Новейшая история стран Европы и Америки

Успех нацистов поставил правительство в сложное положение. Переговоры Шлейхера с Гитлером о возможности создания коалиционного кабинета не дали результата. Лидер НСДАП не желал связывать себя какими-либо обязательствами и рвался к единоличной власти. Используя свое преобладание в Рейхстаге и вступив в тактический блок с коммунистами, нацисты инициировали вынесение вотума недоверия правительству фон Папена. Новые выборы 6 ноября 1932 г. показали дальнейшее усиление коммунистической партии за счет электората социал-демократов (КПГ получила 100 мандатов, СДПГ -- 121). Некоторой неожиданностью стал переход части избирателей НСДАП на сторону НННП, получившей 51 место. У нацистов осталось 196 мандатов. Эта статистика выборов показывает, сколь аморфным оставался электорат праворадикальных партий, сколь сильным было влияние среди него политических эмоций, ситуативных симпатий. В то же время результаты выборов 1932 г. не давали оснований говорить о начале некоего кризиса НСДАП. Нацистская партия завоевала устойчивую репутацию лидера и пользовалась полным доверием миллионов немцев. Причиной такого успеха стало не только тактически правильное построение избирательных кампаний и особый политический стиль пропаганды нацистов. НСДАП сумела к началу 30-х гг. разработать уникальную идеологическую программу, сочетавшую два несовместимых на первый взгляд компонента. С одной стороны, в ней чрезвычайно ярко и агрессивно отразились ключевые идеи консервативно-революционного движения, способные заворожить и увлечь маргинальную массу. Но одновременно руководство НСДАП демонстрировало вполне конструктивную и прагматичную позицию, выступая в защиту интересов каждой из социально значимых групп немецкого общества. В электорате НСДАП находились предприниматели и рабочие, крестьяне и ремесленники, чиновники и военные, интеллигенты и молодежь -- немалое число людей, остро враждебных к окружающему обществу, но не обладавших деформированной маргинальной психикой, стремящихся к сохранению и укреплению собственного социального статуса. Особенно показательна популярность нацистов среди квалифицированных рабочих -- в рядах нацисткой партии их было 28 %, тогда как в КПГ лишь 11 %. Была ли пропаганда НСДАП реальной программой общественных преобразований или только социальной демагогией, могло показать только будущее. Пока же Гитлер представлялся большинству немцев единственным жестким и серьезным политиком, способным восстановить порядок внутри страны и ее суверенитет на мировой арене.

Агония режима Веймарской республики проходила в последние два месяца 1932 г. После формирования нового состава Рейхстага президент предоставил полномочия канцлера Шлейхеру. Этот кабинет не имел шансов на доверие парламента. Последняя попытка Шлейхера перехватить инициативу у нацистов была связана с его планом внутреннего раскола НСДАП и привлечения в правительственную коалицию левого крыла национал-социалистического движения под руководством Г. Штрессера, а также разнообразных национал-революционных группировок. Попытка эта не увенчалась успехом, равно как и предложение роспуска КПГ и НСДАП. В ситуации нарастающего правительственного кризиса 30 января 1933 г. президент Гинденбург предложил Гитлеру пост рейхсканцлера. До полного установления нацистской диктатуры оставалось еще более года, но судьба Германии была практически решена.

§ 3. Третий Рейх

Придя к власти, Гитлер начал методично трансформировать республиканский строй в тоталитарную диктатуру. Провокационный поджог Рейхстага 27 февраля 1933 г., в котором был обвинен психически неуравновешенный голландский коммунист Ван дер Люббе, дал повод к развязыванию шумной антикоммунистической кампании. На ее фоне нацисты готовили новые парламентские выборы, которые должны были предоставить НСДАП квалифицированное большинство в 2/3 в Рейхстаге, необходимое для конституционных преобразований. Выборы состоялись 5 марта, и нацисты действительно смогли существенно увеличить свою фракцию -- до 288 мест. Однако их основные оппоненты -- социал-демократы -- получили 120 мандатов, коммунисты -- 81, центристские группировки -- 74. Таким образом, квалифицированное большинство НСДАП могла обеспечить лишь в блоке с НННП (52 мандата). Не желая вступать в формальную коалицию, Гитлер сделал неожиданный ход. Соглашение о консолидированном голосовании было достигнуто с лидерами фракции партии Центра, которые добивались гарантии прав католиков при новом политическом режиме. Голосов двух фракций, а также большинства националистов, охотно поддержавших Гитлера, хватило для проведения 24 марта 1933 г. в Рейхстаге закона о чрезвычайных полномочиях правительства. Фракции левых партий уже к этому времени были ослаблены начавшимися репрессиями.

В соответствии с законом. «Об устранении бедственного положения народа и государства» от 24 марта 1933 г. правительство получало ограниченные законодательные права, в том числе по изданию законов, противоречащих Конституции (за исключением вопросов, касающихся Рейхстага и Рейхсрата). В тот же день был принят закон «О защите правительства национального возрождения от коварных посягательств», предполагающий уголовную ответственность за «грубое искажение действительности, суждения, способные причинить тяжелый ущерб благополучию империи». В соответствии с ним уже в марте была запрещена Коммунистическая партия Германии, спустя месяц распущены все профсоюзы. В июне вне закона оказалась СДПГ, а вскоре и другие партии объявили о «самороспуске». В июле 1933 г. был принят закон, окончательно запретивший существование любых политических организаций, кроме НСДАП. Исключительные функции нацистской партии в системе германского государства были закреплены законом от декабря 1933 г. «Об обеспечении единства партии и государства». В соответствии с этим законом рейхсканцлер как фюрер единственной законной партии получал право лично формировать состав Рейхстага и назначать высших должностных лиц.

Существенной перестройке подверглось имперское устройство. Уже весной 1933 г. ландтаги были отстранены от формирования земельных правительств. По закону от 7 апреля 1933 г. «О слиянии областей с империей» во главе земельной администрации начали ставиться штатгальтеры (наместники), как правило, из числа гау-ляйтеров НСДАП. По закону от 30 января 1934 г. ландтаги вообще ликвидировались, а штатгальтеры переподчинялись имперскому правительству. Спустя месяц был ликвидирован и Рейхсрат. Последним актом консолидации нового режима было сосредоточение в руках Гитлера полномочий рейхсканцлера, президента и главнокомандующего после смерти президента Гинденбурга 2 августа 1934 г. Принцип фюрерства был распространен на все государство. В Германии, при формальном сохранении Веймарской конституции, была создана тоталитарная диктатура.

В тот же период 1933--1934 гг. Гитлер предпринял и решительные шаги по консолидации собственной партии -- уничтожению оппозиции внутри НСДАП. Существование так называемого «левого», или антигитлеровского, крыла НСДАП было связано с наследием национал-революционного движения. Возглавляемое братьями Грегором и Отто Штрассерами, «левое течение» оформилось в НСДАП после провала мюнхенского путча 1923 г. В отличие от Гитлера, Штрассеры стремились распространить идеи национал-социализма именно в рабочей среде. В то время, когда Гитлер находился в тюремном заключении, а затем восстанавливал в партии свое влияние, Грегор Штрассер сумел создать автономную в рамках НСДАП организацию «Рабочее содружество северо- и западногерманских гау». Программные установки «левого крыла» были ориентированы на возрождение традиций фелькишского социализма, идей немецких солидаристов и были близки к национал-большевизму. Штрассеры считали нецелесообразным распространение принципа фюрерства на все государственное устройство и создание тотальной диктатуры одной партии. Они призывали к объединению всех «здоровых сил общества» вне партийной зависимости, созданию государственного режима с избираемым президентом во главе и сословно-корпоративным представительным органом как основной властью. К этому добавлялась более жесткая позиция в отношении монополий и крупных землевладельцев, требование автаркии народного хозяйства, интенсивного обложения прибылей, широкой национализации промышленной собственности, борьбы против «желтых профсоюзов». В отличие от Гитлера, Штрассеры практически не уделяли внимания мистическим, оккультным элементам, в их программных установках не столь значительное место занимал антисемитизм. Сторонники Штрассеров отвергали биологическую агрессивность внешнеполитической концепции Гитлера. Рейх рассматривался ими как стержень Срединноевропейского союза с участием Франции и других стран. Популярной среди них была и идея революционной обороны в союзе с СССР против международного империализма.

Открытое противостояние Штрассеров и Гитлера началось уже с 1926 г. Гитлер добился ликвидации «Рабочего содружества», но вплоть до начала 30-х гг. Грегор Штрассер оставался человеком № 2 в партии. До определенного времени он был даже полезен фюреру, так как внес большой вклад в расширение социальной базы НСДАП, в установление контактов с финансовыми и правительственными кругами. Отто Штрасер с группой наиболее последовательных сторонников был вынужден выйти из партии уже в 1930 г. и образовать автономную партию «Боевое содружество революционных национал-социалистов». Спустя год на его основе было сформировано широкое движение национал-большевисткого толка «Черный фронт». Именно «Черный фронт» рассматривался Шлейхером в конце 1932 г. как один из основных партнеров в противоборстве с НСДАП. Однако сыграть сколько-нибудь заметную политическую роль организации О. Штрассера не удалось. После прихода нацистов к власти изменилось и положение сторонников Грегора Штрассера внутри НСДАП. Гитлер не мог терпеть столь опасного соперника. Во время «ночи длинных ножей» 30 июня 1934 г. представители «левого течения» были уничтожены. Тогда же погибли и многие лидеры штурмовиков, в том числе их командир Эрнст Рем. В рядах СА была ликвидирована группировка, недовольная чрезмерным ужесточением принципа фюрерства и отходом Гитлера от «революционных принципов». К концу 1933 г. из С А было изгнано более 200 тыс. чел. Тем самым было закреплено монопольное господство Гитлера в НСДАП и положено начало созданию совершенно уникальной тоталитарной модели, значительно отличавшейся как от тоталитарной коммунистической системы в СССР, так и от фашистских режимов в Италии, Австрии, Испании, Португалии.

Правовая Формирование тоталитарной государственности в система Третье- Германии было в целом завершено уже к 1934-го Рейха 1935 гг. Деятельность государственных институтов выходит за рамки управления, контроля и подавления, приобретает прямые социальные функции, вторгаясь в частную жизнь человека, разрушая независимое бытие личности. Однако речь шла не столько о создании некоего сверхцентрализованного полицейского государства, сколько об изменении самих основ отношений человека и государства, о формировании самобытной правовой доктрины, тесно связанной с постулатами национал-социалистической идеологии. В отличие от обычных авторитарных систем, человек представляется здесь не только в качестве объекта политической воли государства, но и как активное личностное начало. Отрицалась лишь индивидуальная природа личности, ее противопоставление обществу, присущее либеральной конституционно-правовой традиции. Личность рассматривалась как органическая, неотъемлемая часть социума, а ее правовой статус -- как производный от статуса основного социально-правового субъекта -- немецкого народа. В результате основой правового статуса человека становится его общественная лояльность, признание «интереса народа» (как реального и неделимого на интересы, групповые и частные) в качестве высшего собственного интереса. Личность не призывалась к отрешению от частных интересов, но должна была стремиться к объединению их с преобладающими общественными интересами.

Спецификой национал-социалистической доктрины по сравнению с другими фашистскими концепциями государственного строительства являлось сужение правового понятия «народ» до отдельной социальной группы, которая объявлялась высшим субъектом правоотношений и подлинным носителем властного суверенитета.

В этой роли представлялась арийская раса как особый этно-куль-турный вид. Реальный правовой статус личности определялся уже не только степенью общественной лояльности, но и непосредственной принадлежностью человека к высшему носителю суверенитета, т. е. «расовой чистотой». При этом возникал определенный дуализм правовой доктрины, обосновывающей существование немецкого национального государства и, одновременно, создание арийского Рейха. Эта проблема была окончательно решена Нюрнбергским законодательством 1935 г. («Закон о гражданстве» и «Закон об охране немецкой крови и немецкой чести»), в соответствии с которым жители государства разделялись на категории «граждан» и «подданных». Вся полнота политических и социальных прав признавалась только за «гражданами» -- лицами немецкой или немецко-родственной национальности («фольксдойче»). «Подданные» лишались политических прав и ограничивались в ряде гражданских прав. При этом правовой статус «граждан» имел определенную внутреннюю дифференциацию. Важным критерием полноты правового статуса, особенно в области политических прав, была степень расовой чистоты. Для лиц со смешанной расовой принадлежностью, в том числе с примесью еврейской крови, устанавливались разного рода промежуточные категории поражения в правах. К «ра-сово чистым» гражданам предъявлялись дополнительные требования своим поведением постоянно доказывать свое желание и способность «верно служить германскому народу». Невыполнение этой обязанности могло послужить основанием для лишения гражданства или частичного поражения в правах.

Доктрина арийского народного государства стала основанием для глубокой трансформации всей правовой системы Германии. В 1937 г. основной свод германского права -- Гражданское уложение 1896 г. -- был заменен совокупностью отдельных законов, переработанных в соответствии с расовым законодательством. С 1939 г. началась подготовка нового кодекса гражданского права -- «Народного уложения». Его лейтмотивом стала формула, определяющая суть национал-социалистического правосознания: «Право -- это то, что полезно народу и рейху». Показательны с этой точки зрения те изменения, которые были внесены в область брачно-семейного права. Призванные обеспечить расовую чистоту немецкого общества, новые правила ограничивали даже свободу вступления в брак -- для бракосочетания требовалась обязательная санкция специальных «судов здоровья».

В системе отраслей права разительно изменилось положение и роль уголовного права. Исходя из концепции единства фундаментальных интересов личности и общества, система уголовного права оказалась ориентирована прежде всего на установление ответственности за государственные преступления, а не за преступления против личности. Была расширена трактовка состава государственных преступлений -- как с точки зрения правонарушений в области нового законодательства (например, расового), так и возможности превентивного наказания инакомыслия. При этом важнейшую роль стала играть правовая категория «враг народа», относящаяся к субъектам, не только совершившим те или иные преступные деяния против общественной безопасности и общественного блага, но и просто не разделяющим национал-социалистические («народные») убеждения* противопоставляющим свой частный интерес народному и т.п. Соответственно, «антинародный» образ мысли также становился достаточным составом преступления против государства. Ответственность за государственные преступления значительно ужесточалась. Так, например, преступления против членов НСДАП и должностных лиц государства карались смертной казнью или заключением на срок свыше 15 лет. С 1933 г. была введена новая форма смертной казни -- через повешение.

В рамках новой редакции Гражданско-процессуального кодекса (1934 г.) и Уголовного кодекса (1935 г.) значительному упрощению подверглась система судопроизводства. Законодательству Рейха была придана обратная сила -- наказанию подлежали и преступления, совершенные до принятия соответствующих законов. Слушание дел производилось по сокращенной процедуре. Ход слушаний приобретал подчеркнуто «непосредственный» характер, был ориентирован не на соблюдение принципов формальной законности, а на выяснение сути дела. Постановлением 1935 г. судьям предписывалось руководствоваться при рассмотрении дел принципами «национального правосознания» и идеями национал-социализма. В тех случаях, когда существующее законодательство не давало прямых предписаний, собственное правосознание судей рассматривалось как достаточное основание для вынесения решения суда. Институт адвокатуры был полностью огосударствлен, но при этом процедура судебной защиты оставалась обязательной. На суды возлагалась даже обязанность предварительного обоснования лицам, отказавшимся по бедности от уплаты предварительных судебных расходов, степени перспективности рассмотрения дела, возможности его положительного исхода. Сама судебная система существенной перестройке не подверглась, однако наряду с обычными судами с 1933 г. были введены специальные суды для рассмотрения антиправительственных преступлений. Такие суды состояли из трех членов партии, а их заседания шли без присутствия присяжных. Решение о направлении дела в обычный или специальный суд принималось прокурором. Сохранялась и система партийных судов, рассматривавших дела членов НСДАП. В 1936 г. для рассмотрения особо важных дел был учрежден Народный суд, состоявший из назначавшихся пожизненно судей, присяжных заседателей и советников. Характерно, что основная часть постановлений Народного суда не отличалась большой жесткостью. За время своего существования он приговорил 225 тыс. чел. в общей сложности к 600 тыс. годам заключения. Тогда же было вынесено и 5 тыс. смертных приговоров (правда, большинство из них пришлось уже на период войны).

Формально ее основой являлась система народовластия. Исходя из предполагавшегося единства личных и общенародных интересов, а также подчиненного значения групповых, корпоративных интересов механизмы представительной демократии сменились прямой плебисцитарной демократией (как наиболее точно отражающей единое мнение народа). Впрочем, в реальной политической практике Рейха проведение плебисцитов носило исключительный характер и осуществлялось достаточно редко. Так, например, в 1933 г. на плебисците решался вопрос о выходе из Лиги наций, в 1934 г. -- о президентских полномочиях канцлера, в 1938 г. -- о присоединении Австрии. Кроме того, предусматривалось, что на плебисцитарной основе должно проходить утверждение списка 2 тыс. кандидатов в состав Рейхстага, из которых фюрер отбирал 810 депутатов.

Реальный эпицентр властвования был сосредоточен в рамках диктаторского государственного механизма. Однако необходимо подчеркнуть, что в отличие от фашистских режимов для национал-социалистов сам принцип этатизма не имел самодовлеющего характера. Если фашисты рассматривали государство как тотальное сосредоточение народного духа, то нацисты видели в нем лишь формальную структуру. «Раса и личность -- вот главные факторы нашего мировоззрения. Оно принципиально видит в государстве только средство к цели», -- утверждал Гитлер в «Майн кампф». Этой целью и являлось воспитание новой личности, формирование нового социального и мирового порядка, отражающего расовую иерархию. Система государственного управления, создаваемая в нацистском Рейхе, была ориентирована не столько на регулирование тех шли иных проблем существующего общества, сколько на решение стратегических задач национал-социалистического движения. Государство как система, объединяющая все частные и групповые интересы, должно было уступить первенство новому субъекту, сосредотачивающему волю народа (расы) на целенаправленное преобразование человека и общества. Таким субъектом властных отношений стала нацистская партия.

Положение тоталитарной партии в Рейхе принципиально отличалось от роли аналогичных партий в фашистских государственных системах. НСДАП приобрела полную монополию политической власти, подчинив другие вертикальные институты (армию, бюрократию) или вытеснив их (церковь). Непосредственный партийный контроль над всеми институтами государства был узаконен Указом от июля 1934 г. об обязательности решений заместителя фюрера по партии «в вопросах, связанных с подготовкой законопроектов во всех административных инстанциях империи». Заместителем фюрера по партии с 1933 г. являлся Рудольф Гесс (министр без портфеля в системе имперского управления). С 1941 г. эти полномочия были институализированы в особых правах Партийной канцелярии фюрера под руководством рейхсляйтера Мартина Бормана. Партийная канцелярия контролировала работу разветвленной сети отраслевых отделов НСДАП, руководители которых во многих случаях занимали соответствующие места и в системе имперских министерств (например, И. Геббельс, ставший во главе отдела пропаганды НСДАП и Министерства народного просвещения и пропаганды, Р.-В. Дарре, возглавлявший сельскохозяйственный отдел и министерство сельского хозяйства и продовольствия, А. Розенберг, возглавлявший отдел внешней политики и министерств оккупированных территорий).

Сама система государственного управления значительно унифицировалась. Сокращалось действие принципа коллегиальности, усиливалась вертикальная субординация. По Закону от 7 апреля 1933 г. все чиновники были объявлены единой корпорацией, членство в которой обусловливалось политической лояльностью. Занятие «почетных постов» было возможно только для лиц арийского происхождения. Закон о чиновничестве 1937 г. окончательно оформил полную публично-правовую ответственность государственных служащих лично перед фюрером. К концу 30-х гт. членство государственных служащих в НСДАП достигло 70 %. В рамках политики унификации также было ликвидировано федеративное устройство Германии и система местного самоуправления. Основой территориально-политического устройства стала внутренняя структура НСДАП -- территориальное деление на 33 гау, 827 округов (крайс), 21 тыс. районов (ортсгруппен), свыше 260 тыс. партийных ячеек. Основным звеном являлась гау, как правило совпадавшая с военными и административными округами. Во главе администрации округа находился наместник -- штатгальтер. Закон 1935 г. «Об имперских наместниках» определял штатгальтеров как «представителей имперского правительства», ответственных за «наблюдение за выполнением политических директив фюрера и рейхсканцлера». Штатгальтеры почти во всех случаях являлись и фюрерами-гауляйтерами областных партийных организаций. В их ведении оказывались практически все вопросы, кроме судебных, финансовых, а также назначения земельных чиновников, осуществляемого централизованно из Берлина. Гауляйтеры несли личную ответственность перед фюрером.

Личная роль фюрера в создававшейся государственной системе была исключительно велика. Уже после плебисцита 1934 г. фюрер сосредоточил в своих руках чрезвычайные полномочия. В дальнейшем система единоличной власти значительно укрепилась. Правовой статус Гитлера определялся сочетанием функций рейхсфюре-ра, рейхсканцлера и верховного главнокомандующего, что позволяло соединить высшее партийное, государственное и военное управление. Впоследствии для осуществления координации этих сфер при фюрере была также создана Коллегия трех уполномоченных, в состав которой вошли руководители партийной канцелярии (М. Борман), рейхсканцелярии (X. Ламмерс) и военной канцелярии (А. Йодль). Кроме того, вокруг фюрера формировались особые властные структуры, находящиеся вне партийной и государственной иерархии (Тайный кабинет по внешней политике, Совет министров по обороне). В соответствии с Указом от 28 августа 1939 г. все руководители высших государственных учреждений были признаны ответственными непосредственно перед фюрером. В 1942 г. постановление Рейхстага от 26 апреля окончательно закрепило исключительные полномочия фюрера как «вождя нации, верховного главнокомандующего, главы правительства и высшего обладателя правительственной властью, верховного судьи и фюрера Партии одновременно». Необходимо отметить, что собственно система вождизма является важнейшим элементом любой формы тоталитарной и авторитарной государственности. Но в условиях преобладания партийного принципа во властной иерархии она приобрела особое качество. Гитлер как лидер нации занимал свой пост уже не в силу личных харизматических качеств или формального государственно-правого статуса, а именно как руководитель партии. Его образ ассоциировался не с государством, а с партией. Помимо единоличной диктатуры вождя, создается всеохватывающая система фюрерства -- пирамидальная иерархия политического руководства внутри партии (рейхсляйтеры -- гауляйтеры -- крейсляйтеры -- ортсгруппенляйтеры -- целенляйтеры -- блокляйтеры).

Партийно-государственная структура-Рейха дополнялась всеохватывающей идеологической системой. В период консолидации фашистских режимов идеологическая машина выполняет чрезвычайно важную политическую роль. Формируя особый комплекс упрощенных, но ярких стереотипов, понятий-символов («единая родина», «единая историческая судьба», «единый вождь народа»), она унифицировала мировосприятие, создавая «общие святыни» и воспитывая ненависть к «общим врагам». Это позволяет фашизму не только заручиться массовой поддержкой в период прихода к власти, но и укрепить свою социальную базу в дальнейшем. Однако другие фашистские режимы продемонстрировали определенную эволюцию идеологической доктрины. Тема борьбы постепенно сменялась в ней темой солидарности и единства народа, фигура борца -- фигурой труженика, росло значение традиционных ценностей -- религиозной веры, семейных устоев. Идеологическая машина Третьего Рейха была в этом отношении уникальной. Она ориентировалась не на освящение и укрепление созданной системы (немецкого суверенного государства), а на подчеркивание ее временного, ограниченного характера. Перед обществом ставилась высшая, великая цель (новый мировой расовый порядок), цель, которой должны быть подчинены все усилия в экономической, политической, социальной, внешнеполитической сферах. Причем понимание высшей цели проецировалось и на представление об отдельном человеке. Главной задачей системы провозглашалось воспитание «новой личности» с особой социальной этикой и моралью, личности, жизнь которой всецело подчинена великим принципам, служению высшей истине. Именно это духовное строительство и должно было стать магистральной линией развития национал-социалистического «нового порядка».

Ожесточенная борьба за умы и сердца людей превращала национал-социализм в непримиримого противника любых иных идейно-политических концепций. Борьба за монополию духовного влияния становилась для нацизма жизненно важной. Либеральные ценности вызывали презрение нацистов как ослабляющие, разрушающие человеческую личность, растлевающие ее или уводящие в ложный мир фальшивых добродетелей. Столь же несовместимым оказался нацизм и с христианским мировоззрением. В отличие от очевидного тяготения итальянского, австрийского, испано-португалького фашизма к со-лидаристским идеям, выдвигавшимся Римско-католической церковью в начале XX в., национал-социалистическая партия никогда не испытывала влияния католицизма. После прихода к власти руководство НСДАП согласилось из тактических соображений на сотрудничество с Церковью. 20 июля 1933 г. был заключен конкордат с Ватиканом, гарантирующим, с одной стороны, неприкосновенность католической веры и прав католиков при новом режиме и верность католического клира интересам Рейха и немецкого народа -- с другой. Однако в дальнейшем христианские конфессии стали подвергаться все более жестким ограничениям. Протестантская евангелическая церковь была фактически подчинена государству. На базе лютеранского крыла немецкого протестантизма было сформировано реформаторское церковное движение «Немецкие христиане», выступающее за нацификацию церкви. Католические священники и прихожане становились объектом открытых репрессий. Непримиримое отношение нацистов к возможности клерикализации режима и их агрессивность в отношении христианства в конечном счете вынудило Ватикан пересмотреть позитивное отношение не только к национал-социализму, но и к фашизму вообще. Сами же нацисты отнюдь не были склонны отождествлять собственную идеологию с фашистской. Й.Геббельс красноречиво утверждал: «Фашизм ничем не похож на национал-социализм. В то время как последний идет корнями вовнутрь, фашизм есть только поверхностное явление». То же подчеркивал и Г. Гиммлер: «Фашизм и национал-социализм -- это два глубоко различных явления... Абсолютно не может быть сравнения между ними, как между духовными, идеологическими движениями». Фашизм рассматривался нацистами как потенциальный партнер в противостоянии с либерально-демократической системой, но не более. Другое идейно-политическое движение авторитарного толка -- большевизм -- являлось для нацистов не менее ненавистным противником, чем католицизм. Это противостояние на первый взгляд диктовалось расхождением идейных доктрин, столь важных для функционирования тоталитарного механизма -- непримиримым столкновением национализма и интернационализма, мистицизма и атеизма, надклассового солидаризма и пролетарской классовости. Но за борьбой идей скрывалась еще более важная причина несовместимости, связанная именно с генетической родственностью обеих систем. Ее точно охарактеризовал Ф. Хай-ек: «Национал-социализм и большевизм боролись за людей с определенным, схожим типом сознания и ненавидели друг друга, как ненавидят еретиков».

Итак, идеологическая функция нового государственного режима являлась жизненно важной для национал-социализма. Созданная в рамках государственного организма идеологическая машина уже не только декларировала стратегические ориентиры развития общества, но и сама превращалась в главный регулятор общественных отношений. На службу официальной пропаганде были поставлены новейшие достижения в области средств массовой информации, кинематограф, фундаментальная и прикладная наука, искусство, спорт, туризм, досуг. И. Геббельс, рейхсминистр народного просвещения и пропаганды, предвосхитил многие элементы современной теории воздействия на массовое сознание. Под его руководством была создана невиданная идеологическая система, превратившая идеи национал-социализма в целостный мировоззренческий, морально-этический комплекс, эффективная модель воспитания «нового человека», отвергающего ценности гуманизма и демократии, основы рационалистического мировосприятия. В известном смысле, и партия, и государство, и любые общественные организации являлись лишь частью общей идеологической системы. Создавая разветвленную сеть дочерних организаций, НСДАП становится действительно массовой и охватывает все слои населения. К 1945 г. только в рядах самой партии было уже 6 млн человек.

Особое значение придавалось партийной воспитательной работе с молодежью. В 1935 г. было осуществлено слияние НСДАП и организации «Гитлерюгенд», членство в которой стало обязательным для молодежи арийского происхождения от 10 до 18 лет. Ее возглавлял рейхсюгендфюрер Бальдур фон Ширах. «Гитлерюгенд» представлял собой разветвленную систему детских и молодежных организаций, включая младшие группы 10--14 лет для мальчиков («Дойче юнгфолк» -- «Немецкая молодежь») и девочек («Юнгме-дельбунде» -- «Союз девочек»), старшие группы 14--18 лет (собственно «Гитлерюгенд» -- «Гитлеровская молодежь» -- для юношей и «Бунд дойчер медель» -- «Союз немецких девушек»). Деятельность этих организаций носила исключительно разнопрофильный характер, хотя приоритетными являлись идеологическая и физическая подготовка. Те же цели ставились перед государственной системой образования. По достижении 18 лет юноши проходили службу в вермахте, девушки -- обязательную трудовую повинность («сель-хозгод» -- работа на фермах, и «год домашнего хозяйства» -- работа в городских семьях). Таким образом, все молодые немцы в возрасте 10--20 лет оказывались под контролем жестко централизованной идейно-политической системы, способной существенно повлиять на формирование физических, духовных, социальных качеств личности.

Еще одним примером сращивания властных и идеологических функций являлась деятельность репрессивного аппарата. Система государственного террора -- органы полицейского контроля, политический следственный аппарат, концентрационные лагеря -- выполняли в условиях фашистских режимов задачу «санации» общества, «очищения» его от нелояльных элементов. Террор должен был не только карать государственных преступников, но и изолировать политически активных членов общества, способных стать реальной оппозицией «народному режиму». Функции репрессивного аппарата в нацистском Рейхе оказались значительно шире. Эта система была ориентирована в первую очередь на решение воспитательных задач, тотальный контроль над общественным сознанием, всецело распространяемый и на лояльную часть общества. Основой ее стала «империя СС», возглавляемая Г. Гиммлером.

Из личной охраны Гитлера СС превратились в настоящее государство в государстве. Все высшее руководство НСДАП и Рейха являлось членами СС. Под эгидой Общего главного управления создавалась единая иерархия членства СС, включавшая несколько ярусов -- «шар» (8 человек), «труппе» (3 шар), «штурме» (3 труппе), «штурмбанн» (3 штурме), «штандарте» (3--4 штурмбанн), «абшнит» (8--10 тыс. чел.), «группе» (несколько абшнит). Вся эта иерархия объединялась в так называемые «Общие отряды СС» -- «Альгемейне». Общие отряды, наряду с «караульными отрядами» («Вахфербенде») и «отрядами для поручений» («Ферфюгунструппе») составляли войска СС. Эти подразделения выполняли не только силовые функции, но и были прообразом будущей армии Третьего Рейха.

Организационная система СС окончательно оформилась уже к концу 30-х гг. с созданием Имперского главного управления безопасности (PCXA) под руководством Р. Гейдриха (с 1942 г. Э. Кальтенбрунера). В состав PCX А вошли несколько управлений, в том числе тайная государственная полиция Гестапо (Г. Мюллер) и подразделения службы безопасности СД -- служба внешней разведки СД-Аусланд (X. Йост, с 1941 г. -- В. Шелленберг), контролирующая внутриполитические вопросы СД-Инланд (О. Олендорф), внутренняя секретная полиция ЗИПО/СД (В. Бест). Кроме того, в составе РСХА находилась и криминальная полиция КРИПО, а в качестве автономной структуры СС сохранялось Главное управление полиции порядка ОРПО. Каких-либо сфер жизни немецкого общества, недоступных влиянию СС, не существовало. Под эгидой СС с 1933 г. создавалась и система концентрационных лагерей. Концлагеря стали главным рычагом идейно-воспитательной работы СС. В отличие от «лагерей смерти» времен второй мировой войны, эта система была ориентирована не столько на «санацию» общества путем физической ликвидации «опасного социального материала», сколько на идеологическую «перековку» нелояльных граждан. Через концлагеря прошло более 1 млн немцев, большинство из которых были впоследствии освобождены и частично восстановлены в правах. Механизмы «перевоспитания» включали как кратковременное отбывание в лагерях трудовой повинности, так и длительный процесс идеологической обработки членов бывших оппозиционных партий и глубоко верующих католиков в специальных лагерях. Целью этой работы было признание человеком заслуг режима в решении насущных проблем немецкого народа и публичное свидетельствование своей лояльности. Исключительно большое значение приобретала и воспитательная деятельность СС в собственных рядах. Со временем Гиммлер рассчитывал превратить свою организацию в расовую элиту немецкой нации. Члены СС подвергались мощному идеологическому воздействию, включая мистические, оккультные ритуалы. Была создана автономная система обучения высших кадров С С -- «школы Адольфа Гитлера», военные училища Наполас и рыцарские замки Орденсбурген. В СС проводилась тщательная демографическая политика, призванная создать генетически чистый тип арийца. Для немок, пожелавших иметь детей от членов СС, были открыты 12 специальных родильных домов.

После прихода к власти нацистское руководство оказалось перед необходимостью решения сложнейших задач, связанных с выводом германской экономики из состояния глубокой депрессии но временной активизацией социальной политики для обеспечения массовой опоры режима. Изначально обнаружился и определенный дуализм предлагавшихся методов решения этих проблем. Уже весной 1933 г. министерство труда, возглавляемое

Ф. Зельде (бывшим лидером национал-революционной организации «Стальной шлем», влившейся в НСДАП), выдвинуло проект реорганизации хозяйственной системы на сословной основе. Подобная модель была апробирована к началу 30-х гг. итальянскими фашистами, активно поддерживалась идеологами австрофашизма, а также вызывала интерес со стороны Римско-католической церкви. Речь шла о формировании профессиональных сословий по отраслевому принципу, образующих единый организм, тело («корпо») и преодолевающих антагонистическое противостояние классов. Сословно-корпоративная система по своей сути не предполагала ликвидацию рыночных механизмов, хотя объективно и увеличивала общую централизацию экономических процессов. Политическое руководство Рейха не отвергло идею сословной организации экономики, но исходило из необходимости создания жесткой вертикальной системы регулирования, дающей возможность тотальной мобилизации всех ресурсов нации для решения фундаментальных целей национал-социалистического движения. Важнейшим принципом становилось установление полного партийного контроля над всей экономической системой страны.

Для координации процесса экономических реформ 15 июля 1933 г. был учрежден Генеральный совет немецкого хозяйства. В его состав вошли 12 представителей предпринимательских кругов -- Г. Крупп, Ф. Тиссен, Г. Феглер, Ф. Флик и др., а также пять представителей Министерства имперского хозяйства. Под руководством Совета уже в 1933 г. была сформирована новая региональная структура германской экономики, включившая 18 хозяйственных округов. В каждой из них была образована Окружная хозяйственная палата, подчинявшаяся непосредственно Имперской хозяйственной палате. Также был создан особый Хозяйственный суд. В отличие от Министерства имперского хозяйства и Генерального Совета система хозяйственных палат строилась на основе принципа фюрерства и по сути превращалась в звено общей партийной иерархии. По «Закону о порядке национального труда» от 30 января 1934 г. принцип фюрерства был распространен и на уровень отдельных предприятий. Существовавшая ранее система производственных советов (фабзавкомов) ликвидировалась. Для каждого предприятия подготавливался производственный устав, регламентирующий трудовые отношения. Владелец предприятия становился его фюрером, несущим личную ответственность за хозяйственную деятельность перед фюрером нации. Из представителей рабочих и служащих создавался совет доверенных лиц с консультативными функциями. При возможных конфликтах между фюрером предприятия и доверенными лицами решение споров входило в компетенцию так называемых «попечителей труда», назначаемых Министерством имперского хозяйства. Вводя эту систему государственного арбитража, «Закон о порядке национального труда» запрещал какие-либо стачки и забастовки как форму борьбы за улучшение условий труда. Поскольку труд был объявлен социальной обязанностью, а договор трудового найма -- публичным договором, то вне закона оказывались и любые независимые профессиональные организации рабочих. Их место занял единый Немецкий трудовой фронт (под руководством рейхсляйтера Р. Лея). В тесной связи с ним функционировало и Объединение германских союзов работодателей. Обе организации находились под непосредственным контролем НСДАП.

Закон «О подготовке органического построения народного хозяйства» от 27 февраля 1934 г. сформировал отраслевую корпоративную структуру германской экономики. Были созданы два основных подразделения -- Организация промыслового хозяйства и Имперское сословие продовольствия. Первое из этих двух подразделений в свою очередь состояло из семи имперских хозяйственных групп: промышленности, энергетики, транспорта, торговли, ремесла, банков, страхового дела (впоследствии промышленная группа была разбита еще на 7 отраслевых подгрупп). Каждая из имперских хозяйственных групп делилась на более мелкие подразделения, соподчиненные одновременно и региональной системе окружных хозяйственных палат. Имперское сословие продовольствия обладало значительной автономией, будучи подчиненным Министерству сельского хозяйства и продовольствия (под руководством Р.-В. Дарре) и образуя собственную общественно-политическую организацию «Союз кормильцев рейха». Принцип фюрерства стал базовым для всей системы органического строения народного хозяйства.

С1935 г. процесс экономического реформирования оказался тесно связан с разворачиванием программы подготовки к войне. На основе секретного Закона «Об имперской обороне» был учрежден Совет имперской обороны и особое ведомство -- Управление генерального уполномоченного по военной экономике. В 1936 г. было создано ведомство по выполнению четырехлетнего плана мобилизации экономики Германии под руководством Г. Геринга. Оно обладало особыми полномочиями в области регулирования производства, распределения ресурсов, потребления. По отраслевому признаку формировались управления Генеральных уполномоченных по выполнению четырехлетнего плана. Окончательную форму мобилизационная структура германской экономики приобрела уже в годы войны с образованием имперского Министерства вооружения и боеприпасов под руководством Ф. Тодта, обладающего правом формирования новых промышленных объединений по профилю своей деятельности (отраслевых и региональных рингов).

Проведя крупномасштабную организационную перестройку народного хозяйства нацистское руководство добилось беспрецедентной централизации и усиления регулирующих механизмов экономического развития. Помимо методов косвенного регулирования (поощрение частных инвесторов, субсидии нерентабельным производителям, налоговые льготы крупным фирмам) все большую роль играло прямое регулирование. Директивное планирование к 1939 г. охватило более 80 % общего объема производства. Для концентрации промышленного потенциала проводилась политика принудительного картелирования. По закону 15 июля 1934 г. министр экономики получил исключительные полномочия по слиянию предприятий (любой формы собственности), их ликвидации, смещению управляющих и т.п. исходя из принципа «общественной необходимости». Причем государство не несло ответственности за возможный ущерб собственников при проведении таких процедур. В результате политики принудительного картелирования только в течение одного года число производственных субъектов в промышленности сократилось более чем втрое. Политика «ариизации» банковской сферы (очищения «от еврейского капитала») сократила количество банков с 1725 до 477. С января 1936 г. было предписано ликвидировать все акционерные общества с капиталом менее 100 тыс. марок, запрещалось образование акционерных обществ с капиталом менее 500 тыс. марок.

Одновременно возрастало и непосредственное участие государства в системе производства. За период 1933--1938 гг. общая сумма государственных расходов возросла в 7 раз (с 3 млрд до 21 млрд марок). Система заказов превратила государство в крупнейшего инвестора. Быстро рос и государственный промышленный сектор. Переход к такой активной политике в «реальном секторе» экономики стал возможен благодаря мобилизации всех финансовых ресурсов страны. С конца 1934 г. была введена система всесторонней регламентации внешнеторговых и валютных операций, предприняты меры по сокращению зависимости Германии от импорта сырья и товаров. Благодаря виртуозной деятельности рейхсминистра экономики Ялмара Шахта немецкая марка обладала одновременно более чем двумястами курсами. Манипуляции системой кредита, государственными ценными бумагами, бюджетом позволили при полном отсутствии финансовых резервов в кратчайшие сроки оживить производство.

Еще одним источником нацистского «экономического чуда» стало значительное сокращение степени частнособственнической эксплуатации труда при тотальной мобилизации трудовых ресурсов в пользу «общественных интересов». На основании Закона «О порядке национального труда» 1934 г. и других нормативных актов государство полностью ликвидировало права предпринимателей на определение условий труда, увольнения, взыскания штрафов. Все аспекты трудовых отношений решались под прямым контролем Министерства труда и назначаемых им «опекунов труда». Одновременно централизованной регламентации подвергался уровень заработной платы, вводились трудовые книжки, запрещающие самовольное изменение места работы, а также был введен порядок принудительного набора рабочей силы и ее перевод на предприятия «общественного значения» (как правило, военные). С 1935 г. была введена обязательная трудовая повинность для молодежи. В 1938 г. местным органам власти было предоставлено право привлекать в принудительном порядке население к любым видам работ в свободное от основной работы время. Тотальная мобилизация трудовых ресурсов произошла уже в годы войны -- в 1943 г. принудительный труд был распространен на мужчин от 17 до 65 лет и женщин от 17 до 45 лет.

Переход к активному государственному регулированию и стимулированию производства принес исключительно высокие результаты уже в течение ближайших лет. За период 1933--1938 гг. национальный доход удвоился, промышленное производство возросло на 102 % (по сравнению с 1929 г. -- на 25 %). Эта динамика развития принципиально отличалась от депрессивного состояния экономики ведущих западных стран в 30-х гг. Особенно высокими были показатели в тяжелой промышленности, на которую пришлось до 3/5 всех государственных капиталовложений. В 1934 г. тяжелая индустрия достигла докризисного уровня, а в 1939 г. превысила его на 50 %. По выплавке стали и алюминия Германия вышла на первое место в мире. Значительно увеличилось производство нефтепродуктов, синтетического каучука, автомобилей, станков. Опережающими темпами возрастал выпуск военной техники. Расходы "на вооружение за 1932--1938 гг. выросли в 10 раз и перед началом войны составили 58 % государственного бюджета. К 1937 г. начали работать более 300 новых военных заводов, в том числе 45 автомобильных, 60 авиационных, 70 химических, 15 военно-судостроительных. Преобразилась транспортная инфраструктура Германии. В целом в 1938 г. Германия уже уверенно занимала второе место в Европе по экономическому потенциалу.

Экономическая система, созданная в нацистской Германии, существенно отличалась от экономики других фашистских государств. В условиях фашизации, как правило, складывалась особая модель государственно-монополистического капитализма, которая отличалась от либеральной (кейнсианской) преобладанием прямых методов государственного регулирования. Фашистское государство уже не являлось равноправным участником рыночных отношений наряду с частными производителями и потребителями, а само определяло сферу действия рынка и степень свободы рыночных отношений. Однако сам институт частной собственности оставался неприкосновенным, а целью государственного регулирования становилось смягчение трудовых конфликтов, сбалансирование экономического механизма, достижение компромисса между крупным и средним бизнесом, включение традиционных слоев населения в новые экономические отношения. Экономика Третьего Рейха носила подчеркнуто мобилизационный характер. Независимо от сохранения частной формы собственности, рыночные отношения были практически уничтожены. В условиях отсутствия свободы распоряжения средствами производства и их отчуждения, тотальной государственной регламентации трудовых отношений частная собственность теряла роль естественного регулятора экономических отношений и превращалась лишь в легальную форму имущественного расслоения. Экономическая же деятельность человека, ее направленность и интенсивность все больше определялись внешними факторами, имевшими идейно-политическую природу. Мобилизационная эффективность такой системы (в рамках подготовки ресурсов нации к тотальной войне) была очевидной, но тем меньшей становилась ее социальная мобильность, способность удовлетворить интересы основных групп немецкого общества, без поддержки которых нацистский режим не мог предпринять дальнейшие шаги в русле своей глобальной программы.

Приступая к строительству «Тысячелетнего Рей-политика ха», нацистское руководство исходило из необходимости коренного изменения социальной иерархии режима немецкого общества, создания новых статусных моделей, определяющих место человека в арийском государстве. Этой цели служили как экономические мероприятия, формирующие «рамки бытия» основных социальных групп, так и меры психологического характера, ориентированные на массовое эмоциональное воздействие, формирующие общие поведенческие стереотипы и ценностные установки. Подобная идеологически насыщенная социальная политика приобретала исключительную роль, поскольку позволяла органически соединить многие доктринальные постулаты национал-социализма с традиционными ценностями, приемлемыми и привлекательными для любого человека.

В годы Правления нацистов в Германии неукоснительно и кропотливо создавался культ труда, материнства, мужской доблести, народного единства, патриотизма. Труд во благо нации пропагандировался как высшая гражданская обязанность каждого немца. Огромные масштабы приобрело Имперское трудовое соревнование -- ежегодно проводимые профессиональные соревнования среди рабочих с целью повышения квалификации. В дальнейшем эти соревнования охватили все виды трудовой деятельности, вплоть до конторских служащих и студентов. В число наиболее значимых общенародных праздников вошел Национальный день труда 1 мая. Значительную роль в популяризации идеи свободного народного труда сыграла общественная организация «Сила через радость» (в составе Германского трудового фронта). Под ее эгидой действовала разветвленная система народного досуга, воспринимаемая как важнейшее свидетельство общественной значимости честного и добросовестного труда. Центрами досуга становились «дома немецкого труда», осуществляющие организацию народных театров, выставок, массового туризма, спортивно-оздоровительной работы. Для финансирования программ «Силы через радость», выделялись огромные правительственные субсидии (в 1933--1934 гг: -- 24 млн марок, в 1935 г. -- 17 млн марок, в 1936 г. -- 15 млн марок). Для нужд этой организации были построены два первоклассных океанских лайнера, в ее ведение были переданы виллы эмигрантов (так, например, народные дома отдыха были устроены на виллах Л. Фейхтвангера, Т. Манна, М. Дитрих). «Сила через радость» патронировала известный проект создания «народного автомобиля» -- «Фольксвагена».