Контроль и надзор за оперативно-розыскной деятельностью

а) действие стихийных сил природы или промышленные аварии (землетрясение, сель, ураган, утечка отравляющего газа и т. д.), создающие опасность для жизни или здоровья людей, материальных ценностей;

б) неисправное состояние техники, различных механизмов;

в) физиологические (голод, холод) и биологические (болезненные) процессы;

г) общественно опасное поведение человека;

д) нападение животных (собаки, верблюда, быка, диких зверей) [ Уголовное право Казахстана (Общая часть): Учебник для вузов / Под ред. И.И. Рогова и СМ. Рахметова. Алматы, 1998. С. 119.), c.119].

В этом перечне источников опасности, на наш взгляд, следует выделить источники повышенной опасности.

Предлагая такое условие, как «универсальность источника опасности», российский автор СВ. Максимов отмечает, что опасность, угрожающая личности и правам лица, намеревающегося предотвратить наступление вреда личности и правам других лиц, а равно охраняемым интересам общества или государства, может быть создана не только преступлениями или иными правонарушениями, но и стихийными бедствиями природного, социального или техногенного характера, действием источников повышенной опасности, любых видов непреодолимой силы, бездействием средств защиты, а также деяниями невменяемых лиц или лиц, не достигших возраста уголовной ответственности [106, c.185].

В настоящее время существует законодательная классификация источников опасности, создающих состояние крайней необходимости. Действующее законодательство исходит из того, что опасность при крайней необходимости может быть представлена в двух видах. В одних случаях в качестве источника опасности могут выступать силы, не связанные с сознательно-волевой деятельностью человека. Такие ситуации крайней необходимости предусмотрены ст. 34 УК. В других случаях, предусмотренных статьей 36 УК, в качестве источника опасности выступает сознательно-волевая деятельность человека в виде принуждения. Статья 36 УК, как известно, в свою очередь, определяет два вида такого принуждения - преодолимое и непреодолимое [ Абдигалымова А.С. Об условиях правомерности причинения вреда при крайней необходимости, относящихся к источнику опасности // Журнал «Предупреждение преступности». №4(16). 2006. - с.17-20), c.17-20].

Следует отметить, что подобная классификация источников опасности при крайней необходимости ранее уже существовала в теории уголовного права. Так, Н.Н. Розин указывал на то, что источник опасности при крайней необходимости резко разделяется на две группы. «Одна, не имеющая в себе характера юридического, - факт, сила природы, или деяние лица невменяемого, другая, носящая уже юридический характер, коренящаяся в деянии лица вменяемого. Последнее так же допускает различие на vis absoluta (безусловная сила) и vis compulsiva (побудительная сила)» [4, c.227-228].

Следует сказать, что не все авторы единодушно принимали данную классификацию, А.Н. Трайнин писал: «Наказание в отношении жертвы нападения не применяется не потому, что имеется крайняя необходимость, а потому, что нет самого «действия» в смысле уголовного права. Кассир повинуется под угрозой смерти как слепой исполнитель воли нападающего и именно поэтому может встать вопрос о неприменении наказания» [ Трайнин А.Н. Состав преступления по советскому уголовному
праву.- М., 1965. С. 313), c.313].

В настоящее время данный взгляд является только лишь теоретической посылкой. Согласно Уголовному кодексу 1997 года, лицо, виновное в совершении указанного правонарушения, освобождается от уголовной ответственности в силу одного из предусмотренных уголовным законом обстоятельств, исключающих преступность деяния, - физического или психического принуждения.

Крайняя необходимость может иметь место не только тогда, когда опасность является производным результатом каких-то действий человека, но и тогда, когда опасность является следствием бездействия лица, обязанного совершить определенные действия.

Крайняя необходимость имеет место и в случае коллизии обязанностей, когда лицо исполняет одну из них, более важную, неисполнение которой может повлечь более опасные последствия, нежели неисполнение другой обязанности, которой это лицо в данном случае вынужденно пренебрегает. По мнению некоторых авторов, встречаются обстоятельства, лишающие лицо физической возможности своевременно выполнить то или иное предписание закона. Их можно разделить на две группы. К первой группе можно отнести общественные бедствия, вызванные стихийными силами природы: пожар, землетрясение, затопление, наводнение, ураган, сель, эпидемия, эпизоотия и т. п. К ним же относятся и сложные метеорологические условия, препятствующие выполнению того или иного правового предписания: бураны, бури, ливни, снежные заносы, обвалы в горах, оползни, разливы рек и т. п. Ко второй группе относятся конкретные (индивидуальные) обстоятельства объективного характера, не зависящие от воли лица- тяжелая болезнь, перебои в движении транспорта, отсутствие нужных лекарственных препаратов, медицинского или хирургического инструмента и т. п. [ Плешаков Д., Щерба С. Правовая оценка причин невыполнения некоторых требований закона//Советская юстиция. 1986. № 13. С. 10-11), c.10-11].

Вместе с тем действия лица, умышленно создавшего опасность, чтобы под видом предотвращения большего вреда причинить вред иному, заранее избранному им объекту, не могут рассматриваться по правилам крайней необходимости. В случае такой провокации крайней необходимости лицо несет ответственность на общих основаниях.

Если лицо создает подобную опасность в результате своих неосторожных действий, оно сохраняет возможность предотвратить возникшую опасность путем совершения акта крайней необходимости.

Вместе с тем уважительными причинами, отсутствие которых является необходимым элементом состава преступления, могут быть признаны обстоятельства, не лишающие лицо физической возможности выполнить правовые установления [112, c.10-11].

В качестве примера можно привести такие ситуации: при пожаре в населенном пункте возникает необходимость разрушить жилой дом с тем, чтобы огонь не перекинулся на другие постройки; во время шторма с торгового судна в целях спасения экипажа выбрасывается часть ценного перевозимого груза.

Состояние крайней необходимости может возникнуть вследствие тяжелой болезни человека, требующей немедленной доставки его в лечебное учреждение. Самовольный захват транспортного средства в этих целях будет считаться правомерным. В качестве примера из судебной практики можно привести следующее уголовное дело, когда действие, совершенное в состоянии крайней необходимости для предотвращения опасности, угрожающей многим гражданам, и более значительного вреда, преступлением не является.

Так, народным судом Чистопольского района Шмик К.К. осужден по ст. 217 (нарушение правил движения и эксплуатации автомототранспорта) и ст. 221 (самовольный угон средств передвижения) УК Казахской ССР. Судом Шмик признан виновным в том, что в ночь на 29 июня он самовольно угнал пожарную автомашину зерносовхоза «Ялтинский», которую в пути следования опрокинул и причинил ущерб зерносовхозу на 611 рублей. Из дела видно, что 28 июня, примерно в 24 часа, осужденный Шмик, возвращаясь из клуба совхоза домой, увидел лежащего на улице Михалкина, избитого неизвестным. По просьбе Михалкина Шмик поднял его, довел до гаража и без разрешения кого-либо посадил Михалкина в кабину пожарной автомашины и повез его в с. Чистополье в больницу. В пути следования наехал на кочку и опрокинул автомашину, но, несмотря на это, Шмик довел Михалкина до больницы. В результате аварии совхозу был причинен ущерб на 611 рублей 70 копеек, который Шмик до рассмотрения дела в суде возместил.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Казахской ССР отменила приговор народного суда и определение областного суда и прекратила дело в части осуждения Шмика по ст. 221 УК Казахской ССР за отсутствием в его действиях состава преступления, правильно мотивируя это тем, что «Шмик автомашину взял без разрешения в связи с необходимостью доставки гр-на Михалкина в больницу для оказания помощи».

Таким образом, Шмик, угоняя автомашину без разрешения, действовал в состоянии крайней необходимости с целью доставить Михалкина в больницу для оказания ему медицинской помощи. При таких обстоятельствах допущенные Шмиком нарушения правил безопасности движения, и эксплуатации автомашины исключают общественную опасность, и его действия не должны влечь за собой уголовную ответственность. Хотя действия Шмика и подпадают под признаки деяния ст. 217 УК Казахской ССР, но в соответствии со ст. 14 УК Казахской ССР не являются преступлением.

В силу изложенного и руководствуясь ст. 375 УПК Казахской ССР, Президиум Верховного Суда Казахской ССР постановил: приговор народного суда Чистопольского района и все последующие судебные решения в отношении Шмика отменить и дело прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления [ Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации / Сост. СВ. Бородин, А.И. Трусова; Под общ. ред. В.М. Лебедева. М.: Спарк, 2001. С. 186-187), c.186-187].

Нередко состояние крайней необходимости возникает и вследствие общественно опасных, преступных действий другого лица.

По мнению С.Ф. Милюкова, при всем разнообразии угрозы по своей сути она должна быть общественно опасной, т. е. направленной лишь против тех интересов, которые выгодны и угодны с точки зрения общества, государства, а не отдельной личности [79, c.31].

Второе условие - опасность при крайней необходимости должна быть наличной (в соответствии с ч. 1 ст. 34 УК РК «непосредственно угрожающей» правоохраняемым интересам). Именно такая опасность обладает способностью создавать столкновение правоохраняемых интересов, при котором, как уже отмечалось, сохранение одного может быть достигнуто лишь путем нарушения или уничтожения другого.

Наличность опасности означает временные границы существования состояния крайней необходимости, как правило, определяется периодом существования опасности. Опасность должна непосредственно угрожать причинением вреда. Наличность опасности означает, что она возникла, существует и еще не миновала. Как уже миновавшая, так и еще лишь возможная в будущем опасность не порождает состояния крайней необходимости.

Тем не менее состояние крайней необходимости может возникать и непосредственно перед появлением опасности для охраняемых ценностей в случае, когда ее появление через некоторое время, в течение которого невозможно принять безвредные меры для ее устранения, неизбежно. Например, совершенным в состоянии крайней необходимости следует признать сбрасывание с моста автомобиля, по которому через несколько минут должен будет по расписанию пройти поезд.

По мнению российских авторов, состояние крайней необходимости может продолжаться и некоторое время спустя после прекращения угрозы опасности для охраняемых интересов, если точное время фактического устранения опасности не может быть определено никаким способом. Например, возвращение сознания к заведомо невменяемому лицу, завладевшему взрывным устройством, к моменту принятия решения о принудительном временном выселении нескольких тысяч человек из прилегающих к месту событий домов [106, c.185].

В теории уголовного права существует мнение, что не может создать состояние крайней необходимости опасность, существующая в будущем. Думается, что нет смысла делить опасность на угрожающую в настоящем и угрожающую в будущем. В любом случае, если опасность непредотвратима иным путем, кроме нарушения правоохраняемого интереса, можно говорить о состоянии крайней необходимости. Главное условие - опасность должна быть «налицо». Право на совершение действий, направленных на предотвращение опасности, возникает в тот момент, когда создается непосредственная угроза нарушения каких-либо охраняемых правом интересов. Такая угроза может существовать как в будущем, так и в настоящем. Раскрывая признак наличности опасности, уголовное Уложение 1903 года выдвигало требование о том, чтобы опасность, на устранение которой были направлены действия лица, была неотвратима в то самое время другими средствами.

Так, крайняя необходимость имеется в действиях сотрудника полиции, который, видя, что на ребенка напала собака, поспешил на помощь и застрелил ее. Позже выяснялось, что собака была дорогостоящей, ценной породы. В то же время, нельзя признать крайней необходимостью действия отца который из ружья застрелил собаку, искусавшую несколько дней назад его малолетнего сына. В последнем случае опасность уже миновала, следовательно, такие действия должны быть признаны незаконными [ Портнов И.П. Крайняя необходимость в свете нового уголовного законодательства // Журнал российского права. 1998 N 4/5. С. 101), c.101].

Только реальная, существующая в данный момент в объективной действительности опасность создает состояние крайней необходимости. Фактическое отсутствие опасности правоохраняемым интересам не дает основания для причинения вреда другим правоохраняемым интересам даже в тех случаях, когда ее наступление в будущем характеризуется значительной степенью вероятности. Отдельные ученые допускают акт крайней необходимости для устранения опасности, которая неизбежно наступит или характеризуется значительной степенью вероятности [10, c.33].

Российские авторы предлагают для определения правомерности крайней необходимости внести еще одно условие: «критерий непосредственности грозящей опасности», означающий, что опасность, реализацию которой пытается предотвратить лицо, находящееся в состоянии крайней необходимости, должна прямо, а не опосредованно угрожать защищаемым интересам. По их мнению, из этого следует, в частности, что причиняемый вред следует соотносить с потенциальным вредом именно для той ценности, которой прямо угрожала опасность [106, c.186].

Думается, что предлагаемое условие лишь детализирует условие наличности, и в качестве самостоятельного рассматриваться не может.

Ряд ученых склонны существенно ограничивать рамки этого параметра крайней необходимости.

Так, А.В. Наумов указывает, что будущая опасность не создает состояния крайней необходимости [ Наумов А.В. Уголовное право Общая часть. М., 1996. С. 348, c.348]. К сожалению, законодатель сам создает почву для такого рода суждений, поскольку характеризует опасность как непосредственно угрожающую правоохраняемым интересам [79, c.32].

Для признания правомерности крайней необходимости опасность должна быть действительной, т. е. существующей реально, а не в воображении субъекта.

Общественно опасно также деяние, вызванное мнимой опасностью. Причинение вреда, фактически не устраняющее опасности, невыгодно для лица, интересам которого этот вред причиняется, и бесполезно для лица, интересы которого стремился защитить субъект, действующий в состоянии мнимой крайней необходимости. Ответственность за причинение вреда в случаях, когда лицо действовало, заблуждаясь в том, что опасность в данный момент существует, должна определяться по правилам о фактической ошибке. В зависимости от конкретных обстоятельств дела причинитель вреда либо будет отвечать за неосторожное преступление, либо не будет нести ответственности за отсутствием в его действиях вины.

В практике встречаются случаи причинения вреда правоохраняемым интересам в результате ошибки относительно реальности грозящей опасности. Вопрос об ответственности за причинение вреда при мнимой крайней необходимости решается по общим правилам о фактической ошибке. В случаях, когда лицо, устраняющее мнимую опасность, в силу сложившейся обстановки не должно и не могло сознавать ошибочность своего представления относительно реальности опасности, уголовная ответственность вследствие отсутствия вины исключается. Налицо случай (казус), невиновное причинение вреда. Если же оно по обстоятельствам дела должно было и могло при более внимательном отношении к оценке реальности опасности не допустить ошибки, ответственность за причиненный вред наступает как за неосторожное преступление [107, c.118-119].

И.П. Портнов в своем исследовании приводит следующие примеры. Гражданин К. во время сильной грозы забрался на крышу дома соседа и сломал его телеантенну. Как он объяснял впоследствии, эта антенна - самая высокая в поселке, и молния могла ударить в нее, отчего мог загореться его дом, так как крыша дома К. и соседа находились в непосредственной близости друг к другу. Здесь не было состояния крайней необходимости, опасность существовала не в реальности, а лишь в воображении, предположении К.

В другом случае из-за отсутствия угрозы причинения существенного вреда здоровью ребенка суд не признал действия гражданина К. как действия в состоянии крайней необходимости. Пятилетний сын К., съезжая на санках с горки, повредил ногу. Отец, опасаясь за здоровье сына, без разрешения взял чужую машину и доставил ребенка в травмопункт, причем из-за неумелого управления автомобилем повредил его. Думается, что суд поступил правильно. Во-первых, травма не являлась настолько серьезной, чтобы иметь основание опасаться за жизнь или создать серьезную угрозу для здоровья ребенка. Во-вторых, возникшая для здоровья ребенка опасность могла быть устранена и иными средствами, в частности, можно было вызвать «скорую помощь», взять такси или нанять «частника» [114, c.99-105].

Таким образом, опасность должна быть действительной, а не мнимой, то есть должна существовать в реальности. Мнимая опасность, существующая лишь в воображении лица, не дает права на причинения вреда правоохраняемым интересам. Окружающая обстановка должна свидетельствовать о том, что существует серьезная опасность нарушения государственных, общественных или личных интересов. Оценка действий, предпринимаемых в состоянии крайней необходимости, строится как на объективном, так и на субъективном критериях. Уголовная ответственность лица, нарушившего чужой интерес при наличии мнимой опасности, должна обсуждаться по общим правилам фактической ошибки. Следует отметить, что в ряде случаев заблуждение лица относительно фактических обстоятельств причинения вреда создает неосторожную форму вины нарушителя. В настоящее время неосторожное причинение вреда в состоянии крайней необходимости не влечет за собой уголовной ответственности.

Опасность должна быть неотвратимой (непреодолимой). Неотвратимость опасности означает отсутствие возможности устранить опасность правомерным способом. Нарушение закона должно быть последним, и даже единственным выходом из создавшегося положения.

Защитные действия при крайней необходимости правомерны лишь тогда, когда грозящая опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами. Прежде чем нарушить чужую правовую сферу лицо должно попытаться использовать все иные правомерные способы устранения опасности.

Данное условие правомерности крайней необходимости объясняется тем, что опасность с одного защищенного законом интереса, переносится на другой интерес, пользующийся такой же защитой закона. Такой способ спасения законоохраняемого интереса является обоснованным, когда он является последним, крайним средством спасения данного блага.

Следует иметь ввиду, что если опасность исходит от умышленных действий другого человека, то у лица должна отсутствовать так же возможность реализации права на необходимую оборону. Например, если кассир или инкассатор свободно отдает деньги, принадлежащие государственной организации, имея возможность отразить нападение, то он должен быть привлечен к уголовной ответственности. Данное требование вытекает из указания законодателя касающегося того, что опасность при крайней необходимости должна быть неотвратима иным способом.

Опасность не должна исходить из требований закона. Если опасность для какого-либо блага произошла вследствие осуществления законного права или при исполнении требований закона, то действия, совершенные для спасения данного блага, не подпадают под признаки крайней необходимости. Путем крайней необходимости могут защищаться лишь правомерные интересы. Защита путем акта крайней необходимости интересов, которые не охраняются законом, не может быть признана правомерным действием.

Так, например, не вправе ссылаться на крайнюю необходимость арестованный, убегающий из-под стражи, свидетель, в отношении которого осуществляется принудительный привод и т. д.

Столкновение с опасностью не должно быть следствием выполнения профессиональных либо служебных обязанностей. В частности, не может ссылаться на крайнюю необходимость лицо, которое по своему служебному положению обязано перенести грозящий ему вред. Так, солдат не может оправдать побег с поля боя опасностью для жизни, пожарный не может под тем же предлогом отказаться от тушения пожара, а сотрудник полиции - отказаться задерживать преступника.

Кроме того, существует ряд условий правомерности крайней необходимости, относящихся к действиям, направленным на устранение опасности.

Правомерность крайней необходимости устанавливается не только по характеристике грозящей опасности, но и по условиям правомерности ее устранения. Соблюдение требований правомерности крайней необходимости, относящихся к опасности, не гарантирует законности действий в целом. При соблюдении условий, относящихся к опасности, акт крайней необходимости может оказаться как правомерным, так и противоправным, образуя превышение пределов крайней необходимости или нарушение других условий правомерности.

Мнения ученых по количеству условий значительно разделились. Одни правоведы отмечают, что причинение вреда при крайней необходимости правомерно при одновременном наличии только двух условий:

а) если грозящую опасность при данных обстоятельствах нельзя было устранить никакими другими средствами, кроме совершения действий, причинивших вред другим правоохраняемым интересам;

б) если вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, менее значителен по сравнению с предотвращенным вредом [90, c.35-36].

Другие авторы выделяют три условия правомерности по устранению грозящей опасности:

а) защищать можно лишь правоохраняемые интересы;

б) причинение вреда одному правоохраняемому интересу есть единственная возможность предотвратить вред, грозящий другому правоохраняемому интересу (именно поэтому такое состояние получило наименование крайней необходимости);

в) при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости [114, c.99-105].

Большинство же ученых утверждает, что правомерность действий при крайней необходимости по устранению опасности должна определяться следующими четырьмя условиями:

а) защита направлена на охрану интересов личности, общества и государства;

б) вред при крайней необходимости причиняется не лицам, создавшим опасность, а третьим (посторонним) лицам;

в) защита должна быть своевременной;

г) защита не должна превышать пределов необходимости. Вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, должен быть менее значительным, чем вред предотвращаемый [96, c.83.

Другие авторы аналогично выделяют четыре условия, но они отличаются от приведенных. Это - своевременность; невозможность устранения опасности без причинения вреда; меньший размер вреда; причинение его третьим лицам [97, c.23].

Третья группа авторов предлагает пять условий:

а) направленность таких мер на устранение опасности, угрожающей как интересам лица, применяющего соответствующие меры, так и интересам третьих лиц, в т. ч. общества и государства;

б) вынужденность причиняемого соответствующими мерами вреда;

в) причинение соответствующими мерами вреда не интересам лица (лиц), создавшего опасность (если таковое имеется), а интересам третьих лиц;

г) своевременность мер устранения опасности;

д) соответствие мер устранения опасности характеру и степени угрожающей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась [106, c.185].

Проанализировав различные точки зрения ученых по условиям правомерности крайней необходимости, следует отметить, что основные позиции по рассматриваемому аспекту совпадают, но вместе с тем имеются и определенные различия. В основном предлагаются шесть различных условий, которые мы ниже рассмотрим.

Первое условие. Акт крайней необходимости осуществляется в целях защиты любого правоохраняемого интереса (как своего, так и третьих лиц). Правоохраняемые объекты, защищаемые при крайней необходимости, есть те же социальные ценности, о которых говорилось ранее: права и свободы человека и гражданина, собственность, общественные и государственные интересы.

По мнению Н.П. Берестового, в данном случае речь идет о законных правах и интересах. Положения о крайней необходимости не могут быть применены для защиты неправомерных интересов [76, c.83]. Другие авторы отмечают, что правила крайней необходимости не распространяются на защиту от косвенных, неопределенных, многократно опосредованных незначительными ценностями угроз [106, c.185].

В тех случаях, когда имеет место провокация крайней необходимости, т. е. искусственное создание опасности в качестве повода для умышленного совершения преступления, ответственность наступает на общих основаниях как за умышленное создание соответствующей опасности или как за умышленное причинение вреда правоохраняемым интересам в процессе ее устранения.

Второе условие. Вред, в отличие от необходимой обороны, причиняется не посягающему, а третьим лицам, т. е. правам и интересам лиц, не виновных в создании опасности.

Третьи лица - это невиновные и несопричастные жертвы акта крайней необходимости. Под третьими лицами здесь понимаются физические и юридические лица, в т. ч. общество и государство, деятельность которых вовсе не связана с возникновением опасности, породившей состояние крайней необходимости. Причинение вреда интересам этих лиц становится при крайней необходимости единственным средством, способным в данных условиях устранить опасность, угрожающую более важным интересам, которые защищает данное лицо.

При этом, вред может выражаться в уничтожении или повреждении имущества, или его захвате, причинении вреда здоровью, ограничении свободы передвижения человека и т. п.

По мнению некоторых авторов, причинение вреда лицу, создавшему своими действиями (бездействием) опасность, вытекает из сравнительного анализа положений институтов крайней необходимости, необходимой обороны и задержания лица, совершившего преступление. Если соответствующими мерами причиняется вред тому лицу, которое создало опасность, то правомерность его причинения должна оцениваться применительно к состоянию необходимой обороны (если вред причинен во время посягательства) либо применительно к правилам задержания преступника (если устраняемая опасность, например совершение нового преступления возникла после посягательства) [106, c.185].

В тех случаях, когда источником грозящей опасности являются общественно опасные действия человека, актом крайней необходимости будет признаваться причинение вреда не преступнику, а интересам других лиц. Следует иметь в виду, что причинение вреда третьим лицам возможно и в ситуации, когда защищающийся уничтожает или повреждает сам источник грозящей опасности, если она не вызвана общественно опасным поведением человека (в последнем случае возможна оценка содеянного по правилам о необходимой обороне). Учитывая это, ст. 920 ГК РК возлагает обязанность возмещения вреда на лицо, его причинившее. Однако, учитывая обстоятельства, при которых был причинен такой вред, суд может возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо на это третье лицо и причинителя вреда в долевом порядке, а также освободить от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и причинившее вред [ Гражданский кодекс Республики Казахстан / Отв. ред М.К. Сулейменов, Ю.Г. Басин Алматы: Жетi Жаргы, 2000. С. 546), c.546].

Третье условие. Действия по устранению опасности должны быть своевременными. Они должны соответствовать во времени грозящей опасности. Своевременность действий напрямую связана с наличностью опасности. Защита должна начаться не раньше, чем появилась угроза правоохраняемым интересам, и прекратиться не позднее, чем опасность исчезла. По мнению В.Л. Зуева, не имеет значения, миновала опасность в силу объективных причин, устранена самим лицом или кем-либо другим. Вред, причиненный до или после, выходит за рамки состояния крайней необходимости, и защита в зависимости от этого считается преждевременной либо запоздалой, что лишает ее правомерности [97, c.23].

По нашему мнению, такое условие правомерности, как своевременность, нецелесообразно выдвигать в качестве самостоятельного условия крайней необходимости, так как своевременность является зеркальным отражением наличности угрожающей опасности. Это временной признак, который определяет отрезок времени от начала угрозы до ее исчезновения. Следовательно, акт крайней необходимости считается своевременным, если он осуществляется в течение периода существования опасности.

Четвертое условие. Условием правомерности крайней необходимости, относящимся к действиям по устранению опасности, является ее неустранимость иным путем, т. е. без причинения вреда. Это означает, что характер и величина грозящей опасности таковы, что они объективно не могут быть устранены без нарушения каких-либо общественных отношений.

Это одно из важнейших условий правомерности акта крайней необходимости. Способ сохранения правоохраняемого интереса за счет другого должен быть именно крайним. Если для предотвращения грозящей опасности у лица есть путь, не связанный с причинением кому-либо вреда (например, спастись бегством, обратиться за помощью и др.), оно должно избрать именно этот путь. Но если лицо выбрало вариант причинения вреда для предотвращения опасности, то в этом случае ссылка на состояние крайней необходимости исключается. При такой ситуации причиненный вред общественно опасен и противоправен [ Уголовный кодекс Республики Казахстан (Общая часть). Комментарий. Алматы: ЗАО «Жетi жаргы», 1999. С. 118-120), c.118-120].

Иначе говоря, крайняя необходимость возникает только тогда, когда причинение вреда одному правоохраняемому интересу есть единственная возможность предотвращения вреда другому правоохраняемому интересу. Именно это условие принципиально отличает крайнюю необходимость от необходимой обороны [109, c.150].

Лицо, имевшее возможность устранить причинение вреда соответствующему правоохраняемому интересу, не причиняя вреда другому правоохраняемому интересу, должно использовать эту возможность. Причинение вреда - крайнее средство. Даже в тех случаях, когда избежать опасности можно было другими средствами, без причинения ущерба (например, спастись бегством), совершение акта крайней необходимости не устраняет его общественной опасности. Этим подчеркивается исключительность обстановки, в которой невозможно обеспечить защиту правоохраняемых интересов без причинения вреда другим правоохраняемым интересам. Думается, что в состоянии крайней необходимости причиненный вред вообще может быть оправдан лишь в тех случаях, когда он является неизбежным.

Рассмотрим пример из судебной практики. Потапов и Андрюшенко направились на лодке на охоту. Между ними и находившимися в другой лодке братьями Медянцевыми произошел конфликт, в ходе которого был тяжело ранен Андрюшенко. Потапов направил лодку к берегу с целью оказать там помощь раненому, однако Медянцев П., удерживая его лодку, не давал возможности Потапову, несмотря на его просьбу отпустить лодку, причалить к берегу. Тогда последний прикладом ружья ударил Медянцева П. по руке, причинив ему менее тяжкое телесное повреждение.

Народным судом Пензенского района Пензенской области Потапов был признан виновным в причинении указанного телесного повреждения и осужден. Однако Пленум Верховного Суда СССР приговор отменил. При этом Пленум указал, что Потапов вынужден был ударить Медянцева, ибо это был единственный в создавшихся условиях способ преодолеть сопротивление Медянцева, чтобы оказать помощь Андрюшенко. Действия Потапова, отметил Пленум, были правомерными как совершенные в состоянии крайней необходимости [ Сборник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного Суда СССР по уголовным делам (1971-1979 гг.) С. 450-454), c.450-454].

Состояние крайней необходимости, как отмечалось, характеризуется неизбежностью наступления грозящих негативных последствий. Поэтому и действие, направленное на устранение опасности путем причинения вреда, должно быть единственно возможным, крайним (отсюда и название института) средством избежать угрозы. Стало быть, возможность устранить опасность без причинения вреда другому правоохраняемому интересу исключает правомерность действий. В этом, как отмечено выше, состоит одно из принципиальных отличий данного института от необходимой обороны, которая допускает причинение вреда при наличии другой возможности. По мнению В.Л. Зуева, «вряд ли имеет смысл перечислять все гипотетические способы защититься от нежелательных последствий. Лицо должно прежде всего предусмотреть возможность скрыться от угрожающей опасности (убежать, спрятаться, перейти в укрытие, влезть на дерево и т. д., и т. п.), обратиться за помощью к кому бы то ни было, устранить опасность любыми доступными средствами, но без причинения вреда чужим правоохраняемым интересам. И только когда все это невозможно, закон допускает совершение противоправных действий. При этом по смыслу закона из всех возможных вариантов причинения вреда предпочтение должно быть отдано меньшему из них» [97, c.23].

Цель по устранению опасности может быть достигнута не только тогда, когда лицо осознает общественную опасность, угрожающую правоохраняемым интересам, но и тогда, когда оно осознает, что эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами. В тех случаях, когда опасности можно избежать другим способом, без причинения какого-либо вреда, но лицо тем не менее такой вред причиняет, его действия не могут быть признаны правомерными. Ответственность за такой вред наступает на общих основаниях.

Критерий вынужденного характера применения мер устранения опасности вытекает из буквального толкования понятия «крайней», т.е. предельной, последней необходимости, а также из прямого указания законодателя на то, что опасность не могла быть устранена иными средствами (ч. 1 ст. 34 УК РК). Из этого, в частности, следует, что наличие возможности устранения опасности для охраняемых интересов без причинения вреда иным охраняемым интересам препятствует возникновению состояния крайней необходимости. Например, полное умышленное уничтожение инфицированных компьютерных баз данных при наличии реальной возможности для отделения зараженных компьютерным вирусом баз от незараженных не может быть признано совершенным в состоянии крайней необходимости и влечет уголовную ответственность в зависимости от характера и тяжести наступивших последствий.

Следует предостеречь от неправильного понимания рассматриваемого требования, будто бы совершаемые в состоянии крайней необходимости действия должны представлять собой единственно возможное средство предотвращения угрозы. Бывают ситуации, при которых имеется несколько вариантов избежать грозящей опасности за счет причинения вреда другим правоохраняемым интересам. Выбор зависит от лица, действующего в состоянии крайней необходимости.

Пятое условие. Вред, причиненный при осуществлении акта крайней необходимости, должен быть меньшим по сравнению с вредом предотвращенным. Смысл крайней необходимости, как уже отмечалось, состоит в том, что она является средством сохранения более ценного блага за счет менее ценного. Поэтому сохранение одного интереса путем причинения вреда интересу более ценному не устраняет общественной опасности и противоправности совершенных действий. Причинение третьему лицу равноценного вреда исключает состояние крайней необходимости, и виновный подлежит ответственности.

Так, например, лицо, спасающее свою жизнь за счет лишения жизни другого человека, хотя бы это явилось единственным способом спасения жизни, не может рассматриваться как действующее в состоянии крайней необходимости и подлежит ответственности за убийство.

В свое время Н.С. Таганцев высказывал мнение, что «ни один суд не признает ненаказуемым спасение жизни за счет чужой жизни» [72, c.547].

Однако достаточно спорно следующее высказывание Н.П. Берестового: «Причинение смерти человеку, не причастному к созданию опасности, может быть признано правомерным лишь в том случае, если это было единственным способом сохранить жизнь нескольких человек» [76, c.47].

Так, например, водитель автомашины, перед которой неожиданно выбежали трое детей, резко свернул на тротуар и осуществил наезд на пешехода со смертельным исходом.

К примеру, в Уголовном кодексе ФРГ в § 34 «Правомерная крайняя необходимость», как и в казахстанском законодательстве, установлено следующее требование: «... Если при оценке противостоящих интересов, в частности соответствующих правовых благ и степени угрожающей им опасности, защищаемый интерес значительно превосходит нарушенный. Однако это положение применимо постольку, поскольку деяние является соразмерным средством для предотвращения опасности» [ Уголовный кодекс ФРГ / А.В. Серебренникова. М., 2000. С. 20), c.20].

Явное несоответствие между причиненным вредом и предотвращенным предполагает реальное несоответствие, резкое различие между ними. При этом предполагается, что лицо, устраняющее опасность, действует преднамеренно, уже заведомо сознавая, что причиняет больший вред.

Естественно, что оценка интересов со стороны лица, действующего в состоянии крайней необходимости, и их объективная оценка могут существенно расходиться. Применение в таких случаях субъективного критерия оценки, отмечается в юридической литературе, могло бы внести полную неопределенность в решение данного вопроса. В частности, при коллизии явно равноценных благ лицо могло бы счесть свои интересы более ценными по сравнению с повреждаемыми интересами других лиц. Поэтому при сравнительной оценке причиненного и предотвращенного вреда определяющая роль должна принадлежать объективному критерию. Только с его помощью может быть установлена фактическая ценность спасенного и нарушенного интересов, а следовательно, и правомерность совершенных действий. Данный вопрос решается в каждом конкретном случае в зависимости от обстоятельств дела. При этом учитывается как важность самих интересов, так характер и размер причиненного и предотвращенного вреда [76, c.44-45].

Причиненный вред должен быть меньшим, чем вред предотвращенный. Какие интересы более ценны, а какие менее, какой вред больше, а какой меньше, эти вопросы можно решить лишь в зависимости от обстоятельств каждого конкретного случая с учетом принятых в обществе моральных принципов, а также иерархии социальных ценностей [114, c.99-105].

По мнению В.Л. Зуева, формулировка одного из обязательных условий института крайней необходимости (причиненный вред должен быть во всех случаях менее значительным, чем предотвращенный) является ни чем иным, как чисто механическим подходом к его пониманию. В чрезвычайных ситуациях особенно трудно выбрать вариант поведения, адекватный сложившейся обстановке, и предусмотреть все возможные последствия. Автор вместо формулировки: «если причиненный вред является менее значительным, чем предотвращенный» предлагает такую: «если причиненный вред, хотя и является более значительным, чем предотвращенный, но лицо предприняло все возможные меры для предотвращения вреда охраняемым интересам» [97, c.33]. По нашему мнению, такое предложение заслуживает внимания.

Шестое условие. Защита не должна превышать пределов крайней необходимости. Вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, должен быть менее значительным, чем вред предотвращаемый. Причинение вреда, равного тому, который мог наступить, или вреда большего не может быть оправдано состоянием крайней необходимости, частности, нельзя спасать одно благо за счет причинения вреда равноценному благу.

Вопрос о том, какой вред считать более важным, а какой - менее, является вопросом факта и решается в каждом конкретном случае в зависимости от конкретных обстоятельств дела. В основу оценки вреда причиненного и вреда предотвращенного должны быть положены как объективный, так и субъективный критерии. Определяющим при этом является объективный критерий.

Наряду с некоторыми уточнениями редакционного характера законодатель в ст. 34 УК РК ввел понятие «превышение пределов крайней необходимости» и установил правовые последствия такого превышения. Оценивая это новшество с социальной, политической точек зрения, следует признать его прогрессивный характер, отвечающий духу демократических начал и социальной справедливости. Бесспорно, данное положение служит дальнейшему развитию института крайней необходимости.

Некоторые авторы считают, что меры устранения опасности могут быть признаны соответствующими характеру и степени, а также обстоятельствам устранения последней в случае, если причиненный вред будет равным или менее значительным по отношению к предотвращенному. Исключением из этого правила могут быть лишь случаи причинения вреда большего, чем предотвращенный по неосторожности, и приводят пример: неосторожное лишение жизни пешехода путем наезда при попытке избежать неопасного для жизни столкновения с транспортным средством не может рассматриваться как превышение пределов крайней необходимости [106, c.185]. Такие действия по уголовному законодательству не являются противоправными.

На наш взгляд, рассмотренные пятое и шестое условия следует объединить и рассматривать как одно, так как в понятии «превышение пределов крайней необходимости» указывается как на один из признаков превышения соразмерность причиненного вреда.

Таким образом, при определении правомерности акта крайней необходимости следует придерживаться следующих четырех условий:

1)защита интересов, охраняемых уголовным правом;

2)вред причиняется не источнику опасности, а, как правило, третьим лицам;

3)причиненный вред должен быть единственно возможным средством по устранению грозящей опасности;

4)соблюдение пределов крайней необходимости.

Перечисленные условия только в своей совокупности свидетельствуют о наличии состояния крайней необходимости, отсутствии общественной опасности и противоправности, совершенных в этом состоянии действий.

Охранительные действия при крайней необходимости должны отвечать следующим требованиям.

Акт крайней необходимости может быть совершен для защиты любого, своего или чужого, индивидуального или коллективного интереса. Объектом защиты могут являться жизнь, здоровье, половая, телесная неприкосновенность, честь и достоинство личности, свобода, имущество, государственные интересы.

Защитные действия должны быть своевременными. Они должны по времени соответствовать грозящей опасности. Опасность, возможная в будущем не может породить состояния крайней необходимости. Будущая опасность лишь тогда порождает право крайней необходимости, когда точно установлено, что она является неизбежной (то есть неотвратимой). Не создает состояния крайней необходимости и уже миновавшая опасность.

Защитные действия при крайней необходимости должны иметь вынужденный характер. Лицо имеет право на причинение вреда правоохраняемым интересам лишь в случаях, когда «давление» необходимости достигло крайних пределов. Когда опасность еще не достигла «критического» состояния право причинения вреда отсутствует. Можно сказать, что лицо должно находиться в безвыходном положении.

Вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, должен быть разумно-необходимым. Рациональная обоснованность является основополагающим признаком крайней необходимости. Данный признак, как было отмечено, отражает социальную сущность крайней необходимости. Любое умышленное отступление от меры необходимости влечет за собой наступление уголовной ответственности.

Крайняя необходимость лишь тогда устраняет преступность деяния, когда причиненный вред менее значим, чем предотвращенный. Только в этом случае реализуется основной принцип крайней необходимости - спасение высшего блага за счет причинения вреда низшему. Вопрос о том, какие блага являются более ценными, а какие - менее ценными, решается в каждом отдельном случае, в зависимости от обстановки причинения вреда. Как справедливо отметил А.А. Пионтковский, «при защите индивидуальных интересов могут быть нарушены менее важные коллективные интересы или индивидуальные интересы, как и при защите коллективных интересов могут быть нарушены менее важные индивидуальные или коллективные интересы» [46, c.462].

В литературе значительно распространено мнение, что вред, причиняемый в состоянии крайней необходимости, необязательно должен быть вредом наименьшим. С такой точкой зрения нельзя согласиться. Лицо в состоянии крайней необходимости должно стремиться к причинению разумно необходимого вреда. Разумно-необходимый вред означает прежде всего наивыгодный вред.

Так, например, если пожарный разрушает весь дом, когда можно было обойтись разрушением одной перегородки, то в этом случае он несет ответственность за умышленное повреждение имущества.

Поэтому прав В.Ф. Кириченко, утверждавший, что «правомерность причинения вреда определяется не только тем, что он является единственно возможным средством отражения опасности, но так же и тем, что причиненный вред является наименьшим. Это положение обосновывается тем, что причиненный вред вообще может быть оправдан лишь в тех случаях, когда он является неизбежным» [ Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву.- М., 1950. С. 87), c.87].

С ним полностью соглашается И. И. Сулуцкий: «автор все же правильно ставил вопрос о необходимости ограничения права граждан на устранение грозящей опасности в относительно благоприятной обстановке лишь минимумом достаточного вреда» [24, c.321]. Законодатель на наш взгляд исходит из убеждения, что умышленное причинение вреда, не вызванного обстановкой, является превышением пределов крайней необходимости. Из этого следует, что при отвращении опасности лицо должно стремиться к причинению наименьшего вреда. Любое умышленное отступление от меры необходимости влечет за собой уголовную ответственность.

При решении вопроса, связанного с допустимостью причинения вреда, может возникнуть проблема конкуренции коллидирующих благ и интересов. Особенно сложными являются ситуации, когда имеется незначительный перевес одного блага по отношению к другому.

Следует отметить, что еще Н.С. Таганцев задавался вопросом: «Как установить градацию прав по степени их важности? Можно ли сказать вперед, что право на телесную неприкосновенность выше права личной свободы, или что каждое из них в отдельности выше любого имущественного права? Или, действительно, какое благо следует считать более значимым, а какое менее значимым, когда сталкиваются жизнь и половая неприкосновенность, личное достоинство и телесная неприкосновенность, жизнь и государственные интересы? Так, сложно сказать однозначно, имеет ли право осужденный убежать из-под стражи, спасая свою жизнь, зная, что его сокамерники должны расправиться с ним в случае, если администрация не применяет необходимых в данном случае мер; признает ли впоследствии суд право крайней необходимости [31, c.220]? Определение приоритета ценности в каждом конкретном случае - задача весьма непростая.

Ряд авторов при определении значимости сталкиваемых интересов предлагают пользоваться объективным критерием.

Так, А.А. Пионтковский считал, что при решении вопроса о том, какой вред является большим: предотвращенный или причиненный, следует руководствоваться объективным критерием, «ибо лишь с его помощью можно выяснить общественно вредным или общественно полезным в конечном счете было причинение вреда в состоянии крайней необходимости. Субъективный критерий, то есть мнение лица, осуществлявшего акт крайней необходимости, при решении этого вопроса внес бы во многих случаях полную неопределенность в уяснении вопроса о правомерности действия, совершенного в состоянии крайней необходимости. В частности, при коллизии равноценных благ, лицо могло бы счесть свои интересы более ценными, сравнительно с поврежденными интересами других лиц» [ Пионтковский А.А. Курс советского уголовного права. Общая часть.- М., 1961. С. 463), c.463].

Такой подход представляется единственно верным. Использование субъективного критерия в практике разрешения споров, связанных с крайней необходимостью, как уже было сказано, несет в себе опасность применения института крайней необходимости в объеме расширительного толкования, что является грубейшим нарушением закона.

Думается, что помимо субъективного и объективного критерия существует еще и третий - юридический критерий. Использование юридического критерия предполагает, прежде всего, выявление и дальнейшее сравнение степени правовой защиты двух коллидирующих интересов. Следуя юридической логике, будет разумным предположить, что при определении степени правовой защиты того или иного объекта следует исходить из размера санкции статьи, устанавливающей ответственность за покушение на него.

Не будет ошибкой сказать, что именно размер санкции статьи формирует у рядовых граждан представления о значимости того или иного объекта уголовно-правовой защиты. Любой человек, открывший уголовный кодекс, может сказать, что клевета опаснее оскорбления потому, что за совершение последнего преступления загоном предусмотрено более мягкое наказание.

Справедливо утверждал В.П. Диденко, что «чем большую ценность представляют объекты, тем более строгая уголовная ответственность устанавливается при посягательстве на них» [ Диденко В.П. Правомерность причинения вреда преступнику при задержании. - Киев, 1984. С. 78), c.78].

Кроме того, в настоящее время уголовное законодательство предусматривает категоризацию преступлений (ст.10 «Категории преступлений» УК), которую можно использовать в практике рассмотрения дел, связанных с крайней необходимостью.

Так, например, если лицо, под угрозой причинения тяжкого вреда здоровью, совершило кражу, то оно освобождается от уголовной ответственности уже в силу того, что действия, содержавшиеся в угрозе, относятся к более тяжкой категории преступлений.

Однако, одним юридическим критерием при рассмотрении сложных ситуаций, связанных с крайней необходимостью, обойтись нельзя. Невозможно говорить о равнозначности объектов, находящихся под защитой статей, предусматривающих ответственность за убийство и радиоактивное заражение. Какое деяние будет более вредоносным? Кроме того, если при определении значимости объекта принять за основу размер санкции, то следует учитывать, что ее содержание построено с учетом определенных обстоятельств, влияющих на степень общественной опасности преступного деяния, таких как: форма вины, тяжесть наступивших последствий, размер причиненного ущерба, совершение преступления в форме соучастия, неоднократность и т.д. Поэтому при определении значимости объектов правовой защиты всегда необходимо сравнивать нормы, предусматривающие одинаковые или хотя бы схожие обстоятельства совершения преступления, учитываемые законодательной конструкцией нормы.