Приватизация и приватизаторы (теория и практика российской приватизации)

В Нидерландах также действует «мягкое» законодательство по отношению к должникам, поэтому 98% дел о банкротстве возбуждаются самими должниками. Пройдя через судебные разбирательства, частично расплатившись с кредиторами, бывший должник может вновь спокойно заниматься своим делом. В Германии законодательство о банкротстве традиционно жесткое, им отдается предпочтение интересам кредиторов. Законодательство Германии развито в сторону взыскания долгов, наказания и ликвидации должников как юридических лиц. Такая политика способствует снижению рисков кредитных организаций, следовательно - к удешевлению кредитов, что, по мнению немцев, является важнейшим фактором развития экономики.

В ходе реформ в России действовали три закона о финансовом оздоровлении и банкротстве:

1 - от 19 ноября 1992 года № 3929-1 «О несостоятельности (банкротстве) предприятий»;

2 - от 8 января 1998 года № 6 - ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»;

3 - от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности».

В первом российском законе о банкротстве отсутствовали численные критерии банкротства. 2 июля 1994 года вышел Указ Президента РФ № 1114 «О продаже государственных предприятий-должников». Этот Указ позволил вмешиваться в схему приватизации, установленную законом о приватизации, и продавать за долги те предприятия, которые имели ограничения на приватизацию. Это открыло достаточный простор для создания соответствующих схем. Признаки банкротства были введены Постановлением Правительства РФ от 29 мая 1994 года № 498 «О некоторых мерах по реализации законодательства о несостоятельности (банкротстве) предприятий». В качестве признаков банкротства выступали коэффициенты, отражающие неудовлетворительную структуру баланса, по которым устанавливалась неплатежеспособность предприятия. Это позволяло наращивать темпы приватизации.

По состоянию на 1 декабря 1995 года в России были объявлены неплатежеспособными 1035 предприятий по 27 основным отраслям материального производства (из них 279 предприятий Минсельхозпрода, 261 - Госкомоборонпрома, 186 - Минэнерго, 121 - Минтранса, 10- - Госкомпрома и т.д.). Отмечались многочисленные случаи банкротства предприятий-монополистов, производителей дефицитных комплектующих элементов. В результате ликвидационных процедур банкротства оставались неоплаченными уже выполненные работы и услуги предприятий подрядчиков, что также часто приводило к их неплатежеспособности. За период с 1994-1996 гг. ФУДН(б) на основании формальных коэффициентов было приняло 3250 решений о неплатежеспособности и неудовлетворительной структуре баланса. Из них:

- 18,71% повлияли на изменение ранее утвержденного плана приватизации;

- 14,52% - повлияли на решение об обязательной приватизации;

- 7,69% - касались вопроса о продаже ранее закрепленного пакета акций;

- 7,57% - о продаже предприятия с сохранением юридического лица;

- 2,83% - о продаже активов ликвидируемого предприятия.

По состоянию на 19 декабря 1994 года из 6000 обследованных предприятий в установленном порядке было признано неплатежеспособными 1154 предприятий с суммарной численностью работников около 2 млн. человек. В Госкомоборонпроме были признаны неплатежеспособными 261 предприятие, из них по 132 оборонным предприятиям были приняты различные виды ликвидационных решений. Среди них - ПО «Баррикады» (г. Волгоград), ГПО «Воткинский завод» (г. Воткинск), ГП «Завод имени Свердлова» (г. Дзержинск), ЭМЗ имени В.М. Мясищева (г. Жуковский).

Отчетность ФУДН за период до 1997 года уничтожена, поэтому точную оценку ущерба оборонному потенциалу России сегодня сделать практически невозможно. Однако известны многочисленные показательные примеры банкротства «по-реформаторски».

1. ГОК «Карелслюда» в октябре 1995 года представил в ФУДН(б) план финансового оздоровления. Закон допускал выделения денег на санацию и перепрофилирование предприятия по статье «Расходы по санации и перепрофилированию убыточных и неперспективных производств». Однако ФУДН(б) в августе 1996 года обязало директора ГОК «Карелслюда» обратиться в суд с иском о возбуждении производства по делу о несостоятельности (банкротстве) предприятия. Высшим арбитражным судом Республики Карелия в октябре 1996 года было принято решение о ликвидации ГОК «Карелслюда» как юридического лица. В результате:

- ряд объектов, подземный комплекс не могли быть проданы из-за отсутствия коммерческой ценности и были уничтожены, в связи с чем ущерб посчитать сложно, он никем не был оценен;

- утрачена федеральная собственность на 7,6 млн. рублей (в ценах на момент учреждения);

- cписана накопленная задолженность федеральному бюджету и внебюджетным фондам в размере 10,4 млн. рублей;

- израсходовано на ликвидацию подземного комплекса шахт и переселение работников из федерального бюджета 20,0 млн. рублей;

- утрачена возможность добычи стратегически важного отечественного слюдяного сырья, сравнимого по качеству только с индийской слюдой.

2. Конкурсными кредиторами было инициировано дело о банкротстве «Таксомоторного парка № 8» г. Москвы. Арбитражный управляющий Кучева Р.В. провела оценку имущественного комплекса автопарка в 10,1 млн. рублей и организовала продажу комплекса без проведения открытых торгов. Имущество было продано фирме ООО «Крелант», учредителем которой являлась предприниматель Крысина Е.А., член «Российской гильдии профессиональных антикризисных управляющих» (президент гильдии - Юн Г.Б., вице-президент - Кучева Р.В.). Далее имущественный комплекс таксопарка был перепродан подставным фирмам «Автолайна» за 43 млн. рублей.

В основу второго российского закона о банкротстве (с 1 марта 1998 года) в качестве критерия несостоятельности был принят принцип неплатежеспособности. Три месяца просроченной кредиторской задолженности в размерах, превышающих 500 минимальных размеров оплаты труда (порядка 1,5 тыс. долларов), являются достаточным основанием для возбуждения дела о несостоятельности. В первом законе должник признавался неплатежеспособным при отсутствии у него достаточного имущества для погашения кредиторской задолженности, во втором же этого имущества могло быть в десятки раз больше, главный критерий - неуплата им долга в течение трех месяцев. В 1993 году было рассмотрено чуть более 100 арбитражных дел о банкротстве, в 1997 году - более 4600 дел. С принятием нового закона только за шесть месяцев 2000 года в арбитражных судах находилось свыше 18 000 дел о банкротстве. В настоящее время - до 33 000 дел. Показательный пример - банкротство завода «Янтарь».

«Прибалтийский судостроительный завод «Янтарь» (Калиниградская область) является одним из важнейших судостроительных заводов России. За послевоенный период на нем спущено на воду более 100 кораблей гражданского и военного назначения. В настоящее время завод осуществляет ряд контрактов для государственных нужд, в частности, завершает строительство военного корабля «Ярослав Мудрый» (80% готовности), выполняет заказы для ФСБ, осуществляет ремонт и поддержку эсминцев Балтийского флота, выиграл тендеры на строительство кораблей для пограничников, а так же больших десантных кораблей (БДК). Портфель заказов данного предприятия оценивается как один из крупнейших среди отечественных судостроителей.

Контрольный пакет акций (51 %) завода «Янтарь» принадлежит государству. Внешторгбанк (ВТБ) добился введения внешнего управления на заводе «Янтарь». В настоящее время ВТБ стремится обанкротить «Янтарь». При этом применяется классическая схема «приватизации через банкротство». В 1994 г. было подписано кредитное соглашение с ВТБ на сумму 32, 3 млн. долларов. При этом лишь 12,5 млн. долларов ВТБ выдал, из которых 7,5 млн. долларов составили оплату заказов, а 5 млн. долларов были перечислены с ссудного счета предприятия и переведены за рубеж. Таким образом, «Янтарь» вдруг «оказался не способным к оплате заказов, а ВТБ вообще после этого прекратил выдачу кредитов. Очевидно, что налицо умышленное банкротство предприятия через умышленное «кредитование и недофинасирование».

Затем происходит смена директора предприятия («Янтарь») и начинается собственно процедура принудительного банкротства. При этом следует отметить следующие, традиционно присутствующие данным схемам черты:

- получение кредита не обуславливалось никаким залогом.

- получение кредита не согласовывалось с главным акционером, каковым является обладающее 51 % акций завода “Янтарь” Мингосимущество;

- собственно кредит, полученный “Янтарем”, использовался нецелевым образом.

При этом показательно, что ВТБ заявил претензии на «пропавший» кредит (точнее, часть кредита в 5 млн. долларов в период, когда на заводе «Янтарь» сменилось руководство и те, кто был ответственен за получение кредита, ушли в отставку).

Все это наглядно демонстрирует нарушение финансовой дисциплины в ситуации, когда, якобы, «государственная собственность неэффективна», но более чем эффективна деятельность частных лиц. При этом стоит отметить, что постановлением Правительства РФ от 9 января 2004 г. «Янтарь» отнесен к стратегически важным предприятиям РФ. Сегодняшние притязания ВТБ по его банкротству возможны лишь по решению (разрешению) Правительства РФ. Парадоксальность ситуации состоит еще и в том, что сам ВТБ фактически находится под контролем государства - РФ. После обращения губернатора Калининградской области В.Егорова к Президенту В.В. Путину и премьер-министру М.Е. Фрадкову глава Правительства поручил министру финансов А. Кудрину, являющемуся председателем наблюдательного совета ВТБ, министру промышленности и энергетики В. Христенко, министру экономического развития и торговли Г. Грефу разобраться в ситуации и не допустить банкротства “Янтаря”.

По поручению Президента В.Путина Председатель Счетной палаты РФ С. Степашин распорядился о проведении комплексных проверок преднамеренных банкротств предприятий оборонно-промышленного комплекса. По результатам проверок был подготовлен доклад Президенту В.Путину, в котором, в частности, содержались и указания на возможные негативные последствия банкротства завода «Янтарь». По мнению экспертов, за руководством ВТБ, упорно добивающемся банкротства завода «Янтарь», стоят заинтересованные структуры, причем складывается впечатление, что речь идет о стремлении ликвидировать данное предприятие в том виде, как оно существует. В предполагаемой специалистами схеме, после банкротства имущество предприятия должно быть выставлено на торги и продано. По некоторым данным, возможно и перепрофилирование как минимум части предприятия в нефтяной терминал.

За время действия Федерального закона от 8 января 1998 года № 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», с 1998 года по настоящее время, количество дел о банкротстве возросло многократно. Так, в 2000 году по сравнению с 1998 годом общее количество возбужденных дел выросло в 2,6 раза, на начало 2001 года в производстве арбитражных судов Российской Федерации находилось 21080 дел о банкротстве, по состоянию на 1 января 2002 года их количество увеличилось более чем в два раза (42802 дела). Всего за 2001 год было завершено производство по 16194 делам о банкротстве.

3. Чиновники и ведомства, занимавшиеся приватизацией

3.1 Программа “500 дней” как шанс перехода к рынку СССР

То, что реформы России были необходимы, стало особенно ясно после «достижений» перестройки, когда кризисные явления стали нарастать с угрожающей быстротой. Вопрос был не в том «нужно или нет реформировать?», а в другом - «как реформировать?». Все эти годы страна жила по нормативам военного времени. Соотношение между важнейшими показателями экономики - разделом «А» (накопление) и разделом «Б» (потребление) всегда решалось в пользу первого. Доля потребления в национальном доходе страны не превышала 20-25%. Председатель Госплана СССР Ю. Маслюков в своем докладе по проекту плана на 1989 год заявлял, что главная особенность плана состоит в том, что сделан заметный поворот к социальной сфере: рост продукции группы «Б» намечался на 6,7% против 2,6% группы «А». Подобный рост темпов позволял, к примеру, в сфере гражданского строительства выйти на уровень 134 миллиона квадратных метров жилья, что на 12,8 миллионов квадратных метров было больше, чем предусматривалось по пятилетнему плану.

В своих заметках с заседания Совета Министров СССР Д. Валовой, заместитель главного редактора газеты «Правда», писал: «Почему мы не можем добиться коренного перелома в экономике? В 12-й пятилетке объективно усилилось господство затратно-расточительных показателей. По-прежнему действует принцип: чем больше расточительство, тем выше «эффективность» производства. Еще в 1925 году 19-летний студент Берлинского университета, наш соотечественник Василий Леонтьев в немецком журнале опубликовал статью о балансе народною хозяйства СССР за 1923-1924 годы. Он увидел в балансовых расчетах большое будущее и предложил различать валовой продукт, включающий повторный счет предметов труда, от реального продукта. С этого вскоре и начался триумф Василия Васильевича. В том же году его статья в переводе с немецкого языка была опубликована и в Советском Союзе. Но в нашей стране не воспользовались его советами, как игнорируют их и поныне. А ведь сумма повторного счета, или так называемого «воздушного вала», в 1985 году достигла 541 млрд. рублей. Ее удельный вес в валовом общественном продукте составил 39,2%. Надо ли доказывать, что стоимостные расчеты производительности труда, эффективности производства и другие показатели, определяемые на столь завышенной основе, искажались как в кривом зеркале.

Многоликий вал «душил» хозяйственников пуще прежнего и все сильнее толкал их на расточительство. К нему приспособили новые инструкции и нормативы. Во всем просвещенном мире расход материальных ресурсов определяется на единицу изделия, а у нас -- чохом на рубль товарной продукции. На 1 рубль валового национального продукта мы использовали основных фондов в 1,8 раза больше, чем в США, расходовали материалов в 1,6 раза больше, энергии в 2,1 раза, осуществляли перевозок в 2 раза больше.

Искусственное накручивание денежного объема ради вытягивания плановых темпов и обеспечения зарплаты привело к тому, что на каждый рубль национального дохода приходилось все меньше и меньше важнейших видов продовольствия, промтоваров и жилья в натуральном выражении. В 1985 году их приходилось примерно в 2 раза меньше, чем в 1965 году, и в 4--5 раз по сравнению с 1950 годом».

Перестройка и ускорение, ставшие идеологическими символами реформирования СССР в эпоху М.С. Горбачева, были подчинены идее создания “социализма с человеческим” лицом, то есть были связаны с определенной либерализацией общественной сферы, и введением элементов рыночных отношений в экономической системе страны. Это могло означать и неизбежность появления частной собственности рядом с государством, а отчасти и вместо нее, при переходе “от плана к рынку”. Идея приватизации как инструмента динамизации советской экономики из трудов ученых перекочевала в кабинеты государственных чиновников самого высокого ранга. В этом плане показателен сам процесс появления на свет реформаторской программы “500 дней”, обычно связываемой с именем Г.А. Явлинского.

События, предшествовавшие рождению этой программы, детально описаны Н.Я. Петраковым, бывшим в то время советником М.С. Горбачева, в книге “Русская рулетка. Экономический эксперимент ценою 150 миллионов жизней”. В июле 1990 г., после избрания Б.Н. Ельцина председателем Верховного Совета России, в СССР сложилась качественно новая политическая ситуация. М.С. Горбачев, у которого “не хватило сил” официально поздравить нового российского руководителя, тем не менее. понимал, что в новых условиях жесткая конфронтационная линия ослабляла уже его позиции в высшем эшелоне власти Советского Союза. Его мучил вопрос, как, сохранив достоинство, сделать первый шаг к примирению с Ельциным. Именно в такой ситуации Явлинский, который в то время был заместителем председателя Совета Министров РСФСР, встретился с Петраковым и, критически оценив идею М. Бочарова и других людей из окружения Ельцина создать российскую программу выхода из кризиса и формирования рынка, предложил начать разработку радикальной экономической реформы для всего хозяйственного комплекса СССР. В ходе обсуждения проекта собеседники пришли к общему выводу, что полезно было бы объединить Горбачева с Ельциным с тем, чтобы они дали совместное распоряжение по подготовке такой программы. Поручение за этими двумя подписями действительно появилось и было связано с подготовкой концепции программы перехода на рыночную экономику, которая должна была стать основой экономической части готовившего к подписанию нового союзного договора.

27 июля 1990 г. Петраков и Явлинский завершили формирование группы разработчиков программы “500 дней”, которой на всю работу был отпущен всего один месяц. Команда получилась преимущественно молодежной, из ученых, мало известных широкой публике. Практически для всех ее молодых (и не совсем молодых) разработчиков программа стала мощным катализатором их деловой карьеры:

Андрей Вавилов долгое время был первым заместителем министра финансов РФ, пересидев на этой должности шестерых министров;

Леонид Григорьев стал заместителем министра внешнеэкономических связей, затем - представителем России в различных международных организациях;

Михаил Задорнов занял впоследствии пост председателя бюджетного комитета Госдумы РФ, затем министр финансов;

Алексей Михайлов, также ставший председателем одного из думских комитетов;

Борис Федоров, дважды становившийся министром финансов РФ;

Сергей Алексашенко стал заместителем председателя Центробанка РФ;

Татьяна Ярыгина, продолжившая карьеру в Государственной думе;

Евгений Ясин, который был министром экономики, министром без портфеля и т.д.

Подготовленная программа “500 дней” исходила из того, что основным субъектом государственного регулирования экономики становились союзные республики. Суверенные республики получали исключительное право на законодательное регулирование владения, пользования и распоряжения всем национальным богатством, находящимся на их территории. Они должны были нести полную ответственность за экономическое развитие своих территорий. Создаваемый ими всеми экономический союз должен был способствовать созданию и развитию единого экономического пространства. Поэтому в программе подчеркивалось, что основой экономики является предприниматель, а роль государства в экономике ограничивается проведением макроэкономической политики. В рамках экономического союза республики должны были проводить согласованную политику для формирования условий для свободной предпринимательской деятельности всех действующих субъектов, включая предприятия, коммерческие организации, частных лиц. Государство же было призвано защищать рынок. Союзные республики делегировали Центру следующие полномочия:

- создание экономических условий для поддержаиия обороноспособности, обеспечения государственной безопасности и борьбы с организованной преступностью;

- разработка перспективных прогнозов экономического и социального развития страны. Формирование и реализация крупных народнохозяйственных программ общесоюзной значимости;

- реализация согласованной кредитно-денежной и валютной политики, направленной на укрепление покупательной способности рубля;

- разработка и введение единых таможенных правил, обеспечивающих защиту общесоюзного рынка;

- регулирование в общесоюзном масштабе цен на ключевые виды энергоносителей. Сырья, товаров и услуг, круг которых согласовывается всеми субъектами экономического союза;

- выработка и согласование с республиками принципиальных моментов внешнеэкономической политики;

- разработка и осуществление мер общесоюзного значения по обеспечению экологической безопасности населения;

- организация единой патентной и метрологической служб, службы единого времени, мер и весов. Установление общесоюзных и внедрение международных стандартов, организация общесоюзной статистики;

- управление теми сферами деятельности и целевыми программами, которые по своему характеру требуют единого руководства, а именно: важнейшими исследованиями в области фундаментальной науки, оборонными программами, единым железнодорожным и трубопроводным транспортом, атомной энергетикой, космическими системами и исследованиями, общесоюзной системой связи, информации, государственной общесоюзной системой по предупреждению и действию в чрезвычайных обстоятельствах.

Врученная 23 августа 1990 г. М.С. Горбачеву программа “500 дней” ему, по всей видимости, понравилась, ибо он дельнейшим образом ее проштудировал. На базе одобрения этого документа состоялось и примирение Горбачева с Ельциным. Однако против рыночных реформ и союза Горбачева с Ельциным на этой основе единым фронтом выступили три силы: партийная бюрократия, военно-промышленный комплекс и аграрная группировка в руководстве страны. Под их давлением Горбачев отступил. Он сделал ставку на правительственную программу “Основные направления перехода к рыночной экономике” после ее одобрения Верховным Советом СССР перекрыла путь реализации программы “500 дней”. Ельцин посчитал, что Горбачев его обманул и в выступлении на сессии Верховного Совета России объявил, что будет осуществлять свою программу “500 дней”. И так как документ, подготовленный для всего Союза, не мог быть реализован пусть и в самой большой, но все же только одной из 15 союзных республик, то Явлинский, а за ним и Федоров, подали в отставку со своих постов в российском правительстве. Петраков также ушел со своего поста советника Горбачева. Экономические реформы стали разменной монетой в политической игре, которая закончилась развалом СССР и переходом России на иную, форсированную модель рыночного реформирования.

Тот же Леонтьев в 1988 г., то есть спустя более чем полвека после публикации упоминавшейся его статьи, в беседе с московским профессором В. Белкиным предупреждал Россию от опасности скоропалительного неосторожного вхождения в рыночную стихию: «Надо рассчитать правильные цены хотя бы приблизительно и указом их ввести. Ошибки при этом могут быть, но не более чем на 50 процентов. У вас же, я смотрю, ошибки в ценах 300 процентов и больше. Расчет должен содержать ответ: какой потребуется минимально необходимый кредит, сколько надо будет продать золота, чего и сколько закупить, чтобы безболезненно пережить столь трудные годы. Я даже знаю, кто у вас может сделать такой расчет -- академик Шаталин. Если есть хорошие исходные данные, то можно с помощью моих математических методов рассчитать, какие должны быть цены, чтобы предприятие, продав свой товар, могло приобрести все необходимое для дальнейшей работы и заплатить зарплату. А уже потом, через какое-то время, через год-два, можно опираться на рыночное регулирование цен».

Предостерегали от поспешности при переходе к рынку и отечественные ученые. К примеру, Н.Я.Петраков, который писал в 1990 г.: «Начинать надо с демонополизации рынка и оздоровления финансов. Другого пути нет. Нам нужна программа разгосударствления собственности. Считаю, что эта программа должна осуществляться, прежде всего, сверху, с помощью целенаправленной государственной политики. Государство должно, наконец, стать на сторону покупателя и защищать его интересы. У нас сегодня существует конкуренция между потребителями. Это типичная модель дефицитной экономики, экономики очереди. На смену ей должны прийти конкуренция производителей, их соперничество, их борьба за рубль покупателя».

3.2 Приватизация “по Чубайсу” и его команда

Вот именно в этом «за рубль покупателя» и проходила граница между пониманием приватизации учеными-экономистами и Гайдаром, Чубайсом и другими либерал-реформаторами, которые окружали Ельцина. По мнению первых, приватизации подлежала сначала только сфера потребительского рынка. Сторонникам «тотальной приватизации», «приватизации по Чубайсу» было невдомек, что разгосударствление гигантских предприятий ресурсодобывающих, ресурсоперерабатывающих и машиностроительных отраслей породит не просто временные трудности в экономике, а приведет к расслоению населения на меньшинство имущих и подавляющее большинство нищих. Так и получилось. По официальным данным 1997 года, на долю относительно «благополучных» 20% населения приходится сегодня почти половина совокупного объема доходов. В то же время самые богатые 10% населения получали треть совокупных доходов, которые в 12,4 раза были выше, чем доходы самых бедных 10% населения. По оценкам, сделанным тогда же, исходя из величины сокрытых налогов, показатель расслоения можно было увеличить до 20-25 раз, а в Москве - до 45 раз.

Академик О.Т. Богомолов в 2004 году писал об опасности социальной дифференциации в России, которая стала печальным итогом способа реформирования, навязанного стране либерал-реформаторами. По его мнению, поспешная и непродуманная приватизация негативно сказалась на социальном климате и политической обстановке в стране. Законы рынка и конкуренции неизбежно ведут к дифференциации доходов и имущества. И это оправданно в глазах общества, если происходит на здоровой основе реального вклада участников рынка в развитие экономики. Опасно, однако, крайнее неравенство, сопровождаемое возникновением в одночасье миллиардеров, да к тому же на фоне общего кризиса. Такое, как показывает российская практика, действительно делает проблематичным устойчивый экономический рост и утверждение подлинной демократии. Будучи вызовом элементарным представлениям о социальной справедливости, подобное неравенство разрушает моральные устои общества.

Между тем расслоение страны по материальному и социальному статусу людей, их умонастроениям беспрецедентно. В российском обществе образовался глубокий разлом: 40% населения находятся за границей бедности, то есть имеют душевые доходы ниже официально установленного прожиточного уровня - 2000-2300 рублей на человека в месяц. На такую сумму можно выживать какое-то время, нищая и теряя здоровье, но не более того. Одна четверть из этой группы составляет “социальное дно”, маргиналов или современных “отверженных”. Еще 20%населения относится к малообеспеченным, текущие расходы которых не превышают двух прожиточных минимумов. Другой полюс образуют 5% богатых, (средний доход свыше 3000 долларов в месяц), в том числе 1,5-2% особо богатых с доходами более 5000 долларов. Если выделить богатых по принятым мировым меркам, то их число в России составит около 400 тысяч человек. Разрыв между средним уровнем доходов 10% самой богатой и 10% самой бедной частей населения страны статистка определяет как 14:1, а по ряду расчетом, учитывающих укрываемые доходы и другие моменты - 30:1 или даже 40:1. Если же принять во внимание денежные накопления, ценное имущество, качество жилья, доступность качественного лечения и отдыха. То пропасть между богатыми и бедными в России окажется еще глубже.

Следует особо подчеркнуть: в то время как в оссии за время реформ социальная поляризация быстро увеличивалась, в странах Запада наблюдалась обратная динамика. Мировая практика рассматривает 10-кратную разницу между крайними децильными группами населения как предел, за которым социальные антагонизмы становятся взрывоопасными. В странах-членах Европейского союза она составляет допустимую величину - 4-7 раз. Примерно на этом уровне находился децильный коэффициент дифференциации в стране накануне российских рыночных реформ. В 2002 г., нобелевский лауреат Дж. Стиглиц оценивал социальные итоги российского реформирования следующим образом: “С Россией случилось худшее из возможного - невероятный спад производства и невероятный рост социального неравенства. Прогноз на будущее мрачен. Крайнее неравенство тормозит экономический рост, особенно когда оно ведет к социально-политической нестабильности”.

Стоит в этой связи привести и совет лауреата Нобелевской премии Дж. К. Гэлбрейта, полученный российскими реформаторами еще в 1990 году: «...Прежде хочу дать вам совет взвешенно подходить к рекомендациям, исходящим из западных стран и США. Насколько я заметил из газет, такие рекомендации нередко даются людьми, чья безоглядная приверженность идеологии свободного предпринимательства и чья убежденность в том, что государство не должно играть в экономической жизни никакой роли, могли бы стать губительными даже для нас, если бы мы к этому прислушивались. И у Советского Союза, и у восточно-европейских стран существовали различные этапы развития, и некоторые из них весьма удачные. Когда было необходимо сломать феодальную структуру царской России путем передачи земли, власти, перераспределения доходов, социализм добился значительных успехов. Когда страна перешла к созданию громадной индустриальной структуры - металлургических заводов, систем электрификации, транспортной сети, топливной промышленности, то, несомненно, система планирования, указания, исходящие от министерств и Госплана, опять же оказались весьма эффективными. В конце концов, именно таким образом была создана великая индустриальная держава.

В тяжелой промышленности существует определенная стабильность в том смысле, что производство не подвержено колебаниям, связанным с дизайном, изменением потребительских вкусов и т.д. В этих условиях система директивных указаний функционирует вполне успешно.

Зато далее возникает проблема. Когда речь идет о производстве потребительских товаров с его широким ассортиментом и подвижным колебанием покупательских запросов (например, в автомобилестроении, где необходим ряд вспомогательных отраслей), центральное планирование перестает работать. Здесь нужна обратная связь между потребителем и производителем. И нужен - я говорю это отнюдь не из-за идеологических соображений - нужен рынок ибо альтернативы ему нет. ...Я провел бы некоторую параллель между проблемами социализма и проблемами несоциалистического общества. Всем нам необходимо освободиться от жестких идеологических догм и заменить идеологию прагматическим подходом».

Как мы видим, Гэлбрэйт прямо советует отказаться от жестких идеологических подходов к проблемам реформирования и исходить при этом только из прагматических соображений. Но российские либерал-реформаторы твердо стояли на отрицании самой идеи государственного регулирования. Вплоть до дефолта 1998 года в их деяниях и пропаганде доминировал лозунг «Рынок сам все отрегулирует». С этой точки зрения представляет особый интерес корни и сам процесс складывания самой команды российских либерал-реформаторов. Ее главные силы были представлены московскими (во главе с Е.Т. Гайдаром) и питерскими (возглавляемые А.Б. Чубайсом) группами молодых ученых и чиновников, “путевку в жизнь” которым дала сама КПСС. Благодаря “номенклатурному” Гайдару, который был близок к реформаторскому крылу в партийном руководстве, где-то к 1983 году у молодых интеллектуалов появилось не просто ощущение востребованности, а чувство причастности к подготовке перемен, которые назревали в стране. Они оказались в поле зрения Комиссии Политбюро по совершенствованию системы управления, которую формально возглавлял Николай Тихонов, реально - сравнительно молодой секретарь ЦК по экономике Николай Рыжков, а в научном плане курировал председатель ГКНТ и глава НИИСИ, зять Алексея Косыгина академик Джермен Гвишиани. Последний не был экономистом, зато обладал широкими взглядами на разные, в том числе полузапретные экономические проблемы. Реальную же работу организовывал учитель многих будущих экономистов-либералов академик Станислав Шаталин. Он-то и привлек к работе по проектированию реформы и “московских”, и “питерских” молодых и е очень молодых ченых.

Естественно, в то время речь шла о реформе «с социалистическим лицом», но ситуация и подходы к ее оценке менялись очень быстро. Реформы были необходимы и многие представители научной интеллигенции, особенно молодежь, это хорошо понимали. «С 1985 года во всех экономических учебных и исследовательских институтах по рукам ходила самиздатовская рукопись под названием «Другая жизнь». Ее автор, наиболее радикальный из всех либералов молодой сотрудник ЦЭМИ АН СССР В.А. Найшуль, выступил с идеей экономической реформы и народной приватизации. Книга была популярной по форме и радикальной по содержанию… Среди прочего в книге излагался первоначальный сценарий приватизации, которую потом назвали ваучерной - каждый гражданин по плану Найшуля, должен был получить по пять тысяч специальных именных рублей».

Как видим, идея ваучерной приватизации «родилась» в Москве. Питерские экономисты обсудили ее, как утверждается в одном из их материалов, на «конспиративном семинаре» в 1987 году. Забавно, конечно, читать про конспиративный семинар во времена перестройки, тем более, что рукопись уже ходила «по всем институтам». Но что делать, если людям нужна «героическая молодость», «подполье» и гордое звание «ррреволюционеров»… К слову сказать, в том 1987 году в МГУ студенты-гуманитарии уже проводили несанкционированные митинги. Самым главным этапом для Чубайса стала его поездка на десять месяцев в Венгрию на стажировку - за «опытом социалистических реформ». До этого он в 1985 году побывал в Польше «по линии «Спутника», то есть как турист, так что вряд ли можно всерьез принимать сегодняшние рассказы о каких-то реальных контактах с «Солидарностью». В лучшем случае он мог доверительно пообщаться с польскими коллегами, которые, надо понимать, симпатий к Ярузельскому не испытывали.

Венгрия стала важным этапом в становлении взглядов и приоритетов будущего реформатора. «Я там занимался чем угодно, только не своей докторской диссертацией», - вспоминал позднее Чубайс. В Будапеште он много читал - опять как в Питере, до закрытия библиотеки, - и общался со множеством людей: познакомился с кумиром молодых советских экономистов Яношем Корнаи, классиком западной экономической науки Алеком Ноувом, будущим премьером, а затем и президентом Чехии Вацлавом Клаусом, многими известными советологами. Резко улучшил свой английский, получал из Америки уже самую настоящую антисоветскую литературу, вытащил в Будапешт поэтапно некоторых представителей своей команды, включая Петра Филиппова и Григория Глазкова, для которых это была первая поездка за рубеж.

Немаловажным обстоятельством для “прозрения” Чубайса оказалось и знакомство с живой полурыночной, а в некоторых отношениях и совсем рыночной, экономикой Венгрии. Странным, правда, впоследствии оказалось то, что именно венгерский опыт приватизации он отверг. Но не в этом суть, главное - обозначилась определенная тенденция в его развитии как теоретика приватизации. Эта тенденция проявилась и у него, и у его коллег просто - как отчетливая ориентация на Запад. Безусловно, «западники» в России - далеко не новость. Новость была в другом: «западники» стали проводить реформы в России, совершенно игнорируя ее социально-экономический контекст, но четко ориентируясь на мнение «коллег» с Запада.

После этой поездки в Венгрию Чубайс “со товарищи” зачастили за рубеж. В 1989 году Анатолий Борисович уже выступает с докладом в Италии. В его биографии содержится трогательное признание: «Доклад важен с той точки зрения, что опровергает представление о российских реформаторах как о людях, действовавших в 1991-1992 годах вслепую. Они превосходным образом прогнозировали последствия каждого шага и не испытывали по этому поводу никаких иллюзий». Но если у них и была программа, то она вырабатывалась на международных семинарах и конференциях в Европе, и насколько велик был в ней вклад самих российских реформаторов и А.Б. Чубайса, установить довольно трудно.

Спустя два года в той же Венгрии прошел известный Шопронский семинар, собравший экономистов из России, включая значительную часть будущих представителей первого правительства реформ, и известных экономистов уровня Уильяма Нордхауза и Руди Дорнбуша. Эта страна стала своего рода «окном в Европу» для первого поколения реформаторов в целом и для Чубайса в частности. После Венгрии, после Шопрона, куда приехал из соседней Австрии на своей новенькой «девятке» щеголеватый Петр Авен, не только Анатолия Борисовича, но и многих представителей команды стали звать на конференции международного уровня. Эпоха семинаров закончилась - начался не менее существенный с точки зрения кристаллизации представлений об экономике период конференциального международного общения, закончившийся летом 1991-го мероприятием в Альбахе (Австрия).

В Альбахской конференции участвовали Чубайс, Васильев, Авен, Кагаловский, Гайдар. Именно тогда была окончательно оформлена идея проведения реформы в границах отдельных республик, на чем особенно настаивал Константин Кагаловский, а до этого, как известно, Борис Львин, предсказавший развал Советского Союза еще в 1988 году и угадавший конкретный срок конца империи. В тексте Альбахской декларации прямо указывалось на невозможность реализации реформы в том случае, если СССР продолжит свое существование в прежнем виде». Сделать такое заключение в канун августовских событий 1991 года было всего лишь официальным заявлением о политической позиции относительно судьбы СССР. Ну, а дальше - как по писаному. 19 августа, 20 августа, 21 августа… Как гласит официальная легенда либералов, в сентябре 1991 года госсекретарь Геннадий Бурбулис предложил Егору Гайдару сформировать рабочую группу по разработке стратегии экономической реформы. Интересно отметить, что в тот момент со своими программами носились многие, а победили Гайдар с Чубайсом. Дело, наверное, не в том, что Гайдар с Чубайсам познакомились «в дни путча», когда оказались “на стороне” Б.Н. Ельцина, а в том, что их знали и выдвигали вперед не только “могильщики” СССР внутри страны, но за Гайдара и Чубайса уже было кому слово замолвить и “из-за бугра”. Когда Гайдар пришел в правительство, его официальными советниками стали Джеффри Сакс из Гарвардского университета (США), Ричард Лэйард из Лондонской школы экономики (Великобритания), Андерс Ослунд (Швеция). Эти экономисты, что называется, были “на короткой ноге” с руководством МВФ и ВБ.

Свою программу введения рынка путем моментального «сжатия» потребительского спроса, резкого снижения реальных доходов и сбережений основной массы населения Гайдар писал вместе с Джеффри Саксом (который до этого был советником у Пиночета в Чили и у Бальцеровича в Польше). На протяжении лета и осени 1991 года Джеффри Сакс и сотрудники участвовали во встречах на даче под Москвой, где российские младореформаторы планировали программу преобразований. От него они узнали о теории и практике “шоковой терапии”. И стараниями его ученика Гайдара России был устроен небывалый «шок», когда гиперинфляция достигала 2500 процентов, а все реформирования превратилось в жесткий эксперимент над 150-миллионным населением страны.

В сентябре 1991 г. именно на даче в Архангельском Гайдаром и его командой была разработана программа перемен, которую озвучил Б.Н. Ельцин, читая подготовленную ими речь на V съезде народных депутатов России 28 октября 1991 года: «Я обращаюсь к вам в один из самых критических моментов российской истории. Именно сейчас определяется, какой будет Россия, да и страна в целом в последующие годы и десятилетия… Сегодня, в условиях острейшего кризиса, провести реформы безболезненно не удастся. Наиболее трудным будет первый шаг, произойдет некоторое падение уровня жизни… Хуже будет всем примерно полгода, затем - снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами. А к осени 1992 года, как я обещал перед выборами, стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей». Ремарка Ельцина «как я обещал перед выборами» может означать только то, что программу реформ на 1992 год ему уже составили как минимум весной 1991 года. И, судя по всему, это был все тот же Е.Гайдар и его друзья, московские и питерские.

6-8 ноября 1991 года было утверждено правительство Е.Т. Гайдара. Чубайс стал председателем Госкомитета по управлению государственным имуществом (ГКИ) в первый же день. А уже 19 ноября 1991 года был одобрен первый пакет нормативных актов по приватизации. Биограф Чубайса скромно замечает, что это был «список первоочередных нормативных актов - реальные действия вместо программы». Реальные действия вместо программы - потому, что не хотелось ее обнародовать, тем более, что все шло, как по писаному в Альбахе: в декабре 1991 года было объявлено о “кончине” Советского Союза.

Вообще энтузиазм реформаторов, а более всего их абсолютная уверенность в собственной правоте не может не поражать. Что они знали о капитализме? Читали книжки, участвовали в семинарах и конференциях в Венгрии и сытой Западной Европе, где их “образовывали” в соответствии рыночными мифами? Именно об этом тревожился нобелевский лауреат Гэлбрейт, имея в виду советы, которые “могли бы стать губительными даже для нас, если бы мы к этому прислушивались». Но наши отечественные неофиты капиталистической веры и дилетанты рыночной экономики прислушивались к такого рода рекомендациям прямо-таки с азартом. И с таким же пылом стали осуществлять экономические реформы, когда в их руки попала власть в стране. В книге «Приватизация по-российски» П. Мостовой вспоминает о первых днях начавшихся реформ. «Долго обсуждали, кто будет руководить Госкомимуществом и Фондом имущества. Наконец, мнения сошлись, и было решено: Госкомимущество возглавит Анатолий Чубайс. При этом, однако, говорили: Чубайса без Дмитрия Васильева вообще ставить нельзя, Чубайс мыслит как политик, занимается выстраиванием отношений. Чтобы тисками держать генеральную линию приватизации, не отклоняясь от нее ни влево, ни вправо под натиском политических обстоятельств, нужен Дима - его несгибаемость была всем известна. … Сразу же определились и другие основные «игроки» рабочей группы: Игорь Липкин и Максим Бойко. Большой вклад в разработку программы приватизации внесли также Сергей Васильев, Дмитрий Бедняков, Михаил Маневич, Григорий Томчин, Альфред Кох, Георгий Таль и Виктор Голубев, регулярно находившие возможность отложить ради этого текущие дела».

П. Мостовой очень скромно умалчивает о самых главных игроках команды. В составе Госкомимущества было образовано целое подразделение иностранных «советников» под руководством Джонотана Хейя. Председатель Госкомимущества А. Чубайс издал специальный приказ, согласно которому проекты всех распоряжений Госкомимущества, решений Правительства и указов Президента Российской Федерации пропускались через эту высокую комиссию. Председателем комиссии был назначен М. Бойко, а заместителем - штатный сотрудник Госкомимущества Джонотан Хей (гражданин США), в состав комиссии из сотрудников вошли еще В. Палютин и И. Липкин, а также эксперты Госкомимущества Ш. Аккерман, Ж.Де Гир, Н. Мамедова, Л. Ширяева, Гухун Квон, М. Андерсон и А. Радыгин. Пунктом 2 приказа устанавливалось, что в случае отсутствия заключения комиссии, подписанного председателем (зам. председателя) экспертной комиссии, строго запрещалось визирование всех документов руководящими работниками Госкомимущества, а также постановка печати и выходного номера соответствующему документу. Контроль за исполнением приказа был поручен П. Мостовому. Кроме того, при Госкомимуществе на постоянной основе работали иностранные специалисты в составе 15 человек (в 1992-1993 годы) и целый ряд иностранных организаций - Европейский банк реконструкции и развития, фирмы «Морган Гренфелл», «Бейкер энд Маккензи», «Кредит коммерсиаль де Франс», «Куперс энд Лайбренд», «Делойт энд Туш», «Уайт энд Кейс» и др.

Заместитель Председателя Госкомимущества Д.Васильев и эксперт М. Бойко организовали общественно-государственный фонд «Российский центр приватизации» (РЦП). Статус фонда был юридически абсурдным: понятие «общественно-государственный фонд» российским законодательством предусмотрено не было. Предложенный статус фонда скрывал истинных его учредителей - Центр эффективности при Лондонской школе экономики, Стокгольмский институт восточноевропейских экономических исследований, Гарвардский институт мирового развития и др., всего 14 заинтересованных организаций. Для регистрации в Министерстве юстиции Д. Васильев и М. Бойко представили подложный протокол учредительного собрания фонда, где были обозначены иные учредители. После регистрации РЦП М. Бойко был назначен на должность генерального директора этой организации и получил возможность принимать решения по расходованию иностранных займов, а Д. Васильев получил право участвовать в управляющем совете РЦП и подавать заявки для использования средств займов. Ясна заинтересованность иностранных банков МБРР и ЕБРР в создании такого центра, в том числе для перекачки через него связанных кредитов.

Численность работников Центра доходила до 150 человек, их деятельность была направлена на обеспечение интересов иностранных участников приватизации. Так, по контракту ЕВС-007 было израсходовано 297 тыс. долларов на подбор руководящих кадров для российского государственного учреждения, которому указом Б.Н. Ельцина были предоставлены широкие полномочия по контролю рынка ценных бумаг в России - Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг. Гарантией соблюдения интересов 30 иностранных банков было создание «Депозитарно-клирингового центра». На подбор персонала, на техническое оснащение и на аудиторскую проверку депозитария было списано 292 тыс. долларов.

Российские работники Центра получали зарплату из средств разовых иностранных грантов Агенства по международному развитию США (USАID), при этом сотрудники не упускали возможности “заимствовать” и из кредитов (такой факт установлен по кредиту МБРР Е-509). В свою очередь, иностранные работники имели контракты с заинтересованными зарубежными фирмами и в оплате своей деятельности в России не нуждались. Это послужило основанием не оформлять их на работу по правилам трудового законодательства Российской Федерации, но от этого они не теряли права ставить подписи под финансовыми документами Центра. Следствием подобной финансовой вольницы стало то, что не менее 79% средств кредитов по соглашениям с МБРР и 65% средств по соглашениям с ЕБРР вообще не проходили через систему денежного обращения России, то есть российские налогоплательщики должны были возвращать с процентами долги, которые в Россию и не “заходили”. Доллары иностранных кредитов, по распоряжениям РЦП, списывались непосредственно со счетов ведущих банков в Нью-Йорке и в Лондоне на счета «консультантов», которые не пересекали границ России, ибо они давали “советы издалека”.

Кроме обязательств России по возврату кредитов и процентов по ним, российская сторона в лице Госкомимущества производила доплаты иностранным банкам в виде штрафов. Так, в результате нарушения сроков использования кредита ЕБРР российская сторона должна была доплатить дополнительно 1% комиссионных и 600 тыс. долл. на командировочные расходы, за рабочее время инспекторов банка, осуществлявших надзор. Когда Минфин России отказался оплачивать такие убытки российской стороны, А. Кох - заместитель Председателя Госкомимущества, в нарушение Положения о расходовании средств от приватизации, получаемых Госкомимуществом, оплатил штрафы и командировки из этого фонда.

В составе РЦП было образовано 8 региональных отделений: Среднерусский, Южно-российский, Среднесибирский, Урало-сибирский, Западно-сибирский, Псковско-Валдайский, Волго-Вятский, Центр приватизации Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Финансирование их деятельности осуществлялось за счет грантов Агентства международного развития США через доверенные консалтинговые фирмы «Прайс Вотерхаус», «Артур Андерсон», «Корана инкорпорейтед». Как это выяснилось позже, без всякой на то нужды российской стороной были подписаны с международными финансовыми организациями пять соглашений о займах на общую сумму 219,8 млн. долл., три из которых были пропущены через РЦП:

- с Международным банком реконструкции и развития (МБРР) 3546-0- RU на содействие осуществлению приватизации в сумме 90,0 млн. долл. США;

- с Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР) е-069 на содействие осуществлению приватизации первоначально определенном в сумме 43,8 млн. долл. США, в дальнейшем уменьшенном до 15,3 млн. долл. США;

- с Европейским банком реконструкции и развития е-509 на сумму 28,5 млн. долл. США на постприватизационную поддержку предприятий.

Заем ЕБРР е-069 от 15 марта 1993 года был получен для разработки и осуществления программы приватизации, а проверка финансовых операций РЦП проводилась иностранными аудиторами из числа «… персонала по проведению аудиторских проверок оборонных подрядчиков Соединенных Штатов Америки». Такой сверхаккуратный подбор аудиторов невольно наталкивает на мысль, что разворовывание кредитов должно было остаться тайной и от американских налогоплательщиков. В общем виде соглашения с МБРР и ЕБРР представляли собой международные договоры по предоставлению связанных кредитов, за счет которых были закуплены услуги преимущественно зарубежных консультантов и офисное оборудование. При этом конкретные результаты от использования средств займов ни текстами соглашений, ни отчетами комиссии В.Черномырдина предусмотрены не были.

В последние дни своего президентства Б.Ельцин подпишет указ о назначении М. Бойко министром государственного имущества Российской Федерации и заместителем председателя правительства. Но погорел министр М. Бойко на «писательском деле» - по 90 тыс. долларов каждому заплатила иностранная фирма «Монтес Аури» за «фундаментальный» труд о российской приватизации. Такие гонорары очень похожи на «скрытую взятку». В своей книге «Измена» С. Сулакшин вспоминает события 1991 года: «Я хорошо помню первые часы, дни, недели после провала путча ГКЧП в августе 1991 года. На нас тогда как бы обрушилась всей своей тяжестью победа. Власть пришла в руки, ответственность тоже. Ответственность, требующая профессиональных решений проблем управления государством. Мне тогда не довелось получить в руки рычаги этого управления, а Ельцину, Силаеву, Бурбулису, Головкову, Станкевичу, Гайдару, Полторанину, Старовойтовой, Явлинскому, многим другим получить удалось. Думаю теперь, что «доверия» мне тогда «победители» не оказали не случайно. Ведь тогда все это блестящее сообщество в вашингтонских компьютерах было хорошо расклассифицировано по своим психологическим и характерологическим показателям».

Мэр Москвы Ю. Лужков в своем выступлении на российско-американском симпозиуме по вопросам инвестиций в Гарвардской школе управления им. Джона Ф. Кеннеди после жесткой критики приватизации “по Чубайсу”, «особо остановился на Гарварде, имея в виду вред, нанесенный российской экономике его советниками, вдохновлявшими порочный чубайсовский курс в отношении идеи приватизации и монетаризма». Чубайс, которому была делегирована Ельциным огромная власть над экономикой страны, был отправлен в отставку в ходе мартовской ельцинской чистки.

...