Метафорическое моделирование постсоветской действительности в российском и британском политическом дискурсе

Target domain "The Baltic States"

Now Russian-speakers are up in arms because all high schools must teach 60% of classes in Latvian from September next year (The Economist, 7.6.2003). Русскоговорящее население встало под ружье, потому что 60 % предметов в средней школе должны преподаваться на латвийском языке с сентября будущего года.

Transneft is likely to lose the Ventspils fight (The Economist, 7.6.2003). Скорее всего, Транснефть проиграет битву за Венстпилс.

The present Latvian authorities have come under fire for failing to prosecute alleged war criminals who helped the Germans (I. Traynor / The Guardian, 19.2.2000). Латвийские власти подверглись обстрелу за нежелание привлечь к ответственности людей, обвиняемых в военных преступлениях и сотрудничестве с немцами.

Target domain "Georgia"

The last line of defence was always the army and police who would save the regime because they were part of it (J. Steele / SB, 3.01.2004). Армия и полиция всегда были последней линией обороны. Они спасли бы режим, потому что сами были его частью.

A blockade of oil supplies to the Black Sea port of Batumi formed the salvo in an increasingly stand-off between the government of Georgia and its restive province of Adzharia (A. Osborn / The Independent, 17.3.2004). Объявление о блокаде поставок нефти через черноморский порт Батуми стало еще одним залпом в нарастающем противостоянии между правительством Грузии и упрямой Аджарией

Saakashvili started his march on Tbilisi last November with a rally in front of the statue of Stalin in Gori (J. Laughland / The Guardian, 1.4.2004). Саакашвили начал поход на Тбилиси с митинга перед памятником Сталину в Гори в прошлом ноябре.

Милитарные метафоры являются значимым компонентом российско-британского интердискурса. Вместе с тем данные о частотности, представленные на диаграмме 1, показывают, что метафорическая милитаризация постсоветской действительности в разной степени характерна для преставления рассматриваемых сфер-мишеней в российском и британском политическом дискурсе.

Диаграмма 1. Частотность метафор со сферой-источником "Война"

в российском и британском политическом дискурсе

В российской прессе количество милитарных метафор от общего количества метафор, актуализированных для осмысления постсоветской российской действительности, составило 17.5 %, соответственно для Грузии - 14.6 %, стран Балтии - 21.2 %. В британской прессе количество милитарных метафор, актуализированных для осмысления российской действительности, составило 28.9 %, для концептуализации грузинской действительности - 28.6 %, а для стран Балтии этот показатель равен 17.8 %.

Для британских СМИ очень характерно осмыслять сферы-мишени "Россия" и "Грузия" в понятиях войны, в то время как при осмыслении сферы-мишени "Страны Балтии" предпочтение чаще отдается метафорам из других сфер-источников. Британцев страны Балтии интересуют в первую очередь в контексте проблем Евросоюза, поэтому эти республики чаще представляются как новые члены Европейской семьи, как быстро растущие экономические тигры или участники спортивного соревнования, призом в котором является членство в международных организациях.

В российской прессе чаще профилируются другие проблемы. Внимание российской общественности направлено на вопрос о статусе русскоговорящих меньшинств в прибалтийских республиках, которые ведут метафорическую войну с прибалтийскими правительствами и участниками второй мировой войны, сотрудничавших с фашистами. Этим объясняется большая частотность российских милитарных метафор по отношению к сфере-мишени "Страны Балтии".

При более детальном рассмотрении различается и употребление одних и тех же номинаций и даже степень их метафоричности. К примеру, в отличие от российской прессы в британских СМИ номинация occupants (оккупанты) для русских, проживающих в странах Балтии, нередко остается без кавычек, что заставляет рассматривать ее как прямую номинацию. В российской прессе всегда присутствует графический маркер, свидетельствующий не столько о цитации, сколько об иронической метафоре.

Метафорическая модель с исходной понятийной сферой "Война" регулярно служит средством метафорической образности для концептуализации действительности различных государств, является общим компонентом британско-российского интердискурса, но ее потенциал к моделированию политической действительности в разной степени используется в политическом дискурсе в зависимости от сферы-мишени метафорической экспансии.

2.3 Метафорическая модель со сферой-источником "Театр" в российском и британском политическом дискурсе

Исследователи современного политического дискурса отмечают, что концептуальная метафора "Действительность (политика) - это театр" относится к числу наиболее традиционных способов репрезентации действительности [Каслова 2003; Кузьмина 1999; Соколовская 2002; Феденева 1998; Чудинов 2001, 2003; Шейгал, 2000 и др.]. Вопрос об истоках этой метафоры решается по-разному. Так, Н.А. Кузьмина отмечает, что традиция восприятия мира как театра восходит к Шекспиру [Кузьмина 1999: 186]. Более ранние свидетельства подобного мировосприятия можно проследить в средневековом карнавале [Бахтин 1990]. А.Г. Максапетян отмечает, что метафора Мир-как-театр - доминирующая модель осмысления действительности в индуистской традиции [Максапетян 2003].

Широкое распространение театральной метафоры в современном политическом дискурсе объясняется диалектическим процессом корреляции действительности и сознания, протекающим в обоих направлениях (от действительности к метафоре и от метафоры к действительности).

С одной стороны, сама политическая действительность во многом напоминает театральную драматургию, работа актера и политика содержат в себе много общего, представители зрелищных искусств принимают активное участие в политической жизни, а политики нередко оказываются на эстраде рядом с артистами. Размывание границы между зрелищным представлением и политической деятельностью получило отражение в работах лингвистов, политологов, философов, использующих словосочетания "политика театра" [Гаджиев 1994: 389], "театральность политического дискурса" [Шейгал 2001: 70], "общество спектакля" [Мальковская 2004: 129-140] и др.

С другой стороны, одна из целей адресанта театральной метафоры состоит в том, чтобы переконцептуализировать представление адресата о политической действительности. Значительный прагматический потенциал театральной метафоры заключается в когнитивном проецировании смысловых компонентов "неискренности", "несамостоятельности" на политические реалии.

За социальными и прагматическими аспектами активного использования театральной метафоры можно проследить и более фундаментальные основания театрального мировидения и поведения на уровне глубинных, подсознательных структур. Так, К. Юнг считал, что система отношений между индивидуальностью и обществом во многом определяется присущим человеку на уровне коллективного бессознательного архетипом Персоны. Персона - "удобный вид маски, рассчитанной на то, чтобы, с одной стороны, производить на других определенное впечатление, а с другой скрывать истинную природу индивидуума" [Юнг 2001: 388]. Другими словами, театральность - врожденное бессознательное свойство человека, в основном проявляющееся при необходимости вступать в социальное, политическое взаимодействие с другими людьми.

В российском и британском политическом дискурсе выделяется следующая фреймово-слотовая структура.

1. Фрейм "Виды зрелищных представлений"

В рассматриваемом фрейме выделяются слот 1.1. "Театр и его виды" и слот 1.2. "Смежные с театром виды зрелищных представлений". В российском политическом дискурсе действительность регулярно репрезентируется посредством метафорический номинаций, связанных с различными видами театра. Слот 1.1. включает в себя такие метафоры как балаган, брутально-коммунальный театр, кукольный театр, оперетта, политический театр, театр абсурда, шапито. По прагматическим и эмотивным смыслам к театральной метафоре относятся образы из слота 1.2. (мультипликация, маскарад, маски-шоу, клоунада, опера, парад, цирк, танцы, кино, шоу, концерт). Очень похожим образом предлагается смотреть на политическую действительность в британских СМИ. Различные аспекты и характеристики политической действительности также концептуализируются посредством образов театра и смежных с театром видов представлений: political theatre (политический театр), puppet-show (кукольный театр), concert (концерт), cock-fight (петушиные бои), operetta (оперетта), parade (парад), show (шоу).

2. Фрейм "Работники театра"

В этом фрейме выделяются слот 2.1 "Авторы сценария и постановщики зрелища" и слот 2.2. "Актеры и их амплуа". Фреймовое знание служит источником метафорического осмысления взаимоотношений в мире политики, представляемых в общем виде оппозицией режиссер-актер (кукловод-марионетка).

Метафоры слота 2.1. "Авторы сценария и постановщики зрелища" несут смысловые компоненты "несамостоятельности" субъектов политической деятельности, "неподлинности" происходящих событий. В написании политического сценария и постановке представления участвуют закулисные авторы, постановщики, кукловоды, режиссеры, дирижеры, конферансье. Постановщики зрелища проводят кастинги, распределяют роли, раскручивают актеров.

Для характеристики политиков и особенностей их деятельности актуализируются метафоры слота 2.2. "Актеры и их амплуа": актер, актриса, амплуа, балаганный крикун, герой, исполнитель главной роли, комик, клоун, массовка, паяц, персонаж, шут,. Политики играют самые различные роли и воплощают разнообразные сценические образы: Арлекин, бездушный киборг, Гитлер, мессия, Мистер "Х", образ мокрой курицы, спаситель, терминатор, Штирлиц и др.

Британские метафоры также отображают оппозицию "показной - подлинный". За "самостоятельностью" политиков скрываются режиссеры (director) и закулисные (behind-the-scenes) работники театра, участвующие в постановке зрелища (to enact, to stage) по определенному сценарию (scenario, continuity), создании образа (to portray, to forge an image), оркестровке (orchestration), постановке трюков (to stunt), распределении ролей (to reject a role). Субъекты политической деятельности представляются посредством метафор: performer (актер), starring role (главная роль), stooge (партнер по роли), buffoon (шут), clown (клоун), rock star (рок-звезда), play the martyr (играть мученика), image a man of the people (образ человека из народа), image of a Good Samaritan (образ доброго самаритянина) и др.

3. Фрейм "Театральное здание и театральный реквизит".

Согласно когнитивной топологии сферы-источника политический театр имеет место проведения зрелища и необходимый реквизит. Метафоры слота 3.1. "Элементы театрального здания" противопоставляют политические действия "напоказ" и политические действия, не подлежащие демонстрации гражданам. Политическая деятельность метафорически представляется как игра на сцене (авансцене), выступление на арене или эстраде. Если политик находится в гримерной, то зрителям еще не вполне понятно какой сценический образ он будет воплощать. Для скрытых от зрителей политических действий лучше подходит закулисье. Понятия из слота 3.2. "Театральный реквизит" становятся источником образности для актуализации прагматических смыслов "неискренности" (бутафория, грим, декорации, маска) или "несамостоятельности" (дудка, кукла, марионетки, пластинка) субъектов политической деятельности.

В метафорической картине британской прессы политический театр состоит из таких элементов как scene (сцена), spotlight (рампа), stage (эстрада), arena (арена), wings (кулисы). Сходные с российскими прагматическими смыслами актуализируют британские наименования театрального реквизита: stooges (марионетки), scene (декорации), spotlight (театральный прожектор), guise (маска).

4. Фрейм "Жанры и элементы представлений"

Современная политическая речь характеризуется регулярной актуализацией концептов этого фрейма для метафорической репрезентации политических реалий и нюансов политической деятельности.

Слот 4.1. "Жанры представлений". Для метафорического представления политических процессов (выборы, парламентские заседания и т.п.) и субъектов политической деятельности используются номинации, апеллирующие к различным жанрам зрелищных представлений (жанр, комедия, мелодрама, мыльная опера, пьеса, боевик, сериал, фарс, драма, спектакль, трагедия, трагикомедия). Виды и жанры представления востребованы и в британском политическом дискурсе: display (спектакль), drama (драма), sketch (скетч), travesty (травести), extravaganza (буффонада), mimicry (мимикрия), farce (фарс), play (пьеса), soap opera (мыльная опера), tragedy (трагедия), tricks (фокусы).

Слот 4.2. "Игра актеров". Различные жанры зрелищных представлений подразумевают определенные действия (игру актеров), которые служат источником образности для представления политических действий и взаимоотношений субъектов в процессе этой деятельности. Метафоры слота актуализируют негативные эмотивные смыслы "лицемерия", "изворотливости", "несамостоятельности", "несерьезности": исполнять роль, выступать дуэтом или трио, исполнять хиты и пассажи, брать нотки, шутить и потешать, петь хором, стоять на голове, плясать под дудку, показывать фокусы, делать пируэты, танцевать или оставаться за кадром. Сходные метафоры фиксируются в британской прессе: new role (новая роль), to play a role, to act (исполнять роль), cast in the role (в роли). Актеры (субъекты политической деятельности) могут объединяться для решения определенных задач в творческие группы (duet - дуэт, trio - трио), демонстрировать позы (stance) и выполнять самые различные зрелищные действия (to conjure (показывать фокусы), to juggle (жонглировать), dance in step (танцевать в ногу), strut (медленный танец)).

Слот 4.3. "Элементы представления". В российской политической речи метафоры, апеллирующие к различным элементам театрального представления, служат средством отображения динамики политических процессов, отдельных нюансов политической деятельности: акт, выход на арену, действие, затянувшаяся пауза, интрига, кульминация, лейтмотив, смена декораций, фанфары, эпизод, хеппи-энд, занавес. Для отображения динамики общественных процессов фиксируются сходные британские метафорические образы: overture (увертюра), fanfare (фанфары), highlight (выход на первый план), episodes (эпизоды), sideshow (интермедия), mute (вставка сурдины), upshot (развязка), a happy end (счастливый конец), final act (последний номер программы), final curtain (финальный занавес).

5. Фрейм "Публика и прием, оказываемый спектаклю".

Различные социально-политические группы (сторонники определенных политических взглядов, субъекты международной политики, электорат и др.) метафорически представляются как зрители, публика или аудитория, которая дает политическому представлению свою оценку или громом аплодисментов и цветами или освистывает. Для концептуализации результатов политической деятельности британские журналисты также склонны эксплуатировать метафорический потенциал рассматриваемого фреймового знания (failure - провал, badly acted piece - плохо сыгранная пьеса, play to conflicting audiences - играть сразу для нескольких аудиторий с противоположными вкусами)

Отметим, что британские авторы гораздо чаще российских коллег апеллируют к образам танцев. Например, танцевать с неуклюжим русским медведем, т.е. вести переговоры о русских меньшинствах в Прибалтике, действие не только заведомо безуспешное, но и небезопасное. Мало приятного танцевать с безногим партнером и т.п. Ср.:

Waltzing with the Russian bear (R.P. Zyla / The Guardian, 29.03.2000). Вальс с русским медведем.

But David Hearst's suggestions for re-engaging Russia are unwise. They sound like asking a former dance partner to waltz without recognising that not only has the music changed but that the partner has lost several key limbs (The Guardian, 4.9.2000). Но предложения Дэвида Хирста снова обворожить Россию неразумны. Они звучат как приглашение бывшего партнера по танцу на вальс без понимания того, что не только изменилась музыка, но и сам партнер лишился нескольких необходимых для танцев конечностей.

It is also the only important TV channel in the country which does not dance to the Kremlin's tune (I. Traynor / The Guardian, 5.04.2001). Это единственный значительный телеканал в стране, который не танцует под Кремлевские мелодии.

Некоторые британские метафоры теряют при переводе отнесенность к исходной понятийной сфере ввиду отсутствия аналогичного образа в русском языке. Ср.:

Both soft-pedalled on criticising Russia's military repression in Chechnya (Q. Peel / FT, 26.2.2004). Оба политика сглаживали (букв. нажимали на левую педаль фортепиано) критику в адрес России по поводу репрессий в Чечне.

Рассмотрение российских и британских метафор по критерию сферы-мишени метафорической экспансии показывает, что театральные метафоры актуализируются для всех обозначенных сфер-мишеней метафорической экспансии. Ср.:

Сфера-мишень "Россия"

Главный герой Путин, доиграв хорошо известную пьесу до середины и получив высочайшие гарантии для себя и своей семьи, торжественно удалился под гром аплодисментов (Е. Маетная / МК, №10, 2000). Злая клоунада приносит голоса (В.Зеленков / Известия, 28.11.2003). Когда-нибудь "марионеточки" соскочат со своих ниточек (Б.Немцов / Известия, 5.12.2003). Кому дирижировать политическим оркестром? (А. Угланов / АиФ, № 24, 2003). В фарс, в трагикомедию вылилось участие третьего лица в государстве - Сергея Миронова - в выборах во имя "поддержки курса Путина" (А.Ципко / КП, 18.3.2004).

Сфера-мишень "Страны Балтии"

Разве что театр абсурда: русская учительница будет вынуждена разговаривать с русскими детьми на латышском языке под присмотром инспектора из министерства образования и науки (Ю. Сергеенко / КП, 24.11.04, 2004). Так что нас, по-видимому, ожидает второй акт литовской политической драмы (А. Сафарин / СР, N 46, 2004). Официальная Рига разыграет сценку о "двух полицейских -- злом и добром" (М. Демурин / CC, N 67, 2005). Пришествие НАТО в Литву невольно превратилось в фарс (О. Храбрый / Эксперт, № 19, 2004).

Сфера-мишень "Грузия"

В солнечном и спокойном Батуми я никак не мог отделаться от ощущения: аджарский конфликт - что-то вроде театральной постановки-оперетты. Два главных героя красиво ссорятся, зловеще бряцают оружием, их бросается мирить чуть ли не весь мир, они триумфально мирятся, народ ликует - хеппи-энд, аплодисменты, цветы, занавес. Конферансье благодарит зрителей за внимание (В. Ворсобин / КП, 23.3.2004). Ночевал за дирижерским пультом маэстро переворотов, посол США в Грузии, не зря посетивший Шеварднадзе до приезда министра иностранных дел РФ Игоря Иванова, который явился доигрывать фарс, чтоб вправду не перестрелялись главные герои, которых еще можно использовать в других постановках (А. Иванишвили / Завтра, 21.1.2004).

Target domain "Russia"

Since his debut on the political arena, Putin has struggled to play to conflicting audiences - presenting himself as liberal reformer to the West, as the firm hand of law and order to his own people and as the preserver of continuity to the forces who helped him into power (A. Gentleman / The Guardian, 29.5.2000). После дебюта на политической арене Путин пытался играть сразу для нескольких аудиторий с противоположными вкусами: для Запада он играл либерального реформатора, для своего народа - верного защитника закона и порядка, а для тех, кто помог ему прийти к власти - сторонника старых порядков.

It was a piece of political theatre, a staged display of power, deference, and flouting of the law (I. Traynor / The Guardian, 17.11.2000). Это была пьеса политического театра, инсценированный спектакль о могуществе закона, о почтении к нему и в то же время о глумлении над ним.

Three of his five opponents were widely regarded as Kremlin stooges while voters were enticed to the polls with offers of free holidays and haircuts (DM, 15.3.2004). Трое из его пяти оппонентов рассматриваются всеми как кремлевские марионетки, а избирателей завлекают на выборы бесплатными прическами и выходными.

Target domain "The Baltic States"

This is not only a travesty of justice, but this is a terrible failure of Australia and of Latvia (E. Zuroff / The Guardian, 9.11.2001). Это не только пародия |травести| на правосудие, но и ужасный провал Австралии и Латвии.

Only the Baltic states, Latvia, Lithuania and Estonia, had succeeded in forming a regional alliance to lobby the west. As a result, that trio can be almost certain of receiving an invitation (K. Connolly / The Guardian, 3.4.2002). Только балтийские государства - Латвия, Литва и Эстония - сформировали региональный альянс для лоббирования Запада. В результате это трио наверняка получит приглашение.

Critics called his strike farcical, and newspaper cartoons depicted the minister - who is a former prime minister and foreign minister - tucking in to lavish meals (I. Traynor / The Guardian, 10.3.2000). Критики назвали его голодовку фарсом, а газетные карикатуры изобразили как этот министр, побывавший уже на посту премьера и министра иностранных дел, жадно поедает разнообразные кушанья.

Target domain "Georgia"

Increasingly autocratic, ruling through ex-communist nonentities, this Machiavellian puppet-master failed to reform the economy and education or reduce corruption (S. Montefiore / DT, 25.11.2003). Этот бессовестный хозяин кукольного театра |Шеварднадзе| становился все деспотичнее и правил, прибегая к старым коммунистическим фикциям, а его попытки реформировать экономику и образование и уменьшить коррупцию провалились.

Indeed, it is no exaggeration to say that Georgia is the cockpit (J. Steele / The Guardian, 3.1.2004). Действительно, не будет преувеличением сказать, что Грузия - площадка для петушиных боев.

They understood he was a giant on their tiny Caucasian stage (R. Parsons / The Guardian, 24.11.2003). Они понимали, что он был великаном на их крошечной кавказской сцене.

Театральные метафоры востребованы для осмысления действительности всех сфер-мишеней. Вместе с тем квантитативная характеристика, представленная на диаграмме 2, позволяет проследить некоторые различия в функционировании рассматриваемой метафорической модели в российском и британском политическом дискурсе.

Диаграмма 2. Частотность метафор со сферой-источником "Театр"

в российском и британском политическом дискурсе

В российской прессе количество театральных метафор от общего количества метафор, актуализированных для осмысления постсоветской российской действительности, составило 9.4 %, соответственно для Грузии - 15.9 %, стран Балтии - 14.8 %. В британской прессе количество театральных метафор, актуализированных для осмысления российской действительности, составило 12.3 %, для концептуализации грузинской действительности - 11.6 %, а для стран Балтии этот показатель равен 5.8 %.

Представленные результаты показывают, что в российской прессе театральные метафоры в большей степени востребованы для осмысления политических событий в Грузии и странах Балтии, чем в британской прессе. Россияне более склонны видеть за событиями в Грузии закулисных режиссеров и могущественных кукловодов, разыгрывающих политические спектакли для России и мирового сообщества, а в политике стран Балтии театр абсурда и театральные постановки для Европейского союза. Британские СМИ представляют ход событий в Грузии и странах Балтии более естественным и менее театрализованным, чем россияне. Для метафорического представления России результаты в обоих дискурсах приблизительно одинаковы.

Эти результаты свидетельствуют о том, что по отношению к театральной метафорической модели "концептуальная гибкость" (термин А. Мусолффа) оказывается фактором не менее значимым, чем концептуальная укорененность театрального мировидения в национальных сознаниях. Анализ показывает, что театральные образы достаточно активно эксплуатируются и на родине Шекспира, и на родине Станиславского, но активность театральной метафорической модели значительно варьируется в зависимости от экстралингвистических факторов.

При более детальном рассмотрении британских и российских метафор обнаруживаются образы, характерные только для российского (коммунальный театр, балаган) или британского дискурса (sketch - скетч, travesty - травести). Российские авторы гораздо чаще обращаются к цирковым образам, в то время как британские создатели политических текстов в большей степени предпочитают образы из понятийной сферы "Танцы".

Анализ политических метафор, объединяемых сферой-источником "Театр", выявляет значительные параллели в функционировании рассмотренной метафорической модели (выборе концептов, организации фреймово-слотовой структуры, прагматическому потенциалу, эмотивным функциям) в российском и британском политическом дискурсе. Образы зрелищных представлений востребованы для метафорического представления политической действительности всех рассматриваемых республик (России, Грузии, стран Балтии), хотя и в разной степени. Метафорическая модель с исходной понятийной сферой "Театр" является общим компонентом британско-российского политического интердискурса и регулярно служит источником метафорической образности для концептуализации действительности различных государств.

2.4 Метафорическая модель со сферой-источником "Спорт и игра" в российском и британском политическом дискурсе

Анализ спортивной метафоры в политическом дискурсе имеет свою традицию. Так, Н. Хоув исследовал роль метафор в американской президентской кампании 1984 года и пришел к выводу, что внутренняя политика США концептуализируется американцами преимущественно посредством спортивных метафор [Howe 1988]. Дж. Лакофф показал, как для оправдания войны в Персидском заливе в американском политическом дискурсе использовались спортивные и игровые метафоры [Lakoff 1991]. Вслед за ним К. Янсен и С. Сабо изучили систему спортивных метафор в репрезентации войны в Персидском заливе [Jansen, Sabo 1994], а Дж. Андерхилл показал, что метафора "Война - это карточная игра" активно актуализируются для представления все той же войны в британской прессе [Underhill 2003]. В диссертации А. А. Касловой показано, что метафорическая модель "ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА - это СОРЕВНОВАНИЯ (ИГРА)" относится к ведущим метафорическим моделям американского и российского политического дискурса [Каслова 2003]. Спортивные метафоры широко представлены в российском политическом дискурсе периода перестройки [Баранов, Караулов 1991, 1994], детально охарактеризована метафорическая модель с исходной понятийной сферой "Спорт/Игра" в российском политическом дискурсе 1991-2000 гг. в монографии А. П. Чудинова [2001]. Серия работ посвящена актуализации спортивных метафор в национальных дискурсах [Керимов 2005б; Шехтман 2004б]. Особое внимание исследователей направлено на изучение функционирования отдельных фрагментов спортивной метафорической модели в политической коммуникации. Например, Е. Семино рассмотрела футбольные метафоры в предвыборной кампании С. Берлускони [Semino 2002], а М.В. Сорокина - метафоры, эксплуатирующие понятия из игры в американский футбол в СМИ США [Сорокина 2004].

Как отмечает А. П. Чудинов, "игра изначально воспринимается как имитация деятельности, а не как сама деятельность" [2001: 129], что следует отнести к основным прагматическим смыслам рассматриваемой модели. Спортивное соревнование подразумевает наличие зрителей, болельщиков. Однако в спортивной метафорической модели почти не актуализируются метафоры из сферы-источника "болельщики", что вполне согласуется с топологией исходной понятийной области: метафора актуализирует смысловой компонент "пассивной роли" зрителей, наблюдающих за спортивными соревнованиями, в то время как, например, в политических выборах электорат играет куда более активную роль. К. Малоун, исследуя влияние спортивной по сфере источнику метафоры на психологию избирателя, ввел понятие `couch-potato electorate' - домоседливый электорат, электорат-лежебока, предпочитающий "лежать на диване" и наблюдать за происходящим, а не принимать активное участие в политических выборах [Malone www]. Сходным потенциалом обладает еще один прагматический аспект. Спортивная метафора позволяет редуцировать до игровой деятельности более чем серьезные события. Например, исследователи метафорического представления войны в Ираке отмечают высокую активность спортивной по сфере-источнику метафоры в американском [Сорокина 2004] и британском [Underhill 2003] дискурсах.

В российском и британском политическом дискурсе выделяется следующая фреймово-слотовая структура.

1. Фрейм "Виды игры и спорта"

Слот 1.1. "Игра и ее виды". Различные варианты вербализации концепта игра в российском политическом дискурсе метафорически отображают концептуальный вектор имитации деятельности, актуализируют негативный прагматический смысл "неискренности политиков" и "несерьезности" деятельности (игрушечный парламент, игры в гражданское общество, игра в плюшевых мишек и др.). Различные политические действия представляются посредством метафор, связанных с названиями различных игр, которые традиционно не относятся к спортивным: рулетка, чехарда, аттракцион, карусели, карты (покер, блеф, туз, козырь, колода, перетасовать карты, поставить на кон), прятки, пасьянсы, игра в поддавки. Метафоры слота актуализируют прагматические смыслы "случайности" и "необдуманности" политических решений, "несамостоятельности" политиков.

Особенное распространение в российском политическом дискурсе получили метафоры, апеллирующие к понятиям шахматной игры. Политики, как шахматисты, разыгрывают партии на шахматной доске, принимают неожиданные решения (ход конем), ставят политических оппонентов в затруднительное положение (вилка). В политических шахматах есть свои фигуры разной силы и значимости (пешка, ферзь). Иногда непредсказуемость политической игры заставляет пожертвовать ферзем, а у пешки появляется шанс стать королевской. Понятия шахматной игры позволяют метафорически представлять этапы и динамику политических процессов, результаты политических конфронтаций и другие нюансы (пат, мат, дебют, гамбит, эндшпиль, рокировка). Ср.:

Также и в британской прессе значительное распространение получили обладающие аналогичным прагматическим потенциалом метафоры игры: privatisation game (игра в приватизацию), diplomatic game (дипломатическая игра), Great Game (большая игра), dangerous game (опасная игра) и др. Среди игр, традиционно не относящихся к спортивным, источником метафорической экспансии в политической речи становятся азартные игры (gamble), рулетка (roulette), карты (cards) и соответствующие игровые действия: открыть карты (showdown), блеф (bluff), поднимать ставки (raises the stakes), разыгрывать карту (to play that card), ходить в масть (to follow suit), придерживать козыри (to retain trump cards). Частая смена премьер-министров в России активизировала использование метафоры игра в кости (dice), формирующей негативный прагматический смысл "бездумности в принятии политических решений". Столь же востребованным средством создания метафорической образности в британском политическом дискурсе оказалась сфера-источник "шахматы": pieces (фигуры), chessboard (шахматная доска), endgame (эндшпиль), chess player (шахматист), grand master (гроссмейстер), checkmate (мат), stalemate (пат), gambit (гамбит).

1.2. Слот "Командные спортивные игры". В российской прессе политическая борьба нередко представляется через развертывание метафор командных игр: футбол, перетягивание каната. У политической команды существует свой тренер и скамейка запасных. Типичные сферы-мишени для метафор этого слота - политические выборы всех уровней, работа президента и правительства, международное соперничество.

Также и в британском политическом дискурсе субъекты политической деятельности, как спортсмены, объединяются для достижения цели в команды (team), тандемы (tandem), имеют своих тренеров (trainers), лучших игроков (big-hitters), объединяются в высшие лиги (top-league), играют в различные командные игры.

1.3. Слот "Соревнования в скорости передвижения". Для российского политического дискурса метафорическое представление экономического или политического соперничества в понятиях соревнования на скорость довольно традиционно (гонка вооружений, догоним и перегоним Америку и т.п.). Подобные метафоры по-прежнему актуализируются, но часто подвергаются переосмыслению и приобретают иронические смыслы. К инновациям постсоветского периода следует отнести актуализацию метафор рассматриваемого слота применительно к политической жизни, особенно выборам всех уровней, что связано с демократическими преобразованиями на постсоветском пространстве.

В британской политической речи политические выборы также регулярно представляются как спортивное соревнование в скорости передвижения. Особенно часто сферой-источником метафорической экспансии становятся лошадиные скачки (the races, running, one-horse race, shoo-in). Распространена стертая метафора race (гонка) без детализации вида соревнования. В понятиях спортивной гонки представляется экономическое соперничество, стремление получить доступ в международные организации.

1.4. Слот "Другие виды спорта". В российском дискурсе в качестве источника образности доминируют понятия из различных видов спортивных единоборств (бокс, борьба, дзюдо), наиболее подходящих для метафорического представления политической борьбы. Отмечается активизация метафор, относящихся к дзюдо (В. В. Путин - обладатель черного пояса в этом виде спорта). Политическое влияние метафорически отображается посредством спортивных понятий: весовая категория, тяжеловес, легкий вес. Также востребованы в качестве источника метафорической проекции и другие виды спорта. Например, для обозначения деятельности, не способствующей решению проблемы, используется метафора пинг-понг. Попытки достичь желаемого результата номинируются посредством понятий из прыжков в высоту или длину, а вариативность, умение преодолевать трудности могут быть представлены как слалом.

В британском дискурсе в качестве источника образности в рассматриваемом слоте также доминируют понятия из различных видов спортивных единоборств: boxing (бокс), sparring (спарринг), knock-down (нокдаун). Политики, как спортсмены, имеют свои весовые категории и обладают разным уровнем подготовки: heavyweights (тяжеловесы), featherweights (борцы полулегкого веса), bruisers (боксеры-профессионалы). Реже встречается лексика из других видов спорта (springboard - трамплин, to pass the baton - передать эстафетную палочку). Отметим, что в британской прессе очень часто упоминается тот факт, что российский президент обладатель черного пояса дзюдо, однако метафорические словоупотребления не фиксируются.

2. Фрейм "Квалификация спортсменов и итоги соревнований"

2.1. Слот "Фавориты, лидеры и аутсайдеры". Структура и агональные смыслы спортивной сферы-источника активно используются для построения политических прогнозов в российском политическом дискурсе. До окончания политических "соревнований" (а иногда и до их начала) определяются фавориты и отстающие, лидеры и аутсайдеры, подсчитываются очки и ведется счет голов.

Схожая картина наблюдаются и в британском политическом дискурсе. Политические прогнозы отражены в метафорах front-runner (бегущий первым), leader (лидер), outsider (аутсайдер), in the running (шансы на победу в гонке), shoo-in (заранее известный победитель) и др.

Слот 2.2. "Победитель, призеры и неудачники". По окончании соревнований подводятся итоги: выявляется победитель и неудачники, распределяются призовые места. Пока одни политики готовятся к старту, другие уже отдыхают на финише. Наиболее типичная сфера-мишень для метафор этого слота - "выборы".

Для британской прессы также характерно представлять результаты политических выборов посредством метафор pennant, victor (победитель), losers (неудачники, проигравшие) и метафор призовых мест. Помимо политиков проигравшими или победителями могут быть демократия, электорат, органы представительства.

3. Фрейм "Правила игры"

3.1. Слот "Правила игры". Спортивные игры подчинены правилам, включающим ограничение игрового времени и пространства, разделение на своих и чужих, определение запрещенных приемов и др. В политической речи тоже есть свои правила, но там они называются иначе: конституция, законы, моральные нормы. Аналогичные метафоры используются и в британском политическом дискурсе: to play straight (играть честно), toe the line (строго придерживаться правил).

3.2. Слот "Нарушение правил и наказание спортсменов". В российской прессе негативное отношение к нарушению правил в спортивных соревнованиях переносится на политические действия с помощью метафор фальстарт, подыгрывать, недозволенные приемы, нарушение правил, нечестная игра, удар ниже пояса и др. Осмысление политической действительности в метафорах рассматриваемого слота характерно и для британского политического дискурса, что выражается в употреблении таких метафор как re-run (повторный забег), disqualification (дисквалификация), foul play (нечестная игра), to break rules (нарушить правила). Для обозначения ситуации, в которой кто-то ведет себя нечестно с целью получить преимущество, используется метафора to move / to shift goalposts (двигать стойки ворот, менять правила после начала игры).

Рассмотрение российских и британских метафор по критерию сферы-мишени метафорической экспансии показывает, что спортивные метафоры актуализируются для всех обозначенных сфер-мишеней метафорической экспансии. Ср.:

Сфера-мишень "Россия"

Есть еще и такая настольная игра - кремлевские шахматы. Правила простые: все фигуры на доске стремятся стать королевскими пешками (С. Репов / АиФ, № 19, 2004). Толкание "ЕдРа" (С. Новопрудный / Известия, 26.11.2003). Словно искусный горнолыжник на трассе слалома, правительство должно лавировать между интересами бизнеса и общества (М.Головнев / КП, 24.3.2004). И поднимается вечная тема: главная цель Запада - ослабить Россию, которая оправляется от тяжкого нокаута "холодной войны" (С. Лесков / Известия, 4.12.2004).

Сфера-мишень "Страны Балтии"

Мы же, опросив за неделю с полсотни с лишним человек, пришли к другому выводу: дело вовсе не в балтийской карте, которую кто-то снова пытается разыграть (Г. Сапожникова, К. Маркарян / КП, 3.3.2004). В Риге знают, что "правила игры" требуют от властей России имитировать некую реакцию, поэтому не принимают все это всерьез (СС, 19.12.2004). Собственно, о выборах речь даже не идет: кандидатура была единственной, и весь игрушечный парламент Латвии не успел даже перессориться, подыскивая ей альтернативу (О. Иванова / СР, 17.6.2003).

Сфера-мишень "Грузия"

Следующий раунд поединка Саакашвили - Абашидзе не за горами (В. Ворсобян / КП, 23.3.2004). Саакашвили -- и сейчас это совершенно ясно -- пешка в руках западных гроссмейстеров (В. Тетекин / СР, 3.6.2004). Фаворитом предвыборной гонки считается лидер "Национального движения", единый кандидат от оппозиции Михаил Саакашвили (И. Образцова / АиФ, № 52, 2003). Батумский пат (Ю. Симонян / Эксперт, № 17, 2004).

Target domain "Russia"

For years Russia and America have been sparring over the strategic territory of Georgia (I. Traynor / The Guardian, 21.03.2002). Несколько лет Россия и Америка ведут спарринг-бой за стратегическую территорию Грузии.

The alleged plan exposes the continuing face-off between the west and Russia in Georgia (N. P. Walsh / The Guardian, 1.12.2003). Этот сомнительный план свидетельствует о затянувшемся вбрасывании шайбы между Россией и Западом в Грузии.

Endgame nears as Russia's Yukos renationalisatoin (A. Osborn / The Independent, 16.10.2004). Игра в эндшпиле: российский Юкос ожидает ренационализации.

From the beginning, it was clear that the election would be a one-horse race (J. Strauss / Daily Telegraph, 15.03.2004). С самого начала было понятно, что эти выборы - скачки, в которых заранее известна лошадь-победитель.

Target domain "The Baltic States"

The region's key position on the historic border between the West and the East meant that countries quickly moved into position like pieces on a chessboard. (D. Howden, P. Thornton / The Independent, 25.5.2005). Тот факт, что регион занимает ключевую позицию на исторической границе между Западом и Востоком, свидетельствует, что эти страны быстро заняли выгодные позиции, как фигуры на шахматной доске.

Hence the countries have been stumbling over each other to appear the best, the biggest, the most reformed, the least corrupt (K. Connolly / The Guardian, 3.04.2002). С тех пор эти страны бегут, спотыкаясь друг о друга, чтобы показать себя самыми лучшими, самыми значительными, самыми реформированными и менее других коррумпированными.

Target domain "Georgia"

The last time I saw Mr. Shevardnadze I asked him about corruption and disillusionment with his rule. Why not retire? 'I'm a chess player,' he replied. 'Await my next move.' Now the grand master has been checkmated; the long game is over" (S.S. Montefiore / DT, 25.11.2003). В последний раз, когда я встречался с господином Шеварднадзе, я спросил его о коррупции и разочарованиях, сопровождавших его правление. Почему бы ни уйти в отставку? "Я - шахматист", - ответил он, - "дождитесь моего следующего хода". И вот, гроссмейстеру поставили шах и мат, долгая игра окончена.

Ordinary Georgians immediately suspected foul play (S. Smith / The Times, 4.2.2005). Грузинский народ сразу заподозрил нечестную игру.

In short, Georgia has continued to be a cold war playground, with Russia and the US competing for a country that is a strategic prize in the contest to control the Caspian mineral bonanza (I. Traynor / The Guardian, 24.11.2003). Короче говоря, Грузия остается спортивной площадкой холодной войны, на которой Россия и США соревнуются за страну, являющуюся стратегическим призом в состязании за "золотое дно" Каспия.

В российском и британском политическом дискурсе метафоры со сферой-источником "Спорт и игра" актуализируются для всех обозначенных сфер-мишеней. Вместе с тем квантитативная характеристика рассматриваемой метафорической модели, представленная на диаграмме 3, позволяет проследить некоторые различия.

Диаграмма 3. Частотность метафор со сферой-источником "Спорт и игра" в российском и британском политическом дискурсе

В российской прессе количество спортивных метафор от общего количества метафор, актуализированных для осмысления постсоветской российской действительности, составило 9.8 %, соответственно для Грузии - 8 %, стран Балтии - 7.9 %. В британской прессе количество спортивных метафор, актуализированных для осмысления российской действительности, составило 12 %, для концептуализации грузинской действительности - 14.4 %, а для стран Балтии этот показатель равен 15 %.