Системное противодействие угрозам политической стабильности в СКФО

На федеральном уровне основными документами, в которых наиболее полно рассматриваются угрозы «культурному ядру» России и пути обеспечения его защиты на Северном Кавказе, являются Стратегия национальной безопасности РФ и Доктрина информационной безопасности РФ. Поэтому имеет смысл обратиться к Стратегии и Доктрине и проанализировать их содержание.

В Стратегии национальной безопасности РФ угрозы «культурному ядру» не отнесены к числу главных. Однако в Стратегии констатируется, что на состояние национальной безопасности в сфере культуры негативно воздействуют стремление пересмотреть отечественную историю и место России в мире, пропаганда образа жизни, основанного на вседозволенности и нетерпимости. Противодействовать этим попыткам предполагается путем государственной поддержки и развития культур российских народов, толерантности, стимулирования межэтнических и межрегиональных культурных связей. Укрепить безопасность РФ в сфере культуры призваны меры по сохранению и развитию самобытных укладов этносов, духовных ценностей граждан, улучшению материально-технического и кадрового обеспечения сферы культуры, развитию отечественной кинематографии, культурного туризма, государственного заказа на создание печатной продукции, теле- и радиопрограмм, интернет-ресурсов и др. См.: Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года / Утв. Указом Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537 // Совет Безопасности РФ [Электронный ресурс]. URL: http://www.scrf.gov.ru/documents/99.html (дата обращения: 15.05.2009).

Таким образом, в Стратегии отсутствует перечень угроз духовным ценностям россиян и не отмечена взаимосвязь между ними и угрозами политической стабильности, хотя косвенно об этом можно догадываться по указанию на негативное влияние на общество пропаганды образа жизни, в основе которого служат вседозволенность и насилие, расовая, национальная и религиозная нетерпимость. Предлагаемые меры по противодействию и укреплению безопасности РФ в сфере культуры относятся к правовой, организационный и финансовой областям, среди них не нашлось места информационным кампаниям.

В Доктрине информационной безопасности к числу угроз, связанных с разрушением «культурного ядра» РФ в регионах, в том числе в СКФО, отнесены некоторые угрозы конституционным правам и свободам человека и гражданина в области духовной жизни и информационной деятельности, индивидуальному, групповому и общественному сознанию, духовному возрождению России. К их числу, в частности, относятся: девальвация духовных ценностей, пропаганда образцов массовой культуры, основанных на культе насилия, на духовных и нравственных ориентирах, противоречащих ценностям российского общества См.: Доктрина информационной безопасности Российской Федерации / (утверждена Президентом Российской Федерации В. Путиным 9 сентября 2000 г., № Пр-1895) // Совет Безопасности РФ [Электронный ресурс]. URL: http://www.scrf.gov.ru/documents/6/5.html (дата обращения: 15.10.2011)..

В Доктрине указывается на рост угроз информационной безопасности РФ во внутриполитической сфере. Среди них непосредственно к политической дестабилизации ведут: распространение дезинформации о политике и деятельности государственных органов Российской Федерации, внутренней российской и международной обстановке; деятельность общественных структур по подрыву основ конституционного строя и целостности РФ, разжиганию вражды между этническими и религиозными группами, распространению ксенофобии в масс-медиа Там же. .

Согласно Доктрине информационной безопасности, основные мероприятия в области обеспечения информационной безопасности РФ в сфере внутренней политики направлены на: противодействие монополизации зарубежными и российскими организациями компонент информационной инфраструктуры страны; ведение контрпропаганды против недостоверной информации о внутренней политике нашей страны Там же. .

В контексте защиты «культурного ядра» обращают на себя внимание следующие упомянутые в Доктрине современные угрозы информационной безопасности России в духовной сфере: деформация системы массового информирования; ухудшение состояния объектов культурного наследия; возможность социальной дестабилизации вследствие роста активности сект и структур фундаменталистского толка; использование иностранными спецслужбами масс-медиа на территории РФ с целью нанесения ущерба ее национальной безопасности; неспособность современного гражданского общества на Северном Кавказе поддерживать идеи патриотизма и высокой гражданственности, в том числе у молодежи Там же. .

В Доктрине информационной безопасности РФ справедливо указаны угрозы разрушения «культурного ядра» нашей страны. Однако представляется, что основной акцент в Доктрине сделан на деструктивные процессы в информационном пространстве России и пути защиты от них, а не на духовно-ценностной сфере. Уделяя значительное внимание информационно-техническому противоборству и его различным сторонам, авторы текста Доктрины отводят мало внимания защите культурной, духовной сферы, исторической памяти российской нации и народов, в нее входящих. Защита «культурного ядра», как показывает отечественная история, является осевым элементом всего комплекса мероприятий безопасности от угроз в информационно-психологической сфере, и поэтому содержание Доктрины было бы необходимо расширить. В частности, стоило бы включить в текст документа угрозы, вытекающие из отсутствия интегративной идеологии, способной на базе общих политических ценностей объединить российских граждан.

В Доктрине указаны актуальные угрозы информационной безопасности России во внутриполитической и духовной сферах, но не отмечена тесная взаимосвязь между деструктивными процессами в них. Основные мероприятия по обеспечению информационной безопасности от угроз во внутриполитической и духовной сферах заключаются в: недопущении монополизации российской информационной инфраструктуры; контрпропаганде, общественном контроле над формированием духовных ценностей; государственной поддержке культурного наследия народов; противодействии незаконному информационно-психологическому воздействию на массовое сознание; сохранении культурных и исторических ценностей российских этносов; сдерживании негативного влияния иностранных религиозных структур. Иными словами, защита от угроз «культурному ядру» российского государства и общества сводится к организационным и правовым методам, практически не раскрывается суть мероприятий по линии информационной политики РФ. Однако это представляется недостаточным с учетом сложности решения проблемы защиты «культурного ядра» России.

Анализируя деятельность государства и общества по защите «культурного ядра» России, было бы несправедливо говорить о том, что в этой области не предпринимается никаких шагов. Они имеют место и проявляются, прежде всего, в противодействии фальсификации отечественной истории. Данная работа институализирована в рамках межведомственной комиссии, председателем которой является руководитель Администрации Президента РФ. Эксперты отмечают, что в результате деятельности комиссии развернулась совместная активная работа органов власти и общественных организаций по реализации исторической политики Сама работа по противодействию фальсификации российской истории, однако, получает подчас диаметрально противоположные оценки исследователей. См.: Миллер А. Историческая политика: update // Сайт «Полит.ру». 2009. 5 ноября [Электронный ресурс]. URL: http://www.polit.ru/article/2009/11/05/istpolit/ (дата обращения: 15.10.2011); Михник А. Историческая политика: российский вариант // Родина. 2006. № 6 [Электронный ресурс]. URL: http://www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=1906&n=99 (дата обращения: 15.10.2011); Ульянова Л. Дюков А.: Ни одно общество в мире не может обойтись без своей политики памяти (Интервью) // Свободный мир [Электронный ресурс]. URL: http://www.liberty.ru/Themes/Aleksandr-Dyukov-Ni-odno-obschestvo-v-mire-ne-mozhet-obojtis-bez-svoej-politiki-pamyati (дата обращения: 15.10.2011)., восстановлению правдивой информации и представлений о ключевых событиях в развитии Российского государства, прежде всего, событий Великой Отечественной войны и Кавказской войны, завершившейся присоединением Чечни и Дагестана. Тем не менее, эти важные направления - не единственные области отечественной истории, которые нуждаются в защите от фальсификации. Кроме того, историческая политика отнюдь не исчерпывает всего комплекса мер, которые необходимо реализовать для защиты «культурного ядра» нашей страны на Северном Кавказе.

Проблема защиты «культурного ядра» России уже поднималась в своих работах зарубежными и отечественными исследователями.

Так, Г.Г. Почепцов рассматривает проблему защиты «культурного ядра» через призму противодействия захвату политическими акторами информационного, виртуального и когнитивного пространств той или иной страны в ходе «цветных» революций или реализации внешних проектов типа продвигаемой средствами «мягкой» силы глобализации. Сила данных проектов заключается в их универсальности, привлекательности для любой страны. С точки зрения исследователя, противопоставить этим проектам можно только долгосрочную программу сопротивления, способную на далекую перспективу отодвинуть возможность нежелательных для общества и власти политических трансформаций. Защитные механизмы коренятся в национальной идее, истории, картине мира, наличии лидеров политики, высокой и массовой культуры, моральном авторитете страны См.: Почепцов Г.Г. Гражданское самбо: как противостоять «цветным» революциям. М.: Европа, 2005. С. 68-69..

Можно в целом согласиться с определенными Г.Г. Почепцовым механизмами защиты духовной и информационной сфер общества и государства от нежелательных для них трансформаций. Однако вне внимания исследователя остались те возможности для защиты виртуального, информационного и когнитивного пространств, которые принадлежат институтам традиционных религий и этнокультурной сфере. Думается, что эти институты, несмотря на все присущие им издержки, до сих пор поддерживают и сохраняют идентичность общин верующих и народов как больших социальных групп.

По мнению С.Г. Кара-Мурзы, в настоящее время необходимо вести речь не столько о защите духовных ценностей нашей страны, разделяемых большинством ее населения и входящими в ее состав народами, сколько о восстановлении этой мировоззренческой матрицы и тех институтов социализации, через которые происходит ее тиражирование, распространение и закрепление в общественном сознании. Ценностное ядро мировоззренческой матрицы составляют державность, традиционные коллективистские начала, взаимопомощь, патернализм, лояльность этносов общему государству. Механизмы социализации, благодаря которым формируется общая идентичность и в ходе восстановления которых сплачивается народ, - это система образования (школа), культура, патриотически-настроенные средства массовой информации (пресса, нормальные условия литературно-издательской деятельности и распространения), институт гражданственности, хозяйство, вооруженные силы, политические партии как механизмы интеграции общества и др. Подробнее об этом см.: Кара-Мурза С.Г. Демонтаж народа. М.: Алгоритм, 2007.

В общем, представленная позиция С.Г. Кара-Мурзы не вызывает возражений: сегодня действительно необходимо именно восстановление мировоззренческой и институциональных матриц, служащих консолидации российской нации. Но это более широкий и масштабный процесс, чем защита духовных ценностей страны, который выступает его неотъемлемой частью.

В целом, защита «культурного ядра» как направление системного противодействия современным угрозам политической стабильности и повышения устойчивости России к деструктивному информационно-психологическому воздействию может быть разделена на меры долгосрочного и оперативного плана. Эффективность их реализации при этом зависит от результативности мер преодоления отчуждения между населением и правящей элитой страны, защиты жизни и благосостояния народа См.: Беспаленко П.Н. Духовная безопасность в системе национальной безопасности современной России: проблемы институционализации и модели решения: дис. ... д-ра полит. наук. Ростов-н/Д: СКАГС, 2009. С. 230. .

К мерам долгосрочного плана, направленным на восстановление системы духовных ценностей и сохранение исторической памяти российской нации, формирующих ее идентичность, следует отнести следующие мероприятия.

Во-первых, это разработка основ интегративной идеологии, а также способного консолидировать большую часть российского общества проекта долгосрочного развития РФ. Данная идеология могла бы содержать в себе мировоззрение, главные ценностные ориентиры российской нации, ее коренные интересы и цели Подробнее об этом см.: Беспаленко П.Н. Духовная безопасность в системе национальной безопасности современной России: проблемы институционализации и модели решения: дис. ... д-ра полит. наук. Ростов-н/Д: СКАГС, 2009.. Основные элементы интегративной идеологии могут найти свое выражение в содержании и положениях государственных документов - концепциях и стратегиях развития и обеспечения безопасности страны, партийной программатике.

Во-вторых, это противодействие фальсификации отечественной истории, особенно ее ключевых событий, процессов и действий участников. Прежде всего, это недопущение искаженной трактовки Великой Отечественной войны и Кавказской войны, образов героев, крупнейших государственных, общественных, религиозных и культурных деятелей Руси, Российской империи и Советского Союза. Последние являются традиционными объектами для атак и операций информационно-психологического противоборства, начиная с «Завещания Петра Великого» и заканчивая акциями холодной войны Подробнее об этом см.: Волковский Н.Л. История информационных войн. М.: Полигон, 2003. Ч. 1-2; Окороков А.В. СССР против США. Психологическая война. М.: Вече, 2011. С. 214-226.. Противодействие этим атакам может включать в себя широкую книгоиздательскую деятельность, постоянное информирование граждан об основных вехах и малоизвестных страницах отечественной истории в печати и посредством просветительства в средствах массовой информации, кино, библиотек, театров, музеев, государственной поддержки культурного наследия на федеральном и региональном уровне, а также иные меры и действия.

В-третьих, мерами долгосрочного плана следует отнести трансляцию и тиражирование традиционных духовных ценностей в обществе посредством институтов социализации (школы, армии), средств массовой информации (прессы и электронных масс-медиа). В рамках этих институтов целесообразно восстановить реализацию программ патриотического воспитания молодежи и подрастающего поколения. В русле этого направления необходимы знакомство молодежи с историей, традициями, культурой, языками, религиями народов России, укрепление партнерства государства с общественными и религиозными организациями, национально-культурными автономиями.

К мерам оперативного характера стоит отнести использование нарратива, базовых представлений общества о себе и об окружающем мире, для интерпретации социальных, экономических, политических и иных событий и процессов на Северном Кавказе.

Во-первых, мерами оперативного характера на Северном Кавказе могли бы стать информационные кампании, направленные на создание у северокавказского общества положительного образа своей страны.

Инструментами их проведения могут стать как агитация, пропаганда и иные немаркетинговые технологии политической коммуникации, так и приемы рекламы и связей с общественностью, другие маркетинговые методы. Важным каналом неформальной коммуникации и использования нарратива может стать художественная литература, кинематограф, новые медиа.

Во-вторых, к оперативным мерам, упоминавшимся в документах по информационной безопасности РФ, можно отнести ограничение и запрет на противоправные действия в информационной сфере СКФО. Речь идет о законных формах общественного контроля над сохранением и поддержанием в северокавказском социуме духовных ценностей; создании механизмов обеспечения прав и свобод граждан в сфере духовной жизни на Северном Кавказе, а также обеспечение доступа СМИ и граждан к открытой информации о деятельности государственных органов и общественных объединений СКФО; профилактика и борьба с незаконными попытками оказать информационно-психологическое воздействие на общественное сознание Северокавказского региона, неконтролируемой коммерциализацией культурной, научной и образовательной сфер; запрет на трансляцию в электронных СМИ программ, содержащих пропаганду насилия и асоциального поведения; противодействие негативному влиянию иностранных религиозных центров.

Анализируя в первом приближении вопрос о предупреждении и нейтрализации внешних угроз политической стабильности в СКФО, под которыми понимаются возможности силового вмешательства отдельных государств во внутренние дела России на Северном Кавказе, можно в целом согласиться с позицией тех исследователей, которые не видят сегодня серьезных опасностей на данном направлении. В настоящее время для России сохраняется благоприятная конъюнктура внешнеэкономической деятельности - мировые цены на нефть и природный газ находятся на достаточном для экономической и энергетической безопасности страны уровне. Существующий уровень обороноспособности служит определенной гарантией от вовлечения РФ в региональные и крупномасштабные войны.

Однако следует учитывать то обстоятельство, что современная мировая политическая система характеризуется существованием нескольких касающихся нашей страны в целом и СКФО в частности узлов противоречий между крупнейшими государствами - центрами силы. Это отношения США и КНР, ведущих в наступившем столетии противоборство без прямого применения военной силы за статус мирового лидера, противоречия между Соединенными Штатами и лидерами Европы - Германией и Францией, конфликты этих государств с отдельными странами производителями углеводородного сырья. Одновременно сама Россия проявляет склонность к балансированию между разными участниками конфликтных ситуаций в зависимости от складывающейся обстановки. Например, РФ поддерживает западные страны в противодействии производству оружия массового поражения в Иране, претендующем на особую роль на Кавказе, но при этом у нее есть экономические интересы в сфере атомной энергетики, определяющие сотрудничество с этим государством.

Одним из измерений межгосударственного противоборства на Кавказе становится соперничество развитых и развивающихся стран за доступ к энергоресурсам и контроль над системами их транспортировки. Л.Г. Ивашов полагает, что главные объекты межгосударственного соперничества - это стратегические коммуникации (системы транспортировки углеводородов; торговые пути), природные ресурсы (запасы нефти, природного газа, урана, различных руд, драгоценных металлов и камней; неосвоенные Арктика и Антарктида), а также те регионы, контроль над которыми позволяет влиять на глобальную и региональную обстановку (Балканы, Большой Ближний Восток, Кавказско - Черноморско - Каспийский бассейн, включающий российский Северный Кавказ, Афганистан) Ивашов Л.Г. Сотканы из противоречий. Мирные средства эффективны лишь при опоре на военную мощь // Военно-промышленный курьер. 2010. 16 февраля [Электронный ресурс].. URL: http://www.vpk-news.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=12163:2010-02-16-08-08-30&catid=4:2009-05-02-13-24-27&Itemid=5 (дата обращения: 16.02.2010)..

В складывающейся обстановке Россия как держава, располагающая существенными в мировых масштабах запасами энергоресурсов и стремящаяся контролировать их транзит в ближнем зарубежье, также может подвергнуться военному и экономическому ослаблению. С одной стороны, Россия - вторая ядерная держава в мире, стратегические ядерные силы которой, несмотря на происшедшие их масштабные сокращения, сохраняют способность сдерживания на глобальном и региональном уровне. С другой стороны, обоснованную обеспокоенность российского политического и военного руководства вызывают некоторые инициативы США и государств-участников НАТО, способные при определенных обстоятельствах привести к нарушению стратегической стабильности на глобальном и региональном уровнях. Это, в частности, строительство систем противоракетной обороны Соединенных Штатов и их союзников в Европе и Восточной Азии (ПРО театров военных действий, ПРО Североатлантического альянса), связанные с этими проектами инициативы по милитаризации космического пространства, разработка концепций и создание командований по ведению «кибервойн» на информационном театре военных действий, формирование сил быстрого реагирования и «быстрого глобального удара» и др. Сиротинин Е.С. Сдерживание агрессии в контексте новой Военной Доктрины Российской Федерации // Военная мысль. 2010. № 5. С. 5.

Эти направленные на подрыв стратегической стабильности на Северном Кавказе инициативы некоторых стран могут быть непосредственно связаны со стратегией пассивного предрешения. Дестабилизирующие инициативы предоставляют возможность для существенного ускорения темпов ведения боевых и военных действий группировками вооруженных сил экстремистов и сепаратистов, построенных по сетевому принципу. Речь идет о проактивности и своеобразной фацилитации операций - их проведении в ускоренном темпе, «сжатии» времени их осуществления, нашедшей отражение в соответствующих названиях - «молниеносная война нового поколения» См.: Демидюк А.В., Хамзатов М.М. «Молниеносная война» нового поколения: возможный сценарий // Военная мысль. 2004. № 10., «быстрый удар» Сатаров В. Стремительный глобальный удар // Красная звезда. 2007. 18 сентября. и др.

Эффект ускорения в характере ведения вооруженной борьбы констатируется многими экспертами. Например, А.В. Демидюк и М.М. Хамзатов, исследуя новую форму военных действий - сетецентрические операции и войны (Netwars), пришли к заключению о появлении принципиальной возможности реанимации блицкрига - «молниеносной войны нового поколения». Проведение сетецентрических операций уже в самом начале войны позволяет: захватить стратегическую инициативу, перенести боевые действия в глубокий тыл противника и нанести удары по ключевым элементам системы его государственного и военного управления, частям и подразделениям «сил ответного удара (возмездия)»; не дать противостоящей стороне провести даже оперативное развертывание своих войск Хамзатов М.М. Влияние концепции сетецентрической войны на характер современных операций // Военная мысль. 2006. № 7. С. 1516..

Концепция сетецентрических боевых действий реализуется в планах военного строительства стран членов НАТО: создании сил быстрого реагирования альянса Подробнее об этом см.: Штоль В.В. Армия «Нового мирового порядка». М.: ОГИ, 2010. С. 152-163. , совместных сил быстрого реагирования Франции и Великобритании, Европейского Союза, перестройке инфраструктуры, системы планирования Пентагона для перехода к концепции «10 - 30 - 30». Согласно ей, американские войска должны: за 10 дней выдвинуться в любой район мира и начать военные действия, за 30 дней одержать победу над противником и за следующие 30 дней перейти в готовность к началу новой кампании Демидюк А.В., Хамзатов М.М. Цит. соч. С. 7778..

Таким образом, ускоренный темп проведения военных операций обусловлен хорошо известным фактором - развитием информационных, организационных технологий, систем управления и связи, благодаря которым время на развертывание сетей, быстрота выполнения поставленных перед ними задач и осуществление соответствующих акций многократно повысились. Содержание дестабилизирующих инициатив позволяет предположить, что они представляют собой внешние угрозы политической стабильности РФ, поскольку их реализация при определенных условиях может создать эффект стратегического пассивного предрешения. Эти обстоятельства ставят перед исследователями проблему разработки системы мер по нейтрализации данного эффекта.

В этой связи для поддержания политической стабильности в трансграничных регионах России (и прежде всего на Северном Кавказе) необходимо сформировать в РФ систему невоенных и непрямых военных мер предупреждения, парирования и нейтрализации внешних угроз политической стабильности России, включающую, в том числе, дипломатические, торгово-экономические и информационные действия.

Так, в условиях международного мира целесообразно продолжить внешнеполитический курс по вовлечению центров силы в сотрудничество с Россией. Данный курс предусматривает установление добрососедских отношений и связей со всеми государствами мира, прежде всего, с теми из них, которые непосредственно граничат с нашей страной См.: Дзасохов А.С. Выступление на заседании Госсовета России 22 января 2003 г. «Основы новой архитектуры безопасности» // Международная жизнь. 2003. № 3. С. 6-12; Иванов И.С. Выступление на заседании Госсовета России 22 января 2003 г. «Основы новой архитектуры безопасности» // Там же. С.12-17.. Для достижения этой цели предполагается смещение характера отношений РФ с другими странами в более благоприятную область: «предупредительно-профилактическими мерами противников надо «превращать» в конкурентов, конкурентов - в нейтралов, нейтралов - в партнеров, а партнеров - в союзников» См.: Квашнин А.В. Выступление на конференции Академии военных наук «Проблемы современной системы военного управления и пути ее совершенствования с учетом новых оборонных задач и изменения характера будущих войн» // Военная мысль. 2004. № 5. С. 60..

России целесообразно укреплять отношения стратегического партнерства с Францией и Германией как политическим и экономическим ядром Европейского Союза, развивать уже существующие продуктивные связи асимметричной взаимозависимости в сфере энергетической безопасности, активизировать публичную дипломатию Подробнее о возможностях публичной дипломатии см.: Галумов Э.А. Международный имидж России. М.: Известия, 2003; Информация. Дипломатия. Психология. М.: Известия, 2002; Паршина Е.В. Роль и место публичной дипломатии в формировании имиджа государства (политологический анализ на опыте США и СССР / РФ): Автореф. дис. … канд. полит. наук. М.: Дипломатическая академия МИД России, 2006, и др. и тем самым снижать вероятность участия этих стран в антироссийских акциях. В отношении новых членов Североатлантического альянса РФ может предпринимать действия по дальнейшему развитию торгово-экономического партнерства, вовлечению Польши, Румынии и Болгарии в сотрудничество в области экспорта российских энергоресурсов. Схожей линии действий Россия может придерживаться и в формировании конструктивных отношений с Японией.

Ведущая роль и активное участие России в международных организациях по коллективной безопасности и экономическому сотрудничеству (Организации Договора о коллективной безопасности, Шанхайской Организации Сотрудничества, Евразийском Экономическом Сообществе и др.) позволяют нашей стране понизить уровень внешних угроз политической стабильности на южном направлении, проявляющихся в операциях исламистских сетевых структур. Россия может опереться на уже созданные коллективные силы быстрого реагирования ОДКБ, Антитеррористической Центр Содружества Независимых Государств, формируемую Единую систему противовоздушной обороны и совместную систему радиационной, химической и биологической защиты ОДКБ от террористических атак. Значение потенциала ШОС для безопасности России также связано с возможностью объединения усилий с Китаем и среднеазиатскими государствами по нейтрализации исламистских движений и сепаратистских националистических организаций Центральной Азии, подрывающих внутриполитическую стабильность и в регионах РФ. Существенный вклад в предупреждение внешних угроз стабильности России с южного направления может внести активизация внешней культурной политики и публичной дипломатии РФ в странах Центральной Азии, Закавказья и СНГ в целом На важность обращения к «мягкой» силе в политике РФ в регионе СНГ обращает внимание Э.Г. Соловьев (см.: Соловьев Э.Г. Политика России на постсоветском пространстве: дефицит «мягкой силы» // Международная жизнь. 2010. № 7)..

Снижению опасности возникновения конфликта между РФ и КНР способствует развитие предсоюзнических отношений двух государств, сближение их военных доктрин, проведение регулярных совместных учений, действия по борьбе с этническим сепаратизмом, в том числе на Северном Кавказе.

Начиная с латентной фазы и вплоть до фазы обострения отношений в межгосударственном конфликте, российскому государству, в целом, и его дипломатическому корпусу и армии, в частности, целесообразно сконцентрировать усилия на укреплении потенциала стратегического сдерживания военной агрессии на глобальном и региональном уровнях. Это позволило бы удержать ведущие государства от прямого столкновения с РФ.

С наступлением фазы обострения межгосударственных отношений и переходом к открытому столкновению Россия может приступить к созданию международных коалиций и реализации мероприятий по непосредственному сдерживанию своих противников. Индикаторами этих фаз являются: начало формирования агрессивных военно-политических альянсов, информационно-психологическое, дипломатическое, экономическое, силовое давление на субъекта системного противодействия, дестабилизация обстановки и смена правящих элит в странах-союзниках, развязывание приграничных локальных вооруженных конфликтов.

В данном случае использование стратагем формирования коалиций обеспечило бы глубокое предупреждение внешних угроз политической стабильности за счет реализации мер и действий по изменению международного баланса сил для недопущения ситуации пассивного предрешения. Стратагемы сдерживания могут быть использованы для оперативного предупреждения внешних угроз в форме демонстрации собственных военных возможностей по закрытию «окон уязвимости» и воздействию на центры тяжести государств-оппонентов, их военных и диверсионно-террористических сетей.

2.2 Модели противодействия политической дестабилизации (адаптивная и консервативная)

2.2.1 Адаптивная модель противодействия политической дестабилизации

В зарубежных странах противодействие угрозам политической стабильности, как правило, является направлением обеспечения государственной и общественной безопасности. При этом задачи противодействия террористическим угрозам, направленным на политическую дестабилизацию, в основном решаются в системе профилактики и борьбы с терроризмом в целом, а противодействие экстремизму и сепаратизму осуществляется в рамках системы мер по защите конституционного строя государства.

Вместе с тем, многие угрозы политической стабильности стали приобретать признаки трансграничных, что проявилось в появлении у них, помимо внутренних, еще и внешних источников, способствующих росту социальной напряженности, кризисным явлениям в финансовой и экономической сфере, возникновению очагов внутренних вооруженных конфликтов. Фактором угроз политической стабильности может при определенных обстоятельствах стать и силовая поддержка государствами сепаратизма, терроризма и экстремизма. Все это усложняет противодействие современным угрозам политической стабильности и свидетельствует о назревшей необходимости привлечения к решению этой задачи не только органов, сил и средств государственной и общественной безопасности, но и вооруженных сил, ведомств, реализующих внешнюю, региональную, социальную и экономическую политику.

В данной связи представляется корректным рассматривать опыт противодействия современным угрозам политической стабильности в более широком контексте систем обеспечения национальной безопасности зарубежных стран. Учитывая то обстоятельство, что источники современных угроз политической стабильности коренятся в действиях их субъектов, во внутренних конфликтах и межгосударственном противоборстве, внимание будет уделено рассмотрению как внутренних, так и внешних аспектов обеспечения национальной безопасности зарубежных стран.

В целом выделяются адаптивная и консервативная модели (практики) противодействия современным угрозам политической стабильности. Критерием выделения данных моделей выступает способность политических систем и механизмов противодействия угрозам стабильности адекватно реагировать на факторы дестабилизации и кризисные ситуации, умение приспосабливаться к этим изменениям. Главной характеристикой адаптивной модели служит обеспечение следующими ей государствами (прежде всего США, Канадой, странами Евросоюза) политических и социальных прав граждан, а также высокий уровень социально-экономического развития, создающий базис для профилактики угроз политической стабильности. Основной чертой консервативной модели является сохранение в придерживающихся ее странах сложившегося политического порядка всеми возможными мерами, отказ власти от взаимодействия с радикальной оппозицией (и экстремистами) и ее подавление.

Высокий уровень политической стабильности в странах либеральной демократии, придерживающихся адаптивной модели, как правило, обосновывается тем, что в них обеспечены политические и социальные права граждан, а также высокий уровень социально-экономического развития, создающий базис для профилактики дестабилизации. Все эти характеристики традиционно выступают неотъемлемыми признаками стабильности демократических стран. Стабильность демократий связывается и с влиянием таких факторов, как разделение властей в государстве, наличие политического плюрализма и консенсуса, соблюдение прав граждан См.: Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Политические исследования. 1992. № 4; Макарычев А.С. Стабильность и нестабильность при демократии: методологические подходы и оценки // Полис. 1998. № 1.; Савин С.Д. Типология политической стабильности в современном обществе // Политическая социология: Теоретические и прикладные проблемы. СПб.: ИД СПбГУ, 2007; Bealey F. Stability and Crisis: Fears About Threats to Democracy // European Journal of Political Research. 1987. vol. 15. № 6; Dowding К. M., Kimber R. The Meaning and Use of «Political Stability» // European Journal of Political Research. 1983. vol. 11. № 3, и др.. По мнению Г.Ю. Семигина, демократическая стабильность характеризуется также отсутствием социальных потрясений в обществе (гражданской войны, вооруженных конфликтов, межэтнических столкновений, экономических кризисов и др.), благоприятными условиями для развития демократии и свободы, равноправными отношениями между регионами, гуманистическим решением национальных и региональных проблем Семигин Г.Ю. Политическая стабильность // Политическая социология. М.: Мысль, 2000. С. 252-253. .

Несомненно, данные факторы играют важную роль в поддержании политической стабильности демократических стран. Однако сегодня среди них практически невозможно обнаружить страны, стабильность которых опирается только на указанные факторы и сводится к представленным характеристикам. Стабильные демократии могут существовать в условиях конфликтов низкой интенсивности (баскский и североирландский сепаратизм) и экономических кризисов (страны Евросоюза), неравенства регионов (Испания, Италия, Россия) и решения проблем негуманистическими методами (дискриминация мусульман в Индии). Устранение отдельными демократическими государствами внешних источников нестабильности нередко осуществляется путем военного вторжения в страны-спонсоры субъектов соответствующих угроз, что нельзя отнести к числу гуманистических и нравственных методов. Кроме того, в связи с выдвижением на первый план терроризма и экстремизма как главных угроз демократиям поддержание политической стабильности, опирающееся на перечисленные выше факторы, дополняется мерами и действиями по ограничению некоторых конституционных прав, усилению контроля над жизнью граждан и силовому воздействию на радикальные (а также экстремистские) организации и их государства-спонсоры.

Таким образом, устойчивость демократических государств нельзя сводить только к традиционным факторам и параметрам демократической стабильности. Наряду с этими и другими указанными выше факторами важной составляющей и преимуществом адаптивной модели является стремление превентивно устранять внутренние и внешние источники нестабильности и гибко реагировать на них, не допускать кризисы легитимности и роста влияния на общество радикальных сил.

Способность государств, придерживающихся адаптивной модели, предупреждать, разрешать и предотвращать эскалацию межгосударственных конфликтов проявляется в реализации ими стратегий вовлечения стран-оппонентов в те или иные виды сотрудничества. Такая политика предусматривает поддержание между странами адаптивной модели и их оппонентами партнерских отношений в различных областях: сотрудничество в области борьбы с терроризмом, торгово-экономическая и техническая кооперация, политическое взаимодействие и оказание взаимных дипломатических услуг. При этом государства, следующие адаптивной модели, стремятся не допустить превращения оппонентов в своих противников, привлечь их для поддержки своих международных политических и экономических инициатив, получить возможность оказывать влияние на формирование их внутренней и внешней политики в выгодном для себя направлении, сохранять контроль над действиями оппонентов за счет вмешательства в их внутренние дела, манипулирования проблемами соблюдения прав человека, демократизации политической системы и избирательного права, регулирования экспорта высоких технологий, в первую очередь двойного и военного назначения, военно-политического сдерживания и др. См.: Крупянко М.И., Арешидзе Л.Г. США и Восточная Азия. Борьба за «новый порядок». М.: Международные отношения, 2010. С. 209-251; Скосырев В. США сколачивают антикитайскую коалицию // Независимое военное обозрение. 2010. № 41; Балуевский Ю.Н. ПРО Соединенных Штатов: что дальше? // Военно-промышленный курьер. 2005. № 144 [Электронный ресурс]. URL: http://www.vpk-news.ru/article.asp?pr_sign=archive.2006.144.articles. conception_01( дата обращения: 12.06.2006); Чон Чэ Сэн. Стратегия «двойной превентивности» во внешней политике США // Международные процессы. Май-август 2010. № 2 (23). [Электронный ресурс]. URL: http://www.intertrends.ru/nineth/008.htm (дата обращения: 23.09.2010); Печуров С.Л. Доктринальные взгляды НАТО на характер войн и обеспечение безопасности // Военная мысль. 2007. № 4. С. 23-24; Плащинский А.А. США на пути к мировому лидерству: уроки и итоги для нового столетия // Белорусский журнал международного права и международных отношений. 2002. № 3; Фененко А.В. Современные военно-политические концепции США // Международные процессы. Январь-апрель 2009. № 1 (19). [Электронный ресурс]. URL: http://intertrends.ru/nineteenth/007.htm (дата обращения: 23.09.2010); Громыко А.А. Великобритания: после захода солнца // Россия в глобальной политике. 2005. № 6; Он же. Внешняя политика Великобритании: от империи к «осевой державе» // Интернет-версия журнала «Космополис». 2005. Весна. № 1 (11). [Электронный ресурс]. URL: http://cosmopolis.mgimo.ru/fileserver/11/11-6.pdf (дата обращения: 12.06.2006); Терентьев А. Торийская внешняя политика Тони Блэра // Мировая экономика и международные отношения. 2005. № 9-10. С. 47-54, 45-53; Литвинов Ю. Стратегия национальной безопасности Великобритании // Зарубежное военное обозрение. 2011. № 4. С. 3-10, и др.

Наряду с вовлечением в сотрудничество государства, придерживающиеся адаптивной модели, могут проводить курс на балансирование между центрами силы (например, Франция, Япония), участие в ведущих к росту взаимозависимости интеграционных процессах в Европе, Африке и Азии в области экономики, финансов, международной безопасности и урегулировании кризисов, в многостороннем решении глобальных проблем Подробнее об этом см.: Обичкина Е.О. Цит. соч.; Зуева К.П. Цит. соч. С. 70-79; Латышев И.А. Американо-японское военное сотрудничество в АТР и позиция России // Проблемы безопасности в Азии. М.: Европеум-Пресс, 2001; Ледовская О.А. Сущность концепции обеспечения национальной безопасности Японии и ее значение // Проблемы безопасности в Азии. М.: Европеум-Пресс, 2001; Логунов А.Б. Региональная и национальная безопасность: Учебное пособие. М.: Вузовский учебник, 2009. С. 195-201.. Демократические страны вошли в международную антитеррористическую коалицию во главе с США, стремящуюся путем военного вмешательства во внутренние дела государств-спонсоров устранить источники террористической угрозы.

Таким образом, решение задачи по нейтрализации внешних источников угроз политической стабильности, несмотря на его превентивный характер, недостаточно эффективно, поскольку направлено в большей мере на вовлечение, балансирование, сдерживание и силовое вмешательство во внутренние дела государств-визави, а не на налаживание с ними равноправного партнерства.

Способность исследуемой группы государств предупреждать и разрешать социально-экономические, культурные, религиозные, политические, территориальные и иные противоречия, которые служат предпосылками возникновения различных внутригосударственных конфликтов, находит свое выражение в реализации мер глубокого предупреждения угроз политической стабильности, недопущения кризисов легитимности.

В США и странах либеральной демократии для глубокого предупреждения угроз экстремизма и терроризма, источниками которых рассматриваются не только действия террористических сетей типа Аль-Каиды О противодействии данной сети подробнее см.: Jenkins B.M. Countering Al Quaeda. An appreciation of the situation and Suggestion for Strategy. Santa Monica, 2002. и Хезболлах, но и группировок расистского толка, экстремистов, защитников окружающей среды и некоторых других, нетерпимо настроенных организаций, делается акцент на предотвращении роста радикальных настроений. Для снижения вероятности возникновения внутренних угроз реализуется политика, направленная на обеспечение религиозных свобод, контролируемого притока и ассимиляции иммигрантов в принимающее общество, предоставление им экономической поддержки и равных возможностей с коренными жителями, активную работу с мусульманскими сообществами в области профилактики экстремизма.

Помимо этого профилактика угроз политической стабильности в европейских государствах сегодня реализуется в соответствии со следующими принципами: деволюции, расширения прав самоуправления регионов Cash J. The Dilemma of Political Transformation in Northern Ireland // Pacific Review. 1998. Vol. 10. № 3; Elliott S., Flackes W. Northern Ireland. A Political Directory. 1968-1999. Belfast: Blackstaff Press, 1999.; консоциации, парламентского представительства коренных этнических групп; интеграции иноэтнических и иноконфессиональных групп выходцев из бывших колоний в общественную жизнь стран на началах их равноправия с коренным населением, деэтнизации и лаицизма в сфере образования и вероисповедания См.: Малахов В.С. Национализм как политическая идеология. М.: Издательский дом «Университет», 2005. С. 257-261; Попов А. Национализм и сепаратизм в единой Европе // Сайт Российской ассоциации международных исследований. 2002. Март. [Электронный ресурс]. URL: http://www.rami.ru/cosmopolis/archives/1/popov.html (дата обращения: 12.06.2006); Ходаков Д., Хухлындина Л. Интеграция: объединенная Европа или сообщество свободных европейских регионов? // Белорусский журнал международного права и международных отношений. 1999. №4 [Электронный ресурс]. URL: http://library.by/data/054/008.htm (обращения: 12.06.2006); Щербаков В. Париж меняет курс военного строительства // Независимое военное обозрение. 2008. № 26.. Благодаря этому удалось серьезно снизить угрозы сепаратизма и терроризма, однако сохраняется так и не решенная в рамках мультикультурализма проблема включения иммиграционных сообществ в культурную, общественную и политическую жизнь европейских стран. Глубокое предупреждение угроз политической стабильности Японии опирается на факторы довольно высокого уровня жизни граждан и этнической однородности населения, что во многом снимает этнополитическую и социально-политическую конфликтность.

Несколько иначе выглядит система мер предупреждения угроз политической стабильности в Индии, столкнувшейся с партизанско-террористическими действиями наксалитов (последователей маоизма), исламистских группировок, сепаратистов в штате Джамму и Кашмир и зоне «семи сестер» (Аруначал-Прадеш, Нагаленд, Мегхалаи, Манипур, Мизорам, Трипур и Ассам) См.: Вовк М. Индия: нескончаемая междоусобица // Военно-промышленный курьер. 2011. № 29 (395); Баранов С.А. Опыт борьбы центрального правительства с проявлениями сепаратизма в Индии. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 2000.. Эта система включает в себя ряд политических мер: представительство этнических и религиозных общин в органах власти на уровне федерации и штатов; создание политических противовесов для уменьшения влияния сепаратистов; территориальную реорганизацию штатов по языковому принципу; введение президентского правления в мятежных штатах; изоляцию неспокойных районов и проведение специальных операций для упреждения действий боевиков; переговоры и соглашения с терпящими поражение радикалами. Профилактическим социально-экономическими мерами стабилизации обстановки в Индии служат: повышение уровня жизни населения; соблюдение баланса развития между штатами по приросту населения, темпам урбанизации и в продовольственной политике; национально-культурная автономия штатов; развитие языков этнических групп, придание им статуса государственных наряду с хинди; развитие национальной культуры и образования, средств массовой информации на местных языках Многонациональная Индия. Этнический сепаратизм // [Электронный ресурс]. URL: indostan.ru/indiya/80_1973_0.html (дата обращения: 12.09.2008).. Для подрыва экономической базы сепаратизма применяются: запрет на создание перерабатывающих предприятий на территории отделяющихся штатов; блокада их выхода к морским коммуникациям, главным транспортным магистралям как препятствие для внешней торговли и средство укрепления торгово-экономической, транспортной зависимости от федерации См.: Баранов С.А. Проблемы сепаратизма и терроризма в штате Ассам (Индия) // Восток. 2001. № 3..

Способность следующих адаптивной модели государств пресекать действия субъектов деструктивной деятельности находит свое воплощение в особенностях борьбы с субъектами угроз политической стабильности. Эта борьба, предполагающая гибкое реагирование на деятельность радикальных сил и недопущение роста их влияния на общество, возлагается на министерства и ведомства, реализующие полномочия в области:

- общественной безопасности, контрразведки и борьбы с терроризмом (ФБР (отдел Radical Division), MI-5 (подразделение по борьбе с подрывной деятельностью F Branch, подразделение по борьбе с терроризмом T Branch), Центральное управление правовой полиции и Управление по борьбе с терроризмом МВД Франции, Главное полицейское управление (охрана общественного порядка) и Управление расследований общественной безопасности (защита конституционного строя страны, борьба с терроризмом и экстремизмом) МВД Японии);

- внешней разведки (ЦРУ, MI-6, Управление по наблюдению за территорией и Центральное управление общей разведки Франции, Информационно-исследовательское бюро при кабинете министров и Управление информации и исследований Министерства иностранных дел Японии);

- охраны государственных границ, гражданской обороны и ликвидации чрезвычайных ситуаций (Министерство внутренней безопасности США, Управлением безопасности на море Японии, Иммиграционное управление Министерства юстиции Японии);

- обороны и внешней политики.

Руководство органами, силами и средствами противодействия угрозам политической стабильности сосредотачивается в руках главы государства или правительства, деятельность которого в этой сфере обеспечивают консультативные структуры - советы национальной (США, Великобритания, Германия, Израиль (кабинет безопасности), Япония), внутренней безопасности (США, Франция) или национальной безопасности и обороны (Франция) См.: Головнин В. Правящая в Японии партия одобрила законопроект о создании в стране Совета национальной безопасности по образцу США // ИТАР-ТАСС. 2007. 3 апреля; Кокошин А.А. Стратегическое управление: теория, исторический опыт, сравнительный анализ, задачи для России. М.: РОССПЭН, 2003. С. 247-272, 275-276; Возжеников А.В. Национальная безопасность России: методология исследования и политика обеспечения. М.: РАГС, 2002. С. 349-351, 351-360, 373-390. . При главах правительств функционируют органы оперативного реагирования на угрозы безопасности (чрезвычайный комитет COBRA при премьер-министре Великобритании, Антитеррористический штаб при премьер-министре Израиля). Специализированных координационных органов для решения задач противодействия всему спектру угроз политической стабильности в странах, придерживающихся адаптивной модели, не создается. Не разрабатываются и официальные концепции противодействия политической дестабилизации, основные задачи в этой сфере формулируются в стратегиях и белых книгах по национальной безопасности и обороне.

Противодействие угрозам асимметричной борьбы реализуется в соответствии с принимаемыми на высшем государственном уровне антитеррористическими стратегиями. Такие стратегии, как правило, включают два основных направления: ликвидацию террористической угрозы; укрепление внутренней безопасности и защиту территории государства от терактов. При этом приоритет отдается первому направлению, предполагающему разгром международных террористических организаций Данное положение содержится не только в доктринальных документах по национальной безопасности, принятых в период президентства Дж. Буша - Младшего. Следует отметить, что и в обнародованной 8 февраля 2011 г. Национальной военной стратегии США в качестве приоритета защиты демократических институтов и борьбы с экстремизмом названо уничтожение баз вооруженных боевиков «Аль-Каиды» и ее сторонников в Афганистане и Пакистане, а также предотвращение возможности повторного развертывания лагерей террористов в этих странах после их уничтожения (подробнее об этом см.: Иванов В. Пентагон становится «мягче», но не слабее // Независимое военное обозрение. 2011. 18 февраля)., нанесение ударов по их руководству, системам управления и связи, материальной поддержки и финансирования, формирование негативного образа терроризма О способах борьбы с терроризмом см.: Cronin A.K. Rethinking Sovereignity: American Strategy in the Age of Terror // Survival. 2002. Vol. 44. № 2. P. 119-139; Он же. Behind the Curve: Globalization and International Terrorism // International Security. Winter 2002/2003. Vol. 27. № 3. Р. 41-42; Davis P.K., Jenkins B.M. Deterrence and Influence in Counterterrorism. A Component in the War on Al Quaeda. Santa Monica, 2002; Bonoan R., Davis P., Roberts B., Utgoff V., Ziemke C. Deterring Terrorism: Exploring Theory and Methods. Washington, Institute for Defence Analyses Papers / Paper P-3717. August, 2002; Ledeen M. The War Against the Terror Masters: Why It Happened. Where We Are Now. How We'll Win. New York, 2002; Posen B. The Struggle against Terrorism: Grand Strategy, Strategy and Tactics // International Security. Winter 2001/2002. Vol. 26. № 3. P. 42-43.. Для решения данной задачи требуются: 1) использование всех возможных средств против террористических организаций и государств-спонсоров терроризма, стремящихся к приобретению или использованию оружия массового поражения; 2) превентивные действия по выявлению и нейтрализации террористических угроз за рубежом до того, как они достигнут границ стран-объектов защиты; в-третьих, лишение террористов поддержки и убежища посредством убеждения и принуждения других государств См.: Степанова Е. Противодействие финансированию терроризма // Международные процессы. 2005. Май-август. Том 3. № 2 (8). [Электронный ресурс]. URL: http://www.intertrends.ru/seven/006.htm (дата обращения: 11.01.2011); The National Security Strategy of the United States of America. 2002. 17 сентября // Официальный сайт Президента США [Электронный ресурс]. URL: http://www.whitehouse.gov/nsc/nss.html (дата обращения: 17.09.2002)..