Концептуальная область "Неживая природа" как источник метафорической экспансии в дискурсе российских средств массовой информации (2000–2004 гг.)

Метафоричный заголовок «Бывшие аборигены зоны риска» создает эффект усиленного ожидания: сам по себе он не позволяет понять, о каких аборигенах пойдет речь. Только из текста читатель узнает, что аборигены - это экономически отсталые прежде общества, объединения и даже целые регионы. Использование в заголовке определения, бывшие несет положительную нагрузку и указывает на то, что этап отсталости, неразвитости преодолен.

В тексте отчетливо выделяется доминирующая метафорическая модель «Россия - это архипелаг». Как известно, архипелаг - это группа близко расположенных морских островов. При метафорическом переносе в область экономических отношений концепта архипелаг актуализируются ассоциативные смыслы размера, единства и силы. В рассматриваемой статье представлен следующий когнитивный сценарий: тектонические явления - изменения в структуре - появление атоллов, островов и островков, объединенных в одно целое. Данный сценарий отражает естественный, природный путь развития, с которым автор связывает поиски решения возникших в нашей стране проблем. Стремление к развитию, рост новых образований воспринимается журналистом, по меньшей мере, позитивно: с подобными явлениями автор связывает свои надежды на будущее. Ср.: Россию можно уподобить огромному океану роста. Но с некоторых пор в нем стали происходить некоторые тектонические явления и образовался архипелаг развития - наша надежда на достойное будущее. О нем особый разговор. Есть в этом архипелаге острова и островки сельскохозяйственного развития - их контуры можно обозначить уже сейчас, чтобы всё не выглядело так мрачно. Вот большой остров - засушливая Самарская область. Абориген так называемой зоны риска, теперь, может быть, уже бывший… А вот островок совсем маленький, зато здесь можно пристальнее рассмотреть происходящее. АОЗТ «Ручьи» расположено на самой окраине Санкт-Петербурга. Мнение нынешних его руководителей, самостоятельно поднявших засохшие было «Ручьи»: для аграрного хозяйства западные «ноу-хау» - единственный способ достичь рентабельности.

А вот даже не остров - атолл. На подмосковной «Белой даче» теплицы укомплектованы норвежкой светокультурой, что позволяет снимать с 1 кв. м. теплиц 120 кг овощей в год вместо 30.

Метафоры ведущей модели «Россия - это архипелаг» организуют текст, служат средством связи его частей, обеспечивающим целостность восприятия. Эпизодически в тексте встречаются метафоры других моделей, относящихся к той же концептуальной области «Неживая природа» (стали происходить некоторые тектонические явления, океан, засушливый, засохший), но по силе своего воздействия эти образы уступают метафорам доминирующей модели.

В целом статья носит позитивный характер, в ней дается оценка экономической ситуации в стране. Характеризуя новых субъектов экономической деятельности, автор связывает с ними надежды на дальнейшее развитие России.

Таким образом, система смежных метафорических моделей с концептуальной областью-источником «Неживая природа» участвует в создании равномерного объема метафоричности в текстах, что соответствует понятию «цилиндра», и выполняет следующие функции: обеспечивает связность текста, способствует целостности его восприятия, характеризует основные моменты жизни общества и тем самым формирует негативное или позитивное отношение к происходящему у читателя.

Тексты в СМИ часто организованы таким образом, что в них ясно ощущается доминирование какой-либо одной метафорической модели. В этом случае обнаруживается значительное число взаимодействующих метафор, соответствующих этой модели [Чудинов 2001: 205 - 209]. Развернутая система метафор способствует восприятию текста как определенного единства, организует интерпретативную деятельность адресата, участвуя тем самым в формировании общего эмоционального настроя, ведущего к изменению отношения субъекта к некоторым объектам и явлениям действительности.

Рассмотрим особенности взаимодействия метафор, принадлежащих одной метафорической модели, на примерах статей «Самодержавие информационного века» А. Постникова и «Конец „Звездной ночи”» В. Челышева (см. Прил. 2).

По замечанию А. П. Чудинова, «единая доминантная модель, как правило, выделяется в относительно небольших по объему текстах» [Чудинов 2003: 125]. Следовательно, в объемных статьях, рассматривающих различные стороны исследуемой проблемы, метафоры одной модели могут функционировать в пределах микротемы. Так, публикация «Самодержавие информационного века» А.Постникова включает части: «Плодоношение властного дерева», «Вперед, по кочкам», «Победителей оказалось слишком много»; каждой из этих частей соответствует своя система концептуальных метафор. Например, в последней части статьи доминантной становится метафора спектакля (декорация, сцена, многосерийный спектакль, ввести зрителя в ход действия, художник-оформитель, жонглировать и др.).

Метафорический образ болота, заданный в подзаголовке «Вперед, по кочкам», полисемантичен: с одной стороны, болото - это люди, социальные группы, государственные и общественные институты, из-за косности и безразличия которых появляются современные политики, возомнившие себя бонапартами; с другой стороны, болото - это забвение, политическая смерть.

В тексте происходит цепное развертывание метафор, принадлежащих одному фрейму и одному слоту: болотная топь (вероятная гибель) - берег (надежда на стабильность) - кочки (возможность удержаться): обманчивая кочка (крушение надежд и гибель) - надежная кочка (путь к спасению). Получив развитие в тексте, образ болота становится очень сильным языковым средством воздействия на адресата. Ср.: Социально-политическое «болото» эпохи бонапартизма таково, что попавший в него политик, чтобы уцелеть, вынужден непрерывно перепрыгивать с кочки на кочку, не очень-то заботясь о чистоте своих сапог. Нельзя останавливаться ни на одной кочке, но нельзя и пренебрегать ни одной. Однажды, если повезет и болото не поглотит неудачливого претендента на политическую вечность, наступает такой момент, когда в вязкости болотной жижи начинает проступать какая-то непривычная упругость, а затем твердость. И спасительный берег стабильности уже виден в тот краткий миг, когда можно бросить на него взор.

Но организм уже привык к прыжкам, глаза лихорадочно ловят новые кочки, конечности непроизвольно продолжают двигаться, а изо рта все еще вылетают, вперемежку с хриплым дыханием, то «либеральные», то «консервативные», то ненормативные лексические единицы. Российский необонапартизм к концу четвертого года своего существования начинает позволять себе останавливаться и глубоко дышать, потому что самая опасная часть болота осталась позади, а наиболее зловредные болотные жители, норовившие ухватить за властный сапог, почти целиком погрузились в их же породившую топь.

Однако бывалые таежники знают, что в российских болотах часто встречается одна пакость. Когда земная твердь оказывается едва ли не на расстоянии нескольких шагов, когда тело уже замирает в ожидании сладостного ощущения прочной почвы под ногами, кочки, казавшиеся уже такими надежными, со злорадным чавканьем не просто уходят из-под ног, а буквально проваливаются вместе со ступившей на них ногой, разом увлекая человека в последний путь, в болотное забвение. И тут уже поздно кричать, призывать на помощь силы небесные и земные, обещать напоследок «всех замочить»… Но есть и спасение - среди всех этих кочек есть несколько, которые можно узнать наметанным глазом или просто угадать по случайному счастью. Они и становятся тем надежным мостом, соединяющим хаос с новым порядком.

Так, развертывая концептуальную метафору с ярко выраженным негативным прагматическим потенциалом, автор пытается представить путь к власти современного политика. Для того чтобы сохранить свое привилегированное положение в системе власти, политику приходится заниматься «грязными» делами; он должен постоянно двигаться, потому что у него нет времени на то, чтобы остановиться, оглянуться назад, обдумать создавшееся положение и принять верное решение.

Неявно выраженные намеки (к концу четвертого года своего существования, вылетают ненормативные лексические единицы, обещать напоследок «всех замочить») позволяют читателю понять, что речь идет о президенте Вл. Путине: именно его журналист имеет в виду, называя неудачливым претендентом на политическую вечность.

Итак, метафора, заявленная в подзаголовке «Вперед, по кочкам», разворачивается к концу текста по нескольким фреймам и слотам, благодаря чему происходит расширение объема метафоричности. Подобный текстовый прием мы назвали приемом «конуса».

В публикации В. Челышева «Конец „Звездной ночи”» высокая степень метафоричности наблюдается в первом абзаце. Яркая метафора, заявленная в заголовке и основанная на конкретном историческом факте (намеренное уничтожение картины Ван Гога «Звездная ночь»), призвана не только привлечь внимание читателя, но и вызвать эмоциональный отклик, ввести в проблему (увольнение Л.Парфенова) и задать тон основной части, содержащей реакции-ответы коллег журналистов. Ср.: Только ночи бывают звездными. День тем и отличает от ночи, что днем видно лишь одну звезду - Солнце. Его принято славить, под ним греются и загорают, его боятся и боготворят. Но стоит Солнцу уйти за горизонт - и вспыхивает лунный фонарь, который вовсе и не звезда, а шершавый, избитый ногами метеоритов мяч, отражающий чужой свет. А затем выпрыгнут и звезды - далекие, может, уже и угасшие солнца миллиардами точек устилают наш Млечный путь. И есть еще звезды, которые падают: холодные булыжники, ворвавшиеся в нашу атмосферу, разогретые ею и радостно сгорающие, так и не достигнув Земли. Увидишь такое - и загадаешь желание. Леонид Парфенов не догорел. И мы не успели загадать желание. Это хорошо. Наши желания столь противоречивы…

Динамика развития образа предается за счет пучковой связи метафор разных фреймов модели «Российская политическая система - это космос»: звездные ночи, день, Солнце, звезда, метеориты, Млечный путь и т.д. Единичные метафоры других моделей, участвующие в организации смещенных противопоставлений (Солнце - лунный фонарь, звезда - шершавый, избитый ногами метеоритов мяч, отражающий чужой свет) усиливают воздействующий потенциал введения.

В конце статьи также появляется развернутый образ, однако здесь его задача иная: сарказм, снижение образа правящей власти. С этой целью журналист обыгрывает патриотические лозунги и призывы, скандируемые во времена советской власти на демонстрациях, посвященных празднованию 1 Мая и 7 Ноября. Ср.: Никаких ночей с их дурацкими звездами! Никакой цензуры! Будет вечный день! Будет прославление единственной звезды, которая не только светит, но и греет, - нашего Солнца!

Автор использует те же стилистические приемы, основанные на синтаксическом параллелизме и единоначатии, но память исторических событий придает этим призывам новое эмоциональное звучание и отражает весь фарс происходящего между руководством НТВ и известным журналистом. В качестве доказательства используется прецедентное высказывание братьев Стругацких: «Нам не надобны умные. Надобны верные».

Высокая частотность метафорических выражений данного текста в таких сильных позициях, как начало и конец статьи, соответствует приемам расширения и сужения метафорического объема текста (прием «песочных часов»).

Таким образом, мы рассмотрели тексты, в представлении предмета речи которых участвуют метафоры, относящиеся к метафорическим моделям с концептуальной областью-источником «Неживая природа». Нами были обнаружены два возможных способа метафорического взаимодействия в пределах монотекста:

- развертывание нескольких смежных метафорических моделей с исходной концептуальной областью «Неживая природа». При таком развертывании сохраняется равномерность объема метафоричности текста (способ «цилиндра»), что обеспечивает его связность, целостность восприятия, тем самым формируется однотипное отношение к происходящему у читателя. В результате чего достигается прагматический эффект достоверности, убедительности;

- доминирование в тексте одной метафорической модели, представленной разнообразными фреймами, слотами и концептами. Между метафорами в составе подобных текстов обнаруживается цепная (последовательная связь метафор, принадлежащих одному фрейму) и пучковая связь (ассоциативная связь метафор различных фреймов одной модели). Расширение и сужение объема метафоричности в текстах с одной ведущей метафорической моделью (метафорическая организация текста в виде «конуса» и «песочных часов») способствуют созданию эффекта нарастающего воздействия на адресата, проверке истинности утверждений политиков о каких-либо явлениях действительности.

4.3 Взаимодействие доминирующей метафорической модели с концептуальной областью-источником «Неживая природа» с визуальной частью креолизованного текста

Исследователи отмечают стремительный рост визуальной информации в современной коммуникации [Е. Е. Анисимова, И. Э., Березин, Л. С. Большиянова, Л. В. Головина, А. Ю. Зенкова, О. Л. Каменская, В. М. Клюканов, Н. В. Месхишвили, О. В. Пойманова, Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов, L. Bardin, B. Karlavaris, S. D. Sauerbier].

Как справедливо отмечает В. М. Березин, «Иллюстрирование ныне все шире становится элементом текстообразования. Уровень интегрированности всех изобразительных средств, равно как и других знаковых образований, в единое текстуальное пространство печатных и электронных изданий весьма высок» [Березин 2003: 162]. По замечанию О. Л. Каменской, «эскалация изображения» знаменует собой качественно новый процесс развития речевой коммуникации, отвечающей потребностям современного общества [Каменская 1996].

Понимание того, что «глобальный мир, мир постсовременности, ориентируется на визуальный способ представления информации», привело к обоснованию необходимости выделения понятия визуальности [Зенкова 2004: 40]. По мнению социального теоретика Михая Надина, глобальный масштаб нашей деятельности и существования подталкивает нас к созданию интернационального языка, которым может стать язык визуализации. Этот язык, как считает исследователь, во-первых, отвечает потребности оптимизировать человеческое взаимодействие для достижения более высокого уровня эффективности; во-вторых, он отвечает потребности преодоления скрытых стереотипов языка литературного; в-третьих, он может способствовать нелинейному, более открытому характеру новых человеческих опытов. Изменение способа отношения человека и мира трактуются как кризис классической рациональности, основанной на логосе - слове, и возникновение ее неклассических форм. Таким образом, визуальное мышление трактуется ученым как тип мышления, основанный на неклассической рациональности [цит. по: Зенкова 2004: 40].

В сфере социального и гуманитарного знания возникло множество дисциплин, содержащих в своем названии понятие «визуальность»: визуальная антропология, визуальная культурология, визуальная политология, визуальная социология, теория визуальных коммуникаций. Наибольшее внимание исследователей современной визуальности привлекает соотношение словесного (вербального) и визуального компонентов, в частности в пределах текстов печатных средств массовой информации.

Широкое понимание текста при коммуникативно-прагматическом подходе, объединяющем в данном понятии всю совокупность как вербальных, так и невербальных средств, образующих текст как коммуникативную единицу и определяющих его прагматику, привело к поиску закономерностей текстообразования, выявлению роли изобразительных средств в организации прагматического воздействия текста на адресата, необходимости более полного извлечения информации.

В связи с этим особое место в нашем исследовании занимает анализ текстов, в формировании содержания и прагматического потенциала которых взаимодействуют коды разных семиотических систем. Такие семиотически осложненные тексты исследователи называют видеовербальными [Пойманова 1997] или креолизованными [Анисимова 2003; Валгина 2003; Сорокин, Тарасов 1990]. В соответствии с широко известным определением, «креолизованные тексты - это тексты, фактура которых состоит из двух негомогенных частей: вербальной (языковой / речевой) и невербальной (принадлежащей к другим знаковым системам, нежели естественный язык)» [Сорокин, Тарасов 1990: 180]. Наличие разнородных частей в структуре креолизованного текста способствует созданию коммуникативного напряжения как в текстовом пространстве, так и в пространстве воспринимающего этот текст [Сорокин, Тарасов 1990]. Э. А. Лазарева называет подобный прием «наложения текста одного смыслового поля на текст с другим смысловым полем» приемом когнитивного столкновения, эффективно используемым в политическом дискурсе СМИ в качестве средства воздействия и манипулирования сознанием адресата [Лазарева, Горина 2003: 103].

Основными компонентами креолизованного текста являются вербальная часть (надпись/подпись, вербальный текст) и иконическая часть. Иконический компонент текста может быть представлен иллюстрациями (рисунок, фотография, карикатура и др.), схемами, таблицами, символическими изображениями, формулами и т.п. В разных типах вербальный и иконический компоненты встречаются в разных комбинациях. К наиболее распространенным моделям относятся: изображение + надпись/подпись; серия изображений + сопровождающие их надписи/подписи; основной вербальный текст + изображение + сопровождающая надпись/подпись; вербальный текст + изображение без сопровождающей надписи/подписи.

О.В. Пойманова предлагает различать креолизованные, или видеовербальные, тексты по соотношению объема информации, переданной различными знаками, и по роли изображения: репетиционные (изображение в основном повторяет вербальный текст); аддитивные (изображение привносит значительную дополнительную информацию); выделительные (изображение «подчеркивает» какой-то аспект вербальной информации, которая по своему объему значительно превосходит иконическую); оппозитивные (содержание, переданное картинкой, вступает в противоречие с вербальной информацией, на основе этого часто возникает комический эффект); интегративные (изображение встроено в вербальный текст или вербальный текст дополняет изображение в интересах совместной передачи информации); изобразительно-центрические (с ведущей ролью изображения, вербальная часть лишь поясняет и конкретизирует его) [Пойманова 1997].

Е.Е.Анисимова в зависимости от наличия изображения и характера его связи с вербальной частью выделяет три основные группы креолизованных текстов: тексты с нулевой креолизацией (изображение не представлено), тексты с частичной креолизацией и тексты с полной креолизацией. В текстах с частичной креолизацией между вербальным и изобразительным компонентами складываются автосемантические отношения, когда вербальная часть относительно автономна, независима от изображения, а изобразительные элементы текста оказываются факультативными. В текстах с полной креолизацией вербальная часть не может существовать отдельно, независимо от изобразительной части - между обоими компонентами устанавливаются синсемантические отношения. Вербальная часть в данном случае ориентирована на изображение или отсылает к нему, а изображение выступает в качестве облигаторного (обязательного) элемента текста [Анисимова 2003: 15].

Согласно исследованиям Е.Е. Анисимовой, вербальные и изобразительные компоненты текстов с частичной и полной креолизацией связаны на содержательном, содержательно-композиционном и содержательно-языковом уровне.

Связь на содержательном уровне проявляется в том, что между вербальным и иконическим знаками существует 1. прямая денотативная соотнесенность, при которой знаки обоих кодов обозначают одни и те же предметы объективного мира; 2. опосредованная денотативная соотнесенность, при которой знаки обоих кодов обозначают разные предметы объективного мира, связанные а) тематически или б) ассоциативно.

На содержательно-языковом уровне семантическая зависимость одного компонента от другого «подкрепляется» соответствующими языковыми маркерами в вербальной части текста. Данные маркеры могут непосредственно соотносить вербальную часть текста с изобразительной - эксплицитно выраженная связность - или делать это опосредованно, неявно - имплицитно выраженная связность. Эксплицитно выраженная связность может быть структурной (иконический знак замещает соответствующий вербальный знак), идентифицирующей (иконический знак идентифицирует отправителя или получателя сообщения) или дейктической (в вербальном компоненте содержится указание на изобразительный компонент).

На содержательно-композиционном уровне между частями креолизованного текста устанавливается либо внутренняя связность (семантическая соотнесенность компонентов), либо внешняя связность (визуально-пространственная соотнесенность компонентов).

Между вербальной и изобразительной частями креолизованного текста могут устанавливаться различного рода корреляции. Например, Е. Е. Анисимова рассматривает отношения взаимодополнения и взаимозависимости. При отношениях взаимодополнения изображение понятно без слов и может существовать самостоятельно. Вербальному комментарию отводится вторичная, дополнительная функция, так как он только описывает изображение, дублируя его информацию. При отношениях взаимозависимости изображение зависит от вербального комментария, который определяет его интерпретацию. Без комментария смысл изображения неясен или может быть превратно истолкован. Вербальный комментарий в этом случае выполняет первичную, основную функцию [Анисимова 2003: 12]. С. Д. Зауэрбир описывает корреляции между изображением и вербальной частями в зависимости от их референтной соотнесенности: параллельная кореляция, при которой содержание рисунка и вербальной части полностью совпадают; комплементарная корреляция, при которой содержание иконической и вербальной частей частично перекрывают друг друга; субститутивная корреляция, при которой иконическая информация замещает вербальную информациию; интерпретативная корреляция, при которой между содержанием вербальной и иконической частей нет прямых точек соприкосновения, и эта связь устанавливается на ассоциативной основе [Sauerbier 1978].

Из всего сказанного нами можно сделать вывод, что изображение и слово в поликодовом сообщении не являются суммой семиотических знаков, их значения интегрируются и образуют сложно построенный смысл. Следовательно, в процессе восприятия креолизованного текста происходит двойное декодирование заложенной в нем информации: при извлечении концепта изображения происходит его «наложение» на концепт вербального текста, взаимодействие двух концептов приводит к созданию единого общего концепта (смысла) креолизованного текста [Головина 1986]. «Дискурсы разных текстов смешиваются…, в результате чего адресат воспринимает сразу двойную информацию: очевидный смысл прямо выраженного дискурса и суть скрытого дискурса, направленного на достижение истинных целей автора», - отмечает Э. А. Лазарева [Лазарева, Горина 2003: 103].

Таким образом, креолизованный текст предстает сложным текстовым образованием, в котором вербальные и иконические элементы образуют одно визуальное, структурное, смысловое и функциональное целое, нацеленное на комплексное воздействие на адресата.

Проследим связь между вербальным (а именно - метафорическими выражениями) и иконическим компонентами на примере статей «Двенадцать» К.Смирнова (Коммерсант-власть. 2000. №27) и «Инвестиционный климат: три пояса» Э. Бернштейна (НВ. 2000. №27). Отметим, что в данных публикациях представлена наиболее типичная для средств массовой информации комбинация вербальных и невербальных средств: основной вербальный текст + изображения и сопровождающая надпись/подпись.

В статье «Двенадцать» (см. Прил. 2) вербальное высказывание предваряет следующее за ним изображение: «О близости власти и олигархов говорят давно. Недавно заговорили о принципе равноудаленности олигархов от президента. Однако до этого пока явно далеко. Нынешние отношения президента с олигархами можно представить в виде «путиноцетрической системы». Далее следует иконический знак - коллаж (иронический фотомонтаж): в образе солнца, центра Солнечной системы, изображен президент В.Путин, вокруг которого движутся по пяти орбитам планеты-олигархи. Ниже, в тексте статьи, с использованием цветового выделения автор перечисляет имена и фамилии всех олигархов. Например, «Первая орбита: Анатолий Чубайс, Борис Березовский, Роман Абрамович. Эти фамилии звучат чаще всего, когда хотят подчеркнуть близость к высшей власти». Такая эксплицитно выраженная дейктическая связь, когда в вербальном компоненте содержится указание на изобразительный компонент, обусловлена задачей автора статьи максимально приблизить текст статьи к научным текстам, отличающимся логичностью, доказательностью, аргументированностью иллюстративным материалом.

По мысли автора статьи, метафорические смыслы, актуализированные изображением, как нельзя лучше отражают российскую политическую систему, во многом зависящую в тот период времени от олигархического капитала. Как известно, благодаря мощному гравитационному воздействию со стороны Солнца, планеты остаются на своих орбитах, солнечное тяготение управляет движением планет, одни из которых расположены ближе к Солнцу, другие удалены. Возмущающим фактором для планет является их влияние друг на друга, однако появляющиеся возмущения не способны разрушить систему, а как бы автоматически гасятся самой системой. Надписи над фотографиями президента и олигархов выполняют номинативную функцию, в связи с чем метафорический смысл изображения может быть понятен независимо от вербального метафорического комментария, которому отводится в тексте вторичная, дополнительная функция, так как он только описывает изображение, дублируя его информацию. Следовательно, метафорическая структура рассматриваемого текста и изображение вступают в отношения взаимодополнения.

Прагматический смысл, формируемый визуализацией близости власти и олигархов, состоит в следующем: президент является центральной организующей фигурой российского политического пространства, он старается уменьшить влияние олигархов на власть, однако степень их влиятельности еще достаточно велика, несмотря на провозглашенной президентом принцип равноудаленности.

Кроме того, заметим, что название статьи «Двенадцать» актуализирует и другие ассоциативные метафорические фоны. Иисус Христос (Вл. Путин) и двенадцать апостолов (олигархи) - в связи с чем закономерен вопрос: кто предаст своего президента? Поэма А. Блока «Двенадцать»: …И идут без имени святого Все двенадцать - вдаль. Ко всему готовы, Ничего не жаль.

Метафорическая структура креолизованного текста становится неиссякаемым источником его информационного насыщения, что проявляется в связи зрительного восприятия с ментальными процессами концептуализации, интерпретации и категоризации мира.

Главная тема следующей интересующей нас статьи Э. Бернштейна заявлена во введении (Экономический рост в России в ближайшее время может смениться новым спадом) и сообщается практически без использования метафорических выражений: указаны конкретные цифры, проведена аналогия с некоторыми историческими фактами, процитированы слова советника президента России А. Илларионова и журнала The Economist. Однако основное содержание публикации, представляющее собой попытку аналитического осмысления современного состояния экономики страны, построено на системе развернутых метафорических выражений. Метафорическая структура текста статьи организуется таким образом, что соответствующие одной модели метафоры («Состояние атмосферы - это состояние российского общества» фрейм «Климат и погода») занимают ключевые позиции: заголовок, подзаголовок, названия частей статьи, - развертываются в основном тексте публикации и поддерживаются и развиваются при помощи иконических средств: фотографий (+ подпись к фотографии) и рисунка.

Заголовок и подзаголовок - ИНВЕСТИЦИОННЫЙ КЛИМАТ: ТРИ ПОЯСА. В России есть свои Полинезия, Средиземноморье и Скандинавия - возбуждают читательский интерес и несут информацию о содержании публикации. Метафора, заявленная в заголовке, определяет систему метафор всего текста, делая ведущей только одну модель с исходной понятийной областью «Климат и погода».

Первая часть статьи так и озаглавлена «Климат и погода». Принято считать, что инвестиционный климат - это комплекс, важнейшими элементами которого являются налоговая система, законодательство, политическая стабильность, уровень криминализации. Однако автор статьи полагает, что для нашей преодолевающей себя экономики в понятие инвестиционного климата должны входить прежде всего платежеспособный спрос и наличие деловой среды, связывая это с неустойчивостью налогового и прочего законодательства, соотносимого метафорически с неустойчивостью и переменчивостью погоды: налоговое и прочее законодательство - это инвестиционная погода, ибо их можно достаточно быстро изменить, а климат - это то, что всерьез и надолго. В подтверждение информации дается фотоизображение сильной грозы: черные тучи, ослепляющие молнии. В вербальном компоненте не содержится прямого указания на иконический компонент - связность носит не явно выраженный характер и устанавливается на основе выявления внутренних семантических связей. Обратившись к проведенному нами ранее анализу метафорической модели «Состояние российского общества - это состояние атмосферы», вспомним, что с концептом туча связаны ассоциации приближающейся, грозящей опасности, беды; с концептами гром, гроза, молния - образы событий неожиданных и ужасных, произошедших и/или возможных бурных общественно-политических потрясений в стране. Таким образом, фотоизображение выполняет несколько функций: привлекает внимание адресата (аттрактивная функция), передает определенную информацию (информативная функция), выражает чувства адресанта и воздействует на эмоции адресата (экспрессивная функция), частично воспроизводит смысл, заданный метафорической структурой текста (иллюстративная функция), выступает в качестве наглядного подтверждения переданной автором информации (аргументирующая функция).

В следующих частях публикации («Инвестиционный прямоугольник», «Удивляясь статистике», «Недра на вывоз», «Климат нордический») автор, анализируя современное состояние экономики страны и перспективы ее развития, считает возможным отойти от научных данных, согласно которым на территории России господствует внутриконтинентальный умеренный климат, и представить свою собственную метафорическую классификацию климатических поясов, ориентированную на актуализацию у читателя фоновых знаний. Ср.: Благоприятный инвестиционный климат тот, при котором платежеспособный спрос стимулирует деловую активность. Совсем как в человеческом обществе: Север сковывает, Юг расслабляет, Средиземноморье стимулирует - здесь и расцвела человеческая цивилизация. В терминах структурируемого таким образом инвестиционного климата можно попытаться оценить состояние и перспективы нашей экономики.

Соотношение области-цели и области-источника метафорической экспансии выглядит следующим образом. Полинезия - родина цветущих древних цивилизаций; непонятный и таинственный быт, культура и религия жителей Явы, Гвианы, Индии; жаркие весна и лето; море, песок, пальмы и кокосы - райское, безмятежное наслаждение жизнью. С точки зрения автора статьи, земные недра (нефть, газ, руда, лес) - это и есть российская Полинезия, хотя и расположенная за Полярным кругом. Расслабляющий инвестиционный климат (Совсем, как в Полинезии: лежишь под пальмой - и с нее падает кокос) привел к обеднению природных ресурсов: недра работают на износ, все больше скважин становится нерентабельными.

Климат Средиземноморья чрезвычайно благоприятен для жизнедеятельности человека, поэтому не случайно в этом благодатном климате зародились многие древнейшие цивилизации на Земле (месопотамская, финикийская, древнегреческая, древнеримская); здесь выращивают ценные субтропические культуры: цитрусовые, виноград, маслины. Производство товаров народного потребления, автомобилестроение, массовое жилищное строительство и др. - это как раз и есть, по мнению автора, стимулирующий, живительный инвестиционный климат, благодатное экономическое Средиземноморье. Однако, как подчеркивает автор, благодатное Средиземноморье - это сейчас придумано. А в первые годы реформ, когда на прилавках господствовал импорт, так не казалось. Ведущую роль в раскрытии темы обвальной девальвации рубля в 1998 году играет сопровождающая текст иллюстрация в виде тонущего корабля и остатка суши с поминальной свечой.

Помимо основных функций: аттрактивной, информативной, экспрессивной, - рисунок выполняет еще и символическую функцию. Изображения свечи и корабля имеют конвенциональный характер, это изображения-полусимволы, за которыми закрепились определенные значения: корабль символизирует государство (сюда же мы отнесем изображение земли), свеча - похоронный обряд. Созданная изобразительная метафора символизирует смертельную опасность, грозящую нашей стране в случае повторения экономического кризиса, и усиливает метафорические смыслы вербальной части статьи: обвальная девальвация знаменовала в инвестиционном климате наступление «ледникового» периода.«Ледник» накрыл начинающих строиться производителей сложной бытовой техники и, что самое обидное, собирающихся развернуться у нас лидеров мирового автомобилестроения… А что до нынешнего спада, так переполошившего Илларионова, - он либо имеет сезонный характер, либо вызван наступлением девальвационного «ледника». Так, между развернутой метафорой «девальвация рубля - это ледниковый период» и иконическим знаком устанавливается опосредованная денотативная соотнесенность: знаки обоих кодов обозначают разные предметы / ситуации объективного мира, связанные ассоциативно.

Считается, что спокойный, «нордический» характер жителей Скандинавии во многом определяется сдержанным и даже суровым морским климатом: сильными холодными ветрами (вспомните знаменитые «ревущие сороковые» широты), невысокими температурами воздуха, обилием осадков. Климатически суровая, но вполне пригодная к жизни Скандинавия - это производство средств производства: тяжелое машиностроение, станкостроение - и военно-промышленный комплекс. В качестве наглядного аргумента, в подтверждение тяжелых условий работы (Здесь все дается с большим трудом: и спрос трудно различим, и удовлетворить его не легко и не быстро) служит фотоизображение разливки горячей стали на металлургическом производстве.

Таким образом, рассмотренные нами тексты являются текстами с частичной креолизацией: метафорическая структура подобных текстов относительно автономна, независима от изображения, между концептуальными метафорами текстов и изображениями складываются автосемантические отношения. Изобразительный компонент сопровождает вербальную часть и является факультативным компонентом.

Между концептуальными метафорами, организующими частично креолизованный текст, и иконическим изображением устанавливается опосредованная денотативная соотнесенность, при которой знаки обоих кодов обозначают предметы/явления окружающего мира, связанные между собой ассоциативно. Ассоциативный тип связи в силу своей неявной выраженности является наиболее сложным и предполагает активизацию интерпретативных возможностей адресата.

Изобразительный компонент частично креолизованных текстов по отношению к метафорической структуре вербальной части несет на себе значительную функциональную нагрузку. В анализируемых нами текстах представлены как основные универсальные функции, такие, как аттрактивная, информативная, экспрессивная, так и частные: символическая, иллюстративная, аргументирующая. Перечисленные функции изображения тесно связаны, взаимодействуют друг с другом и участвуют в реализации коммуникативных задач авторов публикаций.

Особое место в системе креолизованных текстов занимают тексты с полной креолизацией. Вербальная часть таких текстов не может существовать независимо от изобразительной части - между компонентами устанавливаются синсемантические отношения. Изображение выступает в качестве облигаторного элемента смысла, ему отводится ведущая роль. Визульное лучше сохраняется в памяти, и поэтому, как считал Аристотель, зрение является «самым интеллектуальным чувством» и основой познания. Кроме того, визуально воспринимаемая информация, «впечатления глаза», по мнению исследователей, вызывает у адресата большее доверие. Так, Л. Войтасек пишет: «То, что мы видим, быстрее и легче принимается как истина, вызывает меньше опасений» [Войтасек 1981: 190]. Изображение, в отличие от слова, всегда представляющего чей-то интерес или позицию, принимается, как правило, в качестве некоей объективной картинки и не соотносится в сознании адресата с той или иной политической установкой адресанта, оно кажется более демократичным. Однако на самом деле изображение имеет мощный воздействующий потенциал, тем более усиленный имплицитными или эксплицитными связями с открытой для интерпретации метафорической структурой текста.

По замечанию А. Н. Баранова, сериям карикатур, основанным на метафорических следствиях, часто дают начало политические метафоры, особенно те, которые имеют длительную судьбу в политическом дискурсе [Баранов, Караулов 1991: 192]. Поэтому особенно интересным и актуальным представляется исследование взаимодействия визуальной части текста с концептуальными метафорами, доминантными в русской культуре, в русском самосознании. Например, по мотивам традиционной концептуальной метафоры «гибель - это пропасть» в печатных средствах массовой информации создается широкий визуальный ряд метафоры «пропасть» (см. Приложение 2).

Слепой человек у края пропасти и собака-поводырь, уже перескочившая пропасть: человек - народ, собака-поводырь - власть (статья «Ответ ангелу. Окончательный расчет». НВ. 2002. №41). Прагматический смысл метафорического изображения заключается в следующем: мы слепы и не ведаем того, куда может завести нас власть и что может ждать нас в будущем, поэтому доверяться власти и надеяться на нее нельзя.

Характер русского человека (подчеркнем - человека-как-государства), склонного к необдуманному лихачеству, смелости, удальству, отражает следующий видеоряд: человек на краю пропасти, зацепившись за нее только ногами, читает газету «Русский экстрим» (статья «Маньяк». НВ. 2003. №8); человек готовится к прыжку над пропастью, как с трамплина, однако его лыжи и ноги по щиколотку оказались в земле (статья «Русские стандарты». НВ. 2002. №32). А. Д. Шмелев, рассматривая пространственную составляющую «русской души», особо выделил слово «удаль», приведя в качестве иллюстрации размышления Ф. Искандера: «Удаль, безусловно, предполагает риск собственной жизнью, храбрость. Но, вглядевшись в понятие «удаль», мы чувствуем, что это неполноценная храбрость. В ней есть самонакачка, опьянение… Удаль требует пространства, воздух пространства накачивает искусственной смелостью, пьянит. Опьяненному жизнь - копейка. Удаль - это паника, бегущая вперед… А все-таки красивое слово: «удаль»! Утоляет тоску по безмыслию» [Шмелев 2002: 93]. Последняя фраза Ф. Искандера объясняет необдуманные действия человека-как-государства у края пропасти (в период экономических или политических кризисов): удалые действия, совершаемые от тоски, могут эту тоску хотя бы частично утолить.

Желание человека-как-государства выкарабкаться со дна пропасти, выжить во что бы то ни стало во времена финансовых и политических потрясений иллюстрирует следующая карикатура-метафора: над пропастью, держась за край пальцами, висит человек; чтобы он не упал, кто-то, очевидно из лучших побуждений, при помощи железной линейки-уголка прикрепил человека к обрыву (статья «Быть и не быть». НВ. 2001. №37). Изображение наводит адресата на мысль о непростых взаимоотношениях народа и власти: кто-то всесильный (президент, финансисты) под видом благих намерений спасти государство, не дать погибнуть в период кризиса на самом деле не предпринимает никаких решительных действий, а только усугубляет положение народа, «закрутив гайки» и придавив, тем самым лишив его возможности самому предпринимать какие-либо действия.

О бессмысленности всяческих действий, если они не направлены на кардинальное решение проблемы и не в состоянии изменить ситуацию в целом, говорят следующие карикатуры: человек на краю пропасти держит тележку, полную земли, причем человек находится на одном краю, а переднее колесо тележки - на противоположном (статья «Социальная справедливость общака». НВ. 2003. №49); два человека на краю пропасти пытаются прибраться: один подметает, а другой собирает мусор в совок, чтобы он не попал на дно пропасти (статья «Профессор и лавочник». НВ. 2003. №7).

На краю пропасти стоит балерина, и, держась за ее вытянутую ногу, над пропастью повис человек (статья «Секс в законе». НВ. 2003. №21). Журналист и художник как бы задаются вопросом: спасет ли традиционная русская культура свой народ от засилья низкопробных образчиков литературы и искусства, рассчитанных на низменные чувства человека.

Отметим, что в подобных креолизованных текстах (изображение + заголовок статьи; сам текст, как правило, не имеет прямой денотативной соотнесенности) ведущая роль принадлежит визуальному представлению концептуальной метафоры, следовательно, они являются изобразительно-центрическими. Визуальный ряд, образованный на базе концептуальной метафоры «гибель - это пропасть», имеет открытую структуру и может пополняться бесконечно долго за счет актуализации все новых метафорических смыслов, основанных на интерпретации тех или иных проблемных ситуаций. Таким образом, можно считать справедливым утверждение А. Н. Баранова о том, что визуальный ряд метафоры становится одной из форм ее существования в качестве «недискретного феномена, порождающего бесчисленное множество следствий, которые дают начало не только карикатурам, но и новым метафорам» [Баранов, Караулов 1991: 192].

Взаимодействие оценочности образов, вынесенных в заголовок («Маньяк», «Русские стандарты», «Быть и не быть», «Социальная справедливость общака» и др.), и представленного визуально образа пропасти, приводит к повышению «жесткости» оценки всего креолизованного текста. Связь между заголовками статей и визуальным рядом метафоры устанавливается на имплицитном уровне и служит основой для создания эффекта оправданного ожидания: смысл метафорического заголовка и изображения ясен, но двойная актуализация образа становится мощным средством эмоционального воздействия на адресата.

Среди других концептуальных метафор, давших начало сериям карикатур, мы можем отметить следующие: дорога (выбор дальнейшего пути развития), земля и поле во время пахоты (Россия), солнце (президент, власть, законодательство), тучи (опасность), дождь (неприятности), горы (политики), термометр (измерение народного недовольства), зонтик (закон) и т. д. Ключевые темы видеоизображений чаще всего связаны с тем или иным абстрактным понятием, представляющим наибольшую сложность и противоречивость для возможных интерпретаций. Укажем, что в создании видеоряда чаще всего участвуют следующие фреймы и слоты: «Рельеф. Углубления», «Почва», «Путь / дорога», «Солнечная система. Солнце», «Климат и погода. Атмосферные осадки. Средства защиты от непогоды». Широта визуального ряда, частотность и повторяемость его компонентов свидетельствует об особой значимости для современной России сфер-источников метафорической экспансии и созданных на их основе метафорических образов и смыслов. Благодаря двойному смыслу, возникающему при взаимодействии в креолизованном тексте знаний и оценок, актуализированных концептуальной метафорой и визуальным рядом данной метафоры, создается особая образность, усиливающая воздействие текста на адресата.

Таким образом, видеоряд политической метафоры выступает, как правило, в качестве основного носителя экспрессивной информации. Кроме того, видеоряд выполняет следующие функции: символическую, эвфемистическую, сатирическую.

1. Проведенное исследование позволило выделить следующие основные виды взаимодействия метафорических моделей с концептуальной областью-источником «Неживая природа» в текстах современных российских средств массовой информации:

- Взаимодействие между метафорическими моделями с разными сферами-источниками (полисферные тексты). Подобное взаимодействие происходит путем столкновения доминантных метафорических моделей с разнонаправленной прагматикой.

- Взаимодействие между метафорическими моделями с одной сферой-источником (моносферные тексты). В этом случае доминантные метафоры смежных моделей располагаются по всему тексту, обеспечивая связность текста и способствуя целостности его восприятия.

2. В процессе исследования выявлены особые текстовые способы развертывания метафорических моделей, которые были соотнесены условно с понятиями «цилиндра», «конуса» и «песочных часов». С принципом «песочных часов» соотнесен такой способ метафорической организации текста, при котором в начале и конце статьи создается высокая степень метафоричности, основанная на ярком контрасте доминантных моделей; в середине статьи отмечаются только единичные метафорические выражения, выполняющие роль своеобразного «фильтра». При конусообразном способе организации метафора, заявленная в заголовке, к концу текста продуктивно разворачивается по нескольким фреймам и слотам. С понятием «перевернутого конуса» соотносится такой прием метафорической организации текста, при котором расширение метафоры прослеживается в начале текста, а к концу текста происходит сужение объема метафоричности. Относительно пропорциональную организацию метафорической структуры текста можно соотнести с понятием «цилиндра».

3. Особую значимость в современной коммуникации имеют семиотически осложненные, или креолизованные, тексты, включающие в свой состав традиционную вербальную часть и иконический знак.

Материалы нашего исследования показывают: в дискурсе российских средств массовой информации 2000 - 2004 гг. в качестве сопровождения развернутой метафоры регулярно используется видеоряд «Неживая природа». Между метафорической системой и видеорядом креолизованного текста возникают корреляции двух типов: отношения взаимозависимости, при которой интерпретация визуальной части определяется доминирующей метафорической моделью, заданной в тексте (это тексты с частичной креолизацией); отношения взаимодополнения, при котором изображение становится следствием наиболее значимых концептуальных метафор и поэтому понятно без слов и может существовать самостоятельно (это тексты с полной креолизацией).

4. Широта визуального ряда свидетельствует об особой значимости для современной России сфер-источников метафорической экспансии и созданных на их основе метафорических образов и смыслов. Видеоряд политической метафоры является основным носителем экспрессивной информации и выполняет следующие функции: символическую, эвфемистическую, сатирическую. Важно подчеркнуть, что визуальный ряд становится одной из форм существования концептуальной метафоры в качестве недискретного феномена, порождающего бесчисленное множество следствий.

Заключение

Обобщением полученных в настоящей диссертации результатов исследования метафор с концептуальной областью-источником «Неживая природа» в дискурсе российских средств массовой информации 2000 - 2004 гг. являются следующие положения.

В дискурсе современных российских СМИ активно функционируют метафоры с источниковой концептуальной областью «Неживая природа», в состав которой входят сферы «Земной шар» и «Атмосфера». Соотношение сфер-источников представлено на рис. 10.

Рисунок 10

Сферы-источники в свою очередь также представляют собой иерархически организованное целое и образуются фреймами «Земля», «Вода», «Стихийные бедствия»; «Метеоусловия», «Климат и погода», «Газовая оболочка Земли» и «Времена года». Соотношение фреймов сфер-источников отражено на рис. 11.

Рисунок 11

Подчеркнем при этом, что метафорические модели, созданные на базе концептуальной области «Неживая природа», не обозначают действительность, а интерпретируют ее.

В нашем исследовании находит подтверждение высказывавшееся ранее предположение (А. Н. Баранов, А. П. Чудинов) о связи политических метафор с состоянием общества, с социальной ситуацией. Так, если метафоры с агрессивным прагматическим потенциалом (метафоры войны, криминала, мира животных) оказываются особенно востребованными в период обострения общественно-политических отношений, то, согласно нашим исследованиям, метафоры, образованные на базе концептуальной области «Неживая природа», часто употребляются в посткризисные периоды в качестве аналитического средства осмысления проблемной ситуации. Таково, например, использование в дискурсе СМИ 2000 - 2004 гг. метафор стихийных бедствий (обвал, лавина, землетрясение) для оценки экономического кризиса 1998 года.

Воздействующий потенциал метафоры проявляется в семантических следствиях из нее. В этом отношении очень показательны метафоры стихийных бедствий и осадков. При метафорическом представлении экономических и финансовых кризисов, нестабильных политических ситуаций в качестве неуправляемых природных стихий «высвечиваются» принципиально разные способы поведения. С одной стороны, метафоры могут акцентировать внимание на идее незащищенности: человеку остается только подчиниться разбушевавшейся стихии, независимой от его воли. С другой стороны, возможно акцентирование идеи противодействия: человек может обезопасить себя, либо мобилизовав все свои внутренние силы и сопротивляясь стихии, либо спрогнозировав возможные кризисы, либо подобрав необходимые средства защиты.

Одной из существенных характеристик метафорической картины мира представляется ее динамичность, способность к трансформации. Дискурс средств массовой информации 2000 - 2004 гг. только в некоторой степени сохраняет традиции метафорического использования концептов области «Неживая природа». Так, в 70-ые годы (период антагонистических отношений между социалистическим и капиталистическим лагерями, состояния «холодной войны», войны в Афганистане) прослеживалась четкая градация метафорических выражений по принципу «свой - чужой». В начале 90-ых годов (августовский путч, распад СССР, подавление оппозиции в Москве) природные метафоры имели ярко выраженный негативный характер. В начале ХХI века мы отмечаем тенденцию к увеличению доли позитивно окрашенных природных метафор (русло, река, движение по дороге, атмосфера и др.). В некоторой степени этот процесс можно объяснить предпринимаемыми властью попытками изменить общественное сознание, стремлением журналистов большинства демократических изданий к толерантности.