Нередко в помещении организации может храниться обширный объем документации, отражающей производственную и финансово-хозяйственную деятельность данного юридического лица, среди которой необходимо выявить отдельные документы, свидетельствующие о признаках легализации денежных средств или иного имущества, полученных преступным путем. Обследование такой документации занимает продолжительное время и требует участия специалиста. Поэтому полагаем, что необходимо привлекать к производству обыска специалиста, компетентного в соответствующей сфере экономики. Вместе с тем, если само по себе место хранения этой документации, а также лицо, ответственное за ее хранение и обращение, известно и находится на своем рабочем месте, то не следует назначать обыск, отождествляя поисковые действия с просмотром указанной документации. Достаточно назначить выемку.

На наш взгляд, является категоричным утверждение о том, что если следователь не обследует места, в которых могут быть сокрыты значимые для расследования документы, то должна иметь место выемка, а не обыск¹⁹⁵. Перед тем, как приступить к непосредственным поисковым действиям по месту производства обыска, следователь предлагает лицу добровольно выдать предметы и документы, подлежащие изъятию. Если они выданы добровольно, и нет оснований опасаться их сокрытия, то следователь вправе не осуществлять поисковые действия. Но факт добровольной выдачи происходит уже на рабочем этапе обыска. Следователь не может быть всегда заранее уверен, что лицо добровольно выдаст все документы, не скроет часть из них. Потому в подобной ситуации (когда место хранения предметов и документов, подлежащих изъятию, изначально точно не было известно, но лицо добровольно их выдало), процессуальной формой получения доказательств является обыск, несмотря на то, что обследование места хранения документов следователем фактически не осуществлялось.

Итак, если в пределах территории определенного юридического лица неизвестно место хранения документации, отражающей предпринимательскую и финансово-хозяйственную деятельность, и требуются поисковые действия, нацеленные на ее обнаружение, то необходимо назначение обыска. Специфической разновидностью ситуации, требующей назначения и производства обыска, является достоверная информация о ведении в данной организации параллельно «двойной» бухгалтерии, предназначенной для предоставления различным государственным органам и должностным лицам, наделенным контрольно-надзорными полномочиями, но имеющим неодинаковые цели, а также для учета и анализа реальной ситуации в организации.

Одним из сложных аспектов доказывания обстоятельств легализации (отмывания) материальных ценностей, полученных криминальным путем, является установление умышленного характера данной деятельности (факта сознательного распоряжения виновными материальными ценностями, которые заведомо были добыты преступным путем). Известно, что подозреваемые (обвиняемые) нередко пытаются убедить следствие в своей неосведомленности, например, о криминальном происхождении материальных ценностей, либо в отсутствии умысла на легализацию преступных доходов, выдавая легализацию за совершение обычной гражданско- правовой сделки, а себя - за добросовестных участников этой сделки и т.д.

Результаты производства обыска способны внести свой вклад в доказывание субъективной стороны преступления. В зависимости от того, где были найдены документы, свидетельствующие о признаках легализации ценностей, полученных преступным путем, а равно о признаках присвоения вверенного имущества и иных действий по его отчуждению, можно сделать соответствующий объективный вывод. Выданы ли эти документы добровольно, совместно с подшитой и пронумерованной в единой тематической деловой папке иной финансово-хозяйственной документацией, либо эта часть документов не была выдана добровольно, а была обнаружена путем проведения поисковых действий. Где именно эта часть документов была обнаружена в результате поиска: в той же деловой папке, в которой хранились и иные документы, отражающие правомерные и однородные финансовые операции и иные сделки; в отдельной папке, имеющей или не имеющей специфическое название; в ящике рабочего стола или ином участке рабочего места; в импровизированном с помощью подручных средств скрытом месте хранения; в специально оборудованном тайнике и т.д.

Однако для того чтобы результаты обыска могли использоваться для доказывания не только объективных, но и субъективных признаков легализации материальных ценностей, полученных преступным путем, в протоколе обыска необходимо конкретизировать следующие обстоятельства:

- выданы ли документы (предметы) добровольно либо принудительно, в том числе если добровольным или принудительным путем была получена определенная часть документов (предметов);

- в каком конкретно месте были обнаружены те или иные документы (предметы);

- хранились ли документы (предметы), непосредственно указывающие на признаки преступления, совместно или отдельно по отношению к тематически аналогичной документации (предметам);

- если хранились отдельно, то где именно и с применением каких приемов сокрытия;

- были ли обнаружены тайники с хранящимися в них документацией;

- предпринимались ли меры по принудительному вскрытию помещений и иных конкретных мест хранений, в т.ч. тайников;

- пытались ли лица, находящиеся по месту проведения обыска каким-либо образом препятствовать достижению целей данного следственного действия и т.д.

Анализ протоколов обыска свидетельствует, что, очевидно, вследствие значительного объема изымаемой документации, в протоколе обыска отражение подобной информации происходит далеко не в каждом случае. Это в определенной степени обедняет доказательственную базу по уголовному делу и не всегда может быть компенсировано видеозаписью хода обыска, которая опять-таки все еще применяется далеко не при каждом обыске по делам о легализации (отмывании) преступных доходов.

3.2 Тактические особенности допроса различных категорий субъектов при расследовании легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, полученных преступным путем

В соответствии с концептуальными положениями отечественной процессуальной и криминалистической науки допрос является основным процессуальным средством получения показаний, отражающих вербальную информацию, имеющую значение для расследования. Поэтому вопросы разработки последовательности проведения допроса и тактики получения высоко информативных показаний, преодоления установки на дачу ложных показаний, преодоления иных психологических барьеров и восполнения забытого были освещены во многих научных трудах российских процессуалистов и криминалистов,¹⁹⁶ в том числе и в отношении допрашиваемых, имеющих различный процессуальный статус¹⁹⁷. Учитывая, что вербальная информация имеет существенное доказательственное значение практически для каждого преступления, независимо от его категории, допрос зачастую выступает самым распространенным следственным действием. Не является исключением и исследуемая категория деяний, ибо, несмотря на существенный вес знаковой информации, отраженной в документации, тем не менее, те или иные фрагменты преступной деятельности по легализации (отмыванию) преступных доходов отражаются в сознании ряда лиц, являющихся свидетелями, потерпевшими, и, разумеется, подозреваемыми.

Однако большое количество допросов, проведенных в рамках расследования по одному уголовному делу, далеко не всегда способствует высокой информативности этого следственного действия как источника доказательственной информации об обстоятельствах легализации (отмывания) преступных доходов. Некоторые особенности проведения допроса по делам о легализации (отмывании) материальных ценностей, полученных в результате совершения преступления, ранее рассматривались в специальной юридической литературе¹⁹⁸, не умаляя научных изысканий по этой проблематике, отметим, что данный вопрос преждевременно считать исчерпанным. В данной связи имеется потребность в анализе тактических особенностей осуществления допроса по данной категории дел, с целью представления рекомендаций, направленных на повышение результативности допроса как процесса получения показаний по уголовному делу.

По уголовным делам об анализируемой категории преступлений проходят различные группы свидетелей, являющихся носителями неоднородной по объему и содержанию вербальной информации, отражающей те или иные факты, значимые для доказывания одновременно как основного (исходного, предикатного) преступления, так и собственно легализации (отмывания) преступных доходов:

- должностные лица государственных органов, уполномоченные принимать юридически значимые решения (например, о признании или регистрации права собственности или иные юридически значимые решения) - судьи, государственные регистраторы росреестра, нотариусы;

- лица, осуществляющие вспомогательные или технические функции в государственных органах (например, секретарь судебного заседания, помощники нотариусов, делопроизводители, технический персонал и т.д.);

- сотрудники различных организаций, осуществляющих предпринимательскую и иную разрешенную законом деятельность, выступивших в качестве добросовестных участников сделки с субъектами, причастными к легализации (отмыванию) преступных доходов (например, сотрудники риэлтерских компаний, через которые осуществлялись сделки по имитации правомерности нахождения в ведении определенных субъектов недвижимости, к которой они получили доступ в результате совершения преступления; сотрудники организаций, которым под видом легальной экономической деятельности сбывались материальные ценности, приобретенные преступным путем, либо у которых приобретались материальные ценности за денежные средства, полученные виновными в результате совершения преступления);

- сотрудники банков и иных финансовых учреждений, через которые осуществлялись финансовые операции по имитации правомерной гражданско- правовой сделки;

- лица, выполняющие вспомогательные или технические функции в коммерческих или иных организациях, являвшихся участниками сделок, предметом которых являлись легализуемые денежные средства или иные материальные ценности;

- случайные очевидцы отдельных этапов деятельности по легализации денежных средств или иных материальных ценностей, полученных в результате совершения преступления;

- случайные очевидцы отдельных этапов совершения основного (исходного) преступления, указывающих на признаки легализации как на действия по сокрытию основного (исходного) преступления;

- должностные лица правоохранительных и иных государственных органов, выявившие признаки легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, полученных в результате совершения преступления, или задержавшие субъектов преступлений.

Предмет допроса этих лиц обладает специфическими особенностями, предопределенными воспринятой ими информацией, имеющей отношение к расследованию. Обобщенный перечень обстоятельств, связанных с расследуемым преступлением, на наш взгляд, представляется следующим:

- место работы, должность, служебные обязанности (прямо или косвенно имеющие отношение к устанавливаемым обстоятельствам);

- знаком ли с субъектами легализации (отмывания) денежных средств, полученных в результате совершения преступления, либо иными конкретными лицами, представляющими интерес для расследования, в каких отношениях находится, при каких обстоятельствах познакомился, кто явился инициатором контакта, если не знаком, то при каких обстоятельствах его воспринимал, по каким признакам запомнил, сможет ли опознать;

- какие служебные (должность, место работы, организация, интересы которой представляет это лицо и пр.) или персональные (фамилия, имя, отчество, иные персональные данные) данные известны допрашиваемому относительно лица, представляющего интерес для расследования, из каких источников они ему известны: личное сообщение собеседника; сообщение иных лиц; предъявление собеседником документов: а) удостоверяющих личность; б) отражающих финансово-хозяйственную деятельность; в) удостоверяющих волеизъявление организации на представление ее интересов этим лицом (доверенность) и т.д.;

- где, когда, с какой продолжительностью, при каких обстоятельствах состоялись контакты допрашиваемого с субъектами преступления (иными лицами, вызывающими следственный интерес), кто являлся их инициатором, что являлось предметом деловых обсуждений;

- выражал ли собеседник какие-либо просьбы или предложения, соответствовали ли они в полном объеме законодательству и традициям делового оборота, если соответствовали не в полном объеме, не соответствовали вообще либо были в определенной степени необычны, то в чем конкретно заключалось их своеобразие;

- если просьба или предложение были связаны с какими-либо денежными средствами или иными материальными ценностями, то каков их размер (суммарный и слагаемый, валюта, наименование, вид, ассортимент и иные характеристики);

- каким образом отреагировал допрашиваемый на предложение или просьбу собеседника, какие мотивы предопределили те или иные его действия или решения;

- какие действия непосредственно совершались допрашиваемым, его собеседником и иными присутствующими лицами в момент встречи и деловых переговоров;

- какое было принято решение по результатам обращения конкретного лица: заключена ли была сделка, было ли принято иное его предложение (оказана ли была услуга, являвшаяся предметом обращения определенного лица), на каких условиях, если условия принятого решения (заключенного договора, иной сделки, государственной или иной услуги и т.д.) отличались от тех, с которым обратилось лицо, то по какой причине;

- кто, где, когда и каким образом подготовил документацию, сопровождающую заключенную сделку (иное обращение или услугу): непосредственно на месте встречи, либо допрашиваемому приносились заранее подготовленные документы, содержащие печать, подпись и иные реквизиты заинтересованной стороны; вносились ли противоположной стороной возражения по поводу содержания и реквизитов документов;

- каким образом, когда, в каком объеме, с участием или присутствием каких лиц и при каких иных обстоятельствах осуществился расчет между участниками данного правоотношения (договора, иной сделки, иной услуги);

- были ли выполнены обязательства по сделке или иной услуги обеими сторонами, каким образом, силами какой из сторон, каким образом и в каком объеме осуществлялись те или иные обязательства; возникали ли спорные или конфликтные ситуации в процессе выполнения обязательств, в связи с чем, каким образом разрешались; если не были, то по инициативе какой из сторон и по какой причине; был ли действиями субъектов преступлений (либо иных лиц, действующих в их интересах) причинен вред (его характер и размер, чем подтверждается) интересам организации, представителем которой является допрашиваемый;

- когда, где, каким образом были завершены правоотношения между субъектом преступления (иным лицом, действовавшим в интересах субъектов преступления).

Например, допрошенная в качестве свидетеля П., являющаяся юристом одного из банков, показала, что проводила правовую экспертизу документов, предоставленных официальным представителем коммерческой организации для открытия счета. В процессе допроса она перечислила перечень изученных ею документов, описала внешние признаки мужчины, назвавшегося директором данного ООО, что подтверждалось данной правоустанавливающей документацией и паспортом на имя лица, заявленного в качестве директора, охарактеризовала его действия (заполнение карточки с образцами подписей и оттиска печати, заявления об открытии счета, подписание договора банковского счета)¹⁹⁹.

Поскольку согласно иным материалам дела, субъект преступления открыл счет для организации, оказавшейся фикцией, зарегистрированной на лицо, от имени которого он действовал, полагаем, что у допрошенной следовало более детально выяснить, предпринимались ли ею, и какие именно, меры по подтверждению соответствия личности посетителя паспортным данным. Если такие меры предпринимались в недостаточном объеме, то по каким причинам. Этот аспект необходимо выяснить и проверить путем иных следственных действий и негласных оперативных мероприятий, хотя бы в целях исключения вероятности согласованного действия уполномоченного сотрудника банка и субъекта легализации, привлекаемого к уголовной ответственности.

Особенностью участия значительной категории свидетелей по делам об анализируемой категории преступлений является их принадлежность к государственным органам, наделенным принимать юридически значимые решения, влияющие на «судьбу» материальных ценностей, подвергаемых виновными процессу легализации. Например, по уголовным делам о преступлениях, в которых элементом легализации являлся режим судебного рассмотрения гражданско- правовых споров о признании права собственности, а также о взыскании с ответчика денежных средств или иных материальных ценностей, в качестве свидетелей по уголовному делу проходили судьи, председательствующие на данных судебных заседаниях и принимавшие решения в порядке гражданского судопроизводства²⁰⁰. Очевидно, что подобные ситуации имеют риск стать конфликтогенными, поскольку обусловливают потребность судьи как субъекта, наделенного правом принимать юридически значимые решения, в силу чего обладающего особым правовым статусом, одновременно подвергнуться допросу в качестве свидетеля на этапе предварительного следствия в рамках уголовного судопроизводства. Ни в коем случае не умаляя авторитет судей как лиц, обладающих особым статусом и процессуальным иммунитетом, тем не менее, отметим, что в некоторых случаях допросы этих лиц, согласно эмпирическим источникам, носили формальный и поверхностный характер. Например, судья лишь в общих чертах пояснял о сути и предмете конкретного судебного разбирательства²⁰¹, ссылаясь на то, что за давностью не помнит ход разбирательства, характерные поведенческие особенности различных представителей сторон, непосредственно заинтересованных лиц, тактику представления ими доказательств и т.д. В подобных случаях следователи порой «стесняются» провести допрос судей в качестве свидетелей более активно и целеустремленно, с применением различных тактических приемов, направленных на активизацию памяти, восполнение забытого, применение ассоциативных связей, в том числе путем допроса в определенной хронологической либо иной тематической последовательности, «допроса по планам» (когда предмет допроса сознательно ограничивается указанным следователем событием, являющимся лишь одним из элементов предмета допроса свидетеля) и т.д. В лучшем случае реализуется прием «предъявление доказательств», но и он фиксируется в протоколе допроса не всегда правильно. В качестве доказательств допрашиваемым предъявляется документ, отражающий ход судебного заседания, однако он предъявляется несколько преждевременно, и даже не всегда фиксируется в протоколе допроса не только момент, но и сам факт предъявления этого документа. В результате само следственное действие «допрос» как средство получения именно полных и достоверных устных показаний несколько утрачивает свою процессуально- тактическую сущность и практическую результативность. Допрос превращается в пересказ допрашиваемым содержания документа, отражающего ход судебного заседания, который и так может быть изъят в результате проведения выемки.

Недочеты в плане содержательности показаний как самостоятельных информационных источников (не дублирующих содержание различных документов) присутствуют в протоколах допроса иных должностных лиц государственных органов, наделенных правом принимать решения от имени государства (государственных регистраторов росреестра, нотариусов и т.д.).

Полагаем, что для восполнения пробелов и недочетов в допросах нужно более активно обращаться к потенциалу криминалистической тактики в сфере проведения допроса потенциально добросовестных субъектов, не готовых на момент допроса самостоятельно вспомнить все события с их участием или присутствием, по причине естественного забывания. Арсенал криминалистической тактики позволяет восстановить в памяти многие из событий, казавшихся забытыми. Но при этом не следует осуществлять действия наводящего характера, по своей сути идентичные запрещенным наводящим вопросам, в том числе в виде преждевременного предоставления документальной информации. Следователю целесообразно, в рамках подготовки к допросу таких лиц изучить предварительно изъятые в ходе выемки или других процессуальных действий документы, отражающие обстоятельства принятия ими юридически значимого решения, с целью формулирования дополнительных (уточняющих, детализирующих, конкретизирующих) вопросов. Если процесс судебного заседания фиксировался с помощью средств аудио-, видеозаписи, то необходимо, изъяв в ходе выемки электронные носители с данной информацией, также изучить и эти информационные источники, обращая внимание как на порядок проведения заседания, так и на поведенческие особенности его участников.

Легализация денежных средств или иного имущества, полученного преступным путем, являясь воплощением цели и закономерным последствием основного преступления, в определенной степени отображается в виде некоторой совокупности следов, в том числе и идеальных, еще в момент криминальной деятельности по реализации преступного умысла на совершение основного преступления, и даже на подготовительном его этапе, предваряющем реализацию основного преступного умысла. Поскольку, как мы отмечали ранее, указанные деяния находятся в прямой и неотъемлемой связи, и процесс легализации (отмывания) материальных ценностей, полученных в результате совершения преступления, сам представляя собой деятельность по сокрытию основного источника поступления преступных доходов, также отображается в системе действий по реализации умысла на совершение основного преступления - в виде отдельных приемов, направленных на приготовление или сокрытие преступления.

Для доказывания обстоятельств легализации необходимо проанализировать результаты допроса свидетелей относительно содержания их показаний, касающихся обстоятельств основного (исходного) преступления. Если расследование преступлений, явившихся причиной поступления в оборот материальных ценностей, добытых преступных путем, осуществлялось разновременно по отношению к расследованию легализации (отмыванию), и по основному уголовному делу уже принято судебное решение, то целесообразно, приобщив к материалам текущего дела о легализации (отмывании) копии протоколов допроса свидетелей, осуществить дополнительные допросы этих лиц, в ходе которых более детально выяснить известные им обстоятельства легализации. Поскольку в рамках расследования по основному уголовному делу, следователь хотя и стремился (по общему правилу) полно и всесторонне установить обстоятельства, значимые для доказывания, все же он действовал сквозь призму других приоритетов, а именно руководствовался совокупностью обстоятельств, подлежащих доказыванию (установлению), прежде всего, по основному составу преступления.

В качестве потерпевших либо их представителей по данным уголовным делам проходят физические либо юридические лица, которым причинен вред в результате совершения основного (исходного) преступления. Если в рамках одного уголовного дела расследуется параллельно оба деяния - основное (исходное) преступление, в результате которого получены преступные доходы, и собственно их легализация (отмывание), либо две и более разновидности деяний (если преступление является многоэпизодным, состоящим из нескольких фактов деяний по поступлению в распоряжение виновных материальных ценностей и их последующей легализации), то потерпевший допрашивается преимущественно по вопросам, связанным с обстоятельствами причинения ему вреда (то есть по обстоятельствам предикатного преступления). Что касается вопросов, связанных с собственно обстоятельствами легализации преступных доходов, то потерпевшему также могут быть известны некоторые приемы по легализации, ибо, как уже отмечалось, легализация (отмывание) преступных доходов, по своей внутренней сущности (и одновременно по отношению к исходному преступлению) представляет собой сокрытие признаков исходного (основного) преступления.

Предмет допроса подозреваемого, касающийся причастности данного лица к основному (исходному) преступлению, в зависимости от состава инкриминируемого основного деяния, требует обращения к соответствующей частной криминалистической методике, что не является областью рассмотрения настоящего исследования. Предмет допроса подозреваемого, охватываемый установлением состава, собственно, легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, полученного в результате совершения преступления, должен предусматривать следующие основные аспекты:

- какой тип преступного формирования (преступное сообщество, организованная группа, группа лиц) и специализация, сколько соучастников и кто именно входит в организованную группу (далее - если не указано иное, то в соответствующую иную криминальную общность), кто является организатором и руководителем организованной группы, когда и кем она создана, каким образом и кем определяются обязанности каждого соучастника, какие меры конспирации предпринимаются;

- как давно, каким образом и при каких обстоятельствах допрашиваемый вступил в организованную группу, что послужило побудительной причиной; какие обязанности в организованной группе выполнял допрашиваемый, кто и какие именно давал ему указания и поручения, связанные с криминальной деятельностью;

- кому из соучастников принадлежит идея о легализации (отмывании) материальных ценностей, полученных в результате совершения преступлений; что известно допрашиваемому о субъекте (субъектах) совершения основного (исходного) преступления и об обстоятельствах совершения основного (исходного) преступления; каким образом поддерживается связь с субъектами основного преступления; носит ли эта связь или деятельность серийный характер;

- кто принимал решение о легализации конкретных материальных ценностей, полученных в результате совершения определенного (конкретного) преступления, разрабатывал способы и приемы легализации, меры по конспирации и иные меры по обеспечению неуязвимости соучастников преступления; кто распределял обязанности между соучастниками, осуществлял иные организационные и руководящие полномочия по подготовке и проведению конкретного эпизода;

- в чем заключалась схема по легализации (отмыванию) преступных доходов: какие финансовые операции и иные сделки и в какой последовательности в нее входили, с участием каких юридических лиц или индивидуальных предпринимателей; в чем заключалась истинная сущность каждой сделки в плане структурного элемента для достижения общего преступного результата;

- кто и каким образом подбирал хозяйствующих субъектов, участвующих в данных сделках, по каким критериям; кто и каким образом устанавливал контакт и доверительные отношения с сотрудниками данных хозяйствующих субъектов;

- каков был предмет каждой сделки и ее размер (эквивалент); из каких составляющих элементов он складывался;

- кто подготавливал документы, отражающие заключение каждой сделки и выполнение обязательств, предусмотренных сделкой, кто расписывался в документах от имени руководителей и иных уполномоченных сотрудников (главных бухгалтеров, бухгалтеров, кладовщиков и т.д.); у кого и где хранились печати организаций, имеющих признаки фиктивной деятельности, у кого хранились документы, особо значимые с точки зрения заключения сделок (например, паспорта на подставных лиц, иные документы на подставные организации и т.д.);

- каким образом и в каком объеме допрашиваемым и иными соучастниками выполнялись обязательства по сделке; если обязательства не выполнялись в полном объеме, то какие именно, в какой части и по какой причине;

- кто и каким образом осуществлял учет легализуемого (отмываемого) имущества, а также учет полученных преступных доходов по мере завершения процесса легализации; каким образом в организованной группе осуществлялось распределение прибыли между соучастниками; какие материальные ценности (денежные средства и иные ценности) были получены лично допрашиваемым: когда, в связи с чем, в каком размере или эквиваленте; каким образом он ими распорядился;

- каков общий (суммарный) размер денежных средств или иного имущества, полученного в результате совершения преступлений и легализованного путем применения данных преступных схем;

- где, когда, кем и при каких обстоятельствах деятельность организованной группы была пресечена?

Допрос подозреваемого по уголовным делам о легализации (отмыванию) денежных средств или иного имущества, полученных в результате совершения преступления, существенно различается, во-первых, от следующих типичных промежуточных ситуаций:

- расследование легализации (отмывания) преступных доходов осуществляется в рамках основного (исходного, предикатного) преступления, одновременно с ним;

- расследование легализации (отмывания) преступных доходов осуществляется в рамках самостоятельного уголовного дела; к находящемуся в производстве уголовному делу приобщены материалы ранее расследованного уголовного дела по основному (исходному) преступлению;

- расследование легализации (отмывания) преступных доходов осуществляется в рамках самостоятельного уголовного дела; к находящемуся в производстве уголовному делу на момент допроса еще не приобщены материалы ранее расследованного уголовного дела по основному (исходному) преступлению. Такая ситуация может складываться при задержании лица непосредственно на месте происшествия, не совпадающем территориально и хронологически с местом и временем совершения основного преступления.

Наличие указанных промежуточных ситуаций предопределяет различия в предметной области допроса. Лицо допрашивается либо одновременно по эпизодам, связанным с совершением основного (исходного) преступления и эпизодам легализации, либо только по эпизодам легализации.

Во-вторых, тактические особенности допроса подозреваемого предопределяются единоличным или групповым (организованным) характером легализации (отмывания) денежных средств или иных материальных ценностей, имеющих преступное происхождение. Отраженные в первой главе настоящей работы криминалистически значимые признаки легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, полученных в результате совершения преступления, позволили сделать вывод о преимущественно групповом или организованном характере легализации (отмывания). Поэтому при планировании тактики допроса подозреваемого по конкретным уголовным делам о легализации (отмывании) материальных ценностей, полученных в результате совершения преступления, необходимо учитывать рекомендации по допросу подозреваемых в преступлениях, носящих групповой или организованный характер²⁰².

В-третьих, особенности допроса зависят от установки (позиции) подозреваемого по факту подозрения его в причастности к совершению преступления: основного (исходного) и (или) легализации (отмывания) преступных доходов.

Если к находящемуся в производстве уголовному делу приобщены материалы ранее расследованного уголовного дела по основному (исходному) преступлению, то следователь обладает достаточной информацией об источниках поступления в криминальный оборот материальных ценностей, а также, если легализацию (отмывание) преступных доходов осуществляют субъекты исходного преступления, то следователю доступна доказательственная и характеризующая информация относительно субъектов преступления. Это позволяет лучше диагностировать позицию подозреваемого, продумать линию поведения, направленную на установление психологического контакта и обеспечение готовности лица к заключению соглашения о сотрудничестве со следствием.

Если подозреваемый не заключен под стражу, либо если он заключен под стражу по обвинению в совершении основного (исходного) преступления, то целесообразно, чтобы допросу подозреваемого предшествовала подготовка, в том числе путем изучения и анализа информации, содержащейся в различных документах, изъятых в результате выемки или обыска в различных организациях, взаимодействовавших с подозреваемым, а также в поступивших в ответ на запросы из официальных учреждений сообщениях. Разрабатывая предварительный план проведения допроса, перечень выясняемых вопросов, линию поведения следователя по постановке данных вопросов, следует также заблаговременно подготовить эти документы для предъявления в качестве доказательств, вместе с тем, исключая возможность преждевременного ознакомления допрашиваемого с их содержанием, а в необходимых случаях - также исключая возможность восприятия допрашиваемым самого факта наличия этих документов в распоряжении следователя.

3.3 Особенности производства последующих следственных действий при расследовании легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, полученных преступным путем

Наступление последующего этапа расследования преступлений, связанных с легализацией (отмыванием) денежных средств или иного имущества, полученных преступным путем, как правило, связано с наличием оснований для предъявления обвинения лицу, причастность которого к совершению преступления установлена, хотя бы на основании достаточной совокупности доказательств²⁰³. Это вытекает из общепризнанного представления российских криминалистов о периодизации предварительного расследования на этапы²⁰⁴, каждому из которых присущи характерные задачи²⁰⁵, обусловливающие потребность выбора специфических средств для их достижения (иными словами, каждому этапу присущи различные сущность и содержание). Независимо от авторских позиций различных исследователей, являющихся сторонниками точек зрения о неодинаковых периодизациях расследования (по количеству этапов расследования, их наименованию и содержанию), подавляющее большинство юристов признает существование первоначального и последующего этапа расследования²⁰⁶. Не вдаваясь глубоко в дискуссию относительно периодизации этапов расследования, поскольку она относится к другой сфере познания криминалистической науки²⁰⁷, рассмотрим специфику проведения последующих следственных действий применительно к анализируемой категории преступлений.

Типичным последующим следственным действием, осуществляемым по каждому уголовному делу, независимо от категории преступлений, является допрос обвиняемого. В соответствии с установленным для данного субъекта процессуальным статусом, обвиняемый вправе как давать показания, так и отказаться от дачи показаний; кроме того, на него не может быть возложена ответственность за дачу заведомо ложных показаний. Вместе с тем, даже если лицо не настроено давать показания, следователь в любом случае обязан принять меры к организации и проведению допроса обвиняемого. Процессуальный порядок и сроки проведения данного следственного действия регламентированы в УПК РФ в качестве императивной (а не диспозитивной) нормы, что является процессуальной гарантией защиты прав и законных интересов обвиняемых²⁰⁸. Процессуальные и тактические условия допроса обвиняемых получили широкое освещение в специальной литературе²⁰⁹. Не анализируя их подробно, ибо это относится к специальной плоскости научного исследования, коснемся их постольку, поскольку это необходимо для разработки рекомендаций по повышению результативности допроса обвиняемых по делам о легализации (отмывании) материальных ценностей, полученных преступным путем.

В соответствии со ст. 171 УПК РФ при наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления, следователь выносит постановление о привлечении этого субъекта в качестве обвиняемого. Применительно к анализируемой нами категории преступлений на момент предъявления обвинения в уголовном деле должны находиться достаточные и достоверные доказательства совершения предикатного преступления, а также получения лицом денежных средств или иного имущества, заведомо добытых преступным путем либо в результате совершения преступления. Уголовное дело должно также содержать доказательства совершения финансовых операций, сделок с денежными средствами или имуществом, добытыми преступным путем, сведения о придании им видимости правомерного владения, пользования и распоряжения.

Законодатель устанавливает ограниченные сроки между вынесением постановления о привлечении в качестве обвиняемого, его предъявлением обвиняемому и допросу лица в статусе обвиняемого. Так, согласно ч. 1 ст. 172 УПК РФ, вынесенное постановление о привлечении в качестве обвиняемого должно быть предъявлено обвиняемому в течение 3-х суток, за исключением случаев, если обвиняемый не явился в назначенный следователем срок либо его местонахождение не установлено. В соответствии с ч. 1 ст. 173 УПК РФ после предъявления постановления о привлечении в качестве обвиняемого это лицо подлежит немедленному допросу в качестве обвиняемого. Практически этап предъявления обвинения и ознакомления обвиняемого с формулировкой обвинения нередко синхронно переходит в этап допроса обвиняемого. В то же время, переходя от этапа предъявления обвинения к этапу непосредственного допроса обвиняемого, недопустимо нарушать право обвиняемого на конфиденциальное свидание с защитником до первого допроса в качестве обвиняемого (регламентированное п. 9 ч. 4 ст.47 УПК РФ), без ограничения числа и продолжительности свиданий.

Являясь процессуальными гарантиями защиты прав и законных интересов обвиняемого²¹⁰ (как лица, виновность которого на данный момент только обоснованно предполагается, но однозначно не установлена), указанные сроки и право на консультацию с защитником одновременно могут быть использованы в тактическом аспекте с целью повышения результативности расследования. Так, непродолжительный период с момента предъявления обвинения до момента допроса обвиняемого может позволить сформировать в сознании обвиняемого впечатление о доказанности всех фактов его причастности к совершению преступления. Тем более, что на этапе предъявления постановления о привлечении в качестве обвиняемого не требуется знакомить обвиняемого со всеми материалами дела.

Не следует воспринимать право обвиняемого на консультации с защитником как потенциальную угрозу оказания противодействия расследованию. Если обвиняемый после предъявления обвинения и перед допросом в качестве обвиняемого не заявляет ходатайства о конфиденциальном свидании наедине с защитником, то следователю целесообразно специально разъяснять обвиняемому наличие у него такого права, отразить этот аспект в протоколе допроса, в том числе волеизъявление обвиняемого по данному поводу. В дальнейшем это минимизирует вероятность заявления обвиняемым или его защитником ходатайства о неправомерном лишении следователем их законного права на защиту в виде конфиденциального свидания.

Другое дело, что не следует считать правильным, когда в ходе допроса защитник пытается ответить на вопросы следователя за обвиняемого²¹¹. Мы полностью согласны с точкой зрения о том, что уголовно-процессуальная и тактико- криминалистическая конструкция допроса обвиняемого (подозреваемого) обусловливает необходимость дачи этим лицом показаний самостоятельно. Защитник может консультировать такого субъекта либо до допроса (наедине, конфиденциально и без ограничений в продолжительности), либо в ходе допроса - в присутствии следователя давать лишь краткие консультации²¹². Но краткие консультации защитника не должны превращаться в «работу суфлёра», когда защитник излагает за своего подзащитного показания и отвечает на вопросы²¹³. При возникновении такой ситуации следователю целесообразно отразить в протоколе подобные попытки стороны защиты осуществить противодействие расследованию, в том числе в виде попыток защитника, в том числе и состоявшихся, ответить за подзащитного. Необходимо в беседе с обвиняемым и представляющим его интересы защитником, предшествующей или сопровождающей проведение указанных следственных действий, напомнить о возможностях процессуального института заключения досудебного соглашения о сотрудничестве либо особого режима уголовного судопроизводства при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением²¹⁴. Необходимо акцентировать внимание на реальность в случае выбора такого процессуального режима наступления более благоприятных последствий для обвиняемого, по сравнению с осуществлением уголовного судопроизводства в общем порядке (в ситуации отказа стороны защиты от выбора альтернативных указанных процессуальных процедур). Целесообразно сообщить и о бессмысленности попыток оказания противодействия расследованию, вследствие наличия в материалах уголовного дела достаточной совокупности доказательств.

При этом если реально в материалах уголовного дела на данный момент имеются не все доказательства, исчерпывающе изобличающие обвиняемого в совершении легализации преступных доходов (что вполне закономерно, поскольку процесс предварительного расследования еще не завершен), но следователь располагает информацией, являющейся источниками таких доказательств, потенциально способной изобличить данное лицо, то в действиях следователя не будет усматриваться никакого нарушения прав и законных интересов обвиняемого. Следователь в данном случае не нарушает уголовно-процессуальный закон, а разъясняет его возможности, различные варианты применения уголовно- процессуальных норм и перспектив движения расследования по уголовному делу.

Одновременно с точки зрения криминалистики в данном случае будет применен допустимый и научно обоснованный тактический прием «оставление в неведении» в сочетании с приемом «убеждение в неправильности занятой позиции», «создание напряжения» и т.п. Эти тактические приемы допроса комплексного психолого-логического воздействия относятся к категории так называемых «следственных хитростей», не имея ничего общего с неправомерным насилием или давлением на личность обвиняемого.

В соответствии со ст. 173 УПК РФ, рабочий этап допроса обвиняемого, независимо от категории инкриминируемых ему преступлений, начинается с постановки следователем вопроса о том, признает ли себя лицо виновным в совершении преступления (в данном случае, легализации денежных средств или иного имущества, полученных преступным путем). Как уже отмечалось, мы разделяем точку зрения о возможности и целесообразности предъявления обвинения одновременно по преступлению предикатному (в результате которого в распоряжение субъектов поступили денежные средства или иное имущество, добытое преступным путем) и непосредственно по эпизодам легализации (отмывания) этих материальных ценностей в виде совершения сделок, направленных на имитацию их законного происхождения и обращения - ст. 174.1 УК РФ.

Материалы практики подтверждают распространенность такого подхода, разумеется, при наличии на определенном этапе расследования доказанности причастности лица одновременно к обоим видам преступления (предикатного, например, мошенничества, и предусмотренного ст. 174.1 УК РФ)²¹⁵. В то же время возможно и поэтапное, то есть разновременное, предъявление обвинения лицу по преступлению предикатному и по легализации преступных доходов. Это обстоятельство влияет на тактику допроса обвиняемого, в аспекте определения предмета допроса обвиняемого, и, как следствие - выбора тактических приемов проведения допроса и иных тактико-криминалистических средств проведения данного следственного действия с учетом повышения информативности показаний как доказательств.

Позиция обвиняемого по вопросу о признании, частичном признании или непризнании себя виновным, в основном преступления (явившимся источником поступления теневых капиталов и иных материальных ценностей) или в легализации (отмывании) данных материальных ценностей, позволяет уяснить и при необходимости скорректировать предварительно намеченную в ходе подготовки к допросу тактику допроса данного лица.

Криминалистическая тактика, признавая очную ставку специфической разновидностью допроса (осознавая, что с точки зрения УПК РФ данное следствие является самостоятельным)²¹⁶, относит ее к следственному действию, проводимому на последующем этапе расследования. Основанием для проведения очной ставки является наличие существенных противоречий в показаниях ранее допрошенных лиц, независимо от их процессуального статуса²¹⁷. Соответственно, целью проведения очной ставки является преодоление этих противоречий, установление их подлинных причин (например, вследствие разницы в восприятии одного и того же события или действия, установки на дачу ложных показаний, добросовестного заблуждения и т.д.). По делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества назначение и проведение очных ставок осуществляется в большинстве случаев, что обусловлено существенным удельным весом показаний, полученных в ходе допросов, в системе всей доказательственной базы по уголовному делу, являющихся исходными источниками доказательственной информации по отношению к очной ставке.

Наиболее типичными участниками очной ставки по делам об анализируемой категории преступлений являются:

- свидетель (представитель государственного органа, выполняющего регистрационные или контрольно-надзорные функции), и подозреваемый или обвиняемый - противоречия касаются различных аспектов, значимых для доказывания, которые свидетель воспринимал лично, как совместно с подозреваемым (обвиняемым), так и независимо от него;

- два подозреваемых или обвиняемых (либо один из них в статусе подозреваемого, другой - в статусе обвиняемого) - противоречия касаются отдельных компонентов механизма совершения преступления, роли каждого из допрашиваемых, а также роли иных участников организованной группы (группы лиц) в совершении преступления;

- два свидетеля, воспринимавшие одни и те же обстоятельства, связанные с легализацией преступных доходов, но по-разному их трактующие.

Для проведения очной ставки приемлемы общие тактические приемы этого следственного действия, касающиеся выбора последовательности допроса каждого участника. Общим условием является проведение очной ставки в минимальный период времени после установления существенных противоречий в показаниях ранее допрошенных лиц, в целях предотвращения вероятности их встречи и совместного обсуждения ранее данных показаний, их корректирования, в том числе вследствие воздействия заинтересованных лиц.

В уголовно-процессуальном законе при регламентации порядка проведения очной ставки отсутствует императив, определяющий строгую последовательность предоставления слова тому или иному допрашиваемому. В большинстве случаев следует предоставлять возможность первым дать показания тому участнику, чьи сведения, по обоснованному мнению следователя, являются правдивыми.

В то же время, если планируется очная ставка с участием, с одной стороны, лица, чьи показания оцениваются как ложные, с другой стороны - сотрудника государственного органа, наделенного разрешительными или контрольно- надзорными полномочиями (а в некоторых случаях и сотрудника коммерческой или иной организации), по своим деловым и психологическим качествам, уровню компетентности, способным и готовым последовательно и убедительно изобличить оппонента, то следует избрать обратную по сравнению с традиционной последовательность допроса на очной ставке. То есть предоставить возможность первым высказаться лицу, чьи показания вызывают сомнения в правдивости, затем предоставить слово допрашиваемому, который его аргументированно изобличит. Эта последовательность при условии участия указанного состава допрашиваемых целесообразна и потому, чтобы не возникла ситуация, когда лицо, чьи показания сомнительны, услышав аргументированные и правдивые показания, внутренне замкнувшись, не отказалось далее давать показания.

Следующей тактической рекомендацией по проведению очной ставки является более активное использование документов при постановке детализирующих, конкретизирующих или контрольных вопросов. Как известно, после того, как оба допрашиваемых дали показания, каждому участнику следователь или допрашиваемый оппонент вправе задать вопросы. К сожалению, практика показывает, что следователи используют эту возможность не в полной мере, формулируя минимальное количество вопросов, нередко носящих формальный характер. Тем более, недостаточно используются возможности получения информации в результате предъявления в качестве доказательств различных документов, подтверждающих наличие фактов, скрываемых или заведомо искажаемых заинтересованными лицами.

Механизм совершения легализации (отмывания) преступных доходов, в части распространенности привлечения подставных руководителей и организаций, имеющих признаки фиктивной деятельности, осуществления иных мер по сокрытию преступления с участием реальных лиц, обусловливает повышение значимости идеальных следов как мысленных образов лиц, связанных с ними действий и событий, наблюдавшихся в прошлом. Это предопределяет потребность в предъявлении для опознания людей. Типичными предъявляемыми для опознания лицами являются подозреваемые (обвиняемые), вступавшие в контакт с добросовестными участниками экономических отношений и иными лицами, с целью совершения сделок, направленных на придание правомерного вида преступным доходам, и выдававшие себя за руководителей организаций-фикций, иных ответственных представителей организаций, должностных лиц, наделенных государственно-властными полномочиями и т.д. Традиционным условием для предъявления для опознания лица является запоминание наблюдаемого ранее мысленного образа лица по признакам внешности, как анатомическим, так и функциональным. Как правило, предъявляются для опознания лица малознакомые, запомнившиеся именно по мысленному образу, а не по содержанию предоставленных ими документов. Предъявление для опознания лиц, хорошо знакомых опознающему, менее распространено, но не исключается. Оно характерно для случаев, когда подлежащее опознанию лицо выдает себя за другого человека. Учитывая, что в распоряжении следователя имеется немало иных способов, позволяющих идентифицировать человека, отметим наибольшую распространенность предъявления для опознания лиц малознакомых, воспринимаемых опознающим в связи с осуществлением подозреваемым (обвиняемым) каких-либо действий, в том числе вспомогательных, по приданию законного вида владению, пользованию и распоряжению материальным ценностям, полученным в результате совершения преступления.