Прагматика дискурса малых форм

Исходя из преднамеренного характера использования дискурсивных практик в эмотивной интеракции, мы полагаем, что автор интеръективного дискурса не просто передает информацию, а скорее заинтересован в том, чтобы побудить слушающего к ее восприятию и реакции на нее, т.е. значение интеръективного знака может быть определено как «целенаправленное поведение» (Блумфильд, 1968). В этом смысле интеръективные единицы в дискурсе выполняют коммуникативно-прагматическую функцию и в процессе целенаправленного воздействия интерактантов друг на друга выступают в роли сигналов (Романов, Ходырев, 1998: 14; также Бюлер, 1965; Волошинов, 1995: 202; Стернин, 1979: 6).

Приведем несколько диалогических фрагментов. Например, в ситуации, когда один из коммуникантов не решается сказать что-либо, говорящий с помощью интеръектива сигнализирует собеседнику о своей заинтересованности в начале или продолжении разговора и активизирует, таким образом, (речевое) поведение собеседника:

(17) - Я вот чего пришел...

- Ну? Я слушаю... (А. Вампилов) или нем.:

(18) - Ich weiЯ, du vertrдgst dich mit ihm nicht. Und ich hab' mir darьber Gedanken gemacht...

- Naja? (J. Arbor)

В этой связи можно говорить о прогностической функции интеръективных дискурсивных практик, т.е. говорящий предполагает, что в ответ на его шаг, маркированный интеръективом, партнер сделает соответствующие практические выводы и продолжит общение своим речевым шагом.

Как и сигналы системы дорожного движения, интеръективы (как знаковые единицы сложной системы речевой деятельности) призваны управлять и регламентировать поведение участников каждой конкретной ситуации в рамках той или иной сигнальной системы. Это функциональное свойство присуще всем сигналам. Например, реплика «Ну?» «Naja?» побуждает адресата совершить определенное действие. Светофор с функцией организации и регулирования дорожного движения имеет только три способа (формы) передачи информации - три сигнальных цвета - и, следовательно, три значения. И только два цвета могут в совокупности давать новую информацию: к примеру, сочетание красного и желтого как интегрированная информация, получаемая от каждого цвета в отдельности «Движение запрещено + можно готовиться ехать дальше». Этим сравнением мы хотим показать, что раз система языковых знаков (в отличие от системы искусственных знаков с уже заданными параметрами их использования) предлагает говорящему бесконечное множество возможностей передачи смыслов, то количество интерпретаций интеръективных практик в эмотивном дискурсе не ограничено.

Исчисление семантико-прагматических значений интеръективов сложно ввиду открытости и незамкнутости дискурсивной системы реализации целевых комплексов и установок коммуникантами. В интерактивном процессе эмотивный дискурс малых форм развивается по сценариям речевого общения в типовых ситуациях. Из неограниченного числа типовых ситуаций следует, что имеется бесконечное множество конкретных актов говорения и понимания (интерпретации), в основе которых лежат речевые произведения (практики, высказывания). В малой интеръективной форме дискурса, если сравнивать ее с другим практиками, передающим тот же смысл (ср., например, реплику в диалоге (18) «Nun?» и высказывание (19) «Sprich weiter!»), наблюдается компрессия формы, концентрирующей особые качества предмета или ситуации. Репрезентативность малой формы и содержание интеръективного дискурса соответствует принципу количества и качества создания знаков: сжатость по форме и максимум смысла в минимуме протяжения (Романов, Ходырев, 1998: 15). По П. Клее, таким образом проявляется механизм «экономии мельчайшего» на путях к высшей концентрации когнитивного фокуса.

С другой стороны, как и всякий лингвистический знак, интеръективная единица (практика эмотивного дискурса малой формы) в потенции синонимично (т.е. семантически и функционально родственно) другим дискурсивным образованиям и многозначно (Карцевский, 1965: 85; см. также: Словарь структурных слов русского языка, 1997). Ср. парафразы к интеръективным практикам, нем.:

(20) Sie bestellte sich noch ein Bier und sagte: «Ich bin Psychologin.»

«Ah.» Nun war ich ьberrascht. (E. Heller) и

(21) Das ist aber eine Ьberraschung. Также ср. в русском языке:

(22) Илья. Работать отпуск будешь?

Вера (беспечно). А-А! (Н. Павлова) и (23) - Я еще не решила, буду ли работать во время отпуска. Да мне, впрочем, все равно.

В этой связи интересно также упомянуть об использовании в компьютерной почте (e-mail) и в других видах электронной коммуникации значков эмотикона (англ. emotion + icon). Фактически эти значки, как и интеръективы, изображают целую ситуацию. Содержанием эмотиконов является в большинстве случаев изображение чувств. Функциональное использование эмотикона сравнимо с жестом, который что-то сообщает или комментирует (Sanderson, 1997: 307). Интересно отметить, что эмотиконы могут толковаться через интеръективные единицы («голосовые эмблемы»: Scherer, 1977; или «голосовые жесты»: Девкин, 1965: 204; Ameka, 1992). Ср., например, значки :-, (`grinsend', “Hmmmm”), :-I (`gleichgltig, nachdenklich', “Hmm”), :-* (“Uuups!”) (с. 312), I-D (“Ho, ho!”) (с. 314) с функцией коррекции и уточнения эмотивного смысла; при этом не исключается возможность дублирования, усиления или ослабления ими основного, «рационального смысла» пересылаемого сообщения. «Комфортность» выражения (Панина, 1979: 49) эмотиконами и интеръективами смыслов в том, что «можно что-то выразить, что нельзя передать словами, исходя при этом из того, что все другие поймут» (Sanderson, 1997: 308; Scherer, 1982: 282). Их общей характерной чертой является способность функционально заменять высказывания, состоящие из знаменательных слов, что соответствует уже «импликационной тенденции» (Скребнев, 1985: 163) (процесс ревизуализации - от написанного текста к значку, процесс ревокализации - от не-интеръективного дискурса к интеръективному). Вместе с тем, эмотиконы принадлежат искусственной знаковой системе, в которой все типы ситуаций их использования заранее предусмотрены, следовательно, содержание этих символов ограничено.

Смысловой код интеръективного эмотивного дискурса, представляющий информацию в свернутом состоянии (малой форме), имеет потенцию переходить в развертывающуюся внешнюю речь. «Содержательная масса» интеръективного дискурсива, стремящаяся к бесконечности, фокусируется в дискурсивном пространстве, организованном по типовому образцу функционально-семантического представления.

В виду своей «смысловой насыщенности», интеръективы с трудом поддаются однозначной интерпретации адресатом, так как представляют целостный образ, дающий возможность схватить коммуникативную ситуацию в целом. Но адекватная (локальная) интерпретация интеръективных знаков возможна на основании действия принципов манифестационной целостности интеръективного дискурса малых форм: антиципации (предпонимания на базе конвенционального ожидания или экспектации участников эмотивной интеракции по отношению друг к другу) и интуиции (довербального схватывания смысла, глубинная настройка на решение коммуникативных задач, способность правильного, мгновенного распознавания). Ср. в следующем диалоге:

(24) Валя. Ой!

Виктор. Что ты?

Валя (улыбнулась). Дождинка за воротник попала. (А. Арбузов) также: (25) «Ой, горит что-то!».

Через кодирование в знаковых комплексах - интеръектив и присоединенная синтаксическая конструкция - интеръектив является показателем эмотивности, эмоционального переживания обозначенного фрагмента окружающей действительности, однако содержание интеръективного дискурса выступает в виде семантической инвариантной модели, общей и для интеръективной единицы как строевого элемента дискурса малых форм и для включенных конструкций. Представляется, что содержание интеръективного дискурса «охватывает» содержание включенных конструкций и, следовательно, шире содержания других интерактивных появлений участников эмотивной коммуникации.

Реакции на появление сигналов - операциональны, т.е. представляют собой деятельность, активность получателя сигнала в виде определенных вербальных (и невербальных) операций-действий. Так, например, во фрагментах (17, 18) на появление интеръективного сигнала со стороны слушающего возможна вербальная реакция в виде речевого действия, продолжающего общение по заданной теме. Способность интеръективных образований передавать опосредованные коммуникативной ситуацией значения с определенной целью отражает коммуникативно-прагматическую природу малой формы дискурса.

Так как реакции на появление интеръективных практик в эмотивном дискурсе проявляются в виде определенных действий, речемыслительных операций со стороны слушающего, то можно говорить о больших возможностях таких сигналов «опосредовать конкретные ситуации, конкретные действия, конкретные формы поведения» (Романов, Ходырев, 1998: 14). Как следствие возникает вопрос: каким образом эти сигналы используются коммуникантами в типовых ситуациях речевого общения и какая информация имплицирована в них, заложена на глубинном уровне.

Интеръективные практики в обмен диалогическими шагами между коммуникантами должна обладать способностью представлять идеи естественным для человека образом. Знак должен давать возможность получателю знаковой информации правильно ее интерпретировать. Для этого необходимо, во-первых, учитывать аспект целевого использования знака. В соответствии с теорией речевых актов, речевые действия состоят из иллокутивной части, которая обозначает тип речевого действия (обещание, приказ, совет и т.п.), и компонента, который выражает содержание этого действия. Представляется, что в эмотивном дискурсе малой формы рассматриваемые единицы являются «индикаторами иллокутивной функции и могут быть описаны с помощью пропозициональных предикатов (ср. метатекстовые глаголы: Вежбицка, 1978; перформативные глаголы, высказывательные предикаты: Романов, 1988; парафразы как способ установления связи между пропозицией и метапропозициональным базисом: Grosse, 1976). Пропозициональный остов конкретной дискурсивной практики малой формы составляют предикат и референциальные аргументы, образующие стабильный семантический блок. Ср. описание интеръективной реплики-практики с помощью перформативной формулы:

(25) Клавдий. Я рад вас видеть...

Носакин. Это что за новая мода... Откуда «вы»? «Ты», кажется, всегда было. Ах, ты забывчивый. (А. Толстой) и предложение с перформативным глаголом (26) «Я (здесь, сейчас) порицаю (тебя): ты забывчивый». Здесь следует отметить, что интеръективная практика - имплицитная точка «центра мира» говорящего субъекта. Соотнесение интеръектива с автором (говорящим) актуализирует смысл всего высказывания (ср. также составные элементы фрейма «здесь», «сейчас»). Пропозициональный предикат «порицать» является ключевым конституирующим признаком высказывания, относящим информацию интеръектива к действительности и тем самым формирующим его как единицу сообщения, поэтому практики эмотивного дискурса малых форм следует рассматривать как предикативные знаки.

Во-вторых, обязательным условием функционирования знаков будет наличие такой системы, в пределах которой пользователи, т.е. говорящий и слушающий, без труда могли бы ими оперировать, опираясь при этом на правила и функциональные условия употребления этих единиц. Представляется, что набор определенных типовых ситуаций речевой интеракции, представленных в виде иллокутивных фреймов, способен образовать организованную систему, причем эта система настолько гибка, что функциональные аспекты интеръектива варьируются в зависимости от типа речевой интеракции (Харьковская, 1999: 14). Возможно бесконечное множество типов фреймового представления фрагментов реальной действительности, а индивидуально-личностное представление этих типов-ситуаций каждого говорящего субъекта увеличивает их число и сообщает каждому из них какие-либо уникальные свойства и особенности.

С позиции семиологической семантики высказывание - «сложный знак, где денотат - целая ситуация, факт» (Москальская, 1974: 9). Смысл высказывания как речевого знака заключен в зафиксированной в денотате и референте информации об отношении говорящего к каким-либо свойствам фрагмента реальной действительности, поэтому связь знака с ситуацией двояка. Денотатом высказывания выступает виртуальное значение, охватывающее ряд возможных значений фрагмента объективной действительности, а референтом - конкретное значение объекта внеязыковой реальности, которое имеет ввиду говорящий во время осуществления своего речевого поступка. В знаковой характеристике высказывания денотат - константный когнитивный компонент смысла речевого знака, а референт - такой элемент, который экстраполирует уникальные для конкретного типа коммуникативного взаимодействия свойства отрезка экстралингвистической действительности (самого общения). Разграничение того, что имеет ввиду коммуникант (=референт), от того, какую информацию в полном объеме способно передавать его речевое действие (=денотат), базируется на акте целенаправленного использования речевых единиц, условия и параметры которого задает тип-ситуация. «Соотнесение с ситуацией как контекстом речевой деятельности конституирует «смысл» двумя способами. С одной стороны, высказывание получает точность и однозначность в ситуации. С другой стороны, высказывание строит новый аспект именно этой ситуации» (Brinker, Sager, 1989: 118-119). Относительно интеръективного дискурса эти утверждения обозначают, вероятно, следующее: 1) все существенные знаковые характеристики интеръективов проявляются в типовых фреймах речевого общения и 2) интеръективы являются элементами, конституирующими фрейм.

Каждый из элементов знаковой реальности закодирован в определенной форме. Так как интеръективная практика представляют собой знаковые образования, обозначающие часть реальной ситуации, описываемой самим интеръективом, то каждый элемент синтаксической конфигурации (структурной схемы) дискурса малой формы отображает отрезок внеязыковой ситуации, закодированный в семантической конфигурации. Интеръектив в эмотивном коммуникативном пространстве несет полную и дифференцируемую в зависимости от ситуации (фрейма) информацию о системе, которой он принадлежит.

Интеръективный дискурс имеет структурный, схемный характер коммуникативно-прагматической направленности. Следуя трехвершинной схеме поведенческой семиотики Ч.У. Морриса (1983), получаем следующее: комплексное знаковое интеръективное образование (интеръективная практика) состоит из трех коррелятов - манифестационной структуры, содержательной конфигурации и интенциональной составляющей, которые проявляются в определенных денотативно-референтных ситуациях (=фреймах).

Таким образом, интеръектив является «специализированной ситуационно-закрепленной коммуникативной единицей» (Адмони, 1994: 45) и функционирует в эмотивной дискурсии малых форм в виде сигнала.

В ходе речевой интеракции, построенной по типовому образцу функционально-семантического представления, актуализированные в нем интеръективные эмотивные единицы проявляют свои знаковые свойства: информативность, целевую направленность, структурную организованность, соотнесенность с денотативно-референтной ситуацией (фреймом), операциональность, прогностичность.

2.3 Фреймовая конфигурация актов эмоциональной дискурсии диалогического взаимодействия

Речевое общение - это управляемый коммуникантами, как говорящим, так и слушающим, обмен информацией, направленный на скоординированное достижение запланированных целей. Управление речевым общением (регуляция, регулятивная деятельность, организация диалогического процесса в концепции А.А. Романова (1986; 1988; 1988а) происходит с помощью речевых действий (репликовых шагов, высказываний), структурирующих типовую ситуацию диалогического общения (фрейм).

Фрейм - это глобальное знание общих условий совершения действий в различных типах речевого общения. Диалогическая интеракция в рамках типового фрейма (см. «молекула» речевой коммуникации: Жеребков, 1985) предстает в виде цепочки следующих условий («семантических кластеров»): кто - кому - когда - где - что - почему - зачем - как - и по своей сути является процессом постоянного надстраивания (динамичным процессом). Осуществление любого коммуникативного акта соотносится со знанием типа ситуации, специфики проявления каждого элемента данного фрейма и условий реализации коммуникативных интенций партнеров по общению. На базе фреймового представления речевых ситуаций строятся стратегические параметры общения, возможна планомерная организация поведения коммуникантов и правильная интерпретация поведения партнера по речевой интеракции (Дейк, 1989).

Следует заметить, что каждый из представленных элементов фреймовой организации динамической модели диалога свойственен любому акту речевой интеракции, но в каждой конкретной ситуации компоненты коммуникативного фрейма могут обладать различными характеристиками. Например, компоненты «говорящий» и «адресат» характеризуются по социально-ролевому статусу, условиям социальных отношений во взаимодействии, коммуникативной позиции (т.е. позиции говорящего и позиции слушающего, которые коммуниканты занимают в том или ином типе социального воздействия друг на друга), уровню формальности общения, компетентности в решении поставленных проблем, качества межличностных отношений, ряду индивидуальных характеристик (возраст, пол, общая эрудиция, иерархия личных вкусов и предпочтений, стереотипы поведения и т.п.), представленным в каждом типе коммуникативной ситуации и релевантным для успешного и согласованного продвижения коммуникантов к запланированной цели. Эти переменные компонентов «говорящий» и «слушающий» и каждый конкретный коммуникативно-прагматический тип речевого общения настолько взаимосвязаны и взаимообусловлены, что эта связь и взаимозависимость проявляется в содержательной характеристике речевых произведений. Наряду с указанными компонентами в набор Ф-структуры входят типовая форма и ядро, состоящее из цели, действия, плана, речевого события, перспективы, консеквента (подробно: Романов, 1988: 30-36). Все перечисленные элементы типового иллокутивного фрейма являются константными, но в каждом сценарном воплощении конкретного коммуникативно-прагматического типа речевого общения уникальными. Важная роль во фреймовой организации типового (т.е. коррелирующего с определенным типом-ситуацией) диалогического взаимодействия отводится и параметрам функциональных условий речевого произведения: принципу коммуникативного сотрудничества, коммуникативной заинтересованности партнеров во взаимодействии, кодексу доверия.

Актуализация Ф-структуры репликового шага, т.е. «использование определенной знаковой единицы в целях передачи информации в условиях конкретной коммуникативной ситуации» (Романов, 1988: 36) предстает как многоаспектное явление. При этом репликовый шаг соотносится с некоторым фрагментом реальной действительности или ситуацией и как речевое произведение обладает коммуникативным смыслом, зафиксированным в определенной лексико-грамматической конфигурации. Далее, «акцентированный репликовый шаг как речевое произведение является продуктом субъективной деятельности говорящего, отражая его коммуникативную интенцию, целевую направленность и информативную значимость как сигнала в интерактивном процессе» (Романов, 1988: 37).

В процессе интеракции фрейм может быть представлен речевым актом как составной частью, составным элементом самого фрейма (или «речевым эпизодом»: Романов, 1988: 30-34), и в свою очередь состоять из одного и более речевых шагов (там же, с. 27), которые должны указывать на иллокутивный тип интеракции.

Функционально-семантическое представление (ФСП в терминологии А.А. Романова; ср. «прототипические референты»: Вежбицка, 1996: 282).) интерактивного типа является (когнитивной) моделью диалога в сознании говорящего. «Семантические кластеры» типового иллокутивного фрейма, которые актуализируются в той или иной ситуации, - «когниотипичны» (Баранов, 1999), так как говорящий может наделять их различным индивидуальным «смыслом». Другими словами, ФСП - это своего рода контаминация целостного, отражающего денотативно-референтную ситуацию, смысла и целевой переменной высказывания говорящего коммуниканта. ФСП интерактивного типа реализуется в процессе коммуникации на четырех уровнях: манифестационном, тематическом, целевом и на уровне социальной интеракции (подробно об уровнях реализации типового ФСП интерактивного типа см.: Романов, 1988: 38-50). Фоновый характер уровня социальной интеракции проявляется в том, что зафиксированная фреймовой структурой тип-ситуация определяет специфику высказывания на каждом из названных уровней. Заметим, что говорящий в каждой конкретной ситуации имеет функционально-семантическое представление о том, кем является партнер (уровень социальной интеракции), что он может и должен говорить (тематический уровень), как он может и должен выразить свою мысль (манифестационный уровень), какую цель он может и должен преследовать (иллокутивный уровень).

2.4 Фреймообразующая роль интеръективов как малой формы дискурса в динамической модели диалога

Интеръективная практика, как и любое актуализированное речевое произведение, соотносится с моментом речи. В общеинформативный состав интеръективной практики инкорпорированы основные дейктические элементы «я», «ты», «здесь», «сейчас». Во-первых, эти компоненты in presentia в любом высказывании каждого конкретного типового фрейма речевой коммуникации (по Д. Вилкинсу, 1992: 137), обозначенные элементы типового фрейма представляют собой «постоянные дейктические аргументы») и, во-вторых, они ясны из экстралингвистического контекста. Интеръективная дискурсивная единица как речевое произведение говорящего субъекта наряду с целевой функцией («зачем» и «почему») характеризуется определенным тематическим содержанием («что»), оформленным в соответствии с грамматическими правилами конкретного языка («как»). Поэтому очевидно сходство знаковой природы интеръективов с фреймами, представляющими собой абстрактные модели различных типов речевого общения.

Исходя из того, что любое высказывание должно быть направлено на обеспечение реализации целеустановки говорящего, можно гипотетически заявить об иллокутивной силе интеръективной реплики-практики и ее способности формировать фрейм. Согласно типологии А.А. Романова (1988), иллокутивные функции (конститутивная, репрезентативная, интерактивная, когнитивная) соотносятся с типовыми фреймами, активизирующими ФСП. Очевидно, интеръективный дискурсив выступает в качестве одного из потенциальных средств для обеспечения реализации коммуникативных установок говорящего, достижения некоторой цели в том или ином типовом ФСП типового иллокутивного фрейма речевого общения

Для примера рассмотрим следующий диалогический фрагмент, в котором герои только что приняли решение вступить в брак:

(27) Светлана Григорьевна. ...брак, как тебе скажут в загсе, - это тоже обязанности. И вот в порядке их выполнения я тебя очень прошу, чтобы вся чиковская эпопея была ликвидирована. - 1

Виктор Николаевич. Света, ну как же я... - 1а

Светлана Григорьевна. Постарайся. Я бы очень хотела больше об этом не слышать. - 2

Виктор Николаевич. Ну, хорошо. - 2а Хорошо. Я что-нибудь придумаю. - 2б

Светлана Григорьевна. Уж постарайся. - 3

Виктор Николаевич. Ну, ладно. - 3а Ладно. Я попробую... - 3б (Н. Данилов)

Компонентами фреймовой организации взаимодействия в типовом ФСП «Просьба» являются: говорящий (инициатор общения, просящий), слушающий (адресат), время и место общения (сейчас и здесь).

Взаимодействие в типовом ФСП «Просьба» имеет место в том случае, если выполняются следующие (пресуппозиционные) условия:

1) социально-ролевая характеристика базируется на равноположенности обоих коммуникантов;

2) заинтересованность выполнения просьбы направлена в пользу обоих коммуникантов;

3) адресат в состоянии выполнить просьбу;

4) адресат не обязательно должен следовать просьбе (ср. противодействующий репликовый шаг (1а));

5) инициатор аргументирует свою просьбу (по типу «брак... - это тоже обязанности»; «если хочешь стать моим мужем, сделай, как я прошу»).

Следует, однако, заметить, что инициатор и адресат просьбы поставлены в неравные условия, когда инициатор просьбы, в своем речевом поведении опираясь на принцип «Если ты меня любишь, ты не будешь мне противоречить и не откажешь в просьбе», доминирует над адресатом. Заинтересованность инициатора просьбы заключается в исполнении собеседником просьбы, адресат же заинтересован скорее в положительном исходе (без коммуникативного сбоя или коммуникативного рассогласования) беседы.

К условиям реализации целевой переменной в типовом ФСП «Просьба» относятся также условия интенционального выражения и ожидаемого действия: Инициатор желает выполнения адресатом указанного действия и называет будущее действие - шаг (1).

Для успешного достижения коммуникативной цели в типовом ФСП «Просьба» инициатор должен учитывать личные цели и задачи своего партнера. Следует отметить, что в условиях доброжелательности и заинтересованности в конечном итоге взаимодействия по данному типу ФСП непротиворечивое следование комплиментарных реплик адресата совсем не предполагает согласия адресата выполнить просьбу (ср. репликовый шаг адресата (1а), в котором выражается скорее нерешительность, нежели полное несогласие с просьбой.).

В глобальном развертывании фрейма «Просьба» участвуют интеръективные реплики-практики реактивного плана. В диалоге (27), интеръективные ответные репликовые шаги (1а, 2а, 3а) выполняют конститутивную функцию декларативно-экспрессивного типа. Функциональное назначение интеръективов заключается в сигнализировании успешности / неуспешности этапного продвижения к глобальной цели (ср. интеръективные дискурсивы со значением нерешительного возражения «ну как же я…» и согласия «Ну, хорошо» и «Ну, ладно»), что позволяет инициатору просьбы выбирать на каждом этапе все более действенные способы организации и регулирования речевого поведения партнера (ср. распределение речевых форм побуждения - от перформативной формулы «...я тебя очень прошу...» до императива «Уж постарайся»). Фреймоорганизующая роль инитеръективной малой формы дискурса в рассматриваемом диалоге сводится к структурированию говорящим речевого общения в соответствии с его функционально-семантическим представлением типового фрейма «Просьба», т.е. интеръективы являются составной частью фреймовой организации речевого общения по теме «Просьба».

В директивном коммуникативно-прагматическом типе интеракции интеръективнапя практика может играть роль маркера побуждения адресата для выполнения какого-либо действия: это может быть просьба, приказ, мольба, уговор, предложение и т.д. В таком случае интеръективый дискурсив инициирующего плана является этапной или фреймообразующей речевой единицей интеракции директивного типа (инъюнктивы, реквестивы, инструктивы, суггестивы, инвитивы). Ср., например, в следующем диалогическом фрагменте:

(28) - Продай собаку, - говорит Бобров. - 1

- Как тебе не стыдно! - 2

- Ну тогда подари. - 3 Здесь ей будет лучше. - 4

- Ей-то - да. - 5 А нам? - 6 (С. Довлатов)

Взаимодействие партнеров в данном диалоге, предписанное фреймовой организацией иллокутивного типа «Просьба», происходит в рамках интерактивного периода, который состоит из двух репликовых ходов (1-2) и (3-6). Инициирующий репликовый шаг (3), соотносимый с речевым действием с интерактивной функцией, является одним из звеньев в построении типичного фрейма «Просьба». Целевой направленности речевого действия подчинена тема ФСП, вызванная конкретной ситуацией - инициатор просьбы хочет приобрести собаку адресата. Кроме того, иллокутивный характер данного интенционального действия в языковом плане маркирован синтаксической конструкцией побудительного предложения (без каких-либо этикетных клише), которая призвана на определенном этапе в типовом развертывании фрейма активизировать действия партнера для быстрейшего достижения намеченной цели. Ср. ну-стратегию (Левонтина, 1996: 9): (29) «Дай конфету! Ну, дай! Ну, дай!»

В диалоге (28) распределение репликовых шагов (1) и (3) является типизированной последовательностью, структура которой имеет «ритуальный» характер: за категоричной просьбой (1), затрагивающей интересы обеих сторон, следует упрек (2), который по своей сути является отказом в просьбе. Услышав отказ, инициатор пользуется другим речевым шагом-автокорректировкой с интеръективом ну (ну выступает в качестве антецедентной части условно-побудительного высказывания «Если не хочешь или не можешь продать, тогда подари»), представляющим с точки зрения иллокутивной функции мольбу или настойчивую просьбу (3) и подкрепленным аргументом (4). На альтернативное решение проблемы (в виде шага (3)) следует согласие с приведенным аргументом (5) и завуалированный отказ в виде вопроса (6). Успешность удовлетворения просьбы для инициатора зависит от его знания общих условий совершения необходимых действий (знания фрейма) и соответственно выбора стратегии. Интеръектив (3) представляет собой этап в развитии типового иллокутивного фрейма «Просьба».

Если распределение в диалоге интеръективов как этапных единиц структуры типового иллокутивного фрейма определяется целью инициатором просьбы, то фреймообразующая интеръективная реплика-практика с иллокутивной функцией подобного плана открывает речевое общение (или фазу речевого общения), например, в следующем диалоге:

(30) Артамон. Тебя Квашнева просила меня отбить... (Смеется.) Милая моя, она всех молодых женщин об этом просит. Тебе, конечно, все равно, но, клянусь, девочка влюбилась, но я почти как брат ухаживаю для тренировки.

Нина. Успешно идет эта ваша тренировка?

Артамон. Ах, Нина, ты немножко только войди в мое положение... - 1 После тебя - никто, поверь, никто не может понравиться. - 2 (А. Толстой)

Выделенный интерактивный шаг (1-2) представляет собой иллокутивный комплекс двух фрагментов, отличающихся друг от друга иллокутивной функцией. Очередность следования речевых шагов в рамках типового фрейма «Просьба» регулируется стратегией говорящего по реализации намеченной цели. Интенциональный дискурсивный фрагмент с (1) является основным носителем интерактивной иллокутивной функции директивного типа. В рамках заданного иллокутивного потенциала, последующее иллокутивное звено (2) выступает в качестве аргументирующего шага фреймообразующей интеръективной реплики. Репликовый шаг (1-2) объединяет различные по иллокутивной функции интенциональные звенья, одно из которых - интеръективное дискурсивное образование - является доминантным в построении фрейма, т.е. фреймообразующим конституентом.

Функционально-семантическая «цельность» и фреймовый характер участия интеръективных практик в развитии диалогической интеракции позволяет коммуникантам беспрепятственно понимать друг друга и создавать индивидуально-авторские интеръективы.

Как показал анализ, диалогоорганизующая сущность интеръектива как малой формы дискурса во фреймовом развертывании речевой коммуникации проявляется 1) в упорядоченном построении конкретных действий партнеров в рамках типового акта интеракции; 2) в формировании доминирующего действия (иллокутивного акта-события) и обрисовке общих фреймовых контуров; 3) в объединении различных по иллокутивной направленности действий; 4) в спецификации фреймообразующей иллокутивной функции; 5) в сфокусированном сигнализировании всего комплекса составляющих типового иллокутивного фрейма диалогической интеракции.

2.5 Дискурсивная практика малой формы в структурировании интерактивного опыта

Дискурсивные практики малых форм - это единицы информации, содержащиеся в ментальном пространстве говорящего, которые, участвуя в интерактивном процессе, способны порождать свои копии в сознании собеседника (Романов, 2002). Из приведенного определения следует, что ДМФ в интерактивном пространстве приводит к активизации общего для говорящего и его адресата фрейма интерактивного процесса.

Как показал анализ языкового материала (глава 2, § 3.1.), дискурсивные практики малых форм способны структурировать дискурс, развивающийся по определенному типовому (фреймовому) сценарию. Рассмотрим здесь фреймообразуюший потенциал малых дискурсивных образований на примере дискурсивных практик МФ 1-го разряда ну.

МФ ну может реализовать свои дискурсивные свойства в интеракции, развивающейся по нескольким сценариям.

Например, одним из сценариев будет следующий:

А. [1) Информативный блок > 2) Ну!? > 3) Информативный блок].

Дискурсивные практики малой формы с интеррогативной иллокутивной функцией функционируют в качестве вопросов, требующих от собеседника введения новой информации или повтора уже произнесенной, ср.:

(31) - Зеленого? - видел.

- Врешь, я думаю.

- Ей-богу, видел.

- Ну? (= Что скажешь дальше?)

- Ничего не лгу! Видел, больше ничего... Без лица. (В.Г. Короленко)

(32) Он даже завозился на месте.

- Что я сделаю? Что я сделаю?

- Ну? (= Что ты сделаешь?)

- Не скажу.

- Нет, скажите. А то так... (В. Шукшин)

Динамический характер диалогической коммуникации между партнерами по общению по мере их продвижения от этапа к этапу согласно выбранному фреймовому сценарию отражается в том, что дискурсивная практика Ну!? представляет фрейм «Вопрос».

(33) - Давайте сначала обедать, - сказал я. - Я во время обеда расскажу, а то ужасно есть хочется.

- Ну что ж, - вздохнула мама, - давайте обедать. И мы стали есть.

- Ну? - сказал папа. (= О чем ты хотел нам рассказать?)

- Это очень просто, - сказал я. - Ты только послушай, мама, как все складно получается! Смотри: вот обед готов. Ты сразу ставишь один прибор. (В. Драгунский)

С помощью интеръектива Ну!? говорящий фиксирует смену этапов в развитии диалогической коммуникации, направляя своего собеседника на информирование по принципу реализации инвариантной матрицы «Я спрашиваю тебя / запрашиваю информацию по поводу (р) и тем самым (актом запрашивания) каузирую тебя отреагировать шагом ответа в пределах заданного тематического пространства», но не на подтверждение / отрицание запрашиваемой информации.

Интерактивный фрейм интеррогативной направленности (вопросно-ответного типа) реализуется в соответствии с определенными условиями функционирования, которые устанавливают схему и форму диалогической интеракции.

Для интерактивного типа взаимодействия «Вопрос» присущ следующий набор условий, обеспечивающих организацию диалогического процесса согласно фреймовому сценарию: 1) инициатор каузирует адресата проинформировать его по поводу (р), (р) - любое; 2) инициатор считает, что адресат в состоянии информировать инициатора по запрашиваемому поводу; 3) инициатор предполагает, что если он не спросит, то адресат его не проинформирует по поводу (р); 4) у инициатора есть потребность в получении информации по поводу (р); 5) инициатор действительно хочет осуществления каузируемого действия (информирования); 6) инициатор называет каузирует последующее действие, которое он ожидает от адресата в рамках очерченного тематического пространства (р). А также условия пропозиционального содержания, условия внутреннего содержания состояния говорящего, условия иллокутивного содержания, условия ожидаемого действия (подробно см.: Романов, 1991):

- условия пропозиционального содержания (УПС) для ФСП иллокутивного фрейма «Вопрос» выглядят таким образом:

Спрашивать (Г, С, р) - УПС > информировать (С, р) ? любое (р) - и включают два дополнительных условия: 1) Спрашивать (Г, С, р) - А-1 > считать (Г, быть в состоянии (С, информировать (С, р))); 2) Спрашивать (Г, С, р) - А-2 > предполагать (Г, [не спрашивать (Г, С, р) > не информировать (С, р))]);

- условия внутреннего содержания состояния говорящего (УСГ) описаны при помощи следующего инварианта этапной интеракции: Спрашивать (Г, С, р) - УСГ > желать (Г, информировать (С, р));

- условия иллокутивного содержания (УИС) имеют вид следующей цепочки: Спрашивать (Г, С, р) - УИС > ручаться (Г, желать (Г, информировать (С, р)));

- условия ожидаемого действия (УОД) имеют следующий вид: Спрашивать (Г, С, р) - УОД > намереваться (Г, каузировать (Г, информировать (С, р))).

В этих каузальных цепочках символ Г означает «говорящий», С - «слушающий», (р) - некоторый фрагмент реальной действительности, знак > читается как «имплицирует, следует», знак ? - «включает».

Следующие показатели типового акта общения по фреймовому сценарию «Вопрос» релевантны при реализации коммуникативной цели «запрос информации»: 1) коммуникативная заинтересованность - в пользу инициатора, который обладает правом контроля за ходом интеракции; 2) сотрудничество - любое, не конфликтное; 3) отношения - доброжелательные, нейтральные; 4) социально-ролевой статус равноположенности или доминирования одного из коммуникантов, инициатором развития дискурсии по фрейму интеррогативной направленности может быть коммуникантом с более низким статусом; 5) кодекс доверия основан на заинтересованности инициатора; 6) психоэмоциональный статус личности - любой: комфортный или дискомфортный.

Как показывают диалоги (31-33), дискурсивный маркер Ну!? является формантом процесса достижения коммуникативных целей по типовому сценарию иллокутивного фрейма «Вопрос», и, следовательно, способен маркировать узловые компоненты иллокутивного фрейма названного типа.

Еще одним типом сценария реализации фреймообразующих возможностей дискурсивной практики малой формы ну выглядит следующим образом:

Б. [1) Вопрос с целью побуждения подтвердить свою осведомленность, знание / понимание некоторого описываемого фрагмента действительности > 2) Ну? > 1а) Ответ (реплика, заполняющая возникшую лакуну)].

В этой схеме реплика 1) формирует особый психо-эмоциональный фон, ожидания партнера, а 1а) призвана снять возникшее напряжение. В этом дискурсивном блоке малая форма оформлена как вопросительная единица.

(34) - Вдруг он к тебе полезет драться? Если что, ты дай ему как следует.

- Ого, - говорю, - вот это интересно! Я-то здесь при чем? Он что, вообще здоровый?

- Как горилла. Видишь эту лампу? - 1

Я увидел лампочку, свисающую на перекрученном шнуре.

- Ну? - 2

- Он ее вечно задевает, - сказала Муся. - 1а

- Подумаешь, - говорю, - я тоже задеваю.

- Ты головой, а он плечом... (С. Довлатов) Или ср. также:

(35) - У меня для вас неплохие новости, - сказал Сергей. - Знаете, почему машина простояла у таможни лишние три часа и почему машину покинули оба водителя?- 1

- Ну? (= Считаю, что в данный момент неважно говорить о моем знании / незнании. Говорите! Продолжайте!) - 2

- Вашему Онушину не дали всех кактусов. Произошла путаница с накладными, таможня задевала куда-то половину документов, Онушин стал орать, почему-то не дозвонился Севченко. В целом из десяти ваших коробок шесть до сих пор на таможне. - 1а

Давидюк ожил. Щеки его порозовели.

- Черт, - сказал он, - это здорово! (Ю. Латынина)

В инициированном фрейме «Вопрос» интеръективная практика ну? не выполняет своей предназначенности как реактивная реплика, поскольку не является по функции ответной, информирующей. Причиной этому служит невыполнение следующих функциональных условий коммуникативного акта вопросно-ответного типа (Романов, 1991: 87-91; Романов, 2005а: 90-98): 1) адресат не в состоянии, не готов, не желает информировать инициатора по запрашиваемому поводу и 2) у инициатора нет потребности в получении информации по поводу (р) - некоторого фрагмента реальной действительности. Такая реплика является информирующей (иллокутивным актом подтверждения или возражения) имплицитно, когда говорящий не считает необходимым продолжать диалог по поводу своего знания / не знания, понимания / не понимания и т.п. относительно некоторого фрагмента реальности; ср. еще один фрагмент диалога:

(36) - Да вот, - привел вопиющий пример Рамзай, - помнишь, я тебе рассказывал про рыбовский аэродром? - 1

- Ну? (= Считаю, что в данный момент неважно, неуместно, не нужно говорить о том, помню ли я.) Говорите! Продолжайте!)- 2

- Беспредел на беспределе. Мы там намеревались сменить директора. Человек просто все разворовал. Созвали акционерное собрание…- 1а (Ю. Латынина)

Иллокутивная направленность дискурсивной практики Ну!? в плане подтверждения или отрицания запрашиваемой информации эскплицируется в ходе дальнейшего диалога, когда оба коммуниканта или один из них посчитает нужным сделать это в виде, например, дополнительных вопросов. Функция данной дискурсивной практики сводится к активизации партнера в сценарном развитии диалога по директивному фрейму.

В диалогических фрагментах (34-36) Ну? маркирует нарушения постулата передачи необходимого количества информации (по П. Грайсу). Коммуникативный вклад собеседника на данном шаге диалога не полон и требует заполнения информативной лакуны в общении. Интеръективная дискурсивная практика показывает, что говорящий участвует в данной «игре» по правилам развития фрейма, демонстрирует свою заинтересованность, эмоциональную захваченность и ожидает скорейшего получения информации.

Анализ языкового материала в диалогических фрагментах (34-36) показал, что иллокутивная направленность дискурсивной практики Ну!? в общем виде формирует директивный фрейм речевого общения. Диалогическое общение со сценарным фреймом «Директив» характеризуется специальными условиями реализации иллокутивного потенциала (программу реализации типовой цели в директивном фрейме см.: Романов, 1988: 55-68; 2005а: 37-42; а также: Яковлева, 2005: 66-77). Фреймовый сценарий с иллокутивным потенциалом директивного типа имеет следующую программу реализации типовой цели:

Побуждать (Г, С, р) - УПС > совершать (С, р) ^ будущее (р);

Побуждать (Г, С, р) - А1 > считать (Г, быть в состоянии (С, совершать (С, р)));

Побуждать (Г, С, р) - А2 > предполагать (Г, не побуждать (Г, С, р) > (не совершать (С, р)));

Побуждать (Г, С, р) - УСГ > желать (Г, совершать (С, р));

Побуждать (Г, С, р) - УИС > ручаться (Г, желать (Г, совершать (С, р)));

Побуждать (Г, С, р) - УОД > намереваться (Г, каузировать (Г, становиться (совершать (С, р))),

где знак ^ обозначает «включает», стрелка читается как «следует».

Помимо этих каузальных цепочек в директивном фрейме реализуются также следующие параметры социальных форм коммуникации: а) коммуникативная заинтересованность - в пользу инициатора, что дает ему право осуществлять контроль за ходом реализации глобальной цели; б) сотрудничество - любое; в) отношения - доброжелательные или нейтральные; г) социально-ролевой статус равноположенности или доминанты одного коммуниканта над другим. Кодекс доверия основывается на большей заинтересованности инициатора и предписывает адресату не сомневаться в искренности намерений своего партнера.

Актуализация фреймового сценария директивного типа осуществляется в диалогическом общении на основе взаимодействия каузальных ходов-цепочек с конституентами коммуникативно-социального поля (партнеры - текст - референт - место и время). Отдельные подтипы или субтипы имеют сходную с типовым сценарием цепочку интерактивных ходов, но также включают в себя дополнительные каузальные цепочки и могут расширяться на определенном этапе интерактивной цепочкой, конкретизирующей условия их реализации.

Интеръективная единица ну предстает таким формантом, который в пределах интерактивного фрейма «Директив» иллокутивно «всеохватен», т.е. не возможно конкретизировать подтип / субтип директивного иллокутивного фрейма (просьба / требование / приказ / мольба и т.п.). Интеръективная практика задает иллокутивный потенциал, не уточняя иллокутивную силу речевого произведения в дискурсе. Таким образом, говорящий обозначает иллокутивные границы дискурса МФ, т.е. задает его комплексную, глобальную структуру, и, вместе с тем, представляет собеседнику определенную долю свободы и, следовательно, «готовит» трудности в интерпретации, расшифровке иллокутивной силы МФ.

Семантика дискурсивной практики малой формы ну имплицитна, смысловая диффузность интеръективного дискурса проявляется в то, что она способна вбирать в себя значения ареальных директивных единиц в дискурсе. Ср.:

(37) - Конечно, если к начальству пришла бедна женщина, если бедна женщина не при туфлях...

- Уймись! - тихо сказал Анискин. - Уймись и прими кулак от зубов-то... Слова у тебя получаются от этого двухсторонние, фальшивые... Ну! (= Уймись, «прими кулак»!) (В. Липатов)

(38) «Что это? Почему я во тьме? А, старик!» - вспомнил Никита и тут же услышал тихие голоса за перегородкой, скрип лавки, даже в стену избы стукало что-то.

- Да лезь же ты! - напряженно шептал Илюша. - Кому говорят, ну! (=Лезь!) Скорей... Ух, черт, тяжелая!

- Обожди, обожди... - шептала она. (Ю. Казаков)

Отметим, что, несмотря на семантическую подвижность, подобные дискурсивные образования понимаются партнерами по общению в соответствии с их коммуникативной функцией, ср. следующие диалоги:

(39) - Ну а как же? - спросила.

- Да, как, как!.. - Психопату тут же и жаль ее стало. - Не знаю как, но так же тоже нельзя, милая. Ведь я же не железный, ну! (= Поймите меня!)

- Я понимаю... - Сестричка стояла перед ним и при своей мощной молодой стати выглядела жалкой. (В. Шукшин)

- Да растудыт вашу туда-сюда и в ребра!.. - Дядя Ермолай аж за голову взялся и болезненно сморщился. - Ты гляди, что они вытворяют-то! Да не было вас на току, не было-о! Я ж был там! Ну?! (= Согласитесь! Подтвердите!) Обормоты вы такие, обормоты! Я ж следом за вами пошел туда - думаю, дошли ли они хоть? Не было вас там! (В. Шукшин)

Дискурсивная практика малой формы появляется потому, что говорящий считает свои действия не достаточно эффективными и необходимым проявление большей активности в развитии инициированного фрейма. Интеръектив ну действует здесь по следующему принципу «до определенного момента не (р) > малая форма дискурса > после этого момента (р), где (р) - изменение позиций, оценок, мнений, точки зрения адресата». Т.е. малая форма образует иллокутивную доминанту директивного дискурса, причем она семантически всеохватна, а функционально сосредоточивает внимание на узловых ретроспективных моментах диалогического взаимодействия, предшествовавшего репликовому шагу в виде МФ.

В процессе исследования были также проанализированы фрагменты дискурса малой формы, в которых был отмечен фреймообразующий потенциал дискурсивной практики ну!? в коммуникативных актах разной иллокутивной направленности, например, «Угроза», «Утешение».

Дискурсивные практики рассматриваемого разряда способны выражать широкую гамму эмоций: удивление, недоумение, отчаяние, досаду, возмущение, презрение, похвальбу, радость, удовлетворение, восхищение, сомнение, иронию, сарказм и т.д. Эмотивная функция может сопутствовать прагматической функции. Такая особенность проявления малой формы в эмотивном дискурсе позволяет переводить интеракцию в другое «иллокутивное русло» - субъективной и эмоционально окрашенной интерпретации окружающего мира.

Например, реактивный репликовый шаг Ну?Ну?! (= Ну да? Да ну? Неужели? Неужто? Точно? Правда?), вопросительный по форме, не выполняет своей интеррогативной функции в полной мере, а выражает удивление, изумление по поводу сказанного, также сомнение и недоверие.

(40) - А ишо, бабоньки, ходит-то она … в Прокофьевых шароварах.

- Ну-у?... - ахали бабы испуганно и дружно. (М. Шолохов)

(41) - ...Хотел испортить кремлевские куранты, чтоб они на всю страну неправильно время показывали.

- Да ну? - председатель недоверчиво посмотрел на Лешу. (В. Войнович)

Вопросительные по форме (но не по функции) реактивные дискурсивные практики Ну!? служат для сцепления репликовых шагов в интерактивный ход: для сцепления инициирующей реплики и ответных реплик собеседника. Функционально такая реплика направлена на то, чтобы эмоционально окрасить общение, демонстрируя определенные чувства говорящего: в диапазоне эмоционального подъема, дискомфортных состояний или в зоне нейтральных чувств. В семантико-прагматическую структуру реплики Ну!? включен предикат эмоциональных состояний «чувствовать»: «Я (здесь, сейчас) слышу, могу идентифицировать информацию по поводу (р), чувствую, что (р + или р -), продолжу общение». От высказываний с вопросительной иллокутивной функцией подобные реплики отличает то, что они не функционируют в качестве вопросов, требующих от собеседника адресата введения новой информации или повтора уже произнесенной. Здесь очевидно связь МФ с явлением прагматической транспозиции, когда вопросительно оформленное речевое произведение выполняет делиберативную / экспозитивную функцию, т.е. образует, надстраивает и вводит параллельные прагматические рамки фрейма «Возражение», «Сомнение» и т.п.

Таким образом, инвариантное значение дискурса малых форм ну включает два компонента: 1) иллокутивный компонент (побуждение, возражение и т.п.) и 2) эмотивный компонент, оказывающий влияние на интерактивную структуру ситуации (оценка фрагмента реальной действительности).

Дискурсивная практика МФ способна выступать в качестве полиинтенционального (полииллокутивного) репликового шага, причем ее доминантная сущность проявляется в группировании различных по целевой направленности и содержательной характеристике интенциональных звеньев в одном репликовом шаге.

В этом проявляется еще одно дискурсивное качество МФ ну - расширять иллокутивно-тематическое пространство дискурса.

Анализ языкового материала показал, что дискурсивные практики МФ ну способны маркировать узловые компоненты типового иллокутивного фрейма («Вопрос», «Директив», «Возражение», «Угроза», «Утешение»), т.е. выступать в роли форманта функционально-семантического представления ситуации речевого общения. Установленная фреймоорганизующая роль дискурсивных практик позволяет рассматривать эти реплики в качестве иллокутивного показателя-«правила» поведения собеседников в пределах заданной иллокутивной сферы.

Во второй главе было описан архив практик эмотивного дискурса малых форм. Ядро поля составляют интеръективы (первообразные / первичные междометия). Малые формы 2-го разряда восходят к частицам, существительным, прилагательным, местоимениям, наречиям, глаголам, которые в эмотивном пространстве дискурса приобретают интеръективные черты. 3-ий разряд малых форм дискурса образуют сверхсловные дискурсивные образования. Границы дискурсивного поля малых форм размыты, что говорит в пользу идеи о динамическом характере этой системы.

Категориальными свойствами ДМФ являются следующие:

1) интерактивность / дискурсивность; 2) антропоцентричность, которая связана с языковой личностью, реализующей себя в дискурсивном общении в лингвистических и экстралингвистических условиях реализации своих намерений и установок; 3) синтез знания о денотативно-референтной ситуации и ценностной / эмотивно-окрашенной ее квалификации, способность выделять объекты, явления и идеи как целостность, единство во множестве; 4) функциональная диффузность / дисперсия в интерактивном пространстве; 5) функция минимизации формального представления глобального содержания в интерактивном процессе, т.е. сведение в одной точке; 6) фокусировка, которая проявляется в акцентировании эмоционального состояния коммуниканта и выделенности (значимости, существовании и существенности) этого момента из всего, что организуется дискурсом и в дискурсе; 7) конкретность и прагматичность ДМФ; 8) действие по принципу необходимой достаточности; 9) воспроизводимость знаковых единиц ДМФ, т.е. регулярная повторяемость; 10) представленность только в устной форме; 11) регулятивность, т.е. малые формы дискурса - это единицы информации, содержащиеся в ментальном пространстве говорящего, которые, влияя на интерактивный процесс, порождают свои копии в сознании слушателя.

...