Идеократическая традиция в российской консервативной политической мысли

Но может ли «идеология» базировать на столь неопределенном основании? Нет, ибо, ограничившись теорией «Полноты Бытия», система не сможет эффективно воздействовать на человеческую действительность. Всеобъемлющее «Всё» или понятие «Высшего» и «Совершенного», содержащего «в себе» все низшее и способное охватить его познанием, необходимо конкретизировать, иначе нельзя вывести никаких практических рекомендаций, предписаний к действию и критерия оценивания. Именно от способа конкретизации зависит принадлежность рассматриваемой идеологии к одному из двух вышеназванных видов.

Рассмотрим две крайние позиции, задающие своеобразный «идеократический» спектр. «Традиционализм». Образ конечной «Цели» и «Идеал» отчетливо сознается, как могущий быть познанным. Его можно познать, но для этого нужно максимальное напряжение всего человеческого «Я» - личностной сущности в Человеке, находящейся вне объективированного, вне определенностей психически-материального мира. Идеальное начало в Человеке (сверхкачественное ядро) подчинено идеальному бытию, лежащему в основе реального бытия, а также оно является потенциальным элементом Абсолютного Единства, осуществляющего возможность бытия стать системой. Соприкоснувшиеся с «Идеалом» признают его максимально конкретным. Проблема заключается лишь в том, что познание «Идеала» и «Абсолюта» зачастую полагается возможным лишь посредством мистического опыта, доступного единицам. Лишь «живое» общение с Богом и «любовь» к нему позволит соприкоснуться с Вечным - так утверждают многие философы «Традиции». Рене Генон проповедовал постижение истинного бытия и Исходного Принципа в основном эзотерически. А, например, согласно интуитивизму Н.О. Лосского, наличествует четыре методы познания: чувственная, интуиция, интеллектуальная и мистическая,- причем наиболее полное схватывание бытия осуществляется лишь посредством последней. Смысловое содержание понятий «Добра» и «Зла» закреплено. Однако человек «свободен» в познании «Истины» и принятии верховного мерила Ценения в качестве путеводной нити для ориентации в лабиринте человеческой реальности. Верховный и Абсолютный Принцип Ценения задан. Принимая заданные параметры, остается лишь установить определенный институциональный дизайн Общества и закрепить его, ведь лишь в рамках данной Системы возможны планомерное движение к Абсолюту и жизнь согласно Вечным Принципам. Воображение неминуемо рисует очередную «Утопию», произрастающую из почвы, составленной из множества аксиом. Оптимальное состояние среды может быть помыслено, а значит, должно быть достигнуто с помощью политического действия, а затем гарантировано Властью. Здесь открывается первое «окно» «Свободы», полагаемое идеологией: Социальный «Идеал» можно обрести, направив на его построение Волю коллектива. «Идеальная» социально-политическая единица или реальность в целом, представляет собой замкнутую и лишенную динамизма систему. Однако лишь внутри ее границ возможно наиболее гармоничное развитие и эффективное движение к некоторому Абсолюту. Следовательно, после достижения некоего оптимального состояния, власти - «Знающим» - остается лишь поддерживать гармонию внутри коллектива. Гарантирование стабильности «Идеальной» общественно-политической единицы есть дело свободных людей. Повторим в целях недопущения неверного понимания: Абсолютный «Идеал» существует лишь вне преходящего и смертного, познание его и слияние с ним - долг и испытания индивидуальной воли и мощи каждого человека. Навязать его нельзя. Построить его из «земных материалов» не представляется возможным. Обрести Высшую «Истину» и «Гармонию» нельзя с помощью политического действия. Однако социально-политический Идеал доступен Власти, а соответственно открывается путь для Идеократии. Причем реализация этого «Идеала» не уносится в целях его интеллектуальной защиты в далекое будущее и он сознательно не превращается в нечто смутное, могущее быть достигнутым лишь посредством кровавого преодоления множества не столь идеальных ступеней. Конкретный Идеал не только достижим, а он был уже воплощен, подчеркивают «традиционалисты» и отправляют своих читателей в Прошлое сообщества, причем не во-внеисторическое. Например, идеал евразийцев, по их утверждению, был практически полностью воплощен при Иване III, но стал утрачиваться уже при Иване Грозном. Обнаружив «идеал» в прошлом и осознав его земное совершенство, остается лишь перенести Дух той эпохи и выстроить современные общественные институты, ориентируясь на Принципы и Формы, разрушенные злой волей. Безусловно, степень конкретизации Верховных идеалов, смыслов полюсов конечных дихотомий, сущности идеальных институтов может отличаться о различных Традиционалистов. Среди идеологов этого направления так же могут быть свои радикалы.

Итог: Система «Традиции» в значительной мере склонна к конкретизации ряда ключевых понятий. «Свободе», как коллективной (социальный «Идеал»), так и индивидуальной (метафизический, Абсолютный, личностный «Идеал») отводится достаточное место для существования идеологии.

«Чистый» Идеократизм. В противовес «традиционалистам», идеологи, которых можно отнести к этой группе, полагают, что Абсолютное и Вечное всегда скрывается от познания, укорененного в «относительном» и взращенного им. Но Конкретные Истины, живые и укорененные в проявленной и улавливаемой Реальности, должны существовать, ибо в них и через них раскрывается некий «Стиль» и «Метод» разворачивания «Истории», который единственный может претендовать на Истинность. Причем этот «Стиль» затрагивает и определяет не индивидуальное бытие, а именно общественное, реальность Целого. Это возвращает нас к проблеме обнаружения баланса между «Свободой» и «Необходимостью» в рамках идеологии. «Необходимость» - полюс определенного и заданного сознательно- в смысловом плане не расширяется. Отмечается, что Цель наличествует, но она не проявлена, и совершить интеллектуальный прыжок из познать ее из «относительного» не представляется возможным. Однако постулируется в качестве заданного «Закон» разворачивания Истории, диктующего необходимость прояснения конечной Цели Бытия через реализацию конкретных «Идеалов». Соответственно, получаем некоторый жизненный «Стиль» или «Кредо», которое с точки зрения данной системы смысла одобряется. «Кредо» заключается примерно в следующем: Напряжение сил - смысловое наполнение пространства и времени, создание интеллектуальных конструкций, выведение новых «Истин», консолидация общественных сил и направление их в сторону проектируемого Будущего. Пассивность - Ничто; Действие - Все. Точнее, не просто Действие, а акт проявления «Страсти», под которой, мы вслед за М. Хайдеггером будем понимать: «исполненный ясности, концентрирующий нас в самих себе выплеск в сферу сущего». (М. Хайдеггер О Ницше). Именно в это «выплеске» заключено зерно будущего Творения. За всем здесь кроется «Свобода». Мы указали наиболее общее понимание «Закона». В целом, он может конкретизироваться в несколько большей степени. Например, «ядром» идеологии может являться искажаемый «Закон», согласно которому осуществляется смена реальностей и организация каждой отдельной действительности. Наряду с извечными и неизменными Законами Истории могут полагаться Законы Истории, подверженные человеком сознательному или несознательному искажению. Свобода Человека заключается в том, чтобы или разрушить господство этого Закона, вырваться из царства необходимости и предопределения, или, наоборот, выстроить такую реальность, в которой благой Закон будет стержнем. Далее, «Закон», задающий систему объяснения мира, может сознательно «приниматься» отдельным человеком или некоторой коллективной единицей. Акт «принятия» преображает «объект» Истории в ее «субъект», который свободно действует согласно Вечному Закону и содействует проявлению, производимых им «Идеалов». Наконец, смысл «Напряжения» может раскрываться в терминах «Борьбы». В данном случае важным оказывается принятие какой-либо стороны конфликта и волевое участие в его протекании. Победитель конфликта, которым, как правило, окажется некоторое Целое, станет носителем Воли Истории и реализует себя в новом качестве, предстанет в преображенном обличии. Итак, в идеологии данной группы «Необходимость» связана с «Законом» Становления, который, может в некоторой степени конкретизироваться внутри каждой системы, не замуровывая при этом «окон» «Свободы».

Несмотря на важность всех приведенных размышлений, наиболее важным является то, что в рамках рассматриваемых систем смысла метафизический Абсолют, некая сверхчеловеческая Истина, неразрывно связан с Идеалом Социальным, с политическим действием в рамках Целого. История творится коллективами.

Итог: В системе «Чистого Идеократизма» определенному уточнению подвергается лишь «Закон» Становления. «Свобода» обретает достойное место в смысловой конструкции, но «индивидуальный» и «коллективный» пути ее реализации сливаются. Открывается путь к интеллектуальному оправданию тоталитаризма. Вспомним о «бессмертии» данной идеологии, обусловленной недостижимостью Абсолютной «Истины», но необходимостью стремления к ней, через бездну истин относительных, напрягая все силы. В результате получим оправдание вечного тоталитаризма, ведь ничто не отменит «стиля», диктующего необходимость постоянной сосредоточенности всех имеющихся сил на «Цели», являющейся Верховной Ценностью.

2) «Суверен». Проблема отведения места «суверену» тесно связана с соображениями, изложенными выше. «Традицонализм» основывается на ясном видении «Идеального мира». Достижение правильного Порядка возможно, следовательно, после волевого всплеска, инициатором которого станет политическая Власть, будет достигнуто состояние Гармонии. Соответственно, «Суверен» должен будет трансцендироваться. Внутри Порядка не должно оставаться места для потенциального его разрушителя. Единственным Господином человеческого мира должен являться тот, кто находится «по ту сторону» проявленного мира. Установленная реальность должна быть подвергнута сакрализации. В противовес доктрине «Традиции», существование «Идеократизма» гарантируется адекватным философским разрешением проблемы возможности вечного пребывания Суверена внутри системы, чтобы он мог гарантировать постоянное становление, К. Фишер, разбирая философию Г.В.Ф. Гегеля, цитирует отрывок из статьи раннего периода творчества великого мыслителя - «Система нравственности». Гегель, после обращения к «Политику» Платона, пишет: «Итак, невозможно, чтобы нечто, всегда равное самому себе, было полезным для того, что никогда не сохраняется равным». (К. Фишер Гегель, его жизнь, сочинения и учение) Критика принципа верховенства и тотальности «Закона», сковывающего становление, очевидна. Введение фигуры «Государя», стоящего вне «Закона», позволяет высвободить субъекта развития и обеспечить своевременный демонтаж изживших себя форм. эффективно преодолевать Инобытие системы, Осознание ограничения своей Свободы побуждает Субъект усвоить содержание Инобытия, познать его мощь и затем перевести его, как писал И.А. Ильин, на «гибкий и могучий язык своей «идеальной природы», тем самым преодолев его деструктивность по отношению к своей сущности и сохранив его мощь и принцип на высшей ступени самораскрытия. Может ли со столь величественной задачей справиться нечто, ограниченное рамками заданной системы? (И.А. Ильин Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и Человека) а также являться Центром, задаваемого им Целого. Суверен есть Верховный Законодатель, производящий из самого себя конечные «решения» о совокупности базовых аксиом будущей общественно-политической и общей миросозерцательной системы. Он есть начало Порядка, являющееся, чтобы творить Хаос, разрушая систему (завершающую свой жизненный цикл, развернувшей заложенные в ней идеи), чтобы на расчищенном место заложить основания нечто Нового. Этап возведения принципиально Новой Системы, вырастающей из иного Принципа упорядочивания действительности, чуждого старой, уничтоженной системе, назван Карлом Шмиттом «Суверенной Диктатурой». «Суверенная диктатура весь существующий порядок рассматривает как состояние, которое должно быть устранено ее акцией. Она не приостанавливает действующую конституцию в силу основанного на ней и, стало быть, конституционного права, а стремится достичь состояния, которое позволило бы ввести такую конституцию, которую она считает истинной конституцией. Таким образом, она ссылается не на действующую конституцию, а на ту, которую надлежит ввести» (К. Шмитт. Диктатура) Можно предположить, что Являющийся Суверен, по отношению к существующей системе, представляет собой «стихийное», не схватываемое «разумом» системы, и потому опасное. Например, Эрнст Юнгер, размышляя о «стихийном» в «Рабочем», пишет, что источники стихийного «во-первых, заложены в мире, который всегда опасен, подобно морю, таящему в себе опасность даже в полный штиль. Во-вторых, они заложены в человеческом сердце, которое жаждет игры и приключений, любви и ненависти, взлетов и падений, которое нуждается в риске не меньше, чем в безопасности; которому состояние полной безопасности, по праву, кажется состоянием незавершенным». Это разграничение поднимает весьма важный вопрос, связанный с природой Иного, разрушающего Систему. Однако является ли Иное, вне системное и «опасное», указанное первым, способным созидать? Относительно второго пункта, подобных вопросов не возникает, ибо здесь мыслитель говорит о природе Человека-«Героя», суть которой кроется в наличии неискоренимого стремления к выражению «ядра» своей «личности», не поддающейся отображению на системах координат, полагаемых системой. Воля «Героя» как источник разрушительной мощи и творческого созидательного порыва, влекущего к возведению таких форм, которые бы смогли отразить, объективировать специфику и богатство духа их Творца. Не рисуется ли перед нами образ того, кто является потенциальным Сувереном? Вновь возникает фигура «Героя», теперь обретающая черты, характеризующие его как стремящегося стать Законодателем. Система, в силу своей природы, стремится к самосохранению и «консервации» своих начал и стремлений, а потому ей всегда чуждо все принципиально новое. Суверен находится вне Системы, «принципиально Новое» есть его творение. Суверен представляется «мостом», соединяющим разные системы и обеспечивающим Исторический переход. Но как теоретически обосновать необходимость постоянного присутствия такого «внесистемного» актора и тем самым утвердить господства Принципа «Чистого Идеократизма»? Идея «суверенитета народа» становится фундаментом, отправной точкой этой своеобразной «системы». Влияние этой идеи на историю человечества сложно переоценить. Ее зарождение подорвало сакральные, а потому, казалось, незыблемые основы «Старого порядка». Однако, несмотря на ее революционность и возвышенность ею хранимых и выражаемых идеалов, выразим мнение, согласно которому данная идея является интеллектуальной фикцией. В подтверждение столь резкого утверждения приведем слова французского мыслителя Бертрана де Жувенеля: «Можно путем разумной организации институтов обеспечить каждому реальную гарантию от произвола Власти. Но нет таких институтов, которые позволили бы заставить каждого участвовать в осуществлении Власти, потому что Власть есть повелевание, а все повелевать не могут. Поэтому суверенитет народа - всего лишь фикция, и, притом, фикция, в конечном счете, губительная для личных свобод». (Б. Жувенель Власть. Естественная история ее возрастания). В силу того, что мощь, даруемая утверждением и распространением этой идеи на общество, оказывается колоссальной, возникают стремления «теоретически» развить ее основные посылы и разрешить обнаруженные в ней противоречия. Очевидно, что «народ» как таковой, составленный из множества различных индивидов, наделенных частными волями, властвовать не способен, однако, догмат о «суверенитете народа» полагает, что именно «народ» является верховным началом любой системы, и только им созданная система оправдана и легитимна. Он - не могущий уйти суверен, в силу своего постоянного присутствия в действительности осуществляющий свою «Диктатуру», которая, по определению, не может оказаться анти-благом для своего единственного источника - Народа. Следовательно, во имя процветания Народа, эта Власть должна быть максимальной, а любые ее ограничения должны быть сметены. «Когда Власть основывается на суверенитете всех, недоверие кажется беспочвенным, бдительность - излишней, и положенные Власти границы больше никто не обороняет». Там же. Наследие прошлого и Традиция становятся подчиненными Настоящему - времени действования Суверена. Народ не обязан подчиняться им, он их переосмысляет, отбирая «вечное». Ошибиться при совершении этого «переосмысления» он не может, ибо он есть конечная судебная инстанция. Он - источник высшего «решения». Последовательное разрешение названной выше проблемы может привести к рождению «системы», в которой «революционность» станет нормой, а Власть будет максимальной и тотальной и представленной одним лицом. Однако для этого Идея суверенитета народа должна обрести две существенные и значительные теоретические надстройки. Первую из них, хотя, безусловно, они в рамках конечной конструкции взаимосвязаны, можно обозначить «идеей Целого». Данная идея полагает необходимость наличествования глубокой и крепкой духовной взаимосвязи между членами одного сообщества. Эта связь создает «общность» - «живой организм» более высокого по отношению к отдельному индивиду порядка - из атомизированного, склонного к анархии, ведомого спонтанными всплесками разнонаправленных эгоистических стремлений, «общества». Состояние «общности» есть залог существования системы и благости ее установлений. Человеческие существа проникнуты общей «Идеей», они едины, а потому они не ограничивают свободы друг друга и не сковывают деятельность Государства, являющегося формой, воплощаясь в которую, Целое может быть помыслено и обрести возможность активного действования. «Общество» и «Общность» символизируют различные, антагонистические системы миропонимания, каждая является выражением определенной системы смысла. «Антропологические понятия «общности» и «общества» выводились Ф. Тённисом из двух форм человеческой воли: сущностной и избирательной… «Сущностная воля есть психологический эквивалент человеческого тела, или принцип единства жизни, поскольку последняя мыслится в той форме действительности, которой принадлежит само мышление». Данная воля стоит за «реальной и органической» связью людей между собой, на основе которой возникает «устойчивая и подлинная совместная жизнь», и потому «общность» должна, по мнению Тённиса, «пониматься как живой организм»» (А. Хряков Психология «особого пути» и немецкие историки (1920-1940). «Общность» постулирует существование и значимость «сверхличного», Например, Освальд Шпенглер - певец силы немецкого духа - утверждал, что принадлежность к «общности» и полагаемому ею «сверхличному», есть единственный истинный способ полноценного существования «пруссака». «Из духа викингов и монашеских орденов немецкого рыцарства медленно развились две прямо противоположные нравственные заповеди. Одни несли в себе германскую идею, другие чувствовали ее, как что-то сверхличное: личная независимость и сверхличная общность. Ныне их называют индивидуализмом и социализмом. Под этими словами подразумеваются добродетели высшего порядка: в первом случае - ответственность за свои действия, самоопределение, решительность, инициатива, во втором - верность, дисциплина, самоотверженность, самоотречение, самовоспитание» (О. Шпенглер Пруссачество и социализм). как объемлющего собой отдельного индивида и осмысляющего его бытие, а также полагающего собой путь для духовного совершенствования элемента Целого через сознательную принадлежность к этому Целому и синхронизацию своей индивидуальной воли со стремлением Целого. Размышляя о Целом и некоем сверхличном, нельзя не привести фрагмент анализа творчества Г.В.Ф. Гегеля, проведенного И.А. Ильиным. «Субстанция народного духа есть абсолютная и самодовлеющая реальность, выращивающая из себя и в себе свои единичные явления - индивидуальные души. Всеобщая воля есть не только «источник» всех единичных воль, но существенная и единственная, абсолютная основа их бытия и их жизни; «Всеобщее, Дух есть в каждом и для каждого даже постольку, поскольку они единичны»» (И.А. Ильин Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и Человека).

Безусловно, «народный дух» не оказывается полностью подчиняющим индивида и формирующим его существо во всей полноте. «Дух» и его индивидуализация, раскрывающаяся в отдельной личности, взаимосвязаны и необходимы друг другу, ибо, только созидая органическую связь между собой, они смогут воплотить свои стремления к совершенству. Без сомнений, здесь прослеживаются идеи религиозной философии, углубляться в которую не стоит цель в данный момент, однако нам было важно подчеркнуть философское выражение и обоснование идеи Целого и наличествования сверхличного. Индивид возвышается только вместе со своей «Общностью» и неистовых осмысливается в постулируемых ею системах координат. Полагание «народа» Единым позволяет вести новый ключевой для разворачиваемой идеи концепт, а именно, «общую волю», которая есть объективированное стремление каждого члена «общности» к некоему высшему «благу», которое, соответственно, также мыслится как «общее». Всеобщая Воля оказывается источником и основой бытия индивидуальных воль, она возвышается над ними и объемлет их в себе. Гражданской добродетели, заключающейся в умении признавать «общую волю» и раскрывать в ее повелениях свои - индивидуальные - истинные, влекущие к «благу»- стремления, необходимо научать, а также важно установить «правильные» общественные формы, в которых сверхличное и общностное начало станет верховенствующим и лишенным пагубных препятствий, чинимых частными интересами. Обосновывается необходимость Законодателя - того, кто прояснит истинный смысл «общей воли» Жан Жак Руссо в трактате «Об общественном договоре» написал многозначительную фразу, заключающую в себе множество зловещих трактовок: «Сам по себе народ всегда хочет блага, но сам он не всегда видит, в чем оно». (Ж.Ж. Руссо Об общественном договоре) и создаст условия, когда граждане, прошедшие через духовное преображение, смогут видеть «благо» и признают себя частью Целого. «Тот, кто берет на себя смелость дать установления какому-либо народу, должен чувствовать себя способным изменить, так сказать, человеческую природу, превратить каждого индивидуума, который сам по себе есть некое замкнутая и изолированная воля, в часть более крупного целого, от которого этот индивидуум в известном смысле получает свою жизнь и свое бытие; переиначить организм человека, дабы его укрепить; должен поставить на место физического и самостоятельного существования, которое нам всем дано природой, существование частичное и моральное». (Там же) Единая по факту Власть, представляющая себя в качестве проводника народа по тропам его же воли, обретает возможность обращаться к каждому напрямую, замыкая любого отдельного индивида, в первую очередь, на себя саму. Власть обретает абсолютную санкцию, являясь единственным проявлением «воли» суверена; власть, даже сознательно расчленяемая, стремится к единству и достигает его; власть стремится к тотальности, и что ей может помешать, ибо это желаемо. В итоге, верховная Власть находит свое воплощение в Государстве и отдельных его представителях.

Воплощение Суверена неизбежно; становится необходимой власть, которая, пользуясь словами Эрика Вейля, анализировавшего философию Гегеля о Государстве, «сообщает форму эмпирической воле, которая после обдумывания, после обсуждения, после сопоставления интересов и доктрин, говорит свое fiat: принимающая Решения власть, суверен, государь». Э. Вейль Гегель и Государство

Суверенитет становится конкретным, представленным в мире только в фигуре Государя.

Несмотря на колоссальную мощь, обретаемую Властителями, благодаря вышеприведенным идеям, «идеократия» не может существовать без философского обоснования тесной связи между политикой и моралью. Как пишет Анри Мишель, Руссо «возобновил связь между политикой и моралью, причем, подчинил не политику морали, подобно Гольбаху, а мораль политике, подобно философам античного мира. Вследствие этого вновь очутились на виду игнорировавшиеся теоретиками административно-абсолютной монархии отношения между идеей государства и идеями права и справедливости. Идеализм занял место реализма старого порядка». Анри Мишель Идея государства. Критический опыт истории социальных и политических теорий во Франции со времени революции Идеализм, подавленный великим флорентийцем Николло Макиавелли - предтечей доктрины realpolitik, вернулся в политику. Был открыт путь к совершенным государствам, ведомым идеей истинного «блага»; к идеалам духовного роста, причем не только индивидуального, но и коллективного; Не становится ли тоталитаризм необходимым следствием постановки «Идеала» коллективного совершенствования? к «Истине», «как верховной правительнице» Именно так Н.С. Трубецкой в статье «Об Идее Правительнице» называл ту Возвышенную Идею, полагающую социальные и душевные Идеалы, которая должна стать основой совершенного земного порядка. создающей, оправдывающей и направляющей «общность».

Идея, постулирующая «суверенитет народа», полагает его вечное присутствие в действительности, а значит, его верховная Воля может в любой момент ворваться в систему и разрушить ее или существенно реструктурировать, причем деятельность суверена непредсказуема и не может быть подвергнута осуждению. Однако Воля есть нечто единичное, а народ не един, он разобщен и разорван частными интересами, следовательно, вводится идея «Общей воли», Здесь важно заметить, что идея «Общей воли», подвергшаяся определенным интерпретациям, приводит к ликвидации разрыва между «внутренней верой и внешним исповеданием веры», который, по словам Карла Шмитта, с неизбежностью приводит к господству либеральной концепции правового и конституционного государства, а затем и к гибели «Левиафана». (К. Шмитт Левиафан в учении Т. Гоббса). Гоббс оставил «окно», через которое индивид мог сбежать от воли Левиафана, обрести «свободу верить или не верить внутренне наедине с собой, в согласии со своим частным разумом и сохранять собственное суждение в своем сердце…» (Там же). Идеи «общности», к которой должно принадлежать индивиду и «общей воли», которую должно стремиться познать и принять как свою собственную, стремятся постановить своеобразную «гражданскую религию», вера в догматы которой станет общеобязательной. Размышляя о подобной секулярной и желающей достичь тотальности системе смысла, Руссо пишет, что суверен, «не будучи в состоянии обязать кого бы то ни было в них (догматы этой религии) верить, может изгнать из Государства всякого, кто в них не верит, причем, не как нечестивца, а как человека, не способного жить в обществе, как человека, не способного искренне любить законы, справедливость и жертвовать в случае необходимости жизнью во имя долга» (Ж.Ж. Руссо Об Общественном договоре, или Принципы политического Права).

Философское развитие идеи «общей воли» может вести к обоснованию тоталитаризма, в суровом климате которого расцветает идеократическая идеология, способная, используя все механизмы управления обществом, воплощать веления своих Истин в действительности. которая привносит «идеализм» в политику. «Общая воля» должна быть истолкована и введена в конкретную реальность, для этого на арену выходит Законодатель, который естественным образом объединяет вокруг себя и подчиняет себе иные власти, создавая Власть. Наконец, эта Власть находит свое выражение в Государстве, которое образуется вокруг своего волящего стержня - Государя, который обладает правом конечного «решения» по любым вопросам. «Суверенитет, представляющий собой сначала только всеобщую мысль этой идеальности, существует только как уверенная в самой себе субъективность и как абстрактное и, тем самым, не имеющее основания самоопределение воли, от которого зависит окончательное решение. Это - индивидуальное в государстве, как таковое, и само государство лишь в этом индивидуальном есть одно. Но субъективность в своей истине есть только в качестве субъекта, личность - только в качестве лица…» (Г.В.Ф. Гегель Философия права). Итоговая интеллектуальная конструкция, пронизанная стремлением к «совершенству», выступает, по нашему мнению, в качестве основательного базиса для идеократических идеологий.

3) «Иерархия». «Традиция» отвергает идею равенства. Например, идея «цветущей сложности» К.Н. Леонтьева, оправдывает неравенство. Апологии отношений Господства-Подчинения внутри общественной организации посвящена книга Н.А. Бердяева «Философия неравенства», от выводов которой, он впрочем, позднее отказался. В.В. Розанов пишет: «Политическая форма только обособляет одно племя от другого, и если бы внутри этой формы не было еще других граней, - оно было бы бедно организациею, в высшей степени не развито. Развитость здесь, внутри, выражается в проходящих горизонтальных и вертикальных делениях; первые расслаивают племя на сословия; вторые разграничивают на области территорию, им занимаемую. Чем более своеобразия в пределах тех и других граней, чем полнее в них жизненное напряжение, разбегающееся в различные стороны, тем ярче жизнь целого исторического народа, глубже и разнообразнее его творчество…» (В.В. Розанов Эстетическое понимание истории). Сакральная иерархия есть стержень идеального порядка. Верховный Принцип, обосновывающий социальный порядок, отводит каждому человеку определенное место, сообразное его внутренней ценности и заслугам. «Традиция» признает качественные различия и стремится их символически обозначить и институционально закрепить самим сакральным порядком. Однако разнообразные варианты дизайна «кастовой» системы не препятствуют созиданию Целого, сохраняющему свое внутренне единство. Кредо «Традиции» - «единство в многообразии»; симфония; гармония разнородного. В случае «чистой» идеократии, данное кредо акциндентально. Например, революционная миссия создания «нового человека» - единственного представителя некоего Целого - оказывается допустимой в рамках системы данного вида. Радикальный взгляд на равенство может стать путеводной звездой чистого идократизма.

«Чистый Идеократизм»: проблема политического спектра. В заключение попытаемся ответить на вопрос: какую часть политического спектра занимает подобная идеология? Отвечая на данный вопрос, мы сталкиваемся с рядом проблем. Во-первых, политической наукой разработано множество моделей классификации идеологий, основанных на некоторой единственной дихотомии. В последнее время в политологическом дискурсе активно поднимается вопрос действенности политического спектра как описательной модели. Например, McKnight D. в книге «Beyond Right and Left. New politics and the culture wars» анализируются вызовы современному обществу, ответы на которые размывают привычные дихотомии. Автор делает выводы о необходимости обращения всего научного сообщества к проблеме классификации и смыслового упорядочивания политического пространства.

Ignazi P. пишет: «Критика приемлемости дихотомии «Лево - право» основывается на серии аргументов, таких как возрастающая сложность общества, порожденная возрождением традиционных политических расколов, кризис социализма и коллапс системы коммунизма, смерть идеологии, окончание эпохи модернизма, и, наконец, «конец истории»». (Ignazi P. Extreme Right Parties in Western Europe).

Интенсивная дискуссия «What Is Left? What Is Right? Does It Matter?» в журнале American Conservative лишь подтверждает зыбкость классических подходов к пониманию политического спектра. Однако полностью отказываться от бинарных оппозиций в политике не стоит, так как: «устойчивость дихотомии подтверждается «органическо-антропологическим аргументом: дихотомия являет «первичное пространственное восприятие», необходимое для того, чтобы классифицировать, упорядочить физическое пространство, и, соответственно, сформировать мировосприятие с помощью символических систем». (Ignazi P. Extreme Right Parties in Western Europe) Во-вторых, любая дихотомия - система бинарной оппозиции - задается определенной «Идеей» и актуальна только для реальности структурируемой, порожденной данной «Идеей». «Правое» и «Левое» суть пустые «коробки» без «этикеток», которые «идея» наполняет содержанием и превращает в «Рай» и «Ад», «Будущее» и «Прошлое». «Идея» всегда первична «Спектру», и никакого «спектра» над «идеей» быть не может, ибо любой спектр распространяется на реальность и полагает ее заполненной идеально или потенциально, то есть, все возможное оказывается уже предзаданным. Из этого следует, что никакая «Идея» уже явить себя не может, а если такое случается, то импульс исходит не с уровня реальности, создаваемой «спектром», а исходит из иных, «потусторонних» реальностей, не охваченных мыслью, породившей данный «спектр». Именно поэтому, как правило, идеократии не умещаются и не могут уместиться в категориях «левого» и «правого», заданных задолго до их явления. Они ставят себя «по ту сторону». Но это не должно вводить в заблуждение и создавать иллюзию их чуждости предзаданному спектру. Идеократии жестко отличают себя от созданной вне их реальности и поэтому одновременно отрицают как «левый», так и «правый» полюс сложившегося мира. Они будто хотят вырваться за пределы реальности, расширив рамки, якобы ограничивающие ее. На самом деле идеократии просто отменяют эти рамки вместе с реальностью, в них заключенной, и устанавливают нечто новое, границы которого с неизбежностью в будущем станут тесными новым «Истинам». Идеократии несут в своем сердце «Новое Слово», кое есть порыв к новой реальности, а в своем разуме - содержание «полюсов» новой дихотомии, которая и станет основой «Нового мира» и задаст ее собою. Идея находится по ту сторону Добра и Зла лишь до тех пор, пока она, войдя во власть, не отменит их волевым решением. Идеократия несет в себе систему классификации реальности, а потому она, как Целое, находится вне существующих политических спектров, исходящих из признания иных «идей».

Несмотря на указанные теоретические препятствия, мы считаем, что «чистой идеократии» возможно найти место в рамках некоего политического спектра. Возможны два способа. Первый способ прост: нужно препарировать ткань исследуемой «гибридной» идеологии и каждому элементу в отдельности найти место на том спектре, который его может классифицировать. Недостаток данного подхода очевиден. Идеократия - идеология, проповедующая «органичность» и стремящаяся извлекать смыслы преимущественно дедуктивным путем из некоего Первичного Принципа. Расчленяя идеологию, мы интеллектуально убиваем ее и в результате имеем набор разрозненных частей, которые при механическом и математическом сложении не приведут к воскрешению Целого. Второй подход позволяет избежать столь серьезной проблемы. Он заключается в обнаружении «ядра» идеологии с последующей классификацией его сущности по некоему спектру, способному уловить эту сущность и спроектировать образ ее антипода. Что является стержнем «Чистой Идеократии»? По нашему мнению именно концепт «Становления» («Прогресса») выступает в этом статусе. Конечных «Истин» помыслить нельзя, их образ не представить. Есть лишь Относительные Истины, преходящие и рассыпающиеся в момент их полного воплощения. «Абсолют» смутен, но ясно «Движение», к нему ведущее. «Покой» - Ничто, ибо он не ведет ни к чему, а в противовес ему «Движение» - Все, ибо оно есть основа Творчества. Единственный ориентир - Степень напряжения сил и Воля к преобразованию. Напрямую к этому смысловому блоку прилегает идея Равенства. Она, эта идея, обитает на двух уровнях: уровне философском, связанном с наибольшей степенью абстрагирования, и уровне, являющимся более «прикладным», затрагивающим не столько проблему самого акта установления Относительного Идеала, сколько саму сущность конкретного Идеала. Причем идея Равенства, обретшая санкцию на первом уровне, становится интеллектуально допустимой и на втором уровне. На философской ступени идея равенства обосновывается следующим размышлением: В перспективе разворачивания «Истории» полюса конечных дихотомий человеческого существования зачастую менялись местами, чтобы затем оказаться объединенными в синтезе более высокого порядка. С выходом реальности на иные ступени связывалось переосмысление пространства мыслимого. Вместе с этим формировались структуры упорядочивания жизни обществ. Любые иерархии, кажущиеся священными и претендующие на вечность, разрушались, когда приходило осознание более возвышенной «Истины», которая бы смогла преодолеть исчерпавшее себя «относительное», не отбрасывая пустым отрицанием, а принимая в себя и реализовывая достижения прошлых ступеней развития путем открытия возможности плодотворного синтеза. Здесь, конечно, не идет речи о тотальном релятивизме, однако, все можно подвергнуть сомнению, прозрев Истину более высокого порядка, которая в уже проявленном и сформированном содержится в скрытой форме. Из убежденности - «все иерархии преодолеваются» - может легко родиться мысль «Идея Иерархии должна быть преодолена». «Равенство» становится определенным политическим «Идеалом». Конечно, подобный переход осуществлять не необходимо, однако он допускается и можно предположить, что совершение данного интеллектуального прыжка в некоторых обстоятельствах, определяемых состоянием среды, оказывается неизбежным. Из догмата «Становления» и необходимости измышления новых «Истин», поиска «Смысла Истории» следует определенное понимание роли Человека. Свободное интеллектуальное творчество, связанное с «разгадыванием», обоснованием и прозрением неких Иных Смыслов и реальностей, или свобода самовыражения, заключающаяся в распространении своего Я на Другое - вне зависимости от ответа, в центре лежит «Свобода» и «Человек». Именно «Человек», как отдельный мыслитель или как часть некоего Целого - Народа- является главным действующим лицом в драме «Великого Становления». Из этой предпосылки может произрасти неистовое Человекобожество. С этим напрямую связана идея «Суверена», который перемещен «на землю».

Концепт «Становления» занимает «левую» ветвь в политическом спектре, задаваемом «идеей» «Прогрессизма». Два, наверное, не необходимых, но весьма вероятных следствия - идеи «Равенства» и «Свободы»- также обнаруживаются по «левую» сторону от центра таких спектров, как, соответственно, представляющих из себя дихотомии - «Иерархия - Равенство» и «Необходимость - Свобода». Можно утверждать, что «Чистый Идеократизм» представляет собой «левую» идеологию. Заметим, что в противовес ему «Диктатура Традиции» окажется по «правую» сторону от центра. Противоположность между этими двумя «идеократизмами» выявляется как принципиальная, заложенная в самом их основании. Однако интересно следующее, идеи «Становления» и согласованные с ней «Равенства» и «Свободы» есть порождения эпохи Модерна, против которой с таким неистовством выступают все Идеократы. Предупреждения Рене Генона о появлении в конце цикла борцов с «Современностью», пронизанных насквозь современным духом, начинают звучать воистину пророчески. Хотя «левые» Идеократы, безусловно, найдут, что ему ответить и объяснят свою позицию, оставаясь верными базовым аксиомам интеллектуальной конструкции, апологетами которой они являются.

Размещено на Allbest.ru