Эффективность явных формальных и отношенческих норм как контрольных механизмов против борьбы с недобросовестностью для сохранения вложенных специфических активов была также исследована Джэп и Ганесан на примере взаимоотношений поставщиков и ретейлеров в химической индустрии [Jap, Ganesan, 2000]. Авторы выяснили, что в качестве основных механизмов управления взаимоотношений между контрагентами можно выделить воздействие на специфические вложения поставщиков, отношенческие нормы, а также явные формальные контракты. Важным вкладом авторов является включение в модель переменной времени, которая позволяет рассматривать не одномоментную ситуацию, а весь цикл партнерских взаимоотношений [Jap, Ganesan, 2000].

По результатам серии регрессионных моделей Jap и Ganesan заключили, что специфические вложения ретейлеров негативно влияют на восприятие ими обязательств поставщиков. В то же время, специфические вложения поставщиков и наличие отношенческих норм увеличивают оценку ретейлерами обязательств поставщиков, тогда как явные формальные контракты, наоборот, ее уменьшают. Также в ходе исследования было показано, что каждый из обсуждаемых механизмов контроля обладает определенными возможностями для смягчения рисков недобросовестного поведения контрагента [Jap, Ganesan, 2000].

Вопрос соотношения формальных и неформальных соглашений получил широкое развитие и в России. Так, в ходе изучения неформальных отношений внутри российских организации С.Барсукова показала, что сотрудники расценивают неформальные договоренности как справедливый и более надежный способ решения трудовых вопросов, чем законодательно прописанные положения [Барсукова, 2006]. Формальные отношения могут рассматриваться как препятствие на пути совершения сделок, так как связаны, в частности, с большим количеством бюрократических процедур [Радаев, 2009].

Вместе с этим, формальный договор все же может расцениваться как эффективный инструмент даже в такой заведомо склонной к неформальности среде как фриланс. Например, в исследовании российских фрилансеров Д.Стребков и А.Шевчук показали, что официальный договор увеличивает вероятность успешного урегулирования конфликтов между русскоязычными фрилансерами и их заказчиками [Стребков, Шевчук, 2012].

Таким образом, вопрос об эффективности формальных и отношенческих контрактов, формального и неформального взаимодействия контрагентов достаточно амбивалентен и, по-видимому, решается по-разному в зависимости от того или иного социального и экономического контекста.

Социологическое понимание контракта: эксплицитные и имплицитные контракты. Психологический контракт

С точки зрения экономистов, заключение любого соглашения подразумевает наличие явной, целенаправленной коммуникации: условия контракта проговариваются и затем прописываются в договоре. Однако социологическое понимание контрактных отношений расширяет угол зрения исследователя, обращает внимание на то, что помимо целенаправленно передаваемых сообщений существует непроговариваемая, но, тем не менее, крайне важная для успешного проведения сделки информация [Тамбовцев, 2004]. Участник сделки внимательно наблюдает за окружающей средой и действиями партнера, он также интерпретирует увиденное, руководствуясь известными лишь ему субъективными признаками, которые могут зависеть как от личности конкретного индивида, так и от особенностей его социального окружения.

В социологии принято разделять контракты на эксплицитные, в большей степени соответствующие классическому контракту, и имплицитные, в большей степени соответствующие контракту отношенческому. Не трудно заметить, что имплицитные отношенческие контракты соотносятся с рассмотренной ранее концепцией укорененности, центральным понятием которой является погруженность экономических (в том числе и контрактных) действий в сложную сеть межличностных отношений. Важной проблемой имплицитных контрактов является высокая вероятность несовпадения взаимных интерпретаций тех или иных условий соглашений партнерами по сделке, что часто провоцирует непонимание и конфликты, осложняющие деловые отношения [Тамбовцев, 2004].

Важным выводом Д.Руссо является подразделение имплицитных контрактов на «подразумеваемые» (implied) и «психологические» (physiological) [Rousseau, 1989]. Оба эти типа относятся к неписаным соглашениям, роль субъективности в которых не должна быть недооценена. Если психологический контракт определяется Руссо как индивидуальная вера в реципрокные обязательства партнеров, то подразумеваемый контракт рассматривает обязательства не на индивидуальном, а на коллективном уровне и трактуется как взаимные права и обязанности двух сторон соглашения [Rousseau, 1989]. Таким образом, основное различие этих двух типов контрактов лежит в различном уровне анализа договорных отношений.

Согласно Руссо, субъективность в восприятии соглашения по поводу экономической сделки всегда была неотъемлемой частью деловых отношений. Так, при заключении трудового контракта между работодателем и работником происходит соглашение не только по поводу режима работы, обязанностей и оплаты труда, но также и по поводу степени усердия, вовлеченности в дела фирмы, лояльности ценностям организации. Вместе с этим, последнее никогда не прописывается в официальных договорах. Некоторые исследователи настаивают на том, что все реальные контракты, по своей природе, являются психологическими [Macneil, 1985]. Однако, как отмечает Руссо, важнейшую роль играют и подразумеваемые контракты, формирующиеся из паттернов взаимных обязательств, рождающихся не в процессе индивидуальной субъективной интерпретации лишь одной из сторон, а вырастающие из активного взаимодействия между партиями и являющиеся, в то же время, частью более широкой социальной структуры общества [Rousseau, 1989]. С точки зрения данной работы наибольший интерес представляют именно психологические контракты, так как учитывают индивидуальную составляющую процесса интерпретации и восприятия условий соглашения.

Таким образом, психологический контракт описывает индивидуальное субъективное восприятие взаимоотношений между двумя сторонами сделки (чаще всего работодателем и работником) и включает в себя ожидания и притязания сторон с точки зрения взаимных прав и обязанностей [Argyris, 1960]. Стоит еще раз подчеркнуть, что психологический контракт представляет собой феномен личностного, индивидуального уровня и во многом базируется на вере в исполнении условий договора [Rousseau, 1989]. Психологический контракт традиционно рассматривается как основа трудовых взаимоотношений в организации и его нарушение может подорвать функционирование организации в целом.

Эмпирические исследования психологического контракта зачастую сосредоточены на анализе внутриорганизационных отношений работодателя и работника (См., например [Argyris, 1960; Levinson, 1962; Schein, 1980]). Широкое распространение получили также работы, фокусирующиеся на нарушении и расторжении психологического контракта в организации, которое часто имеет в качестве последствий чувство предательства и фрустрации [Averill, 1979; Bies, 1987; Steil, 1978].

Обратимся к некоторым отечественным эмпирическим исследованиям в области психологического контракта между работником и работодателем. Так, Е.Ребрилова и Н.Оглезнева исследовали ожидание работников от организации, восприятие ими своих обязательств перед ней, а также представления об ожиданиях и обязательств организации перед ними [Ребрилова, Оглезнева, 2008; Ребрилова, 2009]. С опорой на данные фокусированных групповых интервью было выяснено, что в России сотрудники более склонны ожидать от организации хороших условий труда, вознаграждений, развития, признания, справедливости, доверия, чем быть ей обязанными в чем-либо.

По мнению авторов, специфика российского рынка труда заключается в пассивности работников и их готовности сменить работу как только для этого будут подходящие условия. В данном случае речь идет о психологическом контракте карьерного типа, который достаточно редко встречается на западных рынках труда [Ребрилова, Оглезнева, 2008]. Кроме того, интересным является вывод о том, что среди молодых служащих сильны ожидания защиты и опеки со стороны организации, однако они не связывают себя обязательствами по развитию, возможностью делать что-либо «сверх» предписанного в официальном трудовом договоре.

Отталкиваясь от базовых типов психологического контракта - отношенческого (ориентированного на долгосрочные взаимоотношения, партнерство и дружеские контакты), смешанного (противоречивое сочетание дружеских доверительных отношений с организацией и мотивов построение карьеры в других организациях на более выгодных условиях), делового (ориентация на решение производственных задач за справедливое вознаграждение и выполнение всех пунктов официального трудового договора) и карьерного (ориентация на краткосрочное взаимодействие с организацией и желание быстрого продвижения по карьерной лестнице) - на данных количественного исследования Ребрилова делает вывод о преобладании именно отношенческого типа психологического контракта в России [Ребрилова, 2009].

Восприятие психологического контракта во внеорганизационном контексте значительно реже привлекает внимание исследователей. Остановимся на нескольких из таких эмпирических работ.

Так, Миллвард и Бревертон обратили внимание на то, что в обществе сложился стереотип о фрилансерах как о практически идеальных экономических акторах, эгоистично калькулирующих свою выгоду в процессе работы с заказчиками [Millward, Brewerton, 1999]. Во многом такое положение вещей обусловлено отсутствием единственной организации-работодателя, что закономерно ведет за собой низкую лояльность и уровень инвестирования фрилансера в каждого отдельного заказчика. Вместе с этим, на данных эмпирического исследований было показано, что вопреки сложившемуся стереотипу фрилансеры также имеют эмоциональную привязанность к своим клиентам и местам работы, а в некоторых случаях инвестируют в них также сильно, как и постоянные работники. Несмотря на то, что черты экономического человека были более четко выявлены именно у фрилансеров, авторы показали, что это не мешает развитию у них отношенческого типа психологического контракта, включающего в себя корпоративную интегрированность и долгосрочные инвестиции [Millward, Brewerton, 1999].

Подробный эмпирический анализ взаимных ожиданий и притязаний независимых работников был проведен К.Платман, которая рассматривала три аспекта психологического контракта фрилансеров в возрасте: рекрутмент и отбор; защищенность занятости; оплата и вознаграждение [Platman, 2003]. С опорой на результаты глубинных интервью с фрилансерами из медиа сектора Великобритании и их клиентами автор показала, что работодатели желают найти фрилансеров, обладающих гибкостью, услуги которых сравнительно дешевы и быстры. Лишь несколько клиентов были настроены на построение долгосрочных отношений, тогда как именно на доверительные дружеские связи и продолжительные отношения были ориентированы фрилансеры [Platman, 2003]. Таким образом, согласно полученным данным, для фрилансеров в возрасте более характерным является отношенческий тип психологического контракта, тогда как для их клиентов - его карьерная разновидность. Такое расхождение взаимных ожиданий и представлений обуславливает конфликты и неудовлетворенность от сотрудничества. Согласно автору, более пожилые фрилансеры подвержены высокому оппортунистическому риску со стороны своих заказчиков: резкому разрыву отношений и заниженным выплатам.

Роль социальных связей в процессе поиска клиентов

Проблема поиска работы для независимых профессионалов приобретает особое значение: так как фрилансеры ищут не должность, а определенный объем работ - заказ. Иметь дело с поиском клиентов им приходится гораздо чаще, чем традиционному работнику [Стребков, Шевчук, 2012].

В экономической социологии процесс поиска работы является классическим примером, показывающим эффективность социальных связей и межличностного доверия по сравнению с деперсонализированными рыночными каналами.

Благодаря сетевой теории было выяснено, что слабые связи (между соседями, знакомыми, знакомыми знакомых и т.д.) играют намного большую роль при поиске работы, чем сильные связи (между родственниками и друзьями) [Granovetter, 1995]. Впервые тезис о силе слабых связей был представлен М.Грановеттером [Granovetter, 1973], а позже был неоднократно проверен в ходе многочисленных эмпирических исследований. Так, было показано, что даже в случае осознанных попыток организации формализовать процесс рекрутмента новых сотрудников, в среднем около 40% кандидатов выходят на новую должность через личные персональные контакты (особенно ярко этот паттерн проявляется в случае менеджеров и администраторов, чуть менее ярко - квалифицированных специалистов и «синих воротничков») [Langlois, 1997]. Также было выяснено, что менее образованные индивиды с большей вероятностью используют сильные связи для поиска работы, чем более образованные [Ericksen, Yancey, 1977].

Использование слабых связей при поиске работы обуславливает высокие карьерные достижения только в том случае, если слабая связь соединяет с индивидом, выгодно расположенным в иерархической структуре организации [Lin, Ensel, Vaughn, 1981]. Структурные связи в организациях были подробно изучены Р.Бертом, который рассматривал предпринимательскую деятельность с точки зрения образования структурных пустот и нередуцируемых связей и ввел новую модель сетевой конкуренции [Burt, 2004]. В своих эмпирических работах Берт показал наличие структурных дыр - разрывов сети между двумя индивидами, информация каждого из которых взаимодополняется [Burt, 2009]. Если эти два индивида будут соединены третьим лицом - брокером (посредником) - структурная дыра закрывается, и именно посредник оказывает в наиболее выгодном положении. Таким образом, смысл сетевой модели конкуренции заключается в борьбе за занятие выгодных брокерских позиций по отношению к совершающимся рыночным трансакциям.

Гипотеза о силе слабых связей находит подтверждение и в реалиях современного мира. Так, было выяснено, что социальные онлайн сети оказывают значительное влияние в отношении предоставления социальной поддержки, борьбы со стрессом, наращивании «открытого» социального капитала (bridging social capital), а также поиска работы [Burke, Kraut, 2013]. Несмотря на то, что использование слабых виртуальных связей позитивно влияет на вероятность найти работу, в случае сильных виртуальных связей увеличивается вероятность быстрого трудоустройства (в течение 3-х месяцев). Также было доказано, что слабые виртуальные связи увеличивают сплоченность сообщества и оптимизируют равномерное и оперативное распространение информации [De Meo et all., 2012].

Значение социальных связей на постсоветском пространстве было подробно рассмотрено В.Якубовичем и И.Козиной [Yakubovich, 2005; Yakubovich, Kozina, 2000]. Как показал ряд эмпирических исследований, в странах с переходной экономикой роль социальных связей при поиске работы чрезвычайно сильна, а такие формальные показатели как образование и опыт работы отходят на второй план [Yakubovich, Kozina, 2000]. Также было выяснено, что слабые связи играют ключевую роль в поиске информации об открытых вакансиях, однако на решение о непосредственном приеме на работу в первую очередь оказывают влияние именно сильные связи.

Аналогично, роль социальных связей в процессе поиска работы во фриланс-среде не может быть преуменьшена. Эмпирические исследования стратегий поиска заказчика или исполнителя во внеорганизационной среде показывают, что выбор партнера является социально укорененным процессом [Osnowitz, 2006; Baumann, 2002; Blair et al., 2001; Lee, 2011]. Западные исследования свидетельствуют о том, что во фриланс-среде неформальные практики оказываются намного популярнее и эффективнее, чем формальные правила [Barley, Kunda, 2006]. Несмотря на то, что рынок фриланса кажется близким к модели совершенной конкуренции, сети социальных связей играют на нем первостепенную роль: контрагенты заботятся о выстраивании своей репутации и стремятся к налаживанию долгосрочных доверительных отношений со своими партнерами. К похожим выводам пришли и отечественные исследователи русскоязычных независимых профессионалов [Маркин, Назарбаева, 2012; Стребков, Шевчук, 2012].

Роль виртуальности в процессе коммуникации с клиентом Результаты этой части работы частично уже были ранее опубликованы в научной монографии «Развитие русскоязычного рынка удаленной работы, 2009-2014 гг.» (см. подробнее [Стребков, Шевчук, Спирина, 2015, С. 57-65]).

Важной характеристикой труда электронных фрилансеров выступает виртуальный характер их коммуникации с заказчиками и другими самостоятельными работниками. Электронные фрилансеры осуществляют свою трудовую деятельность удаленно с использованием современных информационных и коммуникационных технологий, поэтому их трудовые отношения могут вовсе не подразумевать очного контакта, так как все этапы цикла работы над проектом теоретически могут быть выполнены удаленно через интернет (поиск клиентов, установление договоренности, получение материалов, обсуждение проектов, передача результатов работы и оплаты). Вопрос о достоинствах и недостатках виртуальной коммуникации в профессиональной среде на сегодняшний день остается открытым.

Впервые тему уникальных возможностей онлайн пространства для осуществления фрилансерами трудовой деятельности поднял Т.Малоун. В своих работах исследователь констатирует зарождение так называемой «экономики электронных фрилансеров» (e-lance economy), которая полностью основывается на электронных сетях обмена информацией и данными, а также ориентирована на отдельных индивидов или небольшие временные группы работников, а не на огромные транснациональные корпорации [Malone, Laubacher, 1999]. Малоун делает ряд предположений относительно будущего развития «экономики электронных фрилансеров». С одной стороны, становится возможной перспектива роста личной свободы и материального достатка, развития творческого потенциала, высвобождения времени для отдыха и саморазвития. С другой стороны, существует риск дезинтеграции и социальной изоляции индивидов, а также роста социального неравенства в обществе.

В ряде эмпирических статей обсуждаются широкие возможности, открываемые новейшими информационными и коммуникационными технологиями, а также сетью Интернет для удаленной работы. Так, некоторые исследователи отмечают, что активное использование коммуникационных онлайн технологий приводит к кардинальным изменениям в организации труда, а также трансформации границ между рабочим и личным временем у фрилансеров [Tremblay, Genin, 2008].

Исследования, сосредоточенные на изучении эффектов информационных технологий на рабочий процесс фрилансеров, заостряют внимание на том, что наряду с положительными последствиями компьютеризации и использования Интернета (преодоление государственных границ, выбор удобного времени и места выполнения проекта и т.д.), существуют также и скрытые негативные эффекты. Так, например, отмечается, что фрилансеры не используют в полной мере возможности, предоставляемые всемирной сетью: вместо поиска заказчиков по всему миру и обретения независимости многие из них продолжают зависеть от одного клиента, который зачастую является бывшим работодателем [Baines, 1999]. В русле изучения влияния коммуникационных и информационных технологий на рабочий процесс, исследователи также говорят о снижении качества жизни фрилансеров в целом: работа в неурочные часы (ночью, в выходные), чрезмерная нагрузка, круглосуточный мониторинг новых проектов на бирже удаленной работы, психологический дискомфорт, вызванный чувством нестабильности и неуверенности в завтрашнем дне [Baines, 2002; Gold, Mustafa, 2013].

Результаты социологических и психологических исследований преимуществ виртуального взаимодействия перед реальным общением лицом к лицу носят амбивалентный характер. Так, в своей обзорной статье Роадс отмечает, что среди достоинств виртуального общения по рабочим вопросам исследователями чаще всего называется возможность принятия более обдуманных и взвешенных решений, очищенных от эмоциональной составляющей [Rhoads, 2010]. Что касается живого общения, ученые показали его положительную связь с общим уровнем удовлетворения от работы, эффективностью и богатством коммуникации, а также уровнем доверия между контрагентами [Rhoads, 2010; Handy, 1995]. Вместе с этим, виртуальная коммуникация с использованием набора различных каналов (электронная почта, звонки, текстовые мессенджеры и т.д.), а также использование видеоконференций во многом сглаживают негативные черты виртуальной коммуникации, что позволяет считать ее довольно эффективным форматом работы.

Другие авторы предполагают, что представление о будущем мира труда как о независимых работниках из разных стран, объединяющихся в гибкие временные сети для выполнения конкретных проектов, является утопичным [Малоун, 2006]. По мнению М.Ослон и Дж.Ослон, «смерть дистанции» (death of distance) не наступит никогда, так как даже несмотря на стремительное развитие средств коммуникаций, такие факторы как территориальная дистанция, локальная культура и традиции, временные и климатические зоны, языковые и этнические особенности влияют и будут продолжать влиять на процессы коммуникации людей друг с другом [Oslon, Oslon, 2000]. Действительно, как отмечает Роадс, несмотря на бум виртуальных средств коммуникации в последний годы, число международных бизнес-поездок лишь увеличивается из года в год, а роль столичных и глобальных городов становится все более значительнее [Rhoads, 2010].

Выводы к главе 3

В данной главе обозначено релевантное работе экономико-социологическое понимание рыночного взаимодействия, заключающееся в рассмотрение экономических характеристик рынка через призму социальных отношений, в которых укоренены его участники. Также были кратко описаны некоторые эмпирические примеры рынков, релевантные данной работе: совершенный рынок, биржа, сельскохозяйственный рынок и базар, статусный и стандартный рынок эстетических ценностей. Было показано, что даже наиболее близкие к модели совершенной конкуренции рынки в действительности не могут быть очищены от социальной составляющей и являются социально сконструированными. Особенности еще одного, на первый взгляд близкого к совершенному типу рынка - виртуального рынка и, в частности - онлайн рынка труда - будут подробнее освещены далее.

Кроме того, рассмотрены условия экономического обмена, приобретающие особую важность в рамках изучения электронного рынка удаленной работы: форма заключения соглашений (тип контракта), стратегии поиска клиентов (роль социальных связей), а также формы коммуникации с клиентом (виртуальность и обезличенность).

По результатам обзора эмпирических и теоретических работ, касающихся формы заключения соглашений можно сделать вывод о том, что вопрос о большей эффективности формальных контрактов перед отношенческими и формальных договоренностей перед неформальными остается открытым. Как было показано во многих эмпирических работах, легальные инструменты не всегда приводят к эффективному результату с точки зрения защиты от оппортунизма, так же как не всегда этого можно добиться и на чисто неформальной основе. Таким образом, вопрос об эффективности формальных и неформальных договоренностей поднимается во многих исследованиях, однако мы полагаем, что ответ на него может быть осуществлен только в процессе эмпирической работы над конкретным институциональным и социальным контекстом.

Исследования, касающиеся роли социального капитала при поиске работы, намного более консистентны в своих заключениях: множество работ показывает эффективность социальных связей и межличностного доверия по сравнению с деперсонализированными рыночными каналами.

Что касается такого условия экономического обмена как тип коммуникации с контрагентом, мнения исследователей по этому поводу также разделяются. С одной стороны, мы можем говорить о возрастающих возможностях для удаленной работы посредством информационных и коммуникационных технологий. С другой стороны, ряд исследователей относятся скептически к возможности полного переноса деловых отношений в виртуальное пространство, указывая на важность межличностного доверия во время живого общения, а также на негативные эффекты работы из дома, такие как снижение эффективности труда, социальная изоляция работников и связанные с этим психологические проблемы.



Раздел 2. Методология исследования оппортунистического поведения заказчиков на рынках удаленной работы

Объект, предмет, цель, задачи и гипотезы исследования

Объектом данного исследования выступают самозанятые профессионалы (фрилансеры), работающие в удаленном режиме (через Интернет) и являющиеся участниками русскоязычного электронного рынка удаленной работы (в том числе, работающие через электронные биржи труда, но не ограничивающиеся только ими).

Предметом исследования выступают принципы регулирования и организации взаимодействия фрилансеров с заказчиками на русскоязычном рынке удаленной работы, в частности, способы избегания и преодоления оппортунистического поведения клиентов.

Цель работы - выявление принципов регулирования и организации взаимодействия фрилансеров с заказчиками на русскоязычном рынке удаленной работы; механизмов избегания и преодоления оппортунистического поведения клиентов.

Поставленная цель будет решена через последовательное выполнение ряда исследовательских задач:

Задачи количественного этапа:

1.1 Описание основных форм взаимодействия фрилансеров с заказчиками на русскоязычном рынке удаленной работы (вспомогательная задача);

1.2 Выявление факторов, влияющих на вероятность возникновения оппортунистического поведения заказчиков на русскоязычном электронном рынке удаленной работы;

1.3 Выявление факторов, влияющих на вероятность успешного регулирования конфликтов между фрилансерами и заказчиками.

Задачи качественного этапа:

2. Выявление темпоральных особенностей развития карьеры фрилансера;

3. Выделение основных способов поиска фрилансерами заказчиков и описание инфраструктуры русскоязычного рынка удаленной работы;

4. Построение типологии основных акторов рыночного обмена:

3.1 Выделение типов заказчиков в соответствии с характером их оппортунистического поведения;

3.2 Выявление идеальных типов «плохого» заказчика в представлении фрилансеров;

3.3 Выделение типов фрилансеров в соответствии с характером противостояния оппортунистическому поведению заказчиков.

5. Выявление конкретных способов (механизмов) и стратегий, с помощью которых фрилансеры борются с оппортунизмом заказчиков и предупреждают их оппортунистическое поведение.

Гипотезы количественного этапа

На русскоязычном электроном рынке удаленной работы:

1.1 Применение юридических способов защиты от оппортунизма (заключение официальных контрактов) не снижает вероятности оппортунистического поведения заказчиков [Osnowitz, 2010];

1.2 Использование неформальных социальных связей при поиске работы снижает вероятность оппортунизма со стороны заказчиков [Baumann, 2002; Shevchuk, Strebkov, 2012; Kim, 2010].

1.3 Наличие неформальных социальных связей обуславливает снижение вероятности возникновения оппортунизма заказчиков, влекущего за собой прямые финансовые потери для фрилансера (частичная или полная невыплата гонорара), однако приводит к возрастанию вероятности возникновения других видов оппортунизма, не влекущих за собой прямые финансовые потери (изменение первоначальных задач, сокращение сроков и задержка с оплатой работы) [Portes, Sensenbrenner, 1993; Uzzi, 1997; Abraham, 2009].

Методология сбора данных и эмпирическая база исследования

Данная работа опирается на методологию смешанных исследований (mixed methods research), подразумевающую сбор, анализ и интерпретацию количественных и качественных данных в едином исследовании или в нескольких последовательных исследованиях, изучающих один и тот же феномен [Leech, Onwuegbuzie, 2009]. Данная стратегия позволяет осуществить более широкое и в то же время более глубокое понимание исследовательской проблемы, а также компенсировать слабые стороны применения только количественных или только качественных методов [Creswell, Clark, 2007; Creswell, 2013]. Вместе с этим, стоит также отметить и трудности применения смешанной методологической парадигмы, в число которых входят высокие временные и ресурсные издержки, а также требование свободного владения навыками проведения как качественного, так и количественного исследования.

В качестве дизайна исследования выбрана последовательная объясняющая модель, ориентированная на интерпретацию и углубление результатов количественного анализа посредством качественных данных (explanatory sequential design) [Creswell, Clark, 2007]. Результаты количественного исследования внесут предварительный вклад в их дальнейшую более глубокую и детальную проработку на качественном этапе [Morgan, 2013]. Используя терминологию Д.Моргана, данное исследование предполагает интеграцию количественных и качественных данных при помощи их частичного пересечения, а также дополнительного перекрытия [Morgan, 2013].

В качестве информационной базы исследования были привлечены два основных источника:

1. Количественная компонента: вторичные данные количественного онлайн-опроса «Перепись фрилансеров» за 2014 г. «Перепись фрилансеров» - это масштабное мониторинговое онлайн-исследование, выполненное совместно НИУ ВШЭ и биржей удаленной работы FL.ru (ранее - Free-lance.ru).;

2. Качественная компонента: серия глубинных полуструктурированных интервью с фрилансерами, работающими в удаленном режиме, а также заказчиками услуг фрилансеров (самостоятельный сбор эмпирических данных, 17 интервью с фрилансерами и 3 интервью с заказчиками) В качестве основной целевой группой данного исследования выступили фрилансеры, однако для получения более широкой картины дополнительно было взято несколько интервью с заказчиками услуг фрилансеров.

Использование качественной методологии в комплексе с количественной обусловлено необходимостью более глубокого анализа количественных данных, полученных в рамках «Переписи фрилансеров» за 2014 г. Так, если использование регрессионного анализа сделает возможным выявление взаимосвязи между различными переменными, касающимися способов поиска заказчиков, типа коммуникации с ними, видов оппортунизма, факта наличия конфликтов, способа их разрешения и т.д., то развитие полученных в ходе количественного этапа выводов с использованием качественной методологии позволит заглянуть вглубь исследуемых процессов, расширить и восполнить пробелы, а также определить дальнейшие исследовательские перспективы электронной самозанятости в России.

Количественная компонента: «Перепись фрилансеров»-2014

«Перепись фрилансеров» - это количественный мониторинговый онлайн опрос, который проводился в НИУ ВШЭ под руководством Д.Стребкова и А.Шевчука. На данный момент был проведено три волны исследования в единой методологии (в 2009, 2011 и 2014 гг.), однако в качестве информационной базы данной работы привлекаются только наиболее свежие данные за 2014 г. Всего по результатам опроса в 2014 г. было получено 10574 валидные анкеты.

В опросе учитывались следующие формальные критерии соотнесения того или иного работника с профессиональной группой фрилансеров [Стребков, Шевчук, Спирина, 2015]:

· Систематическая деятельность в рамках определенной профессии (IT-технологии, переводы, копирайтинг, дизайн и т.д.);

· Непосредственная продажа на рынке своих профессиональных знаний и умений;

· Предоставление услуг, а не производство товаров;

· Преимущественно нефизический труд, связанный с производством или обработкой информации;

· Значительный «человеческий капитал» (образование, высокая квалификация);

· Получение вознаграждения в качестве гонорара за лично предоставленные услуги, а не предпринимательской прибыли (например, фрилансерами не являются самозанятые трейдеры, страховые агенты, агенты сетевого маркетинга и т.д.)

Онлайн анкета была размещена на сайте одной из самых популярных и крупных русскоязычных бирж удаленной работы FL.ru в формате веб-документа. Участие в исследовании являлось добровольным без каких-либо материальных или нематериальных стимулов для респондентов. Всем зарегистрированным пользователям по электронной почте было отправлено приглашение принять участие в опросе, а на самом сайте был вывешен рекламный баннер. Кроме того, было размещено информационное сообщение более чем на 50 тематических интернет-ресурсах (сайты, форумы, виртуальные сообщества, блоги), предназначенных для поиска удаленной работы.

Несмотря на отсутствие элемента случайности при отборе респондентов, который является практически недостижимым условием при проведении онлайн опросов, и использование стихийной выборки методом «самоотбора», выбранный метод отбора, локализованный с точки зрения времени и пространства (time-location sampling), является вполне адекватным для решения поставленных исследовательских задач и не имеет больших систематических смещений (более подробное обоснование валидности метода см. [Стребков, Шевчук, Спирина, 2015]).

В качестве анализируемого массива для построения регрессионных моделей в данной работе были использованы ответы респондентов, удовлетворяющих следующим характеристикам:

· Наличие зарегистрированного профиля на сайте FL.ru;

· На момент проведения работы являлись фрилансерами и расценивали данную деятельность в качестве основного или дополнительного заработка;

· Имели опыт работы фрилансерами не менее года;

· Имели в 2013 году хотя бы одного клиента и проект.

В итоге анализируемая выборка составила 8077 респондентов.

Качественная компонента: интервью с фрилансерами и заказчиками

Качественные данные были специально собраны в рамках настоящей работы в период с июля 2015 г. по апрель 2016 г. Они включают глубинные полуструктурированные интервью с основными участниками рынка: фрилансерами (17 информантов) и заказчиками их услуг (3 информанта - вспомогательная выборка). Тип полуструктурированного интервью был выбран с учетом того, что основные тематические разделы гайда были определены исходя из результатов количественного этапа. Была сделана попытка осуществить выборку максимальной вариации, которая подразумевает обеспечение разброса информантов (фрилансеров) по следующим критериям:

· Пол;

· Возраст;

· Статус занятости (чистый фрилансер или совместитель);

· Специализация;

· Стаж работы фрилансером;

· Способ поиска заказчиков.

Длительность интервью варьировалась от 45 мин. до 120 мин. Основные характеристики информантов (фрилансеров и заказчиков) представлены в приложении, табл. 5 и 6.

Итоговый вариант гайда для фрилансеров состоял из следующих основных частей (подробнее см. приложение, табл. 10):

1. Вступление (знакомство и установление контакта с респондентом);

2. Предконтрактный период: каналы и стратегии поиска заказчиков; принятие решения об исполнении заказа; признаки, сигнализирующие о возможном оппортунизме; стратегии предупреждения оппортунизма;

3. Этап заключения сделки: особенности торга; параметры работы, подлежащие обсуждению и согласованию; формы заключения договоренностей; основные принципы согласования;

4. Этап работы над проектом: каналы и интенсивность коммуникации с заказчиком; контроль со стороны заказчика; оценка качества работы; типичные конфликтные ситуации и способы их разрешения;

5. Завершение проекта: процедура принятия работы; способы оплаты; взаимодействие после удачного и неудачного сотрудничества;

6. Проблемы с заказчиками: случаи оппортунистического поведения и способы борьбы с ним; типы оппортунизма; конфликты и способы их разрешения;

7. Ожидания и представления относительно взаимных прав и обязанностей фрилансера и заказчика: воспринимаемые права и обязанности; типы заказчиков; «хороший» и «плохой» заказчик.

Итоговый вариант гайда для заказчиков включал следующие основные части (подробнее см. приложение, табл. 11):

1. Вступление (установление контакта с респондентом);

2. Поиск исполнителей: каналы и стратегии поиска исполнителей; основные критерии отбора претендентов;

3. Оппортунизм и защитные стратегии: случае оппортунизма со стороны фрилансеров и со стороны заказчика; защитные стратегии заказчиков и фрилансеров; масштабы нечестного поведения на рынке фриланса; способы предотвращения оппортунизма

4. Ожидания и представления относительно взаимных прав и обязанностей фрилансера и заказчика: воспринимаемые права и обязанности; типы фрилансеров; «хороший» и «плохой» фрилансер.

Важно, что формулировка вопросов и их порядок, а также порядок тематических блоков интервью не были строго регламентированы. Во время беседы интервьюер следовал за информантом, допускались отклонения от тематического гайда: в зависимости от конкретной ситуации некоторые темы были рассмотрены более подобно, а некоторые - менее подробно.

Выход на информантов и ситуация интервью

Изначально планировалось получить доступ к информантам посредством отбора подходящих кандидатур согласно критериям выборки на сайте фрилансеров FL.ru и отправки им приглашения к участию в исследовании по электронной почте. Однако данный канал не дал ожидаемых результатов: с одной стороны, на сайте FL.ru контактные данные многих фрилансеров были закрыты для пользователей с бесплатным аккаунтом; с другой стороны - из 30 отправленных приглашений откликнулись лишь 2 человека (Интервью 15, Елена, 30 лет, дизайнер, опыт 5 лет, Пенза и Интервью 17, Сергей, 32 года, программист, опыт 6 лет, Пенза). Тогда был выбран другой способ захода в поле - через публикацию объявлений о проведении исследования в группах для фрилансеров в социальной сети VK.com. Для этой цели интервьюер связался с руководителем одного из крупнейших порталов для фрилансеров в России (Интервью 1, Сергей, 35 лет, продвижение сайтов, реклама и копирайтинг, опыт 10 лет, Ижевск), провел с ним интервью. Так как информант посчитал тематику исследования актуальной и полезной, от его лица было опубликовано объявление в группе в социальной сети VK.com «Клуб фрилансеров. Фриланс -. Таким образом, информация об исследовании была подкреплена авторитетом известного во фриланс-среде человека, в связи с чем был сделан расчет на больший уровень доверия со стороны потенциальных информантов. Параллельно была сделана попытка связаться с организаторами некоторых других групп и порталов, но ответа из этих источников не последовало.

В ответ на публикацию об исследовании в общей сложности поступило около 20 сообщений от фрилансеров, выражающих готовность принять участие в исследовании. Как оказалось, среди кандидатов было несколько, неудовлетворяющих критериям отбора по параметру опыта работы фрилансером (менее одного года). Также некоторые фрилансеры не были согласны на интервью, а предлагали ответить на вопросы письменно (что не соответствует методологии исследования). В итоге было проведено всего 4 интервью со следующими информантами:

· Интервью 2, Леонид, 24 года, копирайтинг, опыт 2 года, Псков;

· Интервью 3, Александр, 46 лет, дизайн, опыт работы 20 лет, Санкт-Петербург;

· Интервью 6, Михаил, 30 лет, инжиринг, опыт работы 6 лет, Санкт-Петербург;

· Интервью 5, Дмитрий, 26 лет, копирайтинг, опыт работы 4 года, Киев.

Последний информант оказался организатором тематической группы в социальной сети VK.com, посвященной копирайтингу, и смог опубликовать еще одно объявление об исследовании от своего имени на этой площадке. Таким образом, появилось еще несколько добровольных кандидатов из сферы копирайтинга (этим объясняется перевес в общей выборке для этой специализации). Так как до этого момента среди респондентов были практически исключительно мужчины, то выбор при отборе следующих кандидатов был сделан в большинстве случаев в пользу женщин. Кроме того, так как эта публичная группа была ориентирована в том числе и на украинских фрилансеров, удалось привлечь нескольких респондентов из этой страны. На этом этапе удалось провести еще пять интервью со следующими информантами:

· Интервью 7, Наталья, 26 лет, копирайтинг, опыт 3 года, Луганск;

· Интервью 8, Елизавета, 22 года, копирайтинг и фотография, опыт 5 лет, Москва;

· Интервью 9, Юкка, 34 года, копирайтинг, опыт 1 год, Москва;

· Интервью 10, Вера, 38 лет, копирайтинг, опыт 3 года, Западная Украина;

· Интервью 12, Анна, 27 лет, копирайтинг, опыт 7 лет, Нижний Новгород.

Когда этот канал исчерпал себя, было принято решение использовать собственные связи и знакомства для поиска новых информантов. При этом в целях вариации выборки поиск был нацелен преимущественно на не копирайтеров молодого возраста (18-21 год). Также стояла задача привлечь хотя бы одного фрилансера, работающего на западных биржах фриланса. В итоге были проведены интервью со следующими информантами:

· Интервью 4, Дмитрий, 40 лет, предметная фотография, опыт 5 лет, Москва, Нижний Новгород

· Интервью 11, Анна, 23 года, фотография и живопись, опыт 5 лет, Москва

· Интервью 13, Вадим, 26 лет, программирование, опыт 2 года, Пенза

· Интервью 14, Василий, 18 лет, копирайтинг, опыт 1 год, Москва

· Интервью 16, Стас, 21 год, программирование, опыт 3 года. Москва

Таким образом, всего было проведено 17 интервью с фрилансерами, из которых:

· 10 - с мужчинами и 7 - с женщинами;

· 5 - с информантами в возрасте 18-25 лет; 6 - в возрасте 26-32 года; 5 - в возрасте 33-40 лет; 1 - в возрасте старше 40 лет;

· 9 - работали по специализации копирайтинг; 3 - программирование; 2 - дизайн; 2 - фотография; 1 - инжиринг.

· 11 - чистые фрилансеры; 3 - фрилансер-совместители; 2 - фрилансеры-предприниматели, владеющие собственным бизнесом; 1 - чистый фрилансер с оформленным ИП;

· 4 - с опытом работы 1-2 года; 8 - 3-5 лет; 3 - 6-9 лет; 2 - более 10 лет;

· 4 - ориентированные в большей степени на привлечение клиентов через собственный сайт; 3 - по рекомендациям; 4 - через русскоязычные биржи и сайты фриланса; 1 - через западные биржи фриланса; 1 - через обычные сайты для поиска работы; 2 - через социальную сеть VK.com; 1 - на форумах для программистов на безвозмездной основе Разделение в этом случае условно, так как большинство фрилансеров используют сразу комплекс каналов для поиска заказчиков. Классификация была произведена на основе самого эффективного и часто используемого канала для конкретного фридансера.;

· 3 - с Украины и 14 - из России, из которых 8 - из Москвы или Санкт-Петербурга и 6 - из небольших провинциальных городов.

Заключительным звеном полевого этапа стало проведение интервью с заказчиками услуг фрилансеров. Так как этот элемент выборки является вспомогательным, было решено провести интервью только с 3 информантами, выход на которых был осуществлен через знакомых и объявление в публичной группе в социальной сети VK.com. В нашем случае все заказчики были молодого возраста (21-23 г.), проживали в Москве и являлись наемными работниками или начинающими предпринимателями, искали фрилансеров в сфере копирайтинга и дизайна, в основном используя для этого сайты фрилансеров и рекомендации знакомых.

Важно, что только 7 из 20 интервью были проведены очно, а остальные - опосредованно, через программу электронной телефонии Skype. При этом чаще всего филансеры сами предлагал этот тип коммуникации для проведения беседы. Фрилансеры по роду своей профессиональной деятельности привыкли использовать этот способ коммуникации при общении с заказчиками в своей повседневной жизни, поэтому в ситуации интервью они чувствовали себя в максимально комфортной и привычной обстановке. Кроме того, телефонные интервью через Skype позволили значительно сократить финансовые, временные и экологические издержки, связанные с перемещением в место нахождения информанта, сделали возможным достижение географически удаленных респондентов, проживающих в других городах и странах. Среди очевидных достоинств этого типа интервью стоит также отметить гибкость в отношении временных рамок (некоторые интервью был проведены поздним вечером - единственное удобное для информантов время).

Однако Skype-интервью по сравнению с очными интервью лицом к лицу были сопряжены и с рядом сложностей. Основной проблемой стали помехи и разрывы связи, вызванные низким качеством Интернет-соединения. Прерывание звонка в середине монолога информанта, особенно во время эмоциональных или очень личных нарративов, влекло за собой «обрывание» налаженной интимной связи между исследователем и информантом. Зачастую «момент был упущен» и возвратиться в прежнюю тональность разговора было уже очень сложно. Соответственно, ценная информация может быть потеряна, а доверие к интервьюеру подорвано. При этом, даже если интернет-соединение было хорошим, невозможно полностью избежать моментов, когда некоторые слова пропадают или их невозможно расслышать. Иногда это случалось не по причине плохой связи, а потому что информант отвернулся от микрофона или, наоборот, говорил очень близко к нему, иногда в окружении информанта или интервьюера раздавался неожиданный резкий звук (шум стройки, кричит ребенок и т.д.)

В связи с тем, что чаще всего по инициативе самих информантов Skype-интервью проходили без функции видео, не представлялось возможным чтение языка телодвижений, выражений лица и эмоций, что в целом вело к более низкому уровню доверия и интимности между информантом и интервьюером.

В целом же, использование Skype-интервью на качественном этап представляется обоснованным решением, позволившим в максимальной степени сократить издержки полевого этапа данного исследования.

Методы анализа данных

Последовательный доминирующий объяснительный дизайн в смешанных исследованиях подразумевает следующие этапы анализа данных [Creswell, Clark, 2007]:

1. Анализ количественных данных при помощи методов описательной статистики, а также статистических методов исследования взаимосвязи переменных (логистическая регрессия).

2. Анализ качественных данных при помощи процедуры обоснованной теории в версии К.Чармаз методом открытого и осевого кодирования, представляющих собой многоступенчатые процедуры приближения к теоретическим концептам [Charmaz, 2014]. Также была использована логика «циклической спирали», согласно которой исследователь последовательно совершает переход от эмпирических данных к описанию, классификации, выделению ключевых концепций и, наконец, к итоговому тексту, с последующим возвращением к указанным этапам анализа;

3. Соединение результатов количественного и качественного этапа, интерпретация того, как объединенные результаты отвечают на поставленные ранее исследовательские вопросы количественного, качественного и смешанного типа.

Анализ количественных данных проводился при помощи статистических пакетов SPSS Statistics. Анализ качественных данных был реализован посредством программного обеспечения NVivo.

Количественная часть. Описание переменных регрессионного анализа

Оппортунистическое поведение выражается в невыполнении установленных договоренностей. Подобное нарушение фиксировалось ответом на вопрос: «Как часто в 2013 году Вы сталкивались с ситуациями, когда заказчик нарушал первоначальные договоренности?» Респондентам предлагалось 4 варианта возможных нарушений: (1) «изменение первоначальных задач, сокращение сроков», (2) «задержка с оплатой работы», (3) «частичная невыплата гонорара», (4) «полная невыплата гонорара». Для каждого варианта требовалось выбрать частоту возникновения проблемы, измеренную в пятибалльной шкале: «никогда, редко, примерно в половине случаев, часто, всегда».

Важно провести различие между разными видами оппортунизма, которое является существенным в рамках данного исследования. Так, частичная или полная невыплата гонорара приводит к прямым финансовым потерям фрилансера, поэтому данные виды оппортунистического поведения были объединены в одну группу Далее по тексту «первая группа» или «проблемы первого вида».. В то же время, изменение первоначальных задач, сокращение сроков и задержка с оплатой работы хоть и являются нарушениями договоренностей, но в целом приводят к менее существенным последствиям для фрилансера, не предполагающим прямых финансовых потерь, поэтому для удобства анализа они были объединены в другую группу Далее по тексту «вторая группа» или «проблемы второго вида». [Strebkov, Shevchuk, 2014]. Была создана дамми-переменная, отображающая наличие проблем первого вида (кодировка принимает значение 1 для тех респондентов, которые хотя бы однажды сталкивались с частичной или полной невыплатой гонорара, в остальных случаях дамми-переменная принимает значение 0). Указанная переменная выступала в регрессионном анализе в качестве зависимой переменной.

Респондент, столкнувшийся с оппортунистическим поведением, мог пытаться решить возникший конфликт. Данный факт фиксировался ответом на следующий вопрос: «В случаях, когда Вы сталкивались с невыполнением условий договора, удавалось ли Вам разрешить ситуацию, и если да, то каким образом?». Предлагалось несколько вариантов ответа, респондент мог выбрать любое их количество: (1) «да, путем переговоров с заказчиком», (2) «да, с участием администрации биржи удаленной работы», (3) «да, через обращения в судебные инстанции», (4) «да, с использованием угроз и «силовых методов», (5) «да, другим способом», (6) «нет, ситуация в конечном счете не была разрешена» (последний вариант исключает все остальные). Была создана дамми-переменная, которая принимала значение 1 для тех случаев, когда респонденты тем или иным образом смогли урегулировать конфликт проблем первого вида, и значение 0, если конфликт не был решен. Успешность решения конфликта проблем первого вида также выступает в качестве зависимой переменной в нашем анализе. Описательные статистики двух зависимых переменных приведены в Приложении, табл. 13.

Независимыми переменными выступают форма соглашения с клиентами, стратегии их поиска и типы коммуникации. Форма соглашения с клиентом фиксирует степень формализованности соглашения следующим вопросом: «В какой форме Вы, как правило, заключаете договор с Вашим заказчиком?» Среди ответов респондент мог выбрать: (1) составляем официальный письменный договор, (2) используем специальные сервисы бирж удаленной работы («безопасные сделки» и др.), (3) официальный договор не составляем, но фиксируем все детали в ходе переписки, (4) договариваемся обо всем устно, (5) другое. На основе данных ответов были созданы две дамми-переменные. Первая отвечает за наличие официального договора между фрилансером и клиентом, вторая - за наличие неформальной переписки без заключения официального договора (кодировка 1 для обеих переменных соответственно). В качестве референтной группы была выбрана устная форма договоренности (значение 0 для обеих переменных).

...