Правовой статус нации в современном российском социуме

Размещено на http://www.allbest.ru

Правовой статус нации в современном российском социуме

правовой нация социум

Введение

Современное Состояние национальных отношений в России нельзя признать не только хорошим, но и просто удовлетворительным Фрустрация после распада СССР - новой исторической общности людей - еще не прошла, а новые проблемы не заставили себя ждать.

Прежде всего, они касаются вопросов государственного строительства. Какой должна быть новая российская федерация? Можно ли в наши дни позволить себе роскошь иметь в ее составе субъекты, сформированные по разным основаниям - территориально-хозяйственному и национальному? В какой степени политизация этнического фактора влияет на облик и стратегию власти? Как избежать межнациональных конфликтов? Если перечислять вопросы, которые встают сегодня в области национальных отношений, то получится отдельная книга.

Нельзя сказать, чтобы их решением не занимались. Занимаются активно - и ученые, и государственные деятели, и финансисты, и военные, и духовенство. Можно сказать, что нет у нас в стране человека, который бы так или иначе не переживал за разрешение этого пресловутого национального вопроса, потому что от этого зависит жизнь всех нас. Но возникает интересный парадокс - чем больше (и успешнее - в теоретическом плане) занимаются проблемой этнического, национального, национально-государственного, тем дальше мы оказываемся от " братской семьи народов", которая, что греха таить, всегда была идеалом спокойной созидательной и мирной жизни граждан России. Война в Чечне, финансовый дележ республик Крайнего Севера, последовательная политизация суверенитетов поволжских республик, межконфессиональные и внутриконфессиональные драмы с этническим оттенком в мусульманских сообществах России, бедственное положение русских в странах СНГ. Это тоже далеко не полный перечень проблем, которые на фоне теоретических успехов наших ученых кажутся особенно непонятными.

Мы полагаем, что существует принципиальный момент в понимании сущности этого парадокса. Дело в том, что теоретизирование идет как бы само по себе, а практические действия - сами по себе. Политики и государственные деятели в сфере национальных отношений напоминают пожарную команду, которая бросается на борьбу с огнем и совершенно не имеет времени разобраться в том, почему пламя вспыхнуло. Это не вина наша, а беда. Но выход есть. Существуют науки, которые призваны, в силу специфики своего предмета и методов обеспечивать механизм перевода теоретических положения в практические рекомендации, и от них - в действия. К таким наукам, безусловно, относится социология. Подтверждением этому служит хотя бы тот факт, что единственным , реализуемым на практике , причем, достаточно успешно, теоретическим проектом является этносоциолгический мониторинг, проводимый регулярно группой под руководством В. Тишкова. В то же время, далеко не любая юридическая концепция может стать надежным объяснительным инструментом для разрешения национальных противоречий. Хотя этносоциология, чрезвычайно много сделав в области микропроцессов, отдав дань этнометодологии и, практически, сузив свои интересы до поля социальной психологии, будто бы сознательно отстраняется от процессов, происходящих на макросоциальном уровне, отдавая их политологии и правоведению, которые, в свою очередь, пока не имеют адекватного аппарата исследования данных процессов.

Можно смело утверждать (и мы намереваемся показать это в данной работе), что юридической концепции нации у нас нет, хотя социологические концепции развиты очень хорошо. Безусловно, нельзя восполнить этот пробел в рамках одного исследования, но можно наметить некоторые ориентиры, по которым должен развиваться правовой статус нации и национального.

1.Степень разработанности проблемы

Этническими проблемами в тех или иных аспектах занимаются различные социальные науки: психология, философия, история, политология, социология, юриспруденция. Первым исследованием. Провозгласившми правовой статус нации принято считать работу У. Томаса и Ф. Знанецкого (1916 г.), посвященную изучению положения польских эмигрантов в Америке. В настоящее время исследования за рубежом ведутся, в основном, в рамках социальной психологии (Т. Парсонс, П.Л .Ван дер Берге, А. Инкельс, А. Кардинер, Р. Линтон, С. Либерзон и др. ) и культуроантропологии (К. Гирц, С. Нанда ). В обобщенном виде это направление представлено в работах В. Вундта Р. Линтона и Д. Левинсона, выводящих свойства национального характера из так называемой базовой и модальной личности, формирующейся под воздействием специфических для каждого этноса воспитания детей.

Отечественная традиция нации как субъекта правовой науки ведет начало от работ В. Ключевского, П. Лаврова, И. Бодуэна де Куртене, уделивших пристальное внимание, в частности, воздействию географической среды и уровня технического развития на психический склад народа. Их научное наследие получило дальнейшую разработку в трудах Л. Выготского, А.Лурия, позже - А. Леонтьева, И. Кона и других.

Современные межнациональные конфликты актуализировали интерес к этноконфликтологии, ведущие отечественные этнополитологи, в частности, Р. Абдулатипов, А. Здравомыслов, В. Тишков, Э. Паин, В. Тадевосян предлагают конкретные решения этнополитических коллизий, «приложив» академический подход к национальной политике в Российской Федерации. Надо отметить, что этнополитология в России развивается своеобразно, в основном, на опыте нашего государства, что отличает выводы ученых от классических положений, изложенных Д.Ротшильдом в его «Этнополитике», а также от неомарксизма. Специфика неомарксистского подхода к этническим и расовым отношениям становится очевидной благодаря наиболее значимым исследованиям О. Кокса, М. Райха, Р. Майлса, Дж. Соломаса.

Оригинальный подход к правовому статусу этничности отличает работы А.О. Бороноева ,Л. Дробижевой , В. Кунициной , С. Лурье и других. В настоящее время накоплен большой теоретический и эмпирический материал по проблемам национальной государственности, хотя разные группы исследователей понимают под этим разные вещи. Основной проблемой, которая препятствует достижению взаимопонимания между ними, мы считаем несогласованность в фундаментальных посылках. Не выяснив однозначно сущность этносов, закономерности этногенеза, нельзя рассчитывать на достоверные выводы в сфере этнополитологии и этносоциолгии. Но посмотрим, как распределяются воззрения среди зарубежных и отечественных авторов.

Проблемы этногенеза хорошо разработаны Ю. Бромлеем, В. Козловым, Л. Гумилевым, В. Алексеевым, А.Андреевым и др. Выделены этапы развития этносов, показано отличие между ними как “по горизонтали”, так и “по зертикали”.

Отдельную группу работ составляют исследования, посвященные непосредственно состоянию межнациональных отношений в России. Здесь наибольший интерес представляют работы И. Клямкина, Р. Абдулатипова, А. Гулыги, К. Кантора, Н. Карлова и др. Эта группа исследований отличается преимущественным вниманием к вопросам специфики русского этноса и сравнительно слабо отражает его взаимодействие с другими этническими группами.

Непосредственно проблемам формирования наций и соответствующего федеративного устройства России, как мы уже указывали, посвящены работы В.Иванова, Ю.Арутюняна, С.Арутюнова, А. Бороноева, А. Здравомыслова, В.Тишкова, М. Руткевича, В.Тадевосяна. В этих работах высказываются, порой, прямо противоположные взгляды на развитие наций в России. Так, если в работах В.Иванова делается попытка объективного и беспристрастного анализа реального положения дел, причем, практически отсутствуют оценки и высказываются весьма осторожные прогнозы, то в работах Тишкова нарочитая политизированность, вплоть до "вынесения за скобки" собственно этнической проблематики, провоцирует других авторов на контрдискурс (Руткевич, Арутюнян).

Конкретные социологические исследования регулярно проводятся ФОМом, ВЦИОМом, рядом региональных лабораторий. Однако, сообщения об их результатах, собственно, и составляющие эмпирическую базу рассуждений теоретиков, не сводятся воедино и , несмотря на регулярную рубрику в СОЦИСе «Этносоциология», не приобретают целостный характер.

Цель и задачи исследования.

Целью данного исследования является определение исследовательского поля юридической науки в изучении наций и национального в отличии от исследовательского поля этносоциолгии, политологии и других дисциплин, адаптация полученных результатов к тактике социологических исследований в конкретных полиэтничных и конфликтообразующих регионах.

Цель исследования реализуется в решении следующих задач:

определить методологические основания для построения правовой концепции нации и национального юридические и политологические;

проанализировать достижения современной политической науки и выявить потенциальные составляющие нации и национального в ней;

систематизировать теоретические подходы к проблеме государственно-федеративного устройства России с позиций формирующейся когнитивной концепции нации и национального;

исследовать вопрос об отношении массового сознания к проблеме нации и национального;

адаптировать полученные результаты к изучению процессов межнациональных отношений и государственного структурирования в конкретном регионе - на Северном Кавказе - на материале разноуровневых этнических сообществ;

дать рекомендации по вопросу развития правового статуса наций и его практического применения.

Объектом исследования являются национальные отношения в современной России.

Предметом исследования является пути и методы их изучения в юридической науке.

Гипотеза исследования. Автор предполагает, что юридическая наука, в силу специфики своего предмета и функций не может и не должна иметь особого, отличного от других наук понятия «нация». Она должна обслуживать потребности в изучении наций и национального, предъявляемые другими областями знания и социальной практикой. Но это означает, что внутри самой науки должен существовать самостоятельный раздел "Социология нации" как часть этносоциологии- на стыке с политологией и юриспруденцией. Предпочтительными методами этого раздела с точки зрения практического использования результатов исследования может быть дескриптивный анализ, социологический мониторинг, компаративный анализ. Применение этих методов исследования к конкретному региону (Северный Кавказ) может показать, что решение социально-политических проблем здесь, имея инвариантом стратегию формирования целостного государственно-федеративного устройства, должно, тем не менее, реализоваться дифференцированно, поскольку разные этнические образования на Северном Кавказе находятся на разных стадиях этносоциального развития.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в отечественной науке разработаны методы изучения нации и национального, отличные от методов изучения этносов и этнического, эти методы применены в исследовании самого проблемного российского региона - Северного Кавказа, и на основе этого применения получены результаты, позволяющие разработать дифференцированную стратегию реформирования государственно-федеративного устройства.

В результате исследования получены выводы, выносимые на защиту:

Философская и политологическая трактовки нации различаются тем,что первая дифференцирует определения данного феномена «повертикали», определяя нацию как этап этногенеза, и «погоризонтали», различая нации, имеющие разную этническуюприроду. Политология принимает трактовку нации либо как «согражданства», отождествляя нацию и государство, либо как «родство по крови», аппелируя к этническим корням социального организма. Для социологии не имеет значения, какая трактовка нации используется, поскольку она изучает эмпирическую составляющую, которая тождественна самой себе, независимо от исследовательских интересов.

Этносоциология, которая претендует на нацию как предмет своегоизучения, не может реализовать эти претензии, поскольку а) в современном своем состоянии предпочитает развивать психологическое направление, не выходя на макроуровень и б) потому что обслуживает потребности различных дисциплин и удовлетворяет различные социальные заказы, в которых трактовки нации нередко не совпадают.

Правовой статус нации должен помочь в решении проблемы трансформации России как федерации национальностей - через этап этнонации - к единому национальному государству. До тех пор, пока социология нации не сформируется как особое исследовательское направление, эффективность результатов по указанной проблеме будет низкой.

Юридические параметры изучения нации и национального определяются а) трактовкой нации, положенной в основу социального заказа на ее изучение, б) этнической конкретизацией предмета изучения, в) распределением приоритетов в изучении экономической, социально-структурирующей, политической и духовной составляющих национальных процессов.

Генезис нации может эффективно использовать такие методы как дескриптивный анализ, компаративный анализ, мониторинг, менее эффективно анкетирование, неэффективно тестирование и другие психологические методы исследования.

Применение указанных в п. 5 методов в соответствии с выделением отмеченных в п. 4 параметров к изучению национальных отношений на Северном Кавказе позволило сделать вывод об инвариативном характере тенденции формирования национального государства. Однако, те же результаты показали, что неэффективность национальной политики связана с недифференцированным подходом к различным этническим образованиям, попытками формирования этнической элиты по политическому принципу и стихийным формированием финансово-экономической элиты (криминализация хозяйственной жизни).

Теоретическая и практическая значимость работы определяется потребностями социальной практики - диссертант, во-первых, обобщил материал по проблеме нациеобразования, исключая повторы и вычленив собственно предмет юридического рассмотрения, что позволяет рационально формулировать программы КСИ. Во-вторых, показал на конкретном примере, как «работает» правовой статус нации и национального. Выводы диссертации могут быть использованы в процессе управления национальными отношениями, при разрешении межнациональных конфликтов, в процессе элитообразования и государственного строительства.

Апробация работы. Материалы диссертационного исследования прошли широкое обсуждение и апробацию. Апробация работы осуществлялась как через публикации промежуточных результатов, так и через выступления диссертанта на международных, всероссийских и региональных научно-теоретических совещаниях и конференциях по исследуемой проблеме: Межвузовская научно-практическая конференция «Стратегия глобального и регионального развития» (Ессентуки, 1999 г.); 2-я Всероссийская научная конференция «Управление и информационные технологии» (Пятигорск 2004 г.); Международная научная конференция «Психология системного функционирования личности» (г. Саратов, 2004 г.); Международная научно-практическая конференция «Страны мирового сообщества в условиях глобализации экономики» (Киров, 2004 г.); II Международная научно-практическая конференция «Опыт и проблемы социально-экономических преобразований в условиях трансформации общества: регион, город, предприятие» (Пенза, 2004 г.), IV Международный конгресс «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру» (Пятигорск 2004 г.).

Основное содержание диссертационного исследования отражено в 3-х публикациях автора, общим объемом 6 п.л. (авторские - 6 п.л)

Структура диссертации. Исследование состоит из Введения, трех глав, содержащих девять параграфов, Заключения, Библиографического списка, Приложений.

правовой нация социум

1. Генезис нации

1.1 Когнитивный статус нации и национального

Методология подхода к изучению нации в социологии, политологии и правоведении (общенаучная и философская) позволяет выработать стратегию теоретического исследования этой категории и найти оптимальные пути воплощения выверенных принципов в жизнь. Наиболее плодотворен путь междисциплинарного подхода к анализу нации и национального, но для его реализации необходимо иметь достаточно четкие ориентиры, идентичное понимание задач внутри частных дисциплин. Поскольку такой четкости еще нет, необходимо рассматривать разные подходы дифференцированно, чтобы увидеть узловые аспекты проблемы.

Считаем необходимым представить достаточно полный обзор философских оснований анализа проблемы нации. Философская концепция нации и национального, как бы противоречиво она не выглядела в трудах представителей различных школ и направлений, все же имеет основу последующего политологического и социологического осмысления данного феномена.

Социально-этническое развитие общества, пройдя путь от рода и племени к народности, а от нее к нации, предоставило богатый материал как для этнографических, социологических, социально-психологических и других исследований, так и для лженаучных спекуляций, мистификаций и непредумышленных заблуждений. Это тем более важно отметить, поскольку, как уже говорилось, национальный вопрос был и остается предметом острой политической борьбы. Поэтому выводы в области национальной проблематики налагают особую ответственность на тех, кто их делает.

Теоретические попытки создать адекватное представление о сущности нации следует отнести к ранним этапам ее становления как социально- этнической общности. Мы слишком увлекаемся порой современной ситуацией, забывая, что в истории философской и социально-политической

мысли есть находки, сохраняющие свое методологическое значение и сейчас. «Первооткрыватели» в этой области как раз те, кто был живым свидетелем начала образования национальных государств - представители немецкой классической философии.

Одной из значительных для своего времени и привлекающих внимание современного исследователя в плане изучения генезиса нации была концепция Иммануила Канта. Пытаясь совместить черты просветительской идеологии и немецкого романтизма, Кант фиксирует генезис нации в тезисе о необходимости различения нации и народа. Надо отметить, что в этом вопросе до сих пор имеет место терминологическая путаница.

Уже в свое время Кант указывал на исторический характер нации, ее связь с предшествующими формами общности людей. Но ее историчность он рассматривал только в хронологическом аспекте. Нация, по Канту, имеет начальную точку отсчета в истории, а причиной ее появления является осознание частью народа своей национальной принадлежности. Основанием для формирования национальных связей Кант считал связи этнические, которые становятся национальными в сознании отдельных людей. Определяющим признаком единого народа он считал общую территорию, т.е., по Канту, объединение народа по территориальному и родовому признаку в осознающее себя гражданское целое есть нация, причем, такое осознание доступно далеко не всем, а только части народа - аристократии и буржуазии. Та же часть народа, которая не осознает своей гражданской объединенности -- чернь, толпа, не имеющая национальных признаков и объединенная в нацию лишь насильственным путем. Если не считать последнего замечания, которое явно несет отголосок этнических представлений донационального уровня, то взгляды Канта мало чем отличаются от традиционной для современной западной философии позиции, согласно которой «нации не рождаются, они делаются»; целенаправленное формирование нации происходит в определенный исторический период и достигается через консолидацию национального сознания, главными инструментами в этом процессе выступают государство и церковь.

Кант полагал, что переход от народа к нации возможен благодаря наличию у людей некоего врожденного свойства -- национального характера, в формировании которого основную роль играет общность территории. В своем историческом развитии национальный характер может дополняться чертами, приобретенными в ходе этого развития, однако, последние всегда есть следствие врожденных черт. Более всего, из всех социальных условий на черты национального характера влияют формы правления и общественное устройство, хотя сами они не что иное, как проявление «естественного духа нации» .

Таким образом, Кант выводит признаки нации (общность территории, национальное самосознание, национальный характер, национальная государственность), отличающие ее от донациональных общностей. Кант попытался решить проблему соотношения социального и этнического, когда она еще не была поставлена. Национальное самосознание у него - более широкое понятие, чем осознание своей этнической принадлежности, но в то же время государство, где только и могут реализоваться национальные черты, мыслится им как продолжение и воплощение природных процессов. Нам представляется, что именно тогда, когда Кант искал ответ на вопрос о соотношении социального и этнического, стала обнаруживаться разнонаправленность этих двух типов эволюции. Зачем доказывать, что государство есть порождение природных процессов и образуется, благодаря наличию единого сознания нации, если это никем раньше не оспаривалось?

То, что в условиях донациональных общностей считалось само собой разумеющимся, в условиях формирования наций потребовало дополнительных доказательств. Этническое и. социальное стали «расходиться». И после Канта все, кто занимался изучением нации, так или иначе пытались «свести» эти два пути развития человека, не понимая, насколько это бесполезно,

Мы так подробно остановились на взглядах И.Канта не только потому, что это была первая научная концепция нации, которая, как видим, сохранила актуальность и по сей день, а потому, что кантовский подход к анализу наций отличался от подхода других мыслителей, также наблюдавших процесс их зарождения и становления. Если Кант выделяет в первую очередь национальные признаки, отличающие данную общность от донациональных образований, то аналогичные исследования конца XVIII -- начала XIX века акцентировали внимание на признаках, различающих нации между собой,

Подобной по сути своей была интересная, эмоциональная концепция Фихте. Касаясь в общеметодологическом плане вопроса о соотношении нации и государства, где государство объявлялось злом, но необходимым, и где «национальный дух» превозносился и абсолютизировался, Фихте основное внимание уделил вопросам отличия (читай -- превосходства) немецкой нации перед другими (см. «Речи к немецкой нации», «Замкнутое торговое государство»). Мы не можем, вслед за многими исследователями, обвинить Фихте в «прирожденном шовинизме». Он просто подошел к той же проблеме, что и Кант, с другой стороны и рассмотрел ее на доступном ему материале. А то, что немецкая нация является одной из первых государственно-структурированных социально-этнических общностей - это исторический факт.

Процесс формирования наций не мог не вызвать интеллектуального оживления и эмоционального всплеска среди исследователей и, естественно, новые явления в жизни своего народа ставились в центр рассмотрения, и их значение, чаще всего, абсолютизировалось. Примерно ту же картину мы наблюдаем сейчас, когда происходящие в нашей стране процессы связывают обычно с сугубо национальными историческими особенностями, видя причины этнических конфликтов в «ошибках», «извращениях» и т.п., присущих именно нашей стране. В начале XIX века понятия «фрустрированное национальное сознание» не существовало, нация зарождалась, все еще было впереди и понятен оптимизм тех, кто это светлое будущее связывал с «национальным духом» собственного народа.

Примеры подобного рода характерны и для русской общественной мысли первой половины XIX столетия. Типичной здесь является теория «официальной народности» (Шевырев, Погодин и др.), хотя собственно теорией ее назвать трудно -- не было попыток как-то разобраться в том, что такое «народ», «нация», «национальные отношения», «национальное чувство» и т.п. Это была, скорее, одна из концепций течения общественной мысли, но весьма интересная.

Это течение интересно для нас тем, что в его контексте предпринята попытка выделить признаки нации - но собственной! - через черты национального характера - но своего! Здесь более ярко, чем в западных концепциях того же периода, представлен сравнительный анализ формирующихся наций. В то же время, исторический момент «перехода» народности в нацию не фиксировался, признаки, отличающие эти две исторические общности, не выделялись. Поэтому проблемы национальной определенности на этом уровне решены быть еще не могли. Основные понятия имели ценностный смысл, а попытка теории - ярко выраженную аксиологическую окраску.

Изучение процесса формирования нации, и, соответственно, генезис фундаментальных понятий шли примерно тем же путем, что и сам этот процесс: на первый план выступали задачи национальной консолидации и изнанки нации, которые более явно выполняли интегративные функции. Интересно, что сейчас проблема нации разрабатывается в том же ключе, но в других исторических условиях и с другой мотивацией: движущей силой выступает попытка противопоставить интегративным процессам общественного прогресса национально особенное как стабильные моменты бытия. Отсюда - опять поиски консолидирующих компонентов и признаков национальной самобытности. Как в первых попытках теоретического осмысления новых отношений, так и в современных попытках закрепления отношений устаревших, доминировали и доминируют мотивы единства нации. Разница в том, что первые попытки лишь весьма условно можно было назвать научными, тогда как сейчас в распоряжении исследователей - богатейший научный потенциал.

На заре формирования наций существовал один системообразующий фактор, вокруг которого и разворачивались теоретические изыскания. Этим системообразующим фактором был «дух народа», по Гегелю, «гений нации», (аналог современного национального самосознания, психического склада). Предпринимались попытки выявить механизм его влияния на развитие национальной культуры, политики, экономики. Защитниками концепции нации, основанной на понятии «духа нации» в России стали славянофилы.

Свою основную задачу они видели в формировании единого национального духа народа. Дело было не в том, что народ не имеет национального чувства или «духа», а в том, что, по их мнению, это национальное чувство народом не осознается. Долг осознавшей себя в качестве нации части народа, к которой славянофилы, прежде всего, относили себя, - сообщить народу это осознанное национальное чувство. Как видим, идея целенаправленного формирования национального самосознания присутствует в работах практически всех, кто считает его наличие основным признаком нации. И нам представляется, что эта идея содержит рациональное зерно. Мы уже говорили, что этническую определенность сознанию индивида придает приобщение к системе социально-культурных ценностей этноса, а без соответствующей роли воспитывающих групп интериоризация этой системы ценностей невозможна. Но славянофильству был чужд социологизаторский подход и идея целенаправленного формирования национального сознания представала в ином свете.

Оформление славянофильства как идейного течения связано с тем периодом формирования нации, когда на первом плане все еще остаются признаки, интегрирующие нацию, но уже проявляется в ней социальное (классовое) размежевание.

Славянофильство сложилось за 20 лет до отмены в России крепостничества. Капиталистический Запад не представлял желаемой альтернативы крепостному праву: противоречия капитализма на ранних стадиях особо чувствительны для личности. Насущными и необходимыми были поиски путей развития страны, которые бы, с одной стороны, избавили ее от тормоза крепостничества, а с другой - от бедствий капитализма, Отличающиеся от западных черты экономической, государственной системы указывали, казалось, на возможность особого общественного переустройства, сочетающего в себе черты Востока и Запада. Невыявление исторических тенденций не позволяло определить истинные пути развития страны и порождало социальные утопии. По сути дела, предпринималась попытка определить направление социального развития через национально-специфическую определенность данного народа и государства. Аналогичные попытки отыскать социальную истину в национальной истории предпринимаются у нас и сейчас. Правда, в наши дни больше любят говорить о национальной специфике, которая обусловливает применимость западных образцов в ограниченных пределах.

Немало способствовало формированию такой точки зрения отождествление религиозного и национального сознания, часто встречающееся в работах по национальному вопросу и типичное для русской общественной мысли того периода. Быть русским означало быть православным. Такой подход связан с национально-консолидирующей ролью церкви в период становления данной этнической общности (это типично как для православия, так и для католицизма, и для ислама). Но как признак нации, принадлежность к одному вероисповеданию не была исторически продолжительной, создавала трудности в описании сравнительных характеристик других наций и поэтому продолжает использоваться только при рассмотрении отдельных этнических общностей как частный признак.

Несомненным достоинством концепции славянофилов была попытка рассмотреть судьбу нации (разумеется, русской) в контексте мировой истории. Так, один из крупнейших представителей славянофильства И.Киреевский, в определенном смысле предвосхищая необходимость соотнесения категорий «национальное», «межнациональное» и «интернациональное», рассматривает идею национального на фоне универсального мирового исторического процесса. Гармоничное соотношение национального и интернационального, по мнению Киреевского, возможно путем отказа от обеих этих крайностей. Избежать крайностей - значит, синтезировать их лучшие стороны и отбросить худшие, воспринять западные формы жизни, но одухотворить их более высокими духовными началами, прежде всего, православными. Противоречие, таким образом, разрешится и для русской нации, дав ей перспективу исторического развития, и для западной цивилизации, уже разочаровавшейся в рационализме «государственной национальности». Взамен им Киреевский предлагал цельность чувства общности нации, ее духовно-религиозных, морально, эстетических, интеллектуальных ценностей, а, в конечном итоге, единство народа в его «национальном духе».

Идея о том, что в национальном личность удовлетворяет не только ( и не столько) свои политические потребности, сколько потребности, связанные с личным самоутверждением как целостного индивида, таким образом, имеет определенную историческую традицию и в русской философии. Но если на Западе в данной традиции не было «прерыва постепенности», то у нас открытие этих «истин» сейчас как бы происходит заново.

По Данилевскому, история человечества есть последовательная смена нескольких культурно-исторических типов: египетского, китайского, астрававилонского, индийского, иранского, еврейского, греческого, римского, аравийского и, наконец, европейского. Культурно-исторический тип представляет собой целостный организм, подчиняющийся внутренним закономерностям развития, этапы которого те же, что и любого другого живого организма: рождение, расцвет, гибель. Соответственно, этапы называются древней, средней и новой цивилизацией, которую представляет какой-либо один народ. Каждый народ, отжив свой срок, уступает место более свежему и молодому, а сам уже не может возродиться. Общество подчиняется закону всего живого: всему живому дается известная сумма жизни, с истощением которой оно должно умереть.

В свете идей Данилевского уже не столь неожиданными представляются взгляды Л. Гумилева, особенно его гипотезы пассионарных толчков и некрогенеза. Мы опять сталкиваемся с возвращением к проблеме, но на новом уровне научного осмысления. Во всяком случае, природные факторы становления и развития наций выступают как повторяющийся признак в разное время, у разных исследователей и в разных странах (см., например, работы К. Хофштеттера). Это заставляет отнестись к нему как к объективному атрибуту.

Данилевский интересен тем, что выводит признаки народа как культурно-исторического типа. Их пять:

Племя -- основание типа -- имеет язык или группу языков.

Народ или народы, входящие в культурно-исторический тип, пользуются политической независимостью.

3 Начала цивилизации другому типу не передаются. Каждый тип вырабатывает их для себя при некотором влиянии предшествующих или современных цивилизаций. Это влияние носит характер чисто внешнего заимствования.

4. Цивилизация достигает расцвета, когда расцвета достигают составляющие ее этнические элементы.

5. Период роста цивилизации длителен, период расцвета короток и навсегда ее истощает.

По мнению Данилевского, природа сама провела линию от национальной самобытности к возможности трансляции культуры: это язык. Общечеловеческой цивилизации как таковой нет, она - недостижимый идеал, к которому стремится совместное развитие национальных типов. При этом взаимопроникновение культур все же существует, но доминирующими для каждого типа являются его собственные черты.

На заре развития наций трудно было предположить, что общечеловеческая цивилизация - не только не абстракция, но, более того, довольно близкое будущее человечества. И когда это долгожданное будущее станет превращаться в реальность, оно лишится своих идеальных черт и понемногу станет рассматриваться даже как угроза уникальности культурно- исторических типов, если признать, что таковые существовали.

Если отбросить те положения концепции Данилевского, которые им самим считались центральными, но, как оказалось, не имели прогностической силы, то обнаружатся моменты, которые нам представляются принципиальными. Во-первых, Данилевский констатирует не наличие общих законов в развитии каждого народа (нации). Во-вторых, он констатирует наличие индивидуальных признаков у каждого народа как культурно-исторического типа. Конечно, такое разделение признаков не носит явного характера, но нам важно, что, как добросовестный исследователь, Данилевский, хотел он этого или нет, отметил двойственность ков нации.

Впоследствии исследователи предпочли заострять внимание на «индивидуальных» признаках наций, в концепциях О. Шпенглера и А. Тойнби они вообще абсолютизируются. Тем более приятно отметить, что в русле российской общественной мысли проявилась другая, более близкая нашему сегодняшнему пониманию сущности наций тенденция. Она представлена, прежде всего, В. Белинским и Н. Чернышевским.

Белинский в принципе считал главным в формировании духовной субстанции народа факторы материальные -- климат и географическое положение страны. У него есть и попытка дать дефиницию основных понятий концепции нации: «..нация выражает собою особое понятие о совокупности всех сословий государства. В народе еще нет нации, но в нации есть народ». При этом методы анализа- сравнение нации с донациональными общностями, сопоставление национального и общечеловеческого, по Белинскому, соотносятся так же, как индивидуальное и национальное. Всякая нация включается в историю тем основательнее и значительнее, чем богаче ее вклад в общечеловеческое дело. Белинский был, пожалуй, первым мыслителем, который в своих рассуждениях о нации не обще вниманием человека. Правда, его человек - это, скорее, существо этическое, нежели этническое, но сам факт индивидуализации национальных черт достаточно примечателен. Дальнейшее развитие он получил в воззрениях на нацию Н.Г. Чернышевского.

Философским основанием теории нации у Чернышевского были антропологический принцип и принцип единства человеческого рода, которые перекликались с концепцией Л. Фейербаха. Чернышевский полагал, что конкретное воплощение этих принципов надо искать в истории народов, в истории общества. Недостатки этого подхода -- продолжение его достоинств. Хотя Чернышевский и придавал большее, чем Фейербах, значение социальным факторам в жизни человека, но «социальным атомом», считал индивида, в котором переплетаются природное и социальное. Сумма индивидов составляет народ, а сумма индивидуальных качеств личностей - набор особенностей народа. Отсюда следует, что изменение качеств отдельных людей приводит к изменению народа в целом. Очевидно, что при таком подходе следовало бы искать признаки нации в характере отдельных люде, а не объяснять их поведение особенностями нации, как это принято практически во всех современных концепциях национальных отношений, независимо от того, постулируются эти признаки как врожденные или благоприобретенные.

В XX веке произошла известная поляризация взглядов на нацию. В буржуазной философии и социологии развивались уже наметившиеся тенденции, в советской литературе по этим вопросам историческая тенденция была прервана в пользу интерпретаций и комментирования положений Маркса, Энгельса, Ленина по указанной проблеме. Поскольку существование марксистской концепции наций вызвало к жизни и отдельное критическое направление в западной науке, необходимо коротко сказать о той теории, которая долгое время носила парадигмальный характер для отечественных исследователей. Ее суть в следующем.

1. Основной признак нации - наличие определенной системы экономических связей, а именно - капиталистических.

2. Структурирование наций связано со становлением национальных государств.

3. Существуют два типа наций, один из которых основан насуществовании социально-антагонистичных структур.

4. Классовые отношения имеют приоритет над национальными.

5.Ликвидация социальных антагонизмов ведет к становлению интернациональной, а затем и безнациональной (наднациональной) общности.

У Маркса и Энгельса нет определения нации в строгом смысле этого слова, зато подробно описан процесс образования наций: «Буржуазия все более и более уничтожает раздробленность средств производства, собственности и населения. Она сгустила население, централизовала средства производства, концентрировала собственность в руках немногих. Необходимым следствием этого была политическая централизация. Независимые, связанные почти только союзными отношениями области с различными интересами, законами, правительствами, таможенными пошлинами, оказались сплоченными в одну нацию, с одним правительством, с одним законодательством, с одним национальным интересом, с одной таможенной границей».

К достоинствам такого подхода следует, в первую очередь, отнести положение об экономических факторах как системообразующих. Кроме того, были четко определены временные параметры нации, взаимозависимость социальных и национальных структур.

В то же время, роль этнических факторов в марксизме специально не рассматривалась и им вообще придавалось второстепенное значение. Человек, как существо этническое, вообще «выпал» из поля зрения основоположников научного социализма. Таким образом, марксизм, как и другие направления, дал многое для понимания сущности наций, но в целом проблему не решил, Привычная нам марксистская концепция наций страдает тем же методологическим недостатком, что и любая другая - в ней абсолютизируются те признаки нации, которые особенно интересовали авторов.

Нельзя приуменьшать значение марксизма в разработке концепции нации, как нельзя их и преувеличивать. Достаточно сказать, что появление марксистской концепции дало толчок появлению многих работ на Западе, которые, хотя и ставили своей целью развенчание указанной теории, но в этих попытках обнаруживали новые ценные концепции и данные для общего представления о нациях в истории и в современном мире.

Отказавшись от традиционных для нашей литературы классификаций, позволим себе выделить следующие основные направления западных концепций в национальном вопросе.

1. Прямая критика марксизма.

2. Споры по поводу содержания понятий «нация» и «этнос».

Анализ соотношения социальных факторов в структурировании нации.

Дискуссии по поводу соотношения классового и национального. Первое направление имеет сугубо политические цели, не отличается глубиной теоретических разработок и сводится, в основном, к оценке исторических реалий. Основные идеи здесь связаны с тем, что в СССР поляризация преобладала как тенденция над сближением в этнических процессах, что марксизм рассматривал национальные особенности и традиции как анахронизмы и не интересовался ими. Марксизму приписывается утверждение, что с исчезновением национального гнета исчезнут и национальные особенности. Абсолютизация этнических факторов приводит к отрицанию марксистской теории нации, как не имеющей методологической основы. Традиционная критика классиков марксизма- ленинизма сводится к тому, что К. Маркс вообще не дал определения нации и не указал общей политической стратегии пролетариата в национальном вопросе в силу излишнего «экономизма», а В.И. Ленин, объясняя роль национально-освободительных движений как союзника пролетариата, пришел к этому выводу через троцкизм. В то же время ленинизм критикуется за недооценку национальных движений, а самому Ленину вменяется в вину утверждение о возможности эксплуатации отдельных национальностей в интересах социализма. Поскольку марксисты, якобы, считают нацию «суперструктурой», направленной против класса пролетариата, Марксу приписывают идею «ликвидации национальности в качестве как материального, так и психологического фактора». В настоящее время, с усилением центробежных тенденций в национальных процессах в нашей стране, эти идеи используются сепаратистскими группировками в национальных республиках.

В последнее время особенно популярна критика ленинского «прагматизма» в национальном вопросе. Так, например, Дж. Хоскинг отмечает, что «Ленин, как и большинство марксистов, был склонен недооценивать мощь национального сознания как социальной силы, но он хорошо сознавал, что в обстоятельствах 1917 года желание угнетенных наций бывшей Российской империи добиться большей независимости было мощным потенциальным союзником».

В теоретическом плане указанные работы малоинтересны, так как способ обоснования в них, в основном, иллюстративный.

Второе направление, выделенное нами, в меньшей степени демонстрирует свою политическую ориентацию, тяготея к сугубо методологическим проблемам и принимая зачастую позитивную форму идеологически нейтральных этнографических либо исторических исследований. В связи с этим оно представляет больший интерес, а отсутствие прямых выпадов против марксизма предполагает теоретическую терпимость авторов. Так, например, выдвигается положение, согласно которому нация - это реально существующее образование, основу которого составляют интересы, жизненный опыт всех ее членов, воплощенные в высших достижениях культуры, в формах общественного сознания. Соответственно делятся вывод о существовании национальных форм религии. Иногда нация рассматривается как метафора, как объединяющая идея, основанная на феномене идентификации себя индивидом с определенной социальной группой. Отрицая полное тождество этнической группы с нацией, отмечается, что первая переходит во вторую, когда члены группы обретают чувство групповой принадлежности. Но тогда получается, что системообразующим фактором нации становится... индивид. Другая крайность -- расширение термина «этническая группа» до главных элементов общества. Этнос выступает как источник стратификации, социальные слои дифференцируются как производные от него. В целом понятия «нация» и «этнос» трактуются в современной западной литературе достаточно однозначно. Суть этой трактовки можно ясно увидеть в таком риторическом, казалось бы, высказывании Р. Лэмберга: «Почему своеобразная смесь крови, религии, языка и территории является такой прочной и мощной силой в нашей истории и истории других?».

Кажущаяся связь с общечеловеческими ценностями, определенная антропоцентристская направленность, придает этим концепциям высокую степень политической мимикрии, поэтому, на наш взгляд, они так устойчивы к сменам идеологических стереотипов. По сути дела, на Западе не подвергается пересмотру определение нации, данное еще в 1976 году Э. Смитом: «Нация в соответствии с этой точкой зрения растворяет в себе три различных элемента: этнический принцип, который возникает вначале из родственной организации, территориальный компонент, который происходит от династических и колониальных объединений, и, наконец, норму политической организации, обнаруживаемую в городах - государствах Древней Греции или средневековой Италии. Нация - это абстрактный миф, который, тем не менее, имеет глубокие корни на различных уровнях исторической реальности, и, сплавливая между собой гражданство с этнической принадлежностью и территорией, она может удовлетворить многое потребности и вызывать безмерную преданность». Как видим, экономические факторы в учет не принимаются.

Примерно также обстоит дело с западными концепциями, рассматривающими соотношение социальных факторов в структурировании нации. Здесь обнаруживается известное единство по этому вопросу. Небезынтересна выдвинутая Дейчем функционально-коммуникативная концепция нации. Экономические факторы, по его мнению, влияют на образование и стабилизацию нации, но главное, что ее образует -- это способность людей более эффективно общаться между собой внутри нации, чем с теми, кто вне ее. Дейч не грешит против истины, выделяя экономические коммуникативные условия образований наций, но оценка их соотношения представляется слишком категоричной. Хотя бы потому, что предпочтение интеракционистских связей -- признак любой социальной группы, и по нему нельзя выделить нацию как специфическое явление.

Функциональная роль национальной стратификации оригинально представлена Сетоном Уотсоном, который двойственно оценивает значение национализма в истории - как стимула культурных достижений и как источника преступлений. Можно возразить против сведения всех функций национализма к этим двум, но как реально существующие следствия они могу быть признаны. Следует отметить, что термин «национализм», ассоциированный у нас с реакционным самосознанием, трактуется в данных концепциях, скорее, как осознание национальной принадлежности. И в этом смысле можно понять и принять утверждение Шнайдера о том, что проявляется национализм в сфере политики, но его содержание и направление определяют экономические факторы. В то же время, по его мнению, национализм есть не просто социальная сила, а движущая сила истории. Очевидно, в определенных, четко локализованных исторических рамках национализм действительно выступает социальной силой, но на что в конечном счете эта сила направлена, к каким результатам приводит ее действие? И можно ли отводить ей лидирующее место среди других движущих сил истории?

Вообще, когда речь идет о структурировании наций, можно найти много общего во всех теориях наций, включая марксистскую. Это общее -- в тех эмпирических данных, которыми пользуются исследователи. История едина для всех, но ее оценки различны. Причем, оценки эти, даже не различая в деталях, могут привести исследователей к прямо противоположным выводам. Так, А. Йаар, констатируя роль капитализма в становлении нации, пишет, что именно капитализм «выковал политико-экономическое единство национального государства, вдохнув в него патриотическую идеологию и обеспечив ему условия производства, достаточные для развития новых производительных сил». Все верно, кроме одной детали - когда речь идет о патриотической идеологии, конкретно- исторический вклад капитализма в образование наций приобретает некое сверхзначение, отрицая долгую историю развития патриотического сознания и перекрывая пути становления новых форм патриотизма. Так буквально три- четыре слова способны изменить смысл достоверного высказывания и превратить его в политический лозунг. Поэтому к подобным концепциям следует подходить не с позиций голого отрицания, но с осторожностью химика, работающего с взрывоопасными веществами.

Критический анализ в любом случае должен включать позитивный анализ. В этом плане более тесные контакты представителей разных направлений в исследовании процессов образования и функционирования наций дали бы гораздо больше для развития теории наций, чем открытая конфронтация.

Безусловно, новый материал для анализа указанных и других концепций дают те негативные факты, которые предшествовали распаду СССР, а также события, происходящие в области национальных отношений сейчас. Основная методологическая трудность всей национальной проблематики заключается, на наш взгляд, в анализе социально-экономических основ этнических общностей. Кровнородственные связи первобытных племен, как мы показали, утрачивают ныне значение системообразующего фактора формирования социально-этнических общностей, но, тем не менее, остаются камнем преткновения для исследователей. Осмелимся утверждать, что признание некоего иррационального фактора в национальных отношениях косвенно присутствует в работах многих авторов, особенно там, где речь идет о национальном, психическом складе и тому подобных феноменах духовной сферы.

Конечно, там где речь идет о психике, неизбежно присутствие как подсознательных, так и иррациональных элементов. Но это не значит, что допустимо некорректное пересечение категориальных рядов, отражающих разные уровни сознания. Наличие разнородных структур в национальном сознании не отрицает, а, наоборот, предполагает наличие определенных принципов их систематизации. Исходной методологической посылкой при этом может быть представление о национальных отношениях как составной части всех общественных отношений, и о нации как социально-этнической, а не просто этнической общности. Сейчас очевидно, что закономерности развития нации нельзя вывести без анализа системы законов общества, но их абсолютизация при рассмотрении нации также заводит в тупик.

Отечественные исследователи национальных отношений едины в мнении, что определить нацию - значит, выяснить признаки, которые, будучи взяты в совокупности, объединяют подавляющее большинство людей в нее входящих, и одновременно позволяют отличить одну нацию от другой и от донациональных этнических общностей. Определение сущности нации - проблема мировоззренческая. От ее решения зависят во многом действия конкретных людей. Поэтому особенно важно обратить внимание на признаки нации и на то, как они отражаются в сознании личности.

По сравнению с западными авторами, отечественные ученые всегда уделяли проблеме признаков нации большое внимание. При этом сама концепция нации развивалась преимущественно в русле марксизма. Но в марксизме нет, как уже говорилось, аналитического определения нации, а современные исследователи расходятся в количестве перечисляемых признаков и в их формулировке, впрочем, дискуссия 60-х годов о сущности нации и ее признаках позволила достичь определенной согласованности в этом вопросе, хотя сейчас эти споры возобновились. Нам представляется наиболее общим (и тем самым менее спорным) определение Э. Баграмова, на которое мы и будем в дальнейшем ссылаться как на рабочее. Он пишет: «Нация - это историческая общность людей. Возникая в условиях поднимающегося капитализма, она продолжает свое развитие на новом социальном фундаменте. Ее основными признаками является общность экономической жизни и связанная с нею общность языка, территории, особенностей культуры и духовного облика». Здесь достоверным представляется определение начального этапа развития нации, хотя в нем не сформулированы четко такие признаки как особенности культуры и духовного облика - неясно, какие особенности имеются в виду, но сейчас это не столь важно: важно, что они есть. Хотя, в принципе, дискуссии по поводу определения нации как раз и ведутся из-за признания или непризнания определенных особенностей, оставшихся неназванными в определении Э.А. Баграмова.