Авторизация научного дискурса: коммуникативно-прагматический аспект (на материале англоязычных статей современных европейских и американских лингвистов)

В целом картина использования немаркированной авторизации АНЛД не требует специальной иллюстрации, в отличие от других прагмасемантических разновидностей авторизации - убеждающей и безальтернативной. Типичные для них модальные коннотации авторской уверенности в истинности сообщаемого наслаиваются на категориальные значения изъявительного наклонения глаголов-сказуемых, что усиливает иллокутивно-утвердительную силу высказываний.

2.1.2 Убеждающая авторизация

Данная прагмасемантическая разновидность авторизации реализует иллокутивное намерение говорящего убедить читателя в истинности пропозиции [240, с. 17-24] и, одновременно, оставляет адресату право на альтернативное восприятие содержания сообщаемого.

Средствами выражения убеждающей авторизации служат: 1) лексические единицы со значением убеждения; 2) вставные модальные слова со значением: а) фактического знания, или объективной оценки референтной ситуации, б) знания, которое имеет характер умозаключения; 3) стилистические средства “интеллектуальной экспрессивности” в терминах М.Н.Кожиной [107, с. 189], включая эмфатические конструкции с глаголом do / does, риторические вопросы, обратный порядок слов.

Эпистемические предикаты модуса, неотъемлемым компонентом значения которых является сема `убеждение' (to assure, assuredly, to assert, assertive, assertion, to affirm, convince, claim, make sure / certain, persuade, prevail, testify, to vouch for, declare, advisable), реализуют прагматическое намерение автора научной статьи убедить читателя в правильности своей (авторской) позиции. Например:

(39) The research itself, I assure you, can range from the most theoretical research in psychology and linguistics to the most practical compilation of nose-count statistics (Carroll, 160);

(40) When this is the case, I claim that resolution in comitative constructions must always be as in conjoined constructions (Corbett, 219).

Используя канонические перформативы с глаголами сильной ассерции (assure, claim), авторы данных высказываний детерминируют читательский выбор касательно восприятия пропозиционально значимой информации как достоверной.

Модальные наречия и их функциональные эквиваленты со значением фактического знания типа in (point of) fact, really, surely, of course, certainly, of / to a certainty, indeed, in truth, it is true, truly, definitely, naturally, actually являются специальными средствами реализации иллокутивной силы утверждения. Они не только передают авторское отношение к предмету речи и информации о нем, но и задают реакцию читателя на однозначное восприятие содержания сообщаемого как достоверного [см. 15, с. 495; 75, с. 38-39; 274, с. 37-39]. Например:

(41) Indeed, the Paston letters up to 1509, written in colloquial style by natives of Norfolk, show -th throughout (Trudgill, 142);

(42) Of course, in the present climate it is no particular distinction to be critical of Descartes and the representationalism he fostered (Bakhurst, 38).

В последнем примере семантика модального слова of course содержит эксплицитный компонент побудительного согласия, что определяется авторской уверенностью в адекватном понимании сообщаемого читателем.

Доминантой подгруппы модальных слов со значением фактического знания выступает выражение in fact [см. 345, c. 596], иллокутивная функция которого состоит в утверждении истинности или достоверности сообщаемого. Например:

(43) In fact, deaf people and many savage races can carry on long “conversations”, that is can ask questions and answer them by means of signs and gestures alone and without any spoken words (Marckwardt, 193).

Абсолютная уверенность автора в достоверности изложенного усиливается модальными словами одного и того же семантического ряда - of course, certainly, indeed, definitely, really, surely, naturally, actually. Обычно они образовывают синтагматические последовательности языковых средств убеждающей авторизации, как например:

(44) In fact the naive view is that anyone who thinks in any other way is unnatural or stupid, or even vicious - and most certainly illogical (Kluckhohn, 73);

(45) On the other hand, it is certainly clear that -Ш has been a feature typical of East Anglian English since at least 1700. This is apparent, for instance, from the work of the Rev. R. Forby, who was probably born in 1732 and died in 1825 (Trudgill, 142).

Так, семантическое согласование предикативов (certainly, clear, apparent) со значением убеждающей авторизации содействует созданию одно- или многокомпонентных однородных языковых цепочек, которые обеспечивают безусловное принятие читателем пропозиционального содержания как достоверного. Семантика предикатов модуса со значением авторской уверенности в истинности сообщаемого - clear(ly), apparent(ly), certain(ly), evident(ly), obvious(ly), no doubt (undoubtedly) - содержит типовые модальные коннотации объективизации сообщаемого, использование которых обеспечивает достижение перлокутивного эффекта сообщения.

Иллокутивный потенциал лексем данного ряда может усиливаться наречиями степени типа abundantly, quite, perfectly, immediately, fairly, most и др., как например:

(46) It must be quite obvious that such a contextual orientation in a foreign language has considerable means to offer in furnishing a more objective basis for regarding our own language and life, but its fundamental value is in the direction of “understanding” through the foreign language (Fries, 64);

(47) Although evidence concerning the rest of Germanic is far from complete, one can be fairly certain that the use of compound ti-forms was much the same elsewhere as it was in Gothic and that the tendency to derive such forms had begun in Proto-Germanic (Brosman, 27).

Благодаря повышению степени вероятности соообщаемого достигается прагматический эффект утверждения авторского мнения. При этом подтвержденное объективными фактами умозаключение совпадает с логически ожидаемым знанием.

Аналогичный перлокутивный эффект обеспечивается модальными словами и выражениями со значением знания, которое имеет характер умозаключения - absolutely, clear(ly), apparently, evident(ly), obvious(ly), no doubt, undoubtedly, beyond all doubts, without doubt / fail / question, decisively, distinctly, exactly, indisputably, indubitably, inevitably, positively, undeniably, unquestionably, by no (all) means [см. 17, с. 5; 28, с. 57, 59-60].

Высокая степень авторской уверенности в достоверности выведенного знания реализуется посредством модальных слов со значением зрительного восприятия типа apparently, evidently, obviously [см. 319]. Например:

(48) In support of this assertion, Lehman, for example, says: “the system of verb endings clearly points to an earlier period in which there was no verbal inflection for number […]. For the dual and the plural endings are obviously defective” (Shields, 40);

(49) Evidently this is a healthy phenomenon indicating that the discipline is alive, although it is sometimes, oddly, regarded as a serious deficiency, a sign that something is wrong with the basic approach (Chomsky, 305).

Используемые в данных примерах модальные слова - evidently, obviously - подчеркивают очевидность осуществляемых говорящим выводов и указывают на высокую степень достоверности выведенного знания. Вставные слова со значением зрительного восприятия служат мощным толчком к ментальной деятельности читателя.

Важную роль в достижении перлокутивного эффекта убеждения играют стилистические средства интеллектуальной экспрессивности - эмфатические конструкции с глаголом do / does, риторические вопросы, обратный порядок слов [321, с. 421-423]. Поскольку стилистические средства выразительности не являются чрезвычайно распространенным явлением для жанра научной статьи, в ходе исследования нами были зарегистрированы отдельные случаи их использования в англоязычной статье по лингвистике. Например:

(50) The resultative meaning does perhaps explain why phrases like “was returned”, “was arrived”, “was come” as equivalents of present-day perfect forms held ground well into the 19th century (Dorodnikh, 108);

(51) Moreover, among the attested instances of grammatical person agreement none involve object as compared to subject agreement (Siewierska, 225).

С целью подчеркнуть недостаточный объем данных по проблеме и, соответственно, обосновать необходимость дальнейших исследований автор сознательно нарушает нормативную структуру предложения (51) благодаря обратному порядку слов. Инверсия в данном случае (among the attested instances of … none involve object as compared to subject agreement) способствует наращиванию смысловой нагрузки второй части предложения, придает ей большую значимость, т.е. демонстрирует актуальность и перспективность исследований по анализируемой проблематике. Следовательно, используя экспрессивные возможности синтаксиса, автор научного сообщения детерминирует выбор адресата относительно успешного восприятия пропозиции как достоверной. Однако любой выбор предполагает наличие признака сомнения, а значит, убеждающая авторизация не лишает читателя права на альтернативное восприятие сообщаемого, в отличие от безальтернативной.

2.1.3 Безальтернативная авторизация

Речевая реализация авторского прагматического намерения, направленного на исключение любой возможности возникновения у адресата сомнения касательно достоверности пропозиции, называется в работе безальтернативной авторизацией. Средствами ее выражения являются: 1) ассертивы с отрицанием в начальной позиции типа undoubtedly / no doubt (attempt, language) и т.п.; 2) прилагательные и наречия со значением ограничительной единичности типа

only, (the) only (reason, criterion) exclusively, solitary и др.; 3) прилагательные и наречия в форме сравнительной и превосходной степеней типа it is more correct to say / less easy to see, X. is more difficult to achieve, the most remarkable feature is, much less strange, much more acceptable и др.; 4) ментальные перформативы типа I claim / assert / state, it is generally agreed, I dare say, we must compare, I (we) will argue / concentrate on / discuss и др. Рассмотрим их последовательно.

Культурно обусловленным явлением англоязычного научного дискурса являются ассертивы с отрицанием в инициальной позиции - формальные показатели выражения авторской уверенности в истинности или достоверности пропозиции. Автор АНСЛ подает свою точку зрения как догму, благодаря чему повышается иллокутивно-утвердительный потенциал сообщаемого. Например:

(52) No attempt has been made to deal with the distinctions between gestural, non-gestural and various non-deictic words (Lado, 81).

Автор данного высказывания уверенно заявляет об отсутствии попыток разграничения разных случаев использования дейктических элементов. Негативное местоимение no передает максимальную степень ассерции, что зафиксировано в его семантике - “not any” [346, c. 702]. Приобретая негативную смысловую нагрузку, высказывание (52) характеризуется презумпцией истинности.

Прилагательные и наречия со значением ограничительной единичности - only, (the) only (reason, criterion) exlusively, solitary - наряду с грамматическими формами сравнительной / превосходной степеней качественных прилагательных и наречий (it is more correct to say, viewed as cognitively more fundamental and irreducible, more difficult to achieve … than …, it is less easy to see, less regular and less automatic phenomena, the most remarkable feature is, much more acceptable, much less strange) увеличивают иллокутивную силу убеждения, что заставляет адресата принять пропозицию как достоверную. Например:

(53) The only criterion for determining membership in a fuzzy-set category seems to be a relatively high degree of semantic conformity that marginal members of the category exhibit with respect to the prototype […]. In case of the fussy-set category `verbs of eating', only those verbs will be considered members of this category whose predicates are characterizable with respect to the complex base of the category prototype (Szawerna, 40);

(54) Domains may be basic and abstract, and basic domains are viewed as cognitively more fundamental and irreducible. They include time, sensory domains, and emotive domains (ibid.).

Одним из средств проявления максимальной степени утверждения в АНЛД является эксплицитная автореференция, которая реализуется посредством эгоцентричных “ментальных” перформативов в терминах Н.К. Рябцевой [197, с. 12]. Ментальные перформативы трактуются в работе как речевые акты, которые совпадают с одноразовым выполнением ментального действия, обозначенного в конкретном высказывании группой сказуемого [см. 7, с. 219; 8, с. 241]. В эпистемическом контексте научного дискурса выполняются не только социальные, но и ментальные действия - выдвигаются гипотезы, формулируются определения и т.д. Так, представленные в англоязычном научном дискурсе ментальные действия эпистемического субъекта вписываются не в социальное, а в ментальное поведение автора.

Когнитивный процесс научного рассуждения состоит из логической последовательности ментальных операций, которые не подлежат наблюдению в отличие от “социально” значимых действий (например: С радостью принимаю Вашке предложение! Поздравляю Вас с праздником! и т.п.). С целью экспликации логичного хода своих рассуждений автор должен осуществить осознанную рефлексию (авторефлексию) над своим текущим интеллектуальным состоянием. В АНЛД авторефлексия реализуется при помощи ментальных перформативов, которым присуща способность объективировать и эксплицировать ментальную деятельность или интеллектуальное состояние (мнения / знания) автора во избежание осознаваемой или неосознаваемой неопределенности научного рассуждения [197, с. 24; 298, с. 166-167]. Характерными для АНЛД яваляются канонические перформативы с глаголами сильной ассерции в форме первого лица единственного числа настоящего времени несовершенного вида активного залога индикатива типа I claim / assert / argue / say / state / remark that P. Например:

(55) Some languages have a comitative construction where agreement is possible with the governed noun phrase as well as with the head. When this is the case, I claim that resolution (a particular case of semantic agreement) in comitative constructions must always be as in conjoined constructions (Corbett, 219);

(56) In this paper I argue that gradation originated during the pBFS period as a strictly quantitative process of lengthening, and that differences between the modern languages are the result of readjusting the locus of lengthening. I also argue that the qualitative alternations in the modern languages are the result of later lenition processes resulting from natural articulatory and aerodynamic considerations (Gordon, 54).

Благодаря глаголам сильной ассерции (claim, argue) данные высказывания характеризуются авторской уверенностью в истинности сообщаемого знания и имеют смысл: 1) Именно я это утверждаю; 2) Не сомневайся, что P (где P - пропозиция); 3) Для этого есть все основания. Ассертивные высказывания типа I claim, I argue и т.п. содержат культурно специфические энантиосемичные языковые единицы. Последние трактуются как такие, в семантике которых в рамках эпистемического контекста англоязычного научного дискурса объединяются противоположные смыслы. В частности, энантиосемичные глаголы claim, argue сочетают значения “настаивать” и “указывать” - to insist, be sure (of) + to indicate, to point out [98, с. 22-23].

К энантиосемичным словам относятся прилагательные, наречия, союзы и частицы, которые выполняют функцию текстуальных коннекторов, например: apparent(ly) = obvious + tentative; eventual(ly) = possibly + finally и др. [ibid.]. Типичными для таких языковых единиц являются модальные коннотации категорического утверждения, которые реализуют в англоязычном научном дискурсе иллокутивную силу информирования и побуждения читателя к восприятию сообщаемой информации как достоверной.

Вопрос о том, приобретают ли конструкции с глаголами сильной ассерции перформативное значение, - достаточно сложный, поскольку термин “перформативное высказывание” обозначает разные понятия. С одной стороны, перформативность - речевое исполнение (performance), которое имеет место в ходе реального использования языка, с другой - актуальное значение высказывания, созданного при определенных условиях [см. 162, с. 22-24; 165, с. 117; 197, с. 12-13].

Мы относим эгоцентричные высказывания с глаголами сильной ассерции к перформативным ввиду присущего им признака каноничных перформативов: 1) эквиакциональность - равнозначность описываемого действия; 2) неверифицируемость - невозможность применения к ним критериев истинности (как объективной категории), которые задаются самим говорящим: перформативы характеризуются истинностной оценкой вследствие акта произнесения как такового; 3) автореферентность - способность отсылать к соответствующему речевому акту как к самим себе; 4) автономинативность - способность перформативных высказываний именовать самих себя при помощи перформативных глаголов); 5) эквитемпоральность - синхронизация сюжетного времени с повествовательным; 6) компетентность - наличие у говорящего коммуникативной и метакоммуникативной компетенции; 7) способность к лекcическому и грамматическому выражению [29, с. 61].

Высказывания с глаголами сильной ассерции можно отнести также к ментальным перформативам в силу того, что их специфическими чертами являются: а) импозитивность, т.е. осуществление информативного воздействия на читателя путем согласования его мыслительной деятельности с ходом мысли автора, и б) каузативность, т.е. порождение соответствующих речевых или ментальных действий со стороны адресата [см. 24, с. 269].

Специфика каузативных отношений обусловлена обязательным присутствием в англоязычном научном дискурсе активного субъекта речи (автора), который замыкает на себе процесс коммуникации и тем самым задает прагматическую определенность эгоцентричных высказываний с опорой на перформативность. Именно на основе их анализа воссоздаются когнитивные, коммуникативно-прагматические и психологические установки авторской личности.

В англоязычном научном дискурсе авторская личность воплощается через категорию лица, которая реализуется при помощи категорий определенности, неопределенности и обобщения [98, с. 23; 239, с. 48]. Так, в АНСЛ наблюдаются две тенденции автопрезентации, направленные, с одной стороны, на эксплицитное выражение авторского “я” (I will refer to / argue / provide / concentrate on, I have discussed, I have drawn the comparison), с другой - на нейтрализацию языковой личности автора. Последняя тенденция реализуется в АНЛД при помощи неличных конструкций (it is often (sometimes) said / claimed, it is generally accepted / agreed, as is argued, as can be deduced from, it must be recognised, it is to be noted и т.п.), неопределенно-личного обобщающего one (one could propose / believe) и инклюзивного местоимения “we” (we can predict / determine / say, we are bound to conclude, we must compare).

Традиционной является точка зрения, согласно которой использование местоименных форм 1-го лица единственного числа позволяется лишь тем ученым, которые имеют непререкаемый авторитет в конкретном лингвокультурном сообществе [114, с. 134]. Другими словами, существует нечто наподобие права на “Я”, которое принадлежит лишь ученым с неоспоримым научным статусом. Однако материал исследования свидетельствует, что местоимение 1-го лица единственного числа “I” - явление достаточно распространенное в англоязычном научном дискурсе, как например:

(57) I can say there is no directly relevant scientific evidence about the efficiency of language instruction in teaching people how to learn new languages (Carroll, 163).

Используя личное местоимение “I”, автор не только акцентирует на своей причастности к сообщаемому, но и берет на себя всю ответственность за изложенное.

Употребление инклюзивного местоимения we vs. I обусловлено коммуникативным намерением автора высказать солидаризацию с адресатом (58), (59) или указать на то, что автором(ами) научной статьи является не один, а несколько ученых (60). Именно в этом состоит суть явления pluralis auctoris [98, с. 23], которое обозначает совокупный объект “I + you”, представленный в АНЛД речевым взаимодействием автора, метаавтора и читателя. Отдельные ученые [183, с. 14] называют использование инклюзивного местоимения we vs. Iявлением сопричастности, что указывает на причастность к изложенному не только автора(ов), но и читателя, который благодаря эквитемпоральности научного дискурса становится активным его соучастником. Например:

(58) We can see that the terminology and point of view I have adopted unify seemingly different activities and terminologies in the various sciences and professions (Kluckhohn, 69);

(59) We could say that the difference between the sentences is purely semantic (Katz, 294);

(60) As a result we can establish that all the seven classes of strong verbs are unproductive and that only two classes of weak verbs are productive (Miret, Koliadis, Dressler, 173).

Обобщающее инклюзивное местоимение “we” является ритуализованным, конвенциональным средством установления и поддерживания речевого контакта автора с читателем (58) и / или метаавтором (59), что свидетельствует о соблюдении коммуникативных принципов речевой вежливости и кооперации.

Наличие в АНЛД личных местоимений I и we обусловливает образование ментальных перформативов, которые являются формальными показателями “открытого”, или “нескрываемого” вида авторства [62, с. 154]. Речевая интенция направлена на то, чтобы завуалировать свое присутствие в англоязычном научном дискурсе, и реализуется путем “скрытого” вида авторства, или имплицитной авторизации. Автор будто “уходит со сцены”, однако, при этом “остается режиссером (речевого) исполнения” [201, с. 17], которое реализуется в АНЛД посредством неличных оборотов и / или генерализованных существительных author или writer. Например:

(61) It is to be hoped that the use of the three terms technique, method and approach redefined and employed in the telescoping definitions outlined above, will serve to lessen a little the terminological confusion in the language teaching field. The author would welcome comments and criticisms relating to their use (Anthony, 201).

Нескрываемое намерение автора дистанциироваться от сообщаемого свидетельствует о соблюдении принципа речевой вежливости, а также может обусловливаться желанием говорящего преобразоваться в пассивного коммуниканта. Возможно, автор не хочет, чтобы данная им оценка была слишком личностной, и поэтому использует неличный оборот (It is to be hoped) и генерализованное существительное author, имея ввиду самого себя. При этом автор поддерживает речевой контакт с адресатом, будучи обязанным ему за ожидаемые комментарии и критику относительно использования разграниченных говорящим терминов в сфере преподавательской деятельности.

Речевая интенция автора завуалировать свое присутствие в тексте научной статьи реализуется с помощью неопределенно-личного местоимения one. Его употребление в англоязычном научном дискурсе детерминируется сремлением автора(ов) создать риторический эффект деперсонализованной объективности научного сообщения или скрыть отсутствие точных знаний о предмете речи с целью сохранения доверия читателя. Например:

(62) Of course, there is another crucial difference between one-place and two-place verbs (а). With the latter, the absolutive argument of an infinitival clause is not expressed overtly, because the subject is omitted under identity with the controller in the main clause (b). Thus, one could propose that subordinate agreement is restricted to OVERT subordinate absolutive arguments (c) (Haspelmath, 140).

В данном примере автор намеренно уклоняется от явного выявления своего оценочного отношения к анализируемому языковому явлению, предоставляя адресату право разрешения поставленной проблемы. Это осуществляется посредством введения в текст статьи категориальной формы условного наклонения с неопределенно-личным обобщающим местоимением one (one could propose), который служит типичным средством импликации генерализованного субъекта речи. Согласно прагматической стратегии, имплицируемый смысл контекста детерминирует выбор адресатом того варианта оценки, который бы удовлетворил автора, придавая высказыванию (c) нехарактерную для его структурной и семантической организации модальность утверждения. При этом взаимодействие модальных коннотаций с “системным” и “несистемным” значениями условных конструкций в непрямом речевом акте ассерции придает ему интенциональную модальную двуплановость, которая усиливает прагматический эффект объективизации авторской оценки.

В англоязычном научном дискурсе языковым средствам реализации безальтернативной категорической утверждающей авторизации свойственна культурная специфика, которая заслуживает особого внимания при изучении английского языка как иностранного. Присущая ей система средств передачи эпистемической модальности не совпадает с аналогичной в словянских, и даже германских и романских языках [см. 98, с. 24]. Характерные для АНЛД ментальные перформативы формально делятся на прямые (канонические) и непрямые.

Прямые ментальные перформативы, как уже отмечалось, представлены в АНЛД глаголами сильной ассерции (to claim / assert / say / state / remark / argue и т.п.) в форме первого лица единственного числа настоящего времени несовершенного вида активного залога индикатива (55), (56). Непрямые ментальные перформативы, благодаря дескриптивному характеру их использования, представлены в АНЛД рядом грамматических вариантов, среди которых можно выделить:

а) неличные конструкции типа it is often (sometimes) said / claimed / argued / generally accepted / agreed, as is argued, as can be deduced from, as will be claimed; it must be recognised, it is to be noted и т.п. Например:

(63) As can be deduced from the above, the LWD can also be used to check word processor documents and e-males (Brdar, 73);

б) сложные модальные предикаты - I dare say, we can (could) predict / determine / extend; we are bound to (might) conclude; we must compare и др.:

(64) To answer this question, we must compare varieties of Old English and the other languages, so that we can determine whether in the relevant respects they did not indeed influence the selections that were made in favor of what we now identify as changes (Mufwene, 12);

в) глагольные формы будущего времени - I (we) will refer to / argue / develop / provide / concentrate on / discuss / return to / call attention и т.п., как например:

(65) I will refer to this analysis as the spell-out analysis. I will argue first against a conventional spell-out analysis. On the basis of the arguments presented, I will develop a refined version of the analysis, incorporating insights from the spell-out analysis but avoiding the problems (Hoekstra, 63);

г) глаголы в перфектных формах - I have discussed, I have drawn the comparison between, we have come across / proposed / hypothesized that P:

(66) The comparison that I have drawn between English and Arabic passive shows that Modern Standard Arabic can be affected by the cyclical principle of rule application resulting in a complete structure that is broken into different domains of rule application (Suleiman, 185);

г) глаголы прогрессивного вида - I am suggesting / assuming, we are speculating и т.п:

(67) I am assuming here that such verbal periphrases develop historically from deverbal formations, specifically adjectival ones (Anderson, 4);

д) нефинитные предикативные конструкции типа (in) offering / giving / discussing / reconstructing / turning to; having given / presented / regarded и др.

Последние включают герундиальные и причастные / деепричастные формы, как например:

(68) In offering these different approaches, and in giving special attention to Nakh-Daghestanian and to Afro-Asiatic, we wish to honour two scholars who have made substantial contributions to the study of agreement and to the description of several of the languages represented here (Corbett, 105);

(69) Having given an overview of some common agreement patterns, it is now possible to see how agreement morphology, in particular agreement discord, plays a role in marking the classification of a referent (Barlow, 194).

Специфика непрямых ментальных перформативов состоит в их способности легко и естественно трансформироваться в канонические, как-то: if we turn to ? I (+you) turn to, one can adopt a point of view ? I (+you) adopt a point of view, we can extend the concept of ? I (+you) extend the concept of и т.п. Несмотря на формальную вариативность непрямых ментальных перформативов, их значение остается неизменным (перформативным).

Следует подчеркнуть, однако, что перформативными в англоязычном научном дискурсе становятся не только иллокутивные (to claim, assert, say, state, remark, argue, hold, refute), но и другие глаголы [7, с. 211]. Так, например, глагол ментального действия to conclude в форме условного наклонения (we might conclude that) может терять категориальное значение допущения и приобретать модальную коннотацию утверждения, как в высказывании:

(70) We might conclude, then, that the role of the subject specialist informant in RA genre analysis remains, given the current levels of evaluated experience, somewhat controversial (Whorf, 35).

Прагматической установкой автора данного высказывания является утверждение своей точки зрения, иллокутивная сила которого обусловлена интенциональной модальной двуплановостью “системного” и “несистемного” значений условной конструкции (we might conclude). При этом грамматическая форма множественного числа подлежащего (we) не случайна в непрямом речевом акте ассерции. Автор считает субъектом текущей ментальной операции не только себя, но и адресата, логика восприятия и понимание которого подчиняется процессу научного мышления. Непрямые ментальные перформативы согласовывают читательскую мыслительную деятельность с ходом мысли автора, в чем и состоит их импозитивная роль.

Аналогично, глаголы сильной ассерции в форме будущего времени актуализируют речевое действие, которое совершается как будто сейчас, одновременно с предъявлением научного дискурса адресату. Например:

(71) The question is therefore: Is there anything unique in the causality of early Afrikaans PRET loss? I will argue that there is (Conradie, 21).

Функциональная транспозиция временных форм в примерах (70), (71) детерминирована эквитемпоральностью, т.е. синхронизацией сюжетного времени с повествовательным, что обеспечивает особенный перлокутивный эффект: читатель становится активным соучастником коммуникативного процесса. Именно в этом состоит основная риторическая нагрузка ментальных перформативов.

В эпистемическом контексте АНЛД перформативными становятся также глаголы со значением физического действия / движения типа establish, turn to, find, offer, adopt, extend, arrive at и т.п. Первичные значения последних проэцируются на ментальную сферу говорящего, вследствие чего производятся вторичные интенсиональные значения. Как следствие - глаголы физического действия приобретают новые грамматические свойства, в частности, валентности на пропозитивные существительные с эпистемическими коннотациями типа to find evidence, to adopt a point of view, to extend the concept (notion), to offer a summary (plausible account), to arrive at the conclusion и т.п. Такие выражения мы называем непрямыми (потенциальными) перформативами вследствие дескриптивного характера их применения. Например:

(72) If we turn to the earlier stages of the composing process, the preparation of a manuscript prior to review, we can also find impressive evidence that any vision we may have of the scientist-researcher working away in the lab or in the field and then retiring to a quiet place to type up quickly the experimental report according to some stereotyped format is decidedly at odds with reality (Grabe, 141);

(73) Of course, one can adopt a point of view from which chemistry disappears as a discipline (perhaps it is all done by angels with mirrors) (Chomsky, 305).

Непрямые ментальные перформативы - if we turn to the earlier stages of, we can also find impressive evidence, one can adopt a point of view - характеризуются “системным” значением нейтрализации утвердительной модальности. Такой способ автопрезентации своей точки зрения используется говорящим с целью вуалирования прагматической установки утверждения собственного оценочного отношения к сообщаемому. Вербализуя свои “ментальные поступки” с помощью непрямых актов ассерции, автор словно погружается в свой эпистемический мир и осуществляет авторефлексию.

Подводя итог, отметим, что ментальные перформативы актуализируют осуществляемые говорящим ментальные операции, которые, в отличие от “социальных” действий, не подлежат наблюдению. Основное функциональное назначение ментальных перформативов как риторических средств безальтернативной авторизации состоит в авторефлексивности, импозитивности, каузативности, эквитемпоральности и метакоммуникативном характере научного изложения. Именно благодаря этим имманентным свойствам ментальные перформативы делают возможным активное участие адресата (только на метакоммуникативном уровне) в когнитивном процессе размышления посредством слежения за ходом мыслей автора и постепенного воссоздания его логических шагов. Создавая интеллектуальный фон и семантику комментирования, ментальные перформативы в полной мере отвечают риторическим нормам англоязычного научного дискурса и стандартам речевого поведения автора, который берет на себя ответственность за свои слова.

При этом каждый исследоватедь является активным субъектом научной коммуникации, который конкретизирует язык - абстрактную реальность - согласно собственным представлениям о ней. Культурно специфическим явлением англоязычного научного дискурса, таким образом, является категорическая утверждающая авторизация, которая реализует активное видение автором языковых явлений / процессов и подается в АНЛД как немаркированная, убеждающая и безальтернативная. Направленная на убеждение адресата в истинности или достоверности научного знания, категорическая утверждающая авторизация демонстрирует типичные для нее модальные коннотации объективизации сообщаемого, что в определенной степени лишает адресата активной творческой роли в коммуникативном процессе. Пытаясь поддержать паритет в отношениях с другими его участниками и, одновременно, избежать чрезмерной субъективизации научного изложения, автор АНЛД сознательно прибегает к объективной определенности своих высказываний, т.е. к некатегорической утверждающей авторизации.

2.2 Англоязычный научный лингвистический дискурс с некатегорической утверждающей авторизацией

Национально-языковое и культурное своеобразие АНЛД состоит в осторожности, сдержанности и некатегоричной форме изложения, что свидетельствует о соблюдении принципов речевой вежливости [263, с. 56-60; 294, с. 292-295] и относительного характера истинности научного знания [236, c. 62-64]. Соблюдая этикетные коммуникативные постулаты, автор представляет результаты своей и чужой познавательной деятельности как вероятностные, а не истинностные, что способствует выявлению солидарности с метаавтором (“позитивная вежливость”) или предоставлению свободы действий (“негативная вежливость”). В англоязычной культуре речевая вежливость сочетается с понятием сохранения позитивного “лица” коммуникантов [96, с. 111; 263, с. 70]. Соответственно, в англоязычном научном дискурсе эффективным средством обеспечения позитивной саморепрезентации автора и его “договоренности” с читателем [269, с. 82-84] является культурно обусловленный модус некатегорической утверждающей авторизации.

В английском языке науки существует широкая вариативность модальных операторов / модификаторов уменьшения иллокутивно-утверждающего потенциала высказываний, что позволяет автору выявлять солидарность и поддерживать отношения коллегиальности с другими коммуникантами. На основании проведенного нами анализа лексических, грамматических и стилистических средств реализации некатегорической утверждающей авторизации мы выделяем такие ее разновидности: 1) приблизительную, 2) вероятностную и 3) некатегорично-референтную. Рассмотрим каждую последовательно.

2.2.1 Приблизительная авторизация

Детерминированная принципом речевой вежливости и этичным постулатом об относительном характере объективности научного знания, приблизительная авторизация реализуется при помощи лексических единиц, компонентом значения которых является сема “приблизительность”: approximately, nearly, almost, closely, enough, rather, scarcely, hardly, pretty, next to, roughly, barely. Большей частью этот список содержит ограничительные частицы (“hedges”) [см. 258, с. 201-202; 299, с. 459-460], которые смягчают категоричность модальной оценки достоверности научного знания, выраженной прилагательным или глаголом. Рассмотрим на примере:

(74) This definition is almost perfect to give the reader any positive indication of the fundamental principles of the subject (Anderson, 27).

Автор данного высказывания квалифицирует предмет речи - определение подлежащего - по критерию разработанности. Позитивная оценка содержится в семантической структуре прилагательного perfect (“of the very best possible kind, degree, or standard; complete and without fault”) [346, c. 763], которое выражает высокую степень качества - точность, полноту. Используя наречие степени almost со значением приблизительности, автор смягчает иллокутивную силу своего утверждения.

Оптимальным средством снижения иллокутивно-утверждающего потенциала АНЛД служит стилистический прием литоты - двойного отрицания - типа not unproductive / unproblematic / unlikely и т.п., как у:

(75) This approach, however, is not unproductive in this article (Anderson,7).

В данном высказывании автор уменьшает приписываемую объекту ценность благодаря применению двойного отрицания - not + негативный префикс прилагательного “un” (not unproductive). Благодаря этому позитивная авторская оценка приобретает сдержанный характер.

В АНЛД литота приобретает эпистемическую коннотацию (it is not unlikely) и становится функциональным эквивалентом модального глагола might, который передает приблизительно 5-10 % вероятности [97, с. 24]. При этом степень вероятности сообщаемого и иллокутивная сила ассерции в определенной мере возрастают в силу применения негативного местоимения not, как например у:

(76) However, since it also occurred occasionally as feminine and indeed when employed as a suffix typically formed derivatives which were feminine, it is not unlikely that it stemmed in part from the ti-form (Brosman, 30).

Аналогичный прагматический эффект достигается благодаря модификатору качества, или интенсификатору far from, как-то:

(77) But it is far from unlikely that the accumulated experience of linguistic research may provide more than one valuable hint for the setting up of problems of research to acoustic and physiology themselves (Sapir, 12).

Таким образом, приблизительная авторизация - как прагмасемантическая разновидность категорической утверждающей - реализуется в АНЛД при помощи а) лексических средств, компонентом значения которых является сема “приблизительность”, и б) стилистического приема литоты, семантическая структура которой основывается на двойном отрицании.

При недостаточном объеме знаний о референте или наличии сомнения относительно достоверности сообщаемого основной субъект речи использует вероятностную авторизацию.

2.2.2 Вероятностная авторизация

Представленная в АНЛД вставными модальными словами типа perhaps, possibly, presumably, probably, apparently и т.д., вероятностная авторизация реализует определенную степень авторского сомнения:

(78) Perhaps, then, there is little justification for the study of word-formation as a self-contained topic (Berko-Gleason, 103).

В силу невысокого иллокутивного потенциала данного высказывания истинность диктума (there is little justification) оценивается говорящим как маловероятная.

По степени интенсивности выявления признака вероятности мы выделяем такие компоненты ее значения: 1) сомнение - doubt, doubtful, unlikely; 2) допущение - think, believe, assume, (pre)suppose, consider, seem, appear, thought, idea, opinion, assumption, belief, supposition, supposedly; 3) возможность - imply, perhaps, possible(y), probable(y), can, may, could, might, likely, not (far from) unlikely, presumably, conceivably, implication, possibility, probability; 4) гипотетичность - suggest, propose, hypothesise, hypothesis, speculate, speculation, theory; 5) прогнозирование - anticipate, predict, expect, suspect, anticipation, prediction, expectation и т.п.