины и, в какой-то мере, транзитные финансовые потоки. Это не могло не раздражать их противников. К тому же у Гетьмана и Ющенко была завидная репутация. Они имели очень серьезные шансы на президентских выборах. Они двигались к этой цели загодя: еще с 1997 года в прессе начала муссироваться тема: "Украине нужен молодой президент Ющенко". При этом следует иметь в виду, что Ющенко всегда дистанцировался от "чистой политики". Лишь однажды он в ней замарался - в 1996 году стал членом только что образованной пропрезидентской Народно-демократической партии. Однако уже через год приостановил членство в ней, заявив, что политика и руководство НБУ несовместимы. Он, конечно, мог не захотеть брать на себя тяжкое бремя управления государством. Однако, как отмечал видный украинский политолог Вячеслав Пиховшек, в него столько было вложено, что его нежелание уже никого не интересовало. Ющенко предстояло отрабатывать вложения.

Но отработать их после смерти Гетьмана он не смог - или не захотел.

А дальше последовал международный скандал, связанный с размещением Нацбанком в 97-98 годах на Кипре части средств, предоставленных ему Международным Валютным Фондом. Парламентские слушания по этому делу происходили в мае 1999 года, перед самым началом официальной кампании по выборам президента Украины. Обвинения в адрес Ющенко не привели к его отставке, но, по мнению экспертов, такой исход и не планировался. Главным было довести самого Ющенко до нужного психологического состояния, указать ему его настоящее место в предстоящей кампании по выборам президента. Несмотря на то, что глава НБУ огрызался, утверждал, что ни одного бесчестного человека в возглавляемой им структуре нет, было видно, что он дерется из последних сил. В конце концов, он выступил с недвусмысленным заявлением о том, что не собирается баллотироваться на пост президента.

Почему Ющенко стал премьером

В должности руководителя Национального банка Украины Ющенко проработал почти семь лет. К его деятельности на этом посту можно относиться по-разному. Если принять точку зрения его доброжелателей, которая (впрочем, как и противоположная) опирается на факты, можно сказать следующее. Ющенко спас Украину от гиперинфляции, построил валютный рынок, не допустил банковских кризисов. Обвал гривны в августе 1998 года был вызван как раз тем, против чего Ющенко категорически возражал - облигациями внутреннего государственного займа, неконтролируемым приходом на Украину нерезидентов. Однако то, что Украине удалось выйти из этого кризиса без особых потерь, гораздо мягче, чем России - заслуга Нацбанка, и, прежде всего Ющенко, который в те тревожные дни заставлял своих подчиненных работать до седьмого пота. Парадоксально, но за жесткую монетарную политику вывода финансовой системы из кризиса он был жестоко раскритикован президентом Кучмой. Кстати, именно украинский президент всегда озвучивал критическую оценку работ главы НБУ. И главным моментом этой критики был недостаток социального начала. То есть Ющенко так или иначе упрекали в том, что он не думает о рядовом украинце и за своими финансовыми схемами просто не видит, чем живет страна.

Почему же все-таки Леонид Кучма согласился сделать Ющенко премьером? Если совсем коротко, то к концу 1999 года сложилась ситуация, в которой фигура Ющенко в качестве премьера устраивала очень многих - президента, МВФ, олигархов, значительную часть депутатского корпуса. По большому счету, против были только левые.

Следует учесть еще одно обстоятельство. В 1999 году, когда Ющенко остро нуждался в поддержке кого-то из крупных фигур, он получил ее из рук одного из виднейших украинских олигархов, на тот момент - ближайшего к президенту, Александра Волкова. Правда, условия помощи были довольно суровыми (под контроль "империи Волкова" перешла, в сущности, часть "империи Гетьмана"). Но в тот момент игра стоила свеч. Волков сыграл грандиозную роль в победе Леонида Кучмы. Протянутая им рука значила для всех очень много.

Ну и, наконец, нельзя забывать о любви к Ющенко Запада. Именно к концу 1999 года активизировались разговоры о том, что Украину в ближайшем будущем ожидает дефолт, потому что рассчитаться по долгам она не сможет. Разговоры эти имели своим источником западные организации и СМИ и были с удовольствием подхвачены на Украине. И сопровождались они непременной оговоркой: единственным человеком, способным предотвратить дефолт, является Ющенко. Тем самым, президенту Кучме делался элегантный намек, который тот понял правильно.

Назначение Ющенко многими было воспринято как тонкий маневр Леонида Кучмы: президент, рассуждали они, видит в лице премьера-западника своего рода отмычку к сейфам западных кредитных организаций. Кроме того, он мог стать своего рода индикатором "нового курса" Кучмы после выборов - в отличие от прежнего, ориентированного на реформы.

Здесь же уместно вспомнить о жене Ющенко, о его второй жене - Екатерине Чумаченко. По слухам, прочно бытующим на Украине, ее родители покинули родину в обозе оккупантов в годы Великой Отечественной войны. Образование она получила в Чикагском университете, а диссертацию защищала в Джорджтаунском университете в Вашингтоне. Источники, недолюбливающие Ющенко, распространяют информацию о том, что она работала в различных общественных организациях и правительственных учреждениях, так или иначе связанных с американскими спецслужбами, а также секретарем в администрации Джорджа Буша старшего. На Украине она с 1992 года. Поначалу занималась в Киеве отбором кадров среди политических и общественных деятелей, в том числе и членов Верховной Рады Украины, и направляла их на стажировку в США...

Ющенко и олигархи

После того, как скандал с "кассетами майора Мельниченко" плавно перетек в глубокий политический кризис, тут же была запущена версия о том, что все это было затеяно, чтобы обеспечить восхождение Ющенко к посту главы государства. Логическая цепочка в основании этой версии лежала следующая: скандал приводит к падению Кучмы (в декабре такой исход казался все более реальным) - согласно Конституции Украины, исполняющим обязанности президента становится премьер-министр - на середину 2001 года назначаются внеочередные президентские выборы - поскольку группировка олигархов, близких к Кучме, не имеет яркой раскрученной личности, за столь короткий срок у нее нет никаких шансов подготовить боеспособного претендента - Ющенко, как единственный "раскрученный", без всякого труда побеждает на выборах.

Группировка олигархов, близких к Леониду Кучме, крайне неоднородна. Это Александр Волков, известный своим топорным стилем решения проблем, как в политике, так и в экономике. Это старинные друзья-партнеры Григорий Суркис и Виктор Медведчук, действующие куда более изощренно и потому результативно. Это Виктор Пинчук, зять президента, не роняющий слов просто так, не выставляющий себя напоказ. К нему примыкает Андрей Деркач, сын теперь уже отставного главы СБУ, которого, впрочем, лишь с большой натяжкой можно считать олигархом. Весь этот пестрый конгломерат людей объединяет одно: в случае прихода к власти Виктора Ющенко, их благополучию наступал бы полный конец. И по мере разгорания "кассетного" скандала становилось ясно, что олигархи должны любой ценой погасить это пламя.

Необходимо учитывать, что интересы Ющенко разошлись с интересами упомянутых олигархов прежде всего благодаря Юлии Тимошенко. Она по сути своей - тоже полноценный олигарх. Однако она мыслит в одной плоскости с Ющенко. При этом ее цели и задачи совершенно конкретно задевают стремления "президентских" олигархов. Ющенко-премьер не мог обойтись без Тимошенко - но благодаря ей он встал в жесткую оппозицию к целой компании сильных мира сего. И если с Медведчуком и Суркисом Ющенко враждовал как бы "по традиции", то его отдаление от Волкова произошло именно благодаря Юлии Тимошенко, которая, по большому счету, просто мстила волковскому ставленнику Игорю Бакаю, главе НАК "Нефтегаз Украины", который в 1998 году почти полностью вытеснил ее с газового рынка. Что получило правительство? Получило оно объединение олигархов, интересы которых совсем не идентичны, а в лучшем случае параллельны. Получило мощнейшего противника. В первой половине прошлого года активно поговаривали даже насчет объединения СДПУ(о) - партии Медведчука-Суркиса и волковского "Демократического союза". До этого не дошло, но сотрудничество кланов - факт состоявшийся.

Олигархи имели прочные подпорки в лице чиновников разного уровня. Прежде всего, как ни обидно для Ющенко - членов его правительства. Речь идет о силовых министрах, которых целиком и полностью контролировал президент. Помимо того, в "экономическом блоке" Кабмина всегда были ярые оппоненты Ющенко, выражавшие интересы его противников. Это - министры ТЭК Сергей Тулуб и Сергей Ермилов, а также отчасти министр экономики Василий Роговой, прямой ставленник президента. Сюда же мы отнесем не скрывающего президентских амбиций руководителя администрации президента Владимира Литвина, поддерживаемого министром внутренних дел Юрием Кравченко и главой Государственной налоговой администрации Николаем Азаровым. Последний, кстати, долгое время рассматривался как главный кандидат на почетное звание "следующего премьера". Над всей этой толпой незримо витает загадочная фигура Евгения Марчука, экс-премьера, экс-кандидата в президенты, ныне - главы Совета национальной безопасности и обороны. Этот человек одновременно лоббирует интересы России и Суркиса с Медведчуком (точки соприкосновения здесь находятся очень легко). Некоторые аналитики склонны полгать, что именно Марчук руководит подводными течениями "кассетного скандала". Так или иначе, но одно явное достижение кризис ему уже принес: Службу безопасности Украины возглавил его явный ставленник Владимир Радченко.

Давление со стороны Марчука и Азарова Кабмин чувствовал всю вторую половину прошлого года. Ющенко угрожал уйти в отставку, если давление на него не прекратится. Марчук и Азаров обвиняли премьера в том, что Кабинет Министров предоставил парламенту фальсифицированные данные о взаиморасчетах предприятий ТЭК с поставщиками энергоносителей, бюджетом и внебюджетными фондами. Наезды Марчука и Азарова вполне могли быть инспирированы Кучмой, которому необходимо было иметь информацию, дискредитирующую работу Кабмина. В этом смысле Юлия Тимошенко была находкой для президентской команды, хотя в то же время она составляла и сильную сторону Кабмина Ющенко.

Продолжением этого противостояния стал знаменитый ультиматум Ющенко - 12 условий, переданных им президенту, от выполнения которых зависело его пребывание на посту премьера. Был ли ультиматум на самом деле, никто так и не подтвердил официально, однако вполне информированные источники полагают, что все-таки был. Тут же Ющенко дал интервью еженедельнику "Зеркало недели", в котором фактически обвинил президентское окружение в деструктивной деятельности, мешающей правительству нормально работать. Случилось это как раз накануне "кассетного скандала". В те же дни, находясь в Турции, Леонид Кучма прямым текстом обвинил Кабмин в предательстве национальных интересов (речь шла о политике в вопросах ТЭК). И через несколько дней лидер социалистов Александр Мороз выбросил в парламенте "бомбу" с записями майора Мельниченко, и всем сразу стало не до Ющенко. Поскольку в той ситуации именно премьер нуждался в спасении, все увидели в "кассетном скандале" руку Америки, для которой Ющенко традиционно считается "своим".

Но вернемся к пику "кассетного кризиса". Олигархи могли действовать либо грубо и решительно, как это вообще принято на Украине, либо тонко и кулуарно. По некоторым сведениям, поначалу был применен второй вариант: олигархи (или эмиссары олигархов) пытались вынудить Ющенко принять свои условия игры. Судя по всему, все это ни к чему не привело, потому что в конце февраля 2001 года они перешли в открытое наступление на Ющенко. Крестовый поход возглавил Виктор Медведчук, облеченный полномочиями вице-спикера Верховной Рады и потому имеющий основания делать всяческие судьбоносные заявления. Заметим между прочим, что еще в 1999 году, во время парламентских слушаний по делу НБУ, Медведчук обронил фразу: "Действия руководства Национального банка заслуживают оценки правоохранительных органов". Это был его первый откровенный "наезд" на Ющенко. 26 февраля 2001 г. он дал пресс-конференцию, на которой выдвинул премьер министру самый настоящий ультиматум: либо Ющенко превращает свой Кабинет в коалиционный, либо лишается поста. Конечно, отдельно взятый Медведчук не способен отправить в отставку премьера. Значит, раз он выступает с подобными угрозами (а Медведчук известен, как человек, не говорящий просто так), в парламенте наконец-то образовалась стойкая антикабминовская коалиция. 7 апреля Ющенко будут заслушивать в Верховной Раде по вопросу о выполнении правительственной программы, принятой год назад. Вот тогда-то, признав работу правительства неудовлетворительной, премьера могут запросто отправить в отставку.

Но кто же составит антиправительственную коалицию? Ведь наличных парламентских сил, подвластных олигархам, недостаточно даже для принятия таких вопросов. Значит, им придется с кем-то блокироваться. Один из самых информированных украинских политологов Николай Томенко полагает, что Медведчук и Волков принципиально договорились о ситуативном союзе с коммунистами на следующих условиях: коммунистам отдается пост спикера, Медведчук становится премьером, Тигипко - первым вице-премьером. Фракция КПУ в Верховной Раде - самая многочисленная, ее поддержка практически гарантирует олигархам проведение любых выгодных им решений. А тут еще в прессу просочились сведения о том, что Медведчука с Волковым готова, при определенных условиях, поддержать фракция "Трудовая Украина" Виктора Пинчука. До последнего момента зять президента держался в стороне от всеобщего месива. Выжидательная позиция - это вообще его стиль. Однако определяться он умеет, и делает это, как правило, вовремя. У него есть козырной король - Сергей Тигипко, член нескольких правительств, в том числе и ющенковского (ушел в отставку прошлой весной), известный банкир, которого сейчас многие прочат на роль премьера.

По сути, именно сейчас начинается предвыборная кампания. Имеются в виду выборы депутатов разных уровней, которые предстоят весной будущего года. И, конечно, пока еще далекие, но все равно неуклонно приближающиеся президентские выборы-2004. Основными ставками на которых вот уже года два упорно называются именно Ющенко и Медведчук.

Обо всем этом Ющенко должен знать, хотя бы потому, что об этом во всю трубят киевские газеты. Он понимает, что для него настает решающий момент. И он демонстрирует удивляющую многих готовность принять бой. Отвечая на выпад Медведчука, премьер обвинил его в дестабилизации политической ситуации. В устах всегда флегматичного Ющенко это звучит как обвинение в государственной измене.

В начале "кассетного скандала" Ющенко рассматривался как естественный лидер оппозиции. Он не взял на себя эту роль, регулярно демонстрируя лояльность президенту. В конце концов, после создания Форума национального спасения и отказа премьера сотрудничать с ФНС оппозиция громогласно поставила на нем крест. Но, хотя многим это кажется грандиозным минусом, Ющенко пока от своей сдержанности только выигрывает. А политические силы, которым будет нужно поддержать политика с его данными, всегда найдутся. В этом свете анафема, которой покрыла Ющенко оппозиция, не имеет особенных далеко идущих последствий.

"Кассетный скандал" не сделал Ющенко героем, но и не затронул его репутацию. Почему он не извлек дивидендов? Вновь, как и ранее, в критической ситуации Ющенко проявил то ли железную выдержку, то ли вопиющую нерешительность. Стиль Ющенко - это конкретная работа, зачастую - нудная и никому не заметная. По мнению известного украинского политолога Вячеслава Пиховшека, Ющенко катастрофически теряется, когда его извлекают из милой его сердцу экономико-финансовой среды и вынуждают оперировать понятиями политической интриги. Он инстинктивно противится этому и до последнего стремится уйти от суеты, всем своим видом как бы демонстрируя: "Оставьте меня в покое!"

Вообще, характером Создатель наградил Виктора Андреевича весьма затейливым. Принято считать его "слабаком". Вспоминают, что в НБУ все непростые решения принимали его заместители, а сам Ющенко только и делал, что "сглаживал углы". При этом в критических ситуациях он никогда не шарахался, что свойственно подавляющему большинству украинских политиков. Собственно, по большому счету, он - один из совсем немногих высших государственных лиц Украины, с кем можно хоть как-то ассоциировать понятие "морали". Отмечено, что Ющенко крайне редко и неохотно отдает на съедение верных ему людей и просто соратников. За них он может бороться до последнего, начисто опровергая репутацию хлипкой личности. Что касается жестких решений, то их он тоже может принимать, если обстоятельства припрут его к стенке. Однако старается всячески избегать крайностей. Судя по всему, основополагающая черта Ющенко - стремление понравиться всем, не прикладывая для этого каких-либо сверхусилий.

Ющенко и российский интерес

В России существует абсолютно верное представление о Ющенко как о человеке Запада. Именно поэтому считается, что он невыгоден России в качестве политика, определяющего судьбы Украины. Сейчас Россия и Запад тянут Украину каждый в свою сторону. В лице Леонида Кучмы нынешний Кремль имеет вполне удобного партнера, хоть и делающего иногда серьезные реверансы в сторону Запада, но никогда не способного окончательно порвать с Большим Братом. Если Ющенко будет оттеснен олигархами, эта тенденция станет на Украине подавляющей. При этом Украина на какое-то время вновь утратит надежду на "светлое будущее" хотя бы в отдаленной перспективе. Клановая экономика, которой Ющенко противостоял весьма активно в союзе с Юлией Тимошенко, с лихвой вернет себе утраченные было позиции. "Красные" партнеры олигархов в парламенте (если такой союз все-таки состоится) не смогут помешать этой тенденции, даже если очень сильно захотят. А захотят ли они - это еще большой вопрос.

Чего ожидать России в случае победы западника Ющенко? Вступление Украины в НАТО? Вхождение в состав США 51 штатом? Нет и еще раз нет. Ни один самый отъявленный западник не в состоянии переступить через сложившиеся экономические реалии. А они таковы, что сознательно разорвать связи с Россией может только полный идиот. Ющенко, при определенных странностях его характера, в слабоумии замечен не был. Напротив, он зарекомендовал себя как жесткий прагматик, способный, если надо, находить общий язык с российскими партнерами. Возможно, он окажется более неудобным собеседником для Путина и его команды, чем дружественно-аморфный Кучма. Например, Ющенко принадлежит знаменитая и многозначительная фраза о том, что "проблема энергетики может стоить Украине политической независимости". Но это совсем не проблема для Путина - российский президент имеет массу способов обломать любого украинского строптивца.

Давая интервью радиостанции "Эхо Москвы", на прямой вопрос - куда ориентирована Украина (на Запад или на Россию) - Ющенко ответил: "Не существует на самом деле в жизни такого выбора или/или... Если говорить о украино-российских отношениях, мне кажется, это каждому гражданину, члену правительства, понятно, что для Украины Россия - партнер номер один, с точки зрения стратегического партнерства, с точки зрения экономических отношений. Это наш партнер на экономическом рынке номер один". При этом, однако, Ющенко категорически возражает против обмена газовых долгов на украинскую собственность, в том числе - предприятия. Он полагает, и, наверное, не без оснований, что Украина тем самым поступиться частью своей независимости. Однако и здесь не все так однозначно. Когда того требуют интересы дела (его дела!), он готов пустить российский бизнес на Украину. В прошлом году, например, он и Юлия Тимошенко очень даже поладили с Вагитом Алекперовым, благодаря чему ЛУКОЙЛ получил неслыханные привилегии на Украине. Точно так же, в угоду собственным стратегическим концепциям и с целью оттеснить недружественных олигархов, он дал добро на возвращение в Украину корпорации "Итера".

Серьезных проблем России Ющенко создать просто не в состоянии. Если он для кого-то и является источником опасности, то только для украинских олигархов, завязанных на нынешнем руководстве страны. Поддержав на недавних днепропетровских переговорах Кучму, Путин вольно или невольно поддержал и этих олигархов. Заинтересован ли президент России в клано-банановой Украине? Вполне возможно, если считает, что в таком состоянии соседняя страна не таит в себе неожиданностей для России. Выгодно ли Путину та Украина, которую собирается строить Ющенко? Теоретически может быть, поскольку здоровая украинская экономика принесет России больше выгоды, чем нынешняя анемичная. Такая Украина сможет регулярно рассчитываться с Москвой по долгам. Практически же кремлевские стратеги могут считать такую Украину не более достижимой, чем Город Солнца господина Кампанеллы. Лелеять химеры - вовсе не в духе нынешнего российского руководства. С другой стороны, Ющенко все-таки совсем не рыцарь печального образа. Он не воюет в одиночку. За ним стоят вполне определенные финансовые и политические силы. При определенных раскладах он может оказаться победителем нынешнего украинского кризиса. И тогда России все равно придется иметь с ним дело. Только, если она своевременно не протянет ему руку помощи, в лице Виктора Андреевича она уж точно получит западного подпевалу.

По большому счету, если Россия не хочет потерять для себя Украину, ей сейчас необходимо поддерживать всех игроков на здешнем политическом поле. Возможно ли это? В нашем Королевстве Кривых Зеркал все возможно.

Текст 3

Петр Своик. Казахстан 1991-1999. Политический очерк.

Мой знакомый, человек вполне благополучный, после недавних парламентских выборов вдруг признался: “Уже три дня не сплю, не могу на жену и детей смотреть. Я понял: у нашего народа нет будущего!”

Вряд ли стоит торопиться со столь категорическими выводами, но одно сейчас очевидно: будущее Казахстана, даже ближайшее, просматривается как-то смутно. То, что Казахстан движется отнюдь не в сторону превращения в среднеазиатского “Барса-2030”, понятно всем - об этой амбициозной программе на 30 лет вперед ныне даже официоз предпочитает не напоминать. Однако куда он все-таки движется и, главное, куда его надо “двигать”, чтобы уйти от кризиса, этого, похоже, не знает никто, в первую очередь, сам властный режим.

С первых лет суверенитета способом существования властей, поддержания их собственного тонуса и некоей динамики общественных ожиданий было “ускорение и углубление рыночных реформ”. Вспоминая только основные вехи, перечислим купонно-ПИКовую, малую, массовую приватизации и “приватизацию по индивидуальным проектам”, жилищно-коммунальную реформу с отменой дотаций и созданием КСК (кооперативов собственников квартир), наделение крестьян земельными паями, перевод образования на платную основу, введение страховой медицины и, наконец, накопительную пенсионную реформу. И хотя практически все эти стратегические начинания властей были ими либо не реализованы, либо их реализация давала противоположный ожидаемому (ими же) результат, само выдвижение очередной крупной реформаторской задачи, а иногда и двух-трех сразу, соответствующие оргмероприятия в центре и на местах, спрос-отчет, информационное сопровождение в СМИ - все это создавало видимую, или мнимую, ситуацию движения к неким желанным целям и поддерживало (по крайней мере - в самих реформаторах) положительные ожидания, связанные с достижением этих целей.

Последние строчки в этот процесс перманентной перетряски социально-экономических основ вписал премьер Акежан Кажегельдин - в частности, макростабилизацией и оффшорной приватизацией. Приход Нурлана Балгимбаева ознаменовал конец периода реформаторства, правительство погрузилось в текучку, сосредоточившись уже не на нововведениях, а на попытках стабилизировать складывающуюся ситуацию. Именно такой характер действий властей лучше всего виден как раз на тех их немногих инициативах, которые были поданы как стратегические. Это - программы размещения еврооблигаций, приватизации “голубых фишек”, намерение продать госпакет акций “Тенгизшевройла”, бюджетный разделизм и новая промышленная политика Мухтара Аблязова. Как видно, здесь в задумке только получение любой ценой дополнительных денег, сброс не-решаемых бюджетных проблем из Центра на места и, наконец, повторение пройденного. К слову, ни одно из этих намерений правительства не было реализовано, что говорит о спаде потенций власти, а в более широком плане об окончании времени радикальных реформ и наступлении нового, стагнационного периода.