Прецедентные феномены со сферой-источником "Литература" в дискурсе российских печатных СМИ (2004-2007 гг.)

Во втором блоке заданий информантам было предложено десять трансформированных журналистами прецедентных высказываний с просьбой восстановить их первоначальную форму, т. к. при восприятии подобного выражения первоначальным этапом является сопоставление его с «каноническим», исходным. Участникам эксперимента следовало также предположить, каким проблемам были посвящены статьи, из которых извлечены данные выражения.

В третьем блоке было представлено шесть текстовых фрагментов с использованием литературных прецедентных имен (они были графически выделены). Информантам следовало объяснить, какую смысловую нагрузку, по их мнению, имеют выделенные прецедентные имена, почему именно данные имена автор-журналист включил в текст. Таким образом, первые два блока заданий были направлены преимущественно на изучение способности узнавать литературные прецедентные феномены (видеть их в тексте, устанавливать источник, восстанавливать первоначальную форму) и отчасти - на умение интерпретировать языковой материал. Третий блок имел целью обнаружить специфику понимания литературных прецедентов с учетом их контекстного окружения. Подобное разделение является несколько условным, т. к. «мыслительная работа охватывает восприятие со всех сторон: предваряя его, в него включаясь и над ним надстраиваясь» [Рубинштейн 1989: 87].

Согласно положениям современной теории восприятия, наиболее простой формой осмысливания предметов и явлений является узнавание. Здесь восприятие тесно связано с памятью. Узнать предмет - значит воспринять его в соответствии с ранее сформированным образом. Узнавание может быть обобщенным, когда объект относится к какой-либо общей категории, и дифференцированным (специфическим), когда воспринимаемый объект отождествляется с ранее воспринимавшимся единичным объектом. Как показали результаты проведенного эксперимента, в отношении литературных прецедентных феноменов процесс узнавания зачастую ограничивается лишь обобщенным уровнем и не переходит на уровень дифференцированный. Другими словами, информанты способны увидеть в текстовом массиве немаркированные цитаты и описательные ссылки на литературные произведения, но затрудняются с их паспортизацией (указанием источника). Так, например, студенты заметили интертекстуальный характер выражений шагреневая кожа (47,5 %), как феи на дне рождения спящей красавицы (90 %), сапоги всмятку (25 %), владелец заводов, газет, пароходов (85 %), нет повести печальнее на свете (94 %), квартирный вопрос (59 %), ветряные мельницы (62 %), овсянка, сэр (77,5 %), но лишь некоторые указали автора и название произведения. По каждому из данных выражений количество ответов, содержащих информацию об источнике заимствования, не превысило 40 % (за исключением нет повести печальнее на свете (79 %)). Паспортизация данных единиц чаще всего ограничивалась указанием на отечественный или зарубежный характер прототекста и / или его жанровый признак (повесть, сказка, стихотворение). Практически все информанты выписали с указанием авторства литературные цитаты умом Россию не понять (95 %), гражданином быть обязан (92,5 %). Однако в отношении этих выражений мы столкнулись с феноменом ложнодифференцированного узнавания. Так, например, в качестве автора известной цитаты из стихотворения Тютчева назывались Некрасов (27,5 %), Тургенев (21 %), Пушкин (11,8 %), а вместо Некрасова чаще всего фигурировало имя Маяковского (30 %). Интересно, что в некоторых ответах содержались даже стихотворные продолжения данных цитат, но высокая степень знакомства с поэтическим текстом не обеспечила точности определения его автора. Подобный высокий процент ложной дифференциации данных цитат связан, как это ни парадоксально, с их широкой употребительностью, с тем, что они известны еще со школьных уроков литературы и сейчас активно используются в различных СМИ. Это обусловливает восприятие подобных выражений в качестве клише, штампов. При попытке все-таки вспомнить источник информанты начинают играть в «угадай-ку», перебирая авторов из школьной программы. Думается, что ситуация, когда информант просто заявляет, что он «не знает», «не помнит», «забыл» источник, является менее настораживающей, чем когда он пытается его угадать, ибо в последнем случае перемешанными оказываются не только авторы, принадлежащие к одной эпохе (Некрасов и Тургенев), но и те, творчество которых относится к различным историко-культурным периодам (Некрасов и Маяковский).

Большинство информантов на вопрос об уместности и целесообразности использования прецедентных феноменов в газетных текстах ответили утвердительно, отметив, что подобные словоупотребления «как нельзя лучше характеризуют суть дальнейшего разговора», «служат своего рода иллюстрацией», «противопоставлением», «придают тексту ироническую окраску». Необходимо в связи с этим заметить, что в большинстве текстов, предложенных студентам в первом блоке заданий, прецедентные феномены использовались в качестве афоризмов, смысл которых достаточно «прозрачен», он лежит на поверхности, и для его формирования не требуются богатые ассоциативные связи с текстом-источником: У меня вызывает удивление, когда я вижу, как представляют себя некоторые «народные избранники». Владелец заводов, газет, пароходов, член совета директоров, известный предприниматель и где-то, скажем, последней строчкой - депутат Госдумы местного собрания. Это прямое и циничное нарушение закона о статусе депутата (С. Миронов // Труд, 2006, № 110). Несколько иная картина наблюдается, когда литературный прецедентный феномен употребляется в газетно-публицистическом тексте семиотически и по своим функциональным особенностям приближается к фразеологизму: Но униженная перед всей страной врач из злосчастного родильного дома - почему же она промолчала об истинной природе этой внутрибольничной инфекции, о том, что существующая система санитарно-эпидемиологического режима в роддомах - что борьба с ветряными мельницами? Почему не назвала десятки других похожих случаев? (Dr. pipetkin // Новая газета-ежемес. обозр., 2006, февраль); Если говорят, что уровень попсы ниже плинтуса, надо начинать разбирать паркет и долбить цемент. В песнях происходит деградация лексики, исчезает утонченный интонационный язык. Мелодия не нужна. Вот и остается в песне всего несколько слов и интонаций. Она как шагреневая кожа, в которой прекрасно чувствуют себя наши попсовые исполнители (В. Дашкевич // Новая газета-ежемес. обозр., 2006, февраль). В отношении данных текстов замечания по поводу уместности интересующих нас словоупотреблений не были столь однозначными: «кажется, здесь нет связи: роддом и ветряная мельница?», «по-моему, по смыслу выражение не подходит, главный герой неуютно чувствовал себя в шагреневой коже, а в статье - наоборот». Подобные ответы обусловлены тем, что выражения типа бороться с ветряными мельницами, как в шагреневой коже, с одной стороны, оторвались от своих текстов-источников и стали довольно часто употребительными, крылатыми, а с другой стороны - экспликация их смысловой нагрузки требует соположения с текстом-источником. И если в отношении «Дон Кихота» Сервантеса паспортизация составила 35 %, что свидетельствует о возможности установления информантами ассоциативных векторов, то «Шагреневую кожу» О. де Бальзака знали лишь единицы. В некоторых случаях информанты, стараясь объяснить, почему то или иное выражение кажется им соответствующим стилю и смыслу текста, давали ответы, свидетельствующие о не совсем адекватном понимании смысла прецедентного феномена, о его коммуникативно-прагматическом сокращении, «урезании». Так, например, в тексте Большинство приглашенных депутатов ГД и сенаторов не приехали. Администрация президента вместо обещанных Суркова и Медведева прислала безымянных «представителей». Соседи по Поволжью отделались телеграммами. Зато прибывшие «поздравители» вели себя, как феи на дне рождения спящей красавицы. Каждый старался подарить нечто особенное [об инаугурации губернатора Саратовской области П. Ипатова] (Н. Андреева // Новая газета, 2005, № 25) почти все эксплицировали аллюзию на известную с детства сказку, однако далеко не все отметили ее ироническое и даже саркастическое смысловое наполнение: «здесь имеется в виду, что за главным героем ухаживали, к нему хорошо относились, как в сказке к Спящей красавице».

Необходимо отметить, что ложное узнавание литературных прецедентных феноменов возможно не только на дифференцированном уровне, но и на обобщенном, ибо и в так называемых «пустых» текстах студенты довольно часто находили искомые вербальные единицы. В тексте Народным артистом Чечни и Ингушетии неожиданно для себя вернулся Филипп [Киркоров] из Гудермеса… Певец вспоминает, что был концерт, он много пел, ему хлопали… А потом раз - и звание народного! Да, кстати: отмечали 30-летие Рамзана Кадырова. Но песни Филиппа нравятся не только имениннику, кто их только не поет - и в горах, и на равнине! (О. Шапавалов // КП, 2006, № 152-т/41) литературной цитатой, по мнению студентов, являлось выражение и в горах, и на равнине (38,8 %). Из текста Но униженная перед всей страной врач из злосчастного родильного дома - почему же она промолчала об истинной природе этой внутрибольничной инфекции, о том, что существующая система санитарно-эпидемиологического режима в роддомах - что борьба с ветряными мельницами? Почему не назвала десятки других похожих случаев? (Dr. pipetkin // НГ-ежемес. обозр., 2006, февраль) выписывались вакханалия погони (21, 25 %) и торгующий смертью миллионер (30 %). Это объясняется характерной для прецедентных феноменов эмоционально-оценочной нагруженностью, их коннотативной маркированностью, что обусловило отнесение в их разряд и других, сходных по функциональным возможностям, единиц. При этом информантов, очевидно, не смущало то, что они не могут установить источник, т. к. ни в одном ответе нам не встретилась попытка паспортизации данных выражений.

Анализ результатов по второму блоку заданий показал, что студенты не всегда способны дословно восстановить довольно известное выражение. Наличие различных вариантов (при имеющемся единственно верном) может быть обусловлено, как оказалось, несколькими причинами. Во-первых - степенью знакомства информанта с тем или иным выражением. Данная степень знакомства (исключая случаи верных ответов) может быть нулевой (информант вообще не дал ответа) и частичной (выражение известно, но информант не знает его дословно, о чем свидетельствует предложенный им вариант). Так, например, в качестве исходного варианта для трансформированного высказывания Утром - острова, вечером - отношения (С. Репов, А. Фуфырин // АиФ, 2004, № 47) предлагались выражения «Утром - стулья, вечером - деньги/чеки», (вместо правильного Утром - деньги, вечером - стулья); для цитаты Пусть сильнее грянет баррель! (С. Минаев // Коммерсант - власть, 2005, № 34) - «Пусть сильнее грянет гром / выстрел / песня» (вместо Пусть сильнее грянет буря). Подобные частично верные ответы обусловлены семантической пропозицией и лексическим содержанием исходного и трансформированного выражений. Имея в качестве стимула переиначенное выражение и не зная дословно первоначальное, информант ориентируется прежде всего на предложенную модель и ее лексическое наполнение. И если в ней реализуется какая-то определенная смысловая последовательность (сначала - товар, а потом - плата) или есть лексические указатели на семантику замещенного слова (глагол грянет), то информант улавливает эти «сигналы» и в соответствии с ними выстраивает свое предположение. Иногда эти «сигналы» оказываются настолько сильными, что, даже не встречаясь ранее с тем или иным выражением, информант безошибочно его угадывает. Так, например, в некоторых ответах в связи с восстановлением трансформированной цитаты Как хорошо уметь считать (Е. Надрова // РГ., 2005, № 146) студенты писали: «не знаю, «Как хорошо уметь читать», наверное».

Данные нашего исследования подтверждают выводы, сформулированные О. П. Семенец относительно зависимости возникающих у информантов ассоциаций от характера трансформаций: чем большему количеству трансформаций (лексических, структурных, грамматических) одновременно подвергается цитата, тем прозрачнее она становится для потенциального читателя [Семенец 2004]. Так, например, выражение «Собственник» звучит гордо. И выгодно (И. Невинная // РГ, 2005, № 158) формирует ассоциативное поле преимущественно вокруг введенных журналистом лексем собственник и выгодно: «о частной собственности», «о приватизации», «о сдаче в съем квартир», «о том, что выгодно сейчас квартиру купить, а потом продать, т. к. цены на них растут» и др.. Не будучи идентичными, данные интерпретации оказываются тематически весьма близкими, они совпадают с поднятыми в статье проблемами. Исключения составили единичные ответы тех информантов, которые акцентировали внимание на графическом оформлении слова собственник (в кавычках): «о выходе нового журнала, который дешевле, чем другие подобные». Иная ситуация наблюдается в отношении прецедентных высказываний, где произведенные журналистом замены не столь очевидны и не формируют необходимого ассоциативного поля. Например, в цитате Много шума или ничего? (А. Ерастов // Труд-7, 2005, № 118) произошла замена предлога из на союз или, что изменило синтаксическую структуру предложения, но не способствовало формированию какого-то определенного смысла. В связи с этим предложенные студентами интерпретации были весьма разнообразны: «про депутатов», «про реформы», «про какой-нибудь громкий скандал», «про телевидение», «про разговоры о конце света». В то время как статья была посвящена знаменитой российской теннисистке Марии Шараповой. Тематически различные интерпретации были предложены также по поводу синтаксически трансформированного высказывания Но если маразмы плодятся вопреки здравому смыслу, значит, это кому-нибудь нужно (А. Ягодкин // НГ, 2005, № 30): «о скандале среди депутатов, например, с Жириновским», «о бессмысленном предписании на предприятии (всем бросить курить)», «об абсурдности нашей жизни», «о бюрократах». Только последний вариант коррелирует с тематикой статьи. Таким образом, чем конкретнее семантика вводимых авторами статей слов (ср., например, собственник, выгодно и маразмы), тем однороднее, ближе к оригиналу интерпретации читателей.

Имеющиеся у информантов ассоциации с художественным текстом, послуживших источником того или иного прецедентного высказывания, также влияют как на характер восприятия самого высказывания, так и на характер интерпретации содержания публикации. Например, для большинства участников эксперимента оказалась прозрачной связь трансформированной цитаты Про рок: и виждь, и внемли (П. Костенко // НГ, 2005, № 27) со стихотворением Пушкина «Пророк», ибо оно изучается в курсе школьной программы и часто предлагается для заучивания наизусть. Это устранило возможные затруднения при восприятии устаревших слов и определило направление возникающих у информантов ассоциаций. Последние развивались по двум основным векторам: метатекстовому (актуализировалась имеющаяся в тексте статьи сегментация слова пророк) и прототекстовому (сегментация учитывалась, но значение слова воспринималось в соответствии с пушкинским текстом). В первом случае информанты писали, что речь идет «о музыкальном направлении, в котором важна не только сама музыка, но и зрелищность», во втором - «о чьей-нибудь жизни, судьбе, которой можно восхищаться», «о трагическом случае из жизни, знание которого предостережет других от похожих ошибок».

Ответы по третьему блоку заданий также демонстрировали разнообразие возникающих у информантов ассоциаций. Характер восприятия прецедентного имени был обусловлен спецификой его когнитивной структуры. Как мы уже отмечали, в когнитивной структуре прецедентного феномена выделяются дифференциальные признаки, атрибуты и оценка. Актуализация в тексте дифференциального признака может быть имплицитной (без его прямой номинации) или эксплицитной. Наибольший интерес с точки зрения изучения особенностей читательского восприятия представляют случаи имплицитной актуализации, когда читателю необходимо самостоятельно выделить наиболее важный для данного контекста признак, чтобы определить интенции автора. Данное выделение является, с одной стороны, показателем интерпретативных способностей реципиента, а с другой - свидетельствует о месте прецедентного имени в когнитивном пространстве читателей, о его ядерном или периферийном положении. В случае ядерного расположения прецедентного имени большинство информантов предложили вполне соответствующие контексту интерпретации. Так, например, в тексте Русскую литературу учат вместе со всей международной, так что дедушке Толстому достается всего два часа [о школьном образовании на Украине] (А. Ульянова // АиФ, 2004, №46) студенты выделяли такой признак, как «сложные, объемные и потому требующие времени для изучения произведения», а в тексте Многие на Западе не знают о том, что «наше все» - это Пушкин… А вот нашего Калашникова знают все, даже аборигены в банановых республиках (О. Сереброва // АиФ, 2004, № 45) - «важный и в связи с этим довольно известный». Если же прецедентное имя не было окружено необходимым количеством фоновых знаний, то определение его смысловой нагрузки вызывало значительные трудности. В этом случае информанты либо вовсе не давали ответов (подавляющему большинству оказалось не знакомо имя английского писателя-антиутописта Дж. Оруэлла), или их ответы отличались разнообразием предложенных интерпретаций. Так, например, в тексте Россия - не родина братьев Гримм, здесь прав всегда тот, кто ожидает худшего исхода в любом деле (М. Глобачев // НВ, 2005, № 1 - 2) актуализированными дифференциальными признаками имени братья Гримм являются Германия и авторы сказок, ибо Германия в сознании россиян ассоциируется со стабильностью, а сказка - со счастливым концом. Для России, по мнению автора статьи, эти признаки не актуальны. Если второй признак входил в пространство имеющихся у студентов фоновых знаний, то первый, как оказалось, нет. Это обусловило такие неполные или вовсе не адекватные контексту ответы, как «в сказках всегда все заканчивается хорошо, а в России - нет», «это известные зарубежные писатели, они писали сказки, которые в России очень известны, поэтому их можно считать русскими». В отдельном случае интерпретация вообще получила весьма неожиданный характер - имя братья Гримм вызвало у информанта ассоциации с популярной в России музыкальной группой: «Гримм - это попса, а Россия, хоть и не является ее родиной, вся наполнена ею».

Несмотря на ядерное положение в когнитивном пространстве, прецедентное имя может иметь различные варианты интерпретаций, если оно употреблено коннотативно и за ним стоит комплекс возможных ассоциаций. Так, например, в тексте Мария Шарапова. Кричащая Золушка (Р. Бекназар-Юзбашев // НВ, 2004, № 52) предложенные информантами ответы имели различные ассоциативные векторы. В одних случаях в качестве основания для интерпретации выступали дифференциальные признаки имени Золушка: «Золушка - это красивая, миниатюрная девушка. Мария Шарапова такая же, но она кричит о своих успехах», «у Шараповой внешность Золушки, но она громко кричит во время матчей». Очевидно, что подобная вариативность была обусловлена многозначностью глагола кричать, т. е. метатекстом. В других случаях актуализировался атрибут этого имени - связь с прецедентной ситуацией: «девушка из российской глубинки стала звездой мирового масштаба благодаря своему трудолюбию», «Шараповой, как и Золушке, повезло». Последние варианты явились следствием различной интерпретации литературной прецедентной ситуации, т. е. прототекстом.

Вариативность интерпретаций литературного прецедентного имени связана также с разнородностью окружающих его оценок. Так, например, в тексте По прежним местам службы его [М. Фрадкова, председателя правительства РФ] характеризуют как осмотрительного человека, тщательно выверяющего свои слова и решения, корректного и скорее приятного, чем жесткого. Что-то вроде Павла Ивановича Чичикова без криминальных наклонностей (Ю. Александров // Новое время, 2004, № 52) многие информанты считали имеющуюся оценочность исключительно положительной: «значит, Фрадков весьма умный чиновник», «такой же, как литературный герой, жесткий, но приятный», «педантичный и точный». Конечно, ответы типа «Фрадков, как и Чичиков, непонятный, скрытный, но внешне милый» тоже встречались, однако их было меньше (45 % и 55 % соответственно). Изменение оценочной характеристики образа литературного героя (вопреки имеющемуся официальному и традиционному варианту) свидетельствуют о динамике базовых компонентов когнитивного пространства носителей русского языка, обусловленной идеологий современного общества.

Таким образом, в процессе восприятия литературных прецедентных феноменов происходит узнавание, эффективность которого (при отсутствии маркеров «чужой» речи) обусловлена прежде всего фоновыми знаниями адресата, и интерпретация, базирующаяся как на наличии указанных знаний, так и на характере функционирования литературного прецедентного феномена в метатексте и / или прототексте.

Выводы по четвертой главе

1. Литературные прецедентные феномены способны выступать в качестве вербальных единиц, организующих газетно-публицистических текст, т. е. обеспечивающих его смысловую и коммуникативно-прагматическую цельность. При этом выделяется две основные группы текстов. К первой группе относятся такие, в формировании смысла которых участвуют прецедентные феномены как со сферой-источником «Литература», так и с источниками из других областей культурного знания. В этом случае осуществляется многоаспектная характеристика описываемых общественно-политических событий, включенных автором-журналистом в широкий историко-культурный контекст. Ко второй группе относятся тексты, в которых литературные прецедентные феномены являются доминантными, т. е. такими, на которых основывается структурно-смысловая цельность текста, а также его эстетическая и прагматическая значимость. При этом прецедентные феномены генетически могут восходить к различным областям-источникам, т. е. именам и творчеству различных писателей, или к одной области-источнику, т. е. связываться с именем (личностью) и творчеством (одним или несколькими произведениями) одного автора. В последнем случае между литературными прецедентными феноменами наблюдается наиболее тесная связь, ибо они апеллируют к именам героев и сюжету одного литературного произведения или нескольких, но связанных одним автором (или даже сквозным героем) и поднятой проблематикой. Это обеспечивает общий эмоционально-оценочный фон газетной публикации и направляет интерпретативную деятельность читателя в соответствии с коннотациями прецедентного художественного текста.

2. Литературные прецедентные феномены могут быть организованы внутри газетно-публицистического текста различными способами, которые условно соотносятся с представлениями о форме цилиндра, песочных часов и ромба. При «цилиндрической» организации прецедентные феномены равномерно расположены по всему тексту, и создаваемые с их помощью яркие образные проекции образуют развернутую метафорическую систему, обусловливающую эмоциональность и оценочность в описании современных событий и ситуаций. По принципу «песочных часов» литературные прецедентные феномены оказываются организованными в том случае, когда заявленная в начале статьи литературная аналогия, призванная привлечь внимание читателя к публикации, в середине статьи нивелируется, уступая место прямой, семиотически не нагруженной информации, однако в конце статьи данная аналогия возобновляется, тем самым обеспечивая смысловую и композиционную цельность газетно-публицистического текста. При расположении литературных прецедентных феноменов по аналогии с формой ромба имеющаяся в заголовке аллюзивная отсылку к художественному тексту активно разворачивается только в середине публикации, функционируя в концовке статьи лишь намеком.

3. В процессе восприятия литературных прецедентных феноменов, использующихся в газетно-публицистическом тексте, релевантными оказываются две группы факторов. Первая группа связана с сознанием воспринимающего субъекта: степенью знакомства с тем или иным прецедентным феноменом, наличием / отсутствием фоновых литературных знаний. Вторая - со спецификой самого прецедентного знака и характером его употребления: связью (или ее отсутствием) с текстом-источником, особенностью произведенных трансформаций, лексическим окружением. При этом в процессе узнавания прецедентного феномена, выделении его из текстового массива актуализируется прежде всего память читателя, его литературная компетентность, при понимании (интерпретации) существенное значение приобретают и текстовые факторы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Основой настоящего диссертационного исследования функционирования прецедентных феноменов со сферой-источником «Литература» в дискурсе российских печатных СМИ послужила возникшая в отечественной лингвистике конца XX века и активно развиваемая теория прецедентности, постулирующая наличие в когнитивном пространстве представителей определенного лингвокультурного сообщества прецедентных текстов, широко известных и служащих средством комплексной когнитивной обработки реальной или виртуальной действительности. Данная теория формировалась на пересечении когнитивной лингвистики (изучающей языковые факты в аспекте получения, обработки и хранения информации) и лингвокультурологии (изучающей язык как тезаурус нацимоналтьной культуры и проявление культурного своеобразия нации).

Стремление уточнить специфику использования разнообразных прецедентных текстов в различных видах и формах коммуникации, а также разработать методологическую базу их комплексного анализа обусловило введение в теорию и практику лингвистических исследований термина прецедентные феномены в качестве родового по отношению к прецедентному имени, прецедентному высказыванию, прецедентной ситуации и прецедентному тексту, понимаемому традиционно, т. е. как вербальное построение, при этом служащее источником других видов прецедентных феноменов.

Повышенный интерес к данной проблеме обусловлен также спецификой современной коммуникации, свойственными ей процессами глобализации и интеграции различных видов и способов взаимодействия и, как следствие, переосмыслением феномена интертекстуальных связей, изначально изучаемых в рамках художественного творчества. Но интертекстуальность является объективной характеристикой текста, имеющей эксплицитный характер в самом тексте (при наличии маркеров «чужой» речи) или же устанавливаемой посредством специального анализа. Прецедентность же обладает субъективным характером, ибо предполагает не наличие как такового вербального знака или их некоторой совокупности в созданных ранее текстах, а знакомство с ними адресата сообщения. Однако в условиях массово-информационного дискурса в силу массовости и неоднородности его адресата данные категории оказываются весьма близкими, и прецедентные феномены выступают в качестве материализованных знаков интертекстуальности, тезаурусных форм ее существования.

«Страсть к цитированию», так называемый «цитатный бум», возникший на рубеже XX - XXI веков, отражает мироощущение современного человека, отягощенного огромным культурным наследием, доступность к которому существенно возросла благодаря развитию средств массовой информации и распространению массовой культуры. Количество и разнообразие цитируемых источников неизменно растет, увеличивая тем самым число актуальных сфер культурного знания и корпус прецедентных текстов периодики. В связи с научно-техническим прогрессом и визуализацией современной культуры пополнение происходит преимущественно за счет текстов кинотекстов и текстов рекламы. Однако свойственная русской культуре литературоцентричность обусловливает значительный удельный вес текстов художественной литературы в качестве источников прецедентности, значимых для формирования массово-информационного дискурса и обеспечивающих персонализацию институционального типа коммуникации с помощью различных апелляций к литературной сфере.

Проведенное исследование позволило выявить три основных способа вербальной апелляции к сфере-источнику «Литература» в печатном дискурсе СМИ: использование литературного прецедентного высказывания (названия художественного произведения или цитаты из него), использование реального или вымышленного литературного прецедентного имени (имени автора или героя художественного произведения), описательная отсылка к художественному тексту (описание характерной для определенного художественного текста и легко узнаваемой читателем ситуации без использования имен героев произведения или цитат из него). При этом наиболее частотными оказываются литературные прецедентные высказывания в силу их формально-структурной гибкости, позволяющей сочетать стандартность и экспрессивность в изложении материала.

Активное использование современными журналистами приемов языковой игры обусловливает значительное количество формально и / или когнитивно трансформированных литературных прецедентных высказываний, реже - имен и описательных отсылок. Игровая стихия современного массового информационного дискурса и ориентация на рекламную функцию газетного заголовка особенно ярко отражается в экспрессивно-стилистическом функционировании литературных прецедентных высказываний. Со стремлением подтвердить свое мнение ссылкой на авторитет и в то же время «украсить» газетный текст, сделать его более ярким связано аргументативно-афористическое использование литературных прецедентных высказываний. Семиотический характер функционирования обнаруживают литературные прецедентные высказывания, установление смысловой нагрузки которых предполагает соположение с героями и ситуациями текста-источника. Подобным семиотическим образом функционируют и описательные отсылки к литературным произведениям. Способность к метафоризации и выражению оценки, характерной для имен литературных героев, обусловливает их преимущественно коннотативный характер употребления и превалирование над использованием реальных прецедентных имен, выполняющих в большинстве случаев денотативную функцию.

Анализ областей-источников, формирующихся вербальными единицами, генетически восходящими к художественным произведениям или являющихся именами их авторов, показал, что для современного печатного дискурса СМИ наиболее актуальными оказываются классические тексты русской литературы, посредством которых образуется фонд общих и обязательных для представителей российской лингвокультуры знаний. При этом области-источники, связанные с творчеством писателей XIX века, количественно превосходят области-источники, формирующиеся фольклорными, древнерусскими произведениями и произведениями, созданными в XX веке. Это объясняется, на наш взгляд, с одной стороны, более детальным знакомством современного русского человека именно с творчеством писателей XIX века, которое достаточно подробно изучается в курсе обязательной школьной программы, а с другой - со спецификой формирующих данные произведения тем, многие из которых остаются актуальными и по сей день. Возможно, меньшее количество обращений к литературе прошлого века отчасти связано с тем, что многие проблемы, поднятые советскими писателями, оказались невостребованными в условиях изменившихся социально-политических приоритетов и духовно-нравственных установок общества. С указанными изменениями связано и перемещение некогда культовых произведений на периферию поля прецедентности и употребление генетически восходящих к ним прецедентных феноменов в подавляющем большинстве автосемантично. Наблюдается также и десакрализация идеологически маркированных литературных прецедентных высказываний с целью создания комического эффекта.

Среди прецедентных феноменов, генетически восходящих к именам писателей и текстам зарубежной литературы, наиболее популярны такие, которые связаны с европейскими художественными текстами, отчасти представленными в школьной программе или знакомыми с раннего детства в силу их тематики.

Увеличению степени известности и активности функционирования в массово-информационном дискурсе тех или иных литературных прецедентных феноменов способствует их транссферный характер, связанный с наличием телевизионных экранизаций или театральных постановок текстов-источников.

Генетическая принадлежность литературных прецедентных феноменов к художественным произведениям, обладающим сюжетом и развернутой системой героев, а также имеющим культурно значимые коннотации, обусловливает способность данных единиц выступать в качестве организующего звена газетного текста, скрепляющего его структурно, семантически и коммуникативно-прагматически. При этом взаимодействие с другими видами прецедентных феноменов позволяет осуществить разноплановую, разностороннюю семиотически осложненную характеристику различных общественно-политических событий и ситуаций. В том случае, когда организующие газетный текст литературные прецедентные феномены восходят к одному художественному тексту или нескольким, но связанным общей проблематикой, автором или даже героями, наблюдается наиболее тесная связь между данными единицами. Это способствует восприятию газетного текста как смыслового, структурно-композиционного и эмоционально-оценочного единства, направляющего интерпретативную деятельность читателя в соответствии с коннотациями прецедентного художественного текста.

Анализ особенностей восприятия литературных прецедентных феноменов, функционирующих в дискурсе российских печатных СМИ, показал, что отечественные журналисты несколько идеализируют литературный багаж потенциального адресата, ибо последний далеко не всегда способен заметить литературную аллюзию или реминисценцию. Еще реже обнаруживается способность потенциальных читателей правильно и полно паспортизировать прецедентные феномены, выполняющие данные функции. Коммуникативный сбой может возникнуть даже в том случае, когда прецедентное имя употреблено денотативно, что существенно упрощает его восприятие, но имеющегося знания о нем у адресата недостаточно, чтобы эксплицировать смысл подобного употребления. Данные факторы, снижающие эффективность коммуникативного взаимодействия, являются субъективными, связанными с сознанием воспринимающего субъекта и имеющимися у него фоновыми знаниями. Они обусловливают характер восприятия прецедентных феноменов на этапе узнавания. Однако далее, в процессе интерпретации, существенное значение приобретают и текстовые факторы, имеющие объективный характер и связанные со спецификой самого прецедентного феномена и особенностями его употребления в газетном тексте.

Перспективы дальнейшего исследования прецедентных феноменов со сферой-источником «Литература» в дискурсе российских печатных СМИ могут быть связаны с решением проблем по следующим направлениям:

- сопоставительное исследование литературных прецедентных феноменов, использующихся в различных по политической окраске или по «качеству» периодических изданиях;

- исследование литературных прецедентных феноменов в дискурсе отдельных журналистов или политических деятелей;

- детальное исследование областей-источников или художественных текстов, апелляции к которым в дискурсе СМИ наиболее частотны и разнообразны;

- выявление динамических изменений в корпусе источников литературных прецедентных феноменов, использующихся в дискурсе СМИ;

- установление особенностей восприятия литературных прецедентных феноменов с учетом возрастных, профессиональных, идеологических характеристик адресата.

Дальнейшее развитие когнитивной лингвистики и лингвокультурологии, а также расширение и уточнение положений теории прецедентных феноменов и интертекстуальности позволит уточнить и развить некоторые положения, высказанные в данной работе.

БИБЛИОГРАФИЯ

Список использованной литературы

1. Александрова, О. В. Когнитивно-пранматические особенности построения дискурса в средствах массовой информации / О. В. Александрова // Текст и дискурс: традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования: сб. научных тр. / под ред. Л. А. Манерко. - Рязань : Ряз. гос. пед. ун-т, 2002. - С. 80 - 94.

2. Алексеенко, М. А. Текстовая реминисценция как единица интертекстуальности / М. А. Алексеенко // Массовая культура на рубеже ХХ - ХХI веков : Человек и его дискурс. Сборник научных трудов. - М. : «Азбуковник», 2003. - С. 221 - 233.

3. Ананьина, М. А. Роль прецедентных имен в организации семантического пространства художественного текста / М. А. Ананьина // Актуальные проблемы лингвистики : Уральские лингвистические чтения - 2006 : материалы ежегодной научной конференции, Екатеринбург, 1-2 февраля 2006 г. / Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2006. - С. 14.

4. Аникина, Э. М. Лингвокультурная специфика реализации интертекстуальности в дискурсе СМИ (на материале англо-американской прессы) : Автореф. дис. … канд. филол. наук / Э. М. Аникина. - Уфа, 2004. - 23 с.

5. Анненкова, И. В. Язык современных СМИ в контексте русской культуры / И. В. Анненкова // Русская речь. - 2006. - № 1. - С. 69 - 78.

6. Арнольд, В. И. Стилистика. Современный английский язык. - М., 2002. - 384 с.

7. Арутюнова, Н. Д. Аномалии и язык (К проблеме «языковой картины мира») / Н. Д. Арутюнова // Вопросы языкознания. - 1987. - №3. - С. 3 - 19.

8. Арутюнова, Н. Д. Дискурс / Н. Д. Арутюнова // БЭС. Языкознание / гл. ред. Ярцева. - М. : Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 136 - 137.

9. Арутюнова, Н. Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт / Н. Д. Арутюнова. - М.: Наука, 1988.

10. Арутюнова, Н. Д. Фактор адресата / Н. Д. Арутюнова // Известия АН СССР, Серия литературы и языка. - 1981. - № 4. - С. 356 - 367.

11. Ахманова, О. С. «Вертикальный контекст» как филологическая проблема / О. С. Ахманова, И. В. Гюббенет // Вопросы языкознания. - 1977. - № 3. - С. 49 ? 52.

12. Бабенко, Л. Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика: Учебник; Практикум. - 2-е изд. / Л. Г. Бабенко, Ю. В. Казарин. - М. : Флинта : Наука, 2004. - 496 с.

13. Банникова, С. В. Прецедентность как лингвокультурный феномен (на материале английских и русских текстов): Дис. … канд. филол. наук / С. В. Банникова. - Тамбов, 2004. - 181 с.

14. Барабанщиков, В. А. Основные направления и тенденции развития психологии восприятия / В. А. Барабанщиков // Психология восприятия. Материалы советско-норвежского симпозиума - М. : Наука, 1989. - С. 5 - 14.

15. Баранов, А. Н. Постулаты когнитивной семантики / А. Н. Баранов, Д. О. Добровольский // Известия АН. Серия литературы и языка. - Т. 56. - 1997. - С. 11 - 19.

16. Барт, Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика: Пер. с фр. / Р. Барт. - М. : Прогресс, 1989. - 616 с.

17. Батурина, Л. А. Семантико-стилистический анализ ономастических единиц в газетно-публицистическом тексте (на материале прессы конца XX - начала XXI века): автореф. дис. … канд. филол. наук / Л. А. Батурина. - Волгоград, 2004. - 25 с.

18. Бахтин, М. М. Проблема речевых жанров / М. М. Бахтин // Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. - М. : Художественная литература, 1986а. - С. 428 - 472.

19. Бахтин, М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках / М. М. Бахтин // Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. - М. : Художественная литература, 1986б. - С. 473 - 512.

20. Безруков, А. Н. Поэтика интертекстуальности в творчестве В. Ерофеева: поэма «Москва - Петушки»: автореф. дис. … канд. филол. наук / А. Н. Безруков. - Бирск, 2005. - 25 с.

21. Бейн, Дж. «Политический Франкенштейн» или «финансовый Гаргантюа»?: метафоры персонификации при освещении расширения евросоюза в новостях Австралазии / Дж. Бейн, К. Статс, Н. Чабан // Политическая лингвистика. Вып. 20 / гл. ред. А. П. Чудинов. - Екатеринбург: УрГПУ, 2006. - С. 43 - 66.

22. Бирюкова, Н. С. Восприятие студентами прецедентных феноменов, используемых в современной массовой коммуникации: дис. … канд. филол. наук / Н. С. Бирюкова. - Екатеринбург, 2005. - 196 с.

23. Бисималиева, М. К. О понятиях «текст» и «дискурс» / М. К. Бисималиева // Филологические науки. - 1999. - № 2. - С. 78 - 85.

24. Богданов, В. В. Текст и текстовое сообщение / В. В. Богданов. - СПб. : Изд-во Санкт-Петербуржского ун-та, 1993. - 67 с.

25. Водак, Р. Язык. Дискурс. Политика / Р. Водак. - Волгоград, 1997.

26. Болдырев, Н. Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по англ. филологии / Н. Н. Болдырев. - Тамбов : Изд-во Тамб. ун-та, 2001. - Изд. 2-е, стер. - 123 с.

27. Бондарко, А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале русского языка. - М., 2002. - 736 с.

28. Валгина, Н. С. Теория текста / Н. С. Валгина. - М. : Логос, 2003. - 280 с.

29. Волков, А. А. Филология и риторика массовой информации / А. А. Волков // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования: Учебное пособие. - М. : Изд-во МГУ, 2003. - С. 50 - 65.

30. Володина, М. Н. Язык СМИ - особый язык социального взаимодействия / М. Н. Володина // Язык средств массовой информации: Учебное пособие по специализации. - В 2-х ч. - Часть 2. - М. : Изд-во Моск. ун-та, 2004а. - С. 11 - 39.

31. Вольф, Е. М. Функциональная семантика оценки / Е. М. Вольф. - Изд. 3-е, стер. - М. : КомКнига, 2006. - 280 с.

32. Ворожцова, О. А. Прецедентное высказывание как тип прецедентных феноменов / О. А. Ворожцова // Актуальные проблемы лингвистики : Уральские лингвистические чтения - 2006 : материалы ежегодной научной конференции, Екатеринбург, 1-2 февраля 2006 г. / Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2006. - С. 38 - 39.

33. Ворожцова, О. А. Прецедентные феномены в президентских избирательных кампаниях в России и США 2004 года / О. А. Ворожцова // Современное образовательное пространство: проблемы и перспективы : материалы международной научной конференции, Екатеринбург, 27 - 29 марта 2007 г. / ГОУ ВПО «Урал. гос. пед. ун-т». - Екатеринбург : ГОУ ВПО «Урал. гос. пед. ун-т»; Уральское издательство, 2007. - С. 265 - 267.

34. Воронцова, Ю. А. Реминисценции в текстах современных средста массовой информации: дис. … канд. филол. наук / Ю. А. Воронцова. - Белгород, 2004. - 177 с.

35. Воскресенская, Е. Г. Интертекстуальные включения в произведениях И. Во: автореф. дис. … канд. филол. наук / Е. Г. Воскресенская. - Баранаул, 2004. - 18 с.

36. Выготский, Л. Г. Психология искусства / Л. Г. Выготский. - М. : Педагогика, 1987. - 344 с.

37. Герцен, А. И. О развитии революционных идей в России / А. И. Герцен // Избранные произведения. - М. : Художественная литература, 1964. - С. 3 - 19.

38. Глухов, В. П. Основы психолингвистики : учеб. пособие для студентов педвузов / В. П. Глухов. - М. : АСТ : Астрель, 2005. - 351 с.

39. Гридина, Т. А. Языковая игра: стереотип и творчество / Т. А. Гридина. - Екатеринбург : Урал. гос. пед. ун-т, 1996. - 214 с.

40. Гришаева, Л. И. Прецедентные феномены как культурные скрепы (к типологии прецедентных феноменов) / Л. И. Гришаева // Феномен прецедентности и преемственность культур / под общ. ред.: Л. И. Гришаевой, М. К. Поповой, В. Т. Титова. - Воронеж : Воронежский государственный университет, 2004. - С. 15 - 46.

41. Гришаева, Л. И. Прецедентный текст как модель осмысления действительности / Л. И. Гришаева // Содержание единиц языка и текста / ред. М. К. Сабанеева. - С.-П. : СПбГУ, 2003. - С. 148 - 156.

42. Гудков, Д. Б. Прецедентное имя. Проблемы денотации, сигнификации и коннотации / Д. Б. Гудков // Лингвистические проблемы межкультурной коммуникации: Сб. статей / Ред. В. В. Красных, Л. И. Изотов. - М. : Филология, 1997. - С. 116 - 129.

43. Гудков, Д. Б. Структура и функционирование прецедентных имен (к вопросу о взаимодействии языка и культуры) / Д. Б. Гудков // Вестник МГУ. - Сер. 9. - Филология. - 1994. - № 6. - С. 14 - 21.

44. Гудков Д. Б. Прецедентные феномены в текстах политического дискурса / Д. Б. Гудков // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования: Учебное пособие. - М. : МГУ, 2003(а). - С. 141 - 161.

45. Гудков, Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации / Д. Б. Гудков. - М. : ИТДГК «Гнозис», 2003(б). - 288 с.

46. Гумбольдт, В. фон О сравнительном изучении языков применительно к различным эпохам их развития / В. фон Гумболдт // Гумбольдт, В. фон Избранные труды по языкознанию. - М. : Академия, 1999. - С. 308 - 322.

47. Гунько, Ю. А. Особенности функционирования прецедентных высказываний в разговорной речи носителей русского языка: дис. … канд. филол. наук / Ю. А. Гунько. - СПб., 2002. - 141 с.

48. Гуревич, П. С. Ментальность, менталитет / П. С. Гуревич, О. И. Шульман // Культурология. ХХ век. Энциклопедия. - Т. 2. - СПб., 1998. - 25 - 27.

49. Гюббенет, И. В. Основы филологической интерпретации литературно-художественного текста / И. В. Гюббенет. - М. : Изд-во МГУ, 1991. - 205 с.

50. Дейк, Т. А. ван Язык. Познание. Коммуникация: Пер. с англ./ Сост. В. В. Петрова; Под ред. В. И. Герасимова; Вступ. ст. Ю. Н. Караулова и В. В. Петрова / Т. А. ван Дейк. - М.: Прогресс, 1989. - 312 с.

51. Дементьев, В. В. Непрямая коммуникация и ее жанры / В. В. Дементьев. - Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2000. - 248 с.

52. Денисова, Г. В. В мире интертекста: язык, память, перевод / Предисловие С. Гардзонио; Предисловие Ю. Н. Караулова / Г. В. Денисова. - М. : Азбуковник, 2003. - 298 с.

53. Дмитриева, О. А. Механизм восприятия прецедентного текста / О. А. Дмитриева // Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики: Сб. науч. тр. - Волгоград : Перемена, 1999. - С. 43 - 46

54. Дульянинов, А. Г. Рекламные тексты как средство познания культуры в процессе изучения французского языка / А. Г. Дульянинов, Ж. И. Игумнова // Иностранные языки в школе. - 2005. - № 4. - С. 13 - 19

55. Дымарский, М. Я. Прецедентность и художественность / М. Я. Дымарский // Феномен прецедентности и преемственность культур / под общ. ред.: Л. И. Гришаевой, М. К Поповой, В. Т. Титова. - Воронеж : Воронежский государственный университет, 2004. - С. 51 - 62.

56. Елисеева, С. В. Французская культура как источник прецедентности в российской прессе / С. В. Елисеева // Проблемы лингвокультурологического и дискурсивного анализа: Материалы Всероссийской научной конференции «Язык. Система. Личность» Екатеринбург, 23-25 апреля 2006 г. / Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2006. - 45 - 51.

57. Еникеев, М. И. Энциклопедия. Общая и социальная психология / М. И. Еникеев. - М. : «Изд-во ПРИОР», 2002. - 560 с.

58. Ерофеева, Е. В. Скрытое цитирование во французских рекламных текстах / Е. В. Ерофеева // Современное образовательное пространство: проблемы и перспективы: материалы международной научной конференции, Екатеринбург, 27 - 29 марта 2007 г. / ГОУ ВПО «Урал. гос. пед. ун-т». - Екатеринбург: ГОУ ВПО «Урал. гос. пед. ун-т»; Уральское издательство, 2007. - С. 202 - 204.

59. Желтухина, М. Р. Масс-медиальная коммуникация: языковое сознание - воздействие - суггестивность / М. Р. Желтухина // Язык. Сознание. Коммуникация: Сб. статей / отв. ред. В. В. Красных, А. И. Изотов. - М. : МАКС Пресс, 2003. - Вып. 24. - С. 13 - 28.

60. Желтухина, М. Р. Специфика речевого воздействия тропов в языке СМИ: дис. … д-ра филол. наук / М. Р. Желтухина. - М., 2004. - 691 с.

61. Зайцева, А. Б. Актуализация прецедентных высказываний со сферой-источником «Музыка» в медийном политическом дискурсе России / А. Б. Зайцева // Современное образовательное пространство: проблемы и перспективы: материалы международной научной конференции, Екатеринбург, 27 - 29 марта 2007 г. / ГОУ ВПО «Урал. гос. пед. ун-т». - Екатеринбург: ГОУ ВПО «Урал. гос. пед. ун-т»; Уральское издательство, 2007. - С. 261 - 263.

62. Захаренко, И. В. Прецедентные высказывание и их функционирование в тексте / И. В. Захаренко // Лингвистические проблемы межкультурной коммуникации: Сб. статей / Ред. В. В. Красных, Л. И. Изотов. - М. : «Филология», 1997. - С. 92 - 99.

63. Земская, Е. А. Цитация и виды её трансформации а заголовках современных газет // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. Памяти Татьяны Григорьевны Винокур. - М. : Наука, 1996. - С. 157 - 168.

64. Зверькова, С. В. Интертекстуальные связи и их специфика в произведениях А. Картер: автореф. дис. … канд. филол. наук / С. В. Зверькова. - Барнаул, 2004. - 22 с.

65. Зуева, Т. В. Русский фольклор: Учебник для высших учебных заведений / Т. В. Зуева, Б. П. Кирдан. - М. : Флинта : Наука, 2003. - 400 с.

66. Игошина, О. А. Содержание лингвокультурной компетенции на материале русских народных сказок / О. А. Игошина // Язык. Культура. Проблемы общения: сб. статей, посвященный юбилею д.ф.н., профессора Риммы Михайловны Теремовой. - СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена, 2007. - С. 120 - 123.

67. Ильин, И. П. Интертекстуальность / И. П. Ильин // Современное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник / Науч. ред. и составитель И.П.Ильин, Е.А.Цурганова. - М. : Интрада - ИНИОН., 1999. - С. 207 - 209.

68. Илюшкина, М. Ю. Прецедентные высказывания в печатной туристической рекламе / М. Ю. Илюшкина // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. Вып. 13. - Екатеринбург, 2004. - С. 137 - 146.

69. Интертекстуальность // Энциклопедия «Кругосвет» // www.krugosvet.ru/articles/ 77/1007707/1007707a1.htm.

70. Ионова, С. В. Вторичный текст в концепциях текстуальности и интертекстуальности / С. В. Ионова // Филологические науки. - 2006. - № 4. - С. 87 - 95.

71. Исаева, А. В. Функционирование прецедентных текстовых реминисценций в устной речи носителей русского языка: автореф. дис. … канд. филол. наук / А. В. Исаева. - Москва, 2001. - 23 с.