Лев Николаевич Толстой - гений русской литературы

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО СПЕЦИЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО РОСЗАРУБЕЖЦЕНТРА В РЕСПУБЛИКЕ УЗБЕКИСТАН

БУХАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

гений русской литературы

МАТЕРИАЛЫ

МЕЖВУЗОВСКОЙ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ,

ПОСВЯЩЕННОЙ 180-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ

ЛЬВА НИКОЛАЕВИЧА ТОЛСТОГО

Бухара - 2008

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО СПЕЦИЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВО РОСЗАРУБЕЖЦЕНТРА

В РЕСПУБЛИКЕ УЗБЕКИСТАН

БУХАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

«Нет человека более достойного имени гения, более сложного, противоречивого и во всем прекрасного. Ибо он, прежде всего человек, - человек человечества».

М.Горький

ГЕНИЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

МАТЕРИАЛЫ

МЕЖВУЗОВСКОЙ НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ,

ПОСВЯЩЕННОЙ 180-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Л.Н.ТОЛСТОГО

11 ноября 2008 г.

Бухара - 2008

Предлагаемый вниманию читателей сборник составлен из докладов и сообщений участников межвузовской научно-практической конференции, приуроченной к празднованию 180-летия со дня рождения выдающегося русского прозаика, драматурга и публициста Л.Н.Толстого.

Три раздела сборника составляют исследования творчества Л.Н.Толстого в контексте русской и мировой литератур, в плане решения теоретических и методических проблем современного языкознания.

Сборник адресован специалистам-филологам, педагогам и широкому кругу читателей, интересующихся общими и частными вопросами современной филологии.

Рецензент: проф. Киличев Э.Р.

Ответственный редактор: кандидат филологических наук, доцент,

завкафедрой русской филологии БухГУ

Хон Ю.Л.

Редакторы: доц. Джураева З.Р.

доц. Сидоркова Л.Р.

доц. Хасанова З.Ш.

доц. Киличев Б.Э.

© Бухарский государственный университет

© Представительство Росзарубежцентра в Республике Узбекистан

КРАТКАЯ ХРОНИКА ЖИЗНИ ЛЬВА НИКОЛАЕВИЧА ТОЛСТОГО

Этапы жизненного пути	Основные события каждого этапа	Ключевые цитаты писателя
28 августа 1828	Родился в имении Ясная Поляна Тульской губернии в дворянской семье	«Без своей Ясной Поляны я трудно могу себе представить Россию и мое отношение к ней. Без Ясной Поляны я, может быть, яснее увижу общие законы, необходимые для моего отечества, но я не буду до пристрастия любить его».
Январь 1837	Переезд в Москву	«Все окружавшие моё детство лица представлялись мне исключительно хорошими людьми. Моё чистое, любовное чувство, как яркий луч, открывало мне в людях лучшие их качества.
Июнь 1837 года	Смерть отца	«Отец никогда ни перед кем не унижался, не изменял своего бойкого, весёлого и часто насмешливого тона. И это чувство собственного достоинства, которое я видел в нём, увеличивало мою любовь, моё восхищение перед ним».
1841	Смерть тёти -Т.А.Ергольской, заменившей мать. Переезд в Казань	«Самое важное лицо в смысле влияния на мою жизнь. Влияние это было, во-первых, в том, что еще в детстве она научила меня духовному наслаждению любви. Она не словами, а всем своим существом заражала меня любовью».
1844 - 1850	Восточный и юридический факультеты Казанского университета,	«Я верил, что есть та зелёная палочка, на которой написано то, что должно уничтожить всё зло в людях и дать им великое благо, так я верю и теперь, что есть эта истина и что будет она открыта людям и даст им то, что она обещает».
1850 - 1851	Служба на Кавказе	«Кто в пору молодости не бросал вдруг неудавшейся жизни, не стирал все старые ошибки, не выплакивал их слезами раскаяния, любви и, свежий, сильный и чистый, как голубь, не бросался в новую жизнь, вот-вот ожидая найти удовлетворение всего, что кипело в душе».
1852 1854 1857	"Детство" "Отрочество" "Юность"	«Во всякое время и у всех людей ребёнок представлялся образцом невинности, безгрешности, добра, правды и красоты. Четыре эпохи жизни составляет мой роман-трилогия».
1854 - 1851	Прапорщик Дунайского полка.	«Есть чувство, редко проявляющееся, стыдливое в русском, но лежащее в глубине души каждого - любовь к родине»
1853	"Набег"	«Война - нелепость, безумие, заставляющее усомниться в разуме людей, это вопрос, не решённый дипломатами, ещё меньше решается порохом и кровью».
1855	«Севастопольские рассказы"	«Дух в войсках выше всякого описания. Только наше войско может стоять и побеждать при таких условиях».
Начало 60-х	Общественная деятельность	«Я чувствую себя довольным и счастливым, как никогда, и только оттого, что работаю с утра до вечера, и работа та самая, которую я люблю»
1862	Женитьба на Софье Андреевне Берс	Писательскому успеху сопутствуют счастливые семейные обстоятельства. Судьба посылает глубокую и сильную любовь.
	Повесть «Казаки»	«Когда я пишу историческое, я люблю быть до малейших подробностей верным действительности».
1868 - 1869	Роман "Война и мир"	«Я старался писать историю народа. «Война и мир» есть то, что хотел и мог выразить автор в той форме, в которой оно выразилось. Любимая мысль романа - это «мысль народная».
1862 - 1872	Роман "Анна Каренина"	Написан «благодаря божественному Пушкину». В «Анне Карениной» я люблю мысль семейную.
1871 - 1872	«Азбука»	«Написав эту азбуку, мне можно будет спокойно умереть».
1885	Повесть «Холстомер»	А.Фету: «Теперь я пишу историю пегого мерина» А.Фет: «Пишите мерина, и Ваш мерин будет беспримерен».
1899	Роман «Воскресение»	«Я сам не ожидал, как много можно сказать в романе о грехе и бессмыслице суда и казней…Люди как реки: вода во всех одинаковая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то чистая, то холодная, то мутная, то ясная. Так и люди».
1902	Повесть «Отец Сергий», рассказ «После бала»	«Что бы ни изображал художник: святых, разбойников, царей, лакеев, - мы ищем и видим только душу самого художника».
2 июля 1908	Статья «Не могу молчать»	«Приходили в голову сомнения, хорошо ли делаю, что молчу, и даже не лучше ли было бы мне совсем уйти, скрыться».
1909		«Грустно, гадко за нашу жизнь, стыдно…кругом голодные, дикие, а мы… Стыдно, виноват мучительно. Запутался, завяз, ненавижу себя и свою жизнь».
с 27 на 28 октября 1910 года	Уход из Ясной Поляны	«Когда стоишь на распутьи и не знаешь, как поступить, то всегда следует отдавать предпочтение тому решению, в котором больше самоотречения».
7 ноября 1910	Смерть Л.Н.Толстого, похоронен в Ясной Поляне	«Видимая мною жизнь, земная жизнь моя, есть только малая часть всей моей жизни с обеих концов ее - до рождения и после смерти - несомненно существующей, но скрывающейся от моего теперешнего познания».

ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ ТОЛСТОЙ

Имя его стало легендой еще при жизни. Открытия Толстого в литературе, прозвучавшие как откровение, проложили далеко вперед пути искусству. Смелость великого художника была такова, что даже выдающиеся современники не могли сразу постигнуть во всем объеме его новаторство.

Одно из главных открытий Толстого - принципиально новое изображение человеческого характера. Не как окончательно завершенного, единожды «промерянного» писателем и действующего раз и навсегда в соответствии со своими данными, а как противоречивого, текучего, меняющегося. В раскрытии психологических тайн души он тяготел к социальному познанию человека, к обнажению общественных пружин его духовной жизни.

В течение своей жизни все его герои как бы проживают по нескольку жизней, обнаруживают непредугадываемую сложность собственной судьбы. Силой нравственного напряжения, господствующего в произведениях Толстого, происходит непрерывная переоценка людей и событий, освобожденных от гипнотизирующих покровов, происходит выявление скрытых, тайных или даже полусознательных намерений.

В последние тридцать лет своей долгой жизни писатель сознательно и целеустремленно употребил все силы на то, чтобы превратить собственный огромный литературный талант в разрушительное орудие борьбы, сорвать с общества «ширмы, скрывающие праздность, развращенность, жестокость». Он понимал недостаточность материальных изменений и страстно взывал к тому, чтобы изменить «душу живу», сделать всех добрыми и нравственными.

В стремлении проникнуться подлинно народной точкой зрения на события истории и современности Толстой обретал горизонты глубинного историзма. Именно обретение этого народного взгляда на историю отчизны, на движение из глубины веков великой нации позволило писателю стать, по собственному признанию», «адвокатом 100-миллионного земледельческого народа».

* * *

Вот, наконец, преемник Гоголя, нисколько на него не похожий, как оно и следовало… одного только Толстого и будут знать в России.

И.С.Тургенев

Я вывел неотразимое заключение, что писатель должен знать до мельчайшей точности изображаемую действительность. У нас, по-моему, один только блистает этим - граф Лев Толстой.

Ф.М. Достоевский

… всё ничего, все еще просто и не страшно… пока жив Лев Николаевич Толстой. Ведь гений одним бытием своим как бы указывает, что есть какие-то твердые гранитные устои: точно на плечах своих держит и радостью своей поит и питает свою страну и свой народ.

А.Блок

Толстой, как никто другой, постиг отдельного человека, но для него последний предел творческого познания не единичный человек, но полнота сверхличного человеческого опыта. Толстой - величайший мастер характера, но он переступил через индивидуальный характер, чтобы увидеть и показать общую жизнь.

Л.Гинзбург

Как истинный художник, он органически не терпел каких бы то ни было облегченных решений больших творческих проблем. Он избирал для себя трудные, неизведанные пути. Но именно они и вели его к вершинам поэтического искусства.

М.Б. Храпченко

I. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР Л.Н. ТОЛСТОГО

творчество толстого в контексте литературы xix века

Ю.Л.Хон

Бухарский государственный университет

Лев Толстой - гений русской литературы - при жизни получил мировую известность. Его творчество было высоко оценено многими известными писателями: Б.Шоу, Р.Ролланом, М.Горьким и др.

По мнению Т.Манна, духовная эволюция Толстого «поражает своей железной закономерностью, психологической предрешенностью фактов позднейших фактами изначальными» [2, С.5]. М.Горький писал: « Лев Толстой был самым сложным человеком среди всех крупнейших людей 19 столетия» [1, С.365].

Обращение к биографии писателя помогает нам понять цельность его жизненного пути, мир его произведений.

Лев Толстой родился 28 августа1828 года в аристократической семье. Предки Л.Толстого служили воеводами и губернаторами при Иване Грозном, Петре I, Екатерине II, их жизнь была связана с историей России. Детские годы прошли в селе Ясная Поляна Тульской области.

В 1844-1847 годы Лев Толстой учится в Казанском университете сначала на восточном факультете, потом переводится на юридический. Он ищет своё место в жизни. Занятия наукой не удовлетворили юношу, он бросил учёбу, занялся хозяйством, живет то в Ясной Поляне, то в Москве и Петербурге.

В 1851 году Лев Толстой на военной службе на Кавказе. Духовные искания будущего писателя раскрыты им в судьбе героя автобиографической трилогии « Детство», « Отрочество», « Юность».

Публикация в «Современнике» в 1852г. повести « Детство» ознаменовала появление в русской литературе нового таланта. Дарование Л.Толстого отметили Н.Некрасов, И.Тургенев, Н. Чернышевский.

Современная исследовательница Л.Толстого П.М.Мирза-Ахмедова справедливо пишет: «Здесь, на Кавказе, Толстой состоялся не только как художник, здесь лежит начало его пути как мыслителя. Время, прожитое Толстым на Кавказе ( 1851-1854гг), несмотря на всю свою краткость, по интенсивности работы мысли и души, по признанию самого Толстого ни с чем несравнимо.” [3, С.69].

В 1854-1855гг Лев Толстой - участник Крымской войны, впоследствии отраженной в его военных севастопольских рассказах. Военная служба открыла Л.Толстому новый взгляд на правительство, Россию и народ. Здесь, в Севастополе он нашел своего героя, отчетливо сформулировал свою задачу писателя. В очерке «Севастополь в мае» Л.Толстой, пишет, что герой его рассказа, «которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который был, есть и будет прекрасен - правда» [5, С.93].

В 1856г Л.Толстой уходит с военной службы и всецело отдается литературному творчеству, одновременно занимаясь в Ясной Поляне хозяйственной и педагогической деятельностью. В 1856-1863 гг. он публикует повести « Утро помещика», «Люцерн», « Казаки». По мнению критики, новизна изображения Л.Толстого в его первых произведениях заключалась в умении показать « диалектику души» с « чистотой нравственного поиска».

В самом начале писательского пути Лев Толстой, переосмысливая свою жизнь, писал: « Чтоб жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и опять бороться и лишаться. А спокойствие - душевная подлость». Герои произведений Л.Толстого Андрей Болконский, Пьер Безухов, Оленин, Анна Каренина, Константин Левин, князь Нехлюдов, отец Сергий мучительно ищут ответы на вопросы: что есть добро и зло, любовь и ненависть, жизнь и смерть и т.д.

Л.Толстой как художник раскрывает мотивы поступков героев, их психологию, заставляя задуматься над философскими проблемами бытия.

Уже будучи в зените славы, Л.Толстой, оценивая творчество Диккенса и Достоевского, писал: «Нужны три условия, чтобы быть хорошим писателем: надо, чтобы ему было о чем говорить, чтобы он рассказывал своеобразно и был правдив» [4, С.116]. Все эти качества были у Л.Толстого, когда он писал повесть «Казаки», а после неё начал писать роман-эпопею « Война и мир».

В повести « Казаки» (1863) по-новому зазвучала «идея народная». Л.Толстой нашел новый стиль повествования, отличный от предыдущих произведений: меняется изображение героев и природы. Поступки героев соответствуют ситуации, в обрисовке персонажей акцент делается на психологическую точность и верность, а не на психологический анализ.

В романе « Война и мир»(1869) Л.Толстой художественно воссоздал поэтическую историю народа, обратившись к историческим событиям войны России с Наполеоном. Л. Толстой показал живые человеческие характеры в их повседневном быте. Для писателя важно раскрыть духовную жизнь героев «Войны и мира»: генералов, офицеров, солдат, дворян, крестьян. Вот почему запоминаются образы Пьера Безухова и Андрея Болконского, Платона Каратаева и Наташи Ростовой.

В работе над произведениями поражают трудолюбие и ответственность Л.Толстого, большинство его произведений имели 3-4-5 вариантов, не раз переделывались и дополнялись, прежде чем появиться в печати.

Удивляет литературное долголетие Л.Толстого, который разменяв 70 лет жизни, продолжал радовать читателей своими замечательными произведениями.

В конце XIX начале XX века им были написаны роман « Воскресение», повести « После бала», « Отец Сергий», « Хаджи Мурат».

В романах «Анна Каренина» (1877), «Воскресение» (1899) Лев Толстой через показ семейной жизни героев, со всеми их частными подробностями сумел мастерски передать все противоречия общества.

Л.Толстой-писатель неотделим от Л.Толстого-гражданина. Он остро реагировал на все события, происходившие в России и в мире. Об этом свидетельствует его статья « Не могу молчать» (1908) в которой он осудил казнь крестьян, действия правительства, отказавшего М.Горькому в избрании в Российскую академию наук.

Облик Л.Толстого, великого писателя, мыслителя, человека запечатлен с большой художественной силой в очерке «Лев Толстой» М.Горького. В своих воспоминаниях М.Горький писал: «Толстой глубоко национален, он с изумительной полнотой воплощает в своей душе все особенности сложной русской психики. Толстой - это целый мир…, он рассказал нам о русской жизни столько же, как остальная наша литература… дал итог пережитого за целый век, и дал его с изумительной правдивостью, силой и красотой. Не зная Толстого нельзя считать себя знающим свою страну, нельзя считать себя культурным человеком» [2, С.67].

Литература

1. Горький М. Полное собр. соч. в 25 т. - М.: Наука, 1973. Т. 16. с. 365

2. Маймин Е.А. Лев Толстой. - М.: Наука, 1978.

3. Мирза-Ахмедова П.М. Классика и современность в аспекте взаимодействия. - Ташкент « Akademiya», 2008.

4. Опульская Л. Д. Лев Николаевич Толстой - М.: Наука,1979.

5. Толстой Л.Н. Собр. Соч. в 12-ти т. - М.: Правда, 1987. Т.2.

лев толстой и литературная критика и. бунина

И.Ю.Андрианов

Украина, Измаильский институт водного транспорта

В русской литературе рубежа ХІХ-ХХ веков роль теоретиков и критиков различных направлений выполняли по преимуществу сами писатели. Не являлся исключением из этого правила и реализм. Одним из видных критиков-реалистов был И.А.Бунин. На формирование его эстетических взглядов воздействовали самые различные течения литературной и общественной мысли. В юности писатель в равной мере увлекался поэзией "дворянских гнезд" и демократическим пафосом произведений Н.Успенского, Н.Некрасова, Т.Шевченко, И.Никитина. Впоследствии он сам в автобиографической заметке 1915 года отмечал: "Я же чуть не с отрочества был "вольнодумцем", вполне равнодушным не только к своей голубой крови, но и к полной утрате всего того, что было связано с нею: исключительно поэтическими были мои юношеские, да и позднейшие "дворянские элегии", которых, кстати сказать, у меня гораздо меньше, чем видели некоторые мои критики..." [2, С.254]. Обращаясь к дворянской и народной культуре, Бунин пытался осуществить синтез этих двух полярных начал, постоянно искал путь к национальному единству.

В молодости писатель испытывал тяготение к демократическим направлениям русской общественной мысли - народничеству и толстовству. В 1894 году он даже был арестован за незаконное распространение толстовской литературы [1, С.45]. Увлечение народничеством проявилось в его первых критических статьях ("Недостатки современной поэзии", "К будущей биографии Н.В.Успенского", "Памяти сильного человека" и др.). В работе "Недостатки современной поэзии" (1888г.) Бунин утверждает, "что содержанием для поэзии может быть все, что затрагивает человека в его индивидуальной и общественной жизни" [2, С.488], "поэт должен проникаться всеми радостями и печалями людскими, быть искренним выразителем нужд и потребностей общества, направлять ближних к добру и прекрасному" [2, С.489]. Этим установкам писатель оставался верен всю свою долгую творческую жизнь.

Впоследствии в интервью газете "Голос Москвы" от 24 декабря 1912 года Бунин так говорил о своих общественных симпатиях: "Пережил я очень долгое народничество, затем толстовство, теперь тяготею больше всего к социал-демократии, хотя сторонюсь всякой партийности" [2, С.541]. В посвященной Н.Никитину статье "Памяти сильного человека" (1894) поэт писал о том, что "все гениальные представители" русской литературы - "люди, крепко связанные с своей почвой, с своею землею, получающие от нее свою мощь и крепость" [2, С.506]. Но, в отличие от поэтов некрасовской школы, Бунин принадлежал к совсем другому поколению, юность которого прошла в 1880-е годы - эпоху реакции, наступившую после убийства террористами царя-реформатора Александра II. Молодой писатель понимал, что время перемен еще не настало, а поспешная революционная ломка приведет лишь к новой бессмысленной крови. Здесь уместно вспомнить суждения Бунина о творчестве Евгения Баратынского. В статье "Е.А.Баратынский" (1900) он в частности пишет о политических симпатиях этого поэта: "В молодости Баратынский был знаком с некоторыми из декабристов, и если не разделял их программы, то вполне сочувственно относился к их эстетическим идеалам и стремлению к свободе" [2, С.517]. Бунин говорит при этом, что "по складу своего характера и умонастроения" Баратынский не мог быть участником "политической партии, требовавшей активности" [2, С.517]. Поэтому интересны бунинские выводы относительно особенностей творчества Баратынского (ведь они в некоторой степени могут быть отнесены и к нему самому).

Так, если в начале своего творческого пути Бунин верил в "возможность лучшего будущего" России, то с 1910-х годов в его произведениях усиливается пессимистическое восприятие действительности. На эволюцию взглядов писателя повлияли драматические события первой русской революции и последовавшей за нею реакции. Тут можно вспомнить бунинскую оценку причин пессимизма Баратынского: "он... был чужд общественных стремлений (в узком значении этого слова) и не принимал в них участия; но все же он не мог не испытывать на себе духа той реакции, которая была тогда разлита в воздухе и мертвила всякое деятельное проявление жизни, ... еще более усиливала мрачное настроение" [2, С.518]. Бунин отмечает, что, не веря в возможность счастья, Баратынский "отказаться от веры в красоту и поэзию" не мог [2, С.522]. Естественно предположить, что сходные чувства в обстановке 80-х - начала 90-х годов XIX века испытывал и сам писатель.

Бунин никогда не уходил от общественной проблематики. Просто в разные периоды бунинского творчества она получала различную трактовку, обусловленную расширением жизненного и художественного опыта поэта. В интервью газете "Голос Москвы" 13 октября 1910 года Бунин сказал: "Соприкасаясь с жизнью, воздействуя на нее и, в свой черед, подвергаясь ее влиянию, художник волей-неволей становится общественным человеком. "Чистого" эстетизма я не понимаю, толки об этом изжиты и надоели" [2, С.534-535]. Писатель протестовал и против политической тенденциозности и стремления урезать произведения "в ущерб художественной правде": "Не должно быть посягательства на свободу творчества, не место элементу насилия в сфере поэта" [2, С.535]. Этим воззрениям Бунин остался верен и в трагическом водовороте мировой и гражданской войн, и в годы эмиграции. Существенное значение имела также установка писателя на свободу творчества. В интервью газете "Голос Москвы" от 24 октября 1912 года Бунин высказывает мысль о том, что единственным критерием, руководящим деятельностью истинного художника, должно быть "его человеческое сердце", "веление совести". Идейная эволюция писателя сложна и неоднозначна. Но неизменной была основа его мировоззрения, его жизненной позиции - гуманизм.

Важное значение для постижения бунинской концепции бытия имеет восприятие идей Льва Толстого. Бунин видел в нем не только великого писателя, но и одного из выразителей духовной сущности русского человека, одного из пророков поистине мирового значения. Эти размышления наиболее полно отразились в книге "Освобождение Толстого" (1937). Ее трудно назвать произведением "литературно-критического жанра" в устоявшемся значении данного термина. Это - своеобразный поток воспоминаний самого Бунина, отзывов о Толстом различных людей, цитат из толстовских произведений, высказываний Будды и христианских пророков. По сути своей эта книга - своеобразный литературно-философский трактат о смысле человеческого бытия и смерти. Жизнь Толстого, по мнению Бунина, является ярчайшим образцом для подобного рода обобщений.

В толстовских мыслях писатель находит много созвучного собственной философской концепции. Это и размышления о соотношении конечности существования человека и вечности мира: " - Жизнь человека выражается в отношении конечного к бесконечному" [2, С.35]. Это и идеи "родовой памяти", способности к творческому "перевоплощению" [2, С.47]. Это и вера в продолжение посмертного существования человека в памяти других людей: " - Да, да, милый, прелестный мальчик был. Но что это значит - умер? Смерти нет, он не умер, раз мы любим его, живем им!" [2, С.61]. Это и утверждение ценности реального мира, земной жизни: " - Подходя к Овсянникову, смотрел на прелестный солнечный закат. В нагроможденных облаках просвет, а там, как красный раскаленный уголь, солнце. И все это над лесом. Рожь. Радостно. И думал: нет, этот мир - не шутка, не юдоль испытания только и перехода в мир лучший, вечный, а это один из вечных миров, который прекрасен, радостен и который мы не только можем, но должны сделать прекраснее для живущих с нами и для тех, которые после нас будут жить в нем..." [2, С.98]. Это и вера в вечное продолжение существования человека в неразрывной цепи поколений: "Мы, верно, существовали прежде этой жизни, хотя и потеряли о том воспоминание..." [2, С.119]. Наконец, это неверие в возможность улучшения жизни путем насильственной борьбы, стремление к внутреннему самоусовершенствованию человека: " - Для того, чтобы положение людей стало лучше, надо, чтобы сами люди стали лучше. (...) Для того же, чтобы люди становились лучше, надо, чтобы они все больше и больше обращали внимание на себя, на свою внутреннюю жизнь. Внешняя же, общественная деятельность, в особенности общественная борьба, всегда отвлекает внимание людей от внутренней жизни и потому всегда, неизбежно развращая людей, понижает уровень общественной нравственности" [2, С.128]. Писатель сравнивает толстовскую философию с буддизмом и христианством, находя в них много общего. Сам Толстой сопоставляется с Буддой, с брахманами и библейскими пророками.

Следует отметить, что в период эмиграции отношение Бунина к буддизму изменилось. Если в рассказах 1910-х годов писатель не принимал доктрины "Возвышенного", то теперь он во многом солидарен с нею, усматривая в смерти освобождение от ограничений пространства и времени, переход к иным формам бытия. Это наиболее отчетливо выражено в самом начале книги:

"Совершенный, монахи, не живет в довольствие. Совершенный, о монахи, есть святой Высочайший Будда. Отверзите уши ваши: освобождение от смерти найдено".

И вот Толстой говорит об "освобождении":

- Мало того, что пространство и время и причина суть формы мышления и что сущность жизни всех этих форм, но вся жизнь наша есть (все) большее и большее подчинение себя этим формам и потом опять освобождение от них...

В этих словах, еще никем никогда не отмеченных, главное указание к пониманию его всего.

Астапово - завершение "освобождения", которым была вся его жизнь, невзирая на всю великую силу "подчинения" [2, С.7].

Отдельная личность по-прежнему представляется Бунину лишь звеном в бесконечной цепи человеческих поколений. Гений воплощает в себе души предков. Обращаясь к личности Толстого, Бунин приходит к разгадке тайны смерти, к ее поэтизации. Переход в небытие представляется ему теперь средством разрешения всех противоречий и переходом в новое существование. Особенно потрясли писателя толстовские размышления о "безумии" людской жизни (не только личной, но и "общей") и их итог: " - Пора проснуться, то есть умереть" [2, С.15]; " - Смерть есть перенесение себя из жизни мирской (то есть временной) в жизнь вечную здесь, теперь, которое я (уже) испытываю" [2, С.160]. Думая над словами Толстого, Бунин приходит к выводу: "Что значит "смерть" в этой фазе? Есть ли это то, что обычно называется смертью и что он и сам разумел когда-то под этим словом? Уже совсем не то. Это живой и радостный возврат из земного, временного, пространственного в неземное, вечное, беспредельное, в лоно Хозяина и Отца, бытие которого совершенно несомненно" [2, С.160].

Но есть и другая сторона. Бунин воспринимает жизнь Толстого не столько как путь разочарования в "мирском", сколько как безмерное расширение личности, приведшее к отказу от всего временного и преходящего, к постижению смысла человеческого бытия. В то же время предчувствие смерти рождает у писателя столь же обостренное ощущение жизни, ее непреходящей ценности. Бунин стремится показать, как творческая личность Толстого, постепенно расширяясь, включала в себя все скорби и радости мира. Он спорит с концепциями писателей-модернистов А.Амфитеатрова и Д.Мережковского. Для Бунина жизнь Толстого - это не "борьба духа и плоти", а великий нравственный подвиг, выразившийся в отказе от эгоистического существования, в поистине всемирной отзывчивости. В статье "На поучение молодым писателям" (1928), споря с поэтом-модернистом Г.Адамовичем, писатель отвергает обвинения в "узости" внутреннего мира Толстого: "Пора бросить идти по следам Толстого? А по чьим же следам надо идти? Например, Достоевского? Но ведь тоже немало шли и идут. Кроме того: неужто уж так беден Толстой и насчет этого самого мира внутреннего?" [2, С.451].

Литературно-критическое наследие Бунина является концентрированным выражением его художественно-философской концепции мира и человека.

Литература

1. Бабореко А.К. И.А.Бунин. Материалы для биографии. - М., 1983.

2. Бунин И.А. Собр. соч. В 9-ти т. - М., 1967. Т. 9.

ДВЕ КАРТИНЫ МИРА В ЗЕРКАЛЕ НОМИНАЦИЙ ПЕРСОНАЖЕЙ (ПОВЕСТЬ «КАЗАКИ»)

И.Н.Исакова

Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова

Теория номинаций подробно разработана в лингвистике. Приведу одно из определений понятия: номинация - это «образование языковых единиц, <…> служащих для называния и вычленения фрагментов неязыковой действительности и формирования соответствующих понятий о них» [1, С.162-163]. Номинации могут состоять из слов, словосочетаний и даже предложений. В зависимости от единиц, входящих в состав номинации, способа их образования, функций в тексте лингвисты выделяют различные типы языковых номинаций.

Лингвистическая теория может эффективно использоваться при анализе литературного произведения. В частности, понятие «номинация персонажа» может быть использовано как родовое по отношению к различным способам его обозначения в тексте. В литературоведении явно не хватает емкого понятия, охватывающего все встречающиеся в тексте упоминания персонажа: антропонимы, имена нарицательные, местоимения, выполняющие номинативную функцию, перифразы, тропы и др. Тропы - это тоже номинации; различение слов (выражений) в прямом и переносном смысле (цензор / угрюмый сторож муз) - это различение видов номинаций, т.е. их классификация.

В повести Толстого «Казаки» описывается казацкий мир, сопоставленный с жизнью цивилизованного общества. Столкновение, взаимодействие двух картин мира (в том числе и в сознании главного героя) - одна из центральных проблем произведения. Персонажам бывает сложно понять друг друга: появляется необходимость своеобразного «перевода» на другой «язык», что приводит к появлению контекстуальных синонимов (слов, синонимизирующихся в данном контексте).

Картина мира казаков. Для всех казаков характерна коллективная точка зрения. Герои живут по тем же моральным, правовым и иным нормам, что и их предки; они даже не могут представить себе, что может быть по-другому. Казаки называют Лукашку (герой воплощает идеал казака) молодцом, джигитом, Урваном, и о себе он говорит теми же словами: молодец, малый не промах. Закономерно отсутствие внутренней речи в изображении казаков. Если она и есть, то почти не отличается от прямой речи. В приведенном выше примере автономинация Лукашки (малый не промах), звучащая во внутренней речи, отличается от номинаций, употребленных в прямой речи большей разговорностью.

Номинации раскрывают систему ценностей казаков. Марьяну казаки считают кралей, работницей, первой красавицей в станице (первые две номинации употребляются вместе, т.е. являются контекстуальными синонимами). Казаки отмечают не только ее внешнюю привлекательность, но и трудолюбие. Неоднократно подчеркивается высокий рост Марьяны, сильное телосложение, несколько грубые черты лица. Это сильная девушка, поэтому она хорошая работница и, возможно, поэтому красавица. Отношение к Оленину и Белецкому (чужим людям) определяется стереотипом. Белецкий вполне подходит под него: он «подпаивал стариков, делал вечеринки и сам ходил на вечеринки к девкам, хвастался победами и даже дошел до того, что девки и бабы прозвали его почему-то дедушкой, а казаки, ясно определившие себе этого человека, любившего вино и женщин, привыкли к нему...» (Здесь и далее курсив мой, кроме особо оговоренных случаев. - И.И.) Оленин не подходит под этот стереотип: странный, непонятный человек - «загадка», говорит о нем повествователь, фиксируя точку зрения казаков.

Картина мира цивилизованного общества. Прощание Оленина с друзьями может показаться сентиментальным: знакомые называют его душа моя, отличный малый, славный малый, Митя. Но ласковые слова этикетны: провожавшим Оленин безразличен. Толстой это подчеркивает, комментируя слова персонажа: «Провожавший сказал: “Прощай, Митя, дай тебе бог...” Он ничего не желал, кроме того, чтобы он уехал поскорее, и потому не мог договорить, чего он желал».

Дворяне показаны и в экзотической обстановке, на Кавказе. Белецкий - воплощение типичного кавказского офицера. Для него жизнь в станице - сплошное удовольствие и развлечение. Он устраивает вечеринки, в которых чувствуется отголосок столичных кутежей; женщина для него - предмет развлечения. У Белецкого сохраняется коллективная дворянская (светская) точка зрения. Для Оленина жизнь на Кавказе - предмет бесконечных размышлений: природа, люди, их психология - все привлекает его внимание и заставляет задуматься. Он целыми днями пропадает в лесу, любуется природой, общаясь с казаками, пытается понять их. Но несмотря на противоположность двух героев, они оба принадлежат к одной культуре и находятся в сходной ситуации: успевают усвоить язык казаков. Так, они употребляют номинацию девка с нейтральной коннотацией, как в языке казаков, (в литературном языке оно имеет отрицательную коннотацию).

«- Да как же, помилуйте, - сказал он [Белецкий], - живете в одном доме... и такая славная девка, отличная девочка, совершенная красавица...

- Удивительная красавица! Я не видывал таких женщин, - сказал Оленин».

Видимо, Белецкий воспринимает слово девка уже как норму. В повести он 4 раза употребляет это слово, в том числе и в функции обращения, Оленин старается это слово не употреблять, во внутренней речи один раз у слова нейтральная коннотация, второй - отрицательная. Прилагательное славная, разговорное для круга аристократов, связано с переходом на чужую точку зрения, казаки часто его употребляют. Но Олениным, человеком его круга, номинация может быть понята иначе: и герой решает «перевести» слово на «язык» их общего круга, вследствие чего появляются контекстуальные синонимы отличная девочка, совершенная красавица. Отрицательная коннотация просвечивает в них: слово девка «переведено» как девочка, а не девушка. Известно, каких девушек аристократы называли девочками. Словосочетание совершенная красавица нейтрально. Оленин «подхватывает» последний синоним, он передает его отношение к Марьяне.

Таким образом, через ряды контекстуальных синонимов раскрываются системы ценностей казаков и светского общества. Но Толстому важнее показать, как преломляется в сознании персонажа коллективная точка зрения, как формируется индивидуальная картина мира.

Сочетание двух картин мира в сознании одного героя. По дороге на юг Оленин рисовал в воображении жизнь людей в станице, по-видимому, на материале романтической литературы. Но казацкая жизнь оказалась совсем не такой. «Он не нашел здесь ничего похожего на все свои мечты и на все слышанные и читанные им описания Кавказа. “Никаких здесь нет бурок, стремнин, Амалат-беков, героев и злодеев, - думал он, - люди живут, как живет природа: умирают, родятся, совокупляются, опять родятся, дерутся, пьют, едят, радуются и опять умирают, и никаких условий, исключая тех, которые положила природа солнцу, траве, зверю, дереву. Других законов у них нет...”» Вначале представлен набор отличительных черт Кавказа, традиционный в литературе. Оленин хорошо запомнил их (например, из повести А. Марлинского «Аммалат-бек» и др.) и хотел увидеть воочию. Но вместо Амалат-беков на Кавказе живут обыкновенные люди; герои и злодеи, конечно, есть среди них (Лукашка, абреки), но совсем другие. Оленин замечает, что казаки живут в гармонии с природой, по тем же законам, что и «солнце, трава, дерево». Эти слова являются контекстуальными синонимами к слову люди, т.е. казаки. В Марьяне он видит величавую женщину, женщину-статую, чуждый, но величавый предмет внешней природы. Казаки косвенно противопоставляются светским людям, с которыми привык общаться герой.

Постепенно Оленин привыкает к новому образу жизни, хочет стать похожим на казака. «Не то мысли, не то воспоминания, не то мечты бродили в его голове, - бродили отрывки всего этого. Опомнится, спросит: о чем он думает? И застает себя или казаком, работающим в садах с казачкою-женою, или абреком в горах, или кабаном, убегающим от себя же самого». Степень свободы нарастает от номинации к номинации. Казак, работающий в садах с женой, ведет оседлый образ жизни, он связан с домом, с семьей. Абрек, по мысли Оленина, свободен от домашней жизни: он представляет его в горах, а не в кругу семьи. А кабан - зверь, по самой своей природе свободный от всех условностей. Мысли о превращении в естественного человека не были чужды Оленину и до его поездки, в дороге герой мечтает, что «он сам горец и с ними вместе отстаивает против русских свою независимость». Но мечты героя до прибытия на Кавказ и после отличаются: если раньше они так или иначе были связаны с войной и романтикой, то позже Оленину интересна простая жизнь казаков.

Оленину грезится, что он «нисколько не русский дворянин, член московского общества, друг и родня того-то и того-то, а просто такой же комар, или такой же фазан, или олень, как те, которые живут теперь вокруг него». Эти номинации передают желание героя приобщиться к природе, которое воспринимается им как свершившееся, и он теперь такой же, как и любой казак: «Так же, как и они, как дядя Ерошка, поживу, умру». Далее герой обобщает все сказанное в духе дяди Ерошки: «Такой же зверь, как и все, на котором трава вырастет». Но герою сложно думать в непривычных категориях, и он переходит на свой язык: «...Я рамка, в которой вставилась часть единого божества». Воспитание, культура героя прорываются. И хотя выражения зверь, ... на котором трава вырастет, и рамка, в которой вставилась часть единого божества, принадлежат к разным стилистическим пластам, к разным фразеологическим точкам зрения, они являются контекстуальными синонимами. И указывают на сближение Оленина с Ерошкой. Неважно, что эти герои мыслят в разных категориях, что они принадлежат разным культурам, задумываются они об одном и том же, и пусть разными путями, но приходят к одним и тем же выводам, у них сходная идеологическая точка зрения.

Литература

1. Телия В.Н. Номинация. // Современный русский язык. Энциклопедический справочник / Гл. ред. Ф.П. Филин. М., 1979.

ЛУКОВКА, ПАУТИНКА И СОЛОМИНКА В ЗЕРКАЛЕ ТВОРЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ ПИСАТЕЛЯ

А.Н.Давшан

Ташкент, НУУз имени М.Улугбека

В мировом контексте русской литературы творчество Л.Толстого присутствует постоянно, и почти сто лет живет проблема, к исследованию которой обращались Л.А.Холодович (1975), В.С.Гривнин (1980), Е.Б.Семенюта (1986), Кунимацу (1979-81-92), Л.И.Сараскина (1989), В.А.Туниманов (1993), Н.В.Жданов и Д.Судзуки (2003) и др. Литературоведческое обозначение проблемы - интерпретация одного фольклорного сюжета Ф.Достоевским, Л.Толстым и Р.Акутагавой - приобрело почти сказочное название «Одна луковка и две паутинки». В ней оказались связаны луковка Достоевского («Братья Карамазовы» - 1878-1879), паутинка в переведенной Л.Толстым в 1894 году с английского буддийской легенды «Карма» в обработке американского ориенталиста и журналиста Пола Каруса и рассказ Р.Акутагавы «Паутинка» (1918). «Так случилось, и этому, кажется, нет аналогии в истории мировой литературы, что три великих писателя «совпали», увлекшись одним и тем же сказочным сюжетом, который они независимо друг от друга (есть, впрочем, и другие мнения) обработали» [6, С. 184]. Опуская споры и доказательства (о них можно прочитать у перечисленных выше исследователей), обратимся к итоговой оценке присутствия названного сюжета у трех столь различных авторов.

Притча о луковке, как определяет А.Н.Афанасьев, - древняя дохристианская сказка. Достоевский не знал опубликованных текстов Афанасьева (они были изданы в 1859г. в Лондоне) и считал притчу «драгоценностью», записанной им со слов одной крестьянки.

Охранительное предназначение лука в самых разных ситуациях отражено в словаре В.И.Даля: «Лук от семи недуг», «Кто ест лук, того Бог избавит вечных мук», «Вот тебе луковка попова, облуплена, готова; знай, почитай, а умру, поминай, - говорит отец, наделяя сына» [1, т.2, С.273]. Именно луковка, укрепившаяся в народном сознании как архетип спасения, стала в романе важным сюжетным элементом. Подать луковку, по Достоевскому, значит, сделать добро, и этот порыв живет в каждом человеке. Таким образом, вновь проявляется характерная черта творческого поведения Достоевского - поиск человека в человеке.

В буддийских легендах луковка заменяется паутинкой, отсутствующей в русском фольклоре. Принципиальную разницу между луковкой и паутинкой помогает уяснить Книга Притчей Соломоновых: «Главное - мудрость: приобретай мудрость… Я указываю тебе путь мудрости… Вот четыре малых на земле, но они мудрее мудрых (четвертым будет назван тот, кто создает паутину - А.Д.)... Паук лапками цепляется, но бывает в царских чертогах» [3 (30,28)]. Если в русском сознании главным считалось добро, то в буддийском - мудрость.

Переводную и упрощенную легенду Л.Толстой адресовал простонародному православному читателю, акцентируя собственную позицию учителя и проповедника: разбойник срывался с паутинки и возвращался в ад в тот момент, когда называл спасительную паутинку только своей. По Л.Толстому, «благо отдельного человека только тогда истинное благо, когда оно благо общее» [5, С.268].

Акутагава сюжету о паутинке посвящает самостоятельный рассказ. Как свидетельствуют В.Н.Жданов и Д.Судзуки, это хрестоматийное для японского школьника произведение трактуется на уроках национальной литературы следующим образом: делай добро для ближнего и тогда ты сможешь избежать ада. Однако, по мнению тех же исследователей, позиция самого автора - иная. Акутагава «с легкой иронией намекает на неисправимость людского рода от себялюбия и подчеркивает, что грешные люди есть грешные люди, и даже чудо не может их спасти». Такая трактовка, на наш взгляд, соответствует мироощущению японского писателя ХХ в. Вывод, к которому приходят В.Н.Жданов и Д.Судзуки, представляется оправданным: «Эти три писателя относятся к самой высокой писательской категории - они классики, которые во многом определили черты как своей национальной литературы, так отчасти и мировой. Обращаясь к истокам народной литературы, к фольклору, они, несмотря на разность своих целей и задач, стремились к одному - сделать литературное произведение явлением высоконравственным и духовно возвышенным» [2, С.27].

Однако история обращения к фольклорному источнику, близкому по смыслу, получила продолжение еще у одного русского писателя - М.Пришвина. Хотя фольклорный образ в данном случае называется иначе, но его суть, как для луковки и паутинки, - одним спасительная, другим губительная, - остается и для пришвинской соломинки. Миниатюра «Сон о вращении Земли» осталась в дневниковых записях, т.е. может показаться, что самостоятельной роли она не имеет. Форма сна - не редкость для Пришвина. Обычно мысль, явление, предмет, заинтересовавшие по той или иной причине писателя, надолго остаются на его страницах. 25 мая 1915 года Пришвин, пережив поражение русской армии в Августовских лесах и смерть матери, записал «коротышку», как он называл свои очень короткие рассказы, со всеми компонентами сюжета. Завязка: сон о вращении Земли - собрались на вокзале, сидят перед светопреставлением; развитие действия: в каждом из них пробудился инстинкт самосохранения и каждый ухватился за соломинку; финал: если сказать: «Все человечество будет счастливо, отдай свою соломинку», - и он не отдаст, против всего мира восстанет человек, а своего не отдаст» [4, С.172].

Вновь обратимся к словарю В.И.Даля, зафиксировавшему разные оценочные подходы к соломинке. Пустой злаковый стебель - солома - неразрывен с крестьянской жизнью: на соломе спят, используют в строительстве, ею кормят скот - «Сена нет, так и солома съедома». Употребление этой лексемы в речи создает иронический подтекст, о хвастуне говорят: «Соломина в оглоблю», о недалеком человеке: «Голова его соломой набита»; широко распространено шуточное высказывание «Сено - солома», которое заменяет строгое «право - лево»; лексема свидетельствует о бесполезном предупреждении: «Кабы знал, где упасть, так бы соломки подостлал». Самая известная поговорка: «Кто тонет, и за соломинку хватается» [1, т.4, С.267].

Как видим, ни одно из приведенных значений не совпадает с употребленными Пришвиным. А за пределами миниатюры, продолжая размышлять о соломинке в жизни человека, Пришвин приходит к более сложному и глубокому объяснению ее места в своем сознании: «Ее не берут, а ее дают, не я источник, а другие - вот основа; другие - рутина, прошлое, как все раньше жили, а главное, утрата себя всего целого: грехопадение» [4, С.173]. «Соломинки прошлого» имеют притягательную силу для обычных людей, но художник и философ Пришвин всем свои творчеством утверждает: «Вовремя надо уметь покидать старое, любя старое, вечно бросать его и переходить к новому» [4, С.191].

Луковка, паутинка и соломинка у всех авторов имеет исключительно собственную интенцию, хотя их первоначальная сущность одинакова. Для человека - это средство спасения. У Достоевского лишь злющая баба гибнет в сказочке, герои, подавшие луковку, остаются жить. У Л.Толстого гибнет разбойник, ни одного доброго поступка не было в его жизни, и место за совершенные злодеяния - в аду. Мир Акутагавы разделен на свет и тьму, рай и ад, лотосы жемчужной белизны и озеро крови. Но за проявленную жалость к маленькому паучку на лесной дороге разбойнику дается шанс на спасение, шанс, оказавшийся напрасным. У Пришвина главным представляется отказ от соломинки. Первое условие жизни и свободы для Пришвина - это личность. Так луковка, паутинка и соломинка, становясь элементами художественной системы, раскрывают нам творческое поведение каждого писателя.

Литература

1. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т. - М.: ГИХЛ, 1955.

2. Жданов В.Н., Судзуки Д. Еще раз о луковке и паутинке // Русское слово в мировой культуре. Материалы Х Конгресса МАПРЯЛ. Художественная литература как отражение национального и культурно-языкового развития. В 2-х т. - СПб.: Политехника, 2003. Т. 2.

3. Книга Притчей Соломоновых.

4. Пришвин М.М. Дневники. 1914-1917. - М.: Моск. рабочий, 1991.

5. Толстой Л.Н. Собр. соч. в 20 т. -- М.: Худ. литература, 1982. Т. 12.

6. Туниманов В.А. Одна луковка и две паутинки // Акта Славика. - 1993. - № 13.

«Я НЕ ЛЮБЛЮ СТИХОВ ВООБЩЕ…»

Г.В.Малыхина

Ташкент, НУУз имени М.Улугбека

Л.Н. Толстой в письме к А.А. Фету от 6 декабря 1876 г. благодарит за присланное стихотворение «Среди звёзд»: «…это не только достойно вас, но оно особенно и особенно хорошо, с тем самым философским поэтическим характером, которого я ждал от вас. Прекрасно, что это говорят звёзды». Спустя месяц в другом письме к поэту Толстой упоминает о гостившем у него критике Стахове, который от прочитанного стихотворения «пришёл в такое же восхищение, как и я». Завершилось это письмо признанием: «В «Русском вестнике» перечли мы его с женой ещё. Это одно из лучших стихотворений, которые я знаю» [2, С.156-157].

Позже, судя по эпистолярному наследию, Толстого мало что покоряло в поэзии Фета. С позиции патриархально-общинного «мужицкого демократизма» поэтический взгляд на мир Фета казался ему чепухой. А. Кушнер в статье о Фете привёл такой факт: «Великая дружба дала трещину. Гости Ясной Поляны сохранили в своей памяти нелестные отзывы старика Толстого об умершем друге и его стихах, которые так восхищали его в молодые годы» [1, С.5].

Что же тогда особенного обнаружил Толстой в фетовском «Среди звёзд»? В сюжете стихотворения заключено типично романтическое противопоставление двух миров. Лирический герой живёт на земле, где всё темно и скудно и сумрак непроглядный. Это низ, в котором всё бренно, быстротечно. Там жизнь человека всего лишь миг, а потому напрасно мыслью жадной пытается он постичь значение житейской сути. Тогда как наверху, в космосе, безграничность пространства (глубь) и времени (вечность). Разговор со звёздами даёт лирическому герою отраду. Такая оппозиция верха и низа, земли и космоса была характерна для Жуковского, заметна в ранней лирике Тютчева, присутствовала в поэзии русских романтиков начала XIX в. Для литературного процесса 70-х годов сюжет о звёздах можно объяснить как возвращение Фета к любимым поэтам, их образам. Подобных стихотворений у него крайне мало. Фету было не характерно вообще наличие каких-либо идейных установок. «В его поэзии мы встречаемся поистине с самой поэзией, чистой её субстанцией, освобождённой от балласта: это воздушный шар, с которого в восхитительном ракурсе видны земные детали» [1, С.5]. Под балластом подразумевается тенденциозность, дидактика. Сам Фет заявлял об этом: «…произведение, имеющее какую-то не было дидактическую тенденцию - дрянь». В письме к своему другу Полонскому он так пояснял сущность поэзии: «Философия целый век бьётся, напрасно отыскивая смысл жизни, но его - тю-тю… а поэзия есть воспроизведение жизни, и потому художественное произведение, в котором есть смысл, для меня не существует» [4, С.219]. Особенность всей фетовской лирики - эмоциональный порыв к чуду жизни, к красоте мира.

Именно такую установку не принял Толстой, резко осуждая её за отсутствие смысла, идеи. В том восхитившем стихотворении «Среди звёзд» он идею обнаружил, более того, фетовские звёзды вызвали у него ассоциацию со своими звёздами, которыми любовались в лунную ночь Болконский, Наташа Ростова, за которыми наблюдал Пьер Безухов в преддверии 1812 г. «Над грозными полутёмными улицами, над чёрными крышами стояло тёмное звёздное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа… Пьер радостно, мокрыми от слёз глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая… вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягчённой и ободрённой душе» [3, С.641]. Писатель уловил совпадение лирического сюжета Фета с эпизодом из своего романа. В контексте «Войны и мира» звёзды имеют свою знаковость, балласт. Они характеризуют душевную полноту, широту мировосприятия любимых героев Толстого, которые ведут беседы со звёздами, другие же герои будто никогда не смотрят вверх, они предельно приземлённые, бытовые.

Роман Толстого был опубликован почти за 10 лет до фетовского стихотворения. Ознакомление с ним вызвало у писателя единодушие художественного мира с поэтом. Но Толстой поторопился с таким выводом. «Среди звёзд» оказалось проходным стихотворением, вовсе не характерным для творческого метода Фета. Со временем писатель так и не смог примириться с истинной поэзией Фета, да и не только с его. В 1901 г., подводя итоги уходящему веку, он писал: «В русской поэзии, например, после Пушкина, Лермонтова (Тютчев обычно забывается) поэтическая слава переходит сначала к сомнительным поэтам Майкову, Полонскому, Фету, потом к совершенно лишённому поэтического дара Некрасову…» [2, С.500]. Накануне своей смерти, в 1910 г., Толстой, уже подводя итоги своего пути, откровенно признался: «Я не люблю стихов вообще. Трогают меня, думаю, преимущественно как воспоминания молодых впечатлений, некоторые и то самые совершенные…» [2, С.607].

...