Авторизация научного дискурса: коммуникативно-прагматический аспект (на материале англоязычных статей современных европейских и американских лингвистов)

Семантичеcкий континуум вероятности приобретает вид шкалы градуального выявления иллокутивно-утверждающего потенциала АНЛД, как это показано на рис. 2.1:

X не знает P или не P и считает, что

P высоко-

P сомнительное, возможное, вероятное вероятное

сомнение/допущение/возможность/гипотетичность/

прогнозирование/ уверенность

модус некатегорической- модус категорической

утверждающей авторизации утверждающей авторизации

(X знает, что P),

где X - говорящий

Р - пропозициональное содержание высказывания

Данная схема отображает градуальную вариативность модусного выражения авторской уверенности в истинности сообщаемого при помощи предикатов эпистемической модальности, включая модальные слова и глаголы [см. 89, с. 86-90; 267, с. 37-66; 307, c. 138], по степени выявления признака вероятности. Формальными показателями модальных значений вероятности служат предикаты модуса мнения с диапазоном от мягкого несогласия / сомнения до разной степени выражения соответствующего признака. Предельными точками данной шкалы выступают значения высокого и низкого степеней выявления авторской уверенности в истинности пропозиции. Иллокутивно-утверждающий потенциал предикатов категорической- / некатегорической утверждающей авторизации, соответственно, зависит от их размещения на шкале.

Так, предикаты модуса со значением авторской уверенности в достоверности сообщаемого имеют высокий иллокутивный потенциал убеждения, а следовательно, находятся в зоне “высоковероятно”. Между тем даже наивысшая степень авторской уверенности в истинности пропозиции не перерастает в знание. Реализованная посредством предикатов модуса со значением гипотетичности и прогнозирования, модальная оценка достоверности научного знания требует дополнительных средств обоснования в виде разных аргументативных структур, которые осуществляют иллокутивную функцию убеждения. Такие процедуры обоснования мнения являются объектом специального исследования [см. 64, с. 240-242].

Иллокутивная сила убеждения, присущая предикатам некатегорической утверждающей авторизации, повышается при помощи каждой следующей подгруппы предикатов, размещенных на шкале, по принципу увеличения степени выявления признака вероятности и, соответственно, авторской уверенности в истинности сообщаемого. Так, модальные слова 1-ой подгруппы (doubtful, unlikely), неотъемлемым компонентом значения которых является признак сомнения, обозначают наименьшую степень вероятности. Например:

(79) So far it is doubtful if he has been able to contribute very much to the understanding of language behavior beyond what the linguist has himself been able to formulate on the basis of his data (Labov, 267);

(80) But it seems unlikely that their impact would have been so profound as to suppress a whole obstruent system, also in the way that it was suppressed […] (Stevens, 125).

Любая научная теория / подход неизбежно содержит признак сомнения, который может увеличиваться или уменьшаться благодаря наречиям степени / модификаторам качества:

(81) To “master” a language it is necessary to read it, but it is extremely doubtful whether one can really read the language without first mastering it orally (Fries, 65).

Средняя степень вероятности реализуется в АНЛД посредством предикатов модуса 2-ой и 3-й подгрупп (на шкале вероятности) с эпистемическим значением: а) допущения - think, believe, assume, suppose(dly), consider, seem, appear, thought, belief, idea, opinion, assumption, supposition и б) возможности - imply, can, may, could, might, perhaps, possiblе(y), probable(y), presumably, conceivablе(y), implication, possibility, probability. Эпистемическое значение допущения оставляет за автором право менять свою точку зрения - возможно так, а возможно и иначе [231, с. 197-199]. Например:

(82) I think it is evident, then, that Skinner's use of the terms stimulus, control, response, and strength justify the general conclusion stated in the last paragraph of Section 2 (Chomsky, 123);

(83) As a result of functional analysis, I believe I have demonstrated that syntax alone cannot capture the many differences between the baby talk and foreigner talk registers (Freed, 255).

Нефактивные глаголы слабой ассерции (think, believe) являются индикаторами уменьшения иллокутивной силы высказываний (82), (83), что детерминируется определенной степенью авторского сомнения относительно достоверности сообщаемого. Между тем автор считает необходимым познакомить адресата со своей научной концепцией и незаметно приобщить его к своему эпистемическому миру.

Языковые обороты типа I guess, I think / believe и т.п. можно рассматривать как facon de parle, т.е. как такие, что могут быть применены путем подстановки перед любым актуализированным высказыванием. Однако такие подстановки возможны лишь с экспериментальной целью в ходе толкования определенных языковых явлений или процессов. В остальных случаях употребление упомянутых языковых единиц культурно специфично и наделяется особенным смыслом [см. 46, с. 61]. Так, используя обороты типа I think / believe автор научной статьи берет на себе ответственность за собственные слова, высказывает свое отношение к предмету речи, однако не утверждает мнение как таковое. Ментальная операция не является объектом подобных высказываний.

С целью осознать свое мнение говорящий осуществляет авторефлексию в форме диалогического взаимодействия “Я” с самим собой путем некоторого “не-Я”, что представляет суть аутентичности как органичного свойства мышления. При этом обороты I think / believe осуществляют функцию нейтрализации авторитарного “Я” и являются приблизительным эквивалентом предикатов модуса с эпистемическим значением возможности (perhaps / probably) или допущения (it seems), особенно при наличии пунктуационного оформления - выделения запятой как дополнительным индикатором уменьшения категоричности высказывания [98, с. 24]. Например:

(84) These examples, I think, are typical of a fairly wide class of cases (Cieњlicka, 49);

(85) The work of the last few years, I believe, has laid the foundation for empirical investigation of this sort (Chomsky, 259).

В примере (84) автор не утверждает мнение как таковое, поскольку оно сформировалось на основе теоретических рассуждений и не подкреплено достаточным эмпирическим материалом - именно тот случай, когда смягченная авторизация фокусирует внимание исследователей на тех научных положениях, которые требуют дальнейшего изучения. В примере (85) речь идет об экспериментальной деятельности, связанной с семантическими правилами интерпретации, в основе которых лежат исследования Н.Хомского. Парентетический глагол слабой ассерции (believe) отображает осознанную рефлексию автора над результатами своей научной деятельности, создавая эффект некатегорической констатации. Фиксируя свое мнение на бумаге, говорящий как будто спрашивает себя: “Правильно ли я говорю?”, “Есть ли у меня основания для подобных утверждений?” и тем самым осуществляет самоконтроль, сравнивает свой коммуникативный замысел с его речевой реализацией.

Процесс авторефлексии позволяет авторскому сознанию отстраниться от поточного интеллектуального состояния и объективно оценить пропозицию. Такая осознанная мыслительная деятельность говорящего реализуется в АНЛД путем смягченной авторизации, которая помогает фиксировать те моменты, которые требуют дальнейшего рассмотрения. Такой вид авторизации более важен для автора, чем для читателя, по меньшей мере в отдельных случаях (84), (85).

Согласно с правилом семантической сочетаемости, языковые средства некатегорической утверждающей авторизации со значением допущения, возможности и т.п. создают однородные и / или неоднородные синтагматические последовательности. Например:

(86) As long as we are speculating, we may consider the possibility that the brain has evolved to the point where, given an input of observed Chinese sentences, it produces (by an induction of apparently fantastic complexity and suddenness) the rules of Chinese grammar, and given an input of observed English sentences, it produces (by, perhaps, exactly the same process of induction) the rules of English grammar (Chomsky, 128).

Автор данного высказывания допускает возможность того или иного развития описываемых событий, выходя из тех данных, которыми он владеет. При этом наряду с предикатами модуса допущения (consider, possibility) и гипотетичности (speculate) говорящий использует модальный глагол may с лексико-синтаксическим значением возможности (we may consider the possibility). Инклюзивное местоимение we в данном случае обозначает совокупный объект “I + you”, т.е. автора и читателя, и приближается по своему значению к безличному местоимению it (it may (might) be noted / emphasized / argued / assumed that) или неопределенно-личному one (one may (might) consider / note / conclude / that) в функции подлежащего. Например:

(87) а) It might be assumed that b) the late arrival of the progressive passive can be put down to the still static meaning of the passive construction at the time (Dorodnikh, 110);

(88) One might consider the linguist to try also to increase the usefulness of language intensively, by working out speech-forms that will lead to valuable responses in practical life. However, it seems that all languages are flexible enough to provide such speech-forms without artificial aid (Kachru, 278);

(89) For cases like (14), nobody would presumably propose to analyze wuk'a `be' as a one-place complement verb nowadays, because it is evident that `be' plus main verb form a periphrastic combination (Haspelmath, 137).

Во всех вышеприведенных примерах (86)-(89) создаются однородные синтагматические последовательности средств некатегорической утверждающей авторизации с модальной коннотацией вероятности, что контекстуально обусловлено условным наклонением глаголов (might be assumed, might consider, would presumably propose).

Национально-языковым своеобразием АНЛД является применение форм условного наклонения глаголов seem / appear в сочетании с другими средствами некатегорической утверждающей авторизации. Например:

(90) It would seem to be much more reasonable to suppose that a political and national unit uses a prevailing language as a symbol of its identity (Sapir, 10);

Чрезмерное смягчение иллокутивно-утвердительного потенциала данного высказывания создает эффект некатегорической констатации, что характерно для британского варианта английского языка или для автора, склонного критически оценивать способ научного изложения (would seem … to suppose). Смягчая позитивную оценку, субъект речи не настаивает на своем мнении, а предлагает наиболее целесообразный на его взгляд вариант решения поставленной научной проблемы. Использованная при этом форма условного наклонения (would seem) служит, одновременно, интродукцией к авторской гипотезе и побуждением читателя согласиться с ней.

Национально-культурное своеобразие англоязычного научного дискурса состоит в том, что на модальное значение некатегорической утверждающей авторизации может наслаиваться противоположное значение авторской уверенности в достоверности сообщаемого и наоборот. Это приводит к созданию неоднородных синтагматических последовательностей типа one would naturally expect that prediction … would require; it is conceivable that luftus actually had no attested cognate; it would be clear that ...; X would indeed seem to support и т.п. [см. 98, с. 26]. Широко употребляемыми в таких неоднородных цепочках являются предикаты модуса со значением убеждающей авторизации - actual(ly), natural(ly), real(ly), sure(ly), definite(ly), certain(ly), clear(ly), apparent(ly), evident(ly), obvious(ly), indeed. Например:

(91) One would naturally expect that prediction of the behavior of a complex organism (or machine) would require, in addition to information about external stimulation, knowledge of the internal structure of the organism, the ways in which it processes input information and organizes its own behavior (Chomsky, 117);

(92) If the dominant element were affected by phonological rules that had to pass through or around the offglide in order to be invoked, then it would be clear that the diphthongs in this language are weighted contour segments (Baxter, 21);

(93) The existence of such apparently conflicting developments as Skt. svapna, Pвli soppa, on the one hand, and It. mondo, Sic. munnu, on the other, would indeed seem to support Grammont's claim that the assimilation process is governed by language specific factors (Murray, 170).

Средства категорической утверждающей авторизации, с одной стороны, наделяют пропозицию объективным статусом, вследствие чего она характеризуется презумпцией истинности (с позиции говорящего). Как результат, персуазивный потенциал утверждения усиливается. С другой стороны, такое наслаивание приводит к нарушению правила семантического согласования, вследствие чего предикаты модуса категорической утверждающей авторизации (naturally, clear, indeed) могут нейтрализоваться и в некоторой степени терять свой иллокутивно-утверждающий потенциал.

Таким образом, типичные для АНЛД однородные и неоднородные синтагматические последовательности языковых единиц категорической / некатегорической утверждающей семантики влекут за собой трудности когнитивного характера. В частности, это наблюдается в ходе формирования у не-носителей английского языка коммуникативной и метакоммуникативной компетенции написания научных статей.

Наибольшая степень эпистемического значения вероятности реализуется в АНЛД посредством предикатов 4-ой и 5-ой подгрупп со значением: а) гипотетичности - suggest, propose, hypothesise, speculate, speculation, hypothesis, theory и б) прогнозирования - anticipate, predict, expect, suspect, anticipation, prediction, expectation. Например:

(94) These positions, it is suggested, function as escape hatches for topic features, in which they can access the larger structure in which sentences are integrated (Hoekstra, 59);

(95) It is probable that a really fruitful integration of linguistic and psychological studies lies still in the future. We may suspect that linguistics is destined to have a very special value for configurative psychology (`Gestalt psychology'), for, of all forms of culture, it seems that language is that which develops its fundamental pattern with relatively the most complete detachment from other types of cultural patterning (Sapir, 12).

Предикаты модуса прогнозирования, несмотря на отсутствие в их значении семы “знание”, реализуют высокую степень вероятности, которая может уменьшаться посредством модальных операторов 2-ой и 3-й подгрупп со значением допущения и / или возможности. Например:

(96) a) Assuming that semantic topics must be definite descriptions or referring expressions, b)we can predict that those linguistic elements which are not independent referring expressions will not trigger LDA in Tsez. Reflexive and reciprocal pronouns are not independently referring expressions, which suggests that they cannot function as topics. Thus, we can expect that LDA will be ungrammatical if the embedded clause has a reciprocal or reflexive in the absolutive position. This prediction is borne out, as shown by (34) (Polinsky, Comrie, 123). коммуникативный англоязычный лингвистический дискурс

Как свидетельствует материал исследования, в АНЛД модус вероятности имеет широкий спектр лексических средств его реализации. Все они входят в общий план выражения эпистемического модуса АНЛД, ослабляют или усиливают значение некатегорической утверждающей авторизации, однако не могут изменить его на противоположный. Несмотря на широкий репертуар лексических и стилистических средств снижения иллокутивного потенциала англоязычного научного дискурса, не менее важная роль в АНЛД отводится грамматическим структурам, а именно, категориальным формам непрямых наклонений. Особенности их использования заслуживают на более детальное описание.

Как свидетельствуют результаты исследований статистического характера [60, с. 24], косвенные наклонения (Subjunctive I, Subjunctive II, Conditional Mood, Suppositional Mood) используются в научном дискурсе почти в 14 раз меньше, чем изъявительное. В частности, в АНЛД они имеют разную частотность использования. Так, наименьшая частотность характерна для форм условного наклонения первого типа (Subjunctive I), что обусловлено архаичностью и общей тенденцией к его ограниченному применению в современном английском языке [см. 272, с. 235; 273, с. 180; 330, c. 109-110]. Ряд исследователей [см. 116, с. 12; 243, с. 181; 266, c. 20] связывают снижение употребления грамматических форм условного наклонения первого типа с особенностями письменно-книжного жанра.

Наиболее употребляемыми в англоязычном научном дискурсе являются категориальные формы наклонения со значением предположения (Suppositional Mood) и условного наклонения второго типа (Subjunctive II) [247, с. 27] - средства реализации модальности ирреальности или маловероятности в придаточных нереального условия. Наиболее часто в АНЛД наблюдаются формы условного наклонения [ibid.], используемые автором(ами) в главных и придаточных предложениях в рамках сложноподчиненных с целью снижения категоричности высказывания и уклонения от прямолинейности.

Как свидетельствуют результаты проведенного нами исследования, условное наклонение первого типа (Subjunctive I) имеет ограниченную сферу употребления в АНЛД, а именно, в придаточных: а) условия, б) уступки, в) цели, г) подлежащего - после главных предложений, выраженных безличными конструкциями типа It is important / necessary / surprising / recommended that … и т.п.; д) дополнения - после личных глаголов типа require, suggest, postulate, propose, recommend. Например:

(97) Since the learners may not know where the similarities between the two languages are and even if they know the place of similarity, they may not be aware how similar they are, it is recommended that, while treating the students' problems of pronunciation and accordingly the stress patterns, similarities as well as differences be emphasized (Hayati, 55);

(98) I propose that NP and VP be dominated by a structural position which provides room for the more `syntactic' elements of clause and non-phrase production. Further, I propose that a functional category C (Complementizer) be used for this function (Moss, 145);

(99) We recommend that common terms rather than scarce or ambiguous ones be employed when updating the dictionaries under investigation (Khanji, 92).

В придаточных цели, уступки, которые вводятся союзами so that и though / although, как правило, используются такие грамматические структуры:

а) категориальные формы изъявительного наклонения, например:

(100) I propose that each belongs to a class of operators which reside in CNP and have scope over the NP which they head (Moss, 146);

(101) Due to the greater salience of the last position in a structure over the first position, the plosive [p] was possibly better perceived in the coda than in the onset so that the propotion of the target productions of the affricate was higher in codas than in onsets (Petriи, 179);

(102) Although Swahili which is a Bantu language has predominantly an open syllable structure, it has, nevertheless, many consonant clusters or succession of consonants in its words (Musau, 98);

б) обороты с модальными глаголами, как-то:

(103) Moreover, it is proposed that the Imperfect in Spanish an the Imperfective Past in Polish may be considered grammaticalized devices to encode politeness in impositive situations (Chodorowska-Pilch, 55);

(104) The structure is consecutively built so that it could satisfy current lexical needs (Tajsner, 130);

(105) At this stage of the investigation all pronunciations differing from the target affricate [pf] were counted as transfer phenomena though one could argue (at least) about those cases of metathesis as being rather developmental processes (Petriи, 181);

в) инфинитивные конструкции, как например в:

(106) In this section a single overt agreement marking hypothesis has been proposed for Irish to account for the lack of overt subjects with synthetic verb forms (Bondaruk, 50);

(107) It is somewhat surprising to see V dominating N and V in (3), since earlier examples (26 c) would seem to suggest it should dominate N and N (Moss, 126);

г) категориальные формы косвенного наклонения со значением предположения (см. также пример 96), как-то:

(108) Furthermore, it seems odd that a nonconvergent derivation, which in addition violates MLC should yield mild ungrammaticality, and one that only violates MLC and is convergent should be not comparatively better, but much worse (Њmieciсska, 204);

(109) To achieve this objective, we also recommend, on the basis of the present findings, that terminology coinage should reflect a certain type of criteria similar to the above-mentioned ones for “ideal” efficient terms (Khanji, 92).

Следует подчеркнуть, что грамматические формы изъявительного наклонения (100)-(102) и модальные словосочетания (103)-(105) используются в АНЛД чаще, чем категориальные формы косвенного наклонения со значением допущения (107)-(109). В современном английском языке модальный глагол should, в определенном контексте, сохраняет свое оригинальное значение долженствования или употребляется как вспомогательное средство для создания соотносительного времени Future-in-the-Past. В связи с этим, следует различать категориальные формы косвенного наклонения со значением допущения и модальные фразы с глаголом should, как например

(110) Since the affricate [pf] is not an element of the Slovene phoneme inventory and since the phonological behaviour of beginners in a foreign language is usually heavily influenced by the phonological structure of L1, one might conclude that the simplification of the affrcate should not count as evidence for its monophonemic status in the interlanguage of the Slovene learners (Petriи, 180).

В данном примере глагол should употребляется в подчинительном дополнения после глагола ментального действия conclude. Последний не принадлежит к глаголам, которые обусловливают употребление косвенного наклонения со значением допущения, а именно: require, suggest, propose, postulate, recommend. На этом основании можно утверждать, что в высказывании (110) модальный глагол should реализует значение долженствования.

Широко употребляемыми в АНЛД являются адресатно ориентированные косвенные перформативы типа It should be noted / noticed / pointed out / mentioned / remembered / borne in mind. Например:

(111) It should be noted, however, that the criterion of standardization agencies should not be seen in isolation, but as part of the language's overall corpus planning (Musau, 132);

(112) It should be borne in mind that what is important for the [resent analysis is the overall frequency of the grammatical form itself, rather than the frequency of any particular verb (Chodorowska-Pilch, 63).

Данные высказывания содержат конструкции психологической установки, в которых глагол should реализует значение деонтической модальности.

Достаточно распространенными средствами выражения вероятностной авторизации служат грамматические формы условного наклонения второго типа (Subjuntive II). В АНЛД они используются в подчинительных: 1) уступки, которые вводятся оборотом `наречие и союз' even if (113); 2) гипотетического сравнения с союзами as if, as though (114) и 3) нереального условия (115). Например:

(113) Even if we were to propose some kind of incorporation, by which the head N incorporates into the head D, the features of the head would not be expected to percolate up to the top of the DP (Moss, 138);

(114) Affricates act as though they were fricatives when there is a sound change that on the right hand, or fricatives, side of the affricate (Baxter, 10);

(115) First of all, it seems, on the basis of the description of pro-drop in Irish, that person features are not the only ones which play a role in subject omission. If they were, we would expect to find the same type of verb form (either analytic or synthetic) for the same person (Bondaruk, 44).

В АНЛД среди широкого разнообразия категориальных форм косвенных наклонений ниболее употребимыми являются глагольные формы условного наклонения (Conditional Mood), которые реализуют эпистемическое значение допущения:

(116) In some words of the speech material a morpheme boundary occurred between the members of a consonant cluster (misch+t, Shaf+s, Dach+s, Wurm+s, Amt+s, Insel+n) due to my assumption that the children would not be able to analyze the structure of the mostly unknown morpheme constructions and regard them (holistically) as simple words (Petriи, 159).

Гипотетический характер пропозиции в данном высказывании обусловлен контекстуально (due to my assumption).

В других случаях, однако, условное наклонение реализует не модальные коннотации обусловленности, а значение некатегорической утверждающей авторизации с целью создания эффекта некатегорической констатации и уклонения от прямолинейности изложения [см. 63, с. 100]. При этом средствами некатегорической утверждающей авторизации выступают предикаты модуса с эпистемическим значением допущения и прогнозирования. Например:

(117) Contrary to the research hypothesis, which predicted that latencies to Polish-Polish semantic associate pairs would be the shortest, they appeared to be longer than all types of prime-target relations, except type 1 (i.e., nonword strings), which produced the longest latencies (Cieњlicka, 49).

В данном примере условное наклонение используется не в своем системном значении гипотетичности / ирреальности, а служит индикатором модальной коннотации некатегорической достоверности.

Обобщая, следует отметить, что в АНЛД модус вероятностной авторизации реализуется посредством предикатов с эпистемическим значением сомнения, допущения, возможности, предположения и прогнозирования. Иллокутивный потенциал некатегорической утверждающей авторизации высказывания выявляется в языке путем формально-грамматического построения предложения. Ее соотнесение с модально-прагматической интерпретацией высказывания не задано жесткими правилами. Следовательно, речевая интенция убеждения адресата в истинности сообщаемого в АНЛД имеет широкий выбор грамматических средств, что представляет возможный источник противоречия между формой и смыслом вырванного из контекста высказывания. В конце концов, это может привести к неадекватному толкованию его иллокутивной функции. Контекст нейтрализует типичное для определенной языковой единицы “системное” значение, которое помогает читателю распознавать коммуникативное намерение автора.

Таким образом, автор АНЛД демонстрирует разную степень уверенности в истинности или достоверности сообщаемого при помощи приблизительной и / или вероятностной авторизации - прагмасемантических разновидностей некатегорической утверждающей авторизации. При этом предмет речи характеризуется релятивно, т.е. в сопоставлении с чужими теориями, взглядами, что в речи реализуется посредством использования некатегорической референтной авторизации.

2.2.3 Некатегорично-референтная авторизация

Данная разновидность некатегорической утверждающей авторизации соотносится с несобственно авторизацией (см. подраздел 1.4.2.2), которая предполагает обращение основного субъекта речи (автора) к результатам чужой познавательной деятельности. Представленная в АНЛД цитированием некатегорично-референтная авторизация реализуется посредством вставных модальных оборотов типа according to smb., in accordance with smb., on (in) smb.'s view / point of view / opinion, on the view point of, to smb's knowledge, as smb. observes, as it was mentioned by, smb.'s approach to … is, relatively, to be appropriate to, complementary to и др.

Как типизированный способ передачи научного знания некатегорично-референтная авторизация применяется в АНЛД с целью: 1) обоснования собственной научной концепции путем сохранения аутентичности чужих высказываний (118), (119) или 2) уклонения от ответственности за содержание сообщаемого путем отстранения от него (120). Например:

(118) As Myers observes, the most effective means of self-presentation is “understatement, toning down - not one's claims for one's research, but one's language”. Categorical assertions leave no room for negotiation: they imply a certainty in arguments that deny the reader an active role. Hedged statements, on the other hand, solicit collusion by addressing the reader as someone possessing good sense and an open mind (Hyland, 26).

В данном примере К.Хайленд освещает вопрос категорической / некатегорической формы научного изложения, апеллируя к общепризнанному в рамках лингвистического сообщества авторитета Майерза (as Myers observes). Чужое высказывание становится органичным элементом авторской концепции, значимость которой сохраняется благодаря аутентичности цитированного: взгляды автора и метаавтора совпадают. При этом чужая речь (цитата) предшествует авторской, что свидетельствует о неавторитарном типе языковой личности говорящего или о недостаточной степени его уверенности в достоверности изложенного. Как результат, иллокутивно-утверждающий потенциал авторской речи в определенной степени снижается.

Сохраняя аутентичность чужой речи, автор подчеркивает значимость пропозиции с целью обоснования актуальности поставленной научной проблемы. Например:

(119) I cannot do better than urge with Bendix that “a rough road into the empirical semantic wilderness is preferable to a well-paved one timidly skirting the borders” (Katz, 292).

Автор данного примера позволяет адресату ощутить своеобразие языковой личности метаавтора, с которой цитата не утрачивает связи. Совместные усилия и выявление солидарности с метаавтором (I cannot do better than urge with Bendix that …) увеличивают степень авторской уверенности в достоверности изложенного, усиливая его убеждающий потенциал. Перлокутивный эффект научного сообщения возрастает за счет анхистонима в терминах А.А.Василевского [47, с. 240], т.е. известного в научном сообществе имени ученого (Bendix).

Анхистоним мгновенно ассоциируется в читательском сознании с продуктами авторской познавательной деятельности - научной теорией, концепцией, подходом, которые уже окончательно сформировались в конкретные лингвистические направления. Именно в этом состоит метафоричность анхистонима, который означает для читателя почти то же самое, что и торговый знак / бренд известной фирмы для покупателя. Имя известного ученого, который пользуется в научном социуме общепризнанным авторитетом, заранее формирует у адресата позитивную оценку прочитанного.

Так, например, имя Есперсена неизбежно ассоциируется со сравнительно-историческим, философским подходом, имя В.Гумбольдта - с процессуальным / динамичным подходом к изучению языка, Н.Хомского - с гипотезой врожденных грамматических структур / трансформационно-генеративным подходом. Например:

(120) Finally, it is important to realize that the parasitic gap construction is often slightly marginal as far as acceptability is concerned. Contrary to what we might think, this marginality, in the eyes of some linguists, makes the construction especially worthy of profound study, and can actually be considered an asset. In the words of Chomsky: “… the phenomenon [i. e. parasitic gaps] illustrates once again, I think in quite an interesting way, how the study of Ecs [empty categories] proves to be a useful probe into structures and an important test for theories…” (Wurff, 120).

В данном примере непререкаемый авторитет Н.Хомского в области лингвистики маркируется анхистонимом (in the words of Chomsky), иллокутивная сила которого воздействует на читательское восприятие и оценку сообщаемого. При этом автор дистанциируется (contrary to what we might think) от мнения обобщенного метаавтора (in the eyes of some linguists), что реализуется в данном высказывании посредством предикатов модуса вероятностной авторизации (can be considered an asset). Его иллокутивно-утверждающий потенциал усиливается при помощи модального слова со значением фактического знания (actually), что свидетельствует о частичном согласии автора с научной позицией метаавтора.

Обобщая вышеизложенное, следует подчеркнуть, что обусловленное прагматическими и функционально-стилевыми факторами национально-языковое своеобразие авторизации АНЛД основывается на социальных и культурных договоренностях англоязычного научного сообщества. С одной стороны, это проявляется в эксплицитном модусе высказываний и их коммуникативной определенности с опорой на перформативность, с другой - в тенденции к обобщенной, некатегорической форме научного изложения с созданием эффекта деперсонализованной объективности, т.е. нейтрализации авторского “Я” с помощъю безличных оборотов и некатегорических утверждающих модуляций.

Основные положения данной главы отображены в публикациях автора [63; 64; 68; 69; 286].

3. РЕЧЕВЫЕ СТРАТЕГИИ И ТАКТИКИ ПОСТРОЕНИЯ АНГЛОЯЗЫЧНОГО НАУЧНОГО ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА

3.1 Авторская стратегия как модель речевого поведения

Понятие речевой стратегии автора включает его коммуникативное намерение, научную позицию, идеи, мировоззренческие установки, оценочное отношение к предмету речи и / или информации о нем, а также неафишированные прагматические интенции говорящего. Речевая стратегия, которая сознательно выбирается автором и может быть выявлена проницательным читателем - интерпретатором со специальным научным интересом, “стоит” как будто над текстом, навевая соответствующие тактики ее реализации [см. 91, с. 94; 264, с. 31-33].

В данном исследовании авторские стратегии и тактики построения АНЛД выявляются и идентифицируются путем использования контекстно-ситуативного и интерпретационного методов анализа. Это позволяет не только определять стратегические задания автора, но и адекватно соотносить коммуникативно-прагматическую направленность его речевой деятельности с реальной ситуацией научного общения. Под коммуникативно-прагматической направленностью мы понимаем иллокутивную функцию информирования и побуждения (убеждения) в плане обеспечения успешности межсубъектного речевого взаимодействия.

С позиций коммуникативно-прагматического подхода среди речевых стратегий и тактик построения АНЛД наряду с интерпретативными (см. подраздел 1.4.2.2) мы выделяем дискурсивные стратегии, которые демонстрируют коммуникативную и метакоммуникативную компетенцию автора как языковой личности.

Дискурсивная стратегия трактуется в данной работе как сложная многоаспектная модель, которая отображает правила поведения в речевой ситуации научного общения, действующие на уровне “события” и однозначного восприятия основного содержания АНЛД. Изучение, выявление и описание дискурсивных стратегий входит в круг заданий прагматики. В разных исследованиях по данной проблематике выделяются различные составляющие дискурсивной стратегии [см. 27, с. 343-349; 42, с. 153-157; 253, с. 413-415; 265, с. 69-75], что обусловливается материалом анализа, глубиной познавательного задания, авторской концепцией, акцентами и т.п. Вслед за С.В.Малыхиной [139, c. 23-24], мы выделяем такие компоненты структурной организации дискурсивной стратегии:

- психологические установки и намерения, чувства и эмоции субъектов речи (психологический уровень);

- характер аргументации (логический уровень);

- общие пресуппозиции носителей языка, которые основываются на предыдущем индивидуальном опыте, стратегии репрезентации знания и способы его концептуальной организации (когнитивный уровень);

- разнообразные оценочные и синтаксические структуры, обусловленные жанровой вариативностью (семантико-синтаксический уровень);

- альтернативные языковые стилистические средства композиционной организации содержания научного дискурса (стилистический уровень);

- соблюдение универсальных принципов и постулатов обеспечения кооперативного речевого взаимодействия (прагматический уровень).

Следует подчеркнуть, что в данном исследовании не все указанные факторы рассматриваются одинаково детально. В частности, актуализированные структуры психологического, когнитивного и логического уровней учитываются нами опосредованно и лишь в тех случаях, когда возникает необходимость эксплицировать экстралингвальную ситуацию. Однако большей частью мы вынуждены абстрагироваться от их рассмотрения в связи с тем, что анализ иллюстративного материала осуществляется в рамках филологического исследования. Следовательно, основное внимание в данной работе уделяется семантико-синтаксическому, стилистическому и прагматическому уровням структурной организации стратегической модели.

Выстраивая модель речевого поведения автора, необходимо принимать во внимание то, что в процессе выявления коммуникативного смысла своего или чужого высказывания говорящий пытается вызвать у адресата соответствующее действие - поведенческое, речевое или ментальное. Иллокутивный акт в контексте реального речевого поведения уже был предметом специального исследования [см. 14, с. 40-79]. В данном исследовании анализируется иллокуция речевого воздействия на адресата с целью изменить его интеллектуальное состояние. Соответственно, в фокусе нашего внимания находятся правила и закономерности речевого поведения автора АНЛД в коммуникативно-прагматическом и метакоммуникативном аспектах ,изучения.

Регламентированная этнокультурными договоренностями и риторическими нормами англоязычного научного общения (см. подраздел 1.2), речевая деятельность автора реализуется в АНЛД путем использования трех основных типов дискурсивных стратегий: жесткой, мягкой и гибкой [см. 149, с. 42; 186, с. 51]. Формирование того или иного стиля речевого поведения определяется интеллектуальным и морально-этическим потенциалом автора, что непосредственно связано с соблюдением / несоблюдением риторических норм англоязычного научного общения. Так, для жесткой дискурсивной стратегии типичным является сознательное нарушение этических правил научного общения, для мягкой - стремление говорящего сохранить позитивное лицо коммуникантов, что свидетельствует о соблюдении принципов кооперации и речевой вежливости, для гибкой - полное или частичное соблюдение указанных постулатов с тяготением к этикетности.

На речевые стратегии и тактики построения англоязычного научного дискурса влияют такие факторы: прагматическая интенция говорящего, этно- и социокультурные особенности конкретного дискурсивного сообщества, содержание и характер коммуникативной ситуации и базовых концептов, включенных в данную ситуацию [см. 111, с. 48].

C учетом семиотической оппозиции свое / чужое, которая лежит в основе смыслового построения АНЛД, речевое взаимодействие автора и метаавтора(ов) как представителей разных эпистемических миров обусловливается содержанием и характером выражения базовой категории языковой личности. Данная категория отображает ментальность и менталитет обобщенного носителя естественного языка и служит исследовательским инструментом для воссоздания образа автора.

Понятие языковой личности зародилось путем проецирования на область языковедения соответствующего междисциплинарного термина, в значении которого преломляются философские, социологические и психологические взгляды на общественно значимую совокупность физических и духовных свойств человека, которые составляют его качественную определенность [см. 54, с. 64; 115, с. 314; 124, с. 115]. Сочетание физического, духовного и социального “Я” формирует сердцевину личности, созданную на основе триады - язык, культура и этнос. Изучение и описание взаимоотношений языка и культуры, языка и этноса, языка и народного менталитета входит в круг задач лингвокультурологии как самого молодого ответвления этнолингвистики [см. 224, с. 312], одной из базових категорий которой является языковая личность.

Термин “языковая личность” обозначает человека как носителя языка и его способность к речевой деятельности [30, с. 1; 101, с. 38], т.е. как комплекс психофизических свойств индивида, что позволяет ему порождать и воспринимать речевые произведения. Другие исследователи толкуют понятие языковой личности как закрепленный преимущественно в лексической системе базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, своего рода “семантический фоторобот”, составленный на основе отображенных в словаре мировоззренческих установок, ценностных приоритетов и поведенческих реакций, т.е. как личность словарную, этносемантическую [см. 53, с. 115; 100, с. 2-3; 118, с. 152]. Языковая личность является разновидностью полноценного представления личности, которая вмещает психический, социальный, этический и когнитивный компоненты, отражающиеся в ее (личности) речи (дискурсе) [см. 75, с. 38; 124, с. 115; 149, с. 24-27].

Мы трактуем языковую личность как совокупность особенностей вербального поведения человека, который использует язык как средство общения, т.е. как личность коммуникативную [223, с. 64]. В таком толковании понятие языковой личности соотносится со всеми участниками научного общения - автором, метаавтором и адресатом, цель которых состоит в обеспечении кооперативного межсубъектного взаимодействия. Последнее базируется на общих пресуппозициях коммуникантов.

Важным вопросом, связанным с данной проблематикой, является типологическое изучение языковой личности. Актуальность этого вопроса обусловлена не только принципом антропоцентризма как парадигматической характеристикой современного функционального языковедения, а и важным заданием оптимизации и гармонизации межсубъектного речевого взаимодействия [207, с. 133], в частности, в сфере научного общения.

В современной научной литературе существуют многочисленные классификации языковых личностей, характер и содержание которых детерминирует стратегии и тактики построения научного дискурса. Так, языковая личность может быть автократичной, либеральной и демократичной [186, с. 51]. В других классификациях она описывается как контактная (коммуникабельная) / неконтактная (некоммуникабельная), конформная / неконформная, кооперативная / некооперативная, жесткая / мягкая, рассудительная / эмоциональная, конфликтная / неконфликтная [см. 221, с. 9].

Несмотря на широкое разнообразие типологий языковых личностей, в современной лингвистике отсутствует единогласие относительно единого критерия их выделения. Так, с учетом психологической акцентуации языковой личности, т.е. наличия в ее структуре индивидуальных отличий, которые граничат с психопатологией, выделяются акцентуированные типы языковой личности автора: демонстративный, депрессивный и паранояльный [32, с. 35]. На интенциональном уровне языковая личность может выявляться конфликтно или кооперативно, директивно или интегративно, центрированно или децентрированно [см. 124, с. 116-117].

На основе конфликтного стиля речевого поведения автора выделяются инвективный, куртуазный и рационально-эвристический типы языковой личности [см. 206, с. 57]. Для первого типа характерна речевая стратегия прямой вербальной агрессии, для второго - эмоция обиды и тяготение к этикетности, для третьего - здравый смысл и ирония.

В данном диссертационном исследовании используется дихотомия: авторитарная vs. неавторитарная языковая личность, формирование которой неизбежно связано с ее психологическими чертами с учетом соблюдения / несоблюдения риторических норм и правил этикета англоязычного научного дискурса. Так, авторитарный тип автора в нашем понимании соотносится с инвективной или рационально-эвристической языковой личностью, а неавторитарный - с кооперативной, рассудительной и мягкой личностью [206, с. 57; 221, с. 9] с тяготением к речевой вежливости и этикетности.

Языковая личность каждого автора характеризуется своеобразным стилем речевого поведения, которое в АНЛД реализуется посредством стратегий оценочной интерпретации и беспристрастного изложения чужих теорий / цитирования (см. подразделы 3.2. і 3.3) или “de re” и “de dicto” в терминах модальности [38, с. 407].

Речевое взаимодействие двух или нескольких полярно противоположных эпистемических миров направлено на выявление расхождений в мировоззренческих установках и убеждениях участников научного общения путем использования стратегии категорического несогласия автора с метаавтором. Такая линия речевого поведения свойственна преимущественно авторитарной личности (см. подраздел 3.2), для которой характерно неприятие концепций и мнений других коммуникантов - представителей контрарных эпистемических миров.