Молодежь в социокультурном пространстве современной России: имитационный механизм адаптации

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«АДЫГЕЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

На правах рукописи

Диссертация на соискание ученой степени доктора социологических наук

Молодежь в социокультурном пространстве современной России: имитационный механизм адаптации

22.00.06 - социология культуры

Красавина Екатерина Валерьевна

Научный консультант: доктор социологических наук, профессор Сологуб В.А.

Майкоп 2013

Содержание

Введение

1. Теоретико-методологические аспекты исследования имитационной модели социальной адаптации молодежи

1.1 Социализация и адаптация как способы интеграции молодежи в социокультурную среду

1.2 Современная молодежь как субъект адаптационных стратегий

1.3 Специфика имитационного механизма социальной адаптации

2. Социокультурная среда реформируемого российского общества: факторы выбора молодежью имитативных адаптационных стратегий

2.1 Обменные практики повседневности как фактор имитационной адаптации

2.2 Социетальная среда имитационной адаптации

2.3 Стратификационные факторы имитативной адаптации молодежи

3. Имитативная адаптация молодежи к новым условиям образовательной деятельности

3.1 Реформа образования: основные цели институциональных преобразований

3.2 Трансформация условий образовательной деятельности в средней и высшей школе

3.3 Имитация обучения как форма адаптации молодежи к институциональным изменениям в сфере образования

4. Имитативная адаптация молодежи к сфере гражданской активности

4.1 Трансформация политических институтов как фактор влияния на формирование гражданских ценностей молодежи

4.2 Роль трансформации российского гражданского общества в генерации культурных смыслов гражданской активности

4.3 Имитация социальной активности как форма адаптации к институциональным изменениям гражданско-политических отношений

Заключение

Литература

Приложения

Введение

Актуальность темы. Универсально актуальной проблемой любого общества в любой исторический период остается проблема социализации молодого поколения, поскольку молодежь - это и есть завтрашний день общества. Выступая по отношению к индивиду как сложившаяся, уже готовая совокупность объективных структур, общество формирует самого индивида, его предпочтения и когнитивный стиль, его мотивации, нормативно-ценностные установки, задает характер его социальных практик. Оно осуществляет это, систематически и целенаправленно принуждая индивида строить свои действия на принятой нормативно-ценностной базе, внедряя в его психологию эти нормы и ценности в процессе социализации. Поступая в соответствии с интериоризированными нормами и ценностями, в дальнейшем индивид объективно способствует своими действиями укреплению установленного нормативного порядка. Результатом процесса социализации, таким образом, становится оптимальная подготовленность индивида к жизни и деятельности в полном соответствии с требованиями и ожиданиями общества, то есть достигается его социальная адаптированность.

Описанная схема (именно, схема, поскольку реальная жизнь значительно сложнее, она включает в себя не только действия в соответствии с нормами, но и многообразные отклонения) не эффективна в условиях социальных кризисов и трансформационных изменений, что и демонстрирует опыт функционирования российского общества в последние десятилетия. Радикальные системные преобразования 90-х годов ХХ в. вызвали аномию и кризис социальных институтов. За это время выросло поколение молодых людей, проходившее этап формирования своих жизненных установок в ситуации отсутствия в обществе единых ценностей, девальвации жизненных результатов, социального опыта и моделей поведения поколения родителей; фактического отказа государства от финансовой и административной поддержки основных социализирующих институтов. Как показывают исследования, за это время сложилась и стала широко распространенной в обществе стратегия аберрантного поведения, когда индивид готов использовать для достижения своей цели любые, в том числе и противоправные способы, допускает возможность действий, обходящих моральные и правовые нормы. Все это, вместе взятое, вызвало рост различных форм девиации молодых людей и подростков, утрату ими трудового этоса и превалирование в их жизненных ориентациях потребительских ценностей, развитие социальной и политической индифферентности. молодежь общество российский

Между тем, стабилизация политической системы, выход страны из системного кризиса в начале «нулевых» годов внесли изменения в формирование молодого поколения. Известные отечественные социологи Левада-Центра, отслеживающие тенденции социокультурной динамики российского общества, определили эту молодежную когорту как «постаномическое поколение», дав ему не очень лестную характеристику - это поколение «…«свободно» как от либеральных иллюзий и напрасных ожиданий, так и от чувства горечи и инфантильных разочарований. Но его смысловой горизонт узок, поскольку ценностное пространство задано простыми координатами - по преимуществу развлекательными медиа, масскультурой и глянцем, магическим миражом «больших денег» как самым общим показателем успеха и статуса в нынешних условиях массовидного общества». Для этого поколения характерно… «самодовольство, возникающее, помимо прочего, благодаря сравнительно невысокому потолку притязаний и относительной доступности средств их осуществления при отсутствии больших идей и перспектив» Гудков Л.Д., Дубин Б.В., Зоркая Н.А. Молодежь России. М.: Московская школа политических исследований, 2011. - 96 с. - С.11..

В контексте дискуссии ученых по поводу специфики современного трансформационного процесса, наблюдения подобного рода открывают новый пласт осмысления социального состояния и перспектив современного поколения молодежи и побуждают к введению в исследовательский оборот новых, более актуальных понятий и концепций. Так, рассматривая промежуточные результаты преобразований социальных институтов в России в период системных реформ 90-х годов ХХ в., все большее количество ученых используют для их характеристики понятие «имитация», имея в виду способ социальной деятельности, осуществление которого не приводит к реальным результатам. Известный отечественный социолог Ж.Т. Тощенко отмечает, что характерной особенностью современной общественной жизни, и российской в том числе, стали «процессы, которые отражают подмену деятельности во всех ее проявлениях имитацией как на всех уровнях организации общественной жизни - на федеральном, региональном и местном, так и во многих организациях и даже в личностном исполнении» Тощенко Ж.Т. Новые лики деятельности // СоцИс. - 2012 . - № 12. - С. 23-36..

Для общества имитационная деятельность имеет специфический характер с неопределенными последствиями, поскольку она не направлена на созидание и творчество: это «социальная имитация как процесс симулятивной деятельности, создание замещающих или представляющих социальных конструктов, критерием которых выступает эффектность, но не эффективность…» Волков Ю.Г. Социальная имитация в контексте социальных трансформаций. Ростов н/Д.: Изд-во «Антей», 2011 - 30 с. - С.4.. То есть эта деятельность перемещается преимущественно в сферу визуальных форм: презентаций, выставок, митингов, театрализации и т.п., чему в значительной степени способствует медиатизация всех сфер социальной жизни, их позиционирование в телевизионном и Интернет-пространстве. При этом объективная реальность в этом медийном пространстве искажается, ее предметные смыслы подменяются желаемыми смысловыми конструктами, создают видимость.

Организаторами этого пространства выступают элитные группы, а не широкие социальные общности, которые оказываются вытесненными на периферию трансформационного процесса на роль «зрителей»: «массы «обречены» на адаптивные инновации как спонтанные способы привыкания к новым социальным условиям. … имитация является ответом масс в условиях асимметричности отношений на требования модернизации» Там же, С. 10..

В данной диссертации нас, главным образом, интересует описанная ситуация как социокультурный контекст, в котором происходит социализация молодежи. Социальная реальность при активном воздействии СМИ в значительной степени воспринимается как условная, «игровая», виртуальная. Социализация здесь тоже приобретает иные формы. Не случайно в социологической науке существует два отдельных понятия: «социализация» и «социальная адаптация», которые означают различные процессы. Социализация включает в себя как целенаправленное конструирование адекватной обществу личности, так и стихийное схватывание и интериоризацию индивидом действующих норм, и при этом общество рассматривается как активный собирательный агент социализации, а индивид - как пассивный реципиент.

Напротив, адаптация мыслится как процесс, осуществляемый посредством активных усилий самого индивида, который приспосабливается к объективно существующему порядку вещей, пытаясь выжить в обществе и найти в нем свое место. «Социальная адаптация есть состояние приспособления или же процесс приспособления социальной системы (личности, социальной группы, организации…) к внутренним и внешним изменениям, происходящий путем изменения как социальных стереотипов поведения, социальных практик, ценностей, … так и внутренней ее (системы) структуры и функций». Социально неадаптированная или дезадаптированная личность не может ни полноценно вписаться в социальную среду и жить в ней, не испытывая дискомфорта и депривации, ни строить свои повседневные практики так, чтобы они были востребованы и приняты обществом.

Признание значительным числом экспертов имитационного характера функционирования многих основных социальных институтов обусловливает постановку проблемы изучения адаптации молодежи к ним и прогнозирование социальных последствий такой адаптивности. Можно предположить, что и адаптация к имитационным институциональным практикам будет носить также имитационный характер. Пока на этот вопрос не имеется сколько-нибудь развернутого ответа. Одна из главных причин этого - слабая разработанность теоретического концепта социальной имитации. Как отмечает один из современных исследователей, «…несмотря на наличие как дескриптивных, так и аналитических конструкций, выстроенных вокруг частных фактов проявления имитации, пока еще нет выверенного терминологического аппарата, посвященного сущности имитации и различным социально значимым практикам ее воплощения» Шалюгина Т.А. Имитация в современном российском обществе: сущность, субъекты воздействия, социальное пространство проявления [Текст] : автореф. дис. … д-ра философ. наук: 09.00.11 / Т. А. Шалюгина. - Ростов н/Дону, 2012. - 60 с. - С.4.. К этому можно добавить отсутствие социологической операционализации этого понятия применительно к изучению имитационного механизма адаптации молодежи. Более того, видимо, социологически некорректно рассматривать молодежь как некую целостность: как и общество в целом, современная молодежь дифференцирована по территориальным, материальным и социокультурным характеристикам. Имитационный механизм адаптации реализуется какой-то из социальных подгрупп молодежи.

Таким образом, обрисованное предметное поле исследования показывает высокую социально-практическую актуальность поставленной проблемы, особенно в современных условиях стабилизации политической системы российского общества, которая требует консолидации всех слоев общества, в том числе усиления интеграционных межпоколенческих связей. Но поставленная проблема имеет не меньшую теоретическую актуальность ввиду определенно недостаточной научной разработанности проблемы социальной имитации в отечественной социологической теории, продвижение в которой сопряжено с выявлением, накоплением и систематизацией эмпирического материала, выступающего необходимой исследовательской базой для теоретического анализа и обобщений.

Степень научной разработанности темы исследования. Избранная тема диссертационного исследования одновременно находится в поле зрения как социологического знания, так и социальной философии: она предполагает эмпирическое изучение имитационных практик, осуществляемых в рамках базовых институтов, определяющих формирование социального пространства социализации и адаптации молодежи, так и общее теоретическое осмысление понятия «имитация», только осваиваемое в современной российской науке. Характеризуя имеющиеся по данной теме научные работы, представляется возможным выделить тот теоретико-методологический и эмпирический фундамент, опираясь на который, можно предложить адекватную стратегию исследования заявленной проблемы.

Первую группу источников составляют фундаментальные работы в сфере современной социальной философии, представители которой занялись проблематикой имитации и симуляции в общественной жизни уже во второй половине ХХ в. В трудах Ж. Бодрийяра, Ж. Делёза, Ж. Деррида, Ф. Гваттари, Э. Ги Дебора, И. Гофмана, Г. Маклюэна уделяется значительное внимание симулятивному и манипулятивному характеру современной массовой культуры, порождающей и использующей имитирующие смысл пустые образы-симулякры, выступающие убедительными заместителями реальности. Вышеназванные авторы рассматривают имитацию как явление, сущностное для современности и неизбежное, а также не привязанное в своем генезисе ни к какому конкретному обществу. Концепция роли симулякра в современной культуре исследуется главным образом в рамках семиотического подхода к культуре, применительно к соотношению содержательного и формального аспектов знака как сущностного элемента культуры.

Психологические и социально-психологические основания распространения имитационных практик в обществе массового потребления исследованы в трудах Т. Адорно, Г. Маркузе, К. Хорни и др.

В классической социологической мысли Запада понятие «имитация» фигурирует в значении «подражание» и в этом значении рассматривается как важнейший механизм социализации (Э. Дюркгейм). В социологической постклассике эту линию продолжает структурный функционализм, в котором отмечается значимость содержательного воспроизводства культурных образцов для легитимации социального порядка. Однако ни Э. Дюркгейм, ни его более поздние последователи-функционалисты, вплоть до Т. Парсонса, не обратили внимания на возможность такой ситуации в обществе, когда воспроизводится лишь пустая форма культурных образцов, то есть осуществляется имитация как симуляция.

Если в рамках традиции функционализма ценности и культурные образцы мыслятся исключительно в неразрывном единстве содержания и формы - как феномены, ориентирующие индивидов на безусловное служение, то исследование имитации как воспроизводства формы требует обращения к иным представлениям о социальной практике, разработанным в теории обмена Дж. Хоманса и П. Блау и социологической теории конвертации символического капитала П. Бурдье. Указанные социологи не пользуются непосредственно понятием «имитация», но разработанное ими представление об обмене и конвертации в качестве принципа организации социальных практик открывает возможность углубить и развить современные представления о механизмах имитационного поведения как способе адаптации.

Отечественная социально-философская и социологическая мысль несколько иначе подошла к необходимости выделения феномена имитации в значимый предмет анализа. В современной отечественной социальной философии теоретический анализ социальной имитации как феномена организации общественной жизни и типа социальных практик осуществлен в трудах А.А. Зиновьева, Ж.Т. Тощенко, Ю.Г. Волкова, Т.А. Шалюгиной. При этом А.А. Зиновьев рассматривает имитацию как «…сознательные действия людей по созданию объектов-имитантов (то, что имитирует подлинник), которые, по замыслу этих людей, должны воспроизводиться как объекты-подлинники. Это делается как подражание и подделка для создания видимости» Зиновьев А.Л. Фактор понимания / А.А. Зиновьев. -- М.: Алгоритм,. Эксмо, 2006. -- 528 с. - С. 429.. Ж.Т. Тощенко, обратившийся к изучению имитации в последние несколько лет, первоначально описывает социальные явления, форма которых разительно не соответствует содержанию, используя категорию «кентавризма» Тощенко Ж.Т. Кентавр-проблема. Опыт философского и социологического анализа: монография. М.: Новый хронограф, 2011. - 172 с. - С. 208.. Он вводит и само понятие имитации, которая понимается им как «подделка, правдоподобие, причем нередко (но не только) умышленная, с целью ввести в заблуждение или скрыть истинные намерения инициаторов псевдодеятельности» Тощенко Ж.Т. Новые лики деятельности // СоцИс. - 2012 . - № 12. - С. 23-36.. Ж.Т. Тощенко рассматривает социальные причины и формы имитационных практик в России, обрисовывает всеобъемлющий характер этого феномена и его проникновение во все сферы функционирования общества. В том же русле социально-философского анализа, что и Ж.Т. Тощенко, находится и Т.А. Шалюгина, также определяющая имитацию как подмену предметно-смысловой реальности ее символико-симулякрическим репрезентантом, основное внимание при этом уделяется вскрытию роли имитационной составляющей в интерпретации исторической реальности в процессе самопозиционирования власти.

Обобщающие выводы теоретиков социально-философского анализа однозначно указывают на главного субъекта социально-имитационных практик - институционально оформленную политическую власть. Не случайно наиболее обширная исследовательская литература, так или иначе выходящая на анализ имитационных практик, накоплена в современной российской политической философии и политологии, рассматривающих различные аспекты презентации современной власти. Так, в работах известных российских политологов - Е.В. Барышевой, О.В. Гаман-Голутвиной, А.А. Дегтярева, А.Ю. Мельвиля, В.Б. Пастухова Барышева Е.В. Репрезентация власти как форма политического конструирования социальной среды // Вестник РГГУ. Научный журнал. Серия «Политология. Социально-коммуникативные науки». - 2011. - № 1 (62); Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России: Вехи исторический эволюции. М., 2006; Дегтярев А.А. Политические институты и государственные органы в институциональных изменениях современной России. М., 1998; Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты (теоретико-методологические и прикладные аспекты). М.: МОНФ, 1999; Пастухов В.Б. Три времени России: Общество и государство в прошлом - настоящем - будущем. М., 1994. - показывается историческое становление различных форм позиционирования власти и формирование на этой основе технологий конструирования нужного образа власти, которое выступает в то же время и механизмом конструирования социальной среды в целом. Широко известны также работы С.Г. Кара-Мурзы Кара-Мурза С.Г. Потерянный разум / М.: Алгоритм-ЭКСМО, 2005. - 490 с. - С. 410., который показывает технологии манипуляции, позволяющие утверждать желаемые образы власти. Он объясняет зависимость расширения имитационных практик от постепенного сужения поля рациональности.

Мы коснулись наиболее значимых социально-философских позиций, с которых рассматриваются современные имитационные практики. Поскольку непосредственной темой данного исследования является имитационное поведение молодежи, далее мы перейдем ко второй группе источников, которую составляют работы, в которых рассматриваются проблемы социализации молодежи и ее интеграции в институциональную и социальную структуру общества. Исследование социализации молодежи в отечественной науке имеет давнюю традицию, связанную с работами С.Н Иконниковой, И.М. Ильинского, В.Т. Лисовского, И.С. Кона, М.Х. Титмы, В.И. Чупрова Ильинский И.М. Молодежь СССР: достижения, проблемы, решения // Социализм и молодежь. М., 1988; Ефимов Н.Н., Дерюгин Ю.Н. Пути повышения эффективности военно-патриотического воспитания молодежи // Социол. исследования. 1980. - № 1; Иконникова С.Н. Диалог о культуре. Л., 1987; Кон И.С. Социология личности. М., 1967; Титма М.Х. Жизненный путь поколения: его выбор и утверждение. Таллин, 1985; Титма М.Х., Саар Э.А. Молодое поколение. М., 1986.. Их работы, относящиеся к 70-80-е гг. ХХ в., акцентировали преемственность поколений, а сама молодежь рассматривалась, скорее, как объект синхронного воспитательного воздействия социальных институтов - семьи, образования, государства. Уже во второй половине 90-х гг. наметилась критика обнаружившейся «мировоззренческой неустойчивости» определенной части молодежи, роста ее гедонистических установок, отмечено и исследовано формирование различных субкультурных групп. В этом отношении можно отметить работы В.Ф. Левичева, В.А. Печенева, В.А. Писарева, В. Семенова, З.В. Сикевич и др. Лейн Д. Поколенческие изменения // Молодежь России на рубеже 1990-х гг. М., 1992; Молодежь России: социальное развитие / Отв. Ред. В.И. Чупров. М., 1992; Неформалы: кто они? Куда зовут? / Под ред. В.А. Печенева. М., 1990; Писарев В.А. Агрессивно-конформистская субкультура молодежи России // Молодежь России на рубеже 1990-х гг. М.,1992; По неписанным законам улицы… (О неформальных молодежных объединениях) М., 1991; Семенова В. Традиционность и новаторство в социальном развитии молодежи // Молодежь: актуальные проблемы социального развития. Сб. науч. трудов советских и чехословацких социологов. М., 1988; Сикевич З.В. Молодежная культура: «за» и «против»: Заметки социолога. Л., 1990.. В указанных исследованиях молодежь рассматривается как потенциальный, а не реальный субъект социальных изменений: «Молодежь - специфическая, незавершенная форма бытия целостного субъекта общественного производства, где и когда субъект наличествует, но еще не сложился как целостный и развитый».

С конца 90-х гг. в исследовании проблем молодежи начинает преобладать установка на выявление различных форм проявления реальной социальной субъектности этой социально-демографической группы. Наряду с критически-сострадательным аспектом анализа - исследованием форм девиантного и делинквентного поведения, молодежной безработицы, проблемы жилья для молодых, низкого уровня заработной платы и др.,- активно изучаются структурные изменения в данной социальной группе: неравномерный характер социализации, сокращение численности молодежи, растущая инфантильность и зависимость от родителей, «ножницы», возникшие между уровнем образования молодежи и характером ее труда, удлинение сроков образования, растущее разочарование в социально-политической активности и пр. Этот прагматический подход характерен для работ Д.Л. Константиновского, В.Т. Лисовского, Ф.И. Шереги, В.Н. Шубкина, которые, опираясь на обширные эмпирические исследования, рассматривают проблемы молодежи в контексте структурно-функционального анализа трансформаций российского общества Константиновский К.Д. Молодежь 90-х: самоопределение в новой реальности. М., 2000; Лисовский В.Т. Духовный мир и ценностные ориентации молодежи России. Спб., 2000; Раковская О.А. Социальные ориентиры молодежи: тенденции, проблемы, перспективы. М., 1994; Российская молодежь: проблемы и решения. М., 2005.. Культурное самовыражение молодежи изучается в работах таких исследователей молодежных субкультур как Омельченко Е., Щепаньская Т.) Омельченко Е. Молодежная культура и субкультура. М., 2000; Ее же. Герои нашего времени. Социологические очерки. Ульяновск, 2000; Ее же. Молодежь: открытый вопрос. Ульяновск, 2004; Другое поле /под ред. Омельченко Е.Л., Первильева С.А. Ульяновск. 2000; Щепанская Т. Система: тексты и традиции субкультуры. М., 2004.. Рискологический подход к рассмотрению социальных позиций и субъектности молодежи представлен в работах В.И. Чупрова и Ю.М. Зубок, которые рассматривают проблему социальной эксклюзии молодежи. Эта ситуация возникает в условиях растущей социальной неопределенности, выступающей основой социального конфликта молодежи и общества. На уровне региональных исследований эта проблема нашла отражение в работах Т.И. Афасижева, Г.С. Денисовой, А.В. Денисовой, Е.С. Куква, А.П. Михайлова, А.Ю. Муляр, И.А. Петрулевич, В.Т. Филоненко, А.Ю. Шадже и др. Афасижев Т.И. О социальной защите студенчества в условиях рынка // Социальные проблемы молодежи. Майкоп, 1993; Денисова Г.С., Петрулевич И.А. Правовая культура молодежи как латентный фактор социальной напряженности в регионах Северного Кавказа//Конфликтология. - 2005. - № 4; Денисова А.В. Российские студенты за рубежом: трудовая и академическая миграция. Издательство: LAP LAMBERT Academic Publishing GmbH & Co.KG, Germany, 2011; Михайлов А.П. Ювенальная делинквентность в контексте социокультурной транзиции России. Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 2006; Шадже А.Ю., Куква Е.С., Муляр А.Ю. Политическая и электоральная активность студенческой молодежи Адыгеи: социологический анализ// Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. - 2009. - №1; Филоненко В.И. Современное российское студенчество в транзитивном обществе: противоречия и парадоксы социализации. Ростов-на-Дону, 2009..

В работах Ю.А. Зубок, Д.Л. Константиновского, В.И. Чупрова, Ф.И. Шереги раскрывается зависимость успешности социализации молодежи и ее адаптации к условиям «взрослой» жизни от стартовых ресурсов - материального положения и культурного капитала семьи, ее, типа и региона поселения Зубок Ю.А. Феномен риска в социологии. Опыт исследования молодежи. М., 2007; Константиновский К.Д. Константиновский Д.Л. Неравенство и образование. Опыт социологических исследований жизненного старта российской молодежи (1960-е годы - начало 2000-х). - М.: ЦСП, 2008.. В работах этих исследователей проводится идея зависимости эффективности социализации молодежи от состояния и качества функционирования социальных институтов - семьи, образования, экономики.

Вместе с тем, основное внимание уделяется исследованию стратегии успешной социализации или состоянию социально-депривированных подгрупп молодежи. Жизненные стратегии промежуточной подгруппы, не обладающей достаточным социальным ресурсом для проявления четко выраженного активизма, избравшей пассивно-выжидательную позицию, редко выступают самостоятельным предметом исследования. Изучение социальной адаптации этой части молодежи требует рассмотрения влияния на нее трансформации базовых для молодежи социальных институтов - образования и политики, характер функционирования которых в значительной степени обусловливает выбор адаптационных стратегий.

Третью группу источников составляют исследования трансформации института образования под влиянием рыночных преобразований и вступления России в Болонский процесс. Из всего массива исследований, посвященных трансформации института образования в России, в качестве опорных были выбраны работы Э.Д. Днепрова, который в начале 90-х гг. ХХ в. стоял у истоков разработки и реализации реформы российской системы образования, В.Г. Кинелева и Д. Ливанова, каждый из которых, возглавляя министерство образования РФ в течение последних двух десятилетий, имел непосредственное отношение к реформированию системы образования как социального института. В работах Э.Д. Днепрова изложены основные принципы и направления образовательной реформы начала 90-х гг., курс на «разгерметизацию» школы. В работах В.Г. Кинелева, В.А. Садовничего излагались основные промежуточные результаты трансформации института образования, а в интервью действующего министра образования Д. Ливанова - основание для его дальнейших реформ Днепров Э.Д. Образование и политика. Новейшая политическая история российского образования. Том 1. М., 2006; Кинелев В.Г. Объективная необходимость. М.: Республика. 1995; Ливанов Д., Волков А. : Ставка на новое содержание// Vedomosti.ru 03.09.2012; Садовничий В.А. О национальной доктрине образования Российской Федерации // Материалы Всерос. Совещания работников образования. Москва, Кремль. 14-15 января 2000 г.; Ляушева С.А. Гуманитарные приоритеты современного образовательного пространства // Наука. Образование. Молодежь: Материалы VI Всероссийской научной конференции молодых ученых (5-6 февраля 2009 г.): Т. 1. - Майкоп: изд-во АГУ, 2009.; Хунагов Р. Д. Риски современного высшего образования в России: личностный аспект // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 3: Педагогика и психология. - 2010. - №2; Шадже А. Ю. Креативность высшего образования // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. - 2011. - №1.. Другой пласт источников этой группы посвящен аналитическим исследованиям процесса институциональных трансформаций системы образования. В эту группу вошли работы Л.А. Беляевой, О. Бочаровой, Ф.Г. Зиятдиновой, К.Д. Константиновского, Т.Л. Клячко, О.Л. Лейбович, С.А. Ляушевой, Ю.Н. Толстовой, Н.В. Шушковой, Р.Д. Хунагова, А.Ю. Шадже.

Однако, несмотря на показанное нами в обзоре обилие и разнообразие исследовательских источников по социальным проблемам молодежи, ее социализации и адаптации, практически неизученной остается выбранная нами тема - имитационные практики современной российской молодежи как стратегии социальной адаптации. Поскольку понятие имитации и связанные с ним феномены стали изучаться в отечественной литературе весьма недавно, и, главным образом, в предметном поле социальной философии, на уровне наиболее общего анализа, все еще полностью отсутствуют социологические исследования, направленные на изучение конкретных групп, практикующих имитацию в адаптационных целях. В частности, остается «белым пятном» имитационное поведение современной российской молодежи, что делает теоретически актуальным исследование этой темы.

Именно этим обусловлен выбор данной проблематики для настоящего исследования.

Цель исследования заключается в выявлении специфики, структуры и механизмов социальной имитации как типа адаптационного поведения современной российской молодежи.

Для достижения этой цели понадобилось решение следующих задач:

- выявить различие между социализацией и адаптацией как процессами культурной интеграции молодежи в общество и обосновать специфику адаптационного поведения;

- обосновать критерии выделения в когорте российской молодежи возрастной подгруппы, практикующей имитационное поведение в целях социальной адаптации;

- вскрыть сущностные характеристики имитации как специфического типа удержания культурного образца и воспроизводства символизма социетальной культуры в индивидуальном поведении;

- выявить специфику экономической среды, стимулирующей выбор имитационного поведения в качестве стратегии адаптации;

- установить характеристики социокультурной среды, способствующие распространению имитационного поведения в порядке адаптации;

- выявить стратификационные факторы обращения российской молодежи к имитации как форме социальной адаптации;

- показать основные институциональные изменения, осуществленные в рамках трансформации современной российской системы образования и заложившие специфику ее сегодняшнего влияния на молодежь;

- очертить реальное состояние российской системы среднего и высшего образования в процессе реформирования как среду, принуждающую учащуюся молодежь к адаптации;

- выявить на материалах эмпирического исследования факторы и механизмы имитационного поведения современной российской молодежи как формы адаптации к состоянию системы образования;

- проанализировать динамику трансформации российского политического пространства в контексте формирования у молодежи ценностных установок, мотивирующих гражданское участие и политическую активность;

- исследовать динамику формирования в современной России гражданского общества как пространства, генерирующего культурные смыслы гражданского участия;

- вскрыть факторы и механизмы имитационного поведения современной российской молодежи как формы адаптации к изменениям политического пространства.

Объектом исследования являются практики адаптации современной российской молодежи.

Предмет исследования составляют факторы выбора и механизмы реализации современной российской молодежью имитационного поведения как способа социальной адаптации к прагматическому социокультурному контексту.

Гипотеза исследования. В современном российском обществе, как и во всех обществах, подвергающихся институциональной трансформации, изменения среды повседневных социальных практик значительно опережают изменения в области ценностно-культурных и нормативных установок. В силу этого институты, осуществляющие социализацию молодежи, утрачивают эффективность, поскольку ориентируют на интериоризацию норм и ценностей, уже не регламентирующих текущие социальные практики. Возникает лаг между содержанием социализации и потребностями повседневного выживания и продвижения в обществе, который вынужденно восполняется собственными усилиями молодых акторов, которые вынуждены приспосабливаться (адаптироваться) к социальной реальности. Можно предположить, что социокультурная среда современного информационного общества провоцирует индивида на перенос центра внимания с содержания деятельности на ее форму, с «быть» на «иметь» (метафора Э.Фромма), с присвоения глубинного содержания культуры - ценностей, идеалов, долгосрочных жизненных стратегий, - на ее имитацию, конструирование культурной инсценировки, присвоение знака. Такой тип адаптации можно определить как имитационный (имитативный). Поскольку жизнедеятельность молодежи концентрируется, преимущественно, в системе образования, а также в сфере публичной, гражданской активности, в той или иной степени, постольку можно предположить, что именно в этих сферах жизнедеятельности молодежи можно выявить и описать имитативный тип адаптации. Составной частью данной гипотезы выступает предположение, что запуск механизма имитативной адаптации обусловливается спецификой функционирования базисных институтов общества - политических и экономических, трансформация и дисфункциональность которых определяет искажение социокультурного пространства социализации молодежи.

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования предопределена поставленными целью и задачами. Поскольку в задачи исследования входит анализ имитации как специфической поведенческой позиции по отношению к ценностям и образцам социетальной культуры, теоретико-методологической базой работы послужили труды и идеи классики и постклассики функционалистской парадигмы (от Э. Дюркгейма до Т. Парсонса и Р. Мертона), в которой социетальная культура рассматривается с точки зрения ее ключевых для выживания общества функций: морально-ценностной легитимации и социокультурного воспроизводства общества. В то же время, исследование структуры имитации как специфического отношения между формой и содержанием культурного символизма предполагает обращение к понятию симулякра и в целом к методологии структуралистской семиотики культуры - идеям Ж. Бодрийяра, Р. Якобсона, Ж. Деррида, Ж. Делеза и др.

Одним из методологических компонентов, необходимых для решения задач диссертации, является введение оппозиции между символическим и прагматическим принципами организации социокультурного контекста социальных практик. Если символическая культура требует от индивида бескорыстного служения ценностям, рассматриваемым как абсолютные, то прагматическая культура предполагает обмен благами между индивидами и конвертацию благ между собой по рациональному выбору индивида. В этой связи у нас возникла необходимость опираться на идеи теории обмена Дж. Хоманса и П. Блау, а также на концепцию конвертации экономического и культурного капиталов П. Бурдье.

Ряд общих методологических положений, касающихся исследования социальной имитации в современном российском обществе, разработаны Ж.Т. Тощенко и использованы в настоящем исследовании. Прежде всего это идея социальной, институциональной, политической обусловленности имитационных практик.

Поскольку имитационное поведение рассматривается в диссертации как форма социальной адаптации, важное методологическое значение для решения поставленных задач имеют исследования по социальной адаптации - в частности, работы Л. Корель, в которых дается определение и классификация адаптационного поведения и исследуются его механизмы.

Наряду с этим, ввиду того что изучаемым в диссертации социальным субъектом является современная российская молодежь, теоретико-методологическую канву диссертации составили современные исследования отечественных авторов по социологии молодежи, особенно посвященные поведению молодежи в условиях социальной неопределенности и риска, в частности, работы В.И. Чупрова, Ю.А. Зубок.

Эмпирическую базу исследования составляют результаты авторского социологического исследования образовательных практик студентов в различных вузах г. Ростова-на-Дону в период реформирования системы высшего образования, в ходе которого были проведены глубинные интервью (N = 18); контент-анализ страниц пользователей в социальных сетях Интернета на предмет обсуждения эффективности ЕГЭ (N = 115); пилотный анкетный опрос студентов 1-2 курсов различных вузов г. Ростова-на-Дону по проблемам социально-политических ориентаций и гражданского участия (N = 720). Выборка дифференцирована по профессиональной специализации студентов, которая гипотетически определяет разную степень включенности в сферу гражданской активности и освоение профессии: 9,2% составили студенты-юристы; 44,8% - студенты по направлению государственного и муниципального управления; 46% - студенты не юридических и не административно-правовых специальностей.

Для разработки сопоставимого инструментария и сравнительного анализа эмпирических данных нами были использованы материалы мониторинговых исследований гражданской активности и общественного мнения Левада-Центра (совместно с ГУ ВШЭ, 2006 г.N= 3000 чел. в возрасте от 18 лет и старше, проживающих в 100 населенных пунктах 44 регионов РФ; общероссийский опрос городской молодежи в апреле 2011 г. N= 1600 чел.); ВЦИОМ (октябрь 2003 г. N=1600 чел. в 38 регионах РФ; ноябрь N=1600 чел. в 39 регионах РФ); ИКСИ РАН (июнь 2003 г. N=1750 чел. в 11 регионах РФ).

Данное диссертационное исследование содержит следующие элементы научной новизны:

- обосновано, что ускорение социальной динамики в периоды трансформации общества приводит к возникновению культурного лага между нормативным содержанием социализации и социальной практикой, что делает социализацию малоэффективной и обусловливает потребность в интенсивной стихийной адаптации акторов к изменившимся средовым и институциональным условиям;

- показано, что проблема выстраивания самостоятельных адаптивных практик в современном российском обществе наиболее актуальна для определенных возрастных когорт молодежи;

- введено в оборот понятие имитация-симулякр, обозначающее модель адаптационного поведения, предполагающее отчужденно-формальное воспроизводство индивидами заложенных в ходе социализации ценностей и ролевых норм как необходимое условие прагматического обмена на социальный статус и потребительские блага;

- установлено, что теневизированная среда повседневных социальных практик проявляется через удвоение на презентационную официальную среду и среду неформальных обменов, в силу чего адаптация к ней с необходимостью включает имитативно-презентационную часть и осуществляется в форме имитационного поведения;

- выяснено, что институты социокультурного воспроизводства современного российского общества в настоящее время транслируют лишь отчужденную от содержания презентационную форму социетальных ценностей; повседневные прагматические мотивации акторов облекаются в форму имитации следования терминальным социоцентрическим ценностям;

- показано, что сосуществование сословно-корпоративной и рыночной систем распределения социальных статусов вызывает деформации каналов восходящей социальной мобильности - экономической, политической и профессиональной, становящихся фактором выбора молодежью имитационного поведения как модели адаптации;

- установлено, что реформирование современной российской системы образования вызвало объективные институциональные изменения, способствующие отчуждению преподавательского труда, утрате духовного измерения отношений между учителем (преподавателем) и учеником (студентом), акцентированию функции воспроизводства системой образования социального неравенства;

- выяснено, что как в школе, так и в вузе сложившиеся неформальные правила взаимодействия основных акторов образовательного процесса стимулируют к адаптации через обращение к имитационным практикам;

- на основе данных эмпирического социологического исследования выявлено, что имитация обучения студентов проявляется через практики взятки и сговора, обусловливающие соблюдение внешней формы обучения при отчуждении от ее реального содержания;

- установлено, что ограничение в современном российском обществе пространства реальной демократии и презентационный характер функционирования демократических политических институтов являются объективным фактором выбора молодежью имитационного поведения как формы адаптации к состоянию гражданской и политической сфер;

- выяснено, что в современном российском обществе сохраняется синдром социального недоверия, обусловленный имитативным характером демократии при растущем контроле власти за обществом, проявляющемся в конструировании формальных гражданских структур, призванных имитировать возможности гражданского участия и потому не стимулирующих роста доверия к государству со стороны молодежи;

- на основании данных авторского эмпирического социологического исследования показано, что большинство студенческой молодежи выбирает в гражданской и политической сфере адаптационную стратегию имитационного типа: декларативно практикуя внешние формы гражданского участия, молодые акторы не мотивированы его ценностными смыслами.

Достоверность и обоснованность результатов исследования подтверждаются непротиворечивым теоретико-методологическим обоснованием концепции исследования, применением различных социологических парадигм к анализу процесса социальной адаптации молодежи, соответствием методов прикладных социологических исследований избранному предмету и методологии его изучения; сопоставимостью выводов полученных эмпирических данных с результатами известных российских социологических центров.

Указанная научная новизна находит конкретизацию в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Общим условием взросления всех когортных подгрупп молодежи, взрослевших в период социальной транзиции, является низкая эффективность официальных институтов социализации. Разрушение социетального единства ценностей в процессе трансформации общества привело к тому, что прежние ценности перестали работать как действующий элемент когнитивных установок и мировоззрения, что сделало социализацию в системе образования неэффективной в качестве подготовки к реальной жизни. Радикально изменившаяся социальная среда создает иные критерии социальной успешности и предлагает иные условия для ее достижения. Это толкает молодежь к тому, чтобы отбросить внушенные социализирующими институтами нормативы и искать способы и формы приспособительного социального поведения, эффективного в данной социальной среде. Поэтому поведение молодежи в современном российском обществе определяется не содержанием социализации, а используемыми формами адаптации. Адаптация стихийно компенсирует зазор между нормами, интериоризированными в процессе социализации, и запросами социальной среды, возникший в результате изменения и усложнения ролевых требований, ускоренного обновления норм.

2. Интенсивность социальных изменений в России в период 90-х гг. ХХ в. - нулевого десятилетия XXI в. предопределила разрыв когортных подгрупп и возникновение более дробных возрастных статусов в рамках молодежи как возрастной когорты: стремительные изменения социальной среды на протяжении последних десятилетий создавали относительно разные условия прохождения теми или иными когортными подгруппами формативного периода. Эти различия определены значимыми историческими событиями или стадиями значимых социальных процессов; высокая динамика социальных процессов и консерватизм институтов социализации молодежи обусловливают неготовность каждой из возрастных когорт к условиям изменившейся социальной реальности и требуют от них самостоятельных адаптационных практик, наиболее актуальных для возрастных когорт, входящих в самостоятельную жизнь - поздней юности (18-21 гг.) и ранней молодости (22-25 гг.).

3. В настоящее время распространенной в современном российском обществе формой адаптационного поведения молодежи формативного периода является симулятивная имитация («имитация-симулякр») как форма адаптационного поведения, позволяющая субъекту достигать социальной успешности или поддерживать достигнутый статус посредством внешней, формальной презентации причастности ценностям и моделям социетальной культуры. Такая демонстрационная причастность культурным нормативам рассматривается имитирующим актором как своего рода символический капитал, способный конвертироваться в обменных практиках и использоваться в индивидуальных достижительных целях. Имитация-симулякр практикуется как механизм социальной адаптации в ситуациях общей девальвации базовых ценностных установок общества, когда воспроизводство в поведении усвоенных в ходе социализации нормативных образцов само по себе зачастую уже не обеспечивает социальной успешности, однако остается необходимым и сохраняется как внешнее ритуальное оформление повседневных социальных практик. При этом реальное содержательное наполнение этих практик может быть в значительной мере отчуждено от внешней формы. Имитируя в своем поведении воспроизводство заложенных социализацией ценностей и связанных с ними ролевых предписаний, субъект социально фиксирует и демонстрирует свою причастность к символическому контексту воспитавшей его социетальной культуры, однако его реальное целеполагание находится за пределами этого контекста и вписано в прагматический контекст обменных отношений повседневности.

4. Институциональная среда современного транзитивного российского общества уже длительное время характеризуется слабостью формальных, регулирующих социальные практики, институтов и институционализацией неформальных (теневых) траекторий обменных взаимодействий. Повседневные практики регулируются неформальными правилами игры и представляют собой не ограниченные институционально иллегальные обмены, прикрытые презентационным соблюдением формальных норм. При этом, теневой порядок оказывается несравненно более эффективным регулятором повседневных практик, так как базируется на логике прямого обмена благами и статусами. Официальный же порядок и его институты оказываются обесцененными и избыточными на практике. Вместе с ними обесцененным и избыточным, невостребованным и депремированным оказывается социетально-ценностноориентированное поведение, на которое настраивает социализация. Среда, напротив, востребует и вознаграждает прагматический конформизм участников иллегальных обменов, тем самым демонстрируя молодежи реальные критерии социальной селекции. Презентационное наличие официальной среды сохраняет условия для господства неформальных обменных практик. Поэтому адаптация к теневизированной среде обязательно включает в себя и имитативно-презентационную часть: социальный успех индивида обеспечивается не только участием в теневых обменах, но и деятельностью по имитации социоцентрического поведения и следования официальным нормам.

5. Ценностное единство современного российского общества имеет презентационный характер: в реальных мотивациях акторов доминируют индивидуалистические цели-ценности, что маскируется имитацией социоцентризма в ритуальном почитании гражданских, религиозных, политических и других ценностей. Девальвация социоцентризма, плюрализация ценностей, рост индивидуализма приобретают ряд специфических характеристик в условиях трансформационной аномии и на постсоветском социокультурном пространстве. Сформированный в позднесоветский период тип социальной личности, в публичной сфере имитирующий приверженность идеологическим ценностям, а в частной жизни их отрицающий, стал моделью эффективной формы адаптации в современном российском обществе. Разочарование в государстве, слабость институтов гражданского общества, взаимное отчуждение индивидов и общее превалирование центробежных тенденций способствуют росту равнодушия населения ко всему, что выходит за рамки индивидуального и семейного благополучия. Неэффективность и дисфункциональность институтов социокультурного воспроизводства, транслирующих отчужденную форму социетальных ценностей, вносит свою лепту в это состояние. В результате, молодые россияне воспринимают презентационное состояние социетальных ценностей как норму жизни и объективный факт, с которым необходимо считаться в повседневных практиках.

6. Сосуществование сословно-корпоративной и рыночно-экономической систем стратификации в трансформирующемся российском обществе деформирует критерии и каналы восходящей вертикальной мобильности. Рыночно-экономический компонент создает иллюзию равенства возможностей и видимость наличия в обществе механизмов ее реализации. Кроме того, он способствует формированию и распространению достижительных мотиваций, прежде всего по отношению к материальному достатку, повышает ранг материальных ценностей, превращая их в универсальный критерий жизненного успеха. Но сословно-корпоративный компонент порождает препятствия для развития свободного рынка, поддерживая привилегии и статусы бюрократии, сохраняя закрытость каналов социального восхождения для молодых людей из базового и низшего слоев, видящих единственно важную жизненную цель в достижении высокого достатка и статусных позиций, но не имеющих открытых социально приемлемых каналов для ее реализации.

7. Так, восходящая вертикальная мобильность в экономической, политической, профессиональной формах возможна лишь при условии адаптированности молодого индивида к сложившейся социальной среде, то есть зачастую посредством имитации легальной предпринимательской деятельности в экономике, имитации следования ценностям-убеждениям в политике, имитации учебы и наличия профессиональных знаний - в профессиональной деятельности. Условием благополучного предпринимательства является вступление предпринимателя в противозаконные сделки с бюрократией, имитируя законопослушность. Осуществление политической карьеры в условиях практической закрытости правящей элиты и презентационного характера всей политической жизни зависит от того, готов ли индивид строить свое политическое участие на началах имитации убеждений. Восходящая мобильность в профессиональной сфере часто оказывается связанной с имитацией учебной деятельности и, в дальнейшем, профессиональной компетентности.