Информационно-аналитический медиадискурс: прагмасемантический, когнитивный и коммуникативный аспекты (на материале российской деловой прессы)

Таким образом, массовую коммуникацию современные лингвисты рассматривают как диалог, интеракцию, а не монолог (автора текста, издания). Наиболее фундаментально эти аспекты медиадискурса были впервые разработаны в западных социогуманитарных исследования в 1970-1990-х гг., как правило, междисциплинарного характера. Так, социокультурный, прагматический аспект медиадискурса рассматривает М. Чарльтон в статье «Производство и рецепция массовых коммуникаций как социальное действие» [Charlton 2001: 54]. Согласно М. Чарльтону, опирающемуся на концепцию К. Бюлера, в акте создания любого текста автор производит два социальных действия - показ (Zeigehandlung) и номинацию (Benennungshandlung). В ходе реализации этих двух действий автор - сознательно и бессознательно одновременно - «инструктирует» реципиента, навязывает ему определенную модель жизненной ситуации. Однако в массмедийном тексте, подчеркивает М. Чарльтон, кроме указанных действий присутствует и дополнительный социальный акт - это показ, сопутствующий показу.

Иными словами, помимо самого сообщения презентуется и носитель этого сообщения: телевизионный диктор; артист, рекламирующий товар или услугу (фото, видео, телеизображение); голос известной медийной фигуры (радиореклама) и т.п. «Презентационные» концепции дискурса подробно разработаны в зарубежных ([Дебор 2000], [Бодрийяр 2000], [Маклюэн 2007]) и отечественных [Олянич 2004], работах. Так, согласно А.В. Оляничу, исследование «презентационных» аспектов дискрса должно учитывать «демонстрационную модели коммуникации», «театральность», «интерсубъективность» [Олянич 2004: 66]. Воздействие мультимедийного текста, можно заключить, усиливается в сравнении с традиционными средствами информации, опирающимися только на один тип носителя (только текст, только картинка). Презентация образ-посредника словно замещает автора, «смерть» которого (Р. Барт) реализуется в анонимных рекламных текстах. Традиционная коммуникативная инстанция заменяется коллективными кумирами, которые и призваны транслировать массовые ценности.

Медиадискурс представляет собой совокупность текстов, функционирующих в системе средств массовой коммуникации, под которыми сегодня понимаются журналистика, реклама, пиар, теле- и интернет-коммуникации. Характерно, что большинство публичных дискурсов - политический, экономический, юридический и др. - в современной действительности опосредованы масс-медиа, т.е. инкорпорированы в структуру коммуникаций, а, следовательно, подвергаются стилистическому и прагматическому воздействию масс-медиа. Тексты, которые мы рассмотрим, представляют собой массмедийную адаптацию экономического, политического и художественно-критического дискурсов, реализованных в журналистских жанрах аналитической статьи, аналитического интервью и новстной заметки с аналитическим компонентом (комментарием).

Если до середины ХХ столетия в исследовании СМК акцентировались функции информирования, пропаганды и организации, то сегодня спектр этих функций существенно расширился. Е.В. Поликарпова, например, в числе актуальных функций СМИ называет «культуронаследовательную», «аксиологически-креативную» [Поликарпова 2002]. Немецкий исследователь массовых коммуникаций П. Винтерхофф-Шпурк говорит о значимости «гедонистической», «компенсаторно-интеллектуальной», «манипулятивной» функций [Винтерхофф-Шпурк 2007: 11-27].

В постиндустриальной экономической парадигме массовые коммуникации приобретают статус информационного сервиса общества [Больц 2011]. В информационном обществе роль СМИ стала чрезвычайно высокой, по сути, наряду с другими средствами массовой коммуникации, они являются поставщиками 90% информации о мире [Фомичева 2007: 6]. Речь идет о прогрессирующем на западе и охватившем сегодня весь мир процессе «медиатизации». По словам И.Д. Фомичевой, «все больше возрастает объем и роль процессов распространения и получения опосредованной информации, заменяющей непосредственный опыт людей» [Фомичева 2007: 9].

Интерактивные средства последнего поколения открывают возможность индивидуального обращения к каждому, контакта с обратной связью. Кроме того, реципиент добровольно связывает себя с техническими средствами масс-медиа, пребывая в круглосуточном доступе в любой точке пространства и времени и готовый отреагировать на сигнал вызова (смартфоны, нетбуки, ноутбуки, айфоны, айпэды).

Создание Интернета позволило осуществить конвергенцию всех средств массовой коммуникации предшествующих поколений, придав им синкретичную форму. Одним из важных последствий развития интерактивных масс-медиа стало формирование виртуальной реальности как производной от технологических средств связи, а шире - как производной от тотальной медиатизации процессов коммуникации.

Описанные выше социокультурные, технологические процессы, несомненно, влияют на изменение коммуникативно-речевых стратегий массмедийных авторов, и исследование современных видов медиадискурса должно, таким образом, учитывать их специфику. В качестве основных критериев, на которые следует опираться при лингвистическом исследовании медиадискурса, следует выделить следующие:

- специфика канала коммуникации (моно / мультимедийные): к мономедийным относятся печать (неиллюстрированная), радио, к мультимедийным - иллюстрированные печатные СМИ (так называемый тип креолизованного текста), ТВ, Интернет;

- специфика типа СМИ с точки зрения предмета и целей коммуникации (информационные, информационно-аналитические, рекламные, смешанные СМИ и пр.)

- специфика СМИ с точки зрения целевой аудитории - адресата коммуникации;

- специфика СМИ с точки зрения жанрового и стилистического регистра.

Таким образом, современные исследования языка СМИ как медиадискурса необходимым образом требуют комплексного, междисциплинарного подхода, вовлечения методов социо-, психолингвистики, лингвокультурологии, теории и истории журналистики, теории информации, коммуникативистики и др. Однако это не исключает при разработке отдельных аспектов медиадискурсивного анализа целенаправленного ограничения исследовательского кругозора, фокусировки на определенных методологических ракурсах.

Язык, таким образом, понимается как нормативная, конвенционально закрепленная и исторически транслируемая система знаков данного национального коллектива, транслирующая его национально-специфичную картину мира.

Медиатекст может быть определен как завершенное, оформленное согласно структурно-жанровым и медиатехнологическим особенностям, включенное в парадигматические интертекстуальные и гипертекстовые связи произведение речетворчества, производимое кллективным языковым субъектом (СМИ) и интегрированное в массмедийное пространство.

Медиадискурс - это совокупность всех текстов, реализующих массовую коммуникацию в национальном медиаландшафте, связанная с аналогичным типом речепроизводства в публичном международном интердискурсивном пространстве (глобализация СМИ). Данное социокультурное пространство функционирования медиадискурса мы определяем как медиасреду, которая, по нашему мнению, характеризуется: 1) публично-массовым характером; 2) групповой организацией и относительной гомогенностью адресата («целевая аудитория»), 3) опосредованностью информационно-технологическими каналами (печать, радио, телевидение, интернет), 4) имплицитной или эксплицитной идеологической маркированностью коммуникации.

Информационно-аналитический медиадискурс мы рассматриваем как одну из разновидностей (формаций) медиадискурса, при этом мы сосредоточиваем в дальнейшем свое внимание на подвиде информационно-аналитического медиадискурса - деловом медиадискурсе (в качестве информационно-аналитического в медиасреде могут функционировать тематически различные формации - политический, медицинский, научно-популярный и др. дискурсы). Рассмотрим подробно характеристики информационно-аналитического дискурса.

1.3 Информационно-аналитический дискурс в составе дискурса прессы: специфика предмета отражения, стилевой и жанровой стратификации

Новая эссеистика колумнистов аналитической и популярно-развлекательной журнальной прессы («Эксперт», «Секрет фирмы», «Деньги», «Огонек», «Слон», «Сноб», российские версии международных журналов «Эсквайр» и «GQ» и т.д.), развлекательно-аналитическая журналистика («Афиша», «Собака», «Ваш досуг», «Арт-хроника»), экономическая аналитика, работающая на стыке академического (профессионального) и журналистского дискурса («Коммерсантъ», «Эксперт», «D'», «Ведомости»), - эти и другие явления журналистики постсоветского медиапространства потребовали интеграции ряда филологических, социологических, культурфилософских и собственно коммуникативистских методов.

Вовлечение в речевой, риторический арсенал СМИ практик повседневного дискурса, профессиональных и маргинальных дискурсов, усиление игровой направленности, заметная терминологизация лексики - перечисленные дискурсивные процессы стали ощутимы в новых коммуникативных стратегиях российских СМИ 2000-х гг. [Кириллова 2005; Кожемякин 2010]. И в этих условиях усиления диалогической составляющей особенно важен синтез лингвистических методик и методик теоретико-журналистского исследования.

Сформировавшееся в последние два десятилетия перемещение исследовательского интереса с языка как системы на прагматические, процессуальные, социокультурные характеристики речи создало предпосылки для формирования нового типа научной парадигмы - дискурсологии, призванной, как некогда семиотика в области системных исследований, объединить специализированные подходы к социальным репрезентациям языка в рамках межметодологического, но сосредоточенного на едином понимании природы коллективных речевых практик направления.

Методами нашего исследования являются коммуникативно-дискурсивный и когнитивный подходы к изучению информационно-аналитического медиадискурса. Мы ограничиваемся рассмотрением материала прессы, в частности, аналитических деловых газет и журналов («Коммерсант», «Эксперт», «Ведомости», «Деньги», «D'» и нек. др.). Понимание корпуса аналитических журналистских текстов (аналитических статей, обзоров, рейтингов, интервью, рецензий) как информационно-аналитического медиадискурса восходит к понятию дискурса.

С акцентом на категории коммуникативного события определяет дискурс М.Н. Кожина: «Дискурс обозначает конкретное коммуникативное событие, фиксируемое в письменных текстах или устной речи, осуществляемое в определенном когнитивно и типологически обусловленном коммуникативном пространстве» [Кожина 2006]. По ее мнению, в анализе дискурса превалирует установка на реконструкцию «внешних по отношению к тексту особенностей коммуникативного процесса».

Как пишет Т.Г. Добросклонская, «медиатексты собираются из заданного лексико-синтаксического материала, “расфасовываются” в те же готовые устойчивые формы (медиаформаты), превращаясь в тематически связанные, лингвистически предсказуемые произведения речи. Содержание текстов массовой информации меняется ежедневно, но очень медленно, почти незаметно, меняется их форма» [Добросклонская 2008]. Таким образом, всякий медиатекст включает как жанровые, т.е. стереотипные элементы, так и авторские или свойственные коллективному субъекту медиа (формату).

Т.Г. Добросклонская предлагает рассматривать современную российскую жанровую систему СМИ следующим образом: репортаж, очерк, обзор, заметка, фельетон, интервью, отчет и т.п. В англо-американской системе СМИ выделяют такие жанры, как новости, комментарий, тематическая статья, аналитика, интервью (news, commentary, features, opinion column, interview, и.т.д.). В качестве типологически формирующих признаков она предлагает:

способ создания (авторский - корпоративный, устный - письменный);

способ воспроизведения (устный - письменный);

канал распространения (конкретное средство массовой информации: печать, радио, телевидение, Интернет);

функционально-жанровый тип текста (новости, комментарий, features, реклама);

тематическая доминанта или медиатопик (политика, бизнес, образование, культура, спорт и т.д.).

Отечественная медиалингвистика охватывает сегодня дискурсы рекламы, пиара, прессы, телевидения, радио, интернет-комуникаций (социальные сети, онлайн-издания, форумы, блогосфера). Специфика каждого типа медиадискурса сказывается на всех уровнях порождения, композиции, оформления и восприятия текста. В современной структуре СМИ, обобщая сказанное, можно выделить несколько типов дискурсов, исходя из жанрово-форматной установки:

- новостной;

- репортажный;

- информационно-аналитический («аналитический», в дефиниции А.А. Тертычного);

- эссеистический;

- нарративный;

- рекламный;

- пиар-дискурс.

Выделяя информационно-аналитический медиадискурс как предмет исследования, мы основываемся на ряде дискурсоопределяющих признаков. Ключевым признаком является коммуникативная установка информационно-аналитических текстов на интеллектуально-абстрагирующие операции с информацией: анализ, сопоставление, синтез, систематизация, диагноз, прогнозирование (см. об этом: [Тертычный 2006], [Кардумян 2011], [Сыроватская 2009], [Соломина 2010].

Мы согласны с формулировкой М.В. Бусыгиной, согласно которой «жанр медиадискурса» - это «социокультурная вербально-знаковая модель, характеризующаяся дифференциальными (содержательно-формальными) признаками и реализующая определенные функции в типовых ситуациях распространения информации» [Бусыгина 2010: 5]. Исследовательница структурирует журналистские дискурсы как «оперативно-новостные, передающие актуальную информацию, не известную общественности; аналитико-новостные, оповещающие об актуальной информации и предполагающие ее анализ; развлекательно-новостные, содержащие дополнительную информацию развлекательного характера по отношению к новостному событию; просветительно-новостные, сообщающие адресату информацию, которая расширяет его эрудицию» [Бусыгина 2010: 6].

По верному мнению, Л.Р. Дускаевой, «воздействующий характер текстов СМИ отражается в побудительности, социальной оценочности, изобразительности. В доперестроечной прессе экспрессивная функция подавляла и трансформировала информативную, содержательно отличалась жесткой императивностью, одноплановостью (проведением незыблемой идеологической установки) и однонаправленностью, приводящей к модификации коммуникативного акта (воздействие со стороны газеты именно как органа партии и государства, т.е. обобщенного адресанта, на читателя, а не взаимодействие общающихся). В современной газете обе эти функции - информационная и воздействующая, - освобождаясь от деформаций, все более выступают в своей основной роли - информирования и экспрессивности» [Дускаева 2006].

Рассмотрим специфику собственно информационного (новостного) и информационно-аналитического, или, как обозначают его некоторые исследователи [Тертычный 1998], [Сыроватская 2009], [Кардумян 2011] аналитического медиадискурса. Начнем с характеристики новостного медиадискурса.

С. Аллан выделяет несколько экстралингвистических факторов, формирующих функции и моделирующих в итоге жанровую установку новостей [Allan 2004: 3-4]:

1) новости как объект политической формации общества (функция формирования идеологических приоритетов власти);

2) новости как объект маркетинга (аудитория рассматривается при этом как потребитель информации, в том числе рекламной информации, сопровождающей выпуск новостей, в особенности в прайм-тайм);

3) новости как объект общественного мнения (инструмент формирования общественного диалога, рационально организованных дискуссий по наиболее актуальным вопросам развития социума, т.е. инструмент «публичности», Цffentlichkeit в терминологии Ю. Хабермаса).

Дж. Фиске определяет специфику этических и коммуникативных установок новостей как массмедийного дискурса следующими факторами [Fiske 2011: 280-283].

Он выделяет «объективность» как свойство новостного (информационного) дискурса, в частности, независимость от политики властей. В качестве важного ментального принципа формирования информационной журналистики он определяет «социальную ответственность», которая наиболее релевантна при формировании объективной картины мира (насколько эта «объективность» вообще возможна как прозрачное «окно в мир»). Далее он подчеркивает значимость популярности у аудитории (обеспечиваемой оперативным показом актуальных общезначимых социальных событий).

Важным критерием формирования новостного дискурса Дж. Фиске считает гендерное ранжирование аудитории - вовлечение мужской аудитории по преимуществу: аудитория разделяется на смотрящую новости (мужская) или смотрящую сериалы (женская), что особенно наглядно в вечерний прайм-тайм. В повседневном дискурсе это ранжирование выражено через дистанцирование: домозозяйки говорят о «моей» мыльной опере, противопоставляя ее «его» новостям («“my” soap opera in contrast to “his” news») [Fiske 2011: 280].

Нельзя не согласиться и с мыслью исследователя о том, что новости как дискурс формируются рядом конвенций, определяющих отбор событий для репрезентации. Понимание этих конвенций позволяет сформулировать идеологию ньюсмейкеров, отстаивающих позицию непредвзятости и объективности в отличие от «вымысла» развлекательных программ: на основе классического разделения «информации» и «развлечения», «фактов» и «фикций» моделируются «различные типы этики», режимы рецепции [Fiske 2011: 281].

Следует обратить внимание на то, что все теоретики СМИ, независимо от того, представляют ли они лингвистическое направление или исследуют жанры журналистики в рамках теории данной профессии, сходятся во мнении о социальной и коммуникативной моделируемости сообщений. Несмотря на декларируемую новостным телевидением и новостной прессой принцип объективности, прозрачного отображения фактов, момент интерпретации действительности является определяющим (см., напр.: [Негрышев 2012]. Он обоснован теми онтологическими и когнитивными противоречиями, которые связаны с высказываниями о реальности.

Поскольку новости фиксируют происходящее в мире в течение 24 часов, стремление к оперативности и точности вступает в конфликт с энтропией жизненного потока событий. Для контроля над действительностью новостные массмедиа разработали собственные форматы, которые, согласуясь с определенными фреймами социального сознания, позволяют управлять событиями, преобразовывать их в сегментированную, семантически релевантную и стилистически однородную информацию. Речь идет о «фреймизации» информационного контента согласно определенным ментальным, социальным, политическим, стилевым представлениям групп аудитории. Принцип фреймизации используется в западной теории масс-медиа начиная с 1970 гг. и в современных работах, как правило, не комментируется, термин используется «по умолчанию». Поясним: понятие «фрейм» здесь восходит к социологической теории И. Гофмана, согласно которой интерпретация социальной дйствительности осуществляется не стихийно, а в соответствии с диктуемыми социумом смысловыми рамками, «фреймами» [Гофман 2003]. Они и влияют на «конвенции» жанров, о которых пишут Дж. Фиске и другие медиа-аналитики.

Данный принцип фреймизации потока действительности по-разному обозначен в различных исследовательских школах, но признается всеми теоретиками СМИ. Так, например, В.А. Тырыгина пишет о селективности подхода к референциальному значению в зависимости от жанровых фреймов (новости, редакционная статья, интервью и пр.), или, в отечественной терминологии, конвенций.

Отбор происходит уже на уровне темы, предпочтительной для данного типа или жанра массмедийного дискурса. «В разных жанрах один и тот же фрагмент объективной реальности освещается под собственным специфическим углом зрения: высвечиваются одни стороны референтной ситуации и не попадают в поле зрения (намеренно игнорируются) другие, иными словами, каждому жанру заданы пределы предметной компетенции, выход за которые может означать вторжение на территорию другого жанра» [Тырыгина 2012: 251-252]. Дж. Фиске называет принцип отбора событий «стратегией сдерживания» (strategy of containment), обеспечивающей контроль над реальностью [Fiske 2011: 282].

Одна из важных для нашего исследования номинаций, связанных с жанровой природой новостей, является английское словосочетание «news value», определяемое в словаре коммуникативных терминов таким образом: «информационная ценность новостей, обусловленная их свежестью, своевременностью, злободневностью и оперативностью» [Землянова 2004: 117]. Наибольшей информативной ценностью обладают сообщения, касающиеся «острых конфликтных ситуаций» и «судеб известных людей» [Землянова 2004: 117].

Лингвистический анализ текстов репортажей и новостных блоков, должен учитывать превалирование «эффекта присутствия», интерпретационный компонент в первом случае и объективную модальность, «фактуальность» - во втором. Эти критерии влияют на стилистику текстов и на их речевую и жестово-мимическую подачу телеведущим.

Как пишет уже цитировавшийся нами выше британский исследователей новостной журналистики С. Аллан, «взволнованные декларации о том, что мы живем в перенасыщенном новостями обществе (news-saturated society), произносятся так часто, что рискуют превратиться в клише» [Allan 2004: 1]. И, тем не менее, автор приводит следом развернутый перечень всевозможных новостных жанров, реализуемых различными каналами СМИ, так что в востребованности данного формата в современном медиатизированном мире не приходится сомневаться: 24-часовые новостные ТВ-каналы (CNN, Euronews, BBC World News и т.п.); радиоканалы («news-talk radio», работающее по принципу «all news, all the time»); развлекательные новостные программы на телевидении («infotainment television»); ТВ-программы, основанные на реальных событиях («reality-based television programmes»); интерактивные информационные каналы, появившиеся вместе с цифровым новостным сервисом с («interactive info-channels with the advent digital news services»), новостные форумы в интернете, ежедневные газеты и журналы и пр. [Allan 2004: 1].

Обилие форм, технологий и методов подачи новостей свидетельствует о приоритете данного типа журналистской деятельности, но кроме того позволяет обнаружить общие методологические основания в моделировании новостного текста независимо от канала СМИ. Лингвистический анализ служит инструментом для выявления этих общих типовых принципов.

Новостная журналистика имеет самую длинную историю среди прочих жанров, а в ХХ-ХХI вв. она испытывает невиданный подъем. Демократизация западного общества, установка на открытость, публичность, кроме того, формирование «массового общества», в котором устранена жесткая наследственно-сословная стратификация, свойственная традиционным обществам прошлого, - все эти факторы повлияли на повышение популярности информационных сервисов (новостные агентства, новостные телеканалы, пресса и радио). Информационные жанры выработали целый ряд стилистических, композиционных, коммуникативных критериев, позволяющих отличать их от аналитических и художественно-документальных или художественно-публицистических.

В целом, эволюция информационной журналистики в ХХ в. двигалась по пути от письменной речи (пресса) к устной аудиальной (радио) и к визуально-аудиальной, представляемой телевидением. При этом обратим внимание, что в телевизионной журналистике развитию и технологическим трансформациям подверглись не только собственно вербальный компонент (текст, все более сближающийся с формами устной речи), но и способы презентации текста - от черно-белого изображения, транслируемого маленьким экраном, к цветному цифровому изображению высочайшего качества, к мультиэкрану и мультимедийным технологиям, к различным медиатехнологическим «приложениям», сопровождающим пользователя гаджетов и позволяющим ему в любой момент подключаться к медиасреде.

Семантический аспект информационного медиадискурса связан, в первую очередь, с установкой высказывания на «объективность», сохраняющей статус «профессионального идеала» новостной журналистики [Allan 2004: 22]. Поэтому одно из определяющих лингвистических качеств новостного высказывания - это его прямая соотнесенность с референциальной составляющей означаемого, минимально искаженное коннотационными «помехами» отображение предмета. В теории повествования -- это качество называется «фактуальность» и сопровождается такими атрибутами, как имперсональность, нейтральная точка зрения, минимализм речевых средств (см.: [Женетт 1998: 60-281]).

В категориях коммуникативного анализа языка новостной текст может быть охарактеризован через параметры «модальности факта» и отнесен к типу «фактивного высказывания»: в его основе лежит «презумпция» соответствия действительности [Шатуновский 1995: 158] (ср. также понятие «информационной насыщенности» высказывания, выдвигаемое А.В. Олягичем и связываемое с реализацией категорий «точности» / «приблизительности») [Олянич 2004: 136-149]. Когнитивно-коммуникативными условиями «фактивного высказывания» являются, по утверждению И.Б. Шатуновского, следующие: 1) адресат считает, что адресант располагает верными сведениями по данному вопросу; 2) адресат «безусловно доверяет искренности, правдивости» адресанта [Шатуновский 1995: 159].

Итак, новостная коммуникативная установка, формирующая семантику и прагматику текста, состоит в предельно объективном отображении предметной ситуации. Как пишет А.А. Тертычный, специфика информационных жанров состоит в устранении речевых сигналов субъективности. В задачи жанра новостной заметки входят: 1) краткость; 2) оперативность реагирования на события; 3) отсутствие стилистических маркеров авторской оценочности; 4) новизна, т.е. превышение объема неизвестного для аудитории над уже известным положением вещей (в категориях коммуникативного членения синтаксиса можно охарактеризовать этот критерий как обязательную актуализацию ремы на фоне темы). Главная коммуникативная задача новости - «сигнализирование» о существовании (или отсутствии), основных чертах какого-либо явления, события, человека, проблемы» [Тертычный 2006: 34].

Таким образом, семантика «истинности», «достоверности» лежит в основе высказываний новостного типа. Это условие влияет на все уровни реализации новости как текста и как дискурса, т.е. в коммуникативном пространстве общения журналиста и аудитории.

Референциальная типологизация лексики соответствует тематической рубрикации новостей: бизнес, политика, общество, культура, технологии, спорт, погода. Информационные жанры, претендующие на максимальную доступность и понимание максимальной аудиторией, отличаются селекцией лексики общеупотребительного языка. Ранжирование словарного состава одинаково исключает использование узкоспециализированной терминологии (за исключением новостей по науке и технологиям, где термины поясняются вербальным или аудио-визуальным контекстом, или краткими уточнениями), и вульгаризмов, жаргонизмов, т.е. маргинальной сниженной лексики. Сообщения, передающие информацию о специфических областях деятельности (фундаментальная наука, искусство, экономика), за счет устной манеры подачи, обилия общелитературной лексики и простоты синтаксических конструкций приобретают коммуникативную убедительность. Для новостей политической международной тематики характерно использование точной статистической информации, что должно вызвать доверие к информации и позволить избежать прямых оценок событий.

Необходимость популяризации контента влечет за собой ассимиляцию фактуальным дискурсом стилистических, композиционных, лексических канонов текстов фикциональных, что в итоге служит конвергенции информационного и развлекательного дискурса в «инфотейнмент» [Allan 2004; Больц 2011]. Интересное лингвистическое явление, которое мы связываем с активно происходящей в СМИ конвергенцией, гибридизацией жанров и стилей («инфотейнмент», реалити-шоу как гибрид документального и фикционального дискурса и пр.), можно наблюдать в приеме введения в популярные тексты наукообразного стиля и научных, а подчас и псевдонаучных выкладок, сопровождающихся использованием графиков, диаграмм, использованием специализированной лексики.

Таким образом, основные тенденции формирования семантики в новостных текстах следующие:

1) преобладание безоценочной общеупотребительной лексики;

2) наличие специальной лексики в популярных сообщениях и метафорической, экспрессивно-окрашенной лексики - в специализированных рубриках (технологии, наука, медицина);

3) обилие числительных и топонимической лексики характерно для сообщений об экономике и спорте, что связано с квантитативной доминантой в данной области семантики;

4) конвергенция функциональных стилей - официально-делового, научного, научно-популярного, публицистического, развлекательного;

5) для текстов о культуре и искусстве характерно более активное использование экспрессивной лексики или лексики с эмотивной семантикой, чем для остальных сообщений.

В качестве особенностей грамматических средств новостных текстов следует назвать такие, как:

1) количественное преобладание глаголов и существительных (что мотивировано установкой на отображение референциального значения при минимизации участия коннотативной семантики, репрезентируемой прилагательными, наречиями);

2) в использовании местоимений доминирует 3-е лицо (установка на объективность);

3) в области глагольных категорий доминирует изъявительное наклонение (установка на фактуальность, элиминирование форм субъективной модальности);

4) увеличение числа прилагательных и наречий характерно для текстов с более высоким эмотивно-экспрессивным модусом (тексты о спорте, культуре и искусстве), а также для репортажей.

Таким образом, данный теоретический обзор позволяет выявить специфику информационного (новостного) медиадискурса: она состоит, как будет показано ниже, в усилении аналитического начала, конвергенции с аналитическим типом журналистики. Рассмотрим его особенности на материале русского делового медиадискурса. Если для популярной («глянцевой», «желтой») прессы характерна конвергенция фактуальности и развлекательного контента (см. выше: «инфотейнмент»), то для исследуемой нами дискурсивной формации свойственна конвергенция фактуальности и аналитики (хотя в популярных версиях деловой прессы - типа журналов «Секрет фирмы» и «Деньги» - можно отметить некоторую степень проникновения развлекательной стратегии). В деловой прессе новости моделируются с привнесением аналитического компонента: эксплицированных процедур анализа, прогнозирования, сравнения, синтеза; субжанра «комментарий эксперта»; имплицитной языковой оценочности; вынесения суждения в рамку текста - заголовок, финал. Таким образом, в деловом медиадискурсе новостные блоки обладают как качествами «информационного», так и «аналитического» дискурса.

В американской и английской журналистике данный смешанный жанровый формат получил название «news-feature» («новостная история»), т.е. тип медиатекста, соединяющий функции «новости» (информационный медиадискурс) и «статьи» (аналитический медиадискурс): жанр «news-feature» «создан не для описания отдельных событий, а тенденций, которые увидел журналист за этими событиями» [Колесниченко 2008: 31]. В соотнесении с западной системой мессмедийных жанров и дискурсов, наша проблематика «информационного» и «аналитического» компонентов соотносима с «событийными» и «комментарийными» жанрами: вторая группа предполагает элементы «логического анализа» (см. подробно: [Рэндалл 1998] [Добросклонская 2008], [Колесниченко 2008], [Тырыгина 2008]).

В изученном нами материале газет «Коммерсантъ», «Ведомости», «РБК-daily», «Экономика и жизнь», журналов «Деньги», «Секрет фирмы», «Эксперт», «D'» уровень аналитизма новостного дискурса различается. Так, для «Коммерсанта», «Ведомостей», «РБК-daily» характерен более традиционный тип новостного текста - в парадигме информационного медиадискурса. Это подтверждается столь типичной характеристикой, как обилие глагольных конструкций в заголовках:

Ср.:

«Коммерсантъ» (2000-2014):

«Лужков остался без своего прокурора» (14.01.2000)

«Михалков судится за запах» (27.01.2000)

«Таможенники воруют все больше» (26.02.2000)

«Бразилии устроили Вудсток» (17.01.2001)

«Калининград перейдет на китайский» (12.02.2001)

«Солдаты Сталинграда встретились с Сталиным» (04.02.2002)

«У милиционера украли новорожденного сына» (26.05.2003)

«Отрапортовали Шекспиром» (17.01.2008)

«Сборную России подвели ноги» (11.02.2012)

«Рубль крепко стоит на налогах» (26.01.2013) и т.п.

Из новостной текстовой выборки за 2000-2014 гг. 75% заголовков грамматически построены как глагольная конструкция с элементами предложно-именных конструкций (как правило, все они входят здесь в состав полного предложения), 10% - в комбинации назывных и глагольных конструкций (напр.: «Электронная мера наказания: Участь заключенных смягчат кандалами от Евросоюза», «Поисковик-затейник»: Googgle меняет расклад сил на российском рынк контекстной рекламы и т.п.) и лишь 15% - как назывные конструкции (напр.: «Могила неизвестного боеприпаса», «Торжественные нефтпроводы», «Капитал дальнего плаванья», «В обстановке взаимного необниманья», «Карпостроительная корпорация» и т.п.).

Аналогичные результаты получены при анализе грамматических конструкций заголовков в газете «РБК-daily» (2003 Газета основана в 2003 г.-2014): 65% - глагольные конструкции, 25% - назывные, 10% - прочие.

Журнал «Ъ-Деньги» (2000-2014)

Заголовки с глагольными конструкциями составили всего лишь 20%, с назывными - 70%, другие (конструкции с числительными; вопросительные и пр.) - 10%. Подавляющее большинство заголовков - назывные конструкции - основано на прагмасемантическом кодировании Анализ прагмасемантического аспекта рамочных компонентов деловых медиатекстов см. в Главе 2. метафорической картины мира, нередко - с элементами языковой игры, иронии, остроумной провокации, а не чистом «информировании». Это свидетельствует об ослабленности как информативного, так и аналитического компонента в пользу «развлекательного». Ср.:

«Посудное дело» (2000. №3 (256))

«Русский человек на дефиле» (2000. №5 (258))

«Дым образцового содержания» (2000. №24 (277))

«Политэкономия от лукавого» (2001. №8 (312))

«Эпидемия чипа» (2002. №7 (362))

«Возвращение блудного капитала» (2002. №24 (379))

«Харакири по-английски» (2003. №7 (412))

«Волосатый рейс» (2004. №24 (79))

«Чинно-следственные связи» (2004. №31 (486))

«Клятва Айболита» (2005. №12 (517))

«Исподняя инженерия» (2005. №21 (526))

«Хождение за три буквы» (2005. №48 (553))

«Парфюмерия на марше» (2007. №50 (657))

«Притеснение по деловому признаку» (2010. №9 (766))

«От педали до радости» (2011. №19 (826))

«Гадание на платежном балансе» (2012. №27 (884))

«Суеверные фонды России» (2013. №5 (913))

«Кредиты пуще неволи» (2014. №36 (994)) и т.п.

Аналогичное по пропорциям соотношение «информационного» и «развлекательного» компонентов в семантике заголовков наблюдается в заголовках другого журнала ИД «Коммерсантъ» - «Секрет фирмы» (нами проанализированы материалы с момента основания журнала в 2002 г. до 2014 г.). Симметрично распределено количество глагольных и назывных конструкций в структуре названий новостей и аналитических текстов газеты «Ведомости» (2000-2014): 40% принадлежит назывным, 45% - глагольным, 15 - другим конструкциям.

В заголовках журнала «Эксперт» (2000-2014) наблюдается следующее соотношение грамматических констукций: в новостной рубрике «Повестка дня» преобладают глагольные конструкции, в основном корпусе журнала, представленного на 90% объемистыми аналитическими статьями, на 10% - эссе и рецензиями, преобладают назывные конструкции (около 70% от общего количества проанализированного материала См. Приложение.), нередко в качестве названия используются предложения с ценностными суждениями, прагмасемантикой императива, инструктивной прагматикой, риторическим вопросом (напр.: «Лучше быть программистом, чем инвестором»; «Инвесторы не должны быть жадными»; «Для себя не жалко»; «Отодвинем старость подальше»; «Всё в контейнеры!»; «Как приручить стройкомплекс»; «Как доехать до края залива»; «Будет ли кризис?», «Почему ВВС никогда не будет “английским НТВ”», «Почему в Азии любят русскую технику», «Мочить в сортире или в зародыше?» и т.п.).

Равномерное распределение различных грамматических и синтаксических конструкций выявлено в заголовках журнала «D'» и газеты «Экономика и жизнь»: в этих изданиях отсутствует доминирование какой-либо одной модели заголовка. Можно констатировать еще одну особенность, сближающую «Эксперт» и «Экономику и жизнь»: в этих СМИ довольно часто употребляются заголовки-суждения, в которых представлены модели риторических вопросов, высказываний с интенцией выбора, инструкции, морального резюме, обыграны прецедентные тексты и т.п., что свидетельствует о более явно, чем в других исследуемых изданиях, выраженной аналитико-оценочной позиции. Ср.:

«Эксперт»

«Аппетит уходит во время еды» (2000. №8 (221)) (антонимическая игра с прецедентным текстом: «Аппетит приходит во время еды»);

«Банкрот по собственному желанию» (2002. №17 (324)) (апелляция к прецедентному тексту массовой культуры - советскому фильму «Влюблен по собственному желанию»);

«Фуфло побеждает зло» (2003. №42 (295)) (ироническое обыгрывание прецедентного микротекста «добро побеждает зло»);

«Как приручить стройкомплекс» (2006. №11 (505)) (инструктивный дискурс);

«Инопланетяне или оккупанты?» (2009. №8 (647)) (высказывание с интенцией выбора);

«Искать идентичность уже поздно» (202. №11 (794)); «Скучно, патриотично, дорого» (2013. №44 (874)) (моральное резюме);

«Зачем нам нужна сила Сибири» (2014. №37 (914)) (риторический вопрос) и т.п.

«Экономика и жизнь»

«Особенности национальной экономики» (16.03.2000); «Особенности национальной теневой экономики» (08.03.2001) (апелляция к прецедентному массовому тексту - циклу кинофильмов «Особенности национальной охоты» и т.д.);

«Лучший тайм мы уже отыграли» (18.01.2001) (апелляция к прецедентному тексту массовой культуры - строчке советской песни «Первый тайм мы уже отыграли…»);

«Деловая честь смолоду» (06.03.2003) (апелляция к русской поговорке, известной по роману А.С. Пушкина «Капитанская дочка»: Береги платье снову, а честь - смолоду);

«Одному щи жидковаты, другому - бриллианты» (12.04.2001): апелляция к паремии;

«Совесть спит, когда алчость бодрствует» (17.10.2002), «Оценки выставит жизнь» (24.10.2002), «По какому рецепту лечить экономику»;

«Ценные бумаги: будет ли легкой амнистия?» (04.12.2003);

«Картхолдер стране не товарищ» (23.03.2007) (апелляция к поговорке «Гусь свинье не товарищ») и т.п.

«Это вам не хоккей» (28.05.2008) (ценностное суждение)

«Соберите документы и приходите за деньгами» (07.06.2013) (инструктивный дискурс)

Из приведенных данных можно заключить, что классическая новостная коммуникативная установка преобладает в новостных текстах газет «Коммерсантъ» (рубрика «Коротко»), «РБК-daily», «Эксперт» (рубрика «Повестка дня»); в журналах «Деньги» и «Секрет фирмы» наблюдается конвергенция развлекательной и информационной установок, а в газете «Ведомости» сохраняется баланс между информированием, развлечением и аналитикой.

Рассмотрим организацию информационного дискурса на уровне основного текста новости. Проанализируем по одному из текстов каждого издания, исходя из презумпции стереотипности формата: каждое СМИ моделирует тексты одного жанра по единому стандарту (общность конвенциональной установки), в особенности, если речь идет об информационном медиадискурсе, претендующем на «объективность».

«Коммерсантъ» (25.12.2006): «Гостей пригласили на огонек: лайнер «Адмирал сгорел во время корпоративной вечеринки» (Алексей Соковнин). Это образец новости с «комментарием», т.е. развернутый текст информационно-аналитического типа, превышающий стандартный объем заметки. Новостные заметки ранжируются в данном издании на классические «новости» (рубрика «Коротко») и развернутые новости с «комментарием» (рубрика «Подробно»). Если первый тип представлен во всех информационных СМИ, то второй вариант характерен именно для информационно-аналитического дискурса - для аналитических СМИ (в терминологии теории журналистики).

Важными частями текста традиционно считаются заголовок и лид - элементы композиционной «рамки». Рамка является презентационной частью новости или статьи, или текста другого жанра. Она выполняет «информативную» и одновременно функцию установления контакта с адресатом - «контактную» [Колесниченко 2008: 114]. Ее коммуникативная значимость значительно выше, чем значимость основного текста. Вероятность прочтения заголовка - «более 90%, поскольку глаз автоматически замечает на полосе все слова, написанные крупным шрифтом» [Там же]. Особенно высокую коммуникативную значимость заголовок приобретает в онлайн-пезентациях масс-медиа, структурированных таким образом, что читатель видит лишь заголовки с фотографиями и выбирает, что читать, в зависимости от эффективного или неэффективного воздействия названия текста. Под «лидом» (от англ. lead, lede - вводная часть) в теории журналистских жанров понимается «первый абзац текста, выделенный жирным шрифтом», задача которого состит в том, чтобы «удержать» читателя, побудить его «продолжить чтение» [Там же]

Рамка текста - заголовок и лид - выдержаны в типично новостной прагматике: доминирует семантика действия, событийности (глагольные конструкции в прошедшем времени; топографические и хронологические лексические маркеры, реализующие интенции достоверности и оперативности; констатирующая интонация). Лид представляет собой сжатую версию события и мог бы быть классической новостной «заметкой» (определения жанра «заметка» как самого лаконичного, лишенного оценочности информационного жанра см в работах: [Грабельников 2001], [Колесниченко 2008], [Лазутина 2004].

«В ночь на субботу сгорел пришвартованный у берега Клязьминского водохранилища на 7-м километре Дмитровского шоссе круизный лайнер “Адмирал”, переоборудованный в развлекательный комплекс. Пожар начался во время фейерверка, который устроили участники двух корпоративных вечеринок. В огне погиб работник развлекательного комплекса. Участники вечеринок не пострадали».

Но далее идет основной текст, превышающий объем лида в 6 раз: в нем развертывается текст с элементами комментирования, анализа расследуемого происшествия. Текст содержит подробные факты о событии, включая квантитативную информацию («15 пожарных расчетов», «350 участников вечеринки» и пр.). Об аналитизме свидетельствует построение текста как «расследования», с необходимым привлечением «очевидцев» и «экспертов», комментарии которых передаются с помощью вводных конструкций «по словам очевидцев», «как выяснилось», предложениями с апелляцией к авторитету («Свидетель пожара сообщил по телефону…»; «Следователи не исключают, что…»; «В МЧС и прокуратуре отмечают, что…»; «пожарные сообщили о том, что…»). В целом новость построена как повествование о событии (нарратив) с элементами аналитической реконструкции события, а также прогнозирования (что, если бы…): «если бы сигнал о помощи поступил сразу, пламя локализовали бы не в 5.50 утра, когда уже обвалилась верхняя палуба, а намного раньше». Автор текста Алексей Соковнин избегает личной оценки освещаемого события, дистанцируясь от него и облекая все мнения, «комментарии» в «чужие» персонализированные высказывания («следователи», «свидетель», «пожарные»).

Журнал «Деньги» (2012. №23 (880)): «Водители вздохнут свободнее» (Дмитрий Полонский). Под таким заголовком размещен информационный обзор - блок из 10 кратких заметок в статистических данных. Название связано с темой первой новости (обсуждение возможной отмены положения от 4.08.2010 о нулевой норме алкоголя для водителей). Имеются характерные для информационного дискурса отсылки к источникам, авторитету эксперта, а также графическая аналитика (таблица, позволяющая сопоставить цену батона в супермаркетах мира). Это образец классического информационного дискурса См. Введение..

Отступление от классической информационной установки на безоценочную констатацию можно обнаружить в новостной заметке о культуре: «250 шедевров» (Деньги. 2005. №39 (544)). Текст содержит лексику с оценочными коннотациями: «амбициозный и дорогостоящий проект», «рекордные 4,5 млн долл», «удивительная выставка», «агрессия», «навязать иностранцам иную систему ценностей». Эти маркеры эксплицитной оценки смещают прагматику дискурса с информационной к аналитической и развлекательной.

Журнал «Секрет фирмы» (2014. №3 (340)): «Дорогая передача: Как компания MoneyMan выдает онлайн-кредиты» (Сергей Кашин). Это образец развернутой, аналитической новости. Текст рассказывает об одном из банковских продуктов, выпуск которого успешно налажен компанией MoneyMan. Коммуникативная цель автора - не только и не столько информирование о продукте и компании, сколько изучение и экспликация условий, прогнозирование последствий развития данного явления, т.е. анализ явления, в отношении которого рассматриваемый единичный объект является «казусом». Об аналитической установке свидетельствует измененная в сравнении с классической рамка - лид: он сформулирован как проблемный («Как новичку выйти на рынок, где уровень конкуренции зашкаливает? Компания MoneyMan первой в России научилась выдавать микрозаймы в интернете и теперь растет больше чем на 500% в год»). Лид содержит явные элементы суждения, что противоречит чисто информативным задачам: так, вместо нейтрального «компания… выдает микрозаймы» автор выбирает глагольную конструкцию со словом «научилась» («научилась выдавать»). Так имплицитно вводится положительная оценка объекта: если научилась, значит, обладает высоким профессионализмом, ей можно доверять и т.п. Позитивное отношение к объекту референции поддерживается также эксплицитно - «первой в России», а также в конце лида - в виде объективной информации: «растет больше чем на 500% в год».

Далее по мере развертывания текста, превышающего объем стандартной новостной заметки (около 1000 знаков с пробелами) втрое, нейтральное информирование регулярно дополняется оценочно-аналитическими элементами. Например, констатация «В стране не было ни одной компании, которая кредитовала бы клиентов онлайн», вынесенная в сильную позицию - начало абзаца, - усиливает позитивную оценку объекта как уникального, единственного в своем роде. Элемент объективной аналитики, основанной на сопоставлении точных данных и резюмировании результата, содержится в финальной цитате текста (приводится мнение эксперта): «Доля просроченных кредитов держится в рамках 16-17%. Это, конечно, больше цифр, привычных банкирам, которые занимаются потребительским кредитованием (7-9%). Но разница покрывается повышенной маржой». Доверие читателя достигается не только стратегией достоверности - наличием статистических данных и объективным представлением разных сторон конкурентной ситуации (микрофинансовые организации / традиционные банки), но и использованием финансового термина («маржа»): такой тактический прием служит цели идентификации самого автора текста как «эксперта» в освещаемой теме. Таким образом, рассмотренная новость с комментарием является образцом конвергенции информационного и аналитического компонентов медиадискурса.

Многочисленные образцы новостей, еще более тесно сближающихся по своим целям, стратегиям и тактикам с аналитической статьей, содержит газета «Ведомости». Рассмотрим характерный пример.

«Ведомости» (19.03.2003): «Нефтяники приценятся к Petrom» (И. Хренников). Заголовок сконструирован как «новостной»: в нем реферируется единичный факт - предмет «новости», так называемый «информационный повод». Текст содержит рассказ о «форсировании» приватизации «крупного национального нефтегазового концерна Petrom» правительством Румынии. Дискурс фактографичен (цифры, события, лаконичная констатация, хронологические маркеры). Между тем в ход фактуального развертывания дискурса регулярно инкорпорируются элементы аналитики: апелляция к комментариям экспертов (персонализированных и анонимных), синтезирование представленных мнений в виде их резюме в финальном абзаце текста.

В информационно-аналитическом формате выдержаны также новостные тексты с комментариями в газете РБК-daily (ср.: «Беглый олигарх Курченко выпал из списка Forbes» // 11.03.2014), в журналах «Эксперт», «D'», газете «Экономика и жизнь».

Таким образом, рассмотрение особенностей новостного дискурса в деловой прессе позволяет говорить о заметной конвергенции информационного и аналитического компонентов прагматики. Если в новостных текстах в обозначенном симбиозе доминирует «информационное», то в жанрах аналитической статьи и аналитического интервью преобладает «аналитическое» начало.

Информационно-аналитический медидискурс отличается от классического «информационного» медиадискурса целым рядом ключевых задач, в первую очередь - прагматической установкой. Сформулируем основные типологические признаки информационно-аналитического медиадискурса, опираясь на методологические и историко-журналистские факторы и конкретизируем их далее.

В информационно-аналитическом медиадискурсе коммуникация строится по принципам:

1) абстрагирования адресанта от личной (субъективно-эмоциональной) сопричастности содержанию сообщения (в отличие от художественно-публицистического дискурса);

...