Данное следственное действие, как показывают материалы практики, небезуспешно проводится по уголовным делам об указанной категории преступлений в ситуации, когда установлен факт использования подставных лиц. Например, свидетелю С. был предъявлен для опознания подозреваемый М. Последний выполнял определенную часть представительских и бухгалтерских полномочий в коммерческой организации, руководители и некоторые сотрудники которой были причастны к легализации (отмыванию) преступных доходов. Между М. и С. был ряд непродолжительных личных контактов при следующих обстоятельствах. С., как лицу, трудоустроенному в данную организацию с признаками фиктивной деятельности, исключительно с целью формального исчисления у него трудового стажа, был поручен минимальный объем работы, в виде получения в банке наличных денежных средств путем снятия их со счета по чекам, за символическую оплату. В оговоренное время он встречался с опознаваемым, они приезжали в указанное им финансовое учреждение, опознаваемый выдавал ему чековую книжку ООО с заполненными чеками. Опознающий ставил в чеке свою подпись, предъявлял сотруднику банка свой паспорт и чек на снятие денежных средств наличными, после чего получал в кассе деньги. При получении денег М. постоянно находился рядом с ним, которому С. сразу передавал снятые деньги. Всего с участием С. было обналичено около 30-40 млн. руб. При этом он не был знаком лично с опознаваемым, отношений с ним не поддерживал, встречался с ним только по телефонному звонку руководителя данной организации, но его внешность запомнил хорошо, и уверенно его опознал. Подозреваемый М. был также предъявлен для опознания и успешно опознан широкому кругу лиц - сотрудникам организаций - партнеров, с которыми М. под видом иного лица заключал сделки и участвовал в экономических отношениях²¹⁸. К сожалению, следователи проводят предъявление для опознания далеко не в каждом случае, требующем фиксации в режиме ст. 193 УПК РФ факта узнавания по мысленному образу.

На последующем этапе расследования легализации (отмывания) материальных ценностей, полученных в результате совершения преступления, может сложиться и такая промежуточная ситуация, когда, помимо наличия в памяти допрашиваемого мысленного образа ранее воспринимаемого им лица, в связи с обстоятельствами, значимыми для расследования, показания этих лиц также содержат существенные противоречия. То есть подозреваемый или обвиняемый, осуществляя тактику защиты, дает показания, существенно различающиеся от показания свидетеля (или иного участника процесса), а последний имел с ним непродолжительные контакты, не уверен в фамилии и иных индивидуализирующих критериях этого лица, но способен его узнать по мысленному образу. Некоторые следователи воспринимают такую ситуацию как дилемму в выборе следственного действия: предъявления для опознания лица или очной ставки между этими лицами. Полагаем, что если лицо имело продолжительные деловые или иные контакты с субъектом, представляющим интересы следователя, и помимо мысленного образа этого субъекта, ему известны его фамилия и (или) имя, этот субъект не выдает себя за другого лица, и в целом не возникает необходимости в узнавании в рамках предъявления для опознания, то достаточно ограничиться очной ставкой.

Но следует организовать предшествующее очной ставке предъявление для опознания лица, в случаях, когда помимо противоречия в показаниях, один из участников процесса запомнил другого лишь по признакам внешности, поскольку имел с ним непродолжительный контакт. Это усилит доказательственную базу по уголовному делу, позволяя вначале осуществить идентификацию опознаваемого (например, если он в процессе преступной деятельности выдавал себя за другого лица, как мы уже отмечали - имеющего определенный статус в государственных или коммерческих структурах, а в ходе следствия отрицает свою принадлежность к этому), затем - принять меры по устранению противоречий в показаниях. Ограничение в этой ситуации выяснения этих обстоятельств очной ставкой (без предъявления для опознания) обедняет доказательственную базу по уголовному делу, оставляя в арсенале следователей лишь доказательства вербального характера, и лишая доказательства, отражающего факт идентификации по мысленному образу.

Анализ материалов уголовных дел позволил выявить то обстоятельство, что следователи далеко не во всех ситуациях считают нужным назначать и проводить такие типичные последующие следственные действия, как проверка показаний на месте и следственный эксперимент. Проведение этих следственных целесообразно в случаях, когда имеются признаки совершения фиктивной сделки, предметом которой является крупная партия товарно-материальных ценностей, поставка, транспортировка, хранение и реализация которой требует определенного пространства (соблюдения температурного режима, определенных санитарных условий и т.д.). При этом назначение следственного эксперимента целесообразно, когда имеется потребность в проведении экспериментальных действий (например, по размещению определенного количества или ассортимента товарно-материальных ценностей в конкретном помещении), проверка показаний на месте назначается, когда как таковые экспериментальные действия не требуются, достаточно сопоставления ранее данных показаний с объективной обстановкой места, о котором говорилось в показаниях. Сопоставление показаний лиц, являвшихся участниками таких сделок, либо иным образом осведомленных о них, с объективной обстановкой места позволит сделать вывод о возможности или невозможности совершения той или иной сделки на тех или иных договорных условиях, что явится подтверждением версии следователя об обстоятельствах легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных в результате совершения преступления.

3.4 Особенности использования специальных знаний при расследовании легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, полученных преступным путем

Проблема сущности категории «специальные знания» является одной из острых и дискуссионных для современной науки криминалистики²¹⁹, на протяжении десятилетий выступающей поводом для активной научной полемики²²⁰. Диапазон дискуссионных вопросов касается: определения понятия, сущности и содержания данной научной категории²²¹; разграничения специальных знаний и знаний, не относящихся к таковым²²²; соотношения между различными формами использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве²²³; выбора тех или иных сфер или форм специальных знаний применительно к конкретной ситуации²²⁴; назначения экспертизы как основной формы реализации специальных знаний²²⁵; предмета и круга разрешаемых вопросов соответствующими судебными экспертизами²²⁶; оценки заключения эксперта и его использования в дальнейшем процессе расследования²²⁷ и т.д.

Указанные проблемные вопросы общего неизбежно в той или иной степени проявляют себя при принятии решения об обращении к специальным знаниям в процессе расследования легализации денежных средств или иного имущества, полученных преступным путем. Отечественное уголовное судопроизводство предусматривает поливариантность форм использования специальных знаний, к структуре и содержанию которых предъявляются неодинаковые требования²²⁸. Отличаются разнообразием также основания и порядок обращения к тем или иным сферам научного знания, применяемые сведущим лицом методы познания²²⁹ и т.д. С точки зрения уголовно-процессуального закона, типичными формами использования специальных знаний выступают: судебная экспертиза, заключение специалиста, показания эксперта, показания специалиста, участие специалиста в производстве различных следственных действий (осмотре, обыске, выемке и т.д.)²³⁰, проведение специалистом различных исследований в рамках проверки сообщения о преступлении в порядке ч. 1 ст. 144 УПК РФ.

Кроме того, существуют непроцессуальные формы специальных знаний, к которым относятся: - исследования компетентных (сведущих) лиц, осуществленные вне связи с уголовным процессом (например, аудиторская проверка, документальная проверка, инвентаризация, ревизия и т.д. - как реализация мер контрольно- надзорного характера уполномоченными субъектами; иные формы исследований, выполненных независимыми экспертами по инициативе заинтересованных лиц); - консультативная помощь специалиста следователю: в разъяснении содержания различных документов, содержащих специальную терминологию; в формулировании вопросов эксперту; в подборе материалов на исследование и т.д.

И в теории, и на практике нередко возникают разногласия в трактовке оснований для обращения к той или иной форме специальных знаний²³¹, структуры и содержания представленных экспертом или специалистом документов²³², обоснованности и оценки представленных выводов.

Все вышеизложенное формирует ряд трудностей правоприменительного характера, сопровождающихся при возникновении ситуации, требующей применения специальных знаний, о чем с сожалением отмечают и другие авторы²³³. Эта общая проблема теоретического и практического характера в полной мере характерна и для расследования преступлений, связанных с легализацией денежных средств или иного имущества, полученных преступным путем.

Ситуация осложняется также такими факторами, как дефицит высококвалифицированных специалистов в отдельных сферах специального знания, являющихся штатными сотрудниками экспертных учреждений (прежде всего экспертов-экономистов системы органов внутренних дел, владеющих знаниями о современном чрезвычайном сложном экономическом механизме нашей страны²³⁴); не вполне корректная формулировка в уголовно-процессуальном законе и в иных смежных нормативных актах²³⁵ оснований и порядка обращения к тем или иным формам специальных знаний. В то же время сама сущность легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных в результате совершения преступления, заключающаяся в сокрытии признаков основного (исходного) преступления, обусловившего поступление в распоряжение виновных теневых доходов, в свою очередь детализирующаяся в применяемых комплексно различных приемах по сокрытию тех или иных обстоятельств события, требует настоятельного обращения к специальным знаниям, среди которых основной формой традиционно выступают судебные экспертизы.

Как мы показывали ранее, способы осуществления легализации (отмывания) материальных ценностей, противоправно оказавшихся в руках криминалитета, во многих случаях связаны с различными вариантами, способами и приемами внесения изменений в первоначальное содержание документов: от рукописного выполнения подписи от имени фиктивного руководителя (при использовании в качестве элементов преступной схемы организации - фикции) до изготовления отдельных реквизитов с помощью средств офисной компьютерной техники, путем сканирования и последующего корректирования содержания исходного документа.

При установлении признаков использования организаций-фикций, зарегистрированных на подставных лиц, не имеющих реального отношения к руководству данной организацией, неизбежно возникает потребность в исследовании внешнего вида и содержания значительной совокупности документов, отражающих предпринимательскую, финансово-хозяйственную или иную деятельность данного юридического лица, а также его взаимоотношения с иными субъектами предпринимательской деятельности.

Одним из аспектов исследования документов является наличие признаков материального и интеллектуального подлога, выявляемого в рамках криминалистического почерковедения и документоведения. В целом назначение и проведение судебно-почерковедческих и судебно-документоведческих (технико- криминалистических экспертиз документов) осуществляется с соблюдением научных основ и специальных экспертных методик, разработанных исследователями применительно к этим видам судебных экспертиз.

Типичным примером назначения судебно-почерковедческой экспертизы по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенного в результате совершения преступления, являются факты использования подставных лиц. Так, материалы изученного нами уголовного дела свидетельствовали, что члены организованной группы, в процессе осуществления легализации материальных ценностей, полученных в результате совершения преступления (в данном случае - незаконного предпринимательства), зарегистрировали несколько фиктивных организаций на подставных лиц, оставляя самих подставных лиц вне ведения о регистрации юридических лиц на их имя. Причем как минимум трое из этих подставных лиц за некоторое время до регистрации на их имя организаций потеряли свой паспорт. В период существования оформленной на их имя фиктивной организации, активно участвующей в схеме по отмыванию преступных доходов в результате совершения незаконного предпринимательства, двое из них находилось в местах лишения свободы, а одна молодая женщина - пропала без вести. Иные лица соглашались предоставить свои персональные данные за символическую плату (от 500 до1500 рублей) и, как они поясняли, по просьбе малознакомых им лиц лично подписывали некие документы, содержание которых было им непонятно. Согласно материалам дела, в это время юридическое лицо осуществляло различные гражданско-правовые сделки, вступало в гражданские правоотношения с другими субъектами экономической деятельности, и за директоров, учредителей или менеджеров себя выдавали соучастники организованной группы, что проявлялось, в том числе и в подписании различных документов²³⁶. Допрошенные лица, в том числе находящиеся в местах лишения свободы, от имени которых были выполнены подписи, поясняли о своей непричастности к выполнению подписи, и вообще к предпринимательской деятельности. Полагаем, что в данном случае возникает потребность в назначении судебно-почерковедческой экспертизы, даже в случаях очевидности ситуации выполнения подписи от имени фиктивного директора иным лицом, в т.ч. если подозреваемый (обвиняемый) этот факт не отрицает. Как известно, показания различных лиц нередко оказываются нестабильными доказательствами, тем более, если они касаются подозреваемого (обвиняемого), как субъекта, не обремененного ответственностью давать правдивые показания. Поэтому для предотвращения заявления различных ходатайств о недостаточности (слабости) доказательственной базы по уголовному делу целесообразно назначить и провести судебно- почерковедческую экспертизу в целях идентификации исполнителя подписи (иного рукописного текста), выполненного от имени иного лица. Показания свидетелей (лиц, от имени которых выполнена подпись) также могут оказаться нестабильными, поскольку чаще всего такие лица склонны к маргинальному уровню жизни, либо в целом вследствие низкого материального достатка склонны менять показания (вплоть до готовности взять на себя ответственность за совершение преступления) за материальное вознаграждение.

К сожалению, на практике этому не всегда придают должное внимание, особенно если подозреваемый (обвиняемый) изначально не отрицает собственноручное выполнение подписи от имени другого лица, либо об этом дают показания иные участники расследования (например, представители второй стороны гражданско-правовых отношений, с которыми подозреваемый или обвиняемый заключил сделку от имени другого лица, должностные лица государственных органов, принимающих юридически значимые решения, в присутствии которых подозреваемый или обвиняемый поставил свою подпись на документе).

Специфика технико-криминалистического исследования документов по делам о легализации (отмывании) денежных средств или имущества, полученного преступным путем, заключается в том, что документы, отражающие сделки по приданию правомерного вида преступным доходам, зачастую изготавливаются с помощью современных средств компьютерной и копировально-множительной техники. При этом исходный документ предварительно сканируется, после чего может быть подвергнут изменению его первоначального содержания, в части отдельных реквизитов. Например, имеет распространение воспроизведение печатей, выполненных с помощью различных специализированных компьютерных программ, для выявления которых классические методы криминалистического документоведения не всегда эффективны, что влечет отказ следователей от назначения соответствующих экспертиз и выяснения вопросов об изготовлении данных реквизитов документов, вызывающих сомнение в подлинности.

Однако постепенно адаптируется к современному уровню развития компьютерных технологий и судебная экспертиза. Так, исследователями в сфере электронного документоведения разработан метод выявления поддельных печатей в электронных документах (полученных в результате сканирования документов- оригиналов в бумажном виде), воспроизведенных с помощью компьютерных специализированных программ и графических редакторов. Основанный на малой вероятности присутствия в отсканированных документах «одинаковых по оттенку рядом стоящих пикселей», он позволяет выявить изменения в изображении документов в 90 % случаев²³⁷, тогда как объем измененной информации, выявленной в результате исследования, находится в диапазоне от 10 до 100 %. Данный метод позволяет даже при выявлении незначительных изменений в документе утверждать, что документ подвергался изменению.

Соответственно, по делам о легализации (отмывании) преступных капиталов необходимо активнее назначать криминалистические исследования электронных документов, что позволит более точно воссоздать механизм преступного события, место изготовления поддельного документа, а также уточнить круг причастных к преступлению лиц, выяснить иные неочевидные обстоятельства преступного деяния.

Необратимое вовлечение компьютерных технологий в деловой оборот требует более активного обращения к потенциалу компьютерно-технических экспертиз. Решая самые различные задачи, при расследовании легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, приобретенных преступным путем, данные экспертизы позволяют получить значимую для расследования информацию, касающуюся связи установленного и эксплуатируемого в определенной организации или у определенного лица компьютерного оборудования с местом и иными обстоятельствами совершения преступления. Это подтверждает, во-первых, фиктивный характер создания и деятельности отдельных организаций, во-вторых, наличие особых взаимоотношений между формально самостоятельными юридическими лицами, их подконтрольность субъектам преступления и деятельность в интересах данных субъектов; в-третьих, создание отдельных организаций специально в целях осуществления многочисленных финансовых операций и сделок, преследующих целью запутывание следов относительно исходного источника происхождения материальных ценностей и приобретение этими материальными ценностями статуса полученных из правомерного источника.

Например, в результате экспертного исследования изъятой путем обыска компьютерной техники, находящейся в помещениях организаций, имеющих признаки, во-первых, фиктивной деятельности, во-вторых, неофициальных взаимоотношений между собой, не являющихся экономически обоснованными, было установлено, что ряд электронных файлов от имени определенных коммерческих организаций изготовлены на компьютерном оборудовании другой организации, тогда как формально все эти организации самостоятельны. В сочетании с иными доказательствами (анализом содержания данных документов, заключением судебно-бухгалтерской экспертизы, показаниями и т.д.) это подтвердило, что отдельные организации использовались субъектами организованной группы для имитации совершения финансовых операций и гражданско-правовых сделок, в целях создания впечатления законности источника происхождения материальных ценностей²³⁸.

К сожалению, следователи нередко необоснованно отказываются от назначения судебно-экономических экспертиз, в лучшем случае ограничиваясь при этом получением заключения специалиста. Несмотря на то, что согласно системе доказательств, предусмотренной ст. 74 УПК РФ, заключение специалиста является доказательством по уголовному делу²³⁹, и, не подвергая сомнению это доказательство в целом, тем не менее, напомним, что заключение специалиста в минимальной степени по сравнению с полноценным экспертным исследованием предусматривает исследовательскую часть. Уже поэтому заключение специалиста далеко не всегда может заменить судебную экспертизу. Заключение специалиста по своей сути - есть квалифицированное мнение сведущего лица, выраженное им по вопросам, представленным сторонами и значимым для расследования преступления. Но как таковое глубокое исследование с применением соответствующих специально разработанных и принятых экспертных методик в рамках получения заключения специалиста не требуется. Тем более, что на современном уровне развития уголовно- процессуальной и криминалистической науки не утратила своей актуальности дискуссия о соотношении заключения судебной экспертизы и заключения специалиста.

Показательно, что согласно материалам некоторых уголовных дел о легализации (отмывании) имущества, заведомо добытого в результате совершения преступления, следователи нередко отказываются от назначения судебно- бухгалтерской и (или) финансово-экономической экспертизы даже в случаях, если о назначении этих экспертиз ходатайствует сторона защиты, одновременно оспаривая заключение специалиста и ходатайствуя о признании данного заключения в качестве недопустимого доказательства²⁴⁰.

Полагаем, что одной из причин отказа от назначения судебно-бухгалтерских экспертиз в ситуациях, требующих их назначения, является недостаточные знания следователя о возможностях данного вида исследования, сфере разрешаемых им вопросов применительно к установлению признаков легализации материальных ценностей, полученных преступным путем. Напомним, что в целом судебно- бухгалтерская экспертиза разрешает вопросы, касающиеся определения правильности ведения бухгалтерского учета и отчетности, точности отражения финансово-хозяйственных операций в документах бухгалтерского учета и отчетности, а также места, времени, механизма, способа, качественного или количественной характеристики искажения учетных данных²⁴¹.

Типичными вопросами, разрешаемыми при установлении факта совершения финансовых операций и иных сделок в целях придания видимости правомерного владения, пользования или распоряжения имуществом, полученным незаконным путем, являются вопросы о:

- соответствии отражения определенных финансово-хозяйственных операций правилам ведения бухгалтерского учета;

- наличии изменений в составе счетов и в содержании счетных записей в представленных документах;

- порядке, времени внесения денежных средств на счета и их сумме;

- способе завышения конкретных статей доходов при составлении баланса; механизме искажения учетных записей;

- отношении представленных на судебную экспертизу записей к категории записей учетного характера;

- при положительном ответе на предыдущий вопрос - о наличии общности по содержанию с записями официального бухгалтерского учета;

- определении группы счетных записей, по которой имеются расхождения на определенную сумму с черновыми записями;

- определении реальных показателей, искаженных в ходе ведения бухгалтерского учета;

- определение общего совокупного размера финансовых операций и иных сделок, выполненных в рамках экономических взаимоотношений с конкретными хозяйствующими субъектами в отношении определенных материальных ценностей за соответствующий период времени.

Исследование судебным экспертом-бухгалтером первичных бухгалтерских документов позволяет определить наличие противоречий между количественными и качественными характеристиками; необоснованность и (или) нереальность отдельных финансово-хозяйственных операций, свидетельствующих об их фиктивном характере. Вместе с тем, неправомерно возлагать на эксперта-бухгалтера разрешение правовых вопросов, например, оценивающих те или иные финансово- хозяйственные операции или иные сделки как направленные на легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, а также сами материальные ценности как полученные в результате совершения преступления.

Другой распространенной проблемой является отказ от назначения иных видов экономических экспертиз (финансово-экономических), позволяющих определить реальность бизнес-плана, рентабельность хозяйственно-финансовой деятельности предприятия и наличие признаков фиктивности в ее функционировании. Регулярное (системное) заключение и выполнение гражданско- правовых сделок, противоречащих критериям обоснованности, как необходимому условию успешной экономической деятельности свидетельствует о несбалансированности (противоречивости) в приоритете целей субъектов экономической деятельности, указывающей о возможном доминировании мотивации на легализацию (отмывание) преступных доходов.

Недочеты в выборе видов и родов судебных экспертиз в некоторых случаях сочетаются с переадресованием таких вопросов (финансово-экономического характера) эксперту-бухгалтеру в рамках назначения судебно-бухгалтерской экспертизы, по общему правилу, не обладающим достаточной компетентностью в указанных, хотя и смежных, но обладающих явно выраженной спецификой вопросах. В специальной литературе упоминаются и обратные ситуации, когда в постановлении о назначении финансово-экономической экспертизы встречаются вопросы, связанные с ведением бухгалтерского учета, что, по-видимому, вызвано субъективным восприятием следователем финансово-экономической экспертизы как понятия более широкого, включающего бухгалтерские знания²⁴². Лично нам при анализе эмпирических данных такая ситуация не встретилась, напротив, следователи нередко отказывались от назначения финансово-экономической экспертизы. Но очевидно, что вероятность возникновения данной ситуации вполне реальная. Независимо от того, в чем именно оказался ошибочным выбор вида экспертизы экономической направленности, в результате следователи не получают аргументированных и квалифицированных ответов на вопросы, касающиеся рентабельности работы предприятия (особенностей ведения бухгалтерского учета).

Итак, резюмируя изложенное, отметим, что необходимым условием формирования добротной доказательственной базы по уголовным делам о легализации (отмывании) материальных ценностей, полученных преступным путем, является более активное обращение следователей к возможностям судебно- экономических экспертиз, практически в каждом случае неочевидного характера совершения указанных деяний, попыток виновных лиц завуалировать преступный характер происхождения материальных ценностей путем имитации финансово- хозяйственных операций.

Заключение

Проведенное исследование позволило сделать следующие выводы, предложения и рекомендации, направленные на совершенствование криминалистической методики расследования легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, заведомо добытых преступным путем.

С точки зрения доктринальных криминалистических учений легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенного преступным путем, находясь в неотъемлемой связи с преступным деянием, явившемся источником поступления в криминальный оборот данных материальных ценностей, выступает специфической формой сокрытия основного (исходного) деяния, обладая общностью ряда элементов, детерминирующих механизм совершения этих деяний.

Преступления, предусмотренные ст.ст. 174 и 174.1 УК РФ, обладают рядом общих черт, касающихся не только родового и непосредственного объекта преступления, а также объективной и субъективной стороны; нередко имеют ряд общих признаков субъекты указанных деяний. Это обусловливает значительное сходство механизма совершения данных деяний и специфики их расследования, а потому позволяет, при конструировании частной криминалистической методики расследования, объединить их в одну группу.

Признавая криминалистическую характеристику преступлений важным инструментарием для успешного раскрытия и расследования преступных посягательств, выступающей информационной моделью преступления, научной абстракцией, отражающей типичные закономерности механизма совершения соответствующего деяния, была сформирована структура и содержание данной категории, на основе критического анализа позиций ряда авторов на криминалистическую характеристику легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, полученных в результате совершения преступления. Активно полемизируя с исследователями, предлагавшими различные варианты криминалистической характеристики легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, полученных в результате совершения преступления, обоснована собственная позиция, согласно которой структура криминалистической характеристики указанной группы преступлений объединяет следующие элементы: - способ (приготовления, совершения и сокрытия) преступления; - особенности механизма следообразования; - особенности субъекта легализации; - особенности обстановки совершения преступления (факторы, способствующие совершению преступления, пространственно-временные условия совершения преступления); - особенности предмета преступного посягательства.

Присоединившись к рассмотрению проблемы разработки классификации основных (исходных) преступлений, являющихся источником поступления в теневой оборот денежных средств и иных материальных ценностей, автор констатирует, что попытки сформулировать перечень типичных преступлений, находящихся в стабильной и системной взаимосвязи с легализацией (отмыванием) преступных доходов, показали весьма условный характер такого перечня. С точки зрения криминалистической методики представляется более целесообразным выделить какие-либо криминалистически значимые черты, особенности, предикатных преступлений по отношению к легализации материальных ценностей, не возвращаясь к формированию криминалистических методик расследования предикатных преступлений, потому что их потенциальный перечень широк и многогранен, в связи с чем он мог бы информационно перегрузить частную криминалистическую методику расследования легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, приобретенных в результате совершения преступления. По мнению соискателя, предикатные преступления могут быть разделены на: - преступления в сфере разрешенной экономической или иной деятельности; - преступления в сфере запрещенной экономической (теневой) или иной деятельности. Ценность такого подхода заключается в том, что он позволяет лучше понять сущность легализации (отмывания) материальных ценностей, в структуре разнообразных видов деятельности в сфере производства и перераспределения материальных ценностей. Дифференциация сфер деятельности на разрешенную и запрещенную позволит уточнить и иные элементы механизма преступления, касающиеся следовой картины, иных приемов осуществления легализации, характеристики субъектов преступных посягательств и т.п.

Конструкция механизма данного деяния, неотъемлемая связь с предикатным деянием, отражает его длящийся и многоэтапный характер, что предопределяет наличие тщательной подготовки к совершению преступления. Легализация преступных доходов, совершенная группой лиц либо организованной группой, носит серийный характер. Подготовительные действия к совершению легализации можно дифференцировать на действия стратегического характера (направленные на организацию преступной деятельности, продумывание стратегии ее осуществления) и действия текущего характера, обеспечивающие эффективность осуществления очередной финансовой операции или иной сделки, направленной на придание правомерности ранее оказавшимся в незаконном обращении материальных ценностей. Стратегическая подготовка к осуществлению преступной деятельности предусматривает: - принятие решения об осуществлении деятельности в сфере легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, нажитых преступным путем самими участниками группы, либо сотрудничающими с членами этой группы иными лицами; разработка стратегии и «концепции» преступной деятельности в составе группы; - подбор участников, способных по своим профессиональным и психологическим качествам, служебным и иным социально значимым связям, путем использования собственного авторитета и т.д., участвовать в организации, непосредственном проведении, а также сокрытии криминальной составляющей финансовых операций или иных сделок с материальными ценностями, поступившими в оборот в результате совершения преступлений; - распределение обязанностей между членами группы, в соответствии с их возможностями и способностями; - приобретение необходимых средств оргтехники;

- определение мер конспирации, способов поддержания контактов, иных мер, направленных на обеспечение сокрытия признаков преступления; - регистрация юридического лица, предназначенного для осуществления деятельности, имеющей признаки фикции; если подконтрольное виновным юридическое лицо является легально существующей организацией, то характерна регистрация фиктивных организаций, в целях имитации экономических взаимоотношений с данной организацией; - выявление организаций или индивидуальных предпринимателей, склонных к экономической деятельности, не исключающей признаки фиктивности, с целью налаживания взаимовыгодных отношений; - установление контактов с организованными группами, совершающими серийные преступления, в результате которых в распоряжении виновных оказываются значительные финансовые и товарно-материальные ресурсы; - подготовка поддельных правоустанавливающих, разрешительных и иных документов, необходимых для длительного осуществления экономических отношений, имеющих признаки фиктивности.

Поскольку совершение финансовых операций или иных сделок нередко осуществляется с участием юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, то одним из элементов приготовления к осуществлению преступной деятельности выступает создание организации-фикции. Субъекты преступления используют паспорта граждан, не причастных к реальному осуществлению деятельности по легализации (отмыванию) находящихся в теневом обороте материальных ценностей: а) готовых вследствие неудовлетворительного материального положения и стечения сложных жизненных обстоятельств добровольно предоставить за умеренную плату свои паспортные данные (паспорта) для регистрации на их имя хозяйствующих субъектов, оставаясь вне ведения о преступных намерениях участников преступления; б) утерявших (утративших) свои паспорта; в) не имеющих доступа к своим паспортам по иным причинам.

К подготовительным действиям текущего характера, направленным на удачное совершение очередного эпизода легализации (отмывания) преступных доходов, относятся: - выбор объекта легализации; - продумывание плана совершения конкретного преступления, выбор финансовой операции или сделки, создающей максимально правдоподобное впечатление о законности происхождения соответствующих материальных ценностей; - установление контакта с лицами, чье участие необходимо для удачного совершения сделки, создание о себе благоприятного впечатления, побуждение этих лиц к готовности совершить действия, выгодные субъектам легализации; - назначение соучастников из числа членов организованной группы; распределение обязанностей между ними; - продумывание специальных способов и средств связи, иных средств конспирации; - подготовка поддельных документов, необходимых для удачного совершения конкретной сделки; - осуществление различных действий технического характера, необходимых для удачного совершения сделки (косметический ремонт помещений недвижимости, предварительно приобретенных преступным путем и предназначенных для отчуждения); - продумывание иных мер по сокрытию следов преступления, актуальных для этапа, предшествующего криминальной деятельности.

Признавая сформулированную в научной литературе классическую 3-х элементную модель способов легализации (отмывания) денежных средств и иных материальных ценностей, полученных в результате совершения преступления, автор счел целесообразным внести уточнения в наименования и содержание данных этапов. По мнению соискателя, процедура легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных в результате совершения преступления, предусматривает следующие этапы (стадии): инвестирование; трансформация материальных ценностей; апофеоз. Особенности каждой стадии получили освещение в работе.

Действия по сокрытию легализации (отмывания) материальных ценностей, полученных в результате совершения преступления, носят по отношению к непосредственному совершению легализации (отмывания) неотъемлемый, имманентный (внутренне присущий данному явлению) характер, что предопределено механизмом легализации. Легализация (отмывание) преступных капиталов и иных материальных ценностей сама по себе выступает специфической формой сокрытия основного (исходного) преступления. Осознавая условность выделения действий по сокрытию легализации (отмывания) вследствие его имманентности по отношению к совершению легализации, был сформулирован перечень приемов, направленных именно на сокрытие преступления, исходя из доминирующей целевой установки виновных: не на непосредственное достижение преступного результата, а на обеспечение неуязвимости от воздействия государственных органов, наделенных контрольно-надзорными либо правоохранительными полномочиями: - имитация текущей официальной предпринимательской или иной разрешенной деятельности юридического лица или индивидуального предпринимателя; - регистрация юридических лиц не на территории фактического осуществления предпринимательской деятельности; - сокрытие данных о фактических руководителях организаций с признаками фиктивной деятельности; - разделение полученных в результате процедуры легализации денежных средств на части, объединение с иными финансовыми ресурсами, не относящимися к преступным доходам, и движение их в дальнейшем официальном финансовом обороте; - разделение полученных в результате процедуры легализации денежных средств на части, объединение с не имеющим криминального происхождения финансовым ресурсам, приобретение материальных ценностей на каждую из вновь образованных сумм, инициация их дальнейшего движения в дальнейшем экономическом обороте; - составление документов, подтверждающих те или иные этапы поступления и дальнейшего движения товарно- материальных ценностей, имеющих признаки материального или интеллектуального подлога; - поиск лиц, готовых за определенное материальное вознаграждение взять на себя ответственность за совершение легализации (отмывания) теневых капиталов;

- оформление сделок на завершающем этапе легализации (отмывания) на лиц, имеющих различные иммунитеты от правового воздействия; - исчезновение субъектов преступления (отдельных участников организованной группы) после завершения очередного цикла легализации в места, субъективно воспринимаемые ими как обеспечивающие неуязвимость.

Направленность действий по сокрытию легализации денежных средств или иного имущества, полученных в результате совершения преступления, трансформируется попутно этапам (стадиям) легализации. Для этапа инвестирования основным содержанием сокрытия является утаивание и вуалирование истинной информации относительно субъекта, предоставившего материальные ценности, факта предоставления этих материальных ценностей для легализации, а также истинного происхождения материальных ценностей. На дальнейших этапах легализации, напротив, наблюдается явно выраженное открытое оформление сделок и операций, в соответствии с формальными требованиями, предъявляемыми к заключению и регистрации сделок и повлекших перераспределение права собственности и иного законного владения материальными ценностями. На последующих этапах легализации (отмывания) законность дальнейшего движения материальных ценностей как бы демонстрируется. Это актуализирует рекомендацию об исследовании процесса движения ценностей (или их материального выражения) в хронологически обратном порядке, от более открытых форм сделок к более завуалированным.

Помимо действий по сокрытию преступления, субъекты легализации, особенно объединенные в организованные преступные формирования, склонны к активному осуществлению противодействия расследованию. Дискуссионный характер категории «противодействие расследованию» обусловил потребность соискателя, обозначив собственную позицию на ее глубинную сущность (например, в аспекте соотношения с законным правом подозреваемого, обвиняемого на защиту), систематизировать типичные для легализации (отмывания) преступных доходов приемы противодействия расследованию: - попытки склонения к коррупционным действиям субъектов расследования преступления и должностных лиц, осуществляющих контрольно-надзорные полномочия за расследованием (путем дачи взяток и осуществлении иных действий коррупционной направленности, вызывающих конфликт интересов); - подкуп, шантаж, психологическое давление на свидетелей преступления, особенно находящихся в служебной или корпоративной зависимости от виновных или действующих в их интересах заинтересованных лиц; - попытки срыва следственных действий с участием защитников, избравших тактикой защиты противодействие расследованию; - попытки дискредитации следователя путем различных провокационных действий с целью отстранения его от следствия; - заявление многочисленных необоснованных ходатайств о некачественно проведенном расследовании, «недоказанности причастности данного лица к совершению легализации», нарушении при производстве отдельных следственных или иных процессуальных действий, фальсификации доказательств и т.п.

Правоприменительная практика свидетельствует о существенном преобладании преступлений, предусмотренных ст. 174.1 УК РФ (легализация материальных ценностей, полученных лицом в результате совершения им преступления), по сравнению с преступлениями, предусмотренными ст. 174 УК РФ (легализация материальных ценностей, полученных иными лицами в результате совершения преступления). Согласно нашему исследованию, такое соотношение составило: 82,52 % к 17,48 %. С точки зрения криминалистической характеристики преступлений данное соотношение позволяет сделать вывод не только о доминировании самостоятельных действий лица по легализации имущества, приобретенного им преступным путем, но и о большей сплоченности организованных групп, совершающих серийно и в рамках единого преступного умысла основные (исходные) преступления и последующие действия по легализации преступных доходов.

Анализ эмпирических материалов позволил констатировать существенную распространенность групповых (38,51 %) и организованных (21,24 %) форм совершения легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных противоправным путем. Криминалистически значимые качества организованных групп соответствуют общим характеристикам и тенденциям групповой и организованной преступности, рассмотренным в криминалистической литературе. В анализируемой сфере криминалитета (отмывание преступных капиталов и иных материальных ценностей) существуют многоцелевые или одноцелевые преступные формирования. Многоцелевое преступное формирование - более крупная и иерархически сформированная структура, которая может одновременно действовать в следующих сферах экономики: 1) теневой, т.е. запрещенной самой по себе (например, незаконный оборот наркотиков, оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, незаконное изготовление, хранение, перевозка или сбыт поддельных денег или ценных бумаг, торговля людьми и использование рабского труда и т.д.); 2) разрешенной, но осуществляющейся с нарушением правил делового или экономического оборота (например, экономическая деятельность хозяйствующего субъекта в нарушение правил о конкуренции; незаконное использование средств индивидуализации товаров, работ, услуг; нарушения в ходе предпринимательской или иной смежной деятельности различных санитарных и др. норм); 3) разрешенной, но инвестируемой криминальными доходами.

В работе уделено внимание анализу и уточнению психологических, гендерных, возрастных, профессиональных, иных социально значимых свойств субъектов легализации. С точки зрения психологии их можно охарактеризовать как лиц, обладающих, с одной стороны высокой психологической гибкостью, способностью не только быстро адаптироваться (приспособиться) к реальным условиям обстановки, действующих в настоящий момент нормативных документов, регулирующих правоотношения в сфере экономической и социальной жизни, предоставления различных гарантий, социальных программ и т.д., иных факторов, но и извлечь из этого максимальную выгоду, даже если выгода будет связана с причинением вреда другим физическим или юридическим лицам. Субъекты относятся к возрастной категории, отличающейся социальной активностью, трудоспособным возрастом, от 27 до 55 лет, достаточно высокой квалификацией и компетентностью. Подавляющее большинство из них имеет высшее образование, что обусловлено квалификационными требованиями к занимаемой в период осуществления преступной деятельности должности. Сложный процесс легализации материальных ценностей в части совершения с ними гражданско-правовых сделок, имеющих юридически значимые последствия, нередко требующих каких-либо действий регистрационного или контрольного характера со стороны уполномоченных государственных органов, объясняет, что субъекты данного деяния являются сотрудниками государственных или коммерческих структур. Несмотря на преобладание по общему правилу соучастников - мужчин, доля женской преступности также высокая - 30,4 %, что в сопоставимо с соотношением мужской и женской преступности в сфере экономической деятельности, где удельный вес женской преступности традиционно выше по сравнению с общеуголовной, особенно насильственной. Это объясняется, во-первых, общей тенденцией феминизации преступности, являющейся побочным негативным последствием в целом позитивной и необратимой тенденции усиления роли женщин в глобальных социальных процессах (эмансипацией). Во-вторых, традиционным для современных условий выполнением бухгалтерских и иных учетных функций, юридического сопровождения, лицами женского пола, наличием у них соответствующей профессиональной подготовки и служебного опыта.

С точки зрения служебного положения субъектов легализации, выявлено следующее соотношение: - индивидуальный предприниматель - 7,20 %; - директор (генеральный директор) - 21,63 %; - учредители организаций - 7,68 %; - заместители директора (коммерческий директор, директор по различным курируемым направлениям) - 8,16 %; - главный бухгалтер (старший бухгалтер, бухгалтер) - 8,45 %; - менеджеры и иные служащие - 7,41 %; - сотрудники правоохранительных органов и силовых структур - 11,98 %; - официально не работающие - 8,32 %; - представители криминалитета - 11,30 %; - иные лица - 7,87 %.

Анализируя обстановку совершения легализации материальных ценностей, полученных преступным путем, необходимо выделить сферы экономики и социальной жизни, наиболее подверженные преступным посягательствам указанной разновидности: - сфера потребительского рынка - 33,35 %; - финансово-кредитная сфера - 16,28 %; - рынок жилой и нежилой недвижимости, земельных участков - 20,80 %; - внешнеэкономическая деятельность - 14,32 %; - топливно-энергетический комплекс - 11,24 %; - иное - 4,01%.

Особенности оставляемых субъектами следов являются объективным проявлением избранного способа совершения преступления, в определенной мере характеризуют субъектов преступлений, их профессиональные знания, умения и навыки, некоторые психологические качества, о чем свидетельствует разработанная соискателем классификация следов: 1 группа - денежные средства, иные материальные ценности, непосредственно явившиеся предметом исходного (основного) преступления или финансовой операции или сделки по легализации (отмыванию); 2 группа - правоустанавливающие и смежные документы, отражающие факт совершения сделки или операции, момент возникновения и перехода права собственности или иного законного владения материальными ценностями; 3 группа - первичные бухгалтерские документы, отражающие конкретную финансовую операцию или иную сделку; 4 группа - иные документы бухгалтерского учета и отчетности; 5 группа - информационные ресурсы (файлы), содержащиеся в компьютерных устройствах или иных (съемных) носителях информации; 6 группа - кадровые, служебные документы; 7 группа - черновые записи; 8 группа - идеальные следы; 9 группа - следы-отображения, изучаемые в рамках криминалистической трасологии. В работе раскрыт информационный потенциал каждой группы следов, позволяющий установить различные обстоятельства легализации, который далеко не в полной мере реализуется субъектами расследования.

В диссертации дан анализ востребованности информационных источников, выступающих поводами для возбуждения уголовного дела в соответствии с УПК РФ, применительно к легализации (отмыванию) денежных средств или иного имущества, полученного преступным путем, а также раскрыта специфика реализации каждого повода к возбуждению уголовного дела. Наиболее типичным поводом для возбуждения уголовного дела непосредственно по признакам легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, заведомо добытых преступным путем, является сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников. Его сущностью является инициативное (непосредственное) выявление надлежащим субъектом правоохранительной деятельности признаков преступления, объединяющее в себе неодинаковые по своей направленности источники информации: - результаты оперативно-розыскной деятельности, представленные в соответствии со ст. 89 УПК РФ и ведомственными инструкциями; - результаты осуществления контрольно- надзорных полномочий уполномоченными государственными органами финансово- хозяйственной и иной деятельности юридического лица, индивидуального предпринимателя или физического лица; - результаты предварительного расследования по факту основного (предикатного, исходного) уголовного дела, имеющиеся в распоряжении следователя; - результаты различных профилактических мероприятий, осуществляемых органами внутренних дел и (или) иными правоохранительными органами, в процессе проведения которых были выявлены признаки легализации (отмывания) материальных ценностей, приобретенных преступным путем. Раскрыто содержание мероприятий, осуществляемых на этапе проверки сообщения о преступлении в стадии возбуждения уголовного дела, выявлены типичные для этого этапа проблемы и недочеты, допускаемые следователями.