Надежность квази-данных. В последние десятилетия представители гуманистической парадигмы в психологии все более радикально и последовательно выступают с критикой критериев надежности и валидности, принятые в сциентиской парадигме. Новыми аргументами чаще выступают выделение критериев реальной деятельности людей в реальных социальных условиях, действительные требования к их качествам и компетенциям (Равен, 2001, 2004); выделение сложной организации высших личностных образований и, соответственно, введение более «мягких» критериев надежности и валидности таких измерений (Эммонс, 2005); акцентирование внимания на специфике некоторых видов взаимодействий и измерений, как например, в любых инициациях активности респондента (Квале, 2003).

Развернутое обсуждение данной темы не входит в задачи настоящего исследования. В нашем случае лишь отметим, что жесткие критерии надежности и валидности измерений, сформированные в академической психологии в рамках сциентисткой традиции не являются «абсолютными», а лишь соответствуют данной научной традиции. Они не всегда могут соблюдаться и выполняться в условиях, когда измерения проводятся при активном взаимодействии исследователя и респондента. Но так, как эти требования имеют свои основания, в наших исследованиях вопросы надежности и валидности тоже являются важными. В ряде независимых исследований, в которых, в частности, имело место обращение к квази-измерениям, проводились тест-ретестовые испытания, как правило, через сравнительно короткие промежутки времени - 7 - 14 дней (Денисова, 2011; Илгунова, 2003; Онищенко, 2002). Во всех случаях были получены достаточно обнадеживающие результаты. По большей части переменных корреляция между данными двух измерений была высока (r = 0,500 - 0,700); в крайне редких случаях она была сравнительно низкой (r = 0,250 - 0,300), все эти исключения получали соответствующее объяснение (Денисова, 2011; Илгунова, 2003; Онищенко, 2002).

Согласно задачам нашего исследования проводилась оценка динамики изменений состояния психологических систем на протяжении больших временных интервалов - ретроспективно до 20 - 30 лет и перспективно также до 20 - 30 лет. Соответственно, вопрос надежности таких измерений предполагал ретестовые испытания через более продолжительный период.

Повторные опросы группы менеджеров (14 чел.) и преподавателей вузов (11 чел.) через 1,5 - 2,0 года дали положительные результаты. Выраженного и однонаправленного изменения величин средних оценок и дисперсии не было (согласно t-критерию для зависимых групп) величины двусторонней значимости различий чаще находятся в интервале 0,400 - 0,800 (т.е., далеки от статистических порогов различий р = 0,05 - 0,001), а коэффициенты корреляции рядов оценок довольно высоки - от 0,444 до 0,960, чаще находятся в интервале 0,500 - 0,700 (приложение 1, табл. 6). Таким образом, результаты повторных исследований через 1,5 - 2,0 года можно считать сильными аргументами в пользу надежности квази-данных.

Можно утверждать, что надежность данных определяется не столько формальными требованиями, сколько соблюдением условий успешного взаимодействия субъектов измерения - исследователя и респондента (эксперта). Соблюдение этих условий (см. гл. 1, раздел 1.4.; гл. 2, раздел 2.4.) способствует получению согласованных оценок, отражающих динамику эволюции сложных психологических систем, выполненных данным субъектом, выступающим в качестве эксперта своего профессионального становления. В случае не возможности обеспечения таких условий, на выходе получается достаточно весомая доля «брака» (до 35 - 40%).

Валидность квази-данных. В отношении определения валидности квази-данных были использованы приемы, условно названные «косвенная валидизация». Валидность квази-данных определялась по пяти основаниям - соответствие нашего эмпирического материала: а) литературным данным; в) данным, полученным на выборке квалифицированных психологов; с) данным, полученным в серии срезовых и лонгитюдных исследований, проведенных под руководством Б.Г.Ананьева и его сотрудников; d) данным психодиагностики; e) данным обследования лиц, переживающих жизненный кризис; g) сопоставлением данных трех типов - объективных показателей деятельности, оценок внешних экспертов, самооценок; f) посредством проверки дискриминантной валидности.

Валидность квази-данных по основанию А. Имело место достаточно близкое соответствие полученного нами эмпирического материала при его сопоставлении с материалом, описанным В.Н.Марковым (2001, 2004), Ю.В.Синягиным (1997, 2006) на представительных выборках государственных служащих и менеджеров; с материалом изучения феномена социально-профессиональной востребованности личности - данными обследования лиц разного возраста, пола и семейного положения Е.В.Харитоновой (2011); связи успешности карьеры в зависимости от состояния в браке, стажа семейной жизни и наличия детей (Денисова, 2011; Илгунова, 2003; Марков, 2001; Онищенко, 2002; Харитонова, 2011; Чернышов, 2007 и др.); с типичной возрастной динамикой психических заболеваний, представленных в исследованиях врачей-психиатров: «пики» нервозоподобных заболеваний приходятся на возрастной период 45 - 55 лет, шизофрении - на 40 - 55 лет, сосудистых психозов - на 55 - 60 лет, циркулярной депрессии - на 45 - 65 лет, маниакально депрессивного психоза - на возраст 41 - 50 лет (21%), 51 - 60 лет (14%) и старше 60 лет (45%) (Возрастные особенности психических заболеваний, 1976).

Все вместе литературные данные, которые мы рассмотрели говорят о близком соответствии реальности эмпирических данных, полученных нами в процессе квази-измерений. Согласно полученным эмпирическим данным, именно в эти возрастные периоды (45 - 50 - 55 - 60 лет) имеет место усиление деструктивных тенденций (Приложение 1, табл. 4.).

Валидность квази-данных по основанию В. Нами были сопоставлены эмпирические данные, полученных в выборках изучаемых нами профессионалов с аналогичными данными, которые были получены на представительной выборке психологов. Это был второй вариант оценки валидности. Было выдвинуто предположение, что психологи могут рассматриваться в качестве «эталонной выборки», которую составили 19 практических психологов, работающих в службах занятости; 93 преподавателя психологии в вузах, из них 24 человека имели ученую степень доктора психологических наук и 69 - кандидата психологических наук.

Мы посчитали, что лица, компетентные в области психологии могут достаточно адекватно оценивать свои возрастные изменения, способны выступать как действительные эксперты возрастной динамики своих психологических систем. Сопоставление данных выборки психологов с данными представителей других профессий могли также служить весомыми аргументами в пользу валидности квази-данных. В связи с тем, что выборка психологов по возрасту несколько отличалась от представителей других выборок, сопоставление проводилось только в отношении данных лиц в возрасте от 31 до 47 лет (Приложение 1, табл. 1, 2 и 3).

Сопоставление данных «эталонной выборки» (профессиональных психологов) в отношении эволюции сложных психологических систем подтвердили наши предположения: 1) в целом, больших различий в оценке своей эволюции экспертами-непсихологами и экспертами-психологами, не было; 2) значимые различия имели место лишь в отношении отдельных систем в отдельные возрастные периоды (в возрастные периоды 50 - 65 лет, что можно объяснять сложившейся практикой продолжения экспертами-психологами преподавательской работы и после достижения пенсионного возраста, т.е., их активной трудовой деятельностью и в заключительной стадии карьеры); 3) имели место более выраженные различия между психологами и непсихологами не в отношении уровня развития основных психических функций и систем, а в отношении широты и цельности интересов (это объяснимо: специфика профессиональной деятельности и ей соответствующие личностные особенности), в уровне профессиональных заболеваний и жизненных кризисов после 40 - 45 лет (что также объясняется спецификой профессиональной деятельности).

Итак, выявленные различия в отношении отдельных систем в отдельные возрастные периоды, в том числе, достигающие уровня статистической значимости, соответствуют базовым положениям концепции Б.Г.Ананьева о роли активности человека как субъекта - его образовании, профессиональном труде, вовлеченности человека в сложную деятельность, благотворно влияющих на позитивную эволюцию основных психических функций и сложных психологических систем. Сопоставление данных психологов и бухгалтеров, показало, что в возрастные периоды 50, 55, 60 и 65+ уровень произвольной памяти у преподавателей высшей школы выше, чем у бухгалтеров; уровень обучаемости выше в возрастные периоды 45 - 65 лет (различия статистически значимы - Приложение 1, табл.3,4); но статистические различия в отношении непроизвольной памяти не выявлены, что связано с возрастной эволюцией человека, мало зависящей от особенностей трудовой деятельности.

Полученные результаты можно хорошо интерпретировать. Согласно Б.Г.Ананьеву, более сложная профессиональная деятельность преподавателей и ученых поддерживает позитивную эволюцию психических систем, причем в большей степени тех систем, которые более регулируются и управляются как «со стороны деятельности», так и субъекта, его личностными особенностями - его вовлеченностью, сложностью решаемых задач, временными перспективами и др. Именно поэтому более позитивная динамика у преподавателей вузов и ученых в отношении непроизвольной памяти не фиксируется как статистически значимые различия, тогда как более сложные и интегрированные психологические системы - произвольная память и обучаемость, различаются значимо, причем обучаемость - с более раннего возраста, с 45 лет (Приложение 1, табл. 3,4); профессиональная интуиция у преподавателей лучше развита (в интервале 50 - 65 лет различия статистически значимы). Средовой фактор, также детерминирующий различия в динамике - 55 лет, возраст выхода на пенсию женщин. В обеих выборках больше женщин. Но для бухгалтеров это «норма» социальной практики, тогда как преподаватели чаще работают до преклонного возраста.

Аналогично могут быть объяснены и выявленные различия с другими профессиональными группами. У предпринимателей несколько выше уровень непроизвольной памяти, в 20 лет статистически значимо, что, вероятно, объясняется особенностью профессиональной деятельности; но в отношении произвольной памяти предприниматели уступают преподавателям (в период 50 лет статистически значимо), так же как и в отношении обучаемости (здесь различия не значимы - Приложение 1, табл. 3,4). В отношении интуиции различия не значимы.

Сравнение динамики психологических систем преподавателей и менеджеров показало, что до 50 лет непроизвольная память первых лучше (в интервале 20 - 35 лет статистически значимо); произвольная память у преподавателей лучше с 25 до 65+ лет (в интервале 45 - 55 лет статистически значимо); обучаемость лучше на протяжении всей профессиональной карьеры (в интервале 30 - 65 лет статистически значимо - Приложение 1, табл.3,4). В отношении интуиции различия не значимы.

Анализ содержания выявленных различий между представителями трех рассматриваемых профессиональных сфер и «эталонной группой» в отношении широты и цельности интересов, общительности, профессиональных деструкций, жизненных кризисов также имеет достаточные позитивные объяснения (Приложение 1, табл. 3,4).

В целом, сравнение квази-данных по основанию В - сравнению данных представителей разных профессий с данными, полученными на выборке профессиональных психологов, можно считать сильным аргументом в пользу их валидности.

Валидность квази-данных по основанию С. В работах Б.Г.Ананьева и его соратников используется понятие «градиент», как коэффициент положительной или отрицательной возрастной динамики в отношении изучаемой функции или системы, где «знаменателем» выступает максимальный уровень выраженности системы в одном из возрастных периодов. Обратимся к этому же принципу сравнения. Понимая под «градиентом» частное от деления уровня развития функции в актуальном - анализируемом - возрасте в сравнении с уровнем развития в более молодом возрасте (чаще это возраст 20 и 25 лет; например: уровня развития функции в 30 лет/ уровня развития функции в 20 лет, 35 лет/30 лет и т.д.). Проведем сравнения возрастных «градиентов» наших эмпирических данных с литературным материалом.

Здесь, однако, необходимо отметить следующие ограничения и возможные системные ошибки: 1) В исследованиях под руководством Б.Г.Ананьева при анализе данных фактически трижды проводились интеграции (агрегации) исходных эмпирических данных: а) данных изучения одного параметра функции посредством разных методик; в) данных изучения разных параметров каждой из изучаемых функций; с) данных изучения разных функций для достижения соизмеримости при сопоставлении их возрастной динамики (Возрастные различия…, 1972). 2) В изучении эволюции человека в 1960 - 70-х годах использовались методики, часто не имеющие должных психометрических характеристик, не имеющих свои последних вариантов, которые были разработаны и приняты позже (в отношении диагностики типологических свойств высшей нервной деятельности, внимания и др.). 3) Ввиду разных научных задач, спектр измеряемых функций и систем был разным. 4) Критерии меры связи разных функций не были однозначны. В отношении одних зависимости, гетерохроннность и др., констатировались при низких значениях их статистической связи (например, отношения разных физиологических показателей в большинстве случаев не превосходили r = [0,150 - 0,200], отношения других - при ином уровне их взаимной зависимости (например, отношения разных проявлений психомоторики не редко достигали высокой тесноты, до r = [0,500 - 0,650]. (Акинщинкова, 1969, 1977; Возрастные…, 1974, 1984; Развитие…, 1972; Розе, 1970).

Таблица 2.1. Соотношение моментов развития в различные периоды зрелости: сравнение литературных данных и эмпирических (квази-данных).

Примечание: Литературные источники: * Ананьев, 1980; ** Развитие …, Кн.1, Кн.2.,1972; *** Возрастные…, 1984; **** Психология здоровья, 2003

Еще раз отметим, что возможно лишь косвенное сопоставление полученных нами квази-данных и литературных аналогов, лишь сравнение общих тенденций возрастной динамики и ее относительных величин, или «градиентов». В целом, наши эмпирические данные, или квази-данные, сопоставимо отражают динамику эволюции психических функций, как и «истинные» данные, полученные в исследованиях под руководством Б.Г.Ананьева (табл. 2.1.).

Как отмечалось в 1 главе (раздел 1.2.), аналогичные по задачам и по масштабу исследования проводились Ю.П. Поваренковым. В этих исследованиях было изучено более 1000 студентов педагогических вузов и более 800 учителей. Несмотря на то, что исследовательская программа была несколько иной, что исследования проводились на материалах одной специфической профессии, основные результаты этого исследования сходны с нашими: 1) динамика профессионального станов-ления учителей вариативна; 2) психологические системы в процессах ПСС претерпевают существенные изменения в степени их выраженности; 3) на протяжении ПСС имеют место несколько структурных изменений связей между разными психологическими системами субъектов; 4) динамика ПСС зависит от профессиональной специализации субъекта (Поваренков, 2008, 2013).

Валидность квази-данных по основанию D (по данным психодиагностики). Наши ожидания подтвердились сопоставлением оценок экспертов (квази-данных) с их данными психодиагностики (по тестам Р.Б.Кеттелла, УСК, Томаса, методика Дж.Фланагана). На выборке 41 чел. (менеджеры по продажам) установлены сравнительно слабые влияния свойств личности и интеллекта на оценки экспертов, которые находились в диапазоне [r = 0,000 - 0,346], наиболее характерными были корреляции на уровне [r = 0,050 - 0,250] (Приложение 2, табл.13).

«Полюс оптимизма», или высокие оценки по факторам А, С, Е, F, H, N в отдельных случаях слабо положительно коррелируют с оценками экспертов динамики своей жизненной эволюции (r = 0,100 - 0, 250); «полюс пессимизма», напротив, сопряжен с некоторым занижением оценок. Факторы В, G, Q3, а также интернальность (общая, в области успехов, в области неудач и производственных отношений) по отдельным параметрам слабо отрицательно коррелирует с оценками экспертов, другими словами, более высокие значения вербального интеллекта, совестливости, самоконтроля эмоций и поведения, ответственности за свои поступки влияют не понижение некоторых оценок. Также на понижение оценок возраст, продолжительность семейного стажа, что отмечено и другими исследователями (Денисова, 2011; Илгунова, 2003; Онищенко, 2002). Фактор пола по-разному отражается в оценках. Чаще оценки женщин в начале карьеры (20 - 25 - 30 лет) могут быть выше, чем у мужчин; в завершающих фазах (50 - 65+ лет), наоборот, оценки мужчин несколько выше. Такие гендерные и возрастные особенности оценки своих качеств подтверждаются, в частности, в обследовании Е.В.Харитоновой (2011) более 800 чел. (работающих и безработных).

Выявленные слабые тенденции влияния (чаще далекие от уровня значимости различий) можно считать весомым аргументом в пользу валидности квази-данных.

Валидность квази-данных по основанию Е. Обследование лиц в возрасте 30 - 40 лет, переживающих жизненный кризис в острой фазе (пять офицеров в возрасте 30 - 32 лет, увольняемых в запас; один - менеджер, руководитель отдела, увольняемый после назначения нового генерального директора; один менеджер, получивший серьезную бытовую травму и оставшийся без работы). Во всех случаях имело место следующее: 1) ограничение перспективы оценивания эволюции психологических систем актуальным возрастом эксперта (энергичное сопротивление обследуемых при побуждении сделать оценки перспектив своего развития); 2) значительное снижение ими оценок многих переменных на 1 - 2 балла от 20 лет до актуального возраста; 3) заметное понижение оценок уровня развития систем в предшествующие пять лет.