Синтаксис и семантика лёгких глаголов-телисизаторов в горномарийском и чувашском языках

Итак, в анализе лёгких глаголов мы будем исходить из того, что они сохранили в той или иной мере свою событийную структуру, но утратили способность обозначать конкретную ситуацию, за введение которой теперь отвечает лексический глагол-конверб. Таким образом, в терминах двухкомпонентной теории Левин и Раппапорт-Ховав [1998] сложный глагол - это предикат, у которого два компонента значения распределены по двум словоформам: лёгкий глагол отвечает за событийный шаблон, а лексический глагол - за лексическую константу.

В следующем разделе мы предложим анализ структуры события каждого из рассмотренных нами лёгких глаголов. После этого, имея перед собой событийные структуры телисизаторов, мы постараемся ответить на вопрос, как именно лексический и лёгкий глаголы соединяются в одно целое.

синтаксический семантика малокарачкинский марийский глагол



3.3.2 Структуры события лёгких глаголов

Лёгкий глагол keдљ `уйти'

Наша задача в этом разделе - предложить вариант анализа структуры события сложных глаголов, образуемых лёгким глаголом keдљ `уйти'. В прошлом разделе мы сделали допущение, что именно лёгкий глагол определяет структуру события сложного глагола, поэтому построенные нами структуры события - это фактически структуры события не только самих телисизаторов, но и сложных глаголов.

Поскольку лёгкий глагол keдљ `уйти' сочетается только с неаккузативными лёгкими глаголами, логично предположить, что он и сам неаккузативный - этим объяснялись бы селективные ограничения, которые телисизатор накладывает на лексические глаголы.

Однако всё не так просто. Согласно представлениям [Butt 1995] и [Ramchand 2008a], лёгкий глагол обычно сохраняет все свойства своего лексического варианта, теряя лишь возможность описывать независимое событие. Таким образом, в частности, лёгкий глагол должен сохранить и структуру события своего лексического варианта, и мы бы ожидали, что лёгкий глагол keдљ сохранит структуру события лексического глагола keдљ `уйти'. Проблема состоит в том, что глагол keдљ `уйти' описывает контролируемое изменение положения в пространстве и по правилам отображения относится к классу неэргативных. То, что глагол keдљ - неэргатив, подтверждает и его возможность образовывать сложный глагол с koltaљ:

(184) t??d?? ke-n kolt-en

тот уйти-cvb послать-prf[.3sg]

`Он ушёл'.

При этом лексический глагол keдљ не способен образовывать сложный глагол с собственной «лёгкой» версией:

(185) *t??d?? ke-n ke-љ

тот уйти-cvb уйти-aor[.3sg]

Ожидаемое значение: `Он ушёл'.

Тем не менее, есть весомые доводы в пользу того, чтобы предположить, что лёгкий глагол keдљ всё же образует неаккузативный сложный глагол. Во-первых, существуют контексты, в которых лексический глагол keдљ отдаляется от своего неэргативного прототипа и обозначает некнтролируемое перемещение, исчезновение объекта из наблюдаемого пространства:

(186) k??љk?? ke-n t?? evangeli a-m pдl'

куда уйти-prf[.3sg] тот Евангелие neg.npst-1sg знать

`Я не знаю, куда делось это Евангелие'. (корпус)

Во-вторых, те же самые правила отображения, которые определяют лексический глагол keдљ как неэргативный, должны определить сложные глаголы с лёгким глаголом keдљ как неаккузативные, поскольку единственное семантическое отличие сложных глаголов от лексических глаголов, от которых они образованы - в том, что они пунктивны. Телисизатор никак не меняет аргументную структуру лексического глагола, поэтому правила отображения должны работать со сложным глаголом так же, как и с лексическим. В перспективе можно было бы доказать это с помощью применения теста на эллипсис аргумента [Рахман 2018], однако на настоящий момент у нас нет таких примеров.

Как кажется, приведённые выше аргументы наводят на мысль, что, несмотря на то, что лексический глагол keдљ выступает в некоторых контекстах как неэргативный, он грамматикализовался в акциональный модификатор именно с неаккузативной структурой. Возможно, директивное употребление глагола keдљ - это как раз результат грамматикализации неэргативной вариации этого глагола, что потдвержается тем, что директивное и акциональное употребления лёгкого глагола находятся в дополнительной дистрибуции, определяемой именно аргументной структурой лексического глагола: так, все глаголы способа, обозначающие движение - неэргативные.

В рамках синтаксиса первой фазы неаккузативные глаголы - это глаголы, лишённые проекции init, то есть состоящие только из процессуального и - опционально - результирующего подсобытий. Отметим, что теория Рэмчанд согласуется с правилами отображения для горномарийского языка: так, синтаксическая репрезентация, в которой у неаккузативных глаголов отсутствует инициирующее подсобытие и собственно Инициатор, отражает функцию правила IC, которое всегда определяет инициаторов как внешние аргументы.

Итак, сложный глагол с keдљ обладает событийной вершиной proc, а внутренний аргумент имеет семантическую роль Претерпревающего и занимает позицию спецификатора proc. Кроме того, у такого сложного глагола отсутствует событийная вершина init. Есть ли у сложного глагола вершина res?

Этот вопрос не так тривиален, как может показаться. Несмотря на то, что сложные глаголы c keдљ всегда имеют предельную интерпретацию, совершенно не очевидно, что эта предельная интерпретация обусловлена наличием результирующего состояния. Источники предельности в синтаксисе первой фазы могут быть совершенно разными: не только результирующее состояние, но и, например, квантованность объекта-инкрементальной темы (как в английском у глаголов типа eat `есть') или конечность контекстуально заданной шкалы (как у градативов). Поэтому наличие результирующего состояния надо дополнительно доказывать.

Надёжным аргументом в пользу наличия результирующего состояния является рассмотренное нами явление Экспансии Аттенуатива. Так, маркер Аттенуатива, находящийся на непредельном лексическом глаголе, в сочетании с лёгким глаголом keдљ образует сложный глагол со значением «вхождение в недлительное состояние», которое недоступно у Аттенуатива того же лексического глагола в одиночестве:

(187) a. i љ??l-alal'-??

лёд таять-att-aor[.3sg]

`Лёд немного подтаял'.

*`Лёд растаял ненадолго'.

b. i љ??l-alal ke-љ

лёд таять-att уйти-aor[.3sg]

`Лёд растаял ненадолго'.

Поскольку интерпретация недлительного вхождения в состояние у Аттенуатива от одиночного лексического глагола љ??laљ `таять' отсутствует, логично предположить, что такая интерпретация возникает благодаря лёгкому глаголу, который и вводит результирующее состояние. Аттенуатив, маркированный на лексическом глаголе, в конструкции с keдљ способен «видеть» это результирующее состояние и ограничивать его - точно так же, как он делает это в случае с лексическими пунктивами:

(188) m??n' tang-em-lan ruck??-m/ *podark-??m pu-alal'-??-m

я друг-poss.1sg-dat ручка-acc подарок-acc дать-att-aor-1sg

`Я одолжил (= дал ненадолго) другу ручку/ *подарок'.

Таким образом, поведение Аттенуатива показывает нам, что у сложных глаголов с keдљ есть результирующее состояние - не только являющееся источником предельности, но и ведущее себя как выделенное подсобытие, поскольку оно может делимитативизироваться Аттенуативом.

Другой аргумент в пользу наличия результирующего состояния - сочетаемость с глаголами, предполагающими вхождение в неградуируемое состояние. Так, например, глагол keдљ сочетается с глаголами ojx??remдљ `опустеть' и kolaљ `умереть', предполагающими, что кульминация наступит в момент достижения состояний `пустой' и `мёртвый':

(189) a. pцrt ojx??r-em ke-љ

дом пустой-inch уйти-aor[.3sg]

`Дом опустел (= стал пустым) '.

b. t??d?? kol-??n ke-љ

тот умереть-cvb уйти-aor[.3sg]

`Он умер (= стал мёртвым) '.

Так, состояния пустой и мёртвый не не непредполагают градуируемости: объект не может быть в большей или меньшей степени пустым или мёртвым. Таким образом, предельная интерпретация у процессов, образованных от основ, обозначающих неградуируемые состояния, не может быть обусловлена наличием контекстно заданной шкалы в комплементе процессуального подсобытия. Таким образом, единственная возможность - это наличие событийной вершины res, вводящее результирующее состояние, по достижению которого и происходит кульминация всего события.

Наконец, наличие результирующего состояния роднит лёгкий глагол keдљ с его лексическим вариантом. Так, в структуре события лексического глагола keдљ `уйти' присутствует результирующее состояние `участник удалился', которое может быть специфицировано именной группой в иллативе:

(190) mд (m??nd??r-k??) ke-nд

мы даль-ill уйти-npst.1pl

`Мы (далеко) уйдём'.



То, что глагол keдљ `уйти' относится к глаголам результата, описывающим направленное изменение местоположения участника, в результате чего он находится вдали от дейктического центра, подтверждает наличие в его структуре события результирующего состояния. Так, глаголы направленного перемещения со вложенной дейктической информацией типа arrive `приехать' анализируются в работе [Ramchand 2008a] как раз как глаголы с результирующим состоянием в структуре события, см. следующий пример и его синтаксическую структуру:

Рисунок 5. Пример структуры события глагола направленного движения

Рисунок 6. Структура события лёгкого глагола keдљ 'уйти'



Итак, нам удалось установить, что структура события лёгкого глагола keдљ состоит из двух подсобытий: процессуального подсобытия, задаваемого вершиной proc, и результирующего состояния, вводимого вершиной res. Вершина proc вводит аргумент с тета-ролью Претерпевающего, а вершина res - аргумент с тета-ролью Носителя результирующего состояния. Эти аргументы всегда коиндексированы между собой: тот, кто изменяет состояние в ходе процесса, и оказывается носителем результирующего состояния после кульминации. Визуализировать структуру события можно с помощью следующего дерева:

Лёгкий глагол koltaљ `послать, пустить'

В этом разделе мы постараемся построить структуру события лёгкого глагола koltaљ. Наличие событийной вершины init в структуре события телисизатора обосновать не сложно. Во-первых, лёгкий глагол koltaљ сочетается с переходными глаголами-процессами, содержащими два аргумента, соответствующих агентивному участнику, включённому в инициирующее подсобытие, и пациентивному участнику, претерпевающему изменение состояния в ходе процессуального подсобытия - то есть Иницатора и Претерпевающего:

(191) vas'a pumaga-m k??љked-? kolt-??љ

В. бумага-acc рвать-cvb послать-aor[.3sg]

`Вася порвал бумагу'.

Так, сложный глагол k??љked koltaљ `порвать' имеет дело с двумя аргументами - Васей, который инициирует процесс изменения состояния бумаги, и бумагой, которая претерпевает изменение состояния в ходе рвания. Если бы лёгкий глагол не обладал вершиной init, то есть был бы неаккузативом, то тогда бы он не смог принять в свою аргументную структуру сразу два аргумента Строго говоря, это утверждение неточно: чисто технически глагол может принять два аргумента, имея лишь одну вершину proc: тогда один аргумент займёт позицию спецификатора (Претерпевающего), а другой - позицию комплемента (Пути). Однако в случае с агентивным и пациентивным участником это исключено: первый изменяет состояние второго, причём не обязательно инкрементально - поэтому такую конфигурацию можно исключить из рассмотрения..

Во-вторых, на наличие вершины init указывает и структура события лексического глагола koltaљ. Этот глагол в лексическом употреблении транзитивен:

(192) t??nдm kolxoz g??c??n specialist-??m kolt-en-nд special'n??

тогда.dist колхоз из специалист-acc послать-prf-1pl специально

`Мы тогда специально послали [туда] специалиста из колхоза'.

(корпус)

Наконец, наличие вершины init в структуре события koltaљ объясняет избирательность лёгкого глагола среди непереходных лексических глаголов: телисизатор сочетается только с неэргативами. В рамках синтаксиса первой фазы неэргативы - это глаголы, содержащие вершину init (и proc и res - в зависимости от акционального класса Так, в первом приближении только из вершины init состоят стативы, из вершин init и proc - процессы, а из вершин init, proc и res - пунктивы.). Неэргативы отличаются от переходных глаголов, в частности, тем, что у них (неэргативов) обычно все подлежащие подсобытий - Инициатор, Претерпевающий и Носитель результирующего состояния - кореферентны друг другу. Неаккузативы же лишены вершины init, из-за чего и не могут сочетаться с koltaљ:

(193) a. vas'a љagal-? kolt-??љ

В. встать-cvb уйти-aor[.3sg]

`Вася встал'.

b. *pцrt j??l-en kolt-??љ

дом гореть-cvb послать-aor[.3sg]

Ожидаемое значение: `Дом сгорел'.

Приведённые выше аргументы показывают, что лёгкий глагол koltaљ имеет событийную вершину init. Наличие в структуре события событийной вершины proc также не вызывает сомнений. Не говоря о том, что proc обеспечивает сложный глагол процессуальной семантикой, эта вершина ещё и обеспечивает место для Претерпевающего в структуре события.

Возможность сочетания koltaљ как с транзитивами, так и с неэргативами показывает, что телисизатор не накладывает никаких требований на референциальное соотношение Инициатора и Претерпевающего: они могут как быть коиндексированы (в случае с неэргативами), так и приписываться разным участникам (в случае с транзитивами).

Следующий вопрос состоит в том, присутствует ли результирующее состояние в структуре события сложного глагола с koltaљ. Здесь в качестве аргумента мы также приводим необычное поведение Аттенуатива в конструкциях с телисизатором. К сожалению, мы не нашли в выборке лексический глагол, который бы принадлежал к акциональному классу <P, P>, сочетался бы с koltaљ и был бы совместим с интерпретацией «вхождение в недолгое результирующее состояние» при своей телисизации в сложном глаголе. Поэтому нам пришлось довольствоваться примером с глаголом paиaљ `открывать', относящимся к классу слабых предельных процессов <ES P, P>:

(194) a. t??d?? okn'a-m paи-??ndal'-??

тот окно-acc открыть-att-aor[.3sg]

1. `Он открыл окно ненадолго'.

2. `Он приоткрыл окно (не полностью открыл) '.

b. t??d?? okn'a-m paи-??ndal kolt-??љ

тот окно-acc открыть-att послать-aor[.3sg]

1. `Он открыл окно ненадолго'.

2. ?? `Он немного приоткрыл окно'.

Мы предполагаем, что признаваемая многими носителями неграмматичность второй интерпретации в примере (194b) обусловлена тем, что применение аттенуативного оператора происходит уже после образования сложного глагола: лёгкий глагол навязывает конструкции свою событийную структуру, а в сочетании с пунктивами, в отличие от слабых предельных процессов, предпочтительное прочтение Аттенуатива - это вхождение в недолгое состояние. Заметим, что с семантической точки зрения интерпретация 1 совместима с телисизацией, поскольку описывает вхождение в неполное состояние. Единственный способ объяснить, почему она становится менее доступной - предположить, что телисизатор успевает «перестроить» структуру события ещё до действия Аттенуатива.

Есть и другие аргументы в пользу наличия результирующего состояния. Так же, как и keдљ, koltaљ способен образовывать сложные глаголы, обозначающие вхождение в неградуируемое состояние:

(195) t??d?? љarik-??m p??deљtдr-en kolt-??љ

тот шарик-acc взорваться-tr-cvb послать-aor[.3sg]

`Он лопнул шарик'

Так, понятно, что шарик достигает состояния «быть лопнувшим» только по достижении предела действия: никакое состояние шарика до этого момента нельзя охарактеризовать как «шарик лопнувший».

Наконец, наличие результирующего состояния в структуре события есть и у лексического глагола koltaљ `послать'. Как и глагол keдљ, глагол koltaљ вводит результирующее состояние, которое может быть специфифцировано с помощью ИГ с пространственным значением (как в (196a)):

(196) a. m??n'-??m kolt??-ne-ћ?Ё konservatori-љk??

я-acc послать-des консерватория-ill

`Меня хотели послать в Консерваторию'. (корпус)

b. kolt?? m??n'-??m, morko-em kenvaz-??

пустить [.imp.3sg] я-acc морковь-1sg упасть-aor[.3sg]

`Отпусти меня, моя морковь упала!'. (корпус)

Эта опциональность пространственной ИГ говорит нам о том, что глагол koltaљ относится не к глаголам с обязательной валентностью на аргумент-инкрементальный путь, а к глаголам результата с вложенной информацией о дейктической локалиации обзъекта перемещения. Как мы уже говорили ранее, в синтаксисе первой фазы [Ramchand 2008a] у таких глаголов принято выделять результирующее состояние: в подтверждение этого в [ibid:150] глагол send `послать', синонимичный глаголу koltaљ, описывается как глагол, содержащий все три подсобытия в своей структуре.

Итак, как мы смогли установить, структура события лёгкого глагола koltaљ состоит из трёх подсобытий (init, proc и res), у каждого из которых есть своё подлежащее - Инициатор, Претерпевающий и Носитель результирующего состояния соответственно. Инициатор может быть как кореферентным Претерпевающему, так и отличным от него: по первому сценарию koltaљ образует сложный глагол с неэргативами, а по второму - с переходными глаголами. Претерпевающий и Носитель результирующего состояния по законам синтаксиса первой фазы всегда кореферентны.

Рисунок 7. Структура события лёгкого глагола koltaљ 'послать, пустить'

Таким образом, структуру события лёгкого глагола koltaљ `пустить, послать' можно проиллюстрировать следующим образом:

Лёгкий глагол љ?Ёnzдљ `сесть'

Поскольку лёгкий глагол љ?Ёnzдљ так же, как и лёгкий глагол keдљ `уйти', сочетается только с неаккузативными лёгкими глаголами, можно предположить, что он и сам неаккузативен, то есть лишён событийной вершины init. Это бы объясняло его селективные ограничения.

Интересно, что лексический глагол љ?Ёnzдљ `сесть' в отношении статуса своего единственного аргумента ведёт себя неоднозначно, как и глагол keдљ. Так, љ?Ёnzдљ сочетается с неаккузативным телисизатором keдљ только в контекстах неагентивного изменения состояния, как и предсказывается правилами отображения:

(197) a. testo љ?Ёnz-??n ke-љ/ *kolt-??љ

тесто сесть-cvb уйти-aor[.3sg] послать-aor[.3sg]

`Тесто осело'.

b. *vas'a љ?Ёnz-??n ke-љ

В. сесть-cvb уйти-aor[.3sg]

Ожидаемое значение: `Вася сел [на стул]'.

Контекст употребления глагола љ?Ёnzдљ в (а) не является каким-то особенно маргинальным. Напротив, как отмечено в словаре [Саваткова 2002], `осесть' - одно из значений этого лексического глагола. Таким образом, систематическое употребление љ?Ёnzдљ в неаккузативных контекстах оправдывает возможность глагола грамматикализоваться в неаккузативный телисизатор.

В пользу того, чтобы предложить лёгкому глаголу неаккузативную структуру, говорит и то, что всякий сложный глагол с љ?Ёnzдљ подпадает под действие правила DC как неаккузативный, потому что селекция телисизатора ограничена лексическими глаголами неконтролируемого изменения состояния.

Итак, лёгкий глагол љ?Ёnzдљ лишён событийной вершины init и обладает событийной вершиной proc. Следующая проблема, которую нам предстоит решить: есть ли в структуре события љ?Ёnzдљ результирующее состояние?

Как кажется, несмотря на то, что лёгкие глаголы с љ?Ёnzдљ принадлежат акциональному классу пунктивов, то есть имеют исключительно предельную интерпретацию, их структура события лишена результирующего состояния. Вместо этого в их структуре события событийная вершина proc присоединяет в качестве комплемента контекстуальную шкалу накопления некоторого свойства - то есть, иными словами, согласно нашему предположению, лёгкий глагол љ?Ёnzдљ привносит событийную структуру градативов (degree achievements у Ramchand, [2008:54]). Приведём в качестве примера упрощённую структуру события градатива dry `сохнуть' в предложении (198) (материал взят из [ibid: 54]):

Рисунок 8. Пример структуры события градатива

(198) The cocoa beans dried in the sun for two hours.

`Какао-бобы высохли на солнце за два часа'.

Первый аргумент в пользу того, что глагол љ?Ёnzдљ действительно обладает структурой события градативов - поведение Аттенуатива в сложном глаголе:

(199) a. i љ??l-alal'-??

лёд таять-att-aor[.3sg]

`Лёд немного подтаял (но не растаял) '.

b. i љ??l-en љ?Ёnz-?Ёn

лёд таять-att-cvb сесть-prf[.3sg]

`Лёд натаял'.

c. i љ??l-alal љ?Ёnz-?Ёn

лёд таять-att сесть-prf[.3sg]

1. `Лёд немного натаял'.

2. *`Лёд растаял ненадолго'.

В примере (199a) показано, как Аттенуатив работает в сочетании с непредельными процессами с инкрементальной темой - обозначает вхождение в неполное состояние и потому не может описывать ситуацию превращения льда в воду. В примере (199b) в сочетании с телисизатором љ?Ёnzдљ `сесть' образуется сложный глагол со значением накопления некоторого эффекта на участнике (в данном случае - его частичное превращение в воду). Наконец, в примере (199c) љ??laљ модифицируется одновременно и Аттенуативом, и телисизатором, и мы получаем сложный глагол с единственным значением неполного вхождения в состояние - интерпретация «вхождение в недлительное результирующее состояние» остаётся недоступной. Таким образом, в отличие от лёгкого глагола keдљ, љ?Ёnzдљ не вводит никакого результирующего состояния - иначе бы вышеупомянутая интерпретация была бы доступна. Вместо этого Аттенуатив обозначает вхождение в неполное состояние, что свидетельствует о наличии инкрементального отношения между процессуальным подсобытием и свойством льда быть талым.

Другой аргумент, свидетельствующий об отсутствии результирующего состояния (и о наличии слота для инкрементального свойства в структуре события) - это неспособность лёгкого глагола љ?Ёnzдљ сочетаться с глаголами, предполагающими вхождение в неградуируемое состояние, то есть такое состояние, которое достигается только в момент кульминации процесса. Так, например, љ?Ёnzдљ не сочетается с лексическими глаголами ojx??remдљ `пустеть' и kolaљ `умереть', поскольку состояния пустой и мёртвый, в которые входят участники этих процессов, наступают исключительно после кульминации:

(200) a. *pцrt ojx??r-em љ?Ёnz-??n

дом пустой-inch сесть-aor[.3sg]

Ожидаемое значение: `Дом опустел'.

b. *t??d?? kol-??n љ?Ёnz-??n

тот умереть-cvb сесть- aor[.3sg]

Ожидаемое значение: `Он умер'.

Кроме того, в сочетании с глаголами с инкрементальным свойством типа koљkaљ `сохнуть' лёгкий глагол љ?Ёnzдљ может сочетаться только в том случае, если накопление эффекта не привело к уничтожению объекта:

(201) a. t??g??r koљk-en љ?Ёnz-??n

рубашка сохнуть-cvb сесть-prf[.3sg]

`Рубашка высохла'.

b. ^??pьљдng?? koљk-en љ?Ёnz-??n

дерево сохнуть-cvb сесть-prf[.3sg]

1. # `Дерево подсохло'.

2. * `Дерево иссохло'.

Ещё один аргумент в пользу нашего анализа - это сочетаемость глагола љ?Ёnzдљ с глаголами созидания. Анализ класса глаголов созидания, предложенный в [Ramchand 2008a:76-78], исходит из того, что глаголы созидания на самом деле представляют из себя глаголы способа, то есть не содержат событийной вершины res, а созидаемый аргумент занимает не позицию Претрпевающего, а позицию Пути - то есть находится в комплементе proc. В качестве доказательства Рэмчанд приводит следующий пример [Ramchand 2008a:77]:

(202) a. *John painted a picture red.

Ожидаемое значение: `Джон нарисовал картину красной'.

b. John painted a wall red.

`Джон покрасил стену в красный цвет'.

Так, в примере (202a) глагол paint `красить' используется в качестве глагола созидания и не может присоединить результативную вторичную предикацию, в отличие от примера b, где глагол используется уже как глагол изменения состояния. Согласно анализу Рэмчанд, невозможность присоединения вторичной предикации в первом примере объясняется тем, что глагол paint как созидательный не проецирует событийную вершину res, а позицию комплемента вершины proc занимает созидаемый объект - поэтому прилагательному red просто некуда встроиться. В примере (202b) глагол paint описывает изменение состояния стены, и объект глагола уже занимает позицию Претерпевающего, а в комплементе событийной вершины proc находится resP с незаполненной позицией комплемента - и глагол может свободно специфицировать результирующее состояние.

Такой анализ объясняет разницу между глаголами keдљ и љ?Ёnzдљ в структуре события. Как мы отметили в разборе данных, глагол keдљ может быть использован с глаголами приготовления только в контексте изменения состояния уже существующего объекта:

(203) a. kafљta kь-en ke-љ

капуста вариться-cvb уйти-aor[.3sg]

`Капуста сварилась'.

b. *lem kь-en ke-љ

суп вариться-cvb уйти-aor[.3sg]

Ожидаемое значение: `Суп сварился'.

Так, поскольку глагол keдљ проецирует событийную вершину res, а kьдљ как глагол созидания содержит в комплементе proc не resP, а инкрементальную тему-созидаемый объект, их событийные структуры оказываются несовместимы. Однако с глаголом kuдљ, обозначающим изменение состояния уже существующего объекта, такой проблемы не возникает.

Глагол љ?Ёnzдљ способен сочетаться с глаголами созидания:

(204) a. i vot dolg-??љt?? pog??n-en љ?Ёnz-??n

и вот долг-poss.3pl накопиться-cvb сесть-prf[.3sg]

`И вот у них долг накопился'.

b. lem kь-en љ?Ёnz-??n

суп готовиться-cvb сесть-prf[.3sg]

`Суп сварился'.

Из этого следует, что событийная структура телисизатора совместима со структурой события глаголов созидания - а значит, љ?Ёnzдљ не должен проецировать результирующее состояние и должен быть способен присоединить созидаемый объект в комплементе событийной вершины proc, что в точности соответствует нашему анализу.

Но какой аргумент заполняет позицию Претерпевающего? Согласно анализу Рэмчанд, переходные глаголы созидания заполняют эту позицию либо агентивным участником, либо отличным от него бенефициаром созидания. В качестве доказательства Рэмчанд приводит следующую пару примеров [Ramchand:77]:

(205) a. John painted me a picture.

`Джон нарисовал мне картину'.

b. ^??John painted me a wall.

`Джон покрасил мне стену'.

Так, добавление дативного участника возможно только в сочетании с созидательным paint, в сочетании с paint, обозначающим изменение состояние объекта, добавление дативного участника маргинально. Рэмчанд объясняет это тем, что дативный участник возможен в глаголах созидания (см. для английского [Levin 1993]), поскольку он может занять свободное место Претерпевающего. В сочетании с глаголами изменения состояния это оказывается невозможным, поскольку у них уже есть Претерпевающий - это сущность, терпящая изменение состояния.

Но подойдёт ли такой анализ для непереходного, неаккузативного лёгкого глагола љ?Ёnzдљ? Чем заполнить позицию Претерпеваюшего, если единственный участник ситуации - это создаваемый объект?

Вероятно, в случае с љ?Ёnzдљ позиция спецификатора proc заполняется опционально, а обязательным аргументом оказывается только Путь. В работе [Ramchand 2008a] рассматриваются только переходные глаголы созидания, однако автор отмечает, что объекты креации могут занимать только комплемент, но никак не спецификатор вершины proc. Исходя из этого, мы можем предположить, что љ?Ёnzдљ не требует от лексического глагола обязательного наличия роли Претерпевающего. Как мы увидим в следующем разделе, Претерпевающий появляется в структуре события сложного глагола только в том случае, если его проецирует лексический глагол.

Рисунок 9. Структура события лёгкого глагола љ?Ёnzдљ 'сесть'.

Итак, как мы постарались показать, структура лёгкого глагола љ?Ёnzдљ `сесть' состоит из одной-единственной событийной вершины proc, единственный участник занимает либо роль Претерпевающего, либо роль Пути, и в комплементе процессуальной вершины вместо resP находится имплицитная параметрическая шкала, ответственная за инкрементальное изменение свойства объекта по ходу действия описываемого процессса (это верно и в том случае, если сама ИГ занимает комплемент proc). Другими словами, лёгкий глагол љ?Ёnzдљ образует сложные глаголы-градативы, или degree achievements в терминологии Рэмчанд [2008a] (см. также [Hay at al. 1999]). Изображённая в виде дерева структура события лёгкого глагола љ?Ёnzдљ выглядит следующим образом Пометка «(optional)» в синтаксической позиции Претерпевающего указывает на то, что глагол не требует его обязательного наличия, но совместим с глаголами, которые его имеют. В сущности, мы добавили его сюда только для того, чтобы показать максимальную проекцию первой фазы глагола љ?Ёnzдљ `сесть':

Лёгкий глагол љ??ndдљ `посадить'

Довольно просто заметить, что глаголы љ?Ёnzaљ `сесть' и љ?Ёndдљ `посадить' когнаты и, более того, образуют инхоативно-каузативную пару: посадить - это каузатив от сесть. Эта связь не только семантическая, но и морфологическая: формант -d в основе глагола љ?Ёndдљ - это алломорф каузативного суффикса -t, в современном горномарийском языке непродуктивного, однако образовавшего в своё время широкий класс каузативов (примеры приводятся из [Дьячков 2017]: љolaљ `кипеть' - љoltaљ `кипятить', jamaљ `пропадать' - jamdaљ `потерять, дpt??rдљ `робеть' - дpt??rtдљ `стеснять' и т.д.).

Каузативы в рамках синтаксиса первой фазы - это морфемы, проецирующие событийную вершину init, вводящую каузирующее подсобытие (и иногда также событийную вершину proc, более подробно см. [Ramchand 2008a]). Соответственно, можно ожидать, что структура события глагола љ?Ёndдљ `посадить' отличается от структуры события глагола љ?Ёnzдљ `сесть' только наличием событийной вершины init - причём как в лексическом, так и в лёгком вариантах. В текущем разделе мы постараемся проверить эту гипотезу на прочность.

Как кажется, событийная вершина init у глагола љ?Ёndдљ действительно имеется. В пользу этого говорит несколько факторов. Во-первых, телисизатор способен образовывать сложные глаголы от переходных лексических глаголов:

(206) vas'a okn'a-m paи-en љ?Ёnd-?Ёљ

В. окно-acc открыть-cvb посадить-aor[.3sg]

`Вася открыл окно'.

Так, в предложении (206) представлено два участника: Вася в качестве Инициатора действия и окно в качестве его Претерпевающего. Исходя из такого распределения семантических ролей, можно исключить конфигурацию с двумя аргументами внутри вершины proc: Вася не может быть сам Претерпевающим, поскольку не претерпевает изменения состояния.

Во-вторых, лексический глагол љ?Ёndдљ и сам переходный: он обозначает ситуацию посадить, в которой агентивный участник (Инициатор) помогает пациентивному участнику (Претерпевающему) изменить своё положение в пространстве:

(207) m??n'??m љ?Ёnd-ev?? maљinд-љk??

меня посадить-aor.3pl машина-ill

`Меня посадили в машину'.

Наконец, на наличие init в структуре события указывает и избирательность љ?Ёndдљ в сочетании с непереходными глаголами, поскольку телисизатор сочетается исключительно с неэргативами:

(208) a. t??d?? kuљt-??n љ?Ёnd-?Ёљ

тот танцевать-cvb поставить-aor[.3sg]

`Он натанцевался'.

b. i љ??l-en љ?Ёnd-?Ёљ

лёд таять-cvb поставить-aor[.3sg]

Ожидаемое значение: `Лёд натаял'.

Итак, лёгкий глагол љ?Ёndдљ содержит событийную вершину init. Вершина proc также с необходимостью имеется в его структуре - хотя бы для того, чтобы задавать процессуальную семантику и обеспечивать место в структуре для Претерпевающего. Есть ли у љ??ndдљ событийная вершина res?

По всей видимости, нет. Во-первых, тест на Аттенуатив даёт такой же результат, как и у телисизатора љ?Ёnzдљ: лёгкий глагол не вводит никакого результирующего состояния, вместо этого у сложного глагола с аттенуативом на лексическом глаголе сохраняется интерпретация вхождения в неполное состояние.

(209) a. vas'a kaиk-??ldal-??

В. есть-att-aor[.3sg]

`Вася немного поел'.

b. vas'a kaиk-??n љ?Ёnd-?Ёљ

В. есть-cvb посадить-aor[.3sg]

`Вася наелся'.

c. vas'a kaиk-??ldal љ?Ёnd-?Ёљ

В. есть-att посадить-aor[.3sg]

1. `Вася немного поел'.

2. *`Вася ненадолго наелся'.

Как мы уже отмечали в разделе про подъём аттенуатива, вторая интерпретация прагматически возможна, однако у сложного глагола kaиk??ldal љ?Ёndдљ она отсутствует. О том, откуда (и когда) у сложного глагола без аттенуатива возникает сатуративная интерпретация, речь пойдёт позже.

Во-вторых, лёгкий глагол љ?Ёndдљ не сочетается с пунктивами - глаголами, предполагающими моментальное вхождение в результирующее состояние. Так, например, глагол puaљ `дать', с которым телисизатор не сочетается, пунктивный и содержит в себе результирующее состояние - это подтверждается тестом на Аттенуатив:

(210) a. m??n' tang-em-lan ruck??-m/ *podark-??m pu-alal'-??-m

я друг-poss.1sg-dat ручка-acc подарок-acc дать-att-aor-1sg

`Я одолжил (= дал ненадолго) другу ручку/ *подарок'.

b. *t??d?? vas'a-lan olma-m pu-en љ?Ёnd-?Ёљ

тот В.-dat яблоко-acc дать-cvb посадить-aor[.3sg]

Ожидаемое значение: `Он дал Васе яблоко'.

В-третьих, лёгкий глагол љ?Ёndдљ сочетается с глаголами созидания, которые, как мы подробно рассмотрели в предыдущем подразделе, не содержат в своей структуре результирующего состояния:

(211) a. vas'a olma-m risuj-en љ?Ёnd-??s

В. яблоко-acc рисовать-cvb посадить-aor[.3sg]

`Вася нарисовал яблоко'.

b. vas'a sir-mдљ-?Ёm sir-en љ?Ёnd-?Ёљ

В. Писать-nmn.act-acc писать- cvb посадить-aor[.3sg]

`Вася написал письмо'.

Так, в структуре события глаголов созидания создаваемый объект находится в позиции комплемента процессуального подсобытия, которую у глаголов с результирующим состоянием занимает resP. Если бы в структуре события лёгкого глагола љ?Ёndдљ было результирующее состояние, он бы мог сочетаться с пунктивами, но не мог бы сочетаться с глаголами создиания - мы же видим совершенно противположную ситуацию.

Итак, все диагностики показывают, что результирующего состояния в структуре события лёгкого глагола љ?Ёndдљ `посадить' нет. С другой стороны, есть все свидетельства наличие инкрементального аргумента в комплементе процессуального подсобытия - сочетаемость с глаголами созидания, образование сложных глаголов с семантикой накопления эффекта, в частности, от глаголов, такое накопление по умолчанию не предполагающих:

(212) a. vas'a pumaga-m k??sked-??n

В. бумага-acc рвать-prf[.3sg]

`Вася порвал бумагу'.

b. vas'a pumaga-m k??sked-? љ?Ёnd-?Ёљ

В. бумага-acc рвать-cvb поставить-aor[.3sg]

`Вася нарвал бумаги (для какой-то цели)'.

Таким образом, наша гипотеза подтвердилась: глагол љ?Ёndдљ `посадить' сохраняет каузативные отношения с глаголом љ??nzдљ `сесть' как в лексическом, так и в лёгком вариантах. Структура события глагола љ??ndдљ состоит из вершины init, вводящей инициирующее подсобытие и участника-Инициатора, и вершины proc, вводящей процессуальное подсобытие, участника-Претерпевающего и инкрементальное свойство, которое изменяется в ходе процесса.

Интересно, что, как и в случае с глаголом koltaљ, Претерпевающий может быть как отдельным участником, так и тем же самым, что Инициатор. Как раз в последнем случае, как кажется, и возникает сатуративная интерпретация - накопление эффекта на самомм агентивном участнике. Не случайно сложные глаголы от неэргативов всегда имеют сатуративное значение, поскольку для них корференция Инициатора и Претерепевающего - это единственная возможная конфигурация Напомним, что в синтаксисе первой фазы единственный аргумент неэргатива сначала получает тета-роль Претерпевающего, а затем - в init - роль Инициатора.:

(213) vas'a t??rg-en љ?Ёnd-?Ёљ

В. прыгать-cvb посадить-aor[.3sg]

`Вася напрыгался'.

Рассмотрим отдельно класс так называемых ингестивных глаголов. Начиная по крайней мере с теории двухкомпонентного глагольного значения Левин и Раппапорт-Ховав [1998], глаголы с ингестивным значением рассматриваются как глаголы способа с лексическим аргументом-продуктом насыщения, который не встроен в событийный шаблон, что влечёт за собой некоторые синтаксические последствия вроде необязательности выражения этого аргумента. В работе Рэмчанд [2008a] предлагается помещать дополнение глагола eat в позицию комплемента вершины proc, а позиция Претерпревающего при этом занимается агентивным участником: он претерпевает изменение состояния, насыщаясь пищей. В качестве примера можно привести синтаксическую структуру предложения (214) (материал заимствован из [Ramchand 2008a: 74]):

(214) Mary ate the mango.

`Мэри съела манго'.

`

Рисунок 10. Структура события глагола eat 'есть'

Такой анализ позволяет объяснить, откуда при сочетании лёгкого глагола љ?Ёndдљ с ингестивами может возникнуть сатуративная интерпретация: поскольку Претерпевающим может быть сам агентивный участник, накопление эффекта будет на нём самом. В потверждение этого говорит возможность опущения объекта (в таком случае, видимо, в комплементе находится некоторая шкала насыщения):

(215) t??d?? kaиk-??n љ?Ёnd-?Ёљ

тот есть-cvb посадить-aor[.3sg]

`Он наелся'.

Однако это не единственный вариант. Если не опускать объект, то возможны две интерпретации: сатуративная и накопительная. Вероятно, лёгкий глагол љ?Ёndдљ может «поместить» продукт насыщения не только в позицию комплемента proc, но и в позицию спецификатора, то есть заполнить им роль Претерпевающего - и в таком случае предел будет достигнут по наличии ощутимого ээфекта на пациентивном участнике:

(216) t??d?? lem-??m kaиk-??n љ?Ёnd-?Ёљ

Тот суп-acc есть-cvb посадить-aor[.3sg]

1. `Он поел суп (съел большую его часть)'.

2. `Он наелся супа'.

Так, первая интерпретация описывает те ситуации, в которых было задействовано ощутимо много супа, а вторая - те ситуации, в которых участник съел достаточное для своего аппетита количество пищи. Поэтому это предложение может отсылать и к ситуациям, когда участник съел совсем мало супа, но наелся им, и к ситуациям, когда участник съел много супа, но не насытился.

Итак, структура события лёгкого глагола љ?Ёndдљ `посадить' состоит из процессуального и результирующего подсобытий и их спецификаторов - Инициатора и Претерпевающего, а также Пути в комплементе proc. При этом Инициатор и Претерпревающий могут быть как кореферентны друг другу, так и нет, а Путь занят имлпицитной шкалой или инкрементальным аргументом (в случае глаголов созидания):

Рисунок 11. Структура события лёгкого глагола љ??ndдљ 'посадить'

Лёгкий глагол љuaљ `бросить'

Установить, что лёгкий глагол љuaљ обладает в своей структуре события как вершину init, так и вершину proc, не составляет особого труда. На это указывают строгие селективные ограничения телисизатора: он сочетается только с переходными глаголами, причём обязательно с процессами или пунктивами, то есть ситуациями, предполагающими динамическое развитие ситуации. Кроме того, љuaљ сочетается без ограничений только с глаголами уничтожения или удаления объекта, а, например, с глаголами созидания сочетается только при особых условиях. Можно предположить, что такая избирательность телисизатора обусловлена тем, что в его структуре события прямое дополнение должно обязательно находиться в спецификаторе proc, то есть принимать на себя роль Претерпевающего. Такое предсказание способно объяснить приведённые в [Кашкин 2018] примеры, где љuaљ используется с глаголами созидания в условиях присуствия объекта в прагматической пресуппозиции:

^{(217) ok}tagaи?? m??n' kokl?? sir-mдљ-ge sir-en љu-en-дm

вчера я 20 писать-nmn.act-com писать-cvb бросить-prf-1sg

`Вчера я написала все 20 писем'.

Так, поскольку объект написания - письмо - присутствовал в пресуппозиции до начала действия, а не появился с ходом его развития, он может принять семантическую роль Претерпевающего, которая требует, чтобы объект в том или ином смысле существовал до начала действия. В каком-то смысле письмо существовало до начала действия - скажем, в виде идеи или концепта, и процесс написания изменил его состояние, а именно дал письму физическую форму.

Итак, в структуре события лёгкого глагола љuaљ присутствуют событийные вершины init и proc, семантическую роль Инициатора принимает на себя агентивный участник, выражаемый подлежащим, а семантическую роль Претерпевающего - прямое дополнение, причём одна и та же именная группа не может принять обе роли одновременно. Что же находится в комплементе событийной вершины proc?

На этот вопрос ответить не так просто. С одной стороны, сочетаемость лёгкого глагола љuaљ с пунктивами, у которых итоговое состояние наступает только на момент кульминации, указывает на то, что в структуре события телисизатора дожна присутствовать событийная вершина res:

(218) t??d?? mцskд-m puљt-en љu-љ

тот медведь-acc убить-cvb бросить-aor[.3sg]

`Он убил медведя'.

Так, состояние `быть убитым', в которое входит объект процесса в (218), наступает только в момент кульминации события - до этого пациентивный участник ещё не убит, поскольку ещё жив.

С другой стороны, тест на Аттенуатив показывает, что совмещение маркера аттенуатива на лексическом глаголе и лёгкого глагола љuaљ образует сложный глагол со значением «вхождение в неполное состояние», а не со значением «вхождение в недлительное состояние»:

(219) t??d?? pumaga-m k??љked-al љu-љ

тот бумага-acc рвать-att бросить-aor[.3sg]

1. `Он порвал бумагу, но не изорвал в клочья (буквально подызрывал) '.

2. *`Он изорвал бумагу ненадолго'.

Впрочем, можно предположить, что вторая интерпретация невозможна не по структурным, а по семантико-прагматическим причинам: обычно глаголы уничтожения или разрушения не предполагают вхождения пациентивного участника в недлительное состояние: ситуауция, в которой бумага была изорвана ненадолго, если и представима, то крайне неестественна.

Другие тесты говорят скорее в пользу наличия результирующего состояния в структуре события. Например, лёгкий глагол љuaљ, в отличие от љ?Ёndдљ, не всегда сочетается с градативами - глаголами с инкрементальным свойством в комплементе proc:

(220) *vas'a љarik-??m efel-en љu-љ

В. шарик-acc надуть-cvb бросить-aor[.3sg]

Ожидаемое значение: `Вася надул шарик'.

Уже рассмотренная нами ограниченная сочетаемость глагола љuaљ с глаголами созидания тоже указывает на то, что комплемент событийной вершины proc не может быть занят несобытийным аргументом.

Наконец, лексический глагол љuaљ `бросить', по всей видимости, тоже обладает результирующим состоянием: его английский синоним, глагол throw `бросить', входит в список глаголов с результирующим состоянием согласно [Ramchand 2008a: 118].

Таким образом, вероятно, структура события глагола љuaљ состоит из трёх событийных вершин - init, proc и res, причём Инициатор обязательно некорреферентен Претерпевающему. Такая структура события действительно способна объяснить, почему лёгкий глагол љuaљ сочетается только с переходными процессами, причём процессами, в которых пациентивный участник претерпевает изменение состояния. Однако она в текущем виде не способна объяснить, почему сложный глагол не сочетается, например, с глаголами обработки пациентивного участника при условии единственности объекта, как в примере (221):

(221) *vas'a miskд-m m??sk-en љu-љ

В. миска-acc мыть-cvb бросить-aor[.3sg]

Ожидаемое значение: `Вася вымыл тарелку'.

Так, ситуация мытья полностью удовлетворяет предложенной нам схеме событийной структуры: агентивный участник изменяет состояние отличного от него пациентивного участника. Тем не менее, глагол m??љkaљ `мыть' сочетается с љuaљ только при условии множественности объекта:

(222) vas'a cilд miskд-m m??љk-en љu-љ

В. весь тарелка-acc мыть-cvb бросить-aor[.3sg]

`Вася перемыл все тарелки'.

Каким образом это ограничение можно отразить в структуре события? Можно предположить, что глагол љuaљ обязывает объект быть инкрементальной темой, однако выше мы привели аргументацию в пользу анализа с результирующим состоянием. Более того, телисизатор љuaљ способен образовывать сложные глаголы от так называемых антиинкрементальных глаголов (см. [Татевосов 2016]), то есть глаголов, у которых изменение состояния происходит мгновенно после завершения подсобытия инциирующей деятельности:

(223) a. t??d?? љ??rt-??m v??c minut k??r-??n

тот нитка-acc 5 минута рвать-cvb

`Он рвал (= пытался порвать) нитки пять минут'.

b. t??d?? љ??rt-??m k??r-??n

тот нитка-acc рвать-prf[.3sg]

`Он порвал нитку'.

c. t??d?? љ??rt-??m k??r-??n љu-љ

тот нитка-acc рвать-cvb бросить-aor[.3sg]

`Он порвал нитку'.

В примере (223) используется антиинкрементальный глагол k??rдљ `порвать': его процессуальная интерпретация - это череда неудачных попыток изменить состояние нитки, как показано в (223a). Вместе с тем этот глагол в своей предельной интерпретации описывает мгновенное изменение состояния верёвки - как в (223b). Несмотря на то, что изменение состояния нитки наступает только после завершения инициирующего подсобытия, этот лексический глагол сочетается с љuaљ, как показано в (223с).

Что же тогда требует от лексического глагола телисизатор љuaљ? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нам необходимо ввести понятие необходимой внутренней упорядоченности подсобытий. Это понятие было введено в докладе [Татевосов 2014] для того, чтобы объяснить требования делимитативной приставки по- в русском языке. Так, в первом приближении, приставка по- образует делимитативы только от таких процессов, в которых подсобытия деятельности, приводящей к изменению состояния, не являются строго упорядоченными, что показывает контраст примеров (224a) и (224b):

(224) а. Вася почитал роман.

b. *Вася почитал слово.

Так, в примере (224а) приставка по- модифицирует предикат читать роман, описывающий довольно глобальное событие, которое не обязательно предполагает строго упорядоченную последовательность действий: можно читать роман страница за страницей, но можно и перескакивать через страницы, и даже читать не в том порядке, в каком страницы пронумерованы - всё это будет соответствовать значению предложения (224а). Ситуация, описываемая предикатом читать слово - это гораздо более строго упорядоченный набор действий: чтобы понять весь смысл, нужно последовательно прочитать всё предложение - поэтому в таком случае делимитатив с приставкой по- не образуется.

Определение необходимой внутренней упорядоченности, или необходимого временного предшествования, определяется следующим образом. Так, предикат Р обладает этим свойством, если выполняются следующие условия:

1. Любое событие из экстенсионала предиката Р представляет собой сумму контекстно релевантных подсобытий.

2. Для каждого события, описываемого предикатом Р, существует только одно событие e, с которого событие должно начинаться.

3. Для каждого подсобытия e' события, описываемого предикатом Р, существует не более одного подсобытия e'', которое может следовать за ним во времени.

Такое определение, однако, в строгом смысле не способно задать правильный контекст возможных употреблений глагола љuaљ. Так, например, в ситуации, когда мы моем 10 тарелок, не предполагается, что мы обязательно должны начать с конкретной тарелки, и не предполагается, что в ходе развития ситуации мы будем мыть тарелки в строго заданном порядке.

Тем не менее, идея внутренней упорядоченности подсобытий, как кажется, способна прояснить нам настоящие требования лёгкого глагола љuaљ, которые он предъявляет к событию, описываемому лексическим глаголом. Интуиция, возникающая при попытке объяснить разницу между мытьём десяти тарелок и мытьём одной, подсказывает, что мытьё десяти тарелок обладает более строгой упорядоченностью, чем мытьё одной: мы приближаемся к кульминации атомарными, однотипными шагами - и с каждым шагом множество мытых тарелок становится всё меньше. Когда же мы моем одну тарелку, нету таких легко вычленимых атомарных шагов, которые приближают нас к конкретной цели.

Попробуем устрожить эту интуицию и предложить набор формальных требований лёгкого глагола љuaљ, определяющих подмножество его употреблений среди процессов с пациентивным участником. Для этого нужно учесть три ключевых сочетаемостных особенности лёгкого глагола љuaљ:

1. Лёгкий глагол способен сочетаться с глаголами уничтожения и удаления пациентивного участника и в случае единственности объекта.

2. Лёгкий глагол способен сочетаться с глаголами уничтожения и удаления пациентивного участника даже в том случае, если описываемое изменение состояния происходит моментально.

3. Лёгкий глагол способен сочетаться и с некоторыми другими глаголами, если они создают предикат, описывающий событие множественного изменения состояния объекта.

Каждая из вышеперечисленных особенностей оказывает влияние на формулировку семантического ограничения. Особенность 1 говорит нам о том, что обобщённая структура телисизатора љuaљ не требует множественности объекта, а особенность 2 уточняет, что структура не накладывает общего ограничения и на множественность события, то есть событие не обязательно должно представлять из себя цепочку атомарных подсобытий. Наконец, условие 3 обязывает нас сформулировать семантическое ограничение таким образом, чтобы из него следовал запрет на сочетаемость љuaљ с глаголами обработки пациентивного участника - и это ограничение не должно быть сформулировано в общих терминах множественности, поскольку тогда будут оказываться неучтёнными особенности 1 и 2.

...