Особенности когнитивного механизма формирования проекции текстов различной материальной представленности (на материале фанфикшен-текстов)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«КУЗБАССКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ»

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Особенности когнитивного механизма формирования проекции текстов различной материальной представленности (на материале фанфикшен-текстов)

10.02.19 - теория языка

Уканакова Н.В.

Научный руководитель:

доктор филологических наук,

доцент А.В. Колмогорова

Новокузнецк, 2014

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ФАНФИКШЕН-ТЕКСТ КАК ОБЪЕКТИВАЦИЯ ЧИТАТЕЛЬСКОЙ ПРОЕКЦИИ ТЕКСТА-ИСТОЧНИКА

1.1 Понятие текста в современных гуманитарных науках

1.1.1 Текст в контексте структурализма и постструктурализма

1.1.2 Текст в семиотике

1.1.3 Текст в психолингвистике

1.2 Типология текстов по критериям материальной представленности и структурно-технической организации: печатный текст, мультимедиальный текст

1.3 Читательская проекция текста: сущность и свойства

1.4 Первичные и вторичные тексты

1.4.1 Оппозиции первичный/вторичный, источник/продукт в отношении текста

1.5 Текст жанра фанфикшен как объективация читательской проекции медиатекста во вторичном тексте

Выводы по первой главе

ГЛАВА 2. СТРАТЕГИИ ФОРМИРОВАНИЯ ПРОЕКЦИИ ТЕКСТА

2.1. Понятие формы текста

2.2. Стратегии восприятия и понимания текста

2.3 Типология стратегий формирования читательской (зрительской) проекции текста

2.3.1 Макростратегии формирования проекции текста

2.3.2 Схематические стратегии формирования проекции текста

2.3.3 Стилистические стратегии

2.3.4 Типы когнитивных операций в процессе формирования проекции текста

2.3.4.1 Когнитивная операция сохранения

2.3.4.2 Когнитивная операция качественного и количественного моделирования

2.3.4.3 Когнитивная операция трансфигурации

Выводы по второй главе

ГЛАВА 3. СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ТЕКСТОВ-ПРОДУКТОВ ЖАНРА ФАНФИКШЕН КАК ОБЪЕКТИВАЦИЙ ПРОЕКЦИЙ ТЕКСТОВ РАЗЛИЧНОЙ МАТЕРИАЛЬНОЙ ПРЕДСТАВЛЕННОСТИ

3.1 Когнитивная операция сохранения

3.1.1 Когнитивная операция сохранения в процессе формирования читательской проекции печатного текста

3.1.2 Когнитивная операция сохранения в процессе формирования

проекции мультимедиального текста

3.2 Когнитивная операция моделирования

3.2.1 Когнитивная операция моделирования в процессе формирования проекции печатного текста

3.2.2 Когнитивная операция моделирования в процессе формирования проекции мультимедиального текста

3.3 Когнитивная операция трансфигурации

3.3.1 Когнитивная операция трансфигурации в процессе формирования проекции печатного текста

3.3.2 Когнитивная операция трансфигурации в процессе формирования проекции мультимедиального текста

Выводы по третьей главе

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ПРИМЕРОВ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ

СПИСОК ИЛЛЮСТРАТИВНОГО МАТЕРИАЛА

ПЕРЕЧЕНЬ ТАБЛИЦ

ПРИЛОЖЕНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Диссертационное исследование посвящено проблеме текстовой перцепции и продукции. В результате комплексного анализа вторичных текстов-продуктов жанра «фанфикшен» в рамках современной гипермедиальной традиции представлена когнитивная модель процесса формирования читательской проекции текста. В работе описываются корреляции стратегий формирования проекции первичного текста с типом когнитивной операции, применяемой реципиентом для интерпретации нового знания.

Актуальность исследования обусловлена структурными изменениями современного информационного пространства, превращающими его в «гипермедиальный клубок», наполненность которого медиатекстами и межтекстовыми связями выявляет необходимость исследования процесса текстового восприятия, выяснения стратегий, помогающих реципиенту эффективно существовать в подобном информационном поле. Данное исследование, моделирующее процесс текстового восприятия в когнитивных терминах, находится в русле антропоцентрически ориентированной лингвистики. Изучение того, каким образом тексты различной материальной представленности и структурно-технической организации (медиатекст и текст на печатном носителе) направляют стратегии восприятия, представляется актуальной задачей современной науки о языке. Эффективное исследование в рамках данной проблемной области возможно исключительно на стыке дисциплин. Требование междисциплинарности, релевантное для современного гуманитарного знания, реализуется в работе посредством применения таких методологических концепций, как когнитивная лингвистика, структурная лингвистика, семиотика, психолингвистика, литературоведение, теория дискурса.

Актуальность исследования видится также в сопряжении предлагаемой модели формирования проекции текста с идеями текстовых форм, представленными в концепции Г.И. Климовской.

Объединение концептуально важных положений делает возможным моделирование процесса работы сознания с текстом, позволяет теоретически обосновать функциональные связи внутри модели и детально рассмотреть на языковом материале применяемые реципиентами стратегии и тактики.

Объектом диссертационного исследования является процесс формирования проекции текста различной материальной представленности и структурно-технической организации (медиатекст и текст на печатном носителе). Предмет изучения составляют особенности функционирования когнитивного механизма формирования проекции текста различной материальной представленности и структурно-технической организации (медиатекст и текст на печатном носителе), моделируемого как взаимосвязанная система стратегий, тактик и когнитивных операций, используемых читателем/зрителем в процессе восприятия и интерпретации первотекста.

Цель настоящей работы - выявить и описать особенности функционирования когнитивного механизма формирования проекции текста различной материальной представленности и структурно-технической организации (медиатекст и текст на печатном носителе).

Для достижения цели исследования потребовалось решить ряд задач:

1. Сопоставить существующие в лингвистике подходы к изучению процесса работы сознания с текстом, сформировать теоретическую базу для исследования нового лингвистического материала.

2. Обосновать методологию и терминологию исследования, разработать понятийный аппарат для описания процесса сетевого вторичного текстопорождения.

3. Представить процесс формирования читательской (зрительской) проекции текста в формате когнитивной модели.

4. На основе сопоставительного анализа текстов-источников и текстов-продуктов жанра фанфикшен описать когнитивные операции сохранения, моделирования и трансфигурации, реализуемые в тактиках.

5. Сопоставить особенности реализации полученной стратегиальной модели формирования текстовой проекции на материале текстов различной материальной представленности и структурно-технической организации (медиатекста и текста на печатном носителе).

В соответствии с поставленной целью и задачами применялись следующие методы исследования: метод когнитивного моделирования, элементы количественного анализа, метод сравнительно-сопоставительного анализа, элементы стилистического, семантического и семиотического анализа.

Абстрактность текстовой проекции исключает её прямое изучение. Материалом для исследования послужили вторичные тексты жанра фанфикшен (объективации текстовой проекции), размещённые пользователями в англоязычной базе данных фанфикшен-литературы fanfiction.net (всего 99 текстов общим объёмом около 700 000 знаков). В качестве вторичных текстов анализировались также англоязычные и русскоязычные кинорецензии с интернет-ресурсов imdb.com (20 текстов, 8500 знаков), kinopoisk.ru, и комиксы (15 текстов). Иллюстративный материал в диссертационном исследовании представлен курсивом внутри текста работы и в приложении, с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Методологической базой послужили исследования отечественных и зарубежных филологов: Т.А. ван Дейка, В. Кинча, Ф. де Соссюра, М.М. Бахтина, Ю. Кристевы, Р. Барта, Н. А. Рубакина, В.В. Виноградова, У. Эко, Л.Г. Ким, А.В.Колмогоровой. Рассмотрение специфики восприятия медиатекстов потребовало обращения к работам Т.Г. Добросклонской, Я.Н. Засурского, Г.С. Мельник, Н.В.Чичериной, И.В. Рогозиной; фундаментом психолингвистической концепции проецирования текста явились работы А.Н. Леонтьева, А.А. Залевской, Дж. Брунера, В.А Ковшикова, В.П. Глухова. Литературоведческой базой выступили работы Ж. Женета, Г.И. Климовской, Ж. Пуйона, В.П. Белянина, Б.А. Успенского, Г.Н. Поспелова. Обоснование роли стилистических стратегий и сопутствующий анализ материала проведён с опорой на концепции И.Р. Гальперина, И.В. Арнольд, В.А. Кухаренко, Т.А. Знаменской.

Научная новизна исследования состоит в разработке когнитивной модели процесса формирования проекции текста, в установлении корреляции тактик осуществления читательских и зрительских стратегий восприятия литературной и речевой форм текста с типом применяемой субъектом для интерпретации нового знания когнитивной операции. Впервые сопоставляются когнитивные модели процессов формирования проекции «традиционного» текста на печатном носителе и медиатекста.

Новизна заключается также в вовлечении в сферу научного лингвистического исследовании нового материала ? текстов жанра фанфикшен в качестве реализаций читательских (или зрительских) проекций текста.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что её результаты вносят вклад в изучение текстовой рецепции и продукции как когнитивного процесса. Предлагаемая модель формирования читательской (зрительской) проекции может быть использована для исследования процессов текстовой рецепции и продукции на материале других типов вторичных текстов. Апробирован и теоретически обоснован метод изучения вторичных текстов жанра фанфикшен в качестве объективаций процесса восприятия первичного текста.

Практическая ценность диссертации определяется возможностью привлечения результатов исследования для моделирования процессов восприятия и интерпретации различных видов текста (вербальных, невербальных и паравербальных) для дальнейшей эффективной текстовой продукции в медиа сфере. Выделенные стратегии формирования читательской (зрительской) проекции текста являются фундаментом для направленной разработки стратегий и тактик, позволяющих реципиенту эффективно существовать в современном динамичном, гибком, оперативном информационном поле. Использование отдельных теоретических положений и практических разработок настоящего исследования возможно в процессе написания курсовых и дипломных работ; при разработке лекционных курсов по психолингвистике, литературоведению, общему языкознанию, современным концепциям когнитивной лингвистики.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Тексты жанра фанфикшен являются объективациями читательских/зрительских проекций текста-источника, выступающими, в свою очередь, результатами процесса формирования читательской/зрительской проекции текста ? когнитивно-операционального континуума, объединяющего процессы восприятия текста-источника и создания текста-продукта. Первоначально текст-источник становится в сознании реципиента текстом-проекцией, который затем преобразовывается в текст-продукт.

2. Когнитивный механизм формирования читательской (зрительской) проекции текста представляет собой взаимодействие трёх типов элементов: 1) макро-, схематических и стилистических стратегий, 2) тактик, реализующих каждую из стратегий при переходе реципиента от текста источника к тексту-продукту с опорой на 3) когнитивные операции сохранения, качественно-количественного моделирования и трансфигурации.

3. Стилистические стратегии формирования проекции текста выделяются в отдельный, полноправный класс, с учётом их продуктивного характера, а также особой креативной функции, выполняемой ими в современных условиях текстового пространства.

4. Действие когнитивного механизма формирования читательской (зрительской) проекции текста порождает следующие: парные корреляции: 1) тип стратегии восприятия ? тип формы текста: макростратегии и схематические стратегии сфокусированы на элементах литературной формы, стилистические ? речевой; 2) когнитивная операция и соответствующая ей тактика ? тип материального субстрата текста (печатный текст или мультимедиальный); частную корреляцию: 3) одна стратегия восприятия ? одновременно несколько когнитивных операций: текстовые элементы проекции-объекты одной стратегии восприятия могут подвергаться перекрёстному воздействию различных когнитивных операций (сохранения и моделирования, сохранения и трансфигурации); множественную корреляцию: 4) тактики на базе когнитивных операций моделирования и трансфигурации на уровне макростратегий и схематических стратегий компенсируются тактиками сохранения на уровне стилистических стратегий.

5. Для проекций печатных текстов на уровне макростратегий характерна тенденция к моделированию или даже трансфигурации сюжета, внешних и внутренних характеристик персонажей путём их транслирования в альтернативную, как правило, более близкую к реципиенту, «вселенную», что, с одной стороны, ведёт в адаптации лексических и грамматических средств к новому контексту, а с другой ? к компенсирующему использованию тактик сохранения точки зрения, кульминации и позиций выдвижения на уровне схематических стратегий и тактик сохранения ключевых слов, функционального стиля текста-источника, тактики имитации системы тропов и фигур текста-источника на уровне стилистических стратегий.

6. Центральное место в проекциях медиа-текстов занимает система персонажей: их количество, внешние и внутренние характеристики обязательно сохраняются на уровне макростратегий, а идиостиль ? на уровне стилистических стратегий, кроме того, за счёт использования ряда специфических тактик, дистанция между автором/потенциальным читателем и персонажем уменьшается. В процессе перекодирования знаков мультимедийной материальной представленности на печатный носитель моделированию подвергаются текстовый дизайн, расположение его частей, точка зрения и другие композиционные элементы, а также система вербальных средств.

Апробация и внедрение работы. Основные положения и результаты исследования были изложены в докладах и сообщениях на Международных и Всероссийских научно-практических конференциях:

- «Лингвогуманитарное образование в пространстве технического вуза» (конференция ИМОЯК ТПУ), ноябрь 2011, ноябрь 2012, Томск;

- «Проблемы и перспективы языкового образования в 21 веке» НИТПУ, апрель 2012;

- II Международная научно-практическая конференция Проблемы и перспективы языкового образования в XXI веке. ФГБОУ «КузГПА», апрель 2013;

- II Международная научно-практическая конференция «Диалог культур в аспекте языка и текста», сентябрь 2013, Красноярск.

Основные положения работы нашли отражение в 3 публикациях, размещенных в ведущих научных рецензируемых журналах, определенных ВАК РФ:

1. Медиатекст как средство создания стратегий восприятия текста (на материале текстов жанра фанфикшен) // «Вестник КемГУ» № 1 (2013).http://kemsu.ru/Content/userfiles/files/Vestnik_KemGU_2013_1(53).pdf;

2. Стратегии восприятия текста-источника, объективируемые во вторичных текстах // «Вестник КемГУ» № (2013).

3. Когнитивная модель процесса формирования читательской/зрительской проекции текста (на материале текстов жанра «фанфикшен»).

Структура и объём исследования. Настоящая диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, приложения и списка использованной литературы.

Во введении обосновываются актуальность и научная новизна темы исследования, теоретическая значимость и практическая ценность настоящей работы, определяются цель и задачи работы, предмет и объект исследования, указываются методы, использованные при анализе материала, и излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Фанфикшен-текст как проекция текста-источника» анализируются концепции текста с позиций структурной лингвистики, семиотики, психолингвистики, производится типологизация текстов по критериям материальной представленности и структурно-технической организации, формируется терминологический аппарат диады текст-источник/текст-продукт, используемый в диссертации.

Во второй главе «Стратегии формирования проекции текста» производится моделирование процессов текстового восприятия, пропозиции и продукции в едином континууме, обозначаемом терминологическим сочетанием «формирование проекции текста»; описываются типы стратегий и их взаимодействие с формами текста, обосновывается выделение стилистических стратегий в особый класс. Различаются альтернативные сценарии формирования элементов вторичного текста - тактики формирования читательской проекции текста. Выделяются основные типы когнитивных операций, наблюдаемых при переходе реципиента от первичного текста к вторичному.

В третьей главе «Сопоставительный анализ текстов-продуктов жанра фанфикшен как объективаций читательских (зрительских) проекций традиционного текста и медиатекста» производится сопоставительный анализ реализации стратегий формирования читательских проекций первичных текстов, представленных в формате печатного текста на бумажном носителе и представленных в формате медиапродукта (фильма). Приводится ряд выводов о функциях и особенностях проявления типов когнитивных операций, определяющих выбор тактик формирования проекций.

В заключении излагаются результаты проведенного исследования и формулируются вытекающие из него выводы.

ГЛАВА 1. ФАНФИКШЕН-ТЕКСТ КАК ОБЪЕКТИВАЦИЯ ЧИТАТЕЛЬСКОЙ ПРОЕКЦИИ ТЕКСТА-ИСТОЧНИКА

1.1 Понятие текста в современных гуманитарных науках

1.1.1 Текст в контексте структурализма и постструктурализма

Структурализм в антропологии сделал очевидной возможность исследовать культуру как систему знаков, интерпретация которых даёт доступ [Леви-Строс, 2001] к текстам культуры. В качестве языка для исследователя культуры выступают любые знаковые системы - носители явных или скрытых смыслов (песни, танцы, украшения, рисунки, ритуалы, и т.д.). Иначе говоря, любой из культурных объектов имеет значение до тех пор, пока «он говорит о чем-то ином, нежели он сам» [Леви-Строс, 2001]. К. Леви-Строс сравнивает трубочки, через которые европейцы пьют лимонад в кафе со специальными трубками для питья, используемыми в магических обрядах в африканских племенах [Леви-Строс, 2001]. Мы имеем дело со значимым культурным объектом (или текстом) лишь во втором случае.

Ещё более обобщённую трактовку понятия «текст» предложил философ Мишель Фуко. По его мнению, абсолютно всё существующее (явления, предметы, связи, материальные объекты) следует рассматривать как слова, знаки, текст: «Огромное, спокойное зеркало, в глубине которого вещи отражаются, отсылая друг к другу свои образы, на самом деле шелестит словами» [Фуко, 1994, с. 119]. Язык и его знаки обязательно следует понимать метафорически. Позиция К. Леви-Строса касательно рассмотрения любых проявлений культуры в качестве текста дает возможность рассматривать эти же самые проявления культуры в качестве «документов» (термин аналогичен термину «текст»). Как отмечает Фуко, на настоящий момент историк, рассматривая такой документ, не ограничится «реконструкцией дел и слов людей прошлого» [Фуко, 1994, с. 89]. Он обратится к «внутреннему пространству» ряда документов, попытается выявить связи между ними, описать их отношения, классифицировать их по степени значимости. Именно здесь наблюдаются истоки идеи интертекстуальности, связи между текстами.

М. Фуко одним из первых предложил отказаться от концептов книги и произведения (конечных, и, поэтому, ограничивающих возможность интерпретации). Его областью исследований был чистый дискурс, дискурс без его субъектов, а главной задачей - выявление свойственной дискурсу концептуальной структуры. По М. Фуко, дискурс - совокупность всего высказанного и произнесённого, субстанция, не имеющая чёткого контура, объёма, и находящаяся в постоянном движении. Важный момент теории - коммуникационное обеспечение дискурса, он пронизан «путями сообщения», каналами коммуникации. С коммуникационным обеспечением связаны способы хранения дискурса. Среди них - память (как важнейшая когнитивная способность человека) и прочие представленные в истории цивилизации «хранители дискурса» (папирус, глина, береста, бумага, на сегодняшний день различные электронные средства). Сохранность в дискурсе - это и возможность удержания в нем «инвестиционных вкладов», и возможность «отложенного» поступления в дискурс. Следует помнить, что М. Фуко признавал незначительность роли человека как субъекта дискурса (или текста как частного аспекта дискурса). Например, культуру следует изучать как данность, не оглядываясь на ее творцов: изучение дискурса культуры майя вполне возможно, несмотря на то, что цивилизация исчезла. При таком подходе, как отмечает сам исследователь, «текст перестает входить в состав знаков и форм истины; язык больше не является ни одной из фигур мира, ни обозначением вещей, которое они несут из глубины веков. Истина находит свое проявление и свой знак в очевидном и отчетливом восприятии. Язык удаляется из сферы форм бытия, чтобы вступить в век своей прозрачности и нейтральности» [Фуко, 1994].

Взгляды М. Фуко позднее нашли отражение в концепциях интертекстуальности, а также в провозглашенной Ролланом Бартом «смерти автора» [Барт, 2008] - невозможности в современных рамках создать индивидуальный текст вследствие его растворения в явных и неявных аллюзиях (сознательных авторских намеках на общеизвестные факты, художественные произведения), реминисценциях (неявных отсылках, рассчитанных на ассоциации получателей текста), цитатах и прочих литературных и культурных перекличках. По мнению автора, отдельные тексты постоянно «вступают в диалог». «Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат» [Барт, 2008, с. 59].

Р. Барт одним из первых разграничил Текст (здесь и далее мы сохраняем написание Текст и произведение, следуя графическому стилю Р.Барта. - Н.У.) и произведение. В статье «От произведения к тексту» (Revue d'esthetique, 1971) автор выдвигает несколько «пропозиций» («проб», попыток подхода к предмету) Текста [цит. по Барт, 1994]. Приведём те из них, которые непосредственно касаются предмета нашего исследования - фанфикшен-текстов как объективаций читательских/зрительских проекций текста-источника:

- «метод». Произведение - «вещественный фрагмент, который может поместиться в руке», Текст - «поле методологических операций» (un champ mйthodologique), существует только в языке - в дискурсе, ощущается только в процессе работы, производства. «Текст по природе своей должен сквозь что-то двигаться, например, сквозь ряд произведений».

- «жанры». Текст не поддаётся включению в жанровые иерархии, он способен «взламывать старые рубрики». Текст парадоксален, он исследует границы и пределы возможного, «стоит на грани речевой правильности».

- «знак». Произведение, будучи замкнутым, сводится к определённому означаемому. Означаемое Текста уклончиво, «бесконечно откладывается на будущее», Текст относится к сфере означающего.

- «множественность». В Тексте происходит «взрыв, рассеяние смысла», он пересекает собственные смыслы, движется сквозь них. Мы наблюдаем «пространственную многолинейность означающих», из которых соткан текст. Восприятия читателя разнородны, они не сводятся в единство. Тем не менее, все они отсылают к знакомым кодам, и их сочетание уникально, могут повториться не иначе, как в виде новых несходств. Получается, что прочтение текста - одноразовый акт. Роллан Барт предостерегает от попыток выяснить происхождение отдельно взятого текста, так как Текст образуется из «анонимных, неуловимых и вместе с тем уже читанных цитат - из цитат без кавычек».

- «филиация». Произведение подвержено процессу филиации (обусловлено действительностью, принадлежит автору, подвержено влиянию других произведений), удачнее всего, по мнению автора, сравнивать произведение с «естественно разрастающимся, развивающимся организмом». Подходящая метафора для Текста - сеть, он легко и безболезненно дробится на составляющие, не требует «уважения» к органической целостности или воле автора. Кроме того, Текст «парадоксальным образом отменяет права наследования <…>, призрак Автора может явиться в тексте, но только на правах гостя, без родительских преимуществ».

- «чтение». Произведение является предметом потребления, Текст же «очищает произведение от потребительства, отцеживает из него игру, работу, практическую деятельность». Барт делает крайне важное заявление о том, что Текст требует устранения дистанции между письмом и чтением, объединяя их в единую знаковую деятельность. Воспринимая, читатель «играет в Текст, ищет такую форму восприятия, при которой эта практика не сводилась бы к пассивному внутреннему мимесису (подражанию), он еще и играет Текст» (курсив наш - Н.У.). В данном контексте автор проводит интересную параллель, уподобляя процесс восприятия Текста процессу исполнения музыкального произведения, а историю музыкальной практики - истории Текста. «Было время, когда «играть» и «слушать» составляли одну, нерасчленённую деятельность. … Затем выделились две особые роли - исполнитель и пассивный любитель музыки. Сейчас на смену фортепьяно пришли грампластинки. … В современной музыке роль исполнителя разрушена - его заставляют быть соавтором партитуры, дополнять её от себя, а не просто воспроизводить». Текст подобен подобной партитуре нового типа: он требует от читателя деятельного сотрудничества. Р. Барт подчёркивает, что скука от авангардистского «неудобочитаемого» текста связана с привычкой сводить чтение к потреблению («человек скучает, когда не может сам воспроизводить текст, играть его, запускать в действие»).

Итак, выделим общие черты концепции текста в рамках структурализма и, в особенности, постструктурализма. Во-первых, широкий подход к понятию «текста» позволяет свободно рассматривать в качестве текста не только вербализованные, печатные формы коммуникации, но и, к примеру, поликодовые тексты (фильм, киноверсию романа, сериальный эпизод), а также тексты факфикшен, которые не обязательно могут быть воплощены в вербальной форме.

Во-вторых, в рамках структурной лингвистики родилась идея о том, что тексты (как отдельные явления культуры) живут совершенно самостоятельной, независимой от человека, их создателя, жизнью. А поскольку язык рассматривался структуралистами как сеть отношений между элементами, то, вполне естественно, что подобные «текстовые элементы», пересекаясь, вступают друг с другом во всевозможные отношения. Например, понятие «чистого дискурса» М. Фуко ценно тем, что в его пространстве нет ни начала, ни конца. В каждом тексте есть явные и скрытые отсылки к другим текстам, поэтому в тексте (как в моменте дискурса) мы имеем дело с «узелком языковой сети» - вывод, ставший основой для развития более поздних концепций интер- (Ю. Кристевой, Р. Барта, М. Бахтина) и гипертекстуальности (Дж. Ландау, М. Бернштайна, М. Эпштейна, Г. Лиестола, Дж. Муррай, М.-А. Райена), согласно которым, любой текст включен в пространство истории и общества, а сама история и само общество рассматриваются в качестве текстов, которые писатель читает и, в свою очередь, переписывает [Кристева, 1993]. Сравните вектор движения современной литературы в направлении создания гиперлитературы, так называемой «сетературы», в которой акцент смещается с субъекта текста (его автора) на само произведение, представляющее собой дискурс в чистом виде, без начала и конца. В Сети существуют экспериментальные проекты по написанию романа миллионами пользователей на веб-сайте в режиме реального времени. Примером является вики-проект A Million Penguins (Миллион Пингвинов), размещённый на сайте amillionpenguins.com.

1.1.2 Текст в семиотике

Семиотика как наука о «знаковых системах в природе и обществе» [Степанов, 1971, с. 4] ставит задачу установить общие закономерности и принципы организации:

а) языка;

б) материальной культуры (например, обращение и способ организации пространства в разных культурах);

в) духовной культуры (духовное отношение к пространству, этика) [там же].

Ф. де Соссюр подчёркивал, что, в момент, когда человек пытается выразить мысль, «средства выражения (знаки) неизбежно носят условный характер» [Соссюр, 1999]. Изучение знаковой системы как медиума предполагает ясную дифференциацию вещей (предметов) и знаков. Ведь мы способны познавать предметы и говорить о предметах только с помощью знаков, то есть, заменяя эти предметы знаками: предметы - это непознаваемые «вещи в себе», а знаки - универсальный медиум между человеческим мышлением и миром [Пирс, 2000] Однако Ч.Пирс подчёркивает, что знак замещает собой вещь для каждого использующего его лишь в определённом отношении или смысле - в зависимости от ситуации, пресуппозиции и многих других факторов. Комплекс таких факторов философ назвал третьим элементом знаковой ситуации - интерпретантой или интерпретаменом [Пирс, 2000].

Находясь в рамках очерченной Ч. Пирсом парадигмы, А.В. Колмогорова [Колмогорова, 2006] определяет знаковую ситуацию как усваиваемую человеком в социальном и лингвокультурном опыте функциональную взаимосвязь между некоторым объектом окружающей среды и некоторым языковым знаком, существующую для членов определённого сообщества. При этом обе взаимосвязанные сущности даны человеческому сознанию опосредственно - через такую структуру сознания языковой личности, как внутренний знак. Внутренний знак есть устойчиво ассоциируемые друг с другом в сознании языковой личности образ объекта-элемента среды, формирующийся на основе её опыта взаимодействий с объектом, и образ знака, складывающийся из элементарных репрезентаций взаимодействий языковой личности в речевой практике со знаком (здесь можно провести сравнение с понятием «логоген» ? следовая многокомпонентная структура, формирующаяся на уровне нейронов, в которой фиксируются все особенности каждого слова, встречавшиеся языковой личности в её речевой практике [Ушакова 2006]). Внутренний знак есть структура сознания, активизируемая как при восприятии объекта-элемента среды, так и при употреблении или интерпретации знака.

Если мы применим данную концепцию в контексте рассматриваемой нами проблемы вторичных текстов фанфикшен как читательской проекции первичного текста, то будем считать первичный текст знаком, а некоторый фрагмент окружающего мира в определённом ракурсе, замещающаемый знаком-текстом, - объектом окружающего мира, то понимание и функционирование данного знакового отношения формируется во внутреннем знаке текста. Внутренний знак текста формируется в сознании его реципиента из образа знака (текста), складывающегося из опыта взаимодействия реципиента с подобными, прежде всего, по форме, текстами или их элементами в читательском опыте, а образ объекта среды складывается из опыта собственного субъективного взаимодействия читателя с подобными реальными/мыслимыми/моделируемыми фрагментами среды. По сути, фанфик как читательская проекция текста - это и есть тот самый внутренний знак первичного текста, объективированный в новом - вторичном - тексте.

Подобный подход частично накладывается (формируя структуру наподобие кругов Эйлера) на три известные направления в трактовке текста, сформировавшиеся в семиотике:

- имманетизм. Текст - автономное, сложное, высокоорганизованное целое, созданное формальными отношениями между элементами различного уровня и порядка. Формальная структура (отношения и иерархия элементов и уровней) порождает смысл, мыслится как нечто имманентное (реальное и существующее до и независимо от любой аналитической процедуры). Аналитик (аудитория, реципиент текста) может только обнаружить, открыть то, что содержится в тексте [Эко, 2005]. Текст как знак имеет собственную структуру, форму, иерархию частей, определённую имманентную сущность [Эко, 2005, 2004].

- интертекстуализм. Внимание переносится на совокупность отношений между текстами, понятие текста универсализируется (весь мир есть текст). Элементы, конституирующие отдельный текст, мыслятся только как заимствованные из и указывающие на другие тексты. Текст - не имманентная структура, а референция и цитирование (генераторы смысла текста). Анализ направлен не на отношения между элементами внутри текста, но на отношения между элементами и их совокупностями внутри «семиотического универсума», состоящего из всех реальных и потенциальных текстов. Безграничная «интертекстуальность», тотальная открытость текста порождают его семантическую пустоту, которая может быть наполнена читателем, использующим различные интерпретативные коды (те тексты, посредством которых он читает данный текст). Согласно применяемой нами концепции, интертекстуальность является важнейшим свойством и качеством текста как знака, поскольку именно опыт восприятия других, но в каком-то отношении подобных, текстов позволяет читателю моделировать в сознании образ знака-текста.

- семиозис. Фокус исследований смещается на проблемы возникновения знаковых структур из определенной незнаковой реальности. Незнаковая реальность обозначается как «жизнь», «инстинкт», «психе» и обычно идентифицируется с природой (противопоставляемой культуре). Культура сама по себе осознаётся как непрекращающиеся борьба и диалог (М.М. Бахтин). В нашей концепции незнаковая реальность, замещаемая в определённом отношении или смысле знаком-текстом, может иметь как реальную природную сущность (скажем, определённая временная эпоха, события, описываемые с исторической точностью) или субъективную сущность, подобие фрагмента мыслимого мира (скажем, текст романа Г. Флобера замещает собой некий мыслимый субъективный универсум, гипертрофирующий некоторые черты французского общества).

Остановимся подробнее на тезисе интертекстуалистов о том, что тексты не только существуют в отношении к другим текстам, но и «окаймлены ими множественным образом». Жераром Женнетом был предложен термин «транстекстуальность» и пять её типов [Gennete, 1982. p. 8-12. цит. по Безерра, 2005]:

1) интертекстуальность (цитирование, аллюзия, плагиаризмы);

2) паратекстуальность (отношения между текстом и «паратекстом», тем, что окружает основное «тело» текста - заголовками и названиями, эпиграфами, посвящениями, предисловиями, сносками, иллюстрациями);

3) архитекстуальность (признание некоторого текста в качестве части жанра или жанров);

4) метатекстуальность (эксплицитные или имплицитные критические комментарии одного текста относительно другого);

5) гипотекстуальность (сам Женнет употреблял термин «гипертекстуальность»): отношение между текстом и предшествующим «гипотекстом» - то есть текстом или жанром, на котором он основывается, но который им трансформируется, модифицируется, расширяется (пародия, продолжение и т.п.).

Относительно нашего исследования идея Женнета ценна тем, что он признаёт жанр текстом особого рода («очевидным формальным каркасом», от понимания которого во многом зависит восприятие анализируемого текста). Приписывание текста к некоторому жанру (детективного сериала, например) обеспечивает интерпретатора определенным текстом с ключевым интертекстуальным обрамлением. Иными словами, последующая интерпретация текста в определённой степени сводима к сопоставлению данного текстового образца с устоявшимися канонами жанра, совокупность которых образует особого рода текст. «Тексты весьма эластичны, и их каркасы всегда могут быть построены читателем вновь. Каждый текст существует внутри сложного «общества текстов» в различных жанрах и медиа - ни один текст не является «островной» сущностью. Полезной семиотической техникой является сравнение и проведение контраста между различными трактовками сходных тем или сходными трактовками различных тем внутри или между различными жанрами или медиа» [Скрипник, 2000].

Таким образом, резюмируем: став объектом изучения семиотики, текст приобретает статус полноправного участника процесса семиозиса - знака, что даёт возможность рассматривать его в контексте различных знаковых концепций. Будучи рассмотренным в рамках концепции внутреннего знака (Ч. Пирс, А.В. Колмогорова), вторичный текст фанфикшен может быть приравнен к внутреннему знаку, формируемому в сознании реципиента во взаимопроникновении образа знака-текста (опыт взаимодействия реципиента с подобными с точки зрения формообразующих и жанровых характеристик текстов) и образа фрагмента реальной или мнимой действительности, с которой автор первичного текста устойчиво ассоциировал созданныий им текст-знак. Образа фрагмента реальной или мнимой действительности складывается в сознании реципиента-автора вторичного текста фанфикшен на основе опыта его взаимодействия со средой во всех её ипостасях. Отсюда важными семиотическим характеристиками текстового семиозиса оказываются форма текста, его жанровые характеристики и транстекстуальные связи. Однако опыт взаимодействия читателя первичного текста и, одновременно, автора фанфикшен текста, со средой во всех её ипостасях, позволяющий воссоздавать в собственном, читательском, сознании образ фрагмента реальной или мнимой действительности, который существовал в сознании автора первичного текста и был замещён им самим этим первичным текстом, изучить «семиотически» вряд ли представляется возможным. Однако с позиций психолингвистики это представляется доступным исследованию.

1.1.3 Текст в психолингвистике

Психолингвистика иерархически рассматривает текст в качестве предельной (высшей) единицы общения на знаковом уровне, поэтому при определении семантики (смысловой, содержательной стороны) речи всегда анализируется ее «текстовой континуум» [Ковшиков, Глухов, 2007]. А.А. Леонтьев обращает внимание на то, что при психолингвистическом анализе речь следует понимать как средство организации неречевой (познавательной, общественно-производственной) деятельности людей, следовательно, текст (высшая единица коммуникации) организует, «структурирует» нашу деятельность, регулирует социальные отношения между субъектами речевой деятельности [Леонтьев, 1989; Дридзе, 1976]. А общение разных людей («коммуникантов»), в свою очередь, представляет собой контекст для отдельных высказываний, объединенных в целый законченный текст [Каменская, 1990; Ковшиков, Глухов, 2007]. Именно в общении текст реализует свое основное назначение (может быть понят и интерпретирован адекватно замыслу автора речевого сообщения). В.А. Ковшиков и В.П. Глухов подчёркивают, что семантика текста не обязательно должна принадлежать к области реальной действительности, можно описывать и несуществующие миры (в случае художественной литературы). Когнитивная и эмоциональная структурация «возможного мира» (или реального мира) всё равно подчиняется закономерностям авторского сознания, в том числе и языкового [Ковшиков, Глухов, 2007; Белянин, 1988; Пешкова, 2006].

Ключевым моментом в психолингвистической интерпретации термина «текст» являются требования, предъявляемые текстом к реципиенту. Исследователи признают, что для понимания текста недостаточно просто знать язык, необходимы ещё и специальные знания (как специальные, по тематике текста, так и общие, «о нашем мире, о нашей жизни») [Горелов, Седов, 1998, c.40; Ахутина, 1989]. Необходима также и логика (не формальная, математическая, а «такая, которую принято называть здравым смыслом»). Таким образом, активная роль читателя в процессе восприятия связного текста общепризнанна - реципиент анализирует текст со смысловой и языковой точки зрения, проводит его оценку и сравнение с другими текстами. Психологическое настроение реципиента, его желания и предшествующие знания организуют и направляют процессы запоминания и воспроизведения [Ковшиков, Глухов, 2007] - каждый текст содержит «смысловые скважины», заполнение которых - задача читателя/слушателя [Жинкин, 1998].

Не меньший интерес вызывает у психолингвистов фигура автора, или продуцента, а также сам процесс порождения связного текста, его закономерности и механизмы. Во многих исследованиях используется модель трехфазной структуры «производства» текста [Дридзе, 1980; Леонтьев, 1977] Ориентировочная фаза построения текста - осмысление продуциентом проблемной ситуации общения и предмета речи. Возникает коммуникативное намерение в виде целевой установки и общего замысла текста, которое служит мотивом производства текста, определяет содержание и структуру развернутого высказывания. Фаза предполагает осмысление предмета речи, определенную личностную интерпретацию («авторская позиция»). В тексте это проявляется в изложении последовательности событий иначе, чем это было в реальности; привнесении аргументации, комментировании событий. Практически всегда в тексте присутствует эмоциональная авторская оценка отображаемого явления или события. В.П. Белянин уточняет, что на этом этапе автор следит за соблюдением «правила оптимальной семантической наполненности текста», за тем, чтобы текст не был информационно перегружен [Белянин, 2006].

Фаза реализации текста - «языковая материализация» замысла речевого сообщения с привлечением необходимых для этого знаковых средств [Ковшиков, Глухов, 2007]. Специфическими языковыми средствами для текста являются средства межфразовой связи и «сигнализаторы» его композиционной цельности (в частности, знаки-сигналы начала и конца текста). Замысел текста первоначально существует в сознании автора в свернутом, «симультанном» виде [Зимняя, 2001]. В связи с этим изначальный замысел нередко не совпадает полностью с конечным продуктом его реализации.

Фаза контроля при производстве текста есть «смысловая отработка» замысла текста (на этапе планирования), коррекция «вербализации» (словесного выражения) основной идеи и предметного содержания сообщения [Ковшиков, Глухов, 2007].

Для психолингвистики также важен тот факт, что в тексте (как продукте речевой деятельности) проявляются следы невербального поведения участников коммуникации. Относительно недавно появилось множество работ, посвящённых исследованию описаний паралингвистических речевых факторов в художественном тексте. Паралингвы ? это средства, участвующие в организации текста вербального языка, формирующие коммуникативно-прагматический аспект текста [Педагогическое речеведение. Словарь-справочник. Электронный ресурс]. К таким средствам относятся, в первую очередь, графические ? сегментация текста, расположение на бумаге, шрифтовой и красочный наборы, типографские знаки, цифры; иконические знаки (рисунки, фотографии, таблицы, схемы), необычное написание, нестандартная расстановка пунктуационных знаков.

Таким образом, с позиций психолингвистики в исследовании текста на первый план выдвигаются субъекты рецепции и продукции текста - автор и читатель. При этом подчёркивается, что отнюдь не всякий читатель способен воспринять, стать реципиентом, всякого текста.

1.2 Типология текстов по критериям материальной представленности технической организации: печатный текст, медиальный текст

Современное текстовое пространство не является однородным: представленные тексты различаются по критериям технической организации и материальной представленности.

Представители структурной лингвистики утверждали, что под понятием «текст» понимается не только последовательность знаковых единиц, но и «осмысленная последовательность любых знаков, любая форма коммуникации, в том числе обряд, танец, ритуал» [Леви-Строс, 2001]. Современные исследователи (Е.Д. Богатырёва, И.А. Борисова, Е.С. Кубрякова, Е.Б. Щирова, А.В. Федоров) также подтверждают, что выход за пределы языковых форм в любом тексте является обязательным, так как текст - это «сложный или даже сверхсложный знак, у которого тоже должна быть своя интерпретанта - свой, разъясняющий данный текст новый текст» [Федоров, 2007; Кубрякова, 2001]. Таким образом, в рамках постструктурализма акцент в большей мере был перенесён на разнообразие материальной природы кода, самого знака, а не его носителя, технического посредника.

По степени однородности материальной природы кода, образующего сложный знак - текст, принято выделять монокодовые и поликодовые тексты. «Монокодовый текст - это последовательность сигналов / знаков одного вида (танец, письменный текст, состоящий только из букв, голос, воспринимаемый по телефону без слышимых шумов), поликодовый - текст, в котором используются сигналы трех и более видов» [Тупикова, 2013, с. 24]. В последнее время появился также термин «полимодальный текст». Тексты, различные по своей семиотической природе, но предназначенные исключительно для зрительного восприятия, было предложено называть поликодовыми, а их семиотически разнородные составляющие (изображение и слова) - гетерогенными [Сонин, 2006, с. 310; с. 22]. Тексты же, включающие гетерогенные составляющие, и воспринимаемые благодаря одновременной работе двух или нескольких перцептивных (сенсорных) модальностей, стали классифицировать как полимодальные [Винникова, 2009].

Однако мы хотим подчеркнуть, что текст есть сложный знак, структурную организацию которого следует рассматривать как целое, а не как совокупность составляющих её элементов - знаков различных кодов. И это целое - организация текста-знака претерпевает изменения под влиянием не только поликодовости знаков, но и материального субстрата в целом, в рамках которого она существует. Данная особенность была отмечена, в частности, Ю.М.Коняевой, сравнившей семиотическую природу печатной и электронной версии газеты как целостного знака [Коняева, 2012]: «… сетевой текст массовой газеты неправомерно считать калькой печатной версии, поскольку он представляет собой совершенно новый информационный продукт со значительно расширенными по сравнению с традиционным медиатекстом возможностями» [Коняева, 2012, с.95].

В теории информации существует понятие материального носителя информации. Материальный и кодовый носитель информации тесно взаимодействуют. «Любой физический объект, вступающий в информационное взаимодействие, имеет структуру - способ внутренней организации составляющих его компонентов, определяющих его свойства» [Зиновьева, 2001, с.3]

Поскольку механизм передачи информации базируется на физическом взаимодействии и на структурной деформации какой-либо стороны физических объектов, то степень адекватности воспроизведения одного в другом зависит в большей степени от способности структуры одного воспроизвести элементы структуры другого. Эта способность базируется на понятии «жесткость» структуры. Таким образом, чем жёстче структура материального субстрата - носителя информации, чем больше деформаций претерпевает информация, тем прочнее форма, «след», оставляемый ею в материальном носителе. Нежесткая структура в отличие от жесткой предполагает относительно слабую связанность компонентов между собой, для разрушения которой требуется значительно меньше энергии со стороны воздействующего объекта. Представляется, что печатный текст характеризуется более жёсткой структурой материального носителя или субстрата - бумаги, в рамках которого складывается определённая конфигурация знака-текста (наличие определённой графической традиции расположения частей текста, их печати и выделения, способ чтения и т.д.), которая по большей части сохраняется, даже когда текст читается не на бумажном носителе, а при посредничестве электронной книги, имитирующей «бумажный» носитель. В то время как материальный носитель сериала, фильма - сложный электронный сигнал, становящийся проводником других посредников в передаче информации (движение камеры, монтаж, ракурс, звуковая дорожка и т.д.) имеет менее жёсткие, обладающие способностью к проводимости, характеристики структуры.

Актуализируя это свойство гибкости, проводимости структуры материального носителя текста В.А. Каменева и А.М. Тупикова предложили термин «мультимедиальный текст». «Суффикс -альн- в русском языке имеет общее значение обладания признаком, свойством, качеством» [Тупикова, 2013, c. 24]. Авторы обращают внимание на способ представления адресату, как на важный критерий для типологизации текстов (тексты, представляемые адресату в электронном виде, предлагается называть мультимедиальными). Таким образом, будем считать мультимедиальным текстом текст, характеризующийся «нежёсткой», возможно множественной (в случае с кинотекстом) структурой материального субстрата-носителя информации. Свойства гибкости и «проводимости» мультимедиального носителя воздействуют на процесс восприятия, предоставляя адресату информацию в наименее деформированном, сохранном виде.

Принимая во внимание сложность и неоднозначность терминологического обозначения интересующего нас аспекта сопоставляемых в настоящем исследовании текстов, мы, тем не менее, считаем возможным остановиться на следующих обозначениях, которые и будем далее использовать в работе: печатный текст и мультимедиальный текст.

1.3 Читательская проекция текста: сущность и свойства

Поскольку настоящее исследование направлено на изучение механизмов того, каким образом тексты разного рода создают стратегии восприятия, необходимо изучить результат процесса восприятия текста, - а именно проекцию текста в сознании реципиента.

Исследователем, изучавшим природу процесса проецирования текста, а также характер отношений между читателем и книгой, был Николай Александрович Рубакин. Основа его теории библиопсихологии - изучение триады «читатель - текст - автор» [Рубакин, 1929, 1977]. Центральная идея теории Н.А. Рубакина о читателе как о ключевой фигуре процесса своей инновационностью напоминает идеи Роллана Барта о «смерти автора». В этом случае вполне логично, что детерминирующим фактором, определяющим весь процесс восприятия текста, становится проекция текста в сознании читателя - «книга (текст) существует лишь потенциально, в виде возможности образования у читателя смысла, образа, эмоции» [Сорокин, 1991]. Содержание книги застыло в тексте, оно статично и равно самому себе. В процессе восприятия текст оказывается в энергетически-смысловом поле личности читателя, то есть в поле его мнематического воздействия. Это поле неизбежно изменяет содержание текста, которое становится обусловлено смысловым опытом человека. Опыт становится рамкой, которая позволяет читателю слышать и видеть только то, что ему психологически близко и нужно. Это и есть проекция книги [Сорокин, 1991]. Иначе говоря, у книги столько содержаний, сколько у неё читателей [Мелентьева, 2007].

...