Размещено на http://www.allbest.ru/

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Уральский государственный педагогический университет»

На правах рукописи

10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Диссертация

на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Сопоставительное исследование метафорических моделей в русскоязычных и англоязычных романах В.В. Набокова

Прокопьева А.А.

Екатеринбург - 2006

Содержание

Введение

Глава 1. Теоретические основы исследования метафорического моделирования в произведениях В.В. Набокова

1.1 Идиостилевые особенности как основа изучения метафор в творчестве В.В. Набокова

3.1 Метафоры, объединенные сферой-источником (source domain)

3.2 Метафорические модели, объединенные сферой цели (target domain)

3.3 Метафоры синестезии

Глава 4. Трансформации внутренней структуры метафоры при переводе

4.1 Теоретические основы перевода метафоры в отечественном переводоведении

4.4 Способы метафорических трансформаций в произведениях В.В. Набокова

1. Концептуальная метафора весьма распространена в произведениях В.В. Набокова и является одним из основных средств концептуализации и категоризации действительности, формируя специфическую картину мира писателя.

2. Сопоставительный анализ метафорического словоупотребления позволил выделить универсальные доминантные метафорические модели, характерные для всего творчества писателя в целом. К таким моделям относятся, прежде всего, модели со сферой-источником «ЧЕЛОВЕК» и «ПРИРОДА».

3. Структура метафорической системы В.В. Набокова в русском и английском языках достаточно однородна. Некоторые различия наблюдаются на уровне фреймово-слотовой структуры и обусловлены различиями в конвенциональных метафорических моделях исследуемых языков.

4. Существуют специфические особенности перевода метафор в зависимости от их принадлежности к основным типам (конвенциональная, креативная, онтологическая, структурная или ориентационная).

5. В произведениях В.В. Набокова имеются регулярные переводческие соответствия между доминантными метафорическими моделями русского и английского языка.

Структура диссертации обусловлена выполняемыми задачами исследования и отражает основные этапы и логику развития. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы, списка словарей и справочников и приложения.

В первой главе изложены основные этапы исследования творчества В.В. Набокова, а также современное состояние идиостилевых исследований писателя в литературоведении. Особое внимание уделяется стилевому своеобразию прозы В.В. Набокова и использованию метафоры, как основного приема. Когнитивные основы исследования составляют описания понятия метафоры, основных направлений исследования метафоры, методики описания и классификации метафорических моделей на основе теории когнитивной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона. В последующих параграфах определяется значимость теории перевода, основные этапы ее развития. Кроме того, большое значение для дальнейшего исследования представляют методы передачи метафор в художественных текстах (с использованием достижений когнитивной лингвистики), а также особенности переводов и автопереводов В.В. Набокова.

Во второй главе представлена структура метафорических моделей, обнаруженных в русскоязычных произведениях В.В. Набокова, а также сопоставительный анализ русскоязычных моделей и их переводов на английский язык на примере автоперевода и перевода, выполненного Д.В. Набоковым.

Третья глава посвящена метафорическим моделям, выявленным в англоязычных произведениях писателя, в сопоставлении с переводами данных моделей на русский язык на примере автоперевода и перевода, выполненного профессиональным переводчиком С.Б. Ильиным.

Четвертая глава рассматривает основные способы перевода метафор в произведениях В.В. Набокова на основании когнитивного подхода и трансформационной теории перевода.

В заключении производится окончательный анализ материала, делаются выводы по проведенному исследованию, а также намечаются перспективы дальнейших исследований в данном направлении.

Список литературы, состоящий из 200 источников, включает исследования, имеющие большое значение для настоящей диссертации.

Глава 1. Теоретические основы исследования метафорического моделирования в произведениях В.В. Набокова

1.1 Идиостилевые особенности как основа изучения метафор в творчестве В.В. Набокова

Владимир Владимирович Набоков - один из крупнейших мастеров слова ХХ века. В силу уникальности своего положения писатель сумел сделать внушительный вклад как в русскую, так и в американскую литературу, сумев стать одним из первых (если не единственным) «русским писателем-космополитом ХХ века». Сам Набоков определял свое положение следующим образом: “I am an American writer, born in Russia and educated in England where I studied French literature, before spending fifteen years in Germany” («Я американский писатель, родившийся в России, получивший образование в Англии, где я изучал французскую литературу, перед тем, как провести пятнадцать лет в Германии») (В.В. Набоков, 1997: 152).

Необычность литературного наследия писателя, заключающаяся в том, что В.В. Набоков с одинаковой виртуозностью создавал произведения на двух языках - английском и русском, а также с легкостью переводил свои романы, определяет и особенности его исследования. Вопреки прогнозам самого Набокова, утверждавшего, что ему «трудно представить себе режим, либеральный ли или тоталитарный, в чопорной моей отчизне, при котором цензура пропустила бы “Лолиту”» (В.В. Набоков, 1994: 474), и самый скандальный роман писателя, и другие, более «традиционные» его произведения довольно быстро достигли России, и вызвали необычайный, непрекращающийся интерес. Первые романы В.В. Набокова на русском языке появились в нашей стране в 1988 г. в издательстве «Художественная литература»; после чего поток изданий, переизданий, сборников, собраний сочинений В.В. Набокова уже не иссякал, а пик популярности писателя пришелся на начало 90-хх годов, когда его романы издавались по всей стране, и даже в ближнем зарубежье.

Помимо собственно произведений Набокова, в России появилось также немало трудов о Набокове, в которых описывались формальные и проблемно-тематические аспекты произведений В.В. Набокова. Здесь следует упомянуть работы В. Александрова, Н. Анастасьева, А. Аппеля, Г. Барабтарло, Д. Бартона Джонсона, Б. Бойда, Н. Букс, С. Давыдова, А. Долинина, М. Кутюрье, А.М. Люксембурга, К. Проффера, В.П. Старка, П. Тамми, Г. Шапиро. Тем не менее, количество работ, посвященных анализу технической стороны творчества автора, относительно невелико: это книга К. Проффера «Ключи к "Лолите"» (1968), исследования П. Тамми «Проблемы поэтики Набокова» (1985) и М. Кутюрье «Набоков, или Тирания автора» (1993), труды по анализу стилистики В.В. Набокова, принадлежащие Дж. Т. Локрантц (1973), и Ю. Боденштайну (1977). Кроме того, большинство исследований проводилось западными учеными на материале англоязычных романов писателя, а русскоязычная часть наследия В.В. Набокова до сих пор недостаточно исследована. Это определяет актуальность настоящего исследования, которое проводится на основании когнитивной парадигмы.

Изучение творчества В.В. Набокова в современном литературоведении

Количество работ, посвященных исследованию творчества В.В. Набокова, непрерывно увеличивается. В настоящее время В.В. Набоков - писатель с мировой известностью, что обусловливает обширную географию исследований его творчества: Франция, Германия, Англия, Новая Зеландия, Канада, Польша, Финляндия. В США вышли десятки книг, проведены многочисленные исследования, написаны сотни статей и диссертационных работ, посвященных творчеству В.В. Набокова, издаются специализированные журналы “The Nabokovian” и “Nabokov studies”. Наиболее полный список литературы о Набокове содержится в недавно изданном библиографическом перечне «В.В. Набоков: Библиографический указатель литературы, опубликованной на рус. яз. в СССР, России, странах СНГ и гос. Балтии» (2001), который был составлен Г.Г. Мартыновым. Этот список насчитывает 2513 единиц печатных изданий, опубликованных с 1923 по 2000 год. Список работ о В.В. Набокове на русском языке, составленный М. Маликовой можно найти по следующему адресу:

Одной из самых первых работ о В.В. Набокове стала книга З.А. Шаховской «В поисках Набокова» (1991). З.А. Шаховская была лично знакома с В.В. Набоковым, и в ее книге воспоминания о встречах с писателем сочетаются с рассмотрением некоторых мотивов его творчества.

Один из самых известных исследователей, В.Е. Александров в своей книге «Набоков и потусторонность: метафизика, этика, эстетика» (1999) проводит детальный анализ русскоязычной и англоязычной прозы В.В. Набокова, на основе которого делает вывод о необычайной значимости понятия «потусторонность» для всего творчества писателя (В.Е. Александров, 1999: 8). В.Е. Александров приводит следующее высказывание В.В. Набокова о литературном творчестве, определяющее его эстетические позиции: «самый лучший читатель - это эгоист, который наслаждается своими находками, укрывшись от соседей… Чем больше людей читают книгу, тем меньше она понята; похоже, распространяясь, истина испаряется» (В.В. Набоков, цит. по. В.Е. Александров, 1999: 18).

Монография Норы Букс, французской исследовательницы творчества В.В. Набокова, «Эшафот в хрустальном дворце» (1998) посвящена исследованию русских романов В.В. Набокова. Н. Букс предлагает различные индивидуальные версии прочтения каждого романа писателя.

Карл Р. Проффер, автор исследования «Ключи к “Лолите”» (2000), рассматривает в своей книге наиболее известный и наиболее скандальный роман В.В. Набокова, предлагая свои решения множества головоломок, спрятанных в романе. Вот как определяет К. Проффер качества идеального читателя Набокова: «…тот, кто берется за чтения автора-садиста вроде Набокова, должен иметь под рукой энциклопедии, словари и записные книжки, если желает понять хотя бы половину из того, о чем идет речь» (К. Проффер, 2000: 17). В своей работе Проффер попытался облегчить задачу читателя, разрешив ряд загадок «писателя-садиста Набокова».

Оригинальная версия философии В.В. Набокова содержится в книге «Случайность, ирония и солидарность» (1996) Ричарда Рорти. Автор приводит идеи о даре В.В. Набокова, его идеологии, этике и эстетике.

Максим Д. Шрайер исследует творчество В.В. Набокова в книге «Набоков: Темы и вариации» (2000), предлагая свое понимание произведений писателя. Книга М. Шрайера - это сборник статей и заметок, отличающихся друг от друга и по тематике, и по формально-жанровым принципам, освещающих различные аспекты творчества писателя. Например, в главах «Набоков и Чехов: от "Дамы с собачкой" к "Весне в Фиальте"» и «Набоков и Бунин: поэтика соперничества» проводится сравнительно-сопоставительный анализ творчества этих писателей, а глава «Одиннадцать заметок о рассказах Набокова» представляет собой разбор образчиков «малой прозы» В.В. Набокова, опубликованной как на русском, так и на английском языке (The Stories of Vladimir Nabokov. N.Y.: Vintage Books, 1997).

Кроме собственно стилистических и литературоведческих исследований, существует множество работ, приводящих биографические данные В.В. Набокова, и зачастую использующих биографию писателя как основу исследования его творчества.

Среди биографий В.В. Набокова особенно выделяется монументальный труд новозеландского исследователя Брайана Бойда, признанного лучшим биографом писателя. Б.Бойд написал биографию В.В. Набокова в двух томах, первый из которых (Vladimir Nabokov: The Russian Years. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1990) описывает детство и юность Набокова в России, а также эмигрантские годы: учебу в Кембридже, жизнь в Берлине, вплоть до 1940 года, когда Набоковы покинули Европу.

Второй том (Vladimir Nabokov: The American Years.Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1991) содержит информацию о жизни В.В. Набокова в Америке и последних годах его жизни, проведенных в Монтрё, в Швейцарии.

Б. Бойду удалось исправить недостатки первой биографии В.В. Набокова, написанной Эндрю Фильдом при жизни писателя, которая была, по словам Б. Бойда, «чудовищно неточна» и «пестрела следами завистливого соперничества, безосновательными предположениями и невероятными ошибками» (Б.Бойд, 2002).

В своей биографии Б. Бойд следующим образом охарактеризовал личность писателя: «Набоков всегда был одиночкой, и любой рассказ о его жизни должен сосредоточиться на загадке его личности и на том, как она проявляется в искусстве. Три характерные особенности сразу бросаются в глаза… Он всегда отказывался приглаживать свои вкусы и свои критические мнения в угоду времени и ненавидел всяческие объединения, обобщения, условности - ненавидел все, кроме индивидуального и независимого» (Б. Бойд, 2001: 13).

Следует особенно отметить книгу Стейси Шифф «Вера (Госпожа Набокова)», посвященную не самому писателю, а его жене Вере Евсеевне Набоковой (Слоним), сыгравшей немаловажную роль в жизни В.В. Набокова.

На фоне произведений зарубежных авторов, посвященных исследованию В.В. Набокова, работы российских исследователей выглядят довольно скромно, что объясняется длительным запретом идеологической цензуры на произведения В.В. Набокова, недоступностью самих романов писателя, а также теоретических работ, посвященных его творчеству. Тем не менее, в настоящее время все чаще появляются серьезные работы в этой области. Прежде всего, необходимо назвать два сборника статей, исследований, критических рецензий, включающих оценки как русской эмигрантской критики, так и зарубежной, европейской и американской.

Первый сборник «В.В. Набоков: pro et contra» (1997) содержит редкие библиографические материалы, а также научно-критические статьи ведущих отечественных и зарубежных набоковедов.

Второй сборник, вышедший под редакцией Н.Г. Мельникова, носит название «Классик без ретуши: литературный мир о творчестве В. Набокова» (2000) и включает в себя критические статьи таких яркие литературных фигур, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж. К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.

Большинство современных набоковедческих исследований можно распределить по трем направлениям: во-первых, это определение места, занимаемого творчеством и личностью В.В. Набокова в контексте развития русской классики; во-вторых, исследование контекстуальных параллелей между творчеством В.В. Набокова и зарубежной и русской культурой ХХ века; в-третьих, рассмотрение идиостилевых и жанровых особенностей, приемов и методов в творчестве писателя (Я.В. Погребная, 2001).

Работа Ю.И. Левина «О “Даре”» (1998) - одно из первых исследований идиостиля В.В. Набокова. Ю.И. Левин анализирует употребление грамматических категорий, семантических единиц и стилистических приемов, отмечая свободные переходы в использовании категорий лица и времени, семантическую немотивированность форм повествования, постоянную смену грамматических лиц. Для стиля В.В. Набокова характерна, по мнению Ю.И. Левина, необыкновенно яркая образность, достигаемая благодаря созданию «словесных картинок» - особых зрительных образов. Одним из типов таких словесных картинок является всеобщая персонификация, олицетворение, что позволяет сделать вывод о «презумпции всеодушевленности» в творческом мире В.В. Набокова (Ю.И. Левин, 1998).

Ю.Д. Апресян в своих трудах предлагает свою интерпретацию романа «Дар» В.В. Набокова. Пересмотрев роль читателя, Ю.Д. Апресян отмечает его активную роль, вовлеченность в процесс общения с автором: «Своими загадками Набоков стимулирует в читателе творческое начало» (Ю.Д. Апресян, 1995: 655). Ю.Д. Апресян также предлагает варианты главной темы «Дара», характерной и для всего творчества писателя в целом. Это «трагедия постоянного соединения с чужим и постоянной отторгнутости от родного», «условное преодоление физической отторгнутости от родного мира в воображении художника, творческий гений которого настолько велик, что он способен создать живую иллюзию слияния с этим миром в своей памяти» (Ю.Д. Апресян, 1995: 677).

В монографии Н.А. Фатеевой романы «Дар» и «Отчаяние» рассматриваются с точки зрения интертекстуальных связей (Н.А. Фатеева, 2000).

Е.В. Падучева исследует проблемы времени и пространства в текстах В.В. Набокова (Е.В. Падучева, 1996).

Книга Н.А. Анастасьева «Феномен Набокова» (1992) стала одним из наиболее известных сугубо литературоведческих исследований. В 2002 году вышло новое переработанное издание этой книги «Владимир Набоков. Одинокий король». В своих работах Н.А. Анастасьев пытается осмыслить весь творческий путь В.В. Набокова, определить ведущие темы всего его творчества.

В.В. Линецкий в монографии «“Анти-Бахтин” - лучшая книга о Владимире Набокове» (1994) использует приемы деконструктивистского исследования текста при изучении творчества писателя.

Книга О.А. Гурболиковой «Тайна Владимира Набокова. Процесс осмысления» (1995) стала первой попыткой осмысления процесса восприятия творчества Набокова в России.

А.С. Мулярчик в работе «Русская проза Владимира Набокова» (1997) рассматривает русскоязычные романы В.В. Набокова с точки зрения традиционного сравнительно-исторического литературоведения.

Одной из последних работ, посвященных творчеству В.В. Набокова, стала книга Г. Хасина «Театр личной тайны. Русские романы В.Набокова» (2001), в которой автор использует философский подход к анализу творчества писателя, рассматривая русские романы В.В. Набокова в широком философском контексте.

Кроме обстоятельных монографий, рассматривающих различные аспекты творчества В.В. Набокова (Н.А. Анастасьева, А.С. Мулярчика, В. Линецкого и др.) в России написаны десятки статей и диссертационных исследований (Козловская, 1995; Тимофеева, 1995; Кучина, 1996; Малофеев, 1996; Мухин, 1998; Смирнова 1999; Карпович, 2000; Носовец, 2002; Мещанский, 2002; Гончаренко, 2004).

Тем не менее, необходимо отметить, что большинство работ ориентировано, прежде всего, на русскоязычную прозу В.В. Набокова, в то время как англоязычные романы остаются недостаточно исследованными.

Кроме того, в России предпринимаются попытки создать отечественные варианты биографий В.В. Набокова (без особого, впрочем, успеха). Первой из них стала книга Бориса Носика «Мир и дар Набокова» (1995), награжденная самыми разными эпитетами: от «смутного беллетристического разыскания» (М. Шульман) до «разухабистой компиляции» (Н. Мельников) и «шедевра халтуры» (Дитер Циммер); тем не менее, некоторые исследователи считают биографию Б. Носика вполне приемлемой.

В серии «ЖЗЛ» вышла еще одна биография В.В. Набокова, созданная Алексеем Зверевым (вышла, надо заметить, почти одновременно с русским переводом биографии Б. Бойда, чем обрекла себя на многочисленные сравнения, причем неизменно не в свою пользу), представляющая собой романизованную, упрощенную версию жизни и творчества В.В. Набокова, рассчитанную на «массового читателя» и содержащую весьма резкую и порой не совсем корректную оценку набоковских произведений. Достаточно привести хотя бы несколько примеров: «“Университетская поэма” - «довольно пустенькая», драма “Изобретение Вальса” «оказалась не слишком удачной», финал рассказа “Рождество” «по безвкусной иллюстративности вполне подходит для наставительного рассказика из журнала “Чтец-декламатор”, источавшего слезы у чувствительных барышень на ранней заре века» (А. Зверев, 2001).

Такую ситуацию Михаил Шульман (автор монографии о В.В. Набокове «Набоков, писатель», 1997) прокомментировал следующим образом: «кажется даже, что в отсутствие правдивой биографии Набокова выросло целое поколение людей, представляющих себе какой-то облегченный его облик. Поглядев фильм про Лолиту и почитав книжек про ее создателя, они привыкли лихо перешагивать через проблему Набокова» (М. Шульман, 2002).

Однако появляются в России и работы иного характера; примером может служить монография М. Маликовой «В. Набоков. Авто-био-графия» (2002), содержащая обстоятельный анализ автобиографической прозы В.В. Набокова, сочетающийся с рассмотрением проблем сложной метафорики произведений писателя. В частности, М. Маликова приходит к выводу, что « “узор” (или, точнее, орнамент) можно назвать центральной метафорой автобиографического “я” Набокова» (М. Маликова, 2002: 4).

В связи с непрекращающимся интересом к творчеству писателя в современном мире, наряду с традиционными исследованиями и публикациями, появляются многочисленные электронные ресурсы, связанные с произведениями В.В. Набокова.

Одним из наиболее интересных ресурсов, посвященных творчеству В.В. Набокова, является сайт “Zembla” (http://www.libraries.psu.edu/nabokov). Сайт существует уже 10 лет, с 1995 года, а его создатель и редактор Джефф Эдмундс известен как один из самых необычных исследователей творчества В.В. Набокова, автор романа “Silvery Light” («Серебристый свет»), посвященного В.В. Набокову и исследованию его романов, а также инициатор самой известной мистификации, связанной с якобы обнаруженными им черновиками неоконченного романа писателя “Original of Laura” («Подлинник Лауры»).Еще один сайт, посвященный В.В. Набокову, находится по адресу. Кроме текстов русских и английских романов, статей, интервью В.В. Набокова, здесь можно найти Интернет-форум, регулярно посещаемый Д.В. Набоковым, и задать вопрос лично сыну писателя.

В целом, количество работ, статей, исследований, Интернет-ресурсов, так или иначе связанных с творчеством и личностью В.В. Набокова, представляется необозримым, и, более того, с каждым днем увеличивается вместе с растущим интересом публики к феномену В.В. Набокова.

Стилевое своеобразие прозы В.В. Набокова

1. Смысловая многоплановость, выражающаяся как в лексическом строе, так и в композиционных построениях.

2. Частое неузуальное использование языковых единиц, развитие окказиональных смыслов в тексте.

3. Напряженность сюжета.

4. Привлечение читателя к эстетическому и культурологическому диалогу. (М.Ю. Мухин, 1998)

Б. Бойд в своей биографии писателя утверждает: «Хотя Владимира Набокова нередко называют лучшим стилистом своего времени, многих приводит в замешательство нарочитость его языка. Манера изложения Набокова столь сильно привлекает внимание к самой себе, считают они, что ни выразить подлинные эмоции, ни просто сказать что-либо писатель уже не в состоянии. Точно такие же претензии предъявлял Лев Толстой к Шекспиру -- неплохая компания для Набокова!» (Б. Бойд, 2001: 15).

Подобные обвинения в «нерусскости», «бездушности» и «холодном формализме» можно найти в рецензиях на самые первые произведения В.В. Набокова (Сирина):

«С огромной поэтической зоркостью, с исключительным стилистическим блеском автор воспроизводит абсолютное ничтожество и бессодержательность жизни. <...> Герои Сирина -- “человекоподобные”. Они физиологически подобны людям, но жуть, исходящая от книги Сирина, именно определяется тем, что это именно лишь подобия людей, более страшные, чем механические гомункулусы. Люди как люди, но только без души. Страшный, фантастический гротеск, написанный внешней манерой изощренного реализма» (К. Зайцев, «Россия и славянство» от 23 марта 1929. С. 3).

«”Соглядатай” Сирина похож на фокус, не совсем удавшийся и потому вызывающий досаду вместо удивления» (Г. Адамович, «Иллюстрированная Россия» от 22 ноября 1930, № 48. С. 22).

«Сирин -- блестящий писатель. Он сначала привлек всеобщее внимание как исключительный мастер стиха. Затем, столь же быстро, с первых шагов завоевал себе место замечательного мастера русской прозы. <…>И все же, с каким огромным облегчением закрываете вы книгу, внимательно прочитавши до последней строки. Слава Богу, не надо дальше читать этого наводящего гнетущую тоску талантливейшего изображения того, как живут люди, которым нечем и незачем жить. Не люди, а человекообразные, не подозревающие ни красок окружающего их мира, ни душевных красок человеческой природы, слепорожденные кроты, толкающиеся беспомощно, безвольно, безответственно в потемках какого-то бессмысленного и бесцельного прозябания.

Какой ужас, так видеть жизнь, как ее видит Сирин!» (К. Зайцев. «Бунинский» мир и «сиринский» мир // Россия и славянство. 1929. 9 ноября. № 50. С. 3).

Подобные отзывы получали и последующие, уже англоязычные произведения писателя:

«Роман Набокова самым вопиющим образом опошлен авторской вседозволенностью (обесценивающей виртуозную словесную игру) и декадентской готовностью использовать чувство боли, счастья или извращения ради бездушного литературного эффекта» (Nordel R. Limits of cleverness // Christian Science Monitor. 1969. May 8. P. 13).

«“Ада” - самый перехваленный роман десятилетия. <…> Это бесплодная победа другого Набокова -- ловкача-формалиста, редкого педанта и игрока словами, последнего и, вероятно, наименее значительного из великих модернистских писателей» (Dickslein M. Nabokov's Folly // New Republic. 1969. June 28. P. 27,29).

Тем не менее, изощренность стиля В.В. Набокова, увлечение языковыми приемами встречали и положительные оценки критиков:

«Сирин обладает стилистическим мастерством и свежестью восприятия, даром неподготовленного зрения, который позволяет ему видеть по-своему каждую самую скучную и надоевшую деталь окружающего, своеобразной писательской изобретательностью, дающей Сирину возможность развертывать материал романа, сам по себе в особой манере непрерывного обновления словаря, образов, наблюдений» (Г. Хохлов, Воля России, 1931, № 3/4. С. 377).

«В. Сирин мог стать подлинным писателем только потому, что в нем, как человеке, оказался большой закал и упорство, что он не подгонял свою жизнь под трагическую судьбу писателя, а подлинную трагику жизни претворял в творчестве. (А. Беем. Человек и писатель // Меч. 1936. З мая. № 18. С. 3).

Подводя итог рассуждениям об оригинальности набоковского стиля, можно процитировать слова Б. Бойда: «Некоторые полагают, что раз стилистическая оригинальность Набокова так постоянно заявляет о себе, то, значит, ему нечего предложить, кроме стиля. Я же считаю более убедительным другое объяснение: набоковский стиль столь резко выступает на первый план потому, что он глубоко переосмыслил писательское искусство и смог, благодаря этому, выразить всю оригинальность своего ума» (Б. Бойд, 2001: 17).

В современных исследованиях творчества В.В. Набокова необычайно часто встречаются термины «интертекстуальность» и «метапроза» или «метароман», характерные в целом для описания литературы эпохи постмодернизма. Впервые вопрос о русской метапрозе XX века всерьез был поставлен Д.М.Сегалом в его работе «Литература как охранная грамота», хотя термин «метапроза» им еще не употребляется. Однако, определяя, что объединяет «Мастера и Маргариту» М.Булгакова, «Дар» и «Бледное пламя» В.Набокова с «Доктором Живаго» Б.Пастернака и «Поэмой без героя» А.Ахматовой, ученый формулирует важнейшие принципы метапрозы. «Все указанные вещи, - пишет Сегал, - трактуют тему создания литературных произведений, они посвящены творческому процессу, понимаемому как часть жизни, иногда как ее заместитель, иногда как ее творец, а иногда - как ее устранитель. Равным образом все вышеперечисленные вещи трактуют тему писателя и писания, некоторые из них включают в себя - цитатно или путем описания - тексты, о создании которых повествуется» (Д.М. Сегал, 1981: 151).

Рассмотрению романов В.В. Набокова с точки зрения проблематики постмодернизма посвящено множество работ (А. Бут, П. Во, Ю. Кристева, В. Курицын, М.Н. Липовецкий, Н.Б. Маньковская, Л. Хатчеон и др. ).

Творчество В.В. Набокова часто упоминается в связи с проблемами интертекстуальности, в его произведениях находятся ссылки на самые разнообразные «претексты», от Пруста до Лескова. Как сказал сам Набоков, еще при жизни: «Едва ли найдется какой-нибудь выдающийся русский писатель прошлого, которого раскладчики по полочкам не упомянули бы в связи со мной» (В.В. Набоков, 1989: 409).

Однако основной проблемой большинства подобных исследований по-прежнему остается их принципиальная бездоказательность. В попытке найти как можно большее количество интертекстуальных связей, ссылок, аллюзий, реминисценций, исследователи часто используют довольно сомнительные связи и интерпретации. Н.Г. Мельников достаточно критично отзывается об «эффектных, но, по сути, фантастических литературных параллелях, коими сейчас пробавляется девяносто процентов литературоведов» (Н.Г. Мельников, Новый мир, 2003, №7). А.М. Зверев пишет об исследователях «для которых поиски всевозможных литературных отголосков, аллюзий и подтекстов давно стали своего рода спортивным соревнованием: кто обнаружит их больше? кто укажет самые малоправдоподобные?» (А.М. Зверев, 2001).

Так, например, в статье И. Смирнова проводятся параллели между романом «Отчаяние» и самоубийством Маяковского. С некогда кубофутуристом Маяковским в «Отчаянии», прежде всего, сопоставляется Ардалион, придающий яблокам на своих картинах квадратную форму и снабжающий портрет Германа геометризованным фоном, причем основанием для сопоставления считается тот факт, что оба они - москвичи.

В. Десятов и А. Куляпин предлагают рассматривать творчество В.В. Набокова через призму шахматной игры, а одну из шахматных задач писателя из сборника “Poems and Problems” детально препарируют, основываясь на предположении, что она представляет собой интертекстуальное представление «сказки», в которой у белой пешки возникает типично сказочный выбор пути: налево пойдешь… прямо пойдешь … направо пойдешь …

По справедливому замечанию Л.Г. Андреева, творчество В.В. Набокова невозможно свести к одной лишь постмодернистской интертекстуальности, он вообще не сводим, уникален (Л.Г. Андреев, 2001). В его произведениях можно найти приемы реализации принципа интертекстуальности, как впрочем, и множество других приемов.

В настоящем исследовании, во избежание создания многозначных трактовок и проведения недостоверных параллелей, внимание уделяется сугубо лингвистическим параметрам идиостиля В.В. Набокова.

Метафора как один из основных стилистических приемов в творчестве В.В. Набокова

В. Полищук в статье «Жизнь приема у Набокова» рассматривает различные виды тропов в произведениях писателя, отмечая также обильное присутствие метафор в текстах Набокова. В. Полищук отмечает характерную черту метафоризации - прием реализации устойчивой метафоры, ее «оживление», использование буквализированных метафор (В. Полищук, 1997: 826).

М.Ю. Мухин при исследовании синтагматического напряжения в романах В.В. Набокова выделяет несколько классов метафор:

1) Творчество, литературная работа;

2) Мышление, психика;

3) Время, воспоминание;

4) Эмоциональное переживание, чувство;

5) Виды природы;

6) Восприятие органами чувств.

Кроме того, М.Ю. Мухин, обобщая основные типы метафорических переносов, выявляет наиболее существенные направления сопоставлений: опредмечивание абстрактных понятий, одушевление творческих мыслительных процессов, природных явлений; представление творческих, природных, эмоциональных процессов как физиологических; сенсоризация описываемых предметов, явлений ситуаций, перенос признаков с одного чувственного восприятия на другое (М.Ю. Мухин, 1998: 9).

Помимо исследования фигур речи в текстах произведений В.В. Набокова, некоторыми учеными производятся попытки выделить метафоры, характерные для всего творчества писателя в целом, а также метафоры, реализующиеся в каждом конкретном произведении.

Так, например, в исследовании М.А. Дмитровской «От первой метафоры к последней: смысл финала романа В. Набокова “Машенька”» ставится задача показать, что учет образной структуры романа, проявляющейся в сравнениях, метафорах, образах-символах, позволяет перевести обсуждение смысла произведения в иную плоскость. При этом подходе на поверхность выводятся смыслы, зашифрованные В.В.Набоковым в языковой материи произведения. М.А. Дмитровская выделяет центральные метафоры в романе «Машенька» (оппозиция «жизнь - смерть» и проблема времени) и иллюстрирует их многочисленными примерами (М.А. Дмитровская,

Н. Берберова, одна из первых заметившая размер и значение необыкновенного дара В. Набокова, писала о своеобразных «образах-гуриях» - метафорических образах, проходящих через большинство произведений писателя. Среди них она называла следующие: «миф страшной силы детских впечатлений, обид, желаний, играющих роль позже, в определенный момент; влечение пожилого человека к подростку; миф выдуманного языка никогда не бывшей народности, упавшего в книгу из несуществующего словаря; образ бабочки с замысловатым названием, порхающей здесь и там на протяжении трех десятков лет все с той же нетронутой пыльцой на крыльях; символ шахматной игры как путь в математический мир, пересекающий мир вещный; таинственный (для непосвященных) спелый фрукт, имеющий важный смысл в развертывании сюжета, замененный в “Bend Sinister” фонарем; образ райского блаженства меры, точности и благородства - игра в теннис; подземный ход по принципу “Туда далеко, обратно близко”, мучительное проползание ночных мыслей, в инфернальный путь которых захвачен читатель, превращенный на это время в ползущее, безногое и безрукое существо» (Н. Берберова, «Набоков и его “Лолита”», 1997)

Н. Берберова отмечает еще одну, необычайно значимую для В.В. Набокова метафору - мотив ковра. «Земное существование подобно великолепному ковру. Оно не что иное, как изнанка великолепной ткани, с постепенным ростом и оживлением невидимых ему образов на ее лицевой стороне. Это в “Даре”, и в том же “Даре” эта метафора возвращается. Странность жизни “как будто на миг завернулась, и он увидел ее необыкновенную подкладку”. В одном стихотворении Набокову хочется так сложить дивный ковер жизни, чтобы узор настоящего пришелся бы на прошлый “прежний узор”» (Н. Берберова, «Набоков и его “Лолита”», 1997).

«Узор» или «орнамент» называет центральной метафорой Набокова и М. Маликова при исследовании его автобиографической прозы (М. Маликова, 2002: 4). М. Маликова также отмечает характерную особенность писателя по отношению к описанию реальности: «…элементы реальности функционируют у Набокова как метафоры, фигуры смысла и как мнезические знаки» (М. Маликова, 2002: 4).

Сам В.В. Набоков говорил об этой своей особенности следующее: “Reality is a very subjective matter” («Реальность - это очень субъективная вещь»), что объясняет обилие метафорических концептов в его произведениях (В.В. Набоков, 1997: 139).

В целом об использовании различных стилистических приемов В.В. Набоков сказал в одном из своих интервью: «…главное, о чем я прошу у серьезного критика - это быть достаточно проницательным, чтобы понять, что каким бы термином или тропом я ни пользовался, моя цель - не в том, чтобы создать показную остроту или гротескную недоговоренность, а в том, чтобы выразить мои чувства и мысли с наивысшей правдивостью и ясностью» (В.В. Набоков, 1997: 179). Это утверждение писателя, являющееся, по сути, предвосхищением идей когнитивной лингвистики, подтверждает целесообразность исследования метафорических моделей в произведениях писателя с позиций теории концептуальной метафоры, в противопоставление традиционному подходу, рассматривающему метафору только как стилистический прием.

1.2 Когнитивные основы изучения процессов метафорического моделирования

Когнитивная наука (cognitive science) появилась в середине XX века. Повышенный интерес ученых к вопросам человеческого разума, мышления, ментальных процессов и состояний, знания и познания в целом привел к смене научной парадигмы. Возникновение когнитивистики, объединившей несколько научных направлений (когнитивную психологию, лингвистику, философию, моделирование искусственного интеллекта и др.) привело к «когнитивной революции» в современной науке. Основополагающая революционная идея когнитивистики заключается в следующем: человеческое мышление оперирует внутренними (ментальными) когнитивными структурами типа концептов, фреймов, сценариев, моделей и пр. (Н.Д. Арутюнова, Н.Н. Болдырев, В. З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, И.А. Стернин и др.)

В когнитивистике главное внимание уделяется человеческой когниции, когнитивный мир человека изучается по его поведению и деятельности, протекающих при активном участии языка, который образует речемыслительную основу любой человеческой деятельности - формирует ее мотивы, установки, прогнозирует результат (В.А. Маслова, 2004: 8).