Концептуальная область "Неживая природа" как источник метафорической экспансии в дискурсе российских средств массовой информации (2000–2004 гг.)

Метафора рассматривается учеными в качестве языкового отображения крайне важных аналоговых процессов, подчеркивается ее активное участие в формировании личностной модели мира, важная роль в интеграции вербальной и чувственно-образной систем человека, кроме того, метафора признается ключевым элементом категоризации языка, мышления и восприятия [Петров 1990; Чудинов 2001, 2003].

Результатом процесса метафорической концептуализации действительности, специфика которой определяется национальным, социальным и личностным сознанием, выступает определенная система знаний. Путем описания основных ее элементов может быть получено целостное представление о национальной картине мира. По мнению Е. С. Кубряковой, формулы концептуальных метафор можно было бы считать «новым реальностями языка» [Кубрякова 1999: 5]. Отдельные модели современной концептуальной метафоры неживой природы детально проанализированы в работах Н. С. Поповой - наименования времен года [Попова 2000] и Е. В. Шитиковой - термины ландшафта [Шитикова 2002].

В теории концептуальной метафоры важное место занимает понятие метафорического моделирования, сущность которого состоит в «раскрытии имплицитных параллельных значений, дополнительных к эксплицитно выраженному смыслу метафорических высказываний [Феденева 1999: 303].

Особую роль в развитии теории концептуальной метафоры, а также теории метафорического моделирования играют публикации, посвященные систематизации политической метафоры постсоветской России. Чрезвычайный интерес в этом отношении представляют публикации А. Н. Баранова и Ю. Н. Караулова «Русская политическая метафора» (1991) и «Словарь русских политических метафор» (1994), во вводных разделах которых рассмотрены проблемы выделения и представления метафорических моделей: дано определение метафорической модели, выделены ее структурные части, охарактеризованы языковые способы оживления метафоры, ее функции в политических текстах и др.

Анализ метафорических моделей авторы предлагают произвести посредством метаязыка фреймов. По определению А. Н. Баранова, «фрейм - это описание типизированной ситуации, состоящее из слотов. Каждый слот представляет собой некоторый тип информации, релевантный для описываемого фрагмента действительности» [Баранов, Караулов 1991: 186]. В соответствии с этой концепцией метафорическая модель включает два фрейма. Первый фрейм - фрейм источника - соответствует сигнификативному дескриптору (показывает, какое слово-понятие было использовано для метафорического обозначения), а второй - фрейм цели - денотативному дескриптору (определяет, какая реалия получила данное метафорическое обозначение). Словарь состоит из двух частей: «Метафорические модели политической реальности» и «Мир политики в зеркале метафор». В первой части, построенной по семасиологическому принципу (от означающего к означаемому), метафоры, образованные на базе области-источника «Неживая природа», не встречаются, что объясняется низким индексом использования данных метафор в политическом языке периода 1985 - 1991 гг. Так, в общем составе всего материала «Словаря» концепты области неживой природы занимают только 9,5% (подсчет произведен нами - Н. Ч.). Во второй части словаря, построенной в ономасиологическом плане (от означаемого к означающему), интересующие нас метафоры используются для представления некоторых элементов политической жизни России 1985-1991 гг. Представим их.

ДЕМОКРАТИЯ: демократия - звезда, океан, стихия; демократизация - выход из берегов.

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО: законодательство - путь; вести незаконную деятельность - открыть шлюзы; закон - камень; функционирование законов - атмосфера, волна.

КГБ, ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КГБ: жертвы КГБ - реки; лагеря - архипелаг.

КПСС: выход из КПСС - волна, отток.

ПЕРЕСТРОЙКА: перестройка - путь / дорога > перевал - виток - поворот; поток; болото; восход солнца, вторая оттепель; начало - истоки; развитие / ход - движение по дороге, углубление; трудности - колдобина, отлив.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЛИДЕРЫ И ВОЖДИ: мавзолей Ленина - айсберг.

РОССИЯ: Россия - транспортное средство (корабль); глыба; правительство России - шлюз.

СССР: СССР - транспортное средство (корабль, лодка, телега, поезд, возок, космический корабль, самолет, бронепоезд, дредноут, обоз); союзные республики - галактики; суденышки; Грузия - островок.

ФИНАНСЫ: рост / реформа цен - вихрь.

ЭКОНОМИКА / ХОЗЯЙСТВО: экономика / хозяйство - транспортное средство (корабль > броненосец; поезд; колымага, телега); рыночная экономика - стихия; частный сектор экономики - водный поток; хозрасчет - путь; экономическая теория - капли дождя (?); положение дел в экономике - оттепель, потепление; трясина / болото; беспутье, сгущение туч; реформа экономики - зябкие воды, ураган; программа экономических реформ - корабль; экономические связи - корабль [Баранов, Караулов 1991].

Укажем, что источником метафорической экспансии при номинации политических реалий периода перестройки выступают такие сферы неживой природы, как «Вода» - 42,9%, «Рельеф» - 25,7%, «Атмосфера» - 22,9%, «Космос» - 8,5% (подсчет произведен нами - Н. Ч.).

В монографиях А. П. Чудинова [Чудинов 2001, 2003] дана когнитивная характеристика ведущих моделей метафорического представления современной политической реальности и выделены ведущие концептуальные векторы современной политической метафоры. Среди основных разрядов русской политической метафоры последнего десятилетия ХХ века исследователь выделяет и метафоры с областью-источником «Природа».

Продолжением характеристики ведущих моделей метафорического представления действительности стали диссертация и статьи Ю. Б. Феденевой [Феденева 1997, 1998, 1999]. Автор рассматривает функционирование метафор в политических текстах в периоды обострения политической ситуации (референдум, выборы, путч) и выделяет среди прочих метафорическую модель «Политика - это стихии», составляющую всего 7,8% от общего количества материала. Согласно ее исследованиям, данная метафорическая модель состоит из двух фреймов: «Воздушная стихия» и «Водная стихия». Более структурированным является второй фрейм, включающий в свой состав слоты: «Вода и ее движение», «Источники воды и водоемы» и «Плаванье». Денотативная область метафорической модели «Политика - это стихии»: Россия, средства массовой информации, те или иные общественные события. На основании проведенного анализа Ю. Б. Феденева приходит к выводу о том, что «структуризация модели „стихий” дает представление о концептах политики как об изменчивых, неустойчивых, практически независимых от воли человека» [Феденева 1999: 340].

Попытка изучения политической метафоры в когнитивном аспекте предпринята Дорлигийн Амарзаяа [Дорлигийн 1999]. В русском политическом дискурсе среди ряда других метафорических моделей, рассмотренных в качестве референциальной основы когнитивной интерпретации, исследователь выделяет модель «Погода». Причинами переносного употребления в политическом дискурсе слов группы «Погода» являются, как указывает исследователь, экономическая и политическая ситуация страны, неожиданные перемены в политической жизни, а также многие другие негативные явления в обществе [Дорлигийн 1999: 89]. Обращает на себя внимание недостаточность доказательной базы исследования: автор приходит к данному выводу на основании очень небольшого количества примеров метафорического словоупотребления (ветер перемен ворвался; наркотическое облако сгущается; мы побежали против дождя, но быстро вышли в лучи теплого солнца).

В диссертационном исследовании Ем Су Чжин «Метафора в газетном тексте» [Чжин Ем Су 2001] проведен анализ тех семантических классов слов (имен существительных), которые в газетном тексте 1997-2000 гг. чаще других получают метафорическое переосмысление: «Человек», «Животные», «Природа». Класс «Природа» образуют следующие тематические группы слов: 1. «Атмосферные явления и природные реалии», 2. «Водные объекты», 3. «Растения и их части». Отметим некоторые логические неточности данной классификации. Во-первых, понятия «природа» и «животные» не могут находиться на одном уровне систематики: «природа» - понятие более широкое, родовое по отношению к человеку и животному. Ср.: ПРИРОДА. 1. Все существующее во Вселенной, органический и неорганический мир. 2. Весь неорганический и органический мир в его противопоставлении человеку [Ожегов 1989: 596]. Во-вторых, все логические классификации, рассмотренные нами выше, относят «Мир растений» к сфере живой природы наравне с «Миром животных». В конце исследования Ем Су Чжин приходит к выводу о том, что «природная лексика чрезвычайно широко используется для обозначения элементов социальной и духовной жизни общества. Явления и процессы природы также играют роль в выражении психического и физического мира» [Чжин Ем Су 2001: 107].

Таким образом, на основании всего сказанного нами можно сделать следующие выводы. Все многообразие исследовательских приемов изучения метафоры сводится к двум направлениям - традиционному и когнитивному. Традиционное направление представлено двумя подходами: семантическим и семантико-стилистическим. При семантическом подходе рассматривается семная структура метафоры, а также семантические поля, к которым эта метафора относится во вторичном значении. При семантико-стилистическом подходе метафора понимается как образное средство, как один из способов придания выразительности речи. По мнению сторонников когнитивного подхода, метафора - это прежде всего ментальное явление, которому отводится основополагающая роль в концептуализации действительности, то есть в организации, обобщении человеческого опыта, восприятия мира.

Следует отметить, что результаты традиционного и когнитивного исследовательских подходов тесно связаны между собой. С одной стороны, наиболее интересные публикации, выполненные в традиционном русле, предвосхитили собой когнитивные изыскания; с другой стороны, специалисты по когнитивной лингвистике учитывают опыт и достижения, накопленные традиционной школой анализа.

Укажем также, что преобладают работы, анализирующие метафоры с источниковой областью «Неживая природа», в рамках традиционного подхода, и поэтому мы считаем необходимым произвести комплексное когнитивное исследование метафор с концептуальной областью-источником «Неживая природа».

На основании вышеизложенного следует выделить ряд основополагающих для нашего исследования положений.

1. Несомненная связь идеографически организованных языковых выражений с концептуальной системой позволяет представить идеографическую организацию в качестве концептуальной модели, содержащей все знания и весь ценностный опыт, накопленный русской нацией.

2. В соответствии с принципом родовидовой организации единиц системы синоптическая схема концептуальной области «Неживая природа», предложенная нами, имеет несколько уровней обобщения; при переходе от высшего уровня обобщения к низшему число рубрик классификации увеличивается. Причем тем больше существует наименований, уточняющих деление объектов на классы, чем значимее для носителей языка понятие мира природы, к таковым в нашей классификации относятся сферы «Земля» и «Вода».

3. В современной лингвистической науке можно обозначить два основных направления, в рамках которых происходит осмысление понятия «концепт», - когнитивное и концептуально-культурологическое. В когнитивной науке концепт был назван оперативной содержательной единицей языка мозга, всей картины мира, отраженной в человеческой психике. Культурологическая интерпретация языка позволила определить концепт как «сгусток культуры в сознании человека», включить в структуру концепта все, что делает его фактом культуры: внутреннюю форму, историю слова, современные ассоциации, оценки и т.д. Мы предполагаем, что когнитивный концепт как некий первоначальный квант знания в тексте трансформируется, становясь культурно и эмоционально нагруженным, в культурный концепт - ментальную сущность, которая несет на себе отпечаток духовного облика человека определенной культуры. Вследствие этого анализ концептуального устройства области «Неживая природа позволит получить достоверную информацию об особенностях мировидения русского народа.

4. В концептуализации действительности, то есть в организации, обобщении человеческого опыта, восприятия мира, основополагающая роль отводится метафоре. Когнитологи, отказавшись от традиционного взгляда на метафору как на «сокращенное сравнение», один из способов украшения речи, а также от присущей структурализму ориентации на изучение собственно языковых закономерностей метафоризации, постулируют метафору в роли фундаментальной когнитивной операции, обеспечивающей перенос образных схем из одной концептуальной области в другую. Метафора - это прежде всего ментальное явление, фиксирующее базовый когнитивный процесс в конвенциональных коммуникативных единицах.

5. В основе процесса метафоризации лежит взаимодействие фреймов, то есть определенных когнитивных структур, которые организуют мысли, восприятие, эмоции, процесс познания. Происходит осмысление одного фрейма (области-цели метафорической экспансии) через призму другого фрейма (области-источника метафорической экспансии). При подобном осмыслении параметры одного явления области-источника будут перенесены на другое явление области-цели, что приводит к появлению целой системы взаимосвязанных метафор. Такого рода система метафор неизбежно ведет к выявлению и актуализации одних свойств явления, характерных для фрейма-источника и значимых для адресата, и к затемнению других, незначимых или сознательно укрываемых.

6. Для описания системы метафор с исходной концептуальной областью «Неживая природа» в дискурсе средств массовой информации целесообразно воспользоваться когнитивной теорией метафорического моделирования действительности, разработанной, в частности, в трудах А. П. Чудинова.

7. В настоящей диссертации в качестве основы для классификации взята исходная концептуальная область. При классификационном описании конкретных сфер-источников метафорической экспансии необходимо учитывать иерархическую организацию, пересекаемость (диффузность границ между отдельными сферами, фреймами и слотами) и полевую структуру (существование ядерных и периферийных компонентов) создаваемых метафорических моделей. Сферы-источники также разграничиваются по частотности, свидетельствующей о значимости для общественного русского сознания явления, обозначенного метафорой.

8. Для каждой эпохи характерен свой набор ключевых метафор, обладающих определенным оценочным потенциалом. Метафоры природы являются традиционными для общественного русского сознания, они сопровождают представления человека об обществе на протяжении всего развития социальной мысли. В то же время важную роль в употреблении метафор играют социальные установки, определенные обществом на данном этапе развития. Влияет на выбор метафорической модели и пристрастие автора текста, его языковой вкус, лингвистический опыт. Существуют также наиболее устойчивые парадигмы образов, диктующие выбор метафоры в тексте. Так, если речь идет о движении, то в большинстве случаев будут выбираться слоты метафорической модели с исходными сферами «Путь», «Формы рельефа» и «Движение воды»: идти по дороге, забираться в гору, плыть по воде и др.

Глава 2. Концептуальная сфера «земной шар» как источник метафорической экспансии в дискурсе российских средств массовой информации 2000 - 2004 гг.

В соответствии с общими принципами категоризации концептуальной области «Неживая природа», рассмотренными нами в предшествующей главе, в составе концептуальной сферы «Земной шар» выделяются три ведущих фрейма: «Земля», «Вода», «Стихийные бедствия» (соотношение фреймов и данные о частотности см. Приложение 1 сх. № 2 - 22). Эта классификация послужила основой для композиции настоящей главы.

2.1 Фрейм «Земля»

Слова, обозначающие объекты ландшафта, возникали в языке по мере накопления географических сведений; сохранившись с древнейших времен, они остаются актуальными для процесса познания природы и, кроме того, становятся действенным способом постижения закономерностей развития человеческого общества.

Исследования, посвященные анализу интересующей нас области, немногочисленны и представляют, как правило, отдельные микрополя. Например, Л. Т. Выгонная рассматривает состав семантического микрополя названий земельных угодий в диалектах Полесья [Выгонная 1968], в тех же диалектах описывает семантические сдвиги у ряда орографических терминов Н. И. Толстой [Толстой 1969]. Истории становления этой группы лексики посвящены публикации А. В. Барандеева [Барандеев 1991]. Интересный анализ метафорических значений орографических терминов в русском и английском языках (на материале словарей) представлен в работе Е. В. Шитиковой [Шитикова 2002].

Анализируя печатные российские средства массовой информации 2000 - 2004 гг., мы выделили продуктивную сферу-источник «Земля» и выявили метафорическую модель «Особенности русской национальной жизни - это особенности рельефа» (см. Прил.1 сх. 3 - 9).

Метафоры модели, объединенные вокруг концептов земля, пространство, ширь/широта, организуют архитектоническую, структурную схему современной политической, экономической и социальной жизни России. По определению Н. А. Бердяева, русский человек - это «человек земли» [Бердяев 1998: 326]. Концепт РОДНАЯ ЗЕМЛЯ является одним из основополагающих культурных архетипов. Компонентами этого концепта, согласно словарю Ю. С. Степанова «Константы. Словарь русской культуры», являются: а) «боль» за свою землю, б) «естественное богатство», в) сама земля, г) родной человек, д) природа, е) родное слово [Степанов 2004: 170]. В дискурсе российских СМИ концепт земля связывается с понятиями «национальная идея» и «Россия». Ср.: Земля - это Россия (А. Фефелов// Завтра. 2001. №12). Русское сознание мыслило иной категорией - принципом почвы, и именно русское пространство было священной сверхценностью. Возможно, что категория земли вообще является центральной для русской цивилизации, определяющей ее своеобразие и уникальность (А. Сергеев// Завтра. 2001. №12). Журналисты, современные русские писатели определяют ключевые ассоциации концепта. Ср.: Закон земли. Земля родная. Земля - святыня. Земля - товар? Земля - землица. Соль земли (Завтра. 2001. №12).

Бесконечными русскими пространствами определяются особенности русской национальной жизни - именно эту ключевую зависимость выявляют писатели, историки и философы, пытаясь понять русский национальный характер. Например, Н. А. Бердяев в эссе «О власти пространств над русской душой» отмечает: «Не раз уже указывали на то, что в судьбе России огромное значение имели факторы географические, ее положение на земле, ее необъятные пространства… Русская душа подавлена необъятными русскими полями и необъятными русскими снегами, она утопает и растворяется в этой необъятности… Русская душа ушиблена ширью, она не видит границ, и эта безгранность не освобождает, а порабощает ее… Широк русский человек, как русская земля, как русские поля» [Бердяев 1998: 325 - 327].

А. Д. Шмелев, апеллируя к высказываниям известных авторов, называет простор одной из главных ценностей русской языковой картины мира: «Только на просторе человек может достичь покоя и быть самим собой» [Шмелев 2002: 78].

Огромность русских пространств стала не внешней, а внутренней судьбой русского народа, ибо, по замечанию Н. А. Бердяева, «все внешнее есть лишь символ внутреннего». С внешней стороны - всего лишь географический фактор русской истории, а с более глубокой, внутренней точки зрения - духовный факт в русской культуре [Бердяев 1998: 327]. Эта причудливая «география русской души» (выражение Н. А. Бердяева), склонность к крайностям в дискурсе СМИ представлена ключевой оппозицией ориентационных метафор верха и низа, где верх - это власть, сила и жизнь, а низ - это безвластие, упадок и гибель. Ср.: А в России - все пики, скалы, пропасти. Извержения. Сотрясения земли. И целые пространства, которые не поддаются профессионализации. И вечно так: прорыв куда-то - и потом обрыв. Прорыв - обрыв. Прорыв - обрыв… Никакой постепенности. Никакого развития. И этим всегда легко воспользоваться. Совратить то измученную, то изуродованную, то загнанную страну к какому-то отчаянию, к пропасти, к преждевременному прыжку русского преждевременного человека (А. Битов// НГ. 2003. №16).

Как считают авторы теории метафорического моделирования Дж. Лакофф и М. Джонсон, ориентационные метафоры пространственного (вертикального) перемещения типа ВЕРХ-НИЗ согласованы с базисными культурными ценностями [Лакофф, Джонсон 1991: 404 - 407]. Стремление к развитию, к жизни, самореализации, метафорически осмысленное как движение вверх, актуализирует позитивные смыслы. Движение, направленное вниз, выявляет в системе метафорических понятий отрицательную оценочную семантику. Проведенный нами анализ показал преобладание метафор с негативным оценочным потенциалом, что, однако, далеко не всегда свидетельствует о состоянии кризиса в стране. Имплицитно возникают совсем другие смыслы: именно эти неопределенные состояния верха и низа - неожиданного взлета и быстрого падения, так свойственные русскому характеру, - делают возможным преображение, в противоположность основательности и постоянству.

Рисунок 1. Система метафор с концептуальной сферой-источником «Земля»

Общий расклад политических сил в России - деление на «своих» и «чужих» - метафорически представлен как пейзаж и ландшафт. Ср.: На фоне кажущейся неподвижности политпейзажа в стране накануне лета нарождается новый игрок. Имя ему - «команда президента» (А. Богатуров// Век. 2001.№21). Теперь представим себе пейзаж после битвы: «красный пояс» пожелтел, побурел, но сохранился. И даже расширился, например, за счет Камчатки (Е. Трифонов// НВ. 2000. №50). Если идея с социал-демократией будет воплощена в жизнь, политический ландшафт России может измениться радикально (В. Качмазов// Версия. 2002. №10). Упрощается политический и идеологический ландшафт, выстраивается некий новый централизм. Это какие-то одномоментные для общества колебания или это управляемые процессы? И если последнее, то каким вы видите политико-идеологический ландшафт России (А. Проханов// Завтра. 2001. №19)?

Основной чертой российской политической (идеологической, партийной, многопартийной) системы является ее способность видоизменяться: может изменяться радикально, коренным образом изменяется, упрощается. Причем стремление к изменению, следовательно, движению, обусловленное многопартийностью, СМИ чаще всего оценивают положительно. А неизменность, вызванную доминантной ролью одной правящей партии, силы, - отрицательно. Ср.: Но самое интересное началось в 1992 году. Многопартийный пейзаж становится фантастическим. Люди отводят душу после тоталитарной зимы. Но это причудливое цветение кончается к 2000 году, при первых же холодах (В. Новодворская // НВ. 2002. №50). Идиотизм политической жизни немного рассеялся, стало как-то веселее, нагромождение взаимных глупостей несколько оживляет однотонный пейзаж (А. Колесников// Консерватор. 2002. №4). Если не принять мер к укреплению независимой журналистики и не провести реформ, изменяющих нынешний пейзаж российских СМИ, им грозит сползание в болото авторитарности (А. Минеев// НГ. 2003. №11).

Слот «Углубления»

В метафорических словоупотреблениях данного слота используются такие концепты исходной сферы, как пропасть (дно, край, глубина пропасти), яма, овраг, обрыв, ров, пещеры. Ср.: Мы затягиваем страну в экологическую пропасть. И ничего не делаем, чтобы предотвратить катастрофу (А. Яблоков// Россия. 2002. №38). До дна финансовой пропасти можно лететь бесконечно. Говорят, что финансовая пропасть - самая глубокая, так как падать в нее можно до конца жизни. Но почему-то очень не хочется (В. Смелянский// НГ. 2002. №12). Отечественная экономика недавно отошла от края пропасти, у которого балансировала все последнее десятилетие (С. Беков// Век. 2001. №11). Мы находимся на дне пропасти, и выход из нее без колоссального напряжения сил и без колоссальной мобилизации общества невозможен (Н. Коломейцев// Завтра. 2003. №13). Страна не только худо-бедно отползла от обрыва, но переживала очередной «стабилизец» (М. Глобачев// НВ. 2000. №5). Что касается текущего состояния российской экономики, можно сказать, что мы начинаем вылезать из ямы (Н. Шмелев// Век. 2001. №32).

Посредством концептов слота метафорически обозначаются распад государства, экономический и финансовый кризисы, вырождение российской деревни, экологическая катастрофа, война с Чечней.

Наиболее частотным и продуктивным является концепт пропасть - крутой, глубокий обрыв, очень глубокая расселина, бездна. В печатных средствах массовой информации происходит актуализация традиционной концептуальной метафоры «пропасть - это гибель», причем мы можем отметить ее основную особенность - антитетический характер, эксплицитно или имплицитно представленный. С одной стороны, ощущения опасности, страха, неустойчивости, усиливающиеся определениями черная, неприятная, глобальная, самая глубокая, бездонная, бесконечная; а с другой стороны - долгая жизнь у пропасти на краю выработала бесстрастную привычку заглядывать в пустоту, вести торг в шаге от пропасти.

Разграничивая край и дно пропасти, СМИ прописывают различные сценарии поведения государства-как-человека: на краю пропасти стоят, балансируют, можно сделать шаг в пропасть, а можно удержаться, отойти от края; невольно возникающую ассоциацию с последним шагом самоубийцы поддерживают журналисты заявлением о том, что мы сами затягиваем страну в пропасть. Однако «левые» издания, такие, как «Завтра» и «Правда», настаивают на том, что в глубину пропасти страну втолкнули, столкнули лживыми посулами и обещаниями легкой жизни. Характерно, что при этом используются неопределенно-личные предложения, не называющие конкретных виновных лиц.

Кроме того, общая негативная нагруженность коцептуальной метафоры «гибель - это пропасть» снимается следующими утверждениями: уверены, что страна выберется; остановить падение России в пропасть реформ можно; можно сдержать углубление; хотят сузить пропасть и ждут содействия политиков; мы каким-то непостижимым образом через пропасть перепорхнем. Часто подобные утверждения указывают пути выхода из кризисной ситуации: необходимо встряхнуться, выйти из оцепенения, твердо и решительно заявить о своих правах; только при совместном и результативном сотрудничестве власти и бизнеса; выход невозможен без колоссального напряжения сил и без колоссальной мобилизации общества; мост строить надобно.

Основной прагматический смысл, имплицитно формируемый метафорами слота, видится в следующем: наша страна должна преодолеть трудности, чтобы достичь зрелости.

Слот «Возвышенности»

В пределах виртуальной архитектонической модели современной политической и общественной жизни России метафорические словоупотребления данного слота используются для номинации политических лидеров и партий. С этой целью в средствах массовой информации употребляются метафоры, обозначающие горы: скала, утес, пик, вершина, горы, Олимп, холмы, бугры. Ср.: Олигархи-преступники и президент-скала (А. Пумпянский// НВ. 2003. №46). СПС, ставший чем-то вроде нерушимого утеса для всех утопающих либералов (С. Шелин // НВ. 2000. №49). Если лидер КПРФ Зюганов - это утес-великан, то влажный след на его могучей груди оставлен «золотой кучкой» Семигиным (А. Проханов // Завтра. 2003. №4). Пик Ельцина - самый высокий (Завтра. 2002. №32). В мозгах граждан осталась только самая высокая вершина. А дальше - провал. Рядом с Путиным нет ни одной сопоставимой с ним по весу фигуры (Е. Шестопал // НГ. 2004. №9). Воцарение Путина на властном олимпе (О. Крыштановская // НГ. 2003. №91).

Ассоциативно политические лидеры предстают крутыми, огромными, каменными гигантами и потому кажутся неприступными, загадочными, таящими в себе опасность. Кроме того, горы ассоциируются с высотой, небом, солнцем: согласно мифологическим представлениям гора и небо тождественны [Афанасьев 1995: 62]. В данном случае прослеживается корреляция с метафорическими выражениями модели «Российская политическая система - это космос»: Солнце - это президент, звезды - это политические лидеры и партии.

Однако стремление быть ближе к власти, подняться вверх по служебной лестнице, обусловленное сложившимся в течение десятилетий стереотипом человека-карьериста и фоновыми знаниями ситуации, в русском сознании воспринимается крайне отрицательно. Ср.: Путь к власти меняет походку. Власть тут вроде бы ни при чем, но путь к ней меняет походку. Наверх идут, юля и оправдываясь, тщательно запоминая дорогу обратно. Даже те, кто добрался до вершины, умело следят, чтобы их не путали с завсегдатаями. Двусмысленность этих телодвижений выдает неискренность порыва (А. Генис // НГ. 2004. №5).

По нашим наблюдениям, в дискурсе российских средств массовой информации 2000 -2004 гг. практически не встречаются метафоры верха, репрезентирующие позитивные процессы, такие, как экономический расцвет, рост благосостояния, сильное государство, стремление человека к развитию, к самореализации и др. Как известно, умолчание в политическом дискурсе существенно и значимо: невысказанная метафора так же, как и высказанная, ведет мысль в направлении, заданном автором. Это позволяет нам сделать два важных вывода. Во-первых, подобная лакунарность свидетельствует о периоде политико-экономического кризиса в нашей стране. Во-вторых, созданная в дискурсе СМИ оппозиция ориентационных метафор верха и низа является формальной.

Слот «Равнины»

Как известно, Россия - страна величайших равнин, однако их пространственное величие привычно для глаз и потому незаметно и неинтересно. Ср.: Скучна русская равнина на исходе зимы. И где тут очарование для очей? Понурые клочки травы посылают небу немые сигналы о своем одиночестве. Пустые берега реки, ни чаек в небе, ни мышь не перебежит дорогу. Уныние. Только вороны и галки, утверждая свое господство в природе, орут с утра до ночи, празднуя победу над всем остальным миром. В мире политики похожая ситуация (В. Глотов // НГ. 2004. №23).

Человеческое сознание не актуализирует научные знания относительно общего характера поверхности равнин, их платформенного строения и т. д. Ведущим в отборе концептов является человек, его представления о том, что равнина - это прежде всего плодородный почвенный слой, на котором растут леса и зреет урожай; здесь можно строить дома, не опасаясь, что их засыплет лавиной; по равнинам текут глубокие и широкие реки; пролегают прямые, без крутых подъемов и спусков, дороги; здесь нет значительных препятствий. В этом проявляется антропоцентричность создаваемой картины мира: человек концептуализирует политические, экономические, социальные реалии, опираясь на свои собственные представления о соотношении индивида и мира.

В подтверждение высказанных нами предположений рассмотрим весьма актуальную в дискурсе СМИ 2000 - 2004 гг. концептуальную метафору «место деятельности - это поле». Отметим, что наш анализ поддерживает мысль о взаимопересекаемости и диффузности моделей, высказанную А. П. Чудиновым [Чудинов 2003: 72]. В предложенной исследователем классификации метафоры поле, почва, земля отнесены к метафорической модели «Современная российская действительность - это царство растений» [Чудинов 2003: 149].

Широко распространенный в печатных средствах массовой информации метафорический образ поля как области деятельности, поприща является традиционным и зафиксирован в толковых словарях. Оживляет концептуальную метафору «место деятельности - это поле» ее продуктивное развертывание в текстах по разным направлениям, а именно: виды полей (предназначенность для различных культур), качественные характеристики поля, обработка и возделывание, люди, ухаживающие за полем.

Частотны определения поля, представляющие те общественно-политические институты и их структуры, работа которых вызывает особую тревогу: правовое, законодательное, конституционное, политическое, экономическое, электоральное, либеральное, партийное, информационное, культурное, культурно-информационное, образовательное, поле экономической теории. Ср.: Как правильно сказал президент, наше правовое поле возделано, и вскоре соберем урожай. Если ничего не вырастет - еще посадят (С. Михалыч // НГ. 2004. №11). Специфика финансового поля - в его непредсказуемости (А. Терегулов // Версия. 2003.№43). Теперь вместо незаконных актов нам нужны законы, принятые парламентом на федеральном уровне. Тогда мы вернемся в конституционное поле (П. Латышев // Век. 2001. №32). По мере укрепления правового поля появились и чисто экономические признаки противодействия политике президента (С. Норка // Век. 2001. №45). Ястржембский сейчас снова в «информационном поле» (Л. Айдинова // Век. 2001. №16).

Резерв отрицательной экспрессивности метафорического употребления концепта поле проявляется в сочетаниях: дикое поле, поле для интриг, поле политической брани, поле битвы, прессинг по всему неправовому полю, поле лжи, клеветы и угроз, конфликтное поле. Подобные примеры немногочисленны и представлены в основном газетами «левой» ориентации («Завтра», «Российская газета», «Правда»). Ср.: Определенными силами тормозится развитие реального экономического сотрудничества, интенсивно формируется конфликтное поле, обостряется весь спектр разногласий между Россией и Украиной (П. Симоненко // Завтра. 2001. №16). Дикое поле, совершенно нам неинтересное. Это была попытка предать забвению польско-советские связи, основанные на дружеском взаиморасположении (Е. Новаковский // РГ. 1.03.03).

В современных средствах массовой информации поле может существенно меняться, трансформироваться, отражая тем самым общее состояние сферы-мишени метафорической экспансии и давая ему негативную оценку. Так, например, культурное и информационное пространство в России искривлено, сужено до примитивного числа проблем, скукожено. Ср.: Нынешнее информационное поле даже не сужено, а просто скукожено до примитивного числа проблем (В. Акимов // Век. 2000. №40). На информационном поле у нас так все искривлено (Л. Никитский // ОГ. 2001. №13). Союз писателей России сознательно сужает культурное поле (А. Пономарев // НГ. 2000. №44).

Партийное пространство метафорически представляется как поле, разделенное межой на делянки. Ср.: Люди сегодня расколоты не по правым и левым платформам, раздел идет по меже - ты за демократическое или полицейское государство (С. Иваненко // Век. 2001. №6). Партийное поле раздели межой. Сорняки удаляют с корнем (А. Чечевишников // Век. 2001. №38). Социал-демократы, ассоциирующиеся у большинства граждан с «социализмом с человеческим лицом», могут осуществить давнишнюю мечту Кремля - изрядно потоптаться на электоральном поле коммунистов, преимущественно на его центристских делянках (В. Качмазов // Версия. 2002. №10).

Заброшенное, искривленное, непаханое поле часто зарастает сорняками, засоряется, и его необходимо прибирать, зачищать, расчищать, пропалывать, то есть целенаправленно и последовательно налаживать работу общественно-политических институтов. Ср.: Пропалывать правовое поле, начавшее зарастать сорняком еще в союзные времена, приходится самим (В. Веприцкий // Век. 2001. №7). «Прибирая» правовое поле страны, законодатели поручили парламентариям устранить все противоречия в региональных конституциях (А. Васильев // НГ. 2000. №48). Идет расчистка избирательного поля перед очередными выборами (Ю. Гавриличев // Россия. 2002. №21). Лукашенко «зачищает» политическое поле (Е. Ростиков // Завтра. 2000. №12). Стремление Кремля расчистить центристское поле расценивается как сомнение в победе «Единой России» (О. Буркалева// Континент. 2003. №9). В России сложилась ситуация, когда все учебные заведения стали называть себя университетами. Результатом явилась слишком сильная засоренность образовательного поля России (М. Терещенко// Век. 2001. №16). Поле деятельности СКСМ - защита прав призывников и военнослужащих. Поле, как признаются матери, непаханое (О. Боброва // НГ. 2003. №11).

Так, метафорическими конструкциями, образующими концептуальную метафору «поле - это место деятельности», подчеркивается идея воссоздания единого политического пространства России.

Метафорические выражения, представляющие экзотические для русского ландшафта пустыню (бархан), оазис, немногочисленны. Ср.: Рейтинг президента высок не потому, что он высок, а потому, что вокруг - пустыня (О. Григорьев // Завтра. 2003. №11). Барханы безденежья (ОГ. 2001. №37). Кабардино-Балкарию называют «оазисом мира на Кавказе» (С. Миронов // НГ. 2002. №2). Конечно, есть и оазисы процветания (В. Смоленцев // Завтра. 2002. №42). Конечно, никто и никогда не держал Петербург за оазис здравого смысла и оплот разума (Т. Москвина // Консерватор. 2002. №5).

Отрицательная оценка финансовой ситуации или безальтернативности президентских выборов подчеркивается и усиливается представлениями о пустыне как о засушливой обширной территории, почти бесплодной и не заселенной людьми. Совершенно иные ассоциации у концепта оазис: нечто отличное, представляющее отрадное исключение, выделяющееся среди окружающего, дающее жизнь, райское, целительное. Так, акцентируется положительная оценка метафорического обозначения здравого смысла, состояния мира, успешного экономического развития.

Слот «Путь»

Метафорические словоупотребления, относящиеся к фрейму «Формы рельефа», участвуя в создании архитектонической, структурной модели современного российского общества, формируют у адресата представления об особенностях жизни, о трудностях, преодолеваемых нашей страной на пути своего развития. Жить в России - значит балансировать на краю пропасти, срываться в нее и выкарабкиваться; взбираться на крутые склоны гор, и снова лететь в бездну, и снова вылезать, чтобы жить, обрабатывать землю и выращивать на ней урожай. Такое представление отнюдь не создает у адресата негативного восприятия происходящих в обществе процессов, так как отражает закон развития самой природы - рождение, развитие, зрелость, упадок. Нельзя все время только расти, считают журналисты: идиллия покоя свидетельствует о своеобразной остановке эволюции (И. Кормильцев // НГ. 2004. №3), а через трудности страна идет к своей зрелости. Именно поэтому представленная нами картина русской жизни была бы неполной без одной ключевой метафоры - метафоры пути - дороги. Ср.: Наша российская жизнь - одна сплошная переправа. Бурный поток, грозовой перевал, тропинка над обрывом, три бревнышка через трясину (Д. Драгунский // НВ. 2003. №37). Что делать, чтобы не повторять ошибок прошлого и разбудить силы, которые выведут Россию на путь развития (А. Корсаков // Век. 2000. №40).

Путь развития России может быть светлым, прямым, окольным, гибельным, порочным, скользким. Мы часто стоим на распутье, не зная, какие пути-дороги выбрать; не видя главной дороги, раздумываем на обочине экономического роста. Ср.: На что решится Путин на этом, простите за каламбур, перепутье (НГ. 2002. №7)? Путин есть, а путей не видно (А.Рябов // НГ. 2003. №35). Пока не свернем с чужого пути, своего не найдем (В. Георгиев // Век. 2001. №22).

Даже выбрав свой путь по каким-то только для нас значимым приметам, пробив дорогу, мы не уверены в том, что не потеряем эту дорогу, что она окажется единственно правильной и не приведет в тупик, в никуда. Ср.: Без покаяния знаменитый режиссер показал дороги к хаму и к Храму. Выбор был за нами. Мы остались жить в мире, где дороги не ведут к Храму (И. Соломоник // НГ.2004. №6). Кампания его критики следок свой обязательно оставит, а следок этот, может статься, обратится в тропку, из которой федеральная власть в состоянии выстроить столбовую дорогу, не прямиком, а хитрым зигзагом ведущую к дальней цели (М.Исакадзе// Век. 2000. №48). И по пути реформ можно идти в разные стороны (В.Зуев// Век. 2001. №27). Дорога в никуда (С. Чернышев// Век. 2001. №40). И как-то все потом обломилось, оборвалось. Расплылось в пространстве одной шестой. Точно Петр дорогу проложил - а она увязла, потерялась, разбежалась по необъятности. Снова, значит, ехать некуда (А.Битов// НГ. 2003. №16).

Человек и нация, пытающиеся определить свое положение по отношению к ценностям, приоритетным в современном мире, нуждаются в точных, четких инструкциях - с этой целью в дискурсе СМИ используются метафорические образы горизонта, карты, компаса. Ср.: Чтобы не заблудиться, путешественнику нужна карта, в крайнем случае хотя бы компас. Нации, путешествующей по своему настоящему, тоже нужна такая карта или компас, которое может дать научное знание (А. Постников // НВ. 2003. №45). «Обаяние» рейтингов - самый ненадежный компас в вашем выборе (Л. Столяренко // НГ. 2003. №29). Консенсус есть лишь в области внешней политики: ее необходимо развивать по всем азимутам (В. Рокотов // Век. 2000. №51). Факт переговоров станет первым шагом к миру. Первым робким шагом по той дороге, которая упирается в горизонт (И. Мильштейн // НВ. 2000. №45).

Таким образом, архитектоническая, структурная схема современной жизни представляет собой многомерное образование: верх - низ - ровная поверхность. Кроме того, в ее реализации принимают участие такие факторы, как движение и время. Идея движения заложена в метафоре пути - дороги, преодоления препятствий. Пересекаемость метафор фрейма с метафорами, образованными на базе исходной концептуальной сферы «Движение земной коры», позволяет нам сделать вывод о подвижности пространства, его изменяемости во времени.

Оппозиция верх - низ носит формальный характер: метафоры верха образно представляют конкретных политиков и политические партии; метафоры низа характеризуют распад государства, экономический и финансовый кризисы, вырождение российской деревни, экологическую катастрофу, войну с Чечней. Если представить структурную схему современной российской жизни в виде сетки координат, то движение вверх по вертикали будет ограничено (высшая точка развития - принадлежность к миру политики), а движение вниз по вертикали (бесконечная пропасть) и движение по горизонтали (сплошная переправа)- безгранично.

На основании частотности концептов путь, дорога мы можем утверждать, что одной из доминантных концептуальных метафор периода президентства Вл. Путина становится метафора «Движение вперед по дороге - это жизнь». Прагматические смыслы, формируемые данной метафорой, состоят в следующем: Россия в своем развитии знала периоды расцвета и упадка, мы отказались от прошлого и пытаемся определить место нашей страны в современном мире, выбрать свой собственный путь развития, на котором нас ждут успехи и неудачи. Но, несмотря на все трудности, мы должны двигаться вперед, ибо только в движении есть развитие.

Подфрейм «Почва»

Трудно переоценить значение почвы - уникального творения природы: именно с ней связаны жизненные интересы человека. Почва дает жизнь растениям, животным и, в конечном счете, людям. Она - главное богатство и объект поклонения всех земледельческих народов. Поэтому в представлениях людей древних цивилизаций почва наряду с огнем, воздухом и водой (иногда деревом и металлом) являлась одним из краеугольных камней мироздания, а также олицетворяла материнское начало. Ср.: Русское сознание мыслило иной категорией - принципом почвы, и именно русское пространство было священной сверхценностью (А. Сергеев // Завтра. 2001.№12).

Однако в дискурсе СМИ часто создается абсолютно иной образ почвы (своей, российской, идеологической, информационной, для взаимопонимания) как основы каких-либо, чаще всего негативных явлений. Причем журналисты всегда оценивают если не состав почвы, то ее качественные характеристики: благодатная, питательная, плодородная, удобренная, самая унавоженная, хорошо и вполне подготовленная, вспаханная. Ср.: Сегодня для взяточничества и коррупции создана хорошо удобренная питательная почва (А. Нетягов // Россия. 2002. №33). Бедность и отчаяние - не причина терроризма, но плодородная почва для него (А. Минеев // НГ. 2002. №45). Бедность - наиболее благоприятная почва для религиозного экстремизмв и терроризма (Д. Макаров // АиФ. 2000. №42). Благодатная почва для коррупции заложена в самом российском законодательстве (С. Глинкина // Россия. 2002. №21). Делаются неплохие деньги, поскольку и та, и другая сторона выделяют средства на агентурную разработку многократно вспаханной и удобренной почвы (В. Лунев// Завтра. 2000. №2).

Как видно из примеров, чаще всего актуализируются негативные оценки, к тому же поддержанные ассоциациями: гумус, компост, говна и навоз - разложение остатков, неприятный запах; гидропоника - искусственное, непонятное, нерусское. Ср.: Не любить себя - тяжкий и чреватый труд. На говнах русского самоедства регулярно взрастал злой и настырный патриотизм (Д.Горелов//Консерватор. 2002. №4). Борис Николаевич нуждался в крепких тылах в Москве и готов был за это платить. На этом «компосте» возник Юрий Михайлович (Г. Павловский // АиФ. 2000. №5). В Саратове для «Единой России» - почва самая унавоженная (Н.Андреева//ОГ. 2002. №4). В последнее время правительством предпринимаются судорожные попытки искусственного взращивания и насаждения новой государственной идеологии. Поскольку созданная в стране «почва» в этом смысле совершенно бесплодна, подразумевается, вероятно, новый гидропонный метод, где в качестве гумуса используются президентские указы и распоряжения (Л.Ивашов // Завтра. 2000. №20). В России оппозиция обречена существовать на гидропонике - вся российская земля занята либо почвенниками, либо вечной мерзлотой (Б.Туманов//НВ. 2001. №20).

Средствам массовой информации интересен механический состав почвы: если гумус повышает плодородие почвы, то камни и песок непригодны для выращивания. Ср.: Прежде чем приступать к реформам судебно-правовой системы, необходимо подготовить социально-экономическую базу. На камнях и песке не возделаешь культуру правового государства. Семена нужно бросать в подготовленную почву. В противном случае мы опять потеряем время и веру в будущее России (К. Бардин //Век. 2001. №15). Мы не успели обрести свою почву под ногами. Почва была на всех одна: наша, датская, то есть советская. Мы строили свои планы, каналы, издания на песке. На зыбучем. НТВ с «Эхом» проваливаются, мы свидетели (В. Новодворская // НВ. 2000. №40).

Почву, для того чтобы она давала хороший урожай, необходимо создавать, непрестанно готовить, вспахивать и распахивать, возделывать, взрыхливать, прощупывать и зондировать. Ср.: У Путина появился уникальный шанс. Образно говоря, Б. Ельцин взрыхлил политическую почву для своего преемника (Т. Нетреба // АиФ. 2000. №17). Тактическая приостановка реформ и коренится в «пакте» двух команд - «питерских деловиков» и «семьи». Иными словами, «распахать» почву для того, чтобы достичь желаемых результатов в ходе очередного витка передела собственности (О. Буркалева // Континент. 2002. №50). Правительство готовит почву для нового этапа приватизации: деньги казне по-прежнему нужны (Н. Иванов // Век. 2001. №13). С начала года представители Селезнева начали активно прощупывать почву и изучать общественное мнение на предмет доверия спикеру Госдумы (Версия. 2003. №17).

Несмотря на постоянный уход и достаточные удобрения, на нашей почве иногда вырастают странные, экзотические растения, а русские прививаются достаточно трудно. Ср.: «Красный романтизм» и прожектерство пышно расцветали на унавоженной скандалом почве (М. Глобачев// НВ. 2002. №22). Мы почти забыли таких деятелей, как В. Анпилов, В. Алкснис, Нина Андреева. Такая же беда характерна для всех наших новых идеологий, будь то либерализм или неоконсерватизм. Пересаженные на суровую российскую почву, они смущают неадекватной раскраской, вычурностью лексикона и идейным диссонансом (К. Сергеев // АиФ. 2000. №43). Требования свободы личности и конкуренции, стремление к максимальному индивидуализму - эти ценности, упорно прививаемые на российскую почву еще со времен Чаадаева, то и царя Петра, так и продолжают оставаться для нас «новациями» (А. Бородай // Завтра. 2000. №42). Реформы нельзя отвоевать, их можно только вырастить. И ни Дмитрий Крымов, ни Андрей Чернов, ни Шекспир не виноваты в том, что на нашей почве, на «датской», ничего хорошего уже давно не растет (В. Новодворская // НВ. 2002. №51).

В соответствии с логикой развития метафор подфрейма «Почва» политические лидеры, определяющие пути развития событий в нашей стране, метафорически обозначаются как землепашцы. Ср.: Липовые ельцинские «землепашцы», взявшись вершить судьбу российского крестьянина, довели до того, что сегодня аграрии лишены возможности выйти на весеннее поле, чтобы засеять его (Б. Зубков // Правда. 2003. №44). На дураках пашут. А власть нас должна приобщать к пахоте. Для взаимной пользы (В. Добкин // Век. 2001. №49).

Так, значимость концепта почва в российском национальном сознании подтверждается частотностью и продуктивностью использования метафор, образованных на базе данного концепта, в средствах массовой информации.

Подфрейм «Богатства недр Земли»

В состав данного подфрейма входят наименования горных пород, драгоценных камней и металлов. Система слотов представляет собой своего рода минералогическую коллекцию полезных ископаемых, актуальных для политической коммуникации, с указанием их свойств и путей использования. К тому же, область источника метафорической экспансии «Богатства недр» предполагает определенный сценарий развертывания: полезные ископаемые - их обнаружение в земле - разведка месторождения - разработка способом добычи.

Слот «Общие наименования»

При метафорической характеристике государственной и общественной деятельности с помощью концепта недра, ассоциативной подмены концепта ядро Земли, актуализируются следующие смыслы: глубокое расположение, недоступность и сложность познания, скрытая от глаз внутренняя энергия. Ср.: В недрах общества явно зреет какая-то буза (П. Владов//Правда. 2003. №27). Законопроект, до поры до времени отлеживавшийся в недрах Госдумы (О.Буркалева // Континент. 2003. №9). Свалить вину за очевидные провалы в социально-экономической сфере на коррумпированное правительство. Конечно, не Караулов придумал эту затейливую комбинацию. Она вызрела скорее всего в недрах президентской администрации (П.Владов//Правда. 2003. №46). Не зря в недрах Государственной думы «отдыхает» до поры до времени инициатива В. Илюхина о лишении первого президента неприкосновенности (О. Буркалева // Континент. 2003. №7).

Переносные употребления глаголов отлеживаться, отдыхать, копиться, зреть, вызреть и пр. передают спокойное состояние некоторой особой силы, способной в любой момент вырваться на свободу. Ср.: Какая-то опасная обманчивая тишина на поверхности. В недрах партий и PR-групп копится агрессивная энергия, которая начнет выплескиваться наружу примерно в те дни, когда этот журнал доставят подписчику (В. Челышев // Журналист. 2003. №11). В метафорических употреблениях концепта недра прослеживается связь с метафорической моделью, образованной на базе сферы-источника «Стихийные бедствия».