Из материалов усматривается, что М. - депутат Законодательной Думы Хабаровского края и тем самым относится к категории лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам. Согласно требованиям п. 9 ч. 1 ст. 448 УПК решение о возбуждении уголовного дела в отношении депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ принимается прокурором субъекта РФ на основании заключения коллегии, состоящей из трех судей соответствующего суда. По смыслу приведенного закона, войти в коллегию судей с представлением о даче заключения о наличии в действиях депутата признаков преступления может только прокурор субъекта РФ. В этом случае не могут применяться значения основных понятий, предусмотренных ст. 5 УПК, а именно: п. 31 указанной статьи. Как видно из содержащегося в ст. 5 УПК разъяснения, приводимое значение основных понятий, используемых в УПК, применимо лишь тогда, когда иное не оговорено в конкретных нормах закона. В п. 9 ч. 1 ст. 448 УПК имеется указание на полномочия именно прокурора субъекта РФ по процедуре возбуждения уголовного дела как на дополнительную гарантию для определенной категории лиц, в том числе депутатов законодательных органов субъектов РФ.

Иное толкование ст. 5 и 448 УПК позволило бы наделить правом принесения представления в коллегию судей и возбуждения уголовного дела прокурора любого уровня.

С учетом изложенного, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала, что представление о даче заключения о наличии в действиях депутата Законодательной Думы Хабаровского края М. признаков преступления внесено в коллегию судей Хабаровского краевого суда лицом, не уполномоченным на это законом - заместителем прокурора Хабаровского края. При таких обстоятельствах коллегия судей Хабаровского краевого суда была не вправе разрешать представление, внесенное лицом, не уполномоченным на это законом (см.: БВС РФ. 2004. N 4).

662. Распространяются ли гарантии, установленные гл. 52 УПК, на уголовные дела частного обвинения?

Да, распространяются. Заключением судебной коллегии Алтайского краевого суда удовлетворено представление прокурора Алтайского края о наличии в действиях федерального судьи признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 116 УК.

В кассационной жалобе М. просил решение суда отменить и дело производством прекратить, полагая, что прокурор вышел за рамки полномочий по делам частного обвинения и выступил в качестве потерпевшего - частного обвинителя, что уголовно-процессуальным законом не предусмотрено. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ заключение суда отменила по следующим основаниям.

В соответствии п. 2 ч. 1 ст. 447 УПК судьи федерального суда общей юрисдикции отнесены к категории лиц, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам. По смыслу п. 5 ч. 1 ст. 448 УПК в отношении судьи уголовное дело возбуждается Генеральным прокурором РФ на основании заключения коллегии из трех судей верховного суда республики, краевого или областного суда о наличии в действиях судьи признаков преступления и с согласия соответствующей квалификационной коллегии судей. Согласно ч. 3 ст. 16 Закона о статусе судей заключение судебной коллегии о наличии в действиях судьи признаков преступления принимается по представлению Генерального прокурора РФ с участием уполномоченного им прокурора, а также судьи и (или) его адвоката на основании представленных в суд материалов.

Указанные выше требования закона не выполнены. Из материалов видно, что с представлением в Алтайский краевой суд обратился не Генеральный прокурор РФ, а прокурор Алтайского края. Таким образом, представление принесено не надлежащим лицом. Особый порядок производства по уголовным делам относится и к категории дел частного обвинения.

Заключение судебной коллегии Алтайского краевого суда в отношении М. было отменено, производство по представлению прокурора Алтайского края по материалу о даче заключения о наличии в его действиях признаков преступления производством прекращено (см.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за I квартал 2005 г.).

663. Необходимо ли соблюдать порядок, предусмотренный гл. 52 УПК, при решении вопроса о возбуждении уголовного дела в отношении депутата законодательного (представительного) органа субъекта РФ за действия, не связанные с осуществлением депутатских полномочий (совершенные до избрания в законодательный орган)?

Да, необходимо, поскольку регулирование, содержащееся в п. 9 ч. 1 ст. 448 УПК, предусматривает вынесение судом заключения о наличии или об отсутствии признаков преступления в действиях депутата независимо от того, связаны или не связаны эти действия с осуществлением им депутатских полномочий, и является дополнительной гарантией депутатской неприкосновенности.

Особый порядок производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц проявляется в особенностях процедуры возбуждения уголовного дела, привлечения в качестве обвиняемого, избрания меры пресечения и производства отдельных следственных действий. Он имеет целью обеспечение беспрепятственного исполнения указанными лицами своих обязанностей, их независимости и самостоятельности, а также исключение попыток необоснованного привлечения к уголовной ответственности (см.: Определение КС РФ от 14 декабря 2004 г. N 392-О).

664. Каковы пределы прав коллегии судей при рассмотрении представления о наличии в действиях лица признаков преступления?

В соответствии с ч. 3 ст. 448 УПК (в ред. Закона от 29 мая 2002 г. N 58-ФЗ) по результатам рассмотрения представления прокурора суд дает заключение о наличии или об отсутствии в действиях лица признаков преступления. При этом суд проверяет лишь достаточность представленных прокурором данных, указывающих на признаки преступления, и правомерность его утверждения о наличии соответствующих оснований для возбуждения уголовного преследования либо предъявления обвинения.

Прокурор области обратился в суд с представлением о даче заключения о наличии признаков преступления, предусмотренного ст. 298 УК (клевета в отношении судьи), в действиях депутата областного Совета депутатов. Коллегия судей областного суда дала заключение о наличии в действиях депутата признаков преступления, предусмотренного ст. 298 УК. При рассмотрении дела в кассационном порядке данное решение было отменено, а представление прокурора оставлено без удовлетворения. Заместитель Генерального прокурора РФ в надзорном представлении просил об отмене кассационного определения и передаче дела на новое кассационное рассмотрение.

Президиум Верховного Суда РФ надзорное представление удовлетворил по следующим основаниям. В соответствии с п. 9 ч. 1 ст. 448 УПК решение о возбуждении уголовного дела в отношении депутата законодательного органа государственной власти субъекта РФ принимается прокурором субъекта РФ на основании заключения коллегии, состоящей из трех судей суда субъекта РФ, о наличии в действиях лица признаков преступления.

Признаки преступления сформулированы в ст. 14 УК, согласно которой преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное УК под угрозой наказания. По смыслу ст. 448 УПК коллегия судей дает свое заключение о наличии или отсутствии в действиях лица именно этих признаков преступления, исходя из тех данных, которые представлены прокурором.

Между тем кассационная инстанция, отменяя определение коллегии судей, исходила из того, что последняя должна "установить наличие в материалах подтверждения существования деяния, обстоятельства которого предстоит расследовать; наличие в них признаков преступления, позволяющих квалифицировать содеянное; обоснованность предположения о причастности конкретного лица к содеянному". Однако такой вывод нельзя признать правильным, поскольку он предполагает необходимость исследования вопроса о доказанности общественно опасного деяния и других признаков состава преступления при рассмотрении представления коллегией судей, что противоречит требованиям ст. 448 УПК (см.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за IV квартал 2003 г.).

665. Регулируется ли ст. 32 и 35 УПК подсудность рассмотрения представления прокурора о даче заключения о наличии в действиях лица признаков преступления?

Указанными статьями регулируется территориальная подсудность уголовных дел, но не подсудность дел, рассматриваемых в порядке, установленном гл. 52 УПК.

Московский городской суд дал заключение о наличии в действиях депутата Тюменской областной Думы признаков состава преступления, предусмотренных п. "а", "б" ч. 3 ст. 160 и ч. 3 ст. 174 УК (в первоначальной редакции), и согласие на привлечение его к уголовной ответственности. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ заключение Московского городского суда отменила и материалы направила на новое судебное рассмотрение. В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ поставил вопрос об отмене кассационного определения.

Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил представление прокурора по следующим основаниям.

Статьями 32 и 35 УПК регулируется территориальная подсудность уголовных дел, а не подсудность рассмотрения представления прокурора о даче заключения о наличии признаков преступления в действиях депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ. В п. 9 ч. 1 ст. 448 УПК определен лишь уровень судей, которым такого рода представления подсудны, - судьи областных и приравненных к ним судов.

В тех же случаях, когда законодатель посчитал необходимым связать рассмотрение подобного рода представлений с конкретной территорией, он прямо на это указал в законе. В частности, в отношении следователя, адвоката, прокурора представления предписано рассматривать судьями соответствующего суда по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления (п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК). Кроме того, вывод Судебной коллегии о том, что коллегия из трех судей не рассмотрела "вопрос о территориальной подсудности дела", не верен и по существу.

В УПК не указано, каким процессуальным документом должно быть осуществлено реагирование на заявляемые в ходе рассмотрения представления ходатайства. В этой связи коллегия из трех судей совершенно правильно разрешила ходатайство о подсудности непосредственно в тексте заключения. В нем указано, почему представление первого заместителя Генерального прокурора РФ принято судьями Московского городского суда и рассмотрено по существу.

Преступление, совершение которого может быть вменено в вину депутату Тюменской областной Думы, начато на территории Российской Федерации в г. Нижневартовске, а окончено за пределами страны.

При внесении представления в Московский городской суд были учтены место жительства и место работы П., который проживает и работает в г. Москве, а также то, что дело расследуется в г. Москве. Кроме того, учтено и то, что более тяжкое преступление - легализация денежных средств, приобретенных заведомо незаконным путем (ч. 3 ст. 174 УК), совершено за пределами страны. Не нарушен закон и тем, что представление направлено в суд не прокурором субъекта РФ, а первым заместителем Генерального прокурора РФ. Согласно ст. 4 Закона о прокуратуре, прокуратура РФ составляет единую федеральную централизованную систему органов и учреждений, действует на основе подчинения нижестоящих прокуроров вышестоящим и Генеральному прокурору РФ. Вышестоящий прокурор, каковым является первый заместитель Генерального прокурора РФ, обладает всем комплексом прав, принадлежащих нижестоящим прокурорам, в данном случае прокурорам субъектов РФ.

Президиум Верховного Суда РФ отменил кассационное определение и направил материалы на новое кассационное рассмотрение (см.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за I квартал 2004 г.).

666. Вправе ли коллегия судей в случае злостного уклонения от явки в судебное заседание лица, в отношении которого прокурором внесено представление, рассмотреть представление по существу без участия этого лица?

Судебная практика дает положительный ответ на этот вопрос.

По представлению прокурора Республики Марий Эл Верховным Судом Республики Марий Эл 6 мая 2003 г. дано заключение о наличии в действиях С., депутата Государственного Собрания Республики Марий Эл, признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, п. "б" ч. 3 ст. 160 УК (организация растраты чужого имущества в крупном размере). В кассационном порядке заключение не обжаловалось.

В надзорной жалобе С. указывал, что в суде в нарушение ст. 448 УПК представление прокурора рассмотрено без участия и самого С., и его защитника; он не ознакомлен с представлением прокурора, не извещен о дате рассмотрения представления; его заявление об отводе судей Верховного Суда республики, жалобы и телеграммы о нарушении права на защиту оставлены без рассмотрения. С. просил дать заключение об отсутствии в его действиях признаков преступления.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 25 марта 2004 г. жалобу С. оставила без удовлетворения, указав следующее.

Рассмотрение представления было назначено на 28 марта 2003 г. С. известили о времени судебного заседания 25 марта 2003 г.

27 марта 2003 г. он обратился в Верховный Суд Республики Марий Эл с заявлением об отложении судебного заседания в связи с невозможностью явки в суд его адвоката Б. и отсутствием у него официального извещения о дате рассмотрения дела. 28 марта 2003 г. С. в судебное заседание не явился. В этот же день ему направили уведомления по месту работы и месту жительства о том, что судебное заседание состоится 8 апреля 2003 г. Такое же уведомление было отправлено адвокату Б. 8 апреля 2003 г. С. в судебное заседание не явился. По сообщению телеграфной службы его квартира была закрыта, а по почтовому извещению на телеграф за получением уведомления никто не пришел. По сообщению юридической консультации, С. не заключал договор с адвокатом Б. об оказании ему юридической помощи, поэтому адвокат в судебное заседание не являлся.

Как видно из приведенных данных, суд в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона назначил рассмотрение представления прокурора в десятидневный срок - на 28 марта 2003 г. С. был об этом извещен, что подтверждается написанным им заявлением от 27 марта 2003 г. об отложении судебного заседания в связи с занятостью его адвоката Б., хотя, как оказалось впоследствии, договор с адвокатом он не заключал. В назначенный день С. в судебное заседание не явился без уважительных причин и стал уклоняться от получения уведомлений суда. Поэтому представление не было рассмотрено и в день нового судебного заседания - 11 апреля 2003 г. Как видно из справки работников 4 отдела Управления по борьбе с организованной преступностью МВД Республики Марий Эл и приложенных к ней материалов, 14 апреля 2003 г. работники милиции были у С. дома и лично его известили о вызове в судебное заседание на 15 апреля 2003 г., однако расписаться в получении повестки и копии представления он отказался. 15 апреля 2003 г. С. в судебное заседание не явился, но представил заявление об отложении судебного заседания в связи с его болезнью, приложив к нему копию листка нетрудоспособности от 15 апреля 2003 г. Судебное заседание по причине болезни С. было отложено до 5 мая 2003 г. В заявлении от 3 мая 2003 г. С. просил отложить судебное заседание до конца месяца в связи с тем, что после лечения ему необходимо пройти курс реабилитации. 5 мая 2003 г. он в судебное заседание не явился. По сообщению главного врача, С. был выписан на работу с 1 мая 2003 г. Суду представлены ксерокопии медицинских документов по поводу лечения С., из которых видно, что его листок нетрудоспособности был закрыт 30 апреля 2003 г. и никакого направления на реабилитационное лечение он не получал.

Таким образом, С. без уважительных причин не явился в суд и 5 мая 2003 г., в связи с чем коллегия судей признала, что он злостно уклоняется от явки в судебное заседание, и рассмотрела представление прокурора, не откладывая судебное заседание.

Из изложенного видно, что суд принял все меры к обеспечению права С. на участие в рассмотрении представления прокурора. Однако тот сознательно не являлся в назначенные дни в суд, не заключил соглашение с адвокатом, уклонялся от получения повесток и копий представления. В связи с этим суд не мог рассмотреть представление в установленные законом сроки. Поэтому коллегия судей, установив умышленное уклонение С. от явки в судебное заседание, обоснованно рассмотрела представление в его отсутствие. (см.: БВС РФ. 2004. N 11. С.13)

667. Как должен поступить суд, если в ходе судебного заседания будет установлено, что органы предварительного следствия, располагая сведениями о лице, совершившем преступление, и о том, что в отношении этого лица следует осуществлять судопроизводство с соблюдением положений гл. 52 УПК, приняли решение о возбуждении уголовного дела "по факту совершения преступления" и собрали доказательства его виновности, а затем прокурор внес в соответствующий суд представление о даче заключения о наличии признаков преступления с тем, чтобы предъявить этому лицу обвинение?

Собранные таким образом доказательства, не могут служить основанием для удовлетворения представления, поскольку уголовное дело было возбуждено с нарушением требований ст. 448 УПК.

Заключением судебной коллегии по уголовным делам Ульяновского областного суда от 10 октября 2003 г. представление прокурора Ульяновской области о наличии в действиях депутата Законодательного Собрания Ульяновской области К. признаков преступления, предусмотренного ст. 159 ч. 2 п. "в, г" УК оставлено без удовлетворения и дано заключение об отсутствии в действиях К. признаков названного преступления.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 18 ноября 2003 г. заключение оставлено без изменения, а кассационное представление - без удовлетворения. В надзорных жалобе потерпевшего и представлении заместителя Генерального прокурора РФ был поставлен вопрос об отмене судебных решений и передаче дела на новое судебное рассмотрение.

Президиум Верховного Суда РФ отменил судебные решения в отношении К. и производство, возбужденное по представлению прокурора Ульяновской области, прекратил, указав в постановлении следующее.

В соответствии со ст. 448 УПК решение о возбуждении уголовного дела в отношении лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, либо о привлечении его в качестве обвиняемого, если уголовное дело было возбуждено в отношении других лиц или по факту совершения деяния, содержащего признаки преступления, принимается в отношении депутата законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ прокурором субъекта РФ на основании заключения коллегии, состоящей из трех судей суда субъекта РФ.

Из заявления гражданина К., адресованного начальнику УБОП, которое и явилось поводом для возбуждения уголовного дела видно, что в мошенничестве, повлекшем причинение ему ущерба на сумму 132 680 рублей, он обвиняет К., т.е. конкретное лицо.

Тем не менее, органами предварительного следствия вместо инициирования процедуры возбуждения уголовного дела в отношении К., с соблюдением требований ст. 448 УПК, было принято решение о возбуждении уголовного дела по факту хищения путем мошенничества денежных средств на сумму 132 680 рублей неустановленным лицом. В рамках этого уголовного дела были собраны доказательства, на которые ссылается прокурор Ульяновской области в представлении о даче заключения о наличии в действиях К. признаков преступления для решения вопроса о привлечении его в качестве обвиняемого.

Учитывая изложенное, Президиум Верховного Суда РФ находит, что при возбуждении уголовного дела не были соблюдены процессуальные гарантии, установленные ст. 448 УПК, в отношении К., являвшегося на момент принятия процессуального решения депутатом Законодательного Собрания Ульяновской области. По этой причине вопрос о наличии либо об отсутствии в его действиях признаков преступления не может быть разрешен на основании материалов, которые представил суду прокурор Ульяновской области. В связи с этим производство, возбужденное по представлению прокурора, подлежит прекращению. По изложенным основаниям надзорные жалобу и представление следует оставить без удовлетворения (см.: Постановление ПВС РФ от 21 июля 2004 г. Дело N 336п2004пр//Архив ВС РФ).

668. Как должна поступить коллегия судей в случае, если прокурор, участвующий в деле, отказался от поддержания представления, внесенного прокурором, указанным в ст. 448 УПК?

При осуществлении судопроизводства в порядке, установленном гл. 52 УПК, прокурор, участвующий в судебном разбирательстве, не является государственным обвинителем и поэтому его отказ от поддержания внесенного соответствующим прокурором представления нельзя рассматривать как отказ от обвинения, предусмотренный ч. 7 ст. 246 УПК.

Коллегией из трех судей Саратовского областного суда 5 августа 2004 г. оставлено без удовлетворения представление прокурора Саратовской области о даче заключения о наличии либо отсутствии признаков преступления, предусмотренного ст. 286 ч. 3 п. "в" УК, в действиях депутата Саратовской областной Думы Ш.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ при кассационном рассмотрении дела отменила заключение коллегии из трех судей и производство по представлению прокурора области прекратила.

При этом Судебная коллегия указала в определении, что в соответствии со ст. 447 УПК производство по уголовным делам в отношении указанных в ней лиц устанавливается УПК с предусмотренными в ней изъятиями. Этот уголовно-процессуальный закон предполагает, что при производстве таких уголовных дел должны соблюдаться общие условия судебного разбирательства, установленные гл. 35 УПК.

Частью 7 ст. 246 УПК, определяющей участие в судебном разбирательстве обвинителя, предусмотрено, что полный или частичный отказ обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования. Требования указанного уголовно-процессуального закона судом не выполнены. Из протокола судебного заседания следует, что в ходе судебного разбирательства уполномоченный прокурором Саратовской области начальник отдела Саратовской областной прокуратуры Г. в своем выступлении дважды заявил суду, что производство по представлению прокурора необходимо прекратить (т. 2, л.д. 215). С учетом такого заявления прокурора, суду следовало производство по представлению прокурора Саратовской области в отношении Ш. прекратить, что им сделано не было.

Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил надзорное представление заместителя Генерального прокурора РФ, в котором ставился вопрос об отмене кассационного определения и передаче дела на новое кассационное рассмотрение, и указал следующее.

Принимая решение об отмене заключения коллегии из трех судей и прекращении производства по представлению прокурора Саратовской области в отношении Ш., кассационная инстанция сослалась на положения ч. 7 ст. 246 УПК, согласно которым полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования. Однако кассационная инстанция не учла, что коллегия из трех судей Саратовского областного суда рассматривала вопрос о наличии или отсутствии признаков преступления в действиях Ш., а не осуществляла разбирательство уголовного дела. Участвовавший в судебном заседании прокурор не поддерживал государственное обвинение и, следовательно, как правильно указано в надзорном представлении, не мог от него отказаться. Он лишь предложил прекратить производство по представлению прокурора области о даче заключения о наличии или отсутствии признаков преступления в действиях Ш. в связи с тем, что он не является соответствующим субъектом.

При таких обстоятельствах кассационное определение нельзя признать соответствующим требованиям уголовно-процессуального закона. Поэтому оно в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 409 УПК подлежит отмене (см.: Постановление ПВС РФ от 9 февраля 2005 г. Дело N 951п04пр.//Архив ВС РФ).

14. Выдача лица для уголовного преследования или исполнения приговора