Философия. Основные идеи и принципы

3. Наконец, еще один главный отличительный признак информационного общества состоит в том, что информация здесь становится товаром и наряду с информационной технологией занимает ключевое место в экономике страны.

Вряд ли нужно доказывать, что преодоление гигантского отставания нашей страны в области информатизации является величайшим препятствием на пути перестройки. Без информатизации общества мы не сумеем повысить его благосостояние, сделать демократичным, процветающим и открытым, а следовательно, и привлекательным в глазах большинства населения. Между тем не следует забывать, что процесс информатизации крайне сложен, его осуществление потребует большого напряжения сил. Поэтому данный процесс должен происходить на основе хорошо разработанной, теоретически обоснованной концепции.

Как уже говорилось, информатизация общества не является альтернативой развитого капитализма и социализма. Эти противоположные социальные системы существовали в рамках индустриального общества, они смогут существовать и развиваться также и на стадии информационного общества. Вместе с тем процесс информатизации не только радикально изменяет социальные структуры, механизмы управления, систему ценностей, но и сам нуждается для своего успешного развертывания в соответствующих изменениях этих структур и механизмов. Реальная альтернатива, действительно связанная с информатизацией общества, заключается в следующем: либо общество сознательно произведет необходимые социальные и экономические преобразования для успешного осуществления информатизации и впоследствии извлечет из этого все возможные выгоды, либо процесс информатизации будет деформирован, как в свое время у нас были деформированы коллективизация и индустриализация, а его негативные последствия намного превысят позитивные. Вот почему перестройка, проводящаяся в нашей стране, представляет необходимую предпосылку развития высшей и особенно информационной технологий.

Информатизация общества в качестве своей материально-технической основы имеет компьютеризацию и роботизацию производства, управления, науки, образования, социальной сферы и быта. В рамках этого процесса сложилось и быстро раскручивается особое направление, получившее название искусственный интеллект. Под ним подразумевают обычно два связанных процесса: во-первых, создание аппаратных и программных устройств, стимулирующих интеллектуальную деятельность и способных решать определенные классы задач, ранее доступные лишь человеку; а во-вторых, разработка теории таких устройств и систем.

На протяжении долгого времени философы, литераторы и специалисты по искусственному интеллекту оживленно обсуждали вопрос, не вытеснят ли «мыслящие» компьютеры и роботы человека, не поработят ли его, не выйдут ли из повиновения. Разумеется, это далеко не простой вопрос, так как, несмотря на все заверения маловеров и скептиков, современные системы искусственного интеллекта продвинулись довольно далеко. Сейчас компьютеры обладают большими вычислительными мощностями и гигантскими запасами памяти. Многопроцессорные компьютеры развивают скорость в несколько триллионов операций в секунду и обладают памятью, равноценной информации, хранящейся в большой библиотеке. Они в состоянии доказывать сложные математические теоремы, играть в шахматы на уровне гроссмейстера, переводить специализированные профессиональные тексты, вести диалог с пользователем на естественном языке и т. д. Конечно, все это еще довольно далеко от полноценной интеллектуальной деятельности современного человека. Однако если вспомнить, что процесс становления и развития человеческого сознания, интеллекта начался много миллионов лет назад, а история компьютеров насчитывает лишь полвека, то следует ожидать, что при сохранении, а тем более увеличении темпов развития компьютеры и автономные роботы к началу следующего века научатся делать многое такое, что, говоря словами Гамлета, «не снилось нашим мудрецам».

В условиях интенсивной информации, особенно в условиях информационного общества, перед человеком встает ряд сложнейших психологических, социальных, интеллектуальных и нравственных задач. Ему прежде всего необходимо овладеть информационной технологией, чтобы с ее помощью форсировать собственное интеллектуальное развитие. Ему, далее, предстоит научиться быстро овладевать новыми знаниями, постоянно повышая свою квалификацию, и быть готовым к смене профессий и видов деятельности. Известно, что на первом этапе своего развития информационная технология часто порождала массовую безработицу, однако на современном ее витке она порождает больше рабочих мест, чем уничтожает. При этом возникает острая потребность в специалистах высшей интеллектуальной квалификации. Некоторые западные философы и социологи, а также специалисты по искусственному интеллекту склонны признать, что постоянный симбиоз человека с интеллектуальным компьютером (так называемые компьютеры пятого поколения) и автономными роботами, обладающими цветным стереоскопическим зрением, понимающими речь и обладающими человекоподобным поведением, приведет в конечном счете к возникновению человека нового вида -- homo infellecfus или homo informaticus. Хотя эти прогнозы и являются в значительной мере утопическими, однако они все же о многом заставляют задуматься. Естественно, что в первую очередь речь должна идти об изменении образа жизни и мировоззрения человека. Самую тяжелую работу в обществе будущего смогут делать автоматизированные гибкие производства и роботы. Рутинная интеллектуальная работа также в значительной мере сможет выполняться компьютерами. На долю человека все больше будет приходиться творческая работа. Хотя в общем виде человек безусловно существо творческое, но в каждом конкретном случае это далеко не так. Подавляющее большинство людей на планете вследствие недостаточной образованности и индивидуальной неразвитости не обладает необходимыми творческими способностями. Для того чтобы избежать в информационном обществе эффекта «лишних людей», уже сейчас необходимо разрабатывать глобальную стратегию использования информационной технологии в качестве решающего средства интеллектуального развития каждого человека.

Такая технология открывает невиданные возможности для структурного и технологического обновления производства. Применение новейшей информационной технологии в перспективе может привести к резкому уменьшению аппарата управления, более открытому доступу к профессиональной и культурной информации, к созданию новых форм индивидуального и семейного надомного производства -- так называемых компьютерных коттеджей и электронных деревень. Между тем информатизация и компьютеризация общества таит в себе и огромные опасности для человека. Прежде всего речь идет о всеобщем, тотальном компьютерном контроле за личностью. Информационная технология может сделать человека совершенно «прозрачным» для административно-контролирующего аппарата, а это с неизбежностью ведет к разрушению личности и попранию прав человека и в конечном счете к тоталитаризму. Компьютеризация, не дополненная демократизацией общества, может одновременно с техническим прогрессом резко уменьшить свободу человека, а следовательно, привести к социальному регрессу. Как видно, сам процесс компьютеризации, а в известной степени и информатизации не является автоматической гарантией всеобщего благополучия. Решение того, пойдет ли общество по пути информационной демократии или информационного тоталитаризма, информационного капитализма или информационного социализма, будет зависеть от сознательного и целенаправленного выбора. Поэтомуто философский анализ и осознание глубинных процессов и природы информатизации общества и новой информационной цивилизации -- важнейшая предпосылка исторически значимого, судьбоносного выбора, перед которым стоит человечество на пороге нового тысячелетия.

4. СОВРЕМЕННАЯ НАУКА И НОВЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ

Философия, соприкасаясь с действительностью, не может и не должна ограничиваться констатацией существующего положения дел. Будучи по своей природе критической и творческой формой духовной деятельности, она должна исследовать как причины, обусловившие данное положение дел, так и тенденции, возникающие в процессе развития. Говоря же о науке, следует со всей определенностью подчеркнуть, что сложившиеся в ней методы познания, как универсальные, применяемые во всех формах научного познания, так и специфические, характерные для определенных дисциплин, являются результатом определенного исторического развития. Они возникли и сложились, когда отдельные группы ученых, часто независимо друг от друга, решали определенные типы задач на протяжении более или менее длительного времени. Для достижения успеха и взаимопонимания они должны были выработать общие понятия, согласованную терминологию, язык научного общения, методы и стандарты исследований, а также конкретные, применимые к данной области познания критерии научности. Так начали складываться определенные научные парадигмы (от греч. paradeigma -- пример, образец). Теория научных парадигм и ее философское обоснование были выдвинуты в 60-е гг. нашего столетия американскими историками и философами науки Т. Куном и С. Тулминым. Их взгляды резко контрастировали с пониманием науки, сложившимся у философов-неопозитивистов в первой половине и середине нашего столетия.

Неопозитивисты, а также критические рационалисты (особенно в ранний период деятельности К. Поппера) исследовали в основном строение научных знаний на примере естественных наук, прежде всего классической физики, теории относительности и квантовой механики. Отчасти они опирались на анализ механики, биологии и математики. Теоретические структуры и метод познания, сложившиеся в этих науках, представлялись им своего рода познавательным, гносеологическим идеалом. Поэтому они рассматривали принятые в классическом естествознании стандарты, нормы и критерии научности, а также методы теоретического и эмпирического исследования как универсальные, всеобщие, применимые всегда и во всех случаях, и с этой точки зрения оценивали все развитие науки во всех странах и во все времена. Каждое научное достижение и уровень зрелости науки оценивались ими в зависимости от степени приближения к этому идеалу.

Однако к середине нашего века был накоплен огромный, основанный на историческом изучении науки материал, показывавший, что модель науки, выработанная неопозитивизмом и критическим рационализмом и учитывавшая лишь ее логическую структуру, но игнорировавшая ее социальный, исторический, языковый и психологический контекст научной деятельности, не соответствует действительности.

Поэтому и была выдвинута новая концепция -- теория научных парадигм, призванная, по мнению ее создателей, глубже и вернее объяснить структуру научного знания и вскрыть механизмы и закономерности научной деятельности, формирования, функционирования и распада научных парадигм.

Поскольку эта точка зрения противопоставляла себя неопозитивизму, она получила название «постпозитивизм», а лежащая в ее основе теория познания, учитывавшая социальную обусловленность и историческое развитие форм научных знаний и методов, стала называться историко-эволюционной.

Что же представляет собой научная парадигма? Между Т. Куном и С. Тулминым существуют по этому поводу определенные разногласия, как, впрочем, и между другими их сторонниками.

Согласно Куну, парадигмы -- это некоторые образцы научной деятельности, включающие деятельность экспериментальную, теоретическую, деятельность по разработке новых методов, приборов и стандартов научности. Согласно Тулмину, парадигмы -- это основные модели объяснения. Но как бы то ни было, несмотря на эти не очень существенные различия (поскольку объяснение есть способ интеллектуальной научной деятельности), главное и общее для всех сторонников концепции научных парадигм состоит в следующем. Считается, что возникшая в определенных исторических условиях, благодаря способности объяснять и предсказывать определенные явления лучше, чем все другие системы знаний, данная парадигма группирует вокруг себя определенный круг ученых, образующих особое научное сообщество. Это сообщество несовместимо с сообществами, придерживающимися других научных парадигм. Полное торжество новой парадигмы в общем и целом возможно лишь после того, как вымрут члены других парадигмальных сообществ. Внутри данного парадигмального сообщества устанавливается свой язык, свой набор понятий и стандартов, неприемлемых и непонятных для сторонников других парадигм. Ссылаясь на американского философа У. Куайна (род. 1908), выдвинувшего тезис о невозможности полного адекватного перевода с одного языка на другой, Кун утверждал, что взаимопонимание и переход с языка одной парадигмы к языку другой в полной мере невозможен. Пока парадигма позволяет успешно решать типичные научные задачи головоломки и гарантирует получение научных результатов, нет никаких оснований пересматривать ее, а тем более отказываться от нее. Этот период развития науки получил название нормального. Нормальная наука успешно развивается, эволюционирует, пока не обнаруживаются так называемые аномальные факты, не поддающиеся объяснению с помощью теорий и гипотез, сложившихся на основе данной парадигмы. Тогда наступает кризис, а затем и научная революция, вследствие которой ст.;рая парадигма заменяется новой. И весь процесс может повториться снова.

Теория научных парадигм имела свои сильные и слабые стороны. Имеет она и своих противников, и своих приверженцев. Не будет ошибкой сказать, что в определенной мере и для определенной исторической стадии формирования наук в европейской культурной традиции процесс возникновения и смены парадигм, хотя и не в такой «экстремистской» форме, как полагал Т. Кун, действительно имел место. Это объяснялось, например, тем, что в период возникновения естествознания нового времени, а затем таких общественных наук, как политэкономия, социология, ученым приходилось решать относительно простые наборы взаимосвязанных задач, и для этого их приходилось как бы выделять, «вырезать», абстрагировать из реальных природных и общественных связей, рассматривать до поры до времени изолированно. Иначе и быть не могло, так как наука еще не располагала навыками и методами целостного подхода, которые позволили бы всесторонне и притом в развитии обсуждать и исследовать целые комплексы взаимосвязанных структурно и качественно разнородных задач. Поэтому и решение таких изолированных и абстрагированных групп задач, например «чисто» астрономических, «чисто» механических, чисто химических, приводило к созданию относительно устойчивых и изолированных парадигм, разделявшихся членами обособленных научных сообществ, которые представляли собой более или менее устойчивые социальные группы, осуществлявшие совместный научный прорыв и державшие совместную «круговую оборону».

Вместе с тем более широкий взгляд позволяет увидеть и слабые стороны постпозитивистской концепции науки. Уже в XVII и XVIII вв. делались, правда неудачные, попытки перенести методы математики, естественных наук в сферу общественного познания, методы механики -- в биологию. И так как методы эти были просты и не учитывали специфической сложности и своеобразия новых областей применения, то на первый взгляд это как будто бы подтверждает правильность концепции парадигм. Но лишь на первый взгляд. В современной науке, накопившей гигантский объем знаний и сложнейших методов исследования, такие переносы не только участились, а стали условием дальнейшего научного познания.

Возьмем хотя бы теорию искусственного интеллекта. Для разработки соответствующих компьютеров, систем памяти и программных комплексов, обеспечивающих, например, общение компьютера с человеком на естественном языке, осуществление компьютерной эксперт !зы болезни, экономических и финансовых проблем, решение сложных логических и математических задач и обучение человека, необходимо объединить в одном комплексе весьма разнородные знания. Среди ни> знания, относящиеся к физике, химии, лингвистике, психология, нейрофизиологии, социологии, логике, философии и т. д. Если бы все эти науки, а тем более сотни входящих в них реальных научных дисциплин были закованы в непроницаемые парадигмы, то такое объединение было бы просто невозможным. В действительности же возникновение теории искусственного интеллекта не пожелание, а реальный факт. Правда, она делает еще пока первые шаги и ее история насчитывает несколько более трех десятилетий. Но, несмотря на это, специалисты по искусственному интеллекту прекрасно понимают и язык математики, и язык психологии, и проблемы лингвистики, и глубинные философские теоретико-познавательные проблемы. Таким образом, новый этап в развитии науки (а это касается не только теории искусственного интеллекта) требует нового подхода, новой философской концепции научных знаний. Ее можно назвать концепцией синтагмы (от греч. syntagma -- нечто соединенное). Синтагма представляет собой особую систему знаний, построенную из разнородных по своему происхождению подсистем, объединяемых для решения определенного комплекса задач, весьма сложных, неоднородных и не поддающихся решению на основе какой-либо одной или нескольких научных дисциплин. Образование синтагм происходит не путем механического сближения различных дисциплин, а путем выделения из них определенных блоков результатов, достижений, методов, которые затем как бы нанизываются на определенный проблемный спектр и используются для решения специфического, нестандартного комплекса задач. Этот комплекс и необходимые для его решения знания могут получить свое особое название, например «искусственный интеллект». Но при этом нельзя забывать и упускать из виду, что необходимые для его образования знания чрезвычайно разнородны и в рамках традиционных подходов, с точки зрения теории парадигм, никак не могли бы взаимодействовать и объединяться вместе, хотя бы уже в силу упоминавшихся выше языковой несовместимости, непереводимости. Мы знаем, что в действительности специалистам по искусственному интеллекту приходится поневоле понимать различные психологические, математические, технико-конструктивные, лингвистические и даже социальные проблемы. Чтобы моделировать познание и интеллектуальную деятельность, они должны знать, что такое разум, интеллект, мышление, что является критерием понимания и т. д. Иными словами, оказывается, что пресловутая замкнутость парадигм сама есть определенное историческое обстоятельство, порожденное вполне определенными социальными, культурными и теоретико-познавательными особенностями развития науки в определенных исторических условиях в системе тех или иных культур или цивилизаций.

В качестве примеров синтагматических систем знаний можно указать современную экологию, теорию социального управления и т. д. Каждой из них приходится включать в свой интеллектуальный оборот весьма разнородные знания, касающиеся атмосферы, растительного и животного мира, человека, общественного развития, методов моделирования и математическую теорию управления и т. д. Можно утверждать, что на современном этапе развития общества, технологии и науки универсальные методы научного познания и системь: знаний, складывающиеся как научные синтагмы, приобретают все большее значение и им, вероятно, будет принадлежать центральное место в обозримом будущем. Проблемный метод организации знаний, при котором разнородные знания, методы и сообщества специалистов группируются не по дисциплинам и окостеневшим парадигмам, а по динамичным, быстро сменяющимся и преобразующимся синтагмам, станет, по всей видимости, новой доминирующей формой развития науки.

Глава XVI ЧЕЛОВЕК И КУЛЬТУРА

Говоря о научно-техническом прогрессе и об информатизации общества, о глобальных изменениях, о развитии современной науки, мы рассматривали эти процессы в контексте культуры, созданной человечеством за миллионы лет своего развития. Но что такое культура? Прежде чем дать развернутое определение культуры, рассмотрим конкретный пример, который поможет нам наглядно представить себе это сложное явление, оказывающее существенное влияние на формирование личности человека.

Один североамериканский индеец писал в своих воспоминаниях: «Мы начали изучать географию. Этот предмет был для нас настоящей головоломкой. У наших индейцев было представление, что земля плоская и четырехугольная, мы усвоили это представление с детства. Но учительница наша сказала нам, что земля круглая и что она не стоит неподвижно, но все время вращается вокруг своей оси и что этим и объясняется смена дня и ночи. Земля вращается также и вокруг солнца, поэтому зима сменяется весной, весна -- летом и т. д... Мы никак не могли поверить рассказам учительницы о том, что земля вращается... И мы думали: как же это мы можем устоять на ногах, если земля вертится? Если это так, то нам, наверное, пришлось бы стоять не только на ногах, но и на голове. Как-то раз к нам в класс пришел астроном и провел беседу. Он сказал нам, что в следующую среду в 12 часов ночи будет затмение луны. Нас это очень рассмешило, и мы долго смеялись и никак не могли успокоиться. И, конечно, не поверили ни одному слову этих странных рассказов. Тем не менее, когда наступила среда, нас начало разбирать любопытство и захотелось проверить, правду ли говорил этот человек. Нам даже разрешили не ложиться спать в обычное время, чтобы иметь возможность наблюдать луну в полночь. И на самом деле произошло затмение луны. После этого мы стали верить всему, что нам говорили учителя на уроках географии или астрономии»'.

О чем свидетельствует этот отрывок из воспоминаний индейца?

Положение человека в мире и его отношение к миру зависят от самых различных социальных факторов, в том числе и от культуры. При этом в любую историческую эпоху сосуществует множество различных культур. Их взаимодействие, взаимопроникновение существенно определяют жизненную позицию человека, его мировоззрение и мироощущение. Отрывок, приведенный выше, дает пример столкновения культуры человека, сформировавшейся в условиях родоплеменной общности, с культурой современной цивилизации. Столкновение это выражается в недоверии, недоумении, непонимании. В этой связи встают вопросы: что же такое культура? какова ее структура? какое место она занимает в жизни человека и общества?

1. ФЕНОМЕН КУЛЬТУРЫ

Термин «культура» (от лат. cultura -- возделывание, обрабатывание) издавна применяется для обозначения того, что сделано человеком. В таком широком смысле данный термин употребляется как синоним общественного, искусственного в противоположность природному, естественному. Однако этот смысл слишком широк, расплывчат и потому нуждается в уточнении.

Само это уточнение -- достаточно сложное мероприятие.

Ведь в современной научной литературе встречается более 250 определений культуры. Специалисты по теории культуры А. Крёбер и К. Клакхон проанализировали свыше ста основных определений и сгруппировали их следующим образом '.

1. Описательные определения, восходящие в своей основе к концепции основоположника культурной антропологии Э. Тейлора. Суть таких определений: культура -- это сумма всех видов деятельности, обычаев, верований; она как сокровищница всего созданного людьми включает в себя книги, картины и т. п., знание путей приспособления к социальному и природному окружению, язык, обычаи, систему этикета, этику, религию, которые складывались веками.

2. Исторические определения, подчеркивающие роль социального наследия и традиций, доставшихся современной эпохе от предшествовавших этапов развития человечества. К ним примыкают и генетические определения, утверждающие, что культура является результатом исторического развития. В нее входит все то, что искусственно, что люди произвели и что передается от поколения к поколению -- орудия, символы, организации, общая деятельность, взгляды, верования.

3. Нормативные определения, акцентирующие значение принятых правил и норм. Культура -- это образ жизни индивида, определяемый социальным окружением.

4. Ценностные определения: культура -- это материальные и социальные ценности группы людей, их институты, обычаи, реакция поведения.

5. Психологические определения, исходящие из решения человеком определенных проблем на психологическом уровне. Здесь культура есть особое приспособление людей к природному окружению и экономическим потребностям и складывается из всех результатов такого приспособления.

6. Определения на базе теорий обучения: культура -- это поведение, которому человек научился, а не получил в качестве биологического наследства.

7. Структурные определения, выделяющие значимость моментов организации или моделирования. Здесь культура представляет собой систему определенных признаков, различным образом связанных между собой. Материальные и нематериальные культурные признаки, организованные вокруг основных потребностей, образуют социальные институты, являющиеся ядром (моделью) культуры.

8. Идеологические определения: культура -- это поток идей, переходящих от индивида к индивиду посредством особых действий, т. е. с помощью слов или подражаний.

9. Символические определения: культура -- это организация различных феноменов (материальных предметов, действий, идей, чувств), состоящая в употреблении символов или зависящая от этого.

Легко заметить, что каждая из перечисленных групп определений схватывает какие-то важные черты культуры. Однако в целом, как сложный общественный феномен она ускользает от определения. Действительно, культура является результатом поведения людей и деятельности общества, она исторична, включает идеи, модели и ценности, избирательна, изучаема, основана на символах, «суперорганична», т. е. не включает биологических компонентов человека и передается отличными от биологической наследственности механизмами, она эмоционально воспринимается или отбрасывается индивидами. И все же этот перечень свойств не дает нам достаточно полного понимания тех сложных явлений, которые имеются в виду, когда речь заходит о культурах майя или ацтеков, Древнего Египта или Древней Греции, Киевской Руси или Новгорода.

Как уже говорилось выше, диалектический материализм рассматривает историю как целесообразную деятельность людей. Именно этот деятельностный подход и позволяет в самом первом приближении ответить на вопрос о том, что такое культура. В самом деле, какие образы возникают в нашем сознании, когда мы думаем о прошлых культурах? Суровые и величественные пирамиды на фоне пустыни, толпы народа на залитой солнцем площади перед Акрополем, златоглавые церкви отца русских городов -- Киева, щедро украшенные скульптурой дворцы ацтеков, трагические фрески Феофана Грека, современные архитектурные комплексы, индустриальные сооружения и т. д. и т.п. Говоря и размышляя о культуре, мы представляем себе не только продукты человеческой деятельности, но и саму эту деятельность: каменщиков, возводящих пирамиды или строящих Акрополь, современное автоматизированное производство с его высокой технической культурой. Мы говорим о культуре ремесленного производства, о культуре сельского хозяйства, о новой культуре, связанной с автоматизацией и роботизацией промышленности, земледелия и управления. Понятно, что деятельность, осуществляемая с помощью каменного молотка или обычной пилы, существенно отличается от деятельности промышленного рабочего, налаживающего автоматическую линию, включающую в себя станки с программным управлением, или от деятельности оператора, управляющего с помощью ЭВМ погрузочно-разгрузочными работами на гигантском железнодорожном узле.

В соответствии со сказанным мы будем рассматривать культуру как совокупность всех видов преобразовательной деятельности человека и общества, а также результатов этой деятельности, воплотившихся в материальных и духовных ценностях. Чтобы уточнить содержание этого определения, необходимо остановиться на характеристике входящих в него понятий и категорий.

Прежде всего, что такое ценности? Под ценностями понимаются материальные и идеальные объекты, способные удовлетворять какие-либо потребности человека, класса, общества, служить их интересам и целям.

Мир ценностей многообразен, он включает в себя природные, технико-экономические, социально-политические отношения, этические, эстетические, научные системы. Все перечисленное -- это важнейшие компоненты любой культуры.

Ценности историчны, их набор и функции различны на разных конкретных этапах развития общества. Например, в современном мире одно из первых мест занимают научные ценности. Но было время (первобытное общество), когда наука даже не существовала и, следовательно, не существовали и ее ценности. В эпоху средневековья, когда господствовало религиозное мировоззрение, высшими ценностями считались божественное откровение и догмы священного писания, научные же трактаты объявлялись опасными для общества, а их авторов порой даже сжигали на кострах инквизиции.

Итак, системы ценностей историчны и, как правило, иерархичны. Один из высших уровней любой такой иерархии занимают ценности общечеловеческие, например объекты природы, элементарные нормы нравственности, произведения великих художников и пр. Тем не менее в классовом обществе большая часть ценностей носит классовый характер. При этом то, что оценивается положительно одним классом, нередко враждебно воспринимается другим и наоборот. Это значит, что мир ценностей нужно рассматривать всегда конкретно, а не абстрактно, нужно помнить об исторических границах тех или иных ценностных объектов.

Подчеркивая разницу между материальными и духовными ценностями, многие исследователи разграничивают материальную и духовную культуры. Под материальной культурой понимается совокупность материальных благ, средств и форм их производства и способов овладения ими. Духовную культуру определяют как совокупность всех знаний, форм мышления, сфер идеологии (философия, этика, право, политика, религия, искусство, наука) и способов деятельности по созданию духовных ценностей.

В этом разграничении есть рациональное зерно, но его нельзя абсолютизировать. Здесь всегда надо помнить об относительности границ материальной и духовной культур. Возможно даже, что точнее говорить о материальных и духовных сторонах единого феномена культуры. В самом деле, станок материален, он состоит из стальных, латунных, медных и прочих деталей, но он был бы только грудой металлолома, если бы в нем не были воплощены мысль конструктора, таланты, навыки, способности рабочих, изготовивших его. Без всего этого он не предмет культуры.

Наконец, обратим внимание еще на один очень важный момент -- на социальный характер культуры. Культура -- это неотъемлемая сторона жизни общества, она неотделима от человека как социального существа. Не может быть общества без культуры, как и культуры без общества. Поэтому то обыденное понимание культуры, с которым мы часто сталкиваемся, когда говорим: «Это некультурный человек, ему неведомо, что такое культура»,-- неверно с философской точки зрения. Говоря так, мы обычно имеем в виду, что человек, о котором идет речь, плохо воспитан или недостаточно образован. Однако с философской точки зрения человек всегда культурен, ибо он есть социальное существо, а общества без культуры не существует. Как бы ни было слабо развито то или иное общество, оно всегда создает соответствующую культуру, т. е. совокупность материальных и духовных ценностей и способов их производства. Другое дело, что степень развитости культуры может быть различной -- сильной или слабой, высокой или низкой. Эта степень зависит от конкретного этапа исторического развития общества, от условий, в которых развивается человечество, от возможностей, которыми оно располагает. Но здесь мы переходим уже к группе вопросов о типологии культур и закономерностях их развития.

2. ТИПОЛОГИЯ КУЛЬТУР

Как в определениях самого феномена культуры, так и в классификациях различных культур и выявлении закономерностей их развития сегодня имеет место значительный разнобой. Одни культурологи понимают культуру в основном как плод духовного творчества людей и потому сводят ее к культуре духовной. Другие же, опираясь на сложившиеся в антропологии и этнографии традиции, включают в понятие культуры все стороны жизни общества, кроме тех, которые совершенно выходят за рамки сознательной деятельности (например, плотность населения). Но что такое типология (классификация)?

Под типологией в современной научной литературе понимается метод расчленения систем изучаемых объектов и их группировки с помощью обобщенной модели (типа). Данный метод используется в целях сравнительного изучения существенных признаков, связей, функций, отношений, уровней организации объектов. Как он реализуется в современной буржуазной социологии, с одной стороны, и теории материалистического понимания истории -- с другой?

Ответить на вопрос о том, по каким закономерностям развивается культура, нелегко. В западной социологии существует по крайней мере три альтернативных теории культуры. Это пользовавшаяся большой популярностью в XIX в. теория однолинейной эволюции, утверждающая, что все общества проходят одни и те же стадии культурного развития; теория культурного релятивизма, исходящая из положения о том, что пути развития отдельных культур уникальны, и потому настаивающая на необходимости изучать прежде всего их индивидуальные черты; теория много линейной эволюции, допускающая, что, хотя некоторые типы культур могут развиваться в сходных условиях близкими путями, регулярная последовательность всех известных культур устанавливается лишь в очень незначительной степени и только для ограниченного множества культурных компонентов.

Предлагая свои варианты теорий культурного развития, западные культурологи прямо или скрыто полемизируют с марксистским пониманием истории. Возьмем, к примеру, широко распространенную концепцию многофакторного развития культуры. Ее сторонники считают, что культура складывается из многих компонентов, что все они в равной степени участвуют в культурной эволюции и что среди них нельзя выделить какой-либо ведущий, определяющий. Так, французские культурологи-структуралисты отрицают, что, скажем, экономика может служить определяющим фактором развития общества и, следовательно, культуры.

По их мнению, для каждого общества характерен скорее свой особый детерминизм, обусловливаемый культурой общества и лежащим в ее основе структурообразующим элементом, вроде шпенглеровской «души культуры». Развитие культуры можно понять с этой точки зрения, не выделяя ее отдельные компоненты, а рассматривая действие общей их системы со структурой, не зависящей от специфики многообразных составляющих. Но почему ни один отдельно взятый фактор, в том числе и экономика, не может определить «стиль эпохи» (с которым указанные культурологи связывают культуру)? Дело в том, как считает Себа, что надстройка и потому «стиль эпохи» могут изменяться при неизменяющемся экономическом базисе. В разные эпохи определяющими могут оказываться разные факторы. Наиболее существенно при этом мироощущение человека -- ощущает ли он себя в первую очередь как христианин или как член какого-то коллектива, общества. Сравним теперь эту довольно типичную немарксистскую концепцию с марксистским учением о развитии общества. Это учение обосновывает определяющую роль материального производства для жизни общества, но определяющую лишь в конечном счете и ни в коей мере не отменяет воздействия на культуру иных элементов социальной структуры. Себа же, полагая мироощущение человека наиболее существенным фактором развития культуры, не утруждает себя разработкой системы аргументов в пользу этого своего положения. Человек просто ощущает себя христианином или членом какого-либо коллектива, и этого достаточно, чтобы определить «стиль эпохи». Но ведь вопрос в том и заключается, почему человек ощущает себя так или иначе. Почему европеец эпохи средневековья считал себя христианином, а первобытный человек ощущал свое родство с его племенем, скажем, «Одноухого волка» или «Вороны»? Да потому, что именно социокультурная структура феодализма определяла выход религии на первый план в системе ценностей средневекового европейского общества, а коллективизм первобытного племени был обусловлен в конечном счете особенностями племенной экономики.

Некоторые культурологи, подчеркивая уникальность и неповторимость каждой культуры, считали, что ее законы могут быть поняты не рационально, исходя, скажем, из механистической причинности, а только иррационально, посредством мистического проникновения в их божественную первопричину. Спрашивается, однако, зачем же исходить из механистической причинности, если эта точка зрения давно устарела. И как доказать, что существует некая божественная первопричина культуры?

В 1944 г. американский культуролог А. Крёбер поставил перед собой задачу выявить те пути, по которым различные общества шли к высшей ступени развития своей культуры. В результате проведенного на большом фактическом материале исследования он пришел к выводу, что в основе каждой культуры лежит некая модель, которая, изменяясь, вбирает в себя только то, что соответствует ее характеру и особенностям. С течением времени возможности модели исчерпываются и она уже не может оказывать влияния на новые области и отрасли человеческой деятельности. Тогда прогресс культуры сменяется стадией повторения старого, регресса, упадка и устаревшая модель культуры в конечном счете погибает. «Смерть культуры» не означает ее полного исчезновения -- ведь старая модель сменяется новой, вызревавшей в лоне старой культуры.

Исследование Крёбера содержит немало интересных наблюдений, однако не дает ответа на самые главные вопросы. Например, Крёбер затрудняется в решении проблемы закономерного возникновения основной модели культуры той или иной конкретной исторической эпохи. Без ответа остаются и вопросы о причинах долговременности модели культуры, смены стадий в ее развитии. В общем, можно сказать, что в этой концепции закономерности развития культуры отходят на второй план и не раскрываются.

Ряд исследователей (Ф, Нортроп, П. Сорокин и др.) предприняли попытки установить закономерности, лежащие в основе возникновения и развития тех или иных типов культуры, а также вскрыть главный элемент, который определяет данный тип, независимо от того, является ли он уникальным или же в той или иной степени присущ различным культурам. Так, Ф. Нортроп положил в основу своей попытки методологический принцип, в соответствии с которым тип культуры определяется присущими ей формами и способами познания -- именно они диктуют всю организацию опыта, норм, идеалов, идей, доминирующих в данном обществе. Это позволило различить два типа культур -- восточные и западные. Первые характеризуются интуитивным, эмоциональным, непосредственным восприятием мира, вторые -- интеллектуализмом, познанием в форме теоретических концепций. Первый тип культуры создает нетехнические цивилизации с их описательными науками и импрессионистским искусством. Время в таких цивилизациях воспринимается как нечто конкретное, конечное, как замкнутый цикл, в который включаются и природа, и качественно не отличающаяся от нее история. Поэтому-то в восточных культурах популярны концепции переселения душ и высшего блага как слияния с природой. Подход к социальным явлениям с точки зрения непосредственного наблюдения ведет здесь к заключению, что, раз индивид рождается в семье, она возвышается над индивидом. Семейные отношения переносятся и на общество в целом, в результате чего складывается иерархия социальных статусов, которую венчает обожествляемая личность монарха, императора, деспота. Второй тип культуры создает технические цивилизации с их концепциями равенства людей, равных возможностей, одинаковых норм, с развитой этикой и демократией. Искусство технических цивилизаций основано на геометрических формах и перспективе. Базу для их развития заложили древние греки, открывшие логическую дедукцию как новый метод познания, а также европейцы нового времени, начиная с Галилея и Ньютона.

И в этой концепции есть меткие наблюдения отдельных важных особенностей развития культуры. Интересно то, что, чем дальше в прошлое забирается Нортроп, тем больше у него верных замечаний. Но и здесь основные вопросы остаются без ответа.

Чем вызваны к жизни различные формы и способы познания мира? Не особенностями ли материального производства и складывающихся на его основе социальных организаций восточных и западных обществ?

П. Сорокин в свою очередь выделяет три основных типа культур: идеальный, чувственный и идеалистический. Первый тип основывается на системе понятий, касающихся внемирового, сверхчувственного, неизменного абсолюта, поэтому цели и потребности таких культур в основном духовные. Второй тип признает единственной реальностью вечно изменчивый материальный мир, и потому цели и потребности его культур чисто физические. Наконец, третий тип синтезирует идеальное и чувственное на равных основаниях. Строго говоря, это вовсе и не типы, а стадии развития культуры, следующие друг за другом. Так, возникшая в рамках античного мира идеальная культура сохраняется до XIII в., а затем уступает свое место идеалистической культуре (XIV-- XVI вв.), которую, в свою очередь, сменяет чувственная культура, достигающая расцвета в XIX в. и приходящая в упадок в XX в.

П. Сорокин объясняет развитие культур механизмом смены лежащих в их основе истин. Ни одна из культур не может быть вечной, потому что ни одна из систем истин не является абсолютной.

С развитием и укреплением данной культуры ее истины подавляют истины других систем, также имеющие право на существование. Из-за этого господствующая система истин перестает удовлетворять запросы людей, служить основой их культурной и социальной жизни, она погибает, а ей на смену приходит новая, более жизнеспособная система. В изложенной концепции интересна мысль о закономерном характере развития культуры. Однако вновь не решены центральные вопросы о причинах возникновения и смены тех или иных систем истин, лежащих в основе конкретных типов и фаз развития культур.

Мы вкратце изложили суть нескольких теорий развития культуры, предлагаемых и разрабатываемых в XX в. буржуазными социологами и культурологами. Бросаются в глаза обилие концепций, отдельные интересные догадки и наблюдения, но вместе с этим и произвольность исходных принципов, их взаимная противоречивость.

Марксистское понимание истории вскрывает прежде всего материальные, объективные закономерности развития этого важного социального феномена. Оно позволяет решить сложную проблему типологии культуры. Для этого используется концепция смены общественно-экономических формаций. Каждая такая формация порождает особый тип культуры со своей системой материальных и духовных ценностей и способов деятельности для их создания. Сравнивая этот подход с вышеизложенными, легко заметить, что он в отличие от них кладет в основу классификации типов культуры объективные критерии, и потому эта классификация перестает быть произволом исследователей.

Общую схему исторических типов культуры можно представить следующим образом: первобытная культура, культура рабовладельческого строя, культура азиатского деспотического общества, культура феодального общества, культура капиталистического общества, социалистическая культура.

Каждая общественно-экономическая формация, являясь качественно своеобразным историческим этапом в процессе поступательного развития общества, создает свой тип культуры, свою специфическую, т. е. только ей присущую, совокупность материальных и духовных ценностей и способов деятельности для их создания.

Поскольку ни одна общественно-экономическая формация, кроме исторически самой первой -- первобытнообщинной, никогда не существовала «в чистом виде», как единственная, а должна была делить место под солнцем с другой или другими такими формациями, постольку мы всегда наблюдаем в истории столкновение культур различных типов, их борьбу, их взаимовлияние и даже взаимопроникновение. Так что действительный исторический процесс развития мировой культуры значительно сложнее, нежели его представляют однолинейная и многолинейная концепции или теория культурного релятивизма. Материалистическое понимание истории указывает только общие принципы развития культуры, предполагая при этом, что анализ каждого конкретного ее исторического типа на основе установленных закономерностей всегда должен проводиться заново.

Охарактеризуем кратко основные типы культуры.

Первобытная культура возникла вместе с выделением человека из царства животных и просуществовала до смены первобытнообщинной формации классовым обществом, которая происходила в различных регионах в разное время (от IV тысячелетия до н. э. в Древнем Египте до I тысячелетия до н. э. в Древней Греции).

В ту эпоху орудия труда были примитивными и малопроизводительными, и потому люди, чтобы противостоять могучим силам природы, должны были трудиться сообща. Все это обусловило становление довольно прочных коллективистских традиций в существовавших социальных группах.

Письменность была еще неизвестна, и потому о первобытной культуре мы можем судить только по археологическим останкам и этнографическим параллелям, которые культурологи проводят при описании жизни народов, в силу конкретных исторических обстоятельств отставших в своем социально-экономическом развитии.

В рамках первобытной культуры складываются и развиваются нравственные нормы и сама мораль как исторически первая форма общественного сознания. Формируются магические и мифологические воззрения, на базе которых на поздних стадиях первобытнообщинной формации возникают искусство и религия. Хотя первобытные люди накапливают большой жизненный опыт (хорошее знание местной топографии, привычек животных -- главных объектов охоты, свойств материалов, из которых изготавливаются орудия труда и предметы утвари и пр.), у них еще нет науки как формы познания мира, так как не достигается разделения умственного и физического труда. В силу отсутствия классового деления первобытное общество не знало и таких форм общественного сознания, как политика и право. Коллективизм был не только сильной, но и слабой стороной первобытнообщинной формации, ибо личность еще не выделилась из коллектива, была слита с ним и не могла раскрыть всех своих творческих возможностей. В общем, можно сказать, что величайшим достижением первобытного общества было формирование самого человека, его выделение из царства животных, что придало мощный начальный импульс всему развитию мировой культуры.

Историки давно уже спорят, как понимать культуру раннеклассового общества, которая охватывает Древнее Перу (инки), Древнюю Мексику (майя и ацтеки), Месопотамию, Древний Египет, Древний Китай, Древнюю Индию и ряд прилегающих к ним областей. Соответствует ли она особой самостоятельной общественноэкономической формации или же только переходному этапу развития общества от первобытнообщинного строя к рабовладению либо феодализму. Общим для этого этапа является доминирование «азиатского» («восточного») способа производства, наложившего серьезный отпечаток на все стороны жизни общества. Указанный способ производства характеризуется сравнительно высоким уровнем развития производительных сил, когда сооружаются сложные ирригационные системы, появляются города, создаются величественные архитектурные сооружения. Величайшим культурным достижением этой эпохи является возникновение и развитие письменности, что позволяет одному поколению передать свой опыт другому з большей полноте, нежели это возможно в условиях только устной речи. В ряде центров складывается новая форма общественного сознания -- философия. Появляются государственность и первые законодательные кодексы. Большие успехи делает искусство, формируются начальные элементы научных знаний. В то же время медленное экономическое развитие обусловливает традиционный застой во всех областях культуры -- проходят столетия, а жизнь воспринимается как неизменная, застывшая, стоящая на одном месте.

Культура сложившегося рабовладельческого общества отличается гораздо большим динамизмом. Эксплуатация огромных масс рабов, повлекшая за собой значительный рост прибавочного продукта, дает возможность ряду представителей класса рабовладельцев сосредоточиться на создании духовных ценностей, на осмыслении важнейших закономерностей природы, общества и мышления. Крупные достижения характерны здесь для многих областей культуры -- этики, права, политики, искусства, философии, впервые появляются трагедия, драма, поэзия и художественная проза как самостоятельные виды эстетического отражения действительности. Формируется научная методология, познанные закономерности окружающего мира обосновываются с помощью тщательно разработанной и логически обоснованной системы доказательств. Конечно, начатки научных знаний (формулы для вычисления площадей геометрических фигур, высоты предметов, недоступных непосредственному измерению, астрономические сведения и т.д.) мы находим и в культуре раннеклассовых обществ. Но здесь это только начатки, знания не доказываются, а просто декларируются в качестве откровений богов, рассматриваются как сокровенная мудрость, доступная лишь избранному кругу лиц. Если в прошлые исторические эпохи личность была растворена в первобытном коллективе или в общине, то при рабовладельческом строе она (разумеется, личность свободного человека, а не раба) получает большие возможности для всестороннего развития и становится предметом философских размышлений (софисты, Сократ, Аристотель). Характерно также то, что религия, выполняя свои социальные функции, находится под контролем государства. Восхищаясь достижениями этой эпохи, не следует забывать о том, что из творческой деятельности в сфере духовной культуры почти полностью были исключены рабы, т. е. весьма значительная часть населения рабовладельческого общества.

В эпоху феодализма культура базируется на натуральном хозяйстве, которому было свойственно простое воспроизводство, тесное соединение работника со средствами производства, ориентация на самоудовлетворение основных потребностей, связь индивида с группой и относительная неотделимость его от природной среды. Эти особенности способа производства опираются на освященные временем традиции, для духовной культуры в данный период характерно недоверие ко всему новому. Главенствующее положение в культуре заняла религия, подчинившая себе все остальные формы общественного сознания. Материалистическая философия, научные знания развиваются здесь подспудно, идут на различные компромиссы с религиозным мировоззрением. Идеологи буржуазии, долгое время боровшейся с феодализмом, нередко представляют культуру феодального общества как нечто унылое, серое, однообразное, как застой или даже шаг назад в развитии мировой культуры. Это стереотипное представление получило широкое распространение, но тем не менее оно не соответствует действительному положению дел. Хотя религия, конечно, наложила суровый аскетический отпечаток на развитие искусства, в эту эпоху были достигнуты большие успехи, например, в области архитектуры -- сегодня мы любуемся не только готическими соборами, но и целыми ансамблями средневековых городов. Верно, что в феодальном обществе культивировался скучноватый для современного человека литературный жанр «житие святых», но здесь же сформировалась искрометная поэзия вагантов -- бродячих студентов. Вот один из ее образчиков: «Рим и всех, и каждого грабит безобразно; пресвятая курия -- это рынок грязный!» Вспомним, наконец, что в рамках феодального общества возникли первые университеты. Так что оценку культуры феодального общества следует давать только на базе всестороннего анализа всего, что было в то время создано.