Авторизация научного дискурса: коммуникативно-прагматический аспект (на материале англоязычных статей современных европейских и американских лингвистов)

Из данного примера становится очевидным, что позитивный по своей форме риторический вопрос (Is there anything soft or refined about this?) предполагает негативный ответ (There is nothing soft or refined about this). При этом следует подчеркнуть, что риторически маркированным может быть как общий (Is there anything soft or refined about this?), так и специальный вопрос (And why has a strong apical trill maintained itself in large cities?), метакоммуникативный потенциал которого направлен на уменьшение интерактивной дистанции между автором и читателем.

Регуляторную функцию англоязычного научного дискурса осуществляют нумеративы, или взаимосоотнесенные “коннекторы зависимости” в терминах О.О.Романова [195, с. 137-138], типа first(ly) - second(ly) - third(ly), etc.; on (the) one hand - on (the) other hand; in one sense - in another sense и др. Именно они обеспечивают композиционно-смысловую когезию АНЛД, его прямонаправленную связность. Эксплицируя кореферентные связи между “событиями” сюжета, указанные текстовые коннекторы направляют внимание читателя в нужное русло. Например:

(22) Several interesting features are immediately evident in these extracts: firstly, the writer is an inexperienced typist […]; secondly, some of the words have metathesized letters; thirdly the writer has serious problems spelling words containing the reduced vowel schwa - thus we have “enable” = “unable”, “investegate” = “investigate” and elsewhere “except” =”accept”; fourthly, the writer has problems with some multi-morpheme words - thus “high light” and elsewhere “with out” (Coulthard, 49).

Средства прямонаправленной связности побуждают адресата выстраивать информационное пространство научной статьи по принципу градуального динамизма - от меньшей значимости к большей. Благодаря логической последовательности научного изложения автор помогает читателю быстрее ориентироваться в текстовом пространстве, находить нужную информацию и декодировать заложенные в ней смыслы.

Аналогичную роль в АНЛД играют средства обратнонаправленной связности типа as stated above, as was already noted / pointed out earlier / mentioned at the beginning of this section; as is shown in, as appears from the presentation above, from what has been said и др. Указывая на связь с предыдущими дискурсивными сегментами, средства обратнонаправленной связности эксплицируют анафорические связи между “событиями” сюжета и “постквалифицируют” их. Например:

(23) As stated above, agreement relations are interpreted as a linking of the primary and secondary discourse referents (Barlow, 198);

(24) However, as was already noted, 17th century linguistic research into gender variation in language was not only restricted to English (Okulska, 178).

Метадискурсивные средства обратнонаправленной связности указывают на те сегменты АНЛД, которые обогащаются новыми логическими связями. Как результат - формируется контекст, на который наслаивается новое научное знание. За счет его соотнесения с уже известным новое знание осмысливается, усваивается и включается в систему знаний читателя по специальности. Активизация его памяти и умственной деятельности способствует творческомуактивному восприятию содержания научного сообщения.

Таким образом, АНЛД характеризуется двухуровневой системой смысловой организации, которая включает дискурс когнитивно-информативного ипа и фатический метадискурс. Последний представлен в АНЛД адресатно ориентированными эксплицитными инструкциями, нацеленными на обеспечение адекватного понимания его основного содержания и эффективную передачу пропозиционально значимой информации. Фатический метадискурс имеет двухголосый характер, поскольку центр тяжести с объективного смысла сообщения переносится как на реализацию авторского коммуникативного замысла, так и на регулирование логики и облегчения читательского восприятия. В АНЛД фатический метадискурс реализуется посредством специальных языковых средств организации и регулирования межсубъектного речевого взаимодействия в ракурсе обеспечения ее оптимизации и гармонизации.

Усложнение смысловой и композиционной структуры АНЛД наряду с фатическим метадискурсом связано с привлечением цитат, ссылок на чужие научные работы как фактологическую основу научного сообщения. Авторская референция к результатам познавательной деятельности метаавторов - представителей разных концептуальных парадигм, научных направлений, школ - называется в работе несобственно авторизацией.

Несобственно авторизация англоязычного научного лингвистического дискурса. Один из принципов межсубъектного речевого взаимодействия в сфере научного общения состоит в том, что разные идеи, взгляды, смысловые интенции персонифицируются и имманентно сливаются с авторской личностью [23, с. 168]. Они представляются в индивидуальной речевой манере, за которой “стоит” определенная система точек зрения и мировоззренческих установок. С другой стороны, язык как объект лингвистического знания в контексте научного диалога рассматривается с позиций его общественной значимости [194, с. 222]. Характеризуя язык в условленном русле, автор рассматривает его релятивно, т.е. в сопоставлении с чужими научными взглядами и мировоззренческими установками, содержание которых основывается большей частью на герменевтической эспликации смысла.

Герменевтический подход к научному дискурсу с позиций теории диалога [см. 58, с. 432] не исключает того, что за индивидуальными “смыслами”, идеями речевых субъектов скрывается объективность. Однако в данной работе “смысл” определяется не как надличностный “логос” в русле герменевтической концепции М.Бубера и Г.-Г.Гадамера [ibid.], а в понимании М.М.Бахтина [23, с. 312], согласно которому “смысл” всегда персонифицирован, а идея имманентно сливается с личностью. В языкознании, как и в гуманитарных науках вообще, достичь объективности непросто, поскольку она (объективность) предполагает абсолютизацию научного знания и отсутствие оценок [108, с. 10; 177, с. 67], что практически невозможно в области лингвистики.

В АНЛД объектом (авто)референции и оценки выступают продукты эпистемической деятельности - теории, предположения, идеи - автора или метаавтора. Если субъектом оценки сообщаемого знания и, соответственно, смысловой позиции ученого (от имени которого оно подается) выступает автор, речь идет о явлении собственно авторизации. Выявляя скрытое содержание результатов чужой познавательной деятельности путем герменевтической экспликации смысла, автор АНЛД высказывает свое отношение к предмету речи и предлагает его субъективное видение. Именно в этом состоит суть углубленной субъектной перспективы оценочного отношения автора к сообщаемому. Авторская субъектная перспектива лежить в основе явления несобственно авторизации, которая графически может быть изображена графически (см. рис. 1.4):

K S1 (S2 R2 P)

Схема углубленной субъектной перспективы оценочного отношения автора к сообщаемому,

где S1 - автор АНЛД (субъект референции и оценки),

S2 - метаавтор (объект референции и оценки),

R2 - оценочный предикат модуса,

P - пропозиция,

K - оценочное отношение автора к пропозиции.

В основе модальной оценки достоверности продуктов эпистемической деятельности метаавтора лежат две основные тенденции реагирования автора на чужое высказывание, а именно: 1) сохранение его аутентичности и четких устойчивых границ, 2) гибкое введение авторского комментария в чужой текст путем ассимиляции с ним [52, с. 331-333; 341, c. 80]. В связи с этим, выделяются два способа рациональной передачи чужой речи - цитирование и интерпретация.

Цитирование обозначает введение в созданный автором текст фрагментов других (чужих) текстов [10, с. 50], которые характеризуются смысловой завершенностью, графическим выделением и сообщением достоверной информации с обязательной ссылкой на источник ее получения. В текстах научного регистра цитаты функционируют как сообщение и фактор эстетического воздействия [6, с. 6, 109; 78, с. 4]. Они позволяют читателю получить представление о научно-познавательных и этических взглядах других субъектов речи. “Ссылка на традицию увеличивает ценность информации, которая получается читателем. Он не просто останавливается, пораженный феноменальной идеей, но и в то же время узнает, что думали по этому поводу другие ученые” [167, с. 19]. Ведущим принципом цитирования в АНЛД является тождество “своей” и “чужой” субкультур, мировоззренческих установок автора и метаавтора.

Интерпретация, в отличие от цитирования, обозначает анализ и толкование исследуемого объекта и информации о нем с помощью конкретных языковых единиц и категорий, которые определяют свойства, структуру, содержание, истинность или ложность объекта [105, с. 63; 344, с. 145]. Реализованная посредством непрямой речи, формальная смена цитированного текста нарушает заложенный в нем смысл, компоненты которого трактуются согласно авторскому пониманию. Например:

(25) They found “that the regular pattern wins out even in the circumstances most favorable to irregular generalisation” (Prasada - Pinka 1993: 14). That is, phonological similarity with irregular verbs did not influence the judgments of subjects in the overwhelming form that connectionist networks predict.

This means that, in diachrony, phonological similarity is less important than rule attraction, as in the historical evolution of English past tense morphology (the same can be said of other cases in other languages), and this is also an argument for the existence of rules in morphology (Miret, Koliadis, Dressler, 166).

Предлагая собственное толкование чужого текста (that is; this means), авторы данного дискурсивного сегмента не только выявляют его интенциональное содержание, но и подчеркивают моменты, которые важны для подтверждения их собственных концепций. Например:

(26) Katz and Postal point out that the principle just stated greatly simplifies the theory of the semantic component since semantic interpretation will now be dependent on all aspects of transformation-marker so far as this indicates how base structures are interrelated. They have also succeeded in showing that in a large variety of cases where this general principle has not been met in syntactic description, the description was in fact incorrect on internal syntactic ground (Chomsky, 258-259).

Так, используя фактивные предикаты point out и show, Н.Хомский подтверждает валидность разработанного им принципа семантической интерпретации путем выявления тождества своей и чужой (метаавторской) научных позиций (they have also succeeded in showing …).

Следовательно, неотъемлемой составляющей смысловой организации АНЛД наряду с собственно авторизацией яляется несобственно авторизация. В основе последней лежит явление углубленной субъектной перспективы оценочного отношения автора к сообщаемому. Авторская субъектная перспектива отображает речевое взаимодействие автора и метаавтора(ов), которое реализуется в АНЛД путем цитирования или интерпретации чужой точки зрения с целью подчеркнуть значимость и актуальность поставленного автором научного задания. Реализованная посредством непрямой речи авторская углубленная перспектива позволяет выявлять скрытое содержание чужого текста путем герменевтической экспликации его смысла, что увеличивает иллокутивно-утверждающий потенциал сообщения.

Поскольку в АНЛД объектом референции и оценки выступают продукты своей / чужой познавательной деятельности, особенная роль в данном исследовании отводится интерпретативной деятельности автора. Необходимость обращения к ее рассмотрению обусловлена общей направленностью данной работы на углубленное изучение закономерностей осуществления межсубъектного речевого взаимодействия.

Роль интерпретативной деятельности автора. Как один из типизированных способов рациональной передачи научного знания интерпретация предполагает получение на основе исходного (интерпретируемого) высказывания другого содержания, отличного от первичного. Истолкованное на основе герменевтической экспликации смысла новое содержание высказывания подается интерпретатором как равнозначное содержанию исходного высказывания на фоне определенной речевой ситуации и набора общих презумпций и знаний [81, с. 330]. Интерпретировать чужое высказывание - означает постичь речевое действие метаавтора как определенный шаг в контексте конкретного стиля и жанра общения. Речь идет об интерпретированных языковых выражениях, которые осознаются автором АНЛД на основе прогнозирования мыслительных шагов метаавтора. При этом возможно частичное совпадение или противоречие в трактовках содержания одного и того же высказывания разными участниками речевого взаимодействия.

Интенциональное содержание интерпретации, т.е. приписываемый исследуемому объекту смысл, определяется авторской языковой картиной мира [164, с. 209]. Как семантическая репрезентация познавательного опыта автора языковая картина мира имеет индивидуальную историю создания [126, с. 126-127; 185, с. 110-112]. Поэтому интерпретируемые с позиций авторской системы смыслов языковые выражения метаавтора могут иметь смысл относительно одной системы понятий и в то же время быть нерелевантными относительно другой.

На этом основании все интерпретации делятся на такие, что сохраняют объективный смысл чужого высказывания или, наоборот, меняют его. Новое (истолкованное) содержание чужой точки зрения продуцируется автором АНЛД путем использования интерпретативных речевых стратегий, которые обозначают реальные факты речевой деятельности автора [см. 302, c. 443-444], который выясняет коммуникативное намерение и интенциональное содержание чужих высказываний, эпистемические установки и другие параметры прогнозируемой “модели” метаавтора.

В рамках интерпретативних речевых стратегий выделяются стратегия беспристрастного изложения чужих теорий / идей (цитирование) и стратегия оценочной интерпретации продуктов познавательной деятельности метаавтора, которые коррелируют со стратегиями “de dicto” и “de re” в терминах модальности [38, с. 407]. Меньше всего интерпретативный компонент выявляется в рамках стратегии беспристрастного изложения, которая максимально адекватно передает используемые метаавтором номинации, оценки и обозначает как очевидную иллокутивную цель чужих высказываний. Таким образом, автор научной статьи успешно воспринимает и адекватно понимает чужую точку зрения.

Стратегия оценочной интерпретации продуктов познавательной деятельности метаавтора(ов) позволяет говорящему реализовывать свою коммуникативную волю путем высказывания оценочного отношения к чужому мнению, а также посредством выявления и обозначения ее иллокутивной цели как неочевидной. Детерминированный авторской углубленной перспективой, такой способ передачи чужой речи не предполагает точного воссоздания его смысла. Как результат - адресату навязывается авторская “проекция” содержания чужого текста, которая отображает сконструированную в сознании говорящего модель исследуемого явления / процесса. Сформированное таким способом читательское представление о предмете речи является совокупным результатом когнитивной деятельности автора научной статьи и национально-культурного опыта социума - англоязычного дискурсивного сообщества [ср. 111, с. 49].

Применение интерпретативных речевых стратегий (см. главу 3, подразделы 3.2, 3.3) позволяет автору выявлять скрытое содержание продуктов чужой познавательной деятельности путем герменевтической экспликации их смысла. В процессе своей интерпретативной деятельности автор англоязычного научного дискурса неизбежно высказывает оценочное отношение к предмету речи, который приобретает определенные качественно-ценностные характеристики в ходе его познания. В процессе создания эпистемического модуса АНЛД вся совокупность модальных и оценочных значений смыслового построения последнего реализуется через фильтр оценочного компонента семантической структуры категории авторизации.

1.4.3 Оценочный аспект англоязычного научного лингвистического дискурса в ракурсе авторизации

Процедуры современного научного исследования наряду с ментальными операциями наблюдения и обобщения предусматривают выдвижение гипотез, теорий, искажение и оформление полученных результатов, а также оценку исследуемых языковых процессов / явлений, которая заложена уже в самом их выборе [см. 3, с. 153].

В англоязычном академическом дискурсе, включая научный, механизмы порождения оценки являются достаточно сложными, поскольку восприятие и понимание анализируемого языкового явления требуют его сопоставления с конкретной моделью мира, конструкт которой существует в сознании говорящего [см. 262, c. 47; 317, с. 343; 334, c. 293]. В англоязычном научном дискурсе вся совокупность оценочных значений его смысловой структуры выделяется на основе общенаучных ценностных критериев актуальности, значимости, целесообразности, достоверности, разработанности, исчерпываемости, перспективности, иллюстративности, новизны подхода, сложного или легкого путей разрешения научной проблемы [см. 249, с. 7-8]. Автор приписывает тому или иному исследуемому объекту или информации о нем определенную ценностную характеристику, которая описывет не только объект, но и субъекта оценки (автора), поскольку любое аксиологически маркированное утверждение является прагматически связанным.

Основная характеристика научного дискурса состоит в изложении достоверной информации. Следовательно, обязательной для всех высказываний в рамках англоязычного научного дискурса является модальная оценка достоверности [25, с. 157-158; 175, с. 7; 327, с. 33-35; 329, с. 1-5], которая отображает разную степень познания автором исследуемого явления / процесса. Так, если говорящий пытается подать приписываемую референту ценностную характеристику как вероятностную, модальная оценка достоверности пропозиционально значимой информации реализуется при помощи высказываний с модусом возможности. Если говорящий идентифицирует приписываемый референту качественный признак как закономерный, модальная оценка достоверности пропозиции реализуется с помощью высказываний с модусом необходимости.

Важным культурно специфическим признаком англоязычного научного дискурса является чрезвычайно широкая градуальная вариативность модусной передачи уверенности автора в истинности диктума [98, с. 31] при помощи средств категорической- / некатегорической утверждающей авторизации. В ее основе лежит степень интенсивности выявления признака вероятности. Авторская уверенность в истинности или достоверности приписываемой референту ценности есть не чем иным как убеждением в том, что объект исследования имеет эту характеристику (или она отсутствует) в действительности. Оценочный компонент категории авторизации тесно пересекается с модальным [161, с. 83-87], что предусматривает соотнесение качественно-ценностных характеристик исследуемого объекта с действительностью.

Взаимосвязь модусных категорий модальности и оценочности неоднократно подчеркивалась лингвистами [см. 86, с. 129-130; 135, с. 24-26; 169, с. 37-40]. Поскольку рамки данной работи не позволяют исследовать эту проблему в полном объеме, мы ограничимся прагматическим и семантико-функциональным аспектами изучения модального и оценочного компонентов смысла АНЛД. Взаимопроникновенный характер их выявления предполагает объединение эпистемической, алетической, деонтической и аксиологической модальных подсистем в терминах Л.Долежеля [276].

К эпистемической модальной системе принадлежат концептуализированные знания участников научного диалога, их мировоззренческие установки, ценностные ориентиры и убеждения. В основе эпистемической (субъективной) модальности лежит оценка достоверности научного знания [см. 168, с. 186-187]. Эпистемическая модальность трактуется в работе как наслоение на денотативные значения смысловой структуры АНЛД модальных коннотаций, которые отображают качественно-ценностные характеристики, приписываемые автором референту и соотнесенные с реальной действительностью в ходе его познания. На уровне синтаксического членения предложения эпистемическая модальность реализуется в англоязычном научном дискурсе при помощи изъявительного наклонения глаголов-сказуемых и предикатов модуса со значением допущения, возможности, гипотетичности и др. [см. 169, с. 41; 176, с. 57].

Эпистемическая модальность служит своеобразной “надстройкой” алетической, деонтической и аксиологической модальных подсистем. Алетическая модальность характеризует установленную говорящим пропозициональную связь суждения с действительностью как физически или логически возможную или необходимую с позиций онтологии, а деонтическая - с позиций правовых или моральных норм. Алетическая и деонтическая модальные системы имеют онтологический / объективный характер, т.е. подчеркивают истинность пропозиции [157, с. 56]. Аксиологическая модальная система, наоборот, характеризуется эксплицитным выявлением оценочного отношения автора к научному знанию с учетом общенаучных ценностных критериев актуальности, значимости, достоверности, разработанности, исчерпываемости.

В контексте англоязычного научного дискурса сочетание указанных модальных систем создает авторский эпистемический мир, под которым мы понимаем эпистемологический вариант видения исследуемых явлений / процессов действительности (языка). Эпистемический мир автора(ов) АНЛД представлен совокупным результатом индивидуальной когнитивной деятельности и национально- культурного опыта конкретного дискурсивного сообщества [ср. 111, с. 49].

На основе широкой градуальной вариативности модусной передачи уверенности автора в истинности приписываемой объекту ценности, по мере выявления интенсивности признака вероятности эпистемическая модальность делится на проблематическую, простую и категорическую [см. 28, с. 57; 44, с. 125-126; 202, с. 9]. Для целей нашего исследования достаточным является сведение всех разновидностей эпистемической модальности к двум основным: категорической и некатегорической, что отвечает общепринятому в отечественном языкознании делению.

В речевой реализации модальной оценки достоверности основную функциональную нагрузку выполняют эпистемические предикаты модуса в терминах Н.Д.Арутюновой [11, с. 207], или предикаты пропозициональной установки [см. 85, с. 92-93; 123, с. 71-72]. Они отображают постулируемое говорящим соотнесение качественно-ценностных характеристик референта с действительностью и квалифицируют научное знание с учетом источника его получения - интеллектуальной деятельности автора, непосредственного познавательного опыта и / или восприятия [см. 36, с. 31; 43, с. 117-118; 196, с. 225-227; 242, с. 255-257].

На этом основании все предикаты эпистемического модуса АНЛД мы делим на ментальные, коммуникативные / информативные и глаголы восприятия [см. 62, с. 156]. Так, ментальные предикаты обозначают направленную на получение знания мыслительную деятельность или поточное интеллектуальное состояние говорящего. Они включают глаголы: а) ментального действия - to conclude / deduce / understand / recognize / establish / indicate / reveal и др., б) ментального состояния - знания (to know / be aware) и / или мнения (believe, think, suggest, suppose, assume). Ментальные предикаты считаются “эталонными” [12, с. 7; 144, с. 234-241], поскольку они вводят пропозиции знания / мнения - продукт умственной деятельности и, соответственно, являются проникновенными для рациональных категорий.

В зависимости от коммуникативного намерения автора - убедить адресата в истинности своей концепции, опровергнуть “чужую” точку зрения, выявить ту или иную закономерность, - формируется субъективная сфера высказывания. В контексте научного диалога авторская позиция идентифицируется посредством эпистемических предикатов модуса знания или мнения. Утверждая истинностную или вероятностную оценку пропозиции, они убеждают читателя в истинности или достоверности сообщаемого. При этом специфика ментальных предикатов в АНЛД состоит в отсутствии валентности на адресатного актанта. Так, определенное суждение сообщается читателю, однако оно не является адресованным в отличие от речевого акта.

Касательно предикатов ментального действия, их основное функциональное назначение состоит в оформлении пропозиций вывода, как например в:

(27) We deduce that historical change could not result in (1c), simply because the synchronic situation shown there is disallowed by HC4 (Maxwell, 138).

Устанавливая пропозициональную связь суждения с действительностью, предикаты ментального действия не идентифицируют интеллектуальное состояние автора. Эту функцию выполняют глаголы ментального состояния знания (to know / be aware) или мнения (believe, think, suggest, suppose, assume и др.). Так, уверенность автора в достоверности пропозиции реализуется при помощи глаголов ментального состояния знания. Например:

(28) However, I now know what a haiku session or screening panel lecture might be like, even though I have never experienced either of them (op. cit., 37).

Знание составляет область индивидуального сознания, которое формируется на основе мнений, относительно истинности которых говорящий не имеет сомнения. Поскольку критерии истинности задаются самим говорящим, она не отвечает объективной категории истинности [см. 37, с. 126-127; 169, с. 41], а лишь является ее “ощущением”, ментальным представлением. Оно основывается на знаниях говорящего и определяется как правдивое / неправдивое относительно воображаемой (ментальной) модели мира ее носителя [см. 82, с. 6-7; 193, с. 177; 234, с. 142; 291, с. 96-102].

Авторское предположение или сомнение в наличии приписываемой объекту ценности реализуется в АНЛД с помощью: а) модальных глаголов - might, could, would в сочетании с глаголами ментального действия (29), б) ментальных предикатов мнения, или нефактивных глаголов “слабой” ассерции по Дж.Хуперу [289, с. 114-115], типа to believe / think / suggest / suppose / assume и др. (30), (31). Например:

(29) We might conclude, then, that the role of the subject specialist informant in RA genre analysis remains, given the current levels of evaluated experience, somewhat controversial (Whorf, 33);

(30) As a result of functional analysis, I believe I have demonstrated that syntax alone cannot capture the many differences between the baby talk and foreigner talk registers (Freed, 255);

(31) I suggest that indeed it can: this combination of complementee and complement forms the passive construction (Anderson, 18).

В сочетании с пропозицией предикаты модуса мнения (believe, suggest) создают речевой акт гипотезы. Истинностная оценка гипотезы не является релевантной, поскольку она представляет одно из категориальных значений достоверности [157, с. 56], критерии которой задаются самим говорящим. Вследствие своей неопределенности относительно оппозиции “истинное” / “ложное” речевые акты с нефактивными глаголами слабой ассерции утверждают не мнение как такое, а отношение к нему автора [26, с. 298], в отличие от канонических перформативов типа I claim / assert / say / state / remark / argue и др.

Последние включают глаголы сильной ассерции - claim, assert, say, state, remark, argue - и определяются в работе как коммуникативные / информативные предикаты. Они обозначают разновидности говорения. Установление его интенционального содержания требует эгоцентричного модуса высказываний с опорой на перформативность. Например:

(32) I say that the instrument and its language system have “unstratified control” precisely because the ambiguity of level of interpretation also includes the control (Carroll, 163);

(33) I argue in Consciousness and Revolution that Ilyenkov's position is best understood as a response to the conceptual opposition between mind and world which has haunted philosophy since Descartes (Bakhurst, 37).

Употребляемые в данных примерах глаголы сильной ассерции (say, argue) реализуют уверенность автора, а значит его убеждение в достоверности сообщаемого, что обеспечивает информативное воздействие на адресата.

Следует подчеркнуть, что в эпистемическом контексте АНЛД коммуникативные предикаты приобретают смысловые черты ментальных предикатов и осуществляют вторичную, контекстуально обусловленную функцию оформления пропозиций вывода, как например:

(34) Thus we can say that the dialects traditionally known as “West Germanic” underwent a loss of medial syllables but at different times (Stevens, 126).

Так, в данном примере под влиянием окружающего контекста - текстового коннектора thus - глагол сильной ассерции say осуществляет функцию логического умозаключения. Данный коммуникативный предикат вводит в структуру предложения (34) эксплицитный сентенциальный компонент, или аргумент - “… that the dialects traditionally known as “West Germanic” underwent a loss of medial syllables but at different times”, который квалифицирует объект умственной операции.

В динамическом взаимодействии с ментальными предикатами находятся глаголы восприятия, “нерационального” значения [85, с. 92] типа to see, observe, feel, hear, hope и др., которые обозначают ментально-эмоциональные акты. Специфика глаголов восприятия состоит в мгновенном переходе, прыжке в новое, не контролируемое субъектом состояние [7, с. 208-209; 336, c. 49]. Последнее не подлежит временной локализации: в ходе речевого акта время не движется. Благодаря рациональным категориям ментально-эмоциональные акты приобретают определенную форму, которая целиком или частично напоминает структуру суждения, поскольку содержание души тоже пропозиционально [79, с. 152] и поэтому проникновенно для рациональных категорий.

Вообще у внутреннего мира человека нет четких границ, которые бы разделяли его (человека) ментальную, психическую и эмоциональную сферы, восприятие и суждения, волю и желания, знание и веру. Именно психические составляющие индивидуального сознания говорящего - память, представление - служат базовыми факторами создания ментальных предикатов, пропозициональное содержание которых формируется под воздействием фоновых мыслей и знаний автора. Как результат - семантическая структура глаголов восприятия усложняется эпистемическими значениями или созначениями, успешное воссоздание которых дает реципиенту больше информации, чем сам процесс восприятия. Например:

(35) Language is felt to be a perfect symbolic system (Sapir, 10);

(36) As we can see from Tables XII and XIII, the type frequency of class II verbs is not as much higher than that of class I verbs according to criterion 2 as according to criterion 1 (Miret, Koliadis, Dressler, 172).

Так, глаголы восприятия feel и see указывают на источник получения информации - чувственное или зрительное - как основу для логического умозаключения [см. 202, с. 30]. По своей вторичной номинации указанные глаголы приближаются к предикату ментального действия understand [см. 12, с. 7-8; 62, с. 157; 340, c. 57], приобретая его смысловые и синтаксические черты. Так, на денотативное значение глагола feel (35) наслаиваются эпистемические коннотации, которые реализуются посредством субъектной предикативной конструкции (language … to be). Именно она позволяет автору в мягкой, ненавязчивой форме высказывать свое отношение к пропозиции, благодаря чему высказывание в определенной степени объективируется.

Таким образом, используемые в АНЛД эпистемические предикаты модуса реализуют модальную оценку достоверности научного знания, в зависимости от степени познания автором объекта исследования. Так, коммуникативные и ментальные предикаты (в частности, глаголы ментального состояния знания) передают авторскую уверенность в достоверности сообщаемого, что увеличивает иллокутивно-утверждающий потенциал АНЛД. Глаголы ментального действия и глаголы восприятия в свою очередь реализуют авторское предположение или сомнение в достоверности пропозиционально значимой информации. Сложная семантическая структура эпистемических предикатов модуса свидетельствует о взаимопроникновенном характере проявления категорий модальности и оценочности как неотъемлемых составляющих категории авторизации.

Тесное пересечение оценочного компонента семантической структуры категории авторизации с модальным характеризуется двума измерениями оценки: 1) аксиологической - приписывание объекту исследования качественно-ценностной характеристики и 2) модальной оценкой достоверности - соотнесение этой характеристики с действительностью в ходе познания автором исследуемого явления / процесса. Эпистемический характер модальной оценки достоверности научного знания обусловлен, с одной стороны, познавательной функцией научного стиля, с другой - семой знания как неотъемлемым компонентом значения всех предикатов познавательной деятельности, используемых в АНЛД.

Широкая градуальная вариативность модальных и оценочных значений смыслового построения англоязычного научного дискурса реализуется путем модусной передачи авторской уверенности в истинности сообщаемого. Стремление убедить в этом адресата обусловливает необходимость обращения к коммуникативно-прагматическому аспекту изучения АНЛД.

Основные положения первой главы изложены в авторских публикациях [61; 62; 66; 67; 287].

2. КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКАЯ ТИПОЛОГИЯ АНГЛОЯЗЫЧНОГО НАУЧНОГО ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА В АСПЕКТЕ АВТОРИЗАЦИИ

Необходимость обращения к коммуникативно-прагматическому аспекту АНЛД в ракурсе авторизации обусловлена общей направленностью современного функционального языкознания на углубленное изучение речевой деятельности автора. В АНЛД категория авторизации воплощает универсальные принципы кооперации и речевой вежливости, которые реализуют функционально детерминированные максимы релевантности, такта, рациональности, истинности, убедительности, ясности научного изложения [см. 280, с. 83-88; 281, с. 141-158; 295, с. 121-129]. Указанные максимы воплощаются в АНЛД с помощью средств реализации эпистемической модальности, которая наряду с познавательным и индивидуально-психологическим своеобразием авторской модели мира отображает национально-культурный опыт англоязычного научного сообщества.

Совокупность модальных и оценочных значений смысловой структуры АНЛД создает его тональность, которая модифицируется этнокультурно обусловленными модуляциями категорической / некатегорической утверждающей формы научного изложения. С учетом степени выявления иллокутивного потенциала утверждения и убеждения в истинности пропозиции мы выделяем два коммуникативно-прагматических типа АНЛД: с категорической утверждающей и некатегорической утверждающей авторизацией. Рассмотрим каждый из них последовательно.

2.1 Англоязычный научный лингвистический дискурс с категорической утверждающей авторизацией

Модальная оценка достоверности научного знания соотносится в АНЛД с интенциональным выявлением иллокутивной силы утверждения и убеждения, т.е. с модально-прагматическим аспектом ассертивных высказываний. Ассертивные высказывания трактуются в работе как такие, что отображают мнение автора о представленной им действительности с иллокутивной целью убеждения читателя в истинности сообщаемого [142, с. 69]. Такая прагматическая установка представлена в АНЛД категорической утверждающей авторизацией, языковым коррелятом которой является ассерторическая модальность.

В данном исследовании, вслед за Н.Б.Мальцевой и А.И.Варшавской [op. cit., 70], мы придерживаемся широкого понимания модальности как такой, что отображает авторское отношение к содержанию высказывания, отношение между субъектом и приписываемым ему признаком, отношение этого признака к его реализации и, наконец, отображение всего этого во время оформления мнения в модальной характеристике предложения.

В связи с этим, категорическая утверждающая авторизация представлена в АНЛД как продукт взаимодействия: а) ассерторической модальности предложения, которая актуализирует то или иное действие как наличный элемент репрезентируемой ситуации; б) эксплицитно выраженной предикативности, которая является языковым коррелятом движения мысли от логического субъекта к логическому предикату (именно этим объясняется отсутствие в АНЛД односложных предложений, которые характеризуются имплицитной предикативностью и имеют характер констатации); в) изъявительного наклонения глагола-сказуемого, которое выполняет функцию утверждения существования (fonction assertive) [26, с. 170]; г) других языковых средств, которые реализуют уверенность автора в истинности своего сообщения.

Типовыми средствами обеспечения прагматического эффекта в плане увеличения иллокутивно-утверждающего потенциала англоязычного научного дискурса служат специальные модальные слова со значением авторской уверенности в истинности пропозиций, стилистический прием двойного отрицания, специальные рематические конструкции и др.

Опираясь на проведенный нами анализ лексических, грамматических и стилистических средств реализации иллокутивной силы утверждения, с учетом степени ее увеличения мы выделяем немаркированную, убеждающую и безальтернативную авторизацию, с учетом степени уменьшения - приблизительную, вероятностную и некатегорично-референтную. Прагмасемантический анализ АНЛД в аспекте авторизации выявил такие языковые средства ее реализации (см. табл. 2.1):

Таблица 2.1 Коммуникативно-прагматические типы и виды авторизации АНЛД

Особенности использования категорической / некатегорической утверждающей авторизации ввиду прагмасемантической специфики реализации в АНЛД требуют последовательного рассмотрения.

2.1.1 Немаркированная авторизация

Общеизвестно, что модальным стержнем англоязычного научного дискурса, как и НД в целом, служит модальность действительности с разной степенью выявления иллокутивной силы утверждаемого в нем мнения как истины, которая не вызывает никаких сомнений с научной точки зрения. Основная цель научного сообщения - информация о конкретном фрагменте действительности, его описание, объяснение, оценка.

Так, АНЛД наряду с описанием закономерностей научно-познавательного процесса и его этапов посвящен анализу языковых фактов, явлений / процессов, их объяснению, формулированию общетеоретических положений, законов и теорий, рассмотрению вопросов методологии и т.п. [332, c. 147-148]. В связи с этим, в англоязычных текстах научного регистра преобладают категориальные формы изъявительного наклонения как средства выражения немаркированной авторизации. В ходе ее идентификации очевидна роль языковых и неязыковых факторов реализации высказываний с интенциональным содержанием непрямого утверждения.

Под непрямым речевым актом мы понимаем использование предложения как знака с определенным коммуникативно-интенциональным содержанием в переносном значении, т.е. как средство достижения языковой цели общения, для обеспечения которой обычно служат знаки другого типа [см. 178, c. 24]. В АНЛД подобное использование предложений в несвойственной их иллокутивному потенциалу коммуникативной функции наблюдается, если автор имеет намерение завуалировать прагматическую установку утверждаемой точки зрения. Между тем он воздействует на читателя таким образом, чтобы незаметно, но неизбежно подвести его к согласию с этой точкой зрения.

Непрямая ассерция отображает модальность действительности как одну из разновидностей объективной модальности, которая не имеет специальных формальных показателей. Именно поэтому мы называем ее немаркированной авторизацией, индикаторами которой служат глагольные формы изъявительного наклонения настоящего или прошедшего времени.

К немаркированной авторизации мы относим случаи интенционального выражения авторской точки зрения как констатации фактов объективной действительности. Например:

(37) The expression as “free as a bird”is an encapsulated form of man's conception of nature (a). He sees animals as free to roam the world, while he himself is imprisoned by society (b). Studies of territoriality show that animals are often imprisoned in their own territories (c) (Carr, 14-15).

Используя популярное выражение “свободный, как птица” (а), автор объясняет, что оно (выражение) отображает общепринятое представление о том, что животные и птицы не ограничены местами своего обитания, тогда как человек является невольником общества (b). Прагматическая установка следующего высказывания (c) состоит в опровержении этой точки зрения и утверждении авторского мнения относительно определенности границ обитания в мире животных. В то же время способ предъявления этого мнения выявляет прагматическую интенцию максимально объективировать форму ее выражения с тем, чтобы подать утверждение авторской точки зрения как констатацию наблюдаемого факта. Такой эффект достигается путем введения в высказывание сочетания studies of territoriality show, которое по своей форме идентично персонифицированным конструкциям авторизации с “системным” значением нейтрализации утвердительной модальности высказываний. Между тем, рассмотрение этого сочетания в приведенном дискурсивном сегменте позволяет установить, что истинной прагматической установкой автора является не констатация известных экспериментальных данных, а утверждение на их основе своей точки зрения. Использование закрепленных за подобными персонифицированными конструкциями типичных для них модальных коннотаций со значением объективизации сообщаемого успешно разрешает прагматическую задачу “маскировки” истинной иллокутивной силы высказывания (c).

Речевыми реализациями немаркированной авторизации являются несобственно констативы, логическая структура которых отвечает формуле достоверного знания - S есть (не есть) P, где S - субъект, P - предикат [см. 28, с. 40]. Глубинная структура несобственно констативов содержит специальный компонент конст, который имплицирует интенциональное значение “Я утверждаю” [178, с. 17]. В связи с тем, что немодализованные констативы имеют высокий иллокутивно-утверждающий потенциал, именно они являются эпистемически самыми сильными [25, с. 169]. Например:

(38) A language is a system for communicating information between ourselves and others (Bloomfield, 41).

В данном высказывании констатируется общеизвестный факт, установленный в ходе множественных исследований, проверенный временем и опытом. Информация о коммуникативной функции языка как ведущей является фактическим знанием, достоверный характер которого не требует доказательств, поскольку оно входит в общий фонд знаний каждого лингвиста и основывается на множественных свидетельствах ученых. Пропозиция констатива (38) приобретает объективный статус за счет его де-субъективизации, т.е. вынесения эксплицитно выраженного субъекта модуса за рамки предикативной основы предложения.

Таким образом, немаркированная авторизация обеспечивает прагматический эффект утверждения и обоснования достоверности научного знания, поскольку речевые акты непрямой ассерции имеют логичную структуру констативного высказывания. Несмотря на отсутствие формальных показателей своего выражения, немаркированная авторизация реализует утвердительную модальность высказываний, нейтрализация которой придает этим высказываниям объективную определенность.