Тут я вспылил, поднял с пола рассыпавшиеся страницы рукописи, и приятное предвкушение, только что наполнявшее меня, сменилось почти страданием, ужасным чувством, что кто-то хитрый обещает мне раскрыть еще и еще промахи, и только промахи. (Отчаяние, с. 455)

I lost my temper; collected the scattered sheets of my manuscript from the floor, and the delicious foretaste with which I had just been penetrated, now changed to something like pain - to a horrible apprehension, as if evil imp were promising to disclose to me more and more blunders and nothing but blunders. (Despair, c. 201)

Никак не удается мне вернуться в свою оболочку и по-старому расположиться в самом себе, -- такой там беспорядок: мебель переставлена, лампочка перегорела, прошлое мое разорвано на клочки. (Отчаяние, с. 343)

Try as I may I do not succeed in getting back into my original envelope, let alone making myself comfortable in my old self; the disorder there is far too great; things have been moved, the lamp is black and dead, bits of my past litter the floor. (Despair, c. 19)

Во-первых, милая моя, я вовсе не желаю быть сожженным в смокинге; во-вторых, выкинь из головы, забудь совершенно и моментально, что нужно тебе что-то делать, к чему-то готовиться и так далее. (Отчаяние, с. 420)

First, my dear, I am not particularly anxious to be cremated in evening dress; secondly, pluck out of your head, quick and for good, the idea that you ought to act somehow, to prepare things on so on. (Despair, c. 145)

Меж тем, не было на свете такого электрического пылесоса, который мог бы мгновенно вычистить все комнаты мозга. (КДВ, с. 140)

And there was no vacuum cleaner in the world that could instantly restore all the rooms of her brain to their former immaculate condition. (KQK, c. 42)

Все это, помнится, промелькнуло у меня в головe именно тогда, когда я сидел на скамье с письмами в руках. (Отчаяние, с. 407)

All this, I remember, sped through my mind, just at the time I was sitting with those letters in my lap. (Despair, c. 122)

То, что сад для Франца только зеленоватое марево, ей просто в голову не пришло, хотя она заметила, как беспомощно он близорук. (КДВ, с. 131)

She did not bother to ascertain if those poor wild eyes could distinguish a beach umbrella from an ornamental tree. (KQK, c. 28)

Драйер, перебирая блестящий шелк, с наслаждением погружая руки в коробки, -- стал рассказывать, как запоминать галстуки по цветам, как воспитать в себе цветную память, как вымарывать из сознания уже проданные узоры, очищая место для новых, и как на глаз, не только наощупь, сразу определять стоимость. (КДВ, с. 158)

He started to finger the silks in the boxes, and to instruct Franz how to remember ties by touch and tint, how to develop, in other words (lost on Franz), a chromatic and tactile memory, how to eradicate from one's artistic and commercial consciousness styles and specimen that had been sold out - so as to make room for new ones in one's mind. (KQK, c. 72)

Понавыдумав чего-нибудь, я никогда к этому не возвращался, она скоро забывала, рассказ погружался на дно ее сознания, но на поверхности оставалась вeчно обновляемая зыбь нетребовательного изумления. (Отчаяние, с. 348)

After having invented something I never returned to it; she soon forgot, the story sank to the bottom of her consciousness, but there remained on the surface the ever-renewed rings of humble wonder. (Despair, c. 26)

И еще я хочу вот что сказать о посмертных моих настроениях: хотя в душe-то я не сомневался, что мое произведение мне удалось в совершенстве… (Отчаяние, с. 441)

And there is one other thing I would like to say about my posthumous mood: although in my soul of souls of had no qualms about the perfection of my work… (Despair, c. 178)

На душе у него сразу стало темновато, что-то внутри скучно заскулило; он отвернулся и хотел засвистеть, но звука не получилось, -- и он так и остался с мрачно выпяченными губами. (КДВ, c. 197)

He turned away and attempted to whistle, but no sound came out and he remained brooding with puckered lips. (KQK, c. 133)

Как только наступала ночь и по комнате начинали раскачиваться тени листвы, освещенной на дворе одиноким фонарем, -- у меня наполнялась бесплодным и ужасным смятением моя просторная, моя нежилая душа. (Отчаяние, с. 444)

As soon as night fell and the shadows of branches, which a solitary lamp in the countryard caught and lost, came sweeping across my room, a sterile and hideous confusion filled my vast vacant soul. (Despair, c. 183)

Память стала паноптикумом, и он знал, знал, что там, где-то в глубине, -- камера ужасов. (КДВ, с. 116)

His memory opened its gallery of waxworks, and he knew, he knew that there, at its far end somewhere a chamber of horrors awaited him. (KQK, c. 3)

Его глаза подернулись поволокой задумчивости. (Отчаяние, с. 433)

A dreamy look then came into his eyes. (Despair, c. 165)

“Я хочу смерть мою кому-нибудь подарить, -- внезапно сказал он, и глаза его налились бриллиантовым светом безумия. (Отчаяние, с. 417)

“I want to make a gift of my death to somebody,” he suddenly said and his eyes brimmed with the diamond light of madness. (Despair, c. 140)

Я провел там ночь, полную самых неправдоподобных, изнурительных видений… (Отчаяние, с. 443)

The night I spent there was full of the most extravagant and exhausting visions… (Despair, c. 180)

Позже, много месяцев спустя, стараясь восстановить этот день, она всего яснее вспомнила именно дверь и ключ, как будто простой дверной ключ был как раз ключ к этому дню. (КДВ, с. 139)

Much later, when many months had passed, and she was trying to reconstruct that day, it was the door and this key that she recalled most vividly, as if an ordinary door key happened to be the correct key to that not quite ordinary day. (KQK, c. 41)

Слепо и беззаботно он вступал в бред. (КДВ, с. 200)

He had plunged into a region of delirium, blithely and light-heartedly. (KQK, c. 138)

Я находился в ужасном, прямо-таки болезненном и нестерпимом волнении, я не знал, что делать, я готов был молиться небытному Богу, чтобы раздался звонок. (Отчаяние, с. 400)

I was in an awful state of quite morbid exasperation. I did not know what to do, I was ready to pray to a nonexistent God for the sound of the bell. (Despair, c. 111)

Узнать свою будку легко, -- и не только по цифре на ней: есть предметы, которые необыкновенно быстро привыкают к человеку, входят в его жизнь, просто и доверчиво. (КДВ, с. 270)

Among a hundred similarly striped shelters it was easy to recognize one's own - and not only by the number it bore: those rentable objects grow accustomed to their chance owner remarkably fast, becoming part of his life simply and trustfully. (KQK, c. 259)

Вместe с тем меня пронзила ужасная мысль, что, может быть, у него какой-нибудь телесный недостаток, красный крап накожной болезни или грубая татуировка, -- я требовал от его тела минимум сходства с моим, -- за лицо я был спокоен. (Отчаяние, с. 389)

Then, too, there came, with a pang, the dreadful idea that his flesh might be tainted by the scarlet blotches of a skin disease or by some crude tattooing; I demanded of his body a minimum of resemblance to mine; as to his face, there was no trouble about that. (Despair, c. 92)

Франц схватился за бок, навылет раненный мыслью, что пропал бумажник, в котором так много: крепкий билетик, и чужая визитная карточка, и непочатый месяц человеческой жизни. (КДВ, с. 116)

Franz suddenly clutched his side, transfixed by the thought that he had lost his wallet which contained so much: the solid little ticket, and a stranger's visiting card with a precious address, and an inviolate moth of human life in reichsmarks. (KQK, c. 3)

Не знаю, что именно, какое крушение души... (Отчаяние, с. 416)

I never learned the exact manner in which his soul was wrecked…. (Despair, c.138)

…причем в данном случае имущество измерялось не просто деньгами, которые я посылал, а той долей моей души, которую я вложил в строки письма. (Отчаяние, с. 408)

… and it is noteworthy that in my case the idea of property was non confined merely to the money I was sending, but corresponded to that share of my soul which I had put into my letter. (Despair, c. 124)

Ее любовь ко мне почти выступала за ту черту, которая определяла все ее другие чувства. (Отчаяние, с. 348)

Her love almost crossed the boundary limiting all the rest of her feelings. (Despair, c. 26)

Острота ее ненависти дошла внезапно до такой степени проницательности, что на одно мгновение ей померещилось: его кресло пусто. (КДВ, с. 202)

The acuteness of her hatred reached such a pitch of perception that for a moment she had the illusion that his chair was empty. (KQK, c. 140)

Каждую шутку Драйера он с трепетом поскабливал, взвешивал, принюхивался к ней, -- нет ли намека, коварной трещинки, подозрительного бугорка... (КДВ, с. 179)

He would weigh every joke of Dreyer's, scrape at it, sniff at it with trepidation, checking it for some crafty allusion, but there was nothing. (KQK, c. 106)

Таких людей, как Орловиус, весьма легко провести, ибо порядочность плюс сентиментальность как раз равняется глупости. (Отчаяние, с. 413)

Old birds like Orlovius are wonderfully easy to lead by the beak, because a combination of decency and sentimentality is exactly equal to being a fool. (Despair, c. 133)

I loathe more than the heavy low-slung pelvis, thick calves and deplorable complexion of the average coed (in whom I see, maybe, the coffin of coarse female flesh within which my nymphets are buried alive); (Lolita, с. 192)

Я (как было уже раз отмечено на страницах сей исповеди) мало знаю внешностей гаже, чем тяжелые отвислые зады, толстые икры и прыщавые лбы большинства студенток. (Может быть, я в них вижу гробницы из огрубевшей женской плоти, в которых заживо похоронены мои нимфетки!); (Лолита, с. 320)

This little incident filled me with considerable elation. (Lolita, с. 98)

Этот маленький инцидент значительно меня ободрил. (Лолита, с. 234)

But this did not enter my mind at the moment, as groaning with rage I ransacked the kitchen for something better than a broom. (Lolita, с. 28)

Но это не пришло мне на ум в ту минуту, когда, мыча от ярости, я рыскал по кухне в поисках чего-нибудь повнушительнее метлы. (Лолита, с. 169)

I could have answered that on that score my mind was open; I said, instead -- paying my tribute to a pious platitude -- that I believed in a cosmic spirit. (Lolita, с. 79)

Я мог бы ответить, что в этом смысле я был свободен ото всяких предубеждений; вместо этого я сказал -- отдавая дань благостному общему месту -- что верю в одухотворенность космоса. (Лолита, с. 216)

"You know, what's so dreadful about dying is that you are completely on your own"; and it struck me, as my automaton knees went up and down, that I simply did not know a thing about my darling's mind and that quite possibly, behind the awful juvenile clichйs, there was in her a garden and a twilight, and a palace gate -- dim and adorable regions which happened to be lucidly and absolutely forbidden to me, in my polluted rags and miserable convulsions; (Lolita, с. 319)

“Знаешь, ужасно в смерти то, что человек совсем предоставлен самому себе”; и меня тогда поразило, пока я, как автомат, передвигал ватные ноги, что я ровно ничего не знаю о происходившем у любимой моей в головке и что, может быть, где-то, за невыносимыми подростковыми штампами, в ней есть и цветущий сад, и сумерки, и ворота дворца, -- дымчатая обворожительная область, доступ к которой запрещен мне, оскверняющему жалкой спазмой свои отрепья; (Лолита, c. 437)

In the state he was in he could not really be taken aback by anything, but his blustering manner was not quite convincing. (Lolita, с. 333)

В том состоянии, в котором он находился, его невозможно было по-настоящему смутить, но его наскакивающая манера уже становилась менее уверенной. (Лолита, с. 450)

…I suspect, eternal horror that I know now was still but a dot of blackness in the blue of my bliss; (Lolita, с. 185)

…как я подозреваю -- вечный ужас, который я ныне познал, был тогда лишь черной точечкой в сиянии моего счастья; (Лолита, с. 314)

A mounting fury was suffocating me… (Lolita, с. 25)

Меня душило растущее бешенство… (Лолита, с. 167)

I find it most difficult to express with adequate force that flash, that shiver, that impact of passionate recognition. (Lolita, с.38)

Необыкновенно трудно мне выразить с требуемой силой этот взрыв, эту дрожь, этот толчок страстного узнавания. (Лолита, с. 179)

She would mail her vulnerability in trite brashness and boredom, whereas I, using for my desperately detached comments an artificial tone of voice that set my own last teeth on edge, provoked my audience to such outbursts of rudeness as made any further conversation impossible, oh my poor, bruised child. (Lolita, с. 319)

Она одевала свою уязвимость в броню дешевой наглости и нарочитой скуки, между тем как я, пользуясь для своих несчастных ученых комментариев искусственным тоном, от которого у меня самого ныли последние зубы, вызывал у своей аудитории такие взрывы грубости, что нельзя было продолжать, о, моя бедная, замученная девочка! (Лолита, c. 438)

…I did hope he might slip on the glaze of his own subtlety, by daring, say, to introduce a richer and more personal shot of color than strictly necessary, or by revealing too much through a qualitative sum of quantitative parts which revealed too little. (Lolita, с. 278)

…я надеялся, что он когда-нибудь поскользнулся на собственной блестящей изощренности, осмелившись ввести более индивидуальную деталь, чем требовалось, или что он выдал слишком много через качество целого, составленного из количественных частей, выдававших слишком мало. (Лолита, с. 400)

…inventive Humbert was to be, I hinted, chief consultant in the production of a film dealing with "existentialism," still a hot thing at the time (Lolita, с. 231)

…изобретательный Гумберт намекнул, что его приглашают консультантом на съемку фильма, изображавшего “экзистенциализм” -- который в 1949 году считался еще ходким товаром (Лолита, с. 356)

Well -- my car had been attended to, and I had moved it away from the pumps to let a pickup truck be serviced -- when the growing volume of her absence began to weigh upon me in the windy grayness. (Lolita, с. 234)

Итак, машину мою обслужили, и я отъехал от бензоколонок, чтобы дать место развозному грузовичку -- и тут растущий объем ее отсутствия начал томить меня в серой пустоте ветреного дня. (Лолита, с. 359)

A lawyer would send a full account of the financial situation later; it was rosy; some of the small securities her mother had owned had gone up and up. (Lolita, с. 314)

Поверенный скоро пришлет ей полный отчет о финансовом положении. Положение -- отличное. Дом можно продать за приличную цену. Некоторые из недорогих акций, принадлежавших ее матери, необыкновенно поднялись. (Лолита, с. 433)

I shall probably have another breakdown if I stay any longer in this house, under the strain of this intolerable temptation, by the side of my darling -- my darling -- my life and my bride (Lolita, с.47)

Боюсь, опять заболею нервным расстройством, если останусь жить в этом доме, под постоянным напором невыносимого соблазна… (Лолита, с. 187)

The air, despite a steady drizzle beading it, was warm and green, and a queue of people, mainly children and old men, had already formed before the box office of a movie house, dripping with jewel-fires. (с. 127)

Воздух, весь бисерный от ровной мороси, оставался тепл и зелен, и длинная очередь, состоявшая главным образом из детей и стариков, уже образовалась перед кассой кинематографа, струящегося огнистыми самоцветами. (с. 259)

An airplane, also gemmed by Rubinov, passed, droning, in the velvet heavens. (с. 316)

Самолет, который тот же Рубинов разукрасил камушками, пролетел, с гудением, по бархатным небесам. (с. 435)

But how his heart beat when, among the innocent throng, he espied a demon child, "enfant charmante et fourbe," dim eyes, bright lips, ten years in jail if you only show her you are looking at her. (Lolita, с. 15)

Но как билось у бедняги сердце, когда среди невинной детской толпы он замечал ребенка-демона, “enfant charmante et fourbe” -- глаза с поволокой, яркие губы, десять лет каторги, коли покажешь ей, что глядишь на нее. (Лолита, с. 159)

And stop making the boys feel she's the daughter of an old ogre. (Lolita, с. 205)

Пусть она испытает тяжесть вашего неудовольствия наедине с вами, и пусть перестанут ее кавалеры считать, что она дочь старого людоеда. (Лолита, с. 331)