Моделирование политического предвыборного дискурса

Важным моментом коммуникативной интеракции в дискурсе, по мнению Н.Д. Арутюновой, выступает фактор адресата, который имеет определённые характеристики (способность речевосприятия, психическое состояние, возраст, социальный статус, половая принадлежность, знание языка, когнитивная база, жизненный опыт и др.), которые говорящий должен учитывать перед вступлением в дискурс [Арутюнова, 1981: 356]. М.М. Бахтин добавляет к этому осведомленность говорящего в следующем: знание адресатом ситуации общения, обладание им специальными знаниями по теме разговора, его взгляды и убеждения, предубеждения, симпатии и антипатии, так как все это определяет ответное понимание им высказывания [Бахтин, 1986:291]. Учёт данных параметров определяет выбор высказывания, композиционных приемов и языковых средств в политическом дискурсе.

Перед вступлением в коммуникативное взаимодействие участники дискурса идентифицируют предстоящую коммуникативную ситуацию (время и место), определяют свою роль, социальную позицию, цели, мотивы, задачи, замысел, схему действия, план, стратегии и тактики. Коммуникативная ситуация порождает мотивы и цели предстоящего высказывания, формирует общую программу высказывания, что приводит говорящего к составлению мысленного (или письменного) плана [http://homepages.tversu.ru/].

По мнению Е.В. Сидорова, мотивом коммуникативной деятельности отправителя сообщения является переживаемая им необходимость речевого управления деятельностью адресата, поскольку только через речевое управление возможна координация деятельностью людей. В дискурсе, как и в любой речевой коммуникации, высказывания создаются для того, чтобы побудить партнера (или партнеров) по общению к речевой деятельности, которая реализуется в форме вторичной коммуникативной деятельности. Вторичная коммуникативная деятельность понимается как процесс речепсихической активности реципиента и включает в себя потребность, цель, соответствующие речепсихические действия и операции, систему соотнесения данной активности с действительностью, предполагаемые Говорящим [Сидоров, 2009: 82].

Мотивация речи как ступень речевого акта служит началом, так называемого речевого намерения (интенции), и максимально приближает говорящего к словесному, языковому выражению замысла. Как отмечает И.П. Сусов, здесь формируется содержание речи, определяются размеры и содержание высказывания, его план, композиция и пр. для подготовки его к выражению в языковом коде. Выбор высказывания определяется ведущим мотивом [http://homepages.tversu.ru/].

Выражением личностных намерений являются перформативы (от англ. “perform” `выполнять, исполнять'), которые, по мысли Дж. Остина, являются высказываниями, описывающими сами действиями. Перформативные высказывания реализуются с помощью местоимения 1-го лица и перформативным глаголом в форме настоящего времени изъявительного наклонения действительного залога (Я заявляю…, Мы настаиваем…) или перформативным глаголом в первом лице (Клянусь…, Обещаю…, Даю обет…), выражающим индивидуальную или коллективную волю, за которым следует пропозициональная часть. Дж. Остин противопоставил перформативы констативам, которые выражают описания действий [http://homepages.tversu.ru/].

Участвуя в дискурсе, говорящий реализует ту или иную коммуникативную (иллокутивная) цель [Сёрл, 1986: 170], которая является достигнутой, если адресат понял говорящего, и практическую (посткоммуникативную) цель, которая реализуется, если адресат осуществит практическое действие и ответит на высказывание говорящего [http://homepages.tversu.ru/].

Продуцируя высказывание и вкладывая тем самым свою коммуникативную энергию, говорящий создаёт вокруг себя коммуникативно-прагматическое пространство, которое организовано как силовое (энергетическое) поле [http://homepages.tversu.ru/].

Говорящий в своем высказывании проецирует своё индивидуальное когнитивное пространство, руководствуясь образом индивидуального когнитивного пространства адресата. Речепсихические действия говорящего, использующего правила языка, строятся на основе свойств когнитивной базы, которая определяется как совокупность знаний и представлений того или иного национально-лингвокультурного сообщества, которыми обладают все носители того или иного национально-культурного менталитета [Красных, 1998: 45].

Как отмечает Крег Джоунз, определённые знания говорящего о модели мира реципиента, его политических и культурных предпочтениях, демографическая информация (возраст, пол, раса, религия, экономические доходы) и другие факты позволяют достичь необходимой цели [Цит. по Почепцову, 2001: 40]. Эту же мысль поддерживает И.П. Сусов, предполагая, что знания слушающих являются важным моментом в планировании их высказываний, что эти знания когнитивно предшествуют самому высказыванию [http://homepages.tversu.ru/].

Поведенческий аспект личности также важен для диалогического дискурса, так поведение отражает отношение личности к предмету разговора и к своему собеседнику, показывает его эмоциональное состояние и влияет на ход общения. Несмотря на том, что носителем информации в сообщении являются языковые средства, паралингвистические средства такие, как жестикуляция, выражение лица, позы, играют немаловажную роль в характеристике личности, так как они сопровождают диалогическое общение и усиливают информационный эффект [Барнетт, 1981]. И.П. Сусов также отмечает, что дискурс строится из вербальных и невербальных коммуникативных действий. К последним, например, относятся следующие действия: момент закуривания сигареты, глоток из бокала вина или чашки кофе, передача другому человеку какого-либо предмета, даже молчание может быть включено в контекст дискурса [http://lifeinfotext.ru/semiotika-politicheskogo-diskursa].

Таким образом, для ведения политического диалогического дискурса необходимыми условиями, от которых зависит успех коммуникации, являются владение участниками общения сходными когнитивными базами, метакоммуникативные знания, контекст ситуации.

Что касается предвыборного дискурса, то поведенческий аспект личности во время политических дебатов играет, несомненно, важную роль в создании имиджа политика и руководителя кандидата на выборную должность. Кроме того, личности, участвующие в политическом диалогическом дискурсе, как и в любом другом виде дискурса, следуют или не следуют определённым принципам коммуникации, которые регулируют межличностные отношения или дают сбой.

1.5.2 Прагматические принципы коммуникации

Любое общение, а тем более общение в институциональном типе дискурса, подчинено особым правилам или принципам коммуникации. По мнению Г. Сёрла, такие действия как задавание вопросов или высказывание утверждений регулируются правилами, определяющими формы поведения и создающими новые формы поведения [Серль, 1986: 151-169].

В процессе общения коммуниканты так или иначе руководствуются прагматическими принципами, которые Дж.Н. Лич относит к двум группам: 1) межличностная риторика, которая рассматривает Кооперативный принцип, Принцип Вежливости и Принцип Иронии (каждый со своими максимами), регулирующие общение; 2) текстуальная риторика, которая изучает Принцип Процессуальности, Принцип Ясности, Принцип Экономии и Принцип Экспрессивности (каждый со своими максимами), которые регулируют развёртывание текста [http://homepages.tversu.ru/]. Однако в политическом предвыборном дискурсе, в напряжённой ситуации дебатов, участники общения склонны нарушать принятые принципы и конвенции коммуникации.

Рассмотрим некоторые принципы, лежащие в основе успешного межличностного общения.

Наиболее известен предложенный Г.П. Грайсом Принцип Кооперации. В соответствии с этим принципом все участники диалога для эффективной передачи информации должны придерживаться определенных требований. Принцип Кооперации включает 4 постулата (или максимы), которые могут содержать в себе частные постулаты (или субмаксимы). Согласно Постулату Количества высказывание должно содержать не меньше информации, чем требуется для выполнения целей диалога; высказывание не должно содержать больше информации, чем требуется. Согласно Постулату Качества не рекомендуется говорить того, что считается ложным, и того, для чего нет достаточных оснований. Согласно Постулату Отношения не следует отклоняться от темы. Согласно Постулату Способа необходимо выражаться ясно, избегая непонятных выражений, неоднозначности и многословия. Несоблюдение или намеренное нарушение этих постулатов ведёт к неполному пониманию или непониманию высказывания со стороны слушающего [Грайс, 1985: 217-237; http://homepages.tversu.ru/].

Большую роль в регулировании процесса языкового общения играет Принцип Вежливости между лицами, противостоящими друг другу. Дж. Лич называет для Принципа Вежливости 6 максим, которые формулируются в виде предписаний. Максима Такта говорит о необходимости сделать максимальной пользу для своего собеседника. Максима Великодушия свести к минимуму пользу для себя. Максима Одобрения свести к минимуму порицание другого. Максима Скромности сведение к минимуму восхваление себя самого. Максима Согласия сведение к минимуму несогласие между собой и другим. Максима Симпатии добиться максимальной симпатии между собой и другим [там же].

В ходе дискурса, по мнению С.И. Виноградова, при несоблюдении собеседниками перечисленных принципов коммуникации часто бывают «перебивы» в виде встречных реплик и целых высказываний, которые перебивают речь собеседника. Вежливое поведение в речевом общении предписывает выслушивать реплики собеседника до конца. Перебивания могут выражать высокую степень эмоциональности участников общения, которые демонстрируют свою солидарность, согласие либо несогласие с собеседником. Перебивание считается признаком некооперативной стратегии ведения диалога. Перебивы обычно встречаются при потере коммуникативной заинтересованности между участниками дискурса [http://www.sbiblio.com/forum/]. Особый интерес для исследования политического дискурса представляют собой высказывания иронического характера. В политическом диалогическом дискурсе часто используется Принцип Иронии, регулирующий речевое общение. Под иронией (от греч. `притворство, увёртка, отговорка, насмешка') понимается высказывание, которому говорящий придаёт смысл, прямо противоположный буквальному. В иронии выражено иносказание с буквальным значением «приглушено» [http://homepages.tversu.ru/]. Различаются два вида иронии: антифразис и астеизм, в которых определённым образом взаимодействуют эксприкатура и импликатура. Используя антифразис, говорящий высказывает положительную оценку, имея в виду отрицательную. В высказываниях с астеизмом содержится положительная оценка с выраженной в экспликатуре отрицательной оценкой [там же].

Соблюдение перечисленных принципов коммуникации обеспечивает должный уровень общения, предусмотренный для институционального типа дискурса, к которому относится политический диалогический дискурс. Насколько перечисленные принципы коммуникации реализуются в предвыборном политическом дискурсе, будет проанализировано в практическом исследовании настоящей работы.



1.5.3 Речевые стратегии и тактики

Речевое поведение политика зависит от его коммуникативной роли, социального статуса, ситуации общения и других факторов. Кроме того, для достижения определённой цели коммуникации говорящий планирует свою речевую деятельность, используя стратегические и тактические принципы.

Стратегия включает в себя планирование процесса речевой коммуникации в зависимости от конкретных условий общения и личностей коммуникантов. По мнению О.С. Иссерс, речевая стратегия представляет собой комплекс речевых действий, направленных на достижение коммуникативной цели [Иссерс, 2011]. Речевая стратегия может определяться одной главной коммуникативной целью или несколькими целями говорящего. Успешность общения оценивается по достижении наибольшего количества целей [Дементьев, 1997: 34-43].

С.И. Виноградов разделяет речевые стратегии на кооперативные и некооперативные. К кооперативным стратегиям исследователь относит разные типы информативных и интерпретативных диалогов (например, диалог-сообщение, спор, обмен мнениям, признание и др.). К некооперативным стратегиям относятся диалоги, в основе которых лежит нарушение правил речевого общения, имеющих форму конфликтов, ссор, претензий, угроз, выражающих агрессию, злобу, издевку и т.д. [http://www.sbiblio.com/forum/].

Для реализации стратегии могут быть использованы различные тактики, которые могут меняться в зависимости от условий общения. В ходе дискурса говорящий корректирует линию своего речевого поведения в зависимости от поведения собеседника. В политическом предвыборном дискурсе побеждает тот, кто лучше владеет коммуникативными тактиками, и способен воздействовать на картину мира и поведение адресата [Чудинов, 2012: 77].

Как отмечает С.И. Виноградов, кооперативные стратегии имеют большой диапазон тактик для установления контакта между говорящими, для поддержания интереса собеседников, для активизации внимания и пробуждения интереса к участникам общения. В этом случае часто используются слова-символы и клишированные конструкции. В диалогах с информативной стратегией или стратегией побуждения к действию широко используются тактики неявного выражения смысла или способа информирования и неожиданной смены темы. Важный прием осуществления целого ряда тактик при кооперативной и некооперативной стратегии - молчание, которое может замещать реплику утверждения, обещания, просьбы, согласия, ожидания, запинки, оценки или прекращения разговора. Функция молчания в структуре диалога очевидна из речевой ситуации [http://www.sbiblio.com/forum/].

Исследователи политического дискурса отмечают активное использование конфронтационных стратегий и тактик: угрозы, игнорирование, дискредитация, ложь, наклеивание ярлыков, оскорбления, саботажа. Коммуникативный саботаж определяется как прием речевого воздействия, при котором происходит игнорирование реплики партнера, уход от ответа, уклонение от темы, смена темы, навязывание своей темы разговора или нежелание продолжать беседу (отказ, возражение, возмущение и отрицание) [Андреева, 2006: 20-24].

Коммуникативный саботаж в политическом дискурсе близок к демагогии как пространному рассуждению, он менее эмоционален, характеризуется использованием уже знакомой информации, соскальзыванием на знакомые темы, в рамках которых человек чувствует себя более свободно. В политическом дискурсе саботирование часто включает использование стандартных, клишированных выражений, а также уклонение от темы и оперирование уже известными коммуниканту данными. Коммуникативный саботаж часто является поворотным моментом в развитии диалога с точки зрения кооперации / некооперации общения. С одной стороны, он может провоцировать развитие конфликта, с другой - являться средством нейтрализации конфликта. Коммуникативный саботаж является индикатором незаинтересованности саботирующего в последующем общении и приводит к прекращению коммуникации. Настойчивые переспросы, настаивание на своем часто приводят к повторному использованию коммуникативного саботажа. Наиболее частым способом развития диалога после использования коммуникативного саботажа в политическом дискурсе является смена темы, затем с большим отрывом идет повторный коммуникативный саботаж [там же].

Представленные стратегии и тактики соотносятся определённым образом с функциями сообщений, которые выделил В.Л. Бенуа в предвыборном дискурсе. Анализируя предвыборный дискурс, В.Л. Бенуа определяет три функции сообщений кандидатов, участвующих в избирательной кампании. Во-первых, сообщения кандидата должны восхвалять его самого [Бенуа, 2006: 92-119], акцентируя желаемые качества или взгляды кандидата, привлекательные для избирателей. Однако чрезмерное восхваление может спровоцировать противоположный эффект. Вторая функция сообщений это нападение или критика оппонента. Определение слабых сторон, недостатков оппонента способно сделать его менее привлекательным для тех избирателей, которые положительно относятся к тактике нападения. Некоторые исследования показывают, что избиратели скорее склонны положительно воспринимать нападки на предлагаемый кандидатом политическую программу, чем на личность, поэтому некоторые нападения могут вызвать результат обратный желаемому, при котором избиратели предпочтут нападающему объект нападения. Используя метод нападения, кандидат может сформировать предубеждение у избирателей по отношению к своему оппоненту. Исследование политических телепередач в преддверии президентских выборов показало, что метод нападения чаще использовали кандидаты с наименьшими шансами на победу [Бенуа, 2006: 92-119].

Третью функцию сообщений в рамках предвыборной кампании В.Л. Бенуа определяет как защиту, которая способна предотвратить дальнейшее поражение от нападок оппонентов и вернуть шансы кандидата, частично утраченные в результате нападений. Но защита имеет ряд недостатков: (1) ответ кандидата на нападение может поставить его в оборонительную позицию на продолжительное время; (2) объектом нападок чаще всего являются слабые позиции кандидата, в связи с чем ответная реакция способна обнаружить его некомпетентность; (3) кандидат должен уметь определить тему, в рамках которой его критикуют, и лишь затем выступать с опровержениями. Очевидно, что кандидаты, используя функции восхваления, нападения и защиты в своих сообщениях, способны формировать предпочтения избирателей [там же].

Исследования В.Л. Бенуа выявили, что победившие на президентских выборах кандидаты в своих предвыборных сообщениях больше обсуждали свои политические предложения, нежели свои личные качества. По мнению учёногго, согласно функциональному подходу у тактики восхваления нет недостатков, у тактики нападения один недостаток, у тактики защиты - три [там же].

Функциональный подход В.Л. Бенуа сочетает в себе анализ функций (восхваление, нападение, защита) и тем ('политика', 'личность'). Относительно темы 'политика' предвыборного дискурса, то исследователь разделяет «политику» на три составляющих: поступки, планы и общие цели. Что касается темы политической «личности», то она делится исследователем на личные качества, лидерские качества и идеалы, которые должны быть чётко освещены в предвыборных речах. Например, анализ президентской кампании 1996г. показал, что рекламные ролики Билла Клинтона были подготовлены более тщательно, чем ролики Боба Доула: Б. Клинтон представлял и свои поступки, и свои планы в ходе кампании, при этом критикуя поступки Боба Доула и его планы. Боб Доул, напротив, представлял свои планы, но редко говорил о собственных поступках, и критиковал поступки Билла Клинтона, но редко критиковал его планы [Бенуа, 2006: 92-119].

Таким образом, в политическом диалогическом дискурсе могут быть использованы как коммуникативные, так и некоммуникативные (конфронтационные) стратегии и тактики, связанные с нападением на оппонента, защитой от нападения противника и (само) восхвалением.

Политический диалогический дискурс представляет собой особый вид коммуникации, которая совершается в определённой политической ситуации, в определённое время и с определённой целью (по Т.А. ванн Дейку). Вслед за В.Е. Чернявской и Н.Д. Арутюновой, мы трактуем политический диалогический дискурс как речевой процесс и как целенаправленное социальное действие, направленное на воздействие на адресатов.

Политический дискурс характеризуется отчетливо выраженными дифференциальными признаками институционального общения, такими как прототипная ситуация общения, политическая тематика, коммуникативные цели и задачи, статусно-ролевые отношения. Политический дискурс является ситуативно-связанным типом дискурса, выполняющий роль регулятора отношений в субъектно-субъектной, субъектно-объектной, субъектно-ценностной сфере применения языка, то есть, ориентирован на разрешение противоречий в предстоящей практической деятельности между личностями, ценностями и объектами знаний

Диалогическая форма политического дискурса обладает такими свойствами диалогической речи, как сиюминутность производства, быстрота и непосредственность процесса отражения речевых ситуаций, мена коммуникативных ролей, обилие эмоциональных реакций. Политический диалогический дискурс представляет собой макроструктуру, объединяющую речевые акты, которые состоят из диалогических единств, содержащих инициирующую и ответную реплику.

В политическом диалогическом дискурсе как и в любом другом диалогическом дискурсе происходят когнитивные процессы (ощущения, внимание, воображение, память, понимание, мышление, речь), которые обеспечивают взаимопонимание коммуникантов в ходе диалогического общения.

Функционирование диалогического дискурса зависит от процессов кодирования (порождения) и декодирования (понимания), которые представляют собой сложные многоэтапные процессы, многократно повторяющиеся в ходе общения. В процессе кодирования и декодирования задействуются все когнитивные функции (ощущения, внимание, воображение, память, мышление, речь) В процессе кодирования высказывания происходит возникновение мотива (интенции), извлечение информации из долговременной памяти, обработка информации, формирование и воспроизведение высказывания. Процесс декодирования проходит этапы ощущения и восприятия речевого высказывания, представление и мысленную обработку информации, и перенос этой информации в кратковременную и долговременную память. В результате декодирования информации (то есть ее когнитивной обработки) возникает мотив дальнейшей деятельности адресата.

Диалогическая речь кардинальным образом отличается от монологической тем, что в процессе диалога активизируются такие когнитивные процессы как кодирование так и декодирование информации, поступающей от адресанта, а в процессе монолога говорящий кодирует только свои собственные мысли. Поэтому можно предположить, что существует монологический и диалогический дискурс, которые совершаются в определённое место и время и преследуют определённые цели. Диалогический дискурс может происходить как в рамках бытового (в случаях обсуждения серьёзных проблем, когда созданный текст объединён сверхфразовым единством), так и институционального дискурсов (переговоры, заседания, дебаты, интервью и другие формы). Монологический дискурс (в устной или письменной форме) совершается в таких ситуациях, как, например, написание документов, обращение политического деятеля к аудитории на митингах или в телеобращениях.

Функционирование рассмотренных когнитивных процессов связано с прагматическими аспектами коммуникации (анализ ситуации, определение целей, задач и мотивов собеседника, построение плана) в ходе диалогического дискурса. При этом важная роль в создании диалогического дискурса принадлежит языковым личностям, качественные характеристики которых во многом определяют ход дискурса, его содержание и эмоциональный фон. Политические личности, участвующие в предвыборных дебатах, следуют либо нарушают коммуникативные принципы Кооперации, Вежливости и Иронии, а также используют определённые кооперативные/некооперативные стратегии и тактики для ведения дискурса.



ГЛАВА II. СРЕДСТВА РЕЧЕВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ПРЕДВЫБОРНОМ ДИСКУРСЕ

Одной из разновидностей политического дискурса, в котором воздействие на аудиторию превалирует над информативностью, является политический предвыборный диалогический дискурс. Кандидаты на пост президента пытаются убедить большинство избирателей проголосовать за их кандидатуру и используют в своей речи все возможные средства воздействия на потенциальных избирателей.

Предвыборный политический дискурс - это напряжённая борьба за власть, в которой победителем обычно становится тот, кто лучше владеет речью, кто способен создать в сознании адресата необходимую манипулятору картину мира [Чудинов, 2012:71].

В настоящей главе мы рассматриваем различные лингвистические средства (лексические, стилистические и синтаксические) воздействия, используемые в предвыборных дебатах кандидатов в президенты РФ, которые проходили в феврале-марте 2012 года. Дескриптивный анализ предвыборного политического дискурса на материале индивидуальных идиостилей политических лидеров данного периода (С. Миронова, В. Жириновского, Г. Зюганова и М. Прохорова) даст конкретный практический материал для дальнейшего когнитивно-прагматического моделирования предвыборного политического диалогического дискурса, выдвинутого в качестве основной цели настоящего исследования.

2.1 Формы речевого воздействия в политическом предвыборном дискурсе

Речевое воздействие понимается как определенная организация деятельности реципиента, которая может повлечь за собой изменение политических взглядов не только самого адресата, но и целой группы людей, на которых реципиент может повлиять, тем самым меняя систему политической ситуации в целом. По словам А.П. Чудинова, речевое воздействие в предвыборном диалогическом дискурсе является, с одной стороны, средством склонения потенциальных избирателей к определенным действиям (выборам конкретного кандидата), с другой стороны, средством борьбы со своим оппонентом [Чудинов, 2006].

Рассмотрим реализацию речевого воздействия в диалогическом дискурсе, которое может быть выражено прямо (эксплицитно) и косвенно (имплицитно).

В эксплицитном речевом воздействии выражается прямой призыв к действиям, как, например, в репликах Г. Зюганова и В Жириновского:

(1) «Вы понимаете, что преступление началось в 91 году, это одна группировка криминальная. И мы должны с ней бороться…» (В. Жириновский).

(2) «Обязательно, пойдите во все штабы ЛДПР в каждом городе есть, возьмите литературу, разложите в своих ящиках в подъезде хотя бы, возьмите полномочия. 4 марта осталась неделя, придите, да позвоните всем, чтоб голосовали за меня» (В. Жириновский).

(3) «Уважаемые избиратели, выбор есть, надо поддержать нашу команду. … Выбор есть. Поддерживайте нашу команду» (Г. Зюганов).

Для эксплицитного воздействия характерно использование модальных глаголов, которые выражают долженствование и обязательность выполнения действия, и глаголов повелительного наклонения, как выражения прямого призыва к действию.

В эксплицитно выраженном речевом воздействии используется тактика обещания. Кандидат как бы обосновывает то действие, к которому он призывает, положительными последствиями для избирателя. Примером могут послужить следующие обещания М. Прохорова и С. Миронова:

(4) «Отдавая голос за меня, вы отдаете голос за вклад в новую страну. Я вас не подведу» (М. Прохоров).

(5) «Каждый голос, отданный за Сергея Миронова - это голос в пользу неотвратимости социальных преобразований, в пользу большинства граждан Российской Федерации. Голосуйте по совести!» (С. Миронов).

При эксплицитном воздействии используются предсказания негативных событий в случае продолжения обсуждения ситуации.

(6) «… мы видим счас в Сирии, в Ливии этот порядок. Этот порядок для страны закончится трагично, мы должны уберечь страну от этого варварства» (Г. Зюганов).

В примерах имплицитно выраженного воздействия высказывается осуждение существующего порядка (общества), действующей политической партии или президента, что формирует у слушателя негативное отношение к данным объектам и может подтолкнуть их к определённым действиям.

Так, в диалоге Г. Зюганова и В. Жириновского читаем следующие реплики В. Жириновского с осуждением действующей политической власти:

(7) «Вчера было Прощённое воскресенье, и никто к вам, православному народу, не обратился. Вместо них я у вас прошу прощения за все издевательства этих последних 20 лет, когда они незаконно, разрушив Советский Союз, нам такую социальную политику устроили, что умерло уже 15 миллионов человек, а они памятники ставят Ельцину, Гайдару, называют их именами институты, какие-то экономические форумы. Это чудовищно!» (В. Жириновский). Политик обвиняет «власть» (действующую политическую партию) в том, что «они» держат народ в неведении, «не обращаются к народу», «издевались» над народом, «разрушили» страну, ведут антинародную политику. И в данной ситуации оратор предлагает свою кандидатуру в качестве «спасителя» народа.

Речевое воздействие осуществляется в политическом дискурсе в нескольких формах: убеждение, внушение и принуждение.

Убеждение, по мнению авторов словарей Б. Д. Карвасарского и М.Ю. Кондратьева, как вербальное аргументированное воздействие на адресата [http://vocabulary.ru/dictionary/], часто используется некоторыми кандидатами как метод психологического воздействия на сознание адресата посредством изменения его прежних суждений (переубеждение).

В диалоге Г. Зюганова С. Миронова встречаем следующую форму убеждения со стороны Г. Зюганова:

(1) «Да, власть и собственность должны принадлежать народу, но сегодня вы видите, что народ нищает, а миллиардеров число утроилось. Я считаю, что лишь объединяя усилия всех честных и достойных, можно исправить ситуацию. Вы будете голосовать не за Путина, Зюганова, Миронова или Жириновского, вы будете голосовать за себя. Нужен новый курс, при котором справедливость, достоинство и честь будут торжествовать, где труд будет править в стране. Нужно стране правительство Народного Доверия» (Г. Зюганов).

Успешное убеждение ведет к определенной трансформации мировоззрения, а значит и поведения. По мнению М.Ю. Кондратьева, убеждение основано на осмысленном принятии человеком каких-либо сведений или идей, на их анализе и оценке. Наиболее легко также поддаются убеждению индивиды, имеющие заниженную самооценку, враждебное отношение к окружающим или уже сложившееся мировоззрение [http://vocabulary.ru/dictionary/]. Для политика важно оценивать адресата, на которого направлено воздействие, так как успешность убеждения зависит от интеллектуального уровня адресата, гибкости его мышления.

Другим способом речевого воздействия является внушение (суггестия) - неаргументированное воздействие, рассчитанное на человека, который воспринимает чужое мнение некритически. Внушение, по мнению Б. Д. Карвасарского, М.Ю. Кондратьева, В.А. Жмурова, происходит за счёт эмоционального давления говорящего на адресата и за счет соответствия мнения говорящего ожиданиям адресата. Внушение характеризуется тем, что человек, не обосновывая выдвигаемые им положения, добивается реального принятия их другим человеком [http://vocabulary.ru/dictionary/].

Внушение характеризуется тем, что человек, не обосновывая выдвигаемые им положения, добивается реального принятия их другим человеком. Как считает М.Ю. Кондратьев, степень внушаемости индивида определяется уровнем развития его личности, его самосознания и самооценки, силой воли, возрастом, а также отношением к говорящему, который обладает уверенностью в поведении и категоричностью речи [http://vocabulary.ru/dictionary/]. Например,

(2) «И я вам говорю, православные, вы понимаете, вы можете понять, что я единственный православный кандидат в президенты» (В. Жириновский). В данном высказывании говорящий (В. Жириновский) пытается внушить слушателям (избирателям) сделать выбор своей кандидатуры, не давая конкретных обоснований. При этом его речь звучит уверенно и категорично, что усиливает воздействие.

Как считает М.Ю. Кондратьев, степень внушаемости индивида определяется уровнем развития его личности, его самосознания и самооценки, силой воли, возрастом, а также отношением к говорящему [http://vocabulary.ru/dictionary/].

Приведём пример эксплицитного воздействия через внушение адресатам необходимости в выборе данного кандидата с использованием обещаний.

(3) «Русские, все граждане России! Казаки, вас расказачивали, вас расстреливали, и счас с вами заигрывают. Не верьте этой власти! Вы им нужны просто так, для того чтобы вас утихомирить где-то. Я вам дам оружие, все права дам и дам под ваше распоряжение все национальные регионы. Наведите там порядок! Экология, грязная вода, всё! Родители, у детей спросите за кого надо голосовать - нас пятеро. Ваши дети вам скажут, что голосовать нужно за меня, за Жириновского, за меня 4 марта, все голосуют, победа будет» (В. Жириновский). В данном примере оратор пытается внушить избирателям мнение о том, что они (слушатели) «унижены и оскорблены» существующей властью и единственный выход из этой ситуации - это выбор его (В. Жириновского) кандидатуры. При этом кандидат обещает дать право «распоряжаться» в регионах, не конкретизируя, чем они смогут «распоряжаться».

Еще один вид речевого воздействия - принуждение - способ воздействия с угрозой неблагоприятных для адресата последствий, а также, как считает Р. Вердербер, способ разрешения конфликта с помощью силы, словесных нападок или манипуляции; при этом человек требует, чтобы его потребности были удовлетворены, а идеи одобрены [Вердербер, http://vocabulary.ru/dictionary/].

Пример такой формы воздействия, как принуждения приведём из диалога Г. Зюганова С. Миронова:

(4) «… мы видим счас в Сирии, в Ливии этот порядок. Этот порядок для страны закончится трагично, мы должны уберечь страну от этого варварства» (Г. Зюганов).

Таким образом, речевое воздействие в предвыборном диалогическом дискурсе реализуется в эксплицитно или имплицитно выраженной форме убеждения, внушения и принуждения.

2.2 Языковые средства воздействия в предвыборном дискурсе

В предвыборном дискурсе, адресатом речевой деятельности является, с одной стороны, оппонент как представитель конкурирующей партии, с другой стороны, массовый адресат (аудитория), поэтому политическая речь ориентирована не только на использование специальных терминов, но и общенародного языка. Языковые единицы (лексические, стилистические и синтаксические) являются не только важными характеристиками речи политиков, но и средствами эффективного речевого воздействия на аудиторию.



2.2.1 Лексические средства

Политическая лексика подвержена изменению в зависимости от исторической эпохи: одни слова и выражения уходят из активного употребления, на их место приходят другие. По мнению А.П. Чудинова, эти изменения обусловлены стремлением политических сил подчеркнуть новизну политической системы или своих взглядов и убеждений [Чудинов, 2012:94]. В составе политического дискурса можно обнаружить различную лексику: литературную (термины, клише, фразеологические обороты), просторечную, жаргонную, слова-оскорбления, и др.).

Для политической речи характерно использование специальных политических терминов, к которым А.П. Чудинов относит два вида идеологем. Первый вид состоит из слов, диффернцированных по эмоциональной окраске и семантике у сторонников разных политических взглядов. Ко второму типу идеологем учёный относит слова, которые используются только сторонниками определённых политических взглядов [Чудинов, 2012:93]. В рассматриваемых нами предвыборных дебатах заметно различное отношение участников дискурса к таким понятиям, как «капитализм», «коммунизм», «социал-демократия», «левоцентризм», «правоцентризм» и др. Явно отрицательное отношение одних кандидатов к понятию, обозначающему такое явление как «капитализм» и положительное отношение к нему других, противопоставляющих ему «социализм», «коммунизм» или «социалдемократию». Например:

(1) «И вот сейчас вы стоите и говорите, что вы не хотите строить капитализм - вот это меня поражает! Европейские страны, Америка, Китай - все идут по капиталистическому пути. Это так, как развивается современный мир» (М. Прохоров - С. Миронов).

(2) “Вы предлагаете олигархический спекулятивный капитализм, я предлагаю двигаться к справедливости и социализму” (Г.Зюганов).

Участники предвыборного дискурса разделились на два «лагеря» по отношению к направлению в политике «левых» и «правых» сил:

(4) «… весь мир левеет» (С. Миронов);

(5) «наша страна отдаёт приоритет левым настроениям». «… Путин настаивает на правой политике; … необходимо сложить усилия в борьбе против правого курса…» (Г. Зюганов).

В политической речи используется преимущественно общеупотребительная лексика, употребляемая в тех значениях, которые зафиксированы толковыми словарями. Речь, в которой используется подобная лексика, лишена выразительности и свидетельствует о стандартности политических высказываний. Некоторые участники политического дискурса часто используют клише - «избитое, шаблонное, стереотипное выражение, механически воспроизводимое либо в типичных речевых и бытовых контекстах, либо в данном литературном направлении, диалекте и т.п. …» [Ахманова, 2010: 197]. Частое использование клише делает безликими высказывания кандидатов: “сложить наши усилия”, “реализовать идеалы справедливости” (Г. Зюганов), это “запрос общества”, это “веление времени” (С. Миронов), “строить новую страну” (М. Прохоров), «почему вы нас всё время тянете в прошлое?» (М. Прохоров). Такие выражения не могут оказать сколько-нибудь сильное воздействие на мировоззрение и волю адресатов и побудить их к совершению действия.

Просторечная лексика, под которой понимаются «лова, выражения, обороты, формы словоизменения, не входящие в норму литературной речи» [Ахманова, 2010: 368], также дает определенную характеристику кандидату. Она не способна оказать влияние на адресата, а напротив, может создать негативное впечатление о самом говорящем. Достаточно распространённой формой слова “тысяча” в речи некоторых российских политиков является слово “тыща” (например, “200 тыщ”), слово “ничего” выражается в форме “ничё”, а слово сейчас употребляется как “щас” либо “счас”.

Лексические единицы, употребляемые некоторыми кандидатами, пестрят просторечной лексикой и направлены на описание неправомерных действий оппозиции с целью дискредитировать её в глазах избирателей. Например: “угробили”, “ухлопали”, “вздули”, “обобрали”, “всех свалили в эту кучу”, “надувают”, “разворовывают страну” и др. (Г. Зюганов).

Употребляя просторечную лексику, кандидаты характеризуют сложившуюся ситуацию в стране, давая понять избирателям, что «так жить нельзя». Например:

(1) «…а цены вздули такие» (Г. Зюганов);

(2) «невозможно вылезти из этого кризиса» (Г. Зюганов);

(3) “…теперь чуть ли 500 человек собутыльников собрались и могут создать партии” (Г. Зюганов).

(4) “Сегодня невозможно без этого кобальта ни одной ракеты, ни одного самолёта сделать, а его надувают для того, чтобы с правого фланга прикрыть все безобразия Единой России …” (Г. Зюганов).

(5) “Держат Фурсенков, Киреенок, которые обрушили все отрасли и целые направления угробили и говорят, что эта команда незаменима” (Г. Зюганов).

Некоторые кандидаты, употребляя просторечную лексику, описывают действия оппонента, давая ему отрицательную характеристику, что может вызвать негативное отношение избирателей к данному кандидату. Например:

(1) “…вместе с вами тогда жульничают и продают страну подешёвке и задарма” (Г. Зюганов).

(2) “Не устраивайте этот балаган в пользу Зюганова” (Г. Прохоров).

(3) “Скупает чёрти-где и не хочет обшивать” (Г. Зюганов).

(4) “…чтоб вы не подохли с городу, с голоду…” (В. Жириновский).

(5) “Миронов уже сдался, лёг под Геннадий Андреича” (В. Жириновский).

(6) “…если вы по дороге не сдохните в это счастливое будущее, они с вами поделятся” (Г. Зюганов).

В политическом дискурсе часто встречаются слова, выражающие агрессию говорящего, которая направлена на внушение отрицательного отношения к его политическим противникам и на навязывание других ценностей и оценок. Противники описывают лидеров и участников оппозиции, употребляя эпитеты в оскорбительной форме. Например: “миллиардеры и жулики”, “битая молью команда, которая доказала, что она не может заниматься реальным производством и нормально управлять” (Г. Зюганов). “ Подхалимы” (В. Жириновский)

Современные политики часто употребляют просторечную лексику, выражая тем самым не только свою «близость к народу», но и своё эмоционально негативное отношение к высказываемому предмету разговора. Например: “Журналисты из Коммерсанта признались, что они занимались этой мерзкой грязной подлянкой…” (Г. Зюганов).

Как известно, эмоциональное состояние говорящего передаётся слушателю, поэтому такие негативные высказывания могут влиять на мнение адресата о предмете разговора.

В предвыборном дискурсе заметна повышенная агрессивность из-за частого употребления угроз и оскорблений, что также отражается в лексическом составе речи. Например,

(1) “хам законченный” (Г. Зюганов).

(2) “Паршивенькая это ваша партия…”(М. Прохоров).

(3) “Эти подставные шавки уходят” (В. Жириновский).

(4) “Но давайте дадим обязательства стране, что мы уберём всех негодяев-губернаторов, мэров, особенно ударим по такому как Миркушкин” (В. Жириновский).

В предвыборном дискурсе довольно часты случаи использования жаргонной лексики, которая оказывает влияние на определенную категорию избирателей. Однако, частое употребление такой лексики негативно отражается на языковой характеристике самого говорящего. Например:

(1) “слить” партии Зюганова…(М. Прохоров),

(2) “меня снесли с партии репперским захватом” (М. Прохоров),

(3) “с воровскими деньгами” (В. Жириновский),

(4) “воровские выборы” (Г. Зюганов),

(5) “жульничество невиданных размеров” (Г. Зюганов),

(6) “всю страну нагнули…”(В. Жириновский),

(7) “Давно его снимать надо, он просто жулик” (Г. Зюганов);

(8) “… и на Поклонной и на Болотной и на Пушкинской, везде звучал один лейтмотив «давайте проведем честные выборы, кончайте превращать все это в уголовщину” (Г. Зюганов), (10) “…Получается петербургская мафия“ (В. Жириновский). Фразеологические обороты, «словосочетания, в которых семантическая монолитность довлеет над структурной раздельностью составляющих его элементов, вследствие чего оно функционирует в составе предложения как эквивалент отдельного слова» [Ахманова, 2010: 503], придают некоторую образность речи, но имеют в большей степени описательный характер. (1) “У вас есть хорошие люди, коммунисты, которым вы запудрили все мозги” (М. Прохоров). “Прохоров плюёт в тот колодец, из которого сам черпает сегодня миллиарды” (Г. Зюганов). (2) “У вас немало талантливых людей, можно было добавить от и если сегодня власть не способна обеспечить честность и правдивость выборов, она закладывает сама под себя очень большую и опасную мину, а это никому не нужно” (С. Миронов).

Следующая таблица представляет результаты статистического анализа употребляемой политиками лексики, которая имеет, по нашему мнению, наибольшее воздействие на адресата в предвыборном дискурсе. Для данного исследования было проанализировано 39737 слов.

Таблица 1. Лексические средства речевого воздействия

Лексические средства	Геннадий Зюганов	Владимир Жириновский	Михаил Прохоров	Сергей Миронов	Итого
1. просторечные	72	28	7	6	113
2. жаргонные	20	12	3	3	38
3. инвективы	6	5	-	-	11
4. идеологизмы	17	2	-	7	26



Как видно из таблицы, чаще всего кандидатами используются просторечные слова. Г. Зюганов и В. Жириновский употребляют в своей речи все представленные лексические единицы, а С.Миронов и М. Прохоров редко используют просторечные и жаргонные слова и совсем не употребляют оскорбительную лексику.

Таким образом, лексические единицы просторечной лексики, идеологемы, фразеологические обороты, жаргонизмы в политическом предвыборном дискурсе являются определенными средствами речевого воздействия на адресата. Самыми действенными на сознание слушателей лексическими единицами, по нашему мнению, являются единицы просторечной, оскорбительной лексики и жаргонизмы, так как они способствуют формированию у слушателя эмоционального отношения, чаще негативного, к предмету разговора.

2.2.2 Стилистические средства

Отличительной особенностью политического дискурса является экспрессивность, которая предполагает использование выразительных средств, таких как стилистические фигуры (антитеза, инверсия, эллипсис, сравнение и др.). Сюда же относятся метафорические и метонимические обозначения для придания тексту образности и выразительности. Речь, в которой используются стилистические фигуры и тропы кажется более интересной для восприятия.

По мнению А.П. Чудинова, использование метафоры в политической коммуникации является средством отражения сознательных или бессознательных представлений коммуникантов о политической реальности [Чудинов, 2006: 123]. По словам Э. Будаева, «прагматический потенциал метафор сознательно используется в политическом дискурсе для переконцептуализации картины мира адресата» [Будаев, 2007: 22-31]. С точки зрения немецких лингвистов Й. Вальтер, Й. Хельмиг и Р. Хюльссе, метафора является отражением общих представлений людей, принадлежащих к определенной группе, и оказывает влияние на "конструирование социальной реальности". Согласно данной теории, дискурс порождает метафоры, а метафоры рассматриваются как "агенты дискурса" [Будаев, 2006.]. По мысли Х. де Ландтсхеер и Д. Фертессен, метафора является средством воздействия на процесс принятия решений и инструментом преодоления проблемных ситуаций в политическом дискурсе [Будаев, 2007: 22-31].

Проанализируем некоторые примеры, содержащие метафоры:

(1) “Я считаю, что мы все вместе должны снести хребет этой неэффективной власти” (М. Прохоров). Очевидно, автор высказывания имеет ввиду «свергнуть» существующую власть.

(2) “А вот мы всегда работали на земле, мы вот эти нарывы вскрывали, мы работали для того, чтобы этой «гнойной раны» больше не было” (М. Прохоров). «Вскрывать нарывы» может означать «устранять недостатки».

(3) “Но если мы завтра не изменим курс и не создадим реальные возможности для возрождения страны, послезавтра, уверяю вас, как только подточат и вырвут наш ядерный зуб, нас разорвут гораздо круче, чем Югославию, Ирак и Ливию вместе взятых” (Г. Зюганов). Можно предположить, что производство ядерного оружия будет приостановлено или разрушено и в нашей стране могут возникнуть военные конфликты.

(4) “…вся страна висит на одном ржавом гвозде…” (Г. Зюганов). Очевидно, имеется ввиду то, что в стране сложилось довольно нестабильное положение.

(5) “…по сути дела, всю страну посадил на нефте-газовую иглу, и продолжает этот курс” (Г. Зюганов). В данном примере речь идет о зависимости экономики России от экспорта нефти и газа.

(6) “…опять в этом винегрете хотят утопить весь политический процесс” (Г. Зюганов). Здесь, с «винегретом» сравнивается, по всей видимости, сложившаяся нестабильная ситуация в стране.

(7) “ Год маринуют, ждут очередных, наверно, выборов” (Г. Зюганов). Очевидно, что имеется ввиду долгое ожидание.

(8) “… провести спокойно разумно ремонт этой Думы в пользу сильного правительства и сильного парламента” (Г. Зюганов).

(9) “Они всё делают ставку на те либеральные идеи, которые во всём мире уже обанкротились” (С. Миронов).

В данных примерах видно эмоциональное переживание описываемых образов или событий, переосмысление их говорящим и желание более ярко передать их суть через другие образы с целью более эффективного воздействия на эмоциональное состояние адресатов и изменения их когнитивной картины мира.

Наши выводы также подтверждаются исследованиями других учёных. Так, Х. де Ландтсхеер и ее коллеги с помощью контент-анализа математически доказали, что метафора является способом преодоления проблемных ситуаций и средством воздействия на процесс принятия решений [Будаев, 2006]. Некоторые специалисты заметили, что политические экстремисты (как правые, так и левые) склонны часто использовать метафорические образы [Чудинов, 2006].

В политическом диалогическом дискурсе употребляются словосочетания и фразы из разговорной речи, которые потеряли свою метафоричность. Например:

(1) “по-прежнему на распродажу выбрасывают всё что только можно, по-прежнему поддерживают эту олигархию” (Г. Зюганов).

(2) “Вы полтора часа прошлый раз вместе с Жириновским убили это время, не дав возможности людям порассуждать” (Г. Зюганов). Автор делает акцент на том, что время было «бесполезно потрачено».

В политической речи часто используется антитеза как правило, для противопоставления своих (“правильных”) действий или качеств с “неправильными” действиями или качествами своего оппонента с целью повлиять на выбор избирателей. Например:

(1) “Когда я спасал страну, …вы в тот момент протирали штаны в разных Думах” (М. Прохоров).

(2) “Мы всё сделаем, чтобы киловатчас стоил в 3 раза меньше, а не как вы сёдня задрали” (Г. Зюганов).

(3) “Американские миллиардеры распродают - кризис - невозможно управлять имуществом. Русские дурачки поехали и всё скупают, потому что на ворованные деньги” (В. Жириновский).

С помощью антитезы противопоставляются представители власти и народ.

(4) “Почему не выгнали ни одного жулика, который сидит вокруг него и продолжает и дальше издеваться над честным российским народом” (Г. Зюганов).

Повтор лексических единиц, как стилистическое средство, используется в тех случаях, когда говорящий хочет подчеркнуть особую важность какой-либо мысли и донести эту мысль слушателю. Например,

(1) « …потому что действительно необходимо сделать так, чтобы каждый человек, каждый чиновник, каждый министр на своём месте был ответствен прежде всего перед народом, перед страной и не перед даже Премьер министром (С. Миронов).

В речи политиков встречается повтор какой-либо лексической единицы в различных высказываниях. Так, например, прилагательное “нормальный” часто используется в речи Г. Зюганова и постепенно становится средством семантики убеждения. Например:

(1) “… а сегодня воруют у них обеспеченную нормальную старость”, “нормально управлять”(Г. Зюганов).

(2) “Вот сегодня говорят, будем конкуренты будет всё нормально” (Г. Зюганов).

(3) “Примите эти три закона, и вы увидите, будет совершенно нормальная, здоровая обстановка” (Г. Зюганов).

(4) “сильная нормальная народная власть…”, “нормальная достойная работа” (Г. Зюганов).

Повтор лексических единиц способствует лучшему их восприятию и закреплению в памяти адресата.

В речи политиков употребляются и другие стилистические фигуры, основанные на повторе, в целях усиления выразительности: например,

· анафора (повторение начального слова в каждом параллельном элементе речи). Например:

(1) “Отличный вклад, отличный план, отличный” (М. Прохоров).

(2) “Вы оборвали ход истории, вы убили русского мужика, русскую христианскую семью, вы убили работника, вы убили хозяина” (М. Прохоров).

(3) “Потому что в условиях монополизма одной партии, в условиях несправедливого избирательного законодательства, в условиях всевластия партии чиновников мы не сможем провести социальные реформы” (С. Миронов).

· эпифора (повторение слова в конце фразы), например:

(1) “Потому что мы - колония. Значит, начиная с 91 года, почему устроили нам революцию так называемую, чтоб Россию превратить в колонию, завоевать невозможно” (В. Жириновский).

(2) “У всех ключевых чиновников - деньги там, 500 миллиардов долларов, всё там: жены там, дети там… “ (В. Жириновский).

· эпанафора - повторение последнего слова фразы в начале следующего предложения, например:

(1) “Не члены ГК ЧП были путчистами. ПУТЧист был Ельцин в Беловежской Пуще…” (В. Ж ириновский).

...