Уголовный закон как формально-логическая система

Поскольку правовые установления иных отраслей не вступают в противоречие с УК, то они подлежат применению. При наличии коллизии между нормами, содержащимися в различных законах, находящимися на “одной ступени правовой иерархии” применению подлежит, та, которая предусматривает менее строгие меры ответственности.

5. Известные трудности при уяснении предписаний о деятельном раскаянии представляет установление содержание признака добровольности. Отдавая себе отчет в том, что решение данного вопроса по большей части связано с содержательными аспектами явления, все-таки следует обратить внимание и на некоторые формальные моменты исследуемого предмета.

В примечании к ст. 126 УК РФ предусмотрено, что лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Освобождение от уголовной ответственности за похищение человека увязывается с наличием трех условий: 1) виновный освобождает похищенного; 2) освобождение похищенного происходит добровольно; 3) в содеянном не содержится состава иного преступления. Первое требование, как правило, не вызывает разногласий при толковании. Второе и третье пока не находят единого уяснения.

Признак добровольности созвучен известному понятию, содержание которого раскрывается в ст. 31 УК РФ. На решение вопроса о добровольном отказе от преступления не влияют мотивы прекращения преступной деятельности, а также достижение целей, лежащих за пределами объективной стороны преступления. По-видимому, и при толковании примечания к ст. 126 УК РФ следует руководствоваться этими же соображениями. Ведь в законе не предусмотрено специальных мотивов, по которым лицо прекращает удерживать похищенного, а также ничего не говорится о том, что удалось или нет достичь поставленных целей похищения, которые лежат за пределами объективной стороны преступления.

Верховный Суд РФ по делам о похищениях человека занял иную точку зрения. Так, при решении дела Расулова было указано: “Действия Расулова нельзя расценивать как “добровольные” в том смысле, как “добровольность” понимается уголовным законом, поскольку фактическое освобождение потерпевшего состоялось уже после выполнения условий, выдвинутых похитителями, когда их цель была достигнута и оказался утраченным смысл дальнейшего удержания заложника. При таких обстоятельствах Расулов не может быть освобожден от уголовной ответственности на основании примечаний к ст. 126 и 206 УК РФ” Бюллетень Верховного Суда РФ. -1998. - № 6. - С. 13..

Аналогичная позиция высказана в постановлении по делу Бекова и др. Президиум Верховного Суда РФ указал, что поскольку потерпевший был освобожден только после того, как написал расписку о возврате “долга” в размере 50 тыс. долларов, это не свидетельствует о добровольном его освобождении, так как преступники были осведомлены, что их ищет милиция, а выкуп имеется, в связи с чем после освобождения потерпевшего по телефону напоминали об обязательстве выплатить деньги См.: Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 1998 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1999. - № 7. - С. 12..

По делу Дышекова и др. Верховный Суд РФ признал обстоятельством, препятствующим применить примечание к ст. 126 УК РФ не только выплату потерпевшим выкупа, но также и обещание о такой выплате: “Под добровольным освобождением похищенного человека по смыслу закона (примечание к ст. 126 УК РФ) понимается такое освобождение, которое не обусловлено невозможностью удерживать похищенного либо выполнением или обещанием выполнить условия, явившиеся целью похищения” См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2000. - № 3. - С. 21..

Президиум Верховного Суда РФ по делу Фаткуллина и др. указал, что так как похитители никаких требований, служащих условием освобождения, потерпевшему не предъявляли и, имея при этом реальную возможность дальнейшего удержания похищенного, отпустили его, то виновные не подлежат уголовной ответственности за похищение человека в силу примечания к ст. 126 УК РФ См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1999. - № 2. - С. 11-12..

Представляется, для устранения сомнений в толковании уголовного закона необходимо внести коррективы в законодательную формулу специальных оснований освобождения от уголовной ответственности.

6. Особого внимания заслуживают формулы специальных предписаний об освобождении от уголовной ответственности. В примечаниях к ст. 126 УК РФ (похищение человека), ст. 205 УК РФ (терроризм), ст. 206 УК РФ (захват заложника), ст. 222 УК РФ (незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств) одним из условий освобождения от уголовной ответственности лиц, совершивших данные преступления, является требование отсутствия в содеянном иного состава преступления. Поэтому в специальной литературе справедливо поднимается вопрос о том, каким образом необходимо толковать данное положение?

Что значит иной состав преступления? Предположим, что лицо совершает захват заложника. Если виновный не совершает действий, указанных в примечании к ст. 206 УК РФ, то содеянное им квалифицируется как захват заложника. В противном случае он может быть освобожден от уголовной ответственности, если в содеянном не содержится иного состава преступления. Иными возможно будут составы похищения человека или незаконного лишения свободы (в зависимости от объективной стороны совершенного деяния). Поскольку в содеянном содержится иной состав преступления, то в соответствии с буквальным смыслом примечания к ст. 206 УК РФ, виновный должен нести ответственность за захват заложника. Если следовать такой логике толкования, то основание освобождения от уголовной ответственности, предусмотренное в ст. 206 УК РФ, невозможно применить, поскольку захват заложника всегда сопряжен с совершением действий, образующих иные составы преступлений На практике наблюдается «разброс» решений, связанных с толкованием условий специальных случаев освобождения от уголовной ответственности. См., например: Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2000. - № 5.- С. 13..

В связи с этим, представляется целесообразным изменить формулировку специальных случаев освобождения от уголовной ответственности. Во-первых, необходимо указать, что лицо освобождается только за конкретное преступление, а не вообще См.: #G0Матвеева Ю., Сумин А. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием // Российская юстиция. - 2001. - № 9. - С. 62. Предпочтительной выглядит формула примечания к ст. 228 УК РФ, где говорится, что лицо освобождается от ответственности только за конкретное преступление. . Условия сделки не могут распространяться на ранее совершенные деяния. Во-вторых, следует предусмотреть правила, по которым правоприменитель будет определять “иные составы”. Так, лицо добровольно освободившее заложника, по-видимому, не должно нести ответственность за преступления, предусмотренные в ст. 126, 127 УК РФ. В то же время, если при захвате заложника было применено насилие, причинившее вред здоровью, то виновный подлежит ответственности за преступление против здоровья в зависимости от тяжести причиненного вреда. И, наконец, необходимо установить является ли факт наличия иных составов в содеянном тем условием, при котором виновный не может быть освобожден от уголовной ответственности за преступление. Сегодняшняя формула закона допускает привлечение к уголовной ответственности лица, добровольно освободившего заложника, за его захват, при условии если в содеянном содержится иной состав преступления, например умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью Критику оговорки о зависимости освобождения от уголовной ответственности от наличия в содеянном состава иного преступления см.: Соловьев Р. Специальные виды освобождения от уголовной ответственности // Законность. - 2001. - № 11. - С. 30; Матвеева Ю., Сумин А. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием // Российская юстиция. - 2001. - № 9. - С. 62..

Иные основания освобождения от уголовной ответственности

В статьях 76-78 УК РФ предусмотрены еще три основания освобождения лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности: примирение с потерпевшим; изменение обстановки В проекте федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» № 304898-3 изменение обстановки отнесено к основаниям освобождения от наказания, а не от ответственности.; истечение сроков давности. Формально-логический анализ их конструкций не составляет большого труда. Нормы, предусмотренные в ст. 76, 77 УК РФ, состоят из одного правила, в котором предоставлено право освобождения от уголовной ответственности при наличии определенных обстоятельств. Формально-логические проблемы применения данных предписаний связаны с установлением объема и содержания понятий “примирение с потерпевшим”, “заглаживание вреда”, “изменение обстановки”.

Несколько сложнее конструкция предписаний об освобождении от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности. Схема их отражения в законе логически безупречна. Сначала определяются условия освобождения от уголовной ответственности (ч. 1 ст. 78 УК РФ), затем раскрывается содержание понятия, при толковании которого могут возникнуть неясности (ч.ч. 2 и 3 ст. 78 УК РФ), и в заключении формулируются исключения из общего правила (ч.ч. 4 и 5 ст. 78 УК РФ). Прежде всего трудности уяснения смысла ст. 78 УК РФ связаны с толкованием понятий: 1) “день совершения преступления”; 2) “уклонение от следствия или суда”, точнее с установлением начального момента данного деяния, так как конечный момент уклонения определен в ч. 3 ст. 78 УК РФ (момент задержания уклоняющегося или явка его с повинной).

Установление дня совершения преступления связано с проблемами аналогичными тем, которые имеют место при определении пределов действия уголовного закона во времени. Поскольку преступление это не одномоментный акт (некоторые преступления могут длиться по несколько лет), а законодательная конструкция предполагает установление конкретного дня совершения общественно опасного посягательства, то было бы целесообразно решить вопрос о дне совершения преступления на законодательном уровне. Наибольшую сложность представляет решение вопроса о дне совершения длящихся преступлений. Именно в отношении данной разновидности посягательств и идут споры в части определения времени, с которого начинают исчисляться сроки давности.

Наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой сроки давности для длящихся преступлений исчисляются со дня прекращения посягательства. Например, срок давности похищения человека (ст. 126 УК РФ) исчисляется с того момента, когда похищенное лицо перестает быть удерживаемым в неволе (абсурдно по основаниям, предусмотренным в ст. 78 УК РФ, освобождать от уголовной ответственности лицо после десятилетнего содержания похищенного в неволе). По этой логике сроки давности дезертирства (ст. 338 УК РФ) исчисляются с момента задержания виновного или явки его с повинной.

Вместе с тем в литературе высказывается и иная позиция, в соответствии с которой из указанного выше правила в отдельных случаях следует делать исключение. Так, сроки давности дезертирства следует исчислять с того дня, когда военнослужащий оставил часть, т.е. с момента совершения действия, образующего состав оконченного преступления. Данное решение имеет надлежащее содержательное обоснование. Кроме того, при определении дня совершения дезертирства следует учитывать и то обстоятельство, что обязанность нести воинскую службу сохраняется до установленного законом или контрактом срока. После этого “дня” преступление перестает длиться. Такова особенность именно состава дезертирства. На определение дня совершения преступления могут оказывать влияние и правовые акты иной отраслевой принадлежности.

Проблематичным является и установление дня совершения преступлений, когда общественно опасные последствия наступают спустя продолжительное время после совершения общественно опасных действий (бездействия). Здесь определение дня совершения преступления, как правило, опирается на логику, установленную в ч. 2 ст. 9 УК РФ. Днем совершения преступления предлагается считать время окончания совершения действий (бездействия) независимо от момента наступления общественно опасных последствий. Такое решение максимально улучшает положение виновного, поскольку сроки давности начинают исчисляться раньше, чем наступление последствий. Если анализировать содержательную сторону проблемы, то безоговорочно можно согласится с таким порядком определения дня совершения преступления только в отношении умышленных деяний. Что же касается неосторожных посягательств, то здесь более соответствующим общей логике дифференциации уголовной ответственности, по-видимому, является иное решение поставленной проблемы. При неосторожном преступлении, когда между действиями и последствиями существует большой промежуток времени, у виновного, как правило, имеется достаточно времени для изменения развития причинной связи с тем, чтобы предотвратить наступление вредных последствий. Поэтому, представляется более правильным исчислять сроки давности с того момента, когда лицо утрачивает контроль за развитием причинной связи, т.е. объективно не может повлиять на причинение вреда. Однако данная позиция может быть принята за руководство к действию только при внесении соответствующих изменений в законодательство.

В статье 78 УК РФ отсутствует правило, в соответствии с которым при определении дня совершения преступления необходимо руководствоваться ст. 9 УК РФ. Отсутствие конкретизации понятия “день совершения преступления” в тексте УК РФ, по-видимому, следует понимать, как невозможность на уровне Общей части решить данную проблему. Здесь правоприменителю предоставлены определенные “права” по установлению времени, с которого должны исчисляться сроки давности для конкретного вида преступлений.

Не менее простой является проблема определения времени, с которого виновный уклоняется от следствия или суда. В комментариях к ст. 78 УК РФ, как правило, не дается четкого определения дня, с которого виновный считается уклоняющимся от следствия и суда, тогда как данное обстоятельство приобретает решающее значение при исчислении сроков давности. При этом отмечается, что уклонение от следствия и суда может иметь место, когда к лицу, привлеченному в качестве обвиняемого, мера пресечения не применялась, но оно уклонялось от явки в органы правосудия См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. - Ростов-на-Дону, 1996. - С. 211.. В отличие от ситуации с определением дня совершения преступления здесь момент начала уклонения от следствия и суда не зависит от вида преступления, которое совершил виновный.

В заключении необходимо остановиться на проблеме конечного момента течения сроков давности. В литературе высказана позиция, согласно которой конечный момент сроков давности необходимо связывать не только со вступлением в силу приговора суда, но и любым другим процессуальным актом, разрешающим дело по существу См.: Прошляков Д. Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности // Российская юстиция. - 2000. - № 9. - С. 51.. Такая трактовка закона в значительной степени ухудшает положение виновного, поскольку допускает увеличение реальных сроков привлечения лица к уголовной ответственности. Системных оснований для подобного вывода закон не содержит, а потому, по-видимому, конечный момент течения сроков давности следует увязывать только со вступлением в силу приговора суда.

Освобождение от наказания

1. В статье 79 УК РФ определены условия, порядок условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, а также предусмотрены право и обязанность суда на отмену условно-досрочного освобождения при совершении осужденным нового преступления в течение не отбытой части наказания.

Структура предписаний, предусмотренных в ст. 79 УК РФ, аналогична схеме, использованной при отражении в законе норм об условном осуждении (ст.ст. 73 и 74 УК РФ). В ч. 1 ст. 79 УК РФ предусмотрено право суда освободить условно-досрочно от отбывания наказания лицо, отбывающее исправительные работы, ограничение по военной службе, ограничение свободы, содержание в дисциплинарной воинской части или лишение свободы При анализе норм об условном осуждении была отмечена несогласованность ч. 1 ст. 79 УК РФ, которая учтена в проекте федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» № 304898-3.. При этом суд может возложить на осужденного выполнение ряда обязанностей, перечисленных в ст. 73 УК РФ.

1.1. Как отмечалось при исследовании формально-логической структуры предписаний об условном осуждении, норма, предусмотренная в ч. 5 ст. 73 УК РФ, вступает в противоречие с принципом законности, поскольку содержит открытый перечень обязанностей, способствующих исправлению лица, которые может возложить суд на осужденного.

1.2. В частях 3-5 ст. 79 УК РФ предусматриваются дополнительные основания освобождения. В частности, наложены ограничения на срок отбытого по приговору суда наказания, точнее установлены нижние его пределы в зависимости от категории преступления и вида назначенного наказания.

Необходимо отметить неполноту закона в части определения срока отбытого наказания для условно-досрочного освобождения для случая, когда лицо было осуждено по совокупности преступлений или приговоров Подробнее об этом см.: Дементьев С., Шевченко А. Условно-досрочное освобождение по совокупности преступлений и приговоров // Уголовное право. - 2002. - № 4. - С. 14-15.. Эту неполноту необходимо устранять на законодательном уровне. Сейчас же следует толковать закон в пользу лица, совершившего преступления.

1. 3. Поскольку освобождение от отбывания наказания является условно-досрочным, то в законе нашли отражение соответствующие предписания, которые регламентируют именно условность освобождения. Такие установления содержатся в ч. 7 ст. 79 УК РФ. Здесь же предусмотрено право суда возвратиться к вопросу об исполнении неотбытой части наказания, если осужденный совершил нарушение общественного порядка, за которое на него было наложено административное взыскание, или злостно уклонился от исполнения обязанностей, возложенных на него судом, а также в случае совершения осужденным неосторожного преступления. В случае же совершения осужденным умышленного преступления суд обязан назначить ему наказание по совокупности приговоров. При этом согласно системному смыслу отбытое наказание по первому приговору должно быть зачтено по установленным в законе правилам.

Оговаривая в законе возможность возвратиться к решению об исполнении неотбытой части наказания в случае совершения осужденным неуголовного правонарушения, законодатель почему-то отметил только один из видов административно-правовых деликтов, а именно нарушения общественного порядка. По логике закона совершение осужденным мелкого хищения может не является основанием для принятия решения об исполнении неотбытой части наказания, если при этом осужденный выполняет остальные условия досрочного освобождения. А вот мелкое хулиганство образует основание для отмены условно-досрочного освобождения. Представляется, что такое положение вещей вряд ли соответствует общим принципам и задачам УК. Получается, что при условно-досрочном освобождении лица от отбывания наказания общественный порядок охраняется в большей степени нежели другие объекты.

2. Нормы, предусматривающие возможность и регулирующие порядок замены неотбытой части наказания более мягким его видом, предусмотрены в ст. 80 УК РФ. Схема отражения в законе предписаний о замене наказания достаточно последовательна: сначала предусматривается право суда принять данное решение (ч. 1 ст. 80 УК РФ), затем определяются условия при которых возникает право на замену наказания (ч. 2 ст. 80 УК РФ) и в конце устанавливается регламент замены наказания одного вида на другой (ч. 3 ст. 80 УК РФ). Структура ст. 80 УК РФ исключает внутренние противоречия и неполноту. Вместе с тем определенные формально-логические проблемы возникают при толковании отдельных ее положений, которые “взаимодействуют” с другими нормами уголовного закона.

Так, в соответствии с ч. 3 ст. 80 УК РФ при замене неотбытой части наказания суд может избрать любой более мягкий вид наказания в соответствии с видами наказаний, указанными в статье 44 УК РФ, в пределах, предусмотренных УК РФ для каждого вида наказания. В связи с этим возникает вопрос. Если лишение свободы можно заменить на любой другой более мягкий вид наказания, то в каких пределах его можно заменить, например, штрафом? Уголовный кодекс Российской Федерации не содержит на этот счет никаких предписаний. В ст. 72 УК РФ почему-то предусмотрены правила замены одного вида наказания на другой не для всех наказаний. Понятно, что штраф обладает известной специфичностью, его трудно пересчитать в дни и часы. Однако отсутствие законодательно определенного правила такого пересчета может привести к парадоксальным ситуациям, когда к примеру, оставшийся неотбытым месяц лишения свободы может быть заменен достаточно большой суммой штрафа. Еще неизвестно, какое наказание будет более мягким.

3. Согласно ст. 81 УК РФ лицо, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, освобождается от наказания, а лицо, отбывающее наказание от дальнейшего его отбывания. При этом суд может назначить принудительные меры медицинского характера. Кроме того, в ч. 2 ст. 81 УК РФ суду предоставляется право освобождения лица от отбывания наказания в случае его заболевания иной тяжелой болезнью, препятствующей отбыванию наказания.

После освобождения от наказания в случае выздоровления виновного суд обязан вернуться к решению вопроса о возобновлении уголовного преследования, если не истекли сроки давности (ч. 4 ст. 81 УК РФ). Представляется, что формула закона несколько непоследовательна. Какой смысл освобождать от наказания, если затем опять возвращаться к решению этого вопроса. Либо необходимо говорить о разновидности отсрочки от отбывания наказания с последующим прекращением уголовного преследования, либо исключить из закона норму, установленную в ч. 4 ст. 81 УК РФ.

Известная рассогласованность допущена при формулировании ч. 3 ст. 81 УК РФ. Здесь предусмотрено, что военнослужащие, отбывающие арест либо содержащиеся в дисциплинарной воинской части, освобождаются от дальнейшего отбывания наказания в случае заболевания, делающего их негодными к военной службе. При этом неотбытая часть наказания может быть заменена им более мягким видом наказания. По-видимому, законодатель имел в виду альтернативное решение: либо осужденный военнослужащий освобождается от отбывания наказания, либо неотбытая часть наказания заменяется более мягким видом. Законодательная же формула содержит в известной мере коллизию: сначала суд освобождает от отбывания наказания, а затем заменяет, то что отменил. Поэтому, представляется, следует изменить редакцию ч. 3 ст. 81 УК РФ, предусмотрев альтернативное решение либо об освобождении от отбывания наказания, либо о замене неотбытой части наказания более мягким его видом.

4. Реализуя в положениях УК принцип гуманизма законодатель в ст. 82 УК РФ предусмотрел возможность предоставления отсрочки отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющих малолетних детей. В отличие от предыдущих оснований освобождения от наказания здесь законодатель говорит именно об отсрочке, изначально предполагая обязанность суда вернуться к решению вопроса об исполнении наказания по достижении ребенком четырнадцатилетнего возраста. Кроме того, следует отметить и то обстоятельство, что, конструируя норму о выборе судом того или иного развития уголовного преследования (ч. 3 ст. 83 УК РФ), законодатель предусмотрел именно альтернативный характер последствий, а не их последовательную реализацию, как это установлено в ст. 81 УК РФ.

Единственное замечание по формально-логической структуре, которое необходимо сделать, касается отсутствия в ст. 82 УК РФ предписания, по которому суд должен определять судьбу женщины в случае, если ребенок умрет, либо при родах либо, не достигнув четырнадцатилетнего возраста. Согласно системному смыслу закона в этом случае, по-видимому, следует применять норму, установленную в ч. 3 ст. 82 УК РФ.

5. Последним в законодательном перечне оснований освобождения от наказания является истечение сроков давности обвинительного приговора суда (ст. 83 УК РФ). Схема отражения в тексте УК данных предписаний совпадает с моделью, которую использовал законодатель при установлении норм об освобождении от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности (ст. 78 УК РФ). Сходны и формально-логические проблемы, возникающие при толковании ст. 78 и 83 УК РФ.

В отличие от ст. 78 УК РФ день, с которого начинает исчисляться срок давности обвинительного приговора суда, формально определен день вступления его в законную силу. Вместе с тем проблематичным является установление дня, начиная с которого, осужденный считается уклоняющимся от отбывания наказания. В остальном же при исследовании формально-логической структуры предписаний, установленных в ст. 83 УК РФ, особых трудностей с их уяснением не возникает.

Амнистия и помилование

В статьях 84 и 85 УК РФ законодатель сосредоточил нормы, определяющие права Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации и Президента Российской Федерации, соответственно, на издание актов об амнистии и помилования. Данные предписания логически можно приравнять к нормам об освобождении от уголовной ответственности и от наказания, поскольку их реализация предполагает принятие аналогичных решений тем, что установлены в главах 11 и 12 УК РФ.

Вместе с тем предписания об амнистии и помиловании не являются логически необходимыми, так как в иных нормах на них отсутствуют ссылки, кроме того в них установлено право, а не обязанность на принятие соответствующих решений. В содержательном аспекте их наличие в законе сопряжено с реализацией принципа гуманизма в уголовном праве. Причем это обстоятельство следует особо подчеркнуть, поскольку в ст. ст. 84 и 85 УК РФ законодатель не выдвинул никаких требований к поведению виновных в совершении преступлений для применения актов об амнистии и помилования. А потому может сложится впечатление, что данные нормы выпадают из общей логики дифференциации уголовной ответственности. Ведь может получиться и так, что цели уголовной ответственности не достигнуты, а лицо освобождается от наказания или даже от уголовной ответственности. Поэтому ссылка на принцип гуманизма имеет важное как содержательное, так и формальное значение.

Вместе с тем норма, предусмотренная в ст. 7 УК РФ (принцип гуманизма УК), не содержит положений, предполагающих принятие мер, установленных в ст. ст. 84 и 85 УК РФ, если цели уголовной ответственности не достигнуты. Поэтому, по-видимому, целесообразно дополнить УК специальным предписанием о допустимости амнистии и помилования.

Анализ положений об амнистии и помиловании показывает, что набор полномочий Государственной Думы и Президента Российской Федерации несколько различны. Государственной Думе предоставлены практически неограниченные полномочия по прекращению уголовного преследования лиц, совершивших преступления. Нижней палате Федерального собрания в отличие от Президента предоставлено право освободить виновного от уголовной ответственности. Из контекста ч. 2 ст. 84 УК РФ следует, что под освобождением от уголовной ответственности здесь следует понимать принятие решения о прекращении уголовного преследования лиц, в отношении которых еще не вынесен обвинительный приговор суда. Президенту же такого права не предоставлено. Акт помилования может распространяться только на осужденных лиц. Милость может быть проявлена только по отношению к тем, в отношении кого уже определены меры уголовно-правового воздействия: лицам, кому уже назначено наказание либо лицам, которые уже отбыли наказание, но имеют судимость.

Кроме того, Президент Российской Федерации ограничен в своем праве помилования при замене наказания более мягким его видом. Так, помимо ст. 85 УК РФ полномочия Президента по изданию акта помилования регулируются еще в ч. 3 ст. 59 УК РФ, в которой установлено, что смертная казнь в порядке помилования может быть заменена пожизненным лишением свободы или лишением свободы на срок двадцать пять лет. При этом, правда, не исключена возможность последовательного издания актов помилования в отношении указанных лиц: сначала смертная казнь заменяется на двадцать пять лишения свободы, а затем новым актом помилования осуществляется освобождение от отбывания наказания.

3.3 Судимость

Как показывают изучение научной и учебной литературы, а также анализ судебной практики при толковании ст. 86 УК РФ, в которой определены порядок учета судимости, момент ее возникновения, регламент погашения, возникают определенные трудности О конструировании и применении института судимости см. также: Щепельков В. Ф. Проблемы применения норм о судимости // Юридическая мысль. - 2001. - № 5. - С. 122-131.. Судимость имеет самостоятельное уголовно-правовое значение, является одним из последствий совершения преступления, представляет собой «юридическую память о совершенном преступлении» Коган В. М. Логико-юридическая структура советского уголовного закона. - Алма-Ата, 1966. - С. 22. . Нормы о судимости являются логически необходимыми, так как в иных законодательных установлениях (неоднократность ст. 16 УК РФ, рецидив ст. 18 УК РФ, квалифицирующие признаки в Особенной части УК РФ и т. д.) предусмотрены требования их наличия. Поскольку судимость это правовое состояние лица в течение определенного времени после совершения им преступления, то логически необходимыми являются следующие нормы: 1) предписание, устанавливающее основание возникновения данного правового состояния; 2) положение о времени, с которого возникает судимость; 3) закон, предусматривающий правовое значение данного состояния; 4) нормы о порядке погашения и снятия судимости.

Именно наличие данных четырех установлений и предопределяет полноту предписаний о судимости. Первые две нормы предусмотрены в ч. 1 ст. 86 УК РФ. Согласно им основанием возникновения судимости является вступивший в законную силу обвинительный приговор. Судимым лицо считается со дня вступления обвинительного приговора суда в законную силу.

Известные трудности возникают при установлении правового значения института судимости, а также порядка ее погашения и снятия.

1. В части 1 ст. 86 УК РФ предусмотрено, что судимость учитывается при рецидиве преступлений и при назначении наказания. В то же время она является определяющим признаком во многих положениях Общей части. Так, согласно ч. 2 ст. 16 УК РФ преступление не признается совершенным неоднократно, если судимость за ранее совершенное преступление была погашена или снята.

При исследовании института множественности преступлений было обращено внимание на двойной учет преступлений, образующих признак неоднократности и одновременно рецидива, что вступает в противоречие с принципом справедливости УК. На практике нормы, регулирующие вопросы квалификации и ответственности за несколько преступлений, применяются в соответствии с логикой, установленной в УК 1960 г. Судимости учитываются и при неоднократности и при рецидиве преступлений и при назначении наказания. Представляется, что такое положение вещей не вполне согласуется с принципом справедливости УК, в соответствии с которым не допускается двойной учет обстоятельств при определении мер уголовно-правового воздействия.

Помимо того, что судимость является конструктивным элементом рецидива, а также подлежит учету при назначения наказания и квалификации преступлений по признаку неоднократности, в ряде случаев она является признаком состава сама по себе. Так, в п. “в” ч. 4 ст. 158 УК РФ предусмотрена ответственность за кражу, совершенную лицом, два или более раза судимым за хищение либо вымогательство. Такое конструирование закона порождает его неоднозначную интерпретацию. Показательным является следующее дело.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ удовлетворила протест заместителя Генерального прокурора РФ на определение судебной коллегии по уголовным делам Астраханского областного суда по делу Яковлева.

Действия Яковлева суд первой инстанции квалифицировал по п. “в” ч. 3 ст. 158 УК РФ (в редакции 1996 года) как кражу, т.е. тайное хищение чужого имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору, неоднократно, с незаконным проникновением в иное хранилище, лицом, ранее два раза судимым за хищение. Судебная коллегия по уголовным делам Астраханского областного суда переквалифицировала содеянное Яковлевым на пп. “а”, “б”, “в” ч. 2 ст. 158 УК РФ (в редакции 1996 года), посчитав, что судимости за преступления, совершенные Яковлевым в несовершеннолетнем возрасте, не учитываются при квалификации преступлений.

Данное решение было опротестовано, и протест удовлетворен. При этом было указано, что выводы судебной коллегии областного суда ошибочны, поскольку противоречат закону.

В соответствии с ч. 4 ст. 18 УК РФ судимости за преступления, совершенные в возрасте до 18 лет, не учитываются при признании рецидива преступлений. Однако неснятые и непогашенные судимости в соответствии со ст. 16 УК РФ образуют признак неоднократности См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1999. - № 5. - С. 10. Отчасти данная позиция по учету судимости, полученной в несовершеннолетнем возрасте, нашла подтверждение в п. 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 “О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних”: “судимости за преступления, совершенные в несовершеннолетнем возрасте, не снятые и не погашенные в установленном законом порядке, образуют квалифицирующий признак неоднократности (например, пункт “б” части 2 статьи 158 УК РФ) и судимости (например, пункт “в” части 3 статьи 158 УК РФ)”. Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2000. - № 4. - С. 12..

В рассматриваемом примере различие в позициях судов обусловлено тем, что из текста закона не понятно, что имел в виду законодатель при установлении данного квалифицирующего обстоятельства (наличие двух или более судимостей): специальную неоднократность, специальный рецидив, или судимость образует самостоятельный квалифицирующий признак вне рамок неоднократности и рецидива? Дело в том, что наличие двух судимостей подпадает под признаки как первого, так и второго института, и кроме того, не исключает и самостоятельного значения судимости как квалифицирующего обстоятельства. Поскольку преодоление противоречия неочевидно, то здесь, представляется, следует применять известное коллизионное правило “неустранимые сомнения толкуются в пользу виновного”. И, таким образом, содеянное подлежит оценке как неоднократная кража.

Квалификация указанного деяния как неоднократной кражи отчасти подтверждается и системным смыслом закона. Так, в ч. 3 ст. 64 УК РФ предусмотрено, что если статья (часть статьи) Особенной части настоящего Кодекса содержит указание на судимость лица, совершившего преступление, как на квалифицирующий признак, то правила назначения наказания при рецидиве преступлений, указанные в ч. 2 ст. 68 УК РФ, не учитываются. Поэтому признак наличия двух или более судимостей в большей степени соответствует специальному рецидиву нежели специальной неоднократности.

Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ о том, что квалифицирующий признак в виде судимости имеет самостоятельное значение при уголовно-правовой оценке содеянного вне институтов неоднократности и рецидива не подтверждается соответствующими предписаниями Общей части УК РФ и более того противоречит норме, установленной в ч. 1 ст. 86 УК РФ. Вместе с тем разъяснения Пленума по большому счету расходятся с позицией, которую занял Верховный Суд РФ по делу Яковлева. Если при решении последнего была сделана ссылка на то, что судимость подлежит учету при квалификации в порядке ст. 16 УК РФ (по признаку неоднократности), то Пленум Верховного Суда РФ указал, что судимость, указанная в качестве квалифицирующего обстоятельства, подлежит самостоятельному учету. Данная деталь еще раз свидетельствует о несовершенстве логической формы института множественности УК.

Обозначенные вопросы относительно учета судимости при квалификации преступлений и определении мер уголовного правового характера предполагает принятие системного законодательного решения. Во-первых, необходимо исключить двойной учет судимости на различных этапах применения уголовного закона. Во-вторых, требуется использовать единообразную терминологию. И, наконец, следует согласовать нормы, содержащиеся в различных разделах Общей части УК, а также в Особенной части УК. В этой связи следует признать логичным и обоснованным предложение об отказе от использования судимости как квалифицирующего признака См.: Проект федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» № 304898-3..

2. Неоднозначно до появления известного разъяснения Верховного Суда РФ решался вопрос относительно учета судимости, полученной в иностранном государстве. В ст. 12 УК РФ регламентируется действие уголовного закона в отношении преступлений, совершенных вне пределов Российской Федерации. Вместе с тем в УК ничего не сказано о судимостях, полученных в иностранных государствах. По логике вещей, если предусмотрена ответственность за совершение преступления, то необходимо надлежащим образом регламентировать ее. Однако в отношении такого правового последствия совершения преступления на территории иностранного государства как судимость, полученная в иностранном государстве, никаких правил учета не установлено. В связи с этим следует признать обоснованной позицию, отраженную в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995 года “О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности”.

Согласно данному разъяснению «судимости в других странах СНГ после прекращения существования СССР не должны приниматься во внимание при квалификации преступлений, но могут учитываться при назначении наказания как отягчающее обстоятельство в соответствии со ст. 76 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам стран-участниц СНГ от 22 января 1993 года» Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. - М., 1997. - С. 213.. Это положение нашло свое подтверждение в решении судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ, в соответствии с которым был удовлетворен протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ на постановление Президиума Нижегородского областного суда по делу Борисова См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1999. - № 4. - С. 9..

Таким образом, Верховный Суд РФ справедливо посчитал, что раз в уголовном законе ничего не говорится об иностранной судимости, то ее не следует учитывать при квалификации преступлений. Более того, при назначении наказания могут учитываться иностранные судимости, полученные только в странах-участницах СНГ. Судимости же, полученные в других государствах вообще никаким образом не влияют ни на квалификацию содеянного, ни на регламентацию уголовной ответственности.

Безусловно вопрос учета или неучета иностранной судимости должен быть урегулирован на законодательном уровне. Однако отсутствие каких-либо предписаний на этот счет в действующем УК не может свидетельствовать об их необходимости при решении конкретных дел. Вместе с тем представляется неверным утверждение, что при квалификации содеянного не могут учитываться не только иностранные судимости, но и преступления, совершенные на территории иностранных государств по признаку неоднократности См.: Васецов А. Неоднократность, судимость и совокупность при квалификации хищений // Российская юстиция. - 2001. - № 9. - С. 59.. В ст. 16 УК РФ (неоднократность преступлений) нет указания на недопустимость учета преступлений, совершенных на территории иностранного государства. А потому если деяние, совершенное вне пределов Российской Федерации, признается преступным по УК РФ, то оно может учитываться по признаку неоднократности.

3. Законодательная формула предписаний, регулирующих учет судимости предусматривает три “временных параметра”, имеющих юридическое значение: день, с которого осужденное лицо считается судимым, начало исчисления сроков погашения судимости, время погашения судимости.

Первый параметр согласно ст. 86 УК РФ устанавливается достаточно просто. День, с которого лицо считается судимым, определяется вступлением в законную силу обвинительного приговора суда.

Основное правило, по которому устанавливается наличие у лица судимости согласно УК РФ выглядит следующим образом: лицо считается судимым в течение отбывания наказания, а также некоторое время после отбывания наказания до срока погашения судимости. В законе предусмотрены и исключения из этого правила. Общий алгоритм определения наличия у лица судимости заложен в нормах, установленных в ч. 1-4 ст. 86 УК РФ:

Несудимым считается лицо, в отношении которого не вынесен обвинительный приговор суда, например, в силу того, что принято решение об освобождении его от уголовной ответственности (ч. 1 ст. 86 УК РФ);

Лицо, освобожденное от наказания, считается несудимым (ч. 2 ст. 86 УК РФ).

Сложность применения этой нормы связана с тем, что законодатель в главе 12 УК РФ, которая называется «Освобождение от наказания», в одних случаях говорит об освобождении от наказания, а в других об освобождении от отбывания наказания. Погашение судимости при досрочном освобождении лица от отбывания наказания регулируется ч. 4 ст. 86 УК РФ. Вместе с тем освобождение от отбывания наказания по сути иногда представляет собой именно освобождение от наказания. Таким образом, при грамматическом толковании УК возникает противоречие, которое закономерно предопределяет появление различных суждений относительно интерпретации положений ст. 86 УК РФ Подробный анализ положений ст. 86 УК РФ см. Иногамова Л. В. Конкуренция норм о погашении судимости // Правоведение. - 1999. - № 4. - С. 214-223. и не всегда однозначно разрешается при помощи системного анализа закона.

В строгом соответствии с буквальным грамматическим смыслом ч. 2 ст. 86 УК РФ она распространяется только на лиц, освобожденных от наказания в связи с болезнью (ст. 81 УК РФ), на несовершеннолетних, освобожденных от наказания в порядке ст. 92 УК РФ, а также на лиц, освобожденных от наказания по амнистии или в порядке помилования. В иных статьях УК говорится об освобождении от отбывания наказания, а потому согласно грамматическому смыслу закона при наличии оснований, предусмотренных в этих статьях, следует применять ч. 4 ст. 86 УК РФ. Однако, как справедливо отмечается в теории, освобождение от отбывания наказания может иметь место, когда лицо еще не отбывало наказания. Поэтому ставится вопрос о применении к таким случаям ч. 2 ст. 86 УК РФ.

Кроме того, в тех случаях, когда лицо уже отбывало наказание, могут возникнуть ситуации, по сути представляющие собой освобождение от наказания. Например, после отбытия части срока наказания женщине, имеющей малолетнего ребенка, предоставляется отсрочка от отбывания наказания, по истечении которой суд принимает решение об освобождении ее от наказания. Здесь последнее судебное решение равносильно освобождению от наказания. Однако буквальный смысл закона скорее говорит о том, что здесь при исчислении сроков погашения судимости надо применять ч. 4 ст. 86 УК РФ, а не ч. 2 ст. 86 УК РФ Отметим, что в литературе высказывается и противоположное суждение. См.: Иногамова Л. В. Конкуренция норм о погашении судимости // Правоведение. - 1999. - № 4. - С. 217..

С целью разрешения отмеченного противоречия между ч. 2 и ч. 4 ст. 86 УК РФ, следует определить более точные ссылки на предписания главы 12 УК РФ при регламентации исчисления сроков погашения судимости в случае освобождения лиц от наказания или его отбывания.

Условно осужденные лица, считаются несудимыми по истечении испытательного срока (п. “а” ч. 3 ст. 86 УК РФ). Судимость лиц, в отношении которых суд по основаниям, предусмотренным в ст. 74 УК РФ, отменяет условное осуждение и выносит постановление об исполнении наказания, назначенного приговором, определяется по правилам, предусмотренным для осужденных, отбывающих реальное наказание.

В то же время из текста закона непонятно, как исчислять сроки погашения судимости, если условно осужденному назначается дополнительное наказание. Какой из норм следует руководствоваться: предусмотренной в п. «а» или п. «б» ч. 3 ст. 86 УК РФ? С одной стороны, имеет место условное осуждение, а с другой есть и реальное наказание. Для устранения этого противоречия требуется внесение изменений в УК.

Лица, осужденные к более мягким видам наказаний, чем лишение свободы считаются несудимыми по истечении одного года после отбытия наказания (п. “б” ч. 3 ст. 86 УК РФ). Данное правило не распространяется на лиц, которым более мягкое наказание назначено в порядке замены лишения свободы В связи с этим видится спорной позиция о применении п. «б» ч. 3 ст. 86 УК РФ к осужденным, которым лишение свободы заменено более мягким наказанием согласно ст. 80 УК РФ (См.: Ткачевский Ю. Указ. соч. Указ. соч. - С. 40). В п. «б» ч. 3 ст. 86 УК РФ речь идет только об осужденных к лишению свободы. Лица, которым лишение свободы назначено в порядке замены на более строгое наказание, не относятся к этой категории..

Погашение судимости в отношении лиц, осужденных к лишению свободы, осуществляется в зависимости от категории совершенного ими преступления: за преступления небольшой или средней тяжести по истечении трех лет после отбытия наказания; за тяжкие преступления по истечении шести лет после отбытия наказания; за особо тяжкие преступления по истечении восьми лет после отбытия наказания (п. “в”, “г”, “д” ч. 3 ст. 86 УК РФ).

При этом следует отметить одну немаловажную деталь. Сроки погашения судимости начинают исчисляться после отбывания как основного так и дополнительного наказания. Так, если лицо осуждается на пять лет лишения свободы и в течение трех лет ему запрещается заниматься определенной деятельностью, то срок погашения судимости начинает исчисляться после отбытия им наказания в виде лишения права заниматься определенной деятельностью. Данный вывод основан на том, что в “в”, “г”, “д” ч. 3 ст. 86 УК РФ понятие наказания не конкретизируется. Это положение подтверждается и нормой, предусмотренной в ч. 4 ст. 86 УК РФ, где явно говорится о том, что сроки погашения судимости начинают исчисляться с момента отбытия как основного, так и дополнительного видов наказания, если последнее имело место и отбывалось осужденным. А поскольку в ч. 4 ст. 86 УК РФ речь идет о лицах досрочно освобожденных от отбывания наказания, то предположение о более мягких условиях погашения судимости в отношении лиц, не доказавших свое исправление, выглядит абсурдом, нарушается системная логика дифференциации уголовной ответственности.

На практике нередко возникали вопросы, связанные с установлением сроков погашения судимости в тех случаях, когда лицо, имеющее судимость, совершает новое преступление. В соответствии со ст. 86 УК РФ сроки погашения судимости исчисляются с момента отбытия осужденным назначенного ему наказания. А потому, если осужденный совершает новое преступление, не отбыв наказание за предыдущее, то срок погашения судимости за предыдущее преступление будет исчисляться после отбытия наказания по совокупности приговоров, то есть с того момента, когда лицо отбудет суммарное наказание за несколько преступлений. При этом сроки погашения судимости по каждому приговору будут исчисляться самостоятельно, так как в законе не предусмотрено правил, которые устанавливают иной порядок. Самостоятельное же исчисление сроков погашения судимости по каждому приговору в наибольшей степени улучшает положение виновного.

По-иному обстоит дело с установлением порядка погашения судимости, если лицо после отбытия наказания по первому преступлению до истечения срока погашения судимости совершает новое преступление. Здесь следует исходить из того, что совершение нового преступления не прерывает срока погашения судимости. И, таким образом, судимость может быть погашена во время отбывания лицом наказания за последующие преступления. Такое исчисление сроков погашения судимости максимально улучшает положение осужденного. Напомним, что по УК РСФСР 1960 г. срок погашения судимости по первому преступлению исчислялся заново после фактического отбытия наказания за последнее преступление В содержательном отношении порядок исчисления сроков погашения судимостей, определенный в УК РСФСР, был более справедливым. А потому вполне обосновано предложение о возврате к нему. Более подробно об этом см. См.: Ткачевский Ю. Указ. соч. - С. 40-42.. При этом лицо считалось судимым за оба преступления до истечения срока погашения судимости за наиболее тяжкое из них.

6) Сроки погашения судимости в отношении лиц, досрочно освобожденных от отбывания наказания, или тех, которым неотбытая часть наказания заменена более мягким его видом, исчисляются исходя из фактически отбытого срока наказания с момента освобождения от отбывания основного и дополнительного видов наказания (ч. 4 ст. 86 УК РФ). Данную категорию осужденных образуют лица, которые освобождены от отбывания наказания по основаниям, предусмотренным в ст.ст. 79-83 УК РФ. Если лицо отбывало наказание и было досрочно освобождено, то срок погашения судимости начинает исчисляться с момента фактически отбытого наказания (как основного так и дополнительного). Ранее мы отмечали проблему неоднозначного распознавания соотношения ч.ч. 2 и 4 ст. 86 УК РФ.

У специалистов неоднозначную оценку вызвало выражение “срок погашения судимости исчисляется, исходя из фактически отбытого срока наказания с момента освобождения от отбывания основного и дополнительного видов наказаний”. Так, появилось суждение, что законодатель увязал исчисление срока погашения судимости для лиц, освобожденных от отбывания наказания условно-досрочно, не с категорией совершенного преступления, а со временем, в течение которого лицо отбывало наказание См.: Трахов А. Коллизия “неоднократности” и “рецидива” // Российская юстиция. - 1999. - № 4 - С. 47.. То есть, если лицо было освобождено условно-досрочно от отбывания наказания за тяжкое преступление после четырех лет лишения свободы, то срок погашения судимости будет исчисляться по правилам, предусмотренным в п. “в” ч. 3 ст. 86 УК РФ.