Анализируя гендерный аспект, можно констатировать, что несмотря на преобладание по общему правилу соучастников - мужчин, доля женской преступности также значительно высокая - 30,4 %, что в целом сопоставимо с соотношением мужской и женской преступности в сфере экономической деятельности, где удельный вес женской преступности традиционно выше по сравнению с общеуголовной, особенно насильственной.

Это объясняется, во-первых, общей тенденцией феминизации преступности, являющейся в свою очередь побочным негативным последствием в целом позитивной и необратимой тенденции усиления роли женщин в глобальных социальных процессах (эмансипацией), обусловленной переходом от индустриального к информационному обществу. Во-вторых, традиционным для современных условий выполнением бухгалтерских и иных учетных функций, юридического сопровождения, лицами женского пола, наличием у них соответствующей профессиональной подготовки и служебного опыта. Совершение финансовых операций и иных сделок по имитации правомерного источника происхождения материальных ценностей, добытых преступным путем, невозможно без оформления соответствующей документации.

Материалы исследованных уголовных дел и иные эмпирические источники свидетельствуют о том, что женщины в подавляющем большинстве случаев совершали анализируемые деяния не единолично, а входили в состав группы лиц либо организованной группы, где выполняли функции: - связанные с ведением бухгалтерского учета и отчетности; - оформлением первичных документов, отражающих гражданско-правовые сделки; - выполнением различных юридических услуг; - установлением деловых и личных неофициальных контактов и дальнейшим взаимодействием с лицами, непосредственно выполняющими аналогичные функции (бухгалтерский учет и иные виды деятельности) в организациях - партнерах, и с иными участниками гражданско-правовых отношений (индивидуальными предпринимателями, физическими лицами), выступающими добросовестной стороной в сделках, с целью создания внешне благоприятного впечатления о репутации представляемой ею организации, имеющей признаки фиктивной деятельности. Например, допрошенные в качестве свидетелей добросовестные участники гражданско-правовых сделок с организацией, имеющей признаки фиктивной деятельности по отмыванию незаконных доходов, состоящие в должности бухгалтеров (главных, старших бухгалтеров), лиц, выполняющих управленческие функции, иных официальных представителей, пояснили, что от имени организации-фикции с ними регулярно поддерживала отношения О., которая привозила заполненные документы, содержащие подпись руководителя, печать организации, иные официальные реквизиты. С лицом, указанным в документах в качестве директора, они не знакомы и не поддерживали контактов¹⁰².

Если основным (исходным) деянием по отношению к легализации (отмыванию) преступных доходов являлось мошенничество, то роль женщин - участников групповых или организованных преступлений также распространялась, помимо установления и поддержания контакта с жертвой мошенничества, также и на промежуточное оформление на свое имя каких-либо похищенных материальных ценностей (жилой или деловой недвижимости и др.), подлежащее дальнейшему отчуждению третьим лицам.

В некоторых случаях они были вовлечены в организованную группу путем угроз и иных мер психологического давления со стороны мужчин, знакомых ей в связи с профессиональной деятельностью. Угрозы касались привлечения к уголовной ответственности по признакам различных преступлений экономической или служебной направленности (действительно совершенных либо правдоподобно инсценированных), распространением порочащей данное лицо иной информации¹⁰³. Иные ситуации свидетельствовали о нахождении соучастницы в тесном эмоциональном контакте или фактических брачных отношениях с руководителем или иным активным квалифицированном участником организованной группы.

Анализируя служебное положение (статус) субъектов легализации, считаем возможным указать на следующее соотношение:

- индивидуальный предприниматель - 7,20 %;

- директор (генеральный директор) - 21,63 %;

- учредители организаций - 7,68 %;

- заместители директора (коммерческий директор, директор по различным курируемым направлениям) - 8,16 %

- главный бухгалтер (старший бухгалтер, бухгалтер) - 8,45 %;

- менеджеры и иные служащие - 7,41 %;

- сотрудники правоохранительных органов и силовых структур - 11,98 %

- официально не работающие - 8,32 %;

- представители криминалитета (лица, ранее судимые, не ставшие на путь исправления) - 11,30 %;

- иные лица - 7,87 %.

Кроме того, при анализе криминалистически значимых качеств субъектов легализации необходимо обратить внимание на такой аспект. Для определения комплекса криминалистически значимых качеств лиц, которые легализуют денежные средства или иное имущество, полученное в результате совершения преступления, целесообразно обращение к криминалистическим научным наработкам (психолого-криминалистическому портрету) типичных субъектов предикатных преступлений, например, краж, мошенничества, незаконного приобретения и сбыта наркотических средств и психотропных веществ и т.д., существующим в рамках соответствующих частных криминалистических методик¹⁰⁴.

Однако, во-первых, эта рекомендация обладает наибольшей значимостью именно в отношении расследования обстоятельств легализации денежных средств или иных материальных ценностей, полученных этим же субъектом в результате совершения преступления (этот вид, как мы установили ранее, значительно преобладает среди двух видов легализации), либо если к легализации имущества, полученного преступным путем, была причастна организованная группа или иная криминальная общность, участники которой отличались высокой сплоченностью и стабильностью контактов, действовали на основе централизованных указаний руководителя данного формирования.

Во-вторых, поскольку далеко не все субъекты, совершившие соответствующие «основные» преступления, являвшиеся источниками поступления в теневой оборот денежных средств и иных материальных ценностей, впоследствии принимают меры по легализации данных материальных ценностей, то обращение к криминалистическому портрету этих лиц необходимо постольку, поскольку существует потребность в установлении связи предикатного преступления с фактом легализации (в том числе установление связи между лицами, объединенными реализацией общего преступного замысла), а также установлении характерных именно для легализации целей и иных побуждений.

В-третьих, в отношении легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, полученных лицами преступным путем, обращение к криминалистически значимым характерологическим и иным типичным качествам субъектов предикатных (исходных) преступлений может оказаться недостаточным, вследствие разной характеристики типичных качеств субъектов данных (исходного и последующего) взаимосвязанных деяний.

Например, в приведенном ранее примере криминальной деятельности организованной группы, специализирующейся на серийном приобретении мошенническим путем и последующей легализации жилья, собственниками или иными законными правообладателями которого являлись лица, социально незащищенные или социально неблагополучные, некоторые из участников организованной группы стабильно осуществляли функции как по отчуждению мошенническим путем права собственности у законных владельцев, так и по легализации похищенных объектов недвижимости.

Закономерно, что они полностью соответствовали типичным качествам, характеризующим психолого-криминалистический портрет субъектов мошенничества. А именно: инициативность, коммуникабельность, умение привлечь внимание и расположить собеседника, создать о себе благоприятное впечатление (как о честном, обязательном и порядочном человеке), а также вызвать у собеседника симпатию, эмоциональную привязанность (что необходимо в отношении жертвы, ощущающей свою психологическую или социальную незащищенность, например, в связи со смертью близкого родственника-наследодателя), способность к убеждению оппонента в правильности соответствующего решения (в данном случае, связанного с передачей прав на распоряжение объектами недвижимости), умение установить психологический контакт с различными лицами (как с социально неблагополучными или социально незащищенными владельцами жилой недвижимости - потенциальными жертвами мошенничества, так и с должностными лицами государственных органов, принимающих юридически значимые решения), способность быть лидером, хорошим оратором, быть психологически гибким в изменяющихся ситуациях, грозящих перерасти в конфликтные, юридическая компетентность в вопросах, связанных с обращением недвижимости, жилищных спорах и т.д.¹⁰⁵

В приведенном примере и мошенничество данной разновидности, и дальнейшие действия по легализации полученного в результате мошенничества недвижимости, объединяла общность их природы, заключающейся в обмане или злоупотреблении доверием, основанном на знании современного экономического и юридического оборота в сфере жилой недвижимости. Поэтому здесь можно говорить о сходстве психолого-криминалистического портрета мошенников и субъектов легализации (отмывания). Участники организованной группы, совершающие преступления в сфере запрещенной деятельности (особенно преступления, носящие насильственный характер, например, грабежи, разбойные нападения, похищения людей с целью получения выкупа или продажи в рабство и т.д.) напротив, существенно отличаются от участников организованной группы, специализирующихся на легализации (отмывании) полученных преступным путем товарно-материальных ценностей.

На наш взгляд, наибольшее сходство криминалистически значимых особенностей субъектов легализации, входящих в состав организованной группы, совершающей одновременно предикатные преступления и действия по легализации (отмыванию) преступных доходов, и криминалистически значимых особенностей субъектов совершения аналогичных основных преступлений (входящих в содержание частных методик расследования «основных» преступлений) наблюдается в случаях, когда предикатные (основные) преступления можно отнести к ненасильственным преступлениям корыстной направленности, связанным с различными формами обмана или злоупотребления. В этих случаях целесообразно для большей полноты характеризующей и ориентирующей информации обратиться к криминалистической характеристике субъектов основных преступлений. В иных случаях методики расследования основных преступлений будут менее информативными, с точки зрения доказывания легализации (отмывания).

Полагаем, что одним из компонентов криминалистической характеристики типичных субъектов легализации денежных средств и иного имущества, приобретенного преступным путем, является мотивация¹⁰⁶. Анализируя роль мотивации как системы движимых виновным мотивов в структуре криминалистической характеристики данной группы преступлений, и учитывая точки зрения различных исследователей, мы пришли к выводу, что типичные мотивы являются структурным компонентом характеристики криминалистически значимых качеств субъектов легализации. Необходимость выделения типичной мотивации действий виновных в качестве самостоятельного элемента криминалистической характеристики легализации (отмывания), оправданная для многих иных категорий деяний, в данном случае отсутствует. Поскольку в данном случае наличие того или иного мотива, под воздействием которого находится субъект (субъекты) преступления, в меньшей степени детерминировано иными элементами механизма преступления, по сравнению с деяниями, мотивация которых отличается богатым разнообразием. О том, что типичная мотивация (как психологическая составляющая) входит в содержание характеристики личности типичного субъекта легализации (отмывания) материальных ценностей, полученных преступным путем, говорят и иные исследователи¹⁰⁷.

Исследователи справедливо отмечают, что ведущими мотивами легализации денежных средств или иного имущества, заведомо добытого преступным путем, являются корыстные¹⁰⁸. Материалы практики это подтверждают. Несомненно, легализация денежных средств или иного имущества, заведомо добытого преступным путем, хотя и является лейтмотивом преступной деятельности, тем не менее, служит средством для дальнейшего незаконного обогащения заинтересованных субъектов либо получения ими дальнейших имущественных выгод и преимуществ, что прямо или косвенно предопределяет корыстную мотивацию. Вместе с тем, корыстные мотивы, хотя и составляют подавляющее большинство побуждений виновных, не исчерпывают всей мотивационной составляющей. Среди побуждений некорыстной направленности выделяются такие, как ложно понимаемые представления о дружбе и взаимовыручке, корпоративная солидарность, стремление помочь родственникам или иным близким лицам, а также потребность в подтверждении и дальнейшем развитии своих психологических способностей оказывать влияние на окружающих, профессиональных способностей в плане нахождения нужного решения в сложной ситуации и т.д. Для лидеров организованных преступных формирований свойственно также такое побуждение, как дальнейшая эскалация власти, расширение криминальных деловых контактов и сфер влияния, укрепление собственного авторитета.

1.5 Иные элементы криминалистической характеристики легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, полученных преступным путем

Рассмотрим особенности обстановки совершения легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, полученных в результате совершения преступления как элемент криминалистической характеристики преступления. В структуре данного элемента проанализируем пространственно-временные факторы, имеющие криминалистическое значение¹⁰⁹.

Исследователи данной проблематики утверждают, что место легализации материальных ценностей, полученных преступным путем, как элемент криминалистической характеристики, включает «реально существующее, локализованное в определенном отношении пространство, на котором протекает и отображается реальная деятельность виновного по выполнению отдельных действий и операций, направленных на придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом, приобретенным … преступным путем, маскировку следов и введение преступных доходов в гражданский оборот, и которое, наряду с другими факторами, влияет на поведение виновного, а также конкретизирует оценку и использование виновным обстановки, в которой совершается преступление¹¹⁰. Иные специалисты трактуют место совершения легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенного преступным путем более широко, понимая под ним участки пространства, на которых осуществляются все этапы криминалистической деятельности по вводу в легальный финансовый и правовой оборот полученных из незаконных источников материальных ценностей.

Места, отражающие различные этапы преступной деятельности в сфере легализации денежных средств и иного имущества, полученного в результате совершения преступления, нередко находятся на участках пространства, значительно удаленных территориально, в том числе и на уровне разных государств, в которых приняты различные, в том числе и льготные (свободные) режимы хождения капиталов, где с целью привлечения иностранных капиталов в экономику страны, предпринимаются минимальные меры государственного контроля. Таким образом, легализация (отмывание) денежных средств, полученных преступным путем, с использованием оффшорных (свободных экономических) зон является одной из распространенных разновидностей данного деяния.

В практическом аспекте кульминационными типичными местами совершения легализации (отмывания) преступных доходов являются официально либо фиктивно существующие коммерческие (финансовые учреждения) или иные, в том числе общественные организации (являющиеся одной из сторон совершения сделок, направленных на имитацию законного источника происхождения материальных ценностей), а равно помещения государственных структур, являющихся органами власти и (или) реализующих полномочия регистрационного или контрольно- надзорного характера, оказывающих государственные услуги, имеющие юридическое значение. Например, регистрация права собственности, постановка на учет или снятие с учета автомобиля, принятие судебного решения, выгодного субъектам легализации преступных доходов и т.д.

В то же время не следует ограничивать место совершения легализации помещением организаций, в которых происходили действия по заключению сделок, регистрации возникновения, изменения, перехода права собственности и иного права законного владения, а также помещением финансовых организаций, где денежные средства были обналичены. К месту преступления также относятся места изготовления и хранения подложных (фиктивных) правоустанавливающих, первичных, учетно-отчетных и иных документов, места хранения предназначенных для легализации материальных ценностей, места нахождения организации с признаками фикции, от имени которого действуют субъекты преступления (юридический и фактический адрес). Например, согласно материалам изученных уголовных дел, в ряде случаев субъекты предпринимали специальные меры по хранению таких документов, как паспорта на подставных лиц, на имя которых были зарегистрированы фиктивные организации, а также печати данных организаций.

Характеризуя в криминалистическом аспекте время совершения легализации материальных ценностей, полученных противоправным путем, отметим, что исследователями оно определяется как «объективно существующий определенным образом выраженный элемент структуры легализации как реального явления, который обусловливает поведение виновного, характеризует начало протекания процесса преступления и его завершения и используется виновным для совершения операций по прерыванию непосредственной связи денежных средств или иного имущества с преступлением, маскировки следов, легализации и введения денежных средств и иного имущества, приобретенных преступным путем, в гражданский оборот».¹¹¹ В целом можно согласиться с такой интерпретацией типичного времени совершения легализации, ориентированной скорее на продолжительность данного криминального процесса, чем на типичные точные временные показатели: время суток, дни недели, время года и т.д. Последние не являются информативными, они могут существенно различаться, в том числе с учетом разницы во времени применительно к разным местам процесса легализации, порой существенно отдаленных между собой не только географически, но и событийно.

Анализируя обстановку совершения легализации материальных ценностей, полученных преступным путем, необходимо выделить сферы макроэкономики, наиболее подверженные преступным посягательствам указанной разновидности, иными словами, сферы, в условиях которых субъектами осуществляются действия по созданию видимости законного источника происхождения находящихся в криминальном обороте материальных ценностей. По мнению некоторых исследователей, наиболее криминально активными в данном аспекте сферами являются: кредитно-финансовая сфера, потребительский рынок, топливно- энергетический комплекс¹¹².

Соглашаясь во многом с данным выводом, отметим следующее. Действительно, востребованность у субъектов преступления финансово-кредитной сферы обусловлена широкими современными возможностями банковских технологий, достаточной быстротой совершения банковских операций, отсутствием каких-либо территориальных межгосударственных границ, на фоне активного функционирования данного сегмента, в котором одновременно обращаются огромные суммы денежных средств, участвуя в самых различных финансовых операциях. Субъекты преступления рассчитывают остаться незамеченными на фоне общей высокой активности субъектов законных финансовых операций. Как показывает практика, наиболее распространенными финансовыми (банковскими) операциями являются: открытие счетов, внесение (инвестирование) денежных средств, осуществление платежей, снятие (обналичивание) денежных средств, получение (предоставление) кредитов. Помимо объективных обстоятельств, следует отметить такие обстоятельства, способствующие совершению легализации (отмывания), как недобросовестность ответственных сотрудников банковских организаций, не всегда сообщающих в уполномоченные учреждения (Росфинмониторинг) сведения по операциям, подлежащим государственному контролю, либо не предпринимающих достаточных мер проверочного характера по установлению репутации и платежеспособности клиентов.

Можно согласиться и с привлекательностью для криминалитета сферы потребительского рынка (а именно оптово-розничная торговля, рынок услуг), где также существует ряд правил, связанных с возможностью упрощенного делового оборота денежных средств, возможностью хождения наличных денежных средств. Субъекты легализации инициируют обращение в данной сфере неучтенных товаров, удельный вес которых, по данным Р.В. Жубрина составляет до 50 - 60 %¹¹³. Этот же автор утверждает о легализации в форме приобретения и перепродажи антикварных предметов и иных предметов роскоши. Не отрицая наличие такой формы легализации, отметим ее гораздо меньшую распространенность по сравнению с иными выше проанализированными разновидностями. Аналогично, что касается топливно-энергетического комплекса, в виде легализации предварительно похищенных продуктов нефтепереработки, либо нефтепродуктов, являвшихся предметом незаконного предпринимательства, то, не отрицая общественной опасности этого деяния, отметим, что совершение таких преступлений в большей степени характерно для лиц, в рамках единой организованной группы осуществляющих основное преступление (явившееся источником поступления нефтепродуктов в руки криминалитета) и последующую легализацию.

Помимо вышеуказанных сфер, полагаем, что следует обратить внимание на такой сегмент, как недвижимость и земельные ресурсы. Анализ эмпирических материалов позволил выявить факты циничного и серийного совершения легализации преступных доходов на первичном или особенно вторичном рынке жилья и нежилой недвижимости, когда в результате мошеннических действий организованной группы в их распоряжении оказывалось значительное количество объектов недвижимости, в дальнейшем легализуемой. Либерализация правоотношений в сфере земельных ресурсов, возможность приобретать в собственность или в длительную аренду земельные участки, а также возможность при определенных условиях изменять категории земель, вызвала массовый интерес криминалитета к данной сфере.

Иным фактором, влияющим на криминальную активность в сфере легализации преступных доходов, является относительная свобода движения капиталов между государствами, существование свободных экономических зон (оффшорных зон) на фоне все еще не искорененной коррупции, не всегда эффективных мер таможенного контроля. Особенностью данного вида легализации является транснациональный характер преступного формирования, наличие среди соучастников иностранных граждан.

Таким образом, по нашему мнению, основанному на обобщении эмпирических источников, наиболее востребованными для криминалитета сферами легализации материальных ценностей являются: - сфера потребительского рынка - 33,35 %; - финансово-кредитная сфера - 16,28 %; - рынок жилой и нежилой недвижимости, земельных участков - 20,80 %; - внешнеэкономическая деятельность 14,32 %; - топливно-энергетический комплекс - 11,24 %; - иное - 4,01%.

Как уже отмечалось, мы являемся сторонниками включения в структуру криминалистической характеристики легализации (отмывания) материальных ценностей, полученных противоправным путем, такого элемента, как предмет преступного посягательства. Предмет преступного посягательства способен нести на себе информацию о реализованных в отношении него финансовых операциях и иных сделок, а также сопутствующих им других действий, обусловливающих воплощение преступного замысла. Иными словами, предмет преступного посягательства находится во взаимосвязи со способом совершения легализации и следами данного деяния, что позволяет далее разработать версии о личностных особенностях лиц, причастных к преступлению. Более того, предмет преступного посягательства в данном случае имеет не только методологическое, но и сугубо практическое значение для решения вопроса об инициации уголовного преследования. В специальной юридической литературе не без оснований отмечается, что «при отсутствии данных о предмете посягательства невозможно решить вопрос о возбуждении уголовного дела» ¹¹⁴.

Предмет преступного посягательства частично определен в уголовном законе: денежные средства и иное имущество. Пленум Верховного суда РФ предложил понимать под денежными средствами «наличные денежные средства в валюте Российской Федерации или в иностранной валюте, а также безналичные и электронные денежные средства, под иным имуществом - движимое и недвижимое имущество, имущественные права, документарные и бездокументарные ценные бумаги, а также имущество, полученное в результате переработки имущества, приобретенного преступным путем или в результате совершения преступления (например, объект недвижимости, построенный из стройматериалов, приобретенных преступным путем)»¹¹⁵. Итак, понятие «денежные средства» не сводится к наличной российской и иностранной валюте, а трактуется более широко. Помимо денежных средств в наличном или безналичном виде к предмету преступного посягательства относятся различные ценные бумаги (акции, облигации, сертификаты и т.п.), объекты жилой и нежилой недвижимости, автомобили, иное имущество, имеющее высокую рыночную стоимость. Так, например, умышленные нарушения при эмиссии ценных бумаг, выражающиеся в том, что через подставных лиц осуществляются сделки с ценными бумагами, которые фактически приобретаются субъектами легализации за наличный расчет¹¹⁶. Материалы уголовных дел свидетельствуют о популярности такого предмета хищения путем мошенничества и последующей легализации в виде совершения сделки по отчуждению с целью придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению материальными ценностями, как объекты жилой или нежилой недвижимости¹¹⁷. Кроме того, при легализации преступных доходов, полученных в результате совершения преступлений в сфере экономической деятельности, предметом преступного посягательства выступают партии товаров и продукции, участвующей в деловом обороте.

Учитывая постоянную трансформацию внешней формы предмета преступного посягательства в ходе многочисленных операций и сделок в рамках процесса легализации (отмывания) материальных ценностей (денежные средства - недвижимое или движимое имущество - ценные бумаги - денежные средства), полагаем, что попытка формулирования четкого процентного соотношения различных видов предмета преступного посягательства весьма условна. Тем более, учитывая многоэпизодный характер деятельности преступных формирований, в результате чего в некоторых случаях предметы легализации по различным эпизодам деятельности единой организованной группы отличались разнообразием. Отметим, что результаты нашего эмпирического анализа позволяют констатировать, что наиболее распространенными исходными предметами легализации являются: - денежные средства в наличной или безналичной валюте Российской Федерации - более 50,8 %; - ценные бумаги - 5,8 %; потребительские товары и иная продукция - 14,8 %; недвижимость 12,3 %; автомобили - 4,2 %; оборудование, мебель, различная техника - 6,5 %; иное - 5,6 %.

Значимым элементом криминалистической характеристики легализации (отмывания) преступных доходов являются особенности оставляемых следов. Они являются объективным проявлением избранного способа совершения преступления, в определенной мере характеризуют субъектов преступлений, их профессиональные знания, умения и навыки, а также некоторые психологические качества.

Первую, наиболее очевидную группу следов образуют денежные средства, иные материальные ценности, другие объекты материального мира, непосредственно явившиеся предметом исходного (основного) преступления или предметом финансовой операции или сделки по легализации (отмыванию). Наличие следов- предметов, порождающих процесс легализации, и выступающих исходным объектом, полученным в результате совершения преступления, в большей степени свойственно начальным стадиям легализации; на дальнейших этапах легализации, как мы отмечали ранее, внешняя форма материального выражения предмета преступления (в зависимости от характеристики предмета посягательства) может меняться (трансформироваться). Выступая одновременно предметом преступного посягательства, такие следы-предметы (иные целостные самостоятельные объекты материального мира - участки местности, помещения и т.д.) содержат на себе информацию, например, о воздействии на них виновных, с целью маскировки либо напротив идентификации, повышения рыночной стоимости либо блокирования доступа к ним заинтересованных лиц. Участники организованных групп, занимавшиеся легализацией полученного в результате совершения мошеннических действий жилья, производили в нем частичный косметический ремонт, меняли входные двери и замки на металлические и более прочные, с целью обеспечения видимости законного источника происхождения данного жилья (утаивания факта его хищения у лиц, ведущих маргинальный образ жизни), а также с целью невозможности вмешательства родственников или представителей законных интересов пострадавших реальных собственников. Если предметом исходного преступления явилась партия материальных ценностей (например, партия какого- либо оборудования, строительных материалов, оргтехники и т.д., которая предназначалась для централизованного снабжения определенных учреждений или организаций, но была присвоена или иным образом отчуждена лицом, которому она была вверена, в силу его служебных полномочий), то наличие этих ценностей в определенном месте, где они не должны были бы быть при условии соблюдения законности, позволяет отследить стадии процесса легализации (от хранения, перевозки или транспортировки до установки в месте, где установка таких предметов не предполагалась исходя из официальных решений уполномоченных органов). Аналогичным образом, если легализуемые денежные средства были инвестированы в приобретение партии какой-либо продукции, впоследствии реализуемой оптом или в розницу, то следами является данная продукция, ее остатки, упаковочный материал, ярлыки, иные признаки, указывающие на ее хранение и обращение.

Вторую распространенную, всегда объективно существующую и практически востребованную группу следов образуют правоустанавливающие и смежные с ними документы, отражающие факт совершения сделки или операции, момент возникновения (перехода) права собственности или иного законного владения материальными ценностями, (иными словами, правоустанавливающие или регистрационные документы на материальные ценности, фигурирующие в процессе легализации, отнесенные нами к группе 1). В документах нередко отражаются признаки интеллектуального или материального подлога. Частичное изменение содержания этой группы документов, как показывает практика, в современных условиях осуществляется с помощью высококачественных средств офисной техники: компьютерных и копировально-множительных средств (сканеров, принтеров и т.д.). Например, материалы уголовного дела по обвинению Р.И. Польских свидетельствуют о том, что он, как руководитель организованной группы, а также иные участники формирования, сочетали методы убеждения и обмана лиц, социально незащищенных либо ведущих асоциальный образ, а также потенциальных покупателей жилья, приобретенного в результате мошеннических действий, с составлением полностью либо частично подложных документов: от подложных судебных решений до долговых расписок от имени умерших владельцев жилья¹¹⁸.

Третью группу следов образуют первичные бухгалтерские документы, отражающие непосредственно конкретную финансовую операцию или иную сделку. Они также несут информацию о дате и времени совершения сделки, ее участниках, предмете сделки и иных условиях, соответствие или несоответствие которых реальным условиям позволяет выразить обоснованное предположение о фиктивном характере сделки. Например, ряд документов, отражающих заключение договоров, являющихся содержанием легализации (отмывания) денежных средств, приобретенных из теневых источников, содержащих подпись директора коммерческой организации, были выполнены от имени этого лица, который, как выяснилось впоследствии, отбывал наказание в местах заключения, и ранее никогда не имел отношения к руководству коммерческой организацией, не составлял и не подписывал различные бухгалтерские документы, никогда не посещал государственные органы, наделенные регистрационными или контрольно- надзорными полномочиями в сфере экономической деятельности¹¹⁹.

Четвертую, более глубинную и не всегда очевидную группу следов, образуют иные документы бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности, анализ которых (по необходимости в сочетании с первичными документами) позволяет определить момент и основания возникновения неучтенных денежных средств или иных материальных ценностей, а также дальнейшее движение по учетам вовлекаемых из теневого оборота материальных ценностей, вплоть до отчуждения. Примерами таких следов являются изъятые путем выемки из ОАО АКБ «Сбербанк» и из ОАО АКБ

«Уралсиб-Юг банк: юридические дела на юридических лиц, осуществляющих фиктивную деятельность. В юридическом деле имелись следующие систематизированные документы: светокопии паспортов фиктивных руководителей, распоряжение и заявление на открытие счета, уведомление об открытии счета, доверенность, договор на обслуживание клиента с использованием электронных расчетов «Банк-Клиент», акт приема-передачи программного обеспечения «Банк- Клиент», акт признания открытого ключа (сертификата), договор банковского счета и копии учредительных документов. Согласно документам, 22.01.2008 г. директором ООО «Форум» Сердюковым Ю.Ф. (имя и паспортные данные которого использовались виновными в качестве фиктивного руководителя без ведома самого Сердюкова Ю.Ф.) в филиале ОАО АКБ открыты расчетные счета общества¹²⁰.

Пятую, весьма информативную группу следов образуют информационные ресурсы (файлы), содержащиеся в компьютерных устройствах или иных (съемных) носителях информации. Ценность своевременного обнаружения и анализа данных следов заключается в том, что, осуществляя изготовление полностью или частично подложных документов (судебных решений, завещаний, расписок, договоров, доверенностей и т.д.), виновные предпринимают несколько попыток (действий, операций) по наиболее правдоподобной имитации подлинности данного документа.

В памяти электронного устройства могут храниться все версии документа и его реквизитов: - черновик документа (файл с предварительным текстом, исходным, либо предположительным содержанием, проектом, «будущего» документа; - сканированная копия исходного готового (официального) документа (с первоначальным содержанием и всеми реквизитами, например, доверенность на определенное лицо); - электронные файлы со сканированными подписями, оттисками печати и иными отдельными реквизитами, которые заинтересованные лица впоследствии будут копировать в создаваемый ими подложный документ; - изготовленный подложный документ. Следует отметить в качестве положительной тенденции постепенное обращение субъектов расследования к потенциалу данной разновидности следов - информации, находящейся на различных электронных носителях, что проявляется во все более активном изъятии путем выемки или обыска компьютерных средств и съемных электронных носителей информации, их осмотре с элементами анализа¹²¹, тогда как еще недавно необходимость изъятия и исследования электронных документов воспринималось следователями как обстоятельство, существенно осложняющее раскрытие преступление. Такая установка следователей была инерционна по отношению реальным условиям документооборота между юридическими лицами. В настоящее время электронные документы не только часто дублируют реальные (направляются по электронной почте уполномоченному лицу для ускорения процесса рассмотрения какого-либо служебного вопроса), но и порой заменяют их. В некоторых организациях принята тенденция замены бумажных документов (оригиналов) электронными для упрощения и ускорения документооборота¹²², эта тенденция постепенно прогрессирует, по мере экспансии в деловой оборот и жизнь соотечественников современных высококачественных средств компьютерной и иной офисной техники. Криминалистический анализ электронных документов позволяет установить не только способы внесения изменений в первоначальное содержание документов, но и время проведения многих из операций, место (конкретный компьютер), иных участвующих лиц (например, если та или иная версия документа или реквизита документа отправлялась по электронной почте либо компьютер закреплен за определенным сотрудником, либо имеет различные степени защиты - категорированный, что актуально для должностных лиц государственных органов).

Шестую группу следов образуют документы небанковского характера - кадровые, служебные документы. Они устанавливают должностные (служебные) полномочия сотрудников организации, оказавшейся причастной к легализации, порядок проведения различных операций, что позволит определить степень соблюдения сотрудниками правил и порядка проведения финансовых или иных служебных операций, их правосубъектность, обоснованность принятого решения, наличие нарушений и их влияние на возможность совершения преступления. Например, внутренними локальными или даже нормативными актами может предусматриваться особый состав субъектов, коллегиально принимающих решение о совершении определенного вида сделки (совет директоров, комиссия), требования к кворуму, условия проведения голосования и т.д. Соблюдение или отклонение от данных правил и требований позволяет установить обстоятельства совершения преступления.

Весьма информативным источником, указывающим на признаки легализации (отмывании) преступных доходов, являются черновые записи (седьмая группа). Так, изъятые по уголовному делу ежедневники с черновыми записями позволили установить факт незаконной предпринимательской деятельности одной из коммерческих организаций, а также факт получения им дохода и его последующей интерпретации в качестве дохода законного¹²³.

Восьмая группа - идеальные следы - также имеют определенную значимость, несмотря на приоритет следовой информации, содержащейся в документах. Субъекты, участвующие в легализации (отмывании), могут осуществлять различные элементы обмана и злоупотребления доверием с целью добиться принятия выгодного для них решения. Необходимым условием выступает личный контакт и непосредственное общение с физическим лицом или представителем юридического лица, должностного лица органа власти. Используя подложные документы, они способны выдавать себя за иных лиц, например, судью, который будет рассматривать дело о признании права собственности в пользу заинтересованных лиц¹²⁴ на объект недвижимости, предварительно похищенной в результате мошенничества и т.п. В другом случае организация с признаками фиктивной деятельности была оформлена на подставное лицо, нежели то, которое представлялось руководителем и фактически заключало различные сделки. Это обусловливает актуальность выявления, фиксации и анализа идеальных следов, путем более активного и тщательного проведения следственных действий, ориентированных на доказательственную информацию вербального характера: допросов свидетелей, очных ставок, предъявления для опознания.

Наконец, традиционные для криминалистической техники следы-отображения (девятая группа): следы человека и иных объектов, изучаемых в рамках судебной трасологии. Мы убеждены, что данная группа следов весьма информативна для расследования легализации преступных доходов, особенно - учитывая неразрывную связь легализации с основным (исходным) преступлением. Следы-отображения похищенных материальных ценностей, хранившихся в определенном месте (например, партия присвоенного и растраченного оборудования), где они не должны были находиться, согласно показаниям заинтересованных лиц, указывают на их дальнейшее движение в направлении легализации (отмывания). Отсутствие следов- отображений (например, периферических следов хранения какой-либо продукции), когда, согласно общему движению ситуации делового оборота, в которой пытаются убедить следствие субъекты легализации, они должны быть, указывают на различные несоответствия в показаниях заинтересованных лиц. Например, отсутствие признаков получения или хранения в определенном месте партии продукции, якобы приобретенной и реализуемой оптом или в розницу, согласно документальным данным, свидетельствует о признаках фиктивной деятельности. Следы-отображения человека важны для доказывания организованного характера совершения преступления, причастности различных участников организованной группы, в случаях, когда отрицается организованный характер совершения преступления, либо, не отрицая совершения основного преступления, отрицаются согласованные и организованные действия по легализации преступных доходов. К сожалению, этой категории следов и в материалах дела, и в научных трудах, уделяется мало внимания применительно к легализации, что характерно для расследования практически всей обширной группы преступлений в сфере экономической деятельности, когда когнитивный приоритет смещается в сторону установления обстоятельств преступления по содержанию документальной информации. Ни в коем случае не умаляя документальную информацию, отметим, что данные информационные источники необходимо выявлять и исследовать в своем единстве, а не в противопоставлении одного источника другому по «степени значимости».

Таким образом, формулируя общий вывод по данной главе, отметим следующее. Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенного преступным путем, находясь в имманентной связи с преступным деянием, явившемся источником поступления в криминальный оборот подлежащих легализации материальных ценностей, с точки зрения криминалистики выступает специфической формой сокрытия основного (исходного) деяния, обладая общностью ряда элементов, детерминирующих механизм совершения этих деяний.

2. Организация первоначального этапа расследования легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, полученных преступным путем

2.1 Особенности возбуждения уголовных дел о преступлениях, связанных с легализацией (отмыванием) денежных средств и иного имущества, полученных преступным путем

Особенности поступления в распоряжение правоохранительных органов информации о признаках преступления определенной группы, в аспекте познания типичных процессуальных форм и их внутреннего содержания, а также специфика осуществления проверки данных сообщений, проведения различных эффективных применительно к признакам данных деяний проверочных мероприятий, традиционно является структурным элементом частной криминалистической методики¹²⁵. Несмотря на то, что сам по себе институт возбуждения уголовного дела относится к научной плоскости уголовного процесса¹²⁶. Множество научных исследований, посвященных различным дискуссионным аспектам стадии возбуждения уголовного дела и отражающих ряд неоднозначных аспектов правового регулирования данной стадии¹²⁷, свидетельствует о наличии ряда проблем, как правового регулирования¹²⁸, так и тактико-криминалистического содержания. Это влечет неоднозначность и несогласованность в толковании ряда позиций, отсутствие единства правоприменительной практики. Учитывая теоретическую и практическую направленность проблематики нашего исследования, считаем возможным не углубляться в содержание научной дискуссии относительно различных аспектов формирования и дальнейшего совершенствования института возбуждения уголовного дела, тем более, что рассмотрению указанного института, в силу непреходящей актуальности, посвящено множество монографических и иных трудов¹²⁹. Мы считаем целесообразным затрагивать лишь некоторые смежные проблемы данного института, которые непосредственно обусловливают основания, порядок и содержание проверки сообщения о признаках легализации (отмывания) незаконно полученных материальных ценностей.

Традиционно для инициации проверки сообщения и иной информации о признаках преступления и принятия решения о возбуждении уголовного дела (или иного решения, принятие которого предусмотрено стадией возбуждения уголовного дела), необходим повод, как предусмотренный уголовно-процессуальным законом источник первичных сведений, порождающий юридический факт - возникновение уголовно-процессуальных правоотношений.

Исчерпывающий перечень информационных источников, выступающих в качестве поводов для возбуждения уголовного дела, а также порядок их проверки и принятия процессуального решения, раскрыты в ст.ст. 140 - 145 УПК РФ.

Действующая редакция ст. 140 УПК РФ (в которую в течение действия УПК РФ 2001 г. неоднократно вносились изменения в части регламентации т.н. специальных поводов для возбуждения уголовного дела) следующим образом определяет исчерпывающий перечень общих (т.е. независимых от категорий преступлений) поводов для возбуждения уголовного дела:

- заявление о преступлении;

- явка с повинной;

- сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников;

- постановление прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании.

Анализ типичных поводов для возбуждения уголовного дела о признаках легализации (отмывания) материальных ценностей, полученных в результате совершения преступления, позволяет сделать следующие выводы.

Заявление о преступлении, как письменное или устное сообщение заинтересованных лиц (заявителей) о признаках легализации (отмывания), в данном случае приобретает специфические черты, предопределенные взаимосвязью легализации с основным (исходным) преступлением. Заявления о преступлении являются наиболее распространенным поводом для возбуждения уголовного дела о хищениях и иных преступлениях, в результате которых причинен имущественный вред потерпевшему. Соответственно, в них указывается на факты поступления в распоряжение заподозренных лиц материальных ценностей, в результате совершения преступления. То есть, отражая признаки события основного (предикатного) преступления, они в некоторой степени могут указывать на смежные с основным деянием признаки легализации. Например, если легализации подлежал объект недвижимости, которым ранее в результате преступления завладел преступник, имевший к нему доступ на правах аренды, затем совершивший сделки по изменению правового режима и собственника данного объекта недвижимости, то потерпевшему становятся невольно известны и отдельные обстоятельства легализации. По мере расследования основного преступления, явившегося источником поступления в криминальный оборот денежных средств или иного имущества, для потерпевшего одновременно становятся известны более подробно также и обстоятельства легализации изначально принадлежавших ему денежных средств или иного имущества, в связи с чем он может дополнительно обратиться с заявлением о принятии мер в соответствии с уголовно-процессуальным законом по факту легализации. Если такое заявление выражено в ходе допроса потерпевшего, в том числе дополнительного, то в соответствии с ч. 4 ст. 141 УПК РФ для возникновения юридически значимых последствий достаточно занесения этого заявления в протокол допроса, не требуя (но и не исключая) отобрания у потерпевшего дополнительного и самостоятельного документа (письменное собственноручное заявление).

Заявление же физического или юридического лица непосредственно о признаках легализации (отмывания) денежных средств или иных материальных ценностей, приобретенных в результате совершения преступления, в целом не характерно вследствие специфической криминалистической сущности легализации, проявляющейся в ее вторичности по отношению к основному (исходному) преступлению, явившемуся источником преступных доходов и выступающей специфической формой сокрытия основного преступления.

Такой повод для возбуждения уголовного дела, как явка с повинной в значении инициативного и добровольного обращения раскаявшегося субъекта преступления с заявлением о совершенном им преступлении (ст. 142 УПК РФ), о котором ранее правоохранительным органам не было известно, для анализируемых преступлений не характерен. Это соответствует механизму совершенного деяния и мотивации субъектов преступления, ориентированных на принятие разносторонних мер по сокрытию преступления. Но явка с повинной как добровольное сообщение субъекта преступления о совершенной легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, полученного преступным путем, все же возможна в случаях, когда лицо, изначально ориентированное на противодействие расследованию в момент его задержания или изобличения по основному (исходному) преступлению, затем изменило свою позицию на сотрудничество со следствием. То есть, в рамках расследуемого уголовного дела об исходном (основном) преступлении, подозреваемый или обвиняемый, осознав нецелесообразность дальнейшего запирательства, принял решение добровольно заявить об обстоятельствах легализации преступных доходов, ранее известных следователю не в полном объеме либо неизвестных.

Такой новый повод, как постановление прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании, пока лишь нарабатывает правоприменительную практику, и при анализе эмпирических материалов не встретился.

Наиболее типичным поводом для возбуждения уголовного дела непосредственно по признакам легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, заведомо добытых преступным путем, является сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников (помимо заявления о преступлении или явки с повинной).

Данный повод, сущностью которого является инициативное (непосредственное) выявление надлежащим субъектом правоохранительной деятельности признаков преступления¹³⁰, объединяет в себе разноплановые и неодинаковые по своей направленности источники информации:

- результаты оперативно-розыскной деятельности, представленные оперативными подразделениями правоохранительных органов в уголовный процесс в соответствии со ст. 89 УПК РФ и ведомственными (межведомственными) инструкциями, детализирующими процесс представления результатов оперативно- розыскной деятельности¹³¹;