Проблемы перевода романа "Властелин Колец" Дж.Р.Р. Толкина на русский язык

То, что Девятеро и в самом деле выступили, я знал доподлинно и не только со слов Сарумана, которые могли оказаться ложью. Ведь ещё задолго до прибытия в Айзенгард до меня дошли вести, в правдивости которых нельзя было усомниться. Страх за моих ширских друзей вседневно сжимал мне сердце, но надежда ещё оставалась. Я уповал на то, что Фродо ушёл из Шира сразу же после получения оставленного мной письма и добрался до Ривенделла прежде, чем Всадники напали на след, - но ни мои надежды, ни мои страхи не оправдались. Ибо надежду я возлагал на толстого трактирщика из Бри, а страшился коварства Саурона. Но у этих толстяков-пивоваров «Толстый трактирщик», «толстяки-пивовары» - обоих случаях в оригинале однородные характеристики: fat man (men). Повторять их в переводе было бы стилистически неверно, поэтому добрая насмешка Гэндальфа в адрес Паслёна была несколько эксплицирована. вечно нет времени ни на что кроме заказов, а могущество Врага всё ещё меньше, чем может показаться со страху. Правда, в центре кольца Айзенгарда, пойманный в ловушку и оставленный наедине с самим собой, я едва ли мог представить себе, чтобы ужаснейшие преследователи, пред которыми всё живое бежит или гибнет, могли потерпеть неудачу в далёком Шире.

- Я видел тебя! - внезапно воскликнул Фродо. - Ты ходил взад и вперёд, а волосы твои заливал лунный свет.

Гэндальф остановился и удивлённо взглянул на Фродо.

- Это был всего лишь сон, - смущённо пояснил хоббит, - просто вспомнилось вдруг. Я почти уже забыл об этом. Он приснился мне не так давно, наверное, сразу после ухода из Шира Это не совсем верно. Сон, о котором вспоминает Фродо, приснился ему в Крикковом Овраге (гл. 5)..

- Значит, твой сон запоздал, и в этом ты скоро убедишься, - сказал Гэндальф. - Итак, я угодил в западню. Те, кто хорошо меня знают, должно быть, согласятся, что нечасто оказывался я в столь отчаянном положении, а потому нелегко мне было сносить плен. Меня, Гэндальфа, залучили в предательские сети, словно муху! Но всё же и коварнейший паук нить некрепкую оставит В оригинале Гэндальф использует выражение, которое можно идентифицировать как пословицу: [Yet] even the most subtle spider leave a weak thread. В настоящем переводе пословичность задаётся регулярным метром (хорей). .

Сперва по намёкам Сарумана мне подумалось, что и Радагаст переметнулся на сторону Врага. Но я не припоминал, чтобы во время нашей встречи в его голосе или во взгляде чувствовалась хотя бы тень притворства. Ибо в таком случае я ни за что не поехал бы в Айзенгард или был бы куда более осторожен. Саруман предвидел это и утаил свои истинные намерения, обманув собственного посланника. Да и в любом случае склонить честного и неподкупного Радагаста к предательству Саруману бы не удалось. Радагаст был поэтому убеждён, что действует из лучших побуждений, а это, в свою очередь, уверило и меня.

Однако именно в этом замысел Сарумана и был уязвим: у Радагаста не было причин не выполнять моей просьбы, и он отправился в Мрачнолесье, где встарь водил знакомство со многими дружелюбными созданиями. Орлы с Мглистых гор устремили свой полёт во все пределы и увидели волков, сбивающихся в стаи, орков, готовящихся к войне, и Девятерых Всадников, рыщущих на Севере. Не укрылось от орлов и бегство Голлума, и тогда один из них отправился ко мне со всеми этими вестями.

И вот, на исходе лета, в лунную ночь к Ортанку, никем не замеченный, подлетел Гваихир Ветровластитель Gwaihir the Windlord - двойное, «тавтологичное» наименование: Gwaihir (синд.) - букв. и есть «властитель ветра». Эльфийский вариант имени транскрибируется в соответствии с происхождением, английский вариант калькируется по смыслу. , самый быстрокрылый средь Великих орлов, и обнаружил меня на смотровой площадке. Я поведал ему о своём пленении, и Гваихир унёс меня прежде, чем Саруман поднял тревогу. Когда же волки и орки вырвались за ворота в погоне за мной, я был уже далеко от Айзенгарда.

«Как далеко ты можешь унести меня?» - спросил я у Гваихира.

«За многие лиги отсюда, - ответил тот, - но не до края земли. К тому же, меня послали носить вести, а не тяжести».

«Значит, мне нужен земной скакун, - сказал я. - И скакун необычайно быстрый, ибо теперь я должен спешить как никогда прежде».

«Тогда я отнесу тебя в Эдорас, к чертогам короля Рохана, - предложил орёл, - это как раз неподалёку».

Я с радостью согласился, ибо Роханская марка - земля рохирримов, Хозяев Коней, и скакунов, подобных взращиваемым в этой обширной долине меж Мглистых и Белых гор, не сыщешь более нигде.

«Как ты думаешь, народу Рохана ещё можно доверять?» - спросил я у Ветровластителя, ибо после измены Сарумана мне повсюду чудилось предательство.

«Рохан платит дань лошадьми, - молвил Гваихир, - каждый год посылая их в Мордор, - по крайней мере, так говорят. Рохирримы, правда, ещё не порабощены окончательно. Но если Саруман, как ты говоришь, обратился ко злу, то недалёк тот день, когда эта участь постигнет их».

Ещё до восхода солнца Гваихир высадил меня в Рохане. Здесь я буду краток, ибо повесть моя и так уже затянулась. В Роханской марке воочию увидел я первые плоды лжи, посеянной Саруманом: король не стал слушать моих предостережений. Он только позволил мне взять скакуна - с тем, чтобы я поскорее убирался прочь, - и я выбрал коня себе по душе, хотя выбор мой и не пришёлся по душе королю. Ибо я взял лучшего коня Роханской земли, подобного которому мне прежде не доводилось видеть.

- Тогда это поистине благородный зверь, - заметил Арагорн, - и едва ли какие вести печалят меня так же, как то, что Саурон собирает дань лошадьми. Я не слышал ни о чём подобном, когда последний раз странствовал по Рохану.

- И могу поклясться, что не услышишь! - в свою очередь произнёс Боромир. - Это ложь, которую распространяет Враг. Я хорошо знаю народ Рохана, людей доблестных и честных; они - наши союзники, живущие на земле, некогда дарованной им Гондором.

- Тень Мордора простёрлась далеко, - возразил Арагорн. - Вот и на Сарумана она пала. Рохан теперь окружён врагами. Кто знает, что застанешь ты в роханских степях, если когда-нибудь окажешься там вновь?

- Что угодно, но только не это, - отрезал Боромир. - Рохирримы не пожертвуют своими табунами даже для спасения собственных жизней. Они любят лошадей как родичей, и надо сказать - небеспричинно, ведь кони Марки тоже выходцы с нетронутых Тенью северных равнин и ведут свой род от праотцов лошадей, живших в стародавние дни.

- Воистину так, - подтвердил Гэндальф. - И средь них есть жеребец, словно бы рождённый на заре мира. Скакуны Девятерых не могут с ним тягаться: стремителен, как порыв ветра, он не знает усталости. Зовут его Тенегривом В оригинале Shadowfax, англизированный вариант др.-англ. Sceadu-faex - «с тёмно-серой гривой и шерстью». К сожалению, представленный перевод не отражает звуковой выразительности оригинала, хотя и является, возможно, лучшим из возможных вариантов.. Днём сей скакун сверкает серебром, а ночью подобен тени и неразличим во тьме. А как легка его поступь! Гэндальф описывает Серогрива поэтично и с явным удовольствием, позволяя себе даже краткое восклицание, редкое в англоязычной прозе. Прежде Серогрив ещё никем не был осёдлан, но я приручил его, и он помчал меня столь быстро, что я прибыл в Шир уже к тому времени, когда Фродо достигнул Курганищ В оригинале Barrow-downs. Представленный русифицированный перевод является предварительным и требует согласования с остальной топонимикой Шира., хотя отравились мы - я из Рохана, а он из Хоббитона - одновременно.

Однако с каждой лигой мои опасения росли. Стоило мне прибыть на Север, как я услышал вести о Всадниках, и хотя я всеми силами пытался нагнать их, всё же они опережали меня. Я узнал, что Девятеро разделились - одни остались у восточных границ Шира близ Зелёного тракта, а другие вторглись в страну с юга. Когда я прилетел в Хоббитон, Фродо там уже не было, но мне посчастливилось перекинуться парой слов со стариком Гэмджи. Впрочем, слов было куда больше, а толку от них немного В оригинале обыгрывается идиоматическое выражение to have words - «перекинуться парой словечек» (как правило бранных, то есть «сказать пару ласковых»). Идиома употреблена в прямом значении, которое раскрывается в следующем предложении: Many words and few to the point. В переводе пришлось пожертвовать лаконизмом для сохранения этой лингвистической игры.. Он всё жаловался на порядки новых владельцев Бэг-Энда.

«Терпеть не могу перемен, - бубнил он. - Что не говори, а все перемены к худшему, а уж в моём-то возрасте - так тем более». «Перемены к худшему» - твердил старик на все лады.

«К худшему» и звучит худо, - сказал я ему. - Надеюсь, ты не застанешь по-настоящему плохих перемен».

Тем не менее, изо всей этой болтовни мне удалось выудить, что Фродо ушёл из Хоббитона меньше недели назад, и что вечером того же дня на Пригорке В оригинале the Hill. Перевод топонима предварителен и требует согласования с остальными. побывал чёрный всадник. В страшной тревоге я продолжил путь. Я примчался в Баклэнд, где творилась неслыханная суматоха, словно в разворошённом муравейнике. Двери дома в Крикковом Овраге Crickhollow - слово с наполовину прозрачной семантикой. Сам Толкин настаивал на сохранении элемента crick-, который должен расцениваться как устаревшим и утратившим значение (хотя cryc на кельтском означает «холм»). За неблагозвучностью результатов контаминации (Кривраг и т.д.), порождающих случайные и нерелевантные звуковые ассоциации, топоним разделён на две части без ущерба для основного смысла. выломали, а внутри всё было пусто, но в плаще, валявшемся на пороге, я признал плащ Фродо. Тогда меня оставила всякая надежда, и я даже не стал узнавать новостей, - которые, между прочим, вернули бы её, - а сразу помчался в погоню за Всадниками. Это оказалось непросто - след вёл в разные стороны, и я наконец заплутал. Однако мне показалось, что один или два из Девяти направились в сторону Бри, и тогда я поехал туда, по дороге готовя для трактирщика заслуженную кару.

«Маслён Butterbur - букв. «белокопытник обыкновенный», фамилия трактирщика. Для перевода этого имени собственного Толкин рекомендует использовать название растения, содержащего корень, связанный с «маслом» (butter). В представленном переводе (Маслён) ощутимо созвучие с растением (или семейством растений) паслён. К паслёновым относятся картофель, помидоры и баклажаны, плоды которых круглы и мясисты, что отвечает рекомендациям Толкина. При переводе имени трактирщика (Barliman) как Медовар также сохраняется созвучие имени и фамилии: Медовар Маслён., значит, - думал я. - Что ж, если это он повинен в промедлении Фродо, я из него всё масло вытоплю В оригинале: I will melt all butter in him. Как видно, обыгрывается корень butter, содержащийся в фамилии трактирщика (Butterbur). Представленный перевод этой фамилии позволяет достаточно убедительно передать лингвистическую игру.! Поджарю старого дурака на медленном огне». Сам Маслён иного от меня и не ожидал. По крайней мере, увидев выражение моего лица, он упал ничком и начал плавиться на месте.

- Что ты сделал с ним?! - испуганно воскликнул Фродо. - Он был так добр к нам и помогал всем, чем только мог!

Гэндальф рассмеялся.

- Не бойся, - сказал он Фродо. - Я не кусался, да и полаял всего ничего. Я так обрадовался вестям, которые сообщил мне Маслён, когда его перестала колотить дрожь, что заключил доброго друга в объятия. Ума не приложу, как вышло, что вы за день до этого побывали в Бри, а утром ушли с Броднем.

«Бродень!» - вне себя от радости вскричал я.

«Да, милсдарь, боюсь, что так, милсдарь, - запричитал Маслён, неверно истолковав моё восклицание. - Как я не старался его отвадить, он всё равно к ним притёрся и навязался в попутчики. Вообще они вели себя здесь довольно странно, очень, так сказать, своевольно».

«Ах, осёл! Глупец! Трижды почтенный и ненаглядный Маслён! - воскликнул я. - Лучшей новости я не слышал с самого солнцестояния, она прямо-таки на вес золота! Налагаю на твоё пиво заговор - да будет его вкус непревзойдённым во всей округе на семь лет и семь дней В оригинале просто for seven years. Тем не менее, для лучшего выражения формульности заговора Гэндальфа возможно прибавить ещё «семь дней».! Вот теперь я могу наконец заночевать, а то уж и не помню, когда в последний раз отдыхал».

Итак, я провёл ночь в «Пляшущем пони», размышляя о том, куда делись Всадники - ведь в Бри, как видно, побывало лишь двое. Но той же ночью с запада прискакало пятеро, а то и больше. Они проломили ворота и пронеслись по Бри порывом шквального ветра. Местные до сих пор дрожат от страха и ждут чуть ли не конца света. Я же ещё до восхода отправился в погоню.

Не могу судить обо всех их передвижениях, но вижу дело так: Предводитель затаился к югу от Бри, двое устроили засаду в самом селении, а ещё четверо в это время вторглись в Шир. Но, потерпев неудачу в Бри и в Крикковом Овраге, все они вернулись к своему главарю и на время оставили дорогу без надзора, полагаясь на своих соглядатаев. Тогда Предводитель отправил нескольких на восток по бездорожью, а с остальными в страшной ярости помчался трактом.

Я ураганом полетел к Ветроглаву В оригинале Weathertop - «вершина непогоды». Представленный перевод следует считать предварительным и требующим согласования с другими оронимами, переводимыми семантически. и к вечеру на второй день оказался на вершине. Всадники отступили, издали почуяв мой гнев и не желая изведать его на себе под лучами Солнца. Но едва смерклось, они подобрались со всех сторон и взяли меня в кольцо посреди руин Амон Сула Amon Sыl (синд.) - букв. «холм (вершина) ветра», эльфийское название Ветроглава. Транскрибируется в соответствии с происхождением. . Я оборонялся, как только мог - таких вспышек пламени Ветроглав не знал со времен сигнальных огней Ветроглав служил сигнальной башней во дни Элендила и его сыновей (см. выше). Здесь хранился один из семи палантирей. .

С восходом мне удалось вырваться из окружения и бежать на север. На большее я и не надеялся. Отыскать тебя, Фродо, в глуши было бы немыслимо, да и глупо даже пытаться, когда за тобой по пятам гонятся все Девятеро. Мне оставалось полагаться на Арагорна. По крайней мере, я уповал на то, что отвлеку на себя хотя бы нескольких Всадников, а сам поеду вперёд и пришлю помощь из Ривенделла. Четверо и в самом деле последовали за мной, но потом оставили погоню, повернув, должно быть, к Броду. Толк в этом был, ибо лишь пятеро напали на вас у Ветроглава.

До Ривенделла я добрался утомительным кружным путём - вверх по Седострую Hoarwell - букв. «седой ручей», синд. Mitheithel, река в Эриадоре. Перевод выполнен семантически., через Тролльи Всхолмья Ettenmoors - букв. «плато троллей (великанов)» (moor в данном случае - именно «плато» или «всхолмье», как отмечает сам Толкин). В оригинале названию намеренно сообщён архаический оттенок, выражающийся в устаревшем eten («великан», «огр»). Передать архаичность средствами русского языка без явной русификации крайне затруднительно, поэтому в качестве рабочего варианта использованы «тролли». Впрочем, возможно образование названия на основе великанов из славянской мифологии - волотов (напр. Волотово Плато) и обратно на юг. На это у меня ушло дней четырнадцать, считая от Ветроглава - Тенегрив не смог бы карабкаться по камням тех всхолмий, и мне пришлось отпустить его в родные края, но крепкая дружба связала нас навеки, и в нужде он явится по первому моему зову. И вот, вышло так, что я прибыл в Ривенделл всего за три дня до Кольца, но о том, что за ним охотятся Всадники, здесь уже знали, и помощь подоспела вовремя.

На этом, Фродо, мой рассказ окончен. Да простит Элронд и все остальные моё многословие. Но прежде ещё не случалось того, чтобы Гэндальф нарушил слово и не прибыл в обещанный срок. Думаю, Хранитель Кольца имел право услышать подробный рассказ об этом неслыханном деле.

Что ж, теперь Повесть изложена - с самого начала и до конца. Все мы здесь и Кольцо у нас. Но к нашей главной задаче мы так и не приблизились: что надлежит сделать с ним?

Снова воцарилось молчание. Наконец, Элронд, вздохнув, произнёс:

- Печальна весть об измене Сарумана. Мы полагались на него, и он был посвящён во все наши замыслы. Опасно изучать ухищрения Врага столь тщательно - равно с благими и с дурными намерениями. Но Саруман далеко не первый из тех, кто оступился и совершил предательство: такое, увы, не раз случалось и прежде Элронд, возможно, намекает на Саурона, который первоначально был майа Ауле («бога» земли), но потом предал своего господина и встал на сторону Мелькора. Вероятнее, впрочем, на «заднем плане» сквозит предательство Маэглина, приведшее к осаде и гибели Гондолина, предание о котором относится к основным и наиболее раннем в Легендариуме Толкина. Так или иначе, примеров предательства в мифологии Профессора очень много.. Что же до рассказов, выслушанных нами сегодня, самой необычайной для меня была история Фродо. Немногих хоббитов знавал я, разве только сидящего здесь Бильбо, но теперь мнится мне, что не один он столь выделяется из своего народа. Поистине многое переменилось в мире с тех пор, как я последний раз странствовал по западным землям.

Курганные умертвия Barrow-wights - букв. «курганные призраки». Использованный перевод следует считать рабочим, хотя соответствие wights - «умертвия» можно считать эквивалентным и, более того, вполне устоявшимся в переводной литературе. известны под разными именами, а о Древнем лесе сложено не одно сказание; то, что теперь от него осталось - лишь островок бескрайних лесных просторов прежнего Севера. Было время, когда белка, прыгая с ветки на ветку, могла добраться от нынешнего Шира до самого Дунланда Dunland (др.-англ.) - букв. «бурые, смуглые земли (страна)». Транскрибируется в соответствии с происхождением. , что к западу от Айзенгарда. Однажды я побывал в Древнем лесу и видел там многие диковины. Но вот о Бомбадиле Tom Bombadil - персонаж с «непереводимой» фамилией. Такое имя носила игрушка сына Толкина Майкла. Транскрибируется в соответствии с происхождением. я позабыл, если это и впрямь тот, кто в незапамятные времена бродил средь дерев и холмов и уже тогда был древнейшим из древних. Я не знал, что теперь он носит это имя. Мы зовём его Иарвайн Бен-адар Iarwain Ben-adar (синд.) - букв. «старомолодой без отца». Транскрибируется в соответствии с происхождением., старейший и безотчий. Однако средь остальных свободных народов он известен под иными именами: Форном Forn (др.-норв.) - букв. «древний, причастный древним временам». Транскрибируется в соответствии с происхождением. называют его гномы, Оральдом Orald (др.-англ.) - букв. «старейший». Транскрибируется в соответствии с происхождением. - люди Севера; есть у него и много других прозваний. Странное он создание - но, быть может, мне стоило пригласить его на Совет?

- Он не явился бы, - заметил Гэндальф.

- Но всё ж не следовало бы нам отправить к нему посланников и заручиться его поддержкой? - спросил Эрестор. - Он будто бы властен даже над Кольцом.

- Нет, я бы так не сказал, - возразил волшебник. - Скорее Кольцо не властно над ним. Он сам себе хозяин. Но не по силам ему ни изменить природу Кольца, ни лишить его власти над остальными. Кроме того, сейчас Бомбадил в ожидании грядущих перемен В оригинале change of days - двусмысленное словосочетание, которое можно также истолковать как смену сезона, то есть наступления весны. Первая трактовка, представленная в переводе, однако, более убедительна. укрылся в своих владениях, невидимые границы которым положил он сам, и он ни за что не пересечёт их.

- Но в этих владениях, судя по всему, ничто не в силах причинить ему вред, - настаивал советник Элронда. - Не сможет ли он взять Кольцо на вечное и безопасное хранение?

- Нет, не сможет, - покачал головой Гэндальф. - Или возьмёт без особой охоты. Попроси его об этом все свободные народы Средиземья, он, вероятно, и согласится, но всю важность просьбы не поймёт. Если оставить ему Кольцо, он вскоре забудет о нём, а то и просто выбросит. Подобные вещи не занимают его ум. Нет, Бомбадил - самый ненадёжный хранитель, и этим вопрос исчерпан.

- Да и в любом случае, - согласился Глорфиндел, - отправить к нему Кольцо значит лишь отсрочить неминуемое торжество зла. А поскольку Бомбадил живёт далеко отсюда, трудно будет доставить Кольцо тайно и незаметно для соглядатаев Врага. И даже если нам удастся сделать это, рано или поздно Властелину Колец станет ведомо, где укрыто его сокровище, и он обрушится на владения хранителя всей своей мощью. Способен ли Бомбадил в одиночку противостоять ей? Не думаю. В конце концов, когда все остальные покорятся Врагу, не устоит и Бомбадил - пришедший первым, он уйдёт последним, и на мир падёт вечная Ночь.

- Об Иарвайне мне неизвестно ничего, помимо имени, - сказал Галдор, - но я присоединяюсь к Глорфинделу. Не в нём кроется сила, способная бросить вызов Врагу - такая сила заключена разве что в самой земле владений Иарвайна. Но Саурон, как мы знаем, способен сокрушить даже горы. Остатки нашего былого могущества сосредоточены здесь, в Имладрисе, у Кирдана в Гаванях, да ещё в Лориэне. Но достанет ли у нас войск, чтобы противустать Врагу, когда все прочие земли падут и он явится сюда?

- У меня нет таких войск, - промолвил Элронд. - И нет их ни в Гаванях, ни в Лориэне.

- Тогда, коль скоро Кольцо нельзя вечно удерживать силой оружия, - вновь подал голос Глорфиндел, - остаются лишь два пути: отправить его за Море или уничтожить.

- Но ведь Гэндальф поведал, что Кольцб не уничтожить никаким известным нам способом, - возразил Элронд. - А те, чей дом лежит за морскими просторами, не примут его, ибо Кольцо, к добру это или нет, принадлежит Средиземью, и это нам, живущим здесь, подобает определить его судьбу.

- Тогда низринем его в глубины, - предложил Глорфиндел, - и пусть ложь Сарумана обернётся правдой! Ибо теперь ясно, что он избрал ложный путь ещё будучи главой Совета. Саруман знал, что Кольцо исчезло не навсегда, и убеждал нас в обратном, втайне вожделея завладеть им. Но всё же и во лжи кроется правда [Yet] oft in lies truth is hidden - выражение, расцениваемое как авторская пословица. В силу краткости и отвлечённости высказывания, пословичность его в переводе самоочевидна. - в Море кольцо обретёт покой.

- Но покой невечный, - в свою очередь возразил Гэндальф. - Глубины моря полнятся загадочными существами, а морское дно может однажды стать сушей. Да и наша задача не в том, чтобы отсрочить угрозу на время - на год, на несколько человеческих жизней или даже до конца уходящей эпохи - нет, мы должны найти путь навсегда покончить с напастью, даже не имея надежды сделать это Здесь позиция Гэндальфа смыкается с «северным мужеством» Элронда и его советников: действовать тем решительнее, чем меньше надежды на успех..

- И путь этот ведёт не в сторону Моря, - добавил Галдор, - ибо если возвращение к Иарвайну небезопасно, то отступление к побережью чревато опасностями куда большими. Сердце подсказывает мне, что Саурон будет ждать от нас такого решения, когда узнает о постигшей его неудаче - а это случится скоро. Пусть Девять и потеряли лошадей, для нас это лишь короткая передышка, покуда они не найдут новых скакунов, ещё более быстроногих. Лишь угасающая мощь Гондора препятствует Врагу бросить силы вдоль побережья и двинуться на Север - если же он явится и осадит Белые Башни и Гавани, эльфам уже не избегнуть распростёршейся над Средиземьем тени.

- Однако надолго же ему придётся отложить этот поход! - с гордостью заявил Боромир. - Ты говоришь, мощь Гондора угасает. Но всё же Гондор стоит и стоит крепко - даже на излёте своего величия.

- Но хватит ли у его стражей мужества сдержать Девятерых? - вопрошал Галдор. - Меж тем, Враг может отыскать и другие пути, кои не стерегутся Гондором.

- В таком случае, - заключил Эрестор, - вновь перед нами, как уже сказал Глорфиндел, два пути: сокрыть Кольцо навсегда или уничтожить его. Но оба нам не по силам. Кто же разгадает эту загадку В оригинале аллитеративный ассонанс: Who will read this riddle for us? В переводе использовано менее изящное тавтологическое сочетание, удачно перекликающееся, однако, с последующей репликой Элронда. ?

- Никто из сидящих здесь, - мрачно изрёк Элронд. - По крайней мере, никому не дано предугадать того, чему суждено случится, выбери мы тот или иной путь. Но теперь мне стало ясно, какой дорогой пойти. Западная кажется легче, потому от неё мы воздержимся. Враг будет следить за ней: не раз уже эльфы спасались этим путём. Нам придётся избрать тяжёлый путь - тяжёлый и самый непредсказуемый. Именно на него возлагаются ныне все наши надежды, если мы ещё можем надеяться. Он ведёт в самое сердце угрозы - в Мордор. Кольцо должно быть предано Пламени.

Вновь установилось молчание. Даже в светлой обители Элронда, средь залитой солнцем долины, полнящейся шумом прозрачного потока, Фродо ощутил, как на сердце его мертвящим грузом ложится тьма. Тут его внимание привлекло нетерпеливое движение Боромира. Гондорец, нахмурясь, перебирал пальцами перевязь своего могучего рога. Наконец, он вымолвил:

- Ничего не понимаю. Саруман, разумеется, предатель, но разве с предательством он лишился и всей своей премудрости? Почему речь идёт всё только об укрывании да уничтожении? Почему бы не подумать о том, что Кольцо попало нам в руки дабы сослужить добрую службу в час суровой нужды? Стоит Владыкам свободных народов использовать его, и Враг, несомненно, будет повержен. Вот чего, полагаю, он боится больше всего на свете.

Мужи Гондора доблестны и никогда не уступят Врагу, но их можно одолеть в бою. Сперва нужна отваге сила, а затем - оружие Оригинальное выражение можно идентифицировать как пословицу или, во всяком случае, афоризм: Valour needs first strength, and then a weapon. Для воспроизведения в переводе пословичности высказывание ритмизовано.. Так пусть же Кольцо станет этим оружием, если оно и в самом деле столь могущественно, как вы утверждаете. Возьмём его - и вперёд, к победе!

- Увы, нет! - возразил Элронд. - Мы не может использовать Правящее Кольцо. Это известно уже слишком хорошо. Кольцо принадлежит Саурону и было создано им единолично, а потому всецело пронизано злом. Его сила, Боромир, слишком велика для того, чтобы располагать ею по собственной воле - совладать с такой силой способны лишь те, у кого достанет на то могущества. Но для них Кольцо опаснее всего, ибо само желание обладать им развращает сердца - вспомни Сарумана! Если кто-нибудь из Мудрых низвергнет Властелина Мордора при помощи Кольца, его же собственным оружием, он сам неминуемо взойдёт на трон Саурона, и тогда явится новый Тёмный Властелин. Вот ещё одна причина, почему Кольцо надлежит уничтожить, ибо пока оно существует, угроза нависает и над Мудрыми. Ведь ничего не бывает дурным в своих истоках - даже Саурон не всегда был таким, каков он теперь См. комментарий о предательстве выше.. Я опасаюсь взять Кольцо на хранение. Не приму я его и для того, чтобы владеть.

- Я тоже, - присоединился к Владыке Гэндальф.

Боромир взглянул на них с сомнением, но затем опустил взгляд.

- Что ж, пусть будет так, - проронил он. - Тогда Гондору остаётся обходиться тем, что есть. По крайней мере, покуда Кольцо под охраной Мудрых, мы будем продолжать сражаться. Клинок, что был сломан, может статься, преградит путь вражеским ратям - если сжимающая его рука унаследовала от древних королей не только реликвию, но и твёрдость.

- Как знать? - сказал Арагорн. - Придёт день, когда мы проверим это в бою.

- Он может наступить уже скоро, - откликнулся Боромир. - Хотя я и не прошу помощи, нужда в ней велика. И нас бы весьма утешило, знай мы, что другие тоже сражаются изо всех имеющихся у них сил.

- Тогда утешьтесь, - молвил Элронд. - В мире есть иные силы и иные области, о которых вы не подозреваете, ибо сокрыты они от вас. Андуин Великий минует много земель, прежде чем достигнуть Аргоната Argonath (синд.) - букв. «врата королей». Транскрибируется в соответствии с происхождением. и пройти Вратами Гондора.

- Но всё же было бы небесполезно Слово, содержащее «пользу», использовано намеренно. Несмотря на всю внешнюю учтивость гномы (если считать и Даина, представленного со слов Глоина) - наиболее скептические участники совета, которым не чужд трезвый прагматизм (но именно трезвый, в отличие от той «пользы», которую проповедует Саруман). , - заметил Глоин, - когда б все эти силы сплотились в единый союз. Быть может, другие Кольца, не столь опасные, могли бы помочь нашей общей беде. Семь потеряны для моего народа - если Балин не отыскал кольцо Трора, последнее из сохранившихся. Об этом кольце не было слышно ни звука с той поры, как Трор встретил свою погибель в Мории. Теперь я могу сказать не таясь, что отчасти именно надежда отыскать это Кольцо сподвигла Балина на поход.

- Балин не найдёт кольца в Мории, - покачал головой Гэндальф. - Трор успел передать его Траину, своему сыну, но к Торину оно уже не перешло. Кольцо отняли у Траина под пыткой в темницах Дол Гулдура. Я пришёл слишком поздно и уже не мог ничего сделать.

- Увы нам! - возгласил Глоин. - Когда же наступит день нашего воздаяния? Но есть ведь ещё Три. Что насчёт Трёх Колец эльфов, весьма могущественных, как поговаривают? Разве не принадлежат они эльфийским владыкам? Меж тем и они созданы Тёмным Властелином в давние дни. Получается, сейчас эти Кольца лежат без дела? Средь нас есть эльфийские владыки. Не скажут ли они что-нибудь об этом?

Никто из эльфов не дал ответа.

- Разве ты не слышал моих речей, Глоин? - сказал Элронд. - Три создал отнюдь не Саурон, он даже никогда не прикасался к ним. Но об эльфийских Кольцах говорить не дозволяется. И в сей час тяжких сомнений я могу сказать лишь немногое. Кольца не лежат без дела. Они не были задуманы как орудия войны - их могущество в ином. Те, кто выковали эти Кольца, не домогались ни силы, ни власти, ни богатства, но желали познавать, созидать и исцелять, дабы беречь мир от гибели и осквернения. В известной мере эльфам Средиземья это удалось, хотя и многими скорбями. Но если Единое вернётся ко Врагу, то всё, что было сделано усилиями обладателей Трёх, пойдёт прахом, а сердца их и помыслы откроются Саурону. Вот в чём состоит его замысел. Лучше бы Трёх не было вовсе.

- Но что же станет с ними, если Правящее Кольцо будет уничтожено, как ты советуешь сделать? - спросил гном.

- Точно неизвестно, - с грустью промолвил Владыка. - Некоторые надеются, что Три Кольца, коих никогда не касалась длань Саурона, станут свободны от владычества Единого, а хранители их смогут исцелить раны, нанесённые миру Врагом. Но может случиться и так, что с уничтожением Единого Три потеряют свою силу, и тогда многое из того, что есть прекрасного в этом мире, покинет его круги и со временем будет забыто. Так думается и мне самому.

- Но всё же эльфы готовы принять подобную участь, - прибавил Глорфиндел, - когда речь идёт о том, чтобы низвергнуть Саурона и избавиться от его владычества навеки.

- Вот и вновь мы вернулись к уничтожению Кольца, - заметил Эрестор, - но дальше слов не продвинулись. Разве по силам нам отыскать Пламя, из коего вышло Кольцо? То путь отчаяния. Скажу больше, лишь глубокое почтение к давно испытанной мудрости Элронда удерживает меня от того, чтобы назвать это безумием.

- Так отчаяние или безумие? - вдруг переспросил Гэндальф. - Это не отчаяние, ибо оно - удел лишь тех, кто видит неизбежный конец. Мы же - нет. Истинная мудрость состоит в том, чтобы взвесить все возможности и выбрать из них единственную, сколь безумной она не казалась бы обольщающимся ложными надеждами. Так пусть же безумие послужит нам покровом, пеленой, застилающей взор Врагу. Ибо Враг весьма умён и взвешивает все дела на весах собственной злобы. Но единственная мера, ведомая ему, - желание, жажда власти, и этой мерой он судит все сердца. Даже в самых глубинах своей души он и помыслить не может, что кто-либо способен отказаться от Кольца и тем более стремиться уничтожить его. А коль скоро мы того и желаем, можно не брать во внимание Врага с его подозрениями.

- Хотя бы до поры, - согласился Элронд. - Дорога будет торной, но полной тягот. То, как далеко мы продвинемся на ней, не зависит ни от силы, ни от мудрости, и слабый может справиться с этой миссией не хуже сильного. Но таковы все деяния, какими движим мир: малые вершат их своими руками, потому что должны, тогда как взоры великих устремлены к иному.

- Ну что ж, очень хорошо, Владыка Элронд! - внезапно подал голос Бильбо. - Можешь дальше не продолжать. И так уже ясно, на кого ты намекаешь. Глупый хоббит Бильбо начал эту историю, ему с ней и разделываться, ну или с самим собой. А мне так уютно было здесь, в Ривенделле - сидел себе да пописывал книгу. Если хочешь знать, я как раз думал над окончанием - что-нибудь вроде «и жил он долго и счастливо до конца дней своих». Хороший конец и ничуть не хуже от того, что не нов. Ну а теперь придётся его изменить - ведь это уже не похоже правду, да и в любом случае ожидаются новые главы, если я, конечно, доживу до того, чтобы их написать. Эх, страшная досада! Ну ладно, когда мне выступать?

Боромир воззрился на Бильбо с изумлением, но смех застыл у него на устах, когда он увидел, с каким неприкрытым почтением все остальные смотрят на старого хоббита. Улыбнулся только Глоин, но улыбка его относилась к воспоминаниям прошедших лет.

- Конечно, дорогой мой Бильбо, - с теплотой в голосе проговорил Гэндальф, - если бы ты и вправду начал эту историю, то закончить её, пожалуй, выпало бы именно на твою долю. Но тебе ли не знать, что положить начало чему-либо - задача не из лёгких, и что герою всякому в делах великих лишь небольшая роль отведена В оригинале: …only a small part is played in great deeds by any hero. Это выражение обладает явными признаками афоризма и выглядит как изречение, возможно, принадлежащее не самому Гэндальфу, а кому-то другому, о ком Бильбо хорошо знает (например, из книг), на что волшебник и намекает. В переводе для создания эффекта цитаты высказывание ритмизовано. . Не нужно кланяться! Мы услышали тебя и не сомневаемся, что, прикрывшись шуткой, ты выказал поистине героическую готовность. Но это выше твоих сил, Бильбо. Ты не можешь принять его снова Гэндальф также намекает, что под «героической готовностью» (valiant offer) Бильбо может подспудно таиться желание (неосознаваемое самим хоббитом) вернуть Кольцо.. Оно ушло. Если хочешь мой совет - вот он: не пытайся продолжать это дело, разве что в качестве летописца. Дописывай книгу и не меняй концовки! Ещё есть надежда, что всё кончится именно так. Но будь готов писать вторую часть, когда вернутся другие.

Бильбо усмехнулся:

- На моей памяти ты ещё никогда не давал мне такого дельного совета. Но все твои неприятные советы обернулись добром, так что боюсь, как бы этот не вышел мне боком. Хотя вообще-то я тоже не думаю, что у меня хватит сил и везения снова иметь дело с Кольцом. Оно выросло в моих глазах, а сам я - нет. Но растолкуй-ка мне, кого ты назвал «другими»?

- Тех, кто отправится с Кольцом.

- А, ну само собой! Ну и кто же это будет? Кажется, мы все для этого здесь и собрались. Эльфов, конечно, хлебом не корми - дай речи послушать, гномы - те славятся своей выносливостью, но мне-то, старому хоббиту, что делать мне? Я и так уже пропустил свой обед. Может, назовём хотя бы несколько имён? Или отложим это до ужина?

Никто не ответил Бильбо. Прозвонил колокол, возвещая полдень. Собравшиеся хранили молчание. Фродо вглядывался в лица сидящих, но ни один не отвечал на его взгляд. Все участники Совета, словно бы в глубокой задумчивости, сидели с поникшей головой. Тут Фродо охватил такой ужас, как если бы оглашение его участи ожидалось с минуты на минуту, а он всё ещё питал тщетную надежду избегнуть её. Сердце его исполнилось ошеломляюще страстной жажды покоя и мирной жизни подле Бильбо в Ривенделле. Наконец, сделав над собой чудовищное усилие, он заговорил и сам удивился, услышав собственные слова, произнесённые будто бы по воле кого-то другого Слова и поступки помимо собственной воли не раз сопровождают главных героев на их пути к Мордору. Достаточно вспомнить эльфийский гимн к Элберет, вырвавшийся из уст Сэма (который ни слова по-эльфийски не знал) в пещере Шелоб. Можно с уверенностью предположить, что в подобных незаметных деталях кроется воля божества (Провидение). Однако проявлению этой воли в мире и, должно быть, в миропонимании Толкина всегда предшествует внутренний порыв, пусть даже самый безумный и отчаянный, а главное - всегда мужественный. Здесь происходит тесное переплетение и примирение языческого и христианского взгляда на мир, очень важное для самого Толкина. :

- Я возьму Кольцо, - сказал он. - Только я не знаю дороги.

Элронд поднял взгляд и устремил его на Фродо, и хоббит ощутил пронзительный взор Владыки, проникавший в самое сердце.

- Если я правильно понял всё услышанное мной, - молвил он, - эта миссия воистину предназначена тебе, Фродо, и если с ней не справишься ты, не справится никто иной. Настал час народа Шира покинуть мирные пашни, дабы потрясать твердыни и повергать в изумление Советы Великих. Кто из Мудрых мог бы предвидеть такое? Хотя подобает ли истинно мудрым гадать о том, для чего ещё не пробил час?

Но знай, что Кольцо - тяжкое бремя, столь тяжкое, что никто не отважится переложить его на плечи другого. Не возлагаю его на тебя и я. Но раз ты принимаешь его добровольно, твой выбор верен, и если бы величайшие друзья эльфов - Хадор, Хурин, Турин и Берен Hador (нолд.) - букв. «копьеметатель». Hъrin (синд.) - букв. «стойкий». Tъrin (синд.) - «стремящийся к господству». Beren (нолд.) - «отважный». Все эти мужи древности - персонажи «Сильмариллиона», удостоенные упоминания в эльфийской истории. - собрались теперь здесь, быть тебе среди них.

- Но вы ведь не пошлёте его одного, Владыка?! - не в силах больше сдерживаться возопил Сэм, выскочив из-за угла, где до этого таился сидя на полу.

- О нет! - с улыбкой оборотившись к Сэму успокоил его Элронд. - Во всяком случае, ты точно отправишься с ним. Едва ли возможно разлучить вас, даже если ты проник на тайный совет, куда Фродо был приглашён, в отличие от тебя.

Сэм густо покраснел, торопливо уселся и, покачав головой, пробормотал:

- Ну и влипли же мы с вами, сударь! Фраза Сэма является своеобразным итогом всей главы и служит средством стилистической разрядки. В переводе высказывание получилось даже лаконичнее, чем в оригинале, что, как представляется, идёт на пользу. Предварительным можно считать только вариант обращения Сэма к своему господину Фродо (Mr. Frodo). Этот вариант требует согласования со всей стилистикой речи хоббитов и системой обращений в пространстве всего текста.

Размещено на Allbest.ru