Приватизация и приватизаторы (теория и практика российской приватизации)

В следующем, 1992 году, кризис углублялся. За этот год падение промышленного производства составило 18.8%, объем производства продовольственных товаров сократился на 18%, товаров народного потребления - на 15%, валовая продукция сельского хозяйства упала на 8%. Стремительное опережение роста розничных цен по сравнению с доходами населения вело к падению уровня жизни основной массы людей. Развитие бартера и натуральной оплаты труда свидетельствовали о фактическом развале финансовой системы страны. В последующие годы кризис продолжал нарастать. Тенденция спада промышленного производства сохранилась даже в 1996 году, однако она характеризовалась уже разными масштабами своего проявления в различных отраслях экономики.

Социально-экономическую ситуацию в стране особенно обострил спад в пищевой промышленности и в сельском хозяйстве. Производство сельскохозяйственной продукции сократилось на 7%, а производство пищевой продукции - на 9%. Учитывая недостаток продовольствия, ощущавшийся еще во времена СССР, это падение привело фактически к вытеснению отечественной сельскохозяйственной продукции с внутреннего рынка. В некоторых регионах до 70% спроса на продовольствие удовлетворялось за счет импорта.

Наименьшее падение производства наблюдалось в топливно-энергетическом комплексе, а по ряду позиций - и в металлургии, что привело к росту их удельного веса в структуре промышленности. Это означало, что экспортноориентированные отрасли, прежде всего сырьевые, стали вытеснять отрасли, ориентированные на внутреннее потребление, то есть структура экономики России по сравнению с советской еще более ухудшилась.

Как видно из приведенной ниже таблицы, весь период 1990-1996 годов характеризовался падением физических объемов во всех отраслях экономики, достигавшим иногда 10% в год. Это означало только одно - продолжительный кризис в России не смогли преодолеть почти за десятилетие. Такого глубокого кризиса не знала история человечества. Достаточно сказать, что даже во времена второй мировой войны падение производства в СССР (с учетом оккупированных территорий) было меньше, чем за 90-е годы.

Динамика физического объема промышленного производства в 1990-1996 гг. (в % к предыдущему году)

	1990	1991	1992	1993	1994	1995	1996
Промышленность, всего	99.9	92.0	82.0	85.9	79.1	96.7	94.5
Электроэнергетика	102.0	100.3	95.3	95.3	91.2	96.8	98.4
Топливная промышленность	96.7	94.0	93.0	88.4	89.8	99.2	97.3
Черная металлургия	98.1	92.6	83.6	83.4	82.7	109.6	95.5
Цветная металлургия	97.6	91.3	74.6	85.9	91.1	102.8	94.6
Химическая и нефтехимическая промышленность	97.8	93.7	78.3	78.5	75.5	107.6	89.0
Машиностроение и металлообработка	101.1	90.0	85.1	84.4	69.2	90.9	88.9
Лесная, деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная промышленность	98.8	91.0	85.4	81.3	69.5	99.3	77.7
Промышленность строительных материалов	99.1	97.6	79.6	84.0	72.7	92.0	74.7
Легкая промышленность	99.9	91.0	70.0	77.0	54.0	69.8	72.4
Пищевая промышленность	100.4	90.5	83.6	91.0	82.5	91.8	90.8

Источник: Российский статистический ежегодник. 1997: Стат.сб. / Госкомстат России. - М., 1997.

Объяснить это только экономическими и финансовыми причинами представлялось невозможным. Так что это был системный экономический, политический, социальный, идеологический и управленческий кризис, который изначально создал крайне неблагоприятные условия для экономических реформ, в том числе проведения приватизации.

Системный кризис объясняет и то, что падение производства наблюдалось и в тех областях, где продукция России была конкурентоспособной на мировом рынке. Так, кризис затронул даже ориентированные на экспорт отрасли. В 1991 году, например, существенно сократилось производство продукции топливной промышленности. Если в 1990 г. по основным видам топлива добыча снизилась на 2%, то в 1991 г. производство всех видов топлива в условном исчислении составило лишь 94% от уровня 1990 года.

Хуже всего было то, что кризис сопровождался деградацией экономики. За пять лет энергоемкость промышленного производства выросла более чем на 40%. Аналогичным был показатель и по материалоемкости. И это при всем том, что именно в 90-е годы в развитых странах эти показатели стремительно улучшались.

Существенно возросла роль импорта, доля которого в розничном товарообороте в 1996 году достигла 52% при 14 % в 1991 году. Иными словами, с внутреннего рынка повсеместно вытеснялся отечественный производитель. Рынок страны стал по сути ориентированным на импорт, то есть Россия попала в фактическую зависимость от стран-импортеров. Мировая практика вместе с тем демонстрировала, что достигающая 40% зависимость от импорта превращается для страны в политическую зависимость. Что, собственно, и произошло с Россией в первой половине 90-х годов. Не только бюджет страны стал зависимым от МВФ, но и физическое выживание граждан было обусловлено своевременными поставками продовольствия из-за рубежа.

К 1996 году уровень производства в топливной промышленности снизился до 64,8% от уровня 1989 г., а в электроэнергетике - до 80,7%, что в основном было обусловлено сохранением внутреннего спроса и высокими экспортными возможностями нефтяной и газовой отраслей. Таким образом, в 1992-1996 годах в России сформировалась отсталая с точки зрения ее структуры и кризисная экономическая модель, в рамках которой развивались лишь отрасли, которые либо способны были работать на экспорт, либо обладающие монопольными позициями. Возникновение столь деформированной модели экономики было для страны значительно опаснее, чем даже обвальное падение производства: Россия стремительно превращалась в полуколонию с деградирующей экономикой и социальной структурой.

Деградация экономики наглядно видна из изменения удельного веса основных отраслей в структуре промышленного производства в 1991-1996 гг. Из приведенных данных можно сделать вывод, что к 1996 году страна превратилась в сырьевой придаток развитых государств.

В определенной степени (во всяком случае, так считают авторы экономических реформ), решение о начале приватизации в Российской Федерации было одним из вынужденных ответов на кризисное состояние экономики, которую они получили в наследство от СССР. И если это даже соответствовало действительному состоянию дел, то ответ оказался не самым удачным. Опыт КНР показывает, что реформировать экономику и страну можно без экономических кризисов и политических революций. Обвальная приватизация, в особенности эффективных предприятий, как это было сделано в России, не могла вести к росту экономической эффективности. Совсем наоборот, эффективность приватизированных предприятий в подавляющем большинстве оказалась намного более низкой, чем прежде.

С точки зрения мирового опыта, экономической логики и интересов государства не понятно, зачем вообще нужно было приватизировать эффективно работающие предприятия. Ответ может быть только один: чтобы прибыль шла не нации, а в частные руки, создавая тем самым социальную опору для выступавшей от имени демократии новой российской элиты. Тем более, что недостаточная подготовленность правовых и институциональных основ приватизации не позволяла добиться решения многих из поставленных стратегических задач по выходу из кризиса: формирования эффективного собственника, развития частной инициативы как одного из факторов преодоления кризиса в экономике, повышения эффективности деятельности предприятий и др.

С учетом этих обстоятельств, подводя сегодня, после 15 лет с начала приватизации, ее итоги, можно констатировать:

- во-первых, главная декларируемая цель приватизации - повышение экономической эффективности - оказалась не реализованной. Нынешние частные предприятия нередко работают хуже, чем это было в рамках административно-командной экономики. Производительность труда отнюдь не подскочила вверх, как обещали реформаторы, начиная приватизацию. Вместо этого выросла энергоемкость и материалоемкость. Да и многие другие важнейшие показатели оказались хуже прежних;

- во-вторых, реальной целью приватизации была передача государственной собственности в частные руки с тем, чтобы уничтожить экономическую базу социализма, что особенно и не скрывалось. Таким образом, главной была не экономическая, а политическая задача - исключить даже гипотетическую возможность реставрации коммунистического режима. Собственно, именно это многое объясняет в сути приватизации, которая стала политическим инструментом реформаторов в борьбе за власть;

- в-третьих, при проведении приватизации не только не были учтены интересы национальной безопасности страны, но и, более того, по ней был нанесен ощутимый удар. Иными словами, политические интересы группы лиц, оказавшихся у власти в России в начале 90-х годов, оказались значимее интересов государства, которому была уготована судьба либерального “минимального государства”;

- в-четвертых, недостаточная легитимность приватизации, которую народ весьма удачно окрестил “прихватизацией”, ее известные изъяны и нарушения имевшейся законодательной базы при реструктуризации государственной собственности не только позволяют, но и в некоторых случаях делают необходимым пересмотр итогов разгосударствления собственности.

В настоящее время эта коллизия решается следующим образом: государство может и должно ставить вопрос об эффективности использования приватизированной собственности, рассматриваемой с точки зрения интересов общества. Это может и должно стать главным и, может быть, единственным критерием оценки права собственника. Критерий экономической эффективности и социальной ответственности, наверное, единственно разумный критерий, который может быть использован властью сегодня. Мировой опыт свидетельствует так же, что когда у государственной власти той или иной страны в связи с исполнением ее функций по обеспечению безопасности личности, общества и государства возникает потребность в национализации каких-либо частных предприятий, то делать это она может только в соответствии с законом и на основе рыночных отношений.

4.2 Социально-экономические задачи приватизации и их выполнение

Приватизация вместе с тем увенчалась радикальными переменами как в области экономики, так и в социально-политической сфере. По некоторым оценкам, к 2005 году до 80% экономики России относится к негосударственному сектору. В результате приватизации в России появились принципиально новые институты рыночной экономики, такие, как инвестиционные фонды (в том числе чековые), холдинги, нефтяные компании, финансово-промышленные группы (которые, как представляется, еще находятся в эмбриональном состоянии).

Российская приватизация - по своим срокам, масштабам и условиям - носила беспрецедентный характер. В отличие от стран с развитой рыночной экономикой, где передача в частные руки государственного имущества решала задачу повышения эффективности отдельных отраслей или предприятий, в России приватизация была призвана обеспечить радикальное изменение отношений собственности, то есть решить задачи изменения экономического базиса общества. Идея приватизации была изначально политизирована, даже идеологизирована. Так, в начале 1992 г., несмотря на процесс передела государственного имущества в ходе спонтанной (или «номенклатурно-бюрократической») приватизации, государственная форма собственности оставалась преобладающей (см. рис.), а предприятия государственного сектора обеспечивали две трети всего товарооборота, то есть структура экономики в начале 1992 года была преобладающе государственной. Именно к этому сроку произошла радикальные изменения в политической системе страны и институтах власти.

Собственно, период подготовки новой элиты к массовой приватизации был неоправданно короток. Летом 1992 года в соответствии с Указом Президента Российской Федерации (от 14 августа 1992 года № 914 «О введении в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации») начался бурный приватизационный процесс. То есть массовая раздача собственности осуществлялась по решению Президента РФ, без соответствующего законодательного оформления. Всего за 1992 год было приватизировано с оплатой в денежной форме почти 50 тысяч предприятий. При этом в федеральный бюджет поступило всего 0,04 млрд. рублей. Предоставление рассрочки до трех лет и отсрочки платежа, широко используемое в тот период при значительных темпах инфляции (более 1300% в 1992 году), дает основание считать, что в формировании доходов местных, региональных и федерального бюджетов средства от приватизации составляли крошечную долю.

Таким образом, политическую ответственность за массовое раздаривание госсобственности несет вполне конкретный человек - Президент России, а также группа чиновников, отвечавшая за подготовку этих решений и Указов. По данным Госкомстата России, за период с 1993 по 2003 годы было приватизировано почти 100 тысяч государственных предприятий, в том числе более 16 тысяч предприятий, отнесенных к федеральной форме собственности. При этом только в 1993-1994 годах было приватизировано более 70 тысяч предприятий, что составляло 74,5% от общего количества предприятий, приватизированных в 1993-2003 годах. Таким образом, три четверти всех предприятий было приватизировано в ускоренном режиме и фактически бесплатно с очевидно ущербом для бюджета страны и экономической эффективности самих предприятий. По сути, большинство из этих предприятия было подарено определенным лицам без всяких условий.

Количественная динамика приватизации государственных и муниципальных унитарных предприятий в 90-х годах изображена на следующем рисунке, представленном в аналитической записке Счетной палаты. Из него видно, что основная масса предприятий была приватизирована в 1993-94 годы и к 1996-1997 годам приватизация в основном была завершена.

Любопытно, что приватизация, которая должна была включить в экономическую жизнь миллионы новых собственников, не привела к сколько-нибудь заметному увеличению числа предпринимателей. В этом смысле ее положительное влияние на экономические процессы в стране оказалось незаметным. Можно только сожалеть, что приватизация в той модели, в которой она была проведена, не дала толчок развитию малого и среднего бизнеса. В целом же в результате приватизации в России появился достаточно большой слой собственников, хотя он мог бы быть шире, по меньшей мере, на порядок, т.е. в 10 раз. На сегодняшний день российский малый и средний бизнес количественно уступает американскому в 50-70 раз, а по роли в экономике страны - в сотни раз.

С самого начала приватизации общие цели и принципы приватизационной политики российского правительства оставались неизменными. Можно сказать, что исполнительная власть была вполне последовательной. К основным из них можно отнести следующие:

- разгосударствление предприятий, декларируемое как направленное на рост эффективности производства (что, как уже говорилось, не дало позитивных результатов);

- стимулирование предприятий к поиску новых - рыночных - стратегий и возрастанию конкурентоспособности их продукции на отечественных и мировых рынках (что также не дало результатов);

- сокращение расходов бюджета на дотации государственным предприятиям (очевидное сокращение таких расходов привело к массовому падению промышленного производства);

- прирост доходов бюджета от продажи предприятий и пакетов акций (такие доходы были символичны);

- формирование эффективных собственников, передача предприятий новым, стратегическим собственникам и привлечение инвестиций для обновления и развития их производственного аппарата (что осталось в целом лишь декларируемой целью);

- формирование и развитие рынка капиталов, регулирующего перелив инвестиций в наиболее эффективные сферы и осуществление на этой основе новой структурной и технологической политики (финансовый рынок можно охарактеризовать как условный);

- сохранение «обязательной» части государственного сектора в жизнеспособном состоянии (оборона, естественные монополии) при сокращающемся объеме реально контролируемых государством ресурсов.

Это видно, например, из программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ на 1992 г., которая наметила семь главных целей:

формирование слоя частных собственников, содействующих созданию социально ориентированной рыночной экономики. В действительности вторая часть этой задачи оказалась «за скобками» внимания. Государство практически ничего не делало для того, чтобы социальная ответственность бизнеса (как это было, например, в восточных землях ФРГ) стала обязательным условием приватизированной собственности.

Повышение эффективности предприятий путем их приватизации. Эффективность приватизированных предприятий оказалась в большинстве случаев ниже, чем государственных. Рост производительности труда, внедрения новых технологий, замена оборудования и т.д. не стали приоритетными задачами для новых собственников. Прибыль - официальная и неучтенная, - как правило, не направлялись на цели развития. Пример тому - РАО ЕЭС, - получившие в 2004 году более 50 млрд. рублей прибыли, но направившие на цели развития лишь незначительную часть полученного дохода.

Социальная защита населения и развитие объектов социальной инфраструктуры за счет средств, поступивших от приватизации. Официально поставленная задача осталась декларацией. Более того, приватизация привела к очевидному ухудшению социально-экономического положения трудящихся.

Содействие процессу стабилизации финансового положения в Российской Федерации. Позитивное влияние было символично. В бюджет поступили смехотворные суммы, которые фактически никак не повлияли на формирование его доходной части. Скорее приватизация дестабилизировала финансовую ситуацию в стране потому, что наравне с деньгами появилось множество суррогатов, включая и ваучеры. Это подтверждает и то, что в годы обвальной приватизации - 1991-94 гг. - были наивысшие темпы инфляции. Более того, можно допустить, что инфляция искусственно стимулировалась, с целью обесценения кредитов и иных обязательств, предназначенных за выкуп предприятий.

Создание конкурентной среды и содействие демонополизации народного хозяйства. В крупных отраслях эта задача осталась не решенной. Строго говоря, приватизация привела к фантастической концентрации национальных богатств и отраслей, но уже не в рамках государства, а у группы лиц, получивших название «олигархи».

Привлечение иностранных инвестиций. Иностранные инвестиции (за редким исключением) так и не стали нормой для экономики России. Фактически речь сегодня идет либо о спекулятивном капитале, либо офшорных инвестициях.

Создание условий и организационных структур для расширения масштаба приватизации в 1993-1994 годах. Эта задача была решена лишь частично, но крайне неэффективно, коррупционно и безнравственно.

Из семи целей приватизации, таким образом, реализована седьмая, частично - первая и практически провалены пять. В этой связи представляется важным рассмотреть более детально выполнение каждой из поставленных в 1992 году задач по отдельным пунктам.

1. Частные собственники. Если рассматривать числовые (количественные) стороны приватизации, то ее достижения сложно не заметить. Около 60 % предприятий стали негосударственными, порядка 40 млн. человек - акционерами; в 20 субъектах Федерации приватизация прошла практически полностью. Однако быстрый передел собственности преследовал в первую очередь не экономические, а политические цели. Акционеры не стали и не могли стать эффективными собственниками. Дело в том, что собственность на акции экономически может реализовываться тремя путями: а) участием в управлении акционерным обществом; б) получением дивидендов; в) продажей акций.

Участие в управлении акционерным обществом для рядовых держателей акций было невозможным, так как для управления АО необходим, если не контрольный, то крупный (больше 20 %) пакет акций. В то время происходила концентрация собственности путем скупки акций администрациями предприятий, “теневиками”, разного рода спекулянтами и криминальными структурами, что делало управление АО для основной массы работающих в них акционеров нереальным. Получение дивидендов в условиях продолжающегося экономического кризиса, неплатежей, убыточности предприятий также представляется сомнительным. Не более 5-10% предприятий работали прибыльно и только такое количество акционеров могло рассчитывать на прибыль. Во всяком случае, именно это следует из официальных данных. Аналогичная ситуация сложилась и для акционеров ЧИФов. Лишь 136 инвестиционных фондов (из 646) по итогам деятельности во втором квартале 1994 г. начислили дивиденды своим акционерам в размере от 50-70 % до 100 %. Продажа акций выше номинала в обстановке экономического спада для подавляющего большинства акционеров ничего не давала и никаких их проблем не решала.

Следовательно, массовость слоя собственников была по своей сути формальной. На деле распоряжалась и эффективно владела собственностью незначительная часть населения, причем весьма незначительная. Огромная часть бывшей госсобственности и национального богатства оказалась сосредоточена в руках очень узкой прослойки, получившей название «олигархи» и насчитывавшей не более 1000 человек. Некоторые капиталы таких групп и даже отдельных личностей превышали 10 млрд. долл. и были сопоставимы с национальными расходами федерального бюджета на оборону, превышая расходы на образование, науку, культуру, здравоохранение.

2. Повышение эффективности предприятий. И приватизированные, и государственные предприятия в условиях экономического кризиса работают неэффективно или, в лучшем случае, малоэффективно. Показатели по затратам ресурсов - электроэнергии, металлоемкости и т.д., - которые в советские времена были в несколько раз более высокими, чем западных стран, еще более ухудшились. Оказалось, что сама по себе смена формы собственности не обеспечивает повышение эффективности производства. Более того, использование новейших достижений НТР на Западе в 90-е годы привело к формированию экономики знаний.

За те же годы в России произошло значительное ухудшение показателей технологичности предприятий. По некоторым оценкам, инновационная продукция стала занимать не более 10% от всей машиностроительной продукции. Это не могло не отразиться на структуре российского экспорта, доля высокотехнологической продукции которого составляет менее 1% (по некоторым оценкам, менее 0,3%) ее мирового оборота. Для сравнения: в США этот показатель превышал 30%, а в Японии и ФРГ - 20%.

Кроме того, повышение эффективности экономики возможно также за счет:

а) замены устаревшего оборудования на инновационное, более производительное;

б) применения более прогрессивных технологий в производстве;

в) углубленных маркетинговых исследований;

г) улучшения управления и т.д.

Все указанные изменения требуют не только громадных дополнительных инвестиций, но и времени для того, чтобы добиться желаемых целей. Но новые собственники в основном такими ресурсами не обладали, а те из них, у кого они были, находили для них более привлекательные сферы приложения (покупка недвижимости, вывоз за границу и т.п.).

3. Социальная защита населения. Реализованная модель приватизации дала за два года в бюджеты всех уровней лишь 1 трлн. рублей доходов, что в 2 раза меньше, чем доходы Венгрии от приватизации. Более того, приватизационная политика была по существу антисоциальной, так как была социально несправедливой и вела к чрезвычайно опасной для общества социальной дифференциации между олигархической верхушкой и огромной массой обездоленного населения. В 90-е годы прошлого века децильные показатели доходов верхней и нижней частей общественной пирамиды увеличились от соотношения 1:10 до 1:17, что, согласно мировым стандартам, является абсолютно недопустимым.

4. Стабилизация финансового положения. Финансовое положение России стабилизировалось только после 1998 года, но не благодаря усилиям либерал-реформаторов, а вопреки им, о чем красноречиво свидетельствуют цифры времен «разгула реформ». Так, за 10 месяцев 1994 г. консолидированный бюджет РФ был исполнен по доходам в сумме 124,7 трлн. руб., по расходам - 167,8 трлн. руб. Дефицит консолидированного бюджета составил 47,7 трлн. руб., или 10% ВВП. За аналогичный период 1993 г. дефицит бюджета составлял 9,8% ВВП. Дефицит федерального бюджета за 10 месяцев 1994 г. равнялся 49,8 трлн. руб. или 10,7% ВВП. Лишь за последние годы федеральный бюджет из дефицитного превратился в профицитный. Это было обеспечено, как известно, не за счет доходов от приватизированной собственности, а за счет резкого скачка мировых цен на энергоносители и сырье.

Но и здесь, как показал опыт ЮКОСа, доходы могли бы быть значительно больше. Только «признанные» руководством компании долги в федеральный бюджет составляли сотни миллиардов рублей. Учитывая, что ЮКОС добывал и экспортировал порядка 20% нефти, а налогов выплачивал примерно столько же, сколько остальные компании, можно предположить, что недоплата в федеральный бюджет от приватизированной нефтянки составляла как минимум в 5 раз больше.

5. Создание конкурентной среды и демонополизация. Эта цель не достигнута и до настоящего времени, так как технологически отсталое производство на большинстве предприятий не в состоянии конкурировать с более развитым западным производством. Во многом из-за этого выпуск продукции в целом по машиностроительному комплексу уменьшился в 1994 году на 45%, более чем наполовину был потерян рынок товаров народного потребления. Стремление к демонополизации любой ценой во многом разрушило агропромышленный комплекс, разорвало технологические линии и хозяйственные связи, что особенно сказалось на работе лесной промышленности и металлургии.

6. Привлечение иностранных инвестиций. Деятельность либерал-реформаторов мало способствовала притоку иностранных инвестиций. Достаточно сказать, что масштабы иностранных инвестиций в Китай, например, в десятки раз превосходили инвестиции в российскую экономику. Причем, если говорить о пакетных инвестициях в промышленность, сеотское хозяйство и инфраструктуру, то разница составляла уже не один, а два порядка, то есть около 100 раз. Это свидетельствует о полном провале инвестиционной политики реформаторов, «венцом» которой стал дефолт 1998 года, когда доверие даже незначительной части инвесторов было окончательно подорвано. В целом же отток капиталов значительно превышал все эти годы его приток из-за границы.

Политика либерал-реформаторов оказаласб политикой роста правительственных обещаний этих инвестиций. К примеру, по данным Госкомстата РФ объем иностранных инвестиций резко сократился с 2 млрд. 921 млн. долларов США в 1993 г. до менее 1 млрд. долларов в 1994 году. Эта цифра примерно в 70 раз меньше аналогичного китайского показателя. Причем реальные валютные инвестиции в основном направлялись в добывающие отрасли промышленности. По сравнению с соответствующим периодом предыдущего года, в январе-сентябре 1994 г. почти в 2,5 раза возросла доля валютных инвестиций в топливно-энергетические отрасли - с 25% до 63% их общего объема. Одновременно с этим произошло их резкое снижение в машиностроении - с 17% до 3%, а также в строительстве - с 11% до 4%. Это было наглядной демонстрацией бегства капиталов из производящих отраслей в сырьевые. Причем эта тенденция сохранялась практически до 1999 года (если не учитывать привлечение огромных валютных средств в «пирамиду» ГКО.)

7. Создание условий для расширения масштабов приватизации. В 90-е годы была сформирована система органов Государственного комитета по управлению государственным имуществом и Российского фонда федерального имущества, Федерального агентства по банкротству, чековых инвестиционных фондов была создана по всей стране. В этом смысле седьмая цель программы приватизации может считаться выполненной. Хотя эффективность этих структур, особенно в середине 90-х годов прошлого столетия, вызывает многочисленные вопросы. Строго говоря, это были органы не для решения задач повышения экономической эффективности, а для передачи собственности.

Именно в 90-е годы была заложена огромная база под коррупцию, в которой участниками были две стороны. Одна их этих сторон всегда - это многочисленная “армия” чиновников. Другая сторона - это новые собственники, также насчитывающие многие сотни тысяч людей. Вместе они создали высоко коррумпированный социальный слой, собирающий «коррупционную ренту» с общества и государства. У этой проблемы есть и другая сторона, а именно: провозглашенный в начале 90-х годов реформаторами лозунг «обогащайтесь любой ценой» создал идеологию и юридическую практику вседозволенности. Именно в первой половине 90-х годов практически отсутствовала практика возбуждения уголовных дел по экономическим преступлениям.

4.3 Социальные итоги приватизации в России

Если говорить коротко, то они катастрофичны. И здесь нет преувеличения. Общенародная собственность была перераспределена таким образом, что фактически была отнята у народа. Как и почему - объяснять это будет нужно еще долго. Дело в том, что проблемы в социальной сфере являются одним из самых серьезных вызовов, с которыми сталкивается современная Россия. Она значительно уступает экономически развитым странам по уровню жизни населения. Показатель уровня жизни (ВВП в тысячах долларов США на душу населения) в странах ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития) и в России отличается практически в 10 раз (хотя за последние 3 года в нашей стране он и вырос на 20%). Лишение в этой связи большинства граждан нашей страны возможности получить часть общенационального богатства для повышения жизненного уровня - мина замедленного действия.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Одной из реальных угроз социальной стабильности в стране является существующая высокая дифференциация населения по доходам. Соотношение денежных доходов 10% наиболее и наименее обеспеченного населения в 2000-2002 гг. не изменялось и составляло примерно 14:1. Доля населения России с доходами ниже прожиточного минимума в 2002 г. хотя и снизилась, но продолжала оставаться высокой - 25% (35.8 млн. чел.) (1998 г. - 23.3%, в 1999 г. - 28.3%, в 2000 г. - 28,9%, в 2001 г. - 27.3%).

Основной причиной бедности в России по-прежнему является низкий уровень доходов большинства населения. Восстановление экономики после финансового кризиса 1998 г. повлекло за собой рост реальной заработной платы: в 2001 г. он составил 19.9%, в 2002 г. - 16.6%. В 2003-2005 годах эта тенденция продолжилась. С очень важной оговоркой, а именно: при общем увеличении реальных располагаемых доходов населения, их повышение, обусловленное в значительной мере экономическим ростом, в меньшей степени затронуло бедные слои населения, которые составляют до 70% жителей. Так, например, отмеченный в 2001-2002 гг. довольно значительный рост реальных денежных доходов населения отмечается в основном в средних и выше средних категориях населения.

Соответственно, сохраняется катастрофическое отставание России по темпам роста и уровню ССП страны и душевому ВВП.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Как видно из приведенной выше диаграммы, ВВП на душу населения в текущих ценах в России меньше чем в США в 12 раз. Даже Бразилия в этом “табеле о рангах” находится выше Российской Федерации. В действительности, вероятно, ситуация выглядит еще хуже. В России существует и огромная разница по региональному душевому ВВП. Такие регионы, как, например, Москва или Тюменская область, по душевому ВВП в 15 раз превышают душевой доход в Туве. В большинстве регионов страны душевой ВВП в 50-70 раз ниже, чем в развитых странах.

Особо беспокоит сохраняющаяся тенденция недооценки труда, особенно квалифицированного. Для развитых стран характерен рост доли заработной платы в конечной стоимости товара или услуги. За последние десятилетия эта доля у них выросла с 50 до 75-80%. В СССР эта доля была порядка 30%, но с тех пор шло ее постоянное сокращение, вплоть до 15-20% в некоторых российских отраслях экономики. Это означает:

- во-первых, что Россия опять выбирается из общемировой тенденции, характерной для экономики знаний;

- во-вторых, что сохранение этой тенденции консервирует низкий социально-экономический уровень и социальную структуру общества.

Свою лепту в эту негативную тенденцию внесла приватизация, точнее, фактический отказ работодателей от своих социальных обязательств. Произошло то, что абсолютно недопустимо в развитых странах - наемным работникам явно недоплачивают (даже с учетом поправки на производительность труда), а нередко и не платят вообще. В развитых странах 70-80% стоимости товара - это заработная плата, а в России - только 25%.

Распределение общего объема денежных доходов населения (%)

	1998 г.	1999 г.	2000 г.	2001 г.	2002 г.
Денежные доходы - всего: в том числе, по 20% группам населения	100	100	100	100	100
Первая (с наименьшими доходами)	6.0	6.0	5.9	5.6	5.6
Вторая	10.5	10.4	10.4	10.4	10.4
Третья	15.0	14.8	15.0	15.4	15.4
Четвертая	21.5	21.1	21.9	22.8	22.8
Пятая (с наибольшими доходами)	47.0	47.7	46.8	45.8	45.8
Коэффициент Джини (Индекс концентрации доходов)	0.394	0.400	0.395	0.398	0.398

Перераспределение валового внутреннего продукта в пользу негосударственного сектора объективно привело к падению реальных доходов основной массы работников бюджетной сферы, а также возникновению низкорентабельных и убыточных приватизированных предприятий. Уровень среднемесячной заработной платы в 1996 году составлял примерно 120 долларов США, при этом работники образования и науки получали в среднем на треть меньше. Наиболее незащищенной категорией граждан в этих условиях оказались пенсионеры, инвалиды и др.

Как показывают данные табл. реальные денежные доходы граждан до сих пор не превысили уровня 1990 года и только в 2003 г. превысили уровень 1994 года. Численность же граждан, живущих за чертой бедности, остается стабильно высокой и составляет около 1/5 населения.

Изменение основных социально-экономических индикаторов уровня жизни населения в 1992-2003 гг. (в %)

	1992	1995	1996	1997	1998	1999	2000	2001	2002
Реальные денежные доходы	53	84	101	106	84	88	113	110	110
Реальная начисленная заработная плата	67	72	106	105	87	78	121	120	116
Реальный размер назначенных месячных пенсий1)	52	81	109	95	95	61	128	121	116
Величина прожиточного минимума		в 3,1 р.	140	111	120	184	1202)	124	121
Численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума		109	89	94	112	121	852)	94	91

1) 1995-2001 гг. - с учетом компенсации. 2) В сопоставимой методологии исчисления величины прожиточного минимума.

По оценкам экспертов, действующий в 90-е годы в России принцип свободного ценообразования и наличие лишь постепенно развивающихся механизмов саморегулирования свободного рынка привели к тому, что предприятия с доминирующим положением на рынке, то есть бывшие государственные монополии, незначительно или совсем не ограничены при формировании цены со стороны рынка. Такое положение способствовало развитию инфляционных процессов, усиливших мощную тенденцию к падению реальной заработной платы, прежде всего работников бюджетной сферы.

Так, темпы инфляции к концу 1994 года составили 14-16% в месяц (при плане 5-7%), в январе 1995 года они поднялись почти до 18%. И лишь к августу 1995 года снизились до 4% в месяц. При этом необходимо подчеркнуть, что инфляция вела к перераспределению доходов в ущерб наименее обеспеченным слоям населения. По оценке Управления статистики уровня жизни населения Госкомстата России, даже на основании устаревшей методики определения уровня жизни, утвержденной в 1992 году, численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума в 1996 году составляла 32 млн. человек. То есть, в критическом положении оказался фактически каждый пятый житель страны, причем 17 млн. из них работают и получают зарплату.

Новая волна экономического кризиса, вызванного известным решением от 17 августа 1998 года, привела к падению реальных доходов населения на 30%, реальной заработной платы на 40%. Как следствие очередного кризисного падения доходов населения в январе 1999 года отмечено двадцатикратное увеличение числа трудовых конфликтов в Российской Федерации.

Конечно, негативные тенденции в социальной и демографической сфере, сложившиеся в Российской Федерации, являются производными от многих факторов, отражающих в целом кризисное положение в значительной части общества. Тем не менее, косвенные последствия «шока», вызванного реформами начала 90-х годов, оказали определенное негативное влияние на состояние социального здоровья нации.

Как показывают контрольные мероприятия Счетной палаты, приватизация не способствовала усилению социальной защищенности работников приватизируемых предприятий и развитию объектов социальной инфраструктуры, а, напротив, в ряде случаев ускорила их разрушение. Средства от приватизации на развитие объектов социальной инфраструктуры практически не поступали. Предприятия и местные власти отказывались от содержания «непрофильных активов». Поэтому объекты социальной сферы по заниженным ценам приобретались предпринимательскими структурами в целях последующего перепрофилирования. Так, например, акционерным обществом «Комсомолка» были приобретены основные фонды Высшего профессионального училища № 29 г. Комсомольска-на-Амуре; была осуществлена продажа зданий профтехучилища № 18 г. Санкт-Петербурга, приватизация детского сада № 35 п. Кокошкино Нарофоминского района Московской области и т.д.

В наиболее тяжелом положении оказались работники так называемой бюджетной сферы - учителя, врачи, ученые и пр. Основным источником финансирования для соответствующих отраслей экономики являлись бюджетные средства, которые направлялись главным образом на оплату труда работников и первоочередные текущие расходы (оплату коммунальных услуг).

Капитальные расходы в эти годы, связанные с поддержанием и развитием основных фондов, были крайне незначительны. Вследствие этого, как показывают данные Госкомстата России, в 1995 году в отраслях «Образование», «Культура и искусство» «Наука и научное обслуживание» коэффициент выбытия основных фондов превышал коэффициент обновления соответственно на 0,2, 0,5 и 1,1 процентных пункта. По отрасли «Здравоохранение, физическая культура и социальное обеспечение» коэффициент обновления был на 0,1 процентных пункта выше коэффициента выбытия. Степень износа основных фондов на начало 1995 года в этих отраслях составляла 30,2% по отрасли «Здравоохранение, физическая культура и социальное обеспечение», 38,5% по отрасли «Культура и искусство» и 44% по отрасли «Наука и научное обслуживание» (данные на 1995 год по отрасли «Образование» отсутствуют).

Правительственные решения, направленные на усиление социальной защищенности граждан, реализовывались с опозданием и не в полном объеме. Так, например, в потребительскую корзину до 1999 года не были включены непродовольственные товары и услуги. Между тем рост цен на них, включая медицинские услуги, стоимость покупки жилья, проезд на транспорте и т.п., значительно превышал рост номинальной заработной платы. В результате наименее защищенные слои населения больше всего пострадали от негативных последствий экономических реформ.

Этот факт подтверждает изучение уровня доходов населения различных социальных групп. Так, например, по данным Госкомстата России, в конце 1994 года доходы 10% самых богатых жителей Москвы в 24 раза превышали доходы 10% самых бедных. А по данным всероссийского исследования «Сбережения населения Российской Федерации», проведенного Институтом социально-экономических проблем народонаселения (ИСЭПН) Российской Академии наук в 1996 году, 71% жителей, относящихся к беднейшим слоям, владел лишь 3,3% всех денежных сбережений, в то время как 5%, относящихся к категории богатых и очень богатых, владели 72,5% сбережений, причем из них на долю 2% «очень богатых» приходилось 52,9% всех сбережений населения России. При этом в исследовании не учитывались многомиллиардные суммы средств, переведенные на зарубежные счета и значительно превышающие суммы сбережений в российских банках.

Особенностью периода реформ стало то, что источники и в целом картина формирования доходов россиян усложнились. На это, в частности, указывают расчеты Госкомстата России: в 1993 году реальные доходы населения выросли на 10%, а в 1994 году даже на 16%, и «это при падении реальной заработной платы в 1994 году на треть», то есть рост был за счет иных доходов, нежели официальная заработная плата. По данным Госкомстата России, в 1995 году лишь 15% россиян считали основным источником заработка свою основную работу (в учреждении, на госпредприятии). По оценкам исследовательского центра «Круглый стол для бизнеса России», почти каждый пятый работавший россиянин имел сбережения в результате неучтенных доходов от «теневой» трудовой деятельности. В середине 90-х годов вторую и часто не фиксируемую официально работу имели от 1/3 до половины работавших петербуржцев. В свою очередь «теневой сектор» - продукт и приватизации, и просчетов государства, которое не смогло предотвратить переход части бизнеса в полукриминальную сферу. Вместе с тем, по самым скромным экспертным оценкам, примерно 20% граждан страны живут ниже официально установленной черты бедности.

Важный аспект социальных итогов приватизации - изменение правового положения наемных работников. Система защиты прав работников на приватизированных предприятиях до сих пор остается несовершенной и оставляет много возможностей для злоупотреблений. Многочисленны нарушения законодательства об охране труда и безопасности производства, управление безопасностью на производстве практически утрачено. По оценке экспертов, в условиях, не отвечающих санитарно-гигиеническим требованиям, только в промышленности занято 3,7 млн. человек.

Сложившаяся ситуация в какой-то мере явилась следствием отсутствия в российских законодательных и нормативных актах положения о представительстве работников в органах управления. Действительно, в послеприватизационный период на предприятиях в основном сложилось или достаточно широко распространилось отчуждение работников от управления. Поиск социального партнерства и развитие демократии пока остаются скорее лозунгами, чем реальностью, о чем говорят, в частности, итоги опросов, проведенных среди персонала промышленных предприятий Татарстана. Такие механизмы и формы, как правовое регулирование участия работников и представителей профсоюзов в советах директоров, производственных советах, трехсторонние соглашения и т.п. распространены слабо и действуют неэффективно. Таким образом, социальная пирамида российского общества, сложившаяся в середине 90-х годов и существующая по настоящее время, выглядит следующим образом:

- на долю менее 2% российских граждан, получающих наибольшие доходы, приходится 15% валового внутреннего продукта;

- 10% граждан, отнесенных к среднему слою, владеет 25% национального богатства;

- наиболее массовый пласт предпринимательского слоя - мелкие частные собственники, положение которых в переходной экономике, как правило, очень неустойчиво, составляет 8-10% самодеятельного населения и владеет 20% валового внутреннего продукта;

- остальные 58% населения страны составляют люди, доходы которых близки к границе или ниже границы прожиточного минимума, при этом на них приходится 40% валового внутреннего продукта.

Анализ показывает, что большинство граждан страны и после массовой приватизации остаются пока не более чем дешевой рабочей силой. Продажа работникам акций их предприятий не привела к изменению социального статуса миллионов трудящихся, к возникновению массового жизнеспособного слоя мелких эффективных собственников (акционеров, совладельцев). Монополизм создаваемых сверху холдингов, передел собственности, возникшей при вполне демократической составляющей (78% предприятий были приватизированы по второй модели, когда 51% акций переходил в собственность администрации и трудового коллектива) в пользу администрации холдингов, и другие характерные негативные особенности приватизации оказали деформирующее воздействие на зарождение нового социального слоя мелких собственников, акционеров.

Об этом в частности, говорят социологические обследования, проведенные группой социологов Татарстана на предприятиях легкой промышленности республики. Хотя на акционированных предприятиях трудовой коллектив стал одним из его собственников, как отмечается в исследовании, «трудящиеся продолжают ощущать себя наемными работниками», а не совладельцами.

Ответы респондентов разделились следующим образом:

- никогда не ощущали себя совладельцами предприятия	50 %
- затруднились ответить на вопрос	30 %
- чувствуют себя совладельцами	6 %

Можно констатировать, что в еще не сложившейся рыночной среде формальное право на собственность или ее часть не означает, что владелец, обладатель такого права - собственник в полном смысле этого слова, который осознает себя собственником и, что особенно важно, которому присущ поведенческий тип собственника. Кроме того, очевидно, что для завершения процесса трансформации формального права в реальное потребуется значительный промежуток времени. Возможно, это произойдет лишь на части приватизированных предприятий, тех, где общее собрание акционеров будет выполнять не декоративные функции, а реально, наряду с другими совладельцами будет влиять на принятие решений.

Помимо общих условий, необходимых для такой трансформации, требуются соответствующие предпосылки на уровне приватизированных предприятий, среди которых - информированность и участие акционеров-собственников в производственном самоуправлении. И то и другое, по данным социологических исследований, не дотягивало до приемлемого уровня: лишь 24% опрошенных заявили о том, что они информированы о деятельности предприятия, и 17% - постоянно участвуют в решении производственных проблем. Несомненно, положительно уже то, что около половины опрошенных проявляют инициативу в зависимости от обстоятельств в решении производственных вопросов.

О неэффективности приватизированной собственности свидетельствуют и иные признаки. Так, отличительно чертой со второй половины 2001 г. стало опережение темпов роста реальной заработной платы по сравнению с ростом производительности труда. Причем это опережение роста заработной платы по сравнению с увеличением производства отмечается во всех отраслях экономики. Сказанное означает, что оно происходит во многом за счет перераспределения доходов от роста экспортной выручки, т.е. проблемы нищеты отчасти пытаются решить не за счет повышения эффективности производства, а за счет мировой конъюнктуры на углеводородное сырье.

Неэффективность экономики, прежде всего ее традиционных отраслей, приватизированных в 90-е годы, компенсируется за счет экспорта. Эта временная мера в принципе не способна решить социально-экономические проблемы, стоящие перед большинством населения. Более того, во многих регионах эти проблемы усугубляются, что проявляется в негативных демографических процессах. Во многом, если не в основном, они являются следствием неэффективной или бездействующей экономики. Нет работы, нет достойной заработной платы, как следствие - пьянство, наркомания, болезни, травматизм, - которые приводят к тому, что в большинстве регионов сокращается продолжительность жизни. Что наиболее опасно - у мужчин трудоспособного возраста.

Взаимосвязь между снижением эффективности промышленного и сельскохозяйственного производства и демографией - отдельная и неизученная тема. Сегодня ясно одно: скоропалительная и безотвественная, антисоциальная приватизация не только разрушила экономику (даже в 2005 году ВВП России составлял 80% от ВВП РСФСР 1990 года), но и привела к катастрофическим демографическим последствиям. Закрытие предприятий, исчезновение профессий и целых отраслей народного хозяйства имело очевидные социальные последствия. Страна столкнулась с угрозой демографического кризиса. Наблюдается снижение численности населения и его старение. В настоящее время численность населения России составляет 143.2 млн. человек (6 место в мире).

Ожидаемая продолжительность жизни (принятый показатель устойчивого развития народонаселения) снизилась в России за последние 10 лет на 1.4 года у женщин и на 3.1 года у мужчин и соответственно составила у женщин - 72.3 года и у мужчин - 59 лет. Средняя продолжительность жизни в России составляет 50 лет (в 1992 г. - 67,9). Для сравнения: ожидаемая продолжительность жизни при рождении в Австрии в 1999 году составляла 77,9 лет, в Армении - 73,2 года, Белоруссии - 67,9 лет, Бельгии - 78,2 года, Бразилии - 67,5 года, Великобритании - 77,5 года, Германии - 77,6 года, Италии - 78,4 года, Канаде - 78,7 года, Китае - 70,2 года, Нидерландах - 78 лет, Польше - 73,1 года, США - 76,8 года, Украине - 68,3 года, Финляндии - 77,4 года, Франции - 78,4 года, Японии - 80,8 года.

В последние десять лет Россия имеет, по сравнению с развивающимися странами, относительно низкие показатели по уровню безработицы. Страны, бывшего социалистического лагеря (Болгария, Польша, Словакия) и особенно Прибалтики (Литва, Латвия, Эстония), где экономические реформы проводились с меньшей социальной защитой населения, имеют показатели по уровню безработицы в 1,4-2 раза выше. К сожалению, в большинстве случаев это указывает лишь на то, что при низком уровне заработной платы в России работодатель может позволить себе взять вместо одного человека несколько. Кроме того, сокращения и увольнения работников без всяких социальных обязательств стали нормой, а скрытая безработица (когда по разным причинам безработный не регистрируется), вероятно, увеличивает безработицу в разы.

4.4 Эффективность приватизации с точки зрения развития отдельных отраслей экономики

Для более детального анализа социально-экономических последствий приватизации, полезно обратиться к положению дел в отдельных отраслях народного хозяйства.

Топливно-энергетический комплекс. Основные итоги приватизации в нефтяной, газовой, энергетической и угольной отраслях топливно-энергетического комплекса позволяют сделать общий вывод о том, что процесс структурного реформирования предприятий в 1991-1998 годах:

...