Эта позиция справедливо была подвергнута критике См.: Хушт Р. В чем же коллизия между “неоднократностью” и рецидивом? // Российская юстиция. - 1999. - № 9. - С. 47.. Однако критика, представляется, не содержит должной аргументации. С одной стороны, подтверждается неудачность использованной формулировки, а с другой не приводится доводов в защиту отстаиваемой точки зрения. В то же время подмена категории преступления фактически отбытым сроком при интерпретации ч. 4 ст. 86 УК РФ может привести к парадоксальным ситуациям.

Допустим, что лицо совершило несколько преступлений средней тяжести, и ему назначено наказание по совокупности преступлений семь лет. Далее предположим, что по отбытии шести лет оно было условно-досрочно освобождено от отбывания наказания. Тогда в соответствии с предлагаемой логикой исчисления сроков погашения судимости получается, что мы должны применять п. “г” ч. 3 ст. 86 УК РФ, согласно которому устанавливаются сроки погашения судимости за тяжкие преступления, поскольку лицо отбывало наказание более пяти лет. Такой подход в значительной степени ухудшает положение осужденного. В результате нарушается системный смысл уголовного закона. Так, если лицо, совершившее преступления средней тяжести, не освобождается условно-досрочно от отбывания наказания, то судимость погашается по истечении трех лет после отбытия наказания, в том же случае если имеет место факт досрочного освобождения, то не исключен вариант, когда судимость будет погашена по истечении шести лет. Именно данная абсурдная ситуация свидетельствует о невозможности предлагаемого подхода к исчислению сроков погашения судимости.

Далее следует сделать одну оговорку. Дело в том, что при условно-досрочном освобождении от отбывания наказания не исключена возможность принятия решения об уголовной ответственности лиц и об исполнении неотбытой части наказания. А потому сроки погашения судимости в таком случае будут исчисляться с момента отбытия оставшейся части наказания До внесения в УК РФ соответствующих изменений (Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации и другие законодательные акты Российской Федерации». Российская газета, 14 марта 2001 года.) аналогичная возможность была предусмотрена и в отношении беременных женщин и женщин, имеющих малолетних детей..

Известный вопрос о применении УК возникает в случае, когда лицо условно-досрочно освобождается от отбывания наказания, и при этом испытательный срок больше чем срок погашения судимости. По-видимому, здесь следует считать лицо судимым до момента истечения испытательного срока Об этом см.: Улицкий С. Условно-досрочное освобождение от наказания // Законность. - 2003. - № 3. - С. 15., хотя для сомнения в таком выводе законодателем созданы определенные предпосылки.

4. Важная как в содержательном, так и в сугубо формальном аспектах норма предусмотрена в ч. 6 ст. 86 УК РФ. Согласно ей погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью. Это значит, что погашенная или снятая судимость не может учитываться ни при квалификации преступлений, ни при определении мер уголовно-правового характера.

На практике погашенные и снятые судимости не учитываются ни при неоднократности, ни при рецидиве преступлений. Вместе с тем де-факто они учитываются при назначении наказания, как обстоятельства, характеризующие личность виновного. Факт погашенной или снятой судимости не находит отражения в процессуальных документах, однако, влияет на вид и размер назначаемого наказания.

Кроме того, некоторые нормативные акты иной отраслевой принадлежности содержа нормы, согласно которым лица, имевшие судимости, ограничиваются в определенных правах. В частности не могут приниматься на службу в правоохранительные органы См.: ст. 40.1 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» (Собрание законодательства РФ. - 1995. - № 47. - Ст. 4472). Здесь одним из условий приема на службу в органы и учреждения прокуратуры наряду с требованием отсутствия судимости является и факт отсутствия судимости в прошлом. Аналогичное предписание содержится и в ст. 19 Закона РФ «О милиции» (Ведомости СНД и ВС РСФСР. - 1991. - № 16. - Ст. 503).. В УК ничего не говорится о том, что предписание об аннулировании правовых последствий ограничено только уголовно-правовыми последствиями. А потому законодателю следует устранить коллизию между УК и иными законами.

В целом норма об аннулировании правовых последствий с момента погашения или снятия судимости нуждается в специальных законодательных гарантиях. Либо требуется пересмотреть соответствующее предписание УК.

3.4 Особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних

В главе 14 УК РФ законодателем предусмотрены нормы-дополнения и нормы-исключения из общих предписаний, регламентирующих вопросы наказания и его назначения, освобождения от наказания и уголовной ответственности. Концентрация этих нормативных установлений в одной главе, строго говоря, нарушает общие принципы построения закона (объединение предписаний, предполагающих принятие одно и того же правоприменительного решения). В разделе V УК РФ содержатся положения, которые следовало бы рассредоточить в иных главах, тем самым сэкономить текст УК. Вместе с тем выделение в отдельную главу предписаний, регулирующих вопросы наказания и уголовной ответственности несовершеннолетних, представляется более удачным как в формально-логическом, так и в содержательном аспекте. Ведь закон применяется в отношении конкретных лиц, совершивших преступления. И если имеются свои особенности применения закона на каждом из этапов его реализации относительно какой-то части этих лиц, то, по-видимому, удобнее выделить данные предписания в отдельных блок. Такое расположение предписаний позволяет «сконцентрировать максимальное внимание правоприменительных органов на необходимость учета своеобразия преступности среди несовершеннолетних и их возрастной специфики» Коняхин В. П. Указ. соч. - С. 144. .

1. Вначале (ч. 1 ст. 87 УК РФ) определяется категория лиц, в отношении которых устанавливаются особенности применения уголовного законодательства. Несовершеннолетними признаются лица, которым ко времени совершения преступления исполнилось четырнадцать, но не исполнилось восемнадцати лет. При исследовании формально-логической структуры нормы о субъекте уголовной ответственности отмечалось отсутствие в законе правила, в соответствии с которым определяется время совершения преступления. Там же предлагалось временем совершения преступления считать момент окончания действия (бездействия).

2. В части 2 ст. 87 УК РФ предусмотрено, что несовершеннолетним может быть назначено наказание, либо к ним могут быть применены принудительные меры воспитательного воздействия И в действующей редакции УК и в проекте федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» № 304898-3 принудительные меры воспитательного воздействия согласно буквальному смыслу не охватывают помещение несовершеннолетнего в воспитательное учреждение. В то же время Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» и другие законодательные акты Российской Федерации» от 7 июля 2003 года помещение в специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа явно отнесено к принудительным мерам воспитательного воздействия. См.: СЗ РФ. - 14.07.2003. № 28. Ст. 2880.. Последние являются мерами уголовно-правового характера, которые применяются только в отношении несовершеннолетних. Порядок их применения установлен в ст. ст. 90-92 УК РФ.

Так, в ч. 1 ст. 90 УК РФ определено, что несовершеннолетний может быть освобожден от уголовной ответственности, если будет признано, что его исправление может быть достигнуто путем применения принудительных мер воспитательного воздействия. Согласно буквальному смыслу данного предписания принудительные меры воспитательного воздействия не являются составной частью уголовной ответственности, поскольку при их применении несовершеннолетний освобождается от последней. Кроме того, освобождение от уголовной ответственности предполагает аннулирование всех уголовно-правовых последствий совершения преступления. А потому, по-видимому, никто не вправе после правомерного освобождения лица от уголовной ответственности вновь возвращаться к этому вопросу. Однако в ч. 4 ст. 90 УК РФ предусмотрено, что в случае систематического неисполнения несовершеннолетним принудительной меры воспитательного воздействия эта мера по представлению специализированного государственного органа отменяется и материалы направляются для привлечения несовершеннолетнего к уголовной ответственности. Данная норма противоречит предписанию, установленному в части первой этой же статьи. Если исходить из приоритетности ч. 4 ст. 90 УК РФ, то следует заключить, что при применении принудительных мер воспитательного воздействия несовершеннолетний освобождается от уголовной ответственности условно, в отношении него допускается специфичная отсрочка применения уголовного закона. Законодателю необходимо согласовать ч.ч. 1 и 4 ст. 90 УК РФ.

Согласно законодательно установленному перечню к несовершеннолетнему могут быть применены следующие меры воспитательного воздействия: предупреждение; передача под надзор родителей или лиц, их заменяющих, либо специализированного государственного органа; возложение обязанности загладить причиненный вред; ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего. Причем одновременно может быть назначено несколько принудительных мер воспитательного воздействия.

Кроме того, в ч. 3 ст. 90 УК РФ отмечено, что продолжительность сроков применения надзора, ограничения досуга, а также действия особых требований к поведению несовершеннолетнего устанавливается органом, назначающим эти меры. В случае же систематического неисполнения принудительной меры возможно привлечение несовершеннолетнего к уголовной ответственности (ч. 4 ст. 90 УК РФ).

Содержание принудительных мер воспитательного воздействия определено в ст. 91 УК РФ:

предупреждение состоит в разъяснении несовершеннолетнему вреда, причиненного его деянием, и последствий совершения преступлений, предусмотренных УК. Данная принудительная мера воспитательного воздействия не предполагает возложение на несовершеннолетнего никаких обязанностей и, кроме того, законодательно не установлен срок ее действия, а потому при ее самостоятельном применении исключается и применение ч. 4 ст. 90 УК РФ;

передача под надзор состоит в возложении на родителей или лиц, их заменяющих, либо на специализированный государственный орган обязанности по воспитательному воздействию на несовершеннолетнего и контролю за его поведением. Применение этой меры также исключает возложение на несовершеннолетнего каких-либо обязанностей. Получается, что самостоятельная ее реализация поражает в правах только лиц, на которых будет возложен контроль за поведением несовершеннолетнего. Поэтому передача несовершеннолетнего под надзор должна применяться только вместе с нормой, предусмотренной в п. “г” ч. 2 ст. 90 УК РФ. В отношении рассматриваемой меры воспитательного воздействия орган, ее назначающий, должен установить срок ее действия. При этом в законе отсутствуют какие-либо ограничения на данный счет. Исходя же из системного смысла закона, следует признать, что верхняя граница продолжительности применения мер, предусмотренных в п. “б” и “г” ч. 2 ст. 90 УК РФ, по-видимому, должна быть ограничена сроком наказания, установленным за преступление, совершенное несовершеннолетним, а также не может применяться по достижению им восемнадцатилетнего возраста, за исключением случая, указанного в ст. 96 УК РФ. В перспективе данный вопрос должен быть урегулирован путем установления специальной нормы Что и предлагается сделать в проекте федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» № 304898-3.. Несмотря на то, что принудительные меры воспитательного воздействия не образуют уголовной ответственности, все же они ограничивают права и свободы несовершеннолетнего, а потому продолжительность их применения должна регулироваться тем же нормативным актом, в котором устанавливаются основания их применения.

обязанность загладить причиненный вред возлагается с учетом имущественного положения несовершеннолетнего и наличия у него соответствующих трудовых навыков. Единственное замечание по формально-логической конструкции данного предписания касается необходимости определения срока, в течение которого несовершеннолетний должен выполнить возложенную на него обязанность. Установление данной нормы позволит сузить рамки правоприменительного усмотрения, что, на наш взгляд, отвечает задачам конструирования предписаний, регулирующих применение мер уголовно-правового характера;

ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего могут предусматривать запрет посещения определенных мест, использования определенных форм досуга, в том числе связанных с управлением механическим транспортным средством, ограничение пребывания вне дома после определенного времени суток, выезда в другие местности без разрешения специализированного государственного органа. Несовершеннолетнему может быть предъявлено также требование возвратиться в образовательное учреждение либо трудоустроиться с помощью специализированного государственного органа. Настоящий перечень не является исчерпывающим.

Принцип законности, как было отмечено, не только содержит требования к правоприменительной деятельности, но и устанавливает известные правила для законодателя. Недопустимость аналогии уголовного закона предполагает не только запрет применять уголовно-правовые нормы к деяниям, не содержащим их признаки, но и обязанность формулировать уголовно-правовые последствия с известной степенью определенности. Представляется, что перечень мер уголовно-правового характера, содержащих ограничение конституционных прав человека, не может быть открытым. В ч. 4 ст. 91 УК РФ говорится, что перечень ограничений, налагаемых на несовершеннолетнего, не является исчерпывающим. Здесь, как и в случае с установлением норм об условном осуждении и условно-досрочном освобождении, законодательная формулировка не исключает “легальной” аналогии уголовного закона. В силу же того, что принцип законности в иерархии правовых установлений стоит на ступень выше, нежели предписания, определяющие уголовно-правовые деяния, то имеющее место противоречие должно быть разрешено в его пользу. Справедливости ради следует отметить, что в ходе проведенного автором исследования не было отмечено ни одного уголовного дела, в котором на несовершеннолетнего была бы возложена обязанность, не указанная непосредственно в законе.

Таким образом, формально-логическими недостатками формулировок о содержании принудительных мер воспитательного воздействия являются: 1) отсутствие в законе продолжительности срока их применения; 2) несогласованность с предписаниями, допускающими привлечение несовершеннолетних к уголовной ответственности в случае систематического неисполнения ими возложенных на них обязанностей; 3) открытый перечень обязанностей, которые могут быть возложены на несовершеннолетнего; 4) отдельные меры принудительного характера не имеют самостоятельного значения, а могут быть применены только в совокупности с другими.

3. В остальном структура предписаний главы 14 УК РФ, представляет собой совокупность исключений и дополнений общих норм, которые регулируют наказание, его назначение, освобождение от уголовной ответственности и от наказания. Первое исключение состоит в ограничении видов наказаний, которые могут быть назначены несовершеннолетним (ч. 1 ст. 88 УК РФ). Суды иногда допускают ошибки при определении вида наказания, назначаемого несовершеннолетним. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ исключила из приговора, постановленного 20 мая 1997 г., конфискацию имущества, так как на момент совершения преступления лицо было несовершеннолетним, а в соответствии со ст. 88 УК РФ такой вид наказания несовершеннолетним не предусмотрен См.: Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второе полугодие 1997 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1998. - № 4. - С. 17..

Далее законодатель снизил максимально возможные сроки и размеры наказаний (ч. 2-6 ст. 88 УК РФ) и установил, что несовершеннолетние, осужденные к лишению свободы, отбывают наказание в специальных (воспитательных) колониях (ч. 6 ст. 88 УК РФ) Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации и другие законодательные акты Российской Федерации» от 21 февраля 2001 года не предусмотрено деление воспитательных колоний по видам режима. См.: Российская газета, 14 марта 2001 года.. При этом суду дополнительно предоставлено право давать органу, исполняющему наказание, указание об учете при обращении с несовершеннолетним осужденным определенных особенностей его личности (ч. 7 ст. 88 УК РФ) В проекте федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» № 304898-3 также предусмотрен особый порядок реализации норм об условном осуждении..

Особенности освобождения несовершеннолетних от наказания предусмотрены в ст. ст. 92-94 УК РФ. В дополнение к основаниям, установленным в главе 12 УК РФ, несовершеннолетних возможно освободить от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия (ч.ч. 1, 2 ст. 92 УК РФ). Сокращены сроки отбывания наказания, по истечении которых возможно условно-досрочное освобождение несовершеннолетних от отбывания наказания, сроки давности, предусмотренные ст. 78 и 83 УК РФ (ст. 94 УК РФ), а также существенно снижены сроки погашения судимости (ст. 95 УК РФ).

Вопросы формально-логического характера, возникающие при толковании установлений об особенностях уголовной ответственности несовершеннолетних, аналогичны проблемам, рассмотренным при анализе общих предписаний.

Первый вопрос касается определения пределов, которыми ограничено наказание несовершеннолетним за конкретное преступление.

Так, в соответствии с ч. 6 ст. 88 УК РФ лишение свободы назначается несовершеннолетним осужденным на срок не свыше десяти лет, тогда как пределы для данного вида наказания в отношении взрослых осужденных составляет тридцать лет при назначении наказания по совокупности приговоров. Сложность применения ст. 88 УК РФ связана с тем, что нижний предел санкций за отдельные виды преступлений превышает десять лет лишения свободы. Например, посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ) наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет лишения свободы либо смертной казнью или пожизненным лишением свободы. Последние два вида наказания согласно ст. 88 УК РФ к несовершеннолетним не применяются. В отношении же назначения лишения свободы на определенный срок возникают известные трудности. Поскольку суд не вправе назначить более десяти лет лишения свободы (до этого срока автоматически снижается верхний предел для данного вида наказания в отношении несовершеннолетнего), то получается, что за данное преступление законодатель установил абсолютно определенную санкцию десять лет лишения свободы. Для того чтобы назначить менее строгое наказание суду необходимо установить наличие исключительных обстоятельств (ст. 64 УК РФ), неоконченного преступления (ст. 66 УК РФ) или, если судебное заседание проходило с участием присяжных заседателей, то необходим их вердикт о снисхождении (ст. 65 УК РФ). В п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ “О практике назначения судами уголовного наказания” говорится, что при назначении наказания лицу, совершившему преступление в возрасте до восемнадцати лет, с применением ст. 66, 69 и 70 УК РФ следует исходить из того, что срок или размер наказания за оконченное преступление не может превышать максимальных сроков или размеров, установленных ст. 88 УК РФ См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1999. - № 8. - С. 4..

Так, изменяя приговор Московского городского суда, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала, что суд необоснованно назначил Х. по ст. 15 и п. “з” и “н” ст. 102 УК РСФСР наказание в виде восьми лет лишения свободы. Согласно ст. 66 УК РФ срок наказания за покушение на преступление не может превышать трех четвертей максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ. В соответствии со ст. 88 УК РФ лишение свободы несовершеннолетним осужденным назначается на срок не свыше десяти лет, в связи с чем за покушение на преступление, предусмотренное ст. 102 УК РСФСР, не могло быть назначено более семи лет и шести месяцев лишения свободы См.: Лебедев В. М. О некоторых вопросах назначения судами уголовного наказания // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1999. - № 9. - С. 6..

Также изменен приговор Верховного суда Республики Татарстан в отношении Курдаковой Г., осужденной к восьми годам лишения свободы. Преступление, предусмотренное пп. “в”, “ж”, “к”, “и” ч. 2 ст. 105 УК РФ, она совершила в несовершеннолетнем возрасте и явилась с повинной, поэтому ей не могло быть назначено наказание свыше семи лет шести месяцев лишения свободы, а отягчающих обстоятельств по делу не установлено См.: Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1999. - № 11. - С. 20..

С данным решением Верховного Суда РФ следует согласиться. Восполняя пробел уголовного законодательства, правоприменитель совершенно обоснованно использовал коллизионное правило “неустранимые сомнения толкуются в пользу виновного”. Таким же образом следует поступать и при назначении наказания, не связанного с лишением свободы. Вместе с тем при отсутствии обстоятельств, предусмотренных в ст. 64 УК РФ, суд при назначении наказания ограничен абсолютно определенной санкцией. Такое положение вещей вряд ли укладывается в общую логику дифференциации уголовной ответственности, которая использована при конструировании действующего уголовного закона.

3.2. Определенные трудности возникают при определении вида исправительного учреждения лицам, совершившим преступления в несовершеннолетнем возрасте, которые к моменту вынесения обвинительного приговора суда достигли совершеннолетия. Может ли такому лицу быть назначена для отбывания наказания исправительная колония по правилам, установленным в ст. 58 УК РФ? Если следовать буквальному смыслу ст. 58 УК РФ, то такая возможность не исключена. Однако Верховный Суд РФ по делу Дудина определил: “Согласно ч. 6 ст. 88 УК РФ несовершеннолетние, впервые осужденные к лишению свободы, отбывают наказание в воспитательных колониях общего режима, а по достижении возраста 18 лет в соответствии со ст. 140 Уголовно-исполнительного кодекса РФ переводятся в исправительные колонии общего режима. По смыслу закона, осужденному, совершившему преступление в несовершеннолетнем возрасте и достигшему 18 лет к моменту вынесения приговора, не может быть назначена для отбывания наказания исправительная колония строгого режима” Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 1998 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1999. - № 7. - С. 15..

Несовершеннолетний, осужденный к лишению свободы за совершение преступления средней тяжести, может быть освобожден судом от наказания и помещен в специальное учебно-воспитательное учреждение (ч. 2 ст. 92 УК РФ). Смысл данного предписания не совсем ясен. Что касается невозможности освобождения от наказания за тяжкие и особо тяжкие преступления, то здесь логика законодателя вполне понятна. Поскольку помещение в воспитательное учреждение является более мягкой мерой государственного принуждения по сравнению с наказанием, то ее применение допустимо только за деяния, не превышающие определенной категории тяжести. Установление же нижнего предела тяжести содеянного - не совсем последовательное решение. Если следовать букве ч. 2 ст. 92 УК РФ, то за преступление небольшой тяжести несовершеннолетний не может быть помещен в специальное учебно-воспитательное учреждение. И если суд придет к выводу, что он не может быть освобожден от уголовной ответственности (ст. 90 УК РФ) или от наказания (ч. 1 ст. 92 УК РФ), то остается один выход назначить наказание. Тогда как в отношении несовершеннолетнего, совершившего преступление средней тяжести, возможно применение менее строгой меры государственного принуждения.

Выход из создавшегося положения, представляется, должен быть следующим. В специальное учебно-воспитательное учреждение может быть помещен и несовершеннолетний, совершивший преступление небольшой тяжести. Или несовершеннолетний, впервые совершивший преступление небольшой тяжести, не может быть осужден к лишению свободы Что предлагается закрепить в проекте федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» № 304898-3., и тогда его нельзя поместить в специальное учебно-воспитательное учреждение.

3.5 Принудительные меры медицинского характера

В последнем VI разделе Общей части УК РФ законодатель сосредоточил предписания, устанавливающие основания и регулирующие порядок применения принудительных мер медицинского характера, которые в формально-логическом отношении представляют собой достаточно самостоятельное нормативное образование. В последнее время основаниям, целям и порядку применения принудительных мер медицинского характера в научной литературе уделено значительное внимание См., например: Горобцов В. И. Принудительные меры медицинского характера в отношении психически больных по уголовному кодексу Российской Федерации. - Красноярск, 1998; Колмаков П. А. Правовое регулирование принудительных мер медицинского характера.- Сыктывкар, 1999; Он же. Проблемы правового регулирования принудительных мер медицинского характера. - Сыктывкар, 2001 и др. .

Принудительные меры медицинского характера согласно ст. 97 УК РФ могут быть применены к лицам: 1) совершившим деяния, предусмотренные статьями Особенной части УК РФ, в состоянии невменяемости; 2) у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания; 3) совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости; 4) совершившим преступление и признанным нуждающимся в лечении от алкоголизма или наркомании В проекте федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» № 304898-3 последнюю категорию лиц предлагается исключить.. Общим условием применения принудительных мер медицинского характера является наличие психического расстройства, связанного с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц.

Целями принудительных мер медицинского характера согласно ст. 98 УК РФ являются излечение лиц, к которым они могут быть применены, или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК РФ.

1. Анализ оснований и целей применения принудительных мер медицинского характера приводит к выводу о том, что данные меры нельзя отнести к уголовной ответственности. Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления (ст. 8 УК РФ), тогда как основание мер, предусмотренных в главе 15 УК РФ образуют иные условия. Также не совпадают и цели данных двух институтов.

Сложнее обстоит дело с установлением соотношения понятий “принудительные меры медицинского характера”, “меры уголовно-правового характера” и “уголовно-правовые последствия”. Данный вопрос является дискуссионным В теории нет единства позиций относительно соотношения и объема данных понятий. См.: Звечаровский И. Меры уголовно-правового характера: понятие система, виды // Законность. - 1999. - № 3. - С. 37; Российское уголовное право. Общая часть /Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. - М., 1997. - С. 266; Мадьярова А. В. Указ. соч. - С. 244-246.. С одной стороны, принудительные меры медицинского характера являются одним из последствий совершения деяния, предусмотренного Особенной частью УК РФ, с другой цели их применения расходятся с целями мер государственного принуждения, предпринимаемых в рамках уголовной ответственности. Кроме того, законодатель в ст. 103 УК РФ предусмотрел, что в случае излечения лица, у которого психическое расстройство наступило после совершения преступления, при назначении наказания или возобновлении его исполнения время, в течение которого к лицу применялось принудительное лечение в психиатрическом стационаре, засчитывается в срок наказания из расчета один день пребывания в психиатрическом стационаре за один день лишения свободы. Это предписание дает основания предполагать, что, в случае, когда принудительные меры медицинского характера назначаются лицу, совершившему преступление, их можно признать не только уголовно-правовыми последствиями, но и мерами уголовно-правового характера.

Вместе с тем длительность применения принудительных мер медицинского характера не ограничено санкцией статьи Особенной части УК РФ. В соответствии с ч. 3 ст. 102 УК РФ прекращение их применения осуществляется судом в случае такого изменения психического состояния лица, при котором отпадает необходимость в применении ранее назначенной меры, либо возникает необходимость в назначении иной принудительной меры медицинского характера. Данное обстоятельство скорее свидетельствует о том, что меры, предусмотренные в главе 15 УК РФ, не являются уголовно-правовыми, поскольку их применение не зависит от достижения целей уголовной ответственности.

В целом ситуация, представляется запутанной, и следует признать, что решение данной проблемы на имеющейся нормативной основе отсутствует. Поскольку же законодатель вводит в нормативный оборот указанные выше понятия, то видится необходимым и юридическое закрепление их соотношения. Иное решение проблемы предусмотрено в УК Республики Беларусь, в котором все меры делятся на уголовную ответственность, а также принудительные меры безопасности и лечения См.: Уголовный кодекс Республики Беларусь… - С. 7..

2. После определения основания и целей применения принудительных мер медицинского характера в законе установлены их виды. Причем следует отметить немаловажную в формально-логическом аспекте деталь. В ч. 2 ст. 99 УК РФ предусмотрена норма, в которой суду предоставляется право назначения принудительной меры медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра лицам, осужденным за преступления, но нуждающимся в лечении от алкоголизма, наркомании либо в лечении психических расстройств, не исключающих вменяемости. Это положение дублируется в ст. 104 УК РФ, где также предусмотрены нормы, регламентирующие применение принудительных мер медицинского характера, соединенных с исполнением наказания.

Предписание, установленное в ч. 2 ст. 99 УК РФ, не противоречит, а дополняет нормы, предусмотренные в ст. 97 УК РФ. Принудительные меры медицинского характера могут применяться наряду с наказанием.

3. Согласно ч. 1 ст. 99 УК РФ суд может назначить следующие виды принудительных мер медицинского характера: 1) амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра; 2) принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа; 3) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа; 4) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением. Порядок назначения вида психиатрического стационара установлен в ст. 101 УК РФ. Здесь говорится, что принудительное лечение в психиатрическом стационаре может быть назначено, если характер психического расстройства лица требует таких условий лечения, ухода, содержания и наблюдения, которые могут быть осуществлены только в психиатрическом стационаре (ч. 1 ст. 101 УК РФ). Далее законодателем предусмотрены основания назначения того или иного вида психиатрического стационара. Результаты анализа ч. ч. 2-4 ст. 101 УК РФ можно свести в следующую таблицу:

Таблица 4

Как видно из приведенной таблицы, логическая конструкция норм, предусмотренных в ст. 101 УК РФ, если считать все условия независимыми переменными, не исключает неполноты и противоречий. Так, например, если психическое состояние лица требует постоянного наблюдения, то его можно поместить и в психиатрический стационар специализированного типа, и общего и специализированного типа с интенсивным наблюдением. В то же время если психическое состояние лица не требует постоянного наблюдения, но нуждается в интенсивном наблюдении, то данное лицо согласно ст. 101 УК РФ не может быть помещено в психиатрический стационар.

По-видимому, понятия “постоянное наблюдение”, “интенсивное наблюдение”, “особо опасное психическое состояние” находятся в определенной зависимости. А потому некоторые их сочетания просто нереализуемы. Однако из текста закона не понятна эта зависимость. Так, в ч. 4 ст. 101 УК РФ предусмотрено, что принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением может быть назначено лицу, которое по своему психическому состоянию представляет особую опасность для себя или других лиц и требует постоянного и интенсивного наблюдения. Данное предписание дает основания полагать, что интенсивное наблюдение может и не быть постоянным. Также как постоянное наблюдение может не быть интенсивным.

С аналогичной проблемой мы сталкивались, когда проводили формально-логическое исследование норм о вине (ст. 24-28 УК РФ). При правоприменении здесь необходимо руководствоваться правилами системосохраняющего механизма. Однако в перспективе, представляется целесообразным более четко прописать в законе логические формулы рассматриваемых предписаний и их соотношений.

Заключение

Формально-логическая система представляет собой множество формул, которые в своей совокупности дают возможность выразить структуру какой-либо содержательной системы и строятся на базе содержательной системы. Причем последняя, как единое целое, так и ее элементы, должны отвечать некоторым требованиям, без которых, вообще говоря, невозможно построение соответствующей формально-логической модели.

В основании каждого предписания уголовного закона лежит логическая конструкция “если, то”, содержательная интерпретация которой применительно к различным видам норм различна. Конструктивно неделимыми элементами уголовного закона как формально-логической системы являются первичные признаки, которые не определены в законе через другие признаки, что не препятствует исследованию уголовного закона как системы норм и нормы в качестве элемента, образующего систему.

Все понятия, отраженные в уголовном законе, независимо от их структуры могут быть представлены только в виде замкнутой логической формы первичных признаков. При этом содержательно их структура может быть и открытой. Структура частей нормы представима посредством композиции булевых функций: дизъюнкции, конъюнкции и отрицания. Связь между частями нормы можно формализовать при помощи связи необходимости. Объединение норм в систему осуществляется «последовательно» и «параллельно» посредством связей необходимости и достаточности.

Критерием логической корректности уголовного закона является отсутствие в его тексте неполноты, не сопряженной с установлением первичных норм, и противоречий. Неполнота и противоречия образуются в результате нарушения принципов и правил конструирования закона, являются дефектами нормативного акта, браком от некачественно выполненной законотворческой работы, который при высоком уровне организации законопроектной работы и использовании надлежащих технологий можно исключить. Формально-логические дефекты не подвержены временным коллизиям и если допущены, то уже не исчезнут, а если их нет на момент принятия нормы, то и не могут появиться с течением времени.

Отражение в тексте УК противоречия сопряжено как правило с альтернативным («параллельным») соединением норм в системе, когда при замысле построить конструкцию по альтернативному принципу законодатель предусматривает предписания, соотносящиеся как часть и целое, но не определяет между ними соотношения специальности, либо, когда нормы имеют “общую область” применения, но на пересечении не определена специальность одной из них.

Образование неполноты закона сопряжено с «последовательным» расположением норм при их объединении в систему, когда в одном предписании предусматривается требование наличия правила, а последнее не включается в нормативный акт. Формально-определенную неполноту необходимо отличать от неполноты мнимой, вывод о наличии которой основан не на законе, а только на интуитивном заключении интерпретатора о необходимости отсутствующей нормы.

Неполнота образуется в том случае, когда законодатель не учитывает отдельных сочетаний признаков на элементарном уровне организации уголовного закона как формально-логической системы, которые по замыслу должны были получить отражение в нормативном акте. Противоречие имеет место, если одному сочетанию признаков ставится в соответствие два и более взаимоисключающих правила, требующих одновременной реализации.

Наличие в законе противоречий и неполноты, как правило, не является непреодолимым препятствием при применении УК. Преодоление неполноты и разрешение противоречий наряду с толкованием являются одним из этапов реализации права и основываются на специальных алгоритмах, которые определяются так называемым системосохраняющим механизмом законодательства. Наличие данного механизма обеспечивает стабильность и устойчивость правоприменения. Он составляет фундамент системы и образует ее “запас прочности”. Правила системосохраняющего механизма отчасти нашли формальное выражение в уголовном законодательстве и предусмотрены, прежде всего, в задачах и принципах УК (глава 1 УК РФ), и в первую очередь, в принципе справедливости (ст. 6 УК РФ). Именно при помощи этих правил «восстанавливается» смысл закона при разрешении противоречий и восполнении неполноты.

Вместе с тем такое правило преодоления пробелов в уголовном законе как «неустранимые сомнения в толковании разрешаются в пользу виновного», которое применяется в самых критических ситуациях, когда исчерпаны все возможности распознавания системного смысла уголовного закона, не нашло нормативного закрепления, хотя является признанным в доктрине и применяемым на практике.

В то же время преодоление мнимой неполноты, которая сопряжена с отсутствием первичных норм, запрещено. Это утверждение отчасти реализовано в ст. 3 УК РФ. Здесь говориться, что преступность и наказуемость деяний определяется УК РФ, а аналогия уголовного закона не допускается.

Анализ практики применения уголовного закона, а также разъяснений его положений Верховным Судом РФ показывает, что в основном разрешение противоречий и преодоление неполноты УК РФ осуществляется именно при помощи системосохраняющего механизма. При невозможности распознать системный смысл закона правоприменитель, как правило, разрешает неустранимые сомнения в пользу виновного.

Однако при разъяснении Верховным Судом РФ положений УК РФ сохраняется тенденции “замалчивания” пробельности уголовного закона. Представляется, что констатация этого факта высшей судебной инстанцией будет стимулировать законотворческую деятельность. Кроме того, более ясными и понятными станут и сами разъяснения Верховного Суда РФ.

Принимая во внимание, что суды, как правило, отказываются преодолевать мнимую неполноту уголовного закона, в то же время нельзя не отметить хотя и редкую, но все-таки имеющую место практику применения УК РФ по аналогии, причем это связано с известными традициями толкования, которые сохранились еще со времен действия УК РСФСР, а некоторые из них даже получили воплощение в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ. Практика восполнения мнимой неполноты противоречит закону, и видится недопустимой. Неполнота, сопряженная с установлением первичных норм, может заполняться исключительно законодателем.

Системосохраняющий механизм законодательства является средством, применяемым в случае установления ситуаций нарушения логической корректности закона, которые лучше устранять законодателю, а не преодолевать правоприменителю. Противоречия и неполнота УК относятся к разряду типичных, стандартных просчетов законодателя. А потому имеет смысл построить специальные технико-юридические алгоритмы по их недопущению. Для обеспечения формально-логической корректности УК при его конструировании целесообразно руководствоваться следующими правилами: 1) группирование норм, регламентирующих принятие одного правоприменительного решения; 2) если институт содержит много альтернативных правил, то предпочтительно применять прием изложения норм в соотношении общая-специальная, который исключает противоречие; 3) если законодательная конструкция предполагает большое количество сочетаний, каждому из которых необходимо поставить в соответствие правило, то имеет смысл использовать прием дополнения, при котором не допускается неполнота.

В целом же правотворческий процесс в части обеспечения полноты и непротиворечивости законопроекта нужно ставить на технологическую основу. Лейтмотивом совершенствования законотворческих работ может стать переход от законодательной техники к законодательной технологии. С этой целью представляется целесообразным использовать в правотворческой деятельности специальные программы, способствующие обеспечению логической корректности будущего нормативного акта.

Наиболее перспективным направлением в обеспечении семантической корректности уголовного законодательства является его «компьютеризация». Создание компьютерного варианта текста УК позволит законодателю переложить наиболее трудозатратную часть конструирования УК на ЭВМ и сконцентрировать свое внимание, главным образом, над решением сугубо содержательных юридических вопросов.

Кроме этого, компьютерный вариант текста уголовного закона может стать “испытательным полигоном” для отработки новых законодательных конструкций, например, новой системы категоризации преступлений, предполагающей перенос санкций в Общую часть УК или балльной системы назначения наказания. На основе такой модели возможно создание логических программ квалификации преступлений, интеллектуальных информационных систем, программы по определению пределов наказания, а также формальному контролю за правильностью назначения наказания.

Построение компьютерной модели способствует решению фундаментальной задачи теории уголовного права точного установления и точной интерпретации системного смысла предписаний уголовного законодательства. Отчасти будут решены и проблемы грамматического анализа и поиска норм других отраслей права, к которым отсылает уголовный закон.

Разработанные автором алгоритмы экспертизы уголовного закона с целью установления его непротиворечивости и полноты, а также предпринятый в ходе исследования формально-логический анализ положений УК позволили прийти к следующим наиболее значимым выводам относительно состоятельности отдельных законодательных конструкций, выработать рекомендации по применению УК при его противоречивости и неполноте, а также внести предложения по их совершенствованию:

- необходимо на законодательном уровне определить правила поиска наиболее мягкого закона при отказе или, наоборот, включении в УК отдельных институтов путем издания соответствующих переходных положений;

- следует определить, какие преступления считать совершенными на территории России, а какие вне ее пределов. Во избежании противоречия между принципами действия уголовного закона в пространстве должно быть установлено соотношение их подчиненности друг другу;

- имеется необходимость системного законодательного решения в части определения противоправности деяний, уголовная ответственность за которые предусмотрена законом с бланкетной диспозицией. Если уголовный закон сконструирован бланкетным способом, то ответственность за деяния, не нарушающие российского законодательства иной отраслевой принадлежности, исключается;

- целесообразно с позиций обеспечения полноты и непротиворечивости законодательства отказаться от понятия неоднократности и оценивать тождественные и однородные преступления по правилам совокупности, а также отказаться от конструирования норм, предусматривающих учет преступлений, совершенных до квалифицируемого. В связи с этим предлагается новая редакция статьи о совокупности преступлений, которая исключает двойной учет преступлений при их квалификации, а также позволяет однозначно распознавать нормы Особенной части, соотносящиеся как общая и специальная;

- недопустимо конструирование специальных составов с одновременным установлением квалифицирующего обстоятельства и изменением конститутивных признаков в сторону декриминализации деяния;

- следует дополнить ст. 20 УК РФ соответствующей оговоркой об ограничении действия общей нормы в отношении деяний, содержащих признаки привилегированных составов;

- требуется реконструировать ст. ст. 24 и 27 УК РФ с тем, чтобы исключить парадокс дифференциации ответственности, при котором в некоторых случаях неосторожное причинение вреда наказывается строже чем умышленное;

- институт соучастия должен регламентировать: 1) вменение признака «совершение преступления группой лиц» одному лицу, участвовавшему в преступлении совместно с лицами, не подлежащими уголовной ответственности; 2) умышленное совместное участие в умышленном причинении вреда, повлекшего по неосторожности более тяжкий вред; 3) ответственность соучастников за различные преступления; 4) квалификацию как преступных некоторых по сути пособнических действий; 5) возможность привлечения к ответственности за групповое преступление посредственных исполнителей; 6) квалификацию выполнения части объективной стороны общим субъектом в преступлении со специальным субъектом; 7) эксцесс исполнителя в случае «перерастающих» преступлений; 8) (не) возможность соучастия в преступлениях с привилегированными составами; 9) квалификацию соучастия в преступлениях с альтернативными составами;

- в целях обеспечения логической корректности института обстоятельств, исключающих преступность деяния необходимо: 1) включить в УК правило, согласно которому, если обстоятельство определено законодателем как привилегирующее, будь то превышение пределов необходимой обороны, или состояние аффекта, или какое-либо другое, то оно должно быть привилегирующим или исключающим ответственность для всех деяний, которые предполагают причинение менее опасного вреда; 2) уточнить логику квалификации действий, явно не соответствующих характеру и степени общественной опасности посягательства, направленных на причинение более тяжкого вреда, если при этом был причинен менее тяжкий вред; 3) дополнить УК предписаниями, содержащими субъективное основание квалификации действий лица при фактической ошибке в обстоятельствах, исключающих преступность деяния, как неосторожного преступления или невиновного причинения вреда; 4) предусмотреть специальные правила по отграничению посредственного исполнения от соучастия в случаях, когда исполняется приказ или распоряжение, а также при физическом или психическом принуждении.

- в соответствии принципом справедливости и иными системными требования к конструированию института назначения наказания необходимо: 1) исключить двойной учет одних и тех же обстоятельств при квалификации преступления и назначении наказания за него; 2) скорректировать формулы одновременного применения нескольких правил назначения наказания; 3) уточнить правила назначения наказания за преступления, совершенные на территории иностранных государств; 4) исключить возможность возложения на осужденного не ограниченного законом перечня обязанностей, так как это противоречит принципу законности УК; 5) предусмотреть предписания о (не)возможности замены условного наказания на реальное; 6) внести изменения в ст. 58 УК РФ с целью устранения в ней пробелов;

- требуется корректировка специальных оснований освобождения от уголовной ответственности;

следует согласовать нормы о судимости, содержащиеся в различных разделах Общей части УК, а также в Особенной части УК. При квалификации преступлений и определении мер уголовного правового характера необходимо исключить двойной учет судимости на различных этапах применения уголовного закона. Целесообразна дополнительная специальная регламентация исчисления сроков погашения судимости при освобождении лица от наказания.

В диссертации даются и другие частные рекомендации по применению УК в спорных, логически неопределенных ситуациях, а также вносятся другие предложения по изменению УК с целью устранения его противоречивости и неполноты.

Анализ законодательных конструкций привел автора к выводу необходимости капитальных исследований по общей теории конструирования уголовного закона. Развернувшиеся в последние годы споры относительно некоторых конструкций УК РФ свидетельствуют о необходимости пересмотра некоторых традиционных подходов к объяснению структуры состава преступления, оснований освобождения от уголовной ответственности и т.д. Новая реальность требует переосмысления научного багажа, опыта применения и конструирования уголовно-правовых предписаний. Практика конструирования уголовного закона сегодня нередко идет впереди науки, которая постфактум пытается дать объяснения некоторым законодательным установлениям. В результате такого положения вещей иногда складываются парадоксальные ситуации.