Метафорическое моделирование постсоветской действительности в российском и британском политическом дискурсе

Метафоры родства представлены в словарях русской политической метафоры периода перестройки [Баранов, Караулов 1991, 1994]. Когнитивно-дискурсивный анализ метафорической модели с исходной понятийной сферой "Родство" в российском политическом дискурсе эпохи Б.Н. Ельцина проведен А.П. Чудиновым [2001]. В другой работе А.П. Чудинова [2003] показано, что при характеристике положения дел во время войны в Югославии в российских СМИ постоянно использовалась нехарактерная для западных СМИ концептуальная метафора РУССКИЕ И СЕРБЫ - БРАТЬЯ. К рассмотрению различных аспектов функционирования концептуальных метафор со сферой-источником "Семья" в политическом дискурсе обращались Н.В. Багичева [2000], Э. Сандикциоглу [Sandikcioglu 2000], И. ван дер Валк [Valk 2001], О.А. Шаова [2005].

Как отмечает А.П. Чудинов, метафора родства широко использовалась в политической речи Российской империи, была унаследована советским и российском политическим дискурсом [Чудинов 2001, 2003а]. Не вдаваясь в историко-культурологический анализ, следует отметить, что исторические причины этого феномена следует искать в многовековом патриархальном укладе российского общества. Не меньшую роль, по-видимому, сыграли и религиозные традиции (в православной церкви, например, до сих пор существует правило называть присутствующих братьями и сестрами, священника батюшкой и т.д.). Христианские истоки метафоры родства в западноевропейском политическом дискурсе усматривает Й. Цинкен [Zinken 2002].

Специальных исследований концептуальной метафоры со сферой-источником "родство" в британском политическом дискурсе, по нашим данным, не проводилось. Однако есть основания полагать, что эта метафорическая модель имеет свою историю и в британской политической речи. Например, в обзорной статье лондонской Таймс о международных успехах Великобритании, достигнутых к началу 20 века, США метафорически представляются как дочерняя (daughter) нация, колонисты Канады и Австралии номинируются братьями (brothers), братской (brotherly) колонией называется Новая Зеландия и т.п. (The Times, 1.1.1901).

Как показывают исследования, метафора родства обладает мощным прагматическим потенциалом, служит средством переконцептуализации политической картины мира, категоризации мира политики по оппозиции свой/чужой. С изменением политической действительности категориальная сетка этой оппозиции смещается, что неизбежно отражается и на функционировании метафор родства в политическом дискурсе.

1. Фрейм "Кровное родство"

Слот 1.1. "Семья в целом"

В российском политическом дискурсе как члены единой семьи регулярно представляются жители России, восточнославянские народы, сторонники одного политического курса, некоторые народы бывшего СССР. Ср.:

Наши |восточнославянские| народы объединяют общие исторические корни, судьба, культура и религия. Мы -- единая семья" (В. Путин / Труд-7, 04.05.2000). К началу 90-х годов большой семье советских народов стало, мягко говоря, неуютно жить (И.Рыбкин / АиФ, № 24, 2003). Это как в семье - ссоры по поводу детей и имущества являются поводом для взаимного общения, даже на повышенных тонах. Если же все поделено - разговаривать не о чем (С. Шахрай / АиФ, № 50, 2003).

Единой семьей могут номинироваться коллеги по роду деятельности, социальному статусу. Ср.:

Я не очень был взволнован тем, что ночевал на ранчо у Буша. Он должен был сам думать, что будет, если он пустил к себе бывшего сотрудника разведки. Но и сам Буш - сын бывшего главы ЦРУ. Так что мы были в семейном кругу (В. Путин / КП, 23.4.2004).

К этому же слоту примыкают пересекающиеся с криминальной сферой-источником (непрототипические) метафоры клан и семья. Как отмечает А.П. Чудинов, в политической речи конца 20 века эти метафоры "стали обозначать мафиозную группу, по существу преступную банду, связанную, помимо прочего, и родственными отношениями" [2001: 80]. Отметим, что в рассматриваемый период количество "криминальных" метафор снижается, но они по-прежнему характерны и для эпохи В.В. Путина. Востребованными оказались криминальные варианты метафор родства и для осмысления грузинской действительности. Ср.:

Президенты приходят и уходят. "Семья" - вечна. (Е.Баюн / МК, №28. 2000). Ситуация меняется тяжело, многие кланы и сегодня имеют своих в Госдуме и Совете Федерации, но все-таки государственный интерес теперь звучит как более важный, чем интересы олигархии (Ю. Строганов / Труд-7, №190, 07.10.2004). Он |Путин| не оказывает предпочтение ни одному клану (А. Будберг / МК, №6, 2000).

Иная метафорическая картина представлена в британских СМИ. Для британского политического дискурса метафора семьи достаточно характерна, но доминирующая британская концептуальная метафора - ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ (ЕВРОПА) - ЭТО СЕМЬЯ. Ни Грузия, ни Россия в состав европейской семьи не входят, и метафоры семьи для осмысления российской и грузинской действительности не актуализируются. Более того, Россия представляется не семьей народов, а их тюрьмой, наследницей Советской империи, от власти которой некоторые народы уже освободились, а некоторые до сих пор находятся в составе России в качестве "пленных народов" (captive nations). Исключением из вышесказанного является небольшое количество непрототипических метафор clan (клан) и family (семья), привносящих негативные (криминальные) смыслы в осмысление действительности постсоветских России и Грузии. В британском политическом дискурсе российская и грузинская политическая и экономическая элиты концептуализируются как далекие от демократических образцов Европы системы закрытых и коррумпированных кланов. Ср.:

In the Byzantine intrigues of the Kremlin 'court', they have managed to replace the remnants of Boris Yeltsin's clan, popularly known, mafia-style, as The Family (A. Leslie / DM, 12.11.2003). В византийских интригах кремлевского двора они умудрились вытеснить остатки клана Бориса Ельцина, широко известного под мафиозным названием Семья.

Indeed, clan-based administrations in the Abkhazia, South Ossetia and Adzharia regions largely reject the central government's writ, whoever is in charge (The Guardian, 25.11.2003). Действительно, клановые администрации в Абхазии, Южной Осетии и Аджарии почти полностью игнорируют предписания центрального правительства, кто бы его не возглавлял.

Совершенно иначе складывается метафорическая картина при осмыслении постсоветской действительности Латвии, Литвы и Эстонии. Преодолев трудности "советской оккупации" (Soviet occupation), свободные народы возвращаются в европейскую семью (и одновременно в общеевропейский дом) после долгих лет "вынужденного расставания". Ср.:

But Estonia, Latvia and Lithuania consider Nato membership intrinsic to being accepted back into the western family of nations (G. Sander / FT, 8.4.2000). Для Эстонии, Латвии и Литвы вступление в НАТО очень важно, потому что это означает возвращение в западную семью народов.

The accession of Lithuania, Latvia and Estonia restores the once captive nations of the Soviet empire to their place as full members of Europe's political family after half a century of exclusion (A. Evans-Pritchard / DT, 1.5.2004). Принятие Литвы, Латвии и Эстонии в ЕС возвращает после полувекового перерыва некогда пленные нации Советской империи на свое место в качестве полноправных членов европейской политической семьи.

The faces of the new Europe 24 men in suits and just one woman; All smiles as EU family grows, but tensions still simmer (J. Cusick, D. Fraser / SH, 2.5.2004). Лица новой Европы - 24 мужчины в костюмах и всего одно женщина; все улыбаются, потому что семья ЕС растет (заголовок).

The leaders of the new 25-nation European Union pose for their next "family photo" at this weekend's summit in Dublin's Phoenix Park (S. Castle / The Independent, 30.4.2004). Лидеры нового, состоящего из 25 наций Европейского Союза позируют для очередной "семейной фотографии" на проходящем на этой неделе саммите в дублинском Феникс-парке.

For the new member states - Cyprus, the Czech Republic, Malta, Poland, Hungary, Slovakia, Slovenia, Latvia, Lithuania and Estonia - joining this family meant sharing important aspects of national sovereignty and undertaking real reform (The Guardian, 17.4.2003). Для новых государств ЕС - Кипра, Чехии, Мальты, Польши, Венгрии, Словакии, Словении, Латвии, Литвы и Эстонии - присоединиться к этой семье означало поступиться важными аспектами своего суверенитета и предпринять реальные реформы.

Однако и противники расширения европейской семьи использовали в британской прессе метафорические аргументы рассматриваемой сферы-источника. Ср.:

I am afraid that we may be inviting them into a bad family… For many the importance lies in the strong feeling of union. But the larger the family the greater the challenge (K. Eturautti / BBC News, 30.4.2004). Боюсь, что мы приглашаем их в неблагополучную семью… Для многих главное значение расширения заключается в сильном чувстве единения. Но чем больше семья, тем больше проблем.

В британских СМИ родственные связи обнаруживаются между народами прибалтийских и других европейских государств. Как семья могут рассматриваться экономические структуры. Ср.:

"I feel a kinship with Finns and Estonians. We know each other. And now we need each other" (K. Wohlgemuth / FT, 8.4.2000). Я чувствую, что между финнами и эстонцами есть родство. Мы знаем друг друга. А теперь мы нужны другу.

The third big Latvian bank, Unibank, is also part of the nascent SEB-Swedbank family (R. Behr / FT, 18.4.2001). Третий по величине банк в Латвии Унибанк также является частью рождающейся семьи шведского банка СЕБ.

Слот 1.2. "Родители и дети"

В России глава государства традиционно номинируется отцом. Как отмечает А.П. Чудинов [2001: 80], если Горбачев был отцом перестройки, то Ельцина называли дедом или дедушкой. Метафора родства используется и по отношению к президенту В. В. Путину, но его снова номинируют отцом и батькой. Свои метафорические отцы и батьки обнаруживаются и в субъектах Российской федерации. Ср.:

Другое дело, в какой мере обращение Путина к народу являлось блефом и пиаром, и в какой мере -- искренним воззванием "отца нации" к гражданам (А. Велисов / Завтра, № 39, 2004). Вы бы видели, что сейчас в Тбилиси происходит - там же сейчас правят бал типичные дети революции (О. Храбрый / Эксперт, № 13, 2004). Вот только на позапрошлой неделе я писал про антисемитский дебют курского губернатора А.Михайлова, а на прошлой неделе уже выступил ветеран антисемитизма краснодарский батька Н.Кондратенко (А. Инин / Труд-7, 07.12.2000). Каждый из отцов-губернаторов (президентиков) считает, что именно его избрали правильно (Г.Сатаров / Новая газета, № 70, 2004). Аджария ничем не отличается от остальной Грузии. Одна лишь разница - те, кто делают деньги здесь, должны быть в тесной связи с "отцом" (О. Храбрый / Эксперт, № 13, 2004).

Также метафора родства (отец, мать, дочь, сын, дети, а в проблемных ситуациях мачеха, пасынок и др.) актуализируется для отображения отношений государства и граждан, федеральной власти и субъектов федерации, взаимоотношений других субъектов политической и экономической деятельности применительно к российской и грузинской действительности. Часто метафора родства служит средством для выражения причинно-следственных отношений. Ср.:

У Федерации по определению не может быть "пасынков" и "любимчиков". Субъект большой он или маленький должен рассчитывать на защиту, отеческое отношение этого государства, в состав которого он входит (П. Волостригов / КП, 7.4.2004). Компартия стала мачехой для Шандыбина (П. Злобин / АиФ, № 48, 2003). Живописуя суровые 90-е годы, "отец приватизации" признался в интервью: "Нам приходилось выбирать между бандитским коммунизмом и бандитским капитализмом" (О. Шаповалов / КП, 19.11.2004). У нас уже сейчас работают "дочки" западных банков (А.Крашанов / АиФ, № 5, 2003). А Шеварднадзе все его политические "сыновья" элементарно "кинули" (А. Фролов / СР, N 132, 25.11.2003). Побочные дети банковсокго бизнеса (Я. Галухина / Эксперт, № 43, 2004).

Согласно традиционным российским представлениям родство - основание для финансовой помощи, родители помогают детям, дети должны проявлять уважение к старшим. Даже в случае конфликта кровные родственники остаются "своими". Ср.:

Хакамада - сукин сын, но это наш сукин сын (К. Ремчуков / АиФ, № 4, 2004). Я не против Санкт-Петербурга, готов сам взять мастерок и пойти помогать реставраторам, но считаю, что деньги лучше занимать у мамы с папой, а не у старухи-процентщицы (С.Шойгу / АиФ, № 23, 2004) (т.е. у внутренних, а не у внешних инвесторов). Мама - нефть (Ю. Храмова / КП, 30.11.2004).

Примечательно, что потенциал метафоры родства позволяет использовать русскую концептуальную метафору "Земля - это мать" (вариант матушка-Россия) и противникам продажи земли, и ее сторонникам. Ср.:

Сказав однажды, что земля - достояние Бога, он своим авторитетом на долгие годы благословил в России всяких швондеров, которые и сейчас орут над ухом, что земля - это мать, а матерью не торгуют. А что, отцом-хлебом торговать, значит, можно? (Д. Аяцков / КП, 25.11.12.2004).

Также в российских СМИ востребованы метафоры деда (дедушки) и внуков. По-прежнему дедом называют Б.Н. Ельцина, свой дед (Э.А. Шеварднадзе) и "бабу" (А. Абашидзе) были в Грузии. На политическую метафорику накладывает специфику региональные культурно-этнические особенности: президента Татарстана М. Шаймиева называют Бабаем ("дед" по-татарски). Ср.:

Если бы не "дедушка Ельцин", не было бы ни "внучека" Немцова, ни Явлинского, ни Гайдара. Элита и вела себя, как "внучек", - капризничала, требовала "титьку", устраивала семейные "оры" (В. Костиков / АиФ, № 51, 2003). Я абсолютно уверен, что Кремль уже договорился с Бабаем (М. Ростовский / МК, №47, 2000). Скоро он стал председателем парламента, но благоразумно ушел в отставку. Очевидно, предчувствовал, что "дед" скоро станет "козлом отпущения" (А.Угланов / АиФ, № 48, 2003) (Об Э.А. Шеварднадзе). Для них он "бабу" (уважительно-ласкательное дедушка), для него они - главная опора единоличной власти (О. Храбрый / Эксперт, № 13, 2004).

В британских СМИ слот представлен традиционными для британского дискурса метафорами parent company - материнская (букв. родительская) компания, offspring - дочерняя компания (букв. отпрыск), father - отец (используется как номинация для выражения причинно-следственных отношений, отцом принято называть основателя организации). Ср.:

There are threats of legal action from disgruntled minority shareholders in Yukos, the parent company (M. Moore / DT, 18.12.2004). Существует угроза, что рассерженное меньшинство держателей акций Юкоса, материнской компании, на законных основаниях устроят акцию протеста.

All are free-market democracies, fulfilling the dream of the founding fathers of the European union (A. Evans-Pritchard / DT, 1.5.2004). Все эти государства демократии со свободными рыночными отношениями, что вполне согласуется с мечтами отцов-основателей Евросоюза.

Как отношения родителей и детей могут представляться отношения между государством и его гражданами. Ср.:

A son of Mother Russia, a patriot, yes, and one, thank God, whose impetuousness stopped short of hitting the nuclear button in the middle of some wild vodka binge (J. Sweeney / The Guardian, 2.01.2000). Сын Матери России, патриот, пожалуй, и человек, чья импульсивность, поблагодарим Бога, чуть не привела его к тому, чтобы нажать ядерную кнопку в разгар одной из буйных попоек (О Ельцине).

Famous sons and daughters: Rudolf Tobias (composer), Jaan Kaplinski (poet), Markko Martin (rally driver) and Carmen Kass (supermodel) (T. Templeton / The Observer, 11.4.2004). Знаменитые сыновья и дочери |Эстонии|: Рудольф Тобиас (композитор), Яаан Каплински (поэт), Маркко Мартин (автогонщик), Кармен Касс (супермодель).

Большое внимание британские журналисты уделяют вопросам российской армии, особенно "дедовщины", что способствовало появлению в английском языке своеобразных неологизмов ded, dedushka и необычного значения для английского слова grandfather. Ср.:

Military service in Russia is obligatory and lasts two years; the first- year recruits are typically bullied by the second-year ones who are known as the deds or grandfathers (А. Osborn / The Independent 21.10.2004). В России военная служба принудительная и длится два года; призывников первого года обычно запугивают солдаты второго года, известные как деды или дедушки.

В британском политическом дискурсе для метафорического представления политического, культурного сотрудничества государств и инвестирования средств одного государства в экономику другого используется метафора to adopt (усыновить, удочерить). Внутри европейской семьи британские журналисты обнаруживают подобные родственные связи между Латвией, Литвой, Эстонией и скандинавскими странами, в то время как при концептуализации России и Грузии подобных родственных связей не обнаруживается. Ср.:

The Finnish-Estonian reconciliation has, in turn, inspired the other richer Nordic nations to "adopt", invest in, and bond with their neighbours to the east. Much as Finland has "adopted" Estonia, so Sweden has done with Latvia, and Norway and Denmark with Lithuania (G. Sander / FT, 8.4.2000). В свою очередь финско-эстонское восстановление дружественных отношений воодушевило другие богатые нации к "удочерению", инвестированию и установлению прочных связей с соседями на востоке. Подобно тому, как Финляндия удочерила Эстонию, Швеция удочерила Латвию, а Норвегия с Данией - Литву.

Слот 1.3. "Братья и сестры"

В российском политическом дискурсе метафоры слота востребованы для концептуализации отношений между гражданами государства, субъектами политической деятельности. Для нашего исследования особый интерес представляют метафорические контексты, отражающие национальные представления о родстве между различными народами. Наиболее часто братьями для русских оказываются восточнославянские (украинцы, белорусы) и южнославянские народы (сербы, македонцы, болгары). Отметим, что не всегда славянская общность - гарантия метафорического братства. Иногда коррективы в метафоры родства вносит историческая память народа или политическая ситуация. Так, судя по материалам настоящего исследования, в число современных русских братьев не попадают западные славяне, после вступления Болгарии в НАТО болгары также выпадают из числа метафорических братьев, а после "оранжевой революции" украинцы все чаще номинируются как бывшие братья и т.п. Помимо отношений с восточнославянскими родственниками как братские могут рассматриваться отношения русских и грузин. В данном случае отголосок брежневской метафоры о дружной семье советских народов перекликается с исторической памятью о многовековых дружественных взаимоотношениях России и Грузии, конфессиональной общностью (вероятно, по этому же принципу метафора применяется к армянам) и представлениями о "правильном" соотношении политического влияния России и других государств на политическую жизнь в Грузии. Обнаруживаются "родственные" связи и между отдельными российскими и грузинскими политиками. Ср:

От кого Россия должна была стать независимой? От своих братьев - белорусов, украинцев, грузин? (И. Полозков / АиФ, № 24, 2003). Мы с Асланом Ибрагимовичем считаем друг друга братьями и большими друзьями, и, конечно, в трудную минуту мы хотим быть рядом (Ю. Лужков / АиФ, 16.3.2004).

В российском политическом дискурсе метафоры родства достаточно распространены и для осмысления отношений между различными народами, живущими как на территории России, так и Грузии. Ср.:

Ваш враг -- не Россия и не абхазские и осетинские братья, а тот, кто и сегодня сталкивает вас в братоубийственной гражданской войне (И. Гиоргадзе / Завтра, № 3, 18.1.2000). Чечены и ингуши - это братские народы, исконно живущие вместе (А. Кадыров / АиФ, № 48, 2003).

При этом метафора родства нехарактерна для титульных наций Латвии, Литвы и Эстонии. Все немногочисленные зафиксированные метафорические выражения включают в себя те или иные средства нейтрализации прототипических смыслов метафор родства (бывшие/вчерашние/почти братья, само слово братья берется в кавычки и т.п.) и привнесения саркастических смыслов. Разумеется, это не относится к проживающим в прибалтийских странах русским меньшинствам, которые по-прежнему остаются для россиян братьями и сестрами. Ср.:

После принятия этого закона один из латвийских политиков публично называл сотни тысяч наших соотечественников "идиотами", оскорбив не только наших братьев и сестер в Латвии, но и Россию (Г. Зюганов / СР, N 18, 7.2.2004).

В британских СМИ метафорическое представление постсоветского пространства прямо противоположное. Если в российской метафорической картине политического мира у России и Грузии немало родственников, а развертывание концептуальной метафоры ЕВРОПА - ЭТО СЕМЬЯ относительно прибалтийских республик для российской прессы нехарактерно, то в британской картине политического мира у России и Грузии нет ни внешнеполитических, ни внутриполитических братьев или сестер, в то время как у латышей, литовцев и эстонцев обнаруживаются метафорические родственники в Европе. Ср.:

Some call it the new Baltic renaissance, or the resurgent Baltic Brotherhood (G. Sander / FT, 8.4.2000). Некоторые называют это Балтийским ренессансом или возрождающимся Балтийским Братством (о сотрудничестве стран Балтии со скандинавскими странами).

Brotherly Finns are also helping to train the Estonian military and police forces, supplying funds and expertise for the clean-up of the Soviet-abused Estonian environment - including the Baltic itself - and training Tallinn's tiny bureaucracy for its future duties as a member of the European Union (G. Sander / FT, 8.4.2000). Братья финны также помогают тренировать эстонские военные силы и полицию, проводят экспертную оценку доставшегося Эстонии от СССР загрязнения окружающей среды - в том числе и самого Балтийского моря - и выделяют средства на ее очистку, обучают немногочисленных таллиннских чиновников, как исполнять свои обязанности, после того как Эстония станет членом Евросоюза.

But there is an undoubted enthusiasm for some of the new sister cities (L. Freedman / FT, 1.5.2004). Тем не менее, наблюдается очевидный интерес к некоторым новым городам-сестрам (О туристическом и инвестиционным интересе к прибалтийским городам).

EU and European monetary union, about which the Baltic Ten also differ, have brought as much turmoil to the Baltic region as brotherly love (FT, 11.5.2000). ЕС и Европейский валютный союз, с которыми у Балтийской Десятки мнения также расходятся, привнесли в балтийский регион немало замешательства, но не в меньшей степени укрепили и братскую любовь.

2. Фрейм "Родство по супружеству"

Слот 2.1. "Муж и жена, жених и невеста"

Для российского политического дискурса характерно представлять отношения власти и страны в понятиях предсвадебных отношений, бракосочетаний и супружеской жизни. Аналогичные метафорические сценарии востребованы и для концептуализации отношений между государствами. Ср.:

Сейчас обе стороны вполне официально заявили о том, что в обозримом будущем вопрос о присоединении России к ЕС на повестке наших двусторонних отношений стоять не будет. И те и другие, похоже, испытали при этом явное облегчение, поскольку ранее чувствовали себя как бы впопыхах "помолвленными", но неготовыми к брачному союзу как неизбежному следствию предварительного уговора. Итак, тема "брака" на сегодня и даже на завтра неактуальна (К. Косачев / НГ, 10.11.2004). Новый депутат - как новый муж (Т. Пекарева / КП, 16.4.2004). При этом жутко ревнуют: "Вы, русские, уж, пожалуйста, наше мясо берите, а не из Австралии. И на трубы мы вам скидку сделаем больше, чем Германия". Из Москвы в Киев летят ответные телеграммы: "Тогда и вы на туркменский газ и азербайджанскую нефть не засматривайтесь". Но раз ревнуем, значит, не дружба у нас получается, а самая настоящая любовь (А. Седов / КП, 19.11.2004).

Особенно распространены метафоры супружества для осмысления экономических отношений: слияния компаний, заключения экономических договоров, инвестирования и т.п. Ср.:

Может быть, Африка - это и невеста на выданье, только наш капитал к свадьбе еще не готов. Если она и должна стать основой глобализации российского бизнеса и альтернативной ресурсной базой, то не сейчас, а лишь по мере взросления "жениха" и избавления "невесты" от присущих ей пороков (Е. Рыцарева, Д. Сиваков / Эксперт, № 45, 2004).

К сожалению, предвыборные обещания политиков нередко расходятся с их деятельностью после избрания на государственные должности. Очевидно, по этой причине в российской прессе власть регулярно обещает жениться, но обещаний не исполняет. Подобный сценарий отношений актуализируется и для осмысления международных отношений. Ср.:

Ведь предыдущие правительства обещали жениться, но обещания заморозили (С. Репов / АиФ, № 20, 2004). Обещать - не жениться. Вы сами верите в то, что весной будет отменена поправка Джексона-Вэника? (С.Бабаева / Известия, 3.12.2003).

В британской прессе денотативной областью применения метафор бракосочетания являются поглощение и слияние компаний, вступление в политическую организацию, отношения между государствами. Как уже отмечалось, в британской прессе метафоры родства преимущественно актуализированы как вариант концептуальной метафоры "Европа - это семья". В рассматриваемом слоте продолжается развертывание этой концептуальной метафоры: принятие стран Балтии в Евросоюз и НАТО регулярно концептуализировалось через метафоры бракосочетания, радостного и торжественного события со свадебным пиром, оркестром и т.п. Ср.:

A marriage feast (M. Stanhope / WM, 20.4.2004). Свадебный пир (заголовок статьи о расширении Евросоюза).

After years of courtship and intense deliberation, 15 grooms and 10 brides are set to walk down the aisle towards union. But their vows will not be those of emotional and spiritual togetherness. Rather they will be along the lines of economic and political matrimony, as the 15 states of the current European Union embrace ten of their closest eastern and Mediterranean neighbours. The date is set for May 1 this year, with the three Baltic countries of Estonia, Latvia and Lithuania, the central and eastern European countries of Poland, Hungary, the Czech Republic, Slovakia and Slovenia, and the two small Mediterranean countries, Cyprus and Malta, all taking part in one of the world's largest marriages. Some 75 million citizens will be in attendance, swelling the EU to almost 450 million inhabitants (M. Stanhope / WM, 20.4.2004).

После нескольких лет ухаживаний и напряженного обдумывания 15 женихов и 10 невест готовы пройти по проходу между церковными рядами навстречу брачному союзу. Однако их клятвы не будут свидетельствовать о чувственном и духовном единении. Правильнее будет назвать это экономическим и политическим супружеством, потому что 15 государств Евросоюза заключают в объятия 10 ближайших восточноевропейских и средиземноморских соседей. Дата назначена на 1 мая этого года. Три балтийских государства (Эстония, Латвия и Литва), восточно- и центральноевропейские государства (Польша, Венгрия, Чешская Республика, Словакия и Словения) и две маленьких средиземноморских страны (Кипр и Мальта) примут участие в одном из самых грандиозных мировых бракосочетаний. Ожидается около 75 миллионов гостей, вместе с которыми население стран Евросоюза увеличится почти до 450 миллионов человек.

There is even a brave new Finnish-Estonian Symphony Orchestra to set the new marriage to music (G. Sander / FT, 8.4.2000). Есть даже новый превосходный финско-эстонский симфонический оркестр, чтобы сыграть на этой новой свадьбе (т.е. свадьбе Финляндии и Эстонии).

Нередко страны Балтии и скандинавские страны метафорически представляются как насильно разлученные на долгий срок супруги (estranged). Ср.:

However, for the half century after the second world war - when formerly free Estonia became the Estonian SSR, while Finland kept its independence and its capitalistic way of life - the Finnish and Estonian peoples were estranged (G. Sander / FT, 8.4.2000). Однако на протяжении полувека после Второй мировой войны, когда свободная Эстония стала Эстонской ССР, а Финляндия сохранила независимость и капиталистический путь развития, эстонский и финский народы проживали раздельно.

Противники расширения Евросоюза находили свои метафорические аргументы. Так, вступление стран Балтии и других восточноевропейских государств в ЕС представлялось как брак без любви (loveless marriage), брак по расчету (marriage of convenience), что отражало опасения британцев по поводу понижения уровня их благосостояния (в результате притока дешевой рабочей силы, финансовых затрат Великобритании как члена ЕС на расширение организации и т.п.). Ср.:

This is a marriage of convenience, not love (N. Dudley / FN, 27.4.2003). Это брак по расчету, а не по любви

A loveless marriage that could end in tears (A. Evans-Pritchard / DT, 17.4.2003). Брак без любви, который может закончиться слезами (заголовок).

Despite the glowing rhetoric yesterday, the reunion of East and West Europe is less a love match than a marriage of convenience, carried out on the cheap for an extra pounds 5.5 billion a year… Never before has the union faced a marriage on such unequal terms, with per capita income in the Baltic states only a third of EU levels (A. Evans-Pritchard / DT, 17.4.2003). Несмотря на вчерашнюю пылкую риторику воссоединение Восточной и Западной Европы скорее брак по расчету, чем брак по любви, осуществленный по дешевке за дополнительные 5.5 миллиардов фунтов стерлингов в год… Никогда прежде Евросоюз не стоял перед лицом брака на таких неравных условиях: доход на душу населения в прибалтийских республиках составляет только треть от аналогичного показателя для стран Евросоюза (A. Evans-Pritchard / DT, 1.5.2004).

Противники расширения Евросоюза находили и другие метафорические аргументы, актуализирующие соответствующие компоненты фреймового знания. Согласно принятым нормам количество невест должно равняться количеству женихов, а так как с одной стороны 15 стран-супругов, а с другой только 10, то прибалтийские республики вступают в полигамный брак (polygamous union). Ср.:

So, the stage is set. The brides and grooms await nervously at the altar for one of the largest, polygamous unions of our time. For Britain's farmers and growers, the effects of the marriage may go unnoticed in the short term (WM, 23.4.2004). Итак, место действа готово. Невесты и женихи нервничают у алтаря в ожидании заключения одного из самых многочисленных по составу полигамных союзов нашего времени. В ближайшее время британские фермеры и садоводы могут и не почувствовать последствия такого брака.

Период после вступления в Евросоюз, характеризующийся экономическими льготами для новых государств, метафорически представлялся как медовый месяц (honeymoon). Ср.:

New members also benefit from a honeymoon period. In the early years new entrants get the maximum gains from the removal of trade barriers, together with an influx of foreign investment… The honeymoon period after entry more than three decades ago was pretty disastrous (D. Smith / ST, 5.6.2005). К тому же новые члены Евросоюза извлекают выгоду из медового месяца. В первые годы они наряду с потоками внешних инвестиций получат максимальные доходы от устранения торговых барьеров… Медовый месяц после вступления в Евросоюз был просто бедственным.

Слот 2.2. "Развод"

Как и в отношениях между людьми, между государствами, субъектами политической и экономической деятельности случаются разводы, иногда мирные, иногда не обходится без скандала. Ср.:

"ЮКОС" официально объявил о разводе с "Сибнефтью" (М.Игнатова / Известия, 18.12.2003). Развод и с той, и с другой партией не обошелся без скандала и претензий на лидерство (С. Фадеев / АиФ, № 9, 2004). России был выгоден мирный развод по чехословацкому варианту и невыгоден - насильственный раздел Украины (С. Марков / КП, 30.11.2004).

Также метафоры развода актуализировались и в британских СМИ. Согласно принятым в России и западных странах традициям новый брак возможен только после развода со старым супругом. Это знание регулярно актуализировалось в британских СМИ для осмысления вступления прибалтийских стран в ЕС и НАТО: прежде чем прибалтийские республики смогут вступить в новый брак (Евросоюз и НАТО) им необходимо развестись с бывшим супругом (Россией). Ср.:

He hates the fact that countries with considerable Russian minorities, such as Estonia, Latvia and Lithuania, are entirely divorced from Russia, and knows that the puppet state of Belarus is likely to be the next to break away (S. Heffer / DM, 25.2.2005). Ему ненавистен тот факт, что страны, в которых живет значительное количество русских - Эстония, Латвия и Литва - окончательно оформили развод с Россией и то, что марионеточная Беларусь, вероятно, будет следующей.

If last week's ceremony in Washington to welcome seven new members to Nato had been a marriage service there would have been a loud objection from the back of the church (I. Mather / SS, 4.4.2004). Если бы проходившая на прошлой неделе в Вашингтоне церемония, посвященная вступлению семи новых членов в НАТО, была венчанием, то из глубины церкви раздалось бы громкое возражение |России|.

Межкультурные различия в концептуальных структурах двух наций неизменно находят отражение в метафорах: рассмотренные материалы показывают, что прототипические сценарии бракосочетания в британской и российской картинах мира заметно отличаются. Судя по детальной структурированности сферы-источника для британцев бракосочетание связано со сценарием церковного таинства. Во время венчания жених и невеста идут к алтарю по проходу между церковными рядами (в англиканской церкви), дают клятву верности и духовного единения, а в глубине церкви может найтись человек, неожиданно выкрикивающий возражение. В российском сознании прототипический сценарий бракосочетания скорее связан с гражданскими процедурами в загсе, при этом часто в российских политических метафорах реализуется сценарий, который можно выразить фразой "обещать и не жениться".

Оценочные смыслы метафор этого слота свидетельствуют о российско-британских параллелях в отношении к традиционным семейным ценностям: в британском обществе во всех проанализированных контекстах негативно оценивается брак по расчету, брак без любви. Тем более осуждаются полигамные браки.

Метафоры родства рельефно демонстрируют воздействие политических событий на метафорическую картину политического мира. В рассматриваемый период прибалтийские республики проводили активную политику по вступлению в Евросоюз и НАТО (в сознании многих россиян со времен холодной войны сохранилось представление о НАТО как о враждебном России военном блоке), а в 2004 стали полноправными членами этих организаций. В рассматриваемый период большие разногласия между Россией и прибалтийскими республиками возникали и по отношению к вопросу о русских меньшинствах в этих странах. Если в период перестройки (по данным словаря А.Н. Баранова и Ю.Н. Караулова) в российской прессе Латвия, Литва и Эстония назывались сестрами, между прибалтийскими и другими народами СССР обнаруживались братские связи, хотя уже и предвиделся бракоразводный процесс, то в анализируемый период использование метафор родства применительно к прибалтийским республикам нехарактерно: редкие метафоры родства лишены прототипических смыслов сферы-источника, используются в иронических контекстах и всегда в кавычках. Ср.:

А то бы вспомнили и приструнили нового "члена европейской семьи", объяснили "родственникам", что делать из эсэсовцев "святых" кощунственно по законам Божеским и неправомерно по законам земным (А. Капитонов / НГ, 15.10.2003). Есть у американцев и другой мотив - на посту президента Литвы их полностью устраивал "американский дядюшка" Адамкус (В. Скрипов / Эксперт, № 10, 2004).

Однако метафоры родства по-прежнему широко востребованы в российской прессе для концептуализации российской и грузинской действительности. Грузинские правительства также неоднократно выражали готовность вступить в НАТО и ЕС, но решение этого вопроса относится больше к перспективе, а ситуация с отношениями народов Грузии и России, очевидно, представляется несколько иной по сравнению с ситуацией в прибалтийских республиках.

Наоборот, в британском политическом дискурсе прибалтийские республики регулярно представляются дочерями, братьями, невестами (в общем, полноправными членами европейской семьи), а у России и Грузии современных метафорических родственников не обнаруживается. В представлении британцев страны Прибалтики вступили в дружественные организации и стали "своими", Грузия все еще далека от образцового демократического государства (т.е. от европейской семьи), в ней правят "коррумпированные кланы", на территории находятся российский военный контингент и др. Сама Россия не только не входит в европейскую семью, но и представляется скорее тюрьмой народов, нежели единой семьей, что в частности нередко находит отражение в регулярном непонимании между британскими и российскими политиками по этническим вопросам.

Наглядное представление о варьировании частотности российских и британских метафор родства представлено на диаграмме 8.

Диаграмма 8. Частотность метафор со сферой-источником "Родство" в российском и британском политическом дискурсе

В российской прессе количество метафор родства от общего количества метафор, актуализированных для осмысления постсоветской российской действительности, составило 4.3 %, соответственно для Грузии - 5.4 %, а для стран Балтии только 1.3 % (при этом зафиксированные метафоры относятся или к русским меньшинствам или носят иронический характер). В британской прессе метафоры родства востребованы при концептуализации прибалтийских республик (8.9 %) и почти не используются (большинство зафиксированных метафор актуализируют непрототипические смыслы) для осмысления двух других сфер-мишеней.

Как показывает анализ, доминирующим критерием при выявлении метафорического родства между народами является политическая ситуация и востребованные эмотивные смыслы, а апелляция к конфессиональным, языковым, антропологическим, культурно-историческим и другим факторам служит средством акцентирования метафоры, увеличения ее аргументативного потенциала (к примеру, по языковому и антропологическому критериям латыши и литовцы "ближе" к русским, чем грузины).

Полученные результаты свидетельствуют о взаимодополняющей эвристичности когнитивного и дискурсивного подходов к метафорическому анализу (хотя это разделение подходов довольно условно, учитывая, что наиболее распространенный в отечественной лингвистике вариант дискурс-анализа, идущий от Т. ван Дейка, конститутивно когнитивный). В когнитивном аспекте сопоставление метафорических моделей позволяет выявить культурно обусловленные концептуальные различия (например, различия в типизированном представлении о бракосочетании в сознании россиян и британцев), но не всегда приводит к достоверным выводам на предмет выявления национальных предпочтений в апелляции к определенной исходной понятийной сфере. Например, при сопоставительном исследовании метафор родства в российской и британской прессе на примере сферы-источника "Прибалтийские республики" напрашивается вывод о том, что британцы в гораздо большей степени предпочитают осмыслять политическую действительность в понятиях родства, чем россияне, а исследователь этой же метафорической модели на примере России и Грузии получит совершенно противоположные результаты. Метафора родства, обнаруживая мощный прагматический потенциал к переконцептуализации политической действительности и категоризации мира политики по оппозиции свой - чужой, очень "чувствительна" к социально-политической ситуации и востребованным этой ситуацией эмотивным смыслам. На концептуальном уровне метафора родства достаточно характерна для обеих лингвокультур, но ее актуализация в дискурсе характеризуется значительными корреляциями с экстралингвистическими факторами.

Выводы по третьей главе

1. В российском и британском политическом дискурсе функционируют метафорические модели со сферами-источниками "Монархия" и "Родство", проявляющие полярные расхождения при сопоставлении характеристик метафорической модели и сферы-мишени метафорической экспансии.

2. Метафорическая модель со сферой-источником "Монархия" востребована и в российском, и в британском политическом дискурсе для концептуализации постсоветской российской и грузинской действительности, но оказывается совершенно невостребованной для концептуализации сферы-мишени "Страны Балтии". Сопоставление монархических метафор, актуализированных для осмысления российской и грузинской действительности, показывает, что актуализация фреймового знания об исходной понятийной сфере "Монархия" значительно варьируется в зависимости от политической ситуации и сферы-мишени метафорической экспансии. Российские и британские метафоры, актуализированные для представления Грузии, тяготеют не к образам абсолютизма или сильной монархической власти, как это представлено на примере сферы-мишени "Россия", а к эпохе "мрачного средневековья", феодальной раздробленности и тотальных междоусобиц князьков и феодалов. В российской и в британской прессе при концептуализации Грузии не задействованы активно используемые для осмысления России слоты "Передача власти" и "Наследник", но продуктивен слот "Свержение монарха", который нехарактерен для описания российской действительности, что демонстрируют значительную зависимость между высвечиванием отдельных фреймов и слотов монархической модели и политической действительностью.

3. Помимо различий в дискурсивных характеристиках анализ метафорической модели со сферой-источником "Монархия" обнаруживает национально обусловленную специфику в инвентаре метафорических образов. Значительное влияние на актуализацию метафорических образов из сферы-источника "Монархия" оказывает культурная память народа. Там где россияне видят княжества, уделы и воеводства, британцы - лены, феоды и бенефициарии. В российской прессе актуализируются метафоры, апеллирующие к реалиям российской истории (бояре, дьяки, смерды, холопы, челядь), а в британской - к понятиям, связанным с историей Англии и Британской империи (феодалы-разбойники, моголы и сегуны). Вместе с тем часть монархических метафор относится к общему фонду российско-британского знания о монархическом домене, а влияние на выбор монархических метафор оказывают фоновые знания об истории концептуализируемой страны.

4. Моделирующий потенциал сферы-источника "Родство" регулярно используется в британском политическом дискурсе для осмысления действительности прибалтийских республик и не задействован для осмысления сфер-мишеней "Россия" и "Грузия". В британском политическом дискурсе прибалтийские республики регулярно представляются родственниками и полноправными членами европейской семьи, в то время как у России и Грузии современных метафорических родственников не обнаруживается. В представлении британцев страны Прибалтики вступили в дружественные организации и стали "своими", Грузия все еще далека от образцового демократического государства (т.е. от европейской семьи), а сама Россия не только не входит в европейскую семью, но и представляется скорее тюрьмой народов, нежели единой семьей.