Сопоставительное исследование метафорических моделей в русскоязычных и англоязычных романах В.В. Набокова

Перевод метафоры связан с решением целого ряда лингвистических, литературоведческих, культурологических и других проблем. Особо в теории перевода выделяется определение соответствующих денотативных и коннотативных значений при переводе метафоры.

Многие слова, наряду с обозначением какого-то денотата, передают определенные эмоции, связанные с этим денотатом. Стилистический микрокомпонент коннотации указывает на преимущественное употребление слова в определенных условиях общения. Образная характеристика выделяет в обозначаемом какой-то признак, который регулярно используется говорящими в качестве основы образа - метафоры или сравнения. Так, «снег» - это не только вид атмосферных осадков, но и эталон белизны. Русская «щепка» применяется для образного описания худобы человека, а более тонкая «иголка» лишена подобной образной коннотации. Как денотативные, так и коннотативные аспекты значения создают многочисленные переводческие трудности, поскольку зачастую не совпадают в языке оригинала и переводящем языке (В.Н. Комиссаров, 1999: 31).

В зависимости от конкретных целей автора коннотативная оценка может быть положительной или отрицательной, насыщенной легкой иронией, юмором или сарказмом, чувством радости и удовлетворения или, наоборот, неприязни и раздражения. В языке для выражения подобных значений, используется широкий набор экспрессивно-стилистических средств, в состав которых, помимо метафоры, традиционно входят метонимии, аллюзии, риторические вопросы, экспрессивно окрашенная лексика, эмфатические конструкции, аллитерация, рифма и т.п. В переводе, при выборе того или иного способа передачи стилистических средств, важно вызвать у Реципиента сходную эмоциональную реакцию, при этом само стилистическое средство может быть другим (Е.В. Бреус, 2000: 10).

Важность изучения перевода образных средств обусловлена необходимостью адекватной передачи образной информации художественного произведения на переводящем языке, воссоздания стилистического эффекта оригинала в переводе.

Перевод стилистических приемов, несущих образный заряд произведения, часто вызывает затруднения у переводчиков из-за национальных особенностей стилистических систем разных языков. Все лингвисты подчеркивают необходимость сохранения образа оригинала в переводе, однако, это возможно далеко не всегда, и в такой ситуации следует стремиться воспроизвести функцию приема, а не сам прием (Л.В. Бреева, А.А. Бутенко, http://belpaese2000.narod.ru/Trad/trasform01.htm).

Наиболее употребительными стилистическими средствами традиционно являются метафоры и сравнения. Разграничение метафоры и сравнения на основании формальных признаков, типа связующих слов «как», «подобно» (like, such as, as if) является спорным в современной лингвистике. Когнитивный подход к метафоре не предполагает разделения метафоры и сравнения, поскольку на первый план выходят не правила построения грамматических форм, а общая когнитивная основа указанных явлений.

При использовании метафоры экспрессивный эффект достигается путем сопоставления двух несовместимых понятий. В их основе лежат определенные образы, которые, естественно, разнятся от языка к языку. В частности, метафорические образы, характерные для английского языка, нередко отсутствуют в русском, и наоборот. Прямой перенос метафор из русского текста в английский и наоборот поэтому не всегда возможен. Нередко возникает необходимость их замены на другой образ. Такая замена помогает сохранить уровень экспрессии оригинала и сделать перевод более идиоматичным. Стилистической идиоматичности текста на переводящем языке во многом способствует и применение метафор для передачи других, неметафорических средств языка оригинала (Е.В. Бреус, 2000: 98).

Понятия, возникающие в результате метафорического переноса, более точно будет назвать национальными концептами. Переводчик всякий раз должен делать выбор либо в пользу устойчивой образности языка перевода, либо в пользу образа, сложившегося в языковом сознании языка оригинала. В первом случае он выбирает среди понятий переводящего языка такой класс объектов, которому традиционно приписывается данный признак. Во втором случае, если система смыслов исходного текста требует сохранения первоначального образа, переводчику придется создать собственное образное выражение по наиболее приемлемой модели переводящего языка (Н.К. Гарбовский, 2004: 404).

В теории перевода существует «закон сохранения метафоры», представляющий собой реализацию основного положения стилистики о том, что понятия, используемые в тропах, должны сочетаться друг с другом и в денотативном значении. Несоблюдение этого закона приводит к тому, что прямое значение концепта воспринимается раньше метафорического, и метафора разрушается (Гальперин, 1981).

В теории перевода традиционно различают конвенциональные (общеупотребительные) и авторские (креативные) метафоры и сравнения. В зависимости от принадлежности тропа к первому или второму типу различаются способы перевода метафоры.

При переводе конвенциональных метафор адекватным считается нахождение общеупотребительного аналога в переводящем языке, а авторские метафоры передаются дословно. Я.И. Рецкер в пособии по переводу специально отмечает, что «не следует штампованную <конвенциональную> английскую метафору заменять в переводе оригинальной», поскольку такой перевод будет неадекватным (Я.И. Рецкер, 1982: 111).

Конвенциональные фигуры речи часто используются носителями языка и могут рассматриваться как идиомы или фразеологические единицы, способы перевода таких метафор часто совпадают с соответствующими способами передачи фразеологических единиц. В.Н. Комиссаров выделяет следующие виды перевода конвенциональных метафор:

1) Перевод, основывающийся на том же самом образе (broken English - ломаный английский);

2) Перевод, основывающийся на ином схожем образе (a ray of hope - проблеск надежды);

3) Дословный перевод метафоры (as black as sin - черен, как грех);

4) Неметафорическое объяснение (as large as life - в натуральную величину).

(В.Н. Комиссаров, А.Л. Коралова, 1990: 115-116)

Я.И. Рецкер выделяет 4 способа передачи метафор:

1) Эквивалентные соответствия. Данный способ перевода возможно использовать, если в переводящем языке существуют регулярные соответствия для оригинальной метафоры. Так, например, большинство стертых английских метафор имеют русские эквиваленты, зафиксированные в лексикографии.

2) Вариативные соответствия используются в каждом конкретном случае при наличии нескольких, зафиксированных в словаре, способов передачи метафорического выражения.

3) Трансформация. Трансформационный способ требует полной замены основы оригинальной метафоры.

4) Калька. Восстановление полного аналога метафоры оригинала в переводе. (Я.И. Рецкер, 1982: 111-112)

Соответствия-кальки обладают определенными достоинствами и достаточно широко используются в переводческой практике, поскольку позволяют сохранить образный строй оригинала, что особенно важно в художественном переводе. Кроме того, они дают возможность преодолеть трудности, которые возникают, когда в оригинале образ обыгрывается для создания развернутой метафоры. Тем не менее, создавая соответствие-кальку, переводчик должен быть уверен, что образ в исходной единице достаточно «прозрачен» (мотивирован) и его воспроизведение в переводе позволит реципиенту перевода понять передаваемое переносное значение, в противном случае будет нарушен «закон сохранения метафоры» (В.Н. Комиссаров, Современное переводоведение, с. 183).

Следует отличать кальку при создании метафоры от буквального перевода, в результате которого может возникнуть совершенно чуждый переводящему языку образ. В таком случае правильнее прибегнуть к неметафорическому объяснению (Т.Р. Левицкая, А.М. Фитерман, 1963: 19-20).

В отличие от конвенциональных метафор, проблема передачи индивидуальных, креативных тропов, созданных воображением автора на языке оригинала, является гораздо более сложной. Такие метафоры представляют собой часть авторского стиля и обычно передаются дословно. Авторские метафоры, придают тексту особую образность и выразительность, не имеют готовых эквивалентов и вызывают затруднения при переводе. Особые трудности связаны с переводом поэтической метафоры. Являясь важной составляющей индивидуального стиля писателя, метафора выражает субъективное отношение автора к описываемой в произведении действительности, служит для выполнения сложной эстетической функции, следовательно, каждая метафора должна быть правильно передана в переводе. Ситуация, возникающая при попытках передачи авторских метафор, описана M.B. Dagut следующим образом:

“Since a metaphor in the SL is, by definition, a new piece of performance, a semantic novelty, it can clearly have no existing `equivalence' in the TL: what is unique can have no counterpart…The crucial question that arises is thus whether a metaphor can, strictly speaking, be translated as such, or whether it can only be `reproduced' in some way” (Поскольку метафора оригинального языка по определению является новой творческой единицей, семантическим новшеством, она, очевидно, не может иметь готовых соответствий в переводящем языке: уникальность не имеет двойников… Ключевой вопрос, который возникает в этом случае, это может ли метафора, строго говоря, вообще быть переведена или она только «воспроизводится» определенным образом) (M.B. Dagut, цит. по. S. Bassnett, 2002: 31). Иллюстрацией данной точки зрения может служить тот факт, что некоторые оригинальные образы не могут быть адекватно представлены в переводящем языке, в таком случае переводчику приходится подыскивать подходящее окказиональное соответствие, как в следующем примере:

“In order to break some pattern of fate in which I obscurely felt myself being enmeshed, I had decided - despite Lo's visible annoyance - to spend another night at Chestnut Court” (V. Nabokov, Lolita).

“Pattern” обычно переводится как «узор, рисунок», но узор в русском языке невозможно сломать (break) или запутать (enmesh). В таком случае переводчику нужно подыскивать соответствующий эквивалент в русском языке:

«Желая разорвать сеть судьбы, которая, как я смутно чувствовал, опутывала меня, я решил (несмотря на нескрываемую досаду Лолиты) провести лишнюю ночь в “Каштановых Коттеджах”» (В. Набоков, «Лолита»).

Несмотря на то, что ключевой концепт метафоры «судьба» сохраняется в переводе, образная система, задействованная в оригинале, полностью заменяется.

Классификация способов передачи авторских метафор в переводе приведена в исследовании О.Е. Вошиной, выделяющей следующие группы метафор на основании сохранения или изменения семантической структуры метафоры:

1. Структурно-эквивалентные метафоры

а) Метафоры, исходные структуры которых содержат информацию, эквивалентную информации подлинника.

б) Метафоры, структура которых несет более широкую информацию по сравнению со структурой оригинала.

в) Метафоры, в структуре которых произошло сужение информации по сравнению с информацией метафоры оригинала.

При переводе метафор группы структурно-эквивалентных соответствий допускаются трансформации для сохранения семантической структуры метафоры, если это не препятствует эквивалентной передаче тропа, при которой сохраняется его образность.

2. Структурно-неэквивалентные метафоры

а) Перевод метафоры сравнением, при котором в структуре сравнения перевода

чаще всего явно выражены отношения между понятиями метафоры, причем объект метафоры входит в сравнительный оборот.

б) Перевод метафоры нейтральным средством или образом, не эквивалентным

оригинальному, который приводит к утрате ее структуры и прагматики, и, следовательно, ведет к потере образа.

(О.Е. Вошина, 2003, http://iatp.vspu.ac.ru/itog2002/vo/Index.htm).

Подобная классификация способов передачи метафор представлена в диссертационном исследовании Н.И. Борковец, где выделяются следующие способы перевода метафоры, характерные для традиционного подхода к метафоре в рамках теории перевода:

1) подыскивание образного аналога в языке перевода;

2) создание дословного эквивалента;

3) описательный перевод;

4) замена образа оригинала на принятый в языке перевода образ;

5) метод компенсации;

6) метод экспрессивно-прагматической конкретизации;

7) нейтрализация метафоры.

(Н.И. Борковец, 2000: 153)

Однако в когнитивной лингвистике существует принципиально иной подход к пониманию метафоры, которая рассматривается как основная мыслительная операция, важный способ категоризации и концептуализации мира. При этом метафора не ограничивается простым переносом значения, а представляет собой структурирование одной области опыта (концепта) в терминах другой области. В данном случае на первый план выходит не поиск языкового переводческого соответствия единицы исходного языка, а поиск соответствующего соотношения концептов в концептосферах исходной и принимающей культур. Важной теоретической проблемой является проблема национальной специфики концептов. В концептуальной сфере разных народов наблюдается значительно больше сходств, чем в языковой сфере. Именно общность значительной части концептосфер обеспечивает переводимость с одного языка на другой - переводчик постигает концепт языка оригинала, а затем старается подобрать языковые средства, наиболее адекватно передающие этот концепт в переводе. Принципиальная переводимость текстов одного языка на другой - свидетельство существенной общности концептосфер народов, особенно стоящих на близком уровне социально-экономического развития (А. Вежбицкая, 1997: 28).

Известно, однако, что в языках есть безэквивалентные единицы - единицы, присущие только данной языковой системе и отсутствующие в других языковых системах (Н.Н. Болдырев, 2001: 45). Безэквивалентные единицы свидетельствуют о наличии национального концепта. Например, в сознании европейских народов отсутствуют концепты, обозначаемые русскими безэквивалентными единицами земляк, пошлость, автолюбитель и т.д. (А. Вежбицкая, 1997: 25).

Анализ репрезентации одного и того же концепта в разных языках позволяет выявить национальную специфику языковых систем, проявляющуюся в разных способах репрезентации одного и того же концепта, в степени потребности или обобщенности репрезентации концепта в разных языках, в количестве и наборе лексем, фразеологических сочетаний, репрезентирующих концепт, в уровне абстракции, на котором концепт представлен в том или ином языке. Хороший пример существования таких специфических культурных концептов дает непереводимое русское слово пошлый и его производные (пошлость, пошляк), подробному рассмотрению которых В. В. Набоков посвятил много страниц (V. Nabokov, 1961):

«На русском языке при помощи одного беспощадного слова можно выразить суть широко распространенного порока, для которого три друга знакомых мне европейских языка не имеют специального обозначения. Некоторые, хотя далеко не все оттенки пошлости выражаются, например, английскими словами cheap, sham, common, smutty, pink-and-blue, high falutin', in bad taste. Но все они предполагают лишь определенные виды фальши, для обнаружения которых не требуется особой проницательности. На самом деле они, эти слова, скорее, дают лежащую на поверхности классификацию ценностей для отдельного исторического периода; но то, что русские называют пошлостью, очаровательным образом неподвластно времени и так хитро разукрашено в защитные цвета, что часто не удается обнаружить ее (в книге, в душе, в общественном установлений и в тысяче других мест)» (цит. по А. Вежбицкая, 2001: 15-17).

Таким образом, некоторые национальные концепты принципиально не могут быть адекватно отображены в языке другой культуры. Каждая культура обладает определенным набором концептов, составляющих концептосферу народа, и организованных в связную систему. Метафорическая модель соединяет две части (два концепта) этой системы путем переосмысления области-цели относительно области-источника. Очевидно, что при отсутствии одной из частей опыта (области-цели или области-источника) в концептосфере принимающей культуры, воссоздание оригинальной метафоры невозможно.

В теории концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона существует, помимо общепринятого деления на конвенциональные и авторские, классификация метафор на основании концептов, входящих в состав модели. Дж. Лакофф и М. Джонсон выделяют, таким образом, структурные метафоры, ориентационные метафоры и онтологические метафоры (Дж. Лакофф, М. Джонсон, 2005). Каждой разновидности метафор соответствуют различные способы перевода.

Ориентационные метафоры основаны в основном на физическом опыте. Поскольку любому человеку любой культуры присуще тело определенной формы, взаимодействующее с окружающим миром, ориентационные метафоры в большинстве случаев переводятся дословно. В частности, как в англоязычной, так и в русскоязычной культуре существуют метафорические модели: MORE IS UP (БОЛЬШЕ ОРИЕНТИРОВАНО НАВЕРХ) LESS IS DOWN (МЕНЬШЕ - ВНИЗ). Поэтому возможны варианты перевода:

“…some of the small securities her mother had owned had gone up and up” (V. Nabokov, Lolita)

«Некоторые из недорогих акций, принадлежавших ее матери, необыкновенно поднялись» (В.В. Набоков, Лолита).

Основу онтологических метафор составляет представление некоторой недискретной сущности в виде более конкретной сущности. В данном случае при переводе главную роль играет наличие соответствующего концепта в принимающей культуре. Чаще всего приходится подыскивать эквивалентный концепт, в большей или меньшей степени схожий с понятием исходной культуры. Например, английскую метафору MIND IS A MACHINE невозможно перевести дословно, поскольку в русском отсутствует однословное понятие, соответствующее английскому MIND, которое в различных контекстах понимается либо как «ум», «разум», либо как «дух», «душа». Таким образом, данную метафору можно перевести с помощью сходного русского концепта: РАЗУМ - ЭТО МАШИНА. Однако в случае MIND IS A BRITTLE OBJECT адекватным будет перевод с использованием иного концепта: ДУША - ЭТО ХРУПКИЙ ОБЪЕКТ.

Структурные метафоры, соотносящие два концепта при структурировании одного в терминах другого, как правило, культурно обусловлены, поэтому при переводе таких метафор необходимо учитывать наличие такого же способа представления опыта в принимающей культуре. И в российской, и в европейской культуре существует традиция рассматривать ВРЕМЯ в терминах ДЕНЕГ, что делает возможным переводы:

«Время уходило на пустяки, как уходят на пустяки деньги, когда из-за железнодорожной забастовки застреваешь в скучном городе» (В.В. Набоков, Король, дама, валет).

“November was being squandered on trifles as money is squandered on trifles when you get stranded in some dull town” (V. Nabokov, King, Queen, Knave).

Тем не менее, если в культуре не принято считать время как деньги, дословный перевод такого предложения будет невозможен.

Метафорические модели - принадлежность каждой конкретной культуры, поэтому при сопоставительном изучении метафорических моделей, встречающихся в англоязычных и русскоязычных текстах необходимо учитывать специфику культурной ситуации, характерное использование данной модели для структурирования отдельной понятийной области.

В настоящем исследовании использована наиболее традиционная методика сопоставления метафор и их переводов (А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, 1994, Н.И. Борковец, 2002, В.Г. Гак, 1977). При таком подходе к анализу перевода метафор появляется возможность найти метафорические эквиваленты в различных культурах, а, кроме того, выделить фрагменты картин мира, структурируемые при помощи различных метафорических моделей.

4.2 Подходы к переводу метафор в зарубежном переводоведении

Метафора представляет собой особую трудность, как для переводческой практики, так и для теории переводоведения в целом. Многие исследователи отмечают, что в теории перевода метафоре уделяется недостаточно внимания. Так, например, Mary Fung в своей работе “Translation of Metaphor” утверждает, что “In contrast to the voluminous literature on metaphor in the field of literary criticism and rhetoric, the translation of metaphor has been largely neglected by translation theorists” (В противоположность большому количеству литературы о метафоре в рамках литературной критики и риторики, переводу метафоры не уделялось должного внимания теоретиками переводоведения) (M. Fung, 1995). Zouhair Maalej также считает, что несмотря на очевидную важность метафор, большинство исследований в области теории перевода, опубликованных в 1990-х гг., избегают упоминания о проблеме перевода метафоры (Bell (1991), Baker (1992), Hervey & Higgins (1992), Lefevere (1992), Neubert & Shreve (1992), Gentzler (1993), Pergnier (1993), Hatim (1997), Hatim & Mason (1990). Те же исследователи перевода, которые уделили внимание метафоре (например, Alvarez, 1993; Van Besien & Pelsmaekers, 1988; Crofts, 1988), не привнесли значительного вклада в решение данной проблемы (Z.Maalej, http://simsim.rug.ac.be/Zmaalej/transmeta.html).

В теории переводоведения проблема метафоры рассматривается, как правило, с позиций традиционной лингвистики. Два основных вопроса, касающиеся перевода метафор, обсуждаются наиболее часто: во-первых, это принципиальная переводимость метафор (the translatability of metaphors), во-вторых, особые переводческие стратегии и процедуры перевода метафор (translation strategies or translation procedures).

Проблема перевода в целом (и перевода метафор в частности) тесно связана с эмпирической реальностью исходной и переводящей культур (source and target cultures). По мнению M.B. Dagut, “What determines the translatability of a source language metaphor is not its `boldness' or `originality', but rather the extent to which the cultural experience and semantic associations on which it draws are shared by speakers of the particular target language” (То, что определяет переводимость метафоры исходного языка - это не ее «смелость» или «оригинальность», но скорее диапазон, в котором говорящие на переводящем языке смогут разделить задействованные в метафоре культурный опыт и семантические ассоциации) (M.B. Dagut, 1976: 21-33). Подобную идею о культурной обусловленности переводимости выражает Snell-Hornby: “the extent to which a text is translatable varies with the degree to which it is embedded in its own specific culture, also with the distance that separates the cultural background of source text and target audience in terms of time and place” (степень переводимости текста изменяется с уровнем его погруженности в собственную культуру, а также с дистанцией, разделяющей культурный фон исходного текста и аудитории переводящего языка). (M. Snell-Hornby, 1988: 41).

Z. Maalej считает, что метафоры могут быть переведены в любом случае, поскольку “what can be expressed in one language should be translatable by virtue of the fact that what is said should necessarily be meaningful in the SL” (то, что было выражено на одном языке, может быть переведено на другой язык, на основании того, что высказывание имеет смысл в исходном языке) (Z.Maalej, http://simsim.rug.ac.be/Zmaalej/transmeta.html); что подтверждается А. Вежбицкой: “If language is a tool for expressing meaning, therefore the latter must be independent of language and transferable from one language to another” (если язык - это инструмент для выражения значения, следовательно последнее может быть независимо от языка и переводимо с одного языка на другой) (Wierzbicka, 1992: 3). Некоторые исследователи считают, что создание стандартных процедур перевода метафор практически невозможно. Так, например, Snell-Hornby утверждает, что “the sense of the metaphor is frequently culture-specific, [...] Whether a metaphor is 'translatable' (i.e. whether a literal translation could recreate identical dimensions), how difficult it is to translate, how it can be translated and whether it should be translated at all cannot be decided by a set of abstract rules, but must depend on the structure and function of the particular metaphor within the text concerned” (Смысл метафоры часто культурно-специфичен. Переводима ли метафора (т.е. возможен ли дословный перевод, воссоздающий идентичную метафору), насколько сложно переводить метафору, каким образом ее переводить, и стоит ли переводить вообще - все это невозможно определить с помощью набора абстрактных правил, но необходимо решать на основании структуры и функции каждой конкретной метафоры в конкретном тексте) (M. Snell-Hornby, 1988: 56-59).

Van den Broeck рассматривает метафору с позиции функциональных отношений в рамках конкретной коммуникативной ситуации (R. Van den Broek, 1981). Mary Fung также придерживается мнения, что перевод метафоры представляет собой коммуникативный акт, который одновременно является межъязыковым и межкультурным (M.Fung, 1995).

В отличие от вышеуказанных семантического, культурологического и функционального подходов к проблеме перевода метафоры, Newmark является сторонником прагматического подхода, предлагая несколько стандартных процедур перевода метафор, основанных на практическом опыте (P. Newmark, 1988, 1995).

В вопросе о практических процедурах перевода метафор большинство исследователей придерживаются разделения метафор на оригинальные и конвенциональные (включая некоторые разновидности, находящиеся между указанными типами), однако основной проблемой является терминологические расхождения: метафоры определяют как “original, live, novel, recent, adapted, standard, clichй, stock, dying, worn-out, dead” etc.

Так, Newmark выделяет пять типов метафор (dead, clichй, stock, recent, original metaphors) и утверждает, что каждый тип представляет особую трудность при переводе. В результате Newmark выделяет 7 процедур перевода метафор, которые получили широкое распространение в теории перевода:

1. Reproducing the same image in the target language (Создание аналогичного образа в переводящем языке)

2. Replacing the image in the SL with a standard TL image which does not clash with the TL culture (Замена образа исходного языка стандартным образом переводящего языка, характерным для переводящей культуры)

3. Translation of metaphor by simile, retaining the image (Перевод метафоры сравнением с сохранением образа)

4. Translation of metaphor (or simile) by simile plus sense (or occasionally a metaphor plus sense) (Перевод метафоры (или сравнения) сравнением и объяснением (или метафорой и объяснением)

5. Conversion of metaphor to sense (Преобразование метафоры в неметафорическое объяснение)

6. Deletion (Удаление метафоры)

7. Same metaphor combined with sense (Аналогичная метафора с объяснением). (P. Newmark, 1981: 87-91).

Toury возражает, что данные процедуры перевода метафор составлены с позиции метафоры, существующей в исходном тексте (ST, source text). Подходя к проблеме с позиции переводящего текста (TT, target text), он добавляет два дополнительных приема: the use of a metaphor in the TT for a non-metaphorical expression in the ST (non-metaphor into metaphor), and the addition of a metaphor in the TT without any linguistic motivation in the ST (0 into metaphor) (использование метафоры в переводящем тексте для неметафорического выражения исходного текста и добавление метафоры в переводящий текст без лингвистической мотивации в исходном тексте). При таком подходе метафора рассматривается не как переводческая проблема (translation problem), но как переводческое решение (translation solution) (G. Toury, 1995: 81).

В зарубежном переводоведении практическими проблемами перевода занимались исследователи, переводящие Библию на различные языки для миссионерской деятельности. В результате были созданы практические методы перевода стилистических средств в целом, и метафоры в частности. Peter Samuel и David Frank предлагают некоторые процедуры перевода метафор, основанные на практической деятельности перевода с английского языка на язык St. Lucian Creole. Прежде всего, исследователи разделяют метафору и сравнение, предлагая различные способы обращения с данными стилистическими средствами.

Авторы предлагают переводчику использовать при переводе сравнения преимущественно эксплицитное выражение компонентов при значительных расхождениях между исходной и переводящей культурами, руководствуясь следующим принципом.

Principle #1: In translating, consider whether the topic, image and/or point of similarity of a simile needs to be made explicit in order to be understood, or whether the image needs to be adjusted or abandoned completely (При переводе необходимо решить: нужно ли эксплицитно выражать тему, образ или точку подобия сравнения для адекватного понимания; либо образ необходимо адаптировать или исключить).

При переводе метафоры авторы предлагают использовать дословный перевод, как и в случае сравнений, имплицитный компонент, по которому происходит сравнение объектов в метафоре исходного языка, может быть выражен эксплицитно, в этом случае метафора переводится сравнением; в случае, когда образ, задействованный в метафоре, неизвестен принимающей культуре, необходима его замена или объяснение, иногда метафора исходного языка несет неверное значение в силу культурно-обусловленных расхождений, поэтому необходимо полностью исключать метафору из текста на основании принципа №2.

Principle #2: Recognize the use of metaphor and consider whether it should be adjusted, translated as a simile or abandoned completely (Узнайте, как используется метафора, и решите, следует ли ее адаптировать, перевести сравнением или исключить из текста).

В случае метафорического употребления отдельных слов необходимо сопоставлять возможные коннотации, которые не совпадают в SL и TL.

Principle #3: Recognize and deal with the appropriate range of meaning of a single word (Используйте подходящий диапазон значений каждого слова).

При переводе развернутых метафор и сравнений необходимо по возможности сохранять имплицитные компоненты метафоры, «двусмысленность» высказывания.

Principle #4: In translation, retain ambiguity where appropriate, if possible (При переводе по возможности сохраняйте двусмысленность).

На основании указанных принципов Peter Samuel и David Frank считают возможным адекватно перевести практически любой стилистический прием исходного текста, при этом акцент ставится на наиболее полное понимание представителями культуры переводящего языка (P. Samuel&D.Frank. Translating Poetry and Figurative Language into St. Lucian Creole, http://linguafranka.net/saintluciancreole/workpapers/10.htm)

В работе, посвященной переводу библейских текстов “Translating the Word of God”, J. Beekman and J. Callow предлагают следующие способы перевода метафор, представленные в таблице:

Формы, которые могут принимать метафоры и сравнения оригинала в целевом языке
Степень эксплицитности в ЦЯ нормативная (литературная)	форма в ЦЯ
Тип сравнения	Части сравнения, эксплицитно выраженные	Метафора	Сравнение	Ни то, ни другое
Сокращенное	образ	1
	образ, тема	2	4
Полное	образ, тема, точка подобия	3	5	6
Нет	тема, точка подобия			7

1. Сохранение метафорической формы текста (типы 1, 2 и 3). В некоторых случаях метафора, в которой четко выражен только образ, может передаваться на ЦЯ без дополнительного разъяснения темы или точки подобия.

2. Использование формы сравнения (типы 4, 5). Одним из самых простых способов нахождения эквивалента метафоры может считаться перевод ее как сравнения. Данный способ подчеркивает, что в основе любой метафоры лежит косвенное сравнение предметов.

3. Использование формы необразного выражения (типы 6 и 7). Третья возможность, которую может использовать переводчик, заключается в том, чтобы передать значение фигуры речи оригинала при помощи необразного выражения в ЦЯ. При этом переводчик может либо сохранить образ, используемый в оригинале, либо выбрать другой. Сохранение образа соответствует типу 6 в таблице, выбор другого образа - типу 7.

4. Сочетание различных форм. Последним из вышеназванных способов перевода является комбинация из трех нормативных типов - метафоры, сравнения и выражения, не обладающего переносным значением. Так, метафора может объединяться с метафорой, сравнением или необразным выражением; сравнение, в свою очередь, может образовать сочетание с необразным выражением; сокращенное сравнение может сочетаться с полным сравнением.

Подводя итог существующим в традиционной лингвистике подходам к переводу метафор, Z. Maalej выделяет 3 наиболее распространенных типа:

1) перевод метафор на основании стандартных правил;

2) перевод метафор в соответствии с типологией текста;

3) культурологический подход.

Основателем первого направления считается Newmark (1980), первым предложивший стандартные процедуры перевода метафор. Большинство исследователей (Larson (1984), Crofts (1988), Alvarez (1993)) сходятся во мнении по поводу существования следующих пяти стандартных процедур:

1. Keeping the same metaphorical image, i.e. translating it literally (as long as it sounds natural to target readers) (Сохранение аналогичного метафорического образа, т.е. дословный перевод;

2. Changing it into a simile (Перевод метафоры сравнением);

3. Substituting it by an equivalent metaphor in the TL (Замена любой эквивалентной метафорой переводящего языка);

4. Keeping the same metaphorical image, and adding an explanation making the ground of similarity explicit (Сохранение аналогичного метафорического образа с добавлением объяснения, которое делает основание сравнения эксплицитным);

5. Translating it by a paraphrase (Перефразирование).

Данная теория не принимается однозначно всеми исследователями. Основные возражения, высказанные по поводу теории стандартных правил перевода метафор:

1) данная схема не предлагает вариантов, по которым осуществляется выбор между 5-ю стандартными процедурами;

2) перевод каждой метафоры уникален и часто зависит от структуры и функции каждой конкретной метафоры в конкретном контексте и не может быть сведен к набору абстрактных правил (Snell-Hornby, 1988: 58).

Идея варьировать способы перевода метафоры в зависимости от типа текста, в котором она присутствует, также принадлежит Newmark (1995), предложившему следующую типологию:

В информативных текстах (informative texts) метафоры не несут реальной функциональной нагрузки и могут быть выпущены в процессе перевода.

В художественных текстах (expressive texts) метафоры важны, но обладают низкой переводимостью, поскольку содержат контекстуальную, семантическую и прагматическую информацию. В таком типе текста необходимо воскрешать «мертвые» метафоры (P. Newmark, 1995).

Несмотря на очевидную важность типологии текстов в процессе перевода метафор, данная теория содержит множество противоречий:

1) Не всегда очевидно, какой статус занимает метафора в типологическом спектре, т.к. “where a metaphor is situated on this scale cannot be determined by a system of watertight categories: its position shifts with cultural developments” (Используя фиксированные категории, невозможно определить какую позицию занимает метафора на данной шкале: она меняется с развитием культуры) (M. Snell-Hornby, 1988: 57).

2) По утверждению Hatim, “texts can never be so neatly categorized and are often found to display characteristics of more than one type”. (Тексты никогда не могут быть так четко классифицированы, поскольку часто имеют характеристики более чем одного вида) (B. Hatim, 1997: 10). Сам Newmark указывал на тот факт, что “few texts are purely expressive, informative or vocative: most include all three functions with an emphasis on one of the three”. (Только небольшое количество текстов принадлежат исключительно к художественным, информативным или публицистическим: большинство включают все три функции с доминированием одной из них) и то, что “most informative texts will either have a vocative thread running through them, or the vocative function is restricted to a separate section of recommendation, opinion, or value-judgement; a text can hardly be purely informative, i. e. objective” (P.Newmark, 1995: 42).

3) Классификация Newmark, в которой рассматривается только 2 типа текстов, не может считаться исчерпывающей. Hatim предлагает иную типологию: (a) Descriptive Exposition (Описательное изложение), (b) Narrative Exposition (Повествовательное изложение), (c) Conceptual Exposition (Концептуальное изложение), (d) Overt Argumentation (Открытая аргументация), (e) Covert Argumentation (Скрытая аргументация), and (f) Instruction with Option (as in advertising) or without Option (as in treaties) (Инструкция с выбором или без) (B. Hatim, 1997: 138).

4) То, что Newmark называет «низким уровнем информативности» (low degree of informativity) может оказаться высоким уровнем когнитивной информативности (high degree of cognitive informativity), поскольку перевод когнитивных (dead) метафор позволит определить способ концептуализации и организации опыта в исходной культуре.

Современная теория перевода является культурно ориентированной. Концепт культуры рассматривается как “a totality of knowledge, proficiency and perception” (общее количество знаний, опыта и восприятия), фундаментальное для перевода в целом и перевода метафор в частности (M. Snell-Hornby, 1988: 42).

Утверждение о том, что метафора представляет собой культурно-специфическое явление, подтверждается тем фактом, что различные культуры концептуализируют опыт различными способами (M. Snell-Hornby, 1988: 56).

Многие исследователи считают культурологические факторы определяющими перевод метафоры (Nida, 1964; Catford, 1965; Mason, 1982; Snell-Hornby, 1988; Tabakowska, 1993). Так, например, считается, что если оригинальность метафоры определяется культурно-специфическими факторами, которые исчезают при переводе, то читатель будет лишен большей части важной информации о культуре исходного языка. С другой стороны, Dagut утверждает, что, несмотря на отсутствие простых общепринятых правил перевода метафор, переводимость любой метафоры зависит от следующих факторов:

1) the particular cultural experiences and semantic associations exploited by it (конкретный культурный опыт и семантические ассоциации, задействованные в метафоре);

2) the extent to which these can, or cannot, be reproduced non-anomalously in TL, depending on the degree of 'overlap' in each particular case (диапазон, в котором эти явления могут (или не могут) быть воспроизведены в переводящем языке, в зависимости от уровня «несовпадения» в каждом конкретном случае) (M.B. Dagut, 1976: 32).

Таким образом, невозможность перевода отдельных метафор основана на отсутствии части культурного опыта в принимающей культуре, лексических особенностях SL или просто особенностях построения лексических единиц (compactness of lexical items).

Van Den Broeck рассматривает случай метафоры как ограничение переводимости как таковое и утверждает, что переводимость метафоры обратно пропорциональна количеству информации (специфически культурной), заключенной в метафоре и уровню структурирования этой информации в тексте (R. Van Den Broeck, 1981: 84). Dobrzynska, утверждая, что перевод метафор строго культурно определен, предлагает 3 стратегии для перевода метафор:

1) a metaphor-to-metaphor procedure (процедура «метафора-метафора»), где находится точный эквивалент оригинальной метафоры (an exact equivalent of the original metaphor) (M Ю M);

2) a metaphor-to-metaphor procedure (процедура «метафора-метафора»), где находится иное метафорическое выражение, которое имеет аналогичный смысл (another metaphorical phrase which would express a similar sense) (M1 Ю M2);

3) a metaphor-to-paraphrase procedure (процедура «метафора-объяснение»), когда «непереводимая» метафора (an untranslatable metaphor) заменяется дословным неметафорическим пересказом (literal paraphrase) (M Ю P) (T. Dobrzynska, 1995: 598-599).

Наряду с традиционным подходом к пониманию метафоры, на котором базируется большинство исследований, в зарубежном переводоведении появляются когнитивные исследования перевода метафор.

С точки зрения когнитивного подхода к изучению метафоры, различные языки - это способы получить доступ к структурам сознания людей, говорящих на этих языках. Изучение метафор каждой конкретной культуры позволяет узнать, каким способом структурируется опыт в данной культуре.

Mandelblit (1995) предложил «Гипотезу когнитивного перевода» (“Cognitive Translation Hypothesis”) для перевода метафор, состоящую из двух сценариев:

1) a "similar mapping condition" (состояние аналогичного метафорического проецирования) (SMC) применяется, если между языками не происходит концептуального сдвига;

2) a "different mapping condition" (состояние иного метафорического проецирования) (DMC) применяется в случае концептуального сдвига между SL и TL.

Для проверки различий между SMC и DMC Mandelblit использует временной параметр (the time parameter) и делает вывод, что “the difference in reaction time is due to a conceptual shift that the translator is required to make between the conceptual mapping systems of the source and target languages”. (Разница во времени реагирования происходит из-за концептуального сдвига, который необходимо совершить переводчику, смещая концептуальные системы проецирования исходного и переводящего языков.) (N. Mandelblit, 1995: 493).

Схема, предложенная Mandelblit, может быть дополнена исследованиями Deignan, Gabrys & Solska, выделившими несколько возможных вариантов перевода метафор:

1) same conceptual metaphor and equivalent linguistic expression (аналогичная концептуальная метафора и эквивалентное лингвистическое выражение);

2) same conceptual metaphor and different linguistic expression (аналогичная концептуальная метафора и иное лингвистическое выражение);

3) different conceptual metaphors used (использование иной концептуальной метафоры);

4) words and expressions with similar literal meanings but different metaphorical meanings (слова и выражения с аналогичными прямыми значениями, но разными метафорическими значениями) (Deignan, A., Gabrys D., Solska A, 1997).

Deignan, Gabrys & Solska предположили, что в случае SMC встречается либо та же концептуальная метафора и эквивалентное лингвистическое выражение (1), либо та же концептуальная метафора, но иное лингвистическое выражение (2); DMC происходит, когда используется иная концептуальная метафора (3 и 4).

Чем больше сходства в процессах концептуализации двух культур, тем чаще применяется SMC, чем больше различий, тем чаще встречается DMC. Одинаковые концептуальные метафоры, используемые различными культурами, свидетельствуют о существовании одинаковых способов концептуализации действительности; в случае расхождений в концептуальных метафорах сопоставительное изучение метафорических систем позволяет узнать о моделях концептуализации иной культуры и наладить межкультурное понимание. По утверждению Лакоффа и Тернера (1989: 214), “to study metaphor is to be confronted with hidden aspects of one's mind and one's culture” (изучать метафору значит иметь дело со скрытыми аспектами разума и культуры).

Основываясь на когнитивной теории перевода метафоры, Z. Maalej в своей работе “Translating Metaphor between Unrelated Cultures: A Cognitive Perspective” проводит сопоставительное исследование перевода когнитивных метафор английского языка и языка Tunisian Arabic (TA), применяя следующие процедуры:

1) При переводе метафоры исходного языка эквивалентным метафорическим выражением переводящего языка выявляется аналогичная концептуальная метафора, используемая в обеих культурах. В этом случае метафорическое выражение переводится дословно.

2) Если в переводящем языке используется иное метафорическое выражение, возможны два варианта: а) существует аналогичная концептуальная метафора (но сферы их употребления не совпадают в SL и TL); б) используется иная концептуальная метафора.

В результате проведенного исследования Z. Maalej делает рад выводов, важных для концептуальной теории метафоры в целом: концептуальные метафоры, составляющие корпус примеров, чаще всего относятся к структурным и онтологическим. Ориентационные метафоры гораздо менее распространены. Структурные метафоры чаще всего переводятся дословно и лучше понимаются читателями, чем онтологические метафоры, даже в случае невозможности применения SMC. Причиной этого можно считать тот факт, что онтологические метафоры часто основаны на двусмысленности и недоговоренности, а, кроме того, являются четко культурно-обусловленными (например, метафоры вместилища). Перевод метафор - это область, в которой концептуальные системы двух культур наиболее явно прослеживаются и могут наблюдаться в различных аспектах (Z. Maalej, http://simsim.rug.ac.be/Zmaalej/transmeta.html).

Когнитивный подход к переводу метафор получает все большее распространение. Так, Christina Schдffner утверждает, что когнитивный подход к метафоре способен привнести новые приемы в общую теорию перевода. Особое внимание исследователь уделяет переводу политических текстов на английском и немецком языках. В своем исследовании Schдffner показывает как метафорические выражения трансформируются при переводе; каким образом концептуальная метафора сохраняется или изменяется в тексте (или последовательности текстов) на микро-уровне метафорических выражений. Проблема метафоры, таким образом, поднимается на уровень текста и дискурса (Ch. Schдffner, Metaphors in Political Texts and Consequences for Translation,

В настоящем исследовании предпринята попытка интегрировать когнитивный подход к переводу метафоры, развивающийся в западном переводоведении, и трансформационную теорию перевода, активно разрабатываемую отечественными лингвистами.

4.3 Трансформационная теория перевода

Перевод - это ситуация двуязычной коммуникации, в основе которой лежит билингвизм, т.е. способность переводчика использовать в коммуникации два языка. Переводчик, как и всякий билингв, оказывающий в ситуации коммуникации на одном из двух языков, также испытывает на себе воздействие системы другого языка. В его речи в большей или меньшей степени возникают факты интерференции. Интерференция может затрагивать любой уровень взаимодействия языков, оказывающихся в контакте в языковой практике индивида (Н.К. Гарбовский, 2004: 316).

Перевод - это ситуация билингвизма особого рода. Особый характер перевода по сравнению с другими случаями двуязычной коммуникации отмечал и французский исследователь теоретических проблем перевода Ж. Мунен: «Перевод есть контакт языков и факт билингвизма. Но этот факт билингвизма совсем особого рода должен бы, на первый взгляд, быть отвергнут как неинтересный, в силу того, что не подпадает под общее правило. Перевод, являясь бесспорно ситуацией контакта языков, мог бы быть описан как крайний случай такого контакта, статистически весьма редкий, когда сопротивление привычным последствиям билингвизма более сознательно и более организовано. В этом случае двуязычный коммуникант сознательно борется против всякого отклонения от языковой нормы, против всякой интерференции» (Ж. Мунен, 1994). Перевод, таким образом, есть факт сознательного противодействия интерференции, т.е. воздействия со стороны системы того языка, который во время порождения речи остается в сознании переводчика. Перевод предполагает одновременную актуализацию обоих языков. Поэтому обычную ситуацию билингвизма можно определить как билингвизм статический, а перевод - как билингвизм динамический. При динамическом билингвизме в контакт вступают не только два языка, но и две культуры, а переводчик соответственно является местом контакта не только языков, но и двух культур (Н.К. Гарбовский, 2004: 319).

В переводе постоянно осуществляется не столько контакт, сколько столкновение культур, но не культуры одного народа с культурой другого как объективных способов жизнедеятельности народов, а культуры, субъективно воспринятой и описанной автором оригинала, с субъективными представлениями переводчика о чужой культуре и об особенностях ее интерпретации автором оригинала (Н.К. Гарбовский, 2004: 320).

Подобные межкультурные столкновения в процессе перевода отражены в теории межъязыковых преобразований. Все межъязыковые преобразования, совершаемые в процессе перевода, могут быть определены как трансформации либо как деформации. Трансформации - это положительные, развивающие изменения, преображающие состояние объекта, а деформации - отрицательные, пагубные преобразования, обезображивающие, уродующие, искажающие первоначальный объект (Н.К. Гарбовский, 2004: 360).

Термин «трансформация» последовательно употреблялся Я.И. Рецкером, Л.С. Бархударовым, А.Д. Швейцером и др. В теории Бархударова переводческие трансформации фактически уподобляются переводческим приемам. Так, определяя замены как «наболее распространенный и многообразный вид переводческой трансформации», Бархударов рассматривает в качестве одного из типов лексических замен «конкретизацию», которую называет также и приемом. (Л.С.Бархударов ?).

В.Н. Комиссаров выделяет следующие виды переводческих трансформаций:

1. Лексические: а) формальные (транслитерация, калькирование), б) лексико-семантические замены (конкретизация, генерализация, модуляция).

2. Грамматические: дословный перевод, членение предложений, объединение предложений, грамматические замены (грамматической категории, части речи, члена предложения, предложения определенного типа)

3. Лексико-грамматические: антонимический перевод, описательный переовд, компенсация. (В.Н. Комиссаров Современное переводоведение, с. 159)

Н.К. Гарбовский, обобщая классификации переводческих трансформаций, выполненных Я.И. Рецкером, Л.С. Бархударовым, В.Н. Комисаровым, Р.К. Миньяр-Белоручевым, Ж.-П. Вине и К. Дарбельне, выделяет следующие виды трансформаций.

Адаптация - преобразование, в результате которого происходит не только изменение в описании той или иной предметной ситуации, но и заменяется сама предметная ситуация. Адаптация вызывается межкультурной асимметрией (Н.К. Гарбовский, 2004: 404).

Эквиваленция - переводческая трансформация, в результате которой предметная ситуация, описанная в тексте оригинала, передается в переводе иными структурными и стилистическими средствами, а иногда и иными семантическими компонентами (Н.К. Гарбовский, 2004: 405).

Стилистическая нейтрализация - эквиваленция, которая затрагивает прагматический уровень единицы перевода.

...