Моделирование политического предвыборного дискурса

Во всех перечисленных сферах присутствует момент регуляции. При регуляции в субъектно-субъектной сфере роль дискурса заключается в предупреждении противоречия в предстоящей практической деятельности. При регуляции в субъектно-объектной сфере дискурс направлен на восполнение недостатка знаний в когнитивной картине мира. При регуляции в субъектно-ценностной сфере дискурс ориентирован на разрешение противоречия между общественными и личностными ценностями [Борботько, 2009:42].

Диалогический дискурс, порождаемый в перечисленных сферах может быть как ситуативно-связанным, так и свободным от ситуации. В системе «субъект - субъект» ситуативно-связанный дискурс это диалог, направленный на предупреждение противоречия во взаимодействии коммуникантов в практической деятельности. Участники такого диалогического дискурса обходятся минимумом языковых средств, обращая внимание не на общение, а на выполнение работы, поэтому диалогу свойствен лаконизм, стереотипность подаваемых реплик-команд и отзывов [там же, 43].

В системе «субъект - объект» ситуативно-связанный дискурс направлен на познавательную деятельность. Дискурсивная деятельность может протекать в формах внутренней и внешней речи. Этот дискурс детерминирован ситуацией и характеризуется изменчивостью, выдвижением разного рода предложений для разрешения противоречия.

В системе «субъект - ценность» ситуативно-связанный дискурс направлен на заострение противоречия в поле субъективных ценностей. Такой дискурс лаконичен, как и предыдущие виды дискурса, но отличается от них необычным употреблением речевых шаблонов и созданием новых особенных выражений, которые становятся афоризмами и могут получить широкое распространение в обществе. Этот вид дискурса остается трудным для осмысления в отрыве от породившей его культурной реальности.

Дискурс, свободный от ситуации, является самодостаточным в смысловом и в структурном отношении: он обладает особой потенцией, или валентностью, то есть способностью оказывать влияние на любую другую деятельность.

В системе «субъект - субъект» ситуативно-свободный дискурс развивается в программу преобразования реальности. В языковом выражении находит свое отражение характеристика исходной ситуации, включающая распределение ролей среди участников деятельности, и характеристика целевой ситуации. В системе «субъект - объект» ситуативно-свободный дискурс способствует разрешению ситуации противоречия между объектами и субъектом. В системе «субъект - ценность» ситуативно-свободный дискурс, приобретает структурную и смысловую самодостаточность.

Ситуативно-свободный дискурс имеет собственную развернутую структуру и способен подчинять себе любой другой дискурс. В речевой деятельности дискурсы могут иметь двойную связанность: ситуационную и контекстную [Борботько, 2009: 45-48].

Рассматривая структурные виды диалогического дискурса, можно предположить, что они могут подразделяться на те же виды, что и диалоги. Как отмечает С.И. Виноградов, по коммуникативной установке диалоги делятся на два вида: информативные и интерпретативные. Информативные диалоги включают собственно информативные сообщения, дискутивные жанры и “предписывающие” виды общения. Интерпретативные диалоги можно разделить на целенаправленные и ненаправленные. Целенаправленные диалоги, в свою очередь, делятся по модальной характеристике на диалоги, формирующие оценочную модальность (дружеская беседа), и диалоги, формирующие модальность другого типа (ссоры, претензии, примирения). Ненаправленные диалоги различаются по тому, какой аспект личности реализуется в разговоре: Я интеллектуальное, Я эмоциональное или Я эстетическое [http://www.sbiblio.com/forum/].

Информативный диалог предполагает различие в знаниях участников общения. Информативность диалога достигается за счет новизны сообщаемой информации при помощи языковых средств. Интерпретативный диалог характеризуется тем, что знания у партнеров примерно равны, но получают разную интерпретацию [там же].

С.И. Виноградов выдвигает разные типы информативных и интерпретативных диалогов. Например, диалог-сообщение - это спор или обмен мнениям. Диалоги с ожиданием ответной реплики инициатором диалога включают просьбу, совет, убеждение, увещевания. Диалоги, исключающие ответные реплики выражают требования, приказы, рекомендации. Характеристика вида диалога во многом зависит от глагола, выражающего цель речи инициатора, например: «Я прошу (советую, умоляю, требую и т. д.) …». Глаголы могут также выражать благодарность, признание в любви, извинения, сочувствие, комплименты [http://www.biblio.om/forum].

С позиции отношений между участниками коммуникации В.И. Карасик выделяет личностно-ориентированные и статусно-ориентированные виды общения. В личностно-ориентированном общении нам хорошо известен собеседник, которому можно передать некоторую информацию или оказать определенное воздействие на него. В статусно-ориентированном общении коммуниканты выступают в качестве представителей определенных групп людей (начальник и подчиненный, клиент, пациент, пассажир, прихожанин, ученик и т.д.) [http://homepages.tversu.ru/~ips/JubKaras.]

В современной лингвистической науке учёные определяют личностные и институциональные виды дискурса.

Личностный дискурс существует, по мнению В.И. Карасика, в двух основных разновидностях: бытовое и бытийное общение. Личностный дискурс сводится к бытовому общению между людьми, хорошо знающими друг друга, для поддержания контакта или решения каких-либо житейских проблем. Бытовой дискурс характеризуется спонтанностью, сильной ситуативной зависимостью, ярко выраженной субъективностью, нарушениями логики и структурной оформленности высказываний, наличием сниженной и жаргонной лексики [Девкин, 1979: 154]. Бытийный дискурс имеет развернутый характер, он насыщен смыслами, в нем используются все формы речи на базе литературного языка [http://homepages.tversu.ru/~ips/JubKaras].

В институциональном дискурсе отражаются ценности определенной общественной группы, для которой важны статусно-ролевые характеристики участников общения, цель общения и прототипное место общения. По мнению, В.И. Карасика, политический дискурс относится к институциональному виду дискурса, так как в нем концентрируются специализированные разновидности общения в соответствии с нормами данного социума [http://homepages.tversu.ru/~ips/JubKaras.]. Термин «институциональный дискурс» В.И. Карасик поясняет следующим образом: «Институциональный дискурс есть специализированная клишированная разновидность общения между людьми, которые могут не знать друг друга, но должны общаться в соответствии с нормами данного социума» [Карасик, 2000: 45-46].

Для описания конкретного типа институционального дискурса В.И. Карасик выделяет следующие компоненты: 1) участники; 2) хронотоп; 3) цели; 4) ценности (в том числе и ключевой концепт); 5) стратегии; 6) материал (тематика); 7) разновидности и жанры; 8) прецедентные (культурогенные) тексты; 9) дискурсивные формулы [Карасик, 2000: 11]. Мы предполагаем рассмотреть некоторые их этих факторов в практической главе настоящего исследования.

Э.В. Будаев и А.П. Чудинов разграничивают институциональный политический дискурс, в рамках которого исследуются тексты, созданные политиками и масс-медийный политический дискурс, который занимается изучением текстов, созданных журналистами и распространяемых средствами массовой коммуникации. К политическому дискурсу относится аппаратная коммуникация - тексты, предназначенные для сотрудников государственного аппарата (инструкции, приказы, распоряжения и др.). К сфере политического дискурса можно также отнести обыденный дискурс граждан, участвующих в политической коммуникации. Это такие формы дискурса, как письма и обращения, адресованные политикам и руководителям, анекдоты и бытовые разговоры, связанные с политическими проблемами и т.д. [Будаев, 2006].

Существует классификация политического дискурса, согласно которой политическую речь можно разделить на речь устную и письменную. Устный политический дискурс может быть представлен парламентскими дебатами, выступлениями на митингах, интервью. Письменный политический дискурс представлен письменной формой речи в виде листовок, лозунгов, партийных программ и т.д. [Будаев, 2006].

Таким образом, политический диалогический дискурс является институциональным типом дискурса как в своей устной, так и письменной реализации, если в нем присутствует статусно-ориентированный тип общения между коммуникантами, как представителями общественных формаций, которые стремятся преобразовать исходную ситуацию и создать новую (переговоры на высшем уровне между главами или представителями государств, парламентские дебаты). Одновременно политический диалогический дискурс отражает особенности личностного дискурса, которые проявляются в предвыборных дебатах или в телеинтервью политиков с журналистами.

Политический диалогический дискурс можно считать ситуативно-связанным типом дискурса со статусно-ориентированным типом общения, так как он осуществляется между коммуникантами как представителями общественных формаций, которые стремятся преобразовать исходную ситуацию и создать новую.

Политический диалогический дискурс распространяется на субъектно-субъектную сферу, так как его роль заключается в регуляции взаимоотношений между различными субъектами (государствами, партиями, политическими деятелями) в процессе предстоящей практической деятельности. Политический диалогический дискурс можно отнести к субъектно-объектной сфере, так как он направлен на расширение знаний в политической картине мира. Также политический дискурс реализуется в субъектно-ценностной сфере, так как он ориентирован на разрешение противоречий между общественными (государственными интересами) и личностными ценностями, например, урегулирование межнациональных конфликтов.

Политический диалогический дискурс также можно считать информативным типом диалога, так как он рассчитан на восполнение знаний коммуникантов по той или иной политической теме, как например, в телеинтервью политического деятеля с журналистом. Как интерпретативный вид диалога, политический дискурс включает участников (политических лидеров), которые обладают примерно одинаковым уровнем политических знаний, но интерпретируют события по-своему, формируя при этом оценочную модальность (положительную или отрицательную) у своих адресатов.

1.4 Когнитивные аспекты формирования и функционирования диалогического дискурса

Формирование и функционирование диалогического дискурса предполагает непрерывный обмен информацией между собеседниками, каждый из которых имеет свои когнитивные особенности. Как утверждает Е.С. Кубрякова, «по своей сути дискурс явление когнитивное, т.е. имеющее дело с передачей знаний, с оперированием знаниями особого рода, с созданием новых знаний» [Кубрякова, 2000].

Для того чтобы проанализировать политический диалогический дискурс с когнитивной точки зрения, необходимо описать общие когнитивные процессы, происходящие в сознании собеседников в ходе дискурса.

1.4.1 Когнитивные процессы в диалогическом дискурсе

Общие когнитивные процессы, происходящие в сознании людей, изучаются в рамках когнитивной лингвистики, которая возникла в США (М.Джонсон, Дж. Лакофф, Р. Лангакер, Л. Талми, Ч. Филлмор, У. Чейф) и получила дальнейшее развитие в российской науке (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, Н.Н. Болдырев, В.З. Демьянков, В.И. Карасик, Е.С. Кубрякова, И.А. Стернин и др.). Когнитивная лингвистика исследует ментальные процессы, происходящие при восприятии, осмыслении и познании действительности сознанием, процессы получения, обработки и хранения информации при непосредственном участии языка.

В рамках когнитивного направления лингвистики понятие дискурса рассматривается также в его связи с ментальными категориями. Основными когнитивными процессами, обеспечивающими познание внешнего мира, являются ощущения, восприятие, внимание, память, воображение и мышление, которые являются процессами субъективного отражения действительности [Ломов, 1986: 7].

Новые знания человек получает посредством познавательных, когнитивных процессов. Познавательные процессы, по мнению Е.А. Сергиенко, это «акты взаимодействия с миром, которые не просто информируют индивида, обеспечивают его знаниями, но и трансформируют, развивают его» [Сергиенко, 2002:20]. По словам А.А. Бодалёва, когнитивные процессы актуализируются в ходе общения и обслуживают его [Бодалёв, 1986: 198].

Ощущения являются основным источником познания и условием развития человека, который воспринимает предметы внешнего мира комплексно: зрением, слухом, обонянием, вкусом, осязанием. Человек имеет дело не с отдельными ощущениями, а с целыми образами, отражение которых опирается на совместную работу органов чувств. В результате такого объединения изолированные ощущения превращаются в целостное восприятие предметов или ситуаций [Лурия, 2007: 122].

Процесс восприятия предполагает абстрагирование одних воздействующих на человека основных признаков (цвет, форма, осязательные свойства, вес, вкус и т.п.) от других несущественных признаков, а также объединение существенных признаков в комплекс и сопоставление его с прежними знаниями о предмете. Если в процессе такого сопоставления представление о предмете совпадает с поступающей информацией, возникает узнавание предмета. Поэтому восприятие называют перцепторной деятельностью, которая близка к процессам наглядного мышления. По словам А.Р. Лурия, в процесс восприятия предмета всегда входит высший уровень психической деятельности, в частности речь. Человек не просто воспринимает предметы, выделяя и объединяя существенные признаки, «он всегда обозначает воспринимаемые предметы словом, называет их и тем самым глубже познает их свойства и относит их к определенным категориям» [Лурия, 2007: 124].

Важный для ведения дискурса процесс - слуховое восприятие имеет две системы, которые сложились в процессе социальной истории человечества и оказывают существенное влияние на кодирование слуховых ощущений человека в сложные системы слухового восприятия, это ритмико-мелодическая (музыкальная) система кодов и фонематическая система кодов (система звуковых кодов языка). Обе эти системы организуют воспринимаемые человеком звуки в сложные системы слухового восприятия. Для восприятия звуков речи, или фонем, нужно сначала выделить существенные признаки речевого звука и отделить их от посторонних признаков, не существенных для их различения [Лурия, 2007: 160].

В ходе восприятия речи происходит переход с акустического или графического кода на код внутренней речи; расшифровка синтаксических структур, грамматических форм; понимание общего плана высказывания; понимание замыслов и мотивов высказывания; оценка полученной информации (содержание высказывания, его идеи, позиции говорящего и т.п.); и понимание выбора формы и языковых средств. [Ломов, 1986: 16-17].

Отбор необходимой информации и контроль над протеканием определенных действий осуществляется с помощью такого когнитивного процесса как внимание, служащее механизмом контроля протекания деятельности человека [Лурия, 2007: 166-168]. В общении проявляются такие виды внимания, как произвольное и непроизвольное. Непроизвольное внимание привлекается при воздействии нового, сильного (по звуку), либо интересного для человека раздражителя, тогда как произвольное внимание, свойственное только человеку, формируется посредством речевой инструкции, когда человек сам ставит перед собой задачу, либо дает указание другому человеку что-либо сделать [Лурия, 2007: 170].

Следующим когнитивным процессом является представление. Представление формируется посредством многократного восприятия того или иного объекта, в результате чего происходит отбор признаков объекта, их интеграция и трансформация. При переходе от ощущений и восприятий к представлению происходит как бы «сжатие» информации, схематизация образа, т.е. создание когнитивных схем объекта. Для формирования и развития представлений необходимо овладение знаками и знаковыми системами (т.к. язык), в которых фиксируются результаты познавательной деятельности человечества. На уровне представлений происходят различные гностические действия, среди которых Б.Ф. Ломов называет масштабное преобразование, мысленное расчленение объекта и объединение объектов в одно целое, комбинирование, умственное вращение [Ломов, 1986: 16].

Важным когнитивным процессом, обеспечивающим эффективное общение в ходе диалогического дискурса, является память. Под памятью понимается процесс запечатления, сохранения и воспроизведения воспринятой информации (зрительной, слуховой, тактильной, двигательной и др.) [Лурия, 2007: 192]. Многие когнитивные психологи разделяют представление о двойственной памяти, согласно которому существует кратковременная память (КВП) и долговременная память (ДВП) память. Кроме этого в психологии существует другое деление памяти на «иконическую», обеспечивающую сохранность зрительных впечатлений и их кратковременную доступность, и «эхоическую», обеспечивающую сохранность слуховых впечатлений. Время хранения информации в иконической и эхоической памяти значительно меньше (от 250 мсек до 4 сек), чем в кратковременной памяти (КВП) (10-30 сек). Наша способность понимать речь, а также способность читать основывается на эхоической и иконической памяти, позволяющей на короткое время сохранять слуховые и зрительные ощущения при одновременном поступлении новых ощущений [Солсо, 1996: 66 - 74].

Словесная память является более сложным и специфически человеческим видом памяти, т.к. подавляющее количество знаний человек получает посредством языка, воспринимая информацию вербально. Словесная память не является обычной фиксацией слов и пассивным хранением вызванных ими образов. По мнению А.Р. Лурия, «словесная память является переработкой словесной информации, выделением из нее наиболее существенного, отвлечением от побочного, несущественного и удержанием не непосредственно воспринимаемых слов, а тех мыслей, которые попадаются в словесном сообщении. Это значит, что в основе словесной памяти всегда лежит сложный процесс перекодирования сообщаемого материала, связанный с процессом отвлечения от несущественных деталей и обобщения центральных моментов информации». Поэтому человек может запомнить содержание большого объема информации, но оказывается не в состоянии удержать в памяти дословное содержание. Словесную память нередко называют «ассоциативной», или «логической». Это связано с тем, что слова никогда не возбуждают у нас изолированных представлений, но вызывают целые цепи ассоциативных или логически связанных элементов [Лурия, 2007:211]. Лексические единицы хранятся, как отмечает А.Е. Кибрик, в языковой памяти как готовые к употреблению автоматически воспроизводимые сущности. В отличие от них, грамматические правила отсутствуют в памяти человека в готовом лексико-грамматическом оформлении. Они реализуются в речи согласно определенному коммуникативному заданию [http://philology.ru].

В долговременной памяти выделяется два типа памяти: эпизодическая и семантическая. Эпизодическая память содержит информацию об эпизодах или событиях жизни и о связях между этими событиями, которые хранятся в виде «автобиографической вехи». Семантическая память - это память на слова, понятия, правила и абстрактные идеи; она необходима, чтобы пользоваться языком. «Семантическая память регистрирует не воспринимаемые свойства входных сигналов, а их когнитивные референты» [Солсо, 1996: 139-170].

Наша способность быстро обрабатывать разнообразную информацию существует благодаря высокоэффективному процессу воспроизведения и хорошей организации материала в семантической памяти. Собственно процесс воспроизведения - это часть потока информации в эпизодической памяти. Эпизодическая память постоянно получает новые задачи (и изменяется в результате их выполнения), тогда как семантическая память активируется реже, и остается относительно стабильной во времени» [Солсо, 1996: 170].

Для ведения диалогического дискурса важны все виды памяти, которые удерживают и обрабатывают разного рода входящую информацию.

По словам А.Р. Лурия, процесс осмысленного запоминания предполагает организацию элементов информации в целые смысловые структуры и включает в себя ряд логических операций, кодирования запоминаемого материала, что приближает его к процессу логического мышления [Лурия, 2007: 217].

В психологии определяют три вида мышления: наглядно-действенное, наглядно-образное, словесно-логическое мышление, которые образуют этапы развития мышления в онтогенезе и филогенезе. Наглядно-действенное мышление осуществляется с помощью наблюдаемого двигательного акта. Наглядно-образное мышление связано с представлением ситуаций и изменений в них, которые человек хочет получить в результате своей деятельности. С помощью образного мышления воссоздаются различные фактические характеристики предмета. В образе может быть зафиксировано одновременное видение предмета с нескольких точек зрения. Очень важная особенность образного мышления - установление непривычных сочетаний предметов и их свойств. В отличие от наглядно-действенного мышления при наглядно-образном мышлении ситуация преобразуется лишь в плане образа. Словесно-логическое мышление характеризуется использованием понятий, логических конструкций, функционирующих на базе языковых средств. Б.Ф. Ломов определяет вербально (словесно)-логическое мышление как процесс опосредованного отражения действительности, в котором отражаются связи и отношения между явлениями объективной действительности и в индивидуальный опыт включается огромный багаж знаний, накопленных человечеством [Ломов, 1986: 16-17].

Различают также теоретическое и практическое мышление по типу решаемых задач. Теоретическое мышление - это познание законов и правил. Основная задача практического мышления - постановка цели, создание плана, проекта, схемы. Теоретическое мышление иногда сравнивают с мышлением эмпирическим. Здесь в качестве критерия используется характер обобщений, с которыми имеет дело мышление: в одном случае это научные понятия, а в другом - житейские ситуативные обобщения [Тихомиров, 2008:8-9].

Продуктивное мышление, которое осуществляется средствами языка, может реализоваться только в речедвигательном коде. Это положение высказал в прошлом веке И.М. Сеченов, которое было многократно подтверждено экспериментально. Мысль о том, что речь и мышление являются двумя гранями одного и того же психического процесса, высказывали многие учёные, например (А.Р. Лурия, Л.С. Выготский, Н.И. Жинкин).

По мнению А.Р. Лурия, «речь является психологическим процессом формулирования и передачи мысли средствами языка» [Лурия, 2007: 277]. Л.С. Выготский считал, что «мысль совершается в речи» [Выготский, 2000]. Как утверждает Н.И. Жинкин, знаковая система определяет мышление, а мышление определяет знаковую систему. По мнению учёного речь «транспортирует» результаты интеллектуальной работы одного человека в голову другого. Речь содержит неизмеримо больше информации, чем язык. Она содержит информацию: а) о языке, б) о той части действительности, о которой говорится в речи, и в) о говорящем человеке во многих аспектах. В языке нет мыслей, они находятся в речи» [Жинкин, 1964: 36].

Речь включается в разнообразные познавательные акты (мышление, перцепцию). По мнению Т.Н. Ушаковой, речь является особым средством для передачи, хранения и использования информации, например, передачи мысли, побуждения, сообщения, инструктирования, предупреждения [Ушакова, 1986: 131].

Речь есть одна из форм, в которой осуществляется мышление, само по себе недоступное непосредственному восприятию. Механизм речи включает три основных этапа: восприятие речи и ее продуцирование (порождение), которые имеют подчиненное положение по отношению к центральному этапу - «внутренней речи», посредством которого формируется смысл высказывания. Цель всей этой системы состоит в переносе содержания из внутриречевого звена одного коммуниканта во внутриречевое звено другого участника речевого процесса [Ушакова, 1986: 133-134].

В опытах Н.И. Жинкина исследовалась внутренняя речь, которая относится к области кодовых переходов и имеет некоторые черты: это код непроизносимый, в нем отсутствуют материальные признаки слов натурального языка, в нем нет последовательности знаков, а есть изображения, которые образуют цепь или группировку. Этот код Н.И.Жинкин называет универсальным предметным кодом (УПК), который представляет собой универсальный язык, с которого возможны переводы на все другие языки. [Жинкин, 1964: 31]. Учёный считает, что зарождение мысли осуществляется в предметно-изобразительном коде (внутренняя речь) и речедвигательном коде (экспрессивная речь). В первом звене мысль задается, во втором она передается и снова задается для первого звена» [Жинкин, 1964: 29]. Речь является сложным когнитивным процессом, который обеспечивает производство и понимание мысли, опосредует передачу и прием сообщений.

Таким образом, в процессе диалогического дискурса задействуются все когнитивные процессы (ощущения, восприятие, внимание, память, мышление, речь). При восприятии речевого высказывания, активизируются процессы зрительных и слуховых ощущений. Кратковременная память (КВП) необходима для того, чтобы удерживать информацию ограниченное время, но достаточное, чтобы поддерживать разговор. Но значительная часть ответов формулируется благодаря долговременной памяти (ДВП), и в первую очередь, это знание говорящим языка. Кроме того, в диалогическом дискурсе активно участвует процесс мышления и, в частности, такие его функции, как анализ, синтез, построение мысленных схем. Для того чтобы ответить на вопрос, говорящему необходимо при помощи воображения построить мысленный образ предмета разговора, извлечь значимые признаки предмета, расположить их в определенной последовательности и преобразовать эти образы в языковую информацию, которая позволила бы собеседнику построить сходную когнитивную схему. Для эффективного общения в ходе дискурса собеседникам необходимо умение строить грамматически правильные предложения и подбирать соответствующие слова для выражения своих мыслей.

1.4.2 Кодирование и декодирование в диалогическом дискурсе

Диалогический дискурс предполагает активное взаимодействие говорящего и слушающего, в процессе которого происходит создание говорящим сообщения (кодирование) и его передача слушающему. Обратная реакция слушающего может заключаться в понимании или непонимании принятого сообщения (декодирование) и в создании ответного сообщения или другого действия [Лурия, 2007: 277].

Говоря о порождении (кодировании) речевого высказывания, О.Я. Гойхман выделяет следующие этапы процесса кодирования: подготовка высказывания, структурирование высказывания и речепорождение. В процессе подготовки высказывания происходит осознание мотивов, потребностей, целей, осуществляется вероятностное прогнозирование результатов высказывания. Во время структурирования высказывания осуществляется выбор слов, расположение их в нужной последовательности и грамматическое оформление. Этот этап является менее изученным, поскольку не ясны механизмы выбора слов и грамматического оформления. О.Я. Гойхман предполагает, что выбор слов осуществляется в оперативной памяти с помощью механизма «оценки» подбираемых слов. Предполагается также, что слова в памяти человека сохраняются в систематизированном виде, что ускоряет и облегчает выбор нужного слова. В выборе слов определенную роль играют также словесные ассоциации, которые образуются на основе предшествующего опыта и сохраняются в памяти. Третий этап - речепорождение как переход к внешней речи, предполагает звуковое или графическое оформление высказывания. Этот этап определяет результат высказывания. Если переход от внутренней речи к внешней речи по каким-то причинам нарушен, то внешняя речь кажется окружающим неполной и труднопонимаемой [Гойхман, 1997: 11].

Для порождения высказывания говорящему необходимо обладать знаниями, новой информацией, разумными выводами или предложениями, увлекающими людей идеями. Немалую роль играет владение языком, логика, композиция и выразительность. Выбор языка в этом процессе А.А. Леонтьев ставит на первое место. Все ступени внутренней подготовки высказывания должны проходить на том же языке, на котором собеседники говорят между собой. При этом адресат должен свободно владеть выбранным языком и выбранный язык должен адекватно передавать понятия этнического, исторического, культурного характера в содержании намеченной речи. В противном случае речевой акт не состоится или не достигнет цели [Леонтьев, 1970].

В процессе порождения речевого высказывания скорость выбора нужного слова очень велика: за долю секунды говорящему необходимо извлечь точное для выражения мысли слово из памяти, выбрав его из числа других. М.Р. Львов называет этот этап порождения высказывания «семантико-грамматическим структурированием» [Львов, 2000: 68-71].

В неподготовленной, импровизируемой устной речи все ступени не дискретны, поэтому выделение ступеней в какой-то мере условно, так как границы этапов речевого акта размыты: внутреннее структурирование во времени частично совмещается с кодовым переходом на акустическую речь, в котором завершается «шлифовка» речевого высказывания [Жинкин, 1998: 85], [Львов, 2000: 78].

О результате речевого действия судят по его восприятию и по реакции на него, то есть обратной связи [Львов, 2000:84]. Обратная связь - важный элемент контроля речевого действия, позволяющий оценить его результат. Поскольку главная цель речевого общения - это обмен информацией, то есть передача и восприятие смысла высказывания, человек стремится быть понятым [Гойхман, 1997: 12].

Процессом понимания в психологии называется путь от речи к мысли, когда говорящий переводит свои мысли в систему кодов языка, а слушающий, декодируя воспринимаемое высказывание, анализирует его и превращает его в свернутую мысль [Лурия, 2007: 277].

Однако, как отмечали еще В. фон Гумбольдт и А.А. Потебня, понимание есть одновременно непонимание. Или, по словам А.А. Реформатского, «говорение совершенно непохоже на слушание, а понимание ни на то, ни на другое. Получается, что говорящий делает одно, слушающий - другое, а понимают они третье» [Реформатский, 2005: 33]. Понимание (декодирование) информации может быть достигнуто только в том случае, «если говорящий и слушающий связывают данное артикуляционно-акустическое единство с тем же значением; если же они связывают данное артикуляционно-акустическое единство, хотя бы и при правильном восприятии разными значениями, взаимопонимания не получается» [там же, 34].

В.З. Демьянков предлагает различать в понимании две составляющие: когнитивную (не связанную напрямую со словом) и дискурсивную (проясненную в диалоге и опосредованную словом). Понимание происходит параллельно линейному развертыванию речи, в процессе которой человек реконструирует намерения автора [Демьянков, 2005: 5-7].

Процесс декодирования информации, доходящей до человека, зависит от формы данной информации, от способов передачи сообщения, а также от содержания сообщения и от степени компетентности слушающего о предмете и объекте получаемой информации. Понимание устного высказывания основано не только на декодировании логико-грамматических структур речи, но и на учете всех невербальных средств сообщения (знание ситуации, жесты, мимика, интонация). По словам А.Р. Лурия, понимание знакомого сообщения является процессом узнавания смысла, так как оно может совершаться «по догадке», на основе восприятия отдельных фрагментов, которые вызывают «всплывание» в сознании знакомой информации. Процесс понимания незнакомого текста характеризуется анализом его логико-грамматической структуры, сопоставлением отдельных фраз друг с другом и выделением основного смысла сообщения [Лурия, 2007:287].

Процесс декодирования (понимания) сообщения состоит из нескольких этапов: декодирование значений отдельных слов и словосочетаний, предложений и самого текста в целом. Декодирование слов требует выбора значения слова для данного контекста, с учётом интонации, с которой произносится слово [Лурия, 2007: 288-289].

По мнению Т.Н. Ушаковой, восприятие слова вызывает активацию «семантического поля», включающего базовые элементы семантически связанных слов. Многозначные слова в зависимости от контекста активируют одно из возможных «семантических полей». Понимание услышанного слова обусловлено тем, какое «семантическое поле» действует вместе со следом воздействующего слова [Ушакова, 1986: 135].

Препятствиями при выборе смысла слова являются недостаточное знание лексики, преобладание наглядно-образного мышления, физическое состояния человека при сильном утомлении, болезни, слабости и др. [Лурия, 2007:290].

Вторым этапом процесса декодирования сообщения является понимание предложения, которое зависит от структуры самого предложения. Декодирование простых предложений не представляет особых сложностей. Однако, если грамматическая структура вступает в конфликт с непосредственным восприятием входящих в ее состав слов, то восприятие осложнится.

Например, конструкция «брат отца», так же как «отец брата», создает непосредственное впечатление о том, что речь здесь идет о двух лицах - отце и брате и что обе конструкции отличаются только порядком слов. Однако, не означая никого из упомянутых лиц, такие словосочетания означают третье - «дядю» и выражены в форме значения двух видов родства. Декодирование этой конструкции требует анализа, при котором необходимо придать одному из существительных значения прилагательного («отцовский брат») и затем вывести общее значение конструкции. Декодируя сложные конструкции типа «я позавтракал после того, как прочел газету», реципиент сообщения встречается с инверсией событий, и склонен понять это высказывание как выражение прямой последовательности: позавтракать - прочесть газету [Лурия, 2007: 289].

Трудности декодирования вызывают конструкции со смысловой инверсией, например, «я не привык не подчиняться правилам» означает не нарушение правил, как это можно понять из отдельных фрагментов конструкции («не привык» и «не подчиняться»), а наоборот, речь идет о человеке, подчиняющимся правилам. В этом случае декодирование конструкции требует предварительного перекодировки. Смысл становится понятным лишь после того, как двойное отрицание будет превращено в одно положительное утверждение: «я (всегда) подчиняюсь правилам» [там же, 290].

Особую сложность при декодировании смысла сообщения вызывают наиболее сложные сравнительные конструкции. Примером такой конструкции А.Р. Лурия приводит выражение «Оля светлее Сони, но темнее Кати», где от испытуемого требуется распределить трех девочек в порядке возрастающей темноты их волос. Воспринимая конструкцию последовательно, можно установить последовательность: Оля (светлая) - Соня (темная) - Катя (еще темнее). В то же время правильное декодирование предполагает понимание того, что одно и то же лицо (Оля) и светлее (чем Соня), и темнее (чем Катя), иначе говоря, «для пониманий отношений следует избежать инверсии и провести промежуточную операцию перемещения» [там же 292].

В целом А.Р. Лурия объединяет все трудности процесса декодирования в три группы факторов. Первый, «структурный», фактор заключается в том, что при перекодировании описанных конструкций необходимо расположить их элементы в «симультанные схемы» (одновременно охватывающее пространственные соотношения), которые обеспечивают размещение элементов этой конструкции в единую логико-грамматическую систему. Второй фактор А.Р. Лурия обозначает как «динамический», при котором декодирование сложных грамматических конструкций требует знания предложенной конструкции. Третий фактор можно назвать «мнестическим», при котором необходимо запомнить элементы конструкции и мысленно сопоставить их друг с другом. Этот процесс требует большого объема «оперативной памяти» [Лурия, 2007: 294]. Д. Слобин считает, что человек может запомнить огромное количество слов, но аналогичное количество предложений он запомнить не может. По мнению учёного, создание предложений - процесс творческий, и человек овладевает системой правил, что обеспечивает способность порождать и понимать бесконечное число предложений [Слобин, 2006: 29].

Третий этап декодирования - понимание смысла всего сообщения в целом. Этот этап не представляет трудностей в простом повествовании, однако в повествовании со сложным подтекстом задача осложняется [Лурия, 2007: 294].

Понимание, отмечает А.А. Брудный, непосредственно связано с процессом общения, оно в лежит основе существования человеческого сознания, в основе реализации познавательных возможностей личности. Когнитивная функция понимания, по словам А.А. Брудного, заключается в том, чтобы обрести определенное знание о действительности и применить его; «в результате понимания знание становится частью внутреннего мира личности и влияет на регуляцию ее деятельности» [Брудный 1998: 12-16].

Таким образом, основываясь на представленных теоретических положениях учёных-когнитологов, можно предположить наличие нескольких этапов кодирования и декодирования, совершаемых в ходе многоэтапного когнитивного процесса диалогического дискурса.

Процесс кодирования состоит из следующих этапов: (1) возникновение мотива (интенции) высказывания; (2) далее сигнал поступает в долговременную память (ДВП) для извлечения необходимой информации, которая хранится в виде концептов, фреймов, сценариев и закодирована в виде языковых знаков или зрительных, осязательных, слуховых, обонятельных образов (или ощущений). На третьем этапе (3), этапе представления, информация обрабатывается мыслительными операциями такими, как категоризация, мысленное членение или вращение объекта, объединение или комбинирование объектов в одно целое. Этот процесс внутренней речи есть, по сути, сам процесс мышления. Далее внутренняя речь перекодируется в речевых зонах мозга во внешнюю речь (этап 4) и воспроизводится речевыми органами (этап 5) [Плахотная, 2013: 39-44].

Процесс декодирования представляет собой более сложный процесс, состоящийт из следующих этапов:

1) ощущения (слуховые и/ или зрительные);

2) восприятие - сопоставление поступающей информации с уже имеющейся в памяти и переход с акустического кода на код внутренней речи;

3) внимание - отбор необходимой информации;

4) представление - создание когнитивных схем объекта, сходных со схемами продуцента речи;

5) поступление информации в иконическую (зрительную) или эхоическую (слуховую) память, в которой информация хранится от 250 мсек до 4 сек;

6) далее в кратковременную (10-30 сек), а затем в долговременную память, которая делится на (эпизодическую - память на события, и семантическую - память на слова и понятия);

7) поступление информации в мысленную обработку с использованием наглядно-действенного, наглядно-образного и словесно-логического мышления, в котором формируются новые концепты или мысленные репрезентации той информации, которую передал говорящий [там же, 39-44].

Для эффективного осуществления диалогического дискурса, таким образом, большое значение имеет взаимопонимание собеседников, желание обоих понять друг друга, владение собеседниками языком на одинаковом уровне, обладание сходных когнитивных способностей производить и понимать речевые высказывания.

1.4.3 Когнитивные репрезентации знаний

Для достижения взаимопонимания в дискурсе необходимо, чтобы собеседники владели сходной системой когнитивной репрезентации знаний или концептуальной системой. Вопрос о мыслительных процессах и их речевых реализациях считается в когнитивной лингвистике одним из важнейших.

Ещё В. фон Гумбольдт заявил о существовании «универсальных категорий» как мыслительных форм логического происхождения, которые образуют систему, являющуюся общей основой языка. Герман Пауль в работе “Принципы истории языка” (1880) именует это явление “психологическими категориями”, на основе которых возникают грамматические категории в качестве их внешнего выражения. По мнению Г.Пауля, психологическая категория постоянно остается чем-то свободным, живым, принимающим различный облик в зависимости от индивидуального восприятия. Изменение значения способствует тому, что грамматическая категория не остается соответственной категории психологической [Пауль, 1989: 217]. Далее Отто Есперсен признает, что кроме синтаксических категорий имеются внеязыковые категории, которые являются универсальными для всех языков. Учёный впервые ввел в научный обиход термин “понятийные категории” в работе “Философия грамматики” (1924). Позже французский языковед Гюстав Гийом, основавший школу психосистематики и создавший теорию лингвистического ментализма, отмечает, что «ментальные категории» отражают мыслительные процессы человека [Гийом, 2007].

Изучение ментальных процессов становится предметом исследования психолингвистики. В частности Н.И. Жинкин считает, что мышление осуществляется через универсальный предметный код (УПК) [Жинкин,1958]. Когнитивные лингвисты доказали, что люди мыслят концептами, составляющими базу универсального предметного кода [Выготский, 1982; Жинкин, 1958, 1982, 1998; Горелов, 1980, 2003; и др.].

Таким образом, в рамках когнитивной лингвистики утверждается тот факт, что «языковые категории» составляют часть нашего когнитивного аппарата [Лакофф, 1988]. Далее Дж. Лакофф пишет, что У.Л. Чейф характеризует механизм общения как активизацию говорящим средствами языка понятийных сущностей в сознании слушающего. Р. Тагард, в свою очередь считает, что люди обладают ментальными процедурами, которые оперируют ментальными репрезентациями для осуществления мышления, к которым он относит следующие типы: правила, концепты, аналогии, образы и «коннекционистские связи» (то есть, искусственные нейронные сети) [Thagard, 1996: 4-5]. По мнению Н. Хомского, каждое выражение представляет собой внутренний объект, состоящий из фонетической и семантической информации, которая представляет собой «ментальную репрезентацию» фонетическую и семантическую [Chomsky, 1980]. По мнению американского учёного, ментальные репрезентации являются врожденным источником сведений о языке [Цит. по Кубрякова, Демьянков, 2007: 9-13].

Е.С. Кубрякова подчеркивает, ссылаясь на Р. Джекендоффа, что репрезентация должна быть сформирована в памяти для того, чтобы её извлечь. Ментальная репрезентация может не только замещать объекты и действия, но и порождать их, она не содержит какие-либо детали происходящего и не является его копией, а «в самых общих чертах «замещает» определенную целостность в нашем сознании» [Кубрякова, 2007:10-11]. Репрезентации позволяют производить новые знания на основе знаний, хранимых в памяти. Понятие репрезентации знания включает указание на отражение чего-либо (чаще всего в сознании человека), и на порождаемые самой репрезентацией знания. Е.С. Кубрякова считает, что репрезентации являются важной частью нашего сознания, имеющие знаковую природу, осознаваемые нами, и участвующие во многих ментальных процессах - восприятии, воображении и т. п. [там же, 12-15].

В исследовании, посвященном восприятию и пониманию новостей, Р. Водак доказал, что при получении новой информации в процессе понимания участвуют ментальные репрезентации, которые способствуют связи вновь полученной информации с уже известной. Тексты новостей понимаются и запоминаются избирательно, что зависит от когнитивных фреймов определенной социальной группы [http://psyberlink.flogiston.ru/].

Понятие ментальной репрезентации иногда соотносят с понятием концепта, который существует в виде целостной единицы, что является следствием его «существования» в виде ментальной репрезентации. Концепты не могут иметь четких границ из-за особенностей человеческого опыта. Исходные концепты служат базой для формирования новых концептов. Концепты являются единицами концептуальной системы человека, которая на протяжении его жизни меняется, следовательно, меняется и совокупность знаний о мире [Кубрякова, 2007: 13]. По мысли Дж. Лакоффа, «наша концептуальная система зависит от нашего физического и культурного опыта и непосредственно связана с ним» [Лакофф, 1988].

По мнению Р. И. Павилёниса, концептуальная система человека содержит несколько видов концептов. К ним относятся «первичные концепты» как простейшие ментальные репрезентации, возникшие при непосредственном восприятии мира, и вербализующиеся в речи первыми. Далее - это невербальные концепты, часть из которых в языке не реализуются. И, наконец, концепты, служащие базой для образования новых концептуальных структур, соответствующих воображаемым абстрактным сущностям, созданным их языковыми определениями [Цит. по Кубрякова, 2007: 14].

Концепты являются единицами понятийной сферы и способны группироваться в сложные структуры, называемые понятийными категориями. По мнению С.Д. Кацнельсона, «мыслительные категории составляют основу грамматического строя, поскольку с их помощью достигается осмысление чувственных данных и преобразование их в пропозиции» [Кацнельсон, 2004: 144]. Пропозиция является исходной структурой порождающего процесса и понимается как мыслительное содержание, выражающее определенное событие, состояние. Пропозиции отражают реальность и выступают в роли операционных схем на начальной фазе речепорождающего процесса, но сами по себе недостаточно содержательны для того, чтобы служить основой для дальнейшего преобразования их в предложения [там же, 144-151]. Дж. Лакофф также считает, что большая часть структуры нашего знания имеет форму пропозициональных моделей, которые включают знание о предметах и фактах [Лакофф, 1988].

Сходными по значению с концептами являются когнитивные структуры, которые в психологии называются «гештальты». С позиций гештальт-психологии, это концепты, созданные существительными с широким значением, и представляющие собой целостные концептуальные структуры, которые имеют потенциал к опредмечиванию. Гештальты, по мнению Дж. Лакоффа, это целостные структуры, которые организуют когнитивные процессы: мысли, восприятия, эмоции, процессы познания, моторную деятельность и язык. Гештальт может быть связан отношениями с другими гештальтами или составлять часть другого гештальта [Лакофф, 1981].

Р. Водак предлагает модель производства и понимания текста, которая включает несколько параметров: знание и опыт (то есть когнитивные структуры: фреймы, схемы и сценарии), влияющие на производство и декодирование дискурсов. Для производства и понимания текста характерна не только постоянная обратная связь с ментальными моделями, хранящимися в кратковременной и долговременной памяти, но и обновление этих моделей. [http://psyberlink.flogiston.ru/].

Г.Скрэг также писал о том, что информация складывается в определённые семантические сети, образуемые из понятий [Скрэг, 1983].

Таким образом, мы можем говорить о взаимосвязи отдельных репрезентаций (концептов, понятий, гештальтов, фреймов, сценариев) в единую информационную структуру, которая функционирует в сознании человека и обеспечивает его общение с внешним миром.

Настоящее исследование политического диалогического дискурса также связано с изучением «сознания» говорящего и/или пишущего, ибо в нем задействованы все проанализированные нами процессы: ощущения, восприятие, внимание, мышление, запоминание и понимание. Эти процессы определяют содержательность речи, качество ее восприятия и понимания, установление контакта между собеседниками, анализ ситуации и планирования высказываний, выбор стратегий коммуникации, которые отражают уже прагматические особенности диалогического дискурса.

1.5 Прагматические аспекты политического предвыборного дискурса

Анализ концепций Н.Д. Арутюновой, В.В. Богданова, И.П. Сусова и других ученых, отражающих положения прагмалингвистики и социолингвистики, позволяет выделить в сфере дискурса следующие составляющие:

1) участников общения (личности коммуникантов);

2) условия общения (время и место);

3) организацию общения (мотивы, цели, тактики и стратегии);

4) способы общения (правила и конвенции речевого поведения, принятые в данном обществе; коммуникативные принципы вежливости и кооперации; манеры речи);

5) прагматические пресуппозиции: оценка говорящим общего фонда знаний, уровня информированности собеседника, его интересов, мнений и взглядов, психологического и биологического состояния, особенностей характера и интеллектуальных способностей.

В данном разделе с целью теоретического осмысления проблемы предвыборного политического дискурса мы подробно остановимся на личностном аспекте участников дискурса, на прагматических принципах коммуникации вообще и на организации общения, включающей мотивы, цели, стратегии и тактики.

1.5.1 Личностный аспект участников политического дискурса

С позиций прагмалингвистики дискурс представляет собой деятельность участников общения, направленную на установление и поддержание контакта, эмоциональный и информационный обмен, на построение коммуникативных стратегий и оказание воздействия коммуникантов друг на друга [Арутюнова, 1990, 1998; Богданов, 1990 и др.].

Содержание и ход дискурса зависит от состава участников диалога и особенностей их личности. Личность есть продукт эпохи и общественного сознания, она воспитывается обществом, его законами, психологией, культурой, системой ценностей и менталитетом. Личность является субъектом духовного общения в процессе дискурса и включает многие факторы: профессиональные, социальные, половые, возрастные, расовые, этнические, конфессиональные, территориальные.

В ходе дискурса личность руководствуется собственными интересами, целями, задачами и мотивами, которые составляют ее индивидуальность. Характер личности (жесткий/мягкий, прямолинейный/лавирующий, спокойный/эмоциональный, контактный/неконтактный и т.п.) также оказывает влияние на коммуникативный процесс. По мнению И.П. Сусова, личности регулируют течение дискурса, задают тему и регистр общения (нейтральный, официальный, дружеский, фамильярный), выбирают определенные речевые приемы, тактики и стратегии, следуют постулатам общения либо, напротив, нарушают их [http://homepages.tversu.ru/].

Каждый из участников диалогического дискурса представляет собой языковую личность с присущими ей особенностями употребления языка и принимает на себя те или иные коммуникативные роли (Говорящего или Слушателя), обмениваясь ими в ходе дискурса. Говорящий субъект является носителем смысловой информации, создавая высказывание, адресованное другому субъекту. В диалогическом дискурсе нередко выделяется его Лидер, который подчиняет себе коммуникативные намерения другого участника и решает организационные задачи: выбор темы разговора, начальной фразы, регистра общения и т.п. Носителем коммуникативной инициативы и коммуникативного лидерства может быть одно и то же лицо, но это совмещение двух функций встречается не во всех типах ситуаций. Участник дискурса, желающий высказаться, может заявить о своём намерении словесно или каким-то жестом (например, поднятием руки), но иногда он перебивает говорящего, тем самым нарушая принципы коммуникации [http://homepages.tversu.ru/].