Информационно-аналитический медиадискурс: прагмасемантический, когнитивный и коммуникативный аспекты (на материале российской деловой прессы)

Стремительно растущий объем информации, необходимой для учитывания, подсчитывания и обмена, стимулирует человеческий разум постоянно адаптироваться, меняться: формируется феномен так называемого «multitasking man», человека, оперирующего одновременно на нескольких уровнях, решающего одновременно несколько задач.

В противоположность развитию «ближних» социальных связей в доиндустриальную эпоху, эпоха индустриализма и постиндустриализма способствует развитию сетевых, глобальных, «дальних» связей. По мнению П.А. Харриса, если раньше парадигмы гуманитарных наук определялись выбором выбор между природой или культурой, сегодня это выбор между культурой и технологией.

Отметим, что тенденция к критическому восприятию ускоренного прогресса технических инноваций, порождающего «More-Than-Human World» [Abram 1996], достаточно остро звучит в современной художественной литературе, породившей целый ряд техно-сциентистских антиутопий.

Таким образом, в философии и социологии формируется новая парадигма общества и человека, основанная на осознании тотальных трансформаций в сознании индивида и коллектива, коренном изменении социальных взаимодействий, требующих, соответственно, и новых комплексных подходов в изучении дискурсивных практик, в первую очередь - медиадискурса как определяющего специфический облик современного мира.

Встраивание социальных отношений в рыночную систему вызывает к жизни новые формы коммуникации СМИ с читательской аудиторией, невозможные в советском медийном пространстве, где экономика была плановой, а основной стратегией диалога СМИ с читателем являлась пропаганда. В капиталистическом обществе «лобовые» стратегии воздействия перестают работать, так как несовместимы с новым типом личностной ориентации - свободного выбора в мире многообразных социальных, политических, экономических, культурно-художественных альтернатив. СМИ, независимо от их контента (деловые, развлекательные, специализированные) или технологического канала (пресса, радио, ТВ, интернет), выступают в роли «сервисов смысла» [Больц 2011: 18], управляя вниманием аудитории и конкурируя в способности этим вниманием овладеть.

Если в доцифровую эпоху основным социальным предназначением СМИ являлось обеспечение избранной информацией и пропаганда, то в эпоху доминирования интернет-медиа главной функцией СМИ становится ценностное ориентирование и информационная навигация.

Разросшийся мир потребления нуждается в повышенном внимании к навигации. В контексте этого функционального переформатирования становится необходимым пересмотр функций журналистской аналитики культуры и искусства, так как и в области культуры пространство предложения искушает потребителя миллионом возможностей, но дефицит времени и компетенций вступает в конфликт с гипернасыщенным полем информации.

Так, А. Долгин разрабатывает экспериментальную систему «экономики символического обмена», в которой рыночная цена и потребительская привлекательность художественной продукции будет определяться самим потребителем. А Долгин указывает на упомянутый выше конфликт между дефицитом временного и компетентностного ресурса (т.е. буквально отсутствия потребительской экспертизы) и гипертрофированным предложением: «Производитель хочет, чтобы обратили внимание на его продукцию; он не заинтересован сужать круг плательщиков, точно указывая адресата. По этой причине на потребителя сыплется ненужная ему корреспонденция, а по внешнему виду «конвертов» сориентироваться невозможно. Чтобы не пропустить важные послания, приходится просматривать много лишнего. Материалы самого разного свойства, качества и назначения циркулируют в единой информационной «оросительной» системе, включающей радио, телевидение, интернет, печатные СМИ и т. д. Эти каналы распространения информации могут действовать совместно или раздельно, учитывать или не учитывать наличие друг друга. Но все они сходятся в одном узком месте - это человеческое восприятие, пропускная способность которого ограничена. Досуговые предложения вроде бы обильны, и выбор ничем не скован, но на самом деле вместо свободы выбора потребителю предоставлена свобода делания ошибок. Это напоминает по устройству шведский стол» [Долгин 2006: 99].

В описанных условиях журналист или критик (эти профессиональные роли в аналитическом издании, как правило, совмещены) выступает в качестве эксперта, мотивирующего эксплицитно или имплицитно потребительский выбор аудитории: что надлежит смотреть, слушать, читать (т.е., соответственно, купить). И это относится не только к традиционно консюмеристским областям, таким как ресторанная критика или поп-культура. «Появление многочисленных услуг и разнообразных товаров закономерно привело к тому, что у граждан возникла необходимость делать выбор, ориентироваться в этом продуктовом разнообразии, им потребовалась помощь в грамотной, честной экспертной оценке предлагаемых товаров и услуг» [Нерсесова 2011].

Для усиления воздействия на читателя в деловой прессе используются различные визуальные, графические средства. Пресса в целом как одна из старейших разновидностей существования журналистики обладает особыми инструментами невербального воздействия. В современной междисциплинарной гуманитаристике они получили название «метаграфемика», которая подразделяется, в частности, исследователем Н.М. Дзялошинским на такие подвиды:

- «супраграфемика (выбор шрифтовых гарнитур, средств шрифтового выделения - курсив, подчеркивание, разрядка, использование заглавных букв, варьирование насыщенности и размера шрифта);

- типографемика (способы размещения печатного текста на плоскости)» [Дзялошинский 2012].

Дзялошинский обращает внимание на то, что «целый ряд шрифтовых гарнитур имеет отчетливые исторические ассоциации. Так называемые брусковые шрифты, итальянский и египетский, бывшие популярными в начале ХХ в., использовавшиеся в тогдашних плакатах и сохранившиеся в логотипах ведущих советских газет («Правда», «Известия»), ассоциируются с кругом «народно-революционных» представлений. Гарнитура «Елизаветинская» ассоциируется с дореволюционным прошлым России и особенно с XVIII в., каролингский минускул воспринимается как отсылка к западноевропейскому средневековью и т.д. Другие шрифты могут иметь эмоциональные ассоциации: изящества и легкомысленности или, наоборот, солидности и основательности и т.д. Насыщенное начертание и крупные кегли иконически (то есть на основании неслучайной ассоциации с передаваемой идеей) указывают на важность и/или громкость, а курсив в русском письменном языке имеет весьма сложный комплекс употреблений, в том числе и основанных на ассоциациях» [Дзялошинский 2012].

Так, в оформлении журнала «Эксперт» ипользуется гарнитура «Родченко», которая среди дизайнерских стилей воплощает минимализм, функциональность, деловитость, конструктивность и пр. Установка на конструктивность, лаконизм являются и визуальными свойствами фирменного «экспертовского» шрифта, и идеологическими константами данного издания, ассоциирующегося в сознании деловой аудитории с точностью, достоверностью и фундаментальностью. Очевидно, что, исходя из изложенных в диссертации принципов воздействия деловой аналитической прессы, в оформлении подобных СМИ недопустимы такие декоративно-типографические качества исполнения текста, как орнаментальность, пестрота, избыточность и пр.

Пример аксиологической «семантизации» дизайна можно выделить и в оформлении газеты «Ведомости»: она печатается на тонированной бумаге, имитирующей старинные дореволюционные газеты о бизнесе, бирже. В эпоху зарождения капиталистической прессы в России 1990-х гг. такой выбор был мотивирован богатым коммуникативным потенциалом стиля: акцент на традиции, на дореволюционной типографской эстетике, а значит, по принципу метонимической идентификации (часть / целое), на дореволюционных ценностях уважения к рынку, частной собственности, культуре предпринимательства, духу накопления. Отчетливая импликация «дореволюционной» атмосферы выражена и лексически - в коммуникативно самой сильной позиции - в названии газеты «Ведомости».

Использование дореволюционной орфографии акцентируется и в газете «Коммерсантъ»: орфографический знак приобретает свойства повышенной семиотизации, он «брендируется», обозначая систему ценностей редакции газеты. Таким образом, креолизованный дискурс становится инструментом коммуникативного воздействия - символической репрезентации курса на реставрацию и развитие капиталистических ценностей, т.е. на моделирование деловой картины мира. Так прагматика и семантика снова взаимно обусловливают и усиливают друг друга. «Импликатуры дискурса порождаются не структурой того или иного конкретного языка (ее конвенциональными свойствами), а вытекают из общих условий успешности коммуникации» [Падучева 1996: 240].

Отдельное внимание следует обратить на иллюстративный материал аналитических деловых статей: фотографии, художественно-графические иллюстрации. На материале монохромных визуальных изображений в деловых газетах и полноцветной графики в журналах можно сделать выводы о прагматическом аспекте невербального воздействия.

Так, если газеты по-прежнему тяготеют к консервативному черно-белому оформлению, а подбор фотографий осуществляется в соответствии с их референциальной функцией (фактография), оформление полноцветных деловых журналов («Деньги», «Секрет фирмы», «Эксперт») отличается большей свободой в выборе дизайнерских стилей и решений, а подчас и определенной креативной смелостью: чем серьезнее материал статьи, тем более иронично и в более игровом модусе выполнены иллюстрации.

По нашему мнению, в отечественной аналитической деловой прессе наблюдаются следующие тенденции: асимметричное распределение «горячей» и «холодной» информации (эмоциональное воздействие передоверяется визуальному образу), постепенная утрата фотографией чисто фактографической функции, эстетизация фото-образа, усиление провокационности художественной графики по мере усиления наукообразности отдельных материалов (на темы финансов, банков, узкоспециализированных рынков). «Серьезность» содержания компенсируется метафоричностью, образностью иллюстрации, которая может расцениваться как «рамка» текста. Как было показано в Главе 2, именно рамка аналитического текста принимает на себя функцию эмоционально-образного воздействия.

Рассмотрим, например, статью в журнале «Налоговый ад» «Секрет фирмы» (С. Мороз. 04.12.2014). Она посвящена «серьезной» теме - повышению налогов. Экспозиция статьи написана в модусе новости с комментарием: есть факты и ироническая оценка их автором в виде риторического вопроса, переосмысления повседневной фраземы («Кто заплатит за банкет»?):

Экономика России на грани рецессии, а чтобы развивать Крым и строить стадионы к чемпионату мира по футболу, нужны серьезные инвестиции. Кто заплатит за банкет?

С 1 января 2015 года вырастает налоговая нагрузка на собственников компаний: налог на дивидендные доходы повысится до 13%. Пока акционеры отдают в российский бюджет лишь 9%. Поэтому некоторые компании поспешили к концу 2014 года увеличить выплаты.

Однако рамка текста, в отличие от нейтрально-констатирующего тона основного текста, выдержана в намеренно экспрессивном модусе: в заголовок вынесена метафора с негативной семантикой - «налоговый ад». Открывает статью на журнальной полосе иллюстрация: абстрактная картинка, где на красном фоне (цвет агрессии) изображены ключи, закручивающие гайки, при этом агенс действия (кто закручивает гайки?) отсутствует. Риторический вопрос словно повисает в воздухе. Иллюстрация представляет собой реализацию языковой метафоры, содержащейся во фраземе «закручивать гайки» (автор иллюстрации - Яна Кутьина):

Так имплицитное содержание (`государство закручивает гайки'), не будучи высказанным прямо в тексте, выдвинуто, в модусе эзопова языка, в рамочные компоненты - вербальные (заголовок) и визуальные (иллюстрация).

Таким образом, в информационно-аналитическом медиадискурсе визуальный образ восполняет нарушение гармонической пропорции между рациональным и образным компонентами восприятия: «картинка» берет на себя функцию эмоционально-экспрессивного воздействия, а текст - рационально-фактографического.

Отдельное внимание следует уделить соединению в нформационно-аналитическом медиадискурсе оффлайн- и онлайн-коммуникаций. Данному вопросу посвящены мультимедийные исследования журналистских текстов в зарубежной теории масс-медиа и теории коммуникаций ([Androutsopoulos 2011], [Wilke 2000], [Stцber 2000], [Riffe, Lacy, Fico 2008]), а также в отечественной медиалингвистике и семиотике ([Валгина 2003], [Чернявская 2009], [Анисимова 2003], [Ляпун 2004]). На примере сайтов онлайн-версий газет «Ведомости», «Коммерсантъ», журналов «Деньги», «Эксперт», «D'» можно сделать вывод о более синтетическом и синэстетическом воздействии на читателя виртуальных репрезентаций медиатекста, чем их бумажных версий.

В отличие от бумажной версии СМИ, его онлайн-версия обладает другой композиционной и навигационной структурой, предлагая вместо «готового» артефакта подвижную, интерактивную коммуникацию на основе альтернативного выбора материала (система гиперссылок). Тем самым устанавливается новый вид воздействия массмедийного дискурса: он моделирует игровую виртуализованную личность, способную к одновременному «считыванию» большего количества информации и к более оперативному, гибкому усвоению месседжей издания.

Более подвижный, открытый, яркий интерфейс (в сравнении с «консервативной» и линейностью газетно-журнального текста) позволяет, с одной стороны, овладеть большим объемом информации, с другой стороны, редуцирует интеллектуально-аналитические операции сознания читателя. Как это ни парадоксально, аналитическая пресса онлайн становится менее «аналитичной», заимствуя дискурсивные (мультимедийные) средства у развлекательных СМИ и социальных сетей, воплотивших тип моментальной, синхронной и потому ослабленной в рефлексии коммуникации.

Выводы

В Главе 4 «Деловая пресса: коммуникативно-прагматические условия функционирования» содержит анализ феномена конвергенции в деловой аналитической прессе: дискурсов, технологических форматов, вербальных и визуальных средств функционирования делового медиадискурса, текста и гипертекста (онлайн-навигация электронных версий исследуемых деловых СМИ).

1. На примере деловых изданий мы выявляем особенности конвергенции коммуникативных интенций научного, профессионального и публицистического дискурсов. Узнаваемой чертой всех деловых СМИ является ориентация их дискурса на научную картину мира, критериями которых являются достоверность, истинность, рациональная аргументация позиции, верификация положений фактами. В отношении дискурсивных признаков нами выявлены такие черты, как высокая частотность абстрактных имен, терминов, номинализованных структур, глаголов в связочной функции, пассивного залога, форм модальности долженствования, дискурсивные маркеры логичности и связности текста. Профессиональная лексика делового сообщества, «скрепляющая» его воедино, носит промежуточный статус - между терминологией и общеуптребительной лексикой и обеспечивает доступность восприятия делового медиадискурса. Публицистичность проявляется на всех уровнях дискурса деловых СМИ, реализуя принципы доступности, увлекательности и стереотипности.

2. Русский деловой медиадискурс рассматривается как субъект креолизованной и мультимедийной коммуникации, и эти прагматические факторы влияют на формирование семантики дискурса как синтетического целого. Если вербальные средства сохраняют доминирующую роль в рациональном освоении картины мира, то визуально-графический дискурс способствует усилению функции воздействия, влияя прежде всего на механизмы бессознательной рецепции и структурирования визуальных знаков.

3. В типографском оформлении журнала «Эксперт» используется гарнитура «Родченко», которая среди дизайнерских стилей воплощает минимализм, функциональность, деловитость, конструктивность и пр. Установка на конструктивность, лаконизм являются и визуальными свойствами фирменного «экспертовского» шрифта, и идеологическими константами данного издания, ассоциирующегося в сознании деловой аудитории с точностью, достоверностью и фундаментальностью.

4. Пример аксиологической «семантизации» дизайна можно выделить и в оформлении газеты «Ведомости»: она печатается на тонированной бумаге, имитирующей старинные дореволюционные газеты о бизнесе. В эпоху зарождения капиталистической прессы в России 1990-х гг. такой выбор был мотивирован богатым коммуникативным потенциалом стиля: акцент на традиции, на дореволюционной типографской эстетике, а значит, по принципу метонимической идентификации (часть/целое), на дореволюционных ценностях уважения к рынку, частной собственности, культуре предпринимательства, духу накопления. Отчетливая импликация «дореволюционной» атмосферы выражена и лексически - в коммуникативно самой сильной позиции - в названии газеты «Ведомости».

5. Использование дореволюционной орфографии акцентируется и в газете «Коммерсантъ»: орфографический знак приобретает свойства повышенной семиотизации, он «брендируется», обозначая систему ценностей редакции газеты. Таким образом, креолизованный дискурс становится инструментом коммуникативного воздействия - символической репрезентации курса на реставрацию и развитие капиталистических ценностей, т.е. на моделирование деловой картины мира.

6. В отличие от бумажной версии СМИ, его онлайн-версия обладает другой композиционной и навигационной структурой, предлагая вместо «готового» артефакта подвижную, интерактивную коммуникацию на основе альтернативного выбора материала (система гиперссылок, контекстной рекламы). Тем самым устанавливается новый вид воздействия массмедийного дискурса: он моделирует игровую виртуализованную личность, способную к одновременному «считыванию» большего количества информации и к более оперативному, гибкому усвоению месседжей издания.

7. Более подвижный, открытый, яркий интерфейс (в сравнении с «консервативной» и линейностью газетно-журнального текста) позволяет, с одной стороны, овладеть большим объемом информации, с другой стороны, редуцирует интеллектуально-аналитические операции сознания читателя.

8. Ключевым свойством медиадискурса, рассмотренного в его типографской и онлайн-репрезентациях, является «поликодовость», понимаемая в современной лингвистике, теории коммуникаций и семиологии как монтажное или синтетическое соединение разных семиотических кодов.

9. Итогом коммуникативно-дискурсивного анализа является моделирование языковой личности журналиста-аналитика - адресанта русского информационно-аналитического делового медиадискурса. Данный лингвотипаж рационально осмысляет действительность, прагматичен, владеет специальными знаниями, которые излагает в доступной форме, используя различные стереотипные коммуникативные «настройки» (научные, профессиональные, языково-игровые. Он разделяет со своим адресатом деловую картину мира и транслирует ее в своих медиатекстах, отдавая предпочтение имплицитным формам оценочности в процессе речетворчества. Этика деловой коммуникации предполагает равенство партнеров, что предопределяет уважительную дистанцию адресанта по отношению к адресату. Журналист-аналитик редуцирует индивидуальное «я» до коллективно-форматного «мы», словно выводя за скобки в процессе письма гендерные, психологические, эмоциональные маркеры своей личности. Наблюдается «форматизация» языковой личности журналиста-аналитика: персональная позиция поглощается идеологической позицией «формата», которое моделируется изданием.

Итак, в заключительной главе обосновывается и анализируется интердискурсивная и мультимедийная специфика современной аналитической деловой прессы, в которой когерентность текста формируется в синтезе вербальных, композиционно-синтаксических и визуальных коммуникативных средств, а языковая личность автора моделируется в рамках деловой картины мира, транслируемой форматом издания.

Заключение

Проведенное исследование позволило выявить, что информационно-аналитический медиадискурс характеризуется конвергенцией новостной и аналитической установок, а коммуникация в нем моделируется по следующим принципам интенция «достоверности» абстрагирование адресанта от личной (субъективно-эмоциональной) сопричастности содержанию сообщения, генерирования семантики обобщенной предметности, доминирования дистанцированного, «монологического» дискурса, специализация знания, риторика среднего стиля, схематизации иллюстративного материала. Данные языковые и коммуникативные закономерности изучены на материале отечественной деловой прессы 2000-2010 гг.

Итак, русский деловой медиадискурс рассмотрен нами как одна из формаций информационно-аналитического медиадискурса. В свою очередь, деловой медиадискурс входит в более широкий спектр дискурсивных взаимодействий, смыкаясь на разных уровнях речевой практики с официальным и повседневным деловым дискурсом. Деловой медиадискурс является одной из самых «молодых» дискурсивных формаций в русском языке. За неполных два десятилетия он прошел путь становления, кристаллизации из повседневного и официального делового общения, которое в условиях капитализма вышло на первый план. Деловая коммуникация в 1990-2010 гг. вытеснила такие доминировавшие прежде формы коллективного общения, как партийное, социалистически-общественное (общение в колхозах, общежитиях, общественных организациях). Советские речевые стереотипы строились по иным законам и отвечали другим целям, нежели стереотипы прагматизма, личного профессионального и финансового успеха, которые составляют ценностно-этический каркас концептосферы дела. В 1990 гг. русская языковая личность оказалась перед вызовами нового жизнеустройства, новых реалий, чужих лингвокультур: эпоха постепенно обрела свой язык и собственные дискурсивные правила.

Деловая картина мира, которую мы выявили как одну из локальных картин мира, наряду с такими как глянцевая, консюмеристская, гедонистическая, репрезентирует коллективный речевой портрет эпохи, позволяет, пользуясь метафорой В.Г. Костомарова, описать «языковой вкус эпохи» [Костомаров 1999]. Журналистика в модерных и постмодерных обществах всегда находится в авангарде языковых трансформаций - она транслирует и сама инициирует семантические «искажения» в значениях слов, конструкций, которые в итоге и создают меняющееся лицо нации и эпохи. В российской прессе деловой медиадискурс формируется такими ведущими изданиями, как «Коммерсантъ», «Деньги», «Секрет фирмы», «Ведомости», «РБК-daily», «D'», «Эксперт», «Экономика и жизнь»: типовая (жанровая) выборка 1500 текстов данных СМИ и составила материал нашего исследования.

В ходе исследования мы сформулировали дефиницию этого актуального дискурса, с которой работали, выявляя все новые аспекты его функционирования в русской лингвокультуре: русский информационно-аналитический медиадискурс в составе дискурса прессы - это публичный социальный дискурс, имеющий коммуникативную интенцию диагностики - анализа - прогнозирования общественных явлений, которая реализуется в процедуре идеологической и предметно специализированной (экономической, политической, культурологической) оценки, при этом субъективность языковой личности автора существенно редуцирована за счет выдвижения на первый план субъективности коллективного носителя идеологии - формата издания.

Проанализировав на теоретическом и прикладном материале (1500 текстов) его особенности, мы выявили, что информационно-аналитический медиадискурс характеризуется конвергенцией новостной и аналитической установок. Исходя из своего понимания семантики как включающей прагматические коннотации, мы проанализировали прагмасемантические особенности делового медиадискурса, соотношение объективной и субъективной семантики.

Начав с денотативного ядра значения, мы изучили специфику референции. Пространство референции делового медиадискурса организовано по принципу отбора макротем (бизнес, капитал, деньги, финансы, рынок, предпринимательство, проект, инновации, модернизация), формирующих вокруг себя микротемы как их детализацию и дифференциацию по ряду семантических критериев: геополитический, исторический, экономический, идеологический. «Референция», ввиду аксиологизации дискурса прессы, не только отображает мир, но и создает ценностную рамку его восприятия. В деловой прессе результатом данного когнитивно-коммуникативного процесса является, с одной стороны, идентификация реципиентом потребляемого дискурса как «своего», с другой стороны, формирование деловой картины мира у той части аудитории, которая еще не полностью идентифицирует собственные ценности с ценностями деловых СМИ.

Отдельный интерес прдставлят аналитика культуры в деловых СМИ, представленная в жанре рецензии: она базируется на эксплицитном или имплицитном маркировании артефакта как принадлежащего миру рынка. Семиотическая маркированность потребления, позволяющая в эпоху позднего капитализма расценивать его как символический социальный капитал, распространяется на все области социального функционирования, включая культуру и искусство.

Для стимулирования рынка, а, следовательно, и стимулирования потребления, деловые издания формируют структуру ценностной навигации, используя такие коммуникативные приемы, которые выделяют в информационном потоке и кодируют определенные артефакты как значимые/незначимые в рыночной системе. В качестве ключевых приемов такого кодирования мы выявили:

1) идеологически (консюмеристски) мотивированная навигация в мире художественных событий;

2) тематизация маркетинговых характеристик артефакта или арт-события;

3) манипулятивное информирование о рыночной ценности артефакта или создание метафорики, указывающей на его материальную ценность.

Таким образом, очевидно, что селекция и коннотативная аранжировка темы в деловых СМИ, даже если речь идет о гуманитарных, а не экономических темах «общество», «культура», «искусство», «образование», подвергается аксиологической трансформации под влиянием деловой картины мира.

Затем были рассмотрены языковые средства, репрезентирующие категорию оценки. Было выявлено, что информационно-аналитический медиадискурс сохраняет интенцию объективности, поэтому категория оценки репрезентируется в большей степени имплицитно: с помощью апелляции к прецедентным текстам, языковой игры (двойного семантического кодирования, переосмысления фразем, метафоризации), лексического повтора, контекстуальной аксиологизации отдельных лексем, использования иронического модуса. Далее мы исследовали категорию модальности. Из разновидностей объективной модальности наибольшей частотностью в русском деловом медиадискурсе характеризуются модальность действительности, реализующая интенцию достоверности, модальность долженствования (ее выбор детерминирован интенцией регламентации, создания ценностных норм деловой картины мира) и гипотетическая модальность, в которой реализуется свойственная аналитическим текстам интенция прогнозирования. Нормативно-предписательный, программный характер всякой новой идеологии диктует выбор средств модальности долженствования. Не все исследованные нами издания продуцируют дискурс явно «программного» характера: высокая степень программности и, соответственно, актуализации модальности долженствования, оказалась типичной для изданий «Эксперт», «Экономика и жизнь» - именно дискурс данных СМИ отличается более высокой частотностью форм долженствования.

Субъективная модальность рассматривается на примере дискурсивных слов. Понятие «дискурсивное слово» является достаточно новым в методологическом аппарате лингвистики. В соотнесении с категориальным аппаратом академического языкознания 1970-1990 гг. данный термин коррелирует с «модальными», «модусными» словами, служащими индикаторами отношения субъекта речи к действительности (объективная модальность) и к самой речи (субъективная модальность) [Гладров 2009]. Данная атрибуция по-прежнему закреплена за служебными (незнаменательными) словами, которые тем не менее все чаще рассматриваются в рамках коммуникативно- и когнитивно-дискурсивных парадигм. Теорией дискурсивных слов в когнитивном и коммуникативном аспекте занимаются с 1990-х гг., при этом в качестве языкового материала чаще всего привлекается обиходная устная речь, художественный, научный, фольклорный дискурс [Баранов 1993; Дискурсивные слова 1998], в то время как изучение массмедийного дискурса в это аспекте пока находится в стадии становления. Резюмируя накопившеися за десятилетие разработки лингвистов, И.М. Кобозева и В.Л. Захаров так определяют языковую сущность дискурсивных слов: «Термин «дискурсивные слова» (далее ДС) <…> ставит во главу угла семантическую специфику слова -- его участие в соотнесении «вещественного» содержания высказывания с коммуникативной ситуацией, -- отодвигая на второй план его формальные характеристики. Разумеется, у ДС есть определенные морфологические и синтаксические признаки. Среди этих признаков можно выделить такие, которые присущи большинству ДС. В русском языке это их неизменяемость <…>; неспособность быть ядром синтаксической группы <…>; синтаксическая функция союза или адъюнкта; возможность синтаксически связываться как с именной, так и с глагольной группой <…>; при нейтральном порядке слов большая удаленность от ядра группы препозитивных «дискурсивных» адъюнктов по сравнению с «недискурсивными» [Кобозева 2004].

Среди выявленных нами в русском деловом медиадискурсе доминируют дискурсивные слова с эпистемической, авторизующей функциями и функцией коммуникативно-смыслового членения. Они выполняют роль субъективизации позиции языковой личности: они привносят иррациональную оценочность в тексты с объективистской интенцией, позволяя тем самым манипулировать сознанием читателя.

Открытой оценки предмета, как правило, авторы аналитических статей избегают. Более свободно в использовании эксплицитной оценочности чувствуют себя авторы, пишущие рецензии: жанровая природа рецензии напрямую связана с суждением об артефакте. Как свидетельствует материал проанализированных изданий, в рецензиях открытая оценка комбинируется с имплицитной, при этом доминирующей коммуникативной модальностью является ирония.

При рассмотрении композиционного строения аналитических жанров было сформулировано правило распределения рациональной и эмоционально-образной информации, составляющих целостную модель познания: в основном тексте, репрезентирующем информационно-аналитический деловой медиадискурс, реализуется рациональная и имплицитная оценка, а в рамочных компонентах - эксплицитная и эмоциональная. Если основная часть текста репрезентирует референциальный компонент содержания, то рамка выполняет иллокутивную функцию воздействия, служа основным прамагмасемантическим «контейнером» эмотивной оценки.

В целях концептуального анализа семантики нами была разработана когнитивная модель информационно-аналитического дискурса деловой прессы, позволяющая реконструировать как глобальную (национальную), так и локальную (групповую, индивидуальную) картину мира. Исходным принципом является прагматическая ситуации наиболее частотного функционирования концепта и ограничение дискурсивного пространства социально-языковым («дискурсивным») сообществом. В модели используются лексикографический анализ ядра концепта, изучение контекстов употребления и ассоциативных связей лексем, его репрезентирующих. В итоге выявляются базовые концепты и моделируется соответствующая ей картина мира.

Применение когнитивной модели дало следующие результаты.

Как было показано на примере текстов, вычленение концептосферы дела в русском языковом сознании 1990-2010 гг. объясняется резким ростом номинативной плотности репрезентаций концепта «дело», которая связана с ощутимой прагматизацией жизненной позиции россиян. Об этом свидетельствует динамика словоупотреблений в основном и газетном корпусе: пик частотности приходится на периоды деловой активности, которые свопадают с 2004, 2008 и 2010 гг., а также активное использование атрибутива «деловой» в нейминге («Деловой Петербург», «Деловая Россия», «Деловые линии», «Деловой квартал» и т.п.), номинации сфер деятельности и гуманитарной науки (деловая этика, риторика, коммуникация, пресса). Концепт «дело» концентрирует в себе ряд сем: деятельность, профессиональная деятельность, предприимчивость, бизнес. Деловая картина мира - картина мира прагматика (греч. pragma - дело). Деятельность носителя делового сознания вовсе не обязательно связана с бизнесом: это лишь одна из сфер применения практического ума, «деловым» является подход такого человека к жизни: ко времени («тайм-менеджмент», «карьера»), к людям («человеческий капитал»); к собственным эмоциям (самодисциплина).

В качестве одной из ключевых лексем, репрезентирующих концепт «дело», проанализированы контексты употребления атрибутива «деловой». Выявлено, что основные смыслы связаны с человеком (деловой человек, деловые люди, деловая женщина); сферой и этосом деятельности (деловая коммуникация, компетенция, риторика, этика); образом мыслей и жизни, моделями поведения и имиджевым позиционированием (деловой стиль, деловой подход, деловой склад (ума), деловая хватка, деловая репутация); типом социально-профессионального сообщества (деловые круги, деловая среда, деловой мир, деловая элита, деловое сообщество); признаками среды и характером деятельности (деловой климат, деловая активность). Большинство перечисленных контекстов и смыслов - новые для русского дискурса, они формируются в исследуемую эпоху, характеризуя «лингвокультурную ситуацию» прагматического поворота и заметной вестернизации языкового сознания.

В качестве базовых, дискурсоформирующих концептов деловой картины мира нами выявлены и проанализированы проект, деньги, эксперт, успех.

Концепт «проект» вербализует сегмент деловой картины мира, в котором значимы семы инициативы, намерения, предприимчивости, гибкости, способности к расчету и прогнозированию перспектив - т.е. те качества поведения и образа мысли, которые закрепились в лингвокультурном типаже делового человека. «Проективное» мышление нацелено в будущее и отражает модернистскую - инновативную - парадигму культуры.

Вербализация концепта «деньги» с помощью лексемы «деньги» не характерно для информационно-аналитического медиадискурса. Лингвистические закономерности реализации концепта в деловом медиадискурсе таковы: снижение объема общеупотребительной лексики, репрезентирующей концепт «деньги»; использование прямых, точных значений слов, связанных с концептом «деньги», низкая частотность фразеологических единиц, парафраз и метафор; введение в оборот новых языковых реалий; профессионализация дискурса о деньгах в изданиях с более явной аналитической составляющей («Коммерсантъ», «Ведомости», «Эксперт», «РБК daily») и относительно более низкий уровень профессионализации в деловых изданиях более популярного формата («Огонек», «Секрет фирмы»).

С помощью концепта «эксперт» вербализуется часть деловой картины мира, которая «отвечает» за достоверность транслируемого медиатекстом знания. В данном ментальном конструкте отображены амбивалентные представления о знании. С одной стороны, они должны быть объективными (критерий «истины»): достоверными, точными, верифицируемыми. С другой стороны, носителем знания является человек, а в медиадискурсе это главный источник информации. Поэтому наряду с логическим критерием «истины» приобретает значимость критерий «персонализации», т.е. личной ответственности человека за транслируемое им знание. Истинное знание и личная ответственность за него интегрированы в лингвотипаже «эксперта»: здесь подключается третий важный критерий - авторитетность. Соединяя три данных ментальных критерия, концепт «эксперт» способствует логико-этической, аксиологической «легитимизации» деловой картины мира.

Концепт «успех» позволяет массмедийному автору апеллировать к ценностям, разделяемым его целевой аудиторией, и, следовательно, убедить в правдоподобности (реже - в истинности) выдвигаемой им пропозиции. «Успех» отображает представление о состязательном, агональном характере дела, в котором одним суждено победить, а другим - проиграть. Наибольшую аксиологическую значимость данный концепт приобретает в деловом дискурсе (повседневном, профессиональном, массмедийном).

Смоделированная нами на материале русской деловой прессы концептосфера воссоздает образ мира, управляемого прагматичным, рациональным сознанием («дело»), направляющим и организующим планомерную слаженную деятельность («проект») по приумножению капитала («деньги») и достижению личных целей, которая должна увенчаться «успехом», при этом легитимизацию этой картине мира обеспечивает сообщество «экспертов», транслирующих ценности делового сообщества.

В заключительной, четвертой, главе рассмотрен один из малоизученных аспектов - коммуникативное функционирование делового медиадискурса в интердискурсивном и мультитехнологическом пространстве. Итогом исследования является моделирование языковой личности журналиста-аналитика: здесь берется во внимание не только «фактор адресата» [Арутюнова 1981], но и фактор адресанта, таким образом, применяется лингвоперсонологический подход.

Итак, нами выявлен и проанализирован феномен конвергенции научного, профессионального и публицистического дискурсов. Узнаваемой чертой всех деловых СМИ является ориентация их дискурса на научную картину мира, критериями которых являются достоверность, истинность, рациональная аргументация позиции, верификация положений фактами.

Дискурсивными признаками «научности» в деловом медиадискурсе являются высокая частотность абстрактных имен, терминов, номинализованных структур, глаголов в связочной функции, пассивного залога, форм модальности долженствования, дискурсивные маркеры логичности и связности текста. Профессиональная лексика делового сообщества, «скрепляющая» его воедино, носит промежуточный статус - между терминологией и общеуптребительной лексикой и обеспечивает доступность восприятия делового медиадискурса. Публицистичность проявляется на всех уровнях дискурса деловых СМИ, реализуя принципы доступности, увлекательности и стереотипности.

Русский деловой медиадискурс рассматривается как субъект креолизованной и мультимедийной коммуникации, и эти прагматические факторы влияют на формирование семантики дискурса как синтетического целого. Если вербальные средства сохраняют доминирующую роль в рациональном освоении картины мира, то визуально-графический дискурс способствует усилению функции воздействия, влияя прежде всего на механизмы бессознательной рецепции и структурирования визуальных знаков. Ключевым свойством медиадискурса в его типографской и онлайн-репрезентациях является «поликодовость», понимаемая в современной лингвистике, теории коммуникаций и семиологии как монтажное или синтетическое соединение разных семиотических кодов.

Итогом коммуникативно-дискурсивного анализа является моделирование языковой личности журналиста-аналитика - адресанта русского информационно-аналитического делового медиадискурса.

Данный лингвотипаж рационально осмысляет действительность, прагматичен, владеет специальными знаниями, которые излагает в доступной форме, используя различные стереотипные коммуникативные «настройки» (научные, профессиональные, языково-игровые. Он разделяет со своим адресатом деловую картину мира и транслирует ее в своих медиатекстах, отдавая предпочтение имплицитным формам оценочности в процессе речетворчества. Этика деловой коммуникации предполагает равенство партнеров, что предопределяет уважительную дистанцию адресанта по отношению к адресату. Журналист-аналитик редуцирует индивидуальное «я» до коллективно-форматного «мы», словно выводя за скобки в процессе письма гендерные, психологические, эмоциональные маркеры своей личности. Наблюдается «форматизация» языковой личности журналиста-аналитика: персональная позиция поглощается идеологической позицией «формата», которое моделируется изданием.

Таким образом, в ходе исследования были выявлены, описаны и проанализированы ключевые особенности русского делового медиадискурса, репрезентирующего информационно-аналитическую дискурсивную формацию. В результате языковые единицы были «прагмасемантизированы», т.е. рассмотрены в событийно-дискурсивной реализации, в единстве лигвокультурной ситуации 1990-2010 гг., специфических черт формата и индивидуальных особенностей различных деловых СМИ.

Общим итогом может быть определение делового медиадискурса как наиболее объективного и рационального среди других форматов СМИ, как созидающего деперсонализированный лингвотипаж журналиста-аналитика, сближающегося с лингвотипажем научного исследователя. Публицистическая стереотипизация познания и речи сохраняется, но в сравнении с новостными и развлекательными СМИ в аналитической прессе она значительно ослаблена. На фоне постмодернистской культуры «слабого» знания деловой медиадискурс сохраняет консервативную позицию точного достоверного знания, противодействуя тенденции к шоуизации, игровой релятивизации миссии СМИ.

Перспективы исследования видятся в дальнейшей теоретической разработке прагмасемантических, когнитивных и коммуникативных аспектов медиадискурса, а также в расширении языкового материала исследования - т.е. в выходе на уровень контрастивной медиалингвистики, изучающей различные лингвокультурные модели медиадискурса.

вербальный невербальный лингвопрагматический медиадискурс

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Аверинцев, С.С. Жанр как абстракция и жанр как реальность: диалектика замкнутости и разомкнутости // Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции / С.С. Аверинцев. - М.: Языки русской культуры, 1996. - С. 191-219.

2. Агаркова, Н.Э. Концепт «деньги» как фрагмент английской языковой картины мира: дис. … канд. филол. наук / Н.Э. Агаркова. - Иркутск, 2001. - 170с.

3. Азизов, З. Конец иллюзии: к драматургии субъекта [Электронный ресурс] / З. Азизов // Художественный журнал. - 2008. - №67/68.

4. Аксаков, С.Т. Избранное / С.Т. Аксаков. - М.: Московский рабочий, 1987. - 544 с.

5. Александрова, О.В. К вопросу о концепте и концептуальном анализе / О.В. Александрова // Горизонты современной лингвистики: традиции и новаторство: сб. в честь Е.С. Кубряковой. - М.: Языки славянской культуры, 2009. - С. 169-177.

6. Алексеев, Ю.Г. Вербальный и иконический компоненты креолизованного текста в интракультурной и интеркультурной коммуникации: экспериментальное исследование: дис. … канд. филол. наук / Ю.Г. Алексеев. - Ульяновск, 2002. - 171 с.

7. Алефиренко, Н.Ф. Спорные вопросы семантики / Н.Ф. Алефиренко. - Волгоград: Перемена, 1998. - 287 с.

8. Алефиренко, Н.Ф. Язык, познание, культура: когнитивно-семиологическая синергетика слова: монография / Н.Ф. Алефиренко. - Волгоград: Перемена, 2006. - 228 с.

9. Анисимова, Е.Е. Лингвистика текста и межкультурная коммуникация (на материале креолизованных текстов) / Е.Е. Анисимова. - М.: Академия, 2003. - 128 с.

10. Анненкова, И.В. Медиадикурс XXI века. Лингвофилософский аспект языка СМИ / И.В. Анненкова; Факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2011. - 392 с.

11. Анненкова, И.В. Современная медиакартина мира: неориторическая модель: лингвофилософский аспект: автореф. дис. … д-ра филол. наук / И.В. Анненкова. - М., 2012. - 60 с.

12. Античные риторики / под ред. А.А. Тахо-Годи. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978. - 352 с.

13. Антология концептов. Т. 1 / под ред. В.И. Карасика, И.А. Стернина. - Волгоград: Парадигма, 2005. - 352 с.

14. Антология речевых жанров: повседневная коммуникация. - М.: Лабиринт, 2007. - 320 с.

15. Апресян, Ю.Д.a Лексическая семантика (синонимические средства языка): избр. тр. Т. 1 / Ю.Д. Апресян. - М.: Языки русской культуры: Восточная литература, 1995. - 364 с.

16. Апресян, Ю.Д.b Образ человека по данным языка: попытка системного описания / Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. - 1995. - №1. - С. 37-67.

17. Аристотель. Риторика / Аристотель // Античные риторики / под ред. А.А. Тахо-Годи. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978. - С. 15-166.

18. Аристотель. Этика / Аристотель; пер Н.В. Брагинской, Т.А. Миллер. - М.: АСТ, 2004. - 492 с.

19. Арутюнова, Н.Д. Дискурс / Н.Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Сов. энциклопедия, 1990. - С. 136-137.

20. Арутюнова, Н.Д. Фактор адресата / Н.Д. Арутюнова // Известия АН СССР. Сер. Литературы и языка. - 1981. - Т. 40, №4. - С. 356-367.

21. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 896 с.

22. Асмолов, А.Г. От Мы-медиа к Я-медиа: поиск себя в мире информации / А.Г. Асмолов, Г.А. Асмолов // Человек как субъект и объект медиапсихологии / МГУ им. М.В. Ломоносова, Ин-т человека. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2011. - С. 86-104.

23. Астафурова, Т.Н., Олянич, А.В. Лингвосемиотика власти: знак, слово, текст / Т.Н. Астафурова, А.В. Олянич. - Волгоград: Изд-во Волгоградской ГСХА, 2008. - 244 с.

24. Бабушкин, А.П. Концепты разных типов в слове / А.П. Бабушкин // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: научное издание / под ред. И.А. Стернина. - Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2001. - С. 52-58.

25. Багдасарян, В.А. Качество экономического анализа в СМИ как фактор эффективности международного сотрудничества / В.А. Багдасарян // Современная пресса: теория и опыт исследования. Ежегодник 2007. - М.: Изд-во «ВК», 2007. - С. 48-59.

26. Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш. Балли. - М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1955. - 416 с.

27. Баранов, А.Н. Путеводитель, по дискурсивным словам, русского языка / А.Н. Баранов, В.А. Плунгян, Е.В. Рахилина. - М.: Помовский и партнеры, 1993. - 207 c.

28. Бирюлин, Л.А. Основные типы модальных значений, выделяемых в лингвистической литературе / Л.А. Бирюлин, Е.Е. Корди // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность / отв. ред. А.В. Бондарко. - Л.: Наука, 1990. - С. 67-71.

29. Боголюбова, С.Н. Повседневность: феномен неявного знания: автореф. дис. … канд. филос. наук / С.Н. Боголюбова. - Ростов н/Д, 2009. - 23 с.

30. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть / Ж. Бодрийяр. - М.: Добросвет, 2000. - 387 с.

31. Бодрилин, А.П. Социальная философия. Природа социального познания / А.П. Бодрилин. - М.: Изд-во РУДН, 1998. - 376 с.

32. Болдырев, Н.Н. Концепт и значение слова / Н.Н. Болдырев // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: научное издание / под ред. И.А. Стернина. - Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2001. - С. 25-36.

33. Болдырев, Н.Н. Процессы концептуализации и категоризации в языке и роль в них имен абстрактной семантики / Н.Н. Болдырев // Горизонты современной лингвистики: традиции и новаторство: сб. в честь Е.С. Кубряковой. - М.: Языки славянской культуры, 2009. - С. 38-50.

34. Болдырева, А.А. Категория авторитетности в научном дискурсе: автореф. дис. … канд. филол. наук / А.А. Болдырев. - Воронеж, 2006. - 19 с.

35. Больц, Н. Азбука медиа / Н. Больц. - М.: Европа, 2011. - 136 с.

36. Босова, Л.М. Построение и анализ семантического поля / Л.М. Босова // Лексическая и синтаксическая семантика. - Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 1980. - С. 43-56.

37. Босова, Л.М. Проблема соотношения семантических и смысловых полей качественных прилагательных / Л.М. Босова. - Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 1997. - 185 с.

38. Босова, Л.М. Соотношение семантических и смысловых полей качественных прилагательных: автореф. дис. … д-ра филол. наук / Л.М. Босова. - Барнаул, 1997. - 16 с.

39. Боханов, А.Н. Буржуазная пресса России и крупный капитал (конец XIX в. - 1914 г.) / А.Н. Боханов. - М.: Наука, 1984. - 152 с.

40. Брандес, М.П. Стилистика текста. Теоретический курс / М.П. Брандес. - М.: Прогресс-Традиция: ИНФРА-М, 2004. - 416 с.

41. Будильцева, М.Б. Выражение модальных значений возможности и предположительности в русском и испанском языке: дис. … канд. филол. наук / М.Б. Будильцев. - М., 1984. - 250 с.

42. Булыгина, Т.В. «Правда факта» и «правда больших обобщений» / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев // Логический анализ языка: истина и истинность в культуре и языке. - М.: Наука, 1995. - С. 126-132.

43. Бусыгина, М.В. Жанровые и функционально-семантические характеристики пресс-релиза в современном медиадискурсе: автореф. дис. … канд. филол. наук / М.В. Бусыгина. - Волгоград, 2010. - 19 с.

44. Валгина, Н.С. Теория текста: учеб. пособие / Н.С. Валгина. - М.: Логос, 2003. - 280 с.

45. Вартанова, Е.Л. Медиаэкономика в информационном обществе / Е.Л. Вартанова // Информационное общество. - 2005. - №1. - С. 23-24.

46. Вартанова, Е.Л. Медиаэкономика зарубежных стран / Е.Л. Вартанова. - М.: Аспект Пресс, 2003. - 335 с.

47. Вартанова, Е.Л. От человека социального - к человеку медийному?: к вопросу о влиянии СМИ на аудиторию / Е.Л. Вартанова // Человек как субъект и объект медиапсихологии / МГУ им. М.В. Ломоносова, Ин-т человека. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2011. - С. 199-215.

48. Васильев, Л.М. Современная лингвистическая семантика / Л.М. Васильев. - М.: Высшая школа, 1990. - 176 с.

49. Васильева, Л.В. Исследование модусных категорий в эволюции медиадискурса: на материале американской прессы ХХ века: автореф. дис. … канд. филол. наук / Л.В. Васильева. - Владивосток, 2010. - 25 с.

50. Веблен, Т. Теория праздного класса / Т. Веблен. - М.: Прогресс, 1984. - 367 с.

51. Вежбицкая, А. Понимание культур через посредство ключевых слов / А. Вежбицкая. - М.: Языки славянской культуры, 2001. - 288 с.

52. Вежбицкая, А. Семантика, культура и познание: общечеловеческие понятия в культурспецифических контекстах / А. Вежбицкая // Thesis. Вып. 3. - М., 1993. - С. 185-206.

53. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. - М.: Русские словари, 1996. - 416 с.

54. Венедиктова, Т.Д. Разговор по-американски: дискурс торга в литературной традиции США / Т.Д. Венедиктова. - М.: Новое литературное обозрение, 2003. - 328 с.

55. Ветров, Ф.А. Дискурсивные характеристики финансово-экономического кризиса в деловой прессе России (на примере журнала «Эксперт»): автореф. … канд. филол. наук / Ф.А. Ветров. - М., 2013. - 26 с.

56. Виноградов, В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке / В.В. Виноградов. - М.: Наука, 1975. - 74 с.

57. Виноградова, К.Е. Социальная ответственность деловых СМИ: опыт взаимодействия с властью и бизнесом в условиях экономического кризиса: автореф. дис. … канд. полит. наук / К.Е. Виноградова. - СПб., 2010. - 22 с.

58. Винтерхофф-Шпурк, В. Медиапсихология: основные принципы / В. Винтерхофф-Шпурк. - Харьков, 2007. - 288 с.