На пути к постнеклассическим концепциям управления

Пример: «удар» по слабому звену в позиции, взглядах или подходах субъекта; «Иерархическое» взаимодействие - систематизация;

Пример: построение, взгляда, позиции и подхода, демонстрирующих более цели, возможности и перспективы, учитывающих цели, ценности и интересы сторон, а также - не разрушающих целостность взглядов, позиций или подходов исходных систем.

В практике взаимодействия сложных информационных систем реализуются все четыре типа взаимодействия. Для демонстрации того, как это происходит по всей иерархии модельного мира субъектов, приведем такой пример.

Информационную систему субъект-субъектных отношений можно описать как для отдельных индивидуумов, так и для более сложных социальных образований, например: «группа - группа», «нация - нация» и пр. Данный подход применим также и для рассмотрения взаимодействия между социальными объектами с разной иерархией: «человек - государство», «человек - организация» и пр.

Иными словами - для всех систем, для которых можно построить адекватную информационную модель модельного мира.

В свою очередь, определив специфику модельного мира как информационной системы [модели] и осуществив анализ типа взаимосвязей по каждой иерархии взаимодействия отдельно и по всем уровням в целом, можно с высокой степенью достоверности осуществлять прогнозирование (а значит - и моделирование) субъект-субъектных отношений. Что, на наш взгляд, является весьма важной задачей при разработке модели будущего общества.

Тезисы выступления на Круглом столе «Рефлексивные аспекты постнеклассических концепций управления (12.10.05)», организованном при поддержке РГНФ, исследовательский проект 05-03-03473а

Постнеклассическая идеология и стабильный электоральный успех в России и Израиле

Олег Савельзон (Высшая школа технологии - Институт Лев, Израиль)

Идеологические нужды в России и Израиле

СССР был создан в результате того, что к России «присоединились те республики, в которых власть захватили коммунисты. Коммунистическая идеология затем стала основой тоталитарного режима в стране, определяя все аспекты ее жизни (а значит, и жизни базовой части Советского Союза - России). Вот почему коммунизм можно назвать «государствообразующей» идеологией СССР. В конце 80-х коммунизм утерял свое влияние, а следом и статус государственной идеологии, что и послужило одной из главных причин дезинтеграции СССР - государство распалось после того, как предельно ослабел государ-ствообразующий фактор. Вместе с тем предложенная взамен коллективистского коммунизма индивидуалистическая либеральная идеология демократического государства с рыночной экономикой не усвоена большинством населения России. Поэтому теперешнее неблагополучие российского общества, в котором прежде направляющие и консолидирующие функции выполнялись коммунистической идеологией, связано, в частности, с тем, что ныне означенные функции вообще не выполнены.

Эта связь осознана российской элитой. После выборов 1996 года при президенте страны была создана даже специальная комиссия для разработки национальной идеологии. Ее предложения публика встретила скептически; общее мнение выразил А.Солженицын, сказав, что национальная идея не может быть придумана группой назначенных персон, а должна сформироваться в народе. К сожалению, ни Солженицын, ни кто другой не указал пока методов и средств такого формирования, а то, что столь нетривиальная вещь может сформироваться сама собой, сомнительно.

Положение в «общеизраильской» идеологической сфере не многим лучше российского. Ведь кроме СССР в XX веке была создана еще одна страна с госу-дарствообразующей идеологией - Израиль. И до недавнего времени сионистская идеология определяла все важнейшие решения в стране. В начале 90-х правительство левых инициировало мирный процесс, что означало переход в геополитической сфере к совершенно другой идеологии «Нового Ближнего Востока». Хотя последняя так и не была принята значительной частью населения страны, реалии мирного процесса заставили правых отступить от жестких сионистских позиций. В экономике и левые, и правые являются сторонниками рыночных реформ, которые также ослабляют сионизм, поскольку способствуют утверждению в обществе индивидуалистических ценностей, все более и более вытесняющих коллективистские сионистские. В общем, Израиль вступил в период разрушения государствообразующей идеологии, причем новой идеологии, которая выполняла бы направляющие и консолидирующие общество функции сионизма пока не имеется.

Наибольшая нужда в этих функциях - в общине русскоязычных репатриантов (Алие), оказавшихся в новой, резко отличающейся от прежней среде обитания. Это обусловлено еще и тем, что идеология «плавильного котла», издавна принятая в Израиле как идейная база абсорбции, совершенно не подходит для репатриантов из экс-СССР. Однако, новой идеологии не выработано и абсорбция русскоязычных репатриантов осуществляется во многом спонтанно.

Типология электората

В 1996 году на выборах в Кнессет большого успеха добилась «русская» партия «Исраэль Ба-Алия» (ИБА). Она родилась за несколько месяцев до голосования и лидеры ее ранее не были политическими или государственными деятелями. При таком отсутствии предыстории все решила удачная предвыборная кампания. На этом этапе я довольно много работал на ИБА как консультант, да и вообще был ее сторонником. Поэтому после выборов я попытался убедить руководство партии, что для выживания ИБА необходимо сформировать постоянный электорат. Дабы привлечь внимание к своим рекомендациям использовал даже игру слов - пояснял, упирая на приставку «при», что голосующие за утвердившуюся на политической арене партию бывают трех типов: 1) «приверженцы», 2) «прикормленные» и 3) «приблудные».

«Приверженцы» - это те, кто (а) позитивно относятся к идеологии, принятой партией, (б) считают полезными практические действия партии и (в) верят, что эти действия ведут к реализации идеологии.

«Прикормленные» могут быть или не быть «приверженцами», но их рабочая, деловая или общественная деятельность поддерживается партией на политическом, общественном, профессиональном или административном уровне.

«Приблудные» - те, кто на данных конкретных выборах голосует за партию из-за политической конъюнктуры, разочарования в других партиях, удачной пропаганды, временного восприятия партии как своей и т.п.

Последние только и были у ИБА. Залучить «приблудных» сравнительно легко партии, начинающей свою политическую жизнь. Однако они могут также легко отвернуться от нее и «приблудиться» на следующих выборах к другим. Стабильный электоральный успех способна обеспечить лишь масса «приверженцев» и «прикормленных» - постоянный электорат. На его формирование и должна быть ориентирована стратегия партии, нацеленной на то, чтобы утвердиться на политической арене.

Один из лидеров ИБА возразил, остроумно продолжив мою игру слов, что есть еще и четвертый тип - «признательные» - избиратели, голосующие за партию из признательности за ее заботу о них в истекшую каденцию. Руководителям ИБА верилось, что мелкие дела на пользу Алии, льстящие ей публичные заявления, перманентные напоминания о том, как они самоотверженно защищают ее интересы, обещания посодействовать в ответ на обращения отдельных репатриантов о помощи и т.п. вызовут признательность, которая обернется постоянной электоральной поддержкой.

Преимущество моей типологии состоит в том, что она обращена в будущее, тогда как признательность - чувство, связанное с прошлым. Избиратель голосует за ту партию, которая вызывает у него наиболее предпочтительные предвыборные ожидания. Ясно, что они тем предпочтительнее, чем точнее соответствуют его нуждам и больше вызывают у него доверие. Ожидания принципиально отличаются от обещаний, поскольку последние исходят от партии, а первые возникают у избирателя; последние гораздо конкретнее первых - партия как бы предугадывает глубинные нужды электората и предлагает уже конкретные пути их удовлетворения - действия, которые она обещает осуществить. Однако, то или иное намеченное действие чаще всего не является единственным путем удовлетворения нужды, которой оно отвечает. Конечно, избирателю не совсем безразлично, какими именно путями удовлетворили его нужды - теми, которые были обещаны, или другими, - но ему все-таки гораздо важнее, чтобы это было вообще сделано - так или иначе. То есть деятельность партии по завершении текущей каденции избиратели оценивают в зависимости от того, оправдала ли она предвыборные ожидания, вызванные у них перед началом каденции и отвечающие их нуждам.

Итак, оценка прошлой деятельности партии (если она положительная) является лишь необходимым условием успеха у избирателей, т.е. без нее рассчитывать на еще одну их поддержку можно только в том случае, когда деятельность всех остальных партий выглядит и того хуже. Однако, чтобы избиратели поддержали-таки вновь партию, не достаточно одного только позитивного или наимение негативного прошлого. Достаточным условием политического успеха партии является наличие у нее значительного постоянного электората, который образуют «приверженцы» и «прикормленные» - избиратели, из выборов в выборы голосующие за «свою» партию (конечно, если ее прошлая политическая деятельность подкрепляет их ожидания - идеологические или меркантильные, т.е. относящиеся к приверженности или прикормленности).

Масштабные «кормушки» обычно жестко ориентированы на определенные политические «крыши». Переориентировать их на себя или создать новые, свои «кормушки» большого масштаба очень трудно. Приобретение же «приверженцев» выглядит более осуществимым.

Очевидно, чтобы сделать людей своими «приверженцами», необходимо, как минимум, сначала предложить им некоторую привлекательную для них идеологию.

В ИБА этот вопрос обсуждали на специальном семинаре. Он вылился в спор о том, какой должна быть идеология партии - «репатриантской» или «общеизраильской». В итоге так ни к чему и не пришли, а посему сняли раз и навсегда данный вопрос с повестки дня. У ИБА не было солидной оригинальной идеологии, что стало одной из причин ее провала. Думается, «русская» партия не может благополучно выживать на политической арене Израиля без удовлетворения глубинной нужды своего электората в сильной особенной идеологии.

То же самое я могу сказать и о выживании на политической арене России партии, не являющейся «партией власти». Нет идеологического эксклюзива - не будет стабильного электорального успеха.

Постановка политико-идеологической проблемы

Общего определения политической идеологии не выработано, так как существует несколько видов идеологий, сильно отличающихся друг от друга. Наиболее интересен, по-моему, тот вид, к которому принадлежат идеологии, выдвигаемые на общественно-политическую арену их глашатаями с целью завоевать или удержать власть для осуществления прогрессивных преобразований общества. Идеологию этого вида, т.е. «выдвигаемую» идеологию определю как развернутое, теоретически обоснованное описание того:

(I) что с позиции определенной социальной группы должно представлять собой идеальное будущее общества, в которое эта группа входит;

какие удручающие расхождения с представлениями об оптимальном будущем и препятствия к его достижению имеют место в настоящем данного общества;

какими методами и средствами следует действовать дабы от «удручающего» настоящего перейти к идеальному будущему;

что делать, чтобы практичеки осуществить этот переход.

Например, в марксизме-ленинизме, являвшемся более ста лет назад выдвигаемой идеологией, (I) в качестве идеального с позиции пролетариата будущего рисовался коммунизм; (II) давался анализ тогдашнего капитализма, основными положениями которого были критика частной собственности и теория прибавочной стоимости, объяснявшие, как капиталисты грабят пролетариат; (III) предполагалось сагитировать массы пролетариев на насильственные действия по захвату власти и экспроприации частной собственности; (IV) планировалось сколотить боевую партию, которая подготовила бы и осуществила пролетарскую революцию, а затем и дальнейшее строительство коммунизма.

Краеугольным камнем идеологии является образ идеального будущего, который она декларирует. Обычно идеология и название свое получает по этому идеалу - например, марксистско-ленинскую идеологию чаще называют коммунистической.

Идеология определяет стратегию политической деятельности партии, взявшей ее на вооружение. Она является также основой пропаганды партии, привлекающей людей к поддержке нововведений, провозглашаемых партией, и мобилизующей на осуществление данных нововведений. То есть она консолидирует политически и деятельностно ту социальную группу, на которую ориентируется эта партия. Таким образом, идеология выполняет две главных функции: в отношении партии - стратегическую, в отношении электората - консолидирующую.

Имидж политической идеологии определяется представляемым ею видением идеального будущего страны или народа, в понимании людей идеология - это прежде всего какой-то образ будущего нации. Данный образ задается идеологией как некоторое вполне определенное устройство общества с теми или иными достаточно четко обрисованными социальными, экономическими, политическими и тому подобными установлениями и механизмами. С этим как раз и связаны трудности утверждения идеологий традиционного типа в общественном сознании современных плюралистических социумов. Выделю среди факторов, затрудняющих это, четыре главных.

Во-первых, даже в рамках одного класса, сектора общества, социальной или какой-либо другой группы - сегментов нации, каждый из которых вроде бы мог стать носителем некой идеологии, - в большом количестве присутствуют люди с совершенно разными представлениями об идеальном будущем.

Это результат многолетней идеологической работы. Например, в современном западном обществе на протяжении десятилетий существуют три базовых идеологических направления (назовем их классическими). Консерватизм, ратующий за ограничения, призванные сохранить особое лицо общества. Либерализм, стремящийся к цивилизованному освобождению всего и всех. Социализм, ставящий во главу угла социальную справедливость. Данные идеологические направления рисуют каждое свои конкретные решения - общественные установления и механизмы, которые, если будут внедрены, сделают общество оптимальным по их представлениям. Но таких представлений - различных картин идеального будущего, сформированных в идеологической сфере, гораздо больше, чем три. Дело в том, что с целью дальнейшего использования в политической борьбе отдельные элементы - решения, относящиеся к базовым идеологическим направлениям, - разнообразными способами компилируются друг с другом, а также с другими элементами - какими-то еще установлениями и механизмами, например, религиозными, геополитическими или экологическими (назовем их неклассическими). В результате в дополнение к базовым трем образовано множество комбинированных картин идеального будущего, определяющих множество существующих идеологических построений, у каждого из которых есть свои приверженцы. Плюрализм современного общества проявляется, в частности, в его «полиидеологичности».

Разница между классическими и неклассическими идеологиями еще и в том, что во времена «классики» политики, представлявшие идеологии, в гораздо большей мере воспринимали их как руководство к действию, чем ныне. В настоящее время применение неклассических идеологий в первую очередь электоральное. То есть поведение политиков классического периода существенно сильнее детерминировалось стремлением к воплощению в жизнь исповедуемых ими общественных ценностей, чем у нынешних «неклассиков», ориентированных главным образом на цели обретения или удержания власти. Другими словами, период классических идеологий резонно ассоциировать с ценностной рациональностью в принятии политических решений, а период «неклассики» - с целевой рациональностью.

То, что приверженцы некоторой идеологии привержены именно ей несмотря на многообразие отличных от нее существующих вариантов - различных комбинаций элементов представлений об идеальном будущем - заставляет предположить, что эта приверженность довольно крепка. Поэтому люди, приверженные уже определенному варианту идеологии, вряд ли откажутся от него, появись какой-то еще один, новый вариант выдвигаемой идеологии, построенный по традиционному образцу, т.е. рисующий некую конкретную картину будущего, даже если в ней будет доселе не встречавшаяся комбинация идеологических элементов - разнообразных социальных, экономических, политических и других общественных установлений и механизмов. Таким образом, не стоит надеяться консолидировать идеологизированный уже электорат под флагом ненайденной пока чудодейственной идеологии традиционного образца. Бесполезно заниматься изобретением какой-то новой магической комбинации традиционных идеологических элементов - определенных социальных, экономических, политических и других общественных установлении и механизмов.

Во-вторых, поскольку идеология разрабатывается узким кругом лиц, предлагаемые ею рецепты воспринимаются людьми как навязываемые какой-то группкой политиков и обслуживающих их идеологов. А ныне у многих ощущение, что им что-то навязывают, как говорится, «спускают сверху», априори вызывает неприятие внушаемого. Тут же возникает убеждение, что политики в очередной раз хотят заморочить голову народу чем-то выгодным для них. Люди часто с порога отвергают это, испытывая чисто психологическое сопротивление даже тому, чтобы просто разобраться в существе пропагандируемых будущих общественных установлении и механизмов.

Наглядной иллюстрацией этого служит упоминавшаяся выше неудачная попытка российской элиты сформировать национальную идеологию.

В-третьих, в настоящее время практически всеобщим является убеждение в том, что никогда реализаторы идеологий не могли воплотить нарисованный ими конкретный образ идеального будущего в действительность. Причем беда не столько в том, что у всех выходило не так, как ими намечалось, а главным образом в том, что всегда получалось гораздо хуже обещанного. (Недаром с таким согласием была принята знаменитая фраза бывшего премьера России В. Черномырдина «хотели как лучше, а получилось как всегда».) Поэтому предъявление какой бы то ни было конкретной картины будущего многие воспримут с подозрением, что их опять хотят обмануть очередным планом построения прекрасного замка на песке, которое на самом деле обернется новыми несчастьями.

Другого рода подозрения в обмане посредством идеологических обещаний порождаются политической практикой последних лет. Партии стали легко отказываться от своих идеологических принципов. Видя это, избиратели все меньше и меньше верят, что политики будут отстаивать заявленные ими идеологические позиции. В самом деле, например, социал-демократы в Германии проводят в жизнь жесткий пакет экономических мер правого толка и идут на конфронтацию с профсоюзами. Так же действовали и находившеся у власти левые в Израиле, Испании и Великобритании. Оказавшись в правительстве, немецкие эко-пацифисты («зеленые») поддержали участие армии в военной операции НАТО в Югославии, что противоречило конституции Германии, и поступились требованиями программы партии о незамедлительном закрытии всех АЭС и переходе на альтернативную энергию. Оппозиционные ныне в Германии правые - христианские демократы - сделали своим один из старейших лозунгов социал-демократов - борьбу за социальную справедливость. Радикально изменилась позиция ХДС и по такому важнейшему для партии вопросу как семья, всегда воспринимавшаяся христианскими демократами с традиционной точки зрения. Недавно они постановили «расширить» это понятие за счет гомосексуальных семей и гетеросексуальных незарегистрированных пар, которых становится все больше и больше среди избирателей.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что в настоящее время происходит отмирание идеологий традиционного вида. В отношении электората это означает, что партии начинают отказываться от борьбы за «приверженцев» в пользу борьбы за «прикормленных» (последних имеют возможность привлечь прежде всего правящие политические силы) или «приблудных» (наилучшие позиции для борьбы за них на выборах стремятся заранее занять и правящие, и оппозиционные политические силы). Таким образом, залучение «приблудных» приобретает в политической борьбе гораздо больший вес, чем в прежние времена расцвета идеологий. Следовательно, в той же степени возрастает и роль предвыборных кампаний, а значит, и избирательных технологий как средств манипулирования электоратом. Все это знаменует собой угрозу того, что и западные демократии в скором времени в значительной мере превратятся в ин-формационно-манипулятивные псевдодемократии.

В-четвертых, опыт прошлого свидетельствует, что нередко идеологические представления о будущем пытались реализовать силой. Это обычно сразу же приводило к социальным столкновениям, как правило, кровавым, а порой оказывалось пагубным и по своим далеко идущим последствиям. Причем кровью зачастую отливались призывы к будущему, выглядевшему в проекте как нельзя лучше, например, как «свобода, равенство и братство». Так что еще один призыв к какому-то новому определенному «светлому» будущему у осмотрительных людей может вызвать страх последующих потрясений.

Факторы, упомянутые вторым, третьим и четвертым определяют ту особенность современного общества, которую называют «деидеологизированностью».

Последняя вместе с низостью современной политики, вызывающей к ней у приличных людей естественное отвращение, способствует тому, что около трети граждан являются не «при». Они либо не приемлют на выборах ни одну из предлагаемых альтернатив, голосуя против всех, либо просто не приходят на избирательные участки. Традиционная политическая деятельность выливается в борьбу с конкурентами за перераспределение голосов оставшихся двух третей граждан. Их политикам удается вовлечь в свою неизменную игру на утвердившихся в общественном мнении взглядах. Никто не пытался пока вместо этой примитивной одностадийной перераспределительной идеологической игры запустить двухстадийный процесс - сначала вложить большие ресурсы в развитие в общественном мнении нового взгляда, чтобы затем без обычной конкуренции пожать плоды данного развития, как монопольный проводник эксклюзивной нетрадиционной идеологии, аппелирующей именно к этому новому взгляду. Иначе, полагаю, до «непризнающих» современную политику не добраться.

Итак, с одной стороны, полиидеологичность говорит за то, что приверженцы существующих уже идеологий будут отвергать новую выдвигаемую идеологию традиционного образца, как они отвергают ныне любую из многих отличных от «своей» идеологий. С другой стороны, «непризнающие» современную политику и деидеологизированные негативно относятся к любому традиционному образчику идеологии, независимо от того, старый он или новый. Вместе это подталкивает к выводу, что шансы на значительный успех любой выдвигаемой идеологии традиционного образца довольно невелики.

Как уже отмечалось, «непризнающие» и деидеологизированные (а таких ныне большинство) склонны априори отвергать идеологии, испытывая психологическое сопротивление тому, чтобы вникать в существо пропагандируемых будущих общественных установлений и механизмов. Поэтому, если процесс внедрения в общественное сознание какой бы то ни было общественно-политической концепции окажется похожим на традиционную идеологическую пропаганду, данную концепцию сразу же примут за идеологию традиционного образца, будь она и чем-то совсем иным. Мол, раз что-то там об обществе и политике пропагандируется так, как обычно пропагандировались идеологии, значит оно это и есть. В такой ситуации любые разъяснения того, что пропагандируемую концепцию совершенно некорректно называть идеологией, будут восприняты как софистика, какие-то ухищрения с целью внушить все-таки народу то, что нужно политикам. В результате люди еще больше уверятся, что им опять пытаются заморочить головы какой-то идеологией.

Таким образом, можно констатировать, что время выдвигаемых идеологий традиционного образца прошло. Ныне задачей разработки идейной платформы является создание такой общественно-политической концепции, которая удовлетворяла бы следующим требованиям:

в качестве своей реализации она предлагала бы практически осуществимые действия, которые позволили бы оправдать ожидания избирателей по удовлетворению их нужд, как осознаваемых, так и неосознаваемых ими (в последнем случае сначала потребуется развитие в обществе взгляда, проявляющего эти нужды);

она могла бы выполнить вышеупомянутые две функции идеологии (стратегическую в отношении партии и консолидирующую в отношении электората), но в то же время не являлась бы идеологией в традиционном смысле;

способ ее внедрения в общественное сознание коренным образом отличался бы от традиционной идеологической пропаганды.

К концепции развития рационального открытого общества

Мое предложение состоит в том, чтобы выдвинуть не идеологию, претендующую на описание будущего оптимального общественного устройства с некими вполне определенными четко обрисованными чертами - установлениями и механизмами, а концепцию, которая в будущем описывает общенациональную модель рационального принятия решений по постоянному совершенствованию социальных, экономических, политических и тому подобных установлений и механизмов. То есть вместо того, чтобы нарисовать раз и навсегда определенную картину будущей действительности, как это было в идеологиях традиционного образца, в качестве ожидаемого будущего предлагается абсолютно новая общественная парадигма, в рамках которой нация будет все время вырисовывать - обновлять и совершенствовать картину желаемой действительности и перспектив ее развития, а также воплощать созданные образы в жизнь.

В частности, это будет означать превращение в реалистический проект со-лженицыновской утопии, упоминавшейся в Разделе 1. Вообще утопические построения тем и отличаются от реалистических, что в первых отсутствуют методы и средства реализации воображаемого, а во вторых они есть.

Моя концепция изложена в [1-6] как социально-политический проект развития России и Израиля. В [2] указаны оригинальные - процедурно-рациональные - специальные методы и средства становления открытого для самсо-вершенствования общества. Это радикальное повышение процедурной рациональности культуры принятия решений [3] и демократического государственного управления [4, 5].

Таким образом, три периода развития идеологий можно охарактеризовать разными типами рациональности (ценностной, целевой и процедурной) в принятии политических решений. И третий, последующий, на мой взгляд, за классическим и неклассическим, период резонно назвать постнеклассическим по аналогии с периодизацией развития науки [7] в соответствии с тремя типами научной рациональности, сменявшими друг друга в истории техногенной цивилизации. Это -- классическая рациональность (соответствующая классической науке в двух ее состояниях -- дисциплинарном и дисциплинарно-организованном); неклассическая рациональность (соответствующая неклассической науке) и постнеклассическая рациональность.

Что делать?

В [1-6] содержатся практические рекомендации, прописанные на уровне конкретных проектов законов, акций, процедур и т.п., по развитию в России и Израиле рационального открытого общества. Внедрить их в жизнь можно решениями органов представительной демократии и исполнительной власти, действиями государственных учреждений, общественных организаций и частных компаний. Не надо революции, изменения государственного устройства, реформы политической системы, перераспределения собственности; требуется только рационализация регламентов важнейших процедур принятия фундаментальных решений - выборов, референдумов, обсуждений и голосований, разработки, согласования и утверждения планов и программ и т.д. Конечно же, с предварительным освещением смысла и задач рационализации. Ныне российские СМИ эту тему вообще не затрагивают. Мне неизвестно, чтобы кто-нибудь обсуждал уровень процедурой рациональности российской культуры принятия решений на конференциях, семинарах, круглых столах, дискуссиях в СМИ и т.п. Данный вопрос не затрагивался и в научных публикациях до появления моих вышеупомянутых статей. Но это только в сказке достаточно, чтобы один мальчик воскликнул «А король-то голый!», и все прозрели. В жизни подобные единичные восклицания нынешние короли - политический и масс-медийный истэблишмент - просто замалчивают.

Надеюсь, противодействовать сему замалчиванию можно, показав людям на практике, что применение рациональных процедур принятия решений дает очевидный положительный результат.

Таковым является практическое подтверждение моей идеи [8]. В течение последних четырех лет я консультировал перестройку российской фармацевтической компании. За эти годы она превратилась в «рациональное открытое общество в миниатюре». То есть, идея, выдвинутая в отношении общества, «спроецирована» на сообщество - коммерческую организацию. Рационализация корпоративной культуры была осуществлена не в теоретическом обучении, а в ходе процедур коллективного принятия решений по практическим вопросам стратегического планирования и регулярного управления. В пояснениях, предварявших тот или иной шаг процедуры, участникам сжато излагались положения науки принятия решений, в соответствии с которыми делался этот шаг и строилась вся последовательность шагов. Каждая процедура состояла из фрагментов, воплощающих четыре компонента мышления - рациональность, рефлексию, настрой на выявление собственных ошибок и беспредпосылоч-ность, - составляющих основу нового уровня культуры принятия решений. Причем эти компоненты иллюстрировались простыми наглядными схемами, способствующими пониманию и запоминанию.

Вообще, призывать к новому уровню принятия решений или обучать ему посредством теоретических штудий - занятие малоэффективное. Когда же всякому компоненту продвинутого уровня соответствует определенный фрагмент процедуры, на этом отрезке процедуры данный компонент просто воплощается в мыследеятельности участников. То есть, они «процедурно переводятся» на новый уровень культуры в ходе принятия насущных практических решений.

Каждая процедура в компании была построена как «пирамидальная» серия этапных коллективных субпроцедур с понижающимися значимостью решений и рангом участников и расширяющимся охватом персонала (словно последовательность сечений пирамиды, расширяющихся по мере снижения от вершины к основанию). Таким образом, на этапах этих процедур соответствующего уровня в них принимали участие все менеджеры компании вплоть до низового звена.

В результате 1) весь управленческий персонал компании сделался как бы коллективным автором инноваций; 2) новые маркетинговые и управленческие идеи были быстро поняты и приняты коллективом без сопротивления, поскольку стали своими; 3) была обеспечена высокая солидарность поведения персонала во внедрении инноваций, 4) в компании освоили и включили в повседневную деятельность методы рационального принятия решений. Это дало возрастание оборота и прибыли в 4 раза. Сформировался превосходный брэнд компании, она приобрела репутацию интеллектуального лидера фармацевтической отрасли. В 2002 году компанию признали лучшей в фармотрасли России по внедрению новых бизнес-процессов и наградили призом «Платиновая унция».

Следующий шаг на пути подтверждения работоспособности моей концепции - изрядное укрупнение создаваемого или перестраиваемого по ней рационального открытого сообщества. От компании с несколькими сотнями сотрудников следует перейти к релизации идеи в многотысячной организации. Причем вслед за этим на последнем этапе намеченного пути планируется рационалистическая перестройка страны. Поэтому идеально на предпоследнем этапе создать многотысячную рациональную открытую партию, целью которой было бы осуществление последнего шага - построения рационального открытого общества в России.

Она могла бы действовать как виртуальный избирательный округ - не по общности территории, а по общности идей. Когда он будет создан, его члены выберут команду с программой действий - и это будет список кандидатов и программа партии (назовем ее условно «Рациональная Открытая Россия» - РОР). Причем все кандидаты, чтобы получить право представлять РОР, должны не занимать в партии никаких постов и подписать специальные контракты. Обязанность контрольной комиссии РОР - следить, чтобы представители «округа» в Думе продуктивно действовали по претворению в жизнь идей и программы, выработанных избирателями «округа». Если обнаружится чья-то непродуктивность, вопрос о его дальнейшем пребывании в Думе будет вынесен на обсуждение, а затем голосование всех членов «округа». Контракт представителя «округа» в Думе следует составить так, что провалившийся на голосовании вынужден будет освободить свое место депутата для первого из непрошедших в Думу кандидатов РОР. Так что члены РОР будут надежнее, чем любые избиратели в мире, обеспечены обслуживанием их интересов в парламенте.

Сразу после учреждения РОР целесообразно начать разработку программы, организованную так, чтобы за ней было интересно следить по Интернету и в СМИ. Моделью может служить конкурс на лучший проект структуры управления и устава организации, о которой идет речь в [2]. Задуман он как рациональная общенациональная процедура принятия решений, предложенная в [5] для новых неконвенциональных референдумов. Конкурс построен таким образом, что в него вовлечены не только авторы проектов, но и широкая публика, у которой все время есть возможность наблюдать и участвовать в мероприятиях, составляющих конкурс, и получать на разных этапах призы. Первым стоит провести конкурс по разделу программы, посвященному решению самой актуальной в России на тот момент времени социальной проблемы. Затем - конкурс на лучший проект структуры управления и устава партии. После этого по разработанному уставу надо устроить выборы в руководящие органы РОР по открытой для широкой публики рациональной процедуре, предложенной в [4] для выборов в парламент. Потом продолжать конкурсы-референдумы по разработке остальных разделов программы партии - программы построения рационального открытого общества в России. А перед выборами в Думу избрать по процедуре из [4] кандидатов в депутаты с подпрограммой первоочередных действий.

Я предлагаю оригинальную идеологию - развитие рационального открытого (адаптивного) общества. Естественно, организация, берущаяся воплотить данную идеологию, должна быть оригинальным рациональным открытым сообществом. И естественно строить эту организацию, применяя оригинальные процедуры, предлагаемые для развития рационального открытого общества, и эксклюзивный метод - первое в мире партийное строительство «по телевизору». Таким образом можно убить сразу трех зайцев. Во-первых, построить партийную организацию, устроенную по-новому. Во-вторых, отработать новые процедуры рациональных выборов и референдумов, предлагаемые для использования в общенациональном масштабе, на применении их к многотысячному контингенту. В-третьих, само организационное строительство партии превратить в беспрецедентную пиар-акцию по демонстрации полезности новой идеологии в целом и ее важных компонентов - массовых рациональных процедур принятия решений в частности.

Ясно, что большая часть публики, у которой будет возможность наблюдать и участвовать в вышеозначенных процедурах принятия решений, не станет глубоко вникать в их существо. Достаточно того, что она увидит абсолютную новизну формы такой общественно-политической работы. Люди чувствуют закономерность соответствия формы содержанию, поэтому по новой форме интуитивно сделают вывод о новизне содержания. Вспомним первый Съезд народных депутатов СССР. Что, рядовые граждане вполне понимали, о чем говорили в Кремлевском Дворце академики-профессора Сахаров, Попов, Афанасьев и др.? Конечно же, нет. Но почему тогда миллионы людей не отходили от телевизоров, почему даже в транспорт многие брали радиоприемники, чтобы слушать трансляцию заседаний Съезда? Полагаю, потому что, судя хотя бы только по форме, всем было очевидно, что в Кремле происходит нечто совершенно новое для страны и академики-профессора провозглашают что-то абсолютно непохожее на привычную общественно-политическую риторику. И этого оказалось достаточно, чтобы неизвестные широкой публике академики-профессора в одночасье сделались кумирами миллионов, а их диковинные для СССР идеи приняли массы.

Предполагаемые внутренняя и внешняя деятельность РОР таковы, что их можно выстроить по технологии (4N+1)-координатного брэндинга, разработанной мной и патентуемой в настоящее время. Эта технология показала себя высокоэффективной в применении к продвижению на рынок эксклюзивных неизвестных прежде фармацевтических препаратов от производителей, ранее не работавших на этом рынке, - т.е. в ситуации, аналогичной той, что будет у РОР на «политическом рынке».

Назвав изложенный сценарий создания РОР идеальным, я тем самым хотел подчеркнуть не только свои предпочтения, но и сомнения в его реальности. Даже если требуемые изрядные финансовые ресурсы найдутся в России, развитие РОР, наверное, будет подавлено партией власти. И не только дабы предотвратить становление политического конкурента. Сама партия власти тоже не станет развивать «рациональную открытость» общества несмотря на то, что некоторые шаги в данном направлении не только замечательно послужили бы России и россиянам, но и повысили бы популярность правящей верхушки. Например, всю деятельность создаваемой властью Общественной палаты можно построить на рациональных коллективных процедурах принятия решений, которые были бы приспособлены для очень выигрышного освещения в СМИ. Более того, Общественная палата могла бы проводить конкурсы на решение актуальных социальных проблем, построенные как рациональные общенациональные процедуры принятия решений и превращаемые в высокоэффективные ПИАР-акции. Но все плюсы этих мероприятий для власти, думается, перевесит один минус - они приведут к повышению рациональности мышления граждан, а значит, россиянами станет гораздо труднее манипулировать. Для общественности прояснятся многие не видимые прежде ошибки и ухищрения правящей элиты; следовательно, от последней потребуются существенно большие компетентность и добросовестность, чем ныне. И большинство властьи-мущих не сможет соответствовать новым требованиям. В общем, возможный выигрыш от рекомендуемых мною акций вряд ли подвигнет истэблишмент на риск подорвать свое благополучие из-за последующего разрушения выгоднейшей для него манипулятивной демократии.

О демократии в обсуждениях моих идей с российскими интеллигентами я обычно слышу, что она и должна быть пока манипулятивной в России, - мол, в условиях не достаточной цивилизованности народа, чем в большей степени решения принимаются за него элитой, тем они лучше. Якобы либерализм еще не стал для россиян общественной ценностью, поэтому следует руководствоваться прагматикой «не важно, какая кошка - белая или черная (либеральная или авторитарная), лишь бы она лучше ловила мышей»; а поскольку авторитаризм покамест более продуктивен в России, целесообразно поддерживать его нынешнюю манипулятивно-демократическую российскую модификацию. Известно, говорят мне, возможное прагматическое возражение либералов: «тот, кто между свободой и сытостью выбирает последнее, рано или поздно будет голодать». Мы-де не станем оспаривать, что для цивилизованных народов либерализм прагматичен, может, и у нас так будет, когда коренным образом изменятся люди, но для этого должно пройти несколько поколений. Я отвечаю, что идея процедурной рациональности - если процесс хороший, то и продукт хороший - как раз прежде всего именно прагматическая. Да и вообще, речь у меня идет не о традиционной либерализации, а о рационализации. И для того, чтобы получить от нее эффект, не надо ждать, пока пройдет несколько поколений. Если в России будут приняты мои практические рекомендации, прописанные на уровне конкретных проектов законов, акций, процедур, то важнейшие российские решения сразу же радикально улучшатся.

Нередко дискутирующие со мной россияне, наоборот, противоречат прагматике: «Вы хотите Обломовых переделать в Штольцы. Но без присущего нашему национальному характеру чудесного иррационализма Россия перестанет быть Россией!» Выясняю, что имеется в виду под «чудесным иррационализмом». Оказывается, эмоциональная спонтанность, духовная чувствительность, соборность и т.п. Но эти свойства никак не может нарушить корректировка отклонений от процедурной рациональности в принятии решений, которую я предлагаю. Наоборот, как аргументировано в [2], рационализация в институциональной области и развитие современной соборности в духовной сфере будут способствовать друг другу.

Эти два взаимопротиворечащих возражения по сути моей концепции столь же часто высказываются россиянами, как и несутевое пессимистическое заключение: «Все равно, никто из тех, кто у нас мог бы сделать такое, за это не возьмется.»

Как следует из вышеизложенного, я тоже сомневаюсь в быстрой реализации моих предложений в России деятелем, живущим в стране. Для этого первым лицом должен стать Некто - политический лидер, неординарный по своим интеллектуальным и моральным качествам. Конечно, как и любой политик, он тоже будет стремиться к власти и публичной известности, однако, главным образом к той власти, которая может быть употреблена во благо всего российского общества, и к той известности, при которой публика видит в нем образец служения отечеству подобный Ярославу Мудрому. В общем, нужен тот, кто поставил бы своей целью войти в историю России как Некто Рациональный. Маловероятно, но все-таки не исключено, что такой Некто «дремлет» в каком-то государственном муже, даже и не ведая о своем предназначении, и его «разбудит» ознакомление с концепцией, указывающей путь к актуализации этого предназначения.

Более вероятно, что подобный Некто проявится в других странах, в которых решение проблемы адаптации столь же насущно, а политическая жизнь не ограничена доминированием партии власти и у рационализации-открывания гораздо больше возможностей для развития (например, в Украине или Израиле). Там этот Некто может прийти и из оппозиции, и из какого-то общественного движения или бизнеса, не опасаясь кары, аналогичной той, которой подверглись владельцы ЮКОСа. Существует небольшая вероятность, что Некто (возможно, коллективный) возьмется продюсировать проект рационализации России из-за рубежа, где он и его ресурсы защищены от российских карательных органов. Несмотря на то, что его масс-медийные возможности будут ограничены использованием только кабельного телевидения, Интернета и оппозиционных печатных изданий, он может дать сильнейший толчок к «отмене понедельника» в России.

Для этого необходима рационализация принятия решений в 1) политической системе, 2) повседневной жизни гражан и 3) общественных, государственных, частных организациях. В соответствии с этим помимо первого приоритетного партийно-политического субпроекта развертывания РОР целесообразно осуществить еще два.

Второй субпроект - повышение рациональности культуры индивидуального принятия решений. В данном направлении в [3] предлагается:

- начать массовую работу (ориентированную прежде всего на интеллигенцию и учащихся) по обучению рациональному принятию решений, а также по демонстрации выгод и ценности рациональности - посредством специальных телевизионных и интернетовских программ, курсов повышения квалификации, учебных программ в вузах, старших классах школ и т.д.;

- развернуть сеть компьютеризованных пунктов поддержки в принятии решений о трудоустройстве, выборе профессии или смене ее, открытии бизнеса, переезде на новое место жительства, жилищном устройстве, выборе способа хранения и приумножения финансовых накоплений и т.п. (в таком пункте клиента будут проводить по всем фазам процесса выработки жизненно важного для него решения и тем самым, делая насущную для клиента работу, повышать рациональность его стиля принятия решений).

Добавить к этому следует процедуры телевизионных и интернетовских рационалистических интеллектуальных игр и конкурсов, которые я придумал в последнее время.

Третий субпроект - процедурно-рациональное консультирование организаций в развитии открытости для самосовершенствования, стратегическом планировании, брэндинге и т.д. по методологии, разработанной мной и применяемой в России, США и Израиле. В этом проектном направлении я уже несколько продвинулся в России [8].

В [6] аргументировано предположение о том, что в новейшую историю «двигателем» развития цивилизации является стремление к возрастанию рациональности и свободы принятия решений. Полагаю, после того как выдвинуты практические предложения по рационализации демократии и культуры принятия решений, прописанные на уровне конкретных проектов законов, акций, процедур, гипотетический Некто вскоре где-то в мире появится и с успехом воспользуется ими. Если это произойдет в обществах, сильно связанных с российским, например, в Украине или Израиле, то в России будут инспирированы силы, способные провести рационалистические реформы и наперекор партии власти. Ей, потчующей публику невдохновляющими перепевами идей «выращивания кокосов и ловли крокодилов», придется тогда уступить место тем, кто возьмется за «отмену понедельника».

Как оценить предпочтительность выдвигаемой идейной платформы преобразований общества

Сформулированные в конце третьего раздела три требования, которым должна соответствовать выдвигаемая идейная платформа, являются главными, но не единственными. Для того, чтобы прогнозировать эффективность той или иной выдвигаемой платформы, необходимо выявить все существенные условия, от выполнения которых зависит политический успех произвольной идейной платформы. Это даст основу для системы критериев, позволяющих оценить предпочтительность проекта выдвижения какой бы то ни было идейной платформы.

Оценка любого проекта зависит от трех факторов: проект тем предпочтительнее, чем 1) лучше его ожидаемый результат и меньше возможные отрицательные последствия, 2) вероятнее как действительное получение позитивного ожидаемого результата, так и избежание негативных поеледствий, и 3) менее затруднителен сам процесс достижения результата. Каждый из этих крупных факторов в случае оценки проектов выдвижения идейных платформ представляет собой совокупность более мелких условий. Если выразить эти условия в критериях, то, говоря инженерным языком, тем самым будет сформулировано «техническое задание» на построение идейной платформы - установлено, какими свойствами или, по-другому, «параметрами» должен обладать «конструируемый» идейный «аппарат». Тогда по завершении построения идейной платформы можно будет судить о ее оптимальности, а следовательно, обоснованно принимать решение о ее политическом использовании.

Анализ положения в идеологических сферах России и Израиля, социопо-литических ситуаций в этих странах, а также исторической практики значительных политических побед выдвигаемых идеологий в прошлом столетии (марксизма-ленинизма в России и сионизма на Ближнем Востоке) позволяет заключить: дабы рассчитывать на успех в России и Израиле, желательно, чтобы выдвигаемая идейная платформа обладала 14 свойствами. Некоторые из них я сопровожу ниже кратким обоснованием и по каждому дам оценку предлагаемых мной рационалистических преобразований.

В данном случае целесообразно начать оценивание с третьго фактора. Ведь когда речь идет о преобразованиях, результат которых жизненно важен (а именно таким результатом является выход России и Израиля из дезадаптации), вопрос обычно ставится о том, чтобы затруднительность осуществления преобразований просто не выходила за пределы возможного. Это значит, что фактор 3) - процесс внедрения идейной платформы в общественное сознание не затруднителен, т.е. не требует большого количества времени, задействования очень значительных людских ресурсов, непомерных финансовых затрат, громоздких и трудноорганизуемых мероприятий и т.п. - выступает в качестве условия, разрешающего дальнейшее рассмотрение предложений. По содержанию описанных в Разделе 5 проектов очевидно, что в отношении предлагаемой мною концепции это условие выполняется. Забавно, что на осуществление преобразований, которые в случае даже ограниченного промежуточного успеха (сперва хотя бы в какой-то части одной из стран, например, в Алие или одном из субъектов РФ) займет выдающееся место в истории человечества, требуется примерно столько же, во сколько Р. Абрамовичу обходится «Челси».

Остальные два крупных фактора - 1) и 2) - раскладываются на следующие 13 критериев.

1) Идейная платформа полезна для общества и выгодна для политической силы, которая ее примет.

1.1) Полезность для страны:

1.1.1) Направление, в котором будет развиваться страна при реализации идейной платформы, значительно предпочтительнее настоящего для подавляющего большинства граждан, т.е. произойдет существенное увеличение национального объема общественных благ - приращение экономики, безопасности, социального умиротворения, законности и правопорядка, свободы, культуры и т.д.

В [4] предложены методы и средства перехода к политике общенациональной эффективности, обеспечивающей существенное приращение общенационального объема вышеозначенных благ. - приращение экономики, безопасности, социального умиротворения, законности и правопорядка, свободы, культуры и т.д. Рациональное открытое общество намного предпочтительнее настоящего для подавляющего большинства населения потому, что управление государством будет гораздо более ориентированным на нужды народа, поскольку тот станет в одних ситуациях реальным участником процесса принятия управленческих решений, а в других - контролером этого процесса. Таким образом, общество сможет предотвратить злоупотребления и унижения со стороны истэблишмента, обретет механизм достижения социального и политического согласия, жестко направит государственную деятельность на собственное благо. К тому же по мере рационализации общее социальное благополучие будет возрастать и из-за увеличения рациональности решений своих личных жизненных проблем массой простых людей, а также важнейших решений в организациях (см. второй и третий субпроекты в разделе 5).