Метафорическое моделирование действительности в художественной картине мира М.А. Булгакова

Как замечает В.Н. Телия, метафорическое употребление агрессивных действий животных по отношению к людям сопряжено с потерей ими человеческого лица (Телия, 1991: 11), однако же наблюдение над метафорами агрессивных действий животных в художественной картине мира М.А. Булгакова показывает, что они носят скорее юмористический характер и призваны вызывать ироническое отношение к ситуации.

2.2 Слот «Неагрессивные звуки и действия животных»

Неагрессивные звуки животных показывают различные акустические характеристики как речи человека, так и звуков, издаваемых предметами и механизмами. Описывая человеческий говор, зооморфные звуки показывают эмоциональное состояние персонажа: вдохновение и самолюбование.

Ср.: «Уэдер щелкал как соловей весной в роще: … -- Я полагаю… (и трель прозвучала в горле Уэдера)… что прений по докладу быть не может» (Чемпион мира, с. 252); «Гость на эстраде гремел как соловей в жимолости» (Смычкой по черепу, с. 235).

Птичья (утиная) звукоподражательная метафора иносказательно намекает на поломку какого-либо предмета, сопровождаемую характерным звуком.

Ср.: «Гигант продрал кожу кресла тяжелыми ногами, возвысился почти до потолка, что-то крякнуло, лопнуло под пальцами гиганта, и он выдрал из стены пластинку»; «Пан куренной не рассчитал удара и молниеносно опустил шомпол на голову. Что-то в ней крякнуло, черный не ответил уже…» (Белая гвардия, с. 189, 238).

Звуковые тождества обнаруживаются у лягушачьего кваканья и разговора по телефону, который искажает акустическую характеристику речи.

Ср.: «-- Да… да… -- послышалось из кабинета, но через три мгновенья донесся вопль: -- Как? Глухо заквакала трубка, и опять вопль…» (Московские сцены, с. 99).

Таким образом, обращаясь к неагрессивным звукам и действиям животных для образной передачи звуков окружающего пространства, писатель создает комическую картину действительности, чем показывает и свое ироничное отношение к ней.

3. Фрейм «Части тела животных»

3.1. Слот «Органы агрессии»

Детали фрагментов действительности военного времени (здания, транспорт, оружие, мебель) описываются с помощью частей тела животных, ориентированных на агрессивную функцию. Среди органов агрессии находятся рыльце, тупое рыло, пасть, брюхо и метафорические эпитеты этих органов: толстомордые, тупорылые. Части военного оружия и других предметов, являющиеся источником смертельной опасности, соотносятся с органами агрессии и поглощения, например: высовывал свое рыльце пулемет, хищный маузеров нос; пасть мортиры; пасть подвального хода; пасть слободки; рыло паровоза; тупорылые мортиры; пасть печки.

Ср.: «Паровоз чернел многогранной глыбой, из брюха его вываливался огненный плат <…> и со стороны казалось, что утроба паровоза набита раскаленными углями»; «Он сипел тихо и злобно, сочилось что-то в боковых стенках, тупое рыло его молчало и щурилось в приднепровские леса» (Белая гвардия, с. 240 -- 241)

Хобот, пасть, рыло -- поглощающие органы, несущие прямую угрозу гибели тому, на кого они направлены. Это символично для всего творчества М.А. Булгакова. Явно персонифицированное оружие обладает чертами сходства с органами агрессии животных, они выполняют функцию уничтожения, что и является их общим компонентом в процессе метафоризации.

Ср.: «Николка припал к холодному дереву кобуры, трогал пальцами хищный маузеров нос и чуть не плакал от волнения»; «Из мглы на площадке вынырнул Карась, потом два юнкера и, наконец, вострорылый пулемет»; «…сменяясь каждый час, стояли четверо юнкеров у толстомордых мортир»; «…тупорылые мортиры стояли у Александровского плаца без замков»; «Исчезал сонный небосвод, опять одевало весь морозный мир синим шелком неба, продырявленного черным губительным хоботом орудия» (Белая гвардия, с. 34, 86, 98, 242).

Метафоры слота «Агрессивные части тела животных» во всех своих случаях употребления несут символический смысл уничтожения, смерти.

3.2. Слот «Неагрессивные части тела животных»

Ориентационная метафора, источником которой является концепт ХВОСТ, не имеет оппозиции. Его символичность заключается в ненужности, никчемности. Хвост животного образно представляет обезличенную массу людей в определенном порядке: или очереди, или военного строя.

Ср.: «Стрелочник покачнулся, но не упал, потому что сзади него вырос хвост» (Три копейки, с. 202); «У здания МУУРа стоял хвост. -- Охо-хо-хо-хошеньки! Стоишь, стоишь… -- И тут хвост. -- Что поделаешь?» (Угрызаемый хвост, с. 160); «Да вот и наши! Глянул -- внизу у склона пылит. Уходит хвост колонны» (Необыкновенные приключения доктора, с. 78).

Итак, метафоры слота «Неагрессивные части тела животных» имеют нейтральную коннотацию, живописно передают детали фрагментов действительности.

Таким образом, части тела животных в метафорическом словоупотреблении проявляют прототипическую функцию в сочетании с дополнительными характеристиками: сам по себе нос или хобот не являются органами агрессии, сопутствующие эпитеты хищный или губительный эксплицируют угрожающий смысл.

4. Фрейм «Места обитания животных»

По точному замечанию Г.Н. Скляревской, лексика, объединенная под рубрикой «Места обитания животных», будучи в номинативном плане непосредственно связанной со сферой предметов, тем не менее содержит такие устойчивые коннотации, которые соотносят ее с миром животных. Вычленяемый в этих случаях символ метафоры объединяет не два предмета, но человека и животное. Иными словами, некоторые признаки, характеризующие животное и могущие быть приписанными человеку, вычленяются опосредованно -- через свойства предметов, которые выступают как носители свойств того или иного животного (Скляревская, 2004: 100).

Различные места пребывания человека в повседневной жизни метафорически обозначены М.А. Булгаковым как места обитания животных.

4.1. Слот «Места обитания животных в неволе»

Конура как место обитания собак обладает потенциальным метафоричным смыслом тесное, темное, грязное жилье. В романе «Белая гвардия» конура становится заветной мечтой человека, замерзшего во время несения караула (фактически играющего роль сторожевой собаки).

Ср.: «Человек <…> думал только об одном, когда же истечет, наконец, морозный час пытки, и он уйдет с озверевшей земли вовнутрь, где божественным жаром пышут трубы, греющие эшелоны, где в тесной конуре он сможет свалиться на узкую койку, прильнуть к ней и на ней распластаться» (Белая гвардия, с. 241).

4.2. Слот «Места обитания животных на воле»

Типовым местом обитания некоторых диких зверей является нора, птиц -- гнездо. В любом случае, это «родной дом», где особи скрываются от нападения, где выводят потомство и т. п. Метафоричный смысл метафоры гнезда -- родное, уютное жилище.

Ср.: «Через год после того, как дочь Елена повенчалась с капитаном Сергеем Ивановичем Тальбергом, и в ту неделю. Когда старший сын Алексей Васильевич Турбин, после тяжких походов, службы и бед вернулся на Украину в Город, в родное гнездо, белый гроб с телом матери снесли по крутому Алексеевскому спуску на Подол, в маленькую церковь Николая Доброго, что на Взвозе» (Белая гвардия, с. 6).

Гнездо как место проживания становится источником для образного объяснения одним из персонажей процесса распада и деморализации общества.

Ср.: «Никакой сигнализацией вы не остановите того развала и разложения, которые свили теперь гнездо в душах человеческих» (Белая гвардия, с. 198).

Нора как место приспособленное для укрытия, обитания и других целей представителей животного мира, становится для представителей homo sapiens удобной привычной средой обитания.

Ср.: «Все приказчики вылезли из книжных нор, и сам заведующий подал покупателю стул» (Новый способ распространения книги, с. 156).

Места обитания зверей как на воле, так и в неволе при описании людского жилья уподобляют человека животному. Эта метафора снижает, обесценивает социальный статус человека. Положительную коннотацию несет только метафора родное гнездо, которая указывает на трепетное отношение к семейным устоям.

Такие социальные явления как развал и разложение, персонифицируются признаками представителей животного мира. Они свили гнездо в человеческих душах. Метафорическое иносказание заключается в том, что в первую очередь разрушение, развал, деградация начинаются в душе, во внутренней организации человека.

Итак, сфера «Мир животных» как источник метафорической экспансии в концептуализации картины мира М.А. Булгаковым представлена достаточно широко. Концептуальные метафоры «Человек -- это животное» и «Человеческое общество -- это мир животных» иллюстрируют типичные образы социума и показывают отношение к ним писателя. Типизация как одна из черт реалистического метода структурирует местоположение в социуме каждого представителя. С помощью ряда животных образов М.А. Булгаков показывает уровни жизни и существования человека. Лидирующую позицию среди представленных образов занимает человек-хищник, деятельность которого направлена на выживание. Представители низших животных иносказательно называют униженных жертв своего времени.

Как считает Г.Н. Скляревская, тип регулярного метафорического переноса ЖИВОТНОЕ -- ЧЕЛОВЕК играет в языке роль одного из самых сильных экспрессивных средств, обычно такие наименования-характеристики направлены на дискредитацию, резкое снижение предмета речи и обладают яркой пейоративной окраской. Направление метафорической экспансии с животного на человека является регулярным типом метафорического переноса (Скляревская, 2004: 98). Перенос на другие сферы-мишени в языке является нерегулярным, исчисляется единицами, в исследовании художественных текстов М.А. Булгакова подобные модели тоже являются немногочисленными, например: «Оружие -- это агрессивное животное».

По точному замечанию В.Н. Телия, осознание и соизмерение особенностей и закономерностей мира животных с человеческой сущностью и системой национально-культурных стереотипов является одним из «проявлений антропоцентричности человеческого сознания (и знания)» и основанием антропоморфности метафоры (Телия, 1988:40).

Анализ концептуальных метафор «Человек -- это животное» и «Человеческое общество -- это мир животных» иллюстрирует такое качество метафоры, как антропоморфность. Таким образом, подтверждается наше предположение о том, что антропоморфность является стилеобразующим признаком в метафорике М.А. Булгакова.

3.1.2.2 Подсфера «Мир растений»

Концептуальная сфера «Мир растений» представлена фитоморфными метафорами. В основе фитоморфных метафор, по мнению А.П. Чудинова, лежат базовые образы, связанные с архетипическим восприятием мира, в котором всё имеет корни и плоды, происходит из каких-то семян и зерен (Чудинов, 2001: 143).

Самым немногочисленным природным источником метафорической экспансии в произведениях М.А. Булгакова является царство растений. Концепты, составляющие эту сферу, метафоризируют совершенно различные явления действительности, например: пинцеты висели гроздьями, ночь расцветала, сухое синее дерево Днепра.

Рассмотрим основные характеристики концептуальных метафор, составляющих сферу «Мир растений».

Фитоморфная метафора у М.А. Булгакова представлена двумя фреймами: «Состав царства растений» и «Части растений». Статистические данные фреймо-слотового состава приведены в рисунке 13.



Рис. 13 Структурный состав и статистические данные концептуальной сферы «Мир растений»

1. Фрейм «Состав царства растений»

Фрейм представлен как общими названиями, так и видовыми понятиями. Концепт ЛЕС эксплуатируется в традиционной языковой метафоре лес рук, ставшей показателем единогласного решения вопроса массой людей. М.А. Булгаков употребил метафору более развернуто, образно описав фрагмент действительности.

Ср.: «… прошу поднять руки. Лес рук поднялся и тотчас же, как подрубленный, опустился» (Заседание в присутствии члена, с. 194).

1.1. Слот «Деревья»

Дерево показывает внешнее сходство с изображением реки Днепр на географической карте. Признак разветвленности, присущий растению, является характерным и для других реалий мира, в частности для реки. Признак сухой указывает на безжизненность нарисованного объекта.

Ср.: «… пестрый план города. Маленькая кухонная лампочка отбрасывала пучок света на разрисованную бумагу, и Днепр был виден на ней разветвленным, сухим синим деревом» (Белая гвардия с. 121).

1.2.Слот «Грибы»

Представляющие состав царства растений грибы концептуализируют процесс появления в Москве 20-х годов новшеств цивилизации и мирной жизни.

Ср.: «Дожди вызвали в Москве интересный грибной всход. Первыми появились на всех скрещениях красноголовцы. Это были милиционеры в новой форме. На них фуражки с красными околышами. Красноголовцы c квитанционными книжками выскакивали точно из-под земли и вежливо штрафовали ошалевших россиян» (Шансон Д`ЭТЭ, с. 381).

Грибная метафора представлена в развернутом виде: назван и процесс появления, и видовое название. Каждый элемент развернутой метафоры соотносится с фрагментом действительности.

Разные виды грибов актуализируют явление, приковывающее внимание общественности. Это строительство дома. Жилье, как известно, тема для столицы всегда злободневная.

Ср.: «Вообразите изумление закоренелых благодатцев, когда на углу у Новосвятской и Парижской Коммуны вырос буквально как гриб двухэтажный дом на три квартиры в рассрочку с удобствами» (Золотые корреспонденции Ферапонта, с. 385); «Мне лично понравился белый гриб. Это многоэтажный дом на Новинском бульваре, который вырос на месте недостроенных, брошенных в военное время красных кирпичных стен» (Позвольте прикурить, с. 383).

Невиданные грибы с черными головами называют представителей определенной группы социума в типичной для них форме.

Ср.: «Вслед за красными грибами выросли грибы невиданные: с черными головами. Молодые люди мужского и женского пола в кепи, точь-в-точь таких, в каких бывают мальчики-портье на заграничных кинематографических фильмах. Черноголовые, оказывается, безработные студенты» (Позвольте прикурить, с. 383).

Во фрейме малочисленно представлены несколько общих понятий царства растений. Часть из них (за исключением грибной метафоры) можно отнести к уже стертым метафорам. М.А. Булгаков использовал традиционные языковые метафоры типа лес рук, щетина штыков, употребив их в развернутом виде.

2. Фрейм «Части растений»

Типовые слоты «Листья», «Цветы и плоды», составляющие фрейм, конкретизируют отдельные элементы картины мира. Из всех возможных частей растений источником метафорической экспансии в произведениях М.А. Булгакова стали листья и плоды.

2.1. Слот «Листья»

Листья растений обнаруживают сходство с предметами иносказания по форме и размеру. Им в сравнительном обороте уподобляются игральные карты и украинские деньги.

Ср.: «Карты из рук Мышлаевского летели беззвучно, как кленовые листья»; «… падали, как листья, засаленные карбованцы, и глядели из картузов трепаные гривны». (Белая гвардия, с. 180, 203).

Одинокий человек в зимнюю вьюгу сравнивает себя с гонимым листком. Одиночество и стихия позволяют сделать такое метафорическое отождествление.

Ср.: «Люди сейчас спят, печки натоплены, а я опять и вымыться не мог. Несет меня вьюга, как листок. Ну вот, я домой приеду, а меня, чего доброго, опять повезут куда-нибудь» (Вьюга, с. 442).

Метафоры этого фрейма носят скорее эстетическую, изобразительую функцию, призванную приукрасить художественную действительность.

2.2. Слот «Цветы и плоды»

Плоды растений в качестве исходных понятий концептуализируют не результат, не завершенность процесса, вопреки традиционному представлению. Плоды выступают в качестве портретных характеристик и психологического состояния человека или массы людей в общем фрагменте создаваемой М.А. Булгаковым художественной картины мира.

Ср.: «Дьякон зарыдал и, крупные, как горох, слезы поползли по его носу…» (Главполитбогослужение, с. 152); «-- Я никаким сифилисом не болел!! -- закричал председатель и стал совершенно такой, как клюква» (Праздник с сифилисом, с. 158).

Плоды в виде гроздьев концептуализируют множество, как людей, так и предметов.

Ср.: «В чайном буфете прямо гроздьями наши висели на Герасиме Николаевиче, слушая его рассказы про океан, Париж, альпийских врачей и прочее такое» (Театральный роман, с. 351); «В операционной стало похоже на клинику. Торзионные пинцеты висели гроздьями» (Полотенце с петухом, с. 439).

Зерно в стручке ещё не готово произрастать и приносить плоды, но оно является потенциальным источником будущего растения. Такое метафорическое иносказание М.А. Булгаков использует в качестве намека на будущее конкретного персонажа. Его потенциальный противник только готовится к мести. В случае благоприятных обстоятельств зерно освободится от оболочки и незамедлительно даст всходы.

Ср.: «В вагоне, как зерно в стручке, болтался бритый человек, диктуя своим писарям и адъютантам. Горе, если этот человек придет в Город, а он может прийти!» (Белая гвардия, с. 25).

Период цветения и созревания у растений соотносится в сознании писателя с процессом формирования чего-либо или законченным процессом.Познавательный процесс в сознании персонажа концептуализируется с помощью процесса роста и созревания плода, то есть мысли.

Ср.: «Мечтал я не более минуты… План у меня созрел быстро»
(Я убил, с 492); «Глаза его косили, как у Хана на полотне, и белел в них лишь легкий огонь отчаянной созревшей мысли» (Ханский огонь, с. 510).

Улыбки и румянец на щеках персонажей проявляются подобно раскрытию цветка. Цветению в прямом и переносном смысле могут способствовать только положительные эмоции, нахождение в атмосфере дружелюбия, тепла и уюта.

Ср.: «Шугаев человек бывалый. Заговорил на каком-то изумительном языке. Те расцвели улыбками» (Необыкновенные приключения доктора, с. 78); «На щеках расцвели алые пятна, и, скорчившись, в чистом халате, смягчился и ожил помороженный поручик Мышлаевский» (Белая гвардия, с. 17).

Конкретный отрезок времени суток представлен писателем во всей своей красе. Наступление ночи, ее основное время уподобляется расцвету.

Ср.: «За окнами расцветала все победоноснее студеная ночь и беззвучно плыла над землей»; «Ночь расцветала. Тянуло уже к утру»; «Последняя ночь расцвела…» (Белая гвардия, с. 218, 234, 244).

Процесс расцвета и созревания становится источником метафоризации когнитивных способностей человека, мимического проявления эмоций человека, наступления и протекания темного времени суток. Направленность метафоризации здесь достаточна широка.

Итак, фитоморфная метафора не обнаруживает особого развития в художественной картине мира М.А. Булгакова в сравнении с другими природными метафорами. Концептуальная сфера «Мир растений» используется автором для живописания эстетически значимых фрагментов действительности, метафорическое словотворчество в таких случаях обнаруживает изобразительную и экспрессивную функции.

Малая доля растительной метафоры в художественной картине мира М.А. Булгакова может быть обусловлена тем, что метафоризируемые явления действительности представляются писателю гораздо белее сложной организацией, чем растительная система.

Непродуктивность употребления метафор с источниковой областью мира растений, очевидно, связана с тем, что основные метафорические интересы писателя лежат в других концептуальных сферах, обнаруживающих аналогии в структурированности и общие закономерности с миром человека.

Проанализированный нами материал показал, что осмысление, оценка и репрезентация действительности в художественной картине мира М.А. Булгакова происходят с помощью обращения писателя к метафорическому потенциалу сферы ПРИРОДА.

Метафорические образования с исходной понятийной сферой «Физический мир» актуализируют характеристики и признаки действий человека или людей. Метафора является статистически доминантной (насчитывает 508 словоупотреблений), развернутой, структурированной.

Метафора сферы «Метеоусловия» концептуализирует психическое состояние человека или людей. Концепты атмосферных явлений развернуто структурируют образное понимание какого-либо явления действительности, но статистически не являются доминантными (92 словоупотребления).

Концептуальные метафоры со сферой-источником «Мир животных» являют собой традиционное представление о сущности человека как индивида, его принадлежности к миру животных. Метафоры мира животных, направленные на репрезентацию неодушевленных предметов, содержат вектор агрессивности, иносказательно намекают на угрозу физического уничтожения. Метафора является четко структурированной, доминантной (265 словоупотреблений).

Менее всего функционируют метафоры исходной понятийной сферой «Мир растений». Они актуализируют эстетическую функцию метафоризируемых процессов действительности (38 словоупотреблений).

3.2 Сфера-источник ЧЕЛОВЕК

Создаваемая М.А. Булгаковым художественная картина мира в значительной степени антропоморфна: писатель метафорически концептуализирует действительность и составляющие её детали и фрагменты в виде подобия человеку, его портрету или телу, физиологическим или физическим действиям, поведению, связям и межличностным отношениям с другими людьми. Мегасфера ЧЕЛОВЕК метафорически концептуализирует фрагменты действительности в художественной картине мира.

Олицетворение как феномен мышления заключается в представлении неодушевленного предмета как одушевленного. В акте олицетворения, как указывается в энциклопедии «Мифы народов мира», движение мысли писателя аналогично движению мысли древних художников, плодом фантазии которых явились химеры -- живые существа, соединившие в себе признаки человека, животного, птицы, рыбы и так далее. Олицетворяемому признаку могут приписываться признаки человека -- в этом случае возникают антропоморфные олицетворения (о них речь ниже). Если олицетворяемому понятию приписываются признаки животных, говорится о зооморфном олицетворении. Олицетворение как феномен мышления является одним из видов метафоры.

Задачей параграфа является определение и анализ составляющих мегасферы ЧЕЛОВЕК, которые помогают писателю олицетворять фрагменты действительности, и выявление закономерности такого выбора.

Проанализированный материал показал, что в мегасфере ЧЕЛОВЕК в качестве олицетворения выступают физиологическая и психологическая сферы. Физиологическая метафора представлена такими фреймами, как части тела; физиологические органы и процессы; стадии человеческой жизни. Психологическая метафора включает в себя фреймы: деятельность, психические процессы, эмоциональная сфера.

Рис. 14 Структурный состав и статистические данные сферы-источника ЧЕЛОВЕК

Во всей парадигме обнаруженных источников мегасферы ЧЕЛОВЕК признаками только человека являются психические процессы: речь, индивидуальные особенности, типы темперамента и черты характера. Остальные психологические и физиологические качества свойственны и человеку, и животным, однако в настоящем исследовании мы будем отталкиваться от идеи, что в первую очередь выявленные перечисленные черты являются принадлежностью человека, то есть являются антропоморфными. Итак, проследим, какие антропоморфизмы являются источником олицетворения фрагментов художественной картины мира.

3.2.1 Подсфера «Физиология»

Физиологическая метафора традиционна в сознании носителей языка, она употребляется с незапамятных времен. Свидетельством тому являются пословицы и поговорки, например: хлеб всему голова, у страха глаза велики, где сердце лежит, туда око бежит и др.

Статистические данные фреймо-слотового состава источника физиологической метафоры приведены в рисунке 15.



Рисунок 15 Структурный состав и статистические данные физиологической метафоры

1.1. Фрейм «Части тела»

Согласно классификации А.П. Чудинова, части тела не имеют прототипической функциональной нагрузки, один и тот же концепт может выступать как орган (утроба) и как часть тела (живот). Вместе с тем отдельные части тела (голова, лицо, грудь) могут служить некоторым пространственным ориентиром, относясь тем самым к группе ориентационных метафор по Дж. Лакоффу и М. Джонсону (Чудинов, 2001: 63).

Части тела человека концептуализируют внешние признаки каких-либо предметов реального мира, например: пианино показало уютные белые зубы, торчал нос пулемета, кверху ногами стал матрац. Части тела приведенных метафорических моделей не имеют прототипической функциональной нагрузки, они лишь обнаруживают сходство соотнесенных внешних деталей.

1.1.1. Слот «Голова»

Голова как часть тела человека показывает в некоторых случаях метафорического употребления пространственный ориентир: начало колонны или взвода юнкеров.

Ср.: «В голове третьего взвода мелькнул Карась»; «Ударила в голове колонны трехрядная итальянка, и запел фальцет» (Белая гвардия, с. 78, 101).

Гора, покрытая снегом, образно описывается с помощью сложного метафорического сравнения.

Ср.: «Гору замело, засыпало сарайчики во дворе -- и стала гигантская сахарная голова» (Белая гвардия, с. 9).

1.1.2. Слот «Нос»

Нос в метафорах показывает непрототипическую функцию, он образно выступает как выдающаяся часть лица, передняя часть предмета.

Ср.: «Квадратная бронзовая грудь распирала фуфайку, а на бедре тускло и мрачно глядело из кожаной штуки востроносое дуло» (Спиритический сеанс, с. 60); «… подскочил к пулемету, присел и повернул его носом туда, откуда прибежал» (Белая гвардия, с. 133).

1.1.3. Слот «Грудь»

Писатель образно соотносит верхнюю часть передней стороны туловища с передней частью печи, являющейся в доме героев центрообразующим началом.

Ср.: «Прежде всего он пришел с грязной влажной тряпкой из кухни, и с груди Саардамского плотника исчезли слова: Да здравствует Россия… Да здравствует самодержавие!» (Белая гвардия, с. 161).

1.1.4. Слот «Живот»

Метафорическое значение возникает благодаря тому, что сопоставляемые денотаты обладают одной определенной общей чертой (низкий и широкий предмет с округлыми боками) и вызывают тождественные ассоциации.

Ср.: «На столе лежала краюха хлеба, стоял ящик полевого телефона и малюсенькая трехлинейная лампочка с закопченным пузатым стеклом» (Белая гвардия, с. 143); «Брызнув сверху светом в утомленные глаза, обнажались пузатые лампы» (Театральный роман, с. 143).

Итак, источниковый фрейм «Части тела» образно передает сходство объектов действительности с определенными частями человеческого тела, показывая тем самым ориентационную позицию в пространстве: голова -- это начало объекта; нос, грудь -- передняя часть объекта, его фасад.

1.2. Фрейм «Физиологические органы»

В обыденной и научной картинах мира в составе человеческого организма разграничиваются части организма и его органы. Как отмечает А.П. Чудинов, органы функциональны -- они «отвечают» за какую-то сферу жизнедеятельности, несут какую-то функцию, например: глаза -- орган зрения (Чудинов, 2001: 59).

1.2.1. Слот «Глаза»

В разнообразных метафорических контекстах орган зрения выступает ещё как орган отражения. Важно отметить, что в этом смысле глаза являются физиологическим органом, метафорическим обладателем которых являются всевозможные предметы, явления, абстрактные понятия, имеющие место в действительности, например: глянуло темное небо, глядели книги, глянем правде в глаза, горлышко выглядывало из кармана, стены смотрят на вас.

Метафора с функциями органов перцепции очеловечивает неодушевленные предметы и явления, делая их немыми свидетелями происходящего.

Ср.: «…отверстия, что предательски приветливо глядели в углах комнат под самым потолком» (№13 -- Дом Эльпит-Рабкоммуна, с. 116); «Прогремели запоры, глянуло тёмное небо…» (Белая гвардия, с. 193).

Функция восприятия и оценки информации глазами обнаруживается в примере оживления художественной картины, портрета человека. Нарисованный человек одушевляется и тоже становится свидетелем совершающихся событий.

Ср.: «Со стены на бумажки глядел в ужасе чиновник со Станиславом на шее -- предок Василисы, писанный маслом»; «Сумрачный белесый свет царил в зале, и мертвенными бледными пятнами глядели в простенках громадные, наглухо завешанные портреты последних царей» (Белая гвардия, с. 29, 81).

Олицетворение предметов реального мира с помощью такого органа перцепции, как глаза, обнаруживает в некоторых случаях обобщающий компонент. Связующим в метафорической модели переносе является, на наш взгляд, подобие устройства органа зрения и оконного проема. Не случайно в русском языке существует языковая метафора глазницы окон.

Ср.: «То тут, то там стали отваливаться деревянные щиты, и из-под них глянули на свет после долгого перерыва запыленные и тусклые магазинные витрины» (Торговый ренессанс, с. 340); «Дворец был бел от луны, слеп, безмолвен…» (Ханский огонь, с. 508).

1.2.2. Слот «Утроба»

Живот как физиологический орган, в отличие от живота как части тела, обладает прототипической функцией поглощения и переваривания, которые в метафорических словоупотреблениях сопровождаются характерными звуками.

Ср.: «На севере воет и воет вьюга, а здесь под ногами глухо погромыхивает, ворчит встревоженная утроба земли»; «Паровоз чернел многогранной глыбой, из брюха его вываливался огненный плат, со стороны казалось, что утроба паровоза набита раскаленным углями» (Белая гвардия, с. 8, 240).

Итак, физиологические органы в метафорическом процессе передают как прототипические функции, так и непрототипические.

1.3. Фрейм «Физиологический процессы»

Функции жизнедеятельности организма человека и связанные с ними внутренние ощущения в качестве источников очеловечивания обнаружены в текстах М.А. Булгакова в трех слотах: дыхание, пищеварение и смежные процессы, сон.

1.3.1. Слот «Дыхание»

Дыхание для человека является жизненно важным, необходимым и не зависящим от самого индивида процессом. Человек дышит -- значит живет. Питает кислородом все свои органы и системы. По дыханию человека можно определить его состояние. Дыхание для человека является одним из существенных признаков жизни.

Ср.: «До поздней ночи улица шумит. К двум ползут стрелки на огненных круглых часах, а Тверская всё дышит, ворочится, выкрикивает» (Москва краснокаменная, с. 97); «Зал дышал <…> зал моментально засморкался и закашлялся» (Чемпион мира, с. 252); «Я хотел изобразить моему слушателю, как дышит холодом и своим запахом сцена, как ходит смех по залу» (Театральный роман, с. 357).

Одушевление улицы, театральной сцены и заполненного людьми зала говорит об активной деятельности, о наличии жизни в указанном пространстве, о присутствии в нем человека.

1.3.2. Слот «Сон»

Физиологическое состояние человека в покое и отдыхе, при котором полностью или частично прекращается работа сознания, коррелирует с отсутствием работы, какого-либо движения и жизнедеятельности.

Ср.: «Вечером на бульварах толчея. Александр Сергеевич Пушкин, наклонив голову, внимательно смотрит на гудящий у его ног Тверской бульвар … и опять засыпает Москва» (Москва краснокаменная, с. 98); «Москва спит теперь, и ночью не гася всех огненных глаз» (Сорок сороков, с. 126); «Тьма за окнами покойна, спят стынущие поля» (Полотенце с петухом, с. 436); «Станция Сухая Канава дремала в сугробах. В депо вяло пересвистывались паровозы» (Вода жизни, с. 248).

В состоянии образного сна в произведениях М.А. Булгакова пребывают такие реалии, как населенный пункт и его жители, дом и его обитатели -- как нечто целое, находящееся в гармоничном покое.

Ср.: «Город был ещё тёплым со сна, и над ним курился не то туман, не то дым»; «Дом, накрытый шапкой белого генерала, спал давно, и спал тепло» (Белая гвардия, с. 103, 139).

1.3.3. Слот «Пищеварение»

Слот представлен метафорическими примерами со словом изрыгать. Автором используется прототипическая функция неприятия организмом пищи.

Ср.: «Устье печки изрыгало уродливых огненных чертей» (Налёт, с. 39); «Пианино под пальцами Николки изрыгало отчаянный марш «Двуглавый орел», и слышался смех…» (Белая гвардия, с. 237).

Процесс приема пищи и её исторжения образно описывает неусваиваемость человеком новой информации, новых знаний, которые, как тяжелая, непрожеванная пища, не воспринимаются организмом.

Ср.: «Партийная программа валилась из него крупными кусками, как у человека, который глотал ее долгое время, но совершенно не прожевывал» (Смычкой по черепу, с. 235).

Общим компонентом в метафорическом переносе с «Физиологического процесса» на фрагменты художественной картины мира является признак процессуальности. В представлении писателя действия, происходящие с олицетворенными объектами, коррелируют с работой физиологических органов и систем человека.

1.4. Фрейм «Фазы человеческой жизни»

Жизнь любого организма состоит из нескольких этапов: зарождения, развития, жизни в полном её проявлении и, наконец, смерти.

1.4.1. Слот «Зарождение»

Зарождение -- самая первая ступень развития человеческого и любого другого организма. В представлении писателя зарождение является образным источником, объяснением, представлением о появлении замысла литературного произведения. Другими словами, обнаруживается метафорическая модель «Творение художника -- это его детище».

Ср.: «…роман. Он зародился ночью, когда я проснулся после грустного сна» (Театральный роман, с. 250).

1.4.2. Слот «Жизнь»

Существование живого организма образно характеризует активность небесных светил и заполненное людьми пространство, например, улицу.

Ср.: «… не упускал ни на минуту красноватой живой звезды. Она сжималась и расширялась, явно жила и была пятиконечная» (Белая гвардия, с. 242); «… вечером, когда уже закрыты все магазины, всё ещё живет неугомонная Тверская» (Торговый ренессанс, с. 343).

Процесс возрождения, оживления у живого организма возможен в случае поступления к нему новой энергии, в качестве которой метафорично выступает огонь или свет.

Ср.: «Ожили пассажи. Громада «Мюр и Мерилиза» ещё безмолвно чернеют своими громадными стеклами» (Торговый ренессанс, с. 343);
«… князь в трех местах поджег ворох. Дымки забегали, кабинет неожиданно весело ожил неровным светом» (Ханский огонь, с. 510); «Эпидемически буйно растут трактиры и воскресают» (Сорок сороков, с. 127).

1.4.3. Слот «Смерть»

Синонимичный ряд, представляющий процесс гибели, образно описывает конец существования и страны, и артефакта.

Ср.: «Нужно защищать теперь… Но что? Пустоту? Гул шагов?.. Разве ты, Александр, спасешь Бородинскими полками гибнущий дом?» (Белая гвардия, с. 88); «Первые керосиновые фонари от нас в девяти верстах на станции железной дороги. Мигает там, наверное, фонарик издыхает от метели» (Тьма египетская, с. 452).

Полное прекращение жизнедеятельности организма описывает и безмолвие, не нарушаемое звуками пространство, и отсутствие вдохновения у писателя.

Ср.: «Перекресток умер совершенно, и нигде не было ни одной души» (Белая гвардия, с. 122); «… и сочинял пьесу. Чем дальше, тем труднее она становилась. Коробочка моя давно уже не звучала, роман потух и лежал мертвый, как будто не любимый» (Театральный роман, с. 283).

Итак, фрейм «Фазы человеческой жизни» персонифицирует неодушевленные предметы и явления, показывая их активное существование или завершение физического существования в быту человека.

Физиологическая сфера олицетворяет фрагменты художественной картины мира, приписывает им физиологические свойства человека, тем самым показывая антропометричность восприятия и осмысления писателем действительности.

3.2.2 Подсфера «Психология»

Психологическая метафора, то есть метафора внутреннего мира человека моделируется по образу внешнего материального мира, а основным источником психологической лексики является лексика «физическая», используемая во вторичных метафоричных смыслах, например: гнев бежал, страх ушёл, ярость вернулась, ужас прыгал.

Статистические данные фреймо-слотового состава источника психологической метафоры приведены ниже (см. рис. 16).

Рис. 16 Структурный состав и статистические данные психологической метафоры

Во внутреннем мире человека в ситуации разлада происходит, по мнению Н. Д. Арутюновой, борьба элементов человеческой психики с некоей «глобальной личностью». Чувства, эмоции (душа, сердце, ум, страдание и др.), составляющие психику, представляются нам не только как нечто отдельное от нас, но и как нечто, вступающее с нашим «Я» в определенные, дружеские отношения (тревога крикнула изнутри, томило и сосало предчувствие -- предупреждение опасности, катастрофы) и враждебные отношения (Арутюнова, 1999: 387), например: сосущая мысль задержалась дольше других. Компоненты психической жизни взаимодействуют не только с нашим «Я», они завязывают отношения, ср.: кошмар уселся на груди.

Психологическая сфера в качестве источника метафорического моделирования представлена психологическими особенностями человека, которые в исследовании обозначены типовыми фреймами «Деятельность», «Психические процессы. Речь», «Эмоциональная сфера».

2.1. Фрейм «Деятельность»

Специфическая особенность человеческой деятельности заключается в том, что она сознательна и целенаправленна. Как утверждает Л.С. Рубинштейн, в деятельности и через деятельность человек реализует свои цели, объективирует свои замыслы и идеи в преобразуемой им действительности. Значение деятельности заключается в том, что в ней и через нее устанавливается действенная связь между человеком и миром, благодаря которой бытие выступает как реальное единство (Рубинштейн,1989: 8).

Выставляя субъектами и объектами деятельности человека неодушевленные предметы и абстрактные понятия, Булгаков тем самым очеловечивает их.

Как пишет Л.С. Рубинштейн, «единицей» деятельности человека является действие. Деятельность человека осуществляется посредством действий различных видов и уровней. Обычно различают рефлекторные, импульсивные и волевые действия. К рефлекторным относятся все виды движения человека. Специфически человеческим является волевое действие, так как оно является сознательным и направлено на осуществление определенной цели (Рубинштейн, 1989: 17).

Исходя из этого представления о деятельности человека и анализируемого нами материала, считаем возможным выделить во фрейме «Деятельность» подфреймы «Действия человека» и «Движение человека».

2.1.1. Подфрейм «Действия человека»

В метафорической модели с источниковой областью деятельности человека типовые слоты называют волевые действия человека, то есть осознанные и целенаправленные.

2.1.1.1. Слот «Вырастить»

Исконно родительские обязанности воспитания и содействия росту потомства переданы писателем организующему центру дома -- печке и комнатам. Пространство дома, хранящее тепло, уют, семейные традиции, способствует формированию характера и развитию детей этого дома.

Ср.: «Много лет <…> изразцовая печка в столовой грела и растила Еленку маленькую, Алексея старшего и совсем крошечного Николку» и «Вот этот изразец и мебель старого красного бархата <…> шкапы с книгами, пахнущими таинственным старинным шоколадом, с Наташей Ростовой, Капитанской дочкой, золоченые чашки, серебро, портьеры, портреты, -- все семь пыльных и полных комнат, вырастивших молодых Турбиных» (Белая гвардия, с. 7).

...